Кстати: клуб "Литературные забавы"

Немного все переиграла

Не знаю, почему мне так страшно, опять, наверно, чем-то смутно недовольна...

Глава 29
В ту ночь Кэрри никак не могла уснуть, перебирая в памяти детали их разговора с Коултером, вновь ощущая радость и смятение, охватившие ее в его присутствии, и лишь под утро, наконец, забылась сном. Ей снился Джеймс. Проснувшись, она долго не хотела отпускать сладостное видение, поскольку пробуждение принесло с собой твердую уверенность, что в Риджентс-парк Коултер сегодня не приедет. Однако, она не могла позволить снедавшей ее тоске удержать ее дома. Погода по-прежнему была волшебной, не желая служить причиной огорчения для всех тех счастливых влюбленных, кто хотел провести несколько часов в обществе друг друга. Джон так радовался возможности видеться с Энн, что Кэролайн просто не могла поступить с ним столь жестоко и отказаться от поездки. Она чувствовала себя глубоко обязанной брату, ведь он один заступился за нее, он один ее поддержал. Если бы не Джон, не было бы такого томительного, но все же неуловимо прекрасного вчера. Она должна ему и Энн этот день, и следующий, и все, что потребуются, чтобы их отношения могли раскрыться, подобно цветку под ярким июньским солнцем. Такие мысли не добавляли ей оптимизма, напоминая о своем собственном одиночестве, но зато придавали сил – в парк Кэролайн вошла, полная решимости излучать обаяние и быть беспечной и веселой, хоть в душе и стучала горькая обида и разочарование.
Она ничуть не удивилась, когда Коултер не объявился в парке, но все же почувствовала себя безмерно несчастной. Занятость уже не казалась ей правдоподобным объяснением его отсутствия. Наверняка, это из-за нее. Вчера он, поддавшись какому-то неясному порыву, движимый жалостью к ней, держался с ней чересчур дружелюбно и теперь, очевидно, жалеет об этом, опасаясь, что своими словами подарил ей ложную надежду и поощрил новые посягательства на его сердце с ее стороны. Что ж, она сама виновата, если теперь он станет избегать ее, ведь его опасения не напрасны - она и впрямь начала надеяться! "По крайней мере", - утешала она себя, - "соблюдая дистанцию, он обезопасит меня от тех страшных обвинений, которые однажды уже сорвались с его губ и которые неизбежно повторятся, если я буду видеть его. И тогда… тогда бабушка позволит мне остаться в Лондоне!" Впрочем, эта мысль вдруг показалась Кэрри такой нелепой: зачем оставаться здесь, если дорога к нему все равно будет закрыта? Находиться так близко и не иметь возможности видеть его будет сущей мукой! Пожалуй, она готова была смиренно принять заслуженное наказание.
Вот только рассказывать об этом Энн Кэрри пока не решалась, да и леди Инес может передумать без ее помощи, хотя пока она, как и прежде, была сурова к ней.

Со дня визита Кэрри на Веллингтон-род прошло уже три дня. Джон сумел внушить бабушке уверенность, что их ежедневные поездки в парк имеют целью лишь развеять тоску Кэролайн. Расстроенный вид последней, видимо, подтверждал слова брата, и леди Инес, кажется, не подозревала обмана. Поэтому Кэролайн неизменно сопровождала Джона на прогулки с мисс Бэнкс, хоть и опасалась, что леди Инес донесут о том, что она продолжает общаться с Энн и та наложит запрет и на эту маленькую радость. Впрочем, никто из бабушкиных друзей, даже вездесущая миссис Рид, никогда не заглядывал в Риджентс-парк. Все они обитали в более престижном Гайд-парке и едва ли изменили бы своим привычкам, чтобы следить за Кэрри и Джоном. Она убеждала себя, что единственная причина, по которой она не пренебрегает этими встречами, это отношения Джона и Энн, которые нуждаются в ней для обеспечения благопристойности их свиданий. Но каждое утро, открывая глаза, она понимала, что ждет – ждет вопреки здравому смыслу, что, может быть, сегодня он приедет, и - вновь и вновь - бессознательно вызывала в памяти черты его безразлично спокойного лица, голос и улыбку.
Стояло ясное утро, и Кэролайн наряжалась для очередной прогулки без особой радости, предчувствуя еще один бесцельно потраченный день – ведь Джеймса она опять не увидит. В новом молочного цвета платье, расшитом крошечными красными цветочками, она выглядела более чем соблазнительно – модистка потрудилась на славу.
"Что толку? Он все равно не сможет оценить стараний миссис Саммерс…" – мрачно размышляла она по дороге, в очередной раз досадуя на то, что не может выбросить из головы его образ ни на минуту.
В парке было столько народу, что Кэролайн пришла в крайнее недоумение: как будто не было недели солнечной погоды, и люди, истосковавшись по теплу и свету, высыпали на аллеи парка, как только выдался погожий денек. Джон уверенно шагал вперед, окрыленный своими надеждами, и девушка спешила за ним, стараясь не отставать. Наконец, она заметила мисс Бэнкс и дернула Джона за рукав, направляясь к подруге. Каково же было ее удивление, когда рядом с Энн она увидела Коултера!
Он сдержанно улыбнулся, но девушка мгновенно почувствовала, как безудержная радость закипает в ней, заливая щеки предательским румянцем. Невозможно описать словами волнение, охватившее Кэролайн, когда они приблизились к этим двоим и она услышала его спокойный голос, произносящий полагающиеся приветствия. В голове роились вопросы. Почему он приехал? Зачем? Искал ли встречи с ней или, напротив, был введен в заблуждение Энн? Но прочитать ответ на непроницаемом лице Джеймса было невозможно.
Все четверо двинулись по аллее. Всякий раз, как раздавался мягкий насмешливый голос Джеймса, Кэролайн вздрагивала, боясь, что вот-вот проснется и окажется в пустынной тишине своей комнаты… Но сон продолжался, и она намеревалась наслаждаться им, сколько сможет, надеясь, что видение продлится.
Джон был оживлен, как и всегда в последнее время, и вел непринужденную беседу с мисс Бэнкс. Внезапно он перестал говорить, словно вспомнив что-то важное, и, оглянувшись на Кэрри и Коултера, замялся.
- Вы… Мы будем иметь удовольствие… видеть вас сегодня на вечере у миссис Рид, мисс Бэнкс? – спросил он, слегка краснея.
- Увы, миссис Рид не входит в число знакомых Джудит и Ричарда, - с тихой улыбкой отозвалась Энн. – Зато мистер Коултер приглашен…
- Это верно, мистер Коултер? – Джон старался не подавать виду, как он расстроен.
- Да, - коротко кивнул Джеймс и усмехнулся. – Я также не имею чести быть близко знакомым с этой почтенной леди, но, похоже, я в моде в этом сезоне, к тому же Стетхем ни за что не оставил бы меня в покое, если бы я вздумал отклонить приглашение…
Кэролайн судорожно вздохнула. Энн перевела хитрый взгляд с Джеймса на подругу и улыбнулась с таким заговорщическим видом, что Кэрри испугалась. В прошлый раз, когда она видела эту улыбку на лице подруги, все закончилось ужасной ссорой! Энн вполне могла попытаться помочь подруге издалека, но что если Джеймс снова придет в ярость и выскажет ей все, что о ней думает? Нет, второго раза она не переживет!
Несколько мучительно долгих минут - и Энн оперлась на руку Джона, и их с Коултером оставили вдвоем. Кэролайн, не в силах поднять на него глаза, побрела по аллее в ожидании его язвительных замечаний и упреков. Однако он не спешил нападать. Молчание становилось невыносимым, и Кэролайн, вдохнув поглубже, чтобы успокоиться, вскинула голову и посмотрела на Коултера, встретив его внимательный взгляд - в нем не было ни тени той обескураживающей настороженности, какую она ожидала увидеть. В темно-серых глазах снова светилась мягкая улыбка – насколько она пленительней, чем то ледяное спокойствие, которое обычно исходило от него! Неожиданно бал, в течение этих дней являвшийся причиной постоянного раздражения Кэролайн (ведь именно болтливой хозяйке вечера она была обязана своим изгнанием!), стал заманчивым развлечением. Предвкушение новой встречи согрело надеждой: теперь она должна поехать – она поехала бы на край света, если бы это дало ей возможность побыть с ним еще немного.
Размышления ее были прерваны голосом Джеймса, решившего, наконец, разбить тишину и заведшего, приличия ради, какой-то бессмысленный разговор. Беседа их не касалась сколько-нибудь серьезных тем, они говорили о книгах, музыке, живописи. Раньше это расстроило бы Кэролайн, потому что означало бы, что им просто-напросто нечего сказать друг другу, но сейчас это мало заботило ее. Она не могла желать большего, чем звук его голоса, его сильное плечо - так близко, что можно коснуться рукой, и, скорее машинально отвечая на его реплики, девушка была подозрительно неразговорчива.
Вокруг раскинулся залитый солнечным светом парк, радостно щебетали птицы, легкий ветерок, налетая, раскачивал головки цветов, разносивших кругом свой тонкий аромат. Кэролайн старалась вобрать в себя каждую деталь этого дня, наполнившего ее душу ощущением неизъяснимого счастья. Неужели одного его присутствия довольно, чтобы сделать ее счастливой? Да, сердце пело уже от того, что он просто идет рядом с ней, от мысли, что у них в запасе есть еще и сегодняшний вечер. И чем дальше уходили они вглубь парка, тем очевиднее становился для Кэрри тот факт, что она уже никогда не сможет разлучиться с этим молодым человеком – только не по своей воле. Власть, которую имело над ней его мрачное обаяние, столько раз пугавшее ее силой своего притяжения, отдавала колдовством. И самое удивительное заключалось в том, что ей вовсе не хотелось разрушать эти чары.
"Может быть…" – в глаза ее прокралось мечтательное выражение, когда она снова вспомнила о бале. И уж совсем некстати всплыло в памяти видение их прошлой встречи и эти немыслимые слова о том, что ее невозможно не любить. Тут ей пришлось себя остановить: едва ли она может льстить себе надеждой, что желание увидеть ее привело его в парк в этот день. Но счастливая улыбка помимо воли уже расцвела на ее лице. Заставить ее исчезнуть стоило огромного труда, и, кляня себя за глупость, Кэрри осторожно покосилась на Джеймса. Он смотрел в сторону, нарочито избегая встречаться с ней взглядом, и Кэрри почувствовала себя очень неловко – наверняка, он заметил лихорадочный блеск в ее глазах и жалеет, что приехал. Теперь только в ее перепуганном сознании воцарилась давящая тишина, повисшая над ними словно туча, стоило ей замолчать на секунду. Разговор угас – и она не могла бы точно сказать, когда это произошло, ведь она почти не вникала в смысл слов. В голову, как назло, не приходило ничего, что могло бы помочь снова завязать беседу, и Кэролайн беспомощно озиралась по сторонам, словно надеясь найти что-нибудь заслуживающее упоминания в окрестных видах. Коултер тоже молчал, то ли задумавшись, то ли просто устав поддерживать никому ненужный разговор.
Вдруг на боковой аллее показалась знакомая широкоплечая фигура, и Кэрри замерла, вглядываясь в лицо человека. Издалека ей показалось, что это барон Хейли, но он - с женщиной?..
За эти три дня Кэрри успела забыть о нем, лишив - в довершение его бед - и своей компании, предпочтя их совместным выездам прогулки с подругой и братом, и вот теперь он появляется на людях в обществе какой-то неизвестной женщины!
- Это невозможно, наверно, я обозналась, - проговорила Кэрри, снова поворачиваясь к Коултеру. Она ждала, что он подтвердит или опровергнет ее утверждение, но он не спешил этого сделать. И девушке пришлось снова перевести взгляд на аллею.
Несомненно, это Хейли! Но почему он остановился? Он ее не заметил? Нужно ли подойти к ним или подождать, пока он сам сделает первый шаг?
- Кто это с ним? – сама не заметив, вслух сказала Кэролайн. "Интересно, Джон видел их?" – подумала она, но брат шел впереди, слишком увлеченный своей спутницей.
- Идемте, - Джеймс властно взял ее за локоть, вынуждая следовать за собой. Кэрри, даже не осознавая всей бесцеремонности этого жеста, беспрекословно подчинилась.
- Не припомню, чтобы у барона были сестры или кузины… - не унималась она. Коултер нахмурился и крепче сжал ее руку, будто боясь, что она вырвется и побежит выяснять степень родства этой парочки, но услышав ее сдавленный вздох, ослабил хватку.
- Вам лучше спросить об этом мистера Вентворта, - вымолвил он с наигранно безучастным видом. Кэрри вспыхнула, его тон не оставлял места сомнениям. Резким движением высвободив руку, она бросилась догонять брата. Но Хейли уже скрылся из виду вместе с неизвестной дамой, и обращение к Джону не принесло плодов.
Прогулка завершилась в крайне напряженной атмосфере. Кэролайн злилась на Хейли, унизившего ее семью перед Джеймсом, на Коултера - за то, что он стал свидетелем этой неприглядной сцены, и на себя - за то, что не подошла к тем двоим, не прервала их уединения, не потребовала объяснений. Когда пришло время прощаться, и Кэрри сжимала напоследок руку Энн, она была даже рада, что сегодняшняя прогулка была прервана необходимостью готовиться к балу – ведь это давало ей возможность привести в порядок растрепанные чувства.

Однако это ей не удалось и до вечера. Энн порхала по дому настолько счастливая, что Кэролайн недоставало решимости расспросить ее о тайных делах барона. Поверить в его вероломство казалось кощунственным – конечно, она чего-то не знает, она же вечно пропускает мимо ушей все важные сведения. Но беспокойство не отступало. Ее не покидало подозрение, что Томас видел ее и намеренно не стал приближаться. Эта мысль несказанно угнетала девушку, заставляя испытывать неизведанное доселе чувство неприязни к будущему зятю. Оно подкреплялось и тем обстоятельством, что он – пусть и несознательно – отравил ей радость встречи с Джеймсом на балу. Ей будет так тяжело посмотреть ему в глаза после того, что он видел и что подумал о ее семье. Она уговаривала себя, что всему должно быть разумное объяснение и что она должна доверять тому, кого сестра выбрала себе в мужья, но какое-то страшное опустошение неотступно преследовало ее.
Впрочем, к тому моменту, когда карета леди Инес остановилась у дома миссис Рид, Кэролайн уже вполне владела собой и, входя в зал под руку с Джоном, была готова изображать непринужденное веселье. В бальном зале гостей оказалось куда больше, чем она ожидала, но это открытие ничуть не огорчило Кэрри: в толпе она могла затеряться и избежать столь неприятной ей встречи с Хейли.
Как тень скользила она по залу, но вскоре ее нашла Диана Кемптон с сестрой и попыталась втянуть в разговор. Беседа не складывалась, что несколько обескуражило вечно счастливую Диану.
- А вы, как всегда, обворожительны! – с отчаяньем в голосе похвалила девушка, Розанна же сверлила ее внимательным взглядом. Кэролайн старательно отводила глаза, подозревая, что они скажут куда больше, чем она хотела рассказать этим девицам.
- Что вас тревожит, мисс Кэролайн? – спросила мисс Кемптон, потеряв терпение. Судя по тону, она явно не была рада видеть Кэрри. "Может, все еще подозревает, что нас с Джеймсом связывают какие-то отношения?" – предположила Кэролайн, смутно ощутив смесь злорадного торжества и сожаления от того, что повода для настоящего злорадства у нее нет.
- Ох, смотрите, мисс Элен танцует с бароном Хейли, - захихикала Диана. – Они так редко видятся в последнее время и, должно быть, ужасно скучают друг по другу…
Кэролайн метнула быстрый взгляд на центр зала, где пары бойко отплясывали кадриль. Элен светилась от удовольствия в объятиях жениха.
- Да, вы правы, - сдержанно кивнула Кэролайн и поспешила откланяться под предлогом необходимости поприветствовать кузин Элен, которых она заметила на другом конце зала. Ни одна из сестер Кемптон не попыталась ее удержать, видимо, радуясь возможности избавиться от неожиданно замкнутой собеседницы.
Чтобы не вызывать подозрений, Кэрри действительно направилась к сестрам Скарз, не имея, правда, намерения вступать с ними в дискуссии. Девушки, по счастью, не отрываясь, смотрели на танцующих, и Кэролайн смогла остаться незамеченной, даже оказавшись в непосредственной близости от них.
- Господи, Мелоди, ты меня уморишь, - рассмеялась Изабель в ответ на реплику сестры, и Кэрри невольно поежилась – резкий смех кузины напомнил ей воронье карканье. – Скажешь тоже, любят друг друга!
Эта невинная на первый взгляд фраза заставила Кэрри замереть на месте и, отступив в тень колонны, у которой удобно устроились кузины Элен, закрыться веером и вопреки всем правилам приличия начать прислушиваться к болтовне сестриц Скарз. Какое-то недоброе предчувствие шевелилось в груди, подобно змее.
- Почему это? – обиделась Мелоди.
- Ты что, не слышала, что говорил папочка не далее чем вчера? - жеманно взмахнула веером Изабель. – Барон женится на Элен исключительно ради ее приданого! Будь у папы такие средства, барон с куда большим удовольствием взял в жены меня, ну или тебя…
- Изи, как ты можешь! – деланно возмутилась Мелоди и тоже активно заработала веером.
Лицо Кэролайн исказилось от мгновенно вспыхнувшего гнева, она инстинктивно выпрямилась, до хруста сжимая в руке быстро сложенный веер, готовясь отстаивать отношения своей сестры с бароном, хоть Томас отчасти и подорвал ее слепую веру в их любовь. Она уже сделала шаг в их сторону, когда Изабель продолжила:
- Нет, Мел, он не любит Элен. Папа рассказывал, что у барона связь с некой леди… И, кажется, папа пытался намекнуть об этом Элен, но…
Тут Кэрри овладело холодное отчаяние. Все части головоломки складывались в ее голове в единую картину с непостижимой жестокостью. Вспомнилась и плачущая Элен, и ее собственные слова, убеждающие сестру в лживости обвинений дядюшки, и эта незнакомка в залитом солнцем Риджентс-парке, и теперь еще вот это. Слушать ядовитые замечания Изабель дольше не было сил, желание защищать честь Хейли исчезло так же быстро, как появилось. Осталось лишь одно желание – бежать!
Плотно сжав губы, она зашагала прочь, стараясь не привлекать к своему отступлению излишнего внимания. За бешеным стуком своего сердца она слышала только смутный гул десятков голосов, сливавшихся с музыкой, глаза застилали слезы гнева и обиды. Шагнув на балкон, выходящий на улицу, она вцепилась побелевшими пальцами в перила балюстрады. Слезы жгли глаза.
- Мисс Вентворт? - услышала она за спиной мягкий голос, и торопливо стерла с лица мокрые полосы, прежде чем повернуться к Джеймсу. Он остановился на полпути и смотрел на нее с беспокойством.
Ей так хотелось броситься к нему, уткнуться лицом в его грудь и рыдать, жалуясь на несправедливость мира, но вместо этого она постаралась улыбнуться и тоном, в котором с досадой уловила оборонительные нотки, произнесла:
- В зале немного душно, я хотела подышать воздухом… - в полумраке выражение его бледного лица было почти неразличимо, но Кэрри уловила на его губах ироническую усмешку и язвительно бросила. – А каково ваше оправдание?
- Я хотел пригласить вас на следующий вальс, но вы вздумали убегать от меня…
От ласкающих интонаций в его голосе Кэрри стало так легко, что слова, сопровождаемые всхлипами, потекли сами собой:
- Люди такие злые, такие завистливые! Они, - девушка неопределенно махнула рукой в сторону зала, - не могут спокойно смотреть на чужое счастье. Обязательно нужно все испортить своим злословием… Они… распускают ужасные…
Джеймс слушал ее, не перебивая, но это молчание было красноречивей любых слов – он понимал, о чем она говорит куда лучше, чем она рассчитывала, и его мысли на этот счет более чем очевидны… Кэролайн закусила губу от обиды, и с минуту на балконе царила тишина, потом Коултер заговорил - в голосе его звучала забота и какое-то раскаяние, словно в том, что произошло, была его вина:
- Ваша сестра, похоже, смирилась и вполне счастлива, попробуйте и вы…
- Так вы верите им!? – перебила она, отступая на шаг и крепко сжимая руки. Но в душе осознавала – этот вопрос предназначен ей самой. Верит ли она в невиновность Хейли? Она боялась отвечать.
- Он любит Элен! Всему случившемуся должно быть разумное объяснение, - из последних сил сопротивлялась она.
- Вы очаровательно наивны, - тихо отозвался Джеймс.
- А вы циник! – неожиданно резко заявила Кэролайн и, устыдившись своей грубости, с невыразимой тоской спросила. – Неужели вы не верите в любовь?!
- Я верю в то, что видел, - сухо вымолвил он и с кривой усмешкой добавил. – Такой любви, как представляете себе вы, не бывает. На страницах книг – возможно, но не в жизни…
От этих слов веяло такой горечью, что Кэролайн стало очень страшно и холодно. Нельзя поддаваться этому отчаянию!
- Вы ошибаетесь, - твердо произнесла она, каждое слово эхом отдавалось в голове – резкое, как удар хлыста. – Если вы не сумели найти свое счастье, это не значит, что так будет со всеми! Томас и Элен будут счастливы, что бы вы ни говорили!
На секунду повисла пауза, казалось, все звуки умерли, и даже сердце перестало биться, замирая в ожидании бури.
- Непременно, - мягко согласился Джеймс, выражение его осталось бесстрастным, но в голосе Кэрри почудилась затаенная боль. Он не отрывал взгляда от ее раскрасневшегося лица, глаза смотрели сочувственно, без тени осуждения или обиды, но это заставляло Кэролайн лишь еще острее чувствовать свою неправоту.
"Как я могла сказать такое?!" – в тупом недоумении спросила она себя. Неужели она собирается цепляться за свои иллюзии, даже под давлением стольких доводов, свидетельствующих против Хейли, причиняя боль тем, кого любит, только чтобы не дать этим иллюзиям рухнуть? Кэрри быстро опустила голову, чтобы скрыть вновь подступившие слезы, сердце разрывалось от жалости к себе, к нему, к Элен…
Неожиданно Джеймс шагнул к ней. Прикосновение прохладных пальцев к ее пылающей щеке заставило девушку вздрогнуть. Смущенная и растерянная, она вскинула голову и встретила пронизывающий взгляд темно-серых глаз. Никогда прежде она не видела на его лице такого выражения. Он как будто пытался прочесть ее мысли, но это не был его привычно безразличный взгляд – в нем читалась какая-то неизъяснимая нежность и… надежда?
"Это невозможно, ведь он не влюблен в меня!" - от волнения у Кэрри перехватило дыхание, а ноги стали ватными. Он слегка наклонился к ней – красивое бледное лицо теперь было совсем рядом. Неужели он поцелует ее? Потрясенная и напуганная, Кэрри инстинктивно отпрянула. Джеймс тут же отдернул руку и отступил от нее с каким-то разочарованным видом.
- Извините меня, - пробормотал он сквозь стиснутые зубы, не глядя на нее, и быстрым шагом направился в зал. Кэролайн невидящим взором смотрела ему вслед, терзаемая невесть откуда нахлынувшим страхом. Когда стройная фигура смешалась с толпой гостей, Кэрри попятилась к балюстраде и дрожащими руками ухватилась за перила, чтобы не упасть. Так, закрыв глаза, позволив слезам свободно катиться по щекам, она простояла несколько минут, надеясь, что с ними уйдут и все ее тревоги, но успокоение не приходило – взгляд Джеймса и его прикосновение упорно не желали изглаживаться из памяти, сердце стучало с бешеной скоростью и, казалось, вот-вот разорвется. Совершенно сбитая с толку этим внезапным поступком, она испытывала только безотчетный страх, грозивший свести ее с ума: она все испортила, он больше не взглянет на нее... При этой мысли она задохнулась и судорожно прижала руку к груди, будто стремясь удержать вместе осколки треснувшего надвое сердца. Возможно ли, что это был их последний разговор, что он больше никогда не пожелает видеть ее? Конечно, она так сильно оскорбила его, а ведь он… Он никогда не простит ей тех жестоких слов, и этого неосознанного движения, которым она оттолкнула его – она бы не простила, так с чего ему поступать иначе?
О, если бы не было этой ужасной сцены в Риджентс-парке, если бы не было этого нелепого разговора!.. Воображение тут же нарисовало бальный зал, пары, кружащиеся в вальсе, руки Коултера, обнимающие ее талию, его губы, нежно касающиеся ее – мечта казалась реальнее, чем прохлада летней ночи и ветер, напоенный ароматом ночных цветов. От нестерпимой боли хотелось закричать…

Однако, как бы тяжело не было у нее на душе, ей все-таки пришлось вернуться в зал, чтобы ее долгое отсутствие не вызвало любопытства знакомых и подозрений леди Инес. Вновь оказавшись среди людей и не найдя в толпе Коултера, Кэрри почувствовала себя ужасно одинокой, но, взяв себя в руки, она попыталась сосредоточиться на том, чему еще могла помочь. Она не представляла, что ей делать, как поступить со свалившимся на нее знанием. Но постепенно, издали наблюдая за сестрами Скарз, переглядывающимися с многозначительным видом, Томасом Хейли, беззаботно общающимся со своими знакомыми обоих полов, и Элен, бросающей на жениха влюбленные взгляды, она укрепилась во мнении, что обязана поделиться с сестрой. Коултер ошибается – невозможно, зная всю правду, продолжать вот так безоглядно любить! Откладывать разговор с Элен нельзя, сказать – сказать, пока не поздно! Если Хейли виновен, ее предостережение избавит Элен от ужасного брака с предателем, если же нет, то она, по крайней мере, предупредит сестру о коварстве ее кузин. Но она никогда не простит себе бездействия!
Чем больше она об этом думала, тем яснее видела необходимость этого шага. В карете Кэролайн боролась со жгучим желанием выложить сестре все как на духу. С трудом дождавшись минуты, когда полутемный холл опустеет и они останутся одни, Кэролайн удержала сестру, отправившуюся было наверх вслед за остальными, за руку.
- Что с тобой, Кэрри? – испуганно спросила Элен, обернувшись и увидев возбужденное лицо девушки.
- Элен, я видела Томаса в парке с какой-то женщиной, - выпалила Кэролайн, боясь, что иначе у нее не хватит духу произнести эти ужасные во всех смыслах слова.
- Что? – Элен стала белее мела. Сердце Кэрри содрогнулось от жалости к ней. Она не представляла, как перенесла бы такой удар сама. Сестра молчала, и Кэрри принялась заполнять паузу словами.
- Я знаю, что Мелоди и Изабель верить нельзя, и я бы не поверила, если бы не…
- Я выхожу замуж за барона, - оборвав ее на полуслове, процедила Элен, вырывая руку. Кэрри отшатнулась.
– Я люблю его, и мне нет дела до досужих разговоров… Не ты ли уверяла меня в том, что и он любит меня?
- Я так думала, и хочу думать и впредь, - горячо воскликнула Кэрри, - только скажи мне, что он тебе верен, и я больше никогда не заговорю об этом, скажи, что он не обманывает тебя!
- Он не обманывает меня, - отчеканила Элен и, поспешно отвернувшись, направилась к лестнице, даже не пожелав ей спокойной ночи.
Совершенно несчастная, Кэролайн стояла посреди тускло освещенного холла. Элен сказала, что он не обманывает ее, но в голосе ее при этом звучала какая-то обреченность – неужели Джеймс прав, и Элен все знала и без нее?! На глаза снова навернулись слезы: она все испортила! Потревожила покой сестры накануне ее свадьбы, обидела ее нападками на Хейли, в глубине чувства к которому сомневаться не приходилось, как, впрочем, и в том, что все обвинения, выдвинутые против него дядюшкой Мильтоном, справедливы. Боже, и она еще и защищала его – подумать только – этого подлеца Хейли, выгораживала его перед Джоном, а теперь еще и перед Джеймсом, знавшими его истинную цену!
Внезапно словно молния мелькнул вопрос: знает ли леди Инес о Томасе? О, ну конечно, знает! Похоже, не знала только она одна! Кэролайн вдруг захотелось пойти к леди Инес и потребовать объяснений, но она остановила себя. По пути домой бабушка поглядывала на нее с нескрываемым неудовольствием: сказывался вечер, проведенный в обществе словоохотливой миссис Рид, или леди Инес видела, как Джеймс прошел за ней на балкон? Интересно, смягчилась бы она, узнав, как внучка обошлась со своим "ухажером"? В любом случае, ее попытки что-то предпринять будут восприняты в штыки, что бы она ни сказала…
Немного успокоившись, Кэрри направилась к лестнице и, мельком бросив взгляд в зеркало, заметила на подносе для писем конверт. Медленно она подошла к высокому столику и взяла конверт в руки. При виде красивого убористого почерка сердце забилось быстрее. Записка от Джули Уолтерз! Она в Лондоне! Она вернулась! Записку, скорее всего, принесли еще днем, но она не заметила, слишком расстроена была из-за Хейли…
Разорвав конверт, Кэрри с жадностью прочла короткое послание. Джули предлагала отправиться завтра на прогулку. Она побежала наверх, чтобы написать ответ, который первым делом отправит утром - еще до завтрака, но по дороге увидела свет в кабинете отца. Она совсем забыла о Джоне и Энн – не будут ли они против? Но она так давно не видела подругу и очень соскучилась, что отказать было немыслимо. Кроме того, неуемное веселье Джули поможет отвлечься от грустных мыслей… Внезапно ей пришло в голову, что это прекрасный повод познакомить двух ее подруг. Несмотря на все переживания этого дня, Кэрри мечтательно улыбнулась. "Надеюсь, мисс Бэнкс понравится Джули". Постучав, девушка заглянула в комнату. Джон сидел за столом и что-то увлеченно писал. При виде сестры он вспыхнул и поспешно накрыл локтем испещренный строчками лист. Губы девушки растянула довольная улыбка: она впервые застала брата за сочинением любовного письма. Его смущенный вид, несмотря ни на что, немало позабавил ее.
- Джули приехала, - сообщила она, входя. Джон быстро поднялся и, обойдя стол, загородил его собой. Кэрри прыснула.
- Ты не возражаешь, если она присоединится к нам? Я хочу познакомить ее с мисс Бэнкс…
- Я… Я не смогу поехать завтра, я как раз извинялся перед мисс Бэнкс за это недоразумение…
- Вот как? – хитро прищурилась Кэролайн. Джон смутился еще больше. – Раз так, не буду мешать – дописывай свое покаянное письмо!
С этими словами она покинула кабинет, несколько ободренная. Удивительно, как одна мелочь может поднять настроение после дня, полного неприятностей! Хоть кто-то в этом безумном мире будет радоваться завтрашнему дню…

До 30-й пока, как до Пекина - увы

...