Далее....
-------------------------------------------------------
Поиски на Бройн стрит в мрачного вида трактире с комнатами наверху, в одной из которых, по словам одаренного пятифунтовой банкнотой хозяина, Карпентер иногда ночевал, но не появлялся уже несколько дней, все-таки не оказались безуспешными, поскольку при осмотре означенной комнаты Тинкертон обнаружил измятую записку следующего содержания: «Фрэнки, обажаю тибя. Жду вечером у Мовитонши. Твая Жерментина ».
Час спустя джентльмены вышли из кэба на узкой улице Клоак Лейн перед старым домом, который принадлежал миссис Хорт, известной в определенных кругах как мадам Моветон. Она держала здесь меблированные комнаты, которые сдавала дамам, чьи расходы обычно оплачивали джентльмены, не стремящиеся быть узнанными.
Тинкертон решительно открыл тяжелую дверь, и потянул за собой Лоудейла, который волочил ноги и бубнил:
– О! Что я натворил! Зачем я ввязался в это дело?! О, женщины, вам имя…
– …вероломство, – философски закончил Тимоти, и подтолкнул ноющего Лоудейла к конторке, за которой восседала Моветонша, дама лет шестидесяти – пышногрудая, с выцветшими волосами, ее короткие, толстые пальцы были унизанны массивными кольцами.
– Чем могу помочь, джентльмены? – в маленьких глазках мадам светился явный интерес к возможным клиентам.
– Мы ищем... – начал было Лоудейл, но сыщик решительно задвинул за спину отпрыска графа Вудшеда и, очаровательно улыбнувшись даме, произнес:
– Нам назначил здесь встречу мистер Фрэнк Карпентер. Он сейчас у мадам Жерментины?
Мадам выразила молчаливое сомнение, которое рассеялось при виде пятифунтовой банкноты, появившейся из кармана сыщика. Хозяйка притона притушила блеск в глазах, спрятала деньги в глубины темно-вишневого секретера, стоящего за спиной, и, не меняя выражения лица и не почти разжимая губ, чревовещательно выдала:
– Второй этаж, первая дверь налево от лестницы…
– Исключительно-замечательно. Благодарю вас, мадам.
– Вас проводит Гилберт. Гилберт, посетители к мадам Жерментине и мистеру Карпентеру. Доложи! – мадам повысила голос, и в темном холле показался высокий, плотно сбитый лакей, облаченный в сюртук непонятного цвета. Томас икнул и с ужасом воззрился на проводника.
– Не беспокойтесь, мадам. Вы свободны, Гилберт, – бросил Тинкертон. – Мы войдем без доклада.
Еще одна банкнота перекочевала из кармана Тинкертона в необъятное чрево секретера мадам Моветон.
Сыщик и незадачливый сын графа Вудшеда поднялись по темной лестнице, спотыкаясь и чертыхаясь по дороге. В коридоре второго этажа тускло чадила масляная лампа. Оглядевшись и обнаружив нужную дверь, Тинкертон осторожно толкнул ее. Дверь подалась, открывая вход в полутемную прихожую. Навстречу мужчинам кинулась молоденькая горничная:
– Вы к мадам? Она отдыхает, просила не беспокоить!
– А мы все-таки побеспокоим, милая, – сыщик ухмыльнулся и легко отодвинул девушку в сторону.
– Хозяйка будет недовольна! – пискнула горничная.
– Скажете, что мы ворвались силой, мисс… Где мадам? У нее гость? Кто он?
– … господин Карпентер, как обычно… Они в гостиной. Пьют чай, сэр, – прошептала девушка, прижимаясь к стене, испуганно глядя на Тинкертона.
– Исключительно-замечательно, мисс… ну-ну, не пугайтесь так, все будет хорошо… – ухмыльнулся сыщик и обратился к молодому человеку. – Итак, мистер Лоудейл? Вы готовы? Следуйте за мной… Куда? — последний вопрос был адресован горничной, которая кивнула в сторону двери, полускрытой за тяжелой шторой.
Тинкертон решительно распахнул дверь и вошел в небольшую, плотно заставленную мебелью гостиную. Графский сын последовал за ним, стараясь держаться за спиной сыщика. На софе, драпированной розовым шелком, восседала пышная блондинка в кокетливом платье нежно-голубого муслина. Темноволосый джентльмен, сидящий в кресле спиной к вошедшим, резко обернулся. Дама недоуменно воззрилась на вошедших и вопросила высоким контральто:
– Что вам угодно, господа? Кто позволил? Где Мими?
– Мадам, – поклонился Тинкертон, не отводя взгляда от медленно поднимающегося из кресла мужчины.
Лоудейл прошептал за спиной сыщика что-то нечленораздельное.
– Мы пришли побеседовать с мистером Карпентером, – сказал Тинкертон, вытаскивая из-за спины упирающегося Томаса. – Этот джентльмен по недоразумению заключил с ним сделку, и не получил обещанного.
– Не имею чести знать вас, господа… – холодно заявил мужчина, огибая чайный столик и останавливаясь. Теперь он стоял спиной к окну, и лицо его скрылось в полумраке комнаты.
– Но как же, сэр! Не далее, как три дня назад мы с вами условились о встрече в « Тройке, восьмерке…»! Я ждал вас! Вы не пришли! Вы обманули меня!.. Обманщик! Жулик! Мошенник! – завопил Лоудейл.
– Сейчас же покиньте мою комнату, господа, – пропела мадам Жерментина, – или я прикажу позвать Гилберта.
– Не посмеете! Я потребую вашего ареста, Карпентер! Я немедленно… – закричал Лоудейл и, видимо, осмелев от присутствия сыщика и собственного крика, подскочил к своему компаньону.
– Обойдемся без Гилберта, мадам! – Карпентер ловко перехватил занесенную для удара руку Лоудейла.
Последний ойкнул и согнулся, а победитель с силой подтолкнул графского отпрыска к выходу:
– Уходите, господа, и более не появляйтесь здесь!
– Мистер Карпентер, – Тинкертон перехватил летящего к двери Лоудейла, – не торопитесь, мы еще не закончили.
– Сэр! – повысил голос мошенник, – вас я не знаю, и знать не хочу! Убирайтесь отсюда, иначе вам не избежать неприятностей!
– Скорее всего, неприятности грозят вам, мистер Карпентер. — Тинкертон поправил анемон в петлице. — И позвольте представиться – Тинкертон, я приглашен, чтобы помочь семье графа В. уладить некое дело, о котором хотел бы поведать вам.
– Мне? С какой стати? Если меня и называют Карпентер, это не означает, что я интересуюсь делами графских семейств. Вы ошиблись адресом мистер… Тинкертон!
— Боюсь, что в данном случае ошиблись вы, сэр, и ошибетесь еще больше, если будете настаивать на своем.
— Ну что ж, сэр, возможно, мне будет любопытно выслушать вашу историю — Карпентер небрежно кивнул в сторону дивана, приглашая присесть, но сыщик не воспользовался его приглашением.
– Итак, – начал он, – Еi incumbit probatio, qui dicit, non qui negat *. Не так давно к вам обратился вот этот молодой человек, – Тинкертон небрежно кивнул в сторону жалкой фигуры Лоудейла, притулившейся на диване. – Он предложил вам в обмен на письмо, которое обещал предоставить, потребовать у некой дамы фамильную драгоценность, колье. Предполагалось, что вы сдадите украшение ювелиру, занимающемуся скупкой краденного, получив процент от сделки. На чем вы сошлись, сэр? — сыщик обернулся к Лоудейлу.
– На сотне фунтов, – пробормотал тот, трогая пальцами распухший глаз.
– Итак, сто фунтов, – удовлетворенно кивнул Тинкертон. – Он передал вам письмо. На следующий день вы проследили за леди во время прогулки и подошли к ней в книжной лавке на Корчер-стрит. Есть свидетели, которые подтвердят, что видели, как вы беседовали с упомянутой дамой… Несчастной леди, попавшей в неприятное положение, ничего не оставалось делать, как поверить вашим угрозам. И на следующий день она вновь встретилась с вами в том же магазине, где вы и обменяли письмо на колье. И тому опять есть свидетели. Однако, далее все пошло не так, как рассчитывал ваш сообщник. Вы не явились в назначенное время для передачи денег, что заставляет думать, что вы решили обмануть незадачливого клиента. У скупщиков краденного вашего колье нет – я навел справки. Следовательно, драгоценность находится у вас.
Тинкертон замолчал и выжидательно взглянул на собеседника. Жерментина, сжавшаяся в углу дивана, тихо ахнула. Карпентер, который за время речи сыщика не произнес ни слова, усмехнулся:
– Сujus periculum, ejusdem commodum…** вы не находите, мистер Тинкертон?
– Вы напрасно бросаетесь всякими мудреными фразочками, Карпентер! – завопил Том, вскакивая с дивана, словно внутри него сработала вдруг пришедшая в движение пружина. – Вы меня обманули! Вам положено было сто фунтов! Сто фунтов! Сто! А вы...
Лоудейл бросился на Карпентера, и уцепился за лацканы его сюртука. Отчаянно завизжала Жерментина. Карпентер стряхнул с себя юношу, как неловкого щенка, быстрым движением перехватил за шею и поднес к горлу нож, который неведомым образом оказался у него в руке.
– Немедленно покиньте нас, Тинкертон, иначе я перережу горло этому недоноску… – угрожающе прошипел Карпентер.
Лоудейл тщетно пытался вырваться, но у шантажиста была железная хватка.
– Хорошо, мистер Карпентер, отпустите нашего юного друга, – медленно проговорил Тинкертон.
– Прочь… его я отпущу, как только вы покините комнату…
Тинкертон медленно двинулся в сторону двери, прошел мимо перепуганной Мими, молча стоявшей у входа, и вышел в коридор. Через секунду дверь отворилась, из нее с воплем вылетел Лоудейл. Тинкертон молниеносным движением поставил ногу в открывшийся проем двери, Карпентер пытался закрыть дверь, налегая на нее из комнаты.
— Помогите, Лоудейл! — взревел сыщик.
— Да, сейчас, сейчас… мистер Тинкертон… — раздался за его спиной слабый голос.
Вдвоем им удалось преодолеть сопротивление Карпентера. Сыщик ворвался в комнату, его противник тем временем схватил с каминной полки тяжелый бронзовый подсвечник и швырнул его в Тинкертона. Сыщик увернулся, и подсвечник с грохотом врезался в стену, оставив там глубокую вмятину. Тинкертон нанес ответный, но также неточный удар, воспользовавшись фарфоровым чайником тонкой работы как метательным снарядом. Отчаянно завопила Жерментина, не то от страха за судьбу возлюбленного, не то от сожаления за судьбу дорогого чайника. Следующий выпад Карпентера оказался удачным — брошенная им фарфоровая же статуэтка нежной нимфы попала в плечо сыщика. Тинкертон покачнулся, но устоял на ногах, а бронзовая фигурка купидона, украшающая чайный столик, которую он метнул, завершила дуэль, попав в голову противника. Тот рухнул на пол, как подкошенный. За спиной Тинкертона громко икнул Томас Лоудейл. Жерментина бросилась к лежащему на ковре любовнику.
– В яблочко! – удовлетворенно сказал сыщик, бесцеремонно отодвинул рыдающую мадам и наклонился к растянувшемуся на ковре Карпентеру.
Проверив карманы сюртука поверженного врага, сыщик извлек из одного из них маленький сверток, внутри которого оказалось великолепное колье, украшенное голубыми дымчатыми топазами.
– Это оно? – поинтересовался сыщик.
– Оно… – проскулил Лоудейл, протягивая трясущиеся руки к драгоценности.
– Колье останется у меня, – невозмутимо сказал Тинкертон, убирая драгоценность в карман сюртука.
Тем временем Карпентер застонал и пошевелился.
– Что вы натворили!? – завопила Жерментина и бросилась на сыщика. Справиться с отчаявшейся женщиной оказалось труднее, чем с ее возлюбленным, и пока Тинкертон пытался избавиться от ее боевых объятий, Карпентер, пошатываясь, поднялся с ковра и двинулся к выходу из гостиной.
– Лоудейл, задержите его!!! – взревел Тинкертон под вопли мадам, повисшей у него на шее:
– О! Мистер Тинкертон! Умоляю вас! Пощадите нас! Дайте ему уйти! Клянусь, мы уедем немедленно. Мы никогда более не попадемся вам на глаза! Прошу вас, пощадите!
Когда Тинкертону все-таки удалось отцепить от себя настойчивую даму, Карпентера уже не было в комнате.
— Он уехал, сбежал!!! — выл Лоудейл, зажимая ладонью свороченную ударом Карпентера скулу. Сыщик бросился к окну и увидел внизу отъезжающий экипаж.
– Передайте своему дружку, мадам, что уйти от Тинкертона не удавалось еще никому. Я его найду везде, где бы он ни попытался скрыться – даже в преисподней... а я лишился анемона... – бросил сыщик, взглянув на пустующую петлицу сюртука.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
