Отправлено: 03.09.13 14:46. Заголовок: Скрипач не нужен пиш..
Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Это просто народное название искривления позвоночника, которое частенько стремительно развивается в климактерический и постклимактерический период. И именно этот последний момент в данном случае и ключевой - тётя Бекки мастерски троллит Палмера с его "вечно молодой" женой Ну да, мол, молодая у тебя жена, как же
Все понял, отлично. Не знала, что именно такое название этой бяке существует. Да уж, тетя Бекки - тролль на все сто!
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 29609
Отправлено: 04.09.13 10:47. Заголовок: III Пока Амброзин..
III
Пока Амброзин Уинкворт ходит за кувшином, а семейное собрание молчит, возбужденно погрузившись в ожидание, давайте посмотрим на них внимательней, отчасти глазами тети Бекки, а отчасти своими собственными, и получше познакомимся с ними, особенно с теми, на чьи жизни кувшин, так или иначе, оказал влияние и изменил их. Здесь собрались очень разные люди, каждый со своей семейной и личной тайной, с публичной жизнью, о которой известно почти все, с внутренней, о которой неизвестно ничего, даже тощей поджарой Мерси Пенхаллоу, чьи худоба и поджарость приписывались ее хроническому любопытству касательно всех и каждого – оно не давало ей покоя ни днем, ни ночью. Большинство из них казалось скучными уравновешенными людьми, и такими они и были, но у некоторых из них случались в жизни шокирующие приключения. Некоторые были очень красивы, другие – забавны, некоторые – умны, другие – посредственны, одни из них были счастливы, другие – нет, одних любили все, других – никто. Одни достигли всего, чего хотели, и им нечего было более ждать от жизни, другие все еще искали приключений и хотели осуществления давних, взлелеянных, неудовлетворенных тайных желаний. Например, Маргарет Пенхаллоу, мечтательная, поэтичная Маргарет Пенхаллоу, которая была семейной портнихой и жила со своим братом, Дензилом Пенхаллоу, в Бей Силвер. Ее всегда загружали работой, относились с пренебрежением и управляли ею. Она провела свою жизнь в шитье красивой одежды для других, сама никогда не имея таковой. Но она гордилась своими творениями, как художник, и, когда симпатичная девушка вплывала в церковь в платье ее работы, ее изнуренная душа расцветала, преображаясь. Ведь именно она, отчасти, творила эту красоту. Частица этой красоты принадлежала ей, «старой Маргарет Пенхаллоу». Маргарет преклонялась перед красотой, которой было слишком мало в ее жизни. Сама она не была красива, если не считать огромных, удивительно сияющих глаз и изящных рук – прекрасных рук со старинного портрета. В ней была некая привлекательность, независимая от возраста и не покинувшая ее с годами. Стэнтон Гранди, глядя на нее, подумал, что она самая изысканная женщина своего возраста из всех присутствующих и что, если бы он искал себе вторую жену – каковую он, к счастью, не искал – он бы выбрал Маргарет. Маргарет была бы немного взволнована, знай она, что его мысли заходят так далеко. Правда состояла в том, что Маргарет скорее бы умерла любой ужасной смертью, какую можно было придумать, чем созналась бы, что хочет выйти замуж. Если вы замужем, вы что-то значите. Если нет – вы никто. Во всяком случае, в клане Дарков и Пенхаллоу. Она мечтала о милом своем домике и хотела усыновить ребенка. Она ясно представляла, какого ребенка – с золотистыми волосами и большими голубыми глазами, ямочками, складочками и чудесными пухлыми коленками. И сладкими поцелуями на ночь. Маргарет вся таяла от мыслей о нем. Ее не занимала орава юных демонов, каковых Дензил именовал семьей. Это были наглые и неприятные юнцы, издевавшиеся над нею. Вся ее любовь сконцентрировалась на воображаемом ребенке и маленьком домике – последний, по правде говоря, был не так уж воображаем. У нее не было надежды иметь свой собственный дом, но, если бы она вышла замуж, то, наверное, могла бы усыновить дитя. А еще Маргарет мечтала получить кувшин Дарков. Она хотела этого ради далекой незнакомой Гарриет Дарк, к которой всегда питала странное чувство – зависть, смешанную с жалостью. Гарриет Дарк была любима, чему кувшин являлся зримым и осязаемым доказательством, пережив эту любовь на сотню лет. А что если бы и ее возлюбленный утонул! По крайней мере, у нее был бы возлюбленный. Кроме того, кувшин придал бы ей самой некую значимость. Она никогда ничего не значила. Она была просто «старой Маргарет Пенхаллоу», позади которой пятьдесят лет скуки и унижений и ничего, кроме скуки и унижений, впереди. И почему бы ей не получить этот кувшин? Она – настоящая племянница. Пенхаллоу, но ее мать была Дарк. Конечно, тетя Бекки не любила ее, но кого она вообще любила? Маргарет чувствовала, что обязана иметь этот кувшин, должна его иметь. Она вдруг возненавидела всех присутствующих в комнате претендентов. Она была уверена, что если получит кувшин, то сможет убедить миссис Дензил выделить ей комнату в обмен на разрешение поставить кувшин на каминную полку в гостиной. Своя комната! Это звучало заоблачно. У нее никогда не будет своего собственного домика мечты, но она могла бы иметь свою комнату – комнату, куда не смогут входить Глэдис Пенхаллоу и ее визгливые подружки – девицы, считающие, что основное удовольствие от наличия ухажера, это рассказывать о нем всему свету - о том, что он сделал или сказал; девицы, из-за кого она чувствовала себя старой, глупой и одинокой. Маргарет вздохнула и взглянула на букет лиловых и желтых ирисов, что принесла миссис Уильям И. для тети Бекки, никогда не любившей цветы. Если их тонкая экзотичная красота ничего не значила для тети Бекки, она не была потеряна для Маргарет. Пока она смотрела на них, она была счастлива. В саду «ее» дома лиловые ирисы цвели свободно и повсюду.
Чудная какая Маргарет! И как грустно... Может быть, все-таки судьба повернется к ней своей светлой стороной.
Очень она нравится, славная. И исходя из того, что Монтгомери вполне оптимистично заканчивает свои вещи...
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 29611
Отправлено: 05.09.13 10:59. Заголовок: IV Гей Пенхаллоу си..
IV
Гей Пенхаллоу сидела возле Маргарет и не думала о кувшине совсем. Ей не нужен был этот кувшин, хотя ее мать с ума по нему сходила. Весна пела в ее крови, она заблудилась в чудесном воспоминании о поцелуе Ноэля и столь же чудесном предвкушении чтения его письма, которое получила на почте по пути сюда. Слыша, как оно шуршит, спрятанное в потайном месте, она чувствовала радостное возбуждение – тот же трепет охватил ее, когда старая миссис Конрой отдала ей это чудесное письмо, кощунственно засунутое между каталогом заказов и модным рекламным проспектом. Она и не мечтала получить от него письмо, ведь они виделись только вчера вечером, и он поцеловал ее. Сейчас оно было спрятано под платьем, касаясь ее белой атласной кожи, и она хотела лишь одного: чтобы этот дурацкий старческий прием закончился, и можно было остаться в одиночестве и прочитать письмо. Который час? Гей взглянула на помпезные старые часы тети Бекки, которые уже оттикали дни и часы четырем поколениям, а теперь столь же безжалостно тикали пятому. Три! В половине четвертого она должна подумать о Ноэле. Какой милый, восхитительный и глупый договор, словно она не думала о нем постоянно. А теперь у нее еще и поцелуй, о котором можно думать – поцелуй, который, казалось, видели на ее губах все. Она вспоминала о нем всю ночь, первую ночь в своей жизни, когда ей не спалось от радости. Ах, как счастлива она была! Так счастлива, что любила всех, даже тех, кто ей прежде не нравился. Помпезного старого Уильяма И., чье мнение о себе превосходило все пределы, тощую любопытную сплетницу Мерси Пенхаллоу, трагичную Вирджинию Пауэлл с ее утомленными позами, Утопленника Джона, который забранил двух жен до смерти, Стэнтона Гранди, что кремировал бедную кузину Робину и поглядывал вокруг так, словно его что-то тайно забавляло. Разве может нравиться человек, который над всеми посмеивается? Аккуратиста Пенни Дарка, считающего, что весьма остроумно называть яйца гусиными ягодами, дядю Пиппина, вечно что-то жующего своими древними челюстями, а больше всех – саму жалкую тетю Бекки. Тетя Бекки скоро умрет, и никому ее совсем не жаль. Гей очень огорчилась, что не огорчается из-за этого, и слезы подступили к ее глазам. Ведь тетю Бекки когда-то любили, ухаживали и целовали, хотя сейчас это казалось нелепым и невероятным. Гей смотрела на одинокую старую каргу, удивляясь, что когда-то та была молодой, красивой и матерью маленьких детей. Разве это морщинистое лицо могло быть похожим на цветок? И разве она, Гей, когда-нибудь станет такой? Нет, разумеется, нет. Та, кого любит Ноэль, никогда не будет старой и нелюбимой. Она видела себя в овальном зеркале, что висело на стене над головой Стэнтона Гранди, и была вполне удовлетворена своим отражением. Кожа оттенка чайной розы, золотисто-каштановые волосы и глаза в тон – глаза, словно коричневые лепестки календулы с золотистыми крапинками. Длинные черные ресницы и брови, будто нарисованные сажей – так четко они темнели на ее лице. Аппетитные родинки – то тут, то там, золотистые капельки, следы выживших веснушек, что в детстве измучили ее. Гей очень хорошо знала, что считается самой красивой в клане – “самая симпатичная девушка, из всех, проходящих по ряду церкви Роуз Ривер” – галантно провозглашал дядя Пиппин. К тому же она всегда казалась робкой и слегка испуганной, что побуждало мужчин стремиться заверить ее, что бояться нечего, поэтому поклонников у нее было более чем достаточно. Но ни один из них не значил для Гей ничего, кроме Ноэля. Каждая тропинка в ее мыслях тянулась к Ноэлю. Четверть четвертого. Еще пятнадцать минут и она будет уверена, что он думает о ней. Счастье Гей было слегка подпорчено одним или двумя темными пятнами. Во-первых, она знала, что Пенхаллоу не одобряют Ноэля Гибсона. Дарки были более терпимы, более того, мать Ноэля была Дарк, хоть и довольно дальняя. Гибсоны считались стоящими на одну-две ступени ниже, чем Пенхаллоу. Гей хорошо знала, что клан хочет выдать ее замуж за доктора Роджера Пенхаллоу. Она любезно взглянула на него, сидящего здесь, в комнате. Добрый старина Роджер со своей непослушной рыжей шевелюрой, мягким искрящимся взглядом из-под прямых густых бровей, забавной ухмылкой в левом уголке длинного изогнутого рта. Ему было почти тридцать. Ей очень нравился Роджер. В нем был какой-то особый привкус. Она никогда не забудет, что он сделал для нее на ее первом бале. Она была так застенчива, неуклюжа и некрасива – или убедила себя в этом. Никто не приглашал ее, пока не подошел Роджер и не вывел торжественно на танец, а потом одарил столь милыми комплиментами, что она расцвела красотой и уверенностью, и все парни очнулись, а прекрасный Ноэль Гибсон из города обратил на нее внимание. О, она обожала Роджера, и гордилась им. Четвертый кузен, который на войне был известным асом, Гей смутно помнила, что он подбил пятьдесят вражеских самолетов. Но мысль о том, что он мог стать ее мужем, вызывала у нее только смех. И более того, откуда они знали, что он хочет жениться на ней? Он никогда даже не упоминал об этом. Это всего лишь одна из причудливых идей, что время от времени посещают клан, странным образом превращаясь в отвратительное убеждение. Гей надеялась, что такого не случится. Ей совсем не хотелось обижать Роджера. Она была так счастлива, что мысль о том, чтобы причинить кому-то боль, казалась ей невыносимой. Вторым маленьким пятном была Нэн Пенхаллоу. Гей никогда не была в восторге от нее, хотя они были подругами с детства, когда Нэн приезжала с родителями на остров на летние каникулы. Гей навсегда запомнила день, когда они с Нэн познакомились. Им обеим было по десять лет, и Нэн, которая уже тогда считала себя красоткой, подтащила Гей к зеркалу и бессердечно указала на контраст. Гей никогда прежде не задумывалась о своей внешности, но в тот момент увидела, что фатально некрасива. Тощая, загорелая и тусклая – уйма веснушек – волосы, выцветшие на солнце Роуз Ривер – смешные черные яркие брови, словно горящие на лице – как Нэн издевалась над этими бровями! Гей годами была несчастлива, уверовав в невыразительность своей внешности. Потребовалось немало комплиментов, чтобы убедить ее, что она выросла красавицей. Прошедшие с тех пор годы не заставили ее больше полюбить Нэн. Нэн, с ее тонким загадочным лицом, пепельными волосами, странными влажными зелеными глазами, тонкими алыми губами, и вполовину не была так хороша, как Гей, но обладала причудливым экзотическим очарованием, неведомым в Роуз Ривер. А ныне она покровительствовала Гей – “Ты по детски чудачлива”, “Ты слишком викторианка”. Гей не желала быть ни чудачкой, ни викторианкой. Она хотела быть элегантной, современной и изысканной, как Нэн. Хотя и не в точности, как Нэн. Она не хотела курить. Это напоминало ей ужасную старую миссис Фидель Блекуайр, что жила в гавани, и усатую Хайленд Дженет из Трех Холмов, которые всегда курили большие черные трубки, как мужчины. Более того, Гей не нравились курящие девушки. Она их вовсе не одобряла. Тем не менее, Гей, в глубине души, была рада, что летний визит обеих Альфеус Пенхаллоу в Роуз Ривер будет коротким. Миссис Альфеус собиралась отправиться в более фешенебельное место.
Хелга Мне нравятся Гей и Роджер (хотя его самого мы еще не слышали, но он мне уже нравится). И что же там за Ноэль? Хелга пишет:
цитата:
Стэнтона Гранди, что кремировал бедную кузину Робину и поглядывал вокруг так, словно его что-то тайно забавляло. Разве может нравиться человек, который над всеми посмеивается?
Может, может Тем более, что ему нравится Маргарет. Такое увлекательное описание - а, казалось бы, ничего не происходит! Спасибо тебе, дорогая!
Одна маленькая очепятка Хелга пишет:
цитата:
Она и не мечтала получить от него письмо, ведь они виделись только вчера вечером, и она поцеловал ее.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 29612
Отправлено: 05.09.13 12:58. Заголовок: Юлия пишет: Такое у..
Юлия пишет:
цитата:
Такое увлекательное описание - а, казалось бы, ничего не происходит!
Такие яркие и сочные описания Маргарет и Гей - потихоньку начинаем знакомиться более подробно и обстоятельно с отдельными представителями семьи. Маргарет напомнила мне немного Бов - нелюбимая, зависимая состарившаяся дева, без надежды на возможность счастья. Даже мечты ее вызывают жалость и печаль, а жизнь проходит. У Гей пока все впереди, и очень надеюсь, что ей больше повезет. Юлия пишет:
цитата:
И что же там за Ноэль?
Ноэль - Ноэлем, но есть Лунный с острова. [взломанный сайт] Хотя, признаться, веселый Роджер мне тоже понравился. Нэн получается какой-то заклятой подругой, при которой и враги не нужны.
Маргарет напомнила мне немного Бов - нелюбимая, зависимая состарившаяся дева, без надежды на возможность счастья. Даже мечты ее вызывают жалость и печаль, а жизнь проходит.
Да, похожие судьбы, только Бов все же моложе, и Шанс есть, а у Маргарет они уже стремятся к нулю.
Бов все же моложе, и Шанс есть, а у Маргарет они уже стремятся к нулю.
Ну да, с возрастом шансы уменьшаются, надежды изживают себя, а существующее превращается в данность, которую даже не мечтаешь изменить. Мечты себя изживают. Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! (с) И опять "вылезает" Шекспир с нашим любимым - быть или не быть. Бороться или смиряться под ударами. Гений на все времена. Дык вот, борьба зачастую бывает тщетной или даже невозможной (в зависимости от множества условий), а смирение может быть вынужденным, потому как порой что-то делать - это как об стену головой биться. Чет меня потянуло на размышления.
только Бов все же моложе, и Шанс есть, а у Маргарет они уже стремятся к нулю.
apropos пишет:
цитата:
У Гей пока все впереди, и очень надеюсь, что ей больше повезет
Гей молода и красива, ею восхищаются, и некто Ноэль, возможно, влюблен. Здесь все ясно и понятно и не так заинтриговывает, как стареющая, но изысканная Маргарет со своими несбывшимися мечтами и робкой и увядающей надеждой хоть на какие-то изменения в личной жизни (бедная, так ужасно, что даже своей комнаты, где можно было бы уединиться и побыть самой собой у неё нет). Хелга пишет:
цитата:
исходя из того, что Монтгомери вполне оптимистично заканчивает свои вещи...
Люси Монтгомери всем дает шансы - и молодым, и людям в возрасте (если вспомнить мисс Лаванду из "Энн...") Да и других персонажей, с которыми случается много забавных, курьёзных и романтических историй независимо от их возраста. Поэтому я вся в ожидании приятных перемен для Маргарет...
Ну да, с возрастом шансы уменьшаются, надежды изживают себя, а существующее превращается в данность, которую даже не мечтаешь изменить. Мечты себя изживают. Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! (с) И опять "вылезает" Шекспир с нашим любимым - быть или не быть. Бороться или смиряться под ударами. Гений на все времена. Дык вот, борьба зачастую бывает тщетной или даже невозможной (в зависимости от множества условий), а смирение может быть вынужденным, потому как порой что-то делать - это как об стену головой биться.
Закопировала всю цитату, поскольку трудно не согласиться. Шансы уменьшаются, надежды изживают, накапливается усталость и сарказм, горький опыт и... Ну в общем, дабы не впадать в пессимизм и не сеять его зерна, поскольку плодов и так достаточно, подхвачу о Вильяме нашем, Шекспире, который вечно зрил в корень. И как ему это удавалось? По сути ведь получается, что он под "не быть" подразумевал не смерть, а смирение, то есть практически уравнивал их. Непростой выбор был у Гамлета - нужно было принимать решение, касательно самых близких людей, потому его сомнения очень понятны. Чет мене тоже занесло не туда. [взломанный сайт]
bobby пишет:
цитата:
Гей молода и красива, ею восхищаются, и некто Ноэль, возможно, влюблен. Здесь все ясно и понятно и не так заинтриговывает, как стареющая, но изысканная Маргарет со своими несбывшимися мечтами и робкой и увядающей надеждой хоть на какие-то изменения в личной жизни (бедная, так ужасно, что даже своей комнаты, где можно было бы уединиться и побыть самой собой у неё нет).
Да, наверное, так и есть, ведь выбор ее стремится к нулю. А с комнатой да, это ужасно. Вспомнилось эссе Вирджинии Вульф "Своя комната", конечно, не совсем о том, но все же о том.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 29624
Отправлено: 11.09.13 16:38. Заголовок: V Хью Дарк и Джосе..
V
Хью Дарк и Джоселин Дарк (урожденная Пенхаллоу) сидели в противоположных концах комнаты, не глядя друг на друга, но не думая ни о ком ином и не видя никого другого. Каждый из присутствующих, взглянув на Джоселин, задавался вопросом, который уже десять лет волновал всех: какой ужасный секрет хранит она за своими сжатыми губами. Роман Хью и Джоселин стал тайной и трагедией всего семейства – тайной, которую никто не сумел узнать, хотя попыток было предостаточно. Десять лет назад Хью Дарк обвенчался с Джоселин Пенхаллоу после знаменательно приличных и немного долгих ухаживаний. Завоевать Джоселин было непросто. Этот союз радовал всех, кроме Полин Дарк – она с ума сходила по Хью, и миссис Конрад Дарк, его мать – ее не устраивала ветвь Пенхаллоу, откуда происходила Джоселин. Их вечернее венчание было веселым и старомодным, в лучших традициях Пенхаллоу. Присутствовали родственники до четвертого колена, и все сходились во мнении, что никогда не видели более красивой невесты и столь подходящего и восхитительного жениха. Когда свадебный ужин и торжества закончились, Хью увез невесту в Лесной шум, ферму в Трех Холмах, приобретенную им. Что произошло за те три часа между моментом, когда Джоселин, все еще в фате и атласе, – ибо у Хью была романтическая мысль провести блистающую убором невесты жену через порог своего нового дома – покинула в мягкой прохладе и мерцании сентябрьской ночи вдовье жилище своей матери в Бей Сильвер и минутой, когда она вернулась туда пешком, все еще в свадебном, но уже потрепанном наряде, никто не знал и не имел ни малейшего понятия, несмотря на все расспросы и догадки. Даже своим растерянным родственникам, Джоселин сообщила лишь то, что не может жить с Хью Дарком. Что касается Хью, он вообще ничего не сказал, и мало кто осмелился говорить что-то ему. В безнадежных попытках открыть правду множились догадки и сплетни. Были даны любые возможные объяснения и предположения – по большей части довольно глупые. Например, что Хью, едва введя невесту в дом, заявил, что хозяином будет он, и предъявил ей свод правил, которым она должна следовать. Ни одна женщина не имеет права управлять им. Версия разрослась до измышления, что Хью, чтобы приняться за дело должным образом, заставил или пытался заставить Джоселин ползать по комнате на четвереньках, дабы преподать ей урок, кто в доме хозяин. Ни одна женщина, а тем более дочь Клиффорда Пенхаллоу, не смирилась бы с подобным обращением. Джоселин швырнула ему обручальное кольцо и убежала прочь из дома. Другие говорили, что Джоселин бросила Хью, потому что он отказался избавиться от кошки, которую она ненавидела. «А ныне, – скорбно заметил дядя Пиппин – кошка сдохла». Некоторые предполагали, что они поссорились, потому что Джоселин не одобрила его грамматику. Иные – что она обнаружила, что он атеист. «Знаете ли, его дед читает эти ужасные книги Ингерсолла*. А у Хью они стояли на полке в спальне». Была версия, что она все время спорила с ним. «Его отец был таким, знаете ли. Не мог вынести ни малейшего возражения. Когда он говорил: “Завтра будет дождь”, его приводило в ярость, если вы отвечали, что, возможно, будет ясно». Следовательно, Хью упрекнул Джоселин, что она слишком горда, и он больше не собирается мириться с этим. Он ходил кругами целых три года, но, черт побери, танец должен измениться. Разумеется, Джоселин была гордячкой. Клан признавал это. Да и какая женщина стала бы без гордости носить такую корону золотисто-рыжих волос? Но разве это извиняло жениха, распахнувшего дверь своего дома и холодно предложившего своей невесте забирать свое чертово превосходство туда, где ему место? Дарки не признавали этих бредовых небылиц. Хью вовсе не был виноват. Джоселин призналась ему, что страдает клептоманией. Такое встречалось в ее семействе. Четвертая кузина ее матери была ужасной клептоманкой. Хью подумал о благополучии будущих поколений. А что еще ему оставалось делать? Встречались и более мрачные догадки. Но, несмотря на то, что небылицы распространялись и становились поводом для насмешек, мало кто верил, что в них есть хоть толика правды. Большинство из клана подозревали, что нежные розовые губки Джоселин сомкнулись из-за более страшной тайны, чем глупая ссора из-за кошки или грамматики. Несомненно, она что-то обнаружила. Но что? Она нашла любовное письмо, которое ему написала другая женщина, и обезумела от ревности. Между прочим, прабабка Джоселин была испанкой из Вест-Индии. Испанская кровь, это вам не кот начихал. Все выходки данной ветви Пенхаллоу приписывались влиянию крови испанской прабабки. Ее взял в жены капитан Алек Пенхаллоу. Она умерла, родив, к счастью, только одного сына. Но у этого сына было восемь детей. И все до единого безнадежны. Слишком страстно относились к жизни. Что бы они ни делали, получалось в десять раз сильнее, чем у любого другого. Нет, было что-то худшее, чем просто письмо. Джоселин узнала, что у Хью есть другая жена. Те годы на западе – Хью никогда не рассказывал о них. Но в конце концов сдался и признался. Ничего подобного. Хотя, тот ребенок из гавани… Определенно, его отцом является какой-то Дарк. Возможно, Хью… Естественно, что происшедшее вызвало скандал и стало сенсацией. Старый клан, члены которого всегда утверждали, что в Бей Сильвер ничего не может произойти, был глубоко подавлен. В Роуз Ривер случился пожар. В Трех Холмах – любовный побег. Даже в Индиан Спринг несколько лет назад произошло настоящее убийство. Но ничего такого не бывало в Бей Сильвер. И вот стряслось, словно в отместку. Чтобы Джоселин вела себя таким образом! Ладно, если бы то была ее пустоголовая сестрица Милли! От нее можно было ожидать чего-то подобного, и ей это бы простилось. Но никто и не подумал бы, что Джоселин способна на такой из ряда вон выходящий поступок, так потрясти всех – и поэтому ее не могли простить. По правде говоря, казалось, что самой Джоселин совсем неважно, простят ее или нет. Никакие мольбы ни на дюйм не сдвинули ее. «Ее отец был таким же, помните, – рыдала миссис Клиффорд Пенхаллоу. – Он никогда не менял своих решений». «Но Джоселин же изменила свое, в тот вечер в Лесном шуме, – отвечали ей. – Что произошло, Синтия? Ты, ее мать, должна это точно знать». «Как я могу знать, если она не говорит мне? – возражала миссис Клиффорд. – Никто из вас и не представляет, как она упряма. Она просто сказала, что не вернется к Хью и больше ничего. И даже не будет носить обручальное кольцо». Миссис Клиффорд считала, что это самое худшее. «Никогда не встречала никого столь упрямого». «И как нам теперь ее называть? – рыдал клан. – Она ведь стала миссис Дарк. Это невозможно изменить».
На острове Принца Эдуарда, где за шестьдесят лет случился лишь один развод, ничто не могло изменить этого. Никому и в голову не приходило, что Хью и Джоселин могут развестись. Дарки и Пенхаллоу, все до одного, умерли бы от такого позора. Через десять лет история сама по себе сошла на нет, хотя некоторые еще продолжали гадать, не вернется ли жена с западной оконечности острова. Положение дел было принято, как постоянное и непреложное. Люди даже забывали думать об этом, кроме тех редких случаев, когда видели Хью и Джоселин в одном помещении. Тогда бесплодные гадания возобновлялись.
Хью был красив, и стал намного интересней теперь, в свои тридцать пять, чем двадцатипятилетним, когда был довольно тощим и долговязым. Один взгляд на него наполнял уверенностью, что этот, полный крепкой и спокойной силы, мужчина может все. Он продолжал жить в Лесном шуме со своей старой тетей, которая вела для него дом, а в фермерских кругах его рассматривали, как перспективного человека. Поговаривали, что консервативная партия намерена выдвинуть его кандидатом на следующих выборах в местный парламент. Но его наполненные горечью глаза говорили о том, что он потерпел крах в жизни. С той таинственной брачной ночи никто не слышал его смеха. Он бросил короткий жадный ревностный взгляд на Джоселин, на миг остановившись в дверях. Он не видел ее долгое время. Ее красота не потускнела за прошедшие трагические годы. Густая грива ее волос, уложенных вокруг головы пламенным протестом против модных стрижек, казалась еще прекрасней, чем прежде. Джоселин оставила позади свой расцвет – ее щеки побледнели. Но шея, которую однажды он целовал так нежно и страстно, была столь же изящна и того же цвета слоновой кости, а чудесные глаза, что могли быть голубыми, зелеными или серыми, в зависимости от настроения, столь же сияющими и влекущими, дерзкими и живыми, как в тот миг, когда она смотрела на него в холле Лесного шума, в тот вечер десять лет назад. Хью сжал кулаки и губы. Этот хитрый лис Стэнтон Гранди уставился на него – вечно все смотрели в его сторону. Жених, отвергнутый в брачную ночь. Жених, от которого сбежала невеста, в предполагаемом ужасе или из протеста, проделав три мили по темной пустой дороге. Ладно, пусть смотрят и гадают. Только он и Джоселин знали правду – трагическую абсурдную правду, что разъединила их.
Джоселин увидела Хью, когда он вошел в комнату. Он выглядел старше, но непослушная прядь его темных волос, как обычно, торчала на макушке. Джоселин поймала себя на мысли, что ей хочется пригладить ее. Кейт Мью села рядом с ним, кокетничая. Джоселин всегда ненавидела и презирала Кейт Мью, урожденную Кейт Дарк – раньше она была уродливой смуглой низкорослой девицей, а теперь стала уродливой смуглой низкорослой вдовой с большими деньгами, которых оказалось больше, чем ей нужно. Выйдя замуж ради денег – отметила презрительно Джоселин – она имела на это право. Но непростительно вот так сидеть рядом с Хью и глазеть на него, как на чудо. Она знала, что Кейт однажды сказала: «Я всегда говорила Хью, что из нее не выйдет хорошей жены». Джоселин слегка вздрогнула и стиснула на коленях изящные руки, без обручального кольца. Она не жалела, ни раньше, ни теперь, о том, что сделала десять лет назад. Она не могла поступить иначе, только не она, Джоселин Пенхаллоу, в жилах которой текла доля испанской крови. Но она постоянно чувствовала какую-то отстраненность, и с годами это чувство усугубилось. Ей казалось, что она не принимает участия в жизни, что течет вокруг. Она научилась улыбаться, как королева, лишь губами, но не глазами. Она увидела свое лицо, отраженное в зеркале позади Гей Пенхаллоу, и внезапно подумала, что постарела. Гей, несущая свою юность, как золотую розу, была так счастлива, так лучезарна, словно внутри нее полыхало пламя. Джоселин ощутила странный укол зависти. Все эти десять лет она не завидовала никому, живя восторгом некой удивительной духовной, священной страсти и самоотречения. Но сейчас она почувствовала странную пустоту, словно ей подрезали крылья. Холод изумления и страха охватил ее. Напрасно она пришла на этот глупый прием. Ее не интересовал старый кувшин Дарков, хотя мать и тетя Рейчел обе хотели его. Она бы не пошла, если бы знала, что Хью явится сюда. А кто ожидал, что он придет? Разумеется, ему не нужен кувшин. Узнай она, что это не так, она бы презирала его. Без сомнения, ему просто пришлось сопровождать своих мать и сестру, миссис Джим Трент. Они обе сердились на нее. Золовки, миссис Пенни Дарк и миссис Палмер Дарк, сделали вид, что не заметили ее. Она знала, что они ненавидят ее. Ладно, все это неважно. В конце концов, разве можно обвинять их, учитывая тот урон, который она нанесла семейству Дарков? «Неважно, – рассеянно подумала Джоселин, – а что же важно?» Она взглянула на Лоусона Дарка с его крестом Виктории, приколотым к груди, – он получил его под Амьеном – сидящего в инвалидном кресле позади Стэнтона Гранди. Он был парализован уже десять лет – последствие взрыва снаряда. Взглянула на сидящую рядом с ним Наоми Дарк – с ее терпеливым измученным лицом и темными запавшими глазами, в которых все еще горел огонь надежды, что поддерживал ее жизненные силы. Джоселин изумилась, вдруг поняв, что странным образом завидует Наоми Дарк. Зачем завидовать той, чей муж, вернувшись с войны, не узнал ее и до сих пор не узнает? Относительно всего прочего его мозг работал нормально, но он начисто забыл свою невесту, которую встретил и на которой женился за несколько недель до отправки на фронт. Джоселин знала: Наоми живет верой, что однажды Лоусон вспомнит ее. А пока она заботилась о нем и боготворила его. Лоусон был в восторге от нее, как от сиделки, но воспоминания о внезапной любви и коротком медовом месяце покинули его. И все же Джоселин завидовала ей. У нее это было. Жизнь не стала для нее пустой чашей, какое бы горькое варево в ней не замешивалось. Даже миссис Фостер Дарк имела то, ради чего стоило жить. Хэппи Дарк сбежал из дома много лет назад, оставив записку: “Мама, я когда-нибудь вернусь”. Миссис Фостер никогда не запирала двери на ночь, на случай, если придет Хэппи, и все знали, что она оставляла на столе ужин для него. Никто не верил, что Хэппи вернется – юный мерзавец несомненно был давно мертв, и слава богу! Но надежда поддерживала миссис Фостер, и Джоселин завидовала ей! Она увидела Мюррея Дарка, пожирающего глазами Тору Дарк, довольствующегося единственным ее взглядом в ответ. Он предпочитает, знала Джоселин, один из этих долгих, глубоких далеких взглядов Торы любому поцелую с другой женщиной. Не удивительно, что он любит Тору. Она – одна из тех женщин, в которых мужчины не могут не влюбиться, кроме разве что Криса Дарка, что разлюбил ее через шесть недель после свадьбы. Но не было и женщины, которой бы не нравилась Тора. Куда бы она ни входила, все присутствующие чувствовали себя счастливее. Она светилась жизнью, словно заботливая горящая свеча. Ее лицо сияло очарованием, не будучи красивым. Поразительное угловатое лицо, широко расставленные миндалевидные глаза, изящный изгиб губ. Она очень мило одевалась. Волосы необычного темно-каштанового цвета она укладывала с ровным пробором, собирая в узел на макушке. В ушах – молочно-жемчужные капельки серег. Какой бы женой она могла стать Мюррею, если бы этот презренный Крис соблаговолил умереть. Прошлой зимой он подхватил двухстороннюю пневмонию, и все были уверены, что он умрет. Но он выжил, благодаря, без сомнения, верному уходу Торы. А Мэтью Пенхаллоу из Трех Холмов, которого все любили, и в ком нуждалась его семья, умер от своей пневмонии. Еще одно доказательство противоречивости жизни.
Полин Дарк отсутствовала. Любит ли она Хью до сих пор? Она так и не вышла замуж. Сколько же в жизни путаницы и перекрёстков! Вот они сидят здесь, рядами, ожидая Амброзин Уинкворт с кувшином, ради которого готовы порвать друг друга на части. Поистине безумный мир. Джоселин была обделена чувством юмора, но именно оно превращало этот прием в забаву для Темпеста Дарка, что сидел позади нее. Темпест принял решение по рассматриваемому им вопросу – не застрелиться ли сегодня вечером. Он едва не застрелился вчера, но подумал, что лучше подождать до окончания приема. Он хотел, из простого любопытства, узнать, кто же получит старый кувшин Дарков. Уинфрид всегда нравился этот кувшин. Он знал, что у него самого нет шансов. Тетя Бекки не принимала во внимание банкротов. Он обанкротился, а его жена, которую он обожал, умерла за несколько недель до этого. Он не видел никакого смысла жить дальше. Но сейчас он развлекался.
*– Роберт Грин Ингерсолл, 1833 – 1899г.г. — американский военный, юрист, публицист и оратор. Известен выступлениями в защиту агностицизма. Участвовал в Гражданской войне на стороне Севера, достиг чина полковника. В 1867—1869 гг. генеральный прокурор Иллинойса; республиканец. Похоронен на Арлингтонском национальном кладбище.
Nadejda
Сообщение: 2
Отправлено: 11.09.13 20:24. Заголовок: Хелга, большое вам с..
Чудо! Все по очереди раскрываются - и действительно, у каждого своя история, "путаница и перекрестки". И как шикарно описывает это все автор - без шаблонов и повторений, каждый персонаж - личность, живая, страдающая, надеющаяся на что-то... На чудо? История Хью и Джоселин - загадочна, и читателям - наряду с семейством Дарков и П. - тоже жуть как любопытно, что там такое могло между ними произойти. Хотя, вероятно, невеста взбрыкнула по глупости, и только теперь, похоже, начинает осознавать, как поломана ее жизнь, и жизнь ее мужа. Вообще, как там у классиков: каждая несчастливая семья несчастна по-своему. *вздох* А все кувшин... Интересная, оригинальная авторская зацепка для романа. Хелга пишет:
цитата:
По сути ведь получается, что он под "не быть" подразумевал не смерть, а смирение, то есть практически уравнивал их.
Ну да - смирившиеся не живут - существуют. Своего рода тоже смерть, только при жизни.
Интересная, оригинальная авторская зацепка для романа.
Причем, про каждого можно отдельный роман написать, а Монтгомери всех чудесно переплела.
apropos пишет:
цитата:
Ну да - смирившиеся не живут - существуют. Своего рода тоже смерть, только при жизни.
Но к сожалению, смирение - это процентов 70 жизни, увы. Терпение, смирение, толерантность и по кругу...
Nadejda Спасибо, что отозвались.
apropos
Главвред
Сообщение: 37547
Отправлено: 11.09.13 21:32. Заголовок: Хелга пишет: про каж..
Хелга пишет:
цитата:
про каждого можно отдельный роман написать, а Монтгомери всех чудесно переплела
Да, там прямо готовые сюжеты - читаю и облизываюсь. Хелга пишет:
цитата:
смирение - это процентов 70 жизни, увы. Терпение, смирение, толерантность и по кругу...
Устои, традиции, общественное мнение, законы в конце концов. Хотя есть личный выбор и личная свобода в какой-то степени. Не имею в виду свободу в переходе улицы в неположенном месте, но где-то не смолчать, где-то не согнуться, где-то не купиться. И тоже все не так просто, как может показаться.
Хотя есть личный выбор и личная свобода в какой-то степени. Не имею в виду свободу в переходе улицы в неположенном месте, но где-то не смолчать, где-то не согнуться, где-то не купиться. И тоже все не так просто, как может показаться.
О-о-о, личный выбор и личная свобода, да, есть, главное правильно лично выбрать, чтобы потом не лишиться личной свободы.
Tanya
Сообщение: 146
Настроение: Всё явственней смысл, зашифрованный в днях...
Отставай на здоровье! Все должно быть в удовольствие.
И у меня назрел вопрос, требующий помощи. Названия. Поскольку прозвища в книге все говорящие, то хочется и названия, и не только поэтому, перевести, а не оставлять в оригинальном виде. Three Hills, Pinery, Treewoode худо бедно перевела, но есть еще Indian Spring и Bay Silver. Второе, как Серебряная бухта или залив, думаю, пойдет, а вот что делать с Индейской весной? Девичье лето? Или оставить названия в оригинале транслитом?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 58
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Не знала, что именно такое название этой бяке существует. Да уж, тетя Бекки - тролль на все сто! 
! 
По сути ведь получается, что он под "не быть" подразумевал не смерть, а смирение, то есть практически уравнивал их. Непростой выбор был у Гамлета - нужно было принимать решение, касательно самых близких людей, потому его сомнения очень понятны. Чет мене тоже занесло не туда. [взломанный сайт] 
(работой завалили). 
Или оставить названия в оригинале транслитом? 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
