Кстати: клуб "Литературные забавы"

Как и положено банкиру, мистер Соммерс был деловит и не терял зря времени. Он принял мистера Киббла немедленно, как только доложили о прибытии старшего служащего Вестминстерского магистрата, в гостиной, светлой комнате элегантных пропорций, и пригласил садиться. Мистер Киббл сел не без опаски: мебель казалась настолько новой, что даже липкой, и будто бы еще припахивала лаком. Однако, пронаблюдав за летним муслиновым платьем хозяйки, которое не тянуло приклеиться к стулу, успокоился и приготовился выслушать, что пошло не так в жизни директора недавно созданного, но вполне преуспевающего банка.
Мистер Соммерс задал вежливый вопрос о здоровье их общего знакомого, непосредственного начальника мистера Киббла, кратко пояснил, что своих наблюдений может предложить очень мало, поэтому пригласил участвовать в беседе жену, представил их, обещал вызвать для допроса слуг, которые, собственно, и пострадали в первую очередь от странных событий у него в доме.
Говорил он отрывисто и громко, не то чтобы сверху вниз, но все-таки сурово: как будто давал указания новому подчиненному, о котором еще неизвестно, выйдет ли из него хороший финансист или хотя бы компетентный бухгалтер. Если пухлое личико и кудряшки херувима, которые отличали мистера Киббла в любой толпе, внушали ему недоверие, внешне он этого никак не проявил. Мистер Соммерс был справедливый начальник и не стал бы судить о деловых качествах человека по его внешности.
– Видите ли, как я уже имел честь пояснять вашему магистрату, в нашем доме завелись призраки.
Мистер Соммерс глянул на круглые глаза собеседника и с вызовом спросил:
– Вы удивлены?
При поднятых бровях мистер Киббл выглядел не просто изумленным, а пораженным до глубины души; но ответил он вполне мирно:
– Не особенно. В Лондоне хватает заброшенных строений, практически полуразвалившихся. Кто же такого не видел или не слышал о каком-нибудь пыльном и унылом доме, из которого в полночь раздаются загадочные звуки: то эфемерный стук, то звон цепей, то стоны потревоженных привидений? В каждой округе есть дом, мимо которого местные жители считают небезопасным проходить ночью, где никто не жил многие годы, и арендатора для него не найдешь днем с огнем, ни за деньги, ни бесплатно, и даже если посулить фунт чая в придачу. В настоящее время в Англии сотни таких домов, которые будто отмечены печатью страха; сотни их и во Франции, и в Германии, и почти в каждой европейской стране; всем известных мест, возле которых робкие не задерживаются, а благочестивые осеняют себя крестным знамением для защиты от призраков и злых духов.
– Не спорю, в Лондоне много таких домов, и стоит любому проповеднику прогресса образования потрудиться сосчитать их, ему придется убедиться, что образованию еще предстоит долгий путь, пока не исчезнут эти старые суеверия. Я первый посмеюсь над страхами, в основании которых ничего более таинственного, как рассохшиеся двери, хлопающие от сквозняка, продувающего разбитые окна, или, скажем, нашествие крыс. Но что вы скажете о призраках в жилом, пусть не новом, но хорошо отремонтированном и только что меблированном с подвала до чердака доме, как наш?
Миссис Соммерс пошевельнулась на стуле и негромко процитировала:
– "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…"
Ее супруг отмерил снисходительную улыбку.
– Меня зовут Гораций, как пресловутого Уолпола, автора известного готического романа "Замок Отранто" – вот где раздолье духам и привидениям; и жене нравится меня поддразнивать. Призраков, таких, как их рисует невежественная толпа, в ржавых латах или окровавленных рубахах, разумеется, не существует. Однако никто не сможет отрицать явлений животного магнетизма, которые проявляются в особо ярких случаях нарушения гармонии между нашим и высшим миром, как, например, нераскрытое преступление или готовый разразиться удар судьбы.
Банкир заложил руку за вырез жилета и, кажется, не прочь был и далее вещать с трибуны. Миссис Соммерс привычно внимала ему и не возражала. Мистер Киббл глянул на даму сочувственно и вернул банкира к деловому обсуждению.
– Как сыщик, я, разумеется, не могу решать философские вопросы. Вы, вероятно, желаете, чтобы я определил, каков источник непонятных звуков в доме?
– Да! – с энтузиазмом согласился мистер Соммерс. – И если причина в нарушении гармонии и на нас надвигается катастрофа, я желал бы это заранее знать, чтобы принять соответствующие меры.
Мистер Киббл и глазом не моргнул от такого пророческого задания, возложенного на его плечи, а только кротко попросил рассказать, что за странные явления посетили банкирский дом.
Хозяин дома незамедлительно пустился в объяснения:
– Мне уже некоторое время говорили, что в округе раздается нерегулярный стук, и днем, когда я в Сити, и ночью, когда я сплю – и, должен признать, сплю крепко. И вот третьего дня я и сам услышал этот стук. Я бы определил его как сильный стук в двери и по стене снаружи. Уже стемнело, но я еще не ложился спать. Немедля я схватил пистолет и ринулся вперед, чтобы задержать наглеца (я решил, что это грабитель простукивает стены), но никого не увидел. На всякий случай я обошел дом, и стук все время двигался, он раздавался то впереди, то позади меня. Странный звук, будто стучали по большому полому предмету.
– Как барабан?
– Похоже. Только никакого барабана, ни барабанщика, да и вообще никого на улицах уже не было в столь поздний час. Я вернулся и никак не мог заснуть. Долго ломал голову, а наутро обыскал каждый уголок дома, но также ничего не нашел. С тем я и решился обратиться в Вестминстерский магистрат, который, как я понимаю, и занимается общественным спокойствием в нашем районе города.
Мистер Киббл не стал спорить о том, что под словами "общественное спокойствие" магистраты обычно понимают нечто другое, и спросил, не было ли других свидетелей.
– Вот это и странно. Моя жена тогда была дома и, само собой, не выходила со мною вместе на улицу, но в доме ни-че-го не было слышно! Зато она была свидетельницей других, не менее загадочных событий. Расскажите мистеру Кибблу, дорогая.
Миссис Соммерс разгладила несуществующие складки муслинового платья и, поначалу путано, а затем увлеченно поведала о необычайной суматохе среди посуды, как чашки и блюдца сыпались вниз по каминной трубе, сковородки и горшки неожиданно скатывались по лестницам, а на кухне головка сыра и окорок плясали на полу, будто в них вселился злой дух.
– Ложки, ножи, тарелки, солонки, скалки, утюги как будто обрели способность двигаться и летали по комнатам или оказывались в самых неожиданных местах совершенно необъяснимым способом. При мне, да и при десятке слуг, судомойка положила в кухонный буфет крышку от горчичницы, а через минуту и крышка, и сама горчичница выкатились оттуда, хотя к буфету никто не прикасался, к нашему общему изумлению. И я тоже слышала ужасный стук в двери и на крыше, а в окна будто стучали камешки…
– А стекла разбитые были?
– Только одно, у чердачного окна. Но все равно, такой тревоги, как мы живем, нет, наверное, и в военном лагере.
Херувим медленно покивал головой.
– Благодарю вас, мистер и миссис Соммерс, за подробные объяснения. Могу я теперь поговорить со слугами? А кстати, и узнать, кто ваши соседи и не стали ли они жертвой таких же происшествий?
– У нас, как вы заметили, довольно старый район города, но начинает, начинает осовремениваться. Я и сам купил для обновления несколько домов и планирую сдавать их после ремонта. Сейчас у нас соседей мало, почти все съехали.
Мистер Киббл откланялся и решительно двинулся собирать дополнительные сведения.