Отправлено: 12.11.12 20:07. Заголовок: За две секунды
За две секунды
Бесконечность может длиться бесконечно. Или – одно мгновение (с)
- Состояние стабильно, лечение значительно продвинулось, в настоящий момент она полностью сознает себя и контролирует. Это огромный прорыв. - Значит, наступила ремиссия? – приглушенный голос чуть дрогнул на последнем слове. Год назад он заговорил бы об « излечении» - Да и стойкая. Врач с профессиональным тактом взглянул в сторону и только затем продолжил: - Я знаю, что она несколько раз едва не сталкивалась с вами . -Она не узнает меня. - Да, вы говорили. Но понимаете ситуацию, все же, не до конца. Мне придется, видимо, выражаться яснее. Возвращение к травмирующему прошлому - если оно начнется, а достаточно будет легкого импульса - всегда опасно для нестабильной психики. В данном случае –когда речь идет о диссоциативном расстройстве личности - я ни за что не ручаюсь. Он откинулся на спинку кресла и продолжил менее официальным тоном: -Помешать вам общаться с ней я не могу, но я хочу, чтобы вы по крайней мере полностью отдавали себе отчет в том, что может случиться. - Это может вызвать рецидив? -Не обязательно, но я не исключаю такой возможности. И хочу, чтобы вы это понимали. Зазвонил телефон, врач закрыл историю болезни, давая понять, что разговор завершен, и снял трубку. - Да. Острое? Как давно? Два кубика внутривенно.
Затворив за собой дверь, он , повинуясь бессознательному желанию, не сразу выпустил ручку. Наверное, всех, кто попадал в это здание хотя бы на полчаса, охватывало это едва осознаваемое желание - сохранить точку опоры. Любую. Хоть какую-нибудь. О том, что чувствовали те, кто здесь жил, можно было только догадываться. Или заглядывать. К ним в глаза. А после либо отшатываться в ужасе, либо отступать на шаг, понимая, что встать рядом ты все равно не сможешь. У окна он снова обвел взглядом ставший за последние месяцы до мелочей знакомым холл. О больнице здесь ничто не напоминало, скорее о хорошо отрегулированном отеле средней руки, но многое- забранные решетками окна, легкий звук поворачивающихся в замках ключей -напоминало о тюрьме. Наверное, единственной, из которой нельзя сбежать. Нельзя увести.
Южный ветер принес аромат апельсина - расцветающее дерево росло почти у самого окна. Белоснежная пена бутонов – белоснежная пена бьющихся о скалу волн - два года назад. Сочи. Когда она исчезла, а во время шторма на берег выбросило изуродованное тело. Тогда время ушло, оставив позади чудовищно абсурдную вереницу секунд, отделявших рассвет от заката. Темнота ночи была, хотя бы, не так нелепа. Каждый миг казалось, что больнее не может быть, не будет. И каждый следующий миг устанавливал свой оглушающий рекорд. Когда заканчивалось действие алкоголя, взрыв осознания оглушал заново- как в первый раз. Сильнее. Так же. Потом все оборвалось. Началась пустота – внутри, снаружи, повсюду. Но не пусто - холодная, а разрывающая, засасывающая. Время помогает, говорят. Должно быть, так и есть, но если время проваливается, надеяться уже не на что, так? Да он и не хотел. Никак и ничем не скрепленные эпизоды мелькали перед глазами словно распавшийся блокнот, не вызывая ни удивления, ни раздражения, так же, как за разными окнами мелькали разные пейзажи. Что-то длилось, что-то как-то и зачем-то сменяло что-то. До звонка.
Положив трубку, он просто понял, что жив. Когда узнал, что жива она. Он нашел ее три недели спустя.
***
При первой встрече она прошла мимо, почти задев его, скользнула равнодушным взглядом…
С тех пор он постоянно видел ее. Иногда – Александру. Вжимаясь в угол скамьи, она крепко охватывала себя руками ослепляюще беззащитной попыткой спрятаться, укрыться... Погасшие глаза оживали только, когда в них блестели слезы… Иногда – Сандру. Подчеркнуто вызывающие жесты, безрадостно сухой смех…загорался , все еще не оживая, взгляд …Расстегивались верхние пуговицы больничного халата, руки изящно поигрывали цветком, карандашом. По лицу Саши часто скользили слезы. Сандра никогда не плакала. Саша часто смотрела вдаль. Сандра - никогда… Откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди в изысканно непринужденной позе, она часами перебирала волосы, улыбаясь холодной ироничной улыбкой собственным мыслям. А потом внезапно вздрагивала, проводила по лбу дрожащей рукой и словно стирала с лица надменный холод и снова смотрела на мир глазами потерявшегося, безумно испуганного ребенка... В такие минуты он переставал четко видеть ее. А потом она снова уходила. *** Ветер улегся, расползалась по саду полуденная жара. Едва он отвернулся от окна, как послышались шаги. Послышались шаги - по холлу шла молодая черноволосая женщина. Впервые - не устало- безжизненным шагом. Впервые - не опустив лица. Проходя мимо, она взглянула в окно, на расцветающее дерево. Глаза, помнящие боль, знающие отчаяние, знающие- теперь - как попытаться найти путь назад. Она легко постучала и ,коснувшись ручки двери, остановилась. В глазах присевшего неподалеку в холле посетителя, молодая женщина просто вспомнила, что оставила где-то что-то важное. И раздумывала, вернуться ли сейчас, или не откладывать визит к врачу. . .
За две секунды до того, как он шагнул вперед, она обернулась.
Бесконечность может длиться бесконечно. Или – одно мгновение...
"Отправлять подряд несколько сообщений, дополняющих первое (для этого воспользуйтесь кнопкой "Правка"). " Вот это, а еще насчет шапки, да? И еще две одновременно открытых и заброшенных темы...да, поняла...Ой, мне очень жаль!! Исправить текст не могу, у меня почему-то форма входа не открывается, и кнопка " править" тоже... А насчет тем- новые открывать честно не буду))) Старые подтяну)))))
РомашкаРивенделл Прочитала еще два дня назад. И сейчас опять перечитала. Только мне трудно выразить ощущения. У Вас есть очень хороший, образный язык. Мне он в общем понравился. Но форма не понравилась. Слишком... эээ... рвано что ли. Я понимаю, что автор стремился передать именно разорванность в мыслях героя, но читатель в моем лице как-то потерялся в них. Текст стал трудно понимаемый, особенно в последней части
Приближалась ночь. Закат еще освещал безлюдный пляж. Он сел на песок, нетерпеливым жестом потянулся к галстуку и, только коснувшись воротника, сообразил, что оставил его с прочими атрибутами деловой жизни в Петербурге. А вот чувство несвободы оставить там же не удалось. Петербург. От этого слова и всего, что стояло за ним, клубами собирающегося над океаном тумана поднималось отвращение. А может, дело и не в городе. Он ушел бы от этой мысли, свернул бы куда-нибудь в безопасный боковой коридор, он часто так делал, наверное, всю жизнь, но сейчас-то какой в этом смысл? Кажется, он собирался разобраться в себе. Он даже усмехнулся. Загудел айфон. Сергей вынул его из кармана и, не глядя, швырнул в океан. Вот так. Теперь все остановилось. Он всегда умел это - заставить настоящее отступить - может быть, слишком хорошо… Он зачерпнул горсть песка. Удивительный цвет наполнял тишиной. В каждой крупинке скрывалась частичка тех дней… Полились воспоминания. Он помнил каждое слово, каждый взгляд. Не так много успели они разделить, чтобы можно было потерять еще раз – уже в воспоминаниях - хотя бы миг. Те часы были настолько переполнены счастьем, что казалось, этого хватит на всю жизнь. Казалось. Даже последний день мог согреть своим светом несколько лет. Тихий пляж. Голубой - только в тот день он был ярче – океан. Безмятежное счастье в глазах Наташи. Оборванные временем обещания. Разорванные мечты. И все же - день с Наташей.
Воспоминания, которые когда-то помогли выжить. Да нет, которые просто давали силы жить дальше. А потом, в какой-то момент, похоже, превратились в тюрьму. После того последнего разговора он уехал, желая одного. Больше не оглядываться. Но смотреть назад можно только в том случае, если что-то – или кто-то - действительно остался где-то там, далеко. С ней было не так. Никогда не было так. Она не наполняла его жизнь, она лишь всегда была в ней. Не фоном, не воспоминанием. Даже если он не думал об этом, она просто всегда была. Он много раз просыпался утром, понимая, что разлюбил Наташу. Что очарование прошло, что он, наконец, пришел в себя. Он холодно смотрел на ее фотографию, потом так же холодно убирал ее подальше, наливал себе выпить. Да, все закончилось. Наташа сейчас, теперешняя Наташ - просто очаровательная деловая женщина из столицы. Но стоило ему приблизиться к границе круга, замкнувшегося много лет назад, едва рыжеволосая девушка взглянула ему в глаза, как его рывком втягивало обратно. И снова с оглушающей силой - Наташа. Об это имя разбивалось все, все попытки открыть « нон-Наташа» файл и попытаться заполнить его. Разлюбить Наташу. Так просто и так невозможно. Понять, почему, так же сложно, как объяснить, почему полюбил. И так же легко. Наташа. Вдалеке раздались громкие крики, смех. Отчаянно- веселый детский визг.
В последние годы он даже с удивлением отмечал мгновенные уколы боли при виде счастливых - да и не очень - семей. Просто людей, которым есть куда постучаться. Он традиционно уезжал из города на праздники. Особенно семейные. Особенно Рождество. В общем, весь набор Мистера Скруджа в Ожидании Призраков налицо. Забавно, да? Бизнес процветал. Когда не можешь получить то, что хочешь, пытаешься хоть как-то заполнить пустоту. Бизнес процветал. К счастью, свободного времени он оставлял все меньше. Но оно все же было… Тогда можно было часами листать интернет, искать новые пути продвижения капитала, играть на бирже. Так легче было не замечать. Подул холодный ветер - неподалеку зябли две пальмы. Он медленно начал высыпать зажатый в горсти песок. С годами росло ощущение обмана. Лента лет останавливалась на миг, а он пытался не понять, что обманывал себя все это время сам. Снова и снова простукивал он сомкнувшуюся стену лет, пытаясь узнать хотя бы сейчас, был ли выход. Наверное, был. Наверное, вся его жизнь теперь - а может и давно уже - в прошедшем времени. Или.. Последние крупинки песка скатились с ладони. Догорал закат. Безмятежно уселась возле наступившая ночь.
Отправлено: 27.11.12 02:58. Заголовок: Я учла замечание Мар..
Я учла замечание Мариеты и попробовлаа сделать последнюю часть текста ровнее)))
За две секунды
Бесконечность может длиться бесконечно. Или – одно мгновение (с)
- Состояние стабильно, лечение значительно продвинулось, в настоящий момент она полностью сознает себя и контролирует. Это огромный прорыв. - Значит, наступила ремиссия? – приглушенный голос чуть дрогнул на последнем слове. Год назад он заговорил бы об « излечении» - Да и стойкая. Врач с профессиональным тактом взглянул в сторону и только затем продолжил: - Я знаю, что она несколько раз едва не сталкивалась с вами . -Она не узнает меня. - Да, вы говорили. Но понимаете ситуацию, все же, не до конца. Мне придется, видимо, выражаться яснее. Возвращение к травмирующему прошлому - если оно начнется, а достаточно будет легкого импульса - всегда опасно для нестабильной психики. В данном случае –когда речь идет о диссоциативном расстройстве личности - я ни за что не ручаюсь. Он откинулся на спинку кресла и продолжил менее официальным тоном: -Помешать вам общаться с ней я не могу, но я хочу, чтобы вы по крайней мере полностью отдавали себе отчет в том, что может случиться. - Это может вызвать рецидив? -Не обязательно, но я не исключаю такой возможности. И хочу, чтобы вы это понимали. Зазвонил телефон, врач закрыл историю болезни, давая понять, что разговор завершен, и снял трубку. - Да. Острое? Как давно? Два кубика внутривенно.
***
Затворив за собой дверь, он , повинуясь бессознательному желанию, не сразу выпустил ручку. Наверное, всех, кто попадал в это здание хотя бы на полчаса, охватывало это едва осознаваемое желание - сохранить точку опоры. Любую. Хоть какую-нибудь. О том, что чувствовали те, кто здесь жил, можно было только догадываться. Или заглядывать. К ним в глаза. А после либо отшатываться в ужасе, либо отступать на шаг, понимая, что встать рядом ты все равно не сможешь. У окна он снова обвел взглядом ставший за последние месяцы до мелочей знакомым холл. О больнице здесь ничто не напоминало, скорее о хорошо отрегулированном отеле средней руки, но многое- забранные решетками окна, легкий звук поворачивающихся в замках ключей -напоминало о тюрьме. Наверное, единственной, из которой нельзя сбежать. Нельзя увести.
Южный ветер принес аромат апельсина - расцветающее дерево росло почти у самого окна. Белоснежная пена бутонов – белоснежная пена бьющихся о скалу волн - два года назад. Сочи. Когда она исчезла, а во время шторма на берег выбросило изуродованное тело.
Тогда время ушло, оставив позади чудовищно абсурдную вереницу секунд, отделявших рассвет от заката. Темнота ночи была, хотя бы, не так нелепа. Каждый миг казалось, что больнее не может быть, не будет. И каждый следующий миг устанавливал свой оглушающий рекорд. Когда заканчивалось действие алкоголя, взрыв осознания оглушал заново- как в первый раз. Сильнее. Так же. Потом все оборвалось. Началась пустота – внутри, снаружи, повсюду. Но не пусто - холодная, а разрывающая, засасывающая. Время помогает, говорят. Должно быть, так и есть, но если время проваливается, надеяться уже не на что, так? Да он и не хотел. Никак и ничем не скрепленные эпизоды мелькали перед глазами словно распавшийся блокнот, не вызывая ни удивления, ни раздражения, так же, как за разными окнами мелькали разные пейзажи. Что-то длилось, что-то как-то и зачем-то сменяло что-то. До звонка.
Положив трубку, он просто понял, что жив. Когда узнал, что жива она. Он нашел ее три недели спустя.
***
При первой встрече она прошла мимо, почти задев его, скользнула равнодушным взглядом… Саша просто больше не знала его - как не знала себя.
С тех пор он постоянно видел ее. Иногда – Александру. Вжимаясь в угол скамьи, она крепко охватывала себя руками ослепляюще беззащитной попыткой спрятаться, укрыться... Погасшие глаза оживали только, когда в них блестели слезы… Иногда – Сандру. Подчеркнуто вызывающие жесты, безрадостно сухой смех…загорался , все еще не оживая, взгляд …Расстегивались верхние пуговицы больничного халата, руки изящно поигрывали цветком, карандашом. По лицу Саши часто скользили слезы. Сандра никогда не плакала. Саша часто смотрела вдаль. Сандра - никогда… Откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди в изысканно непринужденной позе, она часами перебирала волосы, улыбаясь холодной ироничной улыбкой собственным мыслям. А потом внезапно вздрагивала, проводила по лбу дрожащей рукой и словно стирала с лица надменный холод и снова смотрела на мир глазами потерявшегося, безумно испуганного ребенка... В такие минуты он переставал четко видеть ее. А потом она снова уходила. Врачи обещали, укрепляли надежду на выздоровление - но все это время жена оставалась там, одна, за гранью - ни пересечь ее, ни позвать. Так было почти два года. Несколько месяцев назад он впервые услышал - начинается ремиссия.***
***
Он прижался лбом к прохладному стеклу - ветер улегся, расползалась по саду полуденная жара. Память долистала до конца календарь последних лет - закрылась последняя страница, начиналось что-то новое…Он выпрямился. Едва он отвернулся от окна, как послышались шаги. Послышались шаги - по холлу шла молодая черноволосая женщина. Впервые - только Саша. Впервые - не устало- безжизненным шагом. Впервые - не опустив лица. Проходя мимо, она взглянула в окно, мимо него, на расцветающее дерево. Глаза, помнящие боль, знающие отчаяние, знающие- теперь - как попытаться найти путь назад. Его она- снова - не заметила. Подошла к кабинету врача, легко постучала и , коснувшись ручки двери, остановилась. В глазах присевшего неподалеку в холле посетителя, молодая женщина просто вспомнила, что оставила где-то что-то важное. И раздумывала, вернуться ли сейчас, или не откладывать визит к врачу. . .
За две секунды до того, как он шагнул вперед, она обернулась.
Бесконечность может длиться бесконечно. Или – одно мгновение...
Отправлено: 27.11.12 17:36. Заголовок: Автор - РомашкаРивен..
Автор - РомашкаРивенделл Название - Начало ночи Жанр- зарисовка. Стилизация.
Начало ночи
Приближалась ночь. Закат еще освещал безлюдный пляж. Он сел на песок, нетерпеливым жестом потянулся к галстуку и, только коснувшись воротника, сообразил, что оставил его с прочими атрибутами деловой жизни в Петербурге. А вот чувство несвободы оставить там же не удалось. Петербург. От этого слова и всего, что стояло за ним, клубами собирающегося над океаном тумана поднималось отвращение. А может, дело и не в городе. Он ушел бы от этой мысли, свернул бы куда-нибудь в безопасный боковой коридор, он часто так делал, наверное, всю жизнь, но сейчас-то какой в этом смысл? Кажется, он собирался разобраться в себе. Он даже усмехнулся. Загудел айфон. Сергей вынул его из кармана и, не глядя, швырнул в океан. Вот так. Теперь все остановилось. Он всегда умел это - заставить настоящее отступить - может быть, слишком хорошо… Он зачерпнул горсть песка. Удивительный цвет наполнял тишиной. В каждой крупинке скрывалась частичка тех дней… Полились воспоминания. Он помнил каждое слово, каждый взгляд. Не так много успели они разделить, чтобы можно было потерять еще раз – уже в воспоминаниях - хотя бы миг. Те часы были настолько переполнены счастьем, что казалось, этого хватит на всю жизнь. Казалось. Даже последний день мог согреть своим светом несколько лет. Тихий пляж. Голубой - только в тот день он был ярче – океан. Безмятежное счастье в глазах Наташи. Оборванные временем обещания. Разорванные мечты. И все же - день с Наташей.
Воспоминания, которые когда-то помогли выжить. Да нет, которые просто давали силы жить дальше. А потом, в какой-то момент, похоже, превратились в тюрьму. После того последнего разговора он уехал, желая одного. Больше не оглядываться. Но смотреть назад можно только в том случае, если что-то – или кто-то - действительно остался где-то там, далеко. С ней было не так. Никогда не было так. Она не наполняла его жизнь, она лишь всегда была в ней. Не фоном, не воспоминанием. Даже если он не думал об этом, она просто всегда была. Он много раз просыпался утром, понимая, что разлюбил Наташу. Что очарование прошло, что он, наконец, пришел в себя. Он холодно смотрел на ее фотографию, потом так же холодно убирал ее подальше, наливал себе выпить. Да, все закончилось. Наташа сейчас, теперешняя Наташ - просто очаровательная деловая женщина из столицы. Но стоило ему приблизиться к границе круга, замкнувшегося много лет назад, едва рыжеволосая девушка взглянула ему в глаза, как его рывком втягивало обратно. И снова с оглушающей силой - Наташа. Об это имя разбивалось все, все попытки открыть « нон-Наташа» файл и попытаться заполнить его. Разлюбить Наташу. Так просто и так невозможно. Понять, почему, так же сложно, как объяснить, почему полюбил. И так же легко. Наташа. Вдалеке раздались громкие крики, смех. Отчаянно- веселый детский визг.
В последние годы он даже с удивлением отмечал мгновенные уколы боли при виде счастливых - да и не очень - семей. Просто людей, которым есть куда постучаться. Он традиционно уезжал из города на праздники. Особенно семейные. Особенно Рождество. В общем, весь набор Мистера Скруджа в Ожидании Призраков налицо. Забавно, да? Бизнес процветал. Когда не можешь получить то, что хочешь, пытаешься хоть как-то заполнить пустоту. Бизнес процветал. К счастью, свободного времени он оставлял все меньше. Но оно все же было… Тогда можно было часами листать интернет, искать новые пути продвижения капитала, играть на бирже. Так легче было не замечать. Подул холодный ветер - неподалеку зябли две пальмы. Он медленно начал высыпать зажатый в горсти песок. С годами росло ощущение обмана. Лента лет останавливалась на миг, а он пытался не понять, что обманывал себя все это время сам. Снова и снова простукивал он сомкнувшуюся стену лет, пытаясь узнать хотя бы сейчас, был ли выход. Наверное, был. Наверное, вся его жизнь теперь - а может и давно уже - в прошедшем времени. Или.. Последние крупинки песка скатились с ладони. Догорал закат. Безмятежно уселась возле наступившая ночь.
Отправлено: 27.11.12 17:38. Заголовок: Название - За две се..
Название - За две секунды Жанр- минирассказ. Дополненная версия
Бесконечность может длиться бесконечно. Или – одно мгновение (с)
- Состояние стабильно, лечение значительно продвинулось, в настоящий момент она полностью сознает себя и контролирует. Это огромный прорыв. - Значит, наступила ремиссия? – приглушенный голос чуть дрогнул на последнем слове. Год назад он заговорил бы об « излечении» - Да и стойкая. Врач с профессиональным тактом взглянул в сторону и только затем продолжил: - Я знаю, что она несколько раз едва не сталкивалась с вами . -Она не узнает меня. - Да, вы говорили. Но понимаете ситуацию, все же, не до конца. Мне придется, видимо, выражаться яснее. Возвращение к травмирующему прошлому - если оно начнется, а достаточно будет легкого импульса - всегда опасно для нестабильной психики. В данном случае –когда речь идет о диссоциативном расстройстве личности - я ни за что не ручаюсь. Он откинулся на спинку кресла и продолжил менее официальным тоном: -Помешать вам общаться с ней я не могу, но я хочу, чтобы вы по крайней мере полностью отдавали себе отчет в том, что может случиться. - Это может вызвать рецидив? -Не обязательно, но я не исключаю такой возможности. И хочу, чтобы вы это понимали. Зазвонил телефон, врач закрыл историю болезни, давая понять, что разговор завершен, и снял трубку. - Да. Острое? Как давно? Два кубика внутривенно.
***
Затворив за собой дверь, он , повинуясь бессознательному желанию, не сразу выпустил ручку. Наверное, всех, кто попадал в это здание хотя бы на полчаса, охватывало это едва осознаваемое желание - сохранить точку опоры. Любую. Хоть какую-нибудь. О том, что чувствовали те, кто здесь жил, можно было только догадываться. Или заглядывать. К ним в глаза. А после либо отшатываться в ужасе, либо отступать на шаг, понимая, что встать рядом ты все равно не сможешь. У окна он снова обвел взглядом ставший за последние месяцы до мелочей знакомым холл. О больнице здесь ничто не напоминало, скорее о хорошо отрегулированном отеле средней руки, но многое- забранные решетками окна, легкий звук поворачивающихся в замках ключей -напоминало о тюрьме. Наверное, единственной, из которой нельзя сбежать. Нельзя увести.
Южный ветер принес аромат апельсина - расцветающее дерево росло почти у самого окна. Белоснежная пена бутонов – белоснежная пена бьющихся о скалу волн - два года назад. Сочи. Когда она исчезла, а во время шторма на берег выбросило изуродованное тело.
Тогда время ушло, оставив позади чудовищно абсурдную вереницу секунд, отделявших рассвет от заката. Темнота ночи была, хотя бы, не так нелепа. Каждый миг казалось, что больнее не может быть, не будет. И каждый следующий миг устанавливал свой оглушающий рекорд. Когда заканчивалось действие алкоголя, взрыв осознания оглушал заново- как в первый раз. Сильнее. Так же. Потом все оборвалось. Началась пустота – внутри, снаружи, повсюду. Но не пусто - холодная, а разрывающая, засасывающая. Время помогает, говорят. Должно быть, так и есть, но если время проваливается, надеяться уже не на что, так? Да он и не хотел. Никак и ничем не скрепленные эпизоды мелькали перед глазами словно распавшийся блокнот, не вызывая ни удивления, ни раздражения, так же, как за разными окнами мелькали разные пейзажи. Что-то длилось, что-то как-то и зачем-то сменяло что-то. До звонка.
Положив трубку, он просто понял, что жив. Когда узнал, что жива она. Он нашел ее три недели спустя.
***
При первой встрече она прошла мимо, почти задев его, скользнула равнодушным взглядом… Саша просто больше не знала его - как не знала себя.
С тех пор он постоянно видел ее. Иногда – Александру. Вжимаясь в угол скамьи, она крепко охватывала себя руками ослепляюще беззащитной попыткой спрятаться, укрыться... Погасшие глаза оживали только, когда в них блестели слезы… Иногда – Сандру. Подчеркнуто вызывающие жесты, безрадостно сухой смех…загорался , все еще не оживая, взгляд …Расстегивались верхние пуговицы больничного халата, руки изящно поигрывали цветком, карандашом. По лицу Саши часто скользили слезы. Сандра никогда не плакала. Саша часто смотрела вдаль. Сандра - никогда… Откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди в изысканно непринужденной позе, она часами перебирала волосы, улыбаясь холодной ироничной улыбкой собственным мыслям. А потом внезапно вздрагивала, проводила по лбу дрожащей рукой и словно стирала с лица надменный холод и снова смотрела на мир глазами потерявшегося, безумно испуганного ребенка... В такие минуты он переставал четко видеть ее. А потом она снова уходила. Врачи обещали, укрепляли надежду на выздоровление - но все это время жена оставалась там, одна, за гранью - ни пересечь ее, ни позвать. Так было почти два года. Несколько месяцев назад он впервые услышал - начинается ремиссия.***
***
Он прижался лбом к прохладному стеклу - ветер улегся, расползалась по саду полуденная жара. Память долистала до конца календарь последних лет - закрылась последняя страница, начиналось что-то новое…Он выпрямился. Едва он отвернулся от окна, как послышались шаги. Послышались шаги - по холлу шла молодая черноволосая женщина. Впервые - только Саша. Впервые - не устало- безжизненным шагом. Впервые - не опустив лица. Проходя мимо, она взглянула в окно, мимо него, на расцветающее дерево. Глаза, помнящие боль, знающие отчаяние, знающие- теперь - как попытаться найти путь назад. Его она- снова - не заметила. Подошла к кабинету врача, легко постучала и , коснувшись ручки двери, остановилась. В глазах присевшего неподалеку в холле посетителя, молодая женщина просто вспомнила, что оставила где-то что-то важное. И раздумывала, вернуться ли сейчас, или не откладывать визит к врачу. . .
За две секунды до того, как он шагнул вперед, она обернулась.
Бесконечность может длиться бесконечно. Или – одно мгновение...
РомашкаРивенделл Как там было у Булата Окуджавы - "Не верьте, не верьте, когда по садам закричат соловьи"... Я не соловей, я лишь обыкновенный читатель. И при этом иностранка, так что мое мнение не имеет особой тяжести. Но да, теперь уже намного понятнее. Кстати, если хотите исправить текст, то поставьте новый здесь http://apropos.borda.ru/?1-0-0-00000019-000-0-0-1228054835 в разделе "Объявления, вопросы, предложения, критика" и попросите администрацию заменить/ удалить старого. Так читатели не будут путаться что читали, и что - нет. "Начало ночи" понравилось больше. Такой ненавязчивый психологизм ... или как там его зовут. Во всяком случае мне было интересно - у вас очень забавные сравнения иногда.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 14
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
У Вас есть очень хороший, образный язык. Мне он в общем понравился. Но форма не понравилась. Слишком... эээ... рвано что ли. Я понимаю, что автор стремился передать именно разорванность в мыслях героя, но читатель в моем лице как-то потерялся в них. Текст стал трудно понимаемый, особенно в последней части 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
