Кстати: клуб "Литературные забавы"

Дописала, наконец-то, обещанную историю. Выставляю на ваш товарищеский суд!

"Жертва моды"

- Вадяяяя! – взревел Валерий Петрович, нависая над сыном и потрясая перед ним руками. – Ваааадькааа!
Парень напрочь игнорировал свирепеющего буквально на глазах отца, ритмично подергивая плечами и руками в такт истошным воплям и грохочущим басам, глухо доносящимся из наушников у него на голове. Тело его, запакованное в дранные, с потёртостями, джинсы и не менее истёртую, словно «побитую молью» футболку с черепом на груди, утопало в причудливом дизайнерском кресле. Глаза его были блаженно закрыты, а на лице царило выражение самое что ни на есть счастливо-одухотворенное.
Валерий Петрович с секунду смотрел на сына, в последний раз рявкнул «Вадька» и, не дождавшись ответа от ушедшего в рок-панк-измерение отпрыска, бесцеремонно сдернул с него наушники. От неожиданности Вадька икнул, вмиг разлепил веки и в недоумении вытаращился на возмутителя его спокойствия, сменив счастливо-одухотворенное выражение на диаметрально-противоположное.
- А?! Что?! – выпалил он, глядя на негодующего отца.
- Обалдуй! – кипел, шипел и пузырился тот. - Сколько можно тебя орать?! Горло ободрал уже!
- А я что?! Я ничего! Я музыку слушал! – парировал Вадим. – Не слышно же ни фига в наушниках!
- Помешался на бренчалках своих! – уже спокойнее ответил ему Валерий Петрович и пару раз прошелся туда-обратно перед сыном. Возмущение его уже пошло на убыль, и он продолжил более миролюбиво:
- Собирайся живо, к бабушке с дедом сгонять надо! Дозвониться не можем целый день, мать извелась вся… - он остановился перед парнем и, сложив руки за спиной, продолжил, - У нас с мамой не получится точно, вечером очень важный деловой ужин намечен с партнерами, так что выручай!
- Нее, я не поеду! – отозвался Вадик и отрицательно мотнул головой, - Я тоже не могу!
- Это еще почему? – изумление на лице отца было совершенно искренним. – Сессию сдал, каникулы же?! Всё равно дурью маешься!
- Завтра с утра туса намечается у Кабана, ты забыл?! Я предупреждал! Месяц же готовились, машины навешивали…
- Что делали?! Куда навешивали машины? – непонимающе переспросил Валерий Петрович.
- Па-а-а, тюнинговали мы их! Тюнинговали! – снисходительно уточнил парень. – Это если по-вашему, по-стариковски говорить…
- Ясно-ясно, так бы и говорил!
- Я и говорю, - Вадька лениво потянулся в кресле, - Так что извини, старик, я не в своей власти! К бабуле не поеду, а то не успею вернуться…
- Значит, вот так вот?! – изумился «старик».
- Не-е-е, ну, я, правда, не могу дёрнуть в такую даль. Извини! Кабан меня зароет под капотом…
- Мне плевать на Кабана твоего, - начал заново вскипать Валерий Петрович, - И на Лося, и на Бегемота, и на Макаку с Гамадрилом, если таковые имеются. Понял?! Так что, встал и пошёл! – Валерий Петрович царственно указал пальцем на дверь. – Живо! Мы с матерью волнуемся, мало ли что со стариками случилось…
- Ну, па-а-ап… - заканючил парень. – Меня ребята ждут. Всё притёрто на утро, а теперь ломается и гнётся! Это же пять сотен вёрст в оба конца!
- Знать ничего не знаю! Давай, дуй молча! От деда с бабкой звякнешь, что да как – и можешь быть свободен, если всё в порядке!
- Ладно… - обречённо протянул Вадька, нехотя выбрался из кресла, прихватил на ходу байкерскую куртку и поплёлся к выходу…

В богом забытую деревеньку Гриднево, что затерялась на окраинах Смоленской области, он дополз ближе к ночи. Чертыхаясь и матерясь не «по-детски» на ремонт дороги, на вызванные этим ремонтом многокилометровые пробки, на оторванный по вине всё той же ремонтируемой дороги дорогущий бампер и на предков, устроивших ему такую подлянку с гонками, он со злостью затарабанил кулаком в дверь деревенского дома и прислушался к шорохам за ней...
Лет десять назад отец купил в Гриднево небольшой участок земли с ветхой избушкой, перестроил её капитально, снабдив всеми удобствами и оборудовав под нужды будущих хозяев, и перевёз сюда престарелых тестя с тёщей. Они с удовольствием переселились на природу из душной московской квартиры и наотрез отказывались покидать без надобности свою «хатку», как они ласково стали называть этот дом.
Вадька не любил бывать тут: будучи неисправимым «дитём цивилизации и технического прогресса», он чах и бледнел в цветочно-яблонево-клубничной и сильно параллельной виртуальному пространству среде, а потому старался попадать в деревню как можно реже. Они созванивались с дедом и бабулей довольно часто, так что связь не теряли. Правда, несколько раз возникали проблемы из-за неполадок у сотовых операторов, или когда дед нечаянно топил телефонный аппарат то в ведре с водой, то в бочке с удобрениями для огорода.
Что же на сей раз случилось у стариков, задавался вопросом Вадик, перетаптываясь на крыльце и ожидая появления хозяев. Наконец, что-то зашуршало в доме, звякнуло, брякнуло, потом сдавленно ругнулось, громыхнуло дверным засовом - и вот на пороге возник заспанный Иван Васильевич собственной персоной с электрическим фонариком в руке. Округлив от удивления глаза при виде объявившегося в ночи внука, он вытаращился на Вадьку, неопределенно булькнул, крякнул и расплылся в щербатой улыбке:
- Мать, смотри, кто к нам пожаловал, - радостно запричитал он, подталкивая парня в дом и зажигая керосиновую лампу на столе в кухне, - Принимай нежданных постояльцев!
- Ах, родненький мой! – также радостно запричитала сонная Ольга Матвеевна и кинулась обнимать редкого в этом жилище гостя. – Да как же тебя родители-то на ночь глядя одного отправили в такую даль?! Ах, ты мой миленький, мой хороший! Проходи-проходи, садись! Щас печку истоплю, блинков поставлю… - захлопотала она вокруг обалдевшего Вадика.
- Ба-а-а, какая печка?! На улице плюс двадцать пять, если не больше! Не надо печки! – запротестовал он. - Я и так мокрый весь от жары!
- Ох-ох, сердешный мой! Тогда дед баньку натопит, обмоешься! – и это предложение было встречено решительным отказом. Молодой человек живо сообразил, что, если дело пойдет так и дальше, он живым обратно в Москву не вернётся.
- Не, ба-а-а, дай только водички глотнуть! Я ненадолго залетел, предки дозвониться до вас не могут со вчерашнего дня, - он слегка сгустил краски, – вот и прислали меня за ньюсами. Так что колитесь, что у вас стряслось с мобилой – и я назад рвану! Дела есть!
- Какие такие дела ночью?! До Москвы, чай, сотня с гаком вёрст будет! – возмутился дед и, махнув кулаком по столу, отрезал:
- Так что и не думай назад! Где же это видано, бедное дитятко заполночь одного отпускать! Нет, нет и нет! Бабка, стели постель! Живо! – скомандовал он и, довольный собой, поднялся из-за стола. – Заночуешь, а утром, стало быть, по росе и двигаться можно…
«Бедное дитятко» - рослый детина двадцати одного года от роду, вполне самостоятельный и с головой обеспеченный состоятельными родителями – хотел было что-то сказать против, но побоялся гнева деда. Он лишь мысленно помянул кучу непристойных слов в адрес ситуации и покорно встал вслед «старому солдату».
- Ты, это-того, не волнуйся за нас! И мать пусть не бесится! – Иван Васильевич похлопал внука по плечу, - Вчера вечор свет на подстанции в соседнем Шапкино коротнул – вот и вырубило всю округу! А зарядник, того-этого, я не успел зарядить, да. Вот и молчит аппарат. Второй день молчит…
- Ох, вот тебе водички холодненькой, из колодца! – возвестила Ольга Матвеевна, внося в кухню с улицы большой чан с водой и плюхнув его возле печки. – Напоись, обмойся, родной мой! Давай-давай, подсоблю! Раздевайся! Устал, поди ж?! – она ловко стала стягивать с Вадика его кожаную куртку. – Ах, святые угодники! Чур меня, чур! Что за чудовище!
Увиденный в полутьме череп-аппликация на майке Вадима сильно напугал её, старушка смачно перекрестилась и пробормотала:
- Это где ж такую страсть-то придумали на добрых людей надевать?! Как не страшно-то на себе чужие кости таскать-то?! Чудовище какое!
- Ба-а-а, это мода такая! – ответил Вадька, усмехнувшись бабулиной реакции на его must-have*. – Последний писк, по-вашему!
- Батюшки-святы! Придумают же всякую галиматью! А это что?! – бабуля ловко подцепила пальцем одну из живописных «дыр» на Вадькиных джинсах. – У твоих родителей, что, денег стало не хватать?! Бедствовать стали, что ребёнка в ветошь одевают?! Да где же это видано, срамоту такую напяливать?!
Надо сказать, джинсы у Вадима Валерьевича были самые что ни на есть крутые и модные. Отец недавно изрядно раскошелился по поводу вполне себе удачно сданной сыном сессии в Универе. И джинсы эти были надеты чуть ли не первый раз, чтобы успели «сесть по фигуре» перед ответственной тусовкой завтрашним днём, когда можно было форсануть перед девчонками шикарной обновкой. Сорвавшись к деду с бабкой, Вадим даже не успел переодеться, и вот теперь вынужден был выслушивать проповеди и нравоучения старушки по этой причине.
- О, бабуль! Это очень дорогая вещь! Ты ничего не понимаешь в современных трендах*!
- В чём?!
- В моде!
- Не-е-е, в моде я понимаю! Чай, сорок годков на Ивановской прядильной фабрике отстояла за станком, забыл?! Так что разбираюсь, где срамота, а где добротная ткань!
Вадим понял, что лучше не спорить с ней. Он поддакнул Ольге Матвеевне, потом позвонил родителям, доложил обстановку в Гриднево, затем коротко испил с дедом чая, быстро умылся, разделся и лёг в приготовленную бабулей мягкую постель, успев наказать старикам разбудить его в шесть утра.
Заснул он быстро. Сон его был глубок и приятен, изобилуя картинками ярких гоночных машин и длинноногих красоток, звуками проворачивающихся шин и едким запахом стёртых тормозных колодок и машинного масла. Лишь изредка в эту божественную идиллию просачивались непонятные шепотки и кряхтения кого-то непонятного, но тут же растворялись в грохоте моторов и криках восторженных девиц...

Проснулся он от запаха кофе и аромата горячих блинов, просочившихся в нос. Вадька нехотя распахнул глаза и сонно уставился на циферблат старомодных ходиков с кукушкой. В этот момент дверца кукушкиного дупла распахнулась, оттуда выехала однокрылая деревянная птица, коряво прокуковала восемь раз и снова скрылась в домике. Парень с секунду лежал неподвижно, а потом с воплем взлетел с кровати, стал нервно, почти на грани истерики, метаться по комнате, подхватил и спешно натянул джинсы. Он уже дёрнулся было за футболкой, оставленной накануне вечером на спинке стула, как вдруг случайно взглянул себе на ноги. Сознание его вдруг поплыло куда-то вниз и в бок, по пути уволакивая почти не бьющееся сердце.
Его сказочно-дырявые, уникально-красивые и, возможно, единственные в Москве джинсы от известного западного кутюрье, были… были… Нет, он даже не мог произнести это слово! Аккуратно, скрупулёзно и… безжалостно заштопаны тёмно-синими нитками, явно не подходящими под цвет ткани. Все дырочки и прорехи, так любовно вырезаемые и затираемые кем-то на азиатском континенте, погибли безвозвратно под плетением из толстых советских ниток номера эдак 10. Но Вадька не подозревал о существовании этого чуда советской модной индустрии, и тем сильнее было произведённое на него «встречей с прекрасным» впечатление.
Он схватился за голову, заскулил, плюхнулся на ближайший стул и закачался из стороны в сторону в полнейшем шоке. Спустя минуту стал в неверии гладить рукой по штанинам.
- А-а-а, вот ты и проснулся! – в комнату, подбоченясь и явно пряча что-то за спиной, вошёл Иван Васильевич. – А бабуля тебе вот сюрприз приготовила, держи! – сказал он, счастливо улыбаясь, и протянул Вадиму его футболку. – Посмотри, какая красота теперь стала! Всю ночь сидели мы, шили-вышивали, чтобы внучеку не стыдно было на людях показаться! Ты глянь-глянь…
Вадька судорожно, уже смутно догадываясь о содержании «сюрприза», напялил некогда блиставшую черепом-аппликацией футболку. На него, вместо гламурных глазных впадин и злобного, брутального оскала беззубых черепных челюстей смотрели вверх тормашками… живописные кружочки, прямоугольники и ромбы, отдаленно напоминающие силуэт детского автомобильчика.
Он застонал и сжался на стуле. Материализовавшаяся в комнате бабуля с подносом, уставленным чашками, тарелками с блинами и миской толченой клубники, водрузила всё это великолепие на стол и махнула Вадьке на окно:
- Ох, родненький мой! Посмотри только, какую красоту дедуля сотворил с твоей машиной! Даже красивей, чем прежде была! Вот что значит, встать пораньше! Столько дел можно переделать!

Парень, как сомнамбула, поднялся, доплёлся до распахнутого окна и… умер в третий раз. Оторванный вчера по дороге в Гриднево бампер мастерски был прикручен к кузову саморезами и, для пущей надежности, закреплён синей изолентой.

Слов у Вадьки больше не было. У него остались только эмоции. Потому что так долго ожидаемая, холенная и лелеянная авто-тусовка с шикарными девочками и головокружительными заездами пройдет теперь без него…

Скрытый текст

*Must-have – устоявшийся модный термин, обозначающий супер-модную вещь или идею, которая обязательно должна присутствовать в гардеробе каждого уважающего себя модника.
*Тренд – веяние, направление моды, актуальная идея.

Новое задание - ПОЛОВИНА!