Отправлено: 18.08.09 20:06. Заголовок: Наш Зайчиков (рабочее название)
Хм... Хотела написать рассказ о мистере Киббле, но... Увело меня куда-то из английских графств через Пролив и Европу - в российскую глубинку. Словом, начала писать о... Зайчикове.
- Вы, ваша милость, глянули бы, - нудил маленький, тщедушный человечек в бордовой венгерке и замызганных навозом сапогах - господин Почемукин, майор в отставке, помещик Н-ского уезда Н-ской губернии. Скорбно вздохнув, он большим платком промокнул блестящую лысину. – Помрут, как пить дать помрут. Уж все распухли с голоду-то. Столько трудов, не говоря уж о средствах, в них вложено, эх… - Почемукин ожесточенно взмахнул рукой, отпил воды из стакана и вновь вздохнул, глядя с мольбой на уездного полицмейстера Льва Львовича Зайчикова, возвышающегося над столом. «Зайчиков-да-не-прост» или «Чисто лев» – так называли в округе полицмейстера, прославившегося тем, что на удивление легко распутывал все самые запутанные, непонятные и невообразимые дела, связанные с убийствами-разбоями, кражами-пропажами, исчезновениями-похищениями и прочими законными и незаконными нарушениями. Был Лев Львович роста огромадного – почитай одиннадцать вершков*, в теле упитанный, но на вид не грозный – напротив, чистый ангел, с розовым румянцем во всю щеку и большими лазоревыми глазками, через которые не одна дама, а то и барышня уезда лет тридцать назад свой сердечный покой теряла. Еще отмечали его добродушный нрав, редкостное терпение, внимательность к нуждам местных жителей, хлебосольство, степенную медлительность в движениях и аккуратность с опрятностью.
Слушая жалобы Почемукина, Лев Львович молча перебрал бумаги на столе, поправил косо стоящую чернильницу и наконец поднял свои маленькие, выцветшие за давностью лет и возраста лазоревые глазки, обрамленные короткими белыми ресницами, на посетителя и откинулся в кресле, приглаживая редкие льняные кудряшки, завитые по последнему слову парижской моды. - Вы, Пал Антоныч, без понятия, как я погляжу, - наконец с нескрываемым изумлением в голосе сказал он. – У меня дела посерьезнее будут. Вот, - он поднял толстую папку, - дойная корова по кличке Варька сбежала у соседа вашего, Марьян Игнатьича. Посреди бела дня с молочного двора. У княгини Полушкиной портрет самой, - он поднял палец, - императрицы покойной, государыни нашей Екатерины Алексеевны, пропал. - Ах, батюшки! – воскликнул Почемукин и хлопнул себя по острым коленкам. – И что? - Нашел, - самодовольно ухмыльнулся Зайчиков. – Под подушку спрятала – и забыла, сиятельство-то ее… - И мне найдите, ваша милость, Лев Львович, - заныл Пал Антоныч. – Вы сможете, найти-то. - Да чего искать, мил человек? – полицмейстер выпучил глаза. – Собаки ваши все на месте, здоровы… - Да пухнут, пухнут, говорю же! – вскричал Почемукин и даже привстал с места, опершись ладонями в стол и наклонившись к Зайчикову. – Ничего не едят и пухнут. Столько трудов, столько средств в окаянных вложено. Помрут ведь не сегодня-завтра. Я думаю, - он понизил голос, - их травят… - Кто ж травит-то, Пал Антоныч? - Как – кто? Завистники всякие, али недоброжелатели, - пояснил Почемукин. – Я ж сотни, нет – тыщи ассигнаций на них потратил вот этими самыми руками. Спаси, ваша милость. Отблагодарю, вот те крест, отблагодарю…
* * *
- И что они – на вид вполне, - сказал Зайчиков, разглядывая собак в просторных вольерах. – Глаза блестят, носы черные, хвостами, вишь, виляют, лают бодро да громко. - Видимость одна, - Почемукин показал на миски, полные каши, стоящие у стенки. – Вот, не жрут ни черта, прости Господи. На, на, возьми! Он попытался подтащить к миске здорового черно-белого кобеля – тот взвыл, упираясь всеми лапами. От поднесенной к его носу каши также отказался, вороча морду в сторону. - Видишь, ваша милость, - простонал Пал Антоныч. - Может, невкусно ему? – Зайчиков с брезгливым выражением лица заглянул в миску. - Как невкусно?! - возмутился Почемукин, запустил палец в кашу, подцепил варево и отправил в рот. – М-м-м… Перловка отборнейшая, со сливочным маслом, с мясом и сахарной косточкой… Все время кушали – и не жаловались. А тут… Он в сердцах хлопнул миской о землю. Содержимое ее вывалилось, но ни собаки, ни жирный кот, разлегшийся у стенки вольера ни носом, ни глазом, ни даже ухом не повели. - Все, все погибнут! – запричитал Почемукин. – И фуксхунды мои, из-за границы выписанные, и борзые, мной, можно сказать разведенные – пасти – во!, ноги – во!, и волкодавы - вульфхунды, и веймурны… Зайчиков с сочувствием посмотрел на страдающего Пал Антоныча. Почемукин, несмотря на неказистую внешность и общий несуразный вид, был знаменит даже не на уезд – на губернию - своими охотничьими собаками, коих выращивал на развод и с того имел немалый доход. Гибель псарни могла иметь далеко идущие и самые печальные последствия не только для состояния Почемукина, но для всего российского собаководства, а может, и для европейского. Зайчиков, как человек государственный и по-светски образованный, вошел в положение бедолаги-помещика и сказал: - Вы, Пал Антоныч, пока не горюйте. Собаки еще живы и, как я погляжу, сдыхать не собираются. А я осмотрюсь, понаблюдаю, может, чего и выгорит – для прояснения ситуации. * одиннадцать вершков = 2 аршина и 11 вершков = 191 см.
apropos Мистер Киббл, перенесенный на русскую почву, приобрел дополнительный шарм и очарование
Породы собак просто изумили Подозрения роятся, как летние мухи возле миски с вареньем И продолжения! Как чисто Лев будет искать гнусных отравителей собачьего деликатеса с сахарной косточкой - нужно непременно увидеть!
Отправлено: 18.08.09 20:41. Заголовок: apropos неужели ты в..
apropos неужели ты взялась за перо клавиатуру?! Наконец-то!!! Дождались! Замечательный у тебя получается Зайчиков. Не хуже ихних Шерлоков. apropos пишет:
Обрадованный Почемукин повел Зайчикова в дом – отобедать, благо время уж подошло. - Познакомитесь с моими, - суетливо говорил он, то с надеждой заглядывая в глаза полицмейстеру, то забегая вперед и показывая дорогу. – Женой моей, Серафимой Поликарповной, дочкой Глашкой, сыновьями – Пашкой и Тошкой, с племяшем моим двоюродным Базилем… Еще соседи должны подъехать - Никанор Трофимыч с супругой Марьей Африкановной…
За столом о делах не говорили. Ежели Пал Антоныч и хотел бы обсудить дела своей псарни, то только не в присутствии жены. Всем было известно, что Серафима Поликарповна собак на дух не выносила, хотя терпела занятия супруга исключительно из-за средств, что они приносили. Так что разговор шел о политике, коей не на шутку увлекался Никанор Трофимыч, своими умозаключениями лихо расправляясь с российскими и европейскими проблемами, что не один год пытались разрешить сотни дипломатов, министров и высоких военных чинов. Марья Африкановна смаковала с хозяйкой дома статьи последнего выпуска Календаря, начиная от «Списка пожалованных Его Императорским Величеством орденом» до самого верного метода лечения золотухи и лучшем способе изготовления смородиновой настойки. Пашка и Тошка – два недоросля – шумно обсуждали какую-то голубятню, последнюю игру в чехарду и кидались друг в друга шариками из хлебного мякиша. Племянник Пал Антоныча Базиль успешно флиртовал с Глафирой Павловной, занимая ее рассказом о последних петербургских модах и новом популярном танце «Позови меня в сень ракит». Сам Пал Антоныч в разговорах почти не участвовал и сидел, понуро уставившись в свою тарелку, с явным отсутствием аппетита, что, впрочем, не мешало ему пробовать каждое блюдо, подаваемое к столу. Лев Львович внимательно прислушивался ко всем разговорам, также не забывая отдавать должное яствам, коих было столько, что и не сосчитать.
Были: наваристая прозрачная уха и луковый суп, бараньи котлеты и жаркое с кроликом, тушеные цыплята и заливной поросенок, телячья вырезка, стерлядь целиковая на громадном блюде, антрекоты говяжьи, фаршированные утки, оленьи эскалопы, блины с семгой и икрой а уж пирогов, солений и маринадов – глаза еле успевали разбегаться. Все присутствующие кушали с завидным удовольствием, но всех по этой части опережал племянник Почемукина - Базиль. Там, где один съедал две котлеты – он успевал умять шесть, где другой пробовал кусочек пирога с вязигой, он клал себе на тарелку не менее трех, прибавляя к ним еще и пирожки с паштетом, слойку с грибами и кулебяку с дичью. - Все вона как аппетитничают, - с горечью прошептал Почемукин Зайчикову, - только собаки мои… - Погодь хоронить-то, Пал Антоныч, своих вейхундов или как их там, - Зайчиков откинулся на стуле, промокая салфеткой рот. – Обед у вас знатный! Давненько я так не гурманничал. И что, каждый день так? - Почитай, каждый, - Почемукин тоскливым взглядом посмотрел на ломящийся от кушаний стол. – Мои сытно покушать любят. Соседи, милое дело, також не прочь перекусить. Да и Базиль – не как прочие хлыщи столичные, что канарейками клюют по зернышку, а наша, знай, порода. Мы, Почемукины, всегда поесть горазды, не то, что ныне модно – томничать, будто скорбью вселенской по горло сыты и уж не до земных им радостей. Всяк из себя загадочного да бледного, что поганка, строит, только виршами и прочей дребеденью якобы и кормится. Вон, Глашка моя, замуж никак не сподобится. А почему? Потому как не найдет жениха подходящего, чтоб с аппетитом. Ведь у нас в семье как? Сразу смотрим – как кто трапезничает. Много и с аппетитом, значит, человек достойный: и со здоровьем у него все в порядке, и в настроении всегда, с совестью чистой и со средствами. Зайчиков с пониманием выслушал хозяина дома, одновременно лакомясь десертом – пирожными, полосатым желе в вазочках, мороженым, конфектами, фруктами, орехами, разнообразнейшим вареньем, ягодами – клубникой и малиной со сливками, запивая все отменным кваском и лимонадом.
Позже, в кабинете, полицмейстер подробнейшим образом расспросил пострадавшего хозяина и выяснил, что собаки не едят уже пару недель, но при этом не худеют, напротив, пухнут так, что пара знатных кобелей аболенской породы уж подняться не может, а прочие еле лапами передвигают. - Хорошо, у меня щенные суки отдельно обитают – те все здоровы, и матери, и помет, - рассказал Почемукин. – А с кобелями – беда. Я уж сам за кормом слежу, как его готовят и раскладывают, чуть не с ложки кормлю – ничего не помогает. - А что домашние ваши – ничего не замечали? – поинтересовался Лев Львович, с явным наслаждением – после сытного-то обеда, - попыхивая трубкой с отборным табаком, любезно ему предложенным. - Я им ничего не сказываю, - Пал Антоныч понизил голос, предварительно удостоверившись, что дверь в кабинет плотно закрыта. - Что ж так? – Зайчиков нахмурился. - То, что супруга моя, Серафима Поликарповна, только обрадуется, что собаки мои… того… Она все мне пеняет, что псиной весь дом провонял, - пожаловался Почемукин. – Средства ей расходовать, от собак полученных, - с удовольствием, а вот способ эти средства заиметь – не слишком. - А дочь ваша, Глафира Пална? - Та тоже нос воротит. Мон пер, говорит, это сейчас моветон. Сыновья и вовсе оболтусы, в собаках не разбираются, и в деле мне помощи от них никакой. Так что, они ежели узнают, что собаки мои на ладан дышат, сочувствия и понимания не выкажут, только поехидничают. - И племянник Базиль? - Ему что до моих бед? Приехал – уехал. Он по столицам все больше обитает, собак моих только по приезде и увидел. - Он у вас каждое лето гостит? – на всякий случай спросил полицмейстер. - Первый раз почитай за пять-шесть лет, - подсчитал Почемукин. – Мы зимой у кузины моей – матери его – в доме гостили, Глашку в общество вывозили, к кавалерам. Так Базиль с нами тогда близкое знакомство свел, вот и приехал, как обещался. Мы и кузину звали, но она приболела вроде как, не приехала. - Соседи ваши тоже к собакам?... - Никак, - махнул рукой Пал Антоныч. – Трофимыч все уговаривает, это дело бросить. Зачем, мол, тебе, Почемукин, эта головная боль. Зайчиков запыхтел и задумался. Через полчаса, кои Почемукин почти не дышал в ожидании приговора, Лев Львович сказал: - Придется мне, Пал Антоныч, все ж с вашими домашними побеседовать. Не переживайте, разговор поведу аккуратно, что никто не догадается. А ежели сомнения какие возникнут, ну так не судьба, значит, это дело ото всех скрыть. Почемукин стушевался было, но затем приосанился и заявил, что ради жизни и здоровья своих собак, он многое готов претерпеть и вынести.
Может, оставить открытым финал - для коллективного творчества?
ну что ты, разве мы сможем превзойти автора в буйстве фантазии и красочности застольных описаний? Только ты. Онли ю. И так далее. А мысль я тебе потом скажу ))
Отправлено: 21.08.09 20:38. Заголовок: apropos пишет: А я ..
apropos пишет:
цитата:
А я с продолжением.
Не может быть! Глазам не верю! Пошла читать! *через несколько минут* Прочитала. Какое у них меню! apropos тебе надо табличку повесить: читать только после ужина! Не сомневаюсь в нашем родном Зайчикове: всех злодеев на чистую воду выведет! apropos пишет:
цитата:
Может, оставить открытым финал - для коллективного творчества?
Apropos, замечательное (и оперативное))) продолжение.
Только голодному читать это... э-э-э... мазохично.;) Тут и сытый побежит к холодильнику. Здорово! И, помимо меню, очень впечатлило семейство. Весьма колоритно. *большой палец вверх*
Девочки, как у вас... того... аппетиты разыгрались. Прям, как у Почемукиных.
Ну а что вы хотите, уважаемый автор, после таких-то описаний... Я поняла, впрочем, ваш коварный умысел — отвлечь бедного голодного читателя от размышлений о том, кто здесь главгад, задумавший недоброе в отношении бедных пухнущих псинок... Но у нас все равно есть версии, несмотря ни на что, вот! (*нервно облизываясь, убегает на кухню.*)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 24
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
) 
А кто ж писать тогда будет? 
Какое у них меню! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
