У мене тупик. И лень, похоже. Праздники выбили их колеи. Хелга пишет:
цитата:
Тем они и хороши!
Вот, кстати, да. Принято ругать жанр почему-то, но в таком случае надо ругать и отказаться от чтения сказок, которые определенно тоже уводят не туда. Ведь и в сказках побеждает любовь. Ну, в большинстве, во всяком случае.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 33369
Отправлено: 05.01.21 14:20. Заголовок: apropos пишет: И ле..
Смутное продолжение. Надеюсь, распишусь. – Как было мило со стороны князя Булавина нанести нам визит, – сказала Софья Ивановна. – Что весьма необычно для столь сиятельных особ, – заметила Мария Григорьевна. – Не думаю, что еще кто из соседей удостоится такой чести. Они сидели в столовой вместе с Муравским, который ел свой пропущенный обед, а дамы с господином Бреннером решили составить ему компанию, приказав подать себе чаю. – Пожалуй, лучше о том лишний раз не упоминать в разговорах с соседями, – сказала кузина Варя. – Иначе могут пойти обиды и всяческие предположения, с чего вдруг нам оказана подобная милость. – Иньяс знаком с Булавиными по Петербургу, – напомнила Мария Григорьевна. – Естественно, что князь решил возобновить давние отношения… Она не договорила, и фраза ее увяла в воздухе, поскольку и сама тетушка, и все остальные прекрасно понимали, что подобный поступок был совсем не естественным для особы настолько высокого ранга и положения, как сенатор князь Булавин. Такие чины не снисходят до мелкопоместных подполковников, по случаю оказавшихся их соседями. Муравский, все время чувствующий на себе любопытные взгляды домашних, с трудом доел зеленые щи и придвинул к себе тарелку жаркого. У него по-прежнему не было аппетита, да и настроение оставляло желать лучшего. Ему надобно было как-то объясниться, и, хотя он очень хотел бы избежать этого разговора, не было никакой возможности и далее скрывать происходящее. – Мы все приглашены в Пригожее завтра к обеду, – сказал он наконец. Софья Ивановна ахнула и просияла, но, не успев выразить свою радость по поводу столь знаменательного события, промолчала, повинуясь красноречивому взгляду Марии Григорьевны. Последняя определенно подозревала, что за этим приглашением на обед стоит нечто большее. – Я имел честь просить руки княжны, – продолжил Муравский. – И мое предложение… было принято. Все ахнули и наперебой принялись поздравлять дорогого Иньяса, который, конечно же, заслужил подобное счастье. – Так вот почему вы уезжали в мундире! – воскликнула Софья Ивановна. – Мы предполагали, что сие не просто так, но не смели и мечтать о том, что вы решитесь… Что она… Ах, даже не верится, что княжна Александра Михайловна войдет в нашу семью! Чудесная, чудесная девушка! И мы так рады, так счастливы! Она промокнула платочком увлажнившиеся глаза. – Вы будете прекрасной парой, – с чувством сказал Густав Францевич. – Меж вами всегда было нечто, некое притяжение, – поддакнула ему кузина Варя, присовокупив, что сама судьба свела столь достойных друг друга молодых людей. – Весьма неожиданно, – несколько сдержанно сказала Мария Григорьевна. – И я очень за вас рада, Иньяс. Софья Ивановна и Варя начали было обсуждать предстоящие свадебные хлопоты, но Муравский поднял руку, призывая всех к спокойствию и тишине. Дождавшись, когда все замолчали, он сказал: – Благодарю за поздравления, но… Но вы должны знать, что все не так просто, как представляется. Ему пришлось собраться с силами, чтобы продолжить, но он полагал, что его семья должна быть готова ко всему. – Словом, до свадьбы дело может и не дойти. По многим причинам. Думаю, вы догадываетесь, что это за причины. Посему прошу заранее себя не слишком обнадеживать. И не спешить делиться сим событием с нашими знакомыми. Домочадцы обескураженно переглянулись, но они наверняка помнили и о том, что он сам им рассказывал, и о чем неоднократно упоминал Рогачевский, – о переменчивости увлечений княжны, о не раз разорванных ею помолвках, не говоря о прочих весьма существенных обстоятельствах, неблагоприятных для заключения столь неравного союза.
По счастью для Муравского, у них не оказалось времени все это обсудить – в усадьбу один за другим начали прибывать визитеры. Они привезли с собою последние местные сплетни, среди которых Булавины занимали отнюдь не последнее место – самая благодатная пища для разговоров местного общества на ближайшие месяцы. Муравский, вынужденный поздороваться с первыми прибывшими гостями, под предлогом неотложных дел затем скрылся за дверью кабинета, где надеялся наконец в одиночестве обдумать события последних часов. У него остался не только крайне неприятный осадок после разговора с родственниками, но и – что самое удивительное – он уже не испытывал радости от того, что его предложение вдруг оказалось принято князем Булавиным. Нет, в первую минуту Муравский действительно испытал неимоверное облегчение и ощущение счастья захлестнуло его, но потом вновь охватили сомнения и неуверенность, от которых он никак не мог избавиться. – Верно, вы не верите в возможность женитьбы на княжне, – сказала Мария Григорьевна. Она появилась в кабинете через несколько минут после него и села напротив, сложив руки на коленях и не сводя с него внимательного взгляда. – Нет, – после паузы ответил он. – Вы любите ее? – Да. – А она увлечена вами. Это был не вопрос, это было утверждение. Муравский помедлил, но кивнул. – Увлечена, но вы не уверены, что сие увлечение долго продлится. Он промолчал. – Как я поняла, еще зимою, в Петербурге, у вас сложились определенные отношения, – медленно подбирая слова сказала Мария Григорьевна. – Но вам пришлось уехать в Москву, а затем вы вышли в отставку и в Петербург уже не вернулись… А Булавины чудесным образом приобрели соседнее имение, княжна оказалась здесь, и вы вновь смогли встретиться. И объясниться… Муравский повел плечами, не намереваясь распространяться о «случайности» покупки Пригожего. – Конечно, для ее родителей вы представляетесь не самой удачной партией, но таки они пошли навстречу чувствам своей дочери, что весьма похвально. Верно, вы не ожидали того? – Я был уверен, что мне откажут, – наконец сказал он. «И отказали. А потом отчего-то передумали». – Тем не менее, ваше предложение принято, и вы все сделали правильно. Вы рискнули – и выиграли. – Сие еще неизвестно. – Разумеется. Но лишь идущий осилит дорогу, а она никогда не бывает прямой и ровной, на ней всегда есть ухабы. И никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Муравский вдруг вспомнил свой разговор с мадемуазель Холодовой. Дурацкий разговор, в котором она предостерегала его от увлечения княжной. Тогда он тоже сказал: «На любом пути встречаются препятствия». – Мне кажется, Иньяс, вам не стоит заранее предполагать худшее развитие событий. Простите, что вмешиваюсь в ваши дела, но княжна определенно питает к вам глубокие чувства, и не думаю, что она их легко переменит. Что до прочего… Коли князь и княгиня нынче не возражают против вашего брака, то и в дальнейшем вряд ли пойдут на попятную. Иначе вам бы сразу отказали. Муравский вздохнул и откинулся в кресле. Тетушка его – умная и понимающая – тем не менее была слишком наивна и доверчива по отношению к людям. Она хотела помочь и поддержать его, и он был благодарен ей за это. Просто она не знала, не могла знать всех обстоятельств той ситуации, в которой он оказался. – Догадываюсь, вы переживаете из-за своей раны, – тем временем говорила Мария Григорьевна, – но, уверена, для княжны это не имеет никакого значения. И в вас много таких достоинств, кои любая девушка только и мечтает увидеть в будущем муже – благородство, ответственность, мужество… Муравский улыбнулся и, поймав руку тетушки, нежно ее поцеловал. – Вашими устами… Тут дверь кабинета распахнулась и на пороге объявился Нилыч в компании одного из садовников Пригожего, который не раз в числе прочих обустраивал здешние клумбы. – К барину лично, – сообщил Нилыч. – По поводу амариллисов, – сказал садовник в ответ на удивленное выражение лица Марии Григорьевны и с поклоном протянул записку Муравскому. Тот взял записку, на которой было написано «Лично г-ну Муравскому», узнал почерк княжны и с вдруг забившимся сердцем развернул ее.
«Срочно надобно увидеться! Жду вас на рассвете в березовой роще, что напротив садовой калитки».
– Что случилось? – спросила Мария Григорьевна. – Ее сиятельство напоминает, что… Из головы его вылетело название цветка. Что-то из мифологии… Кажется, влюбленная нимфа и равнодушный к ней садовник*. – … ама… амариллисы надобно поливать, – сказал Муравский, и сказал явную глупость, потому что садовник посмотрел на него с немым укором. – Поливать только при высохшей земле, барин. И не заливать. Мы же все объясняли… – Это Варя, верно, знает, – спохватилась Мария Григорьевна. – А где у нас эти… амариллисы? – На клумбе с камнями, – сказал садовник. – Пожалуй, лучше мне пойти проверить, что там с ними? – Пожалуй, – согласился Муравский. Вручил гонцу гривенник за записку, приказал его потом накормить и подвезти к мосту, дабы тому не пришлось обратно идти пешком все три версты. Мария Григорьевна увела садовника, а Муравский еще раз перечитал записку. Верно, в Пригожем что-то произошло, раз княжна назначает ему свидание в столь уединенном месте и в столь неподходящее время. «Похоже, обедать завтра мы будем дома», – подумал он, и боль отчаяния вернулась на привычное место в его груди.
--=-------------------------------- * Сомнительная легенда из недр Интернета.
Ура! apropos Наверное, Муравского будут одолевать сомнения, даже если свадьба состоится - что княжна разлюбит, ей все надоест, станет скучно и т. д. и т. п. Даже не знаю, что или кто может его убедить в том, что все будет хорошо. apropos пишет:
цитата:
они пошли навстречу чувствам своей дочери
Княгиня явно против. Возможно, она еще не знает о решении мужа. apropos пишет:
цитата:
в Пригожем что-то произошло, раз княжна назначает ему свидание в столь уединенном месте и в столь неподходящее время.
Нет Муравскому покоя - одни нервы... Что там могло случиться? apropos, прямо подарок к Рождеству! apropos пишет:
Долгожданный кусочек! apropos Бедный Игнатий. Что день грядущий нам готовит... Вроде все хорошо, но как-то немного тревожно... Или он себя накручивает?
Наверное, Муравского будут одолевать сомнения, даже если свадьба состоится - что княжна разлюбит, ей все надоест, станет скучно и т. д.
Боюсь, того, кто любит, сомнения одолевают всегда. Тем более, что он намеревается связать свою жизнь не с робкой овцой, для которой счастье, что хоть кто-то обратил на нее внимание, а с блестящей и разборчивой светской барышней, имеющей толпы поклонников. К тому она еще богата и не будет зависеть от мужа. Поневоле задумаешься. bobby пишет:
цитата:
Княгиня явно против. Возможно, она еще не знает о решении мужа.
Ну, рано или поздно о том узнаем. bobby пишет:
цитата:
Нет Муравскому покоя - одни нервы...
Автор вечно издевается над бедным героем. bobby пишет:
цитата:
А читатели-то как надеются.
Будем надеяться вместе. Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Теперь вот думай всю ночь, что там с амариллисами за какими новостями к калитке идти.
Да вот опять ему - только из огня, а впереди опять костерок, похоже. Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Мария Григорьевна - один из моих любимых персонажей!
Славная женщина, тоже ее очень люблю! Klo пишет:
цитата:
Мучения Муравского продолжаются?
А как без них? Klo пишет:
цитата:
А я всегда считала его комнатным.
Ну, я почитала - в открытом грунте тоже растет. Но да, потом луковицы выкапываются и хранятся до весны. chandni пишет:
apropos Спасибо за продолжение. Покоя нет Муравскому. Что могло случиться в Пригожем? О чем Сан необходимо переговорить в такой ранний час? Очень тревожно, а Игнатию очередная бессонная ночь.
Светать начинало около трех часов ночи, и Муравский, чтобы не пропустить нужное время, решил и вовсе не ложиться, хотя не мог опасаться, что проспит, – с некоторых пор все его ночи превратились в бессонные. Ему удалось лишь немного подремать в кресле, в которое, не раздеваясь, поздним вечером он уселся в своей спальне, и большую часть времени обдумывал причины, заставившие княжну искать с ним встречи. Единственное, впрочем, что приходило ему в голову – князь передумал насчет своего решения, хотя совсем не походил на человека, подверженного импульсивным поступкам под влиянием минуты. К тому в обществе не было принято отказываться от данного слова, это было делом чести. Если только Булавин не почитал очередного претендента на руку своей дочери столь ничтожной личностью, с которой можно было не церемониться. Верно, к вечеру княжна узнала, что помолвка их не состоится, и решила о том предупредить Муравского. Хотя князю следовало пусть не самолично, но хотя бы запиской известить несостоявшегося жениха об отказе от своего слова. Как поступит сама княжна в этой ситуации, Муравский старался не думать. Сейчас ей, пожалуй, было тяжелее всех.
Он посмотрел на часы, освещаемые огарком свечи, – они показывали без пяти два. Пора было собираться. Лучше приехать раньше, нежели заставлять княжну себя ждать. Муравский встал, натянул на себя сюртук, взял шляпу и, погасив свечу, тихо вышел из спальни, по дороге в сенях прихватив с собою плащ – на улице моросил дождь. Не лучшая погода для свидания в березовой роще. Вскоре он ехал верхом по едва различимой в темноте дороге под мелким противным дождем и пытался понять, почему местом их встречи была назначена березовая роща, которая, действительно, находилась почти напротив садовой калитки, но была отделена от нее не только кустами и перелеском, но и речкой. Ежели княжна намеревалась добраться до рощи, ей придется идти пешком – вряд ли она в этот час могла взять лошадь – чуть не версту до моста, а потом столько же в обратном направлении по бездорожью. Это выглядело весьма странно… Небо начало сереть, когда Муравский подъехал к роще, пересек ее – княжны еще не было, и выбрался к реке, в предрассветной дымке пытаясь разглядеть противный берег, то и дело переводя взгляд вдаль, где среди кустов вилась едва приметная тропинка, идущая от моста по этой стороне. Через примерно полчаса он наконец приметил темную фигурку девушки, что спешила через перелесок к берегу, направил коня галопом чуть выше по течению, где был брод, и вскоре подскакал к княжне, которая быстрым шагом шла ему навстречу. – Я перепутала, забыла, что березовая роща на том берегу, – запыхавшимся голосом сообщила она, пока он спрыгивал с лошади. – Что случилось? – спросил Муравский. Княжна стояла перед ним, прижимая к себе корзинку с цветочными горшками. В другой руке она держала довольно большой узел, связанный из темного узорчатого платка. В следующий момент поставила корзинку на землю, бросила рядом узел и, вцепившись в отворот плаща Муравского, уткнулась головой ему в плечо. – Я сбежала, к вам. Ведь вы не передумали жениться на мне? – Не передумал. Ее накидка была влажной, поля шляпки намокли и печально свисали вниз. Он отцепил девушку от себя, распахнул полы и вновь прижал к себе, укутав сверху своим плащом. Она прильнула к нему, вздохнула и обняла его руками за талию. Муравский был ошеломлен и совершенно растроган. Он никак не ожидал, не смел даже надеяться, что она решиться на столь бесстрашный, дерзкий и крайне рискованный поступок, но она сделала это, пожертвовав если не всем, но очень многим в своей жизни. И, хотя они теперь оказались в очень сложной ситуации, не мог не почувствовать себя абсолютно счастливым. – Но отчего ваш отец передумал? – спросил он и не удержался, коснулся губами завитков волос у ней на виске. – Что передумал? – Принять мое предложение. – Наверное потому, что я так и не смогла поговорить с ним и все объяснить. Я пыталась, но он сначала и слушать меня не хотел, но потом все же решил побеседовать со мною, и, если бы маман не ворвалась и не помешала нам, я наверняка… Возможно, уговорила бы его. Но они меня прогнали… И наказали…
Она вздохнула, вспоминая события вчерашнего дня. После того, как Ольга Гавриловна ворвалась в кабинет, Сан оттуда выставили, и было непонятно, смогла ли она своими признаниями поколебать решение отца. Догадываясь, что родители сейчас будут обсуждать сватовство Муравского и собственные планы по приструниваю своевольной дочери, Сан заметалась по холлу, прикидывая, как бы подслушать столь интересующий ее разговор. Встать под дверью было невозможно – дворецкий, что бдительно охранял вход в кабинет, несмотря на всю снисходительность к шалостям барышни, не позволит ей столь вызывающей выходки. В соседней с кабинетом библиотеке не был слышен разговор, в чем Сан самолично убедилась, приложив ухо к разделяющей комнаты стене. Оставались окна, одно из которых, кажется, было приоткрыто. Она выскочила наружу и обежала здание, нашла окна кабинета и удостоверилась в своем предположении. Но этаж находился слишком высоко над землею, потому Сан утащила из дворницкой табурет, взобралась на него и даже смогла, ухватившись руками за подоконник, перелезть повыше – на бортик каменного цоколя, головой почти доставая до нижней рамы окна. Увы, это не слишком помогло: как ни старалась она прислушаться к разговору, из глубины комнаты сюда доносилась лишь неразборчивая, хотя и весьма эмоциональная по тону, явно возмущенная речь матери, голоса отца и вовсе не было слышно. Его ответы можно было угадать только по паузам, периодически прерывающим тирады княгини. – Черт, черт, черт! – в отчаянии выругалась Сан, балансируя на цыпочках на слишком узкой полоске цокольной окантовки особняка. Кто-то громко ахнул у ней за спиной. Она посмотрела через плечо вниз и увидела Хильду, господина Черпакова и управителя, торопливыми шагами направляющихся в ее сторону. – Сан, как ты туда залезла?! – всплескивая руками, воскликнула Хильда. – Александра Михайловна! – запричитал Евграф Ильич. – Ваше сиятельство! Сейчас я помогу вам спуститься! – с встревоженным видом крикнул господин Демьянов. Над нею стукнула створка окна. Сан в панике подняла голову и встретилась взглядом с явно рассерженным отцом. Привлеченный криками, он выглянул наружу и застал ее на месте преступления. – Я только хотела посмотреть, – пробормотала она, ногой пытаясь нащупать стоящий где-то внизу табурет. – Отправляйся к себе, – сказал князь. – Не желаю тебя сегодня более видеть и слышать. Он дождался, пока управитель помогал ей перелезть сначала на табурет, а потом на землю, после чего закрыл окно. Сан вздохнула и поплелась в свои комнаты, где и просидела до самого вечера. Обедать, а потом пить чай ей пришлось в одиночестве, и, как разъяснила заглянувшая на минуту Хильда, сие наказание продлится как минимум до утра. – Мишель весьма сердит, – сообщила расстроенная баронесса. – Как и твоя мать. Они считают, что ты подслушивала… – Подслушивала, – признала Сан, правда, не уточняя, что из этой затеи ничего не вышло. – Прости, что невольно выдала тебя, – сказала Хильда. – Но я так испугалась, когда увидела тебя на такой высоте! А если бы ты упала? – Там было не так уж и высоко, – отмахнулась Сан. – Не ты одна подняла переполох, и я в любом случае бы попалась. Лучше скажи: они намереваются увезти меня отсюда? – Похоже на то. Мишель говорил что-то о том, что мы все возвращаемся в Петербург, разве Ольге надобно несколько дней отдыха перед обратной дорогой. Хотя, признаться, здесь так хорошо, что я с удовольствием провела бы в Пригожем все лето. Баронесса вздохнула и уже стоя в дверях таки спросила: – Ужели ты всерьез увлечена господином Муравским? Твоя мать весьма встревожена сим обстоятельством. Он, конечно, очень мил, но не совсем подходит тебе… – Прекрасно подходит! – ощетинилась Сан. – Уж куда больше всех этих светских щеголей! Хильда ушла, а Сан принялась строить планы побега из дома, опасаясь, что иначе дело может закончиться тем, что утром ее попросту посадят в экипаж и увезут в Петербург, и она – если не навсегда, то надолго – не будет иметь возможности даже увидеться с Муравским.
apropos Ой, а что тогда означает визит князя к Муравскому? Все совсем запуталось. Бедная Сан, с горшками и вещами под дождем. Что всё-таки произошло в Пригожем, о чем договорились родители, не понятно.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 417
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
А читатели-то как надеются. 
apropos 
Вроде все хорошо, но как-то немного тревожно...
Или он себя накручивает?
Или для князя это уже не суть важно?
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
