Кстати: клуб "Литературные забавы"

Она задрожала, почувствовав его прикосновение – родное и такое желанное… когда-то… Бов резко высвободила руки и отпрянула.
- Чего вам угодно?! – повторила она, пытаясь придать холодность своему голосу.
- О, Бов… - Торкунов в замешательстве шагнул было к ней, но остановился, наткнувшись на ее взгляд.
– Бов, неужели ты забыла меня?! – воскликнул он и сам ответил:
- Нет, ты не могла забыть! И я - едва увидел тебя на улице – сразу узнал. И воспоминания о том лете – нашем лете, Бов, - захватили меня…
Бов молчала, не отводя от него напряженных глаз, Торкунов же взволнованно заходил по комнате.
- Как мы были счастливы - тогда… Судьба разлучила нас, но вновь свела – сейчас!
- Просто я оказалась в Москве, - сказала она. – Не попади я сюда, мы бы так и не увиделись. Не приписывайте судьбе действия, к которым она не имеет отношения.
- Но ты появилась именно в тот момент, когда… - он запнулся.
- Когда вы разъехались с женой?
Торкунов остановился и с досадой поморщился.
- С женой я не живу уже много лет, - сообщил он. – Мы расстались через два года после свадьбы. Я сделал ужасную ошибку, женившись на Мими, ужасную! Но тогда так сложились обстоятельства… У меня не было выхода и пришлось…
Он как-то обреченно махнул рукой и шагнул к Бов.
- Бов, - прошептал он, - Бов, не отвергай меня, не прогоняй! Ты нужна мне! Я живу воспоминаниями о том лете, и только они – единственное, что дорого мне…
Бов не успела опомниться, как оказалась в его объятиях; его ищущие губы нашли ее рот… Она подалась было к нему, но в то же мгновенье ахнула и вырвалась из его рук.
- Уходите, - Бов быстро подошла к дверям и распахнула их. – Уходите!
Торкунов несколько растерянно посмотрел на нее, но покорно направился к выходу.
- Мы еще увидимся, - сказал он напоследок. – Мы непременно увидимся, Бов.
Она даже не кивнула в ответ на его поклон. Едва он удалился, она бросилась в свою комнату и упала на кровать, зарывшись лицом в подушку. Слезы душили ее, тело содрогалось в рыданиях, на губах все горел его поцелуй, а перед глазами стоял его прощальный взгляд – призывный и одновременно молящий.
«Что делать?! – Бов в отчаянии стукнула кулаком по нещадно смятой постели. – Что делать?!» Она лихорадочно перевернулась и села на кровати, не представляя, как сможет вынести новые встречи с ним, как переборет оживающие чувства к нему, казалось, умершие за долгие годы. И было совершенно непонятно, зачем ему понадобилось ворошить прошлое, которое невозможно вернуть, как и изменить уже сложившееся настоящее.
Бов оттерла тыльной стороной кисти слезы и встала, ругая себя за этот внезапный приступ слабости. Ей нельзя было плакать, жалеть себя и на что-то надеяться. Она подошла к зеркалу поправить чепчик и увидела, что ее гладко зачесанные на затылок волосы растрепались – из пучка выбились пышные светло-рыжие пряди. Вздохнув, Бов принялась заново укладывать их – курчавые «мелким бесом» пушистые волосы доставляли ей всегда много хлопот. Она отчаялась их выпрямить, хотя в свое время перепробовала для того массу средств: натирала их маслами, гладила утюгом, туго зачесывала влажными, мазала какими-то сомнительными мазями. Но волосы продолжали виться, а все испробованные ею средства так и не помогли, как не спасли и другие - от веснушек - к счастью, мелких, которые не только летом, но и зимой «украшали» ее переносицу.
Рассеянно переплетая косу и закалывая ее гребнями, Бов разглядывала свои серые в рыжую крапинку глаза, покрасневшие и чуть припухшие от слез, веснушки, непокорные волосы, не понимая, чем могла вдруг привлечь внимание Торкунова и Лахтина эта стоявшая перед зеркалом немолодая, ничем – кроме рыжины – непримечательная особа. В молодости, да, она была миловидной, даже хорошенькой, но молодость прошла, а вместе с ней и все остальное.
«Допустим, Торкунов сам признался, что сохранил обо мне воспоминания, - думала она. – Он тоже изменился, но я – когда вижу его теперь - не замечаю в нем изменений. Для меня он все такой же, каким был одиннадцать лет назад. Вероятно, и он воспринимает не меня сегодняшней, а той девушкой, что нравилась ему когда-то. Но Лахтин?!»
Она передернула плечами, приколола чепчик и достала из корзинки, доставленной в ее комнату, купленные сегодня отрезы – светлый муслин вердигри, берилловый и ситец оттенка марины. К сожалению, она не смогла купить – ей не хватило денег – очень ей понравившийся отрез кисеи жемчужно-болотного цвета, который лавочник смешно называл «зевающей жабой». Впрочем, и трех платьев ей будет более чем достаточно: если Натали не передумает и возьмет ее хотя бы на несколько балов, Бов будет не стыдно появиться там в новых нарядах.
Бов достала выкройки и пошла в гардеробную девочек, где стоял большой стол, специально оборудованный для кроя, и полностью погрузилась в столь приятное занятие: раскройку собственных красивых бальных платьев. Она старалась думать о чем угодно, только не о Торкунове: ни о его сегодняшнем визите, ни о том, что было одиннадцать лет назад.

Когда их компания по широкой беломраморной лестнице поднялась в роскошно убранную бальную залу Благородного собрания, Ленн и Мара восхищенно заверещали, Натали и Софи заахали, Бов молча, но с широко распахнутыми глазами вбирала в себя необычайно красивую и пышную картину, представшую перед ней. Золотом и хрусталем переливались огромные люстры, блестел фигурный паркет, толпа гостей отражалась в зеркальных простенках, сверкая шелком и драгоценностями. В гуле голосов явственно различались звуки настраиваемого оркестра, по зале распространялся терпкий аромат цветов в высоких вазонах; эльфы, феи, пираты, римские легионеры, рыцари и Бог знает еще кто передвигались взад и вперед, стояли парами и кружками, сидели в ложах вдоль стен, переговариваясь друг с другом, смеясь, улыбаясь – все было так необычно, волнительно и ярко, что Бов почувствовала себя принцессой, попавшей в сказку. Она поправила свою полумаску, сшитую из такого зелено-серого материала, что и платье, покосилась на себя в зеркало, чтобы убедиться, что лента не откололась и не съехала набок, быстро пригладив выбившийся из прически локон.
- Вы только посмотрите, что за костюм, - Софи показала на даму, одетую букетом цветов – к ее платью были пришиты матерчатые стебли и листья, заканчивающиеся на декольте шелковыми цветами и живыми бутонами в локонах.
- Видимо, сия дама изображает собой клумбу, - Неверов поднес к глазам лорнет, чтобы получше разглядеть указанную даму. Он уже принимался Барсуковыми как официальный ухажер Софи и все ждали, что не сегодня-завтра он сделает ей предложение.
- Ну, Бов, и где твои кавалеры? - внимание Софи переключилось на Бов, которую вот уже несколько дней она изводила язвительными шпильками по поводу маскарада и бальных нарядов. – В обмороке от твоего костюма?
Она пренебрежительным взглядом окинула строгого покроя платье Бов, громко прошептав Неверову, что ее кузина вздумала нарядиться лягушкой, будто собралась не на маскарад, а на болото. Сама Софи нарядилась богиней Луны – Селеной, - выступая в блестяще-серебристом шелковом платье и в маске в виде луны.
Натали рассмеялась, а Барсуков, который перед выходом успел выпить несколько рюмок вишневой настойки, и потому находился в благодушном состоянии духа, подмигнул Бов и сказал:
- Вы, Софья Федоровна, главное, остерегайтесь барана, а то в рощу как уволочет, - и громко расхохотался, ткнув пальцем в толпу, где важно расхаживал некто в маске барана и с бараньей шкурой на плечах.
Софи покраснела от злости, но промолчала – она старалась не вступать в споры с Барсуковым, учитывая его вспыльчивый характер и то обстоятельство, что она жила в его доме после гибели мужа, не имея средств на собственное жилье.
- Вон там буфеты, - Барсуков показал на распахнутые двери на противоположной стороне залы, в которые устремлялась часть гостей, в основном состоящая из мужчин.
- Погоди ты, Иван Михалыч, с буфетами, - попыталась его остановить Натали. – Посмотри, вон идет тот барон, что ухаживает за Ленн…
- Чего мне на него смотреть?! – возмутился Барсуков. – Когда до дела дойдет, я с ним и поговорю, и рассмотрю, а так чего попусту на него время тратить?
Он скинул руку жены, цеплявшейся за его локоть, и устремился к вожделенным дверям. Натали только покачала головой, вздохнула и умильно улыбнулась подошедшему к ним барону – одному из потенциальных женихов одной из ее дочерей. Вскоре Ленн и Мара уже хихикали в обществе своих кавалеров, Софи прогуливалась с Неверовым по зале, а Натали с Бов заняли свободную ложу, чтобы с удобством наблюдать за прохождением маскарада.
Бов предпочла бы не сидеть с кузиной, а побродить среди толпы, разглядывая маски и втайне надеясь встретить Лахтина. Хотя она и уверяла себя, что его приглашение на польский было сделано в шутку – не будет же и вправду этот блестящий генерал танцевать с ней – но никак не могла отказаться от мечты хотя бы раз в жизни станцевать на бале. Вдруг какой-нибудь кавалер останется без пары, и тогда она могла бы получить случайного партнера на танец… Находясь в ложе с Натали, она полностью лишалась какой-либо вероятности принять участие в бале.
«Смешно, - думала Бов, краем уха слушая, как Натали отпускает замечания по поводу залы, масок и кавалеров дочерей, - еще неделю назад мне бы и во сне не привиделась возможность попасть в театр или на бал. Скажи мне кто тогда, что я смогу хотя бы несколько минут издали полюбоваться этим зрелищем– я была бы бесконечно счастлива. И вот я – в новом красивом платье - нахожусь на бале. Казалось бы, чего еще желать? Но я уже недовольна: мне мало наблюдать за другими, мне хочется самой принять участие в танцах… Недаром говорят: аппетит приходит во время еды…»
- О, дорогая Наталья Федоровна! - к ним в ложу зашла Кудимова с незнакомой дамой, представив ее как свою давнюю приятельницу, приехавшую из Воронежа. Дама эта привезла в Москву дочь, и вскоре Натали уже обсуждала с ней проблемы матерей, имеющих на руках девиц на выданье, их кавалеров и перспективы за два зимних месяца устроить счастие детей, заключавшееся в удачной партии.
Бов, о присутствии которой дамы тут же забыли, пробормотала, что ей надобно отлучиться в дамскую комнату. Легкий кивок головы кузины отпустил ее на все четыре стороны, разве что вслед вменив ей в обязанность присматривать за девочками, надолго не отлучаясь из залы.