Пока не полетели тапки, продолжим.
-------------------------------------
Мы ехали около часа, почти не разговаривая, лишь время от времени заглядывая в глаза друг друга, словно читая мысли, и понимали, что слова необязательны. Монтгомери остановил коляску в тенистых зарослях испанского каштана и спрыгнул на землю. Затем помог выбраться мне и, прихватив корзину и одеяло, повел к небольшому леску, взбиравшемуся на холм.
Достигнув вершины, мы свернули влево и пошли вдоль горного ручья, чьи воды через несколько ярдов устремлялись вниз, образуя небольшой водопад. После того, как Монтгомери несколько раз приподнимал ветки, а я, наклоняясь, проходила под ними, мы очутились на пышно заросшей травой и совершенно скрытой от внешнего мира полянке.
Обнаруженный там водоем питался водами нескольких небольших потоков, которые очаровательно журчали, прокладывая себе путь через большущие замшелые валуны. Я оглянулась на Монтгомери, стоявшего чуть позади и ревниво наблюдавшего, как я отнесусь к самому дорогому для него месту на свете.
- Тебе нравится? - спросил он.
- Нравится ли мне? Это похоже на сон. Я это обожаю! Как же, ради бога, ты нашел такое чудесное место?
Я поспешила к воде и, наклонившись, разглядела множество маленьких рыбок, плавающих прямо у поверхности.
- Здесь рыбки, - сообщила я, оглянувшись на стоявшего на том же самом месте и улыбающегося мне Монтгомери. На другом краю водоема безмятежно плавали несколько белоснежных уточек. Указывая на них, я воскликнула:
- Утки!
Он опять улыбнулся и согласно кивнул.
- Хочешь узнать, как их зовут?
- А у них есть имена? - удивилась я.
Он подошел ко мне поближе и сказал, показывая на каждую:
- Вон та, жирная, - Тибби, а посередине - Дарси.
- А та, с головой, опущенной в воду?
- Это Энди.
- Почему Энди? - хихикнула я.
- Она целый день прихорашивается.
Монтгомери отправился взять одеяло и, расстелив его, уселся, жестом приглашая меня присоединиться. Не знаю, что на меня нашло, но я заупрямилась.
- Клянусь, что не укушу, - пообещал он.
Я слегка улыбнулась и сделала несколько шагов в
противоположную сторону.
- Я думал, ты любишь меня, или тебе нравились только мои глаза? - загрустил он.
Я снова улыбнулась и уставилась в землю.
- Давай-ка припомним, что говорилось в письме. Что-то такое о моих глазах цвета весны. Верно?
Еще больше покраснев, я тихо пролепетала:
- Нет. Цвета лета.
- А? Я так стар, что не смог тебя расслышать.
- Монти, прекрати.
- Ага, кажется, мой слух улучшается, я вроде бы только что услышал, как ты назвала меня Монти.
Я быстро взглянула на него и снова отвернулась.
- Монтгомери, не дразни меня, я этого терпеть не могу.
- А я не могу терпеть, что ты так далеко от меня.
Я снова нерешительно посмотрела на него, а он похлопал по одеялу рядом с собой.
- Иди сюда, не заставляй меня вставать. Хотя, погоди, я вспомнил, что в том письме ты призналась, что тебе нравится, как я хожу. Может, мне стоит пройтись для тебя?
Я закатила глаза и сделала несколько неуверенных шагов в его сторону.
- Вот так, вот так. Славно, переставляй ножки.
Добравшись до края одеяла, я опустилась на колени все еще на некотором расстоянии от него.
- Замечательно, мне стоит удовольствоваться и этим... пока, - заключил он.
Я уставилась в землю, теребя концы лент шляпки, не в силах встретиться с ним взглядом.
- Смею предположить, что ты отчего-то нервничаешь? Надеюсь, не из-за меня.
- Не знаю, возможно.
- Но что за причина, ты можешь мне объяснить?
- Это... это как-то странно.
- Что же странного?
- Не знаю. Все так внезапно... Не знаю, почему... но я немного стесняюсь тебя.
Я залилась краской из-за своей неловкости и опустила глаза, прикусив нижнюю губу.
Он разглядывал меня какое-то время, а потом наклонился, правой рукой взял меня за подбородок и приподнял голову. Скользнув пальцами вдоль лент, потянул их вниз за концы так, что шляпка свалилась. Затем, взяв меня за руку, развернул и нежно притянул к себе. Прижатой к его груди спиной я почувствовала мерное биение сердца моего нареченного, что помогло мне как-то успокоиться и расслабиться в его объятиях. Левая рука Монтгомери осторожно подобралась к моим локонам, убрала их с плеч, а он, наклонившись, нежно поцеловал меня в шею. Его пальцы гладили мне затылок и вскоре обнаружили там шишку - результат недавнего падения. Он отдернул руку и глубоко вздохнул.
- Это уже не болит,- сказала я.
- Нет, я вдруг осознал, насколько близок был к тому, чтобы тебя потерять.
Он сжал меня покрепче и добавил:
- А когда увидел тебя падающей с Бенедика, почувствовал, что моя жизнь кончена.