Кстати: клуб "Литературные забавы"

Помолясь...

Немного, вместе с частью предыдущего, дабы напомнить, о чем речь. [взломанный сайт]

Ну что ж, Корделия, вперед! И я пошла навстречу огням, шуму, музыке и белым мраморным фигурам, украшающим парадную лестницу.
Правда, меня остановили на полпути. Красивый молодой человек в голубом камзоле склонился в поклоне, и я, смутившись, чуть не споткнулась. Сейчас он раскроет мой обман! Но он вдруг спросил меня:
– Госпожа, как объявить вас?
– Объявить меня?
Я растерялась, не сразу сообразив, что он спрашивает мое имя, которое должно быть объявлено во всеуслышание. В первое мгновение я чуть не назвалась своим собственным, но испугалась и, уставившись на мраморную женскую фигуру, – на голове ее красовался венок из листьев и цветов, а в руках она держала блюдо, наполненное плодами: гроздь винограда чуть не падала через край – сказала:
– Меня зовут Флора Винифера….
Ничего хуже и смешнее придумать было нельзя, но слова уже соскочили с губ. Я сама фыркнула, произнеся это дурацкое имя, а красавец в голубом камзоле, нимало не смутившись, распахнул двери в зал и объявил:
– Госпожа Флора Винифера!
Я вошла и зажмурилась от света тысяч свечей и взглядов тысяч глаз, обратившихся в мою сторону. Хоть бы не упасть!
Я не упала, мне удалось сохранить равновесие и, надеюсь, прямую спину. Мало-помалу свечи, стены и драпировки приобрели форму, а пол – цветной узор. Тысячи лиц, слившихся в цветную полосу, разделились на отдельные – их оказалось намного меньше. Ко мне подошла хозяйка Трех Холмов и по ее чуть удивленному, но сияющему улыбкой лицу и приветственным словам я поняла, что она не узнала меня и озадачена появлением незнакомки со столь странным именем. Следом за ней подходили незнакомые и знакомые, кивали, говорили что-то приветственное, я что-то отвечала, боясь, что в любой момент могу напороться на Мадам или ее дочерей. Или на Отца. Я решила, что должна увидеть их первой, чтобы не оказаться захваченной врасплох. Пока меня никто не узнал, но не факт, что, увидев, не узнают домочадцы.
Вдруг запели скрипки, сначала одна, нежно и тонко, блестяще, словно жаворонок с небес, затем вторая – густо и требовательно, приглашая на танец. Восемь струн, сомкнувшись на восторженной ля, заставили умолкнуть разговоры. На затейливый узор пола в центр зала вышли две первые пары. Вступили флейты и фагот, затем кларнет в дуэте с виолончелью, и дамы с кавалерами сорвались с места, ловко выделывая па кадрилиона. За ними последовала еще пара, и еще… и вскоре, казалось, весь зал закружился и закачался в зажигательном деревенском танце. А я… я, танцуя внутри себя, ринулась к колонне, обвитой гирляндами из крошечных голубых роз, чтобы обрести убежище и наблюдательный пункт. Едва я устроилась там за внушительной фигурой одного из гостей и приготовилась как следует осмотреться, собраться с духом и смириться с мыслью, что действительно нахожусь на самом настоящем бале, как что-то кольнуло в бок, так больно, что я охнула. Господин с внушительной фигурой оглянулся и окинул меня взглядом.
– Почему вы не танцуете, молодая госпожа? В самый раз подхватить кавалера…
– Ах, я только что приехала, – ответила я, размышляя, что же меня кольнуло.
– Так не прячьтесь, красавица…
– На балах всегда танцуют, – послышался за спиной знакомый голосок малютки Колмана.
Ах, вот как! Он намерен колоть меня булавками, чтобы заставить танцевать?
– Меня никто не приглашал, – огрызнулась я.
– Так не прячьтесь за мою спину, – повторил мой собеседник, удивленно наморщив лоб.
– Простите, я немного волнуюсь, – ответила я, мысленно проклиная вредного Колмана и Фаталину.
– Молодым дамам свойственно волноваться, но ведь вы же не собираетесь простоять здесь весь бал, – сказал добрый господин и шагнул в сторону, словно не желая закрывать меня своей надежной широкой спиной.
Спина его действительно оказалась надежным укрытием, потому что в тот же миг напротив, в компании разодетых дам я увидела мачеху. Мадам что-то говорила маленькой полной госпоже в пышном платье, чуть наклонив голову к собеседнице со своим обычным брезгливым видом, словно само существование мира вокруг вызывало у нее отвращение. Пушистые перья ее шляпки чуть покачивались, будто подтверждая вечное недовольство их хозяйки. Пока я, замерев, как лягушка перед змеей, соображала, что делать, она повернула голову и посмотрела на меня. Узнала ли она или со страху мне померещилось, что к ее гримасе брезгливости добавились ноты удивления, но так или иначе, растерявшись, я в панике рванула за колонну, тотчас получив в спину укол булавки Колмана. Обернулась, желая поймать негодяя, который, разумеется, успел исчезнуть, и ринулась к толпу, краем глаза заметив, что Мадам покинула своих собеседниц и двигается в мою сторону. Нет, нет, только не это! И о чем я только думала, когда поддалась уговорам Фаталины? И о чем думала она, уговаривая меня? Зачем?
Увлеченная побегом, я продвигалась к выходу, решив, что лучше всего будет покинуть бальный зал и просто послушать чудесную музыку, стоя в саду под окнами дома. Совсем рядом проскакала танцующая пара, и в неуклюжей девице, сбивающейся с такта, я узнала свою сводную сестрицу Гонерилью. Я ускорила шаг, запыхавшись от волнения, и со всего размаху врезалась в кого-то, двигающегося навстречу на такой же скорости.
– Ох, черт! Вы так стремительны! – сказал кто-то, оказавшийся молодым человеком в коричневом камзоле. Он подхватил меня за руку, не дав упасть, и отвернулся, явно разозлившись.
– Ах, простите! – воскликнула я, проклиная себя за неуклюжесть.
Кстати, говоря о неуклюжести – сюда неуклонно приближалась танцующая Гонерилья – их пара сделала очередной переход кадрилиона. Нужно было бежать прочь, но мое живое препятствие все еще держало меня за руку самым бессовестным образом, а путь к выходу оказался закрыт шумной толпой вновь прибывших гостей. И я сделала то, что не сделала бы никогда, точнее говоря, я никогда не подозревала, что смогу сделать такое. Оправдывало этот поступок лишь паническое состояние, в которое меня привело явление родственниц и, вероятно, темное влияние присутствующего где-то здесь Колмана.
– Идемте танцевать! – сказала я молодому человеку и потянула его за собой в круг танцующих. Отчего-то мне показалось, что именно там я найду спасение.
Он на мгновение замер, тормозя мой порыв – и не удивительно, ведь барышня не вправе приглашать на танец, да еще и та, что чуть не сбила с ног. Замер, но тотчас, громко хмыкнув, подхватил меня за талию, и мы запрыгали в такт звенящей музыке, выстраивая очередную фигуру танца.
– Откуда вы явились, отважная красавица? – спросил мой спаситель. – Кажется, я не видел вас прежде…
– Я… я вовсе не отважная… – пробормотала я, чуть задыхаясь.
Все-таки трудновато без практики, ведь я так давно не танцевала.
– Да? А мне показалось совсем наоборот. Вы чуть не сбили меня с ног…
– О, прошу прощения!
– Но я уже доволен этим… Кто вы, прекрасная незнакомка?
– Я… я только что приехала, – невпопад пробормотала я.
– Об этом я догадался, – ответил он.
– Наверное, вы были одним из тех молодых кавалеров… – осмелилась заметить я.
– … что выбежали вам навстречу, – закончил он за меня.
– Вы так скоро вернулись… Э-э-э… – нетрудно было предположить, что его имя начинается на Эту букву.
– Эдгар… – опять подсказал он. – А как ваше имя, позвольте узнать?
– Ко… Флора….
– Кофлора? Странное имя. Вы иностранка?
– Нет… да, вот такое у меня имя… – ответила я, почему-то решив не исправлять ошибку. Да и о какой ошибке могла идти речь, если имя изначально было фальшивым?
– Прелестное имя…
Милая болтовня, прекрасная музыка, красивый молодой человек с чудесным именем Эдгар, танец, движение – в любой последовательности…. неудивительно, что у меня закружилась голова, а внутри все запело в такт кадрилиона, парам- пам-пам… И я красива, в этом чудесном платье, я… Корделия, Флора Винифера…
Тем временем скрипка отыграла последние такты, танцоры свершили последние па, и Эдгар, взглянув в упор темными карими, цвета горячего грога глазами, склонился в коротком поклоне.
– Благодарю вас, прекрасная Кофлора, за танец, подаренный мне. Никогда не встречал такой смелой девушки.
– Вы уже говорили об этом. Знали бы вы, какая я трусиха, – почти прошептала я.
В бок впилась булавка, так больно, что я ойкнула. Обернулась, но негодяй Колман уже скрылся в толпе.
– Что случилось? – спросил Эдгар.
– Ах, нет, нет, ничего, – я поспешила успокоить его, про себя помянув Колмана не слишком добрым словом, но вдруг вспомнив о так и не прочитанной записке. Нужно все-таки ее прочитать.
– Простите, Эдгар, но мне нужно… отлучиться, отдать распоряжения слуге, – заявила я, удивляясь самой себе – и откуда такие хозяйские ноты? Влияние Мадам, определенно. Я беспокойно огляделась, вспомнив, что она с дочерями где-то рядом, но не заметила ничего тревожного.
– Что ж, идите, но я найду вас и надеюсь на танец… Ригодон за мной?
Я кивнула, присела в реверансе, как учили Матушка и господин Альдемар, и направилась выходу из зала, чтобы спокойно, не опасаясь попасть на глаза родственницам, прочитать записку госпожи Фаталины. Кроме того, нужно было немного успокоиться, очень разволновалась от танца и Эдгара. Или от Эдгара и танца.
Запела флейта – мелодия, тягучая и томная в первых тактах, вдруг полилась ручейком, ручеек набрал силу, когда в него влились воды скрипок и потоком хлынули басы духовых. Вольта! О, как я любила танцевать ее когда-то. Господин Альдемар хвалил меня. Оглянулась, чтобы увидеть, как опустевшая на миг середина зала вновь заполняется парами…
– Позвольте пригласить вас на танец… прекрасная незнакомка, – передо мною вырос молодой человек в зеленом камзоле. Такой же красивый, как Эдгар, чем-то похожий на него. Только глаза у него были прозрачно зеленые, как воды нашего лесного ручья, что струится среди мхов и трав.
– Но я… спешу, – ответила я и напряглась, ожидая очередного укола булавки. Его, как ни странно, не последовало. Видимо, у Колмана имелись свои собственные необъяснимые мотивы, когда колоть меня, а когда нет. Или он где-то задержался? Небось, решил полакомиться угощениями?
– Куда вы можете спешить на бале, кроме как танцевать? – вкрадчиво поинтересовался зеленоглазый.
Действительно, куда? Записка подождет, решила я. Ничего не случится, если прочитаю ее чуть позже.
– Да, вы правы… – кивнула я и улыбнулась, надеюсь, очаровательно.
– Так чего же мы ждем?
Он взял меня за руку, и через мгновение мы оказались в круге танцующих.
– Меня зовут Эдмунд, – представился молодой человек, когда быстрая часть сменилась медленной передышкой.
Надо же…
– А меня Кор… Флора…
– Корфлора? Какое странное имя…
– Вот такое у меня имя, – ответила я, смеясь.