Отправлено: 31.08.25 16:52. Заголовок: Юлия пишет: Не зная..
Юлия пишет:
цитата:
Эти замечания, наверное, тоже требуют корректировки в связи с переменой времени. И если они едут вечером, надо, мне кажется, найти какое-то оправдание для усталости, сваливающей Мод с лошади.
Да, там есть пропущенного. А усталость могла быть последствием пережитого ужаса. Даже не усталость, а слабость, вдруг охватившая, и сон, как результат стресса.
Юлия пишет:
цитата:
Не зная имен, нет никаких оснований предполагать, что это именно тот самый человек... Тем более у Мод вообще другие заботы.
apropos пишет:
цитата:
Я постоянно пыталась представить ситуацию (и поставить себя на место героев) - не могли они понять и догадаться. Хотя, может, чуть посильнее запутать друг друга - они едет не из Линкольшира, допустим, а из... какие там графства? Йорк?
Это абсолютно - никак они не могли догадаться и понять. Хоть так представить, хоть эдак. Но, думаю, не нужно менять "локации" (сейчас же слово "место" повсюду заменяют словом "локации", гррр) - для читателя это ни о чем, а запутаем мы больше себя. Тем паче, Йорк - центр восстания.
apropos пишет:
цитата:
А чего ты Вуд на Вудли не исправила? Передумала?
Просто позабыла. Меняем, ага.
В общем, так понимаю, режем, не взирая на свои чувства по отношению к тексту? Интрига дороже.
Отправлено: 31.08.25 20:41. Заголовок: Хелга пишет: В общем..
Хелга пишет:
цитата:
В общем, так понимаю, режем, не взирая на свои чувства по отношению к тексту? Интрига дороже.
Будешь смеяться, но сомнения меня не оставили. Хотя сама предложила, девочки поддержали, во мне сидит чувство, что таки многое теряется из-за отсутствия ощущений и впечатлений Мод. Авантюрная интрига, конечно, где-то - возможно - выигрывает, если остается только Персик, но изначально мне как раз страшно нравилось именно то, как обыгрывалось эта ситуация с знакомыми незнакомцами, когда читатель уже знает, рвет и мечет по этому поводу, а герои ни сном, ни духом. Повторю свое предложение: убрать Мод до Лондона, потом перечитаем получившийся текст и еще раз прикинем. Как думаешь?
убрать Мод до Лондона, потом перечитаем получившийся текст и еще раз прикинем. Как думаешь?
Меня не спрашивали, но я влезу. Совершенно согласна - Мод надо просто ограничить. Можно, между прочим, чтобы сообщить и "увидеть" необходимые события и факты, использовать не только Мод и Перси, но и других героев - слуг, например. Они что-то знают, а что-то нет, но они в курсе событий и все время вместе с ними путешествуют - проходят через все повествование. Это никак не утяжелит текст, но сделает его более объемным. Отдав часть из Мод ее компаньонке, иможно легко обойти ненужные моменты. Так и Перси можно "разгрузить", включив Бертуччо - очень колоритный персонаж, вполне достоин собственного "голоса"...
Отправлено: 01.09.25 14:21. Заголовок: Юлия пишет: Меня не ..
Юлия пишет:
цитата:
Меня не спрашивали, но я влезу.
И правильно делаешь. Юлия пишет:
цитата:
Мод надо просто ограничить
Это однозначно. Юлия пишет:
цитата:
использовать не только Мод и Перси, но и других героев - слуг, например.
По идее можно, но не хотелось бы множить сущности, если честно. Иногда у нас что-то проскальзывает - Берт, Генрих, но как раз старались все показывать только глазами Перси и Мод. Ну, посмотрим, как пойдет и что вообще получится. Какое-то глобальное переписывание.
Будешь смеяться, но сомнения меня не оставили. Хотя сама предложила, девочки поддержали, во мне сидит чувство, что таки многое теряется из-за отсутствия ощущений и впечатлений Мод.
Смеяться не буду, потому что ни секунды не сомневалась, что сомнения тебя не оставят. Как и меня тоже. (но чуть поржала смайлом)
apropos пишет:
цитата:
убрать Мод до Лондона, потом перечитаем получившийся текст и еще раз прикинем. Как думаешь?
Согласная.
Юлия пишет:
цитата:
Отдав часть из Мод ее компаньонке, иможно легко обойти ненужные моменты. Так и Перси можно "разгрузить", включив Бертуччо - очень колоритный персонаж, вполне достоин собственного "голоса"...
apropos пишет:
цитата:
По идее можно, но не хотелось бы множить сущности, если честно. Иногда у нас что-то проскальзывает - Берт, Генрих, но как раз старались все показывать только глазами Перси и Мод.
Так можно же не текст писать с точки зрения этих персон, а включить информацию в диалоги и реплики.
Отправлено: 02.09.25 11:34. Заголовок: apropos пишет: не хо..
apropos пишет:
цитата:
не хотелось бы множить сущности,
Мне кажется, это совсем не значит "множить сущности" - они и так у вас присутствуют в повествовании. Просто события видятся не с двух, а с четырех, пяти точек... Текст становится объемней не с формальной стороны, а в смысле "видимости" восприятия... Разумеется, главный объем роли у главных героев. А у второго плана объем реплик и "взглядов" на порядок меньше... так мне видится это...
Чуть посидела с последним фрагментом: ------------------------------------------------------- Бертуччо примчался один, явно не дождавшись, пока монахи соберут тела убитых разбойников. – Показал им место и уехал, – сообщил он, останавливая коня возле Кардоне. Тот кивнул и посмотрел на небо – из-за туч мелькнули и исчезли лучи заходящего солнца. Им надобно было успеть добраться до Кембриджа до того, как на ночь закроются городские ворота, и дал сигнал к отправке в дорогу. Слуга молодой леди, изрядно хромая, повел гнедую арабку к хозяйке. Но едва он собрался помочь ей сесть в седло, как к ним подоспел Бертуччо, изъявляя готовность поухаживать за леди. Кардоне усмехнулся и вдруг, повинуясь собственному желанию, подошел, отстранил слуг и сам подал руку своей спутнице. Тонкая кисть, затянутая кожей перчатки, легла на его ладонь. Он с трудом удержался, чтобы не сжать ее. Подойдя к лошади, девушка ухватилась за луку седла, и онКардоне подставил рукуладонь, ощутив плотное прикосновение ее ножки и упругую тяжесть тела, взметнувшегося в седло. – В Кембридже нам нужно будет найти лекаря, чтобы тот посмотрел раненых. Боюсь, Роджер совсем плох, а мне обязательно нужно довезти его до Лондона, – начала было девушка, но осеклась, быстро подобрала поводья и тронула кобылу с места. Резкие, отрывистые команды, топот копыт, суета, сопровождающая отъезд, и наконец скрип тяжело груженой повозки, сдвинувшейся с места. Осмотрев невзначай вверенное ему хозяйство, Кардоне пришпорил рыжего и догнал свою подопечную. Какое-то время он ехал рядом, молча поглядывая на девушку, та же смотрела вперед, словно не желая взглянуть на него. Подумав, что нужно прервать молчание, Кардоне сказал: – Уже темнеет, но до городаКембриджа осталось мили четыре, доедем быстро, если ничто не помешает. И что же вас заставило тронуться в такой нелегкий путь? Она ответила не сразу, словно обдумывала ответ. – Мне очень нужно в Лондон. Меня там ждет отец. А вы, сэр? Вы... направляетесь туда же? Я попросила вас сопровождать меня, но так и не узнала цели вашего путешествия.
Две недели назад, покинув в Дувре борт каракки[21] под названием «Пунта», Кардоне узнал подробности бурных событий, происшедших на родине за время его странствий. За годы скитаний он сталкивался с разными людьми и разными верованиями и даже был подвергнут ритуалу посвящения в воины в индейском племени йеттов. Но Кардоне, хотя и был католиком по рождению и по привычкеи, скорее,, стал циником по судьбе, и сейчас был более озабочен собственными делами, чем последствиями реформаторской деятельности короля. Впрочем, все это имело весьма отдаленное отношение к леди, которая ехала рядом. Там, у монастырской стены он увидел женщину, с которой могло что-то сложиться, ненадолго – на время поездки. Он так давно не был с женщиной, а совместное путешествие – прекрасный повод для отношений. Она замужем, но это никак не помешает ему пообщаться с приятной леди, попавшей в трудную ситуацию. – Вы едете к отцу в Лондон? И Как же ваш отец муж позволил вам отправиться в такое путешествие… И прежде дороги не были спокойными, а ныне в Йорке мятеж. Вы знали об этом? – продолжил Кардоне начатую еще в монастыре обличительную речь. – Да, знала, – тихо ответила она, взглянув на него. – Но вы не ответили... – Знали и все же поехали, – снова укорил он, глядя, как она слушает его, чуть повернув голову. Внимательный взгляд ее глаз, темных в предутреннемсумеречном свете, теперь манил его, словно она стала другой, не той перепуганной девушкой, казавшейся ему помехой. Он подумал о своей жене, но тут же отогнал эту мысль подальше. – Да, я еду в Лондон, у меня дела в городе.Я помогу вам добраться до Лондона. Меня зовут Кардоне.
На самом деле его звали сэр Ральф Перси, но в последние годы называли мессер Кардоне – это прозвище он получил, как ни странно, от собственного слуги и сотоварища по странствиям Бертуччо Оливы, который именовал его Репейником, что на его родном языке звучало, как Кардоне. – Леди Вудли[22], – чуть помешкав, представилась его спутница и сглотнула, словно пыталась остановить слезы, вдруг увлажнившие ее глаза. – Отец не знает. Мой приезд будет для него неожиданностью.Муж... Муж не против... Я сама... То есть, я не подумала, что дороги могут быть небезопасны, – продолжила она. – А вы, сэр, тоже путешествуете... налегке. Как бы хорошо вы ни владели мечом, вдвоем со слугой вам было бы не так просто отбиться даже от полдюжины разбойников, попадись они на вашем пути... Кардоне гулко хмыкнул в ответ на ее слова. – Леди Вудли, во-первых, мы не стали бы дожидаться, пока на нас нападет дюжина разбойников, во-вторых, не думаю, что были бы для них бескровной и богатой добычей. В-третьих, мой слуга, Бертуччо, один стоит дюжины таких, – он небрежно мотнул головой, – что напали на вас. Не говоря уже о... – Кардоне не закончил фразу, решив, что намек очевиден и ясен. – Вы очень смелы, леди Вуд, но как ваш муж отпустил вас в такую дорогу? – продолжил Кардоне, дабы сказать ей приятное, а заодно выяснить ее положение. – Но отчего муж не сопровождает вас? Она замялась, словно этот простой вопрос смутил ее. – Муж мойОн уехал... занят делами в... Девоне... А вы давно в дороге? «Муж уехал в Девон и отпустил жену в такой дальний путь? Что это за муж? – подумал он и тут же с усмешкой ответил самому себе: – Такой же, как и ты, пират и странник, давным-давно покинувший свою жену и свои земли, которых теперь лишен...». Мысли о том, что он слишком долго странствовал и вновь, как уже не раз бывало в его жизни, расплачивается за свои или чужие грехи, не давали ему покоя не первый день. Прожив полную авантюр и опасностей жизнь, чудом добравшись живым до своего тридцатилетия, однажды, глядя на волны, покачивающие каракку, на смутные очертания острова, к которому приближалось судно, он подумал, что пора возвращаться домой. На тот остров, где родился, где тринадцать лет назад оставил семью и жену. «Моя жена уехала в Саттон – в тихое место, подальше от смуты. Что ж, вполне разумно... Но что же влечет в Лондон эту красавицу? Неужели только приязнь к отцу? Может, желает попасть ко двору? Вудли... Кажется, никогда не был знаком с таким семейством...». Задумавшись, Кардоне не сразу ответил на вопрос попутчицы. – Давно ли я в дороге? Всю жизнь. Я живу в дороге, леди Вуд, но надеюсь добраться до конечной цели своего долгого путешествия. Ныне я еду от Адрианова вала[24] , вы не бывали в тех местах, на севере? Хотя, конечно, Лондон, двор... Балы, вероятно, привлекательней тех диких мест. – Лондон, несомненно, привлекательнее, особенно балы при дворе, – согласилась леди и чуть насмешливо поинтересовалась: – Вы решили вернуться в общество, сэр? Устали от дорогидиких мест? – Да, вы правы, мадам, устал... Но вы устали более меня, – заметил сэр Ральф, взглянув на свою спутницу – она явно пыталась перебороть утомление и, видимо, сонливость, то и дело встряхивая головой и выпрямляя спину. Он приметил темные круги вокруг ее глаз, изможденное лицо – путь до Лондона определенно дался ей нелегко, а нападение разбойников и вовсе могло выбить из колеи. «Она путешествует без мужа, оттого, что они живут врозь?И а он позволяет ей делать, что ей захочется?». Гадать о ее муже было трудно, да и какое ему было дело до джентльмена, которого он никогда не видел и не увидит. – Вы бывали уже в Лондоне? Что делает в Лондоне ваш отец? Служит ли при дворе или занят другими делами? – спросил он. – Служит? – переспросила леди Вуд. – Нет, не служит. Он оказался в городе... У него там дела, но не торговые, нет. Просто дела. Я никогда не была в Лондоне, но мне нужно как можно скорее туда попасть, – ответила леди Вудли. – А вы... вы тоже спешите, сэр? Она вдруг смутиласьзаволновалась, словно он задал неуместный вопрос. Возможно, от усталости и голода? Решив, что странное смятениесостояние спутницы связано с этими бренными потребностями, он подумал и о своих. Долгая дорога давала себя знать, в животе уже ничего не осталось от жареного ягненка, съеденного вечеромза обедом. «Что она спросила? Спешу ли я? Очень спешу...» – Ральф поморщился и стиснул кулак, вспомнив, как его встретили в собственном поместье. – Да, я спешу, леди Вудли, у меня дела в Лондоне, очень важные дела. – Важные дела? – переспросила девушка, резко качнувшись в седле. – Да, но это совсем неинтересно для вас... Вы отдохнете в Кембридже, поспите, а я пошлю Бертуччо за врачом, – сказал Ральф и тотчас пожалел, что напомнил ей о раненом слуге, из-за которого она явно переживала, но он давно разучился вести изящные беседы с дамами. – Не огорчайтесь, на все воля бо... – начал было он, но закончил ругательством, совсем неуместным рядом с божьим именем, потому что леди Вудли, вдруг накренилась, начала падать и оказалась бы на земле, под копытами собственной арабки, если бы Ральф не повернул рыжего и не удержал ее в седле. Он подхватил ее за талию – с засыпающей либо впадающей в беспамятство дамой было не до церемоний. Рыжий, столкнувшись с кобылой леди Вудли, издал негромкое довольное ржание. – Леди Вудли, не стоит засыпать в седле, вы можете упасть, – проворчал Ральф. Она что-то пробормотала и, привалившись головой к его плечу, замерла. «Что это с ней? Лишилась чувств? Этого только не хватало!» – лихорадочно думал он, одной рукой сжимая повод фыркающего рыжего, а другой держа леди Вудли. Она вдруг вздохнула и пошевелилась, словно устраиваясь поудобней, и Ральф понял, что она просто-напросто заснула. Он растерялся: такого с ним никогда не бывало. Девушка прижалась к нему, словно доверчивое дитя к груди отца. Ральф перехватил повод гнедой арабки и негромко свистнул, подзывая Бертуччо. Тот не заставил себя долго ждать и вскоре оказался рядом, с изумлением взирая на хозяина, исполняющего странный трюк с дамой и лошадьми. Позади загремели колеса приближающейся повозки. – Только попробуй что-нибудь сказать, Берт! Шкуру спущу! – шепотом рыкнул Ральф. – Леди заснула и чуть не свалилась с лошади! Слуга, изобразив на своей подвижной физиономии смиренную мину, но не забыв многозначительно закатить глаза, подхватил повод кобылы, а Ральф, крякнув от боли, – коварная спина вновь напомнила о себе – перетащил девушку к себе на седло. Она что-то вяло пробормотала, так и не открыв глаза, повозилась и затихла у него на груди, словно на удобном ложе. Бертуччо, выразительно хмыкнув, поехал вперед, уводя освободившуюся от всадницы кобылу, а сэр Ральф Перси тронул рыжего, охваченный букетом весьма противоречивых ощущений: от просто мужских, усугубленных долгим воздержанием, до давно, а может, и никогда не испытанных, тех, которые поэт или философ назвал бы нежностью, смущением, трепетом, но сэр Ральф, не будучи ни тем, ни другим, не пытался дать им определение. Он почему-то вспомнил, как много лет назад держал на коленях свою семилетнюю жену, и она доверчиво гладила его дублет маленькими детскими пальчиками. Откуда пришло это воспоминание? Ведал ли он, что сегодняшняя ночь бросит ему женщину вот так, прямо в руки? Леди Вудли снова пошевелилась, рыжий шел медленно, явно сердясь на двойной груз.
Бертуччо примчался один, явно не дождавшись, пока монахи соберут тела убитых разбойников. – Показал им место и уехал, – сообщил он, останавливая коня возле Кардоне. Тот кивнул и посмотрел на небо – из-за туч мелькнули и исчезли лучи заходящего солнца. Им надобно было успеть добраться до Кембриджа до того, как на ночь закроются городские ворота, и дал сигнал к отправке в дорогу. Слуга молодой леди, изрядно хромая, повел гнедую арабку к хозяйке. Но едва он собрался помочь ей сесть в седло, как к ним подоспел Бертуччо, изъявляя готовность поухаживать за леди. Кардоне усмехнулся и вдруг, повинуясь собственному желанию, подошел, отстранил слуг и сам подал руку своей спутнице. Тонкая кисть, затянутая кожей перчатки, легла на его ладонь. Он с трудом удержался, чтобы не сжать ее. Подойдя к лошади, девушка ухватилась за луку седла, и Кардоне подставил ладонь, ощутив плотное прикосновение ее ножки и упругую тяжесть тела, взметнувшегося в седло. – В Кембридже нам нужно будет найти лекаря, чтобы тот посмотрел раненых. Боюсь, Роджер совсем плох, а мне обязательно нужно довезти его до Лондона, – начала было девушка, но осеклась, быстро подобрала поводья и тронула кобылу с места. Резкие, отрывистые команды, топот копыт, суета, сопровождающая отъезд, и наконец скрип тяжело груженой повозки, сдвинувшейся с места. Осмотрев невзначай вверенное ему хозяйство, Кардоне пришпорил рыжего и догнал свою подопечную. Какое-то время он ехал рядом, молча поглядывая на девушку, та же смотрела вперед, словно не желая взглянуть на него. Подумав Решив, что нужно прервать молчание, Кардоне сказал: – Уже темнеет, но до Кембриджа осталось мили четыре, доедем быстро, если ничто не помешает. И Но что же вас заставило тронуться в такой нелегкий путь? Она заговорилаответила не сразу, словно обдумывала ответ. – Мне очень нужно в Лондон. А вы, сэр? Вы... направляетесь туда же? Я попросила вас сопровождать меня, но так и не узнала цели вашего путешествия.
Две недели назад, покинув в Дувре борт каракки[21] под названием «Пунта», Кардоне узнал подробности бурных событий, происшедших на родине за время его странствий. Кардоне, хотя и был католиком по рождению и по привычке, стал циником по судьбе, Он был католиком по рождению, но по судьбе стал циником и сейчас был более озабочен собственными делами, чем последствиями реформаторской деятельности короля. Впрочем, все это имело весьма отдаленное отношение к леди, которая ехала рядом. Там, у монастырской стены он увидел женщину, с которой могло что-то сложиться, ненадолго – на время поездки. Он давно не был с женщиной, а совместное путешествие – прекрасный повод для интрижкиотношений. Она замужем, но это никак не помешает ему пообщаться с приятной леди, попавшей в трудную ситуацию. – Как же ваш муж позволил вам вы решились отправиться в такое путешествие… И прежде дороги не были спокойными, а ныне в Йорке мятеж. Вы знали об этом? – сказалпродолжил Кардоне начатую еще в монастыре обличительную речь. – Муж... Муж не против... Я сама... То есть, Я не подумала, что дороги могут быть небезопасны. – Да, знала, – тихо ответила она, взглянув на него. – Но вы не ответили... – Знали и все же поехали, – снова укорил он, глядя, как она слушает его, чуть повернув голову. Внимательный взгляд ее глаз, темных в сумеречном свете, теперь манил его, словно она стала другой, не той перепуганной девушкой, казавшейся ему помехой. Он подумал о своей жене, но тут же отогнал эту мысль подальше. – Я помогу вам добраться до Лондона. Меня зовут Кардоне.
На самом деле его звали сэр Ральф Перси, но в последние годы называли мессер Кардоне – это прозвище он получил, как ни странно, от собственного слуги и сотоварища по странствиям Бертуччо Оливы, который именовал его Репейником, что на его родном языке звучало, как Кардоне. – Леди Вудли[22], – чуть помешкав, представилась его спутница и сглотнула, словно пыталась остановить слезы, вдруг увлажнившие ее глаза. – Муж... Муж не против... Я сама... То есть, я не подумала, что дороги могут быть небезопасны, – продолжила она. – А вы, сэр, тоже путешествуете... налегке. Как бы хорошо вы ни владели мечом, вдвоем со слугой вам было бы не так просто отбиться даже от полдюжины разбойников, попадись они на вашем пути... Кардоне гулко хмыкнул в ответ на ее слова. – Леди Вудли, во-первых, мы не стали бы дожидаться, пока на нас нападет дюжина разбойников, во-вторых, не думаю, что были бы для них бескровной и богатой добычей. В-третьих, мой слуга, Бертуччо, один стоит дюжины таких, – он небрежно мотнул головой, – что напали на вас. Не говоря уже о... – Кардоне не закончил фразу, решив, что намек очевиден и ясен. – Вы очень смелы, леди Вудли, – продолжил Кардоне, дабы сказать ей приятное и добавил, чтобы уточнить ситуацию: – Но отчего муж не сопровождает вас? Она замялась, словно этот простой вопрос смутил ее. – Он уехал... занят делами в... Девоне... «Муж уехал в Девон и отпустил жену в такой дальний путь? Что это за муж? – подумал он и тут же с усмешкой ответил самому себе: – Такой же, как и ты, пират и странник, давным-давно покинувший свою жену и свои земли, которых теперь лишен...». Мысли о том, что он слишком долго странствовал и вновь, как уже не раз бывало в его жизни, расплачивается за свои или чужие грехи, не давали ему покоя не первый день. Прожив полную авантюр и опасностей жизнь, чудом добравшись живым до своего тридцатилетия, однажды, глядя на волны, покачивающие каракку, на смутные очертания острова, к которому приближалось судно, он подумал, что пора возвращаться домой. На тот остров, где родился, где тринадцать лет назад оставил семью и жену. «Моя жена уехала в Саттон – в тихое место, подальше от смуты. Что ж, вполне разумно... Но что же влечет в Лондон эту красавицу? Может, желает попасть ко двору? Вудли... Кажется, никогда не был знаком с таким семейством...». – Ныне я еду от Адрианова вала[24] , вы не бывали в тех местах, на севере? Хотя, конечно, Лондон, двор... Балы, вероятно, привлекательней тех диких мест. – Лондон, несомненно, привлекательнее, особенно балы при дворе, – согласилась леди и чуть насмешливо поинтересовалась: – Вы решили вернуться в общество, сэр? Устали от диких мест? – Да, вы правы, мадам, устал... Но вы устали более меня, – заметил сэр Ральф, взглянув на свою спутницу – она явно пыталась перебороть утомление и, видимо, сонливость, то и дело встряхивая головой и выпрямляя спину. Он приметил темные круги вокруг ее глаз, изможденное лицо – путь до Лондона поездка определенно далась ей нелегко, а нападение разбойников и вовсе могло выбить из колеи. «Она путешествует без мужа, а он позволяет ей делать, что захочется?». Гадать о ее муже было трудно, да иВпрочем, какое ему было дело до джентльмена, которого он никогда не видел и не увидит. – Вы бывали уже в Лондоне? – спросил он. – Я никогда не была в ЛондонеНет, не бывала, но мне нужно как можно скорее туда попасть, – ответила леди Вудли. – А вы... вы едете по деламтоже спешите, сэр? Она вдруг заволновалась, словно он задал неуместный вопрос. Возможно, от усталости и голода? Решив, что такая реакциястранное состояние спутницы связана с этими бренными потребностями, он подумал и о своих. Долгая дорога давала себя знать, в животе уже ничего не осталось от жареного ягненка, съеденного за обедом. «Что она спросила? По делам?Спешу ли я? Очень спешу...» – Ральф поморщился и стиснул кулак, вспомнив, как его встретили в собственном поместье. – Да, я спешу, леди Вудли, у меня дела в Лондоне, очень важные дела. – Важные дела? – переспросила девушка, резко качнувшись в седле. – Да, но это совсем неинтересно для вас... Вы отдохнете в Кембридже, поспите, а я пошлю Бертуччо за врачом. – сказал Ральф и тотчас пожалел, что напомнил ей о раненом слуге, из-за которого она явно переживала, но он давно разучился вести изящные беседы с дамами. – Не огорчайтесь, на все воля бо... – начал было он, но он оборвал свою утешительную речь, закончив ее ругательством, совсем неуместным рядом с божьим именем, потому что леди Вудли, вдруг накренилась, начала падать и оказалась бы на земле, под копытами собственной арабки, если бы Ральф не повернул рыжего и не удержал ее в седле. Он подхватил ее за талию – с засыпающей либо впадающей в беспамятство дамой было не до церемоний. Рыжий, столкнувшись с кобылой леди Вудли, издал негромкое довольное ржание. – Леди Вудли, не стоит засыпать в седле, вы можете упасть, – проворчал Ральф. Она что-то пробормотала и, привалившись головой к его плечу, замерла. «Что это с ней? Лишилась чувств? Этого только не хватало!» – лихорадочно думал он, одной рукой сжимая повод фыркающего рыжего, а другой держа леди Вудли. Она вдруг вздохнула и пошевелилась, словно устраиваясь поудобней, и Ральф понял, что она просто-напросто заснула. Он растерялся: такого с ним никогда не бывало. Девушка прижалась к нему, словно доверчивое дитя к груди отца. Ральф перехватил повод гнедой арабки и негромко свистнул, подзывая Бертуччо. Тот не заставил себя долго ждать и вскоре оказался рядом, с изумлением взирая на хозяина, исполняющего странный трюк с дамой и лошадьми. Позади загремели колеса приближающейся повозки. – Только попробуй что-нибудь сказать, Берт! Шкуру спущу! – шепотом рыкнул Ральф. – Леди заснула и чуть не свалилась с лошади! Слуга, изобразив на своей подвижной физиономии смиренную мину, но не забыв многозначительно закатить глаза, подхватил повод кобылы, а Ральф, крякнув от боли, – коварная спина вновь напомнила о себе – перетащил девушку к себе на седло. Она что-то вяло пробормотала, так и не открыв глаза, повозилась и затихла у него на груди, словно на удобном ложе. Бертуччо, выразительно хмыкнув, поехал вперед, уводя освободившуюся от всадницы кобылу, а сэр Ральф Перси тронул рыжего, охваченный букетом весьма противоречивых ощущений: от просто мужских, усугубленных долгим воздержанием, до давно, а может, и никогда не испытанных, тех, которые поэт или философ назвал бы нежностью, смущением, трепетом, но сэр Ральф, не будучи ни тем, ни другим, не пытался дать им определение. Он почему-то вспомнил, как много лет назад держал на коленях свою семилетнюю жену, и она доверчиво гладила его дублет маленькими детскими пальчиками. Откуда пришло это воспоминание? Ведал ли он, что сегодняшняя ночь бросит ему женщину вот так, прямо в руки? Леди Вудли снова пошевелилась, рыжий шел медленно, явно сердясь на двойной груз.
Отправлено: 06.09.25 10:21. Заголовок: Глава II Кембриджск..
Глава II
Кембриджский пудинг
Все медленно перемешать и приготовить тесто, которое еще полчаса должно постоять. Затем растопить жир на сковороде, влить в нее тесто и запечь в печи. За последствия повар ответственности не несет...
Из рецепта йоркширского пудинга.
Она не сразу поняла, что именно ее разбудило. Мод потерлась щекой о подушку, которая оказалась не слишком мягкой и немного колючей, да и сама она почему-то не лежала, а сидела. Она открыла глаза и увидела, что ее голова покоится на коричневом шерстяном джеркине, что сидит она боком на рыжей лошади, почти на коленях своего ночного спасителя, и он, придерживая ее за талию, что-то сердито ей говорит. Они не успели въехать в Кембридж до закрытия городских ворот, и Кардоне пришлось вступить в переговоры со стражниками. Суровые сердца последних явно смягчили звонкие монеты и спящая девушка на руках позднего путника. Путешественники были пропущены в город и вскоре добрались до постоялого двора под незамысловатым названием «Ржавая подкова». Мод смутно припомнила, как по дороге, во время их разговора, ее стало неудержимо клонить в сон. Значит, Кардоне пересадил на своего коня и вез ее, спящую? Она встрепенулась и отпрянула от джеркина, на котором так уютно пристроилась. – Мы в Кембридже? – пробормотала девушка, осматриваясь. Они находились посреди мощеного двора. По одной его стороне мощеного булыжником гостиничного двора стояли сараи и большая конюшня, а по двум другим возвышалось добротное двухэтажное строение с высокой черепичной крышей, сложенное из твердого, грубо тесаного камня, украшенное живописными эркерами, окнами со средниками и вывеской над крыльцом. «Ржавая подкова» – прочитала Мод иЛеди Вудли проснулась и заерзала на месте, пытаясь вывернуться из рук Кардоне и сползти на землю. «Заснула, будто маленькая девочка, на груди постороннего мужчины...» Кардоне Он удержал ее, основательно встряхнув, и вернул на место – на свои колени. – Сидите, ледиВуд, а то свалитесь спросонок, повредите себе что-нибудь, и в вашей команде не останется никого, кто бы смог свободно передвигаться, – раздраженно рыкнул Ральф, спрыгнул на землю, снял девушку с лошади и приказал: – Займитесь своими людьми, миледи! После чего обратился к спешившему им навстречу заспанному хозяину постоялого двора, потребовав у того комнаты и еду для леди и джентльмена, место для раненого и слуг.. Мод пошла к миссис Пикок и Мэри, которые к тому времени уже выбрались из повозки и во все глаза уставились на нее и Кардоне. Поприветствовав их, она заглянула в повозку. – Мистер Ньютон жив, но по-прежнему без сознания. У него начался жар, – сообщил ей Томас. – К нему надо привести врача, – едва успела сказать Мод, как за спиной загремел голос Кардоне, раздающего распоряжения. И все сразу пришло в движение. Раненого вытащили из повозки и понесли в дом, прибежавший откуда-то мальчишка занялся лошадьми, а хозяйка пригласила путешественниц следовать за ней в отведенную им комнатунаправилась к усталым путешественницам, обещая разместить их со всеми удобствами. Но прежде Мод заглянула в каморку на первом этаже неподалеку от входа, куда положили Роджера, чтобы убедиться, что он размещен со всеми возможными удобствами. Отдав распоряжения, проводив взглядом леди Вуд и рявкнув на Бертуччо, отпустившего язвительную реплику, Ральф зашагал по двору в сопровождении едва поспевающего за ним хозяина, который торопливо объяснял, как повезло путникам – у него чудом остались свободные места. – Все гостиницы и трактиры в городе заняты людьми графа Суррея[1], что прибыли вчерасегодня днем, – рассказывал словоохотливый хозяин. – Тыщи три не меньше, у нас тоже остановились джентмены... – Суррей с людьми в Кембридже? – переспросил Ральф на ходу. – Вы не знали, сэр? Они идут к его светлости герцогу Норфолку[2] разгонять мятежников на севере. Там творится ужасное: убивают комиссаров, разоряют церкви! А вожаком у них адвокат из Йорка, Аск. Говорят, в Линкольне одного ослепили, завернули в свежую коровью шкуру и отдали на растерзание псам, а другого повесили за ноги, головой прямо в костер… Что-то будет, сэр... Хозяин замолчал, видимо, решив, что и так слишком много сказал случайному постояльцу. Ральф, спеша от северных границ, пересек Дарем и Йоркшир за несколько дней, останавливаясь лишь, чтобы дать отдых коням, да задержавшись на переправе через Хамбер. Конечно, он слышал о том, что происходит на севере, и недалеко от Донкастера чудом избежал встречи с отрядом вооруженных йоменов.
Сведения хозяина гостиницы были отчасти верны, отчасти преувеличены – обычная смесь слухов и страхов. Роберт Аск[3] собрал целую армию, ряды которой неуклонно пополнялись джентльменами, йоменами и ремесленниками, недовольными реформами короля. Бедным людям негде молиться, когда по королевскому указу разрушаются церкви и монастыри, писал Аск в своей петиции к королю. Слова послания слухами разлетелись по графствам, их передавали от одного другому: нет доверия безродным самозванцам – Томасу Кромвелю и Ричарду Ричу[4], которые нашептывают королю крамольные слова, преследуя свои цели; нет доверия новым епископам Кентербери, Рочестера, Вустера, Солсбери, что ниспровергли истинную веру, и главному виновнику – епископу Линкольна, ведь именно в Линкольншире, в городке Лаут, недалеко от которого находился Боском, поместье Бальмеров, в начале октября и начался мятеж[5]. Люди, возмущенные предстоящей ревизией церковного имущества, захватили секретаря и помощника линкольнского епископа, сожгли расчетные книги и королевский указ и заключили под замок королевских комиссаров, угрожая разделаться с ними, а городских глав заставили принести клятву во имя Бога, Короля, народа и благосостояния Святой Церкви. Ненависть к комиссарам была настолько велика, что по стране поползли слухи о страшных расправах над ними. Восстание вспыхнуло, как сухая солома, на которую упала искра от удара кресала об огниво, отгорело, но тлеющими угольками перекинулось в Йоркшир. Эти события не прошли мимо семейства Ральфа Перси. Его тесть, сэр Уильям Бальмер, именно в эти дни умудрился убить королевского комиссара, а жена Мод, леди Перси, покинула Линкольншир, испугавшись мятежа и последствий ареста отца. Не будь этих волнений, сэра Уильяма заключили бы под стражу в Линкольне и оставили бы там, а то и просто под домашним арестом, до выездного суда, но дело коснулось политики, и его увезли в Лондон, в Тауэр, а дочь с домочадцами укрылась в тихом месте. «Если то место еще осталось тихим. Возможно, надо было сначала заехать в Дарем, а не мчаться в Лондон...» – думал Ральф, шагая по гостиничному двору. О несчастье с тестем и отъезде жены Ральф узнал, когда прибыл в Боском. Мажордом[6], встретивший его, отнесся к нему с подозрением и не слишком гостеприимно, но Перси не стал задерживаться там, спеша в Лондон. Леди благополучно дождется его нежданного появления в Дареме, а он должен срочно увидеть брата и узнать о судьбе сэра Уильяма. Если он и не питал никаких чувств к незнакомой своей жене, то ее отца помнил, как человека, достойного уважения, несмотря на то, что крупно повздорил с ним, когда тринадцать лет назад отправился воевать во Францию, оставив тестю право управлять Корбриджем, а ребенка-жену расти без мужа. Они были нужны Ральфу живыми, особенно сейчас, когда он лишен своих земель. Сэр Уильям должен был знать о том, как это произошло, а леди Перси была гарантом того, чтобы он не остался совсем безземельным. «Что ж, сэр Ральф, ты слишком долго плавал, чтобы ожидать горячих встреч и семейных объятий. Жена тебе не жена, а братец и прежде не питал к тебе любви, а теперь легко списал в ушедшие навсегда, присвоив себе Корбридж. Заброшенный на много лет Корбридж...» – уточнил он для себя, хотя упреки в свой адрес отнюдь не уменьшали его злости в адрес старшего брата. Горестные его мысли прервал вопрос хозяина. – Что стряслось с вашими людьми? – осторожно поинтересовался тот, наблюдая, как его работник и Бертуччо выносят из повозки раненогозаносят раненого в дом. – По вашим дорогам опасно ездить, – коротко отрезал Ральф, не собираясь вдаваться в подробности ночной схватки. – Расскажи-ка лучше, где найти хорошего врача, покажи комнаты, да прикажи подать еду... Последнее он договаривал, толкая дверь «Ржавой подковы». В гостинице в этот раннийпоздний час было тихо и сонно, но со стороны кухни раздавались звуки, свидетельствующие о том, что постояльцев не оставят голодными. Хозяин подозвал сына, мальчика лет двенадцати, и отправил его с Ральфом наверх показать комнаты. – Не обессудьте, сэр, самые большие заняты, остались две маленькие, для леди и для вас, но вы нигде сейчас не найдете ничего получше... Ральф устало кивнул и отправился вслед за мальчишкой по узкой лестнице с вычурно-резными перилами. Комната на самом деле оказалась крохотной, притулившейся в дальней части второго этажа, с узким окном и грубо сколоченной широкой кроватью, покрытой пестрым лоскутным одеялом. Бросив на нее дорожный мешок и плеснув на руки и лицо холодной воды из услужливо поданного мальчишкой медного кувшина, Ральф сошел вниз, предвкушая обещанную хозяином плотную трапезу и выпивку. Не успел он пройти и дюжину ступенек, как путь был перекрыт: две знакомые дамы в сопровождении хозяйки гостиницы поднимались на второй этаж. Компаньонка леди Вудли вдруг ахнула, оступилась и упала бы, если бы Ральф не подхватил ее. Дама продолжила вздохи, присоединяя к ним благодарности за его ловкость и галантность, а Перси, держа ее почти в объятиях, оценил, что она совсем недурна собой и что он, судя по ее выразительному взгляду, при желании, мог рассчитывать на взаимность. Впрочем, долго оценивать даму ему не пришлось, потому что он наткнулся на сердитый взор леди Вудли, что поднималась следом. «Вот эта стоит усилий, если таковые потребуются», – подумал он, отпуская компаньонку и прижимаясь к резным перилам, чтобы пропустить дам наверх. Свиту леди устроили в комнатушке возле кухни. Раненый молодой человек то ли был в беспамятстве, то ли спал, Кардоне решил не тревожить его и перенести визит врача на утро.
В ожидании еды Ральф устроился за столом в довольно просторном зале «Ржавой подковы», а вскоре к нему присоединился и Бертуччо, проклиная пасмурное небо и свою судьбу, забросившую его, рожденного на берегу лучшего из заливов, в эту мрачную страну. – К твоим невзгодам добавлю еще одну, – сказал Ральф. – СейчасНа рассвете ты отправишься за врачом туда, куда укажет тебе сей радушный хозяин. – Мессер, вы так жесток! – возопил Бертуччо. – Надеюсь, вы не лишить мой вот тот румяный кусок цыпленка, что нести эта румяная donzella[7], которую я съесть вместе с цыпленок... Ральф бросил на оруженосца взгляд, достаточно выразительный для того, чтобы последний замолчал, все же не преминув коротко закончить свою мысль, но уже на родном языке, впрочем, вполне понятном сэру Ральфу Перси, который провел не один год среди соотечественников Бертуччо Оливы, сына торговца шерстью из далекого Неаполя. Хозяин содрал за еду и эль тройную цену, сославшись на нехватку продуктов в городе. Оставив Бертуччо расплачиваться и выяснять у трактирщика, где живет хороший врач, Ральф поднялся в комнату, по пути пожалев, что леди Вудли не спускается вниз по ступенькам. Он не сразу уснул, рухнув на матрац, набитый соломой, лежал, глядя на отшлифованные временем балки потолка, думая о брате, незнакомой жене и доверчивой леди, что заснула у него на груди. Вспоминал ее губы, что были так близко, лишь наклони голову, ее порозовевшую щеку, сердитый взгляд там, на лестнице, и... прижавшуюся к нему голубоглазую компаньонку. «Может, заняться ею, это будет проще...» – подумал он, засыпая.
Отправлено: 06.09.25 10:25. Заголовок: И здесь встает вопро..
И здесь встает вопрос - когда отправлять Берта за врачом. По идее сразу, но ночь же. В принципе следует растолкать врача и притащить к раненому, но Берт тогда должен исчезнуть на всю ночь? Или врача не оказалось дома, и Берт отправится за ним непонятно куда и насколько? Нужно как-то обдумать.
А... может, Берт растолкал его ночью, сообщил, что врача нет дома и что отправится за ним утром, а утром - ни врача, ни Берта?
Отправлено: 06.09.25 18:13. Заголовок: Еще вспомнила, что х..
Еще вспомнила, что хотела обсудить. Причем, давно хотела... Я о повозке. Зачем Мод отправилась с повозкой? Не, я догадываюсь, конечно, почему так вышло , но нам надо было ее убрать из романа, и я даже думала о том, но чет выпустила из виду, как с Рыжим в хижине. Виновата. Тогда это было ужасное средство передвижения - ни резин на колесах, ни рессор. Трясло неимоверно, думаю. Ну и повозка, учитывая состояние дорог, погоду и проч. очень затягивала время в пути. По логике они должны были навьючить на лошадей ту небольшую поклажу, что везли с собой и отправиться в путь налегке, в т.ч. верхом. Тогда, в принципе, все умели ездить верхом, даже дамы. Тем более для женщин особого умения и не требовалось. Седла были странные - что-то типа стульчика с перекладиной сбоку - подставкой для ног. Дамы сидели боком и ехали только шагом, т.к. свалиться на любом аллюре, кроме шага, - дело мгновенное, по сути им нечем было держаться. Да, у Мод у нас галопирует. Но это я вычитала где-то, что в 13 веке для какой-то королевы, любительницы охоты, было изобретено седло с верхней лукой, в котором можно было скакать. Хотя, конечно, тут надо было уметь держаться в этом седле. Мод, думаю, училась этому. Те седла, что в кино - видела я Елизавету в фильме с Персиком - так она ездила в седле второй половины 19 века, т.к. только тогда изобрели нижнюю луку. Верно, посчитали, что актрисе опасно садиться на исторически достоверное седло. Словом, предлагаю убрать повозку - она совсем нелогична, груза у них тяжелого нет - не мешки же перевозят. А раненого положить в гамак - между двух лошадей привязывали, допустим, одеяла, и получалось что-то типа люльки. Но этих лошадей надо вести в поводу, конечно. Один из верховых - Джон, например, может это сделать.
Отправлено: 06.09.25 18:20. Заголовок: Кстати, к повозке вс..
Кстати, к повозке вспомнила о карете, в которой Мод у нас разъезжает по Лондону. Тогда их еще практически не было (карет), опять же где-то наткнулась на упоминание о том, что в наше время в Париже было всего две кареты. Вряд ли Лондон в этом деле лидировал, и уж точно не скромный чиновник Стивен. Все передвигались верхом. Лошади, конечно, дело дорогое, но ослы или там мулы были доступнее. Мод богатенькая, у нее верховая лошадь, как мы знаем.
Отправлено: 07.09.25 16:53. Заголовок: apropos пишет: И зд..
apropos пишет:
цитата:
И здесь встает вопрос - когда отправлять Берта за врачом. По идее сразу, но ночь же. В принципе следует растолкать врача и притащить к раненому, но Берт тогда должен исчезнуть на всю ночь?
С утра отправить, думаю. Монах-лекарь же раны обработал. Роджер уснул, раны не кровоточат.
apropos пишет:
цитата:
Словом, предлагаю убрать повозку - она совсем нелогична, груза у них тяжелого нет - не мешки же перевозят. А раненого положить в гамак -
apropos пишет:
цитата:
Мод богатенькая, у нее верховая лошадь, как мы знаем.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 146
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
пишет: 
(но чуть поржала смайлом) 
Нет сомнений. Вдохновения вам, дорогие авторы 
, но нам надо было ее убрать из романа, и я даже думала о том, но чет выпустила из виду, как с Рыжим в хижине. Виновата. 
Совершенно согласная.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
