Кстати: клуб "Литературные забавы"

***
Поезд медленно набирал ход.
Позади остался суматошный делийский вокзал и эти удивительные носильщики, что запросто и очень быстро умудрялись нести несколько тяжеленных чемоданов на голове. Уже прошел проводник, выяснявший, какой вариант питания ты предпочитаешь, вегетарианский или нет, а его помощник начал разносить чай, этот уже постепенно становящийся ненавистным вечный чай с молоком…

Они сидели на нижней полке странного вагона, похожего на наш плацкарт, только полок для пассажиров в нем было не по две, а по три, и рассматривали фотографии, сделанные за последние четыре дня в Дели и Агре. Хеппи скинул в ноутбук снимки со всех фотоаппаратов, и теперь они снова прокручивали такие насыщенные события этих незабываемых дней.

На экране проплывали красоты Красного форта, каменные слоны, сделанные в полный рост, тонкая резьба по камню, виденная ими во дворцах эпохи Великих Моголов, Ворота Индии и величественное здание парламента, развалины каких-то старинных сооружений, высокий минарет, едва виднеющийся за зеленью дом Лаквиндера…
- Катя, а чем тебе дом-то не понравился? Когда мы к нему подходили, у тебя был такой вид, будто ты увидела замок с этими, как их называют, в белых простынях… - молодой человек силился найти слово, но не мог.
- Привидениями? – оторвавшись от экрана, спросила Катя.
Хеппи кивнул.
- Ты знаешь, однажды мне приснился очень странный сон. Мы с Любой пришли в один дом, точь-в-точь, как этот, и там я встретила всех своих друзей...
- И меня? – Хеппи быстро глянул на девушку.
- Да, и тебя.
- И что же я там делал?
- Держал гирлянду из белых роз.
- А ты?
- Я тоже, - Катя вдруг смутилась и опустила глаза.
- А потом?
- Я проснулась, и мама сказала, что ты мне звонил.
- Надо же, как бывают близки сон и жизнь... – Хеппи ласково посмотрел на нее, но Катя уже листала дальше.

Взгляд ее задержался на фотографии жены Лаквиндера, девушка погрустнела и проговорила:
- Хорошо, что ты был рядом. Мне кажется, если бы ты не сказал, что я – твоя невеста, она бы так и смотрела на меня с подозрением. Она не доверяет мужу?
- Катя, ну ты же понимаешь, жена сидит дома, а муж ездит по миру, общается со многими людьми, в том числе и девушками, конечно…
- А почему она сама не работает или не ездит с ним? Дети ведь окружены вниманием бабушки, тети, няни.
- Я думаю, не хочет и не видит смысла. А муж ведь не может всегда быть с ней. Да и не хочет.
- А она всегда была такая? У них есть какие-то общие интересы? Неужели она не любит путешествовать и не хочет быть с ним рядом? Что-то ведь было в ней, за что он ее полюбил?
- Катя, я тебя понимаю, но здесь все не так. Они стали узнавать друг друга не как мы с тобой, а позже, уже после свадьбы. Родители нашли пару своим детям, сыграли свадьбу, и теперь вот они живут.
- Хеппи, но твои родители тоже поженились не по любви, но вспомни, как они смотрят друг на друга! Ведь видно же, что они понимают друг друга не то что с полуслова, но с полувзгляда. А твои бабушка и дедушка? А старший брат Раджа и его жена? Ведь в их глазах светится любовь, нежность, понимание… Но в этой семье ничего такого нет.
- Катя, у нас в семье считается, что главное, чтобы человек хороший был, а деньги – будут. Но чаще бывает так, что родители жениха ищут не самую добрую, внимательную, нежную, хозяйственную, понимающую жену, а самую богатую из возможных. Для многих важно не какая девушка, а какое приданое дают за ней. То же самое и с родителями невесты. Они ищут высокий доход, перспективу, возможность выехать за рубеж… Но ведь жить-то не с деньгами, а с человеком. Вот и получилось, что у Лаквиндера и его жены есть все, кроме тепла, доверия, любви…
- Грустно.
- Очень. Потому некоторые родители и стали слышать мнение детей. - Хеппи улыбнулся и слегка толкнул ее плечом. Катя смутилась и задумалась.

Интеллигентного вида пара средних лет уже давно не сводила с них глаз. Они только делали вид, что увлечены разговором, но то и дело сердито поглядывали на весело переговаривающихся молодых людей, явно нарушающих какие-то очередные традиции.

Их сын, парень лет двадцати, грузный и инфантильный, первое время не сводил жадного взгляда с сестер, а потом вдруг резко отвернулся и стал усиленно делать вид, что внимательно рассматривает пейзажи за окном. Раньше Катя удивилась бы столь внезапной перемене, произошедшей с юношей. Но совместные поездки и прогулки уже не раз давали Хеппи возможность продемонстрировать свой «фирменный взгляд» - так назвала Катя что-то неуловимое и грозное, что мелькало в глазах и лице Хеппи и заставляло еще секунду назад нагло смотревшего мужчину отводить глаза от сестер или Кати и идти своей дорогой. Иногда он говорил еще что-то на пенджаби. Но сейчас слов не потребовалось, однако девушка услышала, как Хеппи проворчал:
- Не люблю таких мужчин. На сестру не стал бы так смотреть. Что, если девушка не индианка, значит все можно?!

Проводник принес традиционную металлическую тарелку, перегороженную на несколько емкостей, и они дружно принялись за еду. Было удивительно, что, как и на Лори, использованная посуда ставилась на пол, а потом проводники собирали ее. Мысль о Лаквиндере и его жене не выходили из головы Кати. Ну ничего ж себе! И это – семья? Неужели так можно прожить всю жизнь? Они уже столько лет женаты, у них трое детей, а на самом деле они так и остаются абсолютно чужими людьми.
В доме Раджа она видела совсем другие семьи. Вообще, наверно, эта любовь, светившаяся в глазах взрослых и пожилых супружеских пар, больше всего удивляла и поражала ее в этих организованных родителями браках, где супруги нередко видели друг друга впервые только на брачной церемонии.

Катя смотрела на пожилую пару, сидевшую напротив. Нет, и здесь было понимание, внимание друг к другу…

- О! Тадж-Махал! Как там все-таки красиво! Такой величественный комплекс, тонкая резьба, фонтаны и буйная зелень… Даже не верится, что это всего лишь гробница! – Катя была в восторге от этого памятника архитектуры и могла говорить о нем долго. Люба уже пролистывала снимки, и они смотрели на это чудо с разных сторон. Хеппи вдруг оторвался от экрана и заговорил:
- Ты знаешь, Катя. Мне кажется, главное – показывать человеку свою любовь, пока он жив, пока он ждет и нуждается в ней. Я не спорю, это – красивый комплекс, удивительно гармоничные здания. Но для меня важнее не то, что он построил мавзолей своей любимой жене, но что любовь их была так же велика и прекрасна, как и Тадж-Махал – вечное напоминание о ней.

Вдруг что-то взвизгнуло. Катя вздрогнула и посмотрела на Хеппи.
- Не волнуйся, это не обезьяны, - сжав руку, сказал Хеппи.
Катя с ужасом вспомнила, как, возвращаясь из Агры, автобус остановился, и их группа пошла по темной аллее, а когда они подошли к внушительным развалинам какого-то древнего храма или дворца, то оказалось, что кругом все так и кишело обезьянами. Они прыгали, бегали по земле, кричали. Было уже темно и очень страшно. Катя до сих пор не могла забыть ужаса, который она испытала тем вечером. Хеппи сразу увел ее, но не успели они выйти на свет, как наткнулись на спящих и укладывающихся спать нищих… Да, права была Люба, оставшаяся тогда в автобусе…

Кате было удивительно, что пассажиры не переодевались, хотя ехать было больше суток и уже пора было укладываться спать.
Сын соседей откинул вторые полки, и стало невозможно сидеть внизу. Катя взяла Дениса, и они с Хеппи отправились прогуляться по вагону, пока Люба и женщина стелили постели. Девушке впервые предстояло спать на третьей полке, и она немного волновалась.

Забравшись почти под потолок, она повернулась лицом к Хеппи. Разговаривать было неудобно, и она просто смотрела на него, глаза в глаза.
Цветущие сады и облетевшие кусты, дворцы и лачуги, золоченые божки и священные камни, гуляющие по улицам коровы и больные бездомные собаки, современные экспрессы и колымага, громыхающая за верблюдом… Такая разная и непохожая Индия проплывала перед ее глазами. И она неожиданно стала понимать, что неприемлемое в России, вполне нормально и обоснованно тут, в этой непонятной и столь непохожей стране. Здесь и месяц светил по-другому, здесь солнце сходилось с луной, здесь звезды сияли иные, незнакомые. Она постепенно привыкала к иному ритму, царящему тут, в этой удивительной стране.
Хеппи не отрываясь смотрел на нее, и ей казалось, что они знали друг друга всегда, она вдруг почувствовала, что на него всегда может опереться и при этом быть самой собой, даже здесь…

***
Утро в поезде – это всегда суматоха. Плачет ребенок, мужчина храпит, кто-то разговаривает, закашлялся старик, взвизгнул женский голос и затих, вагон постепенно оживает...
Вот пошли проводники с чаем. Значит, скоро завтрак.
Хеппи еще спит. Какой же он смешной во сне, непривычный… Катя склонилась вниз. Люба с Денисом тоже мирно спят. Стучат колеса. Вагон дергается и вновь продолжает неспешный бег. Только завтра утром будет Мумбай. Впереди еще целый день.