Продолжение излияний бывшего полковника.
Спасибо всем читающим.
Перевод
Tanya 
Через несколько недель Эндрю и Памела присоединились к нам в Дербишире. Памела, следуя данному ею слову, ни разу не помянула прошлое. Однако мой братец не был так же милостив...
- Итак, мой дорогой, мрачный брат, что ты станешь делать, когда у тебя "А" - больше нет профессии, способной тебя прокормить, и "Б" - нет богатой невесты, чтобы жениться? Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я стану тебя содержать в твоем-то возрасте.
- Ну что это за семейство? Все вы думаете, что с денег все начинается и ими же кончается. У меня есть свои деньги! И, в отличие от тебя, есть еще и способности, которым я смогу найти применение!
- И что бы это могло быть? Что-нибудь вроде драки на шпагах или бросания беспомощных дам в море? Я с трудом представляю ремесло, приносящее более десяти фунтов в год, которые еле покроют твои расходы на трости и галстуки.
- Не беспокойся, Эндрю! Тебе не придётся заботиться обо мне, как о бедном родственнике!
- Спокойно, старина Фиццер. Дыши глубже. Я ведь это в шутку. Но ты должен признать, что нуждаешься в каком-нибудь занятии. Ты ведь не можешь как несчастный призрак бесконечно шататься по коридорам Мэтлок Мэнора.
- Знаешь, у меня есть планы!
- Планы? Боже, какие планы? Хочу услышать, что бы это могло быть.
- Я подумал... Я подумал, что мог бы отправиться путешествовать.
Эндрю слегка встревоженно выпрямился на стуле.
- Что за... путешествие? Надеюсь, не в Австралию или Индию!
- Нет, не в Австралию или Индию. Я подумал, что пора нанести визит нашим родственникам в Оксфордшире. Я так давно не виделся с дядей Эндрю и тётей Пенелопой. Сейчас для этого наилучшее время.
- Поехать в продуваемое сквозняками старое Фэйрфордское Аббатство? Ты не заманишь меня туда и за десять фунтов. Лучше бы ты отправился в Брайтон. Возможно, морские купания излечили бы твоё унылое настроение.
Не обращая внимания на брата, я продолжил:
- А после этого визита я думаю поехать на несколько недель в Лондон.
- В Лондон, а? Не тот ли это будет Лондон, что в примерно тридцати милях от некоего места в... Кенте.
- Заткнись, Эндрю! Иногда ты так раздражаешь меня!
- Но если не я, то кто?
Пришёл июнь, и я с уверенностью мог сказать, что настроение вернулось в своё привычное русло. Элизабет родила, и через несколько недель я, последним из семейства, явился к ним с визитом.
Джорджиана встретила меня в музыкальной комнате.
Я потянулся к ней со своим обычным приветственным поцелуем, но она отстранилась от меня. Её приём был слишком... прохладным.
- Итак, - сказала она, уперев руки в бока, - ты всё-таки решил появиться в Пемберли спустя столько недель. Надеюсь, ты не был слишком занят тем, что сбрасывал в море дам.
- Джорджиана, дорогая, позволь мне объяснить.
- Не называй меня больше
"дорогая"!
Я понял, что Эндрю превосходно исполнил свою роль в распространении новостей.
- Признаюсь, что я допустил минутную оплошность и я…
- О! Лишь минутную оплошность! Я убеждена, что весь последний год был для тебя оплошностью. Как ты предполагаешь заполучить обратно Энн, если ты вёл себя как обычный головорез!
- Я просто не задумывался. Я поступал нелогично, тупо...
- И глупо! Не забудь про глупость!
- Я слышу тебя, Джорджи. Я должен извиниться перед ней, но я, очевидно, не смогу... В смысле...
- Что ты подразумеваешь, когда говоришь, что, очевидно, не сможешь? Все это можно сделать просто в письме или при встрече!
- Эта страница моей жизни перевернута, я это завершил, я это прошёл, я с ней покончил.
- Никто ни с кем не сможет с лёгкостью покончить, если они любили друг друга. Даю тебе слово, я знаю о чем говорю.
- Что ты имеешь в виду, Джорджиана? Ты ведь, конечно, не сравниваешь эти случаи с...с... это совершенно другое.
- Да? Ты уверен?
- Отношения с Энн превратились в сложный перечень бесконечных разочарований.
- Каких таких разочарований?
- Я разочарован в самом себе! Я не тот мужчина, каким представлялся сам себе. У меня слишком много недостатков, я наделал столько ошибок. В конце-концов я разочарую и её. К тому же, мне нечего ей сейчас предложить. Я так всё запутал, что не знаю, в какую сторону повернуть.
- Повернись в её сторону, неразумный глупец!
- И я заставил её думать, что мужчина, за которого она выйдет - слабак. Её отец просил меня заботиться о ней. Я не могу докучать ей своими проблемами.
- Как ты можешь такое говорить, Монти? Ты будешь очень удивлён, если на минуточку откроешь глаза и увидишь, что она больше уже не то нежное создание, нуждающееся в укрытии и защите! Это и стало главной причиной твоих трудностей, ты не мог стерпеть от нее никакого иного взгляда на тебя, кроме как на бесстрашного, всемогущего полковника Фитцуильяма!
- Джорджиана, причина не в этом!
- А если есть другая, то я жажду услышать о ней! Раньше я всегда думала, что это было физическое расстояние, как дорожные мили. Но сейчас мне стало ясно, что это нечто вроде... вроде эмоционального расстояния!
- Ты сама не знаешь, о чём говоришь, Джорджиана!
- Думаю, что знаю. Ты только что мне заявил, что боишься её разочаровать. Сейчас я вижу всё это отчётливо! Твоё сердце никогда не было открыто для неё, не так ли? Ты никогда не говорил с ней о своих надеждах, мечтах или опасениях, правда? Теперь я все поняла! О, кузен! Это я разочарована в тебе!
- Джорджиана, ты ошибаешься! Ты смешна!
- Смешна? О нет, я знаю, что права!
Я зашагал взад и вперед, а её глаза следовали за мной через комнату.
- Не смотри на меня так, Джорджи!
- Как это - так?
- Будто можешь читать мои мысли!
- Если у тебя больна совесть, это твоя вина!
Мы говорили все громче, и Дарси явился на наши голоса. Он вошел в комнату и многозначительно уставился на нас. Спустя минуту или две следом вошла улыбающаяся Элизабет с ребёнком на руках.
- Привет, Монти, - сказала она, - смотри, кто к тебе пожаловал.
Она приподняла малютку так, чтобы было видно её личико, но, заметив выражения наших с Джорджианой лиц, попросила няню унести Викторию назад в детскую.
Когда няня вышла, Дарси попросил:
- А теперь рассказывайте, что здесь происходит, и о чём вы спорите.
Элизабет сказала:
- Фитцуильям, любовь моя, возможно, они хотели бы продолжить свой
разговор наедине.
Джорджиана снова развернулась ко мне:
- У нас с Патриком нет друг от друга секретов! Я всё рассказала ему о своей жизни, а он мне - всё о своей! Мы собираемся быть счастливыми, когда поженимся. Секреты и ложь всё только разрушают. Теперь мне ясно, как ложь отразилась на тебе!
Я недоверчиво возразил:
- Моя ложь! Какая ложь? Я никогда в жизни не лгал Энн!
Джорджиана воскликнула:
- Ты солгал
мне минуту назад!
Дарси сказал:
- Успокойтесь, думаю, вам обоим не помешает чашечка чаю.
Я проигнорировал Дарси и ответил:
- Я не обманывал тебя, Джорджиана!
- Нет, обманывал! Когда ты заявил, что покончил с ней! Ты никогда с ней не покончишь! Мужчины из этого семейства страшно упрямы, не правда ли, Лиззи?
Элизабет сказала:
- Ну-у...
Я прервал её:
- Прекрати, Джорджиана! С меня достаточно! Я не допущу, чтобы кто-либо в твоём возрасте разговаривал со мной в подобной неуважительной манере!
Она ответила:
- Кто-нибудь должен с тобой поговорить, чтобы ты опомнился и прекратил своё неразумное поведение! Скажи ему, брат, скажи ему то, что ты говорил мне сегодня утром! Скажи ему, как безобразно он себя вёл!
Дарси чуть покраснел от волнения:
- Ну, Джорджиана, я доверил это лично тебе.
Джорджиана продолжила:
- Мой брат сказал, что ты высокомерен и полон эгоистичной гордости и тщеславия!
Элизабет ошеломлённо промолвила:
- Фитцуильям Дарси!
Джорджиана продолжала, сложив на груди руки:
- Мой брат также сказал, что ты не контролируешь свои поступки и не понимаешь, когда должен держать свой большой рот закрытым! Не знаю, что он имел в виду, но он так и сказал!
Я взглянул на Дарси, а он смотрел на Элизабет, которая смотрела в сторону. Я так и не узнал, что всё это означало.
А Джорджиана продолжала:
- Он сказал, что ему ясно, почему Энн устала от тебя, он тоже устал от тебя за этот последний год, и что ты тоскуешь, как больная от любви корова!
Дарси на это возразил:
- Вообще-то, я сказал тоскующая от любви овечка, но по смыслу достаточно близко.
Элизабет изумленно проговорила:
- О, Боже мой!
Дарси поспешно добавил:
- Я бы не стал, как Джорджиана, выражаться в таком роде, но она права. Из того, что мне поведал Эндрю, я понял, что вы с Энн не смогли договориться. Не знаю, почему тебе надо было топить её в море; это был в высшей степени нелогичный поступок, и я не могу с уверенностью объяснить, зачем это тебе было нужно. Но я знаю наверняка, что никогда ни ты, ни Энн не будете счастливы друг без друга.
Я спросил:
– Надеюсь, вы с Джорджианой закончили перечень моих недостатков?
Джорджиана, чуть не плача, ответила:
- Нет, у меня есть еще одно. Не думаю, что нуждаюсь или хочу твоего благословения перед свадьбой. Как я могу тебе доверять, если ты, оказывается, не способен полагаться на своё же собственное мнение!
И с этими словами она в слезах выбежала из комнаты.
Я горестно вздохнул и двинулся мимо Дарси к выходу. Однако, перед тем как уйти, я обернулся и сказал:
- Итак, вот что вы все обо мне думаете? Прекрасно, я вам покажу, я всем вам покажу!
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
