Небольшой кусочек - не успела.
Сан специально села так, чтобы через раскрытые двери гостиной наблюдать за входом в кабинет, и видела, как в него проводили Муравского, а затем – довольно скоро – туда был вызван Данила, и едва дворецкий вновь появился на пороге, она вскочила и бросилась к нему.
– Что?!
– Просят вас, барышня.
Данила распахнул перед нею двери кабинета, Сан вошла и сразу поняла, что хороших новостей ждать не придется. Отец ее по обыкновению выглядел невозмутимым, Муравский, впрочем тоже по обыкновению, имел мрачный вид, и ни тот, ни другой никак не походили на довольного родителя, что выдает замуж свою дочь, и на счастливого жениха.
Она решила не замечать напряженной атмосферы, витающей в комнате, радостно улыбнулась и протянула руки Муравскому.
– Надеюсь, ваш разговор завершился самым благополучным образом, – сказала Сан.
– Увы, – ответствовал тот, склоняясь над ее рукою.
Поцеловал, но не отпустил, продолжая держать ее в своей ладони.
– Его сиятельство против нашего брака по известным вам соображениям. Я могу лишь заверить вас, что остался верен всем своим устремлениям. И обещаниям, о коих мы говорили накануне. Остальное зависит только от вас.
Сан сразу поняла, что имеется в виду, – он подтвердил, что возьмет ее замуж даже без благословения родителей и приданого, но на ней лежит бремя сего непростого выбора. И хотя она была поглощена словами и прикосновением Муравского, все же заметила, как чуть исказилось лицо отца. Тот был то ли удивлен тем, что услышал, то ли рассержен или, напротив, обескуражен.
– О, нет! – воскликнула она, незаметно пожала пальцы Муравского и оборотилась к отцу.
– Не может быть, чтобы вы были против сего брака! Что вас не устраивает?!
Но князь и не посмотрел на нее.
– Господин подполковник, ужели мы с вами не поняли друг друга?
– Думаю, что поняли, ваше сиятельство, – сказал тот. – Вы остаетесь в своем праве поступать так, как посчитаете нужным, а я – в своем. Разрешите откланяться?
– Погодите! – попытался остановить его князь, но Муравский, еще раз поцеловав руку Сан, поклонился и направился к дверям.
Князь дернул за шнур звонка, и дворецкий чуть не столкнулся с Муравским, что выходил из кабинета.
– Задержите его! Не выпускайте! – приказал было князь, но его прервал лай собаки и вопль княгини, донесшийся из гостиной.
Сан понеслась к матери, догадываясь, что происходит. Муравский оказался там раньше нее и за ошейник уж стаскивал Фабия с колен княгини. Тяша и Хильда пытались подняться с соседнего дивана, придавленные огромным альбомом с картинками, что рассматривали перед тем по настоянию Ольги Гавриловны.
– Уберите его, уберите! – продолжала стенать маман, вцепившись в подскочившую к ней дочь, и, завидев мужа, что следом появился в гостиной, запричитала:
– Собака! Кто пустил сюда собаку?! Она на меня напала и чуть не загрызла!
Фабия уж не было в комнате – его вывел Муравский, и Сан, видя, что мать ее в полном порядке, не считая растрепанной прически и пятна на платье от грязных лап щенка, хотела было побежать за ними, но не смогла высвободиться из рук княгини.
– Успокойтесь, дорогая, собаку увели, – сказал князь, наклоняясь к жене. – Вы пострадали? Куда вас укусили?
– Не знаю! Везде! Меня везде покусали! – жаловалась Ольга Гавриловна, наконец выпустив руку Сан, выпила поднесенный ей стакан с водою и уткнулась в пузырек с нюхательными солями, что подала ей Хильда.
– На вас нету и царапины, платье цело, – сказал князь, осмотрев ее. – Вы попросту испугались…
– Как не испугаться, коли вдруг влетает огромная собака, кидается на меня, чуть не вскакивает мне на колени и пытается укусить за лицо?! – возмутилась княгиня.
– Маман, он просто хотел с вами поздороваться, – сказала Сан. – Это Фабий, очень ласковый и добрый, и вообще еще щенок. Иногда прибегает к нам в гости. Он любит взобраться на колени и поцеловаться…
– Поцеловаться?! На коленях?!
Тут к князю подошел дворецкий и сообщил, что господина Муравского не смогли остановить, он таки уехал, и собака убежала с ним.
– Так это он привел сюда эту ужасную собаку?! – взвилась Ольга Гавриловна. – И натравил ее на меня?!
Сан попыталась ей объяснить, что Фабий приходит сам по себе, и что Муравский в том не повинен, но та и слушать ее не хотела, уверившись в своих подозрениях.
– Надеюсь, вы указали на дверь этому… этому… – обратилась княгиня к мужу и, поворотившись к дочери, наконец не выдержала:
– Как ты могла связаться с ним?! Я поражена и просто оскорблена…
– Ольга! – остановил ее князь. – Не время.
И указал Сан на кабинет.
– Идем.
Она поплелась за отцом, наконец дождавшись разговора, коего добивалась со вчерашнего дня. Разговора, который мог нынче оборотиться совсем другою стороною, нежели ей недавно еще представлялось.