Отправлено: 03.05.14 18:18. Заголовок: О спящей принцессе замолвите слово

Полтора года назад я решила переделать свою сказку "В поисках принца", но так увлеклась, что... от прежней осталась только первая фраза.

Получилось нечто соврешенно новое и... почти в пять раз длинее.

Потому мне бы очень хотелось представить новую сказку на суд форумчан - узнать ваше мнение о сем опусе, выслушать критические замечания и, может быть, советы и возражения.

 Отправлено: 07.05.14 19:06. Заголовок: *** – Принц?! – вос..

***

– Принц?! – воскликнули в один голос дамы.

Они стояли над Элизой: одна совсем небольшого роста и хрупкая, словно девочка-подросток, а вторая высокая, статная. Элиза не знала, откуда ей были знакомы их лица, но в ней зрела уверенность, что раньше она встречала их, ей даже припомнилось, что маленькая – ласковая и добродушная, а высокая – строгая, она и сейчас сурово взирала на нее сверху вниз. Элиза растеряно осмотрелась: почему она сидит на полу? Кажется, она упала, но откуда? И куда она попала? Что за странное место?

– Ты кого-то видела? – прервала ее мысли высокая женщина.
– Я… не помню, – медленно ответила она, напрягая память.

Она не могла ни вспомнить, ни понять, что с ней происходит, как будто ее разбудили во время глубоко сна. Сон! Конечно, она спала!

– Элиза, – ласково обратилась к ней маленькая женщина, – мы феи – твои крестные, меня зовут Селина, а это моя сестра Агата. Ты помнишь нас?
– Я не уверена… – протянула Элиза.
– Ты совсем ничего не помнишь? – строго, словно учитель заданный урок, спросила строгая.
– Мне нужно время, – холодным тоном она попыталась остановить напористую фею.
Феи переглянулись.
– Вот только у нас его нет, – строго ответила Агата. – Мы скоро уйдем, ты останешься здесь одна и сможешь вспомнить все, о чем мы тебе сейчас расскажем.

От того, что она скоро должна остаться одна в этом жутком месте Элизе стало не по себе, невыносимая тоска туго стиснула грудь и неожиданно разлилась бурным потоком слез.

– Успокойся, милая, – наклонилась к ней Селина и протянула руку: – Поднимайся.

Но Элиза только ошарашено отстранилась от нее. Что-то невероятное творилось с ней – она рыдала безудержно и горько, не в силах справиться ни с отчаянием, затопившим сердце, ни унять рыданий. Ее воля, одряхлевшим полотнищем бессмысленно трепыхалась в бурных потоках сотрясающих ее существо чувств. Ее полная беспомощность лишь подхлестывала их стыдом и страхом.

– Оставьте меня, – только и смогла выговорить Элиза.
– Прекрати валять дурака! – отчитала ее Агата. – Возьми себя в руки, иначе ты погибнешь.

"Уж лучше так, чем эта позорная слабость", – обреченно качнула она головой.

– Элиза, – Селина присела рядом с ней. – Ты взволнована, не понимаешь, что с тобой произошло. Но сейчас, тебе стоит довериться нам и просто послушать. Много лет назад злая колдунья, желая наказать твоих родителей, захотела погубить тебя…

Элиза слушала историю своей собственной жизни, как сказку. Она не помнила ничего из того, что рассказывала ей добрая фея. Она единственная дочь своих родителей? Возможно: она не припоминала никаких братьев и сестер. Но ведь точно также она не могла вспомнить и родителей. Какие они были, как выглядели? А ведь она должна была любить их… Но она никого не помнила!

Ее шестнадцатилетние, старуха, веретено?! Сто лет назад?! Она спала сто лет?!

– Ты и сейчас еще спишь, милая, – сочувственно пояснила ей Селина. – Мы в мире снов, и здесь очень опасно.
– Так все это снится мне? – недоверчиво переспросила Элиза. – И чтобы избавиться от всего этого, мне надо только проснуться?
– Надо проснуться, – кивнула Селина.
– Но разбудить тебя может только принц, который полюбит тебя и захочет спасти, – перебила ее Агата.
– Так где же он?! – воскликнула Элиза, ей не терпелось проснуться и покинуть это неприятное сумрачное место.
– Принца пока нет, милая, – тихо проговорила Селина, поморщившись, словно от боли.
– Нет?! – она не могла поверить своим ушам. – Вы же только что сами утверждали…
Голос ее прервался.

– Я не могу оставаться здесь! – Элиза справилась со своим голосом, но – увы! – не с чувствами. – Это невозможно! Я желаю сейчас же попасть домой!
– Прекрати! – прикрикнула на нее Агата. – Ты принцесса или истеричная торговка?!

Элиза отшатнулась, словно получила пощечину. Оскорбительная дерзость феи ввергла ее в холодный гнев, но к счастью уняла вновь подступившие рыдания. Она медленно поднялась с земли, стараясь вернуть потерянное достоинство и, отступив на два шага, словно взошла на помост, установила должную дистанцию.

– Я вынуждена напомнить вам – никогда не повышайте на меня голоса, – отчеканила она.
– Вот и прекрасно, – с готовностью кивнула Агата, казалось, ледяная отповедь нисколько не смутила ее.
– А теперь будьте любезны разъяснить, – приказала Элиза, послав мысленно дерзкую фею на эшафот, – как я могу выбраться отсюда, если принца нет.

 Отправлено: 07.05.14 22:24. Заголовок: Юлия http://jpe.ru/..

Юлия

Распрекрасно двигается действо. Героев уже давно полюбила, а теперь по-новому привыкаю к ним. Кот, чувствую, себя покажет!

Скрытый текст

Немного набрала тапочек, очепятки и по стилю, может, пригодится. Юлия пишет:  цитата: Давно уже следовало вернуть письма и бессчетное множество коротеньких записочек, которыми некогда его забрасывала ветреная Аделина. Юлия пишет:  цитата: Ветерок играл с выбившимися из-под чепца белокурыми волосами девочки, и, казалась, что она не спит, а просто зажмурилась от яркого солнца. Чертами лица и нежностью, с которой она наклонилась к своей кошке, девочка напоминала маленькую Эльку, дочь вдового сапожника из Бонка, с которой Шаул был дружен. Было так несправедливо, что и эта девочка и ее кошка должны будут погибнуть мучительной смертью. Показалось, что много девочек. Юлия пишет:  цитата: Перед ним открывался иной мир, который прежде прятался за предметами привычного мира, как этот замок за деревьями чащи. Невидимые силы этого мира, обращались к нему, играли с ним, а, может быть, бросали вызов?! А здесь - миров. Юлия пишет:  цитата: Мальчишками они не раз слышали от старого Зефа о живущих в их краях феях от старого Зефа. Если старик оказался прав с заколдованным замком, вероятно и с феями он не промахнулся. Юлия пишет:  цитата: В одном документе говорилось о обширных выпасах, богатом хозяйстве и красивом каменном господском домом, в другом – о старинном замке, в третьем – о небольшом хуторе в несколько деревянных домов. В одном документе говорилось про обширные выпасы, богатое хозяйство и красивый каменный господский дом, в другом – о старинном замке, в третьем – о небольшом хуторе в несколько деревянных домов. Юлия пишет:  цитата: И одним тихим теплым воскресным днем, какие часто выдаются в начале осени, когда все домашние были заняты своими делами, он незаметно выскользнул из дома. Юлия пишет:  цитата: Тихонько скрипнув, дверь отворилась. Юлия пишет:  цитата: – Ну, и чего ты хочешь? – неприветливо спросила она, бросив лишь мельком на гостя, и отвернулась, расставляя цветы в вазу. – Ну, и чего ты хочешь? – неприветливо спросила она, бросив лишь мельком на гостя взгляд, и отвернулась, расставляя цветы в вазе. Юлия пишет:  цитата: У меня нет ни времени, ни желания, выслушивать твои неуклюжие приветствия. Что тебе надо? Зпт лишняя. Юлия пишет:  цитата: Среднего роста и худощавый, в зеркале он казался каким-то щуплым, его воскресное платье, который мог себе позволить старший сын городского библиотекаря, в зеркале выглядел мешковатой робой простолюдина, Среднего роста, худощавый, в зеркале он казался каким-то щуплым, а его воскресное платье, что мог себе позволить старший сын городского библиотекаря, выглядело мешковатой робой простолюдина Юлия пишет:  цитата: – Их призывает Проведение, – терпеливо объяснила милая фея. Провидение? Юлия пишет:  цитата: – Если принц появится вовремя, – мстительно глядя на него, добавила Агата. Юлия пишет:  цитата: – Я виноват и должен исправить свою ошибку. Юлия пишет:  цитата: Неужели в Золлендамском университете бакалавра свободных искусств теперь выдают не зеленым школярам младшего факультета?! Неужели в Золлендамском университете теперь выдают степень бакалавра свободных искусств зеленым школярам младшего факультета?!

 Отправлено: 08.05.14 09:26. Заголовок: Хелга http://jpe.ru..

Хелга
Спасибо, дорогая.
Все тапки любовно собрала. Их даже и обдумывать не надо - ты совершенно права.

 Отправлено: 08.05.14 20:55. Заголовок: Шаул стоял на причал..

Шаул стоял на причале Золлендамского порта. Порт был огромен. Вдоль всей округлой чаши гавани выстроились каменные здания морских и торговых служб. Словно шеренги солдат, тянулись длинные ряды складов. Рядом с ними приютились неуклюжие приземистые строения мастерских. Их назначение легко было узнать – рядом с канатной высились аккуратные штабели бухт пеньковых снастей, из распахнутых ворот якорной кузницы раздавался веселый перезвон кузнечных молотов. А у самого входа в гавань тянулась к небу изящная белоснежная башня маяка. Десяток широких пирсов на толстенных дубовых сваях врезались в аквамариновую глубину, давая пристанище сотням кораблей и лодок.

Путешествие Шаула началось несколько дней назад, когда он, распрощавшись с родными, сел в лодку с тщательно собранным багажом, который составлял заплечный мешок, небольшой дорожный сундук и навязанный феями кот. Он отправился по реке Золлен в Золлендамский порт, в котором ему предстояло сесть на корабль и отплыть по морю в поисках принца.

На семейном совете было решено, что Шаул отправиться самым простым и относительно недорогим способом – по воде. Многие их соотечественники, занимающиеся торговлей, прекрасно освоили его, и бесстрашно плавали не только по рекам и каналам до южных морей, но и вдоль морского побережья до самых северных оконечностей материка. Корабли, принадлежащие Содружеству вольных городов, в которое входил и родной Шаулу Бонк, можно было найти практически во всех портах соседних государств. Поэтому, вооружившись письмами к арматорам и капитанам судов, можно было пройти действительно практически весь цивилизованный мир.

Отец принял самое деятельное участие в составление маршрута, основательно продумывая его мельчайшие детали. Шаул не спорил с отцом, лишь иногда настаивая на необходимости посещения тех стран, где, по его сведениям были принцы. Впрочем, Шаул был уверен, что он найдет того, за кем послан. Итак, маршрут был составлен, вещи уложены и он отправился в путь.

Волнение захлестывало грудь – это было его первое морское путешествие. Могучая красота кораблей, пришвартованных в порту, завораживала. Соленый ветер, срывающий шляпу, наполнял сердце восторженным предчувствием будущих приключений, а резкие крики чаек торопили в дорогу. Вспоминались зачитанные до дыр романы об отважных героях и бесшабашных пиратах. Неужели все это ему предстоит испытать?

– Ну и долго ты собираешься здесь торчать?! – услышал он из заплечного мешка раздраженное шипение кота. – Меня скоро раздавят!

Вредный кот путешествовал у него на закорках, дабы избежать сутолоки. Суета в порту, несмотря на ранний час, была необыкновенная. В гавани мелкие речные суденышки, баржи и лодки лавировали между крупными важными морскими судами, а на суше между груженными и порожними повозками, толкая друг друга, сновали грузчики, пассажиры, арматоры и моряки. Но очарованный прекрасным судном, на котором ему предстояло отплыть, Шаул не замечал толчков.

– «Доротея», – прочитал он название корабля, игнорируя претензии кота.

Никогда ему не приходилось плавать на таком крупном судне. Бонк располагался в отдалении от морского берега, в мелководном верховье реки Золлен, и Шаул отправлялся на учебу в Золлендамский университет чаще всего на плоскодонном речном ааке.

– Не о дамах сейчас нужно думать, а грузиться на корабль! – отчитал его кот, словно учитель бестолкового ученика.
– «Доротея» и есть наш корабль, – ответил ему Шаул. – Какая красавица! Да ты же не видел никогда ничего подобного: от носа до кормы у нее не меньше десяти рут! А грот-мачта больше пяти! Поразительное изящество при такой мощи! Канаты трещат от напряжения, удерживая ее!
– Швартовы, – процедил кот.
– Прости, не расслышал…
– Эти канаты называются швартовы! – высокомерно объяснил кот. – Недоросль…

Постоянные придирки попутчика выводили Шаула из себя. Кот был, действительно, весьма эрудированной особой, и не только для кошачьих – в этом Шаул уже имел возможность убедиться. Но чванливая надменность этого типа была просто невыносима. И такого субъекта феи отправили в поддержку ему?! Вот уж от кого поддержки и сочувствия не дождешься!

То, что канаты, которыми судно крепится к причалу, называются швартовы, Шаул и сам прекрасно знал. Просто не пришлось к слову. Он вообще не об этом говорил, гадкий кот его и не слушал. Но оправдываться было унизительно, поэтому Шаул не стал отвечать на колкость, а, встряхнув, как следует, обидчика, поднял сундук и стал подниматься на корабль.

Шаткие деревянные мостки, соединявшие пирс с кораблем, ходили ходуном под ногами и тачками, на которых перевозили груз. Шаул заметил, что с другой стороны с лодки грузили какие-то мешки прямо в отверстия в борту корабля.

Как только Шаул со своим скарбом оказался на борту, к нему подлетела собака и принялась яростно облаивать. Небольшая шавка какой-то немыслимой породы прыгала вокруг, стараясь достать его заплечный мешок.

– Унюхала Бруно, – догадался Шаул. – Простите, – обратился он к одному из моряков, прилаживающему деревянный ящики около грот-мачты. – Эта собака живет на корабле?
– Да, менеер, – кивнул тот и прикрикнул на бесновавшееся животное: – Заткнись, Перец! А ну я тебе!.. – топнул он, Перец отскочил в сторону и на мгновенье замолчал, но тут же снова зашелся в лае. – Ах, ты, дрянная тварюга! – он сделал шаг в направлении собаки, и та ретировалась. – Перец - хороший пес, менеер, – смущенно проговорил матрос, обернувшись к Шаулу. – Он ловит крыс лучше любого кота, а без этого на судне никак.
– Конечно, – согласился Шаул, – Скажите, а где я могу найти капитана?
– Капитан на баке, господин, – ответил матрос и, неопределенно махнув рукой куда-то в сторону, вернулся к своему занятию.

У Шаула было письмо к капитану. Но отправляться на бак с багажом да еще в то время, когда идет погрузка, просто глупо. Повсюду в проходах между ящиками и открытыми люками суетились люди, толкали бочки, носили тюки. Ему нужна была помощь, чтобы отнести сундук в каюту. Шаул огляделся – матросы сновали вокруг с такой быстротой, подгоняемые боцманской трубкой, что он не решился отвлекать кого-то из них. В конце концов, времени у него было достаточно.

Шаул внимательно осматривал "Доротею". Корабль действительно поражал размерами. Но при более коротком знакомстве изысканная аристократка оказалась замызганной неопрятной толстухой. Широкая палуба была грязной, заставленной деревянными ящиками, дурной запах бил в нос, несмотря на ветер с моря. И даже мачты, казавшиеся с пирса тонкими вонзающимися в небо стрелами, на деле оказались толстенными, собранными из многих бревен, тяжелыми столбами.

– Что ты стоишь?! – послышалось шипение из заплечного мешка. – Ступай к капитану на бак!

Шаул подумал, что неплохо будет, если корабельная шавка все-таки доберется до вредного кота.

– Привет! – вдруг услышал он звонкий мальчишеский голос у самого своего уха.

Шаул обернулся, перед ним стоял молодой человек лет шестнадцати. Судя по его одежде, он не был моряком, скорее – сыном зажиточного купца из одного из городов содружества: платье юноши было добротное из темного крепкого шерстяного сукна, но без модных излишеств. А вот щегольская фетровая шапочка, с залихватски заломленными полями и маленьким синим перышком, говорила уже о характере ее хозяина. Добродушная улыбка незнакомца обезоруживала, и Шаул легко извинил ему бесцеремонное приветствие.

– Доброе утро, – кивнул он в ответ.
– Я Тео Кугль из Золлендамма, а ты, видно, Шаул Ворт из Бонка. Правильно?!

Шаул кивнул, а молодой человек продолжал тараторить:

– Я рад, что ты не старый толстосум. Хорошо иметь дело со сверстниками! – уверено заявил он. – Мы с тобой точно поладим!

Шаул был уверен, что как минимум года на три, а то и больше старше нового приятеля, едва успевшего закончить школу.

– Сейчас матросов не дождешься, – с видом знатока заявил Тео. – Давай я помогу отнести твой багаж в каюту.

Не успел Шаул поблагодарить его, а он уже схватился за боковую ручку его сундука.

– Пойдем же! Мой дядя – владелец судна, так что я здесь все знаю, – продолжал Тео. – Мы будем жить в одной каюте. Меня он тоже отправляет из Золлендама, – уныло сообщил он, но тут же воспарял духом: – Зато целый месяц в море! Сейчас увидишь его, он дожидается капитана в его каюте.

Догадавшись, что речь идет о дяде, а не о море, Шаул послушно последовал за расторопным молодым человеком, выслушивая его трескотню. Тео уверенно лавировал между натянутыми поперек тут и там канатами, ящиками, открытыми люками и сновавшими с грузом матросами, они вправду прекрасно ориентировался здесь.

– Ну вот мы и добрались – повернулся к нему Тео, когда они оказались в кормовой части корабля.

Дверь была отворена, и они вошли внутрь. Попав со света в скудно освещенное помещение, Шаул не сразу оценил его размеры и планировку, зато запах, спертый, тяжелый, в тот же миг ударил ему в нос.

– Уф, – с отвращением поморщился Шаул.
– Ну это еще ничего, тебе бы в кубрике побывать! – хохотнул Тео. – Вот где нос пришлось бы зажимать! Не бойся, – улыбнулся он на растерянный взгляд Шаула, – принюхаешься, и потом вообще замечать не будешь.
– Дядя! – крикнул кому-то вглубь помещения Тео.– Смотрите кого я привел!
– Не ори! – послышался в ответ раздраженный голос и через некоторое время глаза Шаула различили крупную фигуру купца.

В отличие от племянника одет дядя был весьма богато: отороченное мехом платье, было застегнуто на шее крупной золотой брошью, старомодный черный бархатный шаперон, длинный острый шлык которого спускался на плечо, был украшен шелковым жгутом бурреле, а на тисненом поясе висел богато расшитый кошелек. Но выражением лица он, наоборот, невыгодно отличался от племянника. Недовольная брезгливая мина не сходила с его лица, пока он говорил с юношей:

– Я назначил тебя представителем интересов нашей семьи в Готтенге, Теофилус. Веди себя как полагается. Не прыгай, как щенок, от радости, столкнувшись, с первым встречным!
– Позвольте представиться, менеер Кугле, – слегка поклонившись, обратился к купцу Шаул, чтобы прервать нелестные отзывы о собственной персоне. – Я Шаул Ворт из Бонка, бакалавр свободных искусств, мой отец главный архивариус и библиотекарь Бонка Бартоломью Ворт писал вам, и, получив ваше согласие, оплатил мой проезд на вашем судне.
– Да, да, – нехотя кивнул Кугле, – все верно. Я рад, что у Тео будет попутчик. Вы, видно по всему, серьезный юноша, умеете держать себя с достоинством. Вот чего не хватает тебе, Тео! А вот и капитан! Доброе утро, дружище! – поспешил он поприветствовать капитана, избегая продолжения пустого разговора.
– Доброе утро, менеер Кугле, – поклонился тот хозяину.
– Мне надо обменяться с вами парой слов. Тео, проводи, наконец, твоего приятеля в каюту, – недовольно морщась, махнул он рукой племяннику.

Молодые люди послушно подхватили багаж и отправились, как было сказано, в каюту. Пройдя по узкому темному коридорчику, они оказались около небольшой двери. Тео толкнул ее, и они вошли.

– Терпеть не могу этого напыщенного скрягу! – юноша неожиданно опустил шаулов сундук, и Шаул, все еще удерживающий вторую ручку, чуть не упал.
– Это и есть наша каюта, – сообщил Тео ему и уселся на нижнюю койку.

Шаул оглядел помещение. Каюта была так мала, что в ней едва помещались две деревянные койки, расположенные для экономии места одна над другой. В оставшемся узком проходе по другой стене стоял большой сундук, и ящик, на котором был прикреплен небольшой таз, а в самом углу у входа – ведро. Больше места не было. Тесная каморка скудно освещалась светом, проникающим сквозь решетку на потолке.

– Оставь его, – бросил Тео Шаулу, пытавшемуся устроить сундук в крошечном пространстве каюты. – Матросы сами принайтовят его, чтобы он не ездил из стороны в сторону во время качки.

Шаул взглянул на своего нового знакомого: тот заметно приуныл со времени их встречи. Гневное замечание, которое Тео несколько минут отпустил по адресу своего дяди, было не уместным, по мнению Шаула, в присутствии случайного знакомого. Но, положа руку на сердце, он вынужден был признать, что купец, действительно, производил впечатление не самого приятного человека.

– После смерти отца все подгреб под себя. Распоряжается нашими жизнями, как хочет! Вильму отдал за своего дружка де Вриса! Пивной бочонок, а не муж! Меня отправляет в этот дурацкий Готтенг! Сиди там за конторой, зарабатывай для него деньги!

Шаул был обескуражен такими откровениями, и совсем не знал, что ответить своему приятелю. С одной стороны, Тео был явно расстроен, и Шаулу было жаль его. Кому, как ни Шаулу, было знать насколько несправедливым и жестоким может быть чужая воля. Он вздохнул, вспоминая суровую настойчивость собственного отца. С другой стороны, по молодости лет Тео мог попросту не понимать намерений своего дяди.

– Мяу! – Бруно вытащил голову из мешка.
– Батюшки! Да у тебя кот!

Только этого не хватало! Бруно выбрался из своего укрытия и по-хозяйски расположился на нижней койке, рядом с Тео.

– Какой красавец! – Тео погладил кота по голове, и Бруно снисходительно позволил ему это, не меняя царственной позы, он лишь слегка прищурил глаза. – А ты знаешь, что на корабле есть собака?
– Да, знаю, она уже облаяла его, как только мы поднялись на борт.
– Какой красавец! – Тео любовался дымчатым окрасом и лоснившейся шерстью Бруно. – И огромный! Это, наверное, самый большой кот, которого мне приводилось видеть!
– Немаленький, – усмехнулся Шаул, вспоминая тяжкие муки носильщика.
– А зачем ты взял его с собой? – уставился на Шаула Тео, расширившимися от любопытства глазами.
– Это очень ценный кот, – попытался объяснить столь странный поступок Шаул.

У него не было намерения посвящать первого встреченного, хоть и симпатичного ему, попутчика во все тонкости своего путешествия, да и обескураживать людей необычными способностями Бруно тоже не стоило. Законы разных стран сходились в одном – колдовство, к которому причислялось все, выходящее за рамки повседневной жизни, – жестоко каралось. А быть сожженным или четвертованным из-за болтовни Бруно Шаулу и вовсе не хотелось. Но выдумывать правдоподобные объяснения он был не мастак, и с волнением наблюдал реакцию Тео на свое неубедительное объяснение. Мальчик снова склонился к коту, кажется вполне удовлетворенный полученным ответом:

– Оно и видно… Как его зовут?
– Бруно, – облегченно улыбнулся Шаул.

Тео принялся трепать кота за ушами, почесал тому грудку, и тот блаженно заурчал, перевернулся на спину, подставляя мальчику живот. Шаул был ошарашен увиденным. Напыщенный интеллектуал Бруно, вечно раздраженный, непрестанно сыпавший едкими замечаниями, не позволяющий не малейшей непринужденности в обращении, ластился и дурачился, как малый котенок!

Но этой идиллии не суждено было длиться долго: раздался отчаянный лай, вслед за которым из темноты коридора в каюту влетел Перец. И из плюшевой игрушки Бруно превратилась в опасного хищника: он поднялся, бесстрашно шагнув навстречу противнику, изогнул дугой спину и угрожающе зашипел, оскалив острые тонкие клыки. Ощеренная морда кота выглядела действительно устрашающе. Однако на пса этот пассаж не произвел должного впечатления, он продолжал лаять, стараясь вскочить на койку. Короткие кривые ноги не позволили ему сделать это, и неуемный Перец, продолжая оглушительно лаять, бросился искать более пологий подъем, с трудом протискиваясь межу человеческих ног в узких проходах, кружил по каюте. Так и не найдя способа добраться до ненавистного кота, Перец вернулся на исходную позицию, лай его перешел в какой-то неистовый истерический вопль. И тогда Бруно перехватил инициативу: он бросился на своего обидчика, расцарапал ему нос и, уставившись на ошалевшего и визжащего пса, завыл басом, завершив свою тираду душераздирающим воем. Перец, поскуливая, ретировался и уткнулся носом в сапоги капитана, появившегося на пороге каюты.

– Что здесь происходит? – раздался его громовой голос.
– Эта собака атаковала очень ценного кота, его потеря могла бы принести небывалые убытки менееру Кюгле! – запальчиво произнес Тео.

Если подобные обвинения и озадачили капитана, он не подал вида.

– Каким образом этот ценный кот оказался на корабле?
– Это мой кот, господин капитан, – выступил вперед Шаул. – У меня есть письмо к вам, – и он протянул бумагу.

Капитан взял письмо и, не торопясь, прочел.

– Здесь ничего не сказано о коте, менеер Ворт.
– Да, но без этого кота, мое путешествие оказалось бы весьма затруднительным, – склонил голову в любезном поклоне Шаул.

Впрочем, он был бы не слишком огорчен, если бы капитан отказался принять кота на борт.

– Ну что ж, – кивнул в ответ тот. – В таком случае, кот – это ваша забота, менеер Ворт. А моя забота – это порядок на корабле, и если ваш кот будет его нарушать, я не потреплю этого, несмотря на убытки менеера Кюгле, – он бросил строгий взгляд на Тео.
– Я сделаю все от меня зависящее, – ответил Шаул. – Он может постоянно находиться в каюте.
– Думаю, ваш кот уже отвоевал у Перца право пребывать на «Доротее», – возразил капитан. – Но Перец – хороший добрый пес, и он не должен пострадать от вашего кота, какой бы он ни был ценный.

Избавиться от зловредного попутчика под благовидным предлогом не удалось, но по крайней мере он был защищен от его нападок в присутствии Тео. Шаул присел на корточки перед настороженно взирающим на него Перцем и нежно потрепал того по свисающим плюшевыми лоскутами ушам. Пес, чуть склонив голову на бок, мягко тявкнул, великодушно приняв дружеский жест от человека, впустившего в его дом врага. Смешной неуклюжий Перец, проявивший вместе с отвагой, благородную доброжелательность, обрел в сердце Шаула искренние симпатию и сочувствие – в конце концов они оба пострадали он жестокого нрава Бруно.

 Отправлено: 08.05.14 22:41. Заголовок: *** Агата с трудом п..

***
Агата с трудом приходила в себя после затянувшегося путешествия в сонное царство. Такое долгое пребывание там опасно. И теперь она была совсем без сил. Фея устало откинулась на спинку кресла, уставившись в окно. Сад, переливающийся в солнечных лучах золотом листвы, требовал ее забот. "Подождет", – пробормотала Агата себе под нос. Она была озадачена не садом и не собственным самочувствием. В мире снов оставалась Элиза с ворохом всевозможных сведений, которые они успели ей сообщить, и без всякой помощи. Взрослой мудрой фее не переварить такой салат, а уж неопытной молодой девушке!..

Конечно, крестница была умна и рассудительна, но во сне людьми владеет не разум, а эмоции. Те чувства, которые в обычной жизни, едва появившись, затихают, сдерживаемые рассудком, во сне могут вырасти до невероятных размеров и подтолкнуть человека к поступкам, от которых, проснувшись, он придет в полное замешательство. Агату огорчило не меньше, чем ее сердобольную сестру, что пришлось быть жестокой с крестницей, но другого выхода просто нет – когда взывать к разуму бесполезно, приходится подстегивать чувства.

– Бедняжка, Элиза, – услышала она вздох Селины.

Сестра только что спустилась из своей комнаты в гостиную и еще выглядела заспанной.

– Из одной темницы она попала в другую, – горестно проговорила Селина, шире раздвигая шторы навстречу мягкому осеннему солнцу.
– И гораздо более опасную, – нахмурившись, кивнула Агата.
– Ты ужасно выглядишь, – тревожно заглянула ей в лицо сестра и с упреком добавила: – Ты совсем не отдыхала…
– Не до отдыха, – отмахнулась она от нее.

Этот Шаул Ворт спутал им все карты, и теперь невозможно разобраться – что причина, а что следствие! И надо же сколько неприятностей от одного незадачливого мечтателя! И ведь без всякой магии разрушил то, что они с таким трудом сумели сделать и поддерживали добрую сотню лет! А под конец еще и сжег свиток! Глупец! Это нисколько не повредило колдовству, зато самому бакалавру это еще аукнется. Зеркало, покрывшееся искрами в первое же появление мальчика в заколдованном замке, теперь искрило и шипело, как сумасшедшее, стоило Агате только подумать о неугомонном горожанине. Вредное стекло наотрез отказывалось показывать и его, и Бруно. Как сложится их путь, теперь феям не узнать.

– Селина, – повернулась Агата к сестре, устроившейся с рукоделием в другом кресле. – Что ты знаешь об этом мальчишке?

Селина, добрая душа, опекала детей и была знакома со многими из них с младых ногтей. Она легко могла определить в маленьком сорванце будущего героя.

– Ты имеешь в виду Шаула Ворта? – переспросила Селина и подняла на сестру столь благодушный взгляд, что Агата вспылила.
– Нет! Робин Гуда!
Селина улыбнулась.
– Роберт Локсли был славным ребенком, но ему не хватало здравого смысла, чтобы во время остановиться.
– Селина! – рыкнула Агата.
– Тебе надо отдохнуть, милая, а не рычать на меня, как дикий зверь, – подняла на нее насмешливый взгляд сестра. – Нынешний бакалавр свободных искусств был хорошим, добрым мальчиком с благородным сердцем и светлой головой.
– Уф! – Агата метнула на Селину сердитый взгляд. – Таких хороших мальчиков пруд пруди! Скажи что-нибудь конкретное.
– Ты ошибаешься, дорогая, – покачала головой Селина, не отрывая взгляда от рукоделия – аккуратное наложение стежков очень важно, когда вышиваешь даже самый незначительный узор в судьбе ребенка. Она вытянула нить с изнаночной стороны и произнесла, подняв на сестру серьезный взгляд: – Я уверена, что таких мальчиков не слишком много, скорее всего, их совсем мало, а, может быть, он и один такой.

Агата поняла, на что намекает Селина – избранничество. Такое бывает, но очень редко. И чтобы у тебя под носом обыкновенный городской мальчишка превратился в избранника?! В такое поверить трудно. Хотя, избранники всегда появляются неожиданно и редко среди сильных мира сего. Они должны быть чисты душой и по-детски благодушны, чтобы вместить волю Провидения. Взять хотя бы эту деревенскую девочку Жанну…

– Он слишком неуклюж, и уже наделал массу глупостей! – не согласилась она с сестрой. – Не очень-то он похож на того, кто способен изменить судьбы людей к лучшему.
– А те, кто похожи, чаще всего таковыми и остаются, – философски изрекла Селина и, стрельнув в сестру насмешливым взглядом, упрекнула: – И не было никакой необходимости так жалить бедного юношу.
– Ерунда, – отрезала Агата. – Я испытывала его.

Конечно, она досадовала на мальчишку из-за его вмешательства, но, когда он заявился к ним на Вересковые холмы, она была беспристрастна. Если человек так настойчиво вмешивается в цепь событий, определенных волшебством, его необходимо испытать. Попадись какой-то зарвавшийся самодовольный выскочка – его нельзя и близко подпускать к магии. Но если человек озабочен не только собственными амбициями и ради блага других людей способен на жертвы, ему не стоит чинить препятствий. Волшебство – это совсем не бормотание нечленораздельных заклинаний, как думают некоторые простофили. Магия призвана помочь людям выполнить их предназначение. Человек – вот главное движущая сила волшебства.

А если Селина права и Шаул – что за имя такое диковинное! – действительно избранник?! В таком случае не удивительно, что зеркало заартачилось. Избранникам помощь фей не нужна, они прекрасно справляются сами. Если, конечно, не побоятся и не отступят. Но тогда им уже никто не поможет…

***

Элиза медленно поднялась и стала шагать из конца в конец своей темницы. Собственно, никаких стен, ограничивающих пространство, здесь не было, но за небольшим освященным участком нависла темнота, глубокая, густая и пугающая. И ей ничего не оставалась, как оставаться там, где ее оставили феи. Их присутствие было трудно переносимым, но одиночество оказалось куда страшнее.

Она оказалась в абсолютной пустоте. Это хуже, чем оказаться в самом темном узилище самого глубокого подземелья! Элизе казалось, что она сходит с ума. Жестокая несправедливость ее заточения доводила ее до иступленной ярости. Но нет ничего ужасней оказаться в темнице, в которой ничего, совсем ничего нет! В ее темнице не было двери, в которую она могла бы колотить, не было пола, который она могла яростно топтать, не было и стены, к которой можно было бы в изнеможении прислониться! Пустота и абсолютное безмолвие! Ни единого шороха, ни слабого звука не огласило ее темницу. Только слабый рассеянный свет, вокруг нее! Уж лучше бы и он погас…

Элиза зашлась в отчаянном рыдании. Оно разрывало ее изнутри, но не приносило облегчения. Наконец, она опустилась на то, что можно было бы назвать полом, если бы рука не могла свободно пройти через него, не встретив никакого сопротивления. Элиза лежала ослабевшая и опустошенная – ни мыслей, ни чувств – внутри нее была такая же пустота, как и вокруг.

Сколько она так пролежала? Кто знает? Да и было ли здесь время? Какой-то отдаленный гул, или журчание воды – ей слышался какой-то тихий, едва уловимый звук, и постепенно она различила в тихом шелесте слова, словно кто-то не пел, а нашептывал песенку:

Когда длиннее дни весной,
Люблю я песни птиц далёко,
И, удалясь, ношу с собой
Я память о любви далёкой…

Элиза поднялась и огляделась. Все было по-прежнему – абсолютная пустота. Зря она встрепенулась – это ее собственные мысли. Почему ей на ум пришла давно забытая тоскливая баллада? Грудь всколыхнуло улегшееся было раздражение. Да потому же, что ей пришлось оказаться здесь! Какой-то дрянной мальчишка помешал ее сну! Вот же везение! И что они носятся без дела эти глупые городские мальчишки!

– Гадкие чумазые голодранцы! – раздраженно проворчала Элиза.

Не обращая внимания на ее злость, песня продолжала звучать в ее голове. Словно кто-то и в самом деле решил прошептать слова баллады до конца.

– Живу в печали и тоске,
И пенье птиц, и розы мне
Зимы жестокой не милее…

Это странное присутствие, хоть и невидимое, стеснило Элизу, и чувство стыда обожгло сердце. Она скривилась как от зубной боли: грубая брань не пристала принцессе.

– Грустя и радуясь, уйду, – продолжала шелестеть в голове старинная песня. –
С любовью свидевшись далекой:
Когда увижу? – не могу
Сказать, ведь земли так далеко.
Там долго нужно проблуждать
И часа встреч не угадать…

Элизе вдруг вспомнилось, как ее кормилица пела эту песню. Она тогда была совсем маленькой – в своей огромной кровати она чувствовала себя неуютно и раз за разом просила кормилицу повторять эту грустную песенку. Элиза легла и прикрыла глаза. Добрая Берта послушно пела снова и снова пока маленькая принцесса не засыпала.

– Моя добрая Берта, – прикрыв глаза, прошептала она и провела ладонью по воображаемой кровати.

Пальцы скользили по шелковистой поверхности, поглаживая пухлые наполненные шерстью холмики и лаская тонкие простеганные ложбинки. Под щекой лоснилась прохладная гладь шелковых подушек. Элиза взглянула из-под ресниц. Полог одернут, и ей видно, как из окон, через маленькие цветные стеклышки, льется солнечный свет, в его радуге весело танцуют пылинки. Разноцветные солнечные зайчики от распахнутой створки окна прыгают по каменным плитам пола и ерошат ворсинки меховой шкуры, брошенной у кровати. Камин погас, но это не беда – ей совсем не холодно. У изголовья большой кованый канделябр с погасшей толстой свечой, но в ней тоже нет нужды – сейчас день и хорошо видны росписи на стенах и гобеленовые картины. Ее любимая – девушка с единорогом – прямо перед глазами, на стене перед кроватью. В детстве она подолгу рассматривала белоснежного единорога, доверчиво склонившего увенчанную золотым витым рогом голову на девичьи колени. Девушка нежно и ласково смотрела на своего друга, обвивая руками грациозную и сильную шею животного. Но маленькую Элизу мучил карминовый цвет рукава ее платья, застывшего кроваво-красной полосой на шее единорога. Девушка и ее друг в тихий закатный час непринужденно расположились среди цветов на полянке темнеющего леса, они еще не знают, что с ними произойдет, а смотрящая на них девочка терзалась предчувствием нависшей над ними беды.

На глаза накатились слезы: теплые воспоминания детства. Ее комната, она помнит каждую мелочь здесь. Справа от кровати должна быть вешалка, с выкованной веточкой на конце стержня, один листик на этой веточке погнут. Элиза перевела взгляд: так и есть – через перекладину вешалки до сих пор перекинута ее шелковая пелерина. На скамьях по стенам разложены подушки. Там должна быть одна маленькая, которую она вышила еще маленькой девочкой. Вон она в самом углу поверх других подушек – палевые зайчики до сих пор прыгают по лужайке, лакомясь сочными ягодами земляники! В углу большие сундуки с бельем и одеждой. У окна на столике рядом с зеркалом в резной оправе – небольшая шкатулка, ярко раскрашенная цветами и райскими птицами на гранатовых деревьях. Ей не надо заглядывать внутрь она и так прекрасно помнит: в шкатулке хранятся украшения и две весьма ценные вещи – гребень эльфов и дудочка гномов.

Элизу переполняла радость избавления: она вспомнила не только мелочи, наполняющие ее комнату, она вспомнила саму себя! Теперь она не потеряется!

 Отправлено: 08.05.14 22:50. Заголовок: – Ну все снимаемся с..

– Ну все снимаемся с якоря! – Тео влетел в каюту. – Пойдем на палубу, это так здорово!

Шаулу и самому не терпелось увидеть, как отчаливает «Доротея». Он выбрался на палубу вслед за Тео. Паруса были подняты, или поставлены, как говорят моряки, и корабль, раскачиваясь, неспешно выруливал к выходу из гавани. Вот она и осталась позади. Шаул глянул на маяк – теперь он долго не увидит родного берега. На душе было тревожно и весело. Ветер шумел, натягивая паруса, скрипели тросы.

Шаул почувствовал, как подобралась разомлевшая в порту толстуха «Доротея», как напряглась, натянулась каждая ее жилка, почувствовав свежий морской ветер и высокую волну. И снова превратилась в гордую красавицу, щеголяющую роскошными красно-белыми парусами и трепещущим вымпелом на самой макушке грот-мачты.

– Сейчас самое трудное, – Шаул услышал сквозь шум ветра и скрип такелажа голос Тео.

Мальчик повернул к нему возбужденное раскрасневшееся лицо и заговорил скороговоркой, глотая слова:

– Здесь очень опасные места! Если не знать точно, легче легкого посадить корабль на мель. Вон видишь там рыбацкую лодку! – Тео показал рукой на несколько рыбацких лодок в стороне от фарватера. – Там большая банка. На отмели всегда много рыбы, вот рыбаки там и пасутся. И таких мелей – больших и маленьких – здесь полно!

И действительно, Шаул заметил, каким сложным путем шла «Доротея», огибая мели.

Чем дальше они отходили от берега, тем сильнее чувствовалось волнение моря. Корабль прыгал с волны на волну, то задирая нос, то ухая вниз. Вода заливала палубу, и через шпигаты в борту сливалась обратно. Не то что передвигаться по палубе, но и стоять оказалось очень трудно. Шаул схватился за канаты, чтобы удержаться на ногах, и почувствовал приступ дурноты. Тео продолжал возбужденно тараторить, то восхваляя ветер, то восхищаясь ходом «Доротеи». Ему, как видно, качка была нипочем. А Шаул уже с трудом улавливал смысл его слов. Его мутило и трясло. Казалось, что в его теле все перевернулось, сойдя со своих мест. Руки и ноги не слушались, а голова кружилась, готовая сорваться с плеч. Мысли перекатывались, как стеклянные шары, и, сталкиваясь, вдребезги разбивались, рассыпаясь бессмысленными осколками, кружащимися в бредовом калейдоскопе.

«Доротея» в очередной раз ухнула с волны, Шаула бросило на фальшборт, и он отдал морю, остатки завтрака.

– Ты что?! – Тео вцепился в его куртку. – Ты же сейчас окажешься за бортом! Тебе сейчас лучше полежать. Пойдем, я отведу тебя в каюту.

Нет, не в каюту! Шаул не мог перенести свое унижение рядом с Бруно. Только не с ним!

– Ну, что ты? – Тео участливо склонился над Шаулом, усевшимся на мокрую палубу.
– В каюте слишком душно, мне будет еще хуже, – слабым голосом возразил он, найдя оправдание своему отказу.
– Оно может быть и так, только, если останешься здесь, то и вовсе окажешься за бортом.
– Я сейчас найду себе более безопасное место, – Шаул попытался подняться, но корабль накренился в который раз, и его с силой отшвырнуло к борту.
– Я помогу, – протянул руку Тео. – На фордеке около тамбура свалены канаты. Не очень удобно, зато там ты сможешь отсидеться.

Шаул почувствовал признательность своему новому другу: будучи сам абсолютно не чувствительным к качке, он ничуть не надмевался над более слабым товарищем. Поднявшись с помощью Тео на ноги, Шаул с трудом добрался до места, где бухты канатов и ящики за тамбуром лестницы, ведущей в трюм, образовали небольшой закуток.

– Посиди немного, здесь тебя сейчас никто не потревожит. А через некоторое время это пройдет, – утешил его на прощанье Тео и удалился.

Шаул закрыл глаза, и мутная волна в очередной раз накрыла его. Его трясло и мутило, но самым ужасным был ускоряющий свое движение тошнотворный морочащий коловорот обрывков воспоминаний, мыслей и чувств. Нарастающий хаос в его голове сливался с гулом моря, и, казалось, это его мощные удары о корму разбивают последние хрупкие островки сознания. Чтобы не упустить истончившуюся нить разума, Шаул принялся вспоминать слова старинной баллады, которую пела им когда-то бабушка:

– Когда длиннее дни весной,
Люблю я песни птиц далёко,
И, удалясь, ношу с собой
Я память о любви далёкой;

Напрягая из последних сил размытую умопомрачительной тошнотой волю, он упрямо шептал слова, едва шевеля непослушными губами:

– Живу в печали и тоске,
И пенье птиц, и розы мне
Зимы жестокой не милее…


В окно, беспокойно жужжа, билась муха, отвлекая от работы. Наконец она угомонилась, примостившись на раме, и в тишине стали слышны далекие голоса в саду и трель пичужки в кустах малины под самыми окнами. На каменных плитах пола нежным цветным узором переливался солнечный свет, играющий с цветными стеклышками верхушек окон. В косых цветных снопах весело танцевали пылинки. "Ах, как им легко и не надо сидеть часами над вышивкой и колоть пальцы! И я хочу кружиться в танце вместе с ними!"

– Не отвлекайся, милая, – прозвучал глубокий ласковый голос.
– Я могу поиграть, Берта?
– Ты не закончила работу, милая.
– Я доделаю это после, добрая моя Альберта.
– Не останавливайся на полпути. У тебя еще осталась в иголке нитка. Закончи вышивать эту ягодку, и можешь идти играть.
"Ну вот! Ах, скорей бы! Скорей!"
– Не торопись, Элиза. Поспешность не способствует мастерству.
– Я закончила!

Иголка в подушечке, пяльцы в шкатулке.

– Ну что с тобой делать?! – ласково улыбнулась женщина и кивнула, качнув накрахмаленным чепцом. – Беги.

Мягкий шелк ее щеки приятно холодит губы, но надо спешить, только на минуту задержаться, чтобы погладить единорога и прошептать ему на ухо:

– Не бойся, я что-нибудь придумаю и спасу вас!

 Отправлено: 09.05.14 10:44. Заголовок: Шаул проснулся от хо..

Шаул проснулся от холода. Он открыл глаза: было совсем темно. Над головой слышался завывающий свист и натужный скрип. Тело застыло, затекло и казалось чужим и непослушным. Он попытался распрямить шею и уткнулся носом в грубую шершавую поверхность, пропахшую смолой. Горьковатый смоляной запах вернул его к реальности. Он вспомнил, что находится на корабле: свистит ветер, и скрипят корабельные снасти. Вспомнил и то, как забился в какой-то угол на судне, спасаясь от невыносимой морской болезни. Шаул с опаской прислушался к своим настоящим ощущениям: несмотря на то, что волны продолжали играть с кораблем, ужасающей пляски его собственных внутренностей это уже не вызывало.

Гораздо больше неприятностей ему сейчас доставляла боль в спине и шее. Он старательно всматривался в темноту, но мог различить лишь неясные темные тени. Надо было выбираться отсюда, осталось только отыскать дорогу в такой кромешной тьме на огромном корабле, где и при свете дня он передвигался с трудом, вечно путаясь и натыкаясь на леера и битенги? Но ждать рассвета здесь ему совсем не хотелось – и кто знает, когда еще он наступит?! И тут же, словно в ответ на его мысли прозвучал удар колокола. Шаул знал, что так отсчитывают на морских судах вахтенные часы, но вот какое именно время означал услышанный им удар, он не догадывался.

– Четыре часа утра, – услышал он голос, исходящий из собственного чрева, и чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Господи! Бруно! Как ты меня напугал!

Только сейчас Шаул осознал, что буквально сжимает кота в своих объятиях. Значит, зловредный Бруно покинул безопасную теплую каюту и, найдя на палубе спящего Шаула, остался с ним?! Это было совсем не похоже на известного ему хвастливого умника-кота.

– Если ты оправился, пора перебираться в каюту, – проворчал Бруно, выскользнув из его объятий. – Иначе мы здесь околеем. И ты, вместо того, чтобы сорвать поцелуй божественной Ники, окажешься в объятиях ее мамаши.

От намека Бруно на способ морского захоронения, Шаула передернуло: оказаться в холодных бурлящих водах ему не хотелось даже в совершенно бесчувственном состоянии. Хотя кто его знает насколько оно бесчувственное?! К тому же ждать звуки трубы архангела на морском дне показалось ему совсем не завидной участью. С трудом расправляя затекшие члены, он поднялся на ноги. Удержаться на них оказалось делом не простым, но вполне возможным. Шаул еще раз прислушался к своим ощущениям и радостно отметил отсутствие признаков морской болезни. Это было замечательно.

– Ну, где ты там! – нетерпеливо прервал его мысли Бруно. – Пошевеливайся!
– Бруно, а ведь ты рисковал из-за меня если не жизнью, то здоровьем точно, – поддел кота Шаул, зная, что тот не терпит никаких сентиментальных проявлений.
– Глупости!
– Нашел меня и согрел, чтобы спасти от верной гибели, – не унимался Шаул, его разбирало игривое настроение.
– Я отвечаю за тебя перед феями, – прошипел Бруно. – И если ты оказался настолько глуп, что в промокшей одежде улегся спать прямо на палубе, мне ничего не оставалось, как попытаться согреть тебя.

Но Шаула нисколько не задела эта тирада, а лишь еще больше распалила желание поддеть кота, и он продолжил проникновенно:
– Рискуя быть растерзанным злобной собакой, ты покинул свое убежище…
– Во-первых, эта мелкая задиристая шавка не имеет ничего общего с собакой, – прервал его Бруно, – а во-вторых, ее уже поставили на место.
– Брось, Бруно! Не оправдывайся, старый плут, у тебя добрая душа, хоть ты и зануда, каких мало, – посмеялся Шаул.
– Что за дичь ты несешь?! – возмутился Бруно – Вот уж не предполагал, что морская болезнь способна лишить людей остатков разума.
– Ах ты, старый ворчун, – Шаул нагнулся и почесал кота за ухом, и как ни странно, издав какой-то неопределенный звук, Бруно промолчал, оставив, против обыкновения, последнее слово за Шаулом.

 Отправлено: 11.05.14 19:49. Заголовок: Порыв ветра распахну..

Порыв ветра распахнул окна, сбросив с подоконника вазу с цветами. По полу растекалась лужа, портьеры надувались, как корабельные паруса, холодный вихрь кружил по гостиной, задувая свечи и играя с огнем в камине. "Звон белоснежных осколков фарфоровой вазы и темные сиротливые ветки астр, источающих горький аромат увядания, – все это лишь следствие", – вздохнула Агата и перевела взгляд за окно. Клубящиеся сизые с синеватым отливом тучи заполонили небо, не оставив ни пяди голубого. Косые струи дождя безжалостно стегали осенних красавиц, срывая их позолоченные одежды.

– Агата! Что же ты сидишь?!

Появившаяся на пороге Селина легко справилась с беспорядком. Осень в мгновение ока была выдворена из гостиной, в которой уже снова сверкали свечи, разгорался жарким пламенем очаг. Разбитая ваза была заменена новой – младшая сестра никогда не собирала осколки. "Скаредность до добра не доведет", – заявляла она всякий раз, когда Агата пыталась восстановить испорченную вещь.

– Вот и все, – удовлетворенно проговорила Селина, осматривая дело своих рук, вернее – магии. – Ах, вот еще… – она поправила завернувшуюся портьеру и распутала замотавшийся вокруг оконной ручки шнур. – Теперь все.
– Жаль, что так же легко нельзя распутать души людей, – вздохнула Агата.
– Может быть, существует и такая магия, – вздохнув, возразила Селина.
– Не здесь, – уверено отрезала Агата.

Она пересмотрела все книги. Души людей – это неприкосновенная материя, магии запрещено вторгаться в эту область, да она и не способна на это. Возможно, что в других духовных мирах, есть нечто способное помочь Элизе и Шаулу, но магия фей бессильна.

– Вот именно – не здесь, – кивнула Селина. – Но в мире снов!
– Не начинай, Селина, – хмуро отмахнулась она от сестры. – Мы не можем обращаться к Трауму.

Отправляясь сегодня в царство снов, они боялись найти крестницу подавленной и несчастной, на грани помешательства. Каково же было их удивление, когда Элиза восторженно приветствовала их, взахлеб рассказывая о том, что вспомнила.

– Я помню каждую мелочь! – восхищенно воскликнула принцесса. – Помню, как фея Агата отчитывала меня за невнимательность к уроку, а я прятала от нее в платке лягушку, которую поймала в саду! Помню, как вы, Селина, утешали меня, когда мальчишки конюхи сбили стрижа, летающего по двору замка! Помню мою добрую Альберту! Помню, матушку! Как она учила меня приветствовать людей из окна кареты! О! Она была так щепетильна и строга, наставляя меня! Она и сейчас не поддалась отнимающему стать Морфею! Сидит на троне, как ни в чем не бывало, такая же величественная и непреклонная, как обычно! А батюшка! Мой дорогой папа, он всегда был так добор ко мне! Он так трогательно спит. Мне хотелось поправить его корону, но я не смогла…
– Погоди, – перебила ее Агата, – ты видела своих родителей спящими?!
– Да, – с готовностью кивнула Элиза, но тут же насторожено спросила: – А разве они не спят сейчас?
– Спят, конечно. Но ты же не могла их видеть! – воскликнула с тревогой Селина.
– Почему?!
– Да потому что нельзя вспомнить того, что никогда не знал! – резко ответила Агата.
– Но я видела все! – нетерпеливо топнула ножкой принцесса. – Все спят, – и люди и животные – спят так, как их застал сон. Вот только лошади в конюшне… Они спят лежа.
– Они и так слишком редко отдыхают, – пробормотала Агата себе под нос.

Они оставили бедняжку снова одну в полном замешательстве, так и не сумев ничего толком объяснить ей. Не мудрено! Они сами не знали, что произошло. Царство сновидений – terra incognita и для магов. Даже в самом обычном сне, который всякий смертный переживает каждую ночь, а некоторые и чаще, с человеком могут происходить необъяснимые таинственные превращения. Ну, а тот, кто попал туда через лаз в заборе, минуя главные ворота, не должен удивляться любым метаморфозам сознания. Элиза попала в царство снов по воле фей с помощью магии.

– Как тать в нощи, – вздохнула Агата.
– Ты о чем? – не отрывая взгляда от рукоделия, удивленно протянула Селина.

Она плела кружево очередной детской судьбы. "Наверняка девочка", – догадалась Агата, рассматривая тонкий цветочный узор кружев. Что ждет ее очередную крестницу еще через пару лет? Счастливая пора первой любви и трепетное ожидание венца, а, может быть, как несчастную принцессу, – иллюзорное существование в сумрачном мире…

– Мы отправили Элизу туда, где она смогла запутаться в воспоминаниях твоего протеже, – недовольно ответила она сестре.
– Ты думаешь, это Шаул?
– Ну а кто же еще, Селина?! – вспылила Агата. – Кто, кроме него, видел, что творится в замке?
– Мы и его брат, к тому же, возможно, Кольфинна…
– Не глупи! – перебила она сестру. – Яснее ясного, что это не мы и не Кольфинна. А его брат – да он и десятой доли того, что вспомнила Элиза, не заметил!
– Погоди, она же вспомнила и то, что Шаул уж никак не мог видеть!
– Память, Селина, – это такая же тайна, как и сон. Она в царстве снов и воспоминаний! Там может происходить, что угодно, – назидательно произнесла Агата.
– И иллюзий, – в тон ей продолжила сестра перечислять наименования владений великого Траума.
– До них еще дело не дошло. Она видела именно то, что есть на самом деле.
– Если Элиза видела то, что помнил Шаул, то значит ли это, что и он тоже…
– Скорее всего, – недослушав сестру, сумрачно подтвердила Агата ее подозрения.
– Белиберда какая-то, – затрясла головой Селина. – Как это могло произойти?!
– Спроси у Траума, – раздраженно пожала плечами Агата и нехотя проговорила то, во что сама не хотела верить: – Он сжег свиток Кольфинны…

Как круги по воде от брошенного камня, последствия этого поступка еще не один раз всколыхнут судьбу Шаула Ворта.

– Не может быть! – возразила Селина.– Он сделал это из лучших побуждений!
– Должно быть, так. Но это не меняет существа его поступка.
– Что же в таком случае происходит с бедным Шаулом?! – озабоченно прошептала сестра, отложив рукоделие.

Агата бросила сумрачный взгляд на зеркало, отказывающееся показывать юношу. Они не могли даже предположить, в какой форме эта путаница воспоминаний проявится у него. И насколько это окажется опасным для его разума? Агата нетерпеливо постукивала пальцами по подлокотнику кресла. Оставалось надеяться, что Бруно сумеет помочь бедолаге не сойти с ума.

– И чем все это закончится? – горестно вздохнула Селина, безнадежно качнув головой. – Мы должны обратиться к Трауму, Агата.
– Это безумие! – возмущенно воскликнула она. – Траум – владыка снов, иллюзий и галлюцинаций, его владения граничат с царством смерти, и он в родстве с владыкой Тоддом! Ты что забыла почему, сто лет назад мы, спасая принцессу в его царстве, попытались избежать всякой встречи с ним?!
– Я помню, – тихо ответила Селина. – Но мы же бессильны помочь Элизе и Шаулу!
– Бессильны, – кивнула Агата. – Но это еще не повод отдавать их во власть того, кто не отличает добра от зла.
– Мы не знаем этого, – упрямо возразила сестра.
– Мы ничего не знаем о нем, – в тон ей ответила Агата.
– Зато мы знаем наверняка, что он не воспользовался своей властью, чтобы наказать нас, или навредить тем, кого мы без его ведома отправили в его царство.
– Откуда ты знаешь?! – вспылила она. – Может быть, вся эта путанница воспоминаний – его рук дело?!

Селина молчала, но Агата знала, что сестра с ней не согласна. Да она и сама была не согласна с самой с собой.

– Подождем, – примирительно проговорила она. – Может быть, у Провидения есть свой план спасения.

***
Голоса стихли, растворившись в бескрайнем океане тишины. Густая синева поглотила слабое свечение, не оставив отсвета ни от нежно-лилового изящного силуэта феи Селины, ни от отливающего бордо высокого силуэта Агаты. Феи снова оставили Элизу одну. Их взволнованные и непонятные речи, совсем не разъяснили ей, что собственно произошло. И почему они так сильно всполошились из-за того, что она увидела – пусть и глазами этого самого юноши! – спящий столетним сном дворец с его обитателями?

– Им бы радоваться, что я не сошла здесь с ума! – обиженно насупилась Элиза.

Возможно, все это – влияние колдовства или неведомых сил здешнего мира, как утверждала Агата. Но с чего они взяли, что это может кому-то навредить? Когда она бродила по замку, то не ощутила ни малейшей тревоги, скорее наоборот. Не может быть, чтобы она не почувствовала, хоть слабого беспокойства, если бы ее путешествие грозило кому-нибудь бедой. Нет, она решительно отказывалась видеть в этом серьезную опасность для себя, да и для этого юноши с таким странным именем. Как же? Шаул. Шаул Ворт, кажется, так его называли крестные. И дело совсем не в прихоти, как несправедливо упрекнула ее Агата. Если не память этого юноши, способная создавать настоящую реальность в этом мире, она просто сойдет с ума!

Вот и сейчас, эти ужасные темнота и пустота наполняют отчаянием и взвинчивают ее нервы. Невозможно мириться с ними! Ах, если ее собственные глаза закрыты уже сотню лет, почему она не может воспользоваться другими, пусть и принадлежащими какому-то незнакомому простому юноше?! Он бывал в замке и видел то, что сейчас хотела бы увидеть она. Неужели бы он отказал ей, если бы она попросила его?! Да он был бы счастлив оказать принцессе такую услугу! В конце концов, ведь он сам пробрался в замок, куда его никто не звал! Элиза насупилась: она опять скатилась к обвинению несчастного паренька! Ей следовало взять себя в руки и вести себя согласно своему положению. Но вместо желанной твердой уверенности, в носу предательски заперчили слезы.

– Я просто не смогу, милый юноша, оставаться здесь, – извиняясь, прошептала Элиза.

Она знала, что это не оправдание, и все же не в силах была отказаться от единственной возможности сбежать из ненавистной пустоты.

Элиза прикрыла глаза: прочь, прочь из проклятого узилища. Снова в замок, в лес – да не важно куда, только подальше отсюда. Ее путь лежал через сосновый бор по едва уловимой тропинке, утопающей в густой зелени. Под ногами трещали сучки, над головой раздавались птичьи трели, сквозь листву высоченных сосен весело играли теплые солнечные блики. Вздохнув полной грудью пьянящий аромат хвои, Элиза улыбнулась: как она соскучилась по всему этому!

Постепенно тропа стала шире, лес начал редеть. Она вышла на широкую дорогу. Тяжелые кареты и груженные товаром крестьянские повозки проложили в ней глубокие колеи. В скопившейся в них воде ярко блестело, отражаясь, голубое небо с легкой ватой белоснежных облаков. Теплый воздух еще хранил благоухание только что пролившейся летней грозы, разопревшая на выглянувшем солнце земля щедро отдавала свои ароматы, мешаясь с запахом вымытой зелени и цветущих полей.

На холмах, вокруг которых вилась голубая лента реки, рассыпались небольшие деревеньки, то тут, то там размахивали крыльями ветряные мельницы. А если привстать на цыпочки, можно увидеть и городские стены. Над широкой крепостной стеной возвышались шпили и башенки зданий. Таких высоких домов Элиза не могла припомнить ни в одном из городов королевства. А Бонк – почему-то она точно знала, что это именно он – вообще был тогда едва отличимым от деревни городишкой. А сейчас – вы только взгляните на него! Поднявшись на холм, Элиза разглядывала с него город, ощетинившийся острыми гребнями крыш. Постояв немного, она бегом спустилась, и быстро преодолев небольшой остаток пути, очутилась перед городскими воротами. Здесь было многолюдно, толпились и горожане и деревенские, возвращающиеся с рынка – торговля уже закончилась.

Она шла по улицам города, вдоль которых с обеих сторон возвышались высокие здания, над первым этажом, где располагались мастерские и лавки тянулся деревянный навес, закрывая часть тротуара, а под ним работали мастеровые, болтали кумушки, на скамеечках отдыхали от дневных трудов горожане. Ближе к центру, такие навесы вдоль улицы встречались все реже, здесь здания были богаче с большими ставнями на окнах, покрытых разноцветным лаком. Выкрашенные в красный, зеленый, коричневый или белый цвет двери, оконные рамы и ставни украшали темные, покрытые смолой стены зданий. Элиза вышла к каналу, вдоль которого с обеих сторон были высажены деревья, пересекла горбатый мостик, и прошла к рыночной площади – ее окружали высокие здания гильдий и городской ратуши, – вывернула на небольшую улицу, затем в узенький переулок. И вдруг дорогу ей перегородила ватага городских мальчишек.

– Шаул в штаны надул! Шаул в штаны надул! – задиристо кричали они, показывая на нее пальцем.

Элиза обернулась – вокруг нее сомкнулось кольцо гогочущей и строящей дурные рожи шпаны. Один из них, самый здоровый, сплюнув через щель между кривыми зубами, подошел к ней совсем близко, сорвал с ее головы берет и бросил его в пыль под ноги улюлюкающим приятелям. Это было странно: она никогда не носила беретов. Но сейчас ей было не до этого –белобрысый приблизил свою физиономию к самому ее лицу и произнес, кривя рот издевательской ухмылкой:

– Ну что, яхуда иноземная, попался! Шас мы тебя выучим по нашему болдыхать! Ну признавайся, байбак моченный: Шаул в штаны надул!
– Не отопрешься! Выкладывай! – наперебой заорали другие, и посыпались тычки со всех сторон.
– Что вылупился?! Шаул в штаны надул! – сопел кислятиной ей в лицо заводила. – Скажешь и отправишься к своей мамочке! Спроси у нее, как звали твоего папашу? Шимес Зайда-пойди-в-зад!

Элиза задохнулась от возмущения, и вдруг не понимая, что делает, размахнулась и костяшками крепко сжатого кулака угодила в сопящий нос своего обидчика.

– Ах ты тварь! – взвыл тот, хватаясь за ушибленный нос. – Я тебя урою, гадина! Ублюдок! Вошь иноземная!

Словно по команде прежние толчки и подзатыльники превратились в жестокие удары. Ее пинали ногами, били, разбивая кулаками в кровь нос и губы. В ушах раздавался оглушительный звон, отчаянно размахивая руками и ногами, она беспорядочно отбивалась, но внезапный удар под коленки сбил ее с ног. "Вот сволочи, палкой!" – пронеслось в голове ошеломленной Элизы. Она упала и сжалась на земле, защищаясь от ударов, выбивавшие из ее тела дробь: «Только не плакать, только не плакать!» Гвалт, вопли, шум. И вдруг все стихло.

– Ну пошли вон, лиходеи!

Она отняла руки от головы и увидела стоявшего над ней великана. Грубые башмаки, шарообразные канифасные штаны до колен, бострог из парусины – "Моряк!" Он добродушно улыбался и протягивал к ней большую грубую ладонь.

– Поднимайся, парень! – пробасил он, помогая ей встать.

У Элизы кружилась голова, и постепенно все тело начало наливаться болью.

– Дай посмотрю, – снова обратился к ней моряк, и начал осторожно ощупывать руки и ребра.

В ее голове путались беспорядочные мысли – ее и избитого в кровь мальчика. Она была просто ошеломлена или по настоящему избита?! Все существо ее рвалось и звало о помощи, но губы не произносили ни звука!

– Ну, кажись, цел, – проговорил добрый моряк, закончив осмотр, и покачал головой: – Надо же целой командой на одного! Так бы и забили до семи склянок. Хорошо твой братишка меня кликунул.

Только сейчас Элиза увидела за крупной фигуры моряка мальчишку лет восьми.

– За что это они так тебя? – полюбопытствовал спаситель.

Шаул лишь пожал плечами. Элиза чувствовала, как отекают разбитые губы, и растекается во рту кровь, наполняя его вкусом железа. Он сплюнул на землю кровавую слюну и вытер рукавом разбитый нос.

– Тебе бы умыться, – проговорил моряк.
– Они обзывают и дразнят его! – высунулся вдруг из-за него мальчишка.
– Заткнись, Тим! – просипела она чужим мальчишеским голосом.
– Что ты молчишь и терпишь их?! – запальчиво ответил тот.
– Паршивая история, – констатировал моряк. – И давно они так забавляются?
– Давно! – снова ответил Тим. – Надо прибить их или сдаться!
– Нет, табанить нельзя, – качнул головой моряк.
– Тогда прибить! – воскликнул Тим.
– Много ты понимаешь, – огрызнулась Элиза и провалилась в синеву.

 Отправлено: 14.05.14 19:01. Заголовок: Юлия http://jpe.ru/..

Юлия

Катастрофически отстала - побежала читать пропущенное! Заранее предвкушая...

 Отправлено: 15.05.14 16:14. Заголовок: apropos http://jpe...

apropos
Спасибо, дорогая, что не забываешь.

 Отправлено: 15.05.14 16:15. Заголовок: *** Владыка царства ..

***
Владыка царства снов, воспоминаний и иллюзий Траум с интересом наблюдал сплетение душ двух людей. Это было занятно: вопреки утверждением поэтов такое случается крайне редко. Гордячка-фея думает, что может колдовать и манипулировать человеческой судьбой в его владениях по своей воле. "Что ж, посмотрим, что у нее выйдет".

Траум провел длинными пальцами по гладкой холодной поверхности перил, постукивая по ней перстнем. Отсюда с открытой галереи его дворца ему было хорошо видно убежище принцессы, которое приготовили ей феи. Он не сердился за их бесцеремонное вторжение, оно скорее забавляло его. Не сказать, чтобы он скучал – вопреки всеобщим представлениям сонное царство это не место, где все спят. Спят люди в своих постелях или то, что они за них принимают. А здесь все бурлит от их чувств, желаний и страстей. Люди считают, что сон – это иллюзия. На самом деле иллюзия – это то, что они строят своим слабым разумом – воздушные замки собственных представлений о себе и мироздании. Они думают, что их судьба всецело решается днем, в то время как очень многое, скрытое под темным покровом ночи, определяет их путь и цели. Феи не ошиблись: владея сном, можно управлять всей жизнью.

Траум оперся на перила, наблюдая за очередной встречей фей с их подопечной.

– Элиза, ты упряма, как ослица! – бушевала старшая. – Ты хоть понимаешь, где ты находишься?! Здесь нельзя разгуливать, где тебе вздумается! Прекрати врываться в чужие воспоминания! Возьми себя в руки, в конце концов, ты – принцесса!
– Какие руки? – усмехнулся Траум. – Здесь нет рук, достопочтимая фея.

Глупые кумушки феи, сами не понимают, что натворили.

– Ты погубишь и себя и его! – не унималась старшая.

Страх – сильное средство. Им можно добиться многого.

– Но испугать ее вам не удастся, сударыня, – лениво пробормотал себе под нос Траум.

Он потерял интерес к доводам высокой феи. Гораздо больше его интересовала маленькая. Сегодня она молчит и только сочувственно кивает. Траум не первый раз наблюдал за ней. Она не была такой напористой и предприимчивой как сестра. Но ее хрупкость и нежность были обманчивыми, на самом деле она была куда сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Не по части магии, в этом мастерицей была старшая. Младшая была сильна в другом – она умела чувствовать и сопереживать, проникая гораздо глубже поверхностных эмоций. Такого иному не достичь и с магией. Он с удовольствием любовался ею – в ее неправильных чертах было особое очарование. И взгляд зеленых с золотой веселой искрой глаз… Траум вздрогнул от неожиданности: маленькая фея смотрела прямо на него.

– Нет, – нахмурился он. – Она не может меня видеть.

Это было не совсем точно. В царстве снов возможно все, если захотеть. Простые пожелания исполняются мгновенно, без какого либо усилия. Пожелавший даже не успевает осознать, как это произошло, объясняя все мистикой здешних мест. Но чем невероятней желаемая вещь, тем сильнее должна быть сила желания. Если есть в душе мощное стремление, во сне человек получит желаемое, сколь бы несбыточным оно не ему представлялось. Увидеть владыку царства снов может лишь тот, кто не пожалеет для этого и души своей. Но с чего бы маленькой фее так страстно желать увидеть его?..

 Отправлено: 15.05.14 16:23. Заголовок: *** – Ты посмотри, к..

***
– Ты посмотри, как он ловко поднимается, минуты не прошло – и он уже на марсе! – Тео заворожено смотрел на матроса, взобравшегося на небольшую площадку на верхушке мачты.
– Ты когда-нибудь лазил по выбленкам? – мальчик обратил горящий взгляд на Шаула.
– Нет, – улыбаясь воодушевленности приятеля, ответил тот. – Как-то меня не тянет.
– А я пробовал, это так трудно! Поднимаешься, под тобой палуба ходит ходуном, а ты паришь над водой – дух захватывает!

Тео был восторженным поклонником морского дела. Будучи жителем Золленндама, он гораздо больше времени проводил в порту и на верфи, чем в конторе дяди. Казалось, он знал все о кораблях и лодках. Слушая рассказы моряков, он был полон всевозможных морских баек, которые с удовольствием пересказывал Шаулу, представляя себя их непосредственным участником. Тео мечтал стать капитаном, но дядя, глава их семейного дела, считал такую карьеру неподходящей для племянника.

– Он мне все твердит, что я должен был заботиться о матери и двух сестрах! А сам просто не хочет делить капитал! – жаловался на своего опекуна Тео.

При всей своей предвзятости, Шаул сомневался в основательности этих обвинений, хотя любовь Тео к морю была так самозабвенна, что ему было искренне жаль, что семейный долг обязывал парнишку отказаться от своей мечты.

Сам же восторгов Тео не разделял. Жизнь на корабле представлялась ему слишком тяжелой и однообразной. Не только матросы надрывались на тяжких работах, подгоняемые дудкой боцмана, изнуряющие вахты несли и офицеры. Романтика борьбы со стихией оборачивалась монотонным, изнуряющим, к тому же весьма опасным трудом для каждого на корабле – от юнги до капитана. А если к этому прибавить угрозу встречи с пиратами – да сохранит Провидение от этого лиха! – замкнутый и весьма специфический круг общения, ужасный быт и сомнительную пищу… Нет, надо быть действительно одержимым морем, чтобы согласиться на это!

Будучи пассажиром, Шаул тяжко не трудился – напротив он изнывал от безделья. Игра в кости со свободной частью команды его не привлекала, а больше на судне было делать нечего. Первое время он получал удовольствие, при попутном ветре забираясь на бак, – судно несется вперед, разрезая носом волны, в каждой натянутой, словно нерв, снасти, ощущается напряжение, и завораживает мощь судна, пьянит его стремительный полет, – но на третьей неделе плавания приедается даже это. А при бейдевиндовой лавировке совсем беда – команда суетится с парусами, а корабль, выделывая на море немыслимые зигзаги, с трудом продвигается вперед.

Единственное, что не надоедало и вызывало неизменное восхищение – морской пейзаж. Несмотря на свое постоянство – только небо и море, – он никогда не был одинаковым, переливаясь множеством цветов в их тончайших нюансах. Раскинувшийся над судном купол небосвода, горящий с одного бока гранатовым закатом, другим утопал в густом индиго, являя всю палитру красно-синей гаммы – от нежных оттенков пепельной розы до темного пурпура, от глубокого аквамарина к наивной голубизне василька. Этот роскошный наряд дополнялся ожерельем облаков, отливающим то золотом, то аметистом, то перламутром. А море против обычных представлений никогда не бывало синим. Оно катило нефритовые волны, наливающиеся холодом драконьей зелени, мешая антрацит глубин с вредигри горизонта.

Трудно было устоять, чтобы не запечатлеть это чудо хотя бы отчасти. Но в распоряжении Шаула не было ни палитры, ни мастерства художника. Вздохнув о далекой Аделине, он воспользовался пером и бумагой, пытаясь описать словами, то, чем восхищался его взор. Труд оказался неблагодарный: он не мог передать и сотой доли красоты первозданной стихии, все время скатываясь к перечислению внешних явлений природы или скудных корабельных событий. Так Шаул начал свой дневник. Ежедневные записи позволяли упорядочить мысли и занять день. Труд его выходил не особенно вдохновенным, и он сам нередко клевал над ним носом.

Вообще, морской воздух и качка оказывали на него усыпляющее действие. Он засыпал, как только голова его касалась подушки, проваливался в сон и с трудом просыпался по утрам. Его сны были необычны – он видел события, произошедшие много лет назад в королевском замке. И удивительнее всего, что видел он все это как будто бы глазами самой принцессы, и более того – все нюансы ее чувств и мыслей он переживал как свои! Это настораживало – никогда ничего подобного с ним не происходило, и под сердцем неприятно потягивало подозрение о магии – не без ее участия с его сознанием произошли столь странные метаморфозы. Все это грозило обернуться самым неожиданным и малоприятным – что можно ожидать от колдовства?! – образом. Но, с другой стороны, как увлекательно было переместиться во времени на целое столетие и увидеть историю, пока она еще не стала ею!

Шаул подавил зевок и, оставив Тео, спустился в каюту. Он хотел продолжить начатую работу. В своих записях накануне он коснулся понимания человеком своего призвания. Тема показалась ему интересной не только потому, что сам он не так давно отчаянно спорил с отцом о собственном предназначении. Встреча с его новым приятелем позволила Шаулу взглянуть на проблему со стороны. Он искренне сочувствовал Тео, беззаветно преданному морскому делу, но не мог не замечать, что суждения юноши, часто поверхностные и эгоистичные, не отражали сути самого понятия. Его собственное призвание требовало объективного осмысления явления как такового. Так что же такое "призвание"? Кто и когда призывает человека на дело его жизни? Каковы его критерии?

Шаул спустился в каюту и, достав ящик с письменными принадлежностями, уселся за работу. Шурша страницами, он внимательно просмотрел предыдущие записи и, обмакнув перо, продолжил:

"Итак, можно с уверенностью сказать, что призвание не есть душевная склонность или воля индивидуума, но исполнение воли призвавшего. История знает немало примеров призвания по принуждению. Призванный или вовсе не желал выполнять то, к чему был призван, или не считал себя достойным и способным выполнить его. Но, несмотря на это, история однозначно трактует их истинными призваниями. Значит, ни душевная склонность, ни отсутствие способности не могут быть критерием истинного призвания, но только – голос призывающего".

Шаул отложил перо в задумчивости. "Провидение призывает людей", – вспомнил он слова феи. Но только ли Оно? Как в таком случае определить принадлежность высшей Истине – для нее нет однозначного и абсолютного мерила. Выходит, только наша вера определяет, чей зов мы слышим и какому готовы повиноваться…


– Повиноваться и не иначе! – высокий резкий женский голос взвился под потолок.

Что ответил на это – возразил или согласился? – мужской было не разобрать. Более низкий, он и звучал на несколько тонов ниже.
– Если она ослепла, зачем ей веретено?! – снова зазвенел женский.

И снова ответ прозвучал слишком тихо. Шаул разобрал только последние слова: "вертеть веретено".

– Зачем ей его вертеть?! – перешла на крик женщина. – Она ни в чем не нуждается!
– Ну не сидеть же ей целый день, ничего не делая?! – сердито воскликнул мужчина, сделал паузу и продолжил спокойнее: – Пойми, ведь от этого можно сойти с ума. А когда человек чувствует свою бесполезность, он умирает.
– Ты не можешь оставить старуху с ее веретеном в замке! – голос женщины звенел угрозой.
– Не называй ее так, – резко проговорил мужчина, и снова смягчил тон: – Ты знаешь, Нан мне как мать. Я не могу бросить ее. В замке она знает каждую ступеньку, каждую выбоину в камне. Она здесь может жить, как будто и не слепа вовсе.
– Ты готов пожертвовать дочерью ради удовольствия старухи?! – фраза, прозвучавшая как пощечина, повисла в напряженной тишине, словно до предела натянутая струна, казалось, еще мгновение и она со звоном разорвется.

Шаул шагнул в комнату, широко раскрыв приоткрытую дверь, и требовательно спросил тонким девичьим голоском:

– Что такое веретено?

Принцесса и на минуту не поверила обвинениям матери. Отец никогда бы не причинил ей вреда. Но когда он оглянулся, и она увидела бледное, перекошенное лицо, сердце принцессы упало. Однако она не готова была отступать. Да и отец, увидев ее, переменился, устало проведя рукой по лбу, он тихо произнес:

– Не бойся, милая, заходи. Что ты хотела?
– Что такое веретено? – упрямо повторила свой вопрос девочка.
– Не сейчас, милая, – поспешил ответить король. – Мы все решим сами, это не для десятилетней девочки. Ничего не бойся.
– Я не боюсь веретена, каким бы страшным и опасным оно не было! – с вызовом ответила принцесса. – Но я хочу знать…
– Ступайте прочь, ваше высочество! – оборвала ее мать. – Отправляйтесь в свою комнату! Сейчас же! И прекратите вести себя, словно необузданная простолюдинка! Вы будущая королева!

Принцесса выскочила из комнаты, не сказав ни слова и не сделав реверанс. "Словно необузданная простолюдинка!" – мстительно пронеслось в голове. Шаул почувствовал, как от обиды защипало в носу. Сбежав с лестницы, принцесса остановилась и засопела, отгоняя непрошенные слезы – никто не должен стать свидетелем ее слабости. Она шла по дворцу, чинно кивая придворным, хотя ей хотелось совершить что-нибудь вызывающее: убежать из дворца или разбить что-нибудь. "Может, эту вазу?", – девочка остановилась мстительным взглядом на огромном, почти в ее рост, фарфоровом сосуде. Но представив льстивое оханье придворных и тихую покорность слуг, решительно отвергла этот план: "Нет, лучше убежать!" И, едва сдерживая нетерпение, спустилась в сад.

– Они принимают меня за ребенка?! – рассержено шептала принцесса, шмыгая носом. – Что они скрывают?!

Возмущение гнало ее дальше: она пробралась через огород, мимо кухни и, нырнув под разросшийся куст шиповника, оказалась в крохотном закутке, огороженном от кухонного двора пустыми бочками.

– Ты чё здесь?! – зашипела на принцессу чумазая девчонка лет семи, вылезая из темного уголка.
– Прячусь! – оторопело ответила принцесса на неожиданный вызов.
– Это мое место! – воинственно двинулась девчонка. – Я здеся завсегда хоронюся!
– Ты не из замка, – догадалась принцесса – чем еще можно было объяснить напористость маленькой замарашки?!
– Ну и что! – глянув исподлобья, огрызнулась девочка.
"Она не знает, кто я такая", – улыбнулась принцесса.
– А разве нельзя здесь прятаться вместе? – миролюбиво спросила она, доверительно наклонившись к девочке, – союзница ей не помешает.
– Небось, – протянула та, пожав плечами, и вернулась на свое место.
– А от кого ты прячешься? – спросил принцесса, устраиваясь рядом.
– От кухмейстера. Он злющий, как собака, завсегда гоняет. А мамка ногами хворая, я ей мазь принесла, бабка велела.
– А кто твоя мама?
– Марта, посудомойка. Да ты, поди, ее не знаешь, ты ведь не с кухни, – проговорила девочка, оглядывая платье Элизы.
– Нет, не знаю. Ты уже отдала мазь?
– Отдала.
– А что теперь ждешь?
– Сейчас соберут повозку за реку, я схоронюсь под мешковиной и айда из замка, никто и не заметит.
– Возьмешь меня с собой? – доверительно спросила принцесса.

Вот оно – удача сама шла ей в руки! И не будь она принцессой, если не воспользуется шансом!
Девочка пытливо оглядела ее и ответила:

– А чё не взять-то? Повозка-то, чай, не моя. Полезай, коли охота.

Через несколько минут они уже устроились в грубой деревенской телеге между пустыми горшками и ящиками с отходами, прикрывшись мешковиной. Предоставленный судьбой шанс убежать из замка с дочерью посудомойки оказался весьма неудобным, а скорее – отвратительным. Принцесса была вынуждена, скрючившись, втиснуться между грязными ящиками и бочками, и вдыхать омерзительный запах их содержимого, ее трясло и подбрасывало на каждой кочке, тошнота подкатывала к горлу, но малодушное желание сейчас же спрыгнуть с повозки, было отвергнуто гордой дочерью короля.

Повозка прогремела по мощеной площади дворца, миновала внутренние, а затем, пропетляв по узким улицам, и внешние ворота замка, прогрохотала по деревянному мосту и выкатила на мягкую земляную дорогу. Принцессу совсем растрясло. Шаул, словно и сам был на ее месте, находился в какой-то болезненной полудреме, когда, почувствовав крепкий толчок в бок, услышал сопение замарашки:

– Слезай, а не то увезет за реку. Оттудова все ноги собьешь возвращаться.

Дочка посудомойки быстро выбралась из-под мешковины и, ловко спрыгнув на дорогу, побежала к заросшему травой полю. А принцесса, путаясь в юбках и цепляясь за ящики, теряла равновесие: то заваливаясь набок, то тыкаясь носом в какой-нибудь горшок. Наконец, выбравшись со своего места, она застряла на задке. Принцесса все еще примеривалась, чтобы спрыгнуть с едущей повозки, когда услышала щелчок кнута над своей головой и сердитый крик возницы:

– Ах вы тати окаянные!

Девочка с испугу сиганула вниз, упала, но даже не почувствовав боли, вскочила и понеслась, что было духу за новой подругой, след которой уже затерялся в высокой траве.

Запыхавшись от быстрого бега по нескошенному лугу – занятие не из легких, особенно в наряде принцессы – она едва догнала замарашку. Когда они оказались у околицы деревни, деревенская девочка легко перемахнула через невысокую изгородь, оставив принцессу по другую сторону.

– А где вход? – спросила она, отдышавшись.
– Там, – махнула рукой девочка. – Далече отсюдова. Да ты полезай, что стоишь-то?

Принцесса замялась, раздумывая, как следует поступить, когда услышала крик.

– Хейке!

Из деревни к ним бежала стайка детей.

– Хейке! – подбегая, крикнула высокая девочка, напустившись на дочь посудомойки: – Ты что застряла! Бабка ругается!

Прибежавшие с ней дети помладше обступили двух девочек, разинув рты. Старшая, высокая худая девица с тощими светлыми косицами и белесыми бровями и ресницами на узком лице, уперев руки в боки, угрожающе нависла над маленькой Хейке, но та не спасовала:

– А чё ругаться-то?! Небось, не я повозки вожу! – бойко отвечала она.
– Глянь, – дергал за подол старшую один из мальчишек, указывая грязным пальцем на принцессу. – А то кто ж?

Высокая девочка перевела взгляд за изгородь, и глаза ее округлились:

– Ты кто? – спросила она принцессу. – Из города чё ль?
– Она из замка, – вмешалась Хейке, – упросилась со мной в повозку.
– Из замка?! – набросилась на нее высокая девочка. – Тебе мало что мамка хворая?! Они ж там проклятые все! Ты чё ее в дом притащила?!
– Да не ори, – попятилась от нее Хейке, потеряв прежнюю уверенность.
– Поди отсюдова! Нечего тебе здесь! – замахала высокая девчонка на Шаула. – Принцессу вашу прокляли, а нам не охота с вами подыхать!
– О чем ты? – опешила принцесса. – Я проклята?! За что?!
– Ты принцесса?! – возопила девица, и лица детей исказил ужас. Младшие девчонки развернулись и с ревом побежали прочь, а мальчишки с открытыми ртами стояли, не двинувшись с места.
– Сгинь, нечистая! – замахала руками высокая девица и, подталкивая детей, затараторила:
– Молчите и не глядите на нее! Бегите, бегите! Что стали-то, окаянные?!

Наконец ей удалось их сдвинуть с места, и стайка детей, пища и всхлипывая, понеслась прочь. Хейке припустившая вместе со всеми, убегая, еще раз оглянулась, но, получив от сестры тычок в бок, побежала быстрее.

Принцесса осталась одна. В голове Шаула путались мысли и чувства – он уже не мог разобрать где он сам, а где маленькая испуганная принцесса. Его трясло, то ли от холода – вечерняя роса промочила легкие туфельки принцессы, – то ли от возбуждения и страха – темные тени кривыми пальцами со всех сторон тянулись к маленькой одинокой фигурке.

– Я проклята?! – севшим голосом пробормотала принцесса, губы предательски задрожали, в носу закололо, и из глаз потекла недостойная королевских особ влага.

Она горько плакала, а его грудь разрывало отчаяние, и дикий страх затоплял рассудок. Жестокая морока мешала мысли и чувства, душили надрывные рыдания, громкие и безнадежные, они стали походить на какой-то дикий вой или истошное кошачье мяуканье.

– Шаул, проснись!

Шаул открыл глаза, не понимая, что происходит. Вместо широко расстилавшегося поля, он был в тесной темной каморке каюты. Бруно вопил и раздирал когтями его рукав, Тео тряс, пытаясь привести в чувство. Ящик для писем валялся на полу, и его друг растаптывал разлившиеся чернила. Где его дневник? Шаул прерывисто вздохнул, шмыгнув носом и, вытерев мокрое лицо, оторопело уставился на свои влажные ладони – он плакал?!

– Наконец-то! Ты испугал нас! – воскликнул Тео. – Что тебе снилось?

Шаул был потрясен. Рыдания принцессы, которые он видел во сне, стали его собственными! Тео сочувственно смотрел на него, а Шаул, заливаясь краской, готов был провалиться сквозь землю. Но не объяснишь же приятелю, что это слезы маленькой принцессы.

– Приснилось что-то, – пробормотал он.
– Точно, – деловито согласился Тео. – Во время плавания бывает, что людям видятся всякие жуткие вещи. Не то что заплачешь, но и совсем разума лишишься. Соленый Беп рассказывал, как своими глазами видел, как бывалый матрос во время плавания вдруг ни с того ни с чего выпрыгнул за борт и камнем ушел на дно. Вот так, – деловито подытожил Тео.
– Это, видимо, мне еще предстоит, – невесело пошутил Шаул, не в силах поднять на приятеля глаза. – Надо проветриться, – бросил он и поднялся.
– Конечно, что сидеть здесь, – Тео тоже вскочил с койки.

Шаулу хотелось остаться одному, но уж лучше Тео, чем кот. Пока его приятель находился в каюте, Бруно вынужден был молчать, но взгляд его неотступно буравил Шаула. Кота рассказами старого Бепа не проведешь. Но обсуждать сейчас с въедливым Бруно то, что его самого испугало не на шутку, он был не готов. Сегодня он отключился прямо посреди бела дня – раньше с ним такого не случалось. И можно только предполагать, чем закончилось бы это путешествие во времени, если бы Тео и Бруно не разбудили его? Магия овладевала его разумом – что ждет его дальше? Не видящим лунатиком он будет бродить, пугая других людей? Или потеряет рассудок, представляя себя десятилетней дочерью короля Грегора Второго?!

Вместе с Тео Шаул покинул каюту. Мальчик спустился по тамбуру в трюм, а Шаул поднялся на палубу. Небо было затянуто бледными серыми тучами, высокие сизые с зеленью волны били о борт "Доротеи", рассыпаясь крупными опаловыми каплями. Шаул выскочил из каюты без плаща и шляпы, он промерз до кости под пронзительными порывами ветра, но возвращаться к Бруно не хотелось. Спустившись с верхней палубы, он прошел мимо камбуза и грузовых отсеков, мимо клеток с беспокойно квохчущими курами, и вышел к кубрику. Уворачиваясь от яростно раскачивающихся гамаков со спящими после ночной вахты, Шаул пробрался к сидевшим кружком матросам.

– Ну расскажи, Беп! – услышал он в темноте звонкий голос приятеля.
– Давай, старина, рассказывай! – поддержали Тео другие голоса.
– Да что уж, – милостиво согласился Беп.

Соленый Беп, историю которого уже сегодня пришлось выслушать Шаулу, был превосходным рассказчиком легенд и всевозможных случаев из жизни на кораблях. Он был неутомим в выдумках все новых подробностей даже известных легенд и историй. Конечно, Соленый Беп был отчаянный враль, но матросы любили слушать его байки. Да и сам Шаул не раз засиживался в кубрике, слушая страшные или веселые истории старого морского волка.

– Плесни-ка мне, юнга, пива, смочить горло, – предварил свой рассказ Соленый Беп. – Ну что, ребятушки, – начал он, смачно отхлебнув из кружки. – Было это давно, я еще юнгой служил на «Святой Нонне». Шли мы к северным берегам Норландии. Когда выходили-то из Золлендама у нас еще лето было, а у Баранова острова норд-ост сморил нас лютым холодом. Тучи чернее ночи на все небо, ливень сечет так, что волны прибивает. Носит нас по морю, словно щепу, только что не перевертывает верх дном, то на правый борт ляжет «Святая Нонна», то на левый, то носом нырнет, то кормой зачерпнет. На шканцах два рулевых не могут удержать румпель. И тут начинает срывать шкоты. Только мы выскочили на палубу, чтобы закрепить их, как из воды поднялось чудище огромное. Голова – до грот-мачты, а вместо лап – змеи, да не две, не четыре, а – видимо ни видимо! Обхватило чудище ими наш корабль и подняло над водой…

Шаул не стал дослушивать конца истории. Байки Соленого Бепа сейчас не развлекали его, а наоборот вызывали раздражение. Среди библиотечных манускриптов Шаулу встречались записи путешественников, действительно рассказывающие об огромных рыбах и диковинных морских созданиях. Но чтобы кто-нибудь из чудовищ поднимал корабль?! Бесстыдные выдумки! Спорить с Бепом он, конечно, не будет. Но и сидеть здесь, слушая бессмысленные россказни, не было сил. Тяжелая тревога язвила сердце и гнала его прочь.

 Отправлено: 15.05.14 23:23. Заголовок: Юлия пишет: что не з..

Юлия пишет:

цитата:

что не забываешь

Не, ну как можно?!

Прочитала пока часть (надеюсь, окончательно догоню в ближайшие дни, тем более выходные грядут).
Читаю с огромным удовольствием: "вкусный" язык, остроумные рассуждения о благородных принцах, что перевелись уже в те времена (хе-хе, что тогда говорить о наших), чудное описание царства снов и крайне любопытная загадка со словами-цифрами свитка.
Немного запуталась с переходом в "настоящее время" - может быть стоит это как-то более четко оговорить в начале главы?
Тапочки тоже есть у меня (вероятно, что-то из того уже кидали, могу повториться):

цитата:

такие, казалось бы, обычные вещи: как вера в чудеса, стремление служения Истине,

Двоеточие кажется лишним. - или убрать "как".

цитата:

вслед за тем проснуться от столетнего сна и те, кто связан с ней заклятием.

цитата:

И Агате самой хотелось бы надеется на чудо. (надеяться) Но как бы то ни было, задуманный феями спасительный ход событий был нарушен, а значит, теперь все покатиться кувырком без порядка и предопределения.

цитата:

Столкнуться две силы, без законов и правил, и уже не мастерство фей и даже не изощренное коварство колдуньи определят результат, теперь на весах судьбы – сердца людей.

цитата:

Несмотря на то, что в самом начале, было приказано каким-то червю и смутьяну думать, Шаул был уверен, что автор нескладного балаганного текста, повествующего о несчастном конце, злорадствовал над принцессой.

Лишняя запятая. (И: ... было приказано каким-то червю и смутьяну думать - может, поменять порядок слов: было приказано думать каким-то червю...) И да, вероятно заменить "каким-то" на "какому-то" - ?)

цитата:

Стеллажи были заставлены книгами, а под окнами, стояли сундуки со старинными свитками. Отец Шаула кропотливо собирал том за томом, как искусный портной, он выкраивал из небольшого бюджета библиотеки, выделяемый городским советом, средства на приобретения ценных изданий. С недавних пор библиотека стала гордостью небольшого Бонка, конкурируя с библиотеками университетов не только соседнего Венка, но даже Золлендама. Поговаривали, что не за горами тот день, когда и Бонк обзаведется собственным университетом. Шаул прекрасно ориентировался в библиотечных томах. С тех пор как пошел в школу

Лишняя запятая. С этим предложением - Отец Шаула кропотливо собирал том за томом, как искусный портной, он выкраивал из небольшого бюджета библиотеки, выделяемый городским советом, средства на приобретения ценных изданий. - может, поиграться? Например: Отец Шауля, как искусный портной, собирал том за томом, выкраивая... Или разбить на два предложения: Отец Шаула кропотливо собирал том за томом, как искусный портной. Он выкраивал ...
И подряд почти идут (выделила зеленым): С недавних пор .... С тех пор

цитата:

Он прочел холодящие душу истории о погребенных заживо, и книгу, описывающую невыносимые мучения человека,

Лишняя запятая - прочел истории (...) и книгу ...

цитата:

Поцелуй принца, или кровь дракона?

Лишняя запятая. (Или если ты интонационно разделяешь фразу, то, м.быть, разбить на две: Поцелуй принца? Или кровь дракона?

цитата:

надо было просмотреть документы и свидетельства – возможно, ему повезет наткнуться на упоминания о неких странных явлениях, событиях, или даже людях, обладающих особенными способностями.

Лишняя запятая.

цитата:

По самым разным причинам, они готовы были заплатить немалые отступные, только бы разорвать сделку.

цитата:

Конечно, можно было все это отнести к разным временам, но Шаул со своими друзьями не раз играл на вересковых холмах и точно знал, что ни замка, ни его развалин

Пропущена запятая перед последним "что".

Ну и чудная просто фраза, не удержалась, чтобы не процитировать (хотя таких очень много - которые хочется цитировать):

цитата:

магия – это не искусство творить заклинания, а свойство самой природы.

И еще огромная просьба: не гони лошадей!!!
[off]Хочется читать вдумчиво, хочется помочь вычитывать текст (знаю не понаслышке, как замыливаются авторские глаза), но делать это трудно, когда сразу выкладываются большие фрагменты текста, да еще подряд в несколько постов. Дык только кнопку "цитата" для выделенного текста пока найдешь... А по закону подлости зачастую нажимается кнопка под другим постом и все пропадает, найти заново уже трудно из-за объема постов.
Не, я сама виновата, конечно, что так отстала, но небольшими фрагментами бы выкладывать, а? *виновато заглядывая в глаза*

 Отправлено: 16.05.14 10:21. Заголовок: apropos http://jpe...

apropos
Спасибо, дорогая!
Все тапочки собрала и пошла исправлять. Глаза замыливаются - что и говорить! - особенно, когда они по жизни косят

И на счет фрагментов. Ты совершенно права. Это я, не подумавши, в запале.

apropos пишет:

цитата:

Немного запуталась с переходом в "настоящее время" - может быть стоит это как-то более четко оговорить в начале главы?

Ты не могла бы конкретней сказать, что имеешь в виду. "Провалы" Элизы и Шаула в воспоминания друг друга или в тексте переходы от размышлений к событиям? Или от мальчика Шаула к юноше?

 Отправлено: 19.05.14 20:02. Заголовок: Юлия пишет: Или от м..

Юлия пишет:

цитата:

Или от мальчика Шаула к юноше?

От мальчика к юноше. Не знаю, может, ошибаюсь, тем более, похоже, у других читателей этот переход прошел нормально. Но я поначалу никак не могла понять, что это произошло с Шаулем, решила, что что-то упустила, и догадалась только, когда появилось упоминание о прошедших годах.
До "провалов" еще не добралась (немножко уже осталось), т.к. застряла в предыдущих фрагментах - насобирала "тапок", но пост пропал, пришлось заново вычитывать...

Дык по поводу прочтенного - чудесно! Феи набрали красок, кот выглядит очень колоритно, интрига набирает обороты. Понравилось характерное имя владыки царства снов - Траум (это я тоже немецкий когда-то учила). Ужасно интересно, что же будет дальше. И замечательно сказано:

цитата:

Мы не имеем права – да и не смогли бы! – совершать за людей положенные им поступки. Феи – лишь помощницы. А если нет людей, то нет и поступков…

Вообще весьма занятно наблюдать, как сказка - мир фантазии и волшебства - переплетается с жизнью, проецируется на нее и принимает новые, неожиданные для нас очертания.

Из тапок.
Как-то показалось многовато в тексте восклицательных знаков, часть вполне безболезненно, на мой взгляд, можно заменить точками.
Ну и еще набралось всяко разного:

цитата:

Тихонько скрипнув, дверь отварилась.

цитата:

У меня нет ни времени, ни желания, выслушивать твои неуклюжие приветствия.

Лишняя запятая.

цитата:

Но в ответ дама лишь снова хмыкнула, и ничего не ответила, продолжая возиться с цветами.

Лишняя запятая.

цитата:

– А тебе что за дело? – фея развернулась к нему. – Ты что(,) принц?

Здесь уточнение, поэтому нужна запятая - или тире.

цитата:

Да существует ли вообще этот самый принц?!

цитата:

– Что ты понимаешь в волшебстве? – оставив свою вазу, дама сделала шаг по направлению к гостю.

Пропущены буквы (окончания).

цитата:

Шаул(,) в смятении взиравший на надвигающуюся на него разъяренную фею, не заметил как в комнате появилась маленькая хрупкая дама

Пропущена запятая.

цитата:

Она изящным движением оправила пышную юбку платья из бледно-нефритовой тафты, и опустилась в кресло.

Лишняя запятая.

цитата:

Внутри бокала качнулся, блеснув в луче солнца, напиток.

Чет как-то напрашивается прилагательное к напитку. Вообще засомневалась, может ли напиток качаться. Скорее, жидкость, нет? Золотистое и зеленое уже есть рядышком, дальше - бледно-желтое. Может, переставить бледно-желтое? Но на усмотрение автора, разумеется.

цитата:

Я найду слова, чтобы рассказать ему как ужасно существование несчастной принцессы и каким чудовищным может стать конец сотен людей без его вмешательства в их судьбу.

Предлог пропущен.

цитата:

– Я виноват и должен исправить свою ошибку.

Пропущена буква.

цитата:

Я не раз путешествовал и пусть в пределах свободных городов…

А если чуть переставить слова - Я не раз путешествовал, пусть и в пределах свободных городов... (?)

цитата:

Но как представить его планы отцу?!

Тут в нескольких предложениях подряд идет местоимение "его". Может, здесь заменить - например, на - свои планы - ?

цитата:

Шаул был очень удивлен подобным разворотом событий, но не мог не возблагодарить Проведение за столь благополучный исход дела.

цитата:

 Ты что(,) рылся в моих вещах?!

Запятая - или, если без запятой, то и без "что" - Ты рылся в моих вещах?

цитата:

Элиза не знала, откуда ей были знакомы их лица, но в ней зрела уверенность, что раньше она встречала их,

Повтор их - их. М.быть, как-нибудь переделать, например: ... откуда ей были знакомы их лица, но в ней зрела уверенность, что была знакома с этими дамами (или - раньше с ними встречалась).

цитата:

От того, что она скоро должна остаться одна в этом жутком месте(,) Элизе стало не по себе,

Пропущена запятая. А если чуть облегчить эту конструкцию, например, заменить - "скоро должна остаться" - на, допустим, - "останется одна" (?)

цитата:

Но сейчас, тебе стоит довериться нам и просто послушать.

Лишняя запятая.

цитата:

Ее воля, одряхлевшим полотнищем бессмысленно трепыхалась в бурных потоках сотрясающих ее существо чувств. Ее

Много "ее". М.быть как-то перефразировать?

цитата:

Она не помнила ничего из того, что рассказывала ей добрая фея. Она единственная дочь своих родителей? Возможно: она не припоминала никаких братьев и сестер. Но ведь точно также она

А здесь сплошь "она". Знаю, как сложно с местоимениями (тоже страдаю из-за них), но подчистить не помешало бы, как мне кажется. Ну, например: Единственный ребенок? Элиза не могла припомнить своих братьев или сестер, впрочем, как и собственных родителей (...)

цитата:

– Я вынуждена напомнить вам – никогда не повышайте на меня голоса, – отчеканила она.

По-моему, лучше без окончания.

 Отправлено: 20.05.14 14:41. Заголовок: apropos http://jpe...

apropos
Спасибо, дорогая! Такая серьезная работа, да с пропавшим постом еще и в квадрате!
Все очень ценно. Про восклицательные знаки - это ты верно. Эмоции мои ощетиниваются ими постоянно. Надо причесываться, говорят. Да я-то себя не вижу - вот и хожу, аки дикобраз, зверь заморский
Вот как ценен добрый взгляд со стороны!
apropos пишет:

цитата:

От мальчика к юноше. Не знаю, может, ошибаюсь, тем более, похоже, у других читателей этот переход прошел нормально. Но я поначалу никак не могла понять, что это произошло с Шаулем, решила, что что-то упустила, и догадалась только, когда появилось упоминание о прошедших годах.

Обязательно еще раз пересмотрю. Кусок тот вообще постоянно корежился в процессе, никак не мог улечься, да, видать, так и не улегся. К сожалению, с читателями моими статистики не увидишь, потому лучше мне сориентироваться на твое ощущение.
Скрытый текст

Спасибо тебе за добрые слова в адрес моего опуса. Знаю, ты не очень-то любишь сказки всяческие, и потому чувствую в твоем отзыве драгоценное дружеское участие. Оно согревает и утешает меня безмерно. Спасибо тебе, дорогая.

 Отправлено: 21.05.14 20:53. Заголовок: Юлия http://yoursmi..

Юлия

Добралась наконец до воспоминаний Элизы - все понятно, ничего не путается. Юлия пишет:

цитата:

Кусок тот вообще постоянно корежился в процессе, никак не мог улечься, да, видать, так и не улегся.

Ну там да, видимо, надо еще поработать. Как вариант - перенести упоминание о прошедших годах ближе к началу, чтобы читатели могли сразу сориентироваться. Впрочем, надеюсь еще Хелга подключится (она сейчас в отпуске, трудности с доступом в интернет и со временем на оный) - и скажет свое веское слово, ака третейский судия. Может, еще кто из читателей выскажет свою точку зрения.
Юлия пишет:

цитата:

ты не очень-то любишь сказки всяческие

Все меняется, в т.числе, наши вкусы, предпочтения, как и интересы. Растем потихоньку. А сказка у тебя замечательная, да и не просто сказка - куда глубже.
Пока дошла до Бруно (до чего хорош котище!) в объятиях проснувшегося Шаула.
И очередная порция тапок.

цитата:

Но оправдываться было унизительно, поэтому Шаул не стал отвечать на колкость, а, встряхнув, как следует, обидчика, поднял сундук и стал подниматься на корабль.

Лишние запятые ("как следует" в этом значении не обособляется, насколько я знаю.

цитата:

Меня он тоже отправляет из Золлендама, – уныло сообщил он, но тут же воспарял духом:

воспрял - ?

цитата:

Гневное замечание, которое Тео несколько минут назад отпустил по адресу своего дяди, было не уместным, по мнению Шаула, в присутствии случайного знакомого.

Пропущено слово (назад)?

цитата:

Смешной неуклюжий Перец, проявивший вместе с отвагой, благородную доброжелательность, обрел в сердце Шаула искренние симпатию и сочувствие –

Лишняя запятая.

цитата:

– Бедняжка, Элиза, – услышала она вздох Селины.

Лишняя запятая.

цитата:

– Я уверена, что таких мальчиков не слишком много, скорее всего, их совсем мало, а, может быть, он и один такой.

А если без "что" обойтись?

цитата:

Хотя, избранники всегда появляются неожиданно и редко среди сильных мира сего.

Запятая кажется лишней, хотя интонационно может и выделяться. Вообще фраза меня несколько смутила, т.к. в так наз. когорту "сильных мира" по умолчанию входят как представители знатного происхождения, так и обладатели власти и богатства, т.е. те, у кого есть сила и влияние. "Избранники" же попадают в этот круг, как я понимаю (на примере Жанны Д'Арк) под влиянием несколько других обстоятельств - отмечаются свыше за определенные качества, являются носителями неких свыше данных миссий и идей. Т.е., мысль твоя ясна, но, может, как-то ее уточнить? (Или это я сама путаюсь, да еще и тебя запутываю? )

цитата:

Справа от кровати должна быть вешалка, с выкованной веточкой на конце стержня, один листик на этой веточке погнут.

Кажется, запятая не нужна.

цитата:

Ей не надо заглядывать внутрь(,) она и так прекрасно помнит

а здесь запятая пропущена.

цитата:

Шаул почувствовал признательность своему новому другу: тот, будучи сам абсолютно не чувствительным к качке, он ничуть не надмевался (насмехался - ?) над более слабым товарищем.

 Отправлено: 23.05.14 14:54. Заголовок: apropos http://jpe...

apropos

Спасибо, дорогая.
Удивительно сколько мусора от предыдущей работы осталось незамеченным, хоть и перечитывала несколько раз...

apropos пишет:

цитата:

Ну там да, видимо, надо еще поработать.

Обязательно. Вернусь к отрывку чуть погодя. Надо чуть отойти от него, а то роешься, как в куче мусора, - такая мешанина в голове, что перестаешь вообще понимать, "кто на ком стоит".

apropos пишет:

цитата:

в так наз. когорту "сильных мира" по умолчанию входят как представители знатного происхождения, так и обладатели власти и богатства, т.е. те, у кого есть сила и влияние. "Избранники" же попадают в этот круг, как я понимаю (на примере Жанны Д'Арк) под влиянием несколько других обстоятельств - отмечаются свыше за определенные качества, являются носителями неких свыше данных миссий и идей.

Мысль была в том, что те самые избранники в исполнении призвания свыше выходят за рамки мира сего, не входя в когорту властителей. Если в какой-то момент они и сталкиваются (противостоят или сотрудничают) с теми, кто составляют иерархическую вершину в этом мире, то все равно не принадлежат им. "Избранники" образуют вертикаль от этого мира к горнему, властители же всех мастей – горизонталь, не выходящую за пределы мира сего. Но это не значит, что те, кто по положению принадлежат социальной элите, не могут оказаться в числе "избранников". Взять хотя бы того же апостола Павла, выходец из именитой семьи, член синедриона...
Не все так однозначно и просто, история совсем не всегда справедлива, и судить, кто избранник, а кто нет, трудно, да до конца и невозможно, можно только догадываться.

 Отправлено: 24.05.14 09:34. Заголовок: Юлия http://jpe.ru/..

Юлия

Читаю с удовольствием, но урывками. Доберусь домой, соберу все впечатления и пинеточки.

 Отправлено: 24.05.14 11:06. Заголовок: Хелга http://jpe.ru..

Хелга
Спасибо, дорогая.
Хелга пишет:

цитата:

Доберусь домой, соберу все впечатления и пинеточки

Жду не дождусь!
Счастливого отдыха!