Джейн писала свои рассказики и с гордостью надписывала их «Фрэнсису Уильяму Остену, эсквайру, гардемарину корабля Его Величества «Неколебимость»
Сразу вспомнилась мисс Прайс.
Оффтоп: Зашла без особой надежды и очень рада, что ошиблась. *Задумчиво* Может быть всегда заходить "просто так". Не в первый раз у меня уже такая ситуация. А когда ждешь-ждешь-ждешь - пусто.
Элайза Ой, будто по "щучьему велению" - появилось продолжение. А Элайза отправилась во Францию, считай, в канун революции. Мне даже страшно. Элайза пишет:
цитата:
именно он в этой семье считался писателем
Как говорится: кто бы знал. Вот уж поистине как все неисповедимо.
Ой, будто по "щучьему велению" - появилось продолжение
Не по щучьему велению, а по вашим просьбам, дорогие читатели. Честно говоря, не собиралась сегодня ничего выкладывать, поскольку не успела довести перевод до логической паузы, но читательский интерес — это святое, его игнорировать никак не можно.
apropos пишет:
цитата:
А Элайза отправилась во Францию, считай, в канун революции. Мне даже страшно.
Честно говоря, мне тоже... Когда читала здесь ее историю во всех подробностях, тоже поймала себя на том, что невольно волнуюсь за нее, хоть я и знала уже на тот момент в общих чертах, чем дело кончится.
apropos пишет:
цитата:
Как говорится: кто бы знал. Вот уж поистине как все неисповедимо.
Ага, не говори. Вот он, кстати, Джеймс в молодости — вполне себе видный молодой человек:
Джеймс Остен
незнакомка пишет:
цитата:
Элайза а почему только 14 месяцев?
Обстоятельства не позволили, должно быть.
Да, и у меня вопрос к нашему уважаемому эксперту, deicu, если она вдруг заглянет в эту темку: как все-таки лучше перевести midshipman? Лингво предлагает вариант "гардемарин", но может, для английских реалий все же уместнее будет "мичман"? Заранее благодарна.
Отправлено: 26.09.08 20:58. Заголовок: Элайза пишет: но чи..
Элайза пишет:
цитата:
но читательский интерес — это святое, его игнорировать никак не можно.
Ой, спасибо, уважила, а то все было неловко тебя подгонять. Элайза пишет:
цитата:
хоть я и знала уже на тот момент в общих чертах, чем дело кончится.
А я не знаю, потому можешь представить, как мне волнительно - тем более, там столько ужасов было, столько крови пролилось. Страшные годы. Элайза пишет:
цитата:
видный молодой человек
Очень даже симпатичный! Интересно, что тип лиц тогда у всех по большей части похожий - то ли дело в прическе, то ли модно было в такой манере рисовать.
Элайза спасибо за продолжение. У нашей Джейн злая ирония - не удивительно, что Фила ее нелестно характеризует, но и характеристики странным образом... взаимоисключающи, не находите? Элайза пишет:
цитата:
вела себя «эксцентрично и неестественно
и тут же "чинная и натянутая" За что так Фила невзлюбила нашу Джейн? apropos пишет:
цитата:
А Элайза отправилась во Францию, считай, в канун революции
Вот именно! Крайне любопытно, что же будет дальше...
Сообщение: 1495
Настроение: Тону в море информации
Отправлено: 26.09.08 21:13. Заголовок: apropos пишет: там ..
apropos пишет:
цитата:
там столько ужасов было, столько крови пролилось. Страшные годы.
Что верно, то верно. Ну, если ты не знаешь дальнейшей судьбы Элайзы, то значит, читать тебе будет очень интересно. Там интрига выдерживается на годы вперед...
Цапля пишет:
цитата:
характеристики странным образом... взаимоисключающи, не находите?
Ох, нахожу. Тут дело еще в том, что я столкнулась с затруднениями при переводе — какое именно русское определение подобрать (может, посоветуют добрые люди). Фила пишет, что Джейн была 'whimsical and affected", и в то же время "very prim". В принципе, у whimsical, помимо "эксцентричный" есть еще значение "капризный", а affected, помимо "неестественный", может еще употребляться в значении 'жеманный, манерный" ; если они употреблены именно в этом смысле, тогда с определением prim (чинный, строгий, натянутый) они контрастируют не слишком сильно. Просто Фила не вдается в подробности, и тут маловато контекста, чтобы понять, что именно она имеет в виду. Ясно одно — кузина Джейн ей не шибко понравилась.
Элайза встречала выдержки из письма Филы - там звучало так: "Джейн совсем не хорошенькая, она очень напыщенная и не похожа на 12-летнюю девочку" Может, "напыщенный" может примирить и чинность, и эксцентричность?
Отправлено: 26.09.08 21:26. Заголовок: Элайза пишет: Да, и..
Элайза пишет:
цитата:
Да, и у меня вопрос к нашему уважаемому эксперту, deicu, если она вдруг заглянет в эту темку: как все-таки лучше перевести midshipman? Лингво предлагает вариант "гардемарин", но может, для английских реалий все же уместнее будет "мичман"?
Заглянула. Как раз сейчас читаю помаленьку великолепный "Иллюстрированный энциклопедический историко-бытовой словарь русского народа" Беловинского, и могу обоснованно сослаться на авторитетное мнение: как русскому читателю представляются эти термины. По Беловинскому, гардемарин - воспитанник старших классов Морского кадетского корпуса, а в 1716-1752, 1860-1882 и 1906-1916 гг. - выпускник Морского корпуса. Пройдя на кораблях годичную практику, после сдачи экзаменов гардемарин производился в чин мичмана... Таким образом, Фрэнсиса вряд ли можно назвать гардемарином, да и сроду midshipman переводился как "мичман", взять хоть романы капитана Марриета.
Оп! Тревожно, однако, - не для моих слабых нервов.
*шепотом*: все будет хорошо. Почти как в любовном романе с хэппи-эндом. Почти.
Цапля Ага, спасибо! Я помнила, что существует в природе русский перевод, но времени не было искать, те более, что я не помнила, где именно — у Гениевой или еще где. Учту при редактировании.
deicu пишет:
цитата:
Таким образом, Фрэнсиса вряд ли можно назвать гардемарином, да и сроду midshipman переводился как "мичман", взять хоть романы капитана Марриета.
Спасибо большое! У меня тоже по литературным ассоциациям "мичман" лучше ложился, но Лингво меня искусил своим "гардемарином" - словцо уж больно красивое, но я все же решила на всякий случай уточнить, насколько оно уместно применительно к английским реалиям.
Спешу уведомить моих любезных читателей (эк меня пробило-то на изысканный штиль опосля перевода... ), что я заменила третью главу на ее отредактированную версию, за что приношу очередную глубочайшую благодарность моему замечательному редактору Romi. Скоро она меня, чувствую, догонит и перегонит. Ну, а чтобы не заходить в темку с пустыми руками, выкладываю еще кусочек шестой главы. Пока еще сырой и неотредактированный, так что прошу прощения за стиль — я очень торопилась.
Очерк, напечатанный в Annual Register, представлял собой изящный скетч, написанный от лица молодого члена оксфордского колледжа, который рассуждает на тему женитьбы своих приятелей. Один из них, владелец земельных угодий, женился на дочери своего арендатора, «не обладающей иными чарами, помимо толики здоровья и свежести, и иными умениями, помимо тех, что мог предложить провинциальный пансион», чтобы обнаружить, что его cara sposa , как он ее называл, превратилась в вульгарную и дорогостоящую мегеру. Его брат женился на шотландской аристократке, которая так гордилась своими знатными родственниками, что полдюжины из них привезла с собой и поселила у мужа, будучи не в силах с ними расстаться. Третий приятель, по его словам, женился куда удачнее, но когда рассказчик приезжает к нему в гости, он сквозь тонкую перегородку слышит, как жена пилит мужа за то, что тот привез друга, когда у них нечего есть, а все слуги заняты глажкой. Гостю не предлагают комнату, обитую ситцем, потому что у него грязные сапоги, — он вполне обойдется сырой мансардой без занавесок. Этого для оксфордца оказывается достаточно. Под благовидным предлогом он прерывает свой визит и возвращается в свой уютный холостяцкий уголок в колледже, с «невыразимым удовлетворением» размышляя о том, как ему благополучно удалось избежать сырой мансарды.
Привилегия писателя позволяла Джеймсу посмеиваться в своем журнале над аристократами и землевладельцами, в то время как правда заключалась в том, что сам он, молодой человек без гроша за душой и без земельных угодий, уже наверняка начинал ощущать потребность обзавестись собственным семейством. В нескольких юморесках, опубликованных в «Бездельнике», поднимались вопросы, как жениться на деньгах и как получить приличный приход; в некоторых сквозит дух легкого женоненавистничества — возможно, типичный для Оксфорда, даже в среде молодых людей, имеющих сестер. Среди исследователей творчества Джейн Остен высказывалось предположение, что именно она скрывалась под псевдонимом София Сентимент и была автором письма, опубликованного в «Бездельнике» от 28 марта 1789 года — через два месяца после выхода в свет первого выпуска. Автор письма сетует, что в журнале нет ничего подходящего для женщин, и советует издателям публиковать побольше «милых, волнующих историй» о влюбленных с «такими красивенькими именами», которые разлучаются, либо терпят крушение в море, либо стреляются на дуэлях, либо сходят с ума. Но авторство Джейн вызывает сомнение, тем более что это письмо — не столько призыв публиковать в «Бездельнике» больше рассказов для женщин, сколько издевка над «пошлыми» дамскими вкусами в литературе. Вероятно, София Сентимент была трансвеститом — маской, скрывающей либо самого Джеймса, либо Генри.
Один из лучших рассказов Джеймса описывает попытки некоего викария собрать деньги на деревенскую воскресную школу. Сэр Чарльз Куртли советует ему обратиться за помощью к епископу и предлагает подвезти до епископского дворца в своем экипаже. Богатая старая дева читает викарию лекцию о том, как опасно сеять знания и просвещение среди простого народа. Другая заявляет, что уже раздала бедным столько милостыни, что никто не вправе ожидать от нее большего. И наконец, мистер Хампфри Дискаунт, которому викарий пытается доказать, что немного денег, потраченных на сельскую школу, избавят его от бездельничающих озорных мальчишек, забирающихся к нему в сад, вместо ответа указывает из окна на два спрятанных в траве стальных капкана: «Ручаюсь, эти юные шельмецы забудут дорогу в мои владения, стоит мне переломать им пару-тройку конечностей». Стальные ловушки на людей фигурируют и в рассказах Джеймса, и в историях Джейн. Очевидно, применение капканов шокирует обоих, но если Джейн использует их в качестве шутки, то Джеймс превращает в аргумент в споре общественно-политического толка.
Если бы и остальные очерки в «Бездельнике» были столь же хороши, из него вышел бы замечательный периодический журнал, но в целом очень немногие выпуски дотягивали до этого уровня. В остальных содержатся, к примеру, эссе о различиях между англичанами и французами, полное грубоватого фарсового юмора; история о том, как дети, насмотревшись на бродячих актеров, решают сами поставить спектакль (вероятно, тут имели место аллюзии, навеянные любительскими постановками в Стивентоне); глубокомысленный опус о том, как викарии с помощью упражнений самосовершенствуются в верховой езде и стрельбе на меткость. В одном из эссе содержится описание оксфордских «типажей»: молодой человек с прилизанными волосами и большими пряжками; «ученый», обросший бородой, в несвежей рубашке; «знающий» тип и те, кто пытается «казаться более праздным, несведущим и невежественным, чем есть на самом деле». Перу Генри принадлежит веселый очерк о вечере бальных танцев в ассамблее небольшого провинциального городка. Внимание наблюдателя привлекает активно пляшущая дама, а когда она оборачивается, то он с удивлением обнаруживает, что эта леди по возрасту годится в матери любому из присутствующих в зале кавалеров. Другая пара танцующих на первый взгляд необычайно предана друг другу, тогда как на самом деле это супруги, только что договорившиеся о разводе; а рядом танцор, крайне неохотно выделывающий па, взирает на свою партнершу, словно загнанная дичь на охотника. Все эти картинки, без сомнения, списаны с натуры — с балов, которые проводились в Ассамблее Бэзингстока.
Скетчи Генри на удивление дерзки и даже нахальны. Когда он пишет о женщинах, то кажется скорее комплексующим, нежели уверенным в себе. Особенно неуклюжей выглядит его попытка комической зарисовки от лица молодого человека, которого пытается завлечь в силки брака собственная кузина. Она оголяет перед ним свою грудь и лодыжки, кладет на лицо толстый слой румян, носит накладные волосы и силком увлекает его на прогулку, где заводит речь о «Страданиях юного Вертера». И, что хуже всего, она гораздо старше своего кузена. Словесные чары Генри должны были быть значительно лучше писанины, иначе старшая кузина вряд ли сочла бы его настолько очаровательным.
Комические произведения юной Джейн уже в то время разительно отличались по уровню. И хотя первый опус, посвященный Генри, появится только через два года, он представляет собой нечто совершенно изумительное. «Замок Лесли» написан в эпистолярном жанре, и каждый адресат имеет свой индивидуальный голос. Чего стоит героиня по имени Шарлотта Латтрелл, настолько поглощенная стряпней к свадьбе своей сестры, что не в состоянии адекватно отреагировать на известие: жених упал с лошади и находится при смерти. Она может думать только о еде, которую наготовила, а ее монолог, обращенный к сестре, убитой горем, достоин лучших пассажей Диккенса. Мы смеемся, поскольку ситуация вполне узнаваема: нам не нравится, когда нас отвлекают от важных и насущных дел, даже если это трагедия, случившаяся с кем-то из близких.
«Дорогая Элоиза, — начала я, — охота тебе убиваться из-за таких пустяков. — (Чтобы ее утешить, я сделала вид, что не придаю случившемуся особого значения). — Прошу тебя, не думай о том, что произошло. Видишь, даже я ничуть не раздосадована — а ведь больше всего досталось именно мне: теперь мне не только придется съесть все, что я наготовила, но и, если только Генри поправится (на что, впрочем, надежды мало), начинать жарить и парить сызнова. Если же он умрет (что, скорее всего, и произойдет), мне так или иначе придется готовить свадебный ужин, ведь когда-нибудь ты все равно выйдешь замуж. А потому, даже если сейчас тебе тяжко думать о страданиях Генри, он, надо надеяться, скоро умрет, муки его прекратятся, и тебе полегчает — мои же невзгоды продлятся гораздо дольше, ибо, как бы много я ни ела, меньше чем за две недели очистить кладовую мне все равно не удастся».**
Шарлотта — предшественница целой галереи образов многословных, недалеких и одержимых какой-либо идеей женщин, которые позднее выйдут из-под пера Джейн. В их числе и миссис Беннет, и миссис Норрис, и мисс Бейтс. Этот ранний образ не менее колоритен, чем последующие. К примеру, когда Шарлотте приходит в голову мысль посетить Лондон, она пишет об этом так: «Больше всего мне хотелось попасть в Воксхолл, чтобы увидеть собственными глазами, действительно ли там, как нигде больше, умеют тонко нарезать холодную говядину. Сказать по правде, у меня есть подозрение, что мало кто умеет резать холодную говядину так, как это делаю я. Впрочем, было бы странно, если бы после стольких усилий с моей стороны я этим искусством не овладела». Любому писателю такие строки сделали бы честь, а для шестнадцатилетнего автора они и вовсе поразительны.
Эти ранние произведения Джейн, написанные за несколько лет, были собраны в произвольном порядке в три тетради. Неоконченный «Замок Лесли», который, судя по всему, был сочинен между январем и апрелем 1792 года, переписан во вторую из них. На титульном листе рукой Джейн выведено: «Ex dono mei Patris» . Примечательно то, что мистер Остен довольно благосклонно и сочувственно относился к дарованиям своей дочери и поощрял ее творчество. Он должен был снабжать девочек бумагой, которая в те времена стоила недешево: Джейн — для ее писанины, Кассандру — для рисования. Кассандре Джейн посвятила свою «Историю Англии» («составленную пристрастным, предубежденным и малосведущим историком») и поручила ей ее иллюстрировать. Это единственное из ее произведений, к которому сохранились современные ему иллюстрации.
«История» пестрит семейными аллюзиями. Здесь слышатся и поддразнивание отца, когда автор заявляет, что является приверженцем «римско-католической религии», и намек на отсутствующего Фрэнсиса, когда автор предрекает, что у Фрэнсиса Дрейка в скором времени появится «достойный соперник, который, пусть пока и молод, обещает со временем оправдать пылкие и оптимистические ожидания своих родственников и друзей, среди коих могу назвать очаровательную леди, которой предназначаются эти записки, и не менее очаровательную автора этих строк» . Имеется и модная словесная забава — шарада на слово ковер (carpet), отсылающая к фаворитам Якова I, Карpу (Сarr) и Вилльерсу, герцогу Бэкингему: «Мой первый слог — тот, кто для короля Якова I служил моим слогом вторым , а целое мы попираем ногами». Остены увлекались словесными играми, и «История» выглядит как рождественское развлечение для чтения вслух за семейным столом или у камина в гостиной. У Джейн здесь имеется и отсылка (возможно, сделанная не без подсказки родителей) на творчество Шарлотты Смит, когда-то жившей по соседству. Автор «Истории» сравнивает Эссекса, фаворита королевы Елизаветы, с романтическим Фредериком Деламером, героем одного из романов Шарлотты Смит, который погиб из-за возлюбленной на дуэли. Интерес Джейн к истории, по ее собственному признанию, больше тяготел к романтически-любовным событиям, нежели к фактам и датам; скорее всего, он определялся желанием повеселить домашних.
В конце «Истории» проставлена дата — «суббота, 26 ноября 1791 года», совсем незадолго до ее 16-го дня рождения. К тому времени «Бездельник» уже прекратил свое существование, и хотя Джеймс продолжал сочинять стихи для собственного удовольствия, да и миссис Остен по-прежнему могла написать стишок на случай, глава семьи, похоже, уже признавал за Джейн право считаться писателем, подающим большие надежды. На обложке третьей тетрадки мистер Остен пишет весьма благожелательной отзыв: «Порождения фантазии некоей весьма юной леди, являющие собой истории, написанные в совершенно оригинальном стиле». Он с симпатией относился к ее опусам и закрывал глаза на некоторые довольно скользкие пассажи. В «Замке Лесли», к примеру, имеется адюльтер с побегом, совершенный молодой матерью, которая бросает свое дитя, а позже по ходу этой истории ее муж обращается в католичество, благодаря чему ему удается получить расторжение брака, после чего оба супруга благополучно женятся во второй раз. Надо признать, достаточно рискованные шуточки для дочери священника англиканской церкви.
________________________ * — Дражайшая супруга — итал. — Здесь и далее — примечания переводчика. ** — Остен Джейн. Замок Лесли // Джейн Остен. Любовь и дружба. Избранное. Пер. А. Ливерганта. М., 2004. С.85—86. *** — Там же. С.108 **** — Дар моего отца. – лат. ***** — Pet — баловень, любимчик.
Сообщение: 1503
Настроение: Тону в море информации
Отправлено: 28.09.08 18:13. Заголовок: Да, и вдогонку — хот..
Да, и вдогонку — хотела спросить вашего мнения. Окончание главы посвящено кругу чтения юной Джейн: представляет ли эта информация интерес, т.е. нужно ли ее переводить, или можно пропустить и двигаться дальше? Мне-то перевести несложно, просто если это не слишком интересно, то и не буду на том останавливаться.
Элайза спасибо! чудесно читается - на наших глазах рождается удивительная писательница. Как здорово, что довольно рискованные литературные упражнения юной Джейн (в плане ммм... иронического отношения к церковным институтам) были по достоинству оценены и поддержаны отцом - это, мне кажется, тоже сыграло немалую роль в становлении писательницы
Спасибо Romi Присоединяюсь к просьбам девочек переводить без купюр.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 118
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Спасибо!!! 
Когда читала здесь ее историю во всех подробностях, тоже поймала себя на том, что невольно волнуюсь за нее, хоть я и знала уже на тот момент в общих чертах, чем дело кончится. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
