Сообщение: 664
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Отправлено: 05.03.11 08:16. Заголовок: Luide пишет: И как ..
Luide пишет:
цитата:
И как вы нашли тушеного ежа
Весело! Даже жутковато спрашивать, а кто-нибудь действительно пробовал ежа? А Шеранн то даже не смущается присутствия Рельского и ухлестывает-завораживает Софию
Отправлено: 05.03.11 09:03. Заголовок: Vita спасибо, что чи..
Vita спасибо, что читаете! Я очень рада, что вам интересно
ДюймОлечка пишет:
цитата:
кто-нибудь действительно пробовал ежа?
Скажу честно: я не пробовала Просто в процессе поиска материала прочитала, что тушеный ёж - традиционное блюдо цыган. Шеранн тут же потребовал над Софией подшутить
Отправлено: 05.03.11 10:34. Заголовок: Vita пишет: Не знаю..
Vita пишет:
цитата:
Не знаю, может ли одна гадалка вернуть другой дар или объяснить, как его вернуть, но София, действительно, в пострадавших,
Возможно, она сможет объяснить: почему София утратила свой дар (надеюсь временно). Может, кто-то заклятие наложил на Софию или что-то в этом роде? Luide От Шераннчика, пока он не относится к Софии как к равной, ничего хорошего не жди. Если София пойдет на поводу у страсти , то для неё всё закончится очень плачевно: жить в этой местности она уже не сможет, да и сестра её может не принять у себя (ежели она твёрдых устоев ). И что тогда? стать изгоем7 или умереть? - вот и получается любовь до гроба, но очень скоротечная. Но подождём и послушаем, что скажет местная шувихани.
Отправлено: 05.03.11 14:24. Заголовок: И еще кусочек http:..
И еще кусочек Вероятно, следующий будет в среду.
Откуда-то полился странный напев, совсем не похожий на привычные Софии песни, и в круг соплеменников легкой походкой вплыла танцовщица. Совсем юная девушка (лет пятнадцати, не более) была прелестна: гибкая, тонкая, с огромными темными глазами, глубокими как омуты. Под аккомпанемент бубна, хлопки ладонями в такт и гиканье остальных она кружилась у костра, прищелкивая пальцами. Бойкая и живая пляска, выражение беззаветной огненной страсти, не заключала в себе ничего непристойного, но таила целую бездну какого-то дикого очарования. И, вне всяких сомнений, это был танец, посвященный одному-единственному мужчине. Дракону! А он, похоже, был вовсе не прочь: улыбался, охотно хлопал, одобрительно смотрел на ладную фигурку юной рома. Госпожа Чернова молча отступила от костров, отошла в сторону, к деревьям. Никто даже не обратил внимания на эту ретираду, все были совершенно поглощены танцем. Лишь господин Рельский бросил на нее взгляд и сделал движение пойти за нею, но потом передумал, лишь нахмурился и крепко сжал губы. София даже не заметила этого, совершенно поглощенная невеселыми раздумьями. Молодая женщина не собиралась уходить далеко, небезосновательно опасаясь оказаться в одиночестве, без надежной защиты мужчин. Она остановилась у края поляны, возле одинокой березы, окруженной неприступными соснами, положила ладони на теплую кору. «Такая же одинокая, как я...». София вспомнила старое поверье, что березы помогают восстановить душевную гармонию, и печально улыбнулась. Пожалуй, ей потребно более действенное средство... Она ласково погладила белый ствол, коснулась печально опущенных ветвей, и так погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, заслышав отрывистый оклик. Молодая женщина обернулась и увидела перед собою давешнюю рома, раскрасневшуюся от танца, все в том же ярком платье, украшенную звенящими монистами. София вдруг показалась сама себе скучной черной вороной рядом с диковинной яркой птицей. Теперь же ей стало стыдно за свое платье – скучно-черное, пристойное до оскомины, лишенное всяких украшений и ухищрений, подчеркивающих женскую прелесть. Девушка (как позднее узнала гадалка, ее звали Гюли), смотрела на нее с неожиданной злостью и вызовом. - Я самая красивая в таборе! – гордо провозгласила рома и без обиняков продолжила: – Я вдова, так что не нужно беречь невинность. Я стану подругой дракона и рожу ему сына. Это большая честь для нас! - Зачем вы мне это сообщаете? – отступив на шаг, сухо поинтересовалась госпожа Чернова, решительно отбрасывая видение Шеранна, который обнимает юную рома, целует ее... - Ты холодная, как рыбина, - с пренебрежительной улыбкой сказала Гюли. – Зачем тебе его любовь? Разве ты знаешь, что делать с мужчиной? - Вы ошиблись – я нисколько не претендую на его привязанность. – Сдержанности Софии могли бы позавидовать седые скалы, но молоденькую рома это ничуть не впечатлило. - Попробуй только встать у меня на пути! Я тебя уничтожу! – гордо фыркнула она и удалилась, завлекательно покачивая бедрами. Молодая женщина проводила ее взглядом – Гюли шла прямиком к дракону, и явно была готова во что бы то ни стало добиться взаимности. Да и, право, какой мужчина устоит перед неприкрытой страстью и яркой красотой? Отчего же она сама невольно думает о Шеранне, и мысли эти переполняют сердце удрученностью? Разве она хочет – и может! – преступить приличия ради коротких мгновений любви? Нет, это непозволительно, невозможно! Отчего же вдруг так горько видеть, как он улыбается молоденькой рома, как принимает от нее стакан вина? Разве София вправе хотя бы думать о чем-то большем, чем простая приязнь?! Ведь даже законный брак с драконом – это скандал, исключение из общества на веки вечные! Ведь она уже все для себя решила, отчего же тогда так больно? Джанго неслышно в общем гаме подошел к ней и тронул за рукав, заставил вздрогнуть от неожиданности. Но госпожа Чернова улыбнулась ему с искренней благодарностью: бездна, которая вдруг разверзлась в ее душе, испугала молодую женщину до дрожи в коленях. Тяга к дракону для нее гибельна, это она знала твердо. Жаль, что чувства нелегко смирить доводами рассудка... Но выбора нет - глупое сердце помогут унять воля и строгие принципы. Молодая женщина чуть улыбнулась дрожащими губами. Конечно, проще всего прекратить сопротивление, сдаться, послушно упасть в пропасть, но для нее это означало погибель не только репутации, но и ее самое, всего, во что она верила до сих пор. «Холодная рыбина», - эхом раздался в ушах насмешливый голос молоденькой рома. Что ж, она была совершенно права... А там, у костра, раздавались гитарные аккорды. Приятным, хоть и несколько хрипловатым голосом дракон пел, задумчиво и будто чуть лениво перебирая струны. Об одиночестве в бескрайней степи – но оно не тяготит, а окрыляет; о том, что каждый день может стать последним и его нужно прожить именно так, словно больше ничего не будет; о вызове, который юные раз за разом бросают жизни, и одновременно о смирении перед судьбой... - Я отведу вас к старой Шаните, нашей шувихани, - взял ее за локоть баро.
Luide Как быстро эта молоденькая рома смогда увидеть притяжение между Шеранном и Софией и если это доступно ей, то уж дракон тем более это видит и понимает А почему брак между драконом и Софией - это скандал, ведь в обществе его принимают, общается с Рельским он на равных?
Разумеется, он все понимает! И уверен в своей победе
цитата:
А почему брак между драконом и Софией - это скандал, ведь в обществе его принимают, общается с Рельским он на равных
Спасибо за интересный вопрос! Обязательно дам пояснения в тексте. Видите ли, они принадлежат к разным расам. В обществе спокойно принимают представителей разных рас, и драконов вполне уважают. Но вот брачные уложения - совсем другое дело.Смешанные браки общество категорически не одобряет. Вспомните, ведь каких-то триста лет назад все расы жили в разных мирах и друг с другом почти не пересекались, а многие в Мидгарде - долгожители, и прекрасно помнят старые законы. К тому же большинство рас в Мидгарде практически не может давать смешанного потомства (дети в таких браках очень редки и часто имеют отклонения), исключение составляют лишь эльфы и драконы. Но эльфы вообще не признают смешанные браки, а вот драконы иногда воруют девиц. Все дело в том, что полу-эльф теряет большинство качеств чистокровных эльфов, а вот драконы имеют более сильную кровь, и в их браках с любыми расами дети рождаются драконами. Так что формально драконы не против браков с людьми, однако большинство драконов относятся к людям свысока, что вполне заметно по поведению Шеранна.
P.S. проблема в том, что это уже второй мой роман, действие которого происходит в мире Мидгарда, и все эти подробности давно продуманы и описаны. Поэтому я периодически забываю, какие требуются пояснения.
София посмотрела на него и отчего-то ей показалось, что глаза рома светились сочувствием. Заметил ли он что-то на лице молодой женщины, была ли для него секретом недавняя сцена между нею и Гюли? Госпожа Чернова об этом не ведала, но подозрение заставило ее щеки залиться румянцем, а спину гордо выпрямиться: недоставало еще, чтобы посторонние стали свидетелями ее терзаний и боли! Она благодарно кивнула Джанго, и тот повел ее к стоящей в некотором отдалении кибитке. Гадалка народа ромарэ оказалась особой колоритной: покрытое морщинами некрасивое лицо, украшенное клювообразным носом, закрытое черное одеяние диковинного кроя, тюрбан на голове и тлеющая трубка в зубах... Словом, весь облик шувихани просто кричал о таинственности и волшбе, что вызвало невольную усмешку Софии. Уж она-то знала, что такие «загадочные» атрибуты – непременная принадлежность воинствующих шарлатанов, а истинные знающие на первый взгляд мало чем отличаются от всей прочей публики. Потуги окутать все дешевым мистическим ореолом казались Софии попросту забавными. - Иди, мальчик, - обратилась Шанита к баро сквозь зубы, не соизволив даже вынуть трубку изо рта. По мнению госпожи Черновой, Джанго разменял уже по меньшей мере шестой десяток, так что вряд ли мог именоваться «мальчиком», но у шувихани на сей счет определенно имелось иное суждение. Впрочем, баро не спорил: глубоко поклонился, откинул пестрый полог, служащий повозке дверью, и вышел прочь. - А ты проходи! – теперь уже к Софии обратилась старая гадалка. – Вижу, тебе не по нутру у меня? Уж ты-то должна бы знать, что простакам без такой дребедени не обойтись, - она широко обвела рукой «комнату» в кибитке, - но это ничего не значит. Это как руны – нужно научиться видеть мудрость в простых черточках на камне или дереве. Молодая женщина, чуть покраснев, пробормотала: - Извините, я не хотела вас обидеть... - Чужаков обманывать – не грех. Да садись, что торчишь у входа? – уже с ноткой раздражения велела шувихани. – Я редко гадаю гадже , но тебе не могу отказать, ты знаешь. Госпожа Чернова решила поверить чувствам, которые упорно твердили, что старая рома действительно обладала даром. Не имели никакого значения ни бедность, ни шутовское обличие. Пристальному взгляду Шанита казалась восковой свечой, горящей ярким светом, и оставалась ровной и величавой даже в уродливом подсвечнике, покрытом старыми сальными потеками. Подумалось: а вдруг она, София, сумеет разжечь свой погасший огонь от этого ровного пламени, как от тлеющей лучины запаливают все камины и лампы в доме? Молодая женщина присела напротив старой гадалки, у низенького столика, на котором теплились несколько масляных лампадок. Шанита задумчиво пыхнула трубкой и пробормотала: - Так, сначала на сердечную тоску погадаем... - Я вовсе не о том хотела спросить! – вскинулась госпожа Чернова. Происходящее казалось странным, нелепым, будто нереальным. Привычный мир перевернулся, исказился, будто в кривом зеркале... Столько раз перед нею самой сидели те, кто алкал предсказаний, что теперь было смешно оказаться одной из них. - До другого тоже черед дойдет, - нетерпеливо отмахнулась шувихани. – Сначала камни, а потом по руке посмотрю. Госпожа Чернова послушно замолчала, сама не зная, отчего. Ее вдруг накрыло удивительное чувство спокойствия и какого-то волнительного ожидания. Запахи табака, дикой вишни и вина кружили голову, и этот резкий, какой-то острый аромат вовсе не казался душным. Еле уловимые ноты лимонного масла и ладана проясняли мысли, возвращали позабытое душевное спокойствие. Рома достала позвякивающий серебряный стаканчик и хорошо его потрясла. - Посмотрим, что там у тебя на сердце... – с этими словами она вывернула содержимое стаканчика на столик и склонилась над ним. Один камешек – темно синий, похожий на лазурит, оказался в самом центре, его окружали два других: прозрачный темно-красный, искрящийся даже при слабом свете, и неказистый тусклый серый, остальные же откатились далеко в сторону. - Два сокола вокруг тебя кружат, и оба они по душе тебе, - в голосе гадалки вдруг появилась мягкая напевность, а глаза горели огнем, – но ты все будто прячешься, ускользаешь... Отчего только, непонятно? Дай руку! – повелительно бросила она, и София подчинилась. Гадалка, нахмурившись, изучала ее ладонь. - Так вот в чем дело! Хочешь любви – научись сначала любить сама, - заметила она недовольно, постукивая черенком своей прокуренной трубки по ладони молодой женщины. – А ты трусишь и твердишь о долге и приличиях... Разве они согреют тебя холодной ночью, разве наполнят сердце радостью? Но это твой выбор, девочка... тут я больше ничего не скажу, не следует тебе знать остального. Госпожа Чернова скомкано поблагодарила, пытаясь уложить в голове сказанное старой шувихани. Но та лишь отмахнулась, хотя ей определенно была приятна похвала товарки. - А теперь давай руны бросим. Что ты там хотела спросить? - Как нам найти убийцу? – спросила София напряженно. Ах, как жаль, что не следует дважды задавать одни и те же вопросы, иначе она загадала бы, кто же убийца. Гадалка споро приготовила все и перемешала руны. «Раидо», «тейвас» перевернутая, «дагаз». - Вы на правильном пути. Остерегайтесь – впереди ошибки и опасные повертки, но вижу, что выйдет вам удача, - шувихани нахмурилась и остро взглянула на Софию. – Я плохо понимаю, девочка. Что-то не так... - Я вообще ничего не вижу! – в сердцах воскликнула молодая женщина. – Руны напрочь отказываются говорить со мною! Шанита молча собрала кусочки дерева, перемешала и вытащила один. «Турисаз» перевернутая. - Ты запуталась и никак не можешь разобраться в себе. Ты не хочешь гадать, сама закрыла эту дверь. Скажи, разве ты правда хочешь узнать все? – испытующий взгляд шувихани полоснул Софию. И тихо закончила: - Он ведь тогда уедет... Госпожа Чернова до боли сжала руки, оглушенная этими простыми словами. По своему обыкновению, руны сразу расставили все по местам, безжалостно пролили свет на тайную подоплеку, и теперь она отчетливо увидела все свои сомнения и опасения. На словах она более всего хотела, чтобы все наконец закончилось, всякие загадки оказались благополучно разрешены, а жизнь вновь вошла в привычную колею... В действительности же ее глодало отчаянное желание, чтобы яркий калейдоскоп новых впечатлений и чувств как можно долее был с нею, чтобы... чтобы дракон оставался в Бивхейме! А ведь его удерживает здесь лишь нераскрытая тайна, и как только все прояснится, он немедля покинет эти края. Она кичилась своей сдержанностью и спокойствием, но поддалась чувствам настолько, что напрочь позабыла о долге и едва не отринула свой дар! Молодая женщина в порыве благодарности сжала руку рома. - Спасибо вам! И простите меня, пожалуйста. Шувихани улыбнулась в ответ. - Не горюй об ошибках – такова жизнь. А теперь иди к костру – нечего тебе сидеть со старухой, когда молодежь поет и пляшет. Желая отблагодарить, София вынула из кошелька несколько монет – все, что там было – и протянула Шаните, но та отвела ее руку и спокойно возразила: - Я не возьму ничего, и не спорь: так правильно. Несколько мгновений молодая женщина всматривалась в лукавые и понимающие глаза шувихани, потом произнесла с чувством: - Тогда спасибо вам еще раз - и за гадание, и за урок. С этими словами она уважительно поклонилась и поспешила прочь. Рома проводила ее взглядом и нахмурилась: недобрая тень лежала на Софии... ___________________ Гадже - чужие
Отправлено: 09.03.11 10:56. Заголовок: Значит, в результате..
Значит, в результате гадания мы имеем сакраментальную фразу "Верной дорогой идёте, товарищи" :-) и констатацию того, что София запуталась в собственных чувствах и желаниях. С другой стороны, если "дорога верная", то жди встречи с убийцей, а вкупе с "недоброй тенью" - опять, вероятно, достанется Софии ;-). Спасибо автору :-)!
Один камешек – темно синий, похожий на лазурит, оказался в самом центре, его окружали два других: прозрачный темно-красный, искрящийся даже при слабом свете, и неказистый тусклый серый,
Синий лазурит - София, искрящийся тёмно-красный - ясное дело хто, но почему Рельский - неказистый, ещё и тусклый серый ? А как же быть с внутренним пламенем, скрытым во льду? Luide пишет:
цитата:
Хочешь любви – научись сначала любить сама,
С этим постулатом никто не спорит. Но кого любить? Того, для которого ты - всего лишь минутная забава? Luide пишет:
цитата:
я больше ничего не скажу, не следует тебе знать остального.
Остальное так сумрачно? или неопределённо? Или это будущее "остальное", всё же, можно изменить в позитивную сторону? Vita пишет:
цитата:
жди встречи с убийцей, а вкупе с "недоброй тенью" - опять, вероятно, достанется Софии
Ну, тут нам Шераннчик должен. Мы его спасли? - спасли!!! Теперь его очередь.
Отправлено: 10.03.11 05:40. Заголовок: ДюймОлечка события д..
ДюймОлечка события движутся к логическому завершению, так что ускоряются
Vita правильно сформулированная проблема - уже половина решения Так что София пока не внакладе.
Marusia пишет:
цитата:
почему Рельский - неказистый, ещё и тусклый серый
Может, подразумевался алмаз, в котором нелегко рассмотреть спрятанную красоту будущего бриллианта?
цитата:
Но кого любить? Того, для которого ты - всего лишь минутная забава?
*с показным удивлением* а кто говорил о Шеранне?!
цитата:
Остальное так сумрачно? или неопределённо? Или это будущее "остальное", всё же, можно изменить в позитивную сторону?
Просто Софии нужно самой сделать выбор, и мужчинам тоже. Если бы она знала все последствия и прочие обстоятельства, это бы наверняка заранее определило ее решение. Гадалке нельзя говорить человеку, как поступать. Можно лишь обратить внимание на некоторые моменты.
Отправлено: 11.03.11 08:39. Заголовок: Marusia пишет: был ..
Marusia пишет:
цитата:
был ведь без сознания и без души на тот момент.
Но ведь потом ему все рассказали!
Хелга пишет:
цитата:
после гадания еще труднее принять решение.
У них гадание имеет утилитарное значение. То есть скорее стремятся не узнать о будущем, а попросить подсказки и совета, часто даже о прошлом. Ну то есть это как бы полезная информация, способная в чем-то помочь. То есть как бы подсказка, указатели на пути Надо будет в тексте все это описать Спасибо!
цитата:
остается полагаться на чувства и разум?
В северной традиции так считается по умолчанию. Считается даже, что судьбу можно изменить, если хватит силы духа и воли. Что-то вроде "на богов надейся, но сам не плошай"
Отправлено: 11.03.11 08:39. Заголовок: У повозки ее поджида..
У повозки ее поджидал господин Рельский. - Надеюсь, все прошло успешно? – спросил он, помогая молодой женщине спуститься. - Вполне, - кивнула она. – Вы были совершенно правы – мне стоило сюда приехать. - Это было предложение Шеранна, - с какой-то непонятной интонацией запротестовал господин Рельский, и София взглянула на него встревожено, вдруг подумав, что он вполне мог слышать все, что говорилось за тонкими полотняными стенами кибитки. Но невозможно было понять, так ли это – мужчина оставался невозмутимым, как и подобало джентльмену. - Шанита велела мне идти к костру, - зачем-то сказала она. - Тогда так и поступим, - согласился господин Рельский, но хмурая складка между его бровей не исчезла. Мировой судья удобно усадил ее у огня – подальше от дракона - а сам присел рядом. Шеранн с безмятежным видом тут же встал со своего места и устроился по другую руку госпожи Черновой, но та всецело увлеклась представлением. Здесь пахло мускусом и лошадиным потом, табаком и драгоценным розовым маслом, и от смешения столь разных ароматов, от мельтешения пестрых нарядов и тягучего пения кружилась голова и мир казался необыкновенным, тревожащим и колдовским. И будто отодвинулись, потерялись в волшебной дымке грязь и кричащая бедность, куда-то подевались отвращение и опаска... Немного подпортила восторг лишь Гюли, та самая дерзкая красавица-рома, которая все норовила увлечь в танец Шеранна, соблазнительно кружилась возле него, откровенно выставляла напоказ свои прелести и посылала жаркие взгляды. Софию это несказанно раздражало, однако она твердо решила, что ей нет до этого дела, а потому отвернулась к господину Рельскому и усердно не обращала внимания на перипетии соблазнения дракона. Мировой судья весьма увлекательно повествовал о технических новинках, виденных недавно в столице. Дракон с видимым раздражением пытался прислушиваться к этой высоконаучной беседе, но царивший вокруг гомон и шум не давали ему такой возможности. К тому же его постоянно отвлекали то настырная Гюли, то баро... Мимоходом госпожа Чернова заметила, что не только ей не по нраву поведение юной обольстительницы – чуть поодаль, в тени дуба, стоял молодой рома, который не принимал участия в общем веселье, лишь мрачно наблюдал за каждым шагом девушки. Наконец он, видимо, на что-то решился: приблизился к Гюли, схватил за локоть и выпалил что-то резкое, неразличимое в окружающем шуме. Та вскипела, раздраженно ответила... А потом будто одумалась – что-то негромко сказала, глядя прямо в лицо юноши, улыбнулась... Он несколько мгновений всматривался в ее глаза, потом молча потянул за собою, прочь от костра. София вздохнула с облегчением, тут же себя выругала за это и вновь вернулась к разговору с соседом. - Позвольте задать личный вопрос? – вдруг решилась она. Мировой судья кивнул, и госпожа Чернова спросила: - Вы представили господина Шеранна как своего друга, но держитесь друг с другом так холодно, без малейшей приязни. Отчего так? В действительности она лишь желала побольше разузнать о драконе. Мужчина внимательно посмотрел на молодую женщину, видимо, догадываясь о подоплеке беседы, и нехотя ответил: - Он скорее мой компаньон, хотя у нас вполне приятельские отношения. Точнее, были до недавних пор. Молодая женщина покраснела, осознав, что именно она была причиной распри. - Дела? Но какие дела могут быть у драконов, - поспешила спросить София, и так же торопливо спохватилась: - Ох, простите! Я не должна об этом спрашивать! - Почему же? Я вам отвечу. Видите ли, дети стихии мало интересуются техническим прогрессом, но даже среди них иногда бывают исключения. Шеранн рассказывал, что с детства грезил морем, оно неодолимо влекло его... Но огню не по пути с водой, это слишком разные стихии. Мальчишкой он все дни проводил на берегу, но не мог даже искупаться – стоило ему войти в воду, как та начинала кипеть вокруг. Любопытно, что такой феномен не распространяется на жидкость в ванне или в стакане, к примеру, хотя и в этом случае она ощутимо нагревается. Но свободная стихия не приемлет пламени и испаряется, выталкивая дракона вместе с паром... Однажды Шеранну в голову пришла гениальная мысль использовать эту силу для судоходства, но лишь много лет спустя он сумел воплотить эту идею. Для этого ему потребовалась помощь людей, и он окольными путями договорился обо всем со мной. На моей верфи построили первый пароход, воплощение его мечты... София молчала, завороженная рассказом. Действительно, Шеранн беззаветно любил море, это проскальзывало в каждой ноте сочиненной им музыки... - Я понимаю, что такое заветная мечта... Всегда мечтала увидеть Муспельхейм, - вдруг тихо призналась София. – В детстве я лежала ночами без сна, накрывшись с головой одеялом, и представляла себя то юнгой на бриге корсара, то отважной первооткрывательницей затерянного в песках города... Думаю, если бы мама узнала о моих мечтах, меня ждала бы изрядная порка, - усмехнулась она, - но я таскала книги из папиной библиотеки и пряталась в парке, чтобы тайком читать о приключениях и открытиях... Она замолчала, задумчиво глядя на огонь. - А что было потом? – не сдержал любопытства господин Рельский. - Потом? – она оторвалась от созерцания пламени и взглянула на него. – Потом я выросла и забыла детские мечты, ведь женщины не вольны бежать на поиски приключений или хотя бы учиться тому, что им интересно. Рукоделия, искусство, дом и дети – вот наш удел. Господин Рельский поспешил сменить тему. Далее он повествовал о нововведении – ярком газовом освещении улиц, и своих мечтах устроить подобное новшество в Бивхейме, а София внимала его рассказу, пусть и не столь охотно, как беседе о драконе. В этом занимательном разговоре минуло около часа. Вдруг молодую женщину пронзила острая боль, и, не в силах сдержаться, она громко вскрикнула и прижала руки к животу. - Госпожа Чернова, что с вами? Бледный Ярослав склонился над нею, но она смогла только простонать: - Больно...
Отправлено: 11.03.11 11:26. Заголовок: Получается, что у Со..
Получается, что у Софии с драконом практически сходные интересы ;-)... Ну, поглядим, что из этого выйдет. А вот тушенного ежа есть, похоже, не стоило! Но автор накормит, так съешь - никуда не денешься :-).
Отправлено: 11.03.11 22:07. Заголовок: Luide пишет: То, чт..
Luide пишет:
цитата:
То, что он молча выслушал, еще не говорит о том, что он ничего не намотал на ус
Да, как-то поспешно он перевёл разговор в другое русло. Vita пишет:
цитата:
А вот тушенного ежа есть, похоже, не стоило! Но автор накормит, так съешь - никуда не денешься :-).
Автор бедного ёжика предварительно каким-то зельем опоила!?
цитата:
Неужели промыслы Гюли? Или более глобально?
Трапеза была, вроде как, до разговора Софии с Гюли. Но с другой стороны, в таборе день как знали, что дракон их навестит, и кто-то об этом мог проболтаться, а кто-то мог предположить, что дракон будет не один.
Автор бедного ёжика предварительно каким-то зельем опоила!?
А что? Отравленный ежик - это необычно!
цитата:
Трапеза была, вроде как, до разговора Софии с Гюли.
Да, раньше. К тому же прошу учесть, что у ромарэ очень жесткие законы гостеприимства, так что просто так обижать гостей не будут. А уж что Рельский с Шеранном теперь сотворят...
MarusiaХелга , девушки, большое спасибо Теперь буду править и выкладывать, править и выкладывать... Как заведенная
Хелга пишет:
цитата:
Немного резануло, да, но это субъективно.
Спасибо, я подумаю. Глава 25.
София с трудом понимала, что творится вокруг. Боль поглощала ее целиком, не давала ни минуты роздыха, будто забавлялась, не позволяла к себе приноровиться - как любопытная кошка, попеременно трогала коготком и вонзала зубы в слабую плоть. Молодая женщина почти ничего не осознавала вокруг, лишь краем разума заметила, что песни оборвались, веселье мгновенно утихло – рома столпились вокруг нее. Господин Рельский уложил ее на землю, подстелив собственный редингот, а Шеранн держал за руку, напряженно всматривался в лицо, покрытое испариной, и тихонько шептал что-то утешающее. Побледневший мировой судья несколько минут простоял молча, глядя на эту трогательную сцену, потом отвернулся и твердо скомандовал: - Кликните шувихани! Сдается мне, это не обычное несварение... Баро лишь склонил темноволосую голову, и по его небрежному знаку двое рома кинулись к повозке Шаниты, но та уже спешила к ним, будто что-то предугадав. Лицо старой гадалки было землистым и черты будто заострились. Придерживая свои подранные юбки и звякающие амулеты, она почти бегом бросилась к госпоже Черновой, упала на колени и стала сбивчиво расспрашивать о признаках хвори, затем торопливо осмотрела болящую. Затем шувихани замерла, уставившись в одну точку и слегка раскачиваясь. - Что с нею? – наконец спросил господин Рельский нетерпеливо. - Она больна... – пробормотала старуха потерянно. - Это и без того понятно! Казалось, господин Рельский готов схватить шувихани за грудки и трясти, пока та не поведает, в чем дело. Он стоял рядом, напружившись и сжав кулаки, и от взгляда на его сердитое лицо делалось страшно. - Это нид... – пришибленно призналась Шанита, опустив голову. Ромарэ вокруг заволновались, раздались возгласы недоверия. По закону маг имеет право на проклятие-нид лишь для самообороны, в остальных же случаях за него полагается суровая кара. - Ты уверена? – вмешался угрюмый баро и зло рыкнул на соплеменников, требуя тишины. – Вред гостю – позор табору! - Да... следы... Господин Рельский бросил взгляд на дракона, который был всецело занят Софией и не обращал внимания прочее, раздраженно передернул плечами и продолжил допрос. - В таборе есть еще шувихани? Ведь не любой рома может наложить нид! Он прекрасно знал, что магия - слишком сложная система, чтобы ею могло пользоваться большинство. К тому же волшба не позволяет попросту взмахнуть волшебной палочкой и получить результат, скорее делает более вероятным положительный исход дела. Она может лечить многие болезни, придает сил и уверенности, подсказать человеку ответ на вопрос, но не более того. Лишь боги могут творить истинные чудеса, иные способны только слегка смухлевать, заставить судьбу сложиться чуть иначе, разумеется, сполна расплатившись за такое своеволие. Шанита вдруг закрыла лицо руками, завыла, раскачиваясь из стороны в сторону. - Он не мог, не мог!.. – бормотала она. Но никто не приблизился к старой шувихани, не стал ее утешать, лишь вокруг горестно заплакали, запричитали женщины. - Кто он? – настоятельно спросил Ярослав, но никто ему не ответил. Господин Рельский вдруг схватил Шаниту за руку, рывком притянул к себе и процедил: - Я задал вопрос и хочу получить ответ! - Мой... внук... – произнесла старуха с натугой, словно мировой судья тисками вытягивал из нее слова. – Он мой ученик, шувано. Но зачем... зачем?! - Выясним. Господин Рельский сохранял внешнее ледяное спокойствие, полностью сосредоточившись на расследовании, но его состояние выдавали короткие, будто рубленые фразы, которые он словно с трудом выталкивал из горла. Господин Рельский обвел взглядом стоящих вокруг и ровно произнес: - Если она умрет... Тут голос ему изменил, но и без того было ясно, что он намеревался сказать. Везде в Мидгарде ромарэ станут гнать, как шелудивых псов... За его спиной раздался другой голос, хрипловатый и взвинченный: - А я, Шеранн Огненный Шквал, прокляну все ваше племя. По толпе пронесся слитных вздох, ведь для пасынков стихии такое наказание тяжелее, чем изгнание из страны. Баро покачал головой и тихо ответил: – Не нужно угроз. Мы чтим законы гостеприимства и сами накажем виновного. Ромарэ загомонили согласно, закивали, и несколько рома тут же бросились прочь, спеша исполнить приказ вожака. И только в стороне рыдала старая шувихани. - Ищите, - Ярослав устало провел рукой по лбу, и глухо добавил: - Но нужно как-то помочь госпоже Черновой... - Снять заклятие должен тот, кто его наложил, другой может поплатиться за это жизнью, - виновато развел руками баро. Господин Рельский только отмахнулся – он и сам прекрасно об этом знал, но наблюдать ее мучения было невыносимо. Оставалось лишь ждать... Звуки доносились до госпожи Черновой будто сквозь пелену, трескотня ромарэ сливалась в птичий гогот, и даже знакомый голос господина Рельского резал слух. «Боги, за что? – твердила она про себя, выгибаясь в очередном пароксизме боли. – Боги, милосердные мои боги! Неужто это – все?!» Мысль о неизбежной смерти ужасна сама по себе, тем более для совсем еще молодой женщины. Но раздумывать об этом она не могла, только отрывочные мысли звенели в голове, будто бубенчики в погремушке. Софию одолевал холод, он сковывал члены ознобом и подкрадывался к сердцу, внушал смертный ужас. Лишь один голос удерживал ее на самом краю, согревал продрогшее тело и ласкал душу, помогал с нечеловеческим упорством цепляться за жизнь...
Отправлено: 15.03.11 07:09. Заголовок: Я так понимаю, это т..
Я так понимаю, это тот парнишка, дружок Гюли, похулиганил... Автор, интересная "реализация названия" ;-) : до смерти уже - рукой подать, а где обещанная из названия любовь :-)? В общем, уже с полным правом к определению "детектив" можете добавить "с элементами триллера" :-). Спасибо! Скрытый текст
Luide Вот это да! Мне казалось, что он наоборот должен способствовать жизнеспособию и счастию Шеранна и Софии, может он надеется что теперь Шеранн не отойдет о нее и не будет способен смотреть по сторонам. в том числе и на Гюли?
Отправлено: 15.03.11 10:57. Заголовок: Luide, это я не к то..
Luide, это я не к тому, что "любви не хватает" :-), а потому, что "гроб" уж больно близко "подкрался" :-) и ситуация пока - "гроб до любви" :-). И ещё это ведь уже третья "криминальная линия" ;-), вряд ли ведь рома наведывались в библиотеку :-)! А вот что на уме у волшебника-недоучки предугадать сложно именно потому, что он недоучка, а уж если ещё и влюблённый...Тогда возможна даже ситуация как в "Трёх мушкетёрах" у Дюма, когда Миледи вложила нож в руки фанатика ;-), т.е. Гюли могла его направить или уговорить, а о последствиях для себя и для табора он и не задумался. И вообще, знал ли он, к примеру, что за проклятие "просто так" его ждёт суровая кара? Может до этого обучение ещё не дошло, явно ведь проклятиям учат не в первую очередь.
Отправлено: 15.03.11 15:45. Заголовок: Поехали дальше http..
Поехали дальше. Большой кусок.
Наконец где-то в отдалении раздался торжествующий вопль, и вскоре трое рома притащили к костру и бросили к ногам баро... того самого юношу, которого гадалка заподозрила в нежных чувствах к красавице Гюли! Саму же юную рома двое соплеменников держали чуть поодаль, а она все вырывалась из их рук, что-то верещала, пока Джанго не закатил ей пощечину. - Молчи! – резко приказал он и повернулся к конвоирам: - Зачем вы ее привели? - Шувано пытался скрыться из табора, а она клялась, что через неделю поедет за ним! – приосанившись, доложил пожилой рома с лицом, обезображенным шрамом. - Вот как, - медленно произнес баро и положил руку на нож, висящий на поясе, - Лало, что ты скажешь в свое оправдание? Тот, даже не пытаясь подняться с колен, лишь молча покачал головой. К нему бросилась шувихани, упала на колени рядом с внуком. - Зачем? – требовательно спросила она. По морщинистым щекам текли слезы. – Ты мой единственный внук, мой ученик... Зачем ты нарушил закон, шувано ? Юношу колотила дрожь, но он промолчал, лишь упрямо мотнул головой, и старуха поднялась, медленно побрела прочь. Совсем подросток, он обещал со временем вырасти в красивого мужчину, но пока был слишком худ и мосласт, к тому же темное одеяние висело на нем мешком. - Тебя будут судить старейшины, - произнес баро жестко. – Я сказал! - Сними нид! – тут же потребовал господин Рельский, но Лало ничего не ответил. Мировой судья раздраженно отвернулся, с трудом преодолел желание стукнуть кулаком по стенке ближайшей повозки, а лучше разнести вдребезги весь табор – боль не отпускала госпожу Чернову, и было совершенно ясно, что долго ей не выдержать... - Вот, это нашли в его вещах, - рома протянул вожаку две дощечки с вырезанным текстом. Одна гласила: «Руны я режу – «уруз» и еще три: голод, безумье И беспокойство; Но истреблю их, Так же как резал, Когда захочу » А на другой были вырезаны строки, посвященные любви дракона... Казалось бы, это всего лишь безобидный, почти детский стишок, но прочитанный прилюдно, он становится мощнейшим проклятием. Жертва вдруг без видимых причин может ослепнуть или оглохнуть, лишиться всего имущества, сойти с ума или попросту безвременно умереть. Для этого не требуются даже особенные ритуалы, достаточно правильно составить текст стиха-висы, записать его рунами на дереве или камне, нанести немного собственной крови и воззвать к богам. Не нужно ни пронзать куколок иголками, ни собирать в полнолуние двенадцать трав, ни резать жертвенных животных... Однако в любом волшебстве есть уйма тонкостей, и незнающий вряд ли сумеет все сделать правильно. Боги гневаются на неумелые заклятия и плохие стихи, и могут обернуть их против самого творящего, а потому мало кто желает рисковать. И это к лучшему, ведь страшно представить, во что превратился бы мир, буде все живущие в нем стали бы могучими магами. К тому же куда проще пырнуть врага ножом под покровом ночи или соблазнить девушку сладкими речами и ласками, чем много лет обучаться волшбе. - Значит, заклятий было два: приворот и проклятие, – заключил господин Рельский. - Любопытно, почему не подействовал мансег? Шеранн невесело усмехнулся. - Мальчишка, - он покачал головой, успокаивающе поглаживая руку госпожи Черновой, которая вцепилась в его ладонь, - просто глупый мальчишка, а не эриль. Я дракон огня, и сидел у костра... Заклятье просто сгорело без следа. Софии пришлось хуже... Господин Рельский нахмурился, отвернулся, но ничего не ответил на эту фамильярность. Было несложно догадаться, что произошло, к тому же молоденька рома все подтвердила. Она решила извести соперницу и присушить дракона, и пообещала после того выйти замуж за влюбленного в нее шувано. Разумеется, пылкий юноша не устоял перед соблазном и согласился на все ради ее благосклонности. - Неужели нельзя ничего сделать? – с глухим отчаянием спросил мировой судья, выслушав это немудреное повествование. Дракон лишь опустил глаза, и Ярослав отвернулся, отошел в сторону, не в силах наблюдать за мучениями Софии. Кажется, временами боль слегка отпускала и ей ненадолго становилось легче, но рядом с нею был Шеранн, и похоже, она больше ни о ком не вспоминала. Ей был нужен только он, и господину Рельскому было нелегко это выносить... Ромарэ отошли в сторону, уселись прямо на землю, а старейшины - Господин, - вдруг окликнул его слабый, но решительный голос. Мужчина обернулся и увидел перед собою старую шувихани, заплаканную, но решительную. - Что ты хотела? – устало спросил он, подозревая, что она попросит его поступиться местью. - Мой внук... нарушил закон, - произнесла она почти спокойно, лишь судорожный вздох выдал, как ей тяжело, - и отказался исправить сделанное. Его грех пал и на меня, поэтому я помогу. - А ты сможешь? - Попытаюсь, - рома смотрела прямо, но кажется, почти ничего не видела перед собой. – Даже если умру. - Но поможет ли это? – с отчаянной надеждой усомнился мировой судья. - Слабо, - с неохотой ответила шувихани. – Но я попробую. - Хорошо, - кивнул господин Рельский. Это был хоть призрачный, но шанс. – Иди со мной. Он решительно шагнул к госпоже Черновой. Возле нее сидел Шеранн и говорил что-то успокаивающее, но утешения, по-видимому, помогали мало. Мужчина взглянул на дракона, тот обернулся и мировой судья заметил, как неестественно расширены его зрачки, в которых плескалось темное, почти багровое пламя, и зябко передернул плечами. Шеранн явно был на шаг от всепоглощающей, губительной ярости, и с трудом балансировал на грани. Драконий гнев может наделать немало бед – к примеру, лесной пожар, который легко прыгает по верхушкам вековых сосен, в мгновение ока заглатывает целые массивы деревьев... - Успокойтесь, - настоятельно потребовал Ярослав, стискивая плечо Шеранна. Тот лишь отвернулся, будто не слыша, и ласково отвел со лба молодой женщины взмокшую прядь, а она слабо улыбнулась в ответ – боль как раз отпустила. Господин Рельский глубоко вздохнул и обратился к шувихани: - Что нужно делать? Та повелительным жестом подозвала ближайшего рома и что-то кратко объяснила ему на своем гортанном наречии. Тот почтительно склонил голову, внимая словам старой Шаниты, и бросился прочь. Гадалка, по-видимому, довольная разговором, подошла к госпоже Черновой и опустилась перед нею на колени, нетерпеливо отстранила дракона. - Прости меня, девочка. Я не уследила, - тяжело вздохнула она и взяла Софию за руку. – Но я помогу! Ты мне веришь? - Да, - прошелестело тихо-тихо. Шувихани отпустила ее ладонь и осторожно сняла с шеи ладанку. Она с трудом развязала горловину мешочка, извлекла крошечную косицу, переплетенную тремя яркими нитками, положила ее на лоб молодой женщины, потом вытащила из-за пояса небольшой нож, которым легко взрезала свою ладонь. Обмакивая палец в собственную кровь, Шанита нарисовала на коже молодой женщины несколько таинственных знаков, после капнула кровью на ту самую косицу. Закончив эти приготовления, шувихани извлекла из кошеля на поясе злополучную дощечку с текстом нида и небрежно бросила ее в огонь, негромко пробормотала мольбы богам. Затем она простерла руки над больной и произнесла громко и уверенно: - Проклятие на тебе, и хозяин его – Лало. Но Лало – мой внук, плоть от плоти и кровь от крови. Его волосы, его кровь, его нид – мои по праву! Как сгорает дерево - сгорит и наговор. Казалось, ничего не происходило. Старая рома склонилась над молодой женщиной и чего-то напряженно ожидала... Но пристальный взгляд легко бы заметил ручейки пота на висках шувихани, напряженную дрожь ладоней, до крови закушенные губы... Наконец Шанита отшатнулась, надсадно закашлялась и с трудом проговорила: - Я сняла нид, но этого мало – она очень слаба. Джанго! Молодая женщина тем временем смогла слегка улыбнуться и нетвердым голосом заверила в том, что ей лучше. Старейшины уже закончили совещание, и баро ждал чуть поодаль. Он тут же подошел к импровизированному ложу госпожи Черновой и протянул господину Рельскому и Шеранну по мелкой монете, которые те машинально взяли. - Беру ее с дороги, покупаю за два медяка, чтобы жила для меня и была, как моя дочь, здоровой! – торжественно провозгласил старейшина ромарэ. – А это тебе, моя названная дочь... Он повернулся к Софии и положил рядом с нею расшитую рубашку. - Спасибо, - пробормотала она, прислушалась к себе и сказала растерянно: - Уже не болит... Ромарэ, молча стоявшие вокруг, разразились криками радости, Джанго рассмеялся и хлопнул по плечу старую Шаниту, которая едва держалась на ногах и чуть не упала от этого выражения чувств. Переполненный восторгом дракон подхватил на руки госпожу Чернову и принялся ее кружить, а господин Рельский устало прикрыл глаза, сжал в кулаке монетку и улыбнулся... Все в таборе наперебой поздравляли своего баро с днем рождения новой дочери. - У нас есть такой обычай, - объяснил Джанго, повернувшись к чужакам, когда все наконец слегка угомонились, - если в семье умирают дети, то другой рома может выкупить заболевшего ребенка и назвать его своим. Малыш остается с родными, но отныне у него две семьи. Ты не дитя, но попробовать – не грех. Помогло, как видишь! - Да уж, - усмехнулась София, удобно устроившись на руках дракона. Она запретила себе думать о том, что это неприлично, и наслаждалась восхитительным ощущением жизни, которое будоражило кровь, как игристое вино, раскрашивало мир в сочные цвета, манило отбросить все условности. Впрочем, госпожа Чернова в глубине души понимала, что это ненадолго. Стоит ей вернуться в Чернов-парк, как благопристойность вновь облечет ее жизнь невидимой броней, но сейчас и здесь это казалось таким далеким, таким неважным... Из блаженного состояния ее вырвало лишь то, как вдруг напрягся Шеранн, по-прежнему прижимая к груди драгоценную ношу, а потом осторожно уложил ее и стремительно пошел прочь. София огляделась по сторонам и увидела, что ромарэ выстроились двумя рядами, пропуская процессию: впереди шествовали старейшины, за ними дюжие молодцы тащили Гюли и Лало. На их пути встал дракон, сложив руки на груди. Баро, а следом и остальные, склонились перед ним. - Прости за обиду, сын стихии. Мы нашли виновного и примерно его наказали. Мы решили: Лало будет изгнан, а Гюли наказана плетью. Ромарэ заволновались, но в основном их выкрики выражали одобрение, лишь запричитали, заплакали женщины, и старая Шанита вдруг бросилась вперед и остановилась перед девушкой. - Я проклинаю тебя, Гюли! - громко и торжественно выговорила она. – Из-за твоей прихоти я лишилась единственного внука, а наш табор остался без шувано. Позор лег на нас, наши вардо отныне будут отмечены перевернутой руной «перт» , пока не будет искуплен долг. Я сказала! Она гордо отвернулась от красавицы, и та будто поблекла от этих слов. Наказание страшное: никто более не взглянет со страстью на оскверненную женщину, никто не предложит ей разделить жизнь и еду, и пусть ей можно ехать дальше с табором, но все станут держаться поодаль, боясь оскверниться... Теперь конвоиры отпустили ее, стали вытирать и отряхивать руки, будто счищая прилипшую к ним грязь. Гюли застыла на несколько мгновений, потом вдруг страшно закричала, метнулась в сторону и стремительно бросилась на Софию, царапаясь как кошка и норовя укусить. - Это все ты, ты виновата! – кричала она. – Ты отняла его у меня! Надо думать, назначить госпожу Чернову виновницей своих бед ей было совсем несложно. Господин Рельский, который был неподалеку, кинулся к ней, отшвырнул юную рома в сторону и заслонил госпожу Чернову собой, с трудом выдерживая натиск растрепанной фурии. Тут подоспели остальные ромарэ и с трудом оторвали девушку от ее жертвы, поволокли прочь, к Шеранну, который стоял на месте, скрестив руки на груди. - Возьмите, - мировой судья извлек из кармана и протянул молодой женщине белоснежный платок, отвлекая ее от наблюдения. – У вас ссадины. - Где? – вяло спросила София, послушно взяла кусочек шелка и замерла, поскольку совсем не ощущала боли. От столь бурного потока событий она вконец растерялась, ощущая себя листком в стремнине. Вместо ответа мужчина отобрал у нее платок и осторожно коснулся ее щеки. Пробормотав что-то в знак признательности, она отвернулась и молча смотрела на рыдающую Гюли, которую окружали соплеменники, громко о чем-то переговариваясь на своем гортанном наречии. Дракон подступил к ним, и при его приближении смолкли все, даже плачущая девушка. Он остановился перед нею, прямо взглянул в побледневшее лицо Гюли и что-то негромко произнес. От слов Шеранна рома обвисла в держащих ее руках, а остальные молча склонили головы. - Что он сказал? – прошептала София. Господин Рельский промолчал, хотя отлично расслышал. Ничто на свете не заставило бы его повторить эти слова госпоже Черновой. «Ты второй раз посягнула на мою женщину, и тебе не будет за это прощения...» Затем последовала тягостная процедура изгнания. Дракон оттеснил мирового судью от Софии, и последнему ничего не оставалось, кроме как хмуро наблюдать за происходящим да раздраженно постукивать тростью по бревну, на котором он устроился... Шанита лично обстригла кудри внука. Слезы текли по ее морщинистым щекам: короткие волосы, усы и борода – символ бесчестия. Потом она отступила от Лало, казалось, все еще не верящего в происходящее. Тут одна из женщин табора ударила его принесённой юбкой по лицу, и все вокруг стали выкрикивать оскорбления, а потом погнали его прочь. Юноша бежал, прикрывая голову руками под градом ударов, пока не скрылся из виду. Гости молча наблюдали. - Теперь он изгнан, «осквернен», до тех пор, пока сообщество не простит вину оступившегося. Но вернуться обратно очень сложно, - негромко пояснил господин Рельский потрясенной Софии. - Ему можно чем-нибудь помочь? – спросила она взволнованно. Жизнь любого рома и без того не была легкой и приятной, а изгнанный из своего круга и вовсе превращался в легкую добычу. Мировой судья отстраненно предложил дать изгнаннику немного денег, если госпоже Черновой станет от этого легче, и она с радостью согласилась... ______________________ Шувано – мужской род от «шувихани», примерно «знахарь». Текст заклятия взят из «Поездки Скирнира» в «Старшей Эдде» (в авторской переделке). В оригинале не «уруз» - жизненная сила, а «наутиз» (похоть). Вардо – повозка. Перевернутая руна «перт» означает неудачные магические опыты, а также ошибку, вину.
А дракон то уже все решил и даже Рельского в расчет не берет, подозреваю, что у него остался один "соперник" - София Какой хороший кусочек и не маленький, балуете нас
Отправлено: 15.03.11 19:03. Заголовок: Luide пишет: Она ре..
Luide пишет:
цитата:
Она решила извести соперницу и присушить дракона, и пообещала после того выйти замуж за влюбленного в нее шувано. Разумеется, пылкий юноша не устоял перед соблазном
Юноша был достаточно пылок, чтобы следовать железной женской логике: присушу одного и тут же убегу с другим.
Luide пишет:
цитата:
- Беру ее с дороги, покупаю за два медяка, чтобы жила для меня и была, как моя дочь, здоровой!
Так теперь у ромарэ есть две шувихани: старая и молодая - новая дочь баро.
Ох, как все связалось и сплелось. Дракон - собственник явный, Рельский - тайный, по сути своей. София, ставшая почти изгоем в своем кругу из-за подозрений и два изгоя из-за нее. К чему все выведет, автор?
Отправлено: 16.03.11 06:26. Заголовок: Автор и что же мы им..
Автор и что же мы имеем :-)?.. Значит, говорите, что "гроб" пока ещё "не тот", который из названия :-) и почти добрались до любви оттуда же ;-). И убийца самый первый до сих пор где-то бродит и вряд ли отказался от своих замыслов. О конкретных достижениях "сонных горожан" нам до сих пор ничего не известно, так что, вероятно, их до сих пор и нет. Выходит, этот "номер один" должен как-то проявиться: и кто там ещё автором под удар не был подставлен ;-)?.. Что касается "предсказуемости", то с лирической частью ещё как-то можно справиться :-), а с поиском убийцы и, главное, его мотивов дела обстоят пока "не очень" ;-). За что большое Вам спасибо! Скрытый текст
"Ромарэ отошли в сторону, уселись прямо на землю, а старейшины" - фраза странно обрывается и даже знака препинания нет, может что-то при копировании исчезло?
Отправлено: 16.03.11 06:58. Заголовок: Vita спасибо за тапо..
Vita спасибо за тапок! Действительно, пропустила.
А теперь немного размышлений от лица героев
Глава 26.
Второй день кряду госпожа Чернова вернулась домой лишь поутру, подтвердив тем самым свое грехопадение в глазах соседей. Вдове полагалось сидеть дома и лить слезы. Вместо того гадалка то отплясывала на Бельтайн с господином Рельским, самым завидным холостяком в округе, то совершала длительные моционы с драконом (притом поговаривают, что их видели вдвоем, и оный дракон был в расстегнутой рубашке! Стыд...), то невесть что искала в таборе ромарэ... Ничто, даже письменное подтверждение невиновности от самой Фригг, богини брака и приличий, более не смогло бы убедить знакомых в беспорочности Софии. Конечно, во многих эскападах госпожу Чернову сопровождал господин Рельский, что несколько ее оправдывало, однако даже это не могло прекратить сплетни. Молодая женщина лежала без сна и сухими глазами смотрела на балдахин над кроватью. От вихря чувств отчаянно хотелось плакать, но слез не было. Разве она в чем-то виновата? Так сложилось... Но лгать самой себе София не хотела. Воистину, легко пенять на обстоятельства, однако она ведь наслаждалась обществом Шеранна и позволяла ему увлекать себя все дальше по стезе безнравственности. Она противоречила самой себе, и не могла не замечать этих противоречий. Этой ночью, заглянув в глаза смерти, она поняла, сколь сильно ей нужен Шеранн, и призналась самой себе в своем чувстве. Теперь ей приходилось выбирать между любовью и бесчестьем. А может... может, стоит поддаться этой слабости, раз уж терять больше нечего? Едва гадалка допустила эту мысль, как тут же устыдилась нахлынувших переживаний. Нет. Пусть все вокруг полагали ее аморальной, но сама она знала, что не повинна ни в чем, кроме сердечной склонности. И она вновь решила во что бы то ни стало совладать с постыдной тягой...
Господин Рельский метался по кабинету. Знакомые едва ли сразу бы узнали его: скупые и точные движения сменились неуклюжими рывками, обычно проницательный взгляд чуть прищуренных серых глаз был рассеян, темные волосы всклокочены, а одежда в совершеннейшем беспорядке. Трезвая рассудочность, коей он всегда так гордился, рассыпалась на обломки, а сердце ныло и рвалось из груди. Жизненный опыт твердил, что нельзя двояко трактовать отношение Софии к дракону. Как дама порядочная и высокоморальная, она пыталась бороться со своим чувством, но это нисколько не отменяло сердечной привязанности. С самим же Ярославом она держалась по-прежнему задушевно и дружески, но и только... Несомненно, Шеранн не пара для госпожи Черновой, и навряд ли они в действительности сумеют ужиться. Но дракон казался не на шутку увлеченным, а в склонности к нему молодой женщины господин Рельский убедился уже давно и успел примириться с этой мыслью. Однако теперь ему приходилось наблюдать воочию их очевидное сближение, и он разрывался между отнюдь не джентльменским желанием уничтожить соперника, и доводами разума, который твердил о международном скандале, который неизбежно бы последовал, если бы это предприятие увенчалось успехом. В конце концов, это была бы не первая война из-за женщины... Господина Рельского ждали неотложные дела: на столе были грудой свалены бумаги, которые он еще недавно ожидал с нетерпением - чертежи и подробнейший отчет об испытаниях нового парохода. Мальчишкой Ярослав зачитывался старинными сказаниями и грезил о корабле, способном двигаться против ветра и течения, словно мифический Скидбландир, волшебный корабль асов . Потом плутовка-судьба подкинула ему возможность воплотить мечту, и он обеими руками ухватился за этот шанс. Он вовсе не грезил морем, как Шеранн – автор и вдохновитель этой грандиозной идеи, скорее господина Рельского захватывал сам научный прогресс, стремительное и неуклонное развитие техники. Разве может быть что-то более величественное? Прожекты дракона он тогда принял с восторгом, теперь же многое бы отдал, только бы в Бивхейме никогда даже не слышали о Шеранне. Мировой судья прислонился лбом к прохладному оконному стеклу, прикрыл глаза и скривил губы в невеселой усмешке. Какие бы мысли не роились в его больной от усталости голове, он никогда не позволил бы себе их воплотить и тем самым нанести ущерб родному Мидгарду, а тем паче причинить боль Софии. Но и бездействие невозможно. Короткое и уверенное «моя женщина», сказанное Шеранном, повергло Ярослава в пучину такой ярости, коей он сам от себя не ожидал. Господин Рельский еще долго сидел в тиши и сумраке кабинета, одолеваемый раздумьями и тревогами, но уже к завтраку обрел видимое хладнокровие и привычную невозмутимость. В его силах оградить молодую женщину от встреч с драконом наедине, и тем самым помочь ей совладать с постыдным чувством... Последние события оставили след и в Эйвинде: домочадцы и слуги, испуганные долгой хандрой хозяина, вели себя безупречно. Матушка и сестры щебетали, искоса поглядывая на главу семейства. Беседа главным образом касалась общих тем вроде природы, погоды и перспективных балов в округе. Елизавета же за десертом как нарочно, болтала о чудесных цветах в саду подруги, не замечая знаков матери. Впрочем, это несколько развлекло мирового судью, и он, улыбаясь, предложил сестре сегодня же навестить ее милую приятельницу. Он намеревался серьезно поговорить с Софией... Матушка мирового судьи была настроена совсем иначе. - Ярослав, дорогой мой, - начала она недовольно, - разве ты не понимаешь, что твое поведение выходит на рамки приличий? Ты слишком часто навещаешь эту молодую особу! - Не вижу в этом ничего предосудительного, - безразлично ответствовал сын. – Госпожа Чернова мой друг, к тому же она оказалась в затруднительных обстоятельствах, и мой долг помочь ей в меру сил. К тому же мои визиты происходят отнюдь не под покровом темноты и даже не наедине. - Разумеется! – едко заметила госпожа Рельская. – Но это лишь дает основания предположить, что ее благосклонностью пользуешься и ты, и твой друг! - Вот как вы рассуждаете... – мировой судья пристально посмотрел на нее, и матушке сделалось неуютно под холодным взглядом сына. Господин Рельский отбросил салфетку, встал и резко сказал: - Запомните, сударыня, я не желаю слышать в этом доме ничего подобного. Это оскорбительно и непристойно, и, смею заверить, нисколько не повлияет на мои намерения. Замечу только, что всякий судит по себе! Хозяйка дома залилась краской и совершенно растерялась, смущенная столь резкой отповедью сына, а тот тем временем коротко поклонился и вышел. К сожалению, приятным планам Ярослава о визите нынче к госпоже Черновой не суждено было исполниться. Едва закончилась трапеза, господину Рельскому принесли послание из соседнего городка, куда старый друг просил его немедля приехать. Мировому судье ничего не оставалось, кроме как выполнить просьбу, тем паче, что иных неотложных дел не было. Однако перед отъездом он отозвал Елизавету и негромко попросил: - Лиза, пожалуйста, поезжай к госпоже Черновой и пробудь у нее до вечера, а лучше останься ночевать. - Но неприлично напрашиваться на приглашение! – тихонько возмутилась барышня Рельская, с удивлением посмотрев на брата кукольными голубыми глазами. - Я знаю, но поверь мне, это чрезвычайно важно. Пусть даже госпожа Чернова сочтет тебя бесцеремонной, сделай это ради меня. Хорошо? Увидев, что брат совершенно серьезен и как будто даже слегка взволнован, Елизавета также прониклась важностью возложенной на нее миссии и торжественно пообещала неукоснительно выполнить просьбу. Несколько успокоенный мировой судья уехал, а барышня отправилась собираться...
То самое утро, когда госпожа Чернова лежала без сна в одинокой и неоскверненной постели, а господин Рельский терзался в своем кабинете, для дракона прошло куда отраднее. Он здраво рассудил, что после таких треволнений едва ли сможет уснуть, а потому бродил по округе и размышлял. Впервые за более чем сто лет своей жизни Шеранн столкнулся с нелегким выбором между разумом и чувствами, и эта дилемма его отнюдь не радовала. Бесспорно, теперь он уже не подозревал Софию в причастности к убийству - такая мысль уже казалась совершенно нелепой, и он сознавал, что лишь из чистого упрямства до сих пор отказывался это признать. Дракон должен был всячески благодарить гадалку за спасение его жизни и огня, а связь с сыном стихии навряд ли пошла бы на пользу ее реноме. К тому же на ее сердце имелся еще один претендент, с которым Софию ожидала обеспеченная и респектабельная жизнь. Рассудок требовал оставить молодую женщину в столь желанном для нее одиночестве, которое вскорости, вероятно, сменилось бы вожделенным замужним статусом. Сердце же нашептывало, что ее чувство к Шеранну не столь мимолетно, чтобы допустить счастливый брак с другим. К тому же завоевать благосклонность женщины и не воспользоваться ею было превыше его сил. С самой первой встречи молодая гадалка была для него будто красная тряпка для быка, и, каждодневно бросаясь на нее, он и сам не заметил, как распалился и стал добиваться ее всерьез. Попытки Софии сбежать лишь разжигали охотничий азарт. Он решился нынче же пойти на штурм, и от предвкушения кровь бурлила в венах, как выдержанное игристое вино... Прогуливаясь, дракон обнаружил себя возле валунов, где господин Рельский так романтично повествовал об осколках Биврёста. Он поднял один из булыжников, размером с человеческую голову, и задумчиво взвесил в руке, прислушиваясь к своему чутью. Довольно улыбнулся и огляделся, по-особенному всматриваясь в камни. Если бы люди только знали, что внутри этих непритязательных глыб действительно скрывались драгоценности, невидимые под слоем наростов и окалины! В легенде было куда больше правды, чем казалось со стороны. Действительно, Радужный мост был сотворен карликами в незапамятные времена, и был устлан разноцветными каменьями, и ими же богато декорирован. Работа была чрезвычайно тонкой и содержала изрядную порцию волшебства вкупе с толикой божественного благословения, а потому из заурядного виадука превратилась в мост между мирами. Но всему отмерен свой срок, и творение древних дварфов было безжалостно уничтожено во время Рагнарёк. Нынче от него остались лишь эти камни, в которых только драконье чутье смогло распознать осколки Биврёста. «Надо огранить и подарить ей!» - решил Шеранн и улыбнулся. Он счел свою находку счастливым знаком, который разрешил все сомнения. Хотя, если быть откровенным до конца, он и до того не собирался бороться со своей тягой к Софии, и искал лишь повода, чтобы освободиться от угрызений совести. Впрочем, совесть для детей стихии всегда была понятием слишком умозрительным. Все драконы – хищники, но огненные даже более того. В них горит неугасимое пламя, готовое пожрать все вокруг... __________________ Асы – в скандинавской мифологии – старшие боги.
Luide Портреты хороши, особенно г-н Чернов понравился, тким и представлялся Как хорошо что у мужчин наконец-то появились видимые недостатки - один думает лишь о своем счастье, другой- не имеет совести
ДюймОлечка *шепотом* боюсь, я приобрела стойкую репутацию дракононенавистницы! А вообще без недостатков никуда. ;) Кстати, о недостатках я уже упоминала: эгоизм у Шеранна и черствость к чужим бедам у Рельского
Отправлено: 16.03.11 11:57. Заголовок: Все герои "при д..
Все герои "при делах" и в настоящий момент заняты, так сказать, самоанализом :-) в доступной каждому мере. В восторг от открывшихся перспектив никто их героев особенно не пришёл: вот даже дракон двигаясь напролом, кажется, не особо рад "любовным заморочкам" ;-)
Отправлено: 16.03.11 16:28. Заголовок: Поехали дальше http..
Поехали дальше
Госпожа Чернова проснулась после полудня и едва успела сесть за стол, когда явилась барышня Рельская. Удивившись про себя неожиданному визиту, София предложила подруге разделить с ней трапезу, но та отказалась, сославшись на полнейшую сытость, и приняла лишь чашечку чая. - Не могу отказаться от того, чтобы попробовать новый составленный вами сорт, - мило улыбнувшись, сообщила она. Елизавета принесла корзинку со сладостями и клубникой. Она охотно добавила бы еще разнообразной провизии из богатых кладовых Эйвинда, но не желала смущать подругу подношением, слишком похожим на милостыню. Спустя несколько часов задушевных бесед о тайнах истории, рунах и, разумеется, любовных склонностях, молодая женщина вдруг уразумела, что подруга вовсе не собиралась ее оставлять. Однако было неловко спрашивать о причинах такой неожиданной навязчивости, и София продолжала играть роль радушной хозяйки. Лишь плавно и незаметно приблизился вечер, она вежливо поинтересовалась: - Надеюсь, вы останетесь на обед? Нельзя сказать, чтобы общество Елизаветы было ей неприятно, хотя в силу возраста девушка была порой слишком романтична, но последнее время к столу в Чернов-парке подавали слишком скудную пищу, чтобы ее было прилично разделить с гостями. - Конечно, благодарю вас! - заверила Елизавета, смущенно краснея. Ей было неловко стеснять подругу, однако просьба брата была для нее священной. Госпожа Чернова встала и извинилась: - Простите, я вас оставлю. Нужно отдать некоторые распоряжения. Но не успела барышня Рельская ответить, как дверь распахнулась, и мрачный Стэн доложил: - Госпожа, к вам господин Шеранн. София смерила многообещающим взглядом домового, который осмелился нарушить ее строгий приказ не впускать в дом того самого дракона, что сейчас высился за его спиной, и произнесла сухо: - Простите, господин Шеранн, я не ждала вас и сейчас у меня много дел. Надеюсь, вы посетите Чернов-парк как-нибудь в другой раз! Дракон усмехнулся откровенно нелюбезному приему и неприкрытой попытке выставить его за дверь. Простая учтивость требовала хотя бы на несколько минут занять гостя разговором, прежде чем намекнуть ему на несвоевременность визита. К тому же интонация, с которой было сказано «в другой раз», откровенно сообщала, что он никогда не настанет. И это отчаянное нежелание его видеть обнадежило Шеранна куда сильнее, чем вежливые изъявления радости от встречи. - Прошу меня простить, - смиренно поклонился он, скрывая хищную улыбку. – Но я не отниму у вас много времени. Я лишь хотел выразить вам свою безмерную благодарность за спасение и извиниться, что не сделал этого раньше. - Право, незачем беспокоиться. То же самое я сделала бы для любого, – холодно ответствовала молодая женщина, заметив его красноречивую усмешку. – К тому же вы, в свою очередь, немало помогли мне у ромарэ, так что мы квиты. - Также прошу вас уделить мне полчаса для важного разговора, - продолжил дракон, но она не успела отказать. Дверь приоткрылась, и Лея принялась делать хозяйке знаки, требуя немедленного внимания. - Прошу прощения, мне нужно распорядиться насчет обеда, - вынужденно сказала София, так и не пригласив дракона к столу, и стремительно вышла. Впрочем, если бы госпожа Чернова могла предугадать, о чем пойдет разговор в ее отсутствие, несомненно, она предпочла бы сослаться на внезапное недомогание и под этим предлогом спешно выдворить гостей...
- Я хочу попросить вас об одной весьма важной для меня услуге! – доверительно склонившись к покрасневшему ушку барышни Рельской, негромко проговорил дракон, едва за хозяйкой дома закрылась дверь. Та смогла только кивнуть, соглашаясь абсолютно на все – податливая, будто глина в руках опытного гончара. - Прошу вас, оставьте меня сейчас наедине с госпожой Черновой! – продолжал Шеранн проникновенно. - Зачем? – широко распахнула глаза Елизавета. - Обещаете, что никому не скажете? – переспросил дракон серьезно. - Обещаю! – восторженно кивнула девушка. - Тогда открою вам тайну: я неравнодушен к госпоже Черновой, однако мне никак не представляется возможность поговорить с нею наедине... - И открыть свои чувства? – выдохнула барышня. Дракон с трудом спрятал улыбку, но серьезно подтвердил, что именно таковы его намерения. Как и ромарэ, он не находил ничего предосудительного в небольшой лжи. Она взглянула на дракона с недоверием и проступающим сквозь него восторгом. Тон, взгляд, то, как держался Шеранн – явственно выдавало его самые романтические намерения, и мечтательной девице это представлялось замечательным! Оказывается, за расследованием скрывалась любовная история, дракон дал это понять со всей определенностью. Упоенные размышления об этом заставили барышню Рельскую совершенно позабыть о просьбе брата, и она охотно уступила мольбе Шеранна.
Luide Вопрос чисто теоретический: а как у драконов обстоят дела с брачными обетами? Драконш, судя по всему, не наблюдается. А для продолжения рода они женятся? Если да - то кого берут замуж. Или женщины других рас рожают им детей ( ежели по любви или без оной?) и они принимают ребенка и воспитывают его сами? или как? Просветите нас в этом вопросе.
Отправлено: 16.03.11 17:41. Заголовок: ДюймОлечка этот кусо..
ДюймОлечка этот кусочек проходной, а вот завтра будет веселее!
Marusia почему же? Охотно отвечу на ваш вопрос
Дракониц не наблюдается в поле зрения героев, но это вовсе не говорит об их отсутствии. Впрочем, драконам с этим повезло, и они могут иметь детей от женщин любых рас, вплоть до домовых Притом ребенок в итоге будет именно драконом. Такая вот доминанта. Совсем другой вопрос, что драконы не очень-то хотят иметь дело с другими расами, они привыкли к обособленной жизни и не горят желанием общаться, хоть изредка и похищают девиц. Но это скорее исключение, в большинстве своем драконы женятся и заводят детей от дракониц. Как известно, жениться для продолжения рода совсем не обязательно ;), так что рождение ребенка, к примеру, у человеческой женщины, дракона отнюдь не обязывает жениться. А вот ребенка он непременно заберет и станет сам воспитывать, раз уж малыш все равно дракон по своей природе. Хотя, разумеется, жениться на матери своего ребенка дракон вправе. Подводя итог, можно сказать, что драконы удивительно свободны в этом вопросе.
Отправлено: 17.03.11 06:42. Заголовок: Если следовать опред..
Если следовать определению, что самый большой хищник - это человек, то дракон получился очень даже человечный :-). Вот решил он получить желаемое, ну, и добивается кратчайшим путём, как он себе его представляет. А уж выгорит или опять "с крючка сорвётся" - знает только автор ;-). Спасибо!
Отправлено: 17.03.11 07:15. Заголовок: Vita читайте следующ..
Vita читайте следующий кусочек - и вы тоже это узнаете! Боюсь, мои герои совсем позабыли о расследовании
Глава 27.
Ничего не подозревая о грядущем объяснении, госпожа Чернова устроила нагоняй домовым. Лея лишь молча кивала, покорно внимая выговору и пряча хитрющие глаза. Стэн же, который по наущению супруги допустил столь грубый прокол, шмыгал носом, искренне каясь (что, впрочем, нисколько не гарантировало, что в дальнейшем это не повторится, поскольку он был примерным подкаблучником у своей бойкой жены). Наконец молодая женщина выдохлась и завершила тираду. Смиренно ее выслушав, домовые хором повинились и заверили, что больше так не будут (во что верилось слабо), а также что обед будет готов через час. Напоследок Лея в свое оправдание заявила, что вчера хозяйка отдала злополучный приказ не впускать Шеранна, и тут же его отменила, приняв дракона и мирового судью, а после даже отправилась с ними на прогулку! Так что бедные домовые не знали, что и думать! Как и следовало ожидать, София покинула кухню, совсем не уверенная в своей победе. Как это обычно и бывало, домовая повернула дело таким образом, что во всем оказалась виновата сама госпожа Чернова! Гадалка покачала головой и слегка улыбнулась. Пусть Стэн и Лея не самые послушливые слуги и временами совершенно несносны, однако пока она живет в Чернов-парке, они останутся здесь! При мысли о скором отъезде Софии сделалось грустно. Но вскоре ее печаль сменилась совсем иными чувствами. Молодая женщина вернулась в гостиную, где обнаружила весьма довольного собою дракона, который развалился в кресле, положив ногу на ногу и снисходительно улыбаясь барышне Юлии. В эту минуту он являл собою воплощенную мечту любой юной девицы: вальяжный и грациозный кот, да и только! Впрочем, сердце «зрелой дамы» госпожи Черновой также забилось сильнее. Шеранн тотчас заметил возвращение хозяйки дома, улыбнулся ей, будто обласкав огненным взглядом, и проворковал, что несказанно рад ее видеть. После того дракон принялся столь стремительно осыпать дам ворохом комплиментов, что София вовсе позабыла о своей решимости поскорее его выставить. Он вел себя весьма мило и развлекал дам занимательной беседой, настолько в этом преуспев, что Елизавета едва не забыла об их уговоре, и Шеранну пришлось многозначительно намекнуть ей на срочные и неотложные дела. Зардевшись, барышня Рельская начала скомкано прощаться, извиняясь за свою забывчивость. Весьма туманно сославшись на срочные дела, она удалилась, пока растерянная хозяйка дома подбирала возражения. Внезапное бегство подруги оставило молодую женщину наедине с драконом, чего она так старалась избежать. Бросив взгляд на весьма довольного таким поворотом дракона, София не смогла сдержать нервную дрожь. - Может быть, вы объясните мне, что стряслось? – обратилась она к единственному оставшемуся гостю, стараясь держаться непринужденно. - Не понимаю, о чем вы, - мило улыбнулся дракон, с откровенным интересом наблюдая за едва скрываемым смущением хозяйки дома. - Вы полагаете, я не заметила, как вы намекнули Елизавете, что пора бы и честь знать? – приподняла бровь София, принимая вызов. - Что ж, должен признать: вы совершенно правы, - не стал спорить Шеранн, не желая тратить время на перепалки. Не ожидая столь легкой победы, госпожа Чернова взглянула на него с удивлением. - Вы не отрицаете, что прибегли к уловке, а то и обману, чтобы остаться со мной наедине? – переспросила она и тут же смутилась от собственной откровенности. - Именно, - подтвердил дракон без всякого стеснения. – Но в свое оправдание должен сказать, что не обманывал барышню Рельскую. Молодая женщина не собиралась выпытывать подробности, решив оставить их на его совести. - Непонятно, зачем идти на такие уловки ради беседы тет-а-тет, – произнесла она, стараясь держаться с должной отстраненностью и спокойствием, не подозревая, что отчаянные попытки держать себя в руках, напротив, выдавали ее смятение. – Полагаю, нам вообще не о чем разговаривать. - Я всего лишь хотел, чтобы вы мне погадали! – обезоруживающе улыбнулся дракон, разведя руками. Напряженная поза Софии, словно птички, готовой броситься наутек, его лишь подзадоривала. Сегодня он пребывал в таком нескрываемо чудесном расположении духа, что София невольно подозревала подвох и готова была ухватиться за любой предлог, чтобы скрыться. Но, как бы то ни было, долг гадалки – ответить на заданные вопросы, и госпожа Чернова не смогла отказать. - Вы ведь уже убедились, что я не в силах ничего рассказать об убийце и дневниках Шезарра, - предприняла она последнюю попытку. Шеранн легко отмахнулся. - Разумеется. Меня интересует совсем иное. - Но... - Это очень личный вопрос, - вкрадчиво добил дракон. – Я не могу обсуждать его в присутствии посторонних, поэтому и стремился остаться с вами наедине. - Хорошо, - пробормотала София, опуская глаза. Она пребывала в таком смущении и расстройстве, что, казалось, готова была практически на все, лишь бы он поскорее ушел. Уютная гостиная в собственном доме более не казалась ей надежным пристанищем, настолько пугал ее и одновременно завораживал Шеранн. Стыдиться своих чувств и вместе с тем упиваться ими, находясь наедине с избранником, – слишком тяжкое испытание для благовоспитанной молодой женщины. Надо думать, ее состояние не укрылось от дракона, одарившего ее еще одной пленительной улыбкой, но он смолчал, наблюдая за приготовлениями к гаданию. Под пристальным взором Шеранна, с немалой заинтересованностью наблюдавшего за нею, София чувствовала себя будто птичка, прельщенная гипнотической силой змеи. Невольно вспомнив сочинения господина Месмера, молодая женщина с неожиданной иронией подумала, что на собственном опыте убедилась в наличии животного магнетизма, коим, несомненно, обладал дракон. К счастью, именно данный аспид был определенно сыт и необыкновенно благостен, так что немедленное съедение Софии не грозило. К тому же он ведь сам заверил, что нуждается в ней в качестве гадалки! Он устроился на диване напротив молодой женщины, оставив между ними достаточно места – и для ворожбы, и для соблюдения приличий. Немного успокоившись на этот счет, она вытряхнула плашки из мешочка и перевернула их пустыми сторонами вверх. Знакомое прикосновение рун вернуло молодой женщине утерянное было душевное равновесие. Привычное ощущение поразительной ясности и отчетливости восприятия накрыло ее с головой... Руны... Разве можно считать их бессмысленными черточками? Неужели можно не слышать тихих голосов, не видеть ярких (и часто, увы, расплывчатых) картин грядущего? Это словно лишиться, к примеру, руки или ноги. С древних времен принято самолично их изготавливать – вырезать одинаковые кусочки дерева, процарапывать или выжигать на них нужные знаки и покрывать символы красным (не суть важно, будет это кровь или краска). Изготовленные собственными руками, они помнят душу и тело гадателя и подчиняются ему наилучшим образом. Со временем руны становятся частью гадалки, будто продолжением пальцев, кусочками души, перенесенными на деревянные плашки... Дракон с любопытством наблюдал за преображением взволнованной молодой женщины в уравновешенную ворожею. Она тихонько, почти ласково обратилась к богам и рунам, моля о помощи в гадании, потом обратила чистый, лучащийся безмятежностью и силой взгляд на него. - Что вы хотите спросить? Шеранн встряхнул оцепенение и вспомнил свою цель. - Я хочу погадать на отношения с некой дамой, – пояснил он и уточнил: - Я могу не называть ее имени? София вздрогнула, разом растеряв невозмутимость, согласно кивнула и опустила взгляд на руны. Помедлив несколько мгновений, она уточнила: - Что именно вы желаете узнать? - Меня интересует ее отношение ко мне, - определился дракон. - Одна руна? - Да! «Я не должна об этом размышлять! – твердила София про себя, привычным движением перемешивая руны, которые будто ластились к пальцам, пытались подбодрить смятенную гадалку. – Спокойствие, только спокойствие...» И вовсе не следует терзаться догадками! Ей стоило немалых трудов не думать о неведомой пассии Шеранна, но сердце больно сжималось. Опасаясь выдать свое замешательство, София низко опустила голову, притворяясь полностью занятой ворожбой. «Кано». - Ключевым здесь является понятие «рассеяние тьмы», высвобождение чего-то, ранее сокрытого. Означает озарение, вдохновленное любовью... Дракон серьезно кивнул, принимая толкование, и задал следующий вопрос: - Как я к ней отношусь? Софию подмывало сказать, что это следует спрашивать у него самого, но она прикусила язык и послушно вытянула руну. «Тейвас». - Новый роман, страсть. В данном случае знаменует, что вы добиваетесь того, о чем долго мечтали... Гадалка говорила холодно, лишь крепко сжатые кулаки выдавали ее чувства. - Наши отношения в ближайшем будущем? – задал еще один вопрос дракон, внезапно напружинившись. София сжала зубы, но послушно вытянула еще одну руну. Она взглянула на символ и с трудом сдержала досадливое восклицание. Вместо того она принялась с нарочитым безразличием объяснять. - «Ингуз» означает благоприятный исход того дела, которым вы сейчас заняты. Эта руна приносит с собой радость осуществления, часто предвещает важное событие, а также символизирует мужчину и воплощение плодородия... – по мере произнесения трактовки расклада голос гадалки все слабел, и последние слова она почти прошептала. По правде говоря, книги давали вполне внятное объяснение, как трактовать «мужчину» и «воплощение плодородия» в совокупности, однако ничто не заставило бы ее произнести это вслух. Впрочем, слов не требовалось. Судя по горящему взгляду и ублаготворенной улыбке дракона, для него не осталось тайной истинное значение туманного высказывания Софии. - Вы знаете, кто та дама, на которую вы гадали? – вкрадчиво спросил Шеранн, отвлекая молодую женщину от невеселых размышлений. Она лишь покачала головой, опустив глаза, и почувствовала смутное недоумение. Зачем ему потребовалось допытываться? Разве мало той боли, которую он уже причинил? Дракон протянул руку, осторожно тронул ее подбородок и повернул лицо Софии к себе, легко преодолевая слабое сопротивление. Он взглянул в почти серые от переживаемого ею душевного смятения глаза и тихо, с необычайной лаской промолвил: - Это вы. Мгновение растерянности, и София вспыхнула, испытывая гремучую смесь растерянности, желания спрятаться где-нибудь в укромном уголке, недоверия, восторга, радости и необоримого смущения, поскольку прекрасно помнила все то, что говорили руны, и знала, что он также ничего не забыл. Разумеется, все зароки были тут же позабыты... Оставленные в беспорядке руны были впервые небрежно брошены. Но они не обижались, лишь лукаво улыбались с кусочков дерева и тихонько перемигивались. К слову, разбросанные по дивану кусочки дерева ничуть не мешали применять оный диван по прямому назначению...
Сообщение: 689
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Отправлено: 17.03.11 08:28. Заголовок: Luide Интересно, а д..
Luide Интересно, а дракон на самом деле хотел удостовериться что ему предназначена эта женщина или просто хотел показать это Софии? Хотя надо признаться, что если второе - то способ он выбрал вполне действенный, судя по использованию дивана
Ага, значит выгорело :-) с чем предприимчивого дракона не грех и поздравить! А уж количеству его "добровольных помощников" можно только позавидовать - всех организовал :-)! Только я о названии забыть не могу ;-) : фигурально его воспринимать или буквально - особой роли не играет, судя по всему теперь очередь "гроба". То, что герои на время позволили себе передышку от расследования, к примеру в реальной жизни, тоже могло бы иметь последствия, но может и обошлось бы - преступник тоже ведь вынужден притаиться на какое-то время... Но факт остаётся фактом, как ни крути, а к расследованию придётся вернуться самим, ну, или возвратят события. А сейчас - передышка, и там София что-то связанное с "озарением" себе нагадала, может не только к любви относится ;-)?..
Домовая раздраженно выхаживала по кухне, ожидая звонка. Все давно было готово, однако госпожа Чернова отчего-то не спешила угощать гостя, что было совсем для нее нетипично. Чайник уже несколько раз вскипел, блюда, накрытые салфетками, стыли на столе, сверкающая посуда красовалась на парадной белоснежной скатерти, но вызова все не было. А ведь скоро наступит час обеда! Наконец Лея не выдержала, и, бормоча под нос нелестные эпитеты о нерадивой хозяйке, отправилась в гостиную. Она осторожно приоткрыла дверь, намереваясь подать знак Софии, однако увиденное заставило ее застыть на пороге. Там были двое, и им определенно было не до еды! Тихонько притворив створки, домоправительница отправилась к себе. По правде говоря, она не рассчитывала на столь стремительное развитие событий, но сочла, что сделанного не воротишь, а привлекательный (и очень богатый!) дракон – не худшая партия для бедной госпожи Черновой. Оставалось лишь ждать, когда он прикроет незаконную связь священными узами брака. Она невозмутимо велела мужу убрать приготовленную к обеду посуду, а сама принялась стряпать холодные закуски, посчитав, что вскорости у молодой хозяйки проснется зверский аппетит...
Барышня Рельская покинула Чернов-парк в самом благодушном настроении. Она отправилась домой, тихонько напевая и едва сдерживаясь, чтобы не запрыгать от радости. Лишь спустя некоторое время Елизавета вспомнила о просьбе брата неотлучно находиться с Софией весь вечер. До того дракон столь успешно заморочил ей голову, что девушка совершенно упустила это из виду. Стыд, что не выполнила желание брата, и радость, что она смогла поспособствовать личному счастью подруги смешались в ее честной душе. В конце концов она сочла, что ничего страшного не произошло и господину Рельскому решительно не о чем волноваться. Не съест же Шеранн госпожу Чернову, право слово! Романтическое объяснение между ними пойдет Софии на пользу. Елизавета вздохнула, мучимая вспышкой тайной зависти к подруге, но небывалым усилием воли отогнала это темное чувство. Она малодушно намеревалась было скрыть от брата свой поступок, однако устыдилась и решилась во всем признаться. Младшая сестренка всегда была его любимицей, а потому могла рассчитывать на непродолжительность укоров. Ярослав возвратился домой поздно, когда уже семья успела отобедать и разбрестись по гостиной – читать, рукодельничать или попросту тихонько сплетничать. К старшим сестрам пришли в гости подруги, и они были заняты досужей болтовней. Госпожа Рельская что-то вышивала, протыкая ткань иголкой с таким злобным выражением лица, словно воображала на месте канвы неких врагов, которым торопилась нанести побольше увечий. Елизавета же казнилась, делая вид, будто всецело увлечена вышивкой. Нет, ее не мучили сомнения относительно правильности своего поступка – девушка всегда мечтала быть поверенной любовных историй подруг, однако чувство стыда перед братом отравляло радость от многократно воображаемой сцены любовного объяснения между Шеранном и Софией. Едва господин Рельский вошел в комнату, как Елизавета кинулась к нему. Измученная душевными терзаниями девушка торопилась поскорее покаяться во всем брату, а потому попросила Ярослава о разговоре с глазу на глаз. Поездка оказалась весьма продуктивной, а полученные от друзей известия были немаловажны, потому мировой судья пребывал в приподнятом настроении. Он отобедал в доме давнего приятеля, заодно решив некоторые деловые вопросы, так что теперь отказался от предложенных матерью закусок. Господин Рельский извинился перед дамами и увел сестру в другую комнату. Надо сказать, приятельницы барышень Рельских были очень недовольны его скорым бегством – владелец Эйвинда был завидным женихом, несмотря на солидный тридцатипятилетний возраст, - однако ничего не могли поделать. В кабинете он усадил сестру в кресло, налив ей бокал вина для успокоения нервов, и велел рассказывать все без утайки. Елизавета так и поступила. Она принялась скороговоркой повествовать о сегодняшних событиях в Чернов-парке, свидетельницей которых она являлась. Барышня покаянно потупилась, всем своим видом выказывая сожаление, а потому не заметила, как бледнел брат по мере рассказа. Пожалуй, за последние недели господин Рельский досконально изучил все оттенки ревности. Жгучее чувство, частый спутник любовных переживаний, мучило его несказанно, терзало сердце и отравляло ночной сон. Он прекрасно видел, что проигрывает сопернику, а теперь... Ярослав нисколько не сомневался, что она не устояла перед необоримо притягательным драконьим огнем. Шах. И только один ход до мата. Выслушав сестру, мужчина несколько минут сидел без движения, затем порывисто вскочил. - Я должен немедленно ехать! - Куда? – удивилась Елизавета, только теперь заметив нервическое состояние брата. - В Чернов-парк, - коротко пояснил тот, направляясь к двери. - Но уже такой поздний час! Что подумают соседи?! Господина Рельского подмывало ответить, что ему глубоко безразлично мнение окрестных сплетников, но он вынужден был сдержаться, не желая окончательно рушить репутацию Софии. - Ты права, это неуместно, - вымолвил Ярослав, взад-вперед вышагивая по ковру. В любом случае, если между ними что-либо произошло, то уже поздно этому препятствовать – Елизавета, по ее же собственному признанию, вернулась домой уже несколько часов назад. Неизвестность была еще мучительнее, нежели подтверждение проигрыша. К йотуну – зачем лукавить? – для него это никогда не было игрой. Все началось еще несколько лет назад, когда господин Чернов, его товарищ по детским играм, познакомил господина Рельского со своей юной женой, и превратилось со временем в необоримую потребность... Стыдно признаться, но известие о гибели друга подарило ему надежду. Подумать только: он собственными руками разрушил свою счастливую будущность, представив Шеранна Софии! - Прости, я не думала так тебя расстроить... – жалобно сказала Елизавета, растерянно наблюдая за смятением брата. - Ничего, - принужденно улыбнулся тот и заставил себя опуститься в кресло. Какой смысл в метаниях? Все равно он ничего не в силах предпринять. Некоторое время оба молчали, занятые размышлениями. - Но почему... почему тебя это так расстроило? – решилась наконец спросить она. Смутные подозрения на сей счет у нее появились при виде донельзя огорченного Ярослава, но она не могла в это поверить! Тот лишь взглянул на нее, и Елизавета моментально прикусила язык, потрясенная тем, что прочла в его глазах... Утром, чуть свет, господин Рельский отправился с визитом в обитель дракона. Слуги охотно подтвердили, что хозяин дома не ночевал...
Отправлено: 17.03.11 13:27. Заголовок: Luide, и из предыдущ..
Luide, и из предыдущего отрывка было ясно, что Рельскому вряд ли будет "до наслаждений" ;-), а этот только подтвердил очевидное. Что уж он там собирался с утра пораньше выяснять у "приятеля", но почему-то кажется, что отношения с Софией дракон вряд ли бы стал с ним обсуждать, причём вне зависимости этих самых отношений или их отсутствия... Ну, не на дуэль же он пришёл эту огненную рептилию вызывать :-)?! А метания Рельского напомнили вид рассерженного тигра в клетке - мечется на пятачке и хвостом себя по бокам в ярости стегает! Спасибо!
Согласие ладно! Она еще может передумать. А вот замужество или хотя бы отъезд с драконом - совсем другое дело.
цитата:
Какие словоохотливые слуги! Разве не должны они блюсти интересы хозяина?
Вообще-то, конечно, должны. Но Рельский вроде как друг Шеранна, к тому же слуги дракона терпеть не могут, а мировой судья - представитель власти. Что ему стоило соврать о срочных делах, требующих присутствия Шеранна? Слуги ведь не в курсе всех перипетий!
цитата:
Пытаетесь сбить нас со следа?
Нет-нет, как можно! Это чистосердечное признание. Впрочем, герои моих пристрастий не разделяют.
цитата:
А это было принято приходит в гости после обеда? Не поздновато?
Разве там сказано, что гости пришли после обеда? Подразумевалось, что гости были к обеду, а теперь у них небольшая вечеринка.
Vita пишет:
цитата:
Что уж он там собирался с утра пораньше выяснять у "приятеля"
Он ничего не собирался выяснять. Его интересовал только вопрос, ночевал ли Шеранн дома. ;)
Ну мне показалось, что вот в этом отрывке так читается. Хотя может только у меня.
цитата:
Ярослав возвратился домой поздно, когда уже семья успела отобедать и разбрестись по гостиной – читать, рукодельничать или попросту тихонько сплетничать. К старшим сестрам пришли в гости подруги
Утром, чуть свет, господин Рельский отправился с визитом в обитель дракона. Слуги охотно подтвердили, что хозяин дома не ночевал...
В самом деле, зачем Рельский отправился к дракону? Только убедиться в том. что он ночевал или не ночевал дма? Но ведь он подозревал, что Шеранн такого шанса (остаться наедине с Софьей) не упустит. Поговорить "по душам", призвать к ответу? Или Рельский владеет информацией о Шеранне, которую пока не знаем мы!? Треть романа? - это обнадёживает. Еще более радостно, что автор нас не маринует ожиданием продолжения, когда события на любовном (а вскоре, по всей вероятности, и на дюдюктивном) фронте развиваются столь стремительно.
Marusia ну, Рельский сейчас не очень-то и соображает, что и зачем делает. Бессонная ночь, плюс ревность, плюс треволнения у ромарэ... Словом, с логикой у Рельского временно туго. Так что поехал и ради того, чтобы выяснить, ночевал ли Шеранн дома (в конце концов, мог же он рассчитывать, что София даст дракону от ворот поворот!), и чтобы выяснить намерения Шеранна относительно нее, да и просто, чтобы не сидеть дома и хоть что-то сделать! По крайней мере, мне так представляется (Рельский со мной не разговаривает! ).
Отправлено: 18.03.11 06:31. Заголовок: Да, автор, понятно п..
Да, автор, понятно почему Рельский с вами "не разговаривает" :-) - вы же заставили его мечтать о Софии ещё при жизни его друга, а потом отдали другому, который и появился-то случайно! До разговоров ли тут ;-), когда вы его довели до такого состояния, что он сначала на ночь глядя собирается сломя голову мчаться к Софии (благо сестра остановила!), а потом утром мчится выяснять, где ночевал дракон ;-)... Боюсь, что ему и не до расследования сейчас, если, конечно, усилием воли, не возьмёт себя в руки. И вот стало интересно, как в вашем мире действует приворот на влюблённого в другой объект ;-)? Если бы приворот Лало подействовал дракон перестал бы интересоваться Софией и просто переключился на Гюли или как-то иначе? Спасибо!
Luide . Ещё один вопрос из области теории: Можно ли убить дракона, когда он в человеческом обличье. Ну, кроме того способа, которым воспользовался пожарный.
Отправлено: 18.03.11 07:03. Заголовок: Vita полагаю, если б..
Vita полагаю, если бы Рельский не был джентльменом, он бы охотно меня побил И я бы даже не стала сопротивляться... Vita пишет:
цитата:
потом отдали другому, который и появился-то случайно!
Я коварная! В действительности я полагаю, что Рельского следовало ткнуть носом, что не все в жизни подчиняется воле и четким планам, а также, что не все зависит лично от него. А то он уж слишком презрительно относился к чужим неудачам.
цитата:
Боюсь, что ему и не до расследования сейчас, если, конечно, усилием воли, не возьмёт себя в руки.
Ему действительно не до расследования. Конечно, он возьмет себя в руки. Что ему еще остается?
цитата:
И вот стало интересно, как в вашем мире действует приворот на влюблённого в другой объект
Приворот - это неодолимая тяга. Разумеется, привороженный не может сопротивляться и следует за объектом, забывая прежние чувства. Именно поэтому мансег уголовно наказуем, и вообще общество строго порицает подобные заклятия. Исторически за нид или мансег мага-эриля легко могли изгнать из страны, что по тем временам было очень суровым наказанием. Хотя в эпосе и говорится, что любовные песни (т.е. привороты) угодны Фрейе, богине любви...
цитата:
Если бы приворот Лало подействовал
А вот драконам с этим проще. Если подобные заклятия на них и действуют, то весьма непродолжительный срок. Это к вопросу, почему мальчишка-шувихано не беспокоился, что Гюли останется с привороженным драконом. День-два, максимум неделя - больше такой мансег бы не выдержал. А Шеранну что? Погулял бы с Гюли и вернулся к Софии.
Marusia пишет:
цитата:
Ещё один вопрос из области теории: Можно ли убить дракона, когда он в человеческом обличье.
Разумеется, убить дракона можно, хоть и несколько сложнее, чем людей и остальных. Живучие они. Просто смерть дракона повлечет многочисленные стихийные бедствия, как и говорил Шеранн пожарному. То есть овчинка выделки не стоит, чтобы с ними связываться. Кстати, именно поэтому эльфы, правящие в Мидгарде, согласились на автономию драконов.
София чувствовала себя кусочком сахару, который постепенно растворялся в горячем чае. Это было новое, восхитительное чувство: сливаться воедино, меняя друг друга. Она таяла в ночи, напоенной ощущениями, плыла на волнах чувств, совершенно позабыв обо всех доводах рассудка и прочих досадных помехах... Молодая женщина нежилась в крепких объятиях дракона, лениво размышляя, что не заметила, как они оказались в спальне. Она посмотрела на свою руку, так уверенно лежащую на обнаженной груди Шеранна. Дракон походил на крепкий красноватый ройбуш, сама она более всего напоминала белоснежный рафинад, и они чудесно сочетались... От таких мыслей щеки Софии тотчас залила краска, и она прикрыла глаза. Как вышло, что она позабыла обо всем, бросилась с головой в омут? - Не хмурься, - шепнул Шеранн ей на ухо и принялся ее целовать, отчего из головы женщины сразу испарились все связные мысли... Поздней ночью, когда дракон крепко спал, София лежала без сна. Приятная усталость не могла перебороть тяжелых дум. Она с некоторым трудом выбралась из-под тяжелой руки Шеранна, который во сне продолжал крепко ее обнимать, и выскользнула из постели. Молодая женщина тихонько подобралась к окну, немного повозилась со шпингалетом и, наконец, распахнув створки, полной грудью вдохнула весенний ветерок. Ароматы цветов и молодых листьев, прохладная свежесть воздуха прояснили голову, разогнали сладкий дурман. София сжала виски, ощутив, как вдруг разболелась голова. Как она могла?! Как посмела отбросить все, что было ей дорого? Переступила через свои принципы, будто через сброшенное платье... Она оглянулась на брошенную у кровати кучку одежды, которую бесстыдно увенчивали панталоны, и закрыла лицо руками. Но ведь это было так упоительно, так волшебно! Разве грех, что она не сумела устоять и испила эту ночь? Положа руку на сердце, госпожа Чернова честно признала: грех. Только теперь молодая женщина стала понимать, отчего другие безрассудно поддавались чувствам, губили свою будущность ради кратких мгновений любви. София ухватилась за последнее слово. Любовь. Разве она не стоит неблагоразумных поступков, разве можно отталкивать от себя такое чудо? Молодая женщина простояла у окна до рассвета, терзаясь виной и душевным трепетом. Лишь когда горизонт озарился малиново-розовым светом и величественная Соль начала свой дневной путь, София приняла решение. Пусть ее осудят все вокруг, но она более не в силах удержаться. Ведь, однажды растворившись в терпком взваре, сахар уже никогда не сумеет стать прежним. Костер любви яростно пылал в ней, и погасить его не было никакой возможности... - София, почему ты там стоишь? – раздался за спиною сонный голо дракона. – Иди ко мне! Она развернулась, будто в трансе, и пошла на сладкий призыв... Вопреки убежденности многоопытной домовой, новоиспеченные любовники до самого утра даже не вспомнили о еде. Но к завтраку госпожа Чернова спустилась с превеликим нетерпением, изрядно проголодавшись. Ее смущала мысль о собственном бесстыдстве на глазах домовых, но переполняющее душу счастье было куда важнее их неодобрения. По счастью, дракон вовремя вспомнил о приличиях и поутру выбрался из окна, стараясь не показываться на глаза слугам. Вспомнив о нежном прощании, молодая женщина порозовела и слегка улыбнулась. Хмурый взгляд Стэна и его бурчание несколько подпортили чудесное настроение, но зато Лея держалась так, будто полностью одобряла легкомыслие хозяйки. Домовые накрыли на стол и убрались восвояси. Молодая женщина проглотила свою порцию с завидным аппетитом и направилась на кухню, дабы отдать некоторые распоряжения. Но голоса слуг заставили ее застыть на пороге. Домовые бранились из-за нее! Кроткий Стэн сделался непреклонным поборником нравственности и твердил, что такое поведение госпожи позорит дом и бесчестит славное имя Черновых. Лея привычно срывалась на крик и уверяла, замахиваясь на мужа скалкой, что София поступает верно, подчиняясь велению своего сердца. Словом, скандал разгорелся нешуточный, и в пылу ссоры домовые совсем позабыли, что хозяйка могла их услышать. Она несколько минут внимала, затем молча повернулась и ушла к себе. Госпожа Чернова сидела в гостиной и делала вид, будто увлечена вышивкой, в действительности же пыталась собрать воедино разбегающиеся мысли. Если даже Стэн, которые столько лет был рядом и искренне любил свою молодую госпожу, счел ее поведение предосудительным, то суждение других будет куда нетерпимее. Оставаться в Бивхейме, сделавшись возлюбленной дракона, - весьма рискованно, к тому же ее по-прежнему подозревают в убийстве. А ведь рано или поздно он вынужден будет уехать... От одной этой мысли защемило сердце, словно игла вонзилась в грудь. Разве теперь, когда она отбросила все, с головою ринулась в объятия Шеранна, она сможет жить как прежде? Неужели сумеет влачить былое праведное существование? Теперь жизнь без любви казалась ей невыносимой и пресной, и молодая женщина готова была бросить все, лишь бы следовать за ним... София долго сидела у окна, невидяще глядя на едва очерченные на ткани пурпурные лепестки вышивки, которую по-прежнему сжимала в руках, и думала, думала, думала... Когда появилась Лея и доложила о приходе господина Рельского, уже перевалило за полдень.
Отправлено: 18.03.11 08:29. Заголовок: ДюймОлечка она и над..
ДюймОлечка она и надеется. Просто я не совсем верно выразила мысль.
Ладно, только ради вас!
По правде говоря, госпоже Черновой вовсе не хотелось нынче его видеть, однако требования приличий оказались сильнее, и она решила принять гостя. - Рада вас видеть, - покривила она душой при виде мирового судьи и попыталась вежливо улыбнуться. Но он не улыбнулся в ответ, сухо поклонился, обратив на нее пристальный взгляд. Столь неучтивое поведение господина Рельского было для нее внове. Надо сказать, что мировой судья нынче выглядел не лучшим образом. Казалось, это у него была бессонная ночь, а вовсе не у Софии. Молодая женщина, невзирая на краткость отдыха, все же сияла тем особенным светом, который придает утомленным любовью женщинам невыразимую прелесть. Мужчина очевидно страдал то ли от головной боли, то ли от разлития желчи, отчего его сдержанные манеры сделались почти оскорбительными. Он отказался присесть и остался стоять у камина, изучающе взирая на Софию. - Позвольте спросить, у вас ко мне какое-то дело? – сухо поинтересовалась она, приняв нарочито невозмутимый вид. - Да, - кивнул он, наконец отведя взгляд. Молодая женщина вздохнула с облегчением и поправила выбившиеся из-под чепца темные пряди. - Слушаю вас, - поощрительно произнесла она, сложив руки на коленях. - Позвольте мне поинтересоваться вашими планами! – выпалил мировой судья, обнаружив несвойственную ему горячность. - В каком смысле – планами? – переспросила госпожа Чернова, решительно ничего не понимая. - Не стоит лукавить, – а вот теперь голос мужчины был холоден и сух. Он отвернулся, скрестив руки на груди. Сегодня господин Рельский был без неизменной трости, и это удивило Софию. К тому же лишь сейчас она отметила некоторую небрежность в его одежде. Смятый галстук, а если присмотреться, становилось очевидно, что рубашка несвежая... «Да он явился во вчерашнем костюме!» - вдруг поняла она. Ей еще не доводилось наблюдать обычно весьма аккуратного и всегда будто застегнутого на все пуговицы господина Рельского в таком виде. «Ума не приложу, что это сегодня с ним!» - подумала госпожа Чернова с немалым удивлением. - Я решительно не понимаю вашего вопроса, - отозвалась она, стараясь держаться учтиво и одновременно дать понять, сколь неуместна затронутая тема. - Не понимаете? – переспросил он и снова остро взглянул на Софию. – Хорошо, я сформулирую предельно ясно. Скажите, какие у вас намерения относительно господина Шеранна? Молодая женщина, оправившись от изумления и вполне понятного смущения, начала: - Не понимаю, какое дело... - Пожалуйста, ответьте! – перебил мужчина, и в его голосе ей вдруг почудились нотки мольбы. - Что ж, извольте, - она отложила в сторону коробочку с нитками и прочими принадлежностями для шитья, которую машинально крутила в руках. – Я питаю к Шеранну самую искреннюю привязанность и намерена уехать с ним, когда закончится срок его пребывания в Бивхейме. Озвученное решение вдруг на мгновение показалось ей слишком безрассудным, но колебание длилось совсем недолго. С минуту мировой судья молча смотрел на нее. Госпожа Чернова гордо подняла подбородок, хотя столь откровенный разговор весьма ее смущал. Однако настойчивость мужчины вынудила ее выражаться без обиняков. - Вы потеряли разум, достоинство и всякое представление о приличиях, если всерьез об этом говорите! – наконец взорвался господин Рельский. София открыто посмотрела в его серые глаза, сейчас горящие негодованием, и не смогла сдержать недовольство. В конце концов, он ей не родственник, чтобы печься о ее нравственности и репутации! - Не понимаю, какое вам дело до моих поступков! – бросила она. – Конечно, я признательна вам за участие, но вы переходите всякие границы. Кто дал вам право вмешиваться в мою личную жизнь и решать за меня, как мне поступать? - Вот как – вы полагаете, что я не вправе мешаться... – пробормотал господин Рельский, отчетливо побледнев, но нашел силы возразить: – Все же я ваш друг и не позволю, чтобы вам причинили вред! - Никакого вреда мне не причинят, - отрезала София решительно, даже вскочив с места в порыве возмущения. - Но вы окажетесь в его полной власти! – раздраженно воскликнул мужчина . – А что, если завтра он оставит вас одну - без друзей, без средств к существованию? По сути, вы ведь ничего о нем не знаете! София поняла, что у нее попросту больше не было сил спорить. - Послушайте, господин Рельский, - сказала она устало, - а что вы мне предлагаете? Даже если мы найдем преступника, доверие ко мне у жителей Бивхейма уже подорвано, работы я лишилась... Что мне остается? Мои сбережения стремительно тают, их хватит едва ли на несколько недель. А что потом? Уехать к сестре и остаток жизни быть приживалкой в ее доме? – сначала голос Софии звучал тихо, будто через силу, но она постепенно распалялась. – Я честно несла обязанности жены и гадалки, но больше не могу подчинять свою жизнь лишь этому всепоглощающему долгу. Поймите, теперь мне нечего терять. По крайней мере, я познаю, что такое счастье любить и быть любимой. И прошу вас, не нужно сочинять о Шеранне небылицы, я все равно вам не поверю. Ярослав отвернулся, его больно задела страсть, с которой она произнесла последние слова. Что ж, битва разума и чувств была окончена, и теперь госпожа Чернова полностью отметала доводы рассудка. - Я уже предлагал вам остаться здесь в качестве моей жены, - проговорил он глухо, и София заметила, как вздулись вены на его висках. - Послушайте, господин Рельский, - София положила ладонь на его руку, тронутая тем, с каким упорством он защищал ее интересы даже тогда, когда она вовсе в этом не нуждалась, - я уже говорила вам и вынуждена повторить, что не вправе принять такую жертву. Тем более я не могу поступить с вами так - сейчас... Она замолчала и отвела глаза, а потому не видела, какое выражение появилось на его лице. Мировой судья легко разгадал прозрачный намек на особые отношения с драконом, и теперь терзался, получив полное подтверждение своих подозрений. Чуть повернувшись, мужчина взял ее тонкую руку и прижал к своим губам. - Вы совершаете безумство, - вымолвил он наконец, - но я от всей души желаю вам счастья... После этого господин Рельский поспешно откланялся, не глядя на нее, и ушел, тяжело переставляя ноги, будто старик. А София осталась сидеть, все так же бездумно комкая в руках вышивку, то пугаясь перспектив, то мечтая о грядущем. Из плена мыслей ее вырвала лишь кошечка, невесть как пробравшаяся в эту часть дома. Рыжую малышку прозвали Искоркой за огненный оттенок шести (хотя то, что ее преподнес госпоже Черновой дракон, также имело значение при выборе имени). Как и все кошки, она была весьма бесцеремонна и самоуверенна, а потому, не дождавшись ласки, принялась кусать хозяйские пальцы и играть брошенными на столике нитками. Выходки нахального котенка отвлекли Софию, и она щелкнула по носу бессовестную живность, а потом рассмеялась при виде ее возмущенной мордочки. Молодая женщина переоделась, прихватила с собою Искорку и отправилась в сад, в этот сезон требующий немало внимания и ухода. Как всегда, трогательные головки цветов, торжествующий солнечный свет и игривая кошечка, которая охотно грызла какие-то травинки и гонялась за весьма недовольными таким вниманием пчелами, вскоре заставили госпожу Чернову позабыть обо всем и наслаждаться настоящим моментом. К тому же ее захватили грезы. Шеранн обещал прийти, когда стемнеет, дабы не давать соседям лишней пищи для разговоров, и молодая женщина с нетерпением его ждала, позабыв и о расследовании, и о прочих заботах...
Luide Спасибо! Очень тронул прощальный поцелуй господина Рельского. И всё же, мне хочется надеяться, что это ещё не конец их отношений. Осталось узнать, что думает Шеранн по поводу возможного отъезда Софии с ним. И где-то там всё еще бродит убийца со своими не до конца осуществленными планами. Вся наша троица настолько увлеклась личными перипетиями, что совсем о нём забыла. А зря.
Отправлено: 18.03.11 11:20. Заголовок: Luide, вот мне почем..
Luide, вот мне почему-то кажется, что несмотря на все эти бурные и нервные выяснения - это всего лишь затишье перед бурей :-). Самый положительный момент, что София перестала себя обманывать и приняла существующее положение вещей, Рельскому это сделать сложнее, ну, а дракону всё, как с гуся вода :-) - ему человеческие условности чужды и непонятны, так что подобное его не мучает. И, честно говоря, уже хотелось бы знать, дало ли хоть какие-нибудь результаты расследование относительно любопытных соседей и прочих добропорядочных граждан. И что с тем кузнецом, у которого Шеранн выкрал "подстрекательскую литературу"? А то автор нас сейчас лирикой убаюкает, дождётся пока мы тут все растечёмся ;-), а потом как шарахнет очередным криминальным происшествием отстреливая всех, кто под руку подвернётся :-)... В оставшейся трети романа ещё столько народу может пострадать :-)!.. Спасибо!
Отправлено: 18.03.11 12:16. Заголовок: ДюймОлечка, нет, кон..
ДюймОлечка, нет, конечно, просто я думаю, что "моральные терзания" его донимают меньше всего: это София не может не думать о репутации, даже если и приняла определённое решение, Рельский вот о том же печётся, тишайший Стен и тот с женой по этому поводу спорит... А дракон ведёт себя самым естественным образом, как привык, понятно, что на рожон без причины он вряд ли полезет, тем более, что в городе он по большому счёту гость, но вот где-то ранее он задавал Софии вопрос об условностях, понять не мог почему так... Всё-таки автор представила его наполовину зверем :-), а им, как не крути, условности не свойственны. Кстати, вот тот же Рельский "стратегию разрабатывал" как добиться Софии, его траур останавливал, он подходящего момента ждал, а появился персонаж без этих условностей и двинулся напролом :-) и Софию получил... И что теперь начнёт себе "приличным поведением" ;-) голову забивать? Было бы интересно, кстати, на такое посмотреть :-), только в "обоснованном" варианте :-)! Скрытый текст
Очень тронул прощальный поцелуй господина Рельского.
Спасибо! Я сама почти плакала, пока писала.
цитата:
Осталось узнать, что думает Шеранн по поводу возможного отъезда Софии с ним.
Все расскажу, ничего не утаю!
цитата:
Вся наша троица настолько увлеклась личными перипетиями, что совсем о нём забыла.
Обещаю: в следующей главе вернемся к расследованию.
Vita ну вот, так всегда! Разгадали мои коварные планы!
ДюймОлечка пишет:
цитата:
например. расцарапает обидчика
А ведь какая замечательная мысль! Я по-привычке использовала кошек только для красоты. Но вы подсказали мне чудную идею! Спасибо!
Vita пишет:
цитата:
Кстати, вот тот же Рельский "стратегию разрабатывал" как добиться Софии, его траур останавливал, он подходящего момента ждал, а появился персонаж без этих условностей и двинулся напролом
Вот именно! Очень точно подмечено. И за тапок большое спасибо!
цитата:
Всё-таки автор представила его наполовину зверем :-), а им, как не крути, условности не свойственны.
Не совсем зверем)))) Но природные начала в нем определенно сильнее, чем тонкий слой цивилизации. Действительно, у драконов своя точка зрения на общечеловеческую мораль и прочие глупости.
Хелга спасибо! Учитывая, что вы были ярой сторонницей Шеранна, сочувствие к Рельскому показательно.
Marusia сейчас вычитаю кусочек и выложу. Но не к 1 апреля, до него еще далеко... Скажем, к дню весеннего равноденствия. Вообще-то я просто сделала перерыв на выходные.
Отправлено: 21.03.11 06:04. Заголовок: Все, отвлекаемся от ..
Все, отвлекаемся от любовных переживаний. Глава 29.
Едва София успела пообедать и встать из-за стола, раздался стук в дверь. Раздраженная Лея (а ее всегда несказанно злило, если какой-нибудь шальной гость мешал трапезничать честным домовым, которые садились за стол следом за хозяйкой), утерла салфеткой перепачканные в соусе губы и отправилась открывать. Она распахнула дверь и оторопела, увидав на крыльце невероятное чудо. Перед нею стояла пожилая рома, закутанная в какой-то невообразимый цветастый платок, украшенная множеством странного вида ожерелий и браслетов, к тому же с тлеющей трубкой в зубах. Сорока, да и только! Лея сделала шаг назад, норовя захлопнуть дверь прямо перед носом странной посетительницы, одновременно делая рукой отвращающий зло знак. Но рома оказалась проворнее юркой домоправительницы – ловко ввинтилась в щель и произнесла, глядя на растерявшуюся от такой наглости Лею: - Доложи госпоже Черновой, что пришла шувихани. - Ты уверена, что она захочет видеть такую, как ты? – смерила ее презрительным взглядом домовая. - А ты доложи, доложи, милая, - ничуть не обидевшись, усмехнулась гостья, видимо, привычная к такому обращению. Лея колебалась. С одной стороны, всех этих бродяг надо гнать в три шеи из приличного дома, а с другой, хозяйка водится порой со странными личностями – кто знает, может, она действительно ждала эту побирушку? Но и упускать ее из виду нельзя – того и гляди, умыкнет что-нибудь ценное! Домовая быстро нашла выход из положения – она кликнула мужа и велела тому сообщить госпоже Черновой о странной посетительнице. Как ни странно, та действительно пожелала немедля принять рома, и недовольная Лея проводила (скорее, отконвоировала) посетительницу в гостиную, и даже попыталась было остаться в комнате, дабы защищать хозяйское имущество, но госпожа Чернова на нее цыкнула и приказала заняться чисткой столового серебра. Верная домоправительница выкатилась из гостиной, громко хлопнув дверью, но София привычно проигнорировала ее негодование. - Должно быть, госпожа Шорова потрясена вашим визитом и, боюсь, вскоре поделится увиденным со всеми соседями, - произнесла госпожа Чернова, жестом предлагая шувихани присаживаться. - Навряд ли, - усмехнулась Шанита, удобно устраиваясь в кресле, - она уже ко мне приходила. София только покачала головой, подозревая, что теперь госпожа Шорова станет еще сильнее усердствовать в распространении слухов. Рома хитро подмигнула и закончила: - За любовным зельем для своего мужа, он без этого не сдюжит... Госпожа Чернова вообразила, как соседка на цыпочках, тайком крадется в табор, а там шепотом просит возбуждающее зелье, и расхохоталась. - Я рада вас видеть, - искренне сказала молодая женщина, отсмеявшись. - Вижу, тебе пригодилось мое гадание, - улыбнулась ей в ответ шувихани, полюбовалась на заалевшие щеки Софии и тихо выговорила: - Надеюсь, он поступит достойно и ты будешь счастлива, девочка. Ох, нелегкую дорогу ты выбрала... Будь осторожна, помни о перевернутой руне «тейвас»! Молодая женщина прикусила губу, но кивнула, принимая совет. Любая гадалка знает доподлинно: предопределенности нет. Что бы ни готовила судьба, человек может решительно отказаться следовать ее указаниям, разорвать ткань предназначения. Только неведомо, будет ли это к лучшему. Поэтому редко заглядывают в далекое будущее – ведь оно может измениться, как картина, бывает, начисто меняется от одного-единственного мазка. Важно не столько разглядеть образы грядущего, сколько объяснить последствия тех или иных действий, показать возможность выбора. Ведь руны не просто предрекают, они помогают и направляют. Даже норны, сплетающие нити судьбы, могут изменить решение, если человек сумеет настоять на своем. Можно просить совета, как поступить, можно справляться о последствиях того или иного поступка или решения, но нельзя получить готовый ответ... Ворожеи избегают говорить о неминуемых бедах и особенно неохотно гадают на смерть, поскольку это может лечь неподъемным грузом на неопытную душу, принудить свернуть на одну из многих дорог. Так, богиня Фригг, ведая будущее, всегда молчать о своем знании... Впрочем, София и без всяких предсказаний понимала, что ступила на скользкую тропинку, где любой шаг может оказаться последним. - Но разве оно того не стоит? – тихо и страстно спросила она, требовательно глядя на старую шувихани. - Стоит, - кивнула Шанита, выпустив клуб дыма и чуть грустно улыбнувшись. – Святоши говорят, что жить нужно смиренно и богобоязненно, но разве жизнь дана для тоски? Пусть боги наполнят твой путь светом! Она пристально смотрела на молодую женщину, и та вдруг встревожилась. - Вы так говорите, будто прощаетесь! - Так и есть, - кивнула рома и отложила в сторону трубку. – Завтра табор уходит дальше. - Но почему? – изумилась госпожа Чернова, даже привставая с дивана. – Ведь господин Рельский дозволил вам жить в его землях все лето! - Зло появилось в этих краях, - печально объявила шувихани, - прошлой ночью волк утащил из табора Гюли, а до того - Гарела. - Волк? – переспросила София. – Но я ничего об этом не слышала! - Он не трогает гадже, только ромарэ. Значит, это не простой зверь. Баро сказал, охотники попытаются его выследить, но даже если они управятся, место все равно останется проклятым. Поэтому мы уедем. - Только ромарэ... – повторила молодая женщина, напряженно раздумывая. – Значит, он разумен. Но... истинный оборотень?! - Руны сказали – да, - подтвердила шувихани, и, порывшись в складках юбки, вынула невзрачный камешек на грубом кожаном шнурке. – Это тебе, на удачу. - Спасибо! – София бережно взяла презент, подумав мимоходом, что последнее время все так и норовят одарить ее талисманами. Видимо, везение ей действительно скоро пригодится... – Но мне нечего подарить вам в ответ... - И не нужно, - спокойно возразила Шанита. – Ты думаешь, я не знаю, кто дал денег моему Лало, чтобы он не умер от голода? - Это господин Рельский! – запротестовала молодая женщина. Но шувихани отмахнулась: - Ты попросила его. Значит, ты простила моего непутевого внука... София промолчала, лишь улыбнулась несколько растерянно. Она не таила зла на шувано. Молодая женщина вовсе не была блаженной, и не верила во всепрощение, однако ей было искренне жаль юного рома, который поддался на уговоры любимой и тем сломал себе жизнь. - Я надеюсь, общество скоро простит твоего внука и он вернулся к тебе! – произнесла она, вспомнив объяснения господина Рельского. Шанита с признательностью сжала ее руку, подобрала трубку, тихо сказала: - Тебе привет и поклон от Джанго. Он просил передать, что никогда не забудет свою названную дочь, и тебе всегда будут рады в таборе. Прощай, да будет с тобой благословение Фригг и Одина. И вышла, не оглядываясь.
Отправлено: 21.03.11 06:35. Заголовок: Значит в этих краях ..
Значит в этих краях ещё и волк-оборотень появился... А дракончик к этому случайно не причастен ;-)? Он же там Гюли практически угрожал, правда, пострадал и ещё один человек, но питаться же ему чем-то (или кем-то) надо, он в конце концов хищник :-). Ладно, подождём: ромарэ уйдут и этот "волк" как-нибудь по другому проявится ;-). Спасибо! Скрытый текст
и приказала заняться столовым чисткой столового серебра - наверное слово "столовым" лишнее или может просто "столовым серебром"
Тот странный запах от молодого джентльмена, который учуял Шеранн на празднике... Это и был запах оборотня?
Госпожа Шорова восхитила своей целеустремленностью и отвагой.
Luide пишет:
цитата:
от Джанго. Он просил передать, что никогда не забудет свою названную дочь, и тебе всегда будут рады в таборе
Один из вариантов дальней судьбы Софии? Кочевать с табором, если все отвернутся, Шеранн поступит не совсем достойно (либо у него не будет возможности поступить достойно). Скрытый текст
цитата:
Так, богиня Фригг, ведая будущее, всегда молчит о своем знании...
Отправлено: 21.03.11 10:51. Заголовок: Я, конечно, не "..
Я, конечно, не "специалист по оборотням", но автор, помнится, намекал, что запах, который не узнал Шеранн, из человеческой жизни, в которой у дракона нет опыта, а волк-оборотень он ведь не может считаться "признаком цивилизации" ;-) да и пахнуть вроде бы должен зверем? А кроме того в библиотеке-то явно не зверь побывал... В общем, не городок, а осиное гнездо какое-то :-)! Автор, у вас там вообще добропорядочные граждане без кавычек встречаются :-)? Ну, хоть изредка ;-)?..
Отправлено: 21.03.11 13:38. Заголовок: Vita а кто сказал, ч..
Vita а кто сказал, что у Шеранна есть опыт относительно оборотней? ;) В моем мире истинные оборотни - это как раз люди, пусть и со вторым обликом. Так что все может быть... А чем пахнут цивилизованные оборотни - я вам непременно расскажу!
цитата:
Автор, у вас там вообще добропорядочные граждане без кавычек встречаются
Встречаются! К примеру, София.
Marusia пишет:
цитата:
Где уж тут скучать.
Мало ли, может, читателям надоели чувства и сопли... Вот я и сообщаю, что приключения тоже будут.
цитата:
Либо оборотень и есть убийца, либо оборотень и убийца - два разных человека две разные особи.
Очень точно подмечено! Есть два варианта: или оборотень - убийца, или не убийца. Одно из двух.
Отправлено: 21.03.11 14:59. Заголовок: После ее ухода госпо..
После ее ухода госпоже Черновой сделалось тоскливо и одиноко. К сожалению, гадалки слишком редки и живут обособленно, почти не знаясь с себе подобными, поэтому у молодой женщины никогда не имелось учителя, ее наставниками были книги. Но разве даже самые мудрые рукописи заменят того, кто действительно тебя поймет, разделит твои беды и печали? Мудрая старая шувихани стала для нее кем-то большим, нежели случайная знакомая. Но путеводная звезда уводит Шаниту прочь, и с этим ничего не поделаешь. Молодая женщина нарисовала пальцем в воздухе руну пути – «раидо» и от всего сердца попросила богов послать процветание и легкую дорогу ромарэ. А ведь не так давно она считала их грязными нищебродами, от рождения способными лишь воровать и лгать. Как же охотно люди видят зло во всем, отличном от них самих... Вскорости раздался легкий стук, и от размышлений Софию отвлекло появление дракона, который пробрался в распахнутое окно. Он как никогда походил на мальчишку, жаждущего совершить хоть какой-нибудь подвиг для своей дамы сердца: взъерошенный, расхристанный, с тремя алыми розами в зубах (видимо, взбираться по стене, сжимая букет в руках, было слишком даже для него). Оставалось лишь надеяться, что у дракона достало здравого смысла, чтобы удалить колючки... София нежно улыбнулась возлюбленному и с искренней радостью приняла чудесные цветы (должно быть, выращенные в оранжерее). Но молодая женщина не сумела скрыть от внимательного взора следы слез, и Шеранн тотчас легко выпытал у нее причины хандры... - Вот как? – переспросил он задумчиво, любовно поглаживая руку Софии, которая уютно устроилась в его объятиях. Дракона смешило, что она до сих пор трогательно его стеснялась, и он не упускал случая ее подразнить. – Пожалуй, я прогуляюсь к лагерю ромарэ и поразнюхаю там... - Спасибо, - прошептала молодая женщина и потянулась к нему...
В Эйвинде давно погасили свечи, и лишь два островка огня остались в огромном особняке. На кухне едва теплились угольки, терпеливо дожидаясь наступления утра, когда от них разожгут все остальные камины и печи в доме, да в покоях хозяина все еще горел свет, хотя часы давно пробили полночь. Ярослав сидел за столом, уставившись на оплывающие свечи, и мысли его были полны отчаяния. А ведь поначалу все складывалось наилучшим образом! Что и говорить, план был безупречен: Ярослав намеревался как можно чаще появляться в Чернов-парке – одному или с Елизаветой, развлекать молодую женщину, выказывать сочувствие и всячески ей помогать. И постепенно, исподволь, подводить госпожу Чернову к мысли, что все ее нынешние беды и затруднения можно разрешить новым замужеством. Ему достало бы времени, чтобы мягко и деликатно намекнуть Софии о своем чувстве, ухаживать за нею, как подобает джентльмену... Надо думать, по завершении срока траура она не нашла бы оснований ему отказать. Превосходный план, безупречный и тщательно продуманный, подразумевающий плавное и неуклонное движение к вожделенной цели. Но все покатилось кувырком, стоило лишь появиться Шеранну. Дракона решительно не трогали ни условности, ни чужие планы, он дерзостно рвался к выигрышу и шутя его получил. Раз – и в дамках... Как можно вразумить упрямую женщину, которая намерена с головой броситься в омут? Она упрямо бежит от спокойной и обеспеченной жизни в сказку с плохим концом. Как удержать ее на краю бездны, и вправе ли он что-то предпринять?.. Господин Рельский напряженно размышлял, отбрасывая одну идею за другой, пока наконец не остановился на самой реальной. «Цель оправдывает средства!» - проговорил он тихо, невесело усмехнулся и принялся писать...
Следующие два дня София наслаждалась невозбранным счастьем. Она позабыла обо всем, кроме дракона, и выходила из дому лишь в сад, поскольку опасалась, что знакомые играючи увидят возобладавшее в ней чувство. Гадалка ревностно прятала свое счастье, будто сокровище, целыми днями тайком грезила и улыбалась своим мыслям... Глядя на нее, Лея только качала головой и утирала слезы краем фартука. Лишь сейчас она стала понимать, что натворила: пленившись ярким очарованием дракона, она сама подтолкнула хозяйку к отъезду, а ведь куда разумнее было ратовать за господина Рельского! Привязанность мирового судьи к гадалке до недавних пор была для нее тайной, но его едва обузданное отчаяние после памятного разговора с госпожой Черновой поразило и ранило верную домоправительницу... Впрочем, сделанного не воротишь. Домовая тайком надеялась, что госпожа позовет ее с собою, хотя и опасалась, что обжить пещеру будет нелегко, учитывая сквозняки и сырость, отдаленность лавок и прочие бытовые сложности. Лея форсированно обдумывала благоустройство драконьего логова и бранилась на Стэна, который с нею не разговаривал... О расследовании Госпожа Чернова даже не вспоминала, лишь единожды вынырнув из пучин своего всеобъемлющего блаженства, когда Шеранн известил ее о результатах своих изысканий. В ночь перед тем, как ромарэ ушли из Эйвинда, дракон выполнил свое обещание и обследовал окрестности их стоянки. - Там был очень странный запах, как будто смесь нескольких ароматов, - задумчиво сообщил он, не отрывая взгляда от Софии, нежащейся в невинной белизне постели, - и волки так не пахнут. Так что это и впрямь был оборотень... Молодая женщина вздрогнула и осведомилась: - А теперь, когда ромарэ ушли, он угомонится или станет нападать на местных? - Откуда мне знать? – пожал плечами Шеранн. – Но все это очень странно. - Что именно? - Судя по разумности поведения, это истинный оборотень, а они должны сообщать властям о своем появлении. - То есть господин Рельский должен его знать? – требовательно спросила она, всматриваясь в огненные глаза. - Должен, - вновь пожал плечами Шеранн, - но он ничего не знает, я справлялся. Да и немудрено: странно было бы, если бы этот волк сообщил о своем появлении, а потом начал убивать. - Значит, его никак нельзя отыскать? – огорчилась София. Дракон внезапно улыбнулся, и она замерла, завороженная тем, как улыбка осветила его лицо. - Можно! – заявил он с удовольствием и коснулся пальцем ее губ. – Потому что очень похожий запах я почуял по время Бельтайна от одного джентльмена. - И кто же это? – спросила она, чуть дыша, с трудом отвлекаясь от ощущения его пальцев. - Откуда мне знать? – удивился Шеранн. – Мы ведь не представлены, так что я знаю его только в лицо. Постараюсь выследить и разузнать. Но хватит об этом. Он принялся целовать молодую женщину, и им уже не было никакого дела до остального...
Сообщение: 696
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Фото:
Отправлено: 21.03.11 15:17. Заголовок: Luide пишет: в сказ..
Luide пишет:
цитата:
в сказку с плохим концом
Почему он так уверен, что жизни с драконом не получится, может все обойдется и София будет счастлива или это ревность в нем говорит, или жизненный опыт?
Отправлено: 21.03.11 15:27. Заголовок: ДюймОлечка даже если..
ДюймОлечка даже если Шеранн и София поженятся, у этого счастливого события будет уйма отрицательных последствий. Я уже упоминала, что браки между людьми и драконами не одобряются людьми, а драконы в большинстве своем смотрят на людей вообще свысока, так что тоже неохотно признают такие союзы. Следовательно, Софии и Шеранну придется поселиться на отшибе - не с людьми и не с драконами. Их дети будут драконами, но среди детей стихии к ним будут относиться не очень хорошо. Кроме того, Софии придется оставить практику гадалки - кто к ней поедет так далеко? Да и неприлично якшаться непонятно с кем. Родственники и друзья предпочтут позабыть о ее существовании. Если же София просто уедет с ним, без свадьбы, дело будет обстоять еще хуже. Так будет ли она счастлива в своем безрассудном желании? Если это непонятно из текста, я добавлю объяснения.
Кто такое сказал?! "Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, если терем с дворцом кто-то занял..." (с) Может, София тоже так считает! ;) Или будет хеппи-энд с Рельским... Или еще с кем-то... Или вообще не будет...
Отправлено: 22.03.11 06:00. Заголовок: Да, не спец я по обо..
Да, не спец я по оборотням, приходится признать :-)... Теперь вот интересно, если оборотень "из библиотеки", может и он "учился по книжкам", как неудавшийся "драконоборец" ;-)? Вопрос о "добропорядочных гражданах", похоже, придётся переформулировать и спросить о наличии "адекватных читателей" :-)... Сейчас Рельский что-нибудь эдакое напишет и возникнет вопрос ещё и про "писателей" :-)!.. Спасибо!
Отправлено: 22.03.11 06:23. Заголовок: Vita насчет "учи..
Vita насчет "учился по книжкам" могу лишь сказать, что я стараюсь не повторяться.
Итак, продолжим расследование, а то герои что-то совсем расслабились! Отстрел продолжается!
Глава 30.
На следующий день явился с визитом мировой судья, который не казал носа в Чернов-парк целых два дня. Сегодня он был одет не так консервативно, как обычно. Синий редингот, расшитый серебром, удивительно шел к его серым глазам, а высокий ворот рубашки, подпирающий голову, подчеркивал волевой подбородок и упрямо сжатые губы. Несомненно, многие девичьи сердца трепетали при виде господина Рельского (хотя скорее девицы были сражены размером его годового дохода, а вовсе не мужественной внешностью), и на мгновение София пожалела, что не сумела составить его счастье. Но перед глазами тут же мелькнула обольстительная улыбка дракона, его огненные очи, и сожаления отступили прочь. Она чуть улыбнулась, и промолвила: - Я рада вас видеть. Но у вас важные известия, насколько я поняла? Мужчина чуть склонил голову, разгадав намек, что отныне гадалка не ожидала видеть его у себя запросто, и визит могут оправдать лишь срочные дела. Молодая женщина выглядела очаровательно, являя собой образчик радости и прекрасного самочувствия: темные волосы были уложены в строгий пучок, но несколько прядей выбивались из прически, обрамляя сияющее лицо. Как будто не было недавних прискорбных событий и подозрений! Госпожа Чернова впервые за долгое время пребывала в мире с собою, и господин Рельский от всей души жалел, что вынужден разбить это хрупкое спокойствие. Он отложил трость и промолвил прямо, словно бросаясь в воду: - Мне достоверно известно, что господа Шоровы причастны к шпионажу. - Что?! – переспросила София, чувствуя, как слабеют ноги. Она опустилась на стул и с силой стиснула края шали. – Почему вы решили?.. - Я сразу заподозрил нечто неблаговидное. А потом они слишком часто мелькали в этом деле, и я велел своим людям досконально выяснить все об этом семействе. Молодая женщина, замерев, напряженно слушала. Господин Рельский бросил взгляд на ее растерянное лицо и продолжил выкладки: - Меня удивило, что господа Шоровы жили на широкую ногу, хотя еще несколько лет назад были бедны. На первый взгляд, все выглядело вполне невинно: майор приобрел некоторый капитал за счет трофеев на войне, удачно его вложил и окупил инвестиции сторицей. Но стоило копнуть поглубже, и выяснилось, что его часть стояла в глуши, где и мелкие стычки бывали редко, так что по ведомостям не числилось сколько-нибудь крупной добычи. К тому же ему причиталась не такая уж крупная доля, поскольку чин его был невелик. Тогда я разузнал о компании, в которую были якобы вложены деньги Шоровых, но она оказалась всего лишь миражом, удобным прикрытием для того, чтобы объяснить происхождение капитала... Вскоре обнаружились подозрительные связи и странные совпадения визитов Шоровых с диверсиями и утечкой сведений. Друзья по моей просьбе сыграли небольшой гамбит и подсунули им некие бумаги... Словом, теперь у меня имеются веские доказательства подрывной деятельности наших дорогих соседей. София слушала пояснения мирового судьи – спокойные, логичные, но такие безразличные. Сухим казенным языком он повествовал о предательстве, и казалось, его нисколько не задевала нелепость ситуации. - Неужели это правда? – беспомощно спросила она. Господин Рельский лишь кивнул, потом осторожно сказал, тщательно подбирая слова: - Я знаю, господин Шоров – ваш друг. Поэтому я решил прежде посоветоваться с вами, как поступить. Мои друзья сделают, как я попрошу. Госпожа Чернова несколько мгновений смотрела на него в немом удивлении, затем сделала усилие, отбрасывая ненужные переживания, и задумалась всерьез. - Полагаю, в любом случае утаить это нельзя, - наконец заключила она со вздохом. – Да и не думаю, чтобы вы решились бы на такое даже ради моего спокойствия. Произнеся последние слова, она слегка улыбнулась мировому судье, но тот ответил серьезно: - Ради вас я бы пошел даже на это. София потупила глаза и слегка покраснела, от стеснения принявшись теребить многострадальную шаль. Что она могла ответить, если в ее сердце нынче царил дракон? - Не шутите так, - попросила молодая женщина неловко. – Вы превосходно понимаете, что измену Мидгарду спускать нельзя. - Решать вам, - пожал широкими плечами господин Рельский. Молодая женщина с некоторым сомнением взглянула на него, потом принялась размышлять вслух. - Полагаю, мы должны все рассказать. Только... – поколебавшись она закончила: - что, если дать им время бежать, а потом сообщить все властям? Потеряв положение в обществе, господа Шоровы больше не смогут вредить Мидгарду. - У вас доброе сердце, - улыбнулся господин Рельский и поднес ее руку к губам. Это бережное прикосновение отчего-то заставило сердце молодой женщины забиться сильнее, и она откровенно неучтиво вырвала ладонь. Мировой судья на мгновение прикрыл глаза и отвернулся, пряча горькую улыбку. София возразила запальчиво: - Вовсе нет, и, по правде говоря, я очень зла на господ Шоровых. Но видеть их на плахе... – она передернулась. – Однако вы уверены, что это не они убили господина Ларгуссона? Быть может, огненные руны означали именно страну пламени – Муспельхейм? - Я кое-что выяснил, и уверен, что до недавних пор Муспельхейму было неизвестно о дневниках, так что никаких причин убивать Ларгуссона у них не было. Разумеется, я отбрасываю версию, что покойному были известны некоторые компрометирующие сведения и поэтому его убрали. Это слишком неправдоподобно и не в их характере. Господа Шоровы навряд ли сумели бы придумать и провернуть столь блестящую операцию. К тому же старый слуга, Вартассон, клянется, что господа не выходили из дому в ту ночь, а ему можно верить. К тому же, наш общий друг Шеранн, - произнес он с непередаваемой иронией, - тщательно обыскал их имение и не нашел дневников Шезарра. Да и трудно представить, чтобы эти весьма тучные люди выбрались из библиотеки через окно. Господа Шоровы неосторожно привлекли внимание и поплатились за это, но итогом моих изысканий вовсе является поимка убийцы, я совершенно в этом уверен. - Что ж, тогда все решено, - София сцепила руки и попросила: - Вы позволите пойти с вами? Я хочу присутствовать при беседе. - Разумеется, - охотно согласился мировой судья и предложил ей руку...
Отправлено: 22.03.11 11:38. Заголовок: Luide, я не в смысле..
Luide, я не в смысле повторений, а лишь потому, что как я поняла из текста (а мы уже выяснили, что я не спец по оборотням ;-)!) "истинные оборотни" ведут себя не так, да ещё и власти ставить в известность обязаны :-), вот и подумала, что "книжный" мог освоить только часть "этикета" :-). Соседи-шпионы, судя по всему, могли бы и дальше работать "на врага", но зачем-то высунулись и подставили Софию (т.е. привлекли к себе внимание!) за что и поплатились. Но, конечно, на "убийц в ночи" они не тянут: ключа у них не было, а сигать со второго этажа им явно не под силу. Вот только зачем они подставились?.. Может что-то и вправду видели? А этот оборотень только волком обернуться может или ему ещё кем-то прикинуться под силу ;-)? Скрытый текст
"но итогом моих изысканий вовсе является поимка убийцы" - может "вовсе не является"? И ещё в двух предложениях подряд встречается "к тому же", но может так надо для усиления... "К тому же старый слуга, Вартассон..." К тому же, наш общий друг Шеранн..."
Отправлено: 22.03.11 14:10. Заголовок: Luide пишет: Он как..
Luide пишет:
цитата:
Он как никогда походил на мальчишку, жаждущего совершить хоть какой-нибудь подвиг для своей дамы сердца: взъерошенный, расхристанный, с тремя алыми розами в зубах (видимо, взбираться по стене, сжимая букет в руках, было слишком даже для него).
Вах! Представила и разволновалась..
Luide пишет:
цитата:
даже если Шеранн и София поженятся, у этого счастливого события будет уйма отрицательных последствий.
Но София уже практически изгнанница - подозреваемая в причастности к убийству, во-первых, да еще и связь с мужчиной, более того, с драконом, во-вторых. Следовательно, ей и терять, вроде, нечего. Вот только дети будущие - это проблема. Все думаю, чей же гроб автор имеет в виду? Тот, который уже есть, те, которые могли бы возникнуть по ходу или будет еще впереди? Или история имеет некую кольцевую структуру, конец придет в начало?
Отправлено: 22.03.11 16:19. Заголовок: Vita пишет: "и..
Vita пишет:
цитата:
"истинные оборотни" ведут себя не так, да ещё и власти ставить в известность обязаны
Разумеется. В том случае, если они приехали открыто и официально, и у них честные намерения.
цитата:
зачем-то высунулись и подставили Софию (т.е. привлекли к себе внимание!)
Думаю, нередко бывает, что человек сначала сделает, а уж потом подумает. Госпожой Шоровой двигала зависть, ревность и неприязнь, а когда она поняла последствия сказанного в сердцах - было уже поздно.
цитата:
А этот оборотень только волком обернуться может
Да, у любого оборотня только две ипостаси: человеческая и звериная. Впрочем, об оборотнях еще будет дальше в тексту, когда мы дойдем непосредственно до его поимки. Спасибо за тапки!
Хелга пишет:
цитата:
Представила и разволновалась..
Да уж, произвести впечатление он умеет!
цитата:
Но София уже практически изгнанница - подозреваемая в причастности к убийству, во-первых, да еще и связь с мужчиной, более того, с драконом, во-вторых.
Есть шансы, что они все же поймают убийцу, а значит, подозрение с нее будет снято. А в связи с драконом пока твердо уверен только сам Рельский. Софию не видели наедине с Шеранном, только их втроем. Словом, пожелай Рельский обелить имя Софии - ему бы это вполне удалось, пока еще не стало слишком поздно (уж очень Шеранн игнорирует приличия). Разумеется, замуж Софию уже не взяли бы, но стали бы пользоваться услугами гадалки - а куда им деваться? Священный принцип викторианских времен "делай, что хочешь, главное - прикрывай свои грешки и не нарушай правил приличия". Убийство, конечно, ей не простили бы, а вот интрижку - вполне, тем более, что она вдова, а не молодая девушка. По крайней мере, я так себе это представляю.
Заканчиваем тридцатую главу. Кстати, всего будет сорок одна.
По дороге они успели обсудить перспективы расследования и пришли к неутешительным выводам, что список подозреваемых таял, мало что проясняя. Если отбросить господ Шоровых, ныне покойного господина Ларина, госпожу Даргассон, которая никак не могла ударить себя по голове, а также кузнеца, в виновность которого верилось слабо, то в перечне оставалось лишь несколько имен: господин Реинссон, его невеста, Юлия Гарышева и господин Щеглов. - Кстати, вина господина Реинссона тоже сомнительна, - заявил вдруг мировой судья. - Выяснилось, что дальний родственник покойного Ларгуссона завещал тому все свое состояние. Старик умирает, ему осталось не более нескольких недель, и сторож получил бы солидный куш, случившись ему пережить родственника. Теперь же дочерям наследство не достанется, и они знали об условиях завещания, это я выяснил наверняка. - А кому теперь отойдет состояние? – заинтересовалась госпожа Чернова. – Может быть, убийца вообще не из Бивхейма и мы напрасно подозревали знакомых. - Сомневаюсь, - не согласился господин Рельский, - судя по обстоятельствам дела, преступник был вхож в библиотеку и прекрасно там освоился. А деньги достанутся приютам и больницам для бедных. При таких обстоятельствах у наследников не было никакого резона убивать сторожа. - Выходит, господина Реинссона и барышень Ларгуссон можно отбросить, - заключила София уныло. – Может быть, мы не там ищем? В конце концов, это мог быть любой из жителей Бивхейма и окрестностей! - Возможно, - согласился мировой судья – Но тогда решительно неясно, зачем похитили дневники дракона. К тому же убийца заранее подготовил ключи, а значит, давно планировал преступление. Надо думать, мы разыскали всех, у кого имелись основания желать смерти Ларгуссону. София не нашлась, что возразить, и дальше они шли в молчании. День был хмур, будто сожалея о том, что на его долю припали столь грустные события. Видимо, собиралась непогода – бог Тор глухо рокотал в небесах, уже готовый поразить землю молнией. Молодая женщина бросила взгляд на пасмурное небо и поежилась, не без оснований опасаясь, что вот-вот начнется ливень. По правде говоря, она с детства отчаянно боялась гроз, слишком близко к сердцу восприняв рассказы няньки о колеснице, запряженной козлами, на которой восседал грозный Тор, хохочущий в небесах и забавы ради мечущий вниз свой молот Мьельнир. Оставалось надеяться, что визит будет недолгим и она успеет вернуться домой до начала ненастья. Особняк Шоровых, на взгляд госпожи Черновой, походил на сарай: прямоугольный, с узкими окнами-бойницами, без всяких архитектурных излишеств и украшений. К дому вели деревянные ступени, что делало его еще больше похожим на обычную хозяйственную постройку. Впрочем, Шоровы уже давно поговаривали, что вскорости намерены расширять и благоустраивать свое жилище. Будто чувствуя опасность, хозяева решительно отказались их принять, и мировому судье даже пришлось воспользоваться своей властью и прибегнуть к угрозам, чтобы их впустили. Весьма недовольный такой настойчивостью господин Шоров ждал их в богато обставленной гостиной. Он прохладно поприветствовал соседей и скомкано пробормотал что-то о болезни супруги, которая не позволила ей спуститься к гостям. - Чем обязан? – поинтересовался он, налил себе коньяку и стал настойчиво предлагать угощение господину Рельскому. - Господин Шоров, мне не до любезностей. Не буду увиливать, нас привело сюда весьма неприятное дело, - начал мировой судья, поигрывая тростью и непритворно хмурясь, - у меня есть самые веские доказательства, что вы причастны к шпионажу в пользу Муспельхейма. Я без труда могу начать процесс и обвинить вас в государственной измене. Сосед прекратил расхваливать выдержанный напиток, залпом выпил все, что было в его стакане, затем вытер взмокший лоб и повернулся к Софии. Побагровевшее лицо вояки вдруг сделалось жалким. - Вы что же, верите в эту ерунду? – спросил он. – Я честный человек, это точно! Пожалуй, если бы ей об этом поведал кто-то другой, молодая женщина действительно не поверила бы в такую нелепицу, но не было никаких оснований сомневаться в словах господина Рельского. - Верю, - подтвердила она тихо. - Не пытайтесь перетянуть госпожу Чернову на свою сторону, - вмешался мировой судья холодно. – В конце концов, вы не выказывали к ней никаких добрых чувств, когда я просил госпожу Шорову прекратить поносить ее на каждом углу. Сложно поверить, что вы внезапно вновь сделались друзьями. София укоризненно взглянула на господина Рельского, задетая тем, что о ней говорили в третьем лице, и лишь потом осознала смысл его слов. - Вы просили оставить меня в покое? – уточнила она. - Разумеется, - неохотно подтвердил он, кажется, уже сожалея, что наговорил лишнего. Он не любил показной благотворительности, всегда смущался изъявлений признательности и потому терпеть их не мог. - Как давно? Он лишь пожал плечами. - Неважно. Молодая женщина попыталась возразить, находя это как раз существенным, но мировой судья ее не слушал. - У вас есть выбор, - произнес он, обращаясь к господину Шорову, - или вы сейчас же признаетесь во всем, и тогда я дам вам месяц, чтобы покинуть Мидгард, или же мой доклад поступит в столицу уже завтра. Выбирайте. - Господин Шоров, но вы ведь всегда ненавидели Муспельхейм и его жителей, - вмешалась София, - как вы могли им продаться? - Вы меня презираете, да? – вдруг спросил господин Шоров, и в его басовитом голосе послышались истеричные нотки. – Вы считаете меня предателем. Это точно! Но я всего лишь взял свое! Я отдал этому... – последовало непечатное выражение, - Мидгарду двадцать лет, и что взамен? Скудное содержание, которого едва хватало на самое необходимое. А когда я получил серьезное ранение, они не нашли ничего лучшего, чем просто списать меня, это точно! Жить на гроши и питаться капустным супом... Нет уж! Поэтому да, я согласился! Я ненавижу Муспельхейм, ненавижу! Но они платят, и платят хорошо! Он уже кричал, захлебываясь в своей злости. И без того красное лицо сделалось багровым, вытаращенные глаза горели ненавистью. - Вижу, вы нашли себе оправдание, - заключил мировой судья, с отвращением глядя на соседа. И закончил сухо: - Вас бы следовало раздавить, как таракана, и лишь ради госпожи Черновой я этого не сделаю. Советую вам как можно скорее убираться отсюда, пока не оказались в руках правосудия. - Вы ничего не докажете! – проворчал господин Шоров, внезапно успокаиваясь. – Конечно, вы влиятельны, но у вас нет свидетелей кроме госпожи Черновой, а ей теперь никто не поверит. - Зря вы на это рассчитываете, - мировой судья покачал ногой, обутой в дорогой штиблет, и как будто был полностью поглощен сверканием пряжки. – Письменных доказательств довольно для того, чтобы начать дело. Махинации с бракованным оружием, шпионаж – уверен, вам найдется, что предъявить. А ваша досточтимая супруга расскажет все, чтобы себя выгородить, еще и намеренно очернит, лишь бы самой выкарабкаться. Господин Шоров молча хватал ртом воздух, напоминая то ли выброшенную на берег рыбу, то ли вареного рака. Вот только выросла эта рыбешка отнюдь не в чистой горной речушке, а в сточных водах войны. - Взгляните, вот копии некоторых материалов, - господин Рельский протянул ему какие-то бумаги. Тот принял их с опаской, будто ядовитую змею, и стал просматривать, по мере чего его руки все явственнее дрожали. Просмотрев последний лист, он отшвырнул их в сторону, упал в кресло и закрыл лицо руками. - Убедились? Уже этого достаточно для смертной казни. Власти не склонны такое спускать, - заверил мировой судья. - Так что сейчас мы пойдем к нотариусу, при котором вы напишете все: подробно расскажете о своих преступлениях и признаете, что намерено оговорили госпожу Чернову. Или я вас арестую на месте, полиция ждет неподалеку. К слову, зачем вам потребовался этот фарс с обвинениями госпожи Черновой? К счастью, давать признательные показания можно было и письменно, а вот обвинять кого-то другого закон требовал только лично. - Это все жена, - буркнул сосед, сдаваясь. – Она видела той ночью женщину, но толком не рассмотрела, это факт. А потом наболтала соседкам всякой чуши. - Я считала вас своим другом, - горько произнесла София, вставая. Для этого ей пришлось опереться на столик. Отрешенно взглянув на свои дрожащие руки, она закончила: - а вы так легко от меня отвернулись и к тому же оказались предателем... В погоне за сиюминутной корыстью вы поставили под удар будущее своих детей, разве вы этого не понимаете? - Какое вам дело до моих детей? – взвился господин Шоров. Он с силой потер лицо и проговорил: - Я проиграл и во всем сознаюсь. Но не надо читать мне нотации! София отвернулась, поняв, что никакой дружбы между ними на самом деле никогда не было, одно лишь притворство и поиски выгоды. В конце концов, ведь господин Чернов был лейтенантом, быть может, сосед приходил к ней лишь чтобы что-то выведать. Другое объяснение также было неприглядным: господину Шорову нужен был влиятельный свидетель, который в случае чего подтвердил бы, что он ненавидел Муспельхейм и ни за что не перешел бы на его сторону. На мгновение у нее даже появилась подленькая мыслишка: раз уж господин Шоров не считал себя ее другом, она вовсе не обязана ему попустительствовать, пусть ответит по всей строгости закона! Но София тут же устыдилась и прогнала от себя эту идею. Пусть сосед был негодяем, но это вовсе не означало, что она должна ему уподобляться! Тем временем понурый отставной майор в сопровождении мирового судьи уже двинулся к выходу. - Вы пойдете с нами? – обернувшись, деловито уточнил господин Рельский. – Или попросить кого-нибудь сопровождать вас? - Не нужно, - поспешно отказалась София. – Чернов-парк совсем недалеко, а мне хочется пройтись. - Конечно, - согласился мужчина, и они вышли на улицу. Молодая женщина глубоко вздохнула целительный свежий воздух. Ветер пах удивительно свежо и как-то остро, будто покалывал нос и небо. Она лишь теперь осознала, как душно было в гостиной Шоровых. Будто там воняло гнильцой – почти неуловимый, но явственный мерзкий запах. А может быть, ей мерещилось это сладковатое амбре? Она покачала головой, посмотрела на поникшего господина Шорова в окружении полицейских, которые усаживали его в экипаж, и действительно отправилась домой... За время визита к соседям небо совсем потемнело, и София ускорила шаги, торопясь добраться домой до ненастья. Когда сорвались первые тяжелые капли дождя, она подхватила юбку и бросилась бежать, наклонив голову, чтобы козырек капора защитил лицо, а потому перепугалась, с размаху врезавшись в кого-то или что-то. Ее подхватили, удерживая от падения, и София уткнулась лицом в плотную ткань. Знакомый смолистый запах окутал ее, и молодая женщина улыбнулась, поднимая голову. - Здравствуйте, Шеранн. Дракон заботливо поправил выбившуюся из-под шляпки прядь и пробормотал отвлеченно: - Тебе не кажется, что теперь звать меня на «вы» глупо? Она слегка зарделась (говорить о таких вещах не принято!) и призналась: - Я не могу! - Почему? - Это невежливо. Шеранн расхохотался, услышав последний аргумент. Запрокинув назад голову, он смеялся, и ему вторил гром. - Ты неисправима, - он легонько тронул ее губы пальцем, заставляя замолчать. Полыхнула молния, София вздрогнула, а дракон прижал ее к себе покрепче. - Не бойся, - успокоил он, - я ведь огненный, так что нечего опасаться грозы. - Я не боюсь, - сказала она, почти не покривив душой. В объятьях Шеранна она чувствовала себя, будто в уютном коконе, окруженной со всех сторон пушистым ласковым теплом. - Побежали в дом? – спросил дракон и лукаво предложил: – Если ты не боишься, мы могли бы прогуляться. - Под дождем? – ужаснулась София. - Конечно! – подтвердил Шеранн и продолжил с озорной улыбкой: - А потом я тебя согрею... Молодая женщина вновь покраснела, уже не замечая ни ливня, ни резких порывов ветра. Подобные вольности, тем паче, на улице, были ей в новинку, но дракон умел соблазнять, а потому она согласилась: - Хорошо, только... отпустите меня. - Отпусти, - поправил Шеранн и заглянул в ее лицо, - ты меня стесняешься? - Не... тебя, - с усилием выговорила она, - но что подумают люди? - Мне нет дела до людей! – пожал плечами дракон. Дождь усилился, и струйки воды уже бежали с его насквозь промокших волос. - Зато мне – есть, - возразила она. - Как скажешь, - отвернулся он. - Не обижайтесь, - проговорила она, порывисто коснувшись смуглой щеки, и тут же исправилась: - Не обижайся, Шеранн, но для меня это действительно важно. Даже решившись отбросить условности и сделаться его возлюбленной, она не могла столь дерзко преступить правила приличия. Стекающая по его лицу вода оказалась горячей, и София испуганно отдернула руку, вспомнив рассказ господина Рельского о взаимодействии огненных драконов и стихии воды. Мысль о мировом судье была сейчас совсем неуместна, к тому же думать о нем отчего-то было совестно, и она отбросила размышления, улыбаясь своему дракону. Разумеется, молодая женщина, опаленная горящим в нем пламенем, напрочь позабыла о разумных доводах, которые недавно с такой горячностью отстаивала... Потом они бродили по лугу под дождем, смеялись и целовались, Шеранн кружил ее, подхватив на руки. Их исступленное веселье и страсть вплетались в буйство стихии, наполняя мир первозданной чистой радостью... Когда наконец дождь кончился и они добрались до Чернов-парка, Лея лишь всплеснула руками и принялась хлопотать вокруг хозяйки, смерив недовольным взглядом своего провинившегося любимца-дракона. Тот, неся Софию на руках, изобразил глубочайшее раскаяние и пропустил мимо ушей ворчание домовой о распоясавшихся развратниках, равно как и мрачный взгляд верного Стэна...
Отправлено: 23.03.11 00:02. Заголовок: Luide пишет: - Это ..
Luide пишет:
цитата:
- Это все жена, - буркнул сосед, сдаваясь. – Она видела той ночью женщину, но толком не рассмотрела, это факт.
Стало быть, какая-то женщина все-таки шла к сторожке? К оборотню?
Не могу отделаться от мысли, что Шеранна увлекает новизна отношений, соперничество с Рельским, пусть даже страсть, но ему абсолютно фиолетово, что будет с Софией, когда их отношения закончатся.
Отправлено: 23.03.11 00:31. Заголовок: Marusia пишет: Не м..
Marusia пишет:
цитата:
Не могу отделаться от мысли, что Шеранна увлекает новизна отношений, соперничество с Рельским, пусть даже страсть, но ему абсолютно фиолетово, что будет с Софией, когда их отношения закончатся.
А мне кажется, он настолько собственник, что это помешает ему отдать Софию кому бы то ни было.
Отправлено: 23.03.11 05:59. Заголовок: По-моему, София сама..
По-моему, София сама в сторону Рельского дрейфует :-)... Но выяснение добрососедских отношений в некотором плане проясняет ситуацию (или это только кажется ;-)!). Выходит некая женщина всё же была, а значит или преступников двое, или у него есть пособник, пусть даже и невольный. В общем, из-за "авторского отстрела" эта "нечисть" :-) только множится: из-под подозрения выйдет одна половина города и попадёт другая :-)!
Отправлено: 23.03.11 07:23. Заголовок: Глава 31. Стук в дв..
Глава 31.
Стук в дверь раздался вечером, когда госпожа Чернова уже собиралась отходить ко сну. Простоволосая Лея отворила дверь и приглушенно ахнула: на пороге стояла госпожа Ирина Каверина, дама средних лет и отнюдь не среднего самомнения. Упитанный и самодовольный вид ее свидетельствовал о преуспевании, а платье было богато и сшито по последней столичной моде. - Надеюсь, сестра дома? – поинтересовалась гостья для проформы и весьма язвительно добавила: - Посторонись и впусти меня! Или София никого не принимает, кроме своего любовника? Домовая сглотнула и наконец шагнула в сторону, молча приняла у нее шляпку и зонтик и бросилась к хозяйке. Темную комнату освещала единственная свеча, при свете которой госпожа Чернова то ли пыталась читать, то ли грезила над томиком сонетов. Устроившись в кресле, она отрешенным взглядом смотрела на раскрытую книгу и улыбалась светло и мечтательно. При стуке в дверь София вздрогнула, вырвавшись из плена мечтаний, подняла голову и вопросительно взглянула на служанку, которая вдруг решила потревожить ее в этот поздний час. Лея присела в книксене и сообщила: - Госпожа, к вам приехала сестра. Просить? - Конечно! Молодая женщина вскочила, отложив в сторону книгу и мимоходом порадовавшись, что Шеранн уже ушел, не то могла создаться весьма неловкая ситуация. Ирина стремительно вошла в комнату, вместо приветствия смерила госпожу Чернову взглядом и процедила: - Ты непозволительно хорошо выглядишь для убитой горем вдовы... Выходит, ты даже не сочла нужным скрыть интрижку с драконом?! София онемела от неожиданности, замерла напротив разъяренной сестры. - Может быть, ты присядешь? – спросила она наконец. – И объяснишь, с чего все эти обвинения? - Изволь не отпираться! – возмутилась госпожа Каверина, плавным жестом отметая возражения. Ее холеные руки были унизаны украшениями, да и сама она оставляла впечатление дамы ухоженной и самоуверенной, твердо убежденной, что ей доподлинно известно всё важное в этом мире. - Я получила письмо, в котором меня любезно информировали о твоем возмутительном поведении. Неужели это правда, что ты намерена уехать с драконом?! Госпожа Чернова мимоходом подивилась, какой неведомый доброжелатель мог сообщить об этом сестре, ведь она не афишировала свои планы. Впрочем, это могли быть просто сплетни. В свете последних событий гадалка не видела смысла отрицать что-либо. - Тебе известно, что я всегда гордилась своей сдержанностью... – промолвила София задумчиво и улыбнулась уголками губ, устало и печально. – Я была глупа и самонадеянна. Вся моя уравновешенность зиждилась лишь на скудости чувств – я попросту не ощущала ничего, что могло бы вывести меня из себя. Теперь... теперь все изменилось, и я больше не в силах вести нудную благопристойную жизнь! Не знаю, кто известил тебя о моем решении, но твой приезд ничего не изменит. - Не изменит?! – Ирина задохнулась и побагровела от негодования. – Ты, дрянная девчонка, немедленно бросишь даже мысли об этом твоем драконе, иначе... - Иначе – что? – спокойно поинтересовалась госпожа Чернова, и лишь разлившаяся по лицу бледность указывала, что слова сестры ее задели. – Мы никогда не были с тобою особенно близки, чтобы твое мнение имело для меня сколько-нибудь весомое значение, к тому же я вдова, и у тебя нет надо мною власти. - Какая же ты распущенная! – бросила ей госпожа Каверина и воздела холеные руки в патетическом жесте. – Ты совсем не думаешь о семье! Что будет с моими малышками, если ты убежишь с этим... – она запнулась, подбирая эпитет пооскорбительнее, видимо, не нашла и стала говорить все громче: – Все станут говорить только об этом, и о моих девочках скажут, что у них распутная семья – что тетка, что бабка! - Не смей так говорить о матери! – выкрикнула София, разом лишившись отстраненного спокойствия. – Она была порядочной женщиной, и никто не мог сказать о ней ничего плохого! - За исключением того, что она – босоногая дикарка из Муспельхейма! – саркастически заявила Ирина, подбоченившись. – И боги знают, что она вытворяла в юности, на какие сомнительные приключения соглашалась! А теперь еще и ты! Разве ты не понимаешь, что такая родня очерняет меня и мою семью в глазах знакомых? - Тогда тебе незачем здесь больше оставаться! – госпожа Чернова, из последних сил держа себя в руках, недвусмысленно указала сестре на дверь. - Я уйду, - величественно изрекла госпожа Каверина, - но запомни: ноги твоей больше не будет в моем доме! И когда он бросит тебя, ты умрешь от голода в канаве, а я не пророню и слезинки! После ухода Ирины молодая женщина опустилась в кресло и расплакалась.
Luide Великолепная семейка, однако. Сестра -смахивающая на леди де Бер, мать - босоногая дикарка, прелестно-прелестно!
Но кто же слухи распространяет,кто-то очень близкий чтобы заметить творящееся с Софией, или наоборот какая-нибудь девица, положившая глаз на Рельского пытается очернить вдову так сильно, чтобы он уже не мог никогда на ней жениться, а может сестра Рельского по недоразмуению проговорилась в какой-нибудь гостиной....
Отправлено: 23.03.11 10:17. Заголовок: ДюймОлечка да уж, се..
ДюймОлечка да уж, семейство у Софии было колоритное.
Хм. Мне казалось, я достаточно прозрачно намекнула на источник сведений... Подумайте, кому выгодно, чтобы на Софию воздействовали родственники и потребовали прекратить связь с драконом?
Отправлено: 23.03.11 10:46. Заголовок: Конечно, я чересчур ..
Конечно, я чересчур спешу выкладывать новые кусочки, но надеюсь, вы меня простите. Уж очень хочется поскорее закончить!
Между сестрами никогда не было особой близости, но нынче злые и жестокие слова ранили. Лишь теперь она сполна осознала, каковы будут последствия ее любви к дракону. Не зря господин Рельский предрекал, что ей придется жить отшельницей, позабыв о друзьях и знакомых, смириться с тем, что родные отрекутся от нее, а прийти погадать кто-нибудь решится лишь в самом крайнем случае... Вся беда в том, что они с Шеранном принадлежат к разным расам. Пусть ныне в обществе спокойно принимают всех (кроме орков, разумеется), и драконов вполне уважают и охотно водят с ними знакомство, однако смешанные браки категорически не одобряются ни одной из сторон. Ведь каких-то триста все расы жили в разных мирах и друг с другом почти не пересекались, и многие еще прекрасно помнят старые законы. К тому же дети в таких браках рождаются крайне редко и часто имеют отклонения. Исключение составляют лишь эльфы и драконы, которые могут иметь потомство от представителей любой расы, но и они весьма неодобрительно смотрят на таких малышей. Если однажды у них с Шеранном родится ребенок, то судьба его будет незавидна. Дети стихии изредка воруют девиц, однако это повсеместно порицается, и потомству непутевых человеческих женщин не будет места в обществе. Малыши в таких семьях ничем не отличаются от чистокровных драконов, и сородичи принимают их с лоно семьи, но крайне неохотно. С другой стороны, никто не станет мешать Шеранну, буде у него возникнет желание жениться на человеческой женщине. Быть может, она найдет свое счастье рядом с любимым, невзирая на все сложности и помехи? София склонила голову на скрещенные руки, горько размышляя, за что боги так ее покарали. С детства она была податливым ребенком, почти не шалила, и мечты свои о путешествиях и приключениях прятала ото всех. Когда в ней обнаружился дар гадания, матушка сочла, что отныне девочка должна всецело служить своему таланту. Потом был брак с господином Черновым, основанный на взаимной приязни и практических соображениях, а никак не на нежном чувстве. Впрочем, вполне возможно, что супруг ее любил, но теперь София честно призналась себе, что питала к нему лишь привязанность. Но она была добронравной и верной женой, старательно выполняла свой долг супруги и гадалки... Разве теперь она не заслужила кусочек своего собственного счастья? «Простите меня, Андрей, - прошептала она чуть слышно, - но вы умерли, а я хочу жить!»... Утром Лея подала госпоже на сверкающем подносе грязный клочок. - Что это? – молодая женщина с недоумением посмотрела на домовую, не рискуя даже прикасаться к бумажке. - На рассвете это передал оборванный мальчишка-рома, - произнесла Лея с выражением хозяйки, узревшей прямо посреди своей сверкающей кухни таракана, удобно устроившегося на свежеиспеченном пироге. Разом позабыв о своих сомнениях и брезгливости, София схватила записку. Всего несколько слов, торопливо нацарапанных на обрывке газеты: «Бирегись любовнека падружки». Подписи не было, но ее с лихвой заменила руна «ансуз» - «глас богов». - Спасибо, Лея, - рассеянно поблагодарила домовую София и опустилась на кушетку, по-прежнему сжимая в руке неграмотную писульку. Впрочем, расшифровать ее не составило труда, а содержание сполна искупало орфографические ошибки. К тому же сложно требовать от вечных странников грамотности, среди них умение писать уже считается достижением. Но не это волновало молодую женщину. Кого имела в виду шувихани? С подругами у Софии было негусто. К таковым можно было отнести лишь Елизавету Рельскую, Юлию Гарышеву и далекую Наталию Смирнову. Последнюю даму можно было смело отбросить – они не виделись уже почитай четыре года, и едва ли знакомые Наталии могли иметь какое-то касательство к событиям в Бивхейме. Елизавета? Такая чистая, доброжелательная и искренняя? Насколько было известно Софии, серьезных поклонников у барышни Рельской не было. Возможно, конечно, что Елизавета утаила от подруги вспыхнувшее чувство, но думать об этом не хотелось. Оставалась Юлия. Относительно нее подозрения выглядели куда убедительнее. Молодая женщина разом вспомнила, как яростно барышня Гарышева вскинулась, стоило лишь заикнуться о господине Щеглове... По правде говоря, самой госпоже Черновой он был не по вкусу, и представлял собой образчик совершенно пустоголового джентльмена, все достоинства которого заключались в приятной наружности. Однако она считала себя не вправе вмешиваться в личную жизнь подруги, к тому же допускала, что у нее сложилось о нем неверное и предвзятое представление об этом эсквайре. Возможно, она не разглядела скрытых достоинств этого франта. «А ведь он много раз бывал в библиотеке, в том числе и накануне! - припомнила София. И интересовался именно хранилищем ценных книг...» Молодая женщина вскочила и принялась в волнении расхаживать по комнате. Но о какой опасности предупреждала шувихани? Почему просто не написать напрямик? Неужели старая Шанита так боится господина Щеглова? Боится... Господина Щеглова... Вдруг разрозненные кусочки сложились в единую картину, и София замерла, пораженная своей догадкой. Расследование до странности походило на вышивку – крохотные детали, как стежки, складывались в единую яркую картину. И вот уже в переплетении слов и поступков угадывается абрис реальных событий. Мудрый Один, неужели это возможно?..
Отправлено: 23.03.11 10:53. Заголовок: Да, куда уж прозрачн..
Да, куда уж прозрачней... Только подлостей от господина Рельского нам и не доставало! Он, не в курсе, что "благими намерениями выстлана дорога в ад" ;-)? Если так дело пойдёт и дальше, то скоро стрелять можно будет из крупнокалиберного оружия - невиновные точно на пути пуль не попадутся :-)... А то, что автор пообещал всего 2 трупа, так это ведь из скромности, правда ;-)?.. Спасибо!
Сообщение: 703
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Фото:
Отправлено: 23.03.11 11:03. Заголовок: Luide пишет: но над..
Luide пишет:
цитата:
но надеюсь, вы меня простите.
Нет, мы будем требовать еще и еще Неужели Щеглов и есть тот оборотень? Он мог мягко намекнуть влюбленной Юлии про дракона, связь которого с Софией не мог не заметить. а уж та разнесла весть по городу... У меня столько предположений и все разнятся
Отправлено: 23.03.11 12:53. Заголовок: Vita пишет: Только ..
Vita пишет:
цитата:
Только подлостей от господина Рельского нам и не доставало!
Почему сразу - подлости? Рельский заботится о Софии, как он это себе представляет. А лозунг "цель оправдывает средства" вполне может причудливо сочетаться с благородством.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
У меня столько предположений и все разнятся
Это как раз замечательно! Приятно...
цитата:
Он же благороден в своих чувствах?
С моей точки зрения, безусловно. Однако он - юрист. Так что привык добиваться своего различными путями. Кроме того, он доведен до отчаяния. Это как родители, которые запирают детей, чтобы те бросили наркотики. "К вящему благу!" (с) А Рельский далеко не идеален. ;)
Отправлено: 24.03.11 07:08. Заголовок: Глава 32. Набросав ..
Глава 32.
Набросав сумбурную записку господину Рельскому, госпожа Чернова велела Лее тотчас же отнести ее в Эйвинд, а сама подбитой птицей бросилась к госпоже Дарлассон. Уже не тревожась о приличиях, она почти бежала по дороге, стойко игнорируя косые взгляды знакомых, каковых, по счастью, ей встретилось немного. Дворецкий попытался было отговориться безмерной занятостью хозяйки, но София пропустила мимо ушей весь прочувствованный монолог и заявила о крайне срочном вопросе, которое вынуждал ее отвлечь почтенную гномку от наиважнейших дел. Все еще сомневающийся слуга, чем-то неуловимо похожий на престарелого льва, соизволил доложить госпоже, и спустя несколько минут царственно предложил гостье следовать за ним. В малой гостиной, где госпожа Дарлассон приняла гадалку, господствовал полнейший беспорядок. Мебель, прикрытая чехлами, тут и там - связки книг и ворох обрывков материи. На столе, бюваре, подоконнике беспорядочно расставлены безделушки, а часть вещиц уже упрятана в добротные ящики. Очевидно было, что хозяева съезжают, и это известие настолько поразило госпожу Чернову, что она замерла у двери, позабыв даже поздороваться. - Послезавтра я уеду из Бивхейма, и надеюсь более никогда сюда не вернуться, – заметив ее удивление, спокойно объяснила госпожа Дарлассон. Гномка тяжело поднялась с дивана и подошла к горящему камину, протянув к огню озябшие руки. - Уезжаете? Но куда? – молодая женщина решительно ничего не понимала. Безмятежная гномка повернулась к ней и проговорила тихо: - Какая разница? Куда угодно, и лучше бы поскорее. И вам советую сделать то же самое, пока не стало слишком поздно. Она была спокойна, будто тихая гладь озера в безветренную погоду. Ни малейшая рябь колебаний и сожаления не тревожила ее бесстрастное лицо. Тонкая сетка морщинок, бледная помада на губах, простой пучок волос – гномка походила на начавшую увядать розу, которую пытались спасти, целиком погрузив в воду. - Звучит так, будто вы пытаетесь меня предостеречь... – озадаченно вымолвила госпожа Чернова. Она являла собою контраст с флегматичной хозяйкой библиотеки – встрепанная, в платье, подол которого был покрыт брызгами грязи, разрумянившаяся от быстрой ходьбы. - Именно так! – темные глаза госпожи Дарлассон были полны неприкрытого сочувствия. – Вы оказались в сложной ситуации: без мужа и денег, да еще и подозреваемая в убийстве. Теперь он вас погубит! - И вы полагаете, мне было бы лучше жить с сестрой? – гордо выпрямилась молодая женщина, не уточняя, кто такой «он». Это и так было предельно ясно. - Да! – решительно подтвердила гномка, принявшись выравнивать расставленные на каминной полке безделушки. Фарфоровые собачки и пастушки, кусочки мрамора и нефритовые яблоки ее стараниями были выстроены как по линейке, но она все не унималась, находя в их местоположении новые изъяны. – Поймите же, вам в любом случае лучше уехать... - Но почему? – вскричала София. Гномка ответила тихо-тихо, почти шепотом: - Потому что слишком сильно любить – очень опасно... Не успела госпожа Дарлассон пояснить свою мысль, как дверь распахнулась и в комнату влетел господин Нергассон. - Дорогая, я... – выпалил он с порога. Рассмотрев, что у гномки гостья, он тут же залился краской, набычился, потом сконфуженно опустил голову. - Извините, - пробормотал он смущенно. – Я пойду... - Постой, дорогой! – бросилась к нему госпожа Дарлассон, и София уже в который раз за это утро преисполнилась удивления. Молодая женщина лишь переводила взгляд с гномки на ее... избранника? Что ж, гадалка от всего сердца желала им счастья. - Простите, что мешаю, - обратилась София к хозяйке библиотеки. – Но у меня к вам просьба, и она не терпит отлагательств. - Внимательно слушаю вас, - кивнула гномка, провожая нежным взглядом тут же выскользнувшего возлюбленного (хотя точнее было бы сказать «вывалившегося», поскольку гном косолапил, как медведь). – Чтобы не было вопросов: да, я уезжаю, и он едет со мною. Господин Нергассон крайне разочарован в своей бывшей возлюбленной, которая ранее смиренно согласилась на брак с господином Ларгуссоном, а теперь снова согласилась с выбором родителей. Я мало его знала, но после прискорбных событий мы поневоле общались куда больше и нам обоим пришлось это по душе. Разумеется, я не выйду за него, но у нас и без того будет возможность наслаждаться нашим союзом. Надеюсь, вы не станете никому об этом сообщать? - Разумеется! – София покраснела, но не отвела взгляд. В конце концов, разве она вправе осуждать свободные воззрения гномки? Разве сама она хоть в чем-то лучше? Последняя мысль резанула, как ножом по сердцу, и госпожа Чернова постаралась отвлечься. Она по возможности кратко изложила свои умозаключения и попросила госпожу Дарлассон послать за барышней Гарышевой. Просьба ее была тотчас удовлетворена. Гномка не поинтересовалась, отчего гадалка сама не написала подруге или не отправилась к ней в гости: самого начала этой истории родители Юлии решительно запретили дочери поддерживать знакомство с подозрительной особой. София была благодарна бывшей начальнице за понимание, и время до прихода третьей дамы-библиотекаря пролетело незаметно. Беседа по взаимному молчаливому согласию более не касалась нескромных тем. Заодно молодая женщина пролистала одолженную в библиотеке книгу, где нашла полное подтверждение своих догадок. Когда в комнату влетела запыхавшаяся Юлия, гадалка все никак не могла отделаться от чувства ирреальности происходящего. Бесстрастная госпожа Дарлассон бросила дело всей жизни, намеревалась уехать невесть куда с простым кузнецом, пусть даже у гномов мастеровые в чести. Сама же госпожа Чернова из истовой поборницы морали превратилась в возлюбленную дракона, а барышня Гарышева оказалась пособницей убийцы. «Ведь мы вместе встретились здесь, как раньше, в последний раз!» - вдруг с оглушительной определенностью поняла гадалка, и от этого понимания захотелось плакать. Быть может, на смену хорошему придет что-то во много раз лучшее, однако это будет потом. Сейчас же, когда мир качался под ногами Софии, будто корабельная палуба в сильный шторм, терять последние обломки привычной жизни было невыносимо больно. Гномка заняла кресло в дальнем углу и оттуда с интересом наблюдала за происходящим, не выказывая желания вмешиваться в беседу. - О, так значит, это вы хотели меня видеть? – вместо приветствия неожиданно зло выпалила Юлия и развернулась, чтобы уйти. Бросила через плечо: – Ни минуты здесь не останусь! Она выглядела такой юной и невинной, что поверить в ее причастность к убийству и ограблению было решительно невозможно! Золотистые волосы были по обыкновению растрепаны, глаза сверкали гневом и презрением, что нисколько ее не портило. - Я хочу поговорить с вами о господине Щеглове, – безмятежно проговорила госпожа Чернова, и одно это имя вынудило барышню Гарышеву вернуться. - О чем? – спросила так настороженно, что стало ясно: Юлии были известны некие подозрительные факты о кавалере, и она отчаянно боялась, что эти обстоятельства станут общеизвестны. Сейчас она походила на кошечку, готовую до последнего защищать своего малыша. Даже пальцы скрючены так, будто их украшают острые когти, недоставало лишь выгнутой спины и гневного шипения. София поморщилась и предложила: - Может быть, вы присядете? Поверьте, я не имею и никогда не имела дурных намерений относительно вас. И не понимаю, отчего вы столь враждебно ко мне настроены. - Вы считаете, что я должна была радоваться вашей доброте? Вы всегда меня поучали, читали бесконечные морали... – Юлия вскипела от возмущения, с неприязнью взирая на госпожу Чернову. – Я бы охотно никогда вас не видела, но не могла! Эта распроклятая библиотека, пыльные скучные книжонки и презрительные взгляды «приличных» дам из общества... Ненавижу вас всех! Госпожа Чернова побледнела, но держалась стойко. Она предполагала нечто подобное, но не думала, что услышать подтверждение будет так больно и так омерзительно. - Тогда зачем вы вообще согласились на это место? – спросила она нарочито спокойно. У нее имелись на этот счет свои соображения, и барышня Гарышева охотно их подтвердила. - Я надеялась, что здесь мне может представиться счастливая возможность познакомиться со знатными и обеспеченными мужчинами! – выпалила она и добавила торжествующе: - Так и случилось! Госпожа Чернова лишь покачала головой, придержав свое нелестное мнение о господине Щеглове и сомнительных перспективах знакомства с ним. Был ли он действительно хоть немного увлечен юной глупышкой или попросту пользовался ею? Приятная, хотя и несколько простоватая внешность девушки позволяла рассчитывать на внимание со стороны джентльменов, но отсутствие всяких средств делало ее надежды эфемерными. София не раз с грустью думала, что ее подруге скорее всего суждено остаться старой девой, и не могла упрекнуть приличных молодых людей семей за отсутствие серьезных намерений в отношении Юлии. Благодаря воспитанию и обеспеченной юности барышне Гарышевой более не подобало поддерживать знакомство с людьми, равными ей по происхождению, а нынешнее прискорбное отсутствие средств (а тем более, работа по найму) не позволяли всерьез рассчитывать войти в круг знати. Благоразумие требовало, чтобы брачные союзы заключались не только по велению сердец, но и учитывая прагматичные обстоятельства. София поправила перчатки, заодно заметив, что на правой руке невесть откуда появилось темное пятно. Едва ли его удастся вывести – вещь была безнадежно испорчена, и на глаза молодой женщины вдруг навернулись слезы. Этот мелкий, но досадный урон стал последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. К счастью, ей на помощь пришла госпожа Дарлассон, которая присела рядом и сжала руку Софии. Искренняя признательность за эту молчаливую поддержку переполнила душу гадалки. Пусть некоторые друзья оказались ложными, зато другие навсегда останутся подлинными. - Вы говорите о господине Щеглове? – наконец спросила молодая женщина, глубоко вздохнув. - Именно так. О своей помолвке с господином Щегловым! - голос девушки заметно дрогнул на этом имени. «Она отчаянно в него влюблена!» - поняла госпожа Чернова с жалостью. Отчего же светлые и благие чувства толкают людей на безрассудные поступки и даже вероломство? - Господин Щеглов – не тот, за кого он себя выдает, - произнесла София медленно, - он волкодлак! Барышня Гарышева на мгновение замерла, потом громко рассмеялась, будто услышав остроумную шутку. - Да что вы говорите? – едко бросила она и скорчила гримасу. – Вы думаете, я не знаю ничего об оборотнях? Вчера было полнолуние, но он был со мною и ни в кого не превращался! Так что придумайте что-нибудь поумнее! София покачала головой и раскрыла давешний фолиант, порадовавшись про себя, что позаботилась оставить закладки на особо интересных местах, иначе пришлось бы теперь торопливо перелистывать книгу в поисках подтверждения своих слов. В отличие от драконов, которых легко отличить от людей благодаря весьма приметному облику, перевертышей распознать куда сложнее. Для урожденных оборотней не составляет труда скрывать от посторонних свою истинную сущность. Они все равно остаются людьми - с особыми способностями и двумя равноправными обликами. Двуликие обычно выглядят ровно так же, как и остальные, но при желании могут частично или полностью трансформироваться. Правда, это ограничивается измененными глазами и руками, а остальные звериные приметы появляются только при смене ипостаси. Для неурожденных оборотней, которые могут обернуться лишь при определенных условиях, частичное превращение невозможно. Проще говоря, это будет либо волк, либо человек, но не что-то промежуточное. - Вы ошибаетесь. Полагаю, он урожденный ульвсерк . Прочитайте и убедитесь сами! – предложила София, протягивая барышне письменное доказательство своих слов. Странно, но молодая женщина не питала ненависти или злости к вероломной подруге. Скорее она чувствовала искреннюю жалость к девушке, запутавшейся в сетях интриг своего любовника (а в характере отношений Юлии и господина Щеглова теперь не оставалось ни малейших сомнений). Сострадание в глазах госпожи Черновой заставило барышню Гарышеву вспыхнуть и раздраженно вырвать из рук гадалки внушительный том. - Не буду я читать! – почти выкрикнула Юлия, отбрасывая фолиант в сторону. Разоблачение истинной сути ее возлюбленного явно произвело на девушку сильнейшее впечатление, она сильно дрожала, стискивая пальцы и пытаясь унять трясущиеся губы. София проводила взглядом книгу и принялась цитировать по памяти: - Есть три типа оборотней. Первый тип - урожденные. Это люди с особыми способностями, которые передаются от поколения к поколению. Они составляют всем известные кланы – ульвсерков (то есть волков-оборотней, буквально «волчьих шкур»), берсерков (медведей) и так далее. Второй тип - это шаманы, способные вселиться в тело животного с помощью особой магии. На это способны очень немногие, в Мидгарде таких сейчас только двое. И наконец, третий тип - это те люди, кого превратили насильно. Наложенное проклятие оборотничества страшнее, чем просто смерть, поскольку душа заклятого никогда не попадет в благословенную Вальгаллу. По счастью, знающему человеку не так уж трудно снять такое проклятие, ведь его накладывают с помощью ритуальных цепей. Путы - будь то пояс, цепочка, браслет или одежда, в разомкнутом виде теряют всякую колдовскую силу. Так что достаточно расстегнуть или разорвать волшебную вещь, и вместе с ней спадут чары. Урожденные оборотни не боятся света и осины, не зависят от фаз луны и внешне мало чем отличаются от людей.... - Замолчите! – закричала Юлия, закрывая уши руками. Но гадалка беспощадно продолжила: - Поймите, он действительно ульвсерк, и скоро это станет очевидным. Если сейчас вы станете отпираться, то вас признают его пособницей. Подумайте, что с вами будет? Что скажут знакомые? А ваши родители? Вы ведь видели у него кулон с волчьей мордой? Всем урожденным его надевают в младенчестве, и снять его невозможно – на таких условиях им дозволили жить в Мидгарде. Девушка всхлипывала, давясь слезами, мотала головой и твердила: - Не верю! Не верю! Не верю...
Отправлено: 24.03.11 12:30. Заголовок: Luide, вот только я ..
Luide, вот только я не поняла, почему этого "истинного" (если я верно поняла!) оборотня не было известно раньше, тем паче, что это наследственное ;-)? Ведь была речь о том, что такие особи "на учёте" :-) или я не так поняла?.. А барышня молодая, не выдающегося ума ;-) и вполне себе амбициозная: ловить оборотня она, конечно, вряд ли будет, но с испугу может рассказать что-то, что поможет его поймать или как-то по-другому справиться. И, кстати, хорошо, что по крайней мере пока, София не знает, кто сообщил сестре о ней с драконом, а то пожалуй не стала бы предупреждать Рельского, а кинулась ловить оборотня сама ;-).
Нет уж, хватит с меня самозваных сыщиков! Спасибо!
Vita пишет:
цитата:
оборотня не было известно раньше
Это ведь 19 век! Толком не существовало никаких удостоверений личности, по крайней мере, внутри страны. Большинство истинных оборотней обитали далеко, их облик и повадки были малоизвестны. Обратите внимание, та же Юлия не знала, что оборотни бывают разные. Большинство считало, что оборотня выявить несложно - достаточно испытать подозрительного типа серебром или луной. Если оборотень был из приличного общества и не вызывал явных подозрений, он мог преспокойно жить среди людей. Господин Щеглов приезжал уже не раз, вроде как был почти своим. Другой вопрос, что толком его в этих краях никто не знал, даже тетка - не по крови, он дальний родственник ее покойного мужа (который наверняка знал о своих корнях, но не распространялся, что вполне понятно). А власти действительно вовсе не сообщали каждому встречному о том, что тот или иной приезжий - оборотень (опять таки, если речь шла об истинных оборотнях).
цитата:
не стала бы предупреждать Рельского
А вот это вряд ли. Не дурочка же она, в самом деле!
ДюймОлечка пишет:
цитата:
а дамы не в учетном столе служат
Вот-вот! Даже Рельскому ничего не было известно, а это как раз по его части. А на лице у Щеглова ничего подозрительного не написано! "Как узнать, что у вашего соседа два сердца?" (Вадим Панов)
Большинство считало, что оборотня выявить несложно - достаточно испытать подозрительного типа серебром или луной.
Стало быть, можно себя смело причислить к большинству. Спасибо за ликбез по оборотням. Эх, скорее бы его поймать. Сколько вы говорите там еще трупов впереди - два? А Юлию жалко. Но так и подмывает сказать: "на её месте мог бы быть каждый" ( в смысле каждая). Luide пишет:
цитата:
гномка походила на начавшую увядать розу, которую пытались спасти, целиком погрузив в воду.
Стало быть, можно себя смело причислить к большинству
Эта информация в легендах и сказках вам наверняка встречалась. К примеру, рубашки из крапивы - для братьев-лебедей. Или сказки о Финисте-ясном соколе. Даже о лягушке-царевне.
цитата:
Сколько вы говорите там еще трупов впереди - два?
*грустно* да, всего два. Но зато с особой жестокостью!
Отправлено: 25.03.11 06:28. Заголовок: Глава 32-1. Госпожа..
Выкладываю целыми главами, они не очень велики. Надоело дробить.
Глава 32-1.
Госпожа Чернова подала ей чистый платок, дождалась, пока девушка вытрет щеки и спросила: - Итак, вы причастны к истории в библиотеке? - Да, - выдавила Юлия. - Но зачем же вам было в это ввязываться? Девушка затеребила платок и неохотно объяснила: - Драконы обещали хорошо заплатить, а мой дорогой господин Щеглов обещал, что это будет мое приданое! - Он убийца, - произнесла София резко. – Как вы могли позволить ему вломиться в библиотеку и убить несчастного господина Ларгуссона? Как вы могли, Юлия?! Она замолчала, а барышня Гарышева возразила запальчиво: - Нет, он не убийца! Поверьте мне! - Как вы можете это знать? Или вы тоже были той ночью в библиотеке? - Нет, - Юлия даже замотала головой, - но господин Щеглов брал с собой какую-то тряпицу со снотворным составом. И еще руны, чтобы скрыться от чужих глаз. - Заговор? Это бы мало помогло, - вздохнула София. – Уверяю вас, никакое заклятье не в силах сделать человека невидимкой, разве что лишь слегка пособить. - Ларгуссон любил выпить, а господин Щеглов был осторожен, - девушка умоляюще сложила руки. – Ему ведь не было никакого смысла убивать! Сторож был в своей комнате, значит, ничего не слышал! - Этого мало, – покачала головой госпожа Чернова, и не удержалась: - Не понимаю, как вы не побоялись после всего оставаться с ним наедине. Юлия прикусила губу и призналась шепотом: - Я... я заставила его поклясться, что он не убийца. Кровью и именем Тюра! - Вот как... Значит, вы все же его подозревали... – раздумчиво проговорила гадалка. Барышня Гарышева ничего не ответила, молча мяла пальцами платочек и смотрела в стол. - Послушайте, - София постаралась говорить как можно убедительнее, - вы ведь знакомы с господином Рельским и должны знать, что он не оговорит безвинного. Но оборотень уже стал нападать на мирных жителей, и его необходимо остановить. - Нападать?! – в глазах Юлии плеснул ужас. - Да, - сказала госпожа Чернова сочувствующе, - уже двое рома пропали. - Рома! – произнесла девушка со смесью облегчения и презрения. - Да, рома! – резко подтвердила гадалка. – И если вы полагаете, что чем-то лучше их, то мне не о чем с вами говорить! Они молчали, думая каждая о своем, похожие на двух нахохлившихся воробушков. - Госпожа Чернова, - вдруг окликнула госпожа Дарлассон, о присутствии которой спорщицы успели позабыть. София обернулась, вздохнула и вопросительно посмотрела на бывшую хозяйку библиотеки, в своем траурном одеянии походящую на мудрого ворона. - Насколько я знаю, ульвсерки особенно почитают своего прародителя, великанского волка Фенрира , - менторским тоном произнесла гномка, и гадалка спрятала улыбку, столь знакомыми были эти поучительные интонации. – Господин Щеглов может поклясться именем сына Локи, что не совершал убийства. Вы сможете обещать, что его никто не станет преследовать в таком случае? - Смогу, - твердо пообещала София. – Но придется рассказать все, а возможно, потребуется подтвердить показания под присягой. Сможете, Юлия? Та неуверенно кивнула. Одно дело, признаться во всем двоим знакомым, а совсем иное – покаяться перед лицом суда. - Прошу вас, позвольте нам вместе уехать! – попросила вдруг барышня Гарышева, порывисто схватив Софию за руку. – Я уверена, он меня любит. Сильно сомневаясь в этом, гадалка сообщила уклончиво: - Вам не исполнился двадцать один год, так что вы не можете выйти за него без согласия родителей. Кроме того, он ведь оборотень, разве вы забыли. - Неважно! Я подумала... Он ведь просто щадил меня, поэтому ничего не рассказывал. Мы уедем, куда-нибудь, только что бы подальше... Госпожа Чернова внимательно на нее посмотрела: лицо Юлии светилось такой надеждой и верой, что гадалка не стала отговаривать, лишь кивнула – слишком знакома была эта шальная жажда. Вопреки доводам рассудка девушка все еще надеялась на счастливый исход своего романа. София молча кивнула, отведя взгляд. Удовольствовавшись немым согласием, барышня принялась тихонько говорить... Рассказ ее мало что прояснил, поскольку в целом сводился к истории соблазнения молоденькой глупышки столичным франтом. Юлия совсем потеряла голову от любви и была готова на все, лишь бы быть рядом с возлюбленным. Потому, когда он заговорил о краже, она, немного поколебавшись, помогла господину Щеглову решительно во всем... Интересным в этом повествовании было лишь одно: наконец выяснилась разгадка таинственных ночных прогулок неподалеку от Чернов-парка. Оказывается, пара никак не могла встречаться в поместье тетки господина Щеглова, к тому же девушке добираться туда ночью и пешком – слишком рискованно даже для самой безрассудной влюбленной. Потому они присмотрели ту самую необитаемую сторожку на землях господина Рельского, ведь проскальзывать туда барышне Гарышевой было куда проще – она жила не так далеко. Обыкновенно встречи случались раз-два в неделю, когда Юлии удавалось улизнуть из-под не слишком бдительного надзора родителей. Разумеется, она надевала темное платье и закрытую шляпку, чтобы ненароком не быть узнанной. Той роковой ночью любовники встретились в условленном месте. Оборотень вернул Юлии ключи, которые одолжил с тем, чтобы в соседнем городке сделать копии. Теперь она могла предъявить полиции искомые ключи и сделать вид, что они всегда были при ней. Отчего госпожа Шорова приняла ее за Софию, даму совсем иного роста и конституции, понять было затруднительно. То ли она обманулась в полутьме и спросонья, то ли намеренно насолила «сопернице». С соседки сталось бы и солгать, а в любую ложь для правдоподобности следует вплетать нитку правды. Когда представилась возможность оклеветать Софию, госпожа Шорова наверное мигом припомнила именно загадочную даму и ее ночные свидания, остальное было делом буйного воображения... Юлия выговорилась и замолчала, а молодая женщина все размышляла. На какой-то ужасный миг ей подумалось, что она сама так же безрассудно летит на огонь, как бесшабашная подруга, и так же опалит крылья в пылу любви... Но она отбросила нелепые сравнения, запретив себе даже думать о подобном. - Что же... - начала госпожа Чернова, но ее прервали. Слуга доложил о приходе господина Рельского сотоварищи. Разумеется, полицейские остались в прихожей, а сам мировой судья поспешил засвидетельствовать дамам свое почтение. Надо думать, получив записку гадалки, он тотчас поспешил в точности исполнить ее просьбу. Он вежливо поприветствовал всех, отметил заплаканные глаза Юлии и решительный настрой Софии, и попросил поведать новости. Госпожа Чернова не заставила себя упрашивать, кратко пересказала рассказ подруги, а также ее просьбу. Услышав о желании барышни Гарышевой убежать с оборотнем, мировой судья приподнял брови. - Вы несовершеннолетняя, - повторил он слова госпожи Черновой, задумчиво потирая подбородок. - Ну и что? – вскинулась Юлия. Ее светлые кудряшки, казалось, поднялись дыбом, будто шерсть рассерженной кошки. – Или вы его отпустите и позволите мне уехать с ним, или я откажусь от своих слов! К сожалению, закон требовал давать показания самолично, под присягой, и письменные признания тут не годились. Так что мировому судье пришлось согласиться, оговорив только, что прежде следует достоверно выяснить, виновен ли ульвсерк в убийстве Ларгуссона. Господин Рельский не собирался выпускать из железных объятий правосудия виновника недавних событий и намеревался освободить господина Щеглова лишь в том случае, если он не имел касательства к смерти сторожа. Барышня Гарышева, видимо, была совершенно уверена в непричастности своего кавалера к душегубству (разумеется, ромарэ, по ее мнению, душами не обладали), потому легко согласилась на такие условия. Юлия настоятельно потребовала, чтобы ее взяли с собою на охоту за оборотнем, и все уговоры отказаться от безрассудного намерения были тщетны. Софии же предстояло остаться в библиотеке и ждать известий. После того, как все было условлено, господин Рельский попросил соизволения гномки на разговор с Софией наедине (хотя выставлять хозяйку дома из собственной гостиной было верхом невежливости). Однако время не терпело, и он желал как можно скорее выпытать у гадалки все, что ей известно, поскольку ее записка грешила крайней лаконичностью, а в присутствии посторонних она могла поведать отнюдь не все, щадя чувства подруги и не желая лишних сплетен. Госпожа Дарлассон не стала спорить, энергично пообещав напоить Юлию чаем, а также угостить чем-нибудь скучающих полицейских, вывела девушку из комнаты. Под таким конвоем барышне Гарышевой было решительно некуда деваться, пришлось покорно следовать за бывшей начальницей. Едва за ними закрылась дверь, мировой судья потребовал самого подробного рассказа и, разумеется, получил его... - Если господин Щеглов был той ночью в библиотеке, то все указывает на его виновность, – задумчиво произнес господин Рельский наконец. – У него имелись ключи, к тому же для оборотня сущие пустяки спуститься со второго этажа. Выходит, это «мордварг»? - Что такое «мордварг»? – с трудом произнесла незнакомое слово госпожа Чернова. - Юридический термин, означает убийство с отягчающими вину обстоятельствами, и состоит из двух слов "убийство" и "волк", - пояснил мировой судья. – В данном случае это убийство ради покрытия хищения, совершенное оборотнем. - Я не знаю, - София нахмурилась и в раздумье прикусила губу, - он ведь не сумасшедший, чтобы все так усложнять без всякой нужды. Одно дело – кража какой-то книги, о подлинной ценности которой никто и не догадывался, а совсем иное – душегубство. - Полагаю, он рассчитывал, что его никто не заподозрит... – задумчиво произнес господин Рельский, глядя на огонь. – Барышня Гарышева полностью уверена в его непричастности к убийству, но это еще ни о чем не говорит. Гадалка ломала пальцы, пытаясь ухватить ускользающую мысль. - Я все вспоминаю то первое гадание, - вслух размышляла она, - когда я спрашивала о личности преступника, и руны отвечали что-то непонятное. Я никак не могла понять, в чем дело. А потом, когда напали на госпожу Дарлассон, вы сказали: «Впоследствии не означает вследствие», помните? Он кивнул, украдкой любуясь изящной фигурой госпожи Черновой, различимой даже в грубом обрамлении траурного платья. Поймав себя на этом, он нахмурился и отвернулся. А София тем временем продолжала обдумывать новые сведения, пытаясь наложить их на уже известные обстоятельства. - Получается... – медленно произнесла она, пытаясь сформулировать невероятную догадку, - руны обычно говорят столь сумбурно, если вопрос задан неточно. Что, если преступников было двое? Оборотень украл книгу, а кто-то другой убил сторожа! Тогда все согласуется с рассказом Юлии! - Возможно, - с сомнением произнес мужчина, - а может быть, оборотень просто наговорил ерунды барышне Гарышевой, а она невольно обманула нас. - Но это ведь все объясняет! – настаивала София. - Возможно, - снова повторил мировой судья и заключил: - В любом случае, мне ничего не сообщили о появлении в окрестностях ульвсерка, следовательно, он находится здесь незаконно. Допросим его и выясним, причастен ли он к убийству. - Но ведь это опасно! – воскликнула госпожа Чернова с тревогой. Мужчина лишь пожал плечами. Возразить было решительно нечего, да и спорить не хотелось. - Пожалуйста, не нужно так рисковать, - вдруг попросила молодая женщина. Подошла, коснулась рукава, заглянула в лицо и тихо призналась: - Я волнуюсь о вас. Он чуть повернул голову, всмотрелся в ее лицо, увидел непритворную заботу... Позволил себе несколько мгновений полюбоваться ее обликом, знакомым до последней черточки, и снова отвернулся. Дружеское участие злило, выводило из себя, подбивало делать глупости. Лучше уж равнодушие, чем вот так – стоять на грани и не сметь ее переступить. Осторожно убрал ее ладонь, ответил сухо: - Все будет в порядке. Госпожа Чернова взглянула непонимающе, отстранилась и спросила уже совсем иным тоном: - Шеранн пойдет с вами? - Нет, - коротко и резко ответил он. – Дракон слишком заметен, лучше его пока не извещать. - Хорошо, - она кивнула спокойно, отвернулась, разглядывая вышитую картину на стене. Мужчина минуту поколебался, затем глухо произнес: - Простите меня. Должно быть, я слишком тревожусь, что в окрестностях Бивхейма бродит оборотень. - Я верю в вас, - сказала тихо, но от этих простых слов веяло убежденностью. Господин Рельский ответил долгим взглядом, затем поцеловал ее руку и отбыл, а Софии осталось лишь молиться... ________________ Таким образом, истинные оборотни происходят от богов. Ульвсерки пошли от Фенрира, сына бога Локи и великанши Ангрбоды.
Отправлено: 25.03.11 11:45. Заголовок: Luide, если авторску..
Luide, если авторскую любовь мерить количеством испытаний для героев, то вы своих героев - всех без исключения - просто обожаете :-)! Потому что достаётся всем и в полной мере: даже молоденькой и в меру бестолковой Юлии и то попало (и чувствую, что это ещё не все её "запланированные" мучения ;-)!). А уж с учётом того, что возможно, кроме оборотня, убившего рома, есть и другой убийца, который орудовал в библиотеке, авторская любовь ещё многих может настигнуть :-).,А вот София стала относиться к Рельскому заметно теплее, но на фоне всех событий вряд ли это осознаёт. Впрочем, в таком "водовороте событий", когда вокруг шпионы, оборотни, пособники, ей нужен хоть кто-то, кто прочно стоит на земле, а не мельтешит в хороводе ;-).
Отправлено: 26.03.11 08:38. Заголовок: Идет охота на волков..
Идет охота на волков, идет охота...
Глава 33.
Царин-парк ничуть не изменился с последнего визита господина Рельского и казался удивительно мирным, будто разморенным на солнышке. Разве можно безоблачным весенним днем поверить в зверя, что затаился в доме, будто в берлоге? Именно эта обыденность больше всего царапала, заставляла вздрагивать от каждого шороха и тут же краснеть за свою нервозность. Все было вполне буднично: дворецкий распахнул дверь, увидел грозный отряд и стремительно побледнел. Полицейские при полном параде, с жезлами констеблей и оружием в руках, а также господин Рельский при всех регалиях мирового судьи выглядели весьма грозно. Лишь дрожащая барышня Гарышева выделялась в этой команде бравых вояк. Отодвинув почти лишившегося чувств слугу, инспектор Жаров резко спросил: - Хозяева дома? Оба? Дворецкий замедленно кивнул. - Вот и хорошо, - вздохнул полицейский. - Собери всех на кухне и пусть замкнутся изнутри, и туда же отправится барышня Гарышева. И пошли кого-нибудь запереть покои хозяйки. А ты, голубчик, проводишь нас в комнаты молодого господина. Справишься? Тот снова кивнул, сдавленно позвал помощника, пересказал распоряжения, краем глаза нервно наблюдая, как незваные гости осматриваются вокруг. Спустя каких-то десять минут он доложил дрожащим голосом, подобострастно кланяясь: - Все исполнено, как вы велели. Очевидно было, что дворецкий терялся в догадках и измыслил себе такие ужасы, что даже известие об ульвсерке показалось бы незначительным и почти не страшным. Но господин Рельский не обольщался: полицейские тоже изрядно трусили, а толстяк констебль Лазарев просто обливался потом. - Теперь веди нас к господину Щеглову! – вмешался мировой судья, повелительно взмахнув рукой. Слуга расширенными глазами посмотрел них и повиновался, развернувшись, как сомнамбула двинулся на второй этаж. По счастью, оборотень не подозревал о грядущей облаве, потому не успел ни подготовиться, ни бежать. Даже двери в его покои не были заперты! Впрочем, слугам непременно показались бы странными закрытые посреди бела дня комнаты, пошли бы слухи... Господин Рельский с невольным одобрением подумал, что ульвсерк прекрасно устроился среди людей, усыпив все опасения, но тем самым загнал себя в ловушку. Искомый господин Щеглов обнаружился в своем кабинете, с томиком стихов в одной руке и бокалом портвейна в другой, являя собою образец скучающего джентльмена. Полицейские ворвались в комнату, выстроились перед ним цепочкой: с левого фланга – инспектор, правый занял мировой судья, а меж ними замерли констебли. Дворецкий давно испарился, должно быть, торопясь спрятаться. Мировому судье подумалось, что в этот момент они выглядят нелепо, напряженно целясь в молодого человека, который расслабленно развалился в кресле. Кабинет напоминал ему зефир: бело-розовое пышное великолепие, казалось, отзывалось приторно-сладким вкусом на языке. Господин Щеглов в темно-красном флашроке казался вишенкой, венчающей кремовый торт. Юноша обернулся, одним взглядом оценил представившееся зрелище. По его лицу пробежала тень, которая заставила посетителей судорожно сжать оружие (самое обычное - нелепы разговоры, что якобы на оборотней действует лишь серебро), но он сдержался, прикрыл глаза, спрятав их яростный блеск. Поинтересовался подчеркнуто лениво: - Чем обязан? - Господин Щеглов, именем справедливого Тюра, я вас арестую, - голос господина Рельского звучал под стать деланной расслабленности оборотня. Мировой судья не испытывал удовольствия от исполнения своего долга, но и увиливать не собирался. - Позвольте поинтересоваться, за что? – приподнял брови тот, явно решив играть до конца. – Неужели Юлия обвинила меня в нарушении обещания жениться? - Уверен, у нее еще возникнет такое желание, - спокойно ответствовал господин Рельский и продолжил: - Сейчас речь вовсе не об этом. Вы – ульвсерк, и должны были сообщить мне о своем появлении в Бивхейме в трехдневный срок по прибытии. - Вы с ума сошли! – воскликнул господин Щеглов с подкупающей искренностью и развел руками. – Право, какие глупости вы выдумываете! Какой из меня волк, сами посудите! - Что ж, - усмехнулся господин Рельский. – Если так, снимите жилет и рубашку. Если на вас не окажется медальона, то вы будете вправе тотчас уехать на все четыре стороны. - Я слишком стеснителен, чтобы обнажаться перед посторонними! – вскинул голову юнец. – И вообще не намерен подчиняться вашим наглым и несуразным требованиям! - Тогда не обессудьте, - развел руками мировой судья и признался доверительно: – По правде говоря, мне вовсе ни к чему живой оборотень. Зачем объясняться с вашими старейшинами, писать в столицу, а потом ехать на суд? Куда больше меня устроит, скажем, тело бешеного волка, которого пришлось пристрелить при попытке к бегству... И посмотрел прямо в ненавидящие глаза ульвсерка. - Вижу, вы любите охоту на волков... – процедил оборотень. - Отнюдь, - пожал плечами господин Рельский, - я предпочитаю ставить капканы. Господин Щеглов в ответ оскалился и зарычал. Полицейские отпрянули, не в силах поверить, что человеческое горло способно издавать такие звуки. В кресле затаился зверь, готовый к прыжку. Его пристальный взгляд внушал людям иррациональный ужас и отчаянное желание бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше. Констебли что-то сдавленно бормотали, как показалось господину Рельскому, перемежая молитвы площадной бранью. Но четверо вооруженных мужчин в любом случае одолеют ульвсерка, как бы его ни боялись. Это лишь в сказках оборотни неуязвимы для оружия и способны в одиночку вырезать целый город, в действительности же доброе ружье вполне сгодилось бы, чтобы убить любого из этих ужасных созданий. - Я убью вас! – прорычал оборотень. - Думаю, ульвсеркам не по вкусу будет ваше самоуправство, - усмехнулся вдруг мировой судья. – Вы ведь не спросили разрешения старейшин, не так ли? Господин Щеглов (если теперь его можно было так именовать) оскалился и почти выплюнул: - Вам-то какое дело? Я истинный, нас больше не жгут на кострах и не распинают у дорог. Я не совершил ничего преступного, и вы обязаны меня отпустить. - Пустая бравада, - отрезал господин Рельский и вдруг приблизился к нему почти вплотную, заглядывая в дикие волчьи глаза, - вы не сообщили о своем приезде, не говоря уж о том, что вы виновны как минимум в смерти двух рома. Вы нарушили закон, и люди вправе охотиться на дикого волка... Поверьте, я сумею утрясти со старейшинами вопрос о вашей гибели при поимке. Трагической, безвременной, но что поделаешь? Вас ведь уже все равно не вернешь, а ссориться с властями ульвсерки сейчас не станут. Слишком ценят мир, слишком цепляются за вольную жизнь после стольких лет травли. Тем более, что у меня предостаточно доказательств ваших неблаговидных делишек, а ведь сейчас афишировать такое оборотням совсем не с руки... - Чего вы от меня хотите? – с ненавистью выдохнул ульвсерк. – Нет, сначала я хочу знать, какие у вас есть улики! - Прежде всего – свидетельство милой барышни Гарышевой... - веско произнес мировой судья. - Надо было ее прикончить! – с неприкрытым сожалением протянул господин Щеглов, отбрасывая бесполезное притворство. – Я ведь давно собирался... - Теперь уже поздно сожалеть, - отрезал господин Рельский. – К тому же есть еще и дневники Шезарра, которые, я уверен, мы вскоре найдем в имении вашей тети. - А вот на это не рассчитывайте! – усмехнулся оборотень. - Значит, вы успели передать их заказчику? – уточнил Ярослав и добавил, видя, как дернулся ульвсерк. – Я же сказал, что барышня Гарышева ничего от нас не скрывала. - Правильно меня учили: никому, кроме своих, доверять нельзя! Все предадут, кроме братьев... В глазах господина Щеглова постепенно гасло опасное безумие, сменяясь вполне человеческой усталостью. - Вас никто не заставлял лезть в такие игры, - пожал плечами господин Рельский. – Крови захотелось? Свободы? Подвигов? Вот и поплатились. - Денег! Всего лишь денег, - оскалился оборотень. – Мы живем бедно, а я всегда хотел вырваться из нищеты и кутить в свое удовольствие! - Поэтому вы стали приезжать инкогнито к дальней родственнице. А на самом деле брались за, скажем так, сомнительные заказы? В памяти мирового судьи сам собой всплыл давний урок, когда тощий темноволосый гувернер учил наследника Эйвинда этнографии. Лекция, произнесенная хорошо поставленным голосом наставника, сейчас вспомнилась безупречно отчетливо: в Мидгарде было три клана оборотней: ульвсерки – волки, берсерки – медведи, да еще ныне почти вымершие рыси. Учитель утверждал, что истинные наследники Фенрира могли легко затеряться среди людей, в человеческой ипостаси ничем не отличаясь от других. Были времена, когда за малейшее подозрение можно было угодить на костер, но в действительности урожденные оборотни не представляли особой опасности для других, полностью себя контролируя даже в зверином облике. Более того, среди них считалось величайшим позором хоть на мгновение утратить ясность мыслей, потому преодолевать зов звериной натуры их учили с детства. Куда опаснее были волкодлаки, которые пали жертвой чар или собственной неосторожности, поскольку теряли здравый рассудок и потому были чрезвычайно опасны. Именно им оборотни были обязаны огромным количеством страшных легенд. Со временем страсти поостыли, и урожденным дозволили жить среди людей, правда, обязав соблюдать некоторые правила. Про себя мировой судья торжествовал: слово за слово, ему удалось разговорить оборотня. Разумеется, господин Рельский сказал чистую правду и был готов поступить самым решительным образом, однако куда больше его прельщало полюбовное решение вопроса. Если верить Юлии, господину Щеглову не было никакого резона убивать сторожа, вполне довольно хлороформа , чтобы тот благополучно проспал кражу. Оставалось еще убийство ромарэ, но табор примет виру за мертвых и не станет таить зла, а властям в общем-то было решительно все равно, кто посягнул на бесправных бродяг. - Давайте договоримся, - предложил вдруг мировой судья, и оборотень замер от неожиданности, вцепившись когтями в подлокотники. - Я не верю, что вы убили господина Ларгуссона. Вы не похожи на обезумевшего от крови зверя, а другие ни за что не станут убивать людей или прочих разумных, поскольку прекрасно сознают последствия. Расскажите мне все о той ночи в библиотеке, и если вы не убийца, я отпущу вас. - Поверите мне на слово? – клыкасто улыбнулся ульвсерк, и сочетание человеческих и звериных черт его облика заставило передернуться даже невозмутимого господина Рельского. - Разумеется, нет, - продемонстрировал в ответ здоровые белые зубы мировой судья. – Но поклянитесь Фенриром, и я поверю. - Хорошо! – согласился господин Щеглов, откидываясь на спинку кресла. Впрочем, что ему еще оставалось? Даже если бы он невероятной милостью богов сумел бы перебить гостей и скрыться, за ним бы охотились по всей стране, как за бешеным псом, и успокоились бы, только получив его голову. – Надеюсь, вы не против некоторых мер безопасности? Мы вас свяжем и наденем вот это, - господин Рельский вынул из кармана толстый кожаный шнурок с подвеской, который продемонстрировал оборотню, - заговоренный амулет из серебра, волчьего хвоста и когтей, украшенный "волчьей" руной , старинное средство от ульвсерков. Он не причинит вам вреда, но помешает напасть или сменить облик. С давних времен известно, что великанского волка Фенрира, прародителя всех оборотней, боги смогли пленить только с помощью пут Глейпнир, скованных черными карликами-цвергами из шума кошачьих шагов, дыхания рыб, птичьей слюны, корней гор, жил медведя и бороды женщины. Мировой судья усмехнулся про себя: обычного оборотня повязать куда легче, но лучше всего для этого годится заговоренный ошейник, проклепанный серебром с двух сторон (золото подходит тоже, но из-за дороговизны применяется крайне редко). Ульвсерк пристально посмотрел на господина Рельского и потребовал: - Поклянитесь, что вы в целости и сохранности доставите меня в Дёрвсенд и сдадите старейшинам. Куда и подевался томный юноша? Наносная пресыщенность слетела, как шелуха, и стало очевидно, что оборотень отчаянно хотел жить и был готов на многое ради спасения. Перед людьми сидел совсем мальчишка, лет восемнадцати, но этому пареньку было не занимать мужества и воли. Пожалуй, из него вырос бы прекрасный волк, если бы не прискорбное корыстолюбие. - Клянусь, - спокойно произнес мировой судья. – Или вы желаете, чтобы я присягнул по всем правилам? - Это ни к чему! – теперь оборотень, казалось, искренне забавлялся. Клан также станет судить его по всей строгости, однако их закон куда лояльнее. В мире людей господина Щеглова (истинного имени он так и не назвал) ждала петля, тем паче, что дело было связано с убийством и замешано на политике. - Ладно! – смирившись, ульвсерк молча терпел, пока его довольно бесцеремонно связывали (на всякий случай, под прицелом), только передернулся, ощутив на коже серебряную подвеску. - Клятва! – потребовал господин Рельский, полюбовавшись на прочно связанного оборотня. - Клянусь, - выдавил господин Щеглов. Голос его звучал глухо. – Я, Лейдульв, именем Фенрира клянусь, что не убивал господина Ларгуссона и не имею никакого отношения к его смерти. - А теперь рассказывайте все, - предложил мировой судья и уселся напротив. Оборотень глухо начал: - За хорошее вознаграждение я подрядился украсть ту паршивую книгу. Если бы я только знал, сколько с этим будет проблем! - Кто вас нанял? – поинтересовался господин Рельский. - Дракон! – будто выплюнул оборотень. - Как его зовут и где его найти? – подался вперед инспектор Жаров, напрочь позабывший о субординации. - Шейлитт. Он живет в развалинах Гейрнхейма. Мировой судья и инспектор переглянулись. Означенные развалины были таковыми уже по меньшей мере лет двадцать, с тех пор, как там случился пожар. Отстраивать поместье наследники старого владельца то ли не захотели, то ли попросту не имели средств, но и сносить не стали. Так и стоял на холме остов дома, места вокруг считались недобрыми и там никто не бывал. Что и говорить, лучшее место, чтобы спрятаться. «Дракон?» - одними губами произнес инспектор. Мировой судья кивнул, и, повинуясь его молчаливому приказу, полицейский выскользнул из комнаты, поманив за собой одного из подчиненных. - Дальше. - Как скажете, - согласился оборотень, попытался устроиться поудобнее, что со связанными руками и ногами было нелегкой задачей, и продолжил... ___________________ Флашрок – разновидность домашнего мужского халата. В нашем мире хлороформ был впервые выделен несколько позже, в 1831 году, а в качестве наркоза стал использоваться лишь с середины 19 века. «Волчья руна» - дополнительная руна, волфстангел, название которой переводится как "волчий крюк" - символизирующая оружие, которое раньше использовалось для ловли и уничтожения волков.
Отправлено: 28.03.11 05:58. Заголовок: Ах, вот как на оборо..
Ах, вот как на оборотней охотятся :-)! Ну, поймали практически без потерь, и то ладно... А заодно и о втором драконе узнали, так что может гадание верно на дракона указало. Только вот, видимо, не всё так просто, а иначе зачем бы тому дракону убивать сторожа: книгу-то он поручил выкрасть и мог вовсе не посещать место преступления...
Картина из его слов вырисовывалась весьма занятная. Некий дракон разыскал его и чуть ли не угрозами понудил взять заказ. Впрочем, стоило корыстолюбивому оборотню услышать сумму вознаграждения, как он прекратил всякое сопротивление. Тем паче, что речь шла о пустяковом поручении: следовало всего лишь выкрасть книжку из публичной библиотеки. На поверку задача оказалась не столь элементарной – меры защиты от всевозможных опасностей госпожа Дарлассон предприняла воистину драконовские. Ночью дом был заперт изнутри и совершенно неприступен. Ради вожделенных ключей господину Щеглову пришлось обольстить барышню Гарышеву, которая показалась ему самой легкой добычей из двух дам-библиотекарей (разумеется, о хозяйке речи быть не могло!) Госпожа Чернова как дама серьезных моральных правил наверняка отказалась бы участвовать в подобном, а время поджимало... Ульвсерк не пожалел о своем решении заручиться поддержкой Юлии, по крайней мере, до сегодняшнего дня, - она оказалась девушкой покладистой и исключительно полезной. Стоило лишь обещать ей, что гонорар за кражу станет ее приданым, после чего господин Щеглов на ней женится – и милая барышня уже была готова решительно на все. Разумеется, объект ее пылкой страсти не раскрыл глаза возлюбленной на свое истинное происхождение, но, думается, ради замужества она простила бы и такой изъян. Однако похитителю все не удавалось выбрать удачное время: то госпожа Дарлассон вознамерится переночевать в комнатке сторожа, то затеет генеральную уборку, во время которой слуги жили на той половине дома... Наконец Юлии удалось подслушать разговор господина Ларгуссона, из которого следовало, что он собирался следующей ночью пить с приятелем. Пьяный сторож вряд ли сумел бы что-то услышать, тем более, что у оборотня имелось специальное заклятие, неоднократно проверенное, и на всякий случай хлороформ. Подобравшись той ночью к библиотеке, господин Щеглов, к своему немалому удивлению, узрел некоего смутно знакомого господина, который с полубезумным видом выскочил из дому, позабыв даже запереть за собой дверь. (Личность оного господина он установил впоследствии с помощью барышни Гарышевой.) Но отступать оборотню было некогда: уже утром в библиотеку должен был прийти Шеранн, а после этого задание теряло всякий смысл, заказчик четко это оговорил. Так что господин Щеглов, крадучись, пробрался внутрь, осторожно заглянул в комнату сторожа и обнаружил того мертвым, рядом с пылающей портьерой, видимо, загоревшейся от перевернутого подсвечника. Тушить было нечем, да и незачем. Медлить было нельзя, и он молниеносно закрыл входную дверь изнутри, с тем чтобы никто не вошел раньше времени и не застал его на месте преступления. После этого он бросился на второй этаж, отыскал заботливо отложенный Юлией в сторону том и беспрепятственно выбрался через окно, что ульвсерку было совсем нетрудно. Вот только заказчик не явился в условленное место ни в оговоренный день, ни на следующий. Безрезультатно его прождав, господин Щеглов принялся разнюхивать в округе, и вскоре, то ли благодаря везению, то ли звериному нюху, он обнаружил искомого дракона. Правда, тот выйти из дома отказался, проревел, что теперь ему эти дневники и даром не нужны и пыхнул огнем, когда соучастник попытался возмутиться. Бедняге пришлось возвращаться ни с чем и спешно выискивать способ спрятать похищенное. Конечно, можно было попросту бросить книгу неподалеку от логова дракона, но спускать тому такую наглость господин Щеглов не собирался. К тому же он вполне здраво решил найти другого покупателя... Правда, от идеи продать дневники Шеранну он быстро отказался: тот был известен своей вспыльчивостью и не пощадил бы вора. Оборотень рассчитывал, что в окрестностях Бивхейма объявится еще один дракон, раз уж эта книжица составляет для них такую ценность. Поняв, что на это полагаться не стоит, он вынужден был выискивать возможность схоронить драгоценный том так, чтобы никто не отыскал. - У меня лишь два вопроса, - произнес господин Рельский, когда ульвсерк замолк и потянулся к стакану, чтобы промочить пересохшее горло. – Первый: где книга и как вам удалось ее столь надежно спрятать? И второй: зачем вы напали на ромарэ? - На самом деле, это один вопрос, - довольно ухмыльнулся оборотень и демонстративно облизнулся. За спиной мирового судьи полицейский сдавленно помянул обманщика Локи и вновь схватился за ружье. Мировой судья лишь поморщился: господин Щеглов был связан и беспомощен, но не упускал возможности выказать свое превосходство, наслаждался, заставляя людей дергаться и пугаться. - Я жду ответа, - напомнил джентльмен спокойно. - Вы же сами мне помогли! – развеселился оборотень. – Ведь из-за вас того мальчишку-колдуна выкурили из табора. Я его подобрал и уговорил спрятать книгу в обмен на ответную услугу. - Постойте, - мировой судья быстро соображал, - значит, похищенные рома... - Именно! – охотно подтвердил господин Щеглов, явно наслаждаясь своим остроумием. – Я утащил его подружку и злейшего врага из табора, куда он никак не мог пробраться. Но я их и клыком не тронул, отдал мальчишке, уж не знаю, что с ними дальше сталось. А за это он за это схоронил дневники так, что теперь до них никто не доберется. - Где? – коротко уточнил господин Рельский, чуть нахмурившись. Недоставало только, чтобы с книгой что-нибудь случилось! - В подвале, - нехотя признался оборотень, – но их оттуда не достать! Рома запечатал дверь заклинанием, и только он может его снять. Мальчишка уже далеко, вам его не поймать. - Посмотрим, - скрывая облегчение, проговорил мировой судья. – А теперь думаю, вам пора поговорить с барышней Гарышевой. - Вы притащили ее сюда?! – господин Щеглов казался ошарашенным. Ярослав в ответ лишь кивнул и коротко велел полицейскому позвать девушку... Надо думать, Юлия все же в глубине души была уверена в искренности чувств «жениха» к ней, а потому его откровенный и весьма циничный рассказ привел ее в ярость. Сначала барышня разрыдалась, затем кинулась на коварного возлюбленного с кулаками, и господину Рельскому вдвоем с полицейским едва удалось ее оттащить. Оставив на память оборотню глубокие царапины на физиономии, рыдающая девушка под присмотром слуги отбыла в родительский дом, оплакивать свое легкомыслие. _______________ Локи – в скандинавской мифологии бог плутовства, шуток и обмана.
Отправлено: 30.03.11 10:45. Заголовок: А вот личность того ..
А вот личность того "полубезумного", уж коли она известна оборотню, хорошо бы и нам узнать :-). С кем там сторож пил на ночь глядя? Может сторож пострадал случайно, но тем не менее пора уже словить этого господина, а то полгорода под подозрением находится ;-). И ещё выходит, что эта "тихоня Юлия" пока обвиняли её подругу, прекрасно знала, кто убийца... Хорошая девочка, ничего не скажешь ;-)!
Отправлено: 31.03.11 09:03. Заголовок: ДюймОлечка Vita спас..
ДюймОлечкаVita спасибо!
Господин Рельский препоручил ульвсерка полицейским и отправился к хозяйке дома, сочтя, что она вправе узнать обо всем из первых рук. Вскоре прибыли новые гости. Приехала госпожа Чернова, за которой послал мировой судья, опасаясь, что без помощи гадалки не удастся обойти заклятие рома. Почти одновременно с нею явился Шеранн, преисполненный восторга. Переданная инспектором Жаровым весть заставила его бросить все и ринуться в Царин-парк. - Где дневники? – спросил он, ворвавшись в комнату, где коротали время за беседой господин Рельский и София. Он даже не соизволил поздороваться, в азарте позабыв обо всем. Мировой судья бросил взгляд на помрачневшую молодую женщину и потребовал: - Сядьте, отдышитесь как следует и успокойтесь. Насколько я понял со слов господина Щеглова, книга спрятана с помощью волшебства, так что не стоит пороть горячку. - Извините, - сын стихии сделал вид, что смутился, и смиренно попросил рассказать обо всем... Дракон слушал очень внимательно, насторожившись и подавшись вперед. Он прервал повествование единственный раз, когда прозвучало имя дракона, причастного к хищению дневников. - Вы уверены, что правильно запомнили? – переспросил он напряженно, и господину Рельскому вдруг показалось, что дракон отчаянно надеется на ошибку. - Я всецело убежден, что оборотень назвал именно Шейлитта, - пожал плечами мировой судья, всматриваясь в бледное лицо Шеранна. – К тому же вскоре вы сможете проверить правдивость его слов. Дракон неохотно кивнул, соглашаясь, и жестом предложил продолжать. Пересказ занял не так уж много времени, заодно София припомнила и то, что Шеранн упоминал о неком молодом человеке с подозрительным запахом. - А я ведь уже почти добрался до него, - подтвердил дракон, явно досадуя, что его опередили. – Я потихоньку обыскивал поместья в округе, и до Царин-парка мне оставалось совсем чуть-чуть... - Это подтверждает, что мы на правильном пути, - дипломатично заметил господин Рельский. Шеранн согласно склонил голову. - Может быть, стоит убедиться, что это именно он? – предложила гадалка. - Разумно, - согласился мировой судья и пригласил их обоих на очную ставку с ульвсерком. Кабинет господина Щеглова отчего-то казался ненастоящим, как будто странными декорациями. В розовато-бежевой комнате джентльмены выглядели чужеродно, а уж представить эти покои обителью оборотня и вовсе никак не получалось. Лишь разлегшийся в кресле юноша со связанными руками и ногами, а также следами скандала на лощеной физиономии несколько диссонировал с обстановкой. - О, у меня новые гости! Проходите, устраивайтесь поудобнее, - с издевательской вежливостью предложил он. Очевидно, успокоившись за свою жизнь, он вновь обрел невыносимо чванливые манеры. - Это он, - бросив единственный внимательный взгляд на оборотня, подтвердил Шеранн и принюхался. – Только отчего-то пахнет совсем не волком. Разве что слегка, почти неуловимо... - Польщен тем, что вы меня узнали, господин дракон! – рыкнул ульвсерк, нехорошо оскалившись. – В этом облике запах и так едва заметен, к тому же есть прекрасное средство его перебить. Поделюсь с вами рецептом: масла розмарина, кедра и цитронеллы, которые заодно играют роль одеколона и даже блох отгоняют. Думаю, вам тоже подойдет... Задираться ему определенно не стоило. Одним прыжком Шеранн оказался рядом с креслом и одной рукой вздернул мальчишку за воротник. Придерживая его за шкирку на уровне своих глаз, дракон процедил: - Будь благодарен, что Рельский обещал тебя пощадить, иначе я превратил бы тебя в горстку пепла. - Премного благодарен! – ядовито заявил тот, нарочито-почтительно кивнув мировому судье. - Оставьте его, - попросила София негромко, положив ладонь на предплечье Шеранна. – Давайте лучше поищем дневники. - Ищите, ищите, - предложил ульвсерк щедро, - только не увлекайтесь, а то от вас самих пепел останется. - Спасибо за заботу, - холодно поблагодарил господин Рельский, и вся компания отбыла. В сопровождении все того же перепуганного дворецкого они отправились разыскивать указанную оборотнем коморку в подвале... Кладовая в Царин-парке была отгрохана на совесть: целый подземный этаж, отделанный камнем и прочным деревом. Большую часть занимал просторный холл, и лишь часть места была огорожена под хранилища. «Будто в детской страшилке: темный-темный дом, в нем темный-темный подвал, а там темная-темная комната...» - невесело подумала София и зябко поежилась. Что там дальше по сценарию: кровожадное чудовище? Отдаленный закуток, которым давно никто не пользовался (и так места было предостаточно) запирала потемневшая от времени дверь. Когда слуга потянулся, чтобы вставить ключ в замок, дракон его одернул и велел: - Посветите получше. Я хочу сначала рассмотреть, куда мы намерены сунуться. Канделябр дрожал в руках бедолаги дворецкого, но он беспрекословно выполнил приказ. Шеранн невольно присвистнул, а госпожа Чернова вскрикнула, увидев изукрашенные рунами старые доски. До сих пор ей доводилось видеть нечто подобное лишь на древних камнях, укрывающих старые захоронения от разграбления. - Вы можете прочесть, что здесь написано? – спросил дракон у Софии, слегка запнувшись на почтительном «вы». Госпожа Чернова кивнула и осторожно коснулась рукой надписи, которая гласила: Ряд блистающих горних рун упокоил я здесь, Ряд рун скрыл волшебных. Безумье не даст покоя тому, На чужбине коварная смерть будет ждать, Того, кто сей оберег разрушит . - Что теперь? – спросил Ярослав из-за плеча молодой женщины, выслушав это немудреное, однако весьма угрожающее предупреждение. Не отвечая, гадалка прочла надпись еще раз, и еще... - Мне не удастся снять эту вису , - наконец со вздохом заключила она. Эрили нередко прячут подсказку в самом заклятье – считается, что это усиливает действие волшбы. Вот только разгадать шараду бывает непросто. Вдруг госпожу Чернову озарила догадка, она рассмеялась и повернулась к господину Рельскому. Ее глаза радостно сверкали, и мужчина невольно улыбнулся в ответ. - Того, кто сей оберег разрушит! – повторила София триумфально. – Заклятие сработает только если тронуть дверь. - Значит, если найти другой ход... – медленно произнес мировой судья. - Вот именно! – подтвердила госпожа Чернова и обратилась к слуге. - Любезный, какие стены между этими чуланами? - Каменные, - мелко дрожа, признался дворецкий и без необходимости поправил пышную ливрею. Его безудержному воображению уже представлялось, как чужаки разбирают дом по камушку, чтобы добраться до сокровища. - Отоприте соседнюю каморку и кликните людей с кирками, или что там еще нужно, - потребовала она. - Нет нужды, - дракон остановил дворецкого, который уже взял старт. – Я сам, только откройте ближайшую дверь. Молодая женщина вообразила, как вооруженный лопатой Шеранн в поте лица прокапывает лаз и разбирает кладку (ругаясь, на чем свет стоит), и прикусила губу, удерживая смешок. Шеранна, похоже, нисколько не смущал предстоящий трудовой подвиг. Он дождался, пока дрожащий слуга выполнит приказ, затем сложил руки на груди и велел недовольно: - Отойдите подальше! - Зачем? – тут же спросила София, но тот так зыркнул в ответ, что она подчинилась без дальнейших расспросов. - Что он собирается делать? – спросила она у господина Рельского, отступив к стене. - Думаю, превращаться, - ответил мужчина, с любопытством наблюдая за другом, который расхаживал у двери, нетерпеливо ожидая, пока люди уберутся подальше и предоставят ему свободу маневра. - В кого? – оторопела госпожа Чернова. Впрочем, мгновением позже молодая женщина и сама осознала глупость этого вопроса. Шеранн тем временем убедился, что никто более ему не мешал, и плавно взмахнул руками. Мгновение – и перед ними уже возвышался алый дракон. Теперь подвал казался уже далеко не столь внушительным. Более всего дракон походил на обычную ящерицу, зачем-то изваянную из цельной глыбы то ли рубина, то ли непритязательного граната (что много дешевле, хотя и не столь помпезно). Но внутри зверя будто пылал огонь, придавая всем граням воображаемого кристалла яркое сияние. Воистину, драконьи сокровища – это они сами... Явно рисуясь, дракон повел крыльями, затем низко опустил голову, почти уткнувшись носом в пол, и прилежно принюхался, шумно втягивая воздух, будто служебная собака. Для полноты картины недоставало лишь ошейника и поводка (впрочем, намордник также пришелся бы кстати). - Что он делает? – почему-то прошептала София. - Ищет, - объяснил очевидное господин Рельский, также отчего-то шепотом. Этот облик Шеранна госпожу Чернову одновременно восхитил и ужаснул. Дракон был прекрасным и величавым, однако молодую женщину несколько нервировала мысль о том, что этот хищник мог в любой момент превратиться в зверя и растерзать ее. Одно дело – знать, что стоящий рядом мужчина способен обратиться в ящера, совсем иное – увидеть это воочию! Лишь в романах опасность представляется чем-то восхитительным и будоражащим кровь, в действительности же при виде огромного зверя любое разумное существо испытает необоримое желание спрятаться от него подальше. Однако здравый смысл подсказывал, что в любом обличье Шеранн остается столь же разумным, что несколько успокаивало... Пока София размышляла о своем двойственном взгляде на детей стихии, наличный представитель этого крылатого племени, кажется, принял решение. Он просунул голову в раскрытую дверь и осторожно дохнул. Еще несколько минут Шеранн прилежно трудился, хотя гадалка решительно не понимала, что именно он делал и зачем. Наконец он отодвинулся, с явным удовлетворением полюбовался на дело своих рук (или, точнее, пасти) и вновь повторил странный неуловимый жест (правда, в исполнении исполинского зверя это выглядело куда более пугающе). Мгновение – и перед ними снова стоял Шеранн в привычном человеческом облике. - Можете подойти, но ждите здесь! – бросил он. Господин Рельский и госпожа Чернова с некоторой опаской приблизились и остановились чуть поодаль. Убедившись, что люди его послушались, дракон нырнул в сделанный проем между кладовками. Молодая женщина присмотрелась, пытаясь понять, как он проделал лаз, и вскрикнула, поняв, что камень попросту проплавлен. - Должно быть, из них выходят прекрасные металлурги, - негромко проговорил практичный господин Рельский, удерживая Софию, которая вознамерилась было последовать за Шеранном. - Он сказал ждать здесь. К тому же стена может быть еще горячей, вы можете пострадать. Потекли томительные минуты... Наконец из лаза вновь показался Шеранн. Он прижимал к груди увесистый том в темной кожаной обложке, отделанной потемневшей от времени медью. - Госпожа Дарлассон будет счастлива, - с чувством произнесла София. Возвращение пропавшей книги наверняка смягчит сердце почтенной гномки! Шеранн поднял глаза, полыхнувшие янтарным огнем, и прорычал: - Нет! - Что – нет? – переспросила госпожа Чернова. Дракон лишь молча прижал покрепче к груди драгоценную находку. - Полагаю, наш друг хочет сказать, что не намерен возвращать дневники в библиотеку, - раздался рядом голос господина Рельского. София повернулась к нему. Мировой судья неотрывно смотрел на дракона, прищурившись и чуть подавшись вперед. - Но почему? – она искренне ничего не понимала. - Думаю, господин Шеранн многое от нас утаил, - с расстановкой произнес господин Рельский. - Эта вещь принадлежит драконам! – огрызнулся тот и перехватил книгу поудобнее. Но ведь... ведь Шеранн вообще не упоминал о важности для него означенных дневников! Он заверил, что приехал в Бивхейм ради получения автономии, но какое касательство к этому имел потрепанный том? - Мы на нее не претендуем, - ответил мировой судья, глядя прямо в глаза дракону, который был явно намерен сражаться за свое сокровище, - но с условием, что вы расскажете нам все! Шеранн с минуту пристально смотрел в глаза человека, потом возразил: - Это наше внутреннее дело! - Кажется, мы достаточно ввязались в это самое «внутреннее дело»! – заметил господин Рельский и нарочито безразлично развел руками, видя его колебания: - Тогда я поищу другие пути удовлетворить свое любопытство. Надеюсь, вы понимаете, что возможности для этого я найду. К примеру, у меня есть несколько однокашников в парламенте, которые наверняка в курсе проблем драконов. Да и ваш дядюшка, думается, будет не столь скрытным... - Хорошо! - сдался Шеранн. – Только давайте продолжим разговор не здесь. С этим спорить никто не стал, и вся компания сыщиков-любителей отправилась в Эйвинд. По дороге разговор касался лишь самых нейтральных тем, по большей части погоды и видов на урожай. ____________________ Локи – в скандинавской мифологии бог плутовства, шуток и обмана. Заклятие - надпись на так называемом Бьеркеторпском камне, перевод в трактовке А.Платова. Виса – стихотворное заклятие.
Сообщение: 718
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Фото:
Отправлено: 31.03.11 10:59. Заголовок: Luide Ах, как я любл..
Luide Ах, как я люблю опасность в мужчинах и силу, а тут дракон, конечно, показал себя в полную силу Что же он скрывает и почему так обеспокоен именем второго дракона Хорошо уже то, что согласился хоть что-то поведать, не думаю чтобы все, но ...
Отправлено: 31.03.11 11:27. Заголовок: Не очень поняла, поч..
Не очень поняла, почему Рельский упомянул "дядюшку": второй дракон "нашему" дядей приходится? Я, наверное, упустила, пойду перечитывать :-)... И вот по-прежнему интересно, если книга так ценна для драконов, почему же от неё отказался заказчик. А кроме того у связанного оборотня никто так и не поинтересовался, кого он застал выбегающим от сторожа, а ведь он намекнул, что Юлия ему растолковала кто это был. Или это просто пока "за кадром" ;-)? Спасибо! Да, ещё "одеколон" оборотня очень понравился :-)!
Что же он скрывает и почему так обеспокоен именем второго дракона
Сейчас мы начнем его пытать и он все-все расскажет...
Vita пишет:
цитата:
почему Рельский упомянул "дядюшку"
Нет, второй дракон дядюшкой Шеранну не приходится. Дядюшка - это Защитник огненной семьи, и Рельский с ним ведет дела, а Шеранн - его официальный представитель. Я в тексте об этом упоминала, кажется.
цитата:
И вот по-прежнему интересно, если книга так ценна для драконов
В следующей главе!
цитата:
А кроме того у связанного оборотня никто так и не поинтересовался, кого он застал выбегающим от сторожа
У него как раз поинтересовались! Так что наши сыщики уже все знают. А вот вам я пока не сознаюсь!
цитата:
"одеколон" оборотня очень понравился
Я честно поинтересовалась на форуме ароматерапии, чем можно заглушить запах собаки (и волка по аналогии). Так что рецепт вполне реальный и эффективный!
Он прекрасно помнил его слова: «Запомни: Шейленн хочет войны, и мы должны его остановить.
Стало быть, книга может помочь одним - развязать войну и победить в ней, а нашим дяде с племянником - предотвратить мировое пожарище. А Шейлитт явно играет не нашей стороне. Luide пишет:
цитата:
Более всего дракон походил на обычную ящерицу, зачем-то изваянную из цельной глыбы то ли рубина, то ли непритязательного граната (что много дешевле, хотя и не столь помпезно).
Софии полезно посмотреть на дракона в его истинном облике.
Сейчас мы начнем его пытать и он все-все расскажет...
Пытайте его, пытайте, автор!
Luide пишет:
цитата:
- Должно быть, из них выходят прекрасные металлурги, - негромко проговорил практичный господин Рельский, удерживая Софию, которая вознамерилась было последовать за Шеранном.
Превращение дракона очень впечатляет, теперь я совсем его поклонница!
Отправлено: 01.04.11 05:13. Заголовок: Все, начинаю раскрыв..
Все, начинаю раскрывать все тайны.
Глава 35.
Удобно расположившись в просторной и светлой гостиной, господин Рельский вежливо, но настойчиво предложил дракону начать рассказ. Мировой судья устроился в кресле и потягивал коньяк, стараясь не замечать, что дракон уселся на софе рядом с гадалкой и его руки то и дело подозрительно порхали то у талии, то у плеч молодой женщины. Шеранн наслаждался, открыто показывая господину Рельскому, сколь близкие отношения связывали его с гадалкой, и, выказывая ей знаки внимания, исподтишка поглядывал на бесстрастное лицо мирового судьи. София лишь краснела и осторожно отодвигалась, смущенная столь беспардонной демонстрацией, но не решаясь дать отпор бесстыдному возлюбленному. Последние события окончательно выбили землю у нее из-под ног, и теперь в мыслях гадалки царил полный сумбур. Легенды уверяют, что даме весьма лестно быть предметом притязаний сразу нескольких джентльменов, однако госпожа Чернова не находила решительно ничего приятного в том, что она сделалась предметом спора, будто корова, из-за которой бранились крестьяне. Наконец молодая женщина не выдержала: убрала со своего колена бесцеремонную руку и бросила на Шеранна строгий взгляд, без слов призывая к соблюдению благопристойности. Вполне удовлетворившись показом, дракон перенес внимание на злополучную книгу, которая лежала у него на коленях, ласково провел пальцами по обложке и начал будто выученный наизусть урок: - Все драконы делятся на пять Семей, по числу стихий, которые они воплощают. У каждой Семьи есть глава - Владыка, этот титул передается по наследству. Но в основном делами занимаются два его помощника: Защитник, в ведении которого все внешние вопросы, и Правитель, на которого возложено управление внутренними делами. Они выбираются в каждом поколении из самых способных в этих сферах. Их определяют не сами драконы, а стихии, с помощью особого обряда. Так было испокон веков, но однажды один амбициозный огненный дракон решил добиться власти, хотя по праву она должна была принадлежать другому. Он сумел с помощью двоих сообщников устранить настоящего Правителя и подделать результаты. Мой дядя, Защитник, давно это подозревал, но никаких доказательств у него не было, тем более, что обманщик был давним другом Владыки Огненных. Но однажды один из соучастников оказался при смерти и в бреду много чего наговорил. Наша знахарка тайком послала за Защитником. Оказалось, что умирающий с самого детства вел записки, куда педантично заносил все обстоятельства. Предатель сказал: «Дневник спрятан у «раидо радуги!»... В конце концов дядя вспомнил, что «раидо» еще называют краем моста... Дальше уже было несложно догадаться, что речь о Бивхейме, который построен на месте разрушенного Биврёста – радужного моста... Дядя отправил меня сюда с тайным поручением разыскать мемуары Шезарра, и я очень обрадовался, когда выяснил, что их нашли и поместили в библиотеку. Жалко только, что обманщик тоже как-то об этом дознался и отправил Шейлитта меня перехватить. Остальное вам известно. Несколько минут они молчали, думая каждый о своем. Люди пытались осмыслить новые обстоятельства, дракон же смаковал свой триумф. - Сдается мне, что вы что-то недоговариваете, - наконец заметил господин Рельский и пояснил: - Вы ведь утверждали, что приехали в Бивхейм ради каких-то таинственных дел касательно автономии, теперь же выясняется, что ваша миссия затрагивает лишь внутренние дела... Он вперил острый взгляд в дракона, который раздраженно передернул плечами и буркнул: - Одно другому не мешает. Шейленн возглавляет радикальную группировку, которая полагает, что драконы должны захватить власть в Мидгарде. Большинство детей стихии хочет жить спокойно, так что если убрать Правителя, все заглохнет. - Почему тогда вы не сообщили, что среди вас есть такая клика? – воскликнула госпожа Чернова. Шеранн посмотрел на нее уничижительно и едко ответил: - Замечательное предложение! Мы так долго убеждали эльфов, что не претендуем на власть и хотим жить обособленно. Если бы теперь они дознались обо всем, то вынудили бы нас убраться из страны или начать войну. И вы полагаете, что мне нужно было обо всем доложить властям? Госпожа Чернова опустила глаза, соглашаясь с его доводами. В политике она разумела мало, потому решила полностью положиться в этом вопросе на господина Рельского. - Тогда все понятно, - заключил мировой судья, задумчиво рассматривая коньяк на свет. – Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы мы никому об этом не рассказывали? - Конечно, - кивнул дракон и нетерпеливым жестом убрал упавшую на глаза темно-красную прядь, - теперь, когда у меня есть вот это, - он любовно тронул книгу, - мы сумеем устранить Шейленна, а значит, войны не будет. Госпожа Чернова поежилась, вообразив баталии с огромными огнедышащими ящерами, способными без труда вызвать землетрясение или наводнение, расплавить дыханием камни или пробудить вулканы. Несомненно, драконы – весьма внушительная сила, с которой вынуждены считаться даже спесивые эльфы. - Но почему вы не хотите править Мидгардом? – вырвалось у нее. – Вы ведь смогли бы захватить власть! - Смогли бы, - не стал спорить дракон. – Но какой ценой? Ведь эльфы не сдались бы без боя, а к чему нам дымящаяся пустыня? Земля и так искорежена Рагнарёком, и новое вмешательство может стать роковым. К тому же нам не нужна власть. Дайте нам жить спокойно! Мы не собираемся никого убивать. - Но теперь на крайний случай у нас есть метод господина пожарного, - задумчиво провозгласил мировой судья, как бы невзначай напоминая Шеранну о гадательности исхода войны за власть. - Я же говорю вам, что мы хотим только покоя, - поморщился тот. – Я заберу книгу, сегодня же навещу Шейлитта и в ближайшие дни уберусь восвояси. Можете не беспокоиться, дети стихии больше вас не потревожат. София опустила глаза, вдруг осознав, что вскоре должна будет навсегда покинуть эти края. Когда отъезд был далекой перспективой, он сдавался куда привлекательнее. Она на мгновение усомнилась в надобности столь решительного шага, но тотчас с негодованием отогнала неуверенность. Выбор сделан, уже давно поздно что-то менять.
Отправлено: 01.04.11 06:19. Заголовок: Ага, ну хоть кто-то ..
Ага, ну хоть кто-то получил желаемое :-)! Теперь, если книгу опять кто-нибудь не перехватит (её вон как прятали и всё равно не уберегли ;-)!), то дракон может отбывать по своим делам. Только не ясно, с чего это София решила, что он её позовёт?.. По-моему, здесь скорее инерция мышления с её стороны, а дракон больше занят "внешними проявлениями", чтобы досадить сопернику :-). Мировой судья, похоже, держится из последних сил. Из пока не прояснённого, почему же второй дракон отказался забирать уже добытую книгу, она ценности для драконов (судя по тому, что Шеранн её из рук не выпускает) не потеряла. Или пока они тут за книгой гонялись политическая обстановка так поменялась, что книга ничего не стоит, но "наш" дракон пока от этом не знает ;-)?.. Спасибо, автор :-)! Вот не знаю, когда всё покажется "простым", как Вы обещали, но пока "дюдюктиву ;-) с элементами триллера" читать очень занимательно! И уже почти как у небезызвестного Асисяя - "у чёрту Любовь"! И быстро смотаться, пока за такое меня тут не побили :-)!
Эх, чувствую, меня будут бить независимо от исхода дела.
За красиво выстроенную историю, в которой так изящно переплелись жанры? По моему скромному, интересно даже не то, что будет в результате, а как к этому результату придет Автор. Ведь можно рассматривать эту вещь с разных точек зрения - как детектив с вплетенной в него любовной линией, как историю любви и нелюбви, возникшую на почве чьего-то преступления и чьих-то планов. С великом интересом жду любого окончания, уже придумав собственное.
- Но нужно ведь еще изобличить убийцу! – поспешно проговорила она, желая повременить хоть несколько дней. - Думаю, теперь нет никаких сомнений, что это тот гном, - безразлично ответил дракон. София вздохнула: признание ульвсерка вызвало у нее оторопь, но не было никаких оснований сомневаться в его честности. Сколько гадалка ни раздумывала, она не видела причин господину Щеглову оговаривать малознакомого цверга. - У нас нет доказательств, кроме слова оборотня, что господин Реинссон был на месте преступления, - признал господин Рельский, в раздумье покусывая тонкие губы. – Я даже не понимаю мотива убийства. Нет решительно ничего, что позволило бы убедить присяжных в его вине. - Но ведь можно и так сполна наказать этого гнома. Помнится, я нашел у него революционные прокламации, а за это можно надолго упрятать на каторгу, - азартно предложил дракон. - Не годится, - отмахнулся господин Рельский. – Покарать его несложно, но это не снимет вопроса об убийстве. Ведь с вас и с госпожи Черновой не сняты подозрения. Нет, такой исход дела не годится. София зябко поежилась (отчего Шеранн тут же обхватил ее за плечи и прижал к себе, а Ярослав едва не лишился хваленого самообладания). - Значит, нам нужно признание самого господина Реинссона! – заключила гадалка, отодвинувшись от дракона, так что тому пришлось ее отпустить. - И как вы рассчитываете его добыть? – поинтересовался Шеранн насмешливо, недовольный отпором. - Не знаю, - пожала плечами госпожа Чернова. Она встала и отошла в сторону, безотчетно стремясь оказаться подальше. Молодая женщина рассердилась на фамильярное поведение дракона, к тому же впечатления от его превращения были еще слишком свежи в памяти, отчего она невольно его опасалась. - Но теперь абсолютно ясно, отчего руны отказывались говорить и предсказания путались. Так что я вполне могу погадать. Джентльмены переглянулись и разом согласились. Никаких стоящих идей у них не имелось, и оставалось надеяться, что ворожба сдвинет дело с мертвой точки. Выполнив все надобные приготовления, госпожа Чернова предложила задавать вопросы. - Как нам вывести на чистую воду господина Реинссона? – подавшись вперед, спросил господин Рельский. «Беркана». София нахмурилась, всматриваясь в символ. - Необходимо устранить препятствия, и это как-то связано с женщиной, - чуть неуверенно произнесла она, глубоко вздохнула и постаралась не думать ни о чем, впустить в себя безбрежную спокойную силу, отбросить собственные страхи и рассуждения. - Убийцей господина Ларгуссона был господин Реинссон? – на всякий случай уточнил мировой судья. «Дагаз». - Безусловно, - кивнула гадалка, слегка улыбнулась и добавила: - с нюансом «наконец-то вы верно догадались!» Господин Рельский ответил ей улыбкой и спросил о причинах убийства. «Ансуз». - Разговор, информация, литература, - что-то в этом роде. - Тут же истолковала ворожея и досадливо воскликнула: - Неужели имеется в виду дневник? Он не мог иметь к нему никакого отношения ! - Думаю, речь не об этом, - покачал головой мировой судья. – Но это не столь важно. Лучше поразмыслить о том, как доказать вину убийцы... Пока госпожа Чернова шептала благодарности и собирала руны, мужчины сосредоточенно размышляли. - Не вполне уверен, - наконец произнес господин Рельский, постукивая пальцами по столу. – Но, возможно, имелась в виду барышня Ларгуссон, невеста господина Реинссона. - Именно она подтвердила его алиби, - напомнил Шеранн, явно воодушевляясь. – Но как заставить гномку рассказать правду? - Позвольте, я попробую, – предложил мировой судья, - у меня имеются некоторые соображения на этот счет. Он откланялся и отбыл, София в свою очередь отправилась в Чернов-парк, а дракон помчался на поиски Шейлитта...
Мировой судья ехал в Бивхейм. Чело его было нахмурено, но вовсе не стоящая перед ним нелегкая задача разоблачить убийцу была тому виной. Вполне сознавая, что ревность – чувство низкое и недостойное, он тем не менее никак не мог его побороть. Собственная полнейшая беспомощность приводила мужчину в исступление, но он вынужден был расписаться в своем бессилии... Аккуратный домик барышень Ларгуссон выглядел по-прежнему приветливо и светло. Сквозь распахнутые окна струились солнечные лучи, заливая комнаты медовым светом. Горничная проводила его в гостиную. Джентльмен сдержанно поприветствовал старшую барышню Ларгуссон, отметив про себя, что она явно похорошела. В чем заключалась произошедшая в ней перемена, он затруднился бы сказать, но она была несомненна. - Рада вас видеть, господин Рельский, - приветливо встретила его гномка. Она отложила в сторону шитье, не пытаюсь скрыть почти законченный рисунок, и мужчина заметил, что это было венчальное полотенце. – Надеюсь, ваши родные в добром здравии? - Да, благодарю вас, все хорошо, - склонил голову мировой судья. – Питаю надежду, что у вас также все хорошо. - Да, спасибо, - подтвердила барышня Ларгуссон церемонно, между тем расправляя складки вышивки. Ей явно не терпелось вернуться к работе. - Боюсь, у меня мало времени, - прервал взаимные расшаркивания господин Рельский. - Что ж, тогда я внимательно слушаю вас, - чопорно согласилась она. Гномка держалась, будто учительница на уроке этикета, и казалось, что гость – нерадивый ученик. - Буду говорить напрямик: я полагаю, что вашего батюшку убил господин Реинссон, - без обиняков проговорил мировой судья, пристально глядя на барышню. Надо отдать ей должное, гномка достойно выдержала удар. - Какая нелепость! – произнесла она возмущенно и перешла в наступление: – Как вы можете огульно обвинять господина Реинссона лишь ради того, чтобы оправдать госпожу Чернову? - Смею уверить, что вы не правы. – Не дрогнул мировой судья. – У меня есть самые веские основания подозревать вашего жениха. - Разве вам не известно, что преждевременная смерть отца лишила нас с сестрой наследства, которое он получил бы совсем скоро? – кусая губы, спросила она. – Теперь мое приданое существенно уменьшилось, так что в интересах господина Реинссона было бы всячески заботиться о здравии папеньки. - Разумеется, я знаю об этом, - подтвердил мировой судья невозмутимо. – Однако мне известно и иное. Вашего жениха видели той ночью в дверях библиотеки, и его вид не оставлял сомнений в причастности к убийству. Поверьте, мне все известно доподлинно. Под его пристальным взглядом барышня Ларгуссон комкала платок, но только этот нервический жест выдавал ее волнение. - Я не верю вам! – наконец произнесла гномка. – Еще раз повторяю: господину Реинссону не было никакого резона убивать моего отца. - Значит, это была случайность? – неожиданно мягко уточнил господин Рельский. По правде говоря, он жалел бедняжку, которая не так давно лишилась отца, а теперь теряла и возлюбленного. К тому же она так отчаянно боролась, и ее отвага вызывала невольное уважение. Гномка закричала: - Говорю же вам, он ни в чем не виноват! - Послушайте, барышня Ларгуссон, - мировой судья вздохнул. – Давайте говорить начистоту. У меня имеется немалый опыт допросов, и я прекрасно вижу, что вы мне беспардонно лжете. Есть свидетель, который под присягой подтвердит, что господин Реинссон действительно выходил ночью из библиотеки... – тут он покривил душой, поскольку оный свидетель уже отправился под конвоем в вотчину оборотней, да к тому же показания ульвсерка вызвали бы вполне понятные сомнения присяжных. Но гномке была неизвестна личность очевидца, а потому мужчина играл наверняка. Королева попалась в «капкан» , хоть он и объявил гарде . Теперь в голосе господина Рельского не было ни следа жалости, он будто таранил несчастную гномку. – Если пожелаете, я даже опишу, как он был одет и в котором часу это было. Вы должны понимать, что моего слова вкупе с означенными свидетельствами будет вполне довольно для начала процесса против него. Также у меня есть доказательства, что он замешан в подрывной деятельности, и одного этого будет достаточно, чтобы он провел остаток жизни на северной каторге. Если вы не расскажете правду, то я употреблю все свое влияние, чтобы добиться для него самого сурового приговора. Уверен, вас не прельщает мысль последовать за женихом в Хельхеймские шахты. Господин Рельский помолчал, давая ей осознать ужасные перспективы, и закончил успокоительно: - Мне нужно изобличить убийцу, чтобы снять подозрения с невинных, но я вовсе не стремлюсь уничтожить вашего жениха. Обещаю, если вы сознаетесь, то я представлю дело как несчастный случай. Кроме того, я «позабуду» о мятежных воззрениях господина Реинссона. Барышня Реинссон смотрела на него молча, дрожа и кутаясь в шерстяной палантин. В ней явственно боролись почти животный, нутряной ужас и доводы разума, понукающие сражаться дальше. Слишком многое свалилось на нее за последние недели: смерть отца, ужасное известие, что в этом повинен ее же собственный жених, решимость пособничать ему, а затем угрызения совести и страх. Все это постепенно подтачивало ее волю, и наконец она сломалась. - Я все расскажу, – промолвила чуть слышно. Мировой судья постарался скрыть облегчение и кивнул. - Может быть, вам чего-нибудь выпить? Вы очень бледны. - Вина, пожалуйста, - слабым голосом попросила гномка, указывая на столик, где в окружении бокалов стоял графин. Осушив стакан, она вполне оправилась и сумела взять себя в руки, а потому поведала обо всем связно и почти спокойно. _______________________
В данном случае «капкан» — ловушка, приводящая «попавшуюся» сторону к неизбежной потере ферзя или другой фигуры. Королева – то же, что и ферзь. Гарде́ (фр. gardez «берегитесь») — нападение на ферзя (устаревшее; объявление «гарде» не обязательно).
Отправлено: 01.04.11 12:24. Заголовок: В общем, Автор на па..
В общем, Автор на пару с Рельским ;-), приперли гномку к стене и разрушили все её планы на скорую свадьбу... Интересно, этот её жених так рьяно руки невесты добивался, что убил её папашу ;-)? Сейчас, конечно, она всё выложит: запираться под градом таких аргументов бесполезно, тем более, что и "пряник" посулили :-) - смягчение участи... Спасибо!
Luide Да уж, что-то я начала женщин жалеть. может зря и не нужно и все обойдется? Показалось что Шеранн не собирается брать и даже кажется не задумывался ни разу, чтобы взять Софию с собой, она тоже не думает в эту сторону, просто понимает необходимость уехать из этого города.
С великом интересом жду любого окончания, уже придумав собственное.
Подозреваю, что варианты окончания у нас разные.
Luide У Софии сейчас очень трудный период настаёт: одно дело понимать неотвратимость отъезда из родного дома и другое - собирать вещи... Тем более. что Шеранн, по моему глубокому впечатлению, и не задумывался о таких мелочах, как дальнейшая судьба Софии и уж вовсе не собирается ей предложить разделить с ним хоть какой-нибудь отрезок пути. Может, я слишком несправедлива к Шераннчику, но это огонь, который опаляет или сжигает дотла, но не согревает душу.
Отправлено: 02.04.11 06:51. Заголовок: Сразу целая глава, к..
Сразу целая глава, к тому же с ответами на все вопросы. Ну, почти. Глава 36.
В общем-то, рассказ ее лишь дополнял показания оборотня и заполнял некоторые лакуны. Накануне убийства господин Ларгуссон пригласил друга к себе в библиотеку, дабы как следует отметить предстоящую свадьбу. Надо думать, госпожа Дарлассон не одобрила бы мальчишник прямо на рабочем месте, однако отчего-то сторож был совершенно уверен, что начальница той злосчастной ночью не собиралась нагрянуть с проверкой. Итак, гномы распивали бутылку за бутылкой, и разговоры их делались все оживленнее. Как водится, после обсуждения достоинств гномок и фанфаронских описаний похождений счастливого жениха, беседа свелась к обсуждению политических воззрений обоих приятелей. В этом вопросе их мнения были совершенно различными: господин Ларгуссон полагал бессмысленными попытки добиться независимости гномов, тем паче, что им и так неплохо жилось; а господин Реинссон был пламенным борцом за свободу, и чрезвычайно возмущался безразличием сторожа. Раззадоренные принятым горячительным, друзья бурно спорили. Как нередко бывает, полемика в итоге обернулась пьяной дракой. Получив от приятеля пару зуботычин, господин Реинссон разозлился и грубо толкнул сторожа, отчего тот отлетел в сторону и ударился головой о каминную доску и уже не поднялся. Вскоре протрезвевший от испуга гном убедился, что друг мертв, и в ужасе бросился прочь из библиотеки, даже не заметив упавший канделябр, от которого вскорости занялся пожар. Разумеется, по дороге он не видел никого и ничего, и отпрянувший в тень ульвсерк остался незамеченным. Господин Реинссон бросился к невесте, стремясь обсудить случившееся и убедить ее в своей невиновности. К тому же дом покойного Ларгуссона был много ближе, чем его собственный. Выслушав его, гномка пришла в ужас, но тут же постаралась собраться и размышлять здраво. Она заявила жениху, что при таких обстоятельствах в его версию никто не поверит, и обещала помочь. Наутро новоявленные сообщники с удивлением услышали о пожаре и краже. Если первое еще можно было объяснить случайно опрокинутым подсвечником, то последнее уже не укладывалось ни в какие рамки! Таким образом гномы целиком убедились, что решение не сознаваться в содеянном было весьма здравым. Кто поверил бы в отсутствие злого умысла, если одновременно совершено воровство?! В свете этого смерть господина Ларгуссона приобрела куда более зловещий оттенок... Лишь в одном господин Реинссон ослушался своей невесты, точнее, не стал с нею советоваться. Терзаемый страхом, он решил привлечь внимание к другим подозреваемым и бросился чертить руны на воротах Чернов-парка и Эйвинда, а также весьма умело и тонко распускал туманные слухи о причастности гадалки к убийству. Здравомыслящая барышня Ларгуссон впоследствии укорила жениха за недомыслие, и была совершенно права, поскольку именно его собственные действия бросили тень подозрения на почтенного гнома. - Благодарю вас за правдивый рассказ, - слегка поклонился мировой судья, когда она замолчала. – Обещаю, что вы не пожалеете. Гномка глубоко вздохнула и созналась: - Я уже не жалею. Слишком тяжело все это носить в себе. Не зря ведь говорят, что исповедь облегчает душу. - Разумеется, - подтвердил господин Рельский, оставив при себе мнение о пользе откровенности, и попросил все записать. Толку с письменного признания было мало, однако гномка вряд ли знала об этом... Когда барышня Ларгуссон уже заканчивала, служанка доложила о приходе господина Реинссона. Гном торопливо влетел в комнату, сияя улыбкой, но при виде мирового судьи стушевался. - Добрый день, – произнес он растерянно. - Действительно, добрый, - признал господин Рельский, смущая господина Реинссона пристальным недобрым взглядом. – Надеюсь, вас порадует известие, что сегодня мы наконец отыскали убийцу вашего друга. Гном выронил букет, который сжимал в руках, видимо, напрочь позабыв, кому он предназначался. Взгляд на смертельно-бледную невесту его ничуть не успокоил. - Я... я рад, - промямлил он, - конечно, рад... Он замолчал, пытаясь унять волнение, и спросил уже спокойнее: - И кто же это? - Вы, - спокойно ответствовал мировой судья. Господин Реинссон ошалело посмотрел на него, потом нащупал стоящий рядом стул, пододвинул к себе и грузно уселся. - С чего вы взяли? То есть, я хочу сказать, какая несуразица... – забормотал он перепугано. «И вот этого слизняка мы искали так долго?!» - подумал господин Рельский, испытывая гадливость к слабовольному гному. Невеста господина Реинссона была куда сильнее духом, и любовь ее, видимо, носила скорее материнских характер... - Не стоит отпираться, - процедил мировой судья, - барышня Ларгуссон уже во всем созналась. Гном бросил растерянный взгляд на суженую, которая молча кивнула. По щекам совершенно раздавленного господина Реинссона покатились слезы. - Я не хотел, не хотел... – залопотал он. - Не нужно, - отмахнулся мировой судья. – Должен признаться, я верю, что вы убили Ларгуссона по неосторожности, поскольку никакой корысти вам в его смерти не было, скорее наоборот. Поэтому я обещал барышне, что приложу все усилия, чтобы присяжные вас оправдали. Но для этого вы должны явиться с повинной. Гном минуту молчал, пытаясь понять его слова сквозь ужас, туманящий мысли, потом истово закивал...
Госпожа Чернова испытывала странное двойственное чувство. Вернувшись домой после драматичных событий в Царин-парке и не менее драматичного рассказа Шеранна о тонкостях драконьей политики, она не находила себе места. Тревожащие новости и всполошные воспоминания не давали ей покоя. С одной стороны, молодой женщине отчаянно хотелось поскорее покончить со всем, наконец прервать тягостное ожидание. С другой, отъезд из Бивхейма представлялся неотвратимым, однако весьма тяжелым шагом. Дракон сообщил, что отъезд запланирован на ближайшие дни, хотя и не назвал точную дату. Вскорости госпоже Черновой предстояло собирать вещи и прощаться с любимым домом. Прежняя жизнь, ранее представляющаяся ей столь постылой, теперь обрела несомненную прелесть: пусть не слишком счастливая и обеспеченная, но привычная и знакомая до мельчайших деталей... К тому же Софию весьма беспокоили размышления о том, сколь многого не знала она о возлюбленном. Слова господина Рельского о том, что она очутится в полной власти своего соблазнителя вспоминались ей вновь и вновь, и теперь молодая женщина не могла отрицать их разумности. Впрочем, и иных доводов против этого союза было предостаточно. Взять хотя бы то, как пришибленно держалась Лея, которая, казалось бы, должна была ликовать из-за успешного достижения желаемого! «Но я люблю его!» - упрямо подумала София, и на ее лице против воли засияла нежная улыбка. Она прижала к груди довольную таким вниманием Искорку и крепко зажмурилась, как ребенок, находящий утешение в мягком тельце куклы...
Мировой судья препроводил арестованного в полицию, проконтролировал, как гном, сбиваясь, повторил признания, и с чувством выполненного долга двинулся в Чернов-парк, а также отправил слугу с письмом к дракону. Его нисколько не терзали угрызения совести за то, что он намеревался помочь преступнику избегнуть справедливого наказания. Гнома ждет неминуемое возмездие – убийцы после смерти попадают в царство старухи Хель, ужасной великанши, и живут в доме, стены которого сложены из змей, изрыгающих страшный яд. Впрочем, господин Рельский вовсе не был сторонником теории божественного воздаяния и полагал, что всеобщее порицание уже станет достаточной карой для господина Реинссона.... Нужно ли говорить, что София была рада его видеть и ощущала несказанное облегчение от того, что с нее сняты все обвинения? Она поторопилась высказать господину Рельскому свое восхищение его предприимчивостью и настойчивостью...
Шеранн без труда отыскал заветное место, о котором толковал оборотень. Спешился, привязал жеребца и остановился, рассматривая развалины. Глядя теперь на величественный призрак дома, он корил себя, что раньше не догадался расспросить людей обо всех подозрительных местах и методично их обшарить. Когда-то Гейрнхейм был прекрасным и величественным, самым странным человеческим строением из всех, что доводилось видеть Шеранну. Открытый всем ветрам, он гордо возвышался на холме, словно бросая вызов стихии. В стенах имелись лишь крошечные окошки, но часть крыши была устроена так хитроумно, что могла открываться, будто люк. Господин Рельский рассказывал, что здесь некогда жил оголтелый астроном, который специально спроектировал дом так, чтобы было удобнее наслаждаться видом звезд. Теперь вместо этого в закопченных стенах зияли проломы, а крыша местами обвалилась. Удручающее зрелище, но все еще величественное. Склеп, в котором теплится память о прошлом. Шеранн выпростал из-за пазухи подвеску со знаком огня и позволил ей открыто висеть поверх одежды. Какой смысл таиться? Игра окончена, и вот здесь, в Гейрнхейме, скрывается истинная цель расследования. - Шейлитт! – негромко позвал он, совершенно уверенный, что его услышат. Действительно, где-то в глубине дома кто-то заворочался, зафыркал недовольно, и равнодушный голос пророкотал: - Чего тебе? - Поговорить, - так же кратко ответил Шеранн и усмехнулся устало. Люди с их велеречивостью и этикетом совсем отучили его говорить просто и немногословно. - Зачем? – так же безучастно уточнил голос. Шеранн помолчал, потом устало спросил: - Ради Искры, Шейлитт, зачем тебе это понадобилось? - Искры? Затворник вдруг расхохотался: страшно, всхлипывая и подвизгивая. - Раз так, заходи! – пригласил он, отсмеявшись. Шеранн с сомнением смерил взглядом хлипкую конструкцию, но шагнул вперед, миновал арку давно упавшей двери и вошел в дом. Его глазам предстало то, что некогда, по всей видимости, было прихожей, гостиной и бальной залой - теперь лишь груды кирпичей по углам указывали, где раньше были стены. Посреди этого чертога возлежал дракон. Положив голову на лапы, он лениво и как-то рассеянно рассматривал гостя, а по яркой оранжевой шкуре пробегали язычки пламени. Следовало радоваться, что в доме давно не осталось ничего, что могло бы гореть, иначе нового пожара было бы не миновать. Вопросы замерли на губах Шеранна. Одного лишь вида давнего приятеля вполне хватило, чтобы понять происходящее. - Вот оно как... – почти прошептал он. - Да! – обнаружив на лице гостя сочувствие пополам с гадливостью, Шейлитт внезапно пришел в ярость. – Ты чистенький, да? И гордишься этим? Я счастлив! А ты копошись среди этих твоих людишек, и подыхай, так и не узнав, что значит гореть по-настоящему! - Ты одержим, - тихо констатировал Шеранн. – Давно? - Несколько лет, - пожал могучими плечами огненный исполин, успокаиваясь так же внезапно, как и вспыхнул. – Но второй облик исчез всего пару недель назад. - Исчез... – повторил Шеранн бездумно, и вдруг взорвался: - Как ты мог?! - Мог? – переспросил Шейлитт и приблизил оскаленную пасть к хрупкой человеческой фигурке. – Я дракон, а не это ходячее недоразумение! Нет, ты мне скажи, как ты, именно ты, мог прийти ко мне в таком облике? - Этот облик – тоже часть меня, - ответил Шеранн спокойно. Казалось, его вовсе не пугала огромная туша, рядом с которой он казался котенком подле волкодава. - Ошибка природы! – фыркнул Шейлитт и гордо выпрямился. – Я – огонь! - Ты - проклятый наркоман! – взъярился Шеранн. – Разве ты не знал, что нельзя позволять пламени одержать верх? Что это как с собакой – хозяин из вас только один? - А мне плевать! – прорычал дракон и фыркнул в сторону стены, отчего та украсилась новым слоем копоти. – Ты не представляешь, как это упоительно, как чудесно, как... - Настолько, что ты не можешь остановиться, - устало заключил Шеранн, садясь прямо на пол. – И ради этого ты предал всех нас? Что я скажу Шайрине? Ты хоть понимаешь, что с ней будет, когда она узнает обо всем? Он заметил отблеск – всего лишь тень – вины на драконьей морде. - Тогда не говори, - уже тише предложил Шейлитт. – Я ведь умираю... Шайрина была его единокровной сестрой, и во всем мире у него не было никого ближе. - Я не могу, – покачал головой Шеранн, - ты ведь понимаешь, что я должен буду рассказать Семье обо всем. - Понимаю, - от ярости Шейлитта не осталось и следа. Он устало положил голову на лапы и глухо произнес: - Я расскажу тебе все, но только ради нее. А потом ты меня убьешь! Шеранн пристально всмотрелся в огненные глаза, полные боли, вины и противоестественного упоения. - Хорошо, - проронил он. - Тогда пиши! – велел тот, и гость послушно достал несессер с дорожным письменным прибором, который предусмотрительно захватил с собой. Лист он устроил прямо на полу и принялся торопливо выводить руны, стараясь не думать о том, что выливал на бумагу. - Это началось четыре года назад, - медленно заговорил Шейлитт, - вам с Шайриной тогда было не до меня, и я слонялся один, искал, куда сунуть свой любопытный нос. Пару раз меня ловил на шалостях Шейленн, а потом он предложил тайно стать его учеником. Я согласился – мне это льстило, да и вообще... - Выходит, Правитель Шейленн... – прошептал Шеранн сокрушенно. Его подозрения полностью подтвердились, но от этого было горько. - Да, - кивнул Шейлитт. – Однажды он дал мне попробовать, и с тех пор я уже не могу остановиться... А пару месяцев назад он позвал меня и приказал отправляться к людям и найти тот проклятый дневник. По его оговоркам я понял, что один из сообщников, который помогал ему незаконно захватить власть, записал всю правду, и его заметки как-то попали в руки людям. Я должен был любой ценой отыскать их и выкрасть, раньше, чем это удастся другим. Мне повезло, я оказался здесь вперед тебя и многое успел, даже нашел оборотня, который согласился выкрасть книгу. Я не мог сделать это сам – ты бы тут же учуял. Только когда он принес мне дневник, было поздно. Я стал таким, и уже не мог прикоснуться к бумаге, да и не нужно оно мне больше. Ну а остальное ты знаешь, раз уж оказался тут... - Кто еще? – требовательно спросил Шеранн, и второй дракон послушно назвал еще два десятка имен. - Это все, что я знаю, - почти виновато произнес огненный исполин, вздохнул, посмотрел на лист с записью своей исповеди, осторожно дохнул на бумагу, отчего под корявыми строчками появилась абстрактная фигура – его личная подпись, и попросил вполголоса: - Не тяни... - Прощай, друг, - тихо сказал Шеранн. Шейлитт лишь молча посмотрел на него больными глазами, и он решился. Он коснулся одной рукой висящего на шее амулета и быстро зашептал, сбиваясь и путаясь, воззвание к Искре. Вторую руку он направил на Шейлитта, и прямо из ладони вдруг ударила струя пламени, рванулась к дракону, с воем вгрызлась в охваченное больной жаждой тело. От нетерпеливого ожидания на лице друга хотелось кричать, опустить руки, прекратить... Но он смотрел. Смотрел, как умирает Шейлитт, заживо сгорая в вожделенном костре, и читал на его морде одновременно невозможную муку и столь же невозможное наслаждение... Это его долг, его плата. За то, что даже на краю безумия друг не забыл и помог, он теперь должен был убить – и до конца жизни запомнить его смерть. И лишь когда все кончилось, а от дракона осталась только сажа и закопченные стены, Шеранн, шатаясь, выбрался наружу. Его вырвало, желчью – желудок давно был пуст. И, стоя на коленях, бледный и вспотевший, он смотрел на последнее пристанище Шейлитта и клялся, что сделает все возможное, чтобы спасти остальных. Шейлитт был на грани безумия, и для него действительно лучше было умереть поскорее, но это здравое соображение не утешало. Собственными руками убить друга... Цена за добытые сведения была непомерно велика, но долг перед Семьей важнее собственной боли. Зато теперь он знал, кого еще из молодых драконов коснулась эта зараза, и быть может, кого-то еще не поздно спасти! Эта беда была известна с давних пор. Стоило дракону поддаться огню, и он уже не мог сопротивляться, изо всех сил стремился до конца раствориться в пламени. Экстаз, цена которому - смерть. Разумеется, искра не гасла, но она возвращалась в огненный океан, а сын стихии умирал – медленно, по кусочку, целые годы или даже десятилетия. К сожалению, червоточину распознать чрезвычайно тяжело, пока болезнь не становилась необратимой. Все делалось предельно ясно лишь тогда, когда дракон утрачивал второй облик, потому что властвующий в нем огонь спалил бы дотла хрупкое человеческое тело. И не было участи страшнее. Шеранн думал о том, как странно, что вопреки всему вновь и вновь находились те, кто готов шагнуть навстречу упоительной смерти... Нужно спешить домой, пока есть еще хоть какие-то шансы избавить сородичей от пагубной страсти... Потом Шеранн вернулся в свое поместье, которые было ему домом вот уже несколько недель, и принялся пить. Страшно, до самозабвения, по-мужски молча и целеустремленно накачиваясь дешевым пойлом. Забыть, выбросить из головы последний взгляд Шейлитта. Чтобы запомнить друга таким, каким он был когда-то: молодым, полным задора и радости, любопытным и шебутным. Но вспоминался лишь живой мертвец, полубезумный в своей самоубийственной жажде... Его свалил сон, и к вечеру дракон протрезвел. Он обвел взглядом царящий в комнате разгром, тяжело встал и, пошатываясь, отправился приводить себя в порядок. Пора было возвращаться домой. А в Чернов-парке его давно ждала София...
Я подозревала, что второй дракон не может принимать теперь человеческий облик, но предполагала, что книга ему была нужна именно для этого. Дракон - наркоман - до такого моя фантазия не дошла.
Luide пишет:
цитата:
Пора было возвращаться домой. А в Чернов-парке его давно ждала София...
Отправлено: 03.04.11 06:53. Заголовок: Любовь до гроба. Стр..
Любовь до гроба. Старая игра без правил и без права на пощаду...
Хм, о чем это я? Ах, да! О новой главе.
Глава 37.
На скамейке у дома гадалки сидел мировой судья. Он молча смотрел на дом, и вся его фигура дышала немым отчаянием. Шеранн не ожидал обнаружить его здесь, а потому с его губ сорвалось удивленное восклицание. - Что вы здесь делаете в такой час, Рельский? – спросил он вместо приветствия. - Я могу задать вам тот же вопрос! – ледяным тоном ответствовал ему Ярослав, оборачиваясь. При виде дракона он взял себя в руки, и было сложно поверить, что совсем недавно на этом скучающе-невозмутимом лице читались сожаление и боль. Весенняя ночь была холодна: последние заморозки опустились за землю, стремясь задавить, убить стылым дыханием нежные лепестки цветов. Изо рта господина Рельского слова вырывались вместе с облачками пара, но, взглянув в его глаза, можно было подумать, будто именно царящая в них стужа заморозила все вокруг. Шеранн с деланным удивлением приподнял брови. - Не стоит принимать все это так близко к сердцу! – заметил он с кривоватой улыбкой. – В этой игре один из нас должен был потерпеть поражение. - Это вовсе не игра! – возразил мировой судья, бросив взгляд на дом. В темных окнах не мелькнул ни один огонек, не выдал, что хозяйка не спала в этот поздний час. - Вы вольны считать, как вам будет угодно, - пожал плечами дракон. Дружеская непосредственность, с которой он всегда держался, уступила место такой же равнодушной учтивости, как и у господина Рельского. – Но вы наравне со мной добивались ее благосклонности. Разве я виноват, что она предпочла меня? Ярослав ничего не ответил на этот откровенный вопрос. Он и сам понимал, что им двигала бессильная ревность. - Вы вправе были искать ее приязни, однако слишком резво воспользовались плодами расположения госпожи Черновой! – заметил он наконец. Дракон взглянул на него с иронией и ответил, скучающе растягивая слова: - Не сомневаюсь, что вы в жизни не коснулись женщины, с которой вас не соединяли священные узы брака. Но, поскольку вы еще ни разу не были женаты, вероятно, до сих пор не знали плотской любви... Эта неприкрытая витиеватая колкость вывела из себя господина Рельского настолько, что он в сердцах позабыл, как смешно должна выглядеть со стороны эта перепалка в темном саду, освещаемом лишь мерцанием огненных глаз дракона и едва теплящимся огоньком фонаря на столе под липой. - Речь идет о порядочной даме! – процедил он с негодованием. Но Шеранна это не проняло. Сейчас ему вообще почти все было безразлично, он рвался прочь, к сородичам, и все остальное казалось теперь совсем неважным. Память об этих неделях среди людей, чувства, которых он не понимал, - все это отныне лишь мешало, как змее – старая шкура, и свербело под плотным покровом, тянуло поскорее сбросить ненужное... - Не стоит защищать честь женщины, которая сама о ней не заботится! – произнес дракон с неприятной улыбкой. Губы Ярослава сжались в тонкую линию, однако он не ответил – возразить было нечего. Не утруждая себя прощанием, он повернулся, чтобы уйти. В самом деле, это было ребячеством, непростительной вольностью – бродить ночью под окнами женской спальни, как влюбленный юнец. Чтобы увидеть, как к ней под покровом темноты пробирается другой, а потом до утра беситься и вышагивать по кабинету... - Постойте, Рельский! – вдруг окликнул его дракон. – Ваша эскапада заставила меня забыть о важном деле. - Слушаю вас, - неохотно ответил Ярослав, оборачиваясь. - Все наконец разрешилось, и я уезжаю сегодня же, - непринужденно объяснил Шеранн, - поэтому нужно обсудить деловые вопросы, которыми мы до сих пор пренебрегали... Но Ярослава вовсе не интересовали дела. - Вы уезжаете? – повторил он эхом, и, кажется, сильно побледнел, хотя в сумраке нельзя было за это ручаться. - Что вас удивляет? Разве не этого вы ожидали? - Я был днем в Чернов-парке и не заметил никаких приготовлений к отъезду, - справившись с собой, ответил господин Рельский. Его крупные руки были крепко сжаты на набалдашнике трости, выдавая волнение, хотя голос звучал глухо и спокойно. - Конечно, - снова пожал плечами Шеранн. – Причем тут госпожа Чернова? Я уезжаю один. Перед глазами Ярослава пронеслась недавняя сцена, когда София необыкновенно решительно заявила ему, что скоро уедет с драконом. - Она передумала? – выдохнул он с такой надеждой, что Шеранн отвернулся. В душе дракона вспыхнула внезапная ярость. Его натура сопротивлялась мысли, что придется оставить добычу, пусть даже он успел уже обгрызть самые лакомые кусочки... - Нет, - ответил он резко. Ярослав, совершенно ошеломленный, смотрел на него, безнадежно пытаясь что-то прочитать на лице соперника. - Что? – спросил наконец он неверяще. – Вы хотите сказать... - Да, - кивнул Шеранн, не дождавшись вопроса. – Я никогда не предлагал ей уехать! Задыхаясь от ярости, господин Рельский смотрел на того, кого столько лет считал своим другом. И вот теперь этот самый «друг» легко признался, что подло обольстил женщину, не имея относительно нее серьезных намерений, более того, прекрасно зная, сколь много значила она для самого Ярослава. Разумеется, она не подозревала о низких намерениях своего совратителя, отдаваясь в его власть, это было очевидно. А тем временем дракон беспощадно продолжал: - Недолгая интрижка с человеческой женщиной допустима, но соединить с ней свою жизнь... Она – человек, – и повторил с видимым усилием: – Всего лишь человек! К тому же я давно и счастливо женат, у меня уже двое детей. Но, думаю, она быстро утешится... – закончил он с намеком, сдержав неожиданный всплеск ревности. Несколько мгновений господин Рельский молча смотрел на Шеранна. Лицо мужчины было бледно, губы стиснуты в нитку, на скулах перекатывались желваки. Вдруг он решительно шагнул вперед и отвесил дракону оплеуху. Тот, по-видимому, не ожидая такого, не успел уклониться. - Соизвольте принять мой вызов, господин Шеранн Огненный Шквал! – решительно произнес Ярослав, с пренебрежением глядя на него. Дракон поднес руку к отпечатку ладони на своей щеке, сверкнул глазами, в которых, казалось, бушевал океан лавы, и отстраненно ответил: - Я не приму ваш вызов. Дракон много сильнее любого человека, это будет убийство. Советую вам вспомнить о сестрах и матери, не говоря уж о «достопочтенной» госпоже Черновой... С издевкой взглянув на замершего человека, он небрежно поклонился, в одно мгновение преодолел оставшееся расстояние и стремительно взобрался по стене, затем легко перемахнул через подоконник и исчез в распахнутом окне, оставив онемевшего господина Рельского разрываться между гневом, облегчением и надеждой...
София проснулась поздно. Утреннее солнце обнаружило зазор в неплотно задвинутых шторах и торжествующе светило ей прямо в лицо, ласково целовало припухшие губы, нежно касалось распущенных волос. Молодая женщина потянулась, заговорщицки улыбнулась наступающему дню и встала с постели. Свернутый белый лист дорогой бумаги на темном палисандровом комоде сразу же бросился ей в глаза. Госпожа Чернова протянула руку и сломала печать с оттиском крошечного дракончика, свернувшегося вокруг меча. «Милая София! Благодарю за те чудесные дни, которые ты мне подарила, и память о которых я навеки сохраню в своем сердце. Однако в связи с неотложными делами я вынужден сегодня же тебя покинуть. Но надеюсь, мой подарок тебя утешит. Нежно целую твои руки, Шеранн Огненный Шквал». Она с трудом разбирала это короткое послание, написанное отвратным почерком, торопливо перескакивала со строчки на строчку, не в силах поверить, что это не просто жестокая шутка. И закончив, принялась перечитывать снова. «Нет, не может быть! Ошибка, жестокая шутка! Не может быть...» - билось в голове Софии. Она застыла в полнейшем замешательстве. Взгляд ее блуждал по комнате, но она ничего толком не видела, замечая лишь отдельные детали: пыльное оконное стекло (надо бы велеть Лее помыть), резной подсвечник (подарок господина Чернова), немудреная кукла из кусочков ткани (память детства)... Наконец, ее взор вновь остановился на комоде, и лишь теперь госпожа Чернова заметила, что там, где находилось письмо, лежал еще какой-то маленький мешочек. Она мгновенно схватила его, непослушными пальцами развязала горловину, едва дыша от вспыхнувшей надежды. Но внутри не обнаружилось даже крошечной записки, опровергающей предыдущее послание – на ладонь упало с десяток великолепных сапфиров... Только сейчас Софию накрыло беспощадное осознание неприглядной правды: дракон купил благосклонность человеческой женщины, оставив ей плату поутру, как гулящей девке, и уехал... Впрочем, а кто она еще после этого? Госпожа Чернова прикрыла глаза, борясь с волной стыда: ради него она позабыла все свои принципы, доводы разума, приличия... А он, конечно, охотно воспользовался предложенным. Ею попросту потешились, и впоследствии бесцеремонно отбросили надоевшую игрушку. Истерически смеясь и плача, она тяжело опустилась – почти упала – на пол. Именно в таком положении ее обнаружила верная домовая, которая пришла будить заспавшуюся хозяйку. Лея осторожно приоткрыла дверь и заглянула в спальню, опасаясь застать госпожу в пикантный момент, однако увиденное заставило ее всплеснуть руками и кинуться к Софии, которая рыдала, сидя на полу в одной сорочке. - Что случилось? – встревожено запричитала домовая, пытаясь приподнять госпожу. – Вы упали, ушиблись? Что такое? - Он уехал, - отстраненно произнесла молодая женщина, послушно поднимаясь на ноги. – Понимаешь, Лея? Он уехал, бросил меня! Несколько мгновений домоправительница не могла понять, о ком речь. - Господин Шеранн? – переспросила она, охнув, разрываясь между чувством вины, негодованием и сочувствием. София лишь кивнула, ей в голову пришла новая мысль. Должно быть, господину Рельскому больше известно обо всех обстоятельствах, и она желала поскорее выяснить все - Помоги мне одеться! - Куда вы в таком состоянии? – всполошилась Лея, но хозяйка только отмахнулась.... Молодая женщина торопливо шла по знакомым аллеям, но вид радостно зеленеющих деревьев теперь причинял ей боль. Здесь они гуляли вместе... А вот тут беседовали об обычаях драконов... В этом месте он нарвал ей полевых цветов... Теперь же все эти памятные места казались ей жестокой насмешкой, напоминанием о собственном безрассудстве, которое нынче с полной ясностью предстало перед ее сознанием, более не одурманенным драконьими чарами. «Неудивительно, что от меня отвернулись все соседи – я вела себя как падшая женщина», - прошептала она горько, кусая губы. Мучительно было вспоминать – и невозможно забыть. Мир поблек, утратил краски и свет, и солнечный свет мучительной резью отзывался в заплаканных очах Софии. «Я не буду плакать!», - упрямо твердила она, пытаясь сдержать слезы. Вышколенный дворецкий Рельских деликатно сделал вид, что не заметил встрепанного вида госпожи Черновой, которая потребовала немедленной встречи с хозяином, и сообщил, что мировой судья готов принять ее прямо сейчас. Молодую женщину провели в кабинет господина Рельского, в святая святых, где София до того ни разу не бывала. Нынче ей было не до разглядывания обстановки. Мировой судья напряженно застыл возле книжной полки. - Как вы? – обеспокоено спросил он, даже позабыв о приветствии. Покрасневшие и припухшие глаза, бледное осунувшееся лицо, плохо уложенные волосы, выбивающиеся из-под шляпки, - все это сполна давало представление о состоянии молодой женщины. - Шеранн... – выдавила она и покачнулась. Господин Рельский бросился к ней, но София отвергла предложенную помощь. Участие в его глазах было невыносимо, поскольку подтверждало ее самые худшие опасения. К тому же он даже не осведомился, что стряслось... - Значит, это правда, – тихо сказала она, опускаясь в кресло, - но почему? - Неужели он ничего вам не объяснил? Недоверие в голосе господина Рельского заставило ее вскинуться. - Вот, прочтите! – она протянула ему скомканное письмо, которое до того сжимала в кулаке. Он быстро пробежал глазами короткое послание. - И это все?.. - недоверчиво переспросил господин Рельский, возвращая ей послание. - Еще десяток сапфиров, - саркастически усмехнулась молодая женщина. Забывшись, мировой судья выругался и тут же извинился: - Ради богов, простите мою грубость. - Ничего, - слегка пожала плечами госпожа Чернова, - я понимаю. И очень прошу вас сохранить в тайне хотя бы эти отвратительные подробности. Полагаю, для общества будет более чем достаточно уже того, что меня бросил... любовник. Она с трудом выдавила последнее слово и прикрыла глаза, а потому не заметила реакции господина Рельского. Мужчина отошел в сторону, отворил какой-то шкафчик, откуда достал штоф. - Вот, выпейте! – повелительно сказал он, вручая Софии полный стакан темно-красного вина и, налив также себе, вновь сел напротив. Она смотрела на рдяные блики благородного напитка – сейчас даже они мучительно напоминали ей о драконе, его вишневых волосах и огненных отблесках глаз... Торопясь прогнать эти мысли, София торопливо, едва не захлебываясь, выпила вино, не замечая пристального взгляда господина Рельского, который крутил в руках нетронутый стакан. - Думаю, вам следует знать все... – медленно произнес он наконец и принялся рассказывать. Нещадную правду госпожа Чернова выдержала стоически, вскинувшись лишь при упоминании супруги и детей Шеранна. - Почему вы мне раньше ничего не сказали? – воскликнула она, приподнявшись, и тут же как-то отстраненно устыдилась собственной несдержанности. - Простите, но я узнал обо всем только вчера вечером, - Ярослав повел стаканом, который до сих пор сжимал в руке, - до того эти обстоятельства были мне неизвестны. Мировой судья умолчал, что и ранее честные намерения Шеранна вызывали у него известные сомнения, и лишь твердая убежденность госпожи Черновой в скором законном браке уняла эти подозрения. Как оказалось, безосновательно – вряд ли дракон лгал, уверяя, что ничего прямо не обещал своей мимолетной возлюбленной. Однако в укор ему можно было поставить то, что он, видя ошибку Софии, ничего не предпринял для того, чтобы рассеять безосновательные надежды. - Я верю вам, - тихо произнесла София и прикрыла глаза, погрузившись в горестные размышления. Он женат... Дракон разбил ее мир на мельчайшие кусочки, и, что самое унизительное, она охотно позволила ему это... Однажды она видела, как горел лес. Горделивые вековые деревья в одно мгновение охватывало пламя, стремительное, будто порыв ветра. Несколько минут – и от высоченных красавиц-сосен остались лишь обгорелые обломки, а опаленная огнем земля почернела от горя. Завораживающая и страшная картина, доказательство, что может натворить вроде бы покорная стихия. Стоит лишь одной искре упасть на податливую древесину, и пожар уже не унять - он ненасытно пожрет все, до чего дотянется. А она, глупая человеческая женщина, пустила сына этой страшной стихии в свое сердце, и теперь ее душа стонала во всепожирающем пламени, умирала, сгорала дотла... Тайна убийства господина Ларгуссона раскрыта, и если бы не безрассудное поведение Софии, теперь она была бы совершенно чиста в глазах знакомых. Если бы... Нынче же ей оставалось лишь два пути: помириться с сестрой и смиренно просить приюта в ее жилище или... публичный дом. Забывшись, она размышляла вслух. - Нет,- запротестовал где-то совсем рядом господин Рельский, - у вас есть третий путь – оказать мне честь и выйти за меня замуж. Молодая женщина от удивления широко распахнула глаза. Мужчина стоял прямо перед нею, заложив руки за спину, и смотрел на нее. Он был бледен, однако казался спокойным. - Что? – Софии показалось, будто ей померещились последние слова. - Я предлагаю вам стать моей женой, - четко повторил Ярослав и продолжил: - Вы правы - ваше положение, и без того бывшее не слишком завидным, в настоящее время вовсе безрадостно. У вас нет достаточного дохода, связей или иных возможностей жить в достатке. Полагаю, вам некуда ехать, иначе вы покинули бы Бивхейм после известия о смерти мужа. Я предлагаю вам спокойную мирную жизнь и могу заверить, что смогу пресечь неподобающие разговоры. В убийстве вы не виноваты, а общество предпочтет забыть о мелких грешках, чтобы не лишиться гадалки. К тому же знакомые нынче чувствуют свою вину за прежние обвинения в ваш адрес, и я сумею этим воспользоваться. Теперь, когда Шеранн уехал – оставил вас - я надеюсь на ваше положительное решение. Уверяю, я о вас позабочусь. София вздрогнула, заслышав имя дракона, и замерла, во все глаза глядя на господина Рельского. То, о чем он говорил, вполне соответствовало действительности, и было, несомненно, верным и своевременным. Однако в его предложении таилось странное смирение, будто он заранее чувствовал себя проигравшим. - Но, – она замялась, пытаясь подобрать слова, смущенно прикусила губу, сжала пальцы, силясь унять волнение, - пусть это бестактно, но позвольте спросить вас... Мне казалось... Словом, я полагала, что вы небезразличны ко мне. Она вопрошающе взглянула на него и заметила, что при этих словах Ярослав еще больше побледнел и поспешно отвел глаза. - Отрицать бессмысленно: я давно люблю вас, – подтвердил он, лишь слегка запнувшись. - Тогда почему вы говорите о нашем браке, будто о сделке? – не смогла сдержать удивления София. Теперь он посмотрел на нее прямо, и от этого взгляда ей сделалось не по себе. Чувство, которое он более не скрывал, вызывало уважение, но вместе с тем скованность и неловкость. - Потому что так и есть. Надеюсь, вы не станете уверять меня в своей пылкой привязанности! Не нужно лжи и уверток. - Но я действительно к вам привязана, - запротестовала она. - Боюсь, эта склонность совсем иного свойства, чем мне бы хотелось, - сардонически усмехнувшись, ответил господин Рельский. – Давайте оставим эту тему. Я знаю, что у меня нет никаких оснований рассчитывать на взаимность, поэтому предлагаю вам свою руку как друг, и давайте этим ограничимся. Впрочем, я не хочу вас принуждать, пользуясь вашим беспомощным положением. Если вы пожелаете, я снабжу вас рекомендательными письмами и помогу устроиться, к примеру, гувернанткой, где-нибудь подальше от этих краев. София смотрела на него в немом удивлении. Она даже не подозревала, какая глубина чувств таилась за его всегдашним спокойствием и обходительностью. Она молчала, а он с едва скрываемой тревогой и нетерпением ожидал ее решения. Безусловно, настоятельное предложение такого человека было весьма лестно для нее, и его любовь, питаемая без всякой надежды и поощрения, поневоле вызывала уважение и сочувствие. К тому же молодая женщина превосходно представляла, что ему довелось пережить, наблюдая ее связь с драконом. Если после ее падения у него достало благородства сделать предложение (и вовсе не то, которого она заслуживала своим бесстыдством), то София могла лишь испытывать неизменную и глубочайшую признательность за его великодушие. Сейчас у нее не было сил устоять перед предложенным простым выходом из затруднительного положения. Женщины чаще всего с трепетом говорят и мечтают о любви, но на самом деле ищут респектабельности. Страсти хороши на страницах романов, а в реальной жизни они приносят куда больше страданий, нежели отрады. - Я согласна, - вымолвила она чуть слышно, а потом повторила уже увереннее: – С благодарностью принимаю ваше предложение. У нее достало деликатности не пытаться объяснить свои сумбурные чувства. Софии вполне довольно было видеть, каким восторгом озарилось его лицо, чтобы убедиться в правильности сделанного выбора... Между ними все было бесповоротно решено.
P.S. учтите: автора бить нельзя! К слову, осталось четыре главы.
Уважаемый автор, а ну-ка напомните: мы исчерпали запас трупов, или у вас в запасе кто-то еще остался? Чей, собственно, гроб вынесен в название? Очень рада за Рельского и за Софию (в её нынешнем положении), но очень пугает наличие еще четырех глав. Боюсь, что её страдания на этом не закончились.
Отправлено: 04.04.11 05:10. Заголовок: Бытовое убийство гно..
Бытовое убийство гнома по политическим разногласиям просто позабавило :-)! Хватили друзья лишку, так они же гномы, стало быть маленькие, им и надо-то немного ;-)! Глядишь, ещё и выпутается, а там гномка его точно в оборот возьмёт :-). Ну, а что касается дракона, так после того, что он узнал о Правителе, который превратил его друга в наркомана (и не только его!), после того, как пришлось убить друга, ему, явно, не до любви и, уж тем более, не до человеческого этикета... Конечно, это не оправдание, но это (может даже к сожалению!) логично. А про жену и "семерых детей по лавкам", я думаю, автор нас ещё просветит :-) - может он лучшей отговорки не нашёл, такой, чтоб уж наверняка?.. Автор, спасибо! Значит предстоит ещё одно убийство... Если, кого прикончите в следующей главе, то ещё 3 главы можно искать убийцу ("мечтательно" :-)!)
Отправлено: 04.04.11 06:04. Заголовок: Вот и последний труп..
Вот и последний труп. Глава 38.
Шеранн выехал затемно. Дабы не пугать жителей зрелищем летящего в небе дракона (а значит, не рисковать, что по нему примутся стрелять из всего, что попадется под руку), добираться пришлось верхом. Впрочем, это было лишь незначительное неудобство, на которое он не обращал особого внимания, здраво полагая мелочью по сравнению с остальным. Он выполнил свое задание, и все его мысли сейчас были направлены лишь на то, как правильно воспользоваться драгоценной добычей. Потому его только слегка нервировало медлительностью столь несподручное средство передвижения – дорога, которую драконьи крылья одолели бы за несколько часов, теперь заняла три дня. Дракон был как пуля, устремленная к единственной цели, и потому легко выбросил из головы все то, что оставил за спиной. Цивилизованность, незаметно осыпалась с него, как старая чешуя. Он предпочитал ночевать под открытым небом – общество людей его раздражало и в нем не было отныне никакой надобности. Лишь занозой сидела мысль о Софии, но, вспоминая ее, Шеранн только морщился и тут же переключался на свои дальнейшие планы. Пусть гадалке удалось задеть некие чувствительные струны в его душе, однако он искренне полагал это лишь временным увлечением... Однако любой путь когда-нибудь заканчивается, и у подножия Вилийских гор он спешился, хлопком по крупу отправил гнедую скакунью восвояси. Этот хребет не был особенно высоким, слишком много тысячелетий провожал он на своем веку. Будто седой старик, умудренный жизнью, улыбался новому дню, полному размеренного благостного спокойствия. Шеранн глубоко вздохнул морозный воздух – в горах, неподалеку от морского побережья, было еще холодно - звонко рассмеялся, сделал быстрый жест... и вот уже алый дракон горделиво расправлял крылья, ослепительно яркие на фоне лазурно-голубого неба. Он поднял голову и издал громкий клич, а потом стрелой помчался домой, осторожно держа в лапах драгоценный сверток. Едва он приблизился к родной горе, как из темного зева пещеры выскочила Шайрина – его жена, рядом с которой с натугой махал крыльями подросток-сын, а на загривке устроилась малышка-дочь. Встреча семейства была весьма нежной и трогательной – визжащие от радости дети облепили Шеранна, а супруга лишь молча взглянула в его глаза, улыбнулась во всю пасть и игриво ткнула хвостом в бок, намекая, что ей не терпелось остаться с мужем наедине. Словом, умилительно. - Извини, дорогая, но мне нужно срочно увидеться с дядей, - сказал он, неохотно отстраняясь. - Ладно, - пожала могучими плечами драконица, будто выточенная из янтаря. Шеранн любовно оглядел ее: двое родов никак не сказались на фигуре жены, она оставалась столь же изящной, какой была девчонкой. Они были вместе с детства, и были счастливы, когда дружба постепенно переросла в любовь. Молодой дракон нежно лизнул супругу в нос и отправился на розыски дяди. Шайдирр, Защитник огненных, а по совместительству – дядя Шеранна – обнаружился в собственной холостяцкой пещере. Драконы обнялись, искренне радуясь встрече, затем устроились поудобнее на приятно холодящем шкуру каменном полу. - Рассказывай! – велел старший. – Вижу, успешно? - Да, дядя, - просиял Шеранн, осторожно вручил родичу заветные дневники и принялся рассказывать... Вот только по мере повествования Защитник все мрачнел и мрачнел. - Ты, мальчишка! – вдруг взорвался он. – Ты понимаешь, что о пароходах можно забыть? Господин Рельский теперь наверняка стал нашим непримиримым врагом! Ты ради минутного развлечения поссорился с ним, опозорил женщину, которой он очень дорожил, и теперь считаешь, что пройдет немного времени, он успокоится и станет опять с тобой дружить? - Я ничего не сделал с той женщиной – разве что провел с ней несколько дней. Но она не была против! – возразил Шеранн запальчиво. Признаваться, что он попросту пошел на поводу у своих чувств и желаний, молодому дракону не хотелось. - Разве ты был бы спокоен, если бы Шайрина ненадолго подарила свою благосклонность другому? – раздраженно спросил старый дракон. - Это совсем другое! – передернувшись от одной мысли, выпалил Шеранн. Здесь, в пещере дяди, он отбросил попытки казаться мудрым и сильным драконом, и скорее походил на задиристого юнца. – Шайрина – моя жена и драконица, разве ее можно равнять с человеческой женщиной, пусть даже – признаю! - умной и привлекательной?! - Думаю, - внезапно успокаиваясь, устало промолвил Шайдирр, - что эта госпожа Чернова не менее дорога ему, чем твоя жена тебе. А ты из-за увлечения ее прелестями подставил под удар всех нас. И не тверди мне, что это была военная хитрость! К тому же она все же немало помогла нам, а ты, вместо того, чтобы отдать ей долг благодарности, опозорил ее перед сородичами! И не спорь со мной – я куда лучше тебя знаю обычаи людей. - Она была счастлива со мной и уверен, не затаила зла! – отрезал Шеранн убежденно. Дядя лишь покачал головой – у него было свое мнение об этой связи. К тому же он прекрасно видел, что племянник далеко не столь безразличен к человеческой женщине, как сам хотел себя в том убедить. – Я совсем забыл, что в твоих жилах кипит горячая молодая кровь, которая толкает тебя на безумства, – устало произнес Шайдирр. – Хорошо, хоть остальное ты выполнил. - И что теперь? – жадно спросил Шеранн, радуясь смене темы. - Ты читал дневники? – уточнил Защитник. - Да, конечно, - подтвердил племянник охотно. – Вот, я оставил закладки. Он продемонстрировал дяде нужные куски текста. - Сейчас я созову общий совет, - решительно произнес Шайдирр, захлопывая записи. – Шейтирр уже здесь, можно начинать... Должно быть, всполошенные драконы честили на все корки хулигана, который бессовестно разбудил их в этот утренний час, но все же выползали из своих уютных пещер, подчиняясь призыву. Минуло не менее получаса, пока вся Семья Огня собралась вокруг Шеранна, в небольшой долине. Разумеется, драконы приняли человечье обличье, иначе бы попросту не поместились. Это было ослепительное зрелище: слетающиеся со всех сторон дети стихии кувыркались в небесах, выделывая немыслимые кульбиты, а потом приземлялись на специальной площадке чуть поодаль, меняли облик и уже пешком спускались к остальным. Казалось, будто покрытая снегом долина усыпана разноцветными ягодами: здесь были и темные спелые вишни, и карминовая рябина, и сочная малина, кое-где попадались также абрикосы. Шевелюры всех оттенков красного еще ярче смотрелись на фоне ослепительной белизны. Шеранн охотно отвечал на приветствия соотечественников, но молча качал головой на все расспросы. Наконец вниз спикировали припозднившиеся – Владыка Шетарр, за которым следовали Защитник Шайдирр и Правитель Шейленн. Когда драконы убедились, что в сборе вся Семья, Защитник потребовал внимания, кратко рассказал предысторию и предоставил слово Шеранну. Молодой дракон начал рассказ в полнейшей тишине, но когда назвал имя обвиняемого, тот не выдержал. - Что ты хочешь этим сказать? – гневно пророкотал Правитель. – Да ты, мальчишка... - Погоди, - тронул его за руку Владыка, - он имеет право сказать. Пусть говорит. - Ты мне не веришь? – удивленно склонил голову к плечу Правитель. - Верю, - пожал плечами Шетарр, - но это не повод заставлять его молчать. Уверен, ты легко опровергнешь все доводы Шеранна. Правитель лишь раздраженно махнул рукой и отвернулся, кажется, не столь убежденный в своей правоте, как уверял. - Говори! – повернулся к молодому дракону Владыка, и не разобрать было, одобряет ли он дерзость Шеранна. Правитель одарил смутьяна ненавидящим взглядом, а Защитник подбадривающе улыбнулся племяннику. - Да будет огонь свидетелем того, что я говорю правду! – торжественно произнес Шеранн. – Я обвиняю Правителя Шейленна в том, что он узурпировал власть! Огненные вокруг зашевелились, заворчали. - Тихо! – властно прогремел Владыка, перекрывая всеобщий гомон. – Ты понимаешь, сколь серьезно это обвинение? - Да, - склонил голову молодой дракон. – И сознаю, что мне не жить в Семье, если огненные признают его невиновным. - Тогда продолжай, - оскалил зубы Шетарр и рявкнул на Правителя, который попытался подать голос: - Потом! Тебе дадут слово. Шейленн проглотил возмущенную тираду и смерил Владыку яростным взглядом, но не посмел возразить главе Семьи на глазах у всех. В полной тишине Шеранн в красках описал свои приключения, зачитал вслух выдержки из дневников и закончил свой рассказ признанием Шейлитта. Над долиной повисло недоверчивое молчание. Драконы переглядывались, хотя некоторые, кому было известно больше других, прятали глаза. - Ты хочешь сказать, что мы должны поверить в эту чушь?! – наконец насмешливо осведомился узурпатор. - В признания наркомана и выжившего из ума старика, который давно сгинул и не может ни подтвердить, ни опровергнуть свои слова? - Зачем же? – Шеранн просто-таки лучился насмешливым превосходством. – Покажи, что ты истинный правитель пламени. Этого будет вполне достаточно. Иначе власть по праву принадлежит не тебе, а Шейтирру, - он указал на дракона, стоящего в первом ряду. Тот улыбнулся, даже скорее оскалился, казалось, готовый вцепиться в горло противника. Владыка чуть нахмурился, кивнул, и Правителя вдруг окружило пламя – будто ощерившийся капкан. Из огня выглянули собачьи морды – принюхались... и зарычали, яростно оскалившись. - Ты сумеешь усмирить свору? – усмехнулся Защитник, глядя прямо в неверящие глаза Правителя. Псы не тронут своих, но подчинятся лишь вожаку. Истинных вожаков трое: Владыка, Защитник и Правитель, и лишь они способны заставить огненных псов скулить и ластиться, будто щенки. Можно провести драконов, исказить заклятие и долгие годы лгать и выкручиваться, но нельзя обмануть саму стихию! Кому покорится свора – тот и есть подлинный вожак. Драконы замерли вокруг, молчаливо наблюдая за происходящим. Шейленна не любили, но он был сильным, умным, умел увлечь за собою... Псы, ворча, двинулись вперед, сужая полукруг. Правитель выставил вперед руки и что-то пробормотал скороговоркой. Толпа вокруг него взорвалась негодующими выкриками: невместно для дракона усмирять огонь заклятьями! Кинув отчаянный взгляд на соплеменников, Шейленн выпрямился, приосанился, повелительно простер длань и властно приказал: «Место!». Псы лишь зарычали, презрительно обнажая клыки, а потом, подчиняясь тихому приказу «ату!» Шейтирра, рванулись вперед. Правитель постоял еще мгновение, с нарастающим ужасом глядя на собак, источающих яростное пламя и вполне осязаемых, готовых вцепиться ему в глотку и... повернувшись, бросился прочь, силясь убежать, спастись... Драконы расступились, пропуская его, в каком-то оцепенении наблюдая, как огонь травит бывшего Правителя, как тот пытается скрыться... Но тщетно. В каких-то двадцати шагах свора настигла мнимого вожака, повалила и исступленно принялась кусать, терзать, рвать на куски... Расправа была недолгой. И вот уже стихия Шейленна рванулась наружу, сминая мешающую плоть, как бумагу, грозя затопить все вокруг океаном пламени... но псы кинулись вперед, в самое средоточие огня, и тот вспыхнул ярче, охотно коснулся морд, пробежался вдоль хребтов... и осыпался у хвостов безвредными искрами, тут же с шипением поглощенными снегом. Свора встряхнулась, развернулась и потрусила к стоящему чуть в стороне Шейтирру. Предводитель подошел к дракону, завилял хвостом, ласково ткнулся носом в подставленную ладонь, ожидая похвалы. И тот не заставил просить себя дважды – потрепал пса за уши, погладил умную морду, вокруг которой, словно рыжая шерсть, топорщились язычки огня. Вожак восторженно взвизгнул и оперся лапами на плечи Шейтирра, своим весом повалив его на спину, потом восторженно облизал лицо дракона и, не оборачиваясь, коротко тявкнул. Видимо, остальные ждали лишь этого – тотчас псы кинулись на лежащего навзничь нового Правителя, торопясь выразить переполняющий их восторг. Шейтирр, смеясь, пытался уклониться от повизгивающих сгустков пламени, и вся группа весело копошилась на стремительно тающем снегу... Когда дракону наконец удалось усмирить свору и подняться, выглядел он не слишком презентабельно – весь перепачканный, взлохмаченный, в одежде, сплошь покрытой подпалинами (от избытка чувств псы не замечали сыпавшихся искр, которые не могли навредить сыну стихии, но вот его наряд не был столь устойчив к пламени). - Приветствую тебя, Правитель Шейтирр! – хмуро провозгласил Владыка, пытаясь улыбнуться новоявленному советнику. Но горькие складки у губ отказывались складываться в улыбку, а на лбу пролегли глубокие морщины. Тяжко терять друзей, еще хуже, если вдруг оказывается, что никакой дружбы не было, что ты принял за нее обычный расчет... И терзающая мысли вина – ведь он верил отговоркам Шейленна, закрывал глаза на нежелание того призывать свору, принимал за чистую монету срочные дела, каждый раз возникающие у того накануне праздников. Что ж, пройдет время, боль сгладится, и быть может, новые товарищеские узы заступят ушедшее, и кровоточащую рану в душе заменит шрам – уродливый, но уже не столь болезненный. А пока... пока довольно будет и мира для драконов. Такова уж судьба правителей – в первую очередь заботиться о благе подданных, конечно, если это истинные владыки, с пеленок воспитанные в духе служения своему народу. Потеряв Шейленна, противники автономии лишились своей самой главной фигуры влияния, и теперь не могли сплести новую паутину. А значит, миссия Шеранна была успешно завершена...
Отправлено: 04.04.11 07:03. Заголовок: Автор, ну, Вы и маст..
Автор, ну, Вы и мастер убивать героев :-)! И жена с детишками реальная, значит... Ну, дядя-то про племянника вряд ли что ей расскажет, но, возможно, ему самому придётся ;-). Всё-таки впереди три главы, убийств больше не обещано, значит грядут выяснения отношений ;-). Спасибо!
Сообщение: 722
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Фото:
Отправлено: 04.04.11 11:18. Заголовок: Luide Ну ничего себе..
Luide Ну ничего себе, развитие событий! Ах, Шеранн-Шеранн, а я на него так надеялась:) Но за три главы еще многое может случиться А Рельский все-таки настоящий мужчина, не бросил Софию в очень сложной ситуации
Отправлено: 05.04.11 06:39. Заголовок: Глава 39. Первые не..
Глава 39.
Первые недели после помолвки госпожа Чернова помнила смутно. Она садилась за стол, когда Лея звала обедать; улыбалась гостям, буде таковые приходили; была тиха и любезна с женихом... София не вспоминала, не терзалась сожалениями, даже не проклинала. Просто жила, как заводная игрушка, всецело поглощенная каким-то странным оцепенением. Одного она делать не могла: гадалка не могла заставить себя коснуться рун. Когда домовая впервые намекнула ей, что вновь появились желающие поворожить, София лишь покачала головой. Лея осуждающе поджала губы, разгладила фартук в премилую розочку и отбыла, а молодая женщина разрыдалась. Выплакавшись, она достала из секретера заветный мешочек, высыпала его содержимое на диван и долго молча смотрела на разбросанные по покрывалу руны. Будто во сне, протянула руку и, не задумываясь, вытянула несколько знаков. О чем тут задумываться? Все это время ее терзал лишь один-единственный вопрос. «Отила», «хагалаз», перевернутые «уруз» и «турисаз» - они только бередили рану, напоминая о невосполнимой потере. «Отила» - что-то изжило себя должно уйти из ее жизни. Слабое утешение, что ему на смену придет нечто иное. «Хагалаз» - разрушение, полный разрыв. Перевернутая «уруз» - потери, неудачи, разочарования. И, наконец, «турисаз» в обратном положении. Запертая дверь, о которую София билась грудью в бессильных попытках отворить... Неутешительный расклад. Издеваются? Сочувствуют? Ворожея впервые не могла разобрать их тихого голоса. Она плакала, слезы капали на пальцы, и казалось, что это руны заливаются слезами... - Зачем вы лгали о его любви? - горько сказала София, перебирая руны. Всего лишь раскрашенные кусочки дерева!.. Нет, даже сейчас она не могла так считать, не могла относиться к ним без должного уважения. Они не виноваты, что она – плохая гадалка. Совершенно ясно, что София не сумела правильно трактовать выпавший расклад, поддалась чувствам, оступилась. Ведь те же «кано» и «ингуз», которые она тогда поняла как указание на пылкие чувства, в действительности могли говорить и о плотской связи! Не вина рун, что она приняла это за любовь, обманулась, как многие до нее. Он в ее жизни – целая книга, а она в его – всего лишь страница, которую так легко вырвать, скомкать, предать огню... Госпожа Чернова просидела над рунами до обеда, уставившись невидящим взглядом на тот единственный расклад, и лишь силком домовые смогли ее оторвать от мрачных раздумий. Она почти не притронулась к еде, а потом всю ночь не спала, казнясь воспоминаниями, изводя себя бессмысленными упреками. А наутро встала совсем иной: спокойной и рассудительной. Мир казался ей неумелой конструкцией из разноцветных кубиков, нагроможденных друг на друга. Чуть-чуть любопытства, неловкие движения детских рук – и неустойчивая постройка рассыпалась. Теперь же было мучительно тяжело перебирать кусочки прошлого, пытаясь вновь собрать из них собственную жизнь. Тогда, с Шеранном, она позабыла решительно обо всем, отринула ради любви все моральные каноны. И, поплатившись за безрассудство, пребывала в полнейшей растерянности. Свобода, которой учил ее дракон, ныне казалась уже не столь привлекательной, и постепенно, путем долгих размышлений и терзаний, она пришла к выводу о верности своих первоначальных убеждений. Теперь правила приличий уже не казались ей оковами. Перед беспощадным сознанием своего падения София сполна уразумела, что моральные установления были предназначены для защиты от гибельных чувственных безумств. И теперь она с новым пылом верила в нравственные воззрения, поскольку знала им цену. Собственный опыт куда поучительнее, нежели десятки самых здравомыслящих книг. Вызывает жалость тот, кто легко сгибается перед ударами судьбы, предоставляя ей крушить себя. Но не меньшего сожаления достоин и тот, кто упрямо отказывается сдвинуться хоть на пядь с привычного места и не желает постигать уроки судьбы. Меняться, оставаясь собой – вот высшая заслуга... Теперь София очнулась от своего странного сна наяву, и пусть в груди саднило от неизбывной боли, она сумела взять себя в руки и была вознаграждена сдержанной радостью жениха и сияющим видом домовых. Убедившись наконец, что она не наложит на себя руки и не совершит никакой иной глупости, Стэн и Лея вздохнули с облегчением и принялись строить грандиозные планы. В качестве свадебного подарка господин Рельский выкупил Чернов-парк на имя Софии, и, согласно брачного контракта, поместье должно было отойти их младшему ребенку. Ребенку... Молодая женщина чуть улыбнулась. Мысли о детях, о ее собственных малышах примиряли ее с действительностью, зароняли в душу хоть малые семена радости. К тому же теперь ей более не требовалось задумываться о хлебе насущном и беспокоиться о своей будущности. Жених показал себя весьма деликатным и внимательным джентльменом и не было таких нужд Софии, которые он бы не предугадал. Разумеется, принимать от него содержание до свадьбы она не могла, однако драгоценные безделушки и деликатесы дарить не возбранялось. Несколько оправившись, София наконец нанесла первый визит в Эйвинд в новом качестве. Наградой ей стал сияющий вид Елизаветы, которая была несказанно рада тому, что вскоре сможет назвать подругу сестрой, и светилась от счастья за брата. А вот взаимопонимания с будущей свекровью у нее не вышло, впрочем, на это было бы зряшно рассчитывать. Господин Рельский старался не отходить от невесты, подозревая, что матушка не преминет наговорить гадостей, поскольку госпожа Чернова в роли невестки не устраивала ее решительно ничем: ни знатности, ни богатства, ни связей! Разумеется, связи с драконами не учитывались, точнее, учитывались, но совсем иным образом. - Вы просто легкомысленная особа! – ядовито усмехнулась госпожа Рельская, улучив момент, когда Ярослав все же вынужден был оставить Софию без присмотра. Конечно, в гостиной оставалась и Елизавета, но дочери дама не стеснялась совершенно. – Уверена, что и до этого, прости Фрейя, дракона, у вас было немало интрижек. А бедный господин Чернов ни о чем даже не подозревал! - Глупости! – отрезала София безразлично. – Я никогда даже в мыслях не позволила бы себе изменить мужу. Кроме того, разве нашим дорогим соседям не стало бы об этом известно в кратчайшие сроки? Тем более, я совершенно уверена что господин Рельский самолично за мной присматривал. Елизавета лишь умоляюще смотрела на мать, не пытаясь вмешиваться, поскольку была научена горьким опытом. В пылу разговора ни одна из них не заметила возращения хозяина дома, который остановился на пороге. - Сударыня, - проговорил господин Рельский спокойно, но от его безразличного голоса матушка испуганно примолкла на полуслове. – Это мой дом и мое состояние. Так что если вы намерены в дальнейшем оскорблять мою жену, вам будет лучше уехать. Не беспокойтесь, я положу вам щедрое содержание. Госпожа Рельская достаточно знала сына, чтобы более не чинить препон его браку, хотя, разумеется, это не добавило ей любви к будущей дочери. Но теперь она не осмеливалась демонстрировать свое пренебрежение, лишь некоторая холодность, с которой она принимала госпожу Чернову, выражала ее недовольство... Так что в жизни Софии все постепенно наладилось, она даже вновь стала гадать, пусть это и потребовало поначалу немалых душевных усилий. Окрестные жители вдруг дружно озаботились предсказаниями своей будущности и толпой повалили к гадалке. Надо думать, что им хотелось взглянуть на скандальную особу, которая столь успешно обелила свое изрядно потрепанное имя и даже окрутила самого завидного холостяка в округе. Молодая женщина делала вид, что ее нисколько не беспокоило это жадное любопытство, тем более, что открыто третировать невесту господина Рельского никто не рисковал. Процесс над господином Реинссоном наделал шуму и снял всякие подозрения с госпожи Черновой. Как и предсказывал мировой судья, присяжные вынесли оправдательный вердикт, и осунувшийся от переживаний невольный убийца был освобожден из-под стражи. Вскоре последовала его тихая свадьба с барышней Ларгуссон. Невеста светилась от счастья, жених нежно сжимал ее руку и смотрел на нее так, будто боялся, что она передумает и исчезнет. Словом, все сложилось к лучшему, и София от души порадовалась за молодоженов... И только бессонница терзала ее по-прежнему. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором возникал дракон, и София вскакивала с криком. Микстура, прописанная аптекарем, и даже руны, которые она от отчаяния рисовала на ладонях, помогали мало, позволяли поспать не долее нескольких часов. Но она не жаловалась, лишь терпеливо ожидала, когда рана хоть немного затянется, и твердила про себя, что со временем станет легче... Память – это пытка сильных. Раз за разом перебирать минувшие события, со всех сторон их обдумывать, пытаясь что-то переделать в прошлом, вычеркнуть старые ошибки и переписать жизнь набело. Тщетно. У нее вошло в привычку бессонными ночами устраиваться в кресле у окна и смотреть в беспроглядную темень, освещенную лишь сиянием звезд и серебристым светом юноши Мани. Она крутила в руках давешние амулеты, подаренные Ферлай и старой шувихани, и думала, думала, думала... Постепенно месяц возмужал, заматерел, потом стал седеть, затем умер... снова народился и умер, опять и опять. Постепенно боль в груди Софии пошла на убыль...
Дни проходили за днями, недели складывались в бесконечную череду, и жизнь драконьей Семьи вошла в обычную колею, равно как и в семействе Шеранна. Волнения встречи и торопливый пересказ новостей сменились домашними заботами и огорчениями. То разговор с учителем сына о плохих отметках маленького шалопая, то обвал в дальней пещере, то еще какие-то мелкие неприятности. Дни, будто пойманные мелкие зверьки, хрустели на зубах, но не насыщали. Как это обычно бывает, небольшие досадные события выводили из себя, заставляли вспыльчивого дракона без нужды горячиться. Теперь все было так, как он мечтал, когда прозябал в мире людей, и казалось, не на что жаловаться. Шеранн тосковал, ничего не в силах поделать с этой глухой хандрой, и оттого бесился. Дошло до того, что Шайрина устроила скандал, заявив, что не узнает мужа, и что если уж ему так дороги люди, о которых он так часто рассуждает, то пусть с ними и живет. С этими словами она забрала детей, хорошенько стукнула камнем, который прикрывал вход в пещеру, и отбыла к родителям. Шеранн же не бросился за нею, как это бывало обычно, а потерянно осел на каменный пол, ошеломленный запальчивыми словами жены. Последние недели он плохо спал, а сновидения были полны не морем, как это всегда бывало раньше. Ему виделась София, и оттого по утрам он бывал особенно мрачен и неразговорчив. Как ни странно, гадалка ни в чем его не упрекала и не винила. Она лишь молча сидела в саду, и даже не отворачивалась, когда дракон, словно побитая собака, укладывался на скамейке подле нее и клал голову на ее колени. София гладила его волосы, как любила делать раньше, и отрешенно смотрела куда-то вдаль... Эти сны заканчивались одинаково: появлялся Рельский и уводил ее в дом, и отчего-то Шеранн никак не мог этому помешать, хотя отчаянно пытался... И пусть все хорошо, пусть он среди родных, пусть ровным счетом ничего не случилось... Такие доводы не помогали. Он все время хотел спать, то и дело проваливаясь в спасительный омут забытья, а в реальности мысли двигались медленно и лениво. В каком-то жарком мареве прошло еще несколько дней (или недель?), тягучих и липких, и он ощущал себя мухой в вязкой массе минут. Такую тоску люди называли депрессией, и раньше Шеранн полагал недостойным, невозможным для дракона подобное состояние. Теперь ему было все равно. Он тосковал с той же яростной самоотдачей, с которой раньше предавался радостям жизни. Ему ничего не хотелось, даже жить. И теперь это было совсем не страшно. Странную отрешенность прервал лишь визит дяди. Окинув взором разбросанные по пещере вещи и неподвижно сидящего на полу племянника, Шайдирр крякнул, стремительно подошел к Шеранну, ухватил за плечо и сильно тряхнул, так, что зубы лязгнули. - Ты что с собой сделал? Совсем не в себе? Где Шайрина? Младший лишь мазнул по нему взглядом, молча пожал плечами и отвернулся. - Понятно, – протянул Защитник. Задумчиво прикусил губу, достал из кармана письмо (оба дракона были в человеческих ипостасях) и коротко велел: – Прочти. Шеранн апатично взял протянутый лист и принялся читать, с первого взгляда узнав заковыристую подпись Ярослава. «Милостивый сударь Защитник, - говорилось там, - после всего произошедшего я намеревался порвать с Вами всякое сообщение, однако, поразмыслив, решил все же написать. Хочу сообщить, что я собирался продать пароходную компанию, дабы в будущем больше не иметь с драконами никаких дел. Однако моя невеста, госпожа Чернова, меня отговорила, поскольку, как и я, уверена в блистательном развитии технического прогресса и, в частности, пароходного сообщения. К тому же моя будущая жена высказала твердую убежденность, что известный поступок Вашего родственника никоим образом не пятнает остальных детей стихии. С учетом нашей совместной будущности, я счел ее мнение решающим. Потому все прежние договоренности между нами остаются в силе, по крайней мере, с моей стороны. Хочу лишь просить Вас в дальнейшем представить мне иного посланника драконов, поскольку я твердо расположен прекратить знакомство с Вашим племянником. С уважением, искренне Ваш, Ярослав Рельский». Молодой дракон смял в кулаке письмо, даже не обратив на это внимания. Он невидящим взглядом смотрел в стену перед собой, изукрашенную тысячами самоцветов, которые сияли и переливались от малейшего солнечного луча, проникающего через дыру в потолке чуть поодаль. Зрелище было изумительное: разноцветные камни сочетались в изысканном, неповторимом узоре, являя собой наглядное воплощение власти и богатства драконов. Впрочем, среди детей стихии такой декор был в моде, и они, благодаря особым отношениям с землей, все без исключения могли позволить себе украшать свои жилища роскошными камнями, так что ничего необыкновенного в этом для Шеранна не было. - Но это еще не все, - нарушил вдруг тишину Шайдирр. Он тихо радовался, поняв, что сумел расшевелить племянника. – В конверт также был вложен пакет на твое имя. Думаю, этот почерк принадлежит даме... Шеранн нетерпеливо вырвал из рук дяди небольшой сверток, надпись на котором, действительно, явно была сделана изящной женской рукой и разительно отличалась от четкой и угловатой, с обратным наклоном, хотя и весьма аккуратной манеры писать господина Рельского. «Господин Шеранн, - начиналось письмо без обычных вежливых расшаркиваний, – из-за Вашего поспешного отъезда я не имела возможностей к объяснению, потому нынче вынуждена написать. Думаю, Вам уже известно, что очень скоро я сделаюсь женой господина Рельского. В свете этого, а также с учетом иных обстоятельств, возвращаю Ваш подарок – я не вправе принять столь дорогие вещи от постороннего. Прощайте - уверена, мы никогда более не увидимся. P.S. Ненавижу Вас! София Чернова». Дракон бездумно высыпал на ладонь из мешочка десяток прекрасных сапфиров. С минуту он слепо смотрел на камни, затем в ярости отшвырнул их в сторону, даже не взглянув, куда они угодили. Неужели он ревновал? Отчаянно ревновал человеческую женщину?! Нонсенс! Это всего лишь увлечение! Наверное, это наваждение. Обманутая гадалка могла отомстить, наложить мансег, привязать неверного! Шеранн успокаивал себя, что это лишь преходящая тяга, которая со временем сгорит в драконьем пламени, как неизменно случалось со всеми заклятиями. И в глубине огня, что заменял драконам душу, знал, что это лишь пустые отговорки: София никогда не замарала бы руки приворотом. Он чувствовал себя обиженным и уязвленным, более того, мысль, что София станет супругой господина Рельского, вызывала у него отчаянное неприятие. Нелепо, ведь, уезжая, Шеранн прекрасно понимал, что она найдет утешение в объятиях его бывшего друга, и, казалось, нисколько не угнетался этим, теперь же, когда его расчеты оправдались, это вдруг привело дракона в ярость. Она должна принадлежать Шеранну! Он этого хотел! Было так обидно терять то, что раньше не хранил... Шайдирр понимающе наблюдал за смятением племянника. - Вижу, для тебя это письмо стало неприятным сюрпризом? – спросил он. - Ты читал? – обернулся к нему молодой дракон. - Конечно, нет – письмо адресовано тебе и запечатано. Но несложно догадаться, что там было! – отмахнулся старший. - Но я не сделал ей ничего плохого! - Шеранн принялся бродить по пещере в неприкрытом волнении. – Нам было хорошо вместе, что тут дурного? Почему она меня ненавидит? На последнем слове его голос невольно дрогнул, словно у обиженного ребенка. - Ты много знаешь о людях, но совершенно не знаешь самих людей, - покачал головой Шайдирр. – По их представлениям, ты обесславил эту женщину и отверг ее чувства. Ты полагаешь, она должна испытывать к тебе благодарность? Сарказм в тоне дяди заставил молодого дракона вскинуть на него глаза, и тот кивнул, видя волнение Шеранна. - И что мне делать теперь?! – как-то растерянно спросил молодой дракон. Защитник чуть печально улыбнулся, вспомнив, как племянник, рано лишившийся родителей, в детстве приходил к нему, чтобы пожаловаться на свои беды и попросить совета. - А что тут поделаешь? Пожелай им счастья. - Нет! – вспыхнул Шеранн. - Не делай глупостей! – встревожился Шайдирр и сильно сжал плечо племянника. – Оставь их в покое, вспомни о Шайрине и детях! - Я был слеп, дядя, – прикусив губу, глухо признал молодой дракон. – Поверь, я не обижу Шайрину и стану часто навещать детей, но я должен вернуться к Софии. - Это всего лишь вполне понятная ревность! – в голосе Защитника звучало искреннее беспокойство. - Ты говоришь, я ее обидел. И она меня ненавидит. Но за что? Я не мог остаться! – ломая пальцы, воскликнул Шеранн, не слушая. - Она ведь всего лишь человек... И Шайрина... - Что же изменилось теперь? – сухо спросил Шайдирр. – Она по-прежнему человек, а ты все так же женат. – Он помолчал и добавил как бы через силу: - И еще ты должен понимать, что если вознамеришься окончательно разрушить добрые отношения с господином Рельским, то ты поступишь против интересов драконов. К тому же Шайрина не простит обиды, а она принадлежит к влиятельной семье... Даже недавние заслуги тут не помогут и тебе придется уехать, как минимум, на полвека. - Значит, я уеду, - вздернул подбородок Шеранн. - Мальчик мой, не делай глупостей, - обеспокоено увещевал его дядя. – Ты всегда был вспыльчивым и порывистым больше остальных, не зря тебе дано такое имя. Но не спеши принимать решение, о котором потом пожалеешь! - Пожалею? – отвернувшись, молодой дракон не смотрел на Защитника, но в голосе его слышалась страстная уверенность в своей правоте. – Ты не знаешь, дядя, но после возвращения я не нахожу себе места. Мне казалось, что я буду счастлив вернуться домой, к жене и детям, но обнаружил, что теперь их общество меня лишь раздражает. Я стал несдержан и мрачен, меня постоянно донимают мысли о мире людей. И она... она моя и не смеет быть чьей-то еще! Шайдирру так и не удалось ни в чем убедить Шеранна. Он всегда был таким: вспыльчивым, импульсивным, забывающим обо всем в едином рывке к цели... Теперь его целью была человеческая женщина, и ничто не могло убедить его отступиться. Будто ребенок, поднимающий дикий ор, стоит покуситься на его игрушку...
Отправлено: 05.04.11 07:07. Заголовок: Ну, автор, у Вас опя..
Ну, автор, у Вас опять все при делах :-) : одна раны зализывает, другой растравляет, причём с одной и той же целью - залечить ;-)! Посмотрим, какой метод действеннее. А там, может, ещё варианты предложите ;-)?.. Спасибо! Скрытый текст
огласно брачного контракта - согласно (кому-чему) брачному контракту (правильна только такая форма)
Подождём, значит, третьего метода исцеления действующих лиц ;-), вероятно этот метод крутится где-то возле названия... Де, ещё очень понравилось хлопанье входным камнем в пещеру :-) (надо взять на вооружение!), напомнило очаровательный старый мультик "Флинстоуны" :-)
Как верно! А Шеранн то не факт, что получив Софию, опять не передумает - вспыльчив и импульсивен слишком... Но его метания - хоть один плюс из его поступка с гадалкой.. И еще меня удивила такая горячность Софии "Ненавижу Вас!", научилась у дракона?
Разговор с Шайриной вышел тяжелым. Окончательно ссориться с супругой он не намеревался, ведь у драконов не существовало разводов. И спустя некоторое время он непременно должен был к ней вернуться... Надо думать, эти соображения нисколько не успокоили рыдающую драконицу. Она гордо предложила неверному мужу катиться на все четыре стороны, однако пообещала, что не будет мешать ему видеться с детьми. Впрочем, со временем она наверняка успокоится, и, взвесив все, примет обратно блудного супруга. С детьми проблем оказалось намного больше. Если малышка Шейна еще толком ничего не понимала и только тихонько плакала, протягивая ручки к папе, то сын был настроен куда решительнее. Шеранн, навьючивая пожитки на одолженную у дяди смирную лошадку, поморщился, вспоминая прощание с дочерью. - Значит, это правда? – прозвенел вопрос за его спиной. Дракон медленно повернулся к сыну. Тот - еще подросток - последнее время сильно вытянулся и сделался странно похож на кузнечика: длинные руки и ноги, неловкие дерганые движения... - Что именно? – попытался вывернуться старший. - Не надо делать вид, что не понимаешь! – по-юношески ломкий басок младшего срывался от негодования. – Ты бросил маму ради какой-то человеческой женщины! Шеранн шагнул вперед, попытался погладить сына по упрямым вихрам, но тот строптиво мотнул головой, отстраняясь, и неприступно посмотрел на отца. В отчаянии Шеранн запустил руку в собственные волосы, растрепав и без того взлохмаченную прическу. Разговор этот был самым тяжелым испытанием из выпавших на его долю за последнее время. Что бы ни думала Шайрина о неверном муже, что бы ни высказывал дядя безрассудному племяннику, - они хотя бы могли понять причины его действий, но как объяснить их неуравновешенному подростку, твердо уверенному, что мир делится лишь на черное и белое, а поступки бывают только правильные и ошибочные? - Я понимаю, ты оскорблен, - заговорил Шеранн, - но это не имеет к тебе никакого отношения. Что бы ни происходило между мной и твоей мамой, я все равно буду любить тебя и твою маленькую сестренку... - Но ты нас бросил! – вскинулся мальчишка, и в глазах его заблестели слезы. Яростно вытерев их рукавом, он с вызовом взглянул на отца и выпалил: - Никогда тебе этого не прощу! Шеранн вскипел – недоставало еще оправдываться перед собственным малолетним ребенком! – но усилием воли сдержался. - Ты еще мал, Шемитт, - сказал он наконец. – Просто запомни: я люблю Софию и хочу быть с ней. Уверен, когда ты немного подрастешь - поймешь мои чувства. - К человеческой женщине?! Никогда! - вспыльчиво выкрикнул юнец. – И ты мне больше не отец! Он бросился прочь, не разбирая дороги. Шеранн с тоской посмотрел ему вслед. Мальчик как раз был в том опасном возрасте, когда дети уже перестают безоговорочно верить родителям и отчаянно отрицают ранее незыблемые авторитеты, оттого ему тяжелей всех принять такой поворот. Но он все решил, и теперь стремился в мир людей так же истово, как еще недавно торопился его покинуть...
Привыкнув ложиться спать в один и тот же час, госпожа Чернова не изменила привычкам и сейчас, хотя в последнее время ей редко доводилось поспать хоть несколько коротких часов. Безжалостная бессонница мучила ее долгие недели, с того самого дня, когда... София раздраженно встряхнула головой. Сколько можно думать о нем?! Она не станет снова перебирать в памяти те весенние ночи... «Мне бы только знать, что с ним и где он сейчас...» - подумала София и раздраженно стукнула ладонью по изящному столику. Разве она смеет вновь его вспоминать? Любовь может быть карой. Раньше ей это казалось несусветной глупостью, теперь же чувства горчили на губах, отравляли весь мир, ложились безликой серой вуалью на все вокруг. Отравленный мир корчился, строил рожи, дразнил... В теплом дневном свете ее отпускало, а вот ночь приносила с собой мучения. София принялась расчесывать волосы - это размеренное занятие всегда ее успокаивало. Перебирая прядь за прядью, она старалась ни о чем не думать... По совести говоря, прическа - это работа камеристки, но бедность заставила госпожу Чернову отказаться от такой роскоши, ведь ей совестно было взваливать лишние заботы на непомерно занятую Лею. Молодая женщина грустно улыбнулась, осознав, насколько сжилась с нищетой... Что ж, скоро ей придется привыкать к совсем иному – господин Рельский, несомненно, обеспечит супруге всяческий комфорт. София отложила щетку и при слабом свете свечи всмотрелась в свое зеркальное отражение. Тени под глазами – свидетельство бессонных ночей, чуть-чуть горькая улыбка... Казалось, за короткие недели она стала старше на несколько лет, хотя осталась совсем такой же. Что ж, страдание красит душу, но безжалостно к телу. Впрочем, молодую женщину это нисколько не тревожило – для господина Рельского она желанна без всяких дамских ухищрений, а мнением остальных она научилась пренебрегать. Да и как не научиться? Госпожа Чернова сжала губы – воспоминания были противны, словно подгнивший плод. Нелегко улыбаться, когда за спиной раздаются голоса: неверящие, подозрительные, раздраженные... Невзирая на все усилия мирового судьи, сплетни не утихали – этот брак сделался событием сезона. Но рядом с господином Рельским злоречие умолкало, потому молодая женщина испытывала искреннее облегчение, когда к обществу присоединялся ее жених. Одним своим присутствием он защищал Софию от злословия и оскорбительного отношения, будто стеной закрывал ее от несправедливостей и обид, от горестей и забот... В Бивхейме все текло по-прежнему. Лишь тихий отъезд госпожи Дарлассон и господина Нергассона, а также шумная свадьба Ферлай несколько разбавили мерное течение дней. К слову, господа Шоровы скрылись из города как-то тихо и не заметно, едва не под покровом темноты, чему госпожа Чернова была искренне рада. Прощание с гномкой вышло скомканным: они давно уже все друг другу сказали, а теперь было неловко обещать обмениваться письмами и приезжать в гости. Напоследок госпожа Дарлассон подарила Софии новый роман госпожи Одинцовой «Драконье пламя» - повествование о жаркой любви некоего сына стихии и человеческой девушки, весьма перекликающееся с ее собственной историей (разумеется, это лишь забавное совпадение!). Помнится, София еще недоумевала, отчего господин Рельский, увидев подарок, так разъярился... Зато на свадьбе гоблинши было куда веселее. Девушка небезосновательно считала, что без помощи гадалки это счастливое событие никогда бы не состоялось, а потому настоятельно просила старшую подругу сыграть роль матери невесты. София с легким вздохом вспомнила, как все действо с трудом сдерживала слезы, испытывая искреннюю радость за Ферлай. С этих радужных дум она, разумеется, перескочила на мысли о своем женихе. С присущей ему деликатностью Ярослав избегал бесед о своих чувствах и – еще более того – о Шеранне. К тому же он, по-видимому, подговорил и своих домашних не касаться в разговоре этих предметов, так что Софии не приходилось краснеть, проводя вечера в Эйвинде, и она была безмерна благодарна за это будущему супругу. Он делал все, чтобы ни на мгновение не заставить ее жалеть о принятом решении, и это давало основания полагать, что брак их будет счастливым, невзирая ни на что. Размышления молодой женщины о предстоящем замужестве прервал какой-то шорох и взметнувшаяся у окна тень. С оглушительно забившимся сердцем она вскочила и повернулась. «Это, верно, птица!» – промелькнуло в голове, но рука сама собою взметнулась к горлу в приступе иррационального страха. У окна в неверном свете луны угадывалась мужская фигура, и не успела София всерьез испугаться, как ночной визитер шагнул вперед, и на его лицо упал отблеск свечи. - Шеранн... – выдохнула молодая женщина и пошатнулась, с трудом удержалась на ногах, тяжело опираясь на туалетный столик. Дракон лишь улыбнулся и шагнул к ней. Не в силах шевельнуться, София молча смотрела на него, и даже не отреагировала, когда Шеранн завладел ее рукой и поднес к губам. - Я вернулся, - тихо сказал он, глядя на нее своими невозможными огненными глазами – такими яростными и нежными, такими до боли знакомыми... Мгновение - и дракон уже целовал ее ладони. Вот рука его скользнула к вороту ночной рубашки, легко его развязала... И только тогда София опомнилась – вскинулась, с яростью оттолкнула Шеранна. - Что вы себе позволяете?! – прошипела она гневно. - Ничего такого, чего не позволял раньше, - пожал он плечами, хотя не сделал новой попытки ее коснуться. – Помнится, тебе тогда это нравилось... Улыбка дракона сделалась такой многозначительной, что молодая женщина вспыхнула и чуть прикрыла глаза, пытаясь совладать с острой вспышкой боли и – что греха таить? – с упоительными воспоминаниями. И это интимное «ты» было для нее как нож по сердцу. Шеранн же с любопытством и каким-то злорадным удовольствием наблюдал за ее душевной борьбой. - Уходите, - наконец произнесла она решительно, справившись с собой. - И не подумаю. Дракон сложил руки на груди и, казалось, ничто не могло его сдвинуть с места. - Я закричу! – предупредила София с отчаянной решимостью. - Кричи, - разрешил Шеранн безразлично. – Любопытно, что могут сделать твои домовые... И будто поняв, что хозяйка не рада ночному гостю, к нему кинулась Искорка. Зашипела, вздыбливая шерсть, ударила агрессора по ноге когтистой лапой. Кошачья память коротка (впрочем, как и женская), и она уже не помнила этого чужака, к тому же остро пахнущего опасностью. Зря говорят, что кошки не привязываются к хозяевам, просто не всякие хозяева достойны их привязанности. Дракон лишь оскалился, полыхнул глазами, и защитница метнулась под кровать, где и затаилась. Молодая женщина отступила назад, хотя отлично помнила, что спрятаться негде. Впрочем, отчего она должна прятаться? Но они оба прекрасно понимали, что скандал ей отнюдь не желателен, к тому же дракон был совершенно прав – слуги тут не помогут. Шаг, еще один... и София уперлась спиной в стену. - Вот ты и попалась, - довольно провозгласил Шеранн, проводя пальцем по ее шее, по груди в вырезе сорочки, и она задрожала от этого вкрадчивого прикосновения. Его лицо – близко-близко, в нескольких сантиметрах, его руки, нетерпеливо рванувшие рубашку... Но к трепету примешивалась боль. Есть вещи, которые можно простить, но забыть – никогда. - Уходите, - повторила она неожиданно спокойно, подавив желание закрыться руками. – Я не хочу вас видеть! Он ответил ей долгим взглядом, раздраженно передернул плечами, в мгновение ока оказался у распахнутого окна и легко перемахнул через подоконник. София бросилась к окну, затворила ставни и задвинула засов. Потом опустилась на пол, дрожа от пережитого и охватив руками колени. Он вернулся... Сбылось то, что так долго виделось ей в грезах. Последнюю неделю ее ночь за ночью преследовали видения, как он уходил, уходил все дальше, но потом оборачивался и... мчался обратно! София ненавидела себя за слабость, но каждый день ждала этих снов. Ждала, чтобы снова увидеть Шеранна, его нежный взгляд, как он возвращается... Теперь же, когда сон сбылся воочию, ее терзали бесконечные сомнения. Три месяца назад молодая женщина бросилась бы за ним без оглядки, но сейчас ее разрывали противоречивые желания, чувства и доводы рассудка. Дракон уехал, и тем самым позволил ей вынырнуть из пучины любви и здраво взглянуть на все обстоятельства... «В моей душе нет больше места для него. Я не безделушка, которую можно походя подарить приятелю, а после потребовать обратно!» - сердясь, твердила она себе. София просидела всю ночь без сна, страшась даже на мгновение смежить веки. Чего она боялась? Быть может, что утром все окажется лишь сном? А быть может, что Шеранн вновь проберется в ее душу и сны...
P.S. эх, жаль, что вы не читали мои "Записки практикующего адвоката". Не знаете, что такой Шемитт... [взломанный сайт]
Отправлено: 06.04.11 07:11. Заголовок: Ну, от драконов он в..
Ну, от драконов он вроде ушёл, хоть и не без потерь, но до цели так напролом ему не добраться. Это ведь надо опять заставить Софию поверить, а она сейчас очень недоверчивая :-). Если ничего "революционного" не придумает, то даму он вряд ли получит ;-). А про младшего дракончика прочесть, наверное, тоже интересно ;-) ("мечтательно")... Скрытый текст
"господа Шоровы скрылись из города как-то тихо и не заметно" - незаметно (слитно)
Отправлено: 06.04.11 07:18. Заголовок: Vita вот чего Шеранн..
Vita вот чего Шеранну определенно недостает, так это хитроумности. ;) Действие в первой книге происходит спустя двести лет от событий в "Любви" (т.е. примерно в наше время), так что там "младший" дракончик намного старше, чем сейчас его папочка. Спасибо за тапок! Исправлю.
Luide Ну-ну, неужели Шеранн думал приголубит глупую человеческую женщину и все - победитель?! Хммммм.... А Искорка молодец - правильно нужно защищать хозяйку Про младщего дракончика тоже бы с удовольствием почитала
Отправлено: 06.04.11 08:06. Заголовок: ДюймОлечка Шеранн в ..
ДюймОлечка Шеранн в действительности отнюдь не такой сердцеед, каким любит казаться. В тексте упоминалось, что он женился еще в ранней юности на драконице, с которой был вместе, почитай, со школьной скамьи. К тому же по драконьим меркам он все еще очень молод. А с человеческими дамами он если и общался в те два коротких визита в человеческие земли, то разве что с горничными, да и то немного. Так что на самом деле опыта у него маловато. Кстати, спасибо за идею использовать Искорку! Я сама бы не додумалась.
Отправлено: 06.04.11 18:53. Заголовок: Ну вот и все. http:..
Ну вот и все.
Глава 41.
Господин Рельский стоял у окна, бездумно разглядывая открывающийся взору пейзаж. Пропорциональные, подчеркнуто геометрические, будто начерченные под линейку линии сада всегда его успокаивали, позволяя мыслям течь неспешно и плавно. Созерцание привычного с детства вида словно напоминало, что жизнь по-прежнему хороша и приносило ощущение защищенности... «Жизнь хороша!» - повторил про себя джентльмен и невесело криво усмехнулся уголком губ, потер виски, сжатые очередным приступом. На столике у окна стыла чашка кофе – единственное средство от привычной изматывающей боли, впрочем, помогающее далеко не всегда. Мировому судье грех было жаловаться на норн – они одарили его своей благосклонностью, отмерив вполне обеспеченный удел. Положение в обществе, богатство, связи, вполне приятная внешность и недурное здоровье (за вычетом головной боли), а также острый ум и умение добиваться желаемого – щедрые дары богинь судьбы... Пожалуй, господин Рельский затруднился бы назвать некую совершенно невыполнимую для него мечту, буде о том кому-нибудь пришла бы фантазия спросить. Разумеется, речь идет лишь о заведомо возможном. Все, к чему он стремился, доставалось молодому джентльмену без особого труда, и казалось, что для него не существовало никаких препон и бед. Даже любимой женщины он в конце концов добился, пусть и ценою немалых переживаний и душевной боли. Едва истечет срок траура, госпожа Чернова пойдет с ним к венцу, дабы разделить свою жизнь... с нелюбимым. Мужчина с силой сжал кулаки, подавив возникшее вдруг острое желание что-нибудь выпить. Он полагал, что больше всего сил ему потребуется для памятного разговора с Софией, чтобы суметь стереть из памяти ее недолгую связь с Шеранном. Но реальность оказалась куда непригляднее. У него достало благородства и воли, чтобы простить ее чувства к дракону, но вот извинить отсутствие оных чувств к себе было куда сложнее. Благородства... Пожалуй, в его поступке смешались толика великодушия и бездна расчета. Разве мог он упустить такой шанс сделать ее своею? Тем паче, что выбора у нее действительно не было. Стать гувернанткой, но тогда пришлось бы позабыть и о гадании, и о привычном образе жизни и круге знакомств. Помириться с сестрой, но и это, во многом его же собственными усилиями, стало для нее почти недоступным. Или продавать себя ради пропитания. Впрочем, почти так она и поступила. Оскорбить Софию предложением сделаться его содержанкой он не мог, а тем паче – бросить ее в столь сложном положении. Но это лишь означало, что за свое согласие она получила и благоустроенную жизнь, и респектабельность. Только невыносимо видеть тоску в ее прекрасных голубых глазах... Ярослав прекрасно понимал, что ему решительно не в чем укорить невесту. Она покорно сносила знаки внимания, со временем даже слегка оттаяла и сделалась приветливой и доброжелательной. Но и только. Иногда в ее взгляде мелькало сочувствие и даже некая робкая нежность – когда молодая женщина вспоминала, скольким ему обязана. Вот только это лишь обостряло боль... Господин Рельский с силой стукнул по стене, да так, что жалобно задребезжало стекло. Он принудил себя отбросить тоскливые мысли, отошел от окна и залпом выпил остывший кофе. Хватит себя жалеть! Его ждали дела...
Ранним утром Лею разбудил настойчивый стук. Раздраженно ругаясь вполголоса и кутаясь в халат, она распахнула входную дверь и обомлела: на пороге обнаружился Шеранн. - Вы?! – только и смогла выдохнуть она. – Да как вы посмели сюда прийти после того, как вы с ней поступили! Она попыталась захлопнуть дверь, но дракон не дал ей это сделать. Он шагнул вперед, легко сдвинул с пути маленькую домовую и попросил взволнованно: - Пожалуйста, позвольте мне поговорить с Софией. Клянусь вам, я все исправлю. Лея колебалась, исподлобья глядя на него. С одной стороны, дракон причинил хозяйке много боли, а с другой... Домовая прекрасно понимала, что госпожа Чернова до сих пор его не забыла, и для нее не была секретом причина бессонницы и слез молодой госпожи. - Хорошо, - пробурчала она наконец, отступая. – Но только посмейте ее обидеть еще раз! - Никогда! – клятвенно заверил Шеранн, улыбнулся и залихватски подмигнул покрасневшей Лее. - Хозяйка еще в своей спальне, - сообщила та смущенно. - Спасибо! Он бросился наверх... Сказать, что София была сконфужена его появлением – это ничего не сказать. За истекшую ночь она успела много передумать и приняла решение, которое полагала правильным. - Вы? – воскликнула она, узрев на пороге Шеранна, и потянула на себя одеяло, стремясь прикрыться от жадного огненного взгляда. - Я, - сознался дракон хрипло, закрывая за собой дверь. - Что вы здесь делаете? – с трудом выдавила она, когда он приблизился и уселся прямо на постель. - Я пришел сказать, что я люблю тебя, - произнес Шеранн серьезно и торжественно, и сделал паузу, будто ожидая оваций и слез радости, - и прошу тебя уехать со мной. Молодая женщина с трудом перевела дух, отстраненно замечая, как колотится сердце. - Уехать? – переспросила она растерянно. - Да, - кивнул дракон, глядя на нее невозможно нежным взглядом. - Но вы женаты! – воскликнула она с отчаянием. София даже не думала, сколь тяжело ей будет придерживаться принятого этой ночью решения навсегда позабыть о Шеранне. - Да, - вновь повторил он, чуть склонил голову набок и соврал, как многие мужчины до него: - Я давно разлюбил жену, нас связывали только дети и быт. - Это неважно, - покачала головой молодая женщина, с трудом отведя взгляд. – Вы женаты, а я – невеста господина Рельского. - Но... – начал дракон. София не дала ему договорить: - Я помолвлена, и как только закончится срок траура, выйду за него замуж, - произнесла твердо, лишь посмотреть на Шеранна не смогла. - Знаете, наверное, это к лучшему, - призналась вдруг она, задумчиво и как-то очень светло улыбнулась: – Господин Рельский - замечательный, могу вас в этом уверить! - Не сомневаюсь, - кивнул дракон, однако в голосе его послышались рычащие нотки. Он помолчал, вглядываясь в лицо молодой женщины, силясь разобрать выражение ее глаз. - А как же... я? – промолвил он наконец почти обиженно. – Ты ведь любишь меня, а не его! Ну как же – вернулся, позвал за собою... А ему все толкуют о достоинствах соперника! София заговорила спокойно, будто бы ни к кому не обращаясь: - А ведь я оказалась куда романтичнее и легкомысленнее тех девушек, которых самоуверенно почитала юными глупышками. Я готова была забыть обо всем, уйти на край света... ради призрачного чувства к мужчине, которого вовсе не знала. И что же ждало меня там? Разочарование, боль и бесконечный позор. Нет, мой выбор сделан! Она смотрела строго и серьезно. - Ты несешь вздор! – вспылил он. – Мы уедем и станем жить вместе, в уютном маленьком домике... - В этом случае мне пришлось бы жить на отшибе, - перебила она. - Значит, я должна буду поступиться своим долгом гадалки. Если бы я стала открыто жить в качестве вашей аманты, навряд ли порядочные люди стали бы обращаться ко мне. К тому же мне претит роль содержанки! – молодая женщина перевела дух и продолжила: - Я не могу забыть о сомнительном положении наших возможных детей, которым даже вы не смогли бы обеспечить приличной будущности. - Кажется, я знаю, откуда ты цитируешь все эти аргументы! – дракон зло усмехнулся, скорее даже оскалился. - Не буду отрицать – впервые об этом задуматься меня заставили именно слова господина Рельского, - вскинула голову София. – Но это не умаляет их правоты! - Почему же? – Шеранн пожал плечами. – Я легко приведу тебе обратные доводы. Госпожа Чернова хотела было заметить, что ее нисколько не интересовали его соображения на этот счет, но дракон не дал ей вымолвить ни слова. Он молниеносно наклонился, яростно взглянул в глаза Софии и произнес с нажимом: - Ты по-прежнему любишь меня, и я это знаю. И хочешь всю жизнь прожить с постылым мужем, цепляясь за свой мнимый долг гадалки и дурацкие правила приличий?! Уезжай со мною, и я заставлю тебя забыть обо всем! Мы будем вместе, разве этого мало? Молодая женщина как завороженная смотрела в пылающие неистовым огнем глаза, но нашла в себе силы спросить: - И как долго? - увидев, что дракон ее не понял, она пояснила уже увереннее: - Моя жизнь – лишь краткое мгновение по сравнению с вашей. Сколько мне еще отпущено – двадцать лет, двадцать пять? И я начну стариться уже к тридцати... Вы же останетесь таким же. Долго ли я смогу удерживать вас подле себя, когда мной завладеет старуха Элли ? Или вы легко вернетесь к жене, едва только я начну увядать, и бросите меня на произвол судьбы? Вызов в голосе Софии заставил Шеранна на мгновение опешить, но спустя несколько мгновений он нашелся: - Это можно изменить. Есть старинный обряд, который позволит тебе не стареть... Молодая женщина оторопела. Легкость, с которой он отыскал ответ, определенно указывала, что дракон не раз подумывал об этом. Значит, он действительно намеревался оставить ее в старости. Что-то в ее сердце отозвалось острой болью. - Надолго? – поинтересовалась она холодно. – И какова цена? Будучи гадалкой, госпожа Чернова твердо знала принцип руны «гебо», который гласил, что любой дар всегда требует ответного подарка. Ничто не дается просто так. - Ты проживешь на треть меньше положенного, - неохотно выдавил он, отворачиваясь. А София невольно схватилась за горло, внезапно стиснутое спазмом. Принято считать, что любовь – это драгоценный подарок судьбы. Но у всего есть своя цена, даже у любви. И она может оказаться слишком дорогим приобретением... Тогда, раньше, она согласилась бы без размышлений, пошла за ним, куда угодно, но теперь... Теперь это казалось нелепостью, невозможной и недопустимой. - Благодарю, я вынуждена отклонить ваше щедрое предложение! – едко произнесла она, справившись с собою. – Должна признаться: я злопамятна. Быть может, однажды я сумею вас простить, но никогда не забуду предательства. Шеранн отвернулся, задетый ее тоном. А госпожа Чернова вдруг расхохоталась – без видимых причин, как-то надрывно и безудержно. Дракон обернулся и мрачно смотрел на нее, отчего-то походя на обиженного ребенка, которому нянюшка не дала сластей. - Теперь я поняла, что означает расхожее выражение «любовь до гроба»! Воистину, до гроба – моего! – с трудом объяснила молодая женщина сквозь смех и, наконец успокоившись, заключила: - Боюсь, выкладки господина Рельского пришлись мне больше по душе, нежели ваши контраргументы. - И ты сможешь меня просто прогнать? – недоверчиво спросил дракон и обхватил ладонями ее лицо. – Зная, что никогда больше не увидишь? Она смотрела в его глаза – такие близкие, такие знакомые – и мысли ее текли спокойно. Однажды сожженное не может повторно заняться. Любовь сгорела, рассыпалась пеплом, и от нее осталась лишь память. Мучительные и сладостные воспоминания, которым никогда не стать реальностью вновь. Но даже с учетом новоприобретенного благоразумия, чтобы ответить, ей понадобилось все самообладание. - Уходите, - выдохнула она и повторила громче: - Уходите! В ярости Шеранн оттолкнул ее, вскочил и стремительно вышел, а молодая женщина расплакалась, приглушенно всхлипывая и прикусывая руку, чтобы не закричать. Он ушел. Навсегда...
В исступлении Шеранн метался по саду, и лишь чудом можно было объяснить, что не случилось пожара. Дракон пребывал в таком бешенстве, что один только взгляд его, казалось, был способен воспламенить податливую древесину. Несколько поостыв, он решил, что виной всему лишь чувство долга, питаемое Софией, и, решив зайти с другой стороны, направился в имение Рельских... Путь в Эйвинд отнял у него совсем немного времени, вот только впускать его решительно отказались! Шеранн приосанился и насмешливо предложил передать господину Рельскому, что он все одно проберется в дом, и хозяину остается лишь выбрать, войдет ли он в дверь или в окно. Оценив угрозу (а с дракона вполне сталось бы взобраться по стене, а то и принять второй облик и взлететь), мировой судья согласился поговорить с нежеланным гостем. - Зачем вы пришли? – спросил Ярослав спокойно, едва Шеранн появился на пороге. Но вздувшиеся на висках вены выдавали, какой ценой ему давалась сдержанность. Дракон неторопливо прошествовал к креслу, удобно уселся напротив хозяина дома, и лишь тогда объяснил: - Я пришел просить вас отпустить Софию. - Вот так, просто, - отпустить? – усмехнулся господин Рельский, сцепив руки в замок и преувеличенно пристально любуясь перстнем на пальце. - Да. Казалось, Шеранн не усматривал в этой нелепой сцене ничего странного. Он несуразно смотрелся в кабинете мирового судьи, среди солидной и суровой обстановки, но это нисколько не мешало ему чувствовать себя вполне уверенно. - Вы считаете меня глупцом? – поинтересовался мировой судья почти мирно. – Если вы пришли ко мне, значит, госпожа Чернова не желает бежать с вами. - Она просто слишком порядочна для побега! – отмахнулся дракон. Потом вдруг подался вперед, вперил яростный взгляд в соперника (ни дать, ни взять - два петуха, сцепившиеся из-за хорошенькой курочки) и проговорил с нажимом: - София меня любит. Но она дала вам слово и выйдет за вас, если вы не вернете ей обещание. Вы хотите сделать ее несчастной? Господин Рельский на мгновение прикрыл глаза и тихо ответил: - Госпожа Чернова не будет счастлива с вами. Вы сами признаете, что она слишком порядочна, поэтому не захочет быть вашей любовницей. - Она уже моя любовница! – четко выговорил Шеранн, с интересом наблюдая, как Ярослав вдруг с силой сжал подлокотники кресла. - Вы зря пытаетесь представить ее благоразумной ханжой. Будь это так, она никогда не решилась бы уехать со мной. - София полагала, что вы на ней женитесь, – возразил господин Рельский. Он был бледен до синевы. – Когда стало очевидно, что это не так, она вас возненавидела. - Она просто обиделась, это пройдет, - самоуверенно заявил Шеранн, отмахнувшись. - Что ж, очевидно, дальнейший разговор не имеет смысла. Он встал, следом за ним поднялся и дракон. - Оставьте в покое мою невесту! – не попросил – потребовал Ярослав, подумав, что оставить без внимания просьбу самой Софии ему было бы куда труднее. Слишком много боли выпало на ее долю за последние месяцы, слишком часто в искристых глазах гнездилась печаль. - Она любит меня! – повторил Шеранн и вышел, громко хлопнув дверью. Мужчина налил себе стакан коньяку и принялся пить, не чувствуя вкуса. А в ушах звенели уверенные слова дракона: «Она любит меня»...
София сидела в спокойной тиши своей спальни и плакала, плакала навзрыд, изливая обиду и тоску. Наконец слезы кончились, а в груди появилась зияющая пустота. Молодая женщина обвела взглядом знакомые, такие родные стены. Скоро она уедет отсюда и войдет хозяйкой в другой дом. К прошлому нет возврата. Какой смысл сожалеть о нем? София едва заметно улыбнулась и провела рукой по вышитому покрывалу. Все вокруг было таким знакомым и родным... Теперь ей не придется терять то, что она так любит: имение достанется ее детям. Их детям – ее и господина Рельского. Ей представились вдруг малыши, их маленькие ножки, ступающие по нагретому солнцем Чернов-парку и по чопорному строгому Эйвинду, их веселый смех... И Ярослав – гордый, счастливый, весело кружит визжащую девочку... На душе стало легко-легко, и последние сомнения растворились в этой светлой радости. Вдруг ей пришла в голову чудесная мысль, как разрешить все колебания. София торопливо выбежала из спальни, на ходу набрасывая на плечи шаль. Она ворвалась в гостиную, где обыкновенно ворожила, и торопливо достала мешочек, запустила пальцы в него, сбивчиво шепча молитву и заветный вопрос. Разумеется, это было совершенно не по правилам. Но, думается, боги ее простили. Госпожа Чернова взглянула на извлеченную руну. «Эйваз». Гадалка осторожно коснулась пальцем знакомого символа. «Нужно сгореть, чтобы возродиться из пепла». Именно так: ее сердце было сожжено дотла в драконьем пламени и... и вновь училось любить. Зола удобрила землю, и сквозь нее уже пробивались нежные ростки нового чувства. «Ярослав!» - она улыбнулась, поспешно спрятала руны и выскочила из дома, не обращая внимания на окрики домовых. Позабыв о прехорошенькой коляске и миленьких пони – подарке жениха – она побежала, придерживая шаль, норовящую сползти с плеч... В Эйвинде царила напряженная предгрозовая тишина. Дворецкий Рельских был мрачен и, увидав госпожу Чернову, отчего-то воззрился на нее, будто на привидение. Что, кстати, свидетельствовало о высочайшей технике подслушивания под дверями, – раз уж все хозяйские проблемы становились известны прислуге в мгновение ока. - Будьте добры, скажите, где мой жених? – задыхаясь, попросила София. – Нам нужно срочно обсудить приготовления к свадьбе. Старый слуга вдруг просиял, глубоко поклонился и почтительно повел ее в кабинет хозяина. Мировой судья молча выслушал доклад дворецкого и кивнул. - Проходите, - безразлично произнес он, не глядя на нее. Молодая женщина растерялась: она ждала куда более радушного приема. Казалось, господин Рельский был вовсе не рад ее видеть... Впрочем, причины такой нелюбезности быстро разрешились. Отвернувшись от Софии, он стоял, сложив руки на груди, и, казалось, совершенно бесстрастно любовался видом из окна. Кто бы мог подумать, что за этой внешней невозмутимостью, приличествующей джентльмену, таятся пылкие чувства, что под слоем льда пылает жаркий огонь? - Полагаю, вы пришли просить о расторжении помолвки? – нарочито бесстрастно спросил он, и в его ровном голосе не звучало и тени эмоций. - И что вы сделаете, если я решусь так поступить? – мягко осведомилась молодая женщина, подходя к нему. - Это ваше право, - все так же не оборачиваясь, глухо ответил мужчина. - И вы не будете мне мешать? – приблизившись вплотную к господину Рельскому, настаивала София. Он долго молчал. - Мудрый Один, вразуми меня! – взмолился Ярослав и стремительно обернулся. Схватив руки госпожи Черновой, он легко притянул ее к себе. Глаза его пылали каким-то лихорадочным огнем. - Я не могу, - горько улыбнулся он, - просто не в силах освободить вас. Но я должен! - Зачем? Она не пыталась вырваться, лишь бестрепетно смотрела прямо в глаза, и это подействовало на него сильнее пощечины. Господин Рельский отпустил ее и вновь отвернулся к окну. - Простите, я вел себя непозволительно, - тихо извинился он, а потом вдруг вцепился в подоконник и вскипел: - Он вернулся и теперь хочет забрать вас с собой. Так уезжайте поскорее! Уезжайте... София смотрела на напряженную широкую спину и гордую посадку головы. Отчего же раньше она не замечала, как он красив? Красив не ярким обманным блеском мягкого золота, а благородной надежностью стали... Воистину, кого боги хотят наказать – делают слепым. «Но теперь я прозрела», - улыбнулась про себя молодая женщина, и, сделав шаг вперед, положила ладони на его спину. Он вздрогнул и медленно повернулся. - Помогите мне его забыть, - попросила София серьезно. - Сделаю для этого все возможное, - столь же серьезно пообещал он, едва-едва касаясь пальцами ее лица, будто опасаясь, что она передумает, растает туманной дымкой. Но она вовсе не была видением, и целовала его взаправду с такой нежностью и доверием, что сердце Ярослава отзывалось щемящей сладкой болью. Наконец он с видимым усилием отстранился. - Почему? – София искренне удивилась. - Дождемся свадьбы! – как-то напряженно ответил мужчина. Молодая женщина искренне и легко рассмеялась, теперь поняв, что его тревожило. - Не беспокойтесь, я нисколько не сопоставляю вас с Шеранном. Но если вы настаиваете, повременим... София лукаво ему улыбнулась, и Ярослав нежно поцеловал ей руку. - Поверьте, я очень жду этого дня, дорогая моя госпожа Чернова! – с чувством уверил он. - Думаю, еще больше вы ждете этой ночи... – тихонько поддела его молодая женщина, покраснев как маков цвет. Это было еще одним свидетельством произошедших с нею изменений - раньше она никогда не осмелилась бы преступить приличия, отпустить столь сомнительную остроту, но сейчас все было иначе. Они дружно рассмеялись, с пониманием и нежностью глядя друг на друга. Потом господин Рельский посмотрел на невесту с явным сомнением, заметив которое она слегка приподняла брови. По-видимому, это помогло ему решиться. Мужчина подошел к бюро, открыл его, достал оттуда какие-то бумаги и протянул Софии. - Что это? – поинтересовалась она, но Ярослав лишь мотнул головой. Молодая женщина перевела взгляд на бумаги в своих руках, вгляделась в них, и удивленный возглас сорвался с ее губ. Билеты на пароход «Скамьи веселья» , выписанные на имя господина Ярослава Рельского и госпожи Софии Рельской! Она с немым удивлением посмотрела на жениха. Выходит, он не забыл ее рассказ о давней мечте путешествовать! - Это мой свадебный подарок, – пояснил он спокойно, – хотя и несколько преждевременный. Молодая женщина усмехнулась – господин Рельский себе не изменил. Действительно, свадебный подарок, ведь воспользоваться им возможно лишь, будучи его законной супругой, госпожой Софией Рельской. - Вижу, что вы подстраховались, - поддразнивающе заметила она, но он будто не слышал. - Я знаю, вы никогда не будете любить меня так, как его... – неожиданно хрипло проговорил он и добавил тихо, но непреклонно: - но я больше вас не отпущу. Вы – моя! Чуть улыбаясь, София сделала последний шаг. Обняла за шею, взглянула в хмурые серые глаза и тихо признала, вверяя себя ему: - Я – ваша. До гроба... __________________ Элли – в скандинавской мифологии великанша, олицетворение старости. Скамьи веселья - шифрованное название руны «Эйваз», одной из рун прибоя, помогающей путешественникам.
P.S. надеюсь, теперь понятно, почему взято такое название.
Luide Да, на протяжении всей главы чаши весов качались из стороны в сторону - и все-таки господин Рельский победил, я рада Чудесное произведение, цельное, продуманное, загадочное, желаю вдохновения и буду ждать новых ваших романов
ДюймОлечка спасибо! А я думала, вы сторонница дракона ;) О мире Мидгарда задумана еще третья книга. Только попозже, пока мне хватит правки "Любви" и "Записок".
Отправлено: 07.04.11 07:04. Заголовок: Большое спасибо авто..
Большое спасибо автору за увлекательный детективный роман :-)! Очень симпатичная вещь получилась и, где-то даже, поучительная ;-). Вот и в жизни прямолинейное действие не всегда лучший способ добиться желаемого результата, но дракончик ещё молодой, пока этого не постиг, но у него впереди, наверняка, ещё несколько столетий ;-). И если рассматривать героиню как "добычу" или "приз", то её получил просто более сильный игрок. Очень понравилась нестандартная детективная история, отстрел действующих лиц :-) и то, что даже при убывании отдельных лиц из списка подозреваемых, этот список упорно не желал сокращаться ;-).
Сообщение: 730
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Фото:
Отправлено: 07.04.11 07:23. Заголовок: Luide пишет: А я ду..
Luide пишет:
цитата:
А я думала, вы сторонница дракона ;)
Ну самое главное - во время принять правильную сторону Правда, мне показалось что уж как-то быстро София дошла до принятия сердцем Рельского... Хотя, конечно, прошло в романе 3 месяца, это глава всего одна - наверное поэтому.
Спасибо за чудесный роман! За сплетение детективной и житейской линий, за разнообразие образов, за идеальное, как мне кажется, сочетание соперников - лед и пламень. Дополнив друг друга, они оба «создали» женщину, если так можно сказать, дали ей храбрость против ханжества, понимание, что ценно, что хрупко, что прочно. А она - им.
Luide С опозданием прочитала ваш роман. Интересно, захватывающе, но конец мне показался немного натянутым и неестественным. Возможно, потому что я читала всё целиком, а не кусочками . Герои, несомненно, получились яркие и живые, но в последних двух главах куда-то всё это пропало. А детективная линия выдержана и сделана очень умело.
Отправлено: 26.08.11 17:03. Заголовок: Luide пишет: Axel с..
Luide пишет:
цитата:
Axel спасибо, но другой концовки я не представляю.
Дело не другой концовке. Я вовсе не принадлежу к поклонницам дракона, скорее наоборот. Но у вас получилось всё слишком прямолинейно. Не хватило убедительности, что ли. Впрочем, это только моё скромное мнение.
Отправлено: 27.08.11 03:18. Заголовок: Axel Хелга думаю, це..
AxelХелга думаю, целиком выкладывать концовку смысла нет - там совсем небольшие, скорее косметические изменения. А вот несколько добавочных эпизодов сейчас выложу.
Наконец уверившись в невиновности столь истово подозреваемого им дракона, а также окольными путями разузнав о некоторых пикантных подробностях, инспектор Жаров сделался задумчив. Он все чаще застывал над тарелкой, глядя в никуда и блаженно улыбаясь, и даже перестал оказывать внимание хорошеньким служанкам, чем привел супругу в некоторое замешательство. И вот, одной волшебной летней ночью, когда ветерок задумчиво шевелил легкие занавески в спальне супругов Жаровых, хозяйку дома разбудил страстный шепот мужа: - Гортензия, о моя прекрасная Гортензия! Госпожа Жарова подскочила на кровати, спросонья не совсем понимая, что ее разбудило. Муж услужливо ей помог, пробормотав со счастливой улыбкой: - Гортензия, умоляю вас бежать со мной! Стоит ли упоминать, что почтенную супругу неисправимого ловеласа звали вовсе не этим нелепым цветочным именем, столь любимым авторами душещипательных книжонок?! Госпожа Жарова глотала слезы и успокоительные капли. Разумеется, она не была столь наивна, чтобы не замечать многочисленных интрижек мужа. Но, как говаривала ее почтенная матушка: «Слуги не в счет!» Так что она закрывала глаза на мелкие увлечения, пока речь не зашла о побеге. Значит, возлюбленной ее мужа сделалась благородная особа, и все зашло столь далеко, что инспектор предложил любимой бежать. Вот этого бедная госпожа Жарова перенести уже не могла... Следующие несколько дней, тщательно запудрив следы слез, эта уважаемая дама предприняла расследование, достойное высокого звания жены полицейского! Были допрошены все слуги и соседи, изучена корреспонденция неверного супруга, проведена ревизия семейного бюджета... Но... никто не знал о женщине с таким именем! Более того никто из многочисленных респондентов госпожи Жаровой даже не слыхал о его новом увлечении. Это наводило на совсем уж грустные мысли. Видимо, он нашел себе зазнобу среди бродячих актерок или еще более легкомысленных особ, отсюда и псевдоним. И все бы ничего, но ведь речь шла о побеге! В отчаянии госпожа Жарова даже обратилась к госпоже Черновой, но той достало собственных треволнений и нынче гадалка категорически отказывалась взяться за руны. Обманутой жене не оставалось ничего, кроме слежки... И в первую же ночь, когда она решила бодрствовать, талантливо притворившись спящей, супруг, второпях убедившись, что жена спокойно почивает, ускользнул из супружеской спальни. Следом за беспечно насвистывающим инспектором тихонько кралась его благоверная, прихватив для солидности чугунную кочергу... Дом спал, слуги безмятежно похрапывали в своих коморках, дети видели пятые сны, даже не подозревая о творящейся драме. Инспектор пробрался в подвал, повозившись, отпер малозаметную дверь и проскользнул в бесшумно отворившийся проход. Разумеется, спустя пару минут госпожа Жарова проследовала за ним, торопясь застать любовников на горячем. Но зрелище, открывшееся ее глазам, было куда занимательнее всего того, что она себе навоображала! В потайной комнатке, больше похожей на старинные камеры для узников (или на чуланчик для метел), при мутном свете сальной свечи ее супруг – в халате и ночном колпаке - склонился над столом, торопливо выводя какие-то каракули на почти чистом листе. Стопка уже исписанной бумаги громоздилась рядом... Инспектор ничего не замечал, упоенно строча очередную главу своего бессмертного творения. О, он был уверен, что новый роман станет шедевром, над разбитой судьбой нежной героини и ее счастливым спасением в руках мужественного героя будет проливать слезы не одно поколение дам, а имя госпожи Одинцовой прогремит по всему Мидгарду. Терзаемый вдохновением господин Жаров долго боролся с самим собой, твердя, что господин Рельский не простит ему такого нахального разглашения своей частной жизни. Однако душа неумолимо требовала творить, и наконец он не выдержал и азартно принялся за работу. Пусть мировой судья делает, что хочет. Будет уже поздно – роман увидит свет, и никто не сумеет этому помешать! Впрочем, автору достало здравого смысла изменить имена действующих лиц. Он писал тайком, по ночам, в неудобной каморке, лишь бы исключить всякую возможность преждевременной огласки. Инспектор записывал историю непростых отношений госпожи Черновой с двумя поклонниками, щедро сдабривая ее вымышленными деталями: клятвами верности, кинжалами в сердце неверному и прочими романтическими подробностями. Теперь он уже почти добрался до финала и упоенно сочинял, как раскаявшийся дракон примчался к возлюбленной и похитил ее, уверяя в своей вечной любви... Строки сами ложились на бумагу, душа пела, сгорая в огне вдохновения, но что-то вдруг насторожило полицейского. Он поднял голову, увидел дикий взгляд жены, вооруженной кочергой, и невольно вскрикнул. Лучше бы это были господин Рельский и господин Шеранн вместе взятые! Разъяренная женщина хуже дракона... _____________________ София сидела в зале суда, наблюдая за действом и думала, что истинный театр судеб находится именно здесь, в унылых казенных стенах. Здесь разворачиваются такие драмы, кои нечасто встретишь даже на театральных подмостках, здесь пересекаются любовь и ненависть, преступление и наказание, здесь узнают истинную цену друзьям, вызванным в качестве свидетелей, а правда и ложь сплетаются в диковинное кружево в ловких руках крючкотворов. Госпожа Чернова с неким отстраненным любопытством наблюдала за даваемым представлением. Люди и нелюди, будто завороженные дудочкой заклинателя змеи, плясами под чью-то дудку. Вот кается господин Реинссон, наивно пытаясь списать свои грехи на действие алкоголя и слезно казнясь из-за содянного. Вот старшая барышня Ларгуссон грудью защищает возлюбленного, будто его вот-вот поволокут прочь. Вот инспектор Жаров рассказывает, как к нему явился господин Реинссон, желающий добровольно покаяться. Впрочем, полицейский прозрачно намекал, что он давно встал на след преступника и вот-вот был готов его схватить, но тот вовремя подсуетился. София спрятала улыбку6 уж ей ли было не знать, кто именно открыл истинное положение дел? Но мировой судья предусмотрительно ушел в тень, предоставив честь поимки убийцы доблестным полицейским... Среди скудных декораций, будто куклы, плясали все присутствующие, послушно выполняя задуманные кукловодом па. Казалось, нет никакой связи между солидным преуспевающим адвокатом, разномастными присяжными, оглушенными сознанием ответственности своей роли, суровым судьей в седом парике и прочим разношерстным людом. И все же София не могла отделаться от песенки, слышанной давеча в бродячем балагане. «Кукол дергают за нитки, на лице у них улыбки, и играет клоун на трубе... И в процессе представленья создается впечатленье, что куклы пляшут сами по себе...» Впрочем, она превосходно знала того самого кукловода, и нисколько не укоряла его за предпринимаемые шаги. А тем временем на судебной сцене плавно сменялись акты и действо переходило к завершающей стадии... Молодая женщина украдкой огляделась. Общество, ранее сурово осуждавшее преступника, теперь украдкой утирало глаза во время речи адвоката и искренне сочувствовало невольному убийце... София предпочла пропустить мимо ушей вдохновенный спич защитника – по правде говоря, она нисколько не сострадала господину Реинссону, более того полагала, что того следовало бы предать суровому наказанию. Но господин Рельский решил иначе, и его невеста приняла это решение. Вокруг нее колыхалось пенное море платьев и пестрели яркие мундиры офицеров, поодаль нянька уговаривала хозяйских детей сидеть тише (и ведь додумалась привести с собою малышей - не для их взглядов это зрелище!), негромкий шепот со всех сторон складывался в мерный гул, так что судья даже был вынужден то и дело призывать присутствующих к порядку... Талантливая игра, ничего не скажешь. Госпоже Черновой заговорщицки улыбнулась младшая барышня Рельская, видимо, тоже осведомленная о стратегических талантах брата и наслаждающаяся срежессированным представлением. Ответив улыбкой, София продолжила оглядывать зал. Теперь события последних месяцев казались ей всего лишь диковинным сном, и хотелось проснуться солнечным утром и подивиться странному видению. В тихом болотце Бивхейма, под невинной на вид зеленой травкой обнаружилось столько грязной жижи – начиная от шпионства господина Шорова и заканчивая распутством барышни Гарышевой. А ведь многие зловонные миазмы никогда не станут известны широкой публике! Впрочем, людям лучше не знать о неприглядных сторонах окружающих, с этим София вполне соглашалась... Как и предсказывал мировой судья, присяжные вынесли оправдательный вердикт, и осунувшийся от переживаний невольный убийца был освобожден из-под стражи. О, это была чудесная сцена, когда господин Реинссон и барышня Ларгуссон прямо в зале суда рыдали в объятиях друг друга, клялись в вечной любви и обещали беспорочно прожить весь отмеренный им срок. Не скрываясь, дамы умиленно плакали, утирая слезы кружевными платочками, и даже глаза джентльменов подозрительно поблескивали. Видимо, последние задавались вопросом, стали бы их собственные возлюбленные столь самозабвенно их защищать. К слову, барышню Ларгуссон никто и не подумал укорить за пренебрежение к закону и обвинить в пособничестве пусть нечаянному, но все же убийце собственного отца, и за этим молчаливым одобрением также виделась чья-то воля... Вскоре последовала тихая свадьба этой во всех отношениях подходящей пары. Невеста светилась от счастья, жених нежно сжимал ее руку и смотрел на нее так, будто боялся, что она передумает и исчезнет, а гости судачили, правда ли, что барышня Ларгуссон еще до помолвки выказывала чрезмерную благосклонность будущему нареченному. Словом, все сложилось к лучшему, и София от души порадовалась за молодоженов... ________________________ В Бивхейме все было по-прежнему. К слову, господа Шоровы скрылись из города, и госпожа Чернова с улыбкой вспоминала их отбытие, которому ей посчастливилось быть свидетельницей... Итак, в ту ночь София не спала, что с нею нередко случалось в последнее время. Она сидела у окна, когда подозрительные звуки заставили ее вскочить. Громкое ржание лошадей, чьи-то крики, грохот... Торопливо накинув шаль прямо на ночную рубашку, она сбежала вниз, где уже толпились разбуженные домовые. - Это в имении Шоровых! – воскликнула деятельная и весьма любопытная по природе Лея. – Давайте посмотрим! - В таком виде? – София скептически взглянула на раскрасневшуюся домоправительницу, облаченную в кокетливую розовую рубашку, приспущенную с плеч. Видимо, домовые также отнюдь не спали в этот поздний час, потому и прибежали столь быстро. Впрочем, с Леи вполне сталось бы под покровом темноты штудировать книги о мыловарении, щедро подаренные на прощание хозяйкой библиотеки, а порозоветь просто от быстрого бега. Госпожа Чернова мысленно себя одернула – не хватало еще думать о чужой личной жизни! – поблагодарила про себя благословенную темноту, скрывающую наверняка зардевшиеся щеки, и отозвалась решительно: - Возвращайтесь к себе, я сама посмотрю! - Вот еще что надумала! – домовая кивнула мужу, тотчас исчезнувшему из освещенного круга, и уперла руки в боки: - Ни за что не позволю! Воинственно выпятив грудь, Лея двинулась на хозяйку, норовя оттеснить ту от входа. - Без охраны, в неглиже по кустам шастать? Да нас ваш благоверный на паштет перекрутит и на тост намажет! - Господин Рельский мне пока не муж! – не уступала позиций София, все же невольно передернувшись. - Вот еще! – теперь домовая, кажется, готова была вспыхнуть, надвигаясь на хозяйку с неумолимостью тяжеловоза. В действительности Лея доставала госпоже Черновой едва до колен, и выглядело их противостояние, будто в известной басне о слоне и Моське. – Значит, как доброе имя спасал и помогал всячески – так нужен он вам был, а как убийца нашелся, так вы сразу иначе заговорили?! - Не говори глупостей! – госпожа Чернова вспыхнула. – Я выйду за него замуж, но... - Никаких но! – Лея подняла указательный палец и наставительно помахала им. – Извольте тогда вести себя, как подобает будущей госпоже Рельской! Подумайте, что скажут соседи, если вы одна-одинешенька пойдете в дом Шоровых посреди ночи?! Вздохнув, София промолчала, признавая правоту домоправительницы. Репутация гадалки была хрупка как никогда, и только волей мирового судьи ее принимали в приличных домах. В конце концов, никаких достоверных сведений о ее связи с драконом у соседей не было, лишь сплетни, хотя в ином случае достало бы и того. Однако господин Рельский сумел преломить общественное мнение и повернуть последние события на пользу своей невесте. Госпожа Чернова как воочию представила ироническую улыбку мирового судьи и его насмешливые слова: «Не пойман – не вор!» К слову, именно этим циничным девизом обычно руководствовалось общество, закрывая глаза на прегрешения, если те прикрывались покровом благопристойности. По счастью, никаких серьезных последствий ее легкомыслие не повлекло. Теперь София с ужасом понимала, что в пылу чувств, которым она предавалась так безоглядно, она вполне могла остаться с ребенком на руках, и тогда ее участь воистину была бы незавидна... Воспользовавшись задумчивостью хозяйки, домовая по всем правилам военного искусства блокировала противника, перекрыв входную дверь шваброй. Увидев это, госпожа Чернова сначала лишилась дара речи, а потом рассмеялась от души: очень серьезная Лея держала это страшное орудие, будто гвардейцы на часах держат алебарды, и была столь же серьезно настроена не пустить никого через охраняемую дверь. Но не успела София ничего сказать, как в круг света с громким пыхтением выкатился домовой, волоча за собою невесть где добытый маленький дамский пистолетик. Немного отдышавшись, он взял свое оружие наизготовку и браво отрапорновал супруге, что готов идти на разведку. Сурово кивнув, Лея выпустила мужа, по-прежнему перекрывая путь госпоже Черновой. Гадалка расхохоталась и опустилась на ступеньки, не в силах удержать рвущийся наружу смех и закрывая лицо руками. Волнения последних месяцев вырвались истерическим хохотом, и Лее пришлось отпаивать хозяйку чаем... Разведка, предпринятая отважным домовым, показала, что господа Шоровы под покровом темноты торопились выбраться из собственного дома. Отчего они так шумели, Стену уразуметь не удалось, он опасался подбираться слишком близко. Впрочем, поутру загадка разъяснилась – в бывшем шпионском гнезде остались только голые стены. Хозяева вывезли все, от штор до старинных подсвечников, вмурованных в стены. Немудрено, что разгром имения произвел столько шума! Госпожа Чернова попыталась представить целый обоз с вещами, «скрытно» движущийся в сторону Муспельхейма, и снова рассмеялась...
Все ружья дали последний залп и все узелки развязаны. Спасибо!
Luide пишет:
цитата:
Теперь София с ужасом понимала, что в пылу чувств, которым она предавалась так безоглядно, она вполне могла остаться с ребенком на руках, и тогда ее участь воистину была бы незавидна...
Да еще и метис-мулат. Нелегко бы и ему/ей пришлось, не только матушке. И все равно гипотетически предпочитаю дракона.
Отправлено: 07.12.11 08:07. Заголовок: Дамы, я пришла проси..
Дамы, я пришла просить совета... Неоднократно встречала комментарии, что название "Любовь до гроба", хоть и подходит по смыслу, однако вызывает специфические ассоциации. Или что-то вроде романчика в мягкой обложке (с "нефритовыми жезлами" и отсутствием всякой логики), или же название в ироническом смысле.
В общем, буду очень благодарна за мнение читателей и предложения, если таковые будут.
Честно говоря, я бы охотно сменила название, но ничего толкового в голову не приходит... Разве что что-то в рунно-гадательном направлении... Но вариации на тему "Убийство и руны", "Гадалка" и прочее в том же духе звучат странно...
Отправлено: 08.12.11 11:14. Заголовок: Так, в настоящее вре..
Так, в настоящее время я рассматриваю следующие варианты: 1. Доводы рун 2. Руны и чувства 3. Руны долга и любви 4. Руны на роге режу... 5. Оставить как есть
Неоднократно встречала комментарии, что название "Любовь до гроба", хоть и подходит по смыслу, однако вызывает специфические ассоциации.
Я уже свыклась с этим названием, и оно кажется вполне подходящим и в полном и в ироническом смысле, но, да, первое впечатление от такого словосочетания неоднозначное. Может, действительно что-то с гадалкой? На мой взгляд, все перечисленное звучит хуже, чем "Любовь до гроба", но, вероятно, сказывается, привычка к этому названию. Может, что еще придумается, оно ведь возникает внезапно.
Luide Должна сказать, мне тоже кажется, что название не совсем удачное. И хотя героиня говорит эти слова в адрес Рельского, звучит это, скорее, как насмешка над ним и его чувствами. Лично я никакой иронии в этом не вижу, разве что весь роман воспринимать как иронический с месседжем: "Не влюбляйтесь, девушки, в драконов" . Может что-то более обтекаемое, типа "Загадки города Бивхейма".
Только слова эти в романе звучат не в адрес Рельского, а как раз наоборот. В заключительном объяснении с Шеранном.
Может и так. Мне почему-то запомнились последние слова романа, а там был разговор с Рельским. Чувства героини к дракону больше похожи на "любовь до гроба", но раз уж он не уносит Софию в голубую даль в конце , а улетает в одиночестве, то и чувства трансформируются в "без любви до гроба" или " с нелюбимым до гроба", или "грёзы о драконе".
Отправлено: 08.12.11 17:22. Заголовок: Axel хм, интересно, ..
Axel хм, интересно, я не рассматривала с такой точки зрения. Должно быть, я слишком привыкла к рунам... Есть руна "гебо" - взаимопонимание, помощь, дар - но требующий ответного подарка. Одновременно данная руна означает счастливое супружество... София в конце "вверила себя" Ярославу во всех смыслах этого слова. Притом окончательно, раз и навсегда - до гроба. По крайней мере, таков был авторский замысел...
Отправлено: 08.12.11 17:34. Заголовок: В качестве иллюстрац..
В качестве иллюстрации своей мысли разрешите привести небольшое стихотворение.
Не ищу я бури страстей. Сумасшедший роман? Не нужно! Я ищу отца для детей, И того, кто укроет от стужи. Не ищу я тревожных дорог, Водопадов, стремнин, обрывов... Не влюбляться - любить мне срок, И лечить на душе нарывы. Не хочу я смятенных строк. Дай, судьба, мне любви - в покое. Я люблю тебя? Дай-то Бог. Ведь тогда нас на свете двое...
София в конце "вверила себя" Ярославу во всех смыслах этого слова. Притом окончательно, раз и навсегда - до гроба.
Может я, конечно, придираюсь, но вот как раз этого "вверила" я не увидела и не почувствовала. Софья с самого начала романа не мечтала о "сумашедшем романе", скорее наоборот. И вот все происходящие события, внимание дракона, слова гадалки подталкивают её к любви, лишенной всяких условностей. Она прекрасно понимает все последствия, но "вверяет" себя дракону и верит ему . Далее ситуация "поматросил и бросил" или Софья "у разбитого корыта" . И тут является благородный Рельский и решает все проблемы героини. И если в вначале романа она ему отказывает, несмотря на угрозу ареста и общественного осуждения, что характеризует её, как мужественную и не поддающуюся обстоятельствам леди, то в конце романа, я вижу покорную судьбе женщину, которая с радостью пользуется шансом поправить своё пошатнувшееся положение. И никакого интереса к персоне Рельского я у неё не заметила. То, что Рельский в качестве мужа подходит больше, чем залетный дракон, ясно было с первых строк романа, и какого-то прозрения Софии я не увидела. Разве что в качестве прозрения считать то незавидное положение, в котором она оказалась. И эта сцена, когда она опять среди ночи пытается пойти посмотреть, что там у соседей, очень показательна, на самом деле. Софья не думает снова о последствиях, о том, что невозможно испытывать судьбу бесконечно, что, в конце концов, она невеста Рельского, и, что даже его ангельское терпение может лопнуть. О таких очевидных вещах героине говорит её служанка. В общем, Остапа понесло. Может руны и обещают счастливое супружество, но мне в это не верится. Но всё равно, спасибо большое за интересный роман.
Отправлено: 09.12.11 00:45. Заголовок: А вообще, мне кажетс..
А вообще, мне кажется, что тема любовного треугольника, сама по себе сложна для написания и восприятия. В таких книгах часто всё плохо заканчивается. Более менее похожая ситуация в "ЧиЧ" у Остен. Естественно жанры и характеры персонажей абсолюно разные. Но вот в прозрение Марианны, действительно, веришь, и в их счастливую семейную жизнь. Я когда впервые прочитала роман, даже не подумала о другом. Хотя разные мнения существуют на этот счет. С моей точки зрения, такой эффект достигнут отсутствием подробного описания взаимоотношений полковника и Марианны в конце. Нет никаких душераздирающих сцен разборок Марианны и Уиллоби, или любовных разговоров полковника и Марианны. Каждый домысливает на эту тему сам, что хочет.
Отправлено: 09.12.11 22:02. Заголовок: Luide пишет: В конц..
Luide пишет:
цитата:
В конце концов решила остановиться на "Ворожея"
Хорошее название!
Axel пишет:
цитата:
И если в вначале романа она ему отказывает, несмотря на угрозу ареста и общественного осуждения, что характеризует её, как мужественную и не поддающуюся обстоятельствам леди, то в конце романа, я вижу покорную судьбе женщину, которая с радостью пользуется шансом поправить своё пошатнувшееся положение.
Мне кажется, любовь к дракону просто разбила ей сердце, и потому уже не стало причин не поддаваться обстоятельствам, а лишь устроить свою жизнь разумно. В такой ситуации, мне кажется, любви с нелюбимым может и не случиться, будет уважение, признательность, но прошедшей страсти ничто не затмит. Пламень и лед - как чувство и разум.
Собственно, я тоже так могу, просто убрать все, что было после согласия Софии стать женой Рельского.
Зачем так сразу радикально. Я не хотела вас обидеть. Это были всего лишь мои размышления "на тему" любовных треугольников. Остен было проще, у неё была другая влюбленная парочка. Вашему роману такой вариант, естественно, не подходит.
Спасибо, мне тоже нравится. По крайней мере, это лучшее из того, что я смогла придумать...
Хелга пишет:
цитата:
Пламень и лед - как чувство и разум.
Из какого только сора не растет любовь! Из уважения тоже вполне может, иногда даже из жалости... Любовь ведь разная бывает... Страсти, понятно, не будет. И Рельский превосходно это понимает, когда в финале говорит: "Вы никогда не будете любить меня так, как его..." Но, думаю, София будет с ним счастлива.
Axel я не обиделась. Просто поняла, что мне не удалось в полной мере воплотить задумку, а переделывать уже поздно.
Здравствуйте. Можно, я немного похвастаюсь? "Любовь до гроба" вышла в издательстве "Альфа-книга" и уже появилась в продаже. Правда, тираж скромный. Спасибо вам всем за интерес, помощь и поддержку!
Вот обложка (только не спрашивайте у меня, кто это ).
Хелга спасибо! Пока книга появилась только в интернет-магазинах, например http://www.labirint.ru/books/332111/ и некоторых книжных магазинах Москвы. Только вышла ведь.
Поздравляю!!! Ужасно рада за Вас! Могу представить, как приятно для автора увидеть изданным свое детище. Тираж скромный - не страшно, главное, что он есть. Первая ласточка, так сказать. С Вашего позволения, разместим рекламу книги на сайте - надеюсь, наши посетители ею заинтересуются.
Отправлено: 07.04.12 11:39. Заголовок: apropos нет, я влюби..
apropos нет, я влюбилась в 19 век именно благодаря сайту и форуму. Конечно, раньше я читала "Гордость и предубеждение", но с головой нырнула в то время только здесь. А поддержка и интерес читателей укрепили мою решимость.
Отправлено: 07.04.12 11:51. Заголовок: Luide, мои самые сер..
Luide, мои самые сердечные и искренние поздравления в связи с выходом Вашей книги! Аннотация, размещённая на "Лабиринте", интригует. К сожалению, не читала Ваши произведения. Обязательно исправлюсь.
Отправлено: 10.04.12 06:15. Заголовок: Luide примите и мои ..
Luide примите и мои искренние поздравления! Я здесь гость и Ваше сообщение увидела случайно, но тоже хочу поздравить! Наверное, это очень волнительно и безумно приятно увидеть свое творение на книжных полках! Было бы очень интересно узнать о Вашей работе с издательством. Обо всем, начиная с создания рукописи и заканчивая изданием книги.
Отправлено: 10.04.12 06:46. Заголовок: Хелга и Вам спасибо...
Хелга и Вам спасибо.
Гость благодарю! Это странное ощущение. "Это я написала?!" Хотя от первой изданной книги чувство нереальности было еще сильнее. А что именно Вы хотите узнать о работе с издательством? Там в основном чисто техническая работа. Но если есть вопросы - спрашивайте, постараюсь ответить.
Отправлено: 10.04.12 07:23. Заголовок: Интересно было бы уз..
Интересно было бы узнать, Вы сначала написали книгу, а потом отправили синопсис? Может вначале синопсис и Вам предложили написать книгу? И вообще отправляли ли Вы синопсис? Как долго ждали ответа? Сколько времени прошло от отправки рукописи до издания книги? Меняли ли что-нибудь в своем произведении по требованию издательства? И что вообще представляет собой издательство? Как они работают с авторами, как работали именно с Вами? Добрые они или злые?!!! И да, чуть не забыла, гонорар Вы тоже получили?
Вы пишете: Luide пишет:
цитата:
от первой изданной книги чувство нереальности было еще сильнее.
Отправлено: 10.04.12 07:32. Заголовок: Издательства не расс..
Издательства не рассматривают синопсисы и отрывки, только законченные произведения. Исключение составляют только истории разных авторов по одному миру (например, серия "Сталкер"). Конечно, синопсис я отправляла, ответ получила месяца через два-три, а потом еще четыре месяца заняло составление договора, редактура, написание аннотаций и прочая подготовка. В произведении я ничего не меняла (издательство и не требовало). Издательства... пожалуй, равнодушные. Не добрые и не злые - это просто работа, бизнес. Часто не отвечают на имейл, приходится звонить в Москву, уточнять, принята ли рукопись... Собственно, условия и порядок приема рукописей, требования и контактные данные обычно изложены на сайтах издательств. По условиям договора, гонорар выплачивается через два месяца после выхода книги (в разных издательствах по-разному). Гость, вернее Гостья пишет:
Спасибо за ответы. Но у меня еще есть вопросик. Как Вы нашли издательство? Почему именно Альфа-книга. А опыт обращения в другие издательства у Вас есть? Поделитесь!
Отправлено: 10.04.12 07:56. Заголовок: Я пишу фэнтези, поэт..
Я пишу фэнтези, поэтому выбор невелик. Самые крупные издательства, которые печатают фэнтези - это Альфа-книга и ЭКСМО, я отправила в оба. Первое взяло книгу, а второе даже не ответило...
Отправлено: 10.04.12 08:22. Заголовок: А синопсис Ваш можно..
А синопсис Ваш можно прочитать, тот который Вы в издательство отправляли? О том как его писать много пишут, а мне бы хотелось живой прочитать. Если можно, конечно.
Порылась в интернете, нашла вашу первую книгу. Пятый постулат. Верно?
Хочу от себя добавить, что названия у Ваших книг интересные. И Любовь до гроба - лучше всех вариантов из тех, что есть в постах в этой теме. В сторону ворожеи или гадалки я бы даже и не взглянула. А так вот диалог у нас получился.
И ну еще вопросик, а аннотации к книгам Вы сами писали?
Отправлено: 10.04.12 08:32. Заголовок: Синопсис ниже, под к..
Синопсис ниже, под катом. Да, первая изданная книга - "Пятый постулат", в соавторстве с Кирой Измайловой. Только он совсем не похож ни на "Любовь", ни на "Аромагию". Я стараюсь названия обыгрывать в тексте, так интереснее. Так что название всегда объясняется в самой книге, притом желательно в нескольких вариантах... Аннотации я писала сама (конечно, к соавторской книге писали вместе с соавтором). Но это тоже зависит от издательства, в некоторых работают специальные аннотаторы (но они часто ленятся читать всю книгу и пишут непонятно что), а некоторые из экономии просят авторов самих сочинять аннотации. Я к "Любви" написала штук пять разных, еще и несколько раз переделывала... Проще написать роман, чем синопсис и аннотации!
Триста лет назад отгремел Рагнарёк, который смешал девять миров в единое целое. Теперь вынуждены уживаться вместе хель и люди, гномы и орки, драконы и домовые, эльфы и гоблины... Действие происходит в маленьком захолустном городке. Убийство сторожа библиотеки и кража некой книги заставляют общество ужаснуться и начать поиски виновного. Среди наиболее вероятных подозреваемых оказываются София Чернова и огненный дракон Шеранн, вынужденные объединиться ради поисков истинного убийцы. София Чернова - молодая вдова, особа благовоспитанная и благоразумная. Смерть мужа и скудные доходы заставили ее работать библиотекарем, но кроме этой службы у нее имеется талант: София – гадалка. Руны в ее руках отвечают на многие вопросы, но и им оказывается не под силу изобличить убийцу. Дракон Шеранн относится к людям с предубеждением, что не мешает ему выполнять некую тайную миссию по поручению своего дяди. У него имеется собственный интерес в этом деле: ему нужно во что бы то ни стало отыскать похищенную книгу. Ярослав Рельский, мировой судья, из добрых чувств к Софии вызывается помочь ей в поисках. Официально расследование поручено совсем иному лицу, инспектору Жарову, но от него героям не стоит ждать помощи, поскольку инспектор убежден в виновности Шеранна и подозревает Софию в соучастии. (Его буйное воображение вполне понятно: на досуге он пишет любовные романы.) Начав расследование, герои обнаруживают, что в подозреваемые можно записать чуть ли не всех обитателей городка: смерти несчастного сторожа по различным причинам желали очень многие. Приходится одного за другим отметать подозреваемых, и в конце концов останется только один. Героев ждет множество приключений. Будут и нападение старшины пожарных – ярого дракононенавистника, и охота на оборотня-ульвсерка, и поездка в лагерь цыган-рома, и встреча с драконом-наркоманом, и козни шпионов... На этом нелегком пути Софию, Шеранна и Рельского подстерегает множество опасностей, однако герои проявляют настойчивость и мужество, достойные уважения. Одновременно они пытаются и выяснить отношения между собой. Дракон все чаще посматривает на Софию, будучи совсем не против небольшой интрижки. Рельский же давно любит Софию и надеется со временем обрести взаимность. Общество, в котором вращаются герои – чопорное, подчиненное незыблемым правилам этикета и требованиям приличий, - весьма неодобрительно смотрит на подобные любовные приключения. София оказывается в сложной ситуации, пытается понять себя и принять решение. Рассудок и затверженные правила приличий подсказывают, что отношения с Шеранном не будут безоблачны, однако в конце концов она сдается на милость собственного сердца. Наконец расследование завершено: виновным оказывается лучший друг покойного. В пылу дискуссии о борьбе за независимость гномов невольный убийца неудачно толкнул сторожа и тот упал. Падение оказалось роковым, а в роли «тяжелого тупого предмета» выступил всего лишь край камина... Но зачем убийце похищать из библиотеки книгу, за которой охотятся драконы? Ответ прост: убийца и похититель – это разные лица. Книга украдена оборотнем, и тут уж причины сугубо политические. После изобличения преступников Шеранн уезжает из города. Софии не остается ничего иного, как принять предложение Рельского, поскольку она скомпрометирована связью с Шеранном. Героев ждет последнее, самое тяжелое испытание: через несколько месяцев Шеранн возвращается, чтобы увезти Софию. Но она больше не желает довольствоваться ролью любовницы и твердо ему отказывает. Только сейчас она по достоинству оценивает чувство Рельского, его поддержку и понимание. Незаметно и по-дружески, не требуя ничего взамен, он долгие годы был рядом с нею, и, наконец, его любовь нашла отклик в душе Софии.
Я умудряюсь писать серьезное в фэнтези (ничего не могу с собой поделать), за что мне временами достается от читателей. Для меня фэнтези - это всего лишь антураж.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 373
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
заклятие наложил на Софию или что-то в этом роде? 
). И что тогда? стать изгоем7 или умереть? - вот и получается любовь до гроба, но очень скоротечная. 
Спасибо, что балуете нас!
Но так и подмывает сказать: "на её месте мог бы быть каждый" 
Подозреваю, что варианты окончания у нас разные. 
Софья с самого начала романа не мечтала о "сумашедшем романе", скорее наоборот. И вот все происходящие события, внимание дракона, слова гадалки подталкивают её к любви, лишенной всяких условностей. Она прекрасно понимает все последствия, но "вверяет" себя дракону и верит ему 
и решает все проблемы героини. И если в вначале романа она ему отказывает, несмотря на угрозу ареста и общественного осуждения, что характеризует её, как мужественную и не поддающуюся обстоятельствам леди, то в конце романа, я вижу покорную судьбе женщину, которая с радостью пользуется шансом поправить своё пошатнувшееся положение. 
Вашему роману такой вариант, естественно, не подходит.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
