Еще продолжение.
- Как это – убита?! - воскликнула она и остановилась, уставившись округлившимися глазами на своего спутника.
Тот небрежно пожал плечами.
- Понятия не имею. Мужики и бабы болтают. Ну да вы, верно, знаете, что все всегда болтают, что бы ни произошло, и каждое даже заурядное событие обрастает множеством слухов, а что говорить о несчастном случае?
Он был прав: деревенские жили сплетнями, которые в их устах принимали самые невероятные и неправдоподобные формы. Чего стоила только прошлогодняя история с пропавшей коровой, которую, якобы, утащили к себе лешие и превратили в оборотня, который воет по ночам, наводя страх на всю округу. В итоге корову нашли на болоте, где она заблудилась и чудом не утонула, забравшись на островок твердой почвы, и неделю жалобно мычала, пока ее оттуда не сняли.
- А что они болтают? – на всякий случай поинтересовалась Женни, которая так увлеклась раскопками в комнатах Иды, что мало с кем общалась и ничего не знала о пересудах в деревнях.
- Да разное болтают, - Потапов усмехнулся. – Что де ее зарезали огромным ножом, а потом подожгли. В других вариантах ее задушили и устроили пожар, чтобы замести следы. Еще говорят, что горничная ваша знала слишком барских тайн и не раз на то намекала, вот ее и заставили замолчать таким образом.
- Какие глупости! – возмутилась Женни.
Но подозрения, что со смертью Дуси не все так просто, уже пустили в ней корни, а учитывая, что Ида могла и с горничной поделиться какими-то наблюдениями – хотя бы тем, что кто-то обыскивает ее комнаты, наводило на мысль, что гибель девушки не случайна. Или… или она увидела кого-то во время пожара…
Из задумчивости Женни вывел голос Потапова, который стал рассказывать ей о последних новостях из жизни светского общества Петербурга.
- Приятель пишет, что все крайне недовольны последствиями континентальной блокады, к коей вынудил примкнуть Россию Бонапарте, - говорил он. – Можете представить, в Петербурге теперь недостает таких привычных продуктов, как сахар, кофе и соль. Не говоря уже о прочих английских товарах, которые, надо признать, отменного качества, например, ткани… Я всегда предпочитал шить сюртуки из английского сукна…
- Какой ужас! – воскликнула Женни, которая смутно представляла, что такое континентальная блокада, да и вообще мало интересовалась политикой, но отсутствие перечисленных Потаповым продуктов ее весьма заинтересовало: что ж за еда будет без сахара и соли? Она вспомнила, как жаловалась Ида на подорожание этих продуктов и, кажется, говорила что-то о том, что запаслась ими впрок. Как надолго хватит этого «впрока» было неизвестно…
- Кстати, вы получали в последнее время известия о госпоже Михайловской? – поинтересовался он.
- От бабули? Нет, не получали, - Женни нагнулась, чтобы понюхать распустившийся пион. – Она вообще редко пишет. Что-то стало известно о ее новых приключениях во Флоренции? Или она все же добралась до замка Бран в Трансильвании? - с завистью и одновременно восторгом в голосе сказала девушка.
После того, как бабуля рассказывала ей о книге Франциска Сторциуса, в которой описывались злодеяниях трансильванского воеводы Влада Дракулы, Женни не отказалась бы хоть краешком глаза увидеть замок, где происходили столь страшные дела. Бабуля давно собиралась посетить те места, и девушка бы не удивилась…
- Не новых приключениях, - прервал ее мысли Потапов. – Увы… Не знаю, имею ли я право говорить… И все это может оказаться только слухами…
- Что именно, Андре? – встревожилась Женни. – О, Господи, я надеюсь, она не попала в плен к каким-нибудь разбойникам… Или не заболела…
- Боюсь… - Потапов сжал руку девушки, - все куда хуже. По Петербургу ходят разговоры, что госпожа Михайловская скончалась…
- Не может быть! – девушка упрямо покачала головой. – Бабуля не может умереть…
И осеклась. Умереть может каждый, особенно в преклонном возрасте, пусть живость бабули и ее неуемная страсть к путешествиям никак не вязалась со смертью.
- Не поверю, пока не получу точное подтверждение, - замотала головой Женни. – Ее поверенные известят нас в первую очередь, как только что-то узнают. А нам они ничего не писали. Это просто досужие разговоры. И сплетни. Вот, - подумав, добавила она.
- Ни в коем случае не настаиваю, - Потапов посмотрел на свою спутницу, и девушке показалось, что в глазах его мелькнуло… сочувствие?.. сожаление?..
- Если вы что-то знаете – расскажите мне, Андре, - разволновавшись, попросила его Женни.
- Ничего более того, что уже сказал, - он помог ей перебраться через упавшую на дорожку ветку, поддерживая под локоть. – Общество живет слухами, и если среди них нет ничего примечательного, придумывает какие-то события – или додумывает их, - чтобы было о чем посудачить в гостиных.
Женни тоже знала общество – правда, московское, которое вряд ли сильно отличалось от петербургского, поэтому легко приняла предположение Потапова, что позволило ей легко напрочь отмести мысль о внезапной смерти бабули – это по-прежнему казалось ей невозможным.
Более на прогулке не произошло ничего особенного – Потапов не объяснился Женни в любви и не сделал ей предложение. Девушка была тем разочарована, поскольку углядела особый смысл в том, каким оригинальным способом он вызывал ее в сад. Впрочем, его взгляды, время от времени будто случайные пожатия ее руки, комплименты - все давало ей повод надеяться, что Потапов к ней не совсем равнодушен. Во всяком случае, Женни так хотелось думать.
Пару раз издали они видели других любителей прогулок по саду. Сначала им попались Карповы - мать и дочь в обществе Сержа, а затем они чуть было не наткнулись на Николя и Веру. В последнем случае Женни под каким-то предлогом уволокла Потапова прямо по клумбе с анютиными глазками на боковую дорожку, чтобы эта парочка не успела ее заметить – ведь она в это время вроде как должна была находиться в своих комнатах и писать письма.
Перед обедом Женни заглянула к брату, чтобы узнать, не было ли каких писем от поверенных бабули или родственников с последними от нее новостями. Как она быстро выяснила, буквально на днях пришло развернутое послание от одной из кузин Елены Семеновны, которое Иван нашел среди бумаг и отдал Женни, поскольку у него самого не хватило терпения его полностью прочитать.
На двух исписанных мелким почерком листах эта дама выражала соболезнования в связи с кончиной «дорогой ее сердцу» Иды Станиславовны, вспоминала ушедшую молодость, делилась рецептом «изумительно очищающей ваксы для обуви». Кроме того, она выражала настойчивое желание заменить собой незаменимую потерю в лице ушедшей в иной мир родственницы, дабы со своей стороны помочь семье Суриных «пережить испытания, выпавшие на их долю не только благими помыслами, но и делами».
«Еще этого не хватало», - буркнула Женни, смутно припоминая эту даму – старую деву лет пятидесяти, обожавшую (и пропахшую ими) кошек, коих у нее водилось одновременно с дюжину, которая любила во все совать свой длинный нос – куда там до нее Иде.
Зная, что брат нескоро еще соберется прочитать, а тем более написать ответ кузине, - он терпеть не мог любые бумажные дела, особенно переписку с родственниками (этим обычно занималась Ида), Женни забрала письмо и тут же на него коротенько ответила, не забыв упомянуть, что – увы! - место Иды в их семье настолько незаменимо, что заменять его в ближайшее, как и в дальнейшее время они не в состоянии.
На обеде присутствовало немного народа. Иван с Николя, как выяснилось, отправились на озеро кого-то ловить (это днем-то!), Марго и Веры тоже не было, соседи уехали, так что за столом присутствовали только сама Женни, Микки и Базиль. Разговор из них никто не поддерживал – каждый молча уткнулся в свои тарелки, лишь изредка перекидываясь общими фразами о вкусе кислых щей, прожаренности телятины, мягкости цыплят и костлявости печеного карпа.
Завершив трапезу, Женни ушла к себе, с трудом дождалась четырех часов, после чего, вооружившись здоровенным томом «Пещеры смерти в дремучем лесу», который при случае мог служить весомым оружием в ее руках, через окно выбралась на улицу и кружным путем добралась до кустов у «Слона», где и засела в ожидании событий, назначенных на пять с четвертью.
Время текло удручающе медленно, не говоря об утомительном прислушивании к каждому шороху, раздающемуся в саду. С ее места – в просвет между ветками – была хорошо видна дорожка к домику и входная дверь, так что Женни надеялась увидеть все, что ей надлежало увидеть, самой оставаясь незамеченной.
Но чем больше проходило времени, а на дорожке никто не появлялся, тем более она начинала думать, что это какой-то глупый розыгрыш того же Микки, который от скуки мог придумать любую каверзу.
«Если это Микки – и он сейчас где-то неподалеку умирает от смеха, наблюдая, как я здесь сижу, - закипала Женни, - то я не пожалею ни «Пещер смерти», ни даже «Живого мертвеца», а то и любимой «Мюретты», чтобы его хорошенько отколошматить…»
Но тут раздались тихие шаги на дорожке, Женни от неожиданности вытянула шею, ударилась макушкой головы (на которую была накинута темная шаль для конспирации), зажмурилась от боли, и поэтому, когда открыла глаза, то увидела лишь, как за кем-то закрывается дверь «Слона».
Ох!.. Девушка от досады стукнула кулаком по тому «Пещер», подхватила его подмышку и стала осторожно пробираться к окну домика, выходящему на противоположную от входа сторону. Когда до окна оставалась лишь пара шагов, Женни услышала голоса, раздающиеся изнутри.
- Вы негодник, Реми! – женский голос…
Ужасно знакомый… Марго?! Марго и Реми?!
Ответил мужчина, в котором Женни тотчас безошибочно узнала графа.
- Кошечка моя, это всего лишь невинный флирт, чтобы отвлечь от нас внимание…
- Никто и так ни о чем не догадывается, - сказала Марго. – А вы смеете на моих глазах увиливать за Женни…
Штора на окне была неплотно задернута, и одним глазком можно было заглянуть в комнату…
Женни поднялась на цыпочки – до окна не дотянулась, поэтому полезла на какую-то ненадежного вида деревянную приступку в полуметре от земли, цепляясь рукой за шероховатую штукатурку «Слона». Подтянувшись, она таки увидела в щелочку окна Марго и Реми. Они стояли у дивана и целовались. И не просто целовались – негодный обманщик Роминский, который третьего дня сделал Женни предложение и клялся в любви, - двумя руками стягивал с Марго платье…
От охватившего ее негодования, Женни даже не подумала, что делает и зачем. Она просто ухватила за край переплета «Пещеры» размахнулась ими, чтобы ударить по окну и поймать парочку врасплох на месте преступления. Но, замахиваясь книгой, она потеряла равновесие и стала неудержимо падать с приступки – навзничь, судорожно взметнув руками и вскрикнув…
Впрочем, как вскрикнуть, так и упасть ей не дали. Чья-то рука мгновенно зажала ее рот, вторая перехватила за живот и намертво прижала девушку спиной… к своему телу. Женни не успела опомниться, как ее в таком положении, полузадушенную, с болтающимися в воздухе ногами, куда-то понесли…
! 
А конец вообще без комментариев, пожалуй 
Ну, неужто Кор...
События стремительно разворачиваются, и кто-то вступил в игру? Серж К.... ? 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
