Отправлено: 07.04.14 20:46. Заголовок: Хелга пишет: она теп..
Хелга пишет:
цитата:
она теперь сможет оценить Хью, если не дурочка
Дык уже оценила, нет? Причем оценила еще раньше, до приезда Фрэнка, просто упорно продолжала цепляться за фантом своей якобы любви. Но теперь хороший урок получила. Жалко ее, конечно. Хелга пишет:
цитата:
камешек от Монтгомери в огород дев, которые, начитавшись романов, ждут принцев и идеалов, отвергая нормальных живых мужчин.
Кстати, да, я тоже об этом подумала. И тетя Бекки ведь тоже говорила, что нужно любить тех, кто доступен.
Причем оценила еще раньше, до приезда Фрэнка, просто упорно продолжала цепляться за фантом своей якобы любви. Но теперь хороший урок получила. Жалко ее, конечно.
Оценить-то оценила, но шагнуть навстречу невозможно было. А теперь еще труднее, потому что стыдно ужасно. Самобичевание - страшная вещь.
apropos пишет:
цитата:
И тетя Бекки ведь тоже говорила, что нужно любить тех, кто доступен.
Тетя Бекки - корень! Вообще подумалось, что в неидеальном человеке всегда можно найти черты идеала и их холить и лелеять. Хоть иногда и хочется прибить вместе со всеми чертами.
Тоже очень нравится всё-всё-всё! Какая толпа народу. И все особенные, узнаваемые. Чудесно!
цитата:
Итак, он рассмотрит их всех. ... Он вышел из церкви в пьянящий солнечный октябрьский день, чувствуя себя уже связанным и окованным. Когда все сказано и сделано, он бы хотел немножко… ну… романтики.
Ну хорош же! Мой герой!
цитата:
Она увидела его таким, каким он и был – хуже того, каким был всегда под тем шармом исчезнувшей ныне юности. Ничтожный, грубый, грошовый.
Ох, какое знакомое состояние! Наверно, если не все, то многие такое получали в жизни. Хорошо, когда оно не так разрушительно, как у Джоселин. И к нему не так долго идти. Иногда и "озаряет" быстро, и только на пользу
цитата:
Хью вовсе и не думал ни о чем таком. Он посчитал, что Фрэнк Дарк довольно жалкий образчик мужчины, – не стоящий всей той ненависти, которую он к нему питал – не подозревая, что Джоселин только что увидела то же самое, что и он. ...он решил, что, все-таки, предпочел бы Джоселин
Интересный дядька. Сильный, цельный. Только бы у него не вышло такого же "откровения", как у самой Джоселин.
Маленький Сэм сказал, что это должно быть прекращено законом, и посетовал, что об этом думают протестанты? Мне тут совсем не видится "посетовал". Или что-то другое, или, если всё таки Сэм посетовал, то как-то переформулировать.
Отправлено: 09.04.14 21:36. Заголовок: Скрипач не нужен пиш..
Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Какая толпа народу. И все особенные, узнаваемые.
И живые! И мужчины и женщины - все как на подбор, и те, кого автор любит и кого не очень.
Спасибо за туфлю! Мне кажется, мысль там такая, но, может, и ошибаюсь. Если так: Маленький Сэм сказал, что это должно быть прекращено законом, посетовав, как же с таким мирятся протестанты?
Отправлено: 11.04.14 22:16. Заголовок: II В один из серых ..
II
В один из серых ноябрьских вечеров Гей несла домой письмо Ноэля. Когда почтмейстер отдал ей это письмо, у нее перехватило дыхание, а сердце совершило кульбит, как будто – пришла ей в голову мысль – она была похоронена, а Ноэль прошел по ее могиле. Она давно не получала от него писем. И столь же давно не видела, с того горестного вечера в Серебряной Туфельке. И даже почти ничего не слышала о нем – ¬ семейство в данном случае вело себя на редкость тактично. Даже слишком тактично. Их старания избежать любого упоминания о Ноэле казались слишком очевидными. Гей знала, почему все замолкают, едва она входит в комнату. Это задевало ее, или ее гордость. Потому что у нее все же осталось немного гордости, в которой она отчаянно пыталась спрятаться от тех, кто, как она считала, полу-соболезнующе, полу-презрительно разглядывали ее маленький мир. Ей казалось, что все вокруг видели, как она взяла письмо — наблюдали из-за угла, из-за штор, из церкви напротив. Но она до сих пор хранила мучительную тайную надежду, что все еще можно исправить. Ноэль, должно быть, любил ее. Он не мог притворяться. Он просто увлекся дерзостью и необычностью Нэн, ее неприкрытым кокетством, а она, между прочим, так умело пользуется своими взглядами. А что если — Гей задержала дыхание на бегу — что, если в письме сказано, что он одумался… что, если он просит о прощении и возвращении? Зачем иначе ему было писать письмо? Гей спешила домой маленьким облачком в грустном лунном свете поздней осени. Дальние холмы казались холодными и жутковатыми в его ледяном сиянии. Внизу глухо стонало море. Что-то искал и жалобно плакал оттого, что не мог найти, одинокий ветер. Мир был мертв, все было мертво – юность, надежда, любовь. Но если в письме Ноэля было бы сказано то, что могло быть сказано, все бы воскресло вокруг. Весна вернулась бы даже в этот серый ноябрь, а несчастное, застывшее, замершее сердечко Гей вновь бы забилось. Если бы только Ноэль вернулся к ней. Неважно, как сильно он обидел, как бесчестно использовал ее – только бы вернулся. Ее гордость жила лишь для мира. У нее не осталось гордости там, где дело касалось Ноэля. Лишь болезненное желание вернуть его. Добравшись до Майского Леса, она поднялась в свою комнату и положила письмо на стол. Затем села и долго смотрела на него. Она боялась его открыть. Она не осмеливалась сделать это, давая себе еще глоток надежды. Она думала о том июньском вечере, когда ушла с приема тети Бекки, чтобы прочитать письмо Ноэля среди папоротников в тени укромного уголка возле дороги. Тогда она не боялась. Как могли несколько коротких месяцев так изменить чью-то жизнь? Неужели это она была той девушкой, счастливой, словно яблоневый цвет? – безмолвно удивлялась Гей. Тогда вся, полная чудес, вселенная принадлежала ей, с Млечным путем – тропой возлюбленных в придачу. Ныне же она съежилась до размеров крошечной комнаты, где бледная девушка стояла, уставившись огромными жалобными глазами на письмо, которое боялась прочесть. Она вспомнила, как впервые получила письмо от Ноэля – вспомнила все, что было «впервые». Как они встретились в первый раз; как в первый раз танцевала с ним; как в первый раз он назвал ее «Гей»; как в первый раз его гладкая, пылающая щека коснулась ее щеки; как впервые она запустила свои пальчики в золотой локон, упавший ему на лоб, и увидела, как он блеснул на ее руке, словно кольцо верности; как впервые он сказал «Я люблю тебя». А затем – первый раз, когда ее посетили сомнения – крошечные сомнения, как камушек, упавший в лужу. Круги на воде становились все шире и шире, пока не достигли далекого берега недоверия. А теперь она не могла открыть письмо. «Я не стану больше так трусить», – пылко сказала Гей, схватила письмо и открыла его. Несколько минут она смотрела на исписанный лист. Затем положила его и огляделась. Комната ничуть не изменилась. Казалось неприличным, что она осталась точно такой же. Гей машинально подошла к открытому окну и села на стул. Ноэль просил освободить его от данного обещания. Ему «очень жаль», но было бы глупо «позволить детской ошибке разрушить три жизни». Он «думал, что любит ее», но сейчас «понял, что до сих пор не знал, что такое любовь». Было еще многое в письме – много извинений и сожалений, которые Гей не стала читать. Какой смысл? Теперь она знала, о чем оно. Она просидела у окна всю ночь. Она не могла спать и не хотела. Ужасно проснуться и снова все вспомнить. В мире не осталось ничего, кроме холодного, бледного лунного света. Забудет ли она когда-нибудь эту белую безжалостную луну над ожидающими лесами, скорбное пение ветра под шуршание мертвых листьев, эту ледяную ноябрьскую ночь? Ничего не осталось у нее в жизни, ничего, ничего. Правильно предупреждал Лунный человек – она была слишком счастлива. Она думала, что ночь никогда не кончится. Но когда деревья дрогнули от предрассветного ветерка, она отошла от окна. Ей был невыносим этот восход – она сможет пережить все другие восходы, но только не этот. А заря была прекрасна – малиново-золотая, трепетно-великолепная, пылающая, крылатая, таинственная – такая заря должна вставать над счастливым миром, в счастливое утро, для счастливых людей. Она словно смеялась над несчастьем Гей. «Я смогла бы пережить это утро, не будь впереди другого», – в отчаянии думала Гей. Бесконечная череда дней, простершихся впереди, год за годом, год за годом, пока она не состарится, не станет тощей, увядшей и злой, как Мерси Пенхаллоу. Одна лишь мысль об этих днях приводила Гей в отчаяние. Она задрожала. «Привыкну ли я когда-нибудь к боли?» – подумала она.
Днем Гей довольно спокойно сообщила матери, что разорвала помолвку с Ноэлем. Миссис Говард весьма мудро ограничилась несколькими словами и менее мудро испекла на ужин любимый пирог Гей с ароматной глазурью. Это не вылечило разбитое сердце, но заставило Гей невзлюбить ароматный пирог до конца дней. Мерси посоветовала свежий воздух и укрепляющий напиток с железом. Уильям И. выразил надежду, что Ноэль Гибсон достаточно намается с этой маленькой осой Нэн, прежде чем она бросит его. «Помни, ты – Пенхаллоу. А они не выставляют напоказ свои невзгоды», – сочувственно предостерегала кузина Маэла. Гей с тоской смотрела на нее. Весь день она улыбалась перед семейством, улыбалась, пока могла. А сейчас была совсем не против, чтобы кузина Маэла заглянула ей в душу. Кузина Маэла понимала. «Кузина Маэла, как я смогу жить дальше? Только скажи мне – это все, что я хочу знать. Потому что, оказывается, мне придется жить». Кузина Маэла покачала головой. «Не могу, и никто не сможет. И ты посчитала бы меня бессердечной и бесчувственной, скажи я, что ты переживёшь это. Но я расскажу тебе то, что никогда никому не говорила. Видишь то маленькое поле между фермой Утопленника Джона и береговой дорогой? Так вот, я лежала там, в клевере, всю ночь, тридцать лет назад, в агонии, потому что Дейл Пенхаллоу отверг меня. Я не знала, как жить дальше. А сейчас я никогда не прохожу через это поле, не поблагодарив мои звезды, что так произошло». Гей внутренне сжалась. Оказывается, и кузина Маэла не понимала. Никто не понимал.
Никто, кроме Роджера. В этот вечер Роджер проезжал мимо и нашел Гей, съежившейся в сумерках на ступеньках веранды, словно несчастный котенок, замерзающий перед безжалостно закрытой дверью. Ее юные глаза, когда она взглянула на него, севшего рядом, были полны страдания, а осунувшееся лицо в мехе воротника казалось пятном боли – лицо, которое было создано, чтобы смеяться. «Роджер, – прошептала она. – Ты прокатишь меня на своей машине? Очень быстро – неважно, как, очень далеко – неважно куда, прямо… через закат, если хочешь, и ничего мне не говори». Они уехали, далеко и быстро. Так быстро, что чуть не сбили дядю Пиппина на повороте на Индейский Ключ. Он проворно отскочил в сторону и, усмехнувшись, посмотрел им вслед. «Итак, Роджер пошел в наступление, – сказал он. – Он всегда был славным дьяволенком. Умел ждать». Но дядя Пиппин ничего не понял. Роджер просто чувствовал, что сомкнуть свои пальцы на горле Ноэля Гибсона было бы для него восхитительным ощущением. А Гей не чувствовала ничего. Она оцепенела. Но это было лучше, чем страдать. Казалось, она оставила боль позади, мчась по дороге, мимо мелькающих в темноте леса огней, мимо покачивающихся деревьев, хрустящих папоротников и манящих дюн, вперед… вперед… вперед, через ночь, через весь мир, молча, не улыбаясь, чувствуя лишь свободный, холодный ветер, бьющий в лицо, и угрюмую силу Роджера, сидящего рядом за рулем. Большого, спокойного, нежного Роджера с его мягкими светлыми глазами и худыми загорелыми руками. Казалось, единственное настоящее на свете – то, что он сидит рядом. Когда они ехали обратно, когда остановились, боль вернулась к ней. Но это короткое освобождение было благословенным. Если бы не нужно было останавливаться, если бы можно было ехать и ехать, вот так, вечно, через холмы, в долины ночи, вдоль продуваемых ветрами речных берегов; в звездном свете, мимо пены прибоя на длинных тенистых пляжах; в прекрасную тьму, что прохладной струей утоляет жажду израненной души! Если бы только не нужно было поворачивать назад!
Ее гордость жила лишь для мира. У нее не осталось гордости там, где дело касалось Ноэля.
Как это понятно и знакомо, только мало кто может в том признаться. Ну ничего, она переболеет Ноэлем, тем более, она не остается одна - рядом Роджер. Она пока не может понимать, как ей в этом повезло. Но поймет рано или поздно. Как это поняла Джозелин. Вернее, тоже еще не поняла. Но поймет.
Отправлено: 13.04.14 21:14. Заголовок: Хелга пишет: автор т..
Хелга пишет:
цитата:
автор так отважно вытаскивает все это наружу, честно и очень жизненно
Не удивительно, что автор вытаскивает, потому как прекрасно понимает и чувствует людей - то ли благодаря личному опыту, то ли - чутью, и попадает не в бровь, а в глаз. Кстати, в связи с этим опять вспомнилась ДЭ, где автор как раз уходит от жизненной ситуации и моделирует романтическую, в которой гордость (и принципы, соответственно) героини живет в первую очередь для нее самой.
Отправлено: 15.04.14 18:07. Заголовок: Хелга ,спасибо за о..
Хелга ,спасибо за очередную главу!
цитата:
«Роджер, – прошептала она. – Ты прокатишь меня на своей машине? Очень быстро – неважно, как, очень далеко – неважно куда, прямо… через закат, если хочешь, и ничего мне не говори». Они уехали, далеко и быстро. Так быстро, что чуть не сбили дядю Пиппина на повороте на Индейский Ключ. Он проворно отскочил...
Как же здорово она пишет! Грусть, высокие чувства, усё такое при соответствующем пафосе и - блямс - проворный дядя Пиппин упрыгивает А не стой на пути у высоких чуйств, потому что!
Мне кажется, мысль там такая, но, может, и ошибаюсь. Если так: Маленький Сэм сказал, что это должно быть прекращено законом, посетовав, как же с таким мирятся протестанты?
Мысль такая! Мне просто показалось, что прошлый вариант немножко нескладный был. Но это мелочи совершенно незначительные.
Кстати, в связи с этим опять вспомнилась ДЭ, где автор как раз уходит от жизненной ситуации и моделирует романтическую, в которой гордость (и принципы, соответственно) героини живет в первую очередь для нее самой.
Причем, романтически-идиотическую ситуацию, делая из живой героини картонную куклу.
Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Грусть, высокие чувства, усё такое при соответствующем пафосе и - блямс - проворный дядя Пиппин упрыгивает А не стой на пути у высоких чуйств, потому что!
Да-да, как на качелях, вверх - к высокому и тотчас - вниз, к земле.
Отправлено: 15.04.14 18:48. Заголовок: III Пенникьюик Да..
III
Пенникьюик Дарк готовился сделать предложение Маргарет Пенхаллоу. Хотя решение было принято еще в сентябре, он до сих пор его не сделал. Каждое утро он думал, что вечером отправится к Дэнзилам и разделается с этим. Но каждый вечер находил причину для отсрочки. Возможно, он так никогда бы и не решился, если бы не пятна от подливки на скатерти. Пенни, будучи аккуратным, как его коты, не мог вынести грязной скатерти. Старая тетя Руфь становилась непростительно небрежной. В доме требовалась настоящая хозяйка. «Сделаю сегодня вечером и все», – в отчаянии сказал себе Пенни. Он оделся и побрился, словно перед священным обрядом, тревожно размышляя, каково это, если в комнате находится кто-то, наблюдающий за его бритьем. «Может быть, и неплохо, когда привыкнешь», – вздохнул бедняга Пенни. Он пошел к Дэнзилам пешком – какой смысл тратить бензин на двухмильную поездку – гадая, что сказали бы встретившиеся ему по пути, узнай они, что он собирается сделать. Стая белоснежных гусей миссис Джим Пенхаллоу – белых, словно снег в осенних сумерках – зашипела на него, когда он проходил через серовато-коричневое влажное ноябрьское поле. Пенни подумал, что обязательно купит гуся у миссис Джим для свадебного стола. Она может продать ему немного дешевле, будучи его кузиной. У калитки Дэнзилов он остановился. Еще не поздно повернуть назад. Еще можно вернуться домой свободным человеком. Но пятна от подливки! И кувшин! Он решительно повернул щеколду. Рубикон был пройден. «Черт побери! У меня кружится голова», – подумал Пенни. Он обнаружил, что вспотел.
Но случилась удивительная и необъяснимая вещь – Маргарет не прыгнула ему на шею. Когда она наконец поняла, что он имеет в виду, – поскольку Пенни в этот критический момент совершенно вышел из строя: не вспомнил ни слова из тщательно продуманной и отрепетированной речи, постоянно сбивался и путался – что Пенникьюик Дарк на самом деле делает ей предложение, она довольно чопорно попросила дать ей время подумать. Это как громом поразило Пенни. Он, не имеющий ни малейшего сомнения, что уйдет обрученным мужчиной, пошел домой непонятно кем. Он был так возмущен, что пожалел о сказанном. Святой Петр, что, если после всего этого она откажет ему! Унижение станет его спутником до конца дней. Она захотела неделю, чтобы принять решение, пойдет или нет замуж за него, Пенникьюика Дарка. Где это видано?
Маргарет прожила столь же неспокойную неделю, как и Пенни. Один день она думала, что выйдет за Пенни, на другой – что не сможет. Несмотря на абстрактную мечту выйти замуж, она осознала, что в действительности, в лице маленького щеголя Пенни Дарка, эта мечта не выглядит достаточно желанной. Пенни, имевший высокое мнение о себе и своей внешности, сильно бы удивился, узнай он, что Маргарет считает его ничтожеством, а его пухлое прыщеватое лицо уродливым, и хуже того – глупым. Просыпаться каждое утро и видеть рядом его лицо. Слушать его вульгарные анекдоты и как он хохочет над ними! Слышать, как он клянет Бога, заметив заусеницу. Думать, что смешно, как он считает, подставить кому-нибудь ножку. И называться «Магрет». А еще ей не нравился его вычурный, кружевной дом. Слишком много на нем украшений. То ли дело маленький серый дом в Шепчущихся Ветрах, укрытый за деревьями. Маргарет сильно тосковала, понимая, что замужество означает отказ от тайны, музыки и магии Шепчущихся Ветров. Она окажется слишком далеко, даже для редких визитов. И больше не сможет подпитывать милую маленькую надежду, что когда-нибудь станет владелицей этого дома. Ей придется расстаться с воображаемыми романами с воображаемыми возлюбленными, о которых она так любила мечтать. Она чувствовала, что будет неправильно, выйдя замуж, мечтать о романтической любви. Она должна «хранить себя» для Пенни. И знала, что он никогда не согласится усыновить ребенка. Он терпеть не мог детей. Но существовали и некоторые преимущества. Она станет замужней женщиной, со своим домом и социальным статусом, которых никогда не имела. Никто больше не скажет ей: «Еще не замужем? Ну-ну». У нее будет своя машина или машина мужа. Маргарет разумно напомнила себе, что невозможно встретить мужчину, созданного лично для нее. Она знала, что многие в клане будут считать, что ей повезло с Пенни. Всю эту неделю, трудясь над созданием шифонового платья цвета настурции для Салли И., видя, как оно превращается в ее руках в предмет любви и красоты, она, по своему собственному выражению, «трещала по швам». Трудно было решиться выйти замуж за Пенни. В конце концов она вспомнила, что у нее нет шанса получить кувшин тети Бекки, если останется старой девой. Это покачнуло часу весов. Она села и написала Пенни письмо. Решив добавить малую каплю чувства в свое согласие, она послала ему переписанный стих из Библии – бессмертный ответ Руфи Наоми*. Сначала Пенни не понял, что означает этот намек. Затем пришел к выводу, что Маргарет приняла его предложение. Он и Второй Питер обменялись взглядами, в которых читалось - обратной дороги нет. Он отправился к Маргарет, пытаясь ощутить, что это счастливейший день в его жизни. И подумав, что обязан поцеловать ее, так и сделал. Ему это не слишком понравилось. «Полагаю, для свадьбы нет особой спешки, – сказал Пенни. – Сейчас холодное время. Лучше подождать до весны». Маргарет согласилась и даже чересчур охотно. Она не спала всю ночь, после того как отправила письмо Пенни. Она отправилась в Шепчущиеся Ветра и бродила там до полуночи, пытаясь вернуть свою безмятежность. Но она смирилась с фактом, что станет миссис Пенникьюик Дарк. И у нее была целая зима, чтобы собрать приданое. Оно будет чудесным. У нее никогда не было красивых нарядов. Ее жизнь, как далеко не загляни в прошлое, была скучна и бесцветна, как в одежде, так и во всем прочем. У нее будет свадебное платье из перламутрово-серого шелка и серебристые чулки. У нее никогда не было пары шелковых чулок. Так или иначе, но Маргарет осталась более довольной, чем Пенни, который, придя домой, вынужден был заварить себе большую кружку горячего крепкого чаю, прежде чем смог взглянуть в лицо обретенному положению. И с грустью признал, что не так счастлив, как следовало бы. «Теперь, – мрачно сообщил он двум Питерам – все изменится и никогда не будет, как прежде». Клан был удивлен, но в целом одобрил помолвку. «Во всем виноват кувшин», – заключил Дэнди, услышав новость. Маргарет внезапно ощутила себя особо важной персоной. Пенни был богат, и она станет богатой. Она скромно радовалась этому, но Пенни шипел, когда его поздравляли. Он считал, что за спиной ему показывают язык. Рассказывали, что, когда Стэнтон Гранди сказал Пенни: «Я слышал, ты обручен», тот изменился в лице всеми цветами радуги и промямлил: «Это… это… не то что бы обручение, а… скорее, такой опыт». Но до сих пор никто не знает, сказал ли так Пенни или нет. Большинство посчитало, что Гранди все выдумал. Но все же помолвка произвела меньший фурор, чем могла бы, если бы не совпала с открытием Грэхема Дарка, что его жена, после восемнадцати дет бесплодия, вознамерилась подарить ему наследника. Грэхем, принадлежавший к пылкой испанской ветви, совсем потерял голову. Он носился по церкви, хватая людей за пуговицы и вынуждая выслушивать его восторги. Женщины клана готовы были его убить, а мужчины посмеивались. «Полагаю, кувшин в этом невиновен», – сказал дядя Пиппин.
* Моавитянка Руфь сказала Наоми : «... не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог - моим Богом;» (Руфь 1:16)
Если бы тетя Бекки знала, что наделала этим кувшином! [взломанный сайт] Пенни, конечно, не впечатляет, совсем. Жалко Маргарет, хотя что-то мне подсказывает, что все еще может перемениться в лучшую сторону. И не с Пенни. И такие убийственные просто характеристики самодовольных мужчин, не подозревающих, как оне выглядят в глазах женщин. Автор смотрит в самую суть.
цитата:
Он, не имеющий ни малейшего сомнения, что уйдет обрученным мужчиной, пошел домой непонятно кем.
И поделом. Ну и просто шикарный комментарий дяди Пиппина по поводу окончания 18-летнего бесплодия:
Очень надеюсь, что до брака с Пенни у Маргарет дело всё-таки не дойдёт. Жутко неприятный тип. [взломанный сайт] Хелга пишет:
цитата:
а его пухлое прыщеватое лицо уродливым, и хуже того – глупым. Просыпаться каждое утро и видеть рядом его лицо. Слушать его вульгарные анекдоты и как он хохочет над ними! Слышать, как он клянет Бога, заметив заусеницу. Думать, что смешно, как он считает, подставить кому-нибудь ножку. И называться «Магрет».
И всё равно согласилась. Компромисс с самой собой. Увы.
Хелга Спасибо тебе, дорогая. Это прекрасно! Как восходят брошенные тетей Бекки дрожжи. Жизнь прорывается сквозь корку лжи, страхов, иллюзий, понуждая героев действовать. Пусть не всегда удачно, пусть ошибочно! Главное не безвольная инерция под властью обстоятельств. bobby пишет:
цитата:
Очень надеюсь, что до брака с Пенни у Маргарет дело всё-таки не дойдёт. Жутко неприятный тип.
Да, Пени в глазах Маргарет весьма непрезентабелен. Но все же я испытываю к нему симпатию: он решился, сделал первый шаг (чем бы он ни был вызван) и сдвинул ситуацию с мертвой точки. А теперь начнется самое интересное: они оказались в непривычной для них ситуации и это заставит их шевелиться. Им обоим это необходимо. Есть над чем подумать: увидеть себя в новом качестве, заметить свое отражение в глазах другого и сделать выводы. Хотелось бы верить, что их выводы не будут обусловлены прежними иллюзиями и страхами, которые пока управляют ими.
Отправлено: 25.04.14 11:05. Заголовок: Юлия пишет: Но все ..
Юлия пишет:
цитата:
Но все же я испытываю к нему симпатию: он решился, сделал первый шаг (чем бы он ни был вызван) и сдвинул ситуацию с мертвой точки. А теперь начнется самое интересное: они оказались в непривычной для них ситуации и это заставит их шевелиться. Им обоим это необходимо. Есть над чем подумать: увидеть себя в новом качестве, заметить свое отражение в глазах другого и сделать выводы.
Да, да, решения такого рода могут очень сильно встряхнуть человека, даже если ничего в результате и не получится, или получится.
Отправлено: 26.04.14 20:01. Заголовок: IV В начале декаб..
IV
В начале декабря в местных газетах появилось объявление о помолвке Фрэнка Дарка и миссис Кэтрин Мьюир. Никто особо не удивился – с первой же недели возвращения Фрэнка домой было ясно куда дует ветер. Посчитали, что Фрэнк вьет себе неплохое гнездышко. Кейт была невестой на пару ступеней рангом выше, чем он мог бы рассчитывать. Правда, с таким лицом, как у нее, лучше было бы не показываться на люди, и к тому же она любила покомандовать. Но у нее имелись деньжата. Что и требовалось Фрэнку. О благоразумии Кейт сложилось невысокое мнение. Она, как считали, сильно рисковала. Но Фрэнк не собирался возвращаться на запад. Он хотел купить ферму… на деньги Кейт? … и обосноваться в своем клане. Возможно, среди такой толпы наблюдателей, он будет вести себя правильней. Но, по правде говоря, в день своей женитьбы на пухлой вдове он напился вдрызг. Но общественное мнение простило его. Человеку нужно достаточно мужества, пусть это даже будет мужество во хмелю, чтобы жениться на Кейт. Пошли слухи, что он пытается купить Лесную Паутину. Одни говорили, что Хью отказался продавать ферму и жестоко оскорбил Фрэнка, другие – что он обдумывает предложение. Кейт всегда нравилась Лесная Паутина. Эти сплетни, конечно же, слышала Джоселин. Она не видела Фрэнка с того вечера в церкви Серебряной Бухты, но слух, что он ухаживает за Кейт, вскоре дошел до нее. Ну, и что такого? Она всегда презирала Кейт Мьюир. Какая разница на ком женится этот новый красноносый, лупоглазый Фрэнк? Но как она страдала, узнав, что он собирается купить Лесную Паутину. Фрэнк в Лесной Паутине! Черная, усатая маленькая Кейт – ее хозяйка! Джоселин бросилась в свою комнату, чтобы осознать новость, и поняла, что не может ее осознать.
Она с трудом прожила этот день. Мать и тетя Рейчел без конца бранились из-за того, что тетя съела что-то неподходящее, и у нее расстроился желудок. Тетя Рейчел сидела на диете с того самого вечера, когда Джоселин рассказала ей о воде из Иордана. Она так переживала, что заболела, и пришлось вызывать Роджера. Джоселин ненавидела себя за свое признание – в жизни тети Рейчел и без того было мало стоящего. Лучше бы откусить себе язык, чем сказать те роковые слова. Но уже невозможно что-то изменить – потрясенная тетя Рейчел взяла бутылку с каминной полки и закопала ее в саду, а затем у нее начались колики в животе, а у Джоселин вскоре добавилось причин, почему следовало держать язык за зубами. Желудок тети Рейчел стал осью, вокруг которой теперь вращались все домашние трапезы: нельзя есть этого или нельзя есть того, потому что «бедняжка Рейчел» не может этого есть. Но если все же они пробовали то или это, «бедняжка Рейчел» не могла справиться с искушением, за которым следовало бедствие. Вчера вечером к чаю пришли гости, и пришлось кое-что подать к столу. Миссис Клиффорд предупредила Рейчел, что сырное суфле не подходит для ее желудка, на что Рейчел раздраженно ответила, что сама разберется со своим желудком. Сегодня же пожинались плоды вчерашнего, и Джоселин приходилось терпеть, стиснув зубы, как наказание за свой промах. Но известие о Лесной Паутине было невыносимо. Она смотрела на ферму, лежащую среди загадочного молчания снежных полей, залитых лунным светом; на тени облаков, что гнал по небу ночной ветер, так что дом то почти исчезал в серебряных чарах зимнего пейзажа, то вдруг появлялся на белой вершине холма в холодном призрачном сиянии. Там ли Хью? Собирается ли продать Лесную Паутину? Хочет ли получить развод и жениться на Полин Дарк? Казалось, эти вопросы пронзительно выкрикиваются в тишине, царящей вокруг. Но ответа не было.
Эти осень и зима стали нелегкими для Джоселин. Она чувствовала себя неописуемо несчастной. Жизнь сыграла шутку, предала, посмеялась над ней. А когда ее романтическое увлечение – сейчас она с горечью признавала, что оно было именно таким – исчезло, вернулись ее старые чувства к Хью. Он вдруг стал милым… таким милым. Не то, чтобы у нее появилась надежда, что когда-нибудь между ними все устроится. Она была уверена, что сейчас Хью ненавидит ее, а, может быть, еще и презирает. Кроме того, он собирается поехать в Штаты за разводом и жениться на Полин. Все так говорят. Джоселин измучила себя ревностью. Сам вид Полин был ей ненавистен. Она подозревала, что та уже воображает себя женой Хью и хозяйкой Лесной Паутины. Она вспоминала, как беседовали Хью и Полин на похоронах тети Бекки, глядя на Лесную Паутину. Но еще ужасней было представить там Фрэнка и Кейт. Это стало бы надругательством. Пока Хью остается в Лесной Паутине, пусть даже с Полин, Джоселин не будет чувствовать себя настолько обездоленной. День и ночь она смотрела на Лесную Паутину, любя и желая ее все сильней, поскольку не осмеливалась позволить себе любить и желать Хью. Она видела ферму в бурю, когда снежные вихри вращались вокруг дома; под морозными закатами, когда огни ее окон сияли, словно драгоценные камни в оправе розоватых снежных полей; в сырые дни, когда дождь укутывал ее своим плащом; в бледном золоте и туманном серебре утренней тишины. Он всегда стоял там, ее дом, ее настоящий и единственный дом, манящий, отталкивающий, насмешливый, желанный – все и сразу. Дом, откуда она изгнана навсегда из-за собственного безрассудства. В нем поселится Полин или толстая хихикающая Кейт. Джоселин стиснула крепкие белые зубы. Безумный порыв охватил ее. Что, если пойти к Хью сейчас, когда он сидит один в пустом доме, за стенами которого завывает ветер, и броситься к его ногам, умолять простить ее, взять обратно, унизиться, растереть себя в пыль перед ним. Нет, она не могла сделать этого. Смогла бы, если бы имела хоть малейшую надежду, что не совсем безразлична ему. Но она знала, что безразлична. Сейчас он любит Полин, – все так говорят – темную, стройную Полин с ее удлиненными бархатистыми глазами. А она, Джоселин, – женщина без любви, без дома, без корней. И должна провести остаток своих дней, тщетно стучась в закрытые двери. Строка из стихотворения, прочитанного давным-давно и забытого, вдруг всплыла в ее памяти:
Превозмогая неуют, усталость и старость Ради мечты*
Да, это было написано для нее. «Ради мечты». А ныне мечта ушла.
«Джоселин, – простонала из гостиной тетя Рейчел. – Я хотела бы, чтобы ты наполнила грелку, принесла ее наверх и положила мне на живот. А если это не поможет, тебе придется позвонить Роджеру. Но полагаю, что сейчас он катает Гей Пенхаллоу. В наши дни так просто расстаться со старой любовью и найти новую. Кажется, больше нет глубоких чувств. Тетя Но как раз шла к Грешемам. Они уже посылали за ней три раза и все по ложной тревоге, но она считает это естественным. Говорит, что он вопил по телефону, словно рожал заместо жены. Она говорит, что знает, что кувшин тети Бекки должен быть разыгран. Дэнди напился на серебряной свадьбе Билли Дарка и проговорился. Розыгрыш аморален и должен быть пресечен законом». «Дэнди не пил на той свадьбе, – устало ответила Джоселин. – Он выпил слишком много болеутоляющего перед уходом, чтобы унять боль в животе, и поэтому вел себя немного странно; но он всегда крепко хранит свои секреты, тетя Рейчел». «Ужасно, что распространяются такие истории, – вздохнула тетя Рейчел. – А еще тетушка Но говорит, что Магрет Пенхаллоу нашила множество дурацких, модных нарядов для своего замужества. Магрет следует укоротить хвост, и если бы мой желудок был прежним, – тетя Рейчел издала глубокий стон, – я бы пошла и сделала это. Но сейчас у меня не хватит духу, я живу на супах да кашах».
* - строка из стихотворения Кристины Джорджины Россетти – Christina Georgina Rossetti, (5 декабря, 1830 — 29 декабря, 1894) — английской поэтессы, сестры живописца и поэта Данте Габриэля Россетти.
Mirage
The hope I dreamed of was a dream, Was but a dream; and now I wake, Exceeding comfortless, and worn, and old, For a dream's sake.
I hang my harp upon a tree, A weeping willow in a lake; I hang my silent harp there, wrung and snapped For a dream's sake.
Lie still, lie still, my breaking heart; My silent heart, lie still and break: Life, and the world, and mine own self, are changed For a dream's sake.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 77
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 25.08.13 20:57. Заголовок: "A Tangled Web" - "В паутине" Люси Монтгомери, перевод - 2
: 
Компромисс с самой собой. Увы.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
