Отправлено: 05.04.08 22:33. Заголовок: Художники и их музы
Со старых полотен на нас смотрят лица давно ушедших людей, мы слышим шум городов и плеск воды, видим давно прошедшие закаты и восходы, художники сохранили для нас на своих полотнах не только изображение, но и жизнь, следы былых страстей, надежд и чаяний.
Отправлено: 05.04.08 22:56. Заголовок: Художник и его муза ..
Художник и его муза
Эмма Гамильтон и Джордж Ромни.
Эмма Гамильтон, легендарная фигура, покорившая сердце несгибаемого адмирала лорда Горацио Нельсона, стала единственной музой художника Джорджа Ромни и вдохновила его на создание более чем шестидесяти великолепных живописных полотен.
Отправлено: 05.04.08 22:57. Заголовок: Художник и его муза ..
Эмма Гамильтон (c.1765-1815)
Возлюбленная и муза
Эмма Гамильтон, урожденная Эми Лайэн, родилась 26 апреля 1765 года, в семье чеширского кузнеца. Чтобы скрыть свое низкое происхождение она взяла имя Эмма Харт. Привлекательная и амбициозная девушка, она быстро научилась использовать свои женские преимущества в своих целях. Будучи подростком, она сбежала в Лондон , где, как предполагается, служила горничной у актрис театра Друри Лейн. По другой версии она трудилась живой моделью у врача-шарлатана Грекхема в его «Храме здоровья» на Пэл Мэл. Верны ли эти слухи, или нет, неизвестно, но их пикантность демонстрирует, что сомнительная репутация куртизанки навсегда стала частью образа Эммы. Более того, любое из этих предположений помогает объяснить ее мастерство актрисы и ее уверенность, что с помощью своего женского очарования она сможет добиться любых целей.. Эмма сделала невероятный скачок в социальном плане, пройдя путь от от дочери кузнеца до леди Гамильтон. В романтической литературе восемнадцатого века социально-честолюбивая женщина обычно изображалась падшей жертвой, неумолимо катящейся под уклон. Эмма является исключением, одной из немногих женщин, оказавшейся способной повернуть несчастья себе во благо. Ее личное очарование привлекло к ней триумвират обладавших властью или творческих мужчин, попавших под влияние ее любви, ее верности и ее способности подстраиваться под их фантазии. Джордж Ромни, сэр Уильям Гамильтон и лорд Горацио Нельсон ввели Эмму в свет и навсегда обеспечили ей место в истории Британии.
Первая связь Эммы с сэром Гарри Фезерстоунхаф была короткой. В 1781 году она забеременела, и он бросил ее. Вскоре, его светлость, Чарльз Гревиль взял шестнадцатилетнюю Эмму под свою «опеку». Оставив свою дочь у родственников, она стала его возлюбленной, и поселилась в загородном доме на Паддингтон Грин под именем миссис Эмма Харт. В апреле 1782 Гревиль привел свою новую любовницу к художнику Джорджу Ромни, чтобы он написал ее портрет. Хотя Гревиль рассчитывал на серию портретов Эммы для коммерческих целей, больше всего от этой встречи получил не он, а Эмма и Ромни. Эмма захватила воображение Ромни настолько, что позже он описал ее, как « божественную женщину, превосходящую красотой всю женскую половину человечества» С их первой встречи Эмма стала музой художника. Ромни буквально утонул в идеальной красоте Эммы, чьи отточенные черты, напоминающие греческую скульптуру изящно сочетались с роскошными волосами рубенсовской чувственной женщины. Эмма обладала невероятной физической притягательностью, могла держать позу и выражение лица, как профессиональная натурщица. Более того, она была жизнерадостна, мила, и обладала врожденной способностью тешить мужчин, с которыми вступала в связь. Ромни был так увлечен Эммой, что для него становилось все сложнее совмещать творчество с повседневными трудами, в частности писанием портретов, чтобы заработать на жизнь. Последующие девять лет он жил за счет талантов Эммы и «торговал» ее красотой. За четыре года, с апреля 1782 по май 1786, Эмма позировала Ромни более ста раз. Результатом их отношений стала серия прекрасных портретов и картин на мифологические и исторические сюжеты – около шестидесяти живописных полотен, в которых Эмма является центральной вдохновляющей и действующей фигурой, не просто пассивной моделью, но живой участницей процесса создания полотна. Картины можно поделить на четыре категории: жанровые композиции, аллегорические портреты, мифологические или религиозные сюжеты.
Восьмидесятые годы восемнадцатого столетия стали временем, когда художников вдохновляли исторические сюжеты. Даже портретисты надеялись облагородить свои произведения классическими деталями костюма, поз и композиций. Хотя Ромни редко выставлял свои работы в Королевской академии, на него определенно оказал влияние жанр исторической живописи. Возможно, сначала он писал просто портреты Эммы, но позже он сделал ее мифологической Цирцеей, затем Медеей, вакханкой, Фетидой, портретно или среди других античных героев, чтобы привлечь утонченные вкусы покровителей Эммы и их друзей. Хотя, кроме Ромни, Эмму писали Рейнольдс, Томас Лоуренс, Гейвин Гамильтон, Анджелика Кофманн и Виже ле Брен, почти всегда ее изображают играющей некую роль. Существует совсем мало портретов, где можно увидеть настоящую Эмму.. Эта тайна, несомненно, является частью ее влекущей натуры.
Хелга Прочитала - восхитилась! Чудесные картинки и чудесный рассказ о знаменитой леди Гамильтон (это ты перевела все-таки! - а продолжение будет? - очень надеюсь ) Слышала много о леди Г., но, честно говоря, никогда не интересовалась ее биографией. А, оказывается, она такая... хм... интересная. До чего эта Эмма красива, надо отдать должное.
Отправлено: 06.04.08 09:37. Заголовок: apropos пишет: это ..
apropos пишет:
цитата:
это ты перевела все-таки! - а продолжение будет?
Перевела не могла оторваться, так захватило. Продолжение будет, и картины еще будут, они просто восхитительны. А история Эммы Гамильтон действительно захватывающа. Женщина, победившая судьбу.
Хелга , замечательная тема, чудесный рассказ, и - великолепные портреты! Эмма - да, незаурядная женщина, красавица, использовавшая свой божий дар на хм... полную катушку
Продолжение будет, и картины еще будут, они просто восхитительны. А история Эммы Гамильтон действительно захватывающа. Женщина, победившая судьбу.
Ох, какая же ты молодец! Ночью переводила? Все-таки есть очевидная польза от того, что ты у нас сова Хелга - браво! А продолжения истории леди Гамильтон ждем с нетерпением, а то я как-то... только версию художественного кино знаю, а она, возможно, очень отличается от истинной истории
Отправлено: 06.04.08 12:24. Заголовок: Гете видел леди Гами..
Гете видел леди Гамильтон, когда она находилась с мужем в Италии. "Она высокого роста, хорошо сложена, ножки маленькие. У нее крепкие кости, и отличается она поразительной полнотой. У нее бюст Ариадны, тонкие черты лица, изящная форма головы и ушей. Зубы ее не совсем правильны, зато довольно белы, глаза светло-голубые, причем на одном коричневое пятно - недостаток, не портящий, однако, ее красоты и выражения лица. Брови и волосы у нее черные, цвет лица не очень нежный. Выражение лица часто меняется и интересно, ее движения в будничной жизни не грациозны, голос у нее громкий, но приятный."
Хелга, спасибо. Очень интересно. Насколько я знаю, хоть эта незаурядная женщина сделала головокружительную карьеру, закат ее жизни был довольно печален.
Хелга Спасибо за очередную порцию удовольствия! Портреты исключительно замечательные. Она такая красавица! deicu Чудное описание Эммы (естественно, впрочем, - только Гете и ему подобные, верно, мастера слова, смогли бы так живо описать эту живую красоту).
Сообщение: 1177
Настроение: Тону в море информации
Отправлено: 06.04.08 22:40. Заголовок: Хелга , спасибо за и..
Хелга , спасибо за интересную тему и перевод! deicu, и Вам спасибо! Честно, говоря, увидев с главной страницы название треда - "Живопись, люди, худо..." - аж перепугалась - чем так худа живопись? - а тут, оказывается, про Ромни и леди Гамильтон рассказывают! Да, кончила она плохо - вернее, грустно и бесславно, хотя, наверное, и закономерно. Ты ведь закончишь ее историю рассказывать до конца? Интересно же... Вообще плодотворнейшая тема, конечно - можно будет потом еще про кого-нибудь продолжить - про Форнарину, например, или - если оставаться в Англии - про Лиззи Сиддал и Джейн Моррис, роскошных муз Прерафаэлитов...
Честно, говоря, увидев с главной страницы название треда - "Живопись, люди, худо..." - аж перепугалась - чем так худа живопись?
Конечно продолжу. только погодя... Элайза пишет:
цитата:
можно будет потом еще про кого-нибудь продолжить - про Форнарину, например, или - если оставаться в Англии - про Лиззи Сиддал и Джейн Моррис, роскошных муз Прерафаэлитов...
Отправлено: 09.04.08 21:21. Заголовок: Эмма и сэр Уильям Га..
Эмма и сэр Уильям Гамильтон
В августе 1783 года сэр Уильям Гамильтон приехал из Неаполя, где служил послом, в Англию. Он привез останки своей первой жены, чтобы похоронить ее на родине. Он прожил в Англии год и часто общался со своим племянником, Чарльзом Гревилем. Несмотря на свою репутацию тонкого ценителя искусства и интеллектуала, он наслаждался обществом метрессы Гревиля Эммы Харт, которую называл «прекрасной хозяйкой с Эдгве Роуд». Молодая, жизнерадостная, красивая, она словно была живым воплощением античной скульптуры, которую весьма почитал коллекционер Гамильтон. Классические черты Эммы, напоминающие ему, как он утверждал «черты греческой богини», настолько покорили его, что Гамильтон заказал Рейнольдсу ее портрет в образе вакханки (сейчас он хранится в частной коллекции). Возвращаясь в Италию, он взял с собой картину Рейнольдса..
В 1785 году сэр Уильям получил от племянника письмо с жалобой на финансовые трудности. Он сделал вывод, что Гревиль нуждается в невесте с состоянием не менее 30 тысяч фунтов в год. Гревиль больше не мог содержать Эмму и медленно, но верно, привел в жизнь свой план, предложив Эмму своему дяде в качестве метрессы. Без сомнения Гревиль заботился о содержании Эммы, но главной причиной этого предложения все же была его надежда, что красивая, но неподходящая в жены Эмма отвлечет дядю от новой женитьбы. Таким образом, Гревиль, как ближайший родственник бездетного Гамильтона, надеялся получить наследство, В 1786 году Эмма (за этот год она позировала Ромни четырнадцать раз) покинула Лондон и начала новую жизнь в Неаполе. Вероятно, Ромни начал полотно «Эмма Харт в пещере», на которой ее нелегко узнать, еще до ее отъезда. Возможно, идея изобразить свою «английскую розу» в пещере на неаполитанском берегу, вдали от родины, возникла оттого, что он был глубоко уязвлен ее отъездом, и выразил в этой картине, на которой его муза тоскует по Лондону, свою собственную тоску.
По приезду Эммы в Неаполь сэр Гамильтон сразу же заказал ее портреты местным и проезжим художникам. Эмма, всегда готовая угодить, писала Гревилю из Неаполя в 1786 году, прося его прислать картину «Эмма в утреннем платье» чтобы она составила пару с «Вакханкой» Рейнольдса. Эмма считала, что она гостит у сэра Гамильтона и ждала, что Гревиль приедет к ней. Три месяца спустя после своего приезда она пишет о своем смятении и беззащитности: «У меня есть учитель языка, учитель музыки… но ради чего все это, если это должно позабавить вас, мне следует быть счастливой, но … я бедна, беспомощна и одинока. Я прожила с вами пять лет, и вы отправили меня в это странное место, и нет надежды, что вы приедете ко мне, а вместо этого мне сказали что я должна жить с … сэром У. Нет. Я уважаю его, но нет, возможно, он никогда он не будет жить со мной так, как вы, и отправит меня в Англию, что мне делать, что будет со мной». Через шесть месяцев Эмма стала любовницей Гамильтона, но продолжала умолять Гревиля приехать к ней.
При неаполитанском дворе, находящемся в упадке, необыкновенно популярными стали «Пантомимы» Эммы. Опытная натурщица, натренированная бесконечным позированием Ромни и одаренная от природы, Эмма прекрасно изображала позы, выражающие всевозможные эмоции и ситуации. Под руководством сэра Уильма она расширила свой репертуар, в который включила пантомиму целого ряда знаменитых греческих и римских скульптур и давала представления чередам благородных гостей. Одним из них стал Иоганн Вольфганг Гете, который побывал в Неаполе в 1787 году. Он описал жизнь на вилле Сесса, принадлежавшей Гамильтону: «Будучи долгие годы преданным искусству и изучению природы, он получил высшее воплощение своих пристрастий в образе английской девушки…с прекрасным лицом и совершенной фигурой… .распустив волосы и, используя несколько шалей, она представляет такое количество различных поз, что зритель едва может поверить своим глазам.» В то время как множество мужчин были очарованы ангельской красотой Эммы, ее физической привлекательностью и харизмой, женщины относились к ней более критично. Соглашаясь с привлекательностью ее «восхитительных» рыжих кудрей, художница Элизабет Виже Ле Брен утверждала, что «леди Гамильтон не очень умна, хотя может быть саркастичной и критичной» Тем не менее, Виже Ле Брен написала несколько прекрасных полотен, изображающих роскошную Эмму в образах вакханки и сибиллы. Она также стала постановщицей одного, памятного представления «Пантомим» Эммы, данного в честь герцогов де Берри и де Бурбона, превратив его в демонстрацию живых картин при помощи особым образом расположенных свечей и огромной картинной рамы. Эмма, конечно же, была в центре внимания. Но сэр Уильям тоже не упустил возможности получить как можно больше от своей метрессы и жены, как во плоти, так и воплощенной на полотне. Убедив Виже Ле Брен в 1790 году написать ее первое полотно, он затем удачно продал его в три раза дороже, чем купил. Несмотря на упорное отрицание этого факта, Гамильтон был «без памяти влюблен» в Эмму, которая сообщила Гревилю, «Я нежно люблю его». В результате, в Лондоне в 1791 был заключен невероятный брак между 26-тилетней женщиной, которую считали слишком вульгарной, чтобы принимать при британском дворе и 61-летним послом. С возвращением Эммы в Лондон Ромни вышел из депрессии, ставшей уже обычной для него. Он с новой энергией обратился к своей излюбленной теме, Ромни взволнованно писал другу: «Большую часть лета я буду занят портретами божественной леди». В июне и в июле Эмма позировала Ромни не менее дюжины раз, к августу он набросал восемь-девять полотен, изобразив Эмму в виде вакханки, Магдалины, и даже Жанны Д’Арк. Портрет Эммы в белом тюрбане, эскизный, с недописанными деталями, выполненный широкими мазками, ярко демонстрирует лихорадочную скорость, с которой он писал в этот период. В сентябре 1791 две последовательные записи в его дневнике отразили превращение Эммы Харт в леди Гамильтон, и после 12 октября новобрачная леди Эмма Гамильтон больше никогда не позировала Ромни. Присутствие Эммы в жизни Ромни стало особой чертой его творчества, а ее отъезд в Италию усилил хроническую депрессию, от которой он страдал до последних, беспокойных, наполненных метаниями, лет своей карьеры.
Хелга Чудесный перевод и очень интересное продолжение, вызывающее немалое сочувствие Эмме. (Да, это, увы, не любовный роман. ) Хотя ей несказанно повезло, что ее взяли в жены, и не кто-то а лорд и посол, все же, все же... Грустная история. (а далее будет, видимо, ее грустнее) Она, конечно, очень красива.
знаю 1 относительно богемную пару - балерина БТ и массажист БТ, там порядка 30 лет разницы, живут уже лет 8, родня утверждает, что у них все ок. среди моих подруг у меня самая маленькая разница с мужем 17 лет, у них 20, 22 и 26 лет. обыкновенные люди
Отправлено: 04.11.08 15:30. Заголовок: Эмма и Нельсон Перв..
Эмма и Нельсон
Первая короткая встреча Эммы Гамильтон и адмирала Нельсона произошла в августе 1793 года, когда его корабль «Агамемнон» причалил в Неаполитанском заливе. Его прибытию предшествовал англо-неаполитанский договор, который был заключен сэром Уильямом Гамильтоном, чтобы поддержать лояльность Неаполитанского королевства в период войны Британии против Франции. Есть сведения, что договор был заключен не без участия Эммы, которая имела влияние на королеву Неаполя, последняя, вероятно, помогла убедить короля, что политический нейтралитет не был лучшим решением. Было ли вмешательство Эммы достаточно действенным или нет, но и Нельсон, и сэр Уильям считали, что ее посредничество пошло на пользу. Последующие месяцы и годы стали временем больших тревог для Гамильтонов и Неаполя. Сестра королевы, Мария Антуанетта, в октябре 1793 года взошла на гильотину, что вызвало в Неаполе бурную ненависть к Франции. Везувий явил свое самое большое извержение после 79 года нашей эры, а сэр Уильям Гамильтон занемог. Эмма продолжала представлять свои «Пантомимы» и музыкальные действа, но депрессия и невоздержанность в еде привели к тому, что она сильно располнела. Возможно, тогда она уже томилась по Нельсону, своему герою. Она не виделась с ним вплоть до 1798 года, когда он разгромил французский флот в бухте Абукир. Гостеприимство Эммы и сэра Уильяма определенно произвело впечатление на Нельсона. Жестоко израненный, – у него была ампутирована рука, и он лишился глаза, – Нельсон писал им после битвы при Абукире.: «Вы и сэр Уильям испортили меня… Я надеюсь, что мои увечья не станут преградой для вашего гостеприимства». Для Эммы ничто не имело значения. Не было ничего более желанного для нее, чем с честью принять героя Нила. Она немедленно начала подготавливать соответствующую церемонию в честь его прибытия. Отношения между сэром Уильямом, Эммой и Нельсоном были сложны и полны нюансов. Эмма нянчила и развлекала больного, израненного, уставшего от войны Нельсона. Вначале, как сиделка, а затем, как любовница, она заботилась о нем и боготворила его, в то время как сэр Уильям относился к нему, как к сыну и другу. Следующие полтора года Нельсон и Гамильтоны жили втроем, пока корабли адмирала стояли в бухте Неаполя в боевой готовности. Несколько раз случались экспедиции и небольшие сражения, когда Нельсон ради безопасности переправлял короля и королеву Неаполя и Гамильтонов в еще более декадентский двор короля двух Сицилий в Палермо. Именно там, в 1798 году сэр Уильям начинает беспокоиться о том, что Эмма слишком много пьет и все более опрометчиво ведет себя с Нельсоном. Скандал вокруг любовников разрастался. За карточным столом Нельсон всегда садился позади нее, подстрекая ее к игре. Вечно стремящаяся быть в центре внимания, отныне Эмма наслаждалась только своим успехом у Нельсона. В июне 1800 года Нельсон заявил, что слишком болен, чтобы выполнять свои обязанности и получил разрешение вернуться в Англию для поправки здоровья. Несмотря на то, что его ждала жена, Нельсон продолжал проводить львиную долю времени у Гамильтонов. Но английское общество было намного консервативнее, чем неаполитанское. Карикатура Джилрея «Дидона в отчаянии» (1801) остро отражает скандал, произведенный в обществе этой весьма нетрадиционной семьей на троих. Леди Гамильтон изображена в классическом «позе» отчаяния, взирающая на отплывающий флот своего любовника. На полу, у ее ног разбросаны фигурки, сатирически намекающие на антикварные интересы Гамильтона в древнем поклонении фаллосу, как осколки былой красоты Эммы и ее «Пантомим». Стареющий больной сэр Гамильтон просматривается спящим на заднем плане, куда он фактически и был отправлен. Хотя полнота Эммы стала одним из объектов злой критики Джилрея, никто, казалось, не замечал, что в 1801 году она тайно носила ребенка Нельсона – Горацию. Нельсон ценил свободу выбора Эммы и зависел от ее любви. Последние годы (после смерти сэра Гамильтона в 1803 году) Эмма и Нельсон прожили вместе, как муж и жена, в маленьком доме в Мертоне. (Адмирал Нельсон был смертельно ранен 21 октября 1805 года в морском сражении при Трафальгаре, одержав победу над франко-испанским флотом) По завещанию Нельсон доверил Эмму заботам нации, но Георг III и его правительство проигнорировали его волю. Со своими низким происхождением, сомнительным прошлым и склонностью к самолюбованию Эмма была помехой. Оставленная без поддержки, она перебралась в Кале, где и умерла от алкоголизма. В конечном итоге, лишь портреты, написанные Ромни, сохранили для потомков красоту, богатую мимику, живость, энергию и мягкость легендарной Эммы.
1 Horatio Lord Nelson (Sir William Beechey, 1800 oil on canvas, National Portrait Gallery) Горацио лорд Нельсон, портрет кисти сэра Уильяма Бичи, 1800, Национальная портретная галерея, Лондон
2. Horatio Lord Nelson ( Lemuel Francis Abbott), Горацио лорд Нельсон, портрет кисти сэра Лемюэля Фрэнсиса Эбботта.
3. Horatio Lord Nelson (Sir William Beechey, 1800 oil on canvas, National Portrait Gallery) Горацио лорд Нельсон, портрет кисти сэра Уильяма Бичи.
4. Sir William Hamilton (Sir Joshua Reynolds, 1776 oil on canvas, National Portrait Gallery) Сэр Уильям Гамильтон, портрет кисти сэра Джошуа Рейнольдса, 1776, Национальная портретная галерея
Dido in Despair (James Gillray, 1801 Hand coloured etching National Portrait Gallery Archive Engravings Collection)
Хелга спасибо огромнейшее за рассказ и иллюстрации Да, Эмма была незаурядной женщиной, что, в какой-то мере, и определило ее печальный финал Хелга пишет:
цитата:
"Дидо в отчаянии" (Джеймс Джилрей, цветная гравюра
Хелга Печальный конец истории Эммы и Нельсона, увы. Несчастная женщина, барахавшаяся в этой жизни, пытаясь взбить масло, но вместо сливок была то ли вода, то ли еще что, что не сбивается. Красивая Эмма, красивый и отважный герой (ах, какие картины, какие лица!) - и все не сложилось у всех (и жену Нельсона тоже жалко - забросил он ее, а, может, она его любила...)
Хелга Спасибо большое за перевод и за портреты! Да, история с грустным концом, но все же хочется надеяться, что свой кусочек счастья Эмма и Нельсон у этой жизни все-таки урвали, пусть и ненадолго. А ведь судьба многих других женщин ее социального уровня была в те годы не в пример печальнее...
Большущее спасибо за леди Гамильтон! Так интересно! Конечно, вспомнила Вивьен Ли. Пожалуй, та экранизация была ближе к истине. Даже трудно сказать счастливая ли женщина была она. Скорее всё же несчастна: её часто предавали!
Дафна !
Просто чудо картинки! Какая роскошь, какой изыск, какая красота!
Отправлено: 21.01.09 12:49. Заголовок: Продолжу эту вкусную..
Продолжу эту вкусную тему.
А вот и еще одна Муза - прекрасная Юлия Самойлова, вдохновлявшая Карла Брюллова. Настоящая светская львица - независимая, образованная редкостно для женщины того времени, прекрасно разбирающаяся в искусстве, музыке, литературе и, конечно, любвеобильная. Она любила устраивать роскошные приемы в своем имении Графская Славянка в одно время с императорскими приемами, проходившими в Царском селе. И немалая часть знати предпочитала приезжать к ней. Взбешенный Николай Первый настойчиво "предложил" ей продать имение в казну. Как вы понимаете, это было то предложение, от которого было нельзя отказаться. Прекрасная Юлия продала его, сказав "Передайте императору, что ездили не в Графскую Славянку, а к графине Самойловой".
В детстве перед этим ее портретом в Русском музее я могла стоять очень долго. А в знаменитом "Последнем дне Помпеи" он нарисовал ее целых три раза (извините, во фрагментах нашла только два).
Впрочем, все нарисованные Брюлловом женщины невероятно красивы. А их окружение просто великолепно (зачастую это абсолютно не соответствовало реальности, как в случае с сестрами Шишмаревами).
Сообщение: 2482
Настроение: Тону в море информации
Отправлено: 25.08.09 10:17. Заголовок: Находясь под впечатл..
Находясь под впечатлением очень удачного, на мой взгляд, нового английского минисериала "Отчаянные романтики" (Desperate Romantics, 2009) о художниках-прерафаэлитах, решила "вспомнить молодость" (т.к. в свое время, еще в аспирантуре, я ими предметно занималась — точнее, одним из поэтов, входивших в прерафаэлитский кружок — ну, и остальными тоже, постольку поскольку ) и, благо уж у нас есть такая темка, рассказать здесь немного о прерафаэлитских Музах — их моделях, возлюбленных, единомышленницах и соратницах. Но вначале, наверное, надо хотя бы пару слов сказать о самой этой художественной школе. Я решила не заниматься перепащиванием (есть такое слово?.. ) чужих текстов из Википедии или еще откуда-то, а рассказать вам о них своими словами, так что заранее прощу прощения, если случайно допущу какие-то неточности. Я не искусствовед, а просто любитель живописи, как и вы.
PRB (Pre-Raphaelite Brotherhood, Прерафаэлитское Братство) возникло в середине XIX века как реакция на официальную живописную доктрину того времени, воплощенную в деятельности Британской Королевской Академии художеств. Академия делала упор на два основных стиля — неоклассицизм, опирающийся на живопись "высокого Ренессанса", начиная с Рафаэля и его последователей, и на портретно-пейзажный романтизм в духе собственно английской традиции, Констебля и Тернера. Разумеется, эти господствующие стили и достаточно ограниченная тематика устраивали далеко не всех художников, особенно талантливую молодежь, которой всегда скучно и тесно в заранее установленных жестких рамках, и поэтому только естественно, что вскоре у Академии появляется и своеобразная "оппозиция". Изначально в "Братство прерафаэлитов" входило семеро художников, но ядро ее составляли трое самых ярких и талантливых — Уильям Холман Хант (William Holman Hunt, 1827-1910), Джон Эверетт Миллес (John Everett Millais, 1829-96) и "полуитальянец, полубезумец", по его собственному определению, Данте Габриэль Россетти (Dante Gabriel Rossetti, 1828-82). Хант считался основным теоретиком "братства". Он призывал к тому, чтобы описывать не "великие сюжеты", как рекомендовала Академия, не помпезные величественные полотна, а наоборот, запечатлевать моменты простые и безыскусные, но исполненные в то же время глубокого нравственного и религиозного смысла. Хант и его собратья также ратовали за "точное воспроизведение природы" и объектов вещного мира, вплоть до мельчайших деталей, и за использование ярких, сочных, насыщенных цветов. Образцом, достойным подражания, они считали живопись раннего итальянского Ренессанса, художников, которых еще иногда называют "примитивистами" — тех, кто писал "до Рафаэля" (отсюда и название школы - "пре-рафаэлиты") — к примеру, Фра Липпо Липпи, Фра Анджелико и т.д. Сюжеты для своих картин прерафаэлиты предпочитали выбирать тоже отличные от традиционной школы — не только библейские, но и мифологически-литературные — при этом не на античном, а на собственно британском материале: шекспировские, из артуровского цикла, а также иллюстрирующие поэмы английских романтиков — Китса, Браунинга, Теннисона. Джон Миллес был, пожалуй, самым талантливым и признанным в среде "непризнанных гениев". Одаренный ребенок, он уже в 11 лет поступил в Академию и первое время, разумеется, рисовал в русле официальной традиции и уже пользовался некоторой известностью на тот момент, когда решил примкнуть к этой группе. Его полотна, выполненные в прерафаэлитской технике, во многом предопределили успех нового направления. И хотя впоследствии Миллес постепенно отошел от этой манеры, большинство исследователей его живописи сходятся во мнении, что именно прерафаэлитский период был в творчестве этого художника, будущего баронета и президента Академии, наиболее интересным и ярким. Но подробнее о Миллесе я расскажу попозже, если позволите, в связи с его Музой. Ну а истинным лидером и вдохновителем кружка был, конечно, Габриэль Россетти, художник и поэт, обладавший буйным темпераментом и мощной харизмой; его энергия и личное обаяние во многом способствовали продвижению идей братства, не говоря уж о том, что привлекали в их ряды новых учеников и адептов. Но решающую роль в признании новой школы сыграл авторитетнейший критик того времени Джон Рёскин (John Ruskin, 1819-1900), автор знаменитого капитального искусствоведческого труда "Камни Венеции". Одобрение и поддержка Рёскина, который стал патроном молодых художников и фактически взял их под свое покровительство, во многом предопределили их официальное признание и коммерческий успех. Но обо всем по порядку, пожалуй, тем более, что главная тема моего рассказа не столько сами прерафаэлиты, сколько их Музы, то есть женщины прерафаэлитского кружка. Их было достаточно много, особенно когда братство вошло в период расцвета своей популярности — среди них были и женщины-художницы, и поэтессы, и просто натурщицы, возлюбленные, жены и сестры. И начать мне хотелось бы с одной из самых значимых и знаковых женских фигур в творчестве прерафаэлитов — с Лиззи Сиддал.
Элайза Очень интересное и многообещающее начало. Новые "течения" в живописи, как мне кажется, тоже повторяются циклически. И у нас есть свои примитивисты. Но , сдается мне, те примитивисты и "наши" - существенно разнятся. С иллюстрациями, непременно, да?
Сообщение: 2483
Настроение: Тону в море информации
Отправлено: 25.08.09 12:05. Заголовок: Цапля пишет: Новые ..
Цапля пишет:
цитата:
Новые "течения" в живописи, как мне кажется, тоже повторяются циклически.
И не только в живописи... Еще Соломон весьма скептически заметил, что ничего нового под Луной уже давно нет, так что... Тем более, что в данном случае ребята ведь и не скрывали, кому подражают и на кого опираются, и вовсе не утверждали, что "изобрели велосипед". Просто пытались следовать несколько иной традиции, чем было в тот момент принято.
Цапля пишет:
цитата:
Но , сдается мне, те примитивисты и "наши" - существенно разнятся.
Ну да, и они несколько по другим соображениям названы примитивистами, как мне кажется. Но тут я, повторюсь, совсем не спец, так что в предмет сильно углубляться не рискую, во избежание. [взломанный сайт]
Цапля пишет:
цитата:
С иллюстрациями, непременно, да?
Ну, а какой же рассказ о художниках без иллюстраций? Пойду, стало быть, пошукаю по просторам сети в поисках наиболее сочных репродукций...
Элизабет Элеонор Сиддал (Elizabeth Eleanor Siddal), 25 июля 1829 - 11 февраля 1862.
Слева — портрет кисти Россетти; справа — автопортрет.
Семья Элизабет Сиддалл (позднее Россетти отбросит от ее фамилии второе «л», и она станет писаться как Сиддал) была родом из Шеффилда; и хотя ее отец утверждал, что их род имеет древние аристократические корни, на тот момент, что родилась Лиззи, он преуспевал в качестве ножовщика. Мать Лиззи, тоже Элизабет, была наполовину валлийкой – возможно, именно от нее Лиззи унаследовала свои роскошные золотисто-рыжие волосы, увековеченные на стольких полотнах прерафаэлитов. Когда Лиззи была еще маленькой, ее семья в интересах бизнеса переехала в южный Лондон, где и прошли ее детство и юность. Сиддаллы были очень далеки от искусства, и вряд ли у Лиззи появился бы шанс реализовать себя на этом поприще, если бы не счастливая случайность: в 1849 году, когда ей было 20 лет, на нее обратил внимание художник Уолтер Деверелл. Он заметил яркую рыжеволосую девушку в магазине, где она работала модисткой, и пригласил ее в качестве модели; он как раз подыскивал Виолу для картины на сюжет шекспировской «Двенадцатой ночи». Позже он описал Уильяму Холману Ханту свое впечатление от встречи с Лиззи в таких выражениях (перевод мой): «Клянусь Юпитером! Она словно королева, величественно высокая, с прелестной фигуркой, точеной шеей и лицом тончайшей лепки; линии, идущие от висков к скулам — в точности как у статуи греческой богини. Погоди минутку! Добавь к этому серые глаза и волосы ярчайшего медного оттенка, ослепительно сияющие, когда она распускает их волнами по плечам. И как ты думаешь, где я наткнулся на это воплощение красоты?.. Представь себе, в задней рабочей комнатушке салона модистки, куда я сопровождал мою матушку за покупками. Пытаясь хоть чем-то развлечься, пока хозяйка искушала мою матушку своими товарами, я заглянул за занавеску стеклянной двери, ведущей в заднюю часть магазина, и там увидел эту неожиданную драгоценность». Через Деверелла Лиззи Сиддал познакомилась с прерафаэлитами и сразу же стала их излюбленной моделью. Она позировала всем троим — и Ханту, и Миллесу, и Россетти, и стала главной Музой последнего. Практически на всех ранних работах Россетти в качестве женской модели запечатлена именно Лиззи Сиддал. Отношения между ними вскоре стали и более близкими, и они обручились, хотя до официального брака дело дошло еще очень не скоро — Россетти тянул с этим около 10-ти лет. За это время Лиззи проявила интерес не только к позированию, но и к собственному самовыражению в творчестве — она брала у Россетти уроки живописи, писала стихи. Ее любительские наброски произвели впечатление даже на Рёскина, и он всячески поощрял ее занятия живописью. Так что «братьям» попалась весьма одаренная Муза. И самоотверженная притом — так, ее поистине героическое самопожертвование во время позирования Миллесу в качестве Офелии стало одной из главных легенд в истории «Братства». Миллес работал над своей «Офелией» очень тщательно — он рассчитывал представить ее на выставке в Академии, и она должна была знаменовать собой торжество принципов новой живописи. Достаточно сказать, что он около 4-х месяцев провел на природе, тщательнейшим образом выписывая пейзаж вокруг водоема, где должна была упокоиться его Офелия — и действительно, на полотне мы видим, как детально прорисована буквально каждая травинка. Лиззи позировала ему, часами лежа одетой в ванне с водой — ванна подогревалась снизу горелками и свечами, чтобы вода не остывала — но в какой-то момент свечи догорели, вода остыла, а увлеченный работой художник этого даже не заметил. Он продолжал писать, а Лиззи не жаловалась и покорно пролежала в ледяной воде несколько часов подряд. В результате она подхватила сильнейшую простуду и еле выжила — и хотя все-таки выжила, но до конца дней так и не оправилась полностью от болезни (по некоторым версиям, она заработала себе туберкулез). Разгневанный отец Лиззи заставил Миллеса оплатить все врачебные расходы, но в итоге Миллес все же в накладе не остался: «Офелия» имела триумфальный успех на выставке и вполне можно сказать, что с этой картины и началось официальное признание прерафаэлитов в качестве новой и оригинальной художественной школы.
Джон Эверетт Миллес. "Офелия" (1852).
Став Музой Россетти, Лиззи Сиддал часто появляется на его полотнах в облике Беатриче, возлюбленной Данте. В полуитальянской семье Россетти был настоящий культ Данте, и он не случайно уже в сознательном возрасте взял себе второе имя — Данте — в честь боготворимого им поэта. Поэтому вполне естественно, что его возлюбленная и натурщица воплощала для него и идеальную возлюбленную Данте. В реальной жизни, впрочем, сам Россети был далеко не ангелом — у него была неспокойная, увлекающаяся натура, и в его жизни были женщины и помимо Лиззи. Так, в 1857 году в Оскфорде он встретил свою новую Музу — изысканную красавицу Джейн Бёрден, которой было в тот момент всего 17 лет. Брюнетка с бархатными глазами и роскошной гривой каштановых волос, она вдохновила его на целый ряд запоминающихся картин, самая известная из которых, пожалуй, "Прозерпина". Но о Джейн у нас речь пойдет дальше, так что не буду забегать вперед. Несмотря на увлечение Джейн, Россетти в 1860 году все-таки женится на Лиззи Сиддал, которая к тому моменту уже серьезно больна туберкулезом. Возможно, им двигала уже не столько любовь, сколько смесь жалости и чувства вины, тут сказать сложно. Тем более, что и Джейн Берден вышла замуж за их общего друга, тоже близкого к прерафаэлитам художника Уильяма Морриса. Но браку супругов Россетти не суждено было стать ни долгим, ни счастливым: через год у Лиззи родилась мертвая девочка, и это очень сильно подкосило молодую женщину, которая из без того была близка к депрессии. Лиззи часто употребляла опиум (в то время о наркотических свойствах опия еще не знали, и его применяли как обычное лекарство — так, как мы сейчас пьем обезболивающие и седативные препараты). И в феврале 1862 года, в возрасте 32 лет, Элизабет Сиддал умирает от передозировки опия — случайной или преднамеренной, сложно сказать. По некоторым слухам, Габриэль нашел у хладного трупа жены предсмертную записку, но по совету своего друга, тоже прерафаэлита, Форда Мэддокса Брауна, уничтожил ее, чтобы смерть Лиззи сочли случайной. Общество в те времена сурово обходилось с самоубийцами, и не видать бы Лиззи в этом случае погребения на освященной земле. В пользу самоубийства косвенно говорит и тот факт, что Россетти, судя по всему, был мучим чувством вины и раскаянием; и с этим связана еще одна легенда уже посмертной судьбы Лиззи Сиддал.
Дело в том, что Россетти, движимый скорбью и, возможно, раскаянием, положил в гроб жены единственный рукописный экземпляр своих стихов. Но когда его популярность как художника пошла на убыль, он спустя 7 лет после смерти жены решил, что, возможно, добьется возвращения былой славы уже в качестве поэта. Но вот незадача — единственный манускрипт с его стихами был погребен в семейном склепе Сиддалов на лондонском кладбище Хайгейт. И Россетти принимает отчаянное (хотя и вполне себе романтическое ) решение — эксгумировать тело Лиззи и забрать свои стихи. Сам он, впрочем, на это не решился, но его друзья таки набрались смелости и под покровом ночи проникли на кладбище и выкопали гроб миссис Россетти. Как гласит легенда, якобы тело покойной осталось нетленным и было все так же прекрасно, как при жизни, а золотистые волосы еще больше отросли и заполнили собой весь гроб; там, среди этих золотистых россыпей, на груди спящей красавицы и покоился заветный манускрипт. Его извлекли, стихи напечатали, но желаемой славы они Россетти так и не принесли, и он умер, так и не удовлетворив полностью свои амбиции, полузабытый и несчастный. Похоронить он себя завещал, что характерно, подальше от Хайгейта. Видимо, собственная дерзость, дошедшая до богохульства, все же не давала ему покоя.
Одно из живописных воплощений скорби Россетти по покойной жене — картина "Блаженная Беатриче" (Beata Beatrix), написанная уже после ее смерти. По некоторым версиям, он рисовал ее с наброска, сделанного с лица умершей Лиззи. В клюве голубки, подлетающей к Беатриче — опийный мак, как символ того, что послужило причиной ее ухода.
Помните, как там у Гумилева?..
Музы, рыдать перестаньте, Грусть вашу в песнях излейте, Спойте мне песню о Данте, Или сыграйте на флейте.
Дальше, докучные фавны, Музыки нет в вашем кличе! Знаете ль вы, что недавно Бросила рай Беатриче.
Жил беспокойный художник В мире лукавых обличий - Грешник, развратник, безбожник, Но он любил Беатриче.
Тайные думы поэта В сердце его прихотливом Стали потоками света, Стали шумящим приливом.
Музы, в сонете-брильянте Странную тайну отметьте, Спойте мне песню о Данте И Габриеле Россетти.
Элайза, Это что-то новое и интересное. Это братство не очень популярное, хотя с некоторыми художниками мы встречались (с Данте Габриэльем Россетти, точно встречались )
*Задумчиво* Пора собрать все Офелии (а их не мало) и посмотреть у кого какая получилась
Сообщение: 2486
Настроение: Тону в море информации
Отправлено: 25.08.09 12:57. Заголовок: Девушки, я за вами н..
Девушки, я за вами не успеваю. (Перенесла окончание рассказа в предыдущий пост).
мариета пишет:
цитата:
*Задумчиво* Пора собрать все Офелии (а их не мало) и посмотреть у кого какая получилась
Отличная мыслЯ! У меня вообще была идея сделать новые галереи в нашем художественном разделе, посвященные литературным героиням. Золушка, Офелия, Дездемона и т.д. — ведь столько есть интересных воплощений у разных художников, можно было такие тематические подборки сделать. Где только время на все найти...
Хелга пишет:
цитата:
Видимо, французы-импрессионисты очень сильно перетянули одеяло на себя. Английские живописцы как-то менее популярны. Или не так?
Думаю, что так. К тому же, французские импрессионисты очень широко представлены практически во всех музеях Европы и Америки, а английские живописцы сконцентрированы более локально, в основном у себя на родине, и сравнительно редко выезжают "на экскурсии" в другие страны. Чтобы полюбоваться тем же Тернером или прерафаэлитами, нужно ехать в Британию, а это далеко не все могут себе позволить.
Отправлено: 25.08.09 13:02. Заголовок: Элайза пишет: У мен..
Элайза пишет:
цитата:
У меня вообще была идея сделать новые галереи в нашем художественном разделе, посвященные литературным героиням. Золушка, Офелия, Дездемона и т.д. — ведь столько есть интересных воплощений у разных художников, можно было такие тематические подборки сделать. Где только время на все найти...
Ага, спасибки, исправила. Пишу с налету, прямо в окошке, и не успеваю себя проверять. Надо прекращать эту порочную практику и заранее вычитывать себя в Ворде.
Отправлено: 25.08.09 22:52. Заголовок: Девушки, я за вами н..
Девушки, я за вами не успеваю!
Элайза Потрясающе интересная тема! Кстати, я в свое время (ох, давно, правда, это было) заинтересовалась прерафаэлитами, прочитав Голсуорси. Упоминания о них у него часто встречаются, как известно. С удовольствием почитаю и посмотрю. Элайза пишет:
цитата:
новые галереи в нашем художественном разделе, посвященные литературным героиням. Золушка, Офелия, Дездемона
Ох, девочки, разделов жутко не хватает.(( Но как только у нас появятся обещанные 100 разделов (как обещала администрация Борды - и в этом году) - тут же выделю несколько разделов по живописи. Будет, где развернуться.
Трагическая судьба у Лиззи Сиддал, до чего все-таки доводит женская самоотверженность, и после смерти ей не было покоя
Да уж, не случайно Лиззи Сиддал стала чем-то вроде иконы феминизма, и ее судьбу часто приводят в пример, когда говорят о том, как женщины жертвовали собой во имя мужских амбиций или о том, как по-разному общество относилось к мужскому и женскому самовыражению в творчестве.
Галина пишет:
цитата:
Планировала тоже скачать этот сериал. Теперь сделаю это обязательно. И еще раз спасибо - за рекомендацию.
На здоровье. Сериал, конечно, в целом получился не столько о живописи, сколько о несколько других материях, [взломанный сайт] но все равно смотрится на одном дыхании и, надеюсь, свою основную задачу — пробудить интерес к творчеству прерафаэлитов — в конечном итоге выполняет, а это главное. Ну, и актерский состав, конечно, очень радует, всех подобрали на редкость удачно, на мой взгляд. Словом, посмотреть в любом случае стоит.
Еще несколько картин, на которых изображена Элизабет Сиддал в качестве модели:
Уолтер Деверелл. Двенадцатая ночь, Акт II Сцена IV (1850). Та самая картина, с которой и началась карьера Элизабет Сиддал как модели. Здесь она позировала для Виолы (слева) в костюме Цезарио, которая преданно взирает на Орсино. Что любопытно, для шута Фесте (справа) позировал Россетти.
Уильям Холман Хант. Валентин, спасающий Сильвию от Протея (1851). Для Сильвии позировала Элизабет Сиддал.
Данте Габриэль Россетти. Regina Cordium (Королева сердец, а если по-русски, неромантично, то "червей" ) (1860).
Данте Габриэль Россетти. Сон Данте в день смерти Беатриче.
А это некоторые образцы творчества самой Лиззи Сиддал:
Плач женщин из шотландской баллады "Сэр Патрик Спенс" (1856)
В поисках Святого Грааля (ок. 1855-57)
Святое семейство (?)
Леди из Шалота (1853)
В следующий раз расскажу вам об Эффи Грей, сегодня уже не успеваю.
Отправлено: 30.08.09 18:00. Заголовок: Элайза пишет: не сл..
Элайза пишет:
цитата:
не случайно Лиззи Сиддал стала чем-то вроде иконы феминизма, и ее судьбу часто приводят в пример, когда говорят о том, как женщины жертвовали собой во имя мужских амбиций или о том, как по-разному общество относилось к мужскому и женскому самовыражению в творчестве.
Яркий пример, конечно, трудно его не использовать!
Элайза пишет:
цитата:
Что любопытно, для шута Фесте (справа) позировал Россетти.
Как-то знаково получается...
Элайза пишет:
цитата:
А это некоторые образцы творчества самой Лиззи Сиддал:
Отправлено: 03.12.09 09:55. Заголовок: С радостью узнала, ч..
С радостью узнала, что на этом форуме есть люди, которым (как и мне) нравится творчество Данте Габриэля Россетти. Но, если не ошибаюсь, в этой теме в основном говорили об Лиззи Сиддал, тогда как (на мой взгляд) не меньшее влияние на творчество этого художника оказала другая женщина с весьма интересной судьбой.
Джейн Берден родилась в 1839 г. Оксфорде. Ее отец работал конюхом, а мать была неграмотной. В 1857 год Джейн со своей сестрой Елизаветой пошла на выступление театра Драри-Лейн, где Джейн заметили художники Данте Габриэль Россетти и Эдвард Бёрн-Джонс, которые входили в группу художников, писавших фрески в Оксфордском союзе по мотивам Артуровского цикла. Они были поражены её красотой и уговорили позировать. Сначала Джейн была моделью для королевы Гвиневры у Россетти, потом она позировала Моррису для картины «Прекрасная Изольда», который сделал ей предложение и они поженились. До обручения Джейн не получила почти никакого образования, так как родители скорее всего предполагали для неё карьеру прислуги. Но позже Джейн Моррис начала брать частные уроки, выучила французский и итальянский языки, стала искусной пианисткой. Её манеры и речь настолько преобразились, что современники характеризовали её как «царственную» особу. В Дженни был влюблен и Россетти, который находил воплотившееся в ней сочетание красоты и ума мучительно притягательным и имел тесные, хотя и не плотские, отношения с женой своего друга. В 1865 году он сделал серию ее фотографий в саду возле их дома. Многие из них дошли до наших дней, и позволяют нам увидеть, как реальная Джейн Моррис выглядела в то время, и дают возможность сравнить «живую» Музу с теми ее стилистическими портретами, которые писал Россетти. А он рисовал ее постоянно. В 1871 году Россетти и Вильям Морриссом был совместно арендован коттедж Келмскотт Мейнор, расположенный на границе Оксфордшира и Уилтшира. В июле того же года Моррис привез Джейн в Келмскотт Мейнор и уехал, оставив свою жену наедине с Россетти. Сам Моррис был сильным, темпераментным и энергичным мужчиной, горячо любившим супругу. Но он допускал ее роман со своим близким другом, так как не хотел видеть Джейн несчастной и, как убежденный социалист и идеалист, не считал ее своей собственностью, давая право самостоятельно делать выбор.
В 1872 году пошла волна анонимных жестоких нападок на работы Россетти. Он всегда отличался гиперчувствительностью по отношению к любой критике, поэтому испытал нервное расстройство и даже предпринял попытку самоубийства. Еще два года художник жил в Келмскотт Мейнор, а Джейн оставалась рядом с ним. Однако в 1874 году Моррис отказался выплачивать свою часть за аренду коттеджа. Это означало, что, следуя общественным традициям, Джейн не могла более оставаться там вместе с Россетти, если не хотела окончательно погубить собственную репутацию. Россетти с 1875 по 1876 год арендовал коттедж на побережье Сассекса, и Джейн вновь приехала к нему и оставалась с ним на протяжении четырех месяцев. В 1877 году у Россетти произошел очередной нервный срыв. Джейн решила окончательно порвать с ним. Она начала понимать, насколько расшатанным стал рассудок художника, постоянно ослабляемый алкоголем и наркотиками. Однако дружеская переписка с Россетти продолжалась вплоть до самой его смерти в 1882 году.
марианна интересное прдолжение. Последняя картина как-то даже завораживает. Фотография Джейн Берден мне очень понравилась, а на картинах лицо какое-то не очень женское. Я бы сказала, что это юноша.
Фотография Джейн Берден мне очень понравилась, а на картинах лицо какое-то не очень женское. Я бы сказала, что это юноша.
Я думаю, здесь дело в манере написания картин Россетти. Даже образ Лиззи Сиддал, несомненно, более женственный, тоже несколько...оригинален.
А вот как описывали внешность Джейн Берден ее современник: "О, что это за женщина! Она прекрасна во всём. Представь себе высокую, худощавую женщину, в длинном платье из ткани цвета приглушённого пурпура, из натуральной материи до последнего шнурка, с копной вьющихся чёрных волос, ниспадающих крупными волнами по вискам, маленькое и бледное лицо, большие тёмные глаза, глубокие и совсем суинберновские, с густыми чёрными и изогнутыми бровями, рот как у «Орианы» в нашем иллюстрированном Теннисоне, высокая открытая шея в жемчугах, и в итоге — само совершенство"
Интересно было бы узнать подробнее о Джейн Берден.
К сожалению, пока не могу добавить ничего, кроме: Скрытый текст
Венчание Джейн и Вильяма Морриса состоялось 26 апреля 1859 года в церкви Святого Михаила в Оксфорде. Отец Джейн тогда работал конюхом в конюшне по адресу Холиуелл-стрит 65 в Оксфорде. Джейн и Вильям сначала жили в Красном доме (Бекслихеф, Кент), где у них родились две дочери Алиса (январь 1861) и Мэри (март 1862). Потом в течение многих лет они жили в Келмскотт Мейнор (англ. Kelmscott Manor) на границе Оксфордшира и Уилтшира. Этот дом в настоящее время открыт для публики. Позже она вошла в высшее английское общество и, возможно, послужила прообразом миссис Хиггинс из пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион»(!). Джейн Бёрден умерла 26 января 1914 года в Бате, где она жила в доме по адресу Брок-стрит 5.
Интересно было бы узнать подробнее о Джейн Берден.
Ох, каюсь, планировала рассказать подробнее о главных Музах прерафаэлитов, да так и замоталась, и руки пока не доходят до этой темки (как и до многих других, увы). Материалов по Джейн Берден и прочим леди у меня много, так что дело, как говорится, за малым, то бишь за досугом, коего в последнего время катастрофически мало... Но если интерес у публики все-таки есть, постараюсь со временем продолжить эту "рубрику", если, конечно, больше желающих подхватить эту инициативу не найдется. Конкретных обещаний по срокам, правда, давать уже боюсь, но как только, так сразу.
Материалов по Джейн Берден и прочим леди у меня много, так что дело, как говорится, за малым, то бишь за досугом, коего в последнего время катастрофически мало...
Трудно выделить лучшее. Очень интересная техника, как мне показалось. Здесь соседствуют и масло, и пастель, и акварель. А какая великолепная модель у художника! Получился гимн красоте!
Гала Элюар (Елена Дьяконова) Ее называли музой сюрреалистов, она была музой не только Поля Элюара и Сальвадора Дали, но и многих других известных поэтов и художников. Умная и незаурядная женщина, Гала оставила заметный след в богатом на события XX веке. Есть женщины, чей дар - очаровывать, соблазнять и покорять. К таким женщинам относится Гала. В ее жизни были Арагон, Бретон, Макс Эрнст, Тзара. После трудного развода с Полем Элюаром она стала женой гения сюрреализма Сальвадора Дали. Рядом с этой женщиной мужчины обретали бессмертие.
Поначалу жизнь не сулила Елене Дьяконовой ничего хорошего. В детстве потеряла отца (он был скромным казанским чиновником), в семнадцать лет переехала в Москву и, поселившись с матерью у отчима-адвоката, заболела чахоткой. Лечиться ее отправили на знаменитый швейцарский курорт Давос, и здесь она назвала себя Гала с ударением на втором слоге. Так звал ее юный (на год моложе ее) парижанин Эжен Грендель, тоже легочный больной. Эжен писал стихи, которые с энтузиазмом читал своей новой подруге и которые ей чрезвычайно нравились. Нравились настолько, что она даже сочинила небольшое, в полтора десятка строк предисловие к его изданному на собственные средства крохотному сборничку, объявив на весь мир, что ей эта скромная книжица «представляется маленьким шедевром, необыкновенным проявлением души». На обложке книжицы стояла фамилия автора Грендель, но вскоре эта не слишком благозвучная фамилия сменилась другой, позаимствованной у покойной бабушки Элюар. Имя же одолжил у своего родного дяди - Поль... Но общим у этих двоих молодых людей - француза и русской - оказалось не только пристрастие к эффектным псевдонимам, не только любовь к поэзии, но и нечто большее. Словом их отношения не были мимолетным курортным флиртом, как это случается обычно. После выписки из санатория Гала уехала на родину, но связь их не прервалась. «Я очень часто и регулярно получаю письма из России», - говорил Поль отцу. Отец был категорически против столь раннего брака, да еще с этой капризной, больной и небогатой девицей из холодной и загадочной России. «Я не понимаю, зачем сейчас обсуждать вопрос об этой русской девочке», - искренне удивлялся он в ответ на осторожный намек сына, что не мешало бы пригласить его возлюбленную в Париж. «В настоящий момент, - заявил отец, - это невозможно». И дело было не только в молодости Поля, в шаткости его материального положения, в отсутствии профессии (не стишками же зарабатывать себе на хлеб насущный), но прежде всего в том, что Европа была охвачена войной. Письма Гала (их, правда, уцелело всего полтора десятка, остальные Элюар незадолго перед смертью уничтожил) не отличаются ни изощренностью стиля, ни лирической тонкостью, ни хотя бы кокетством. «Мне не хватает тебя, как чего-то незаменимого». Нехитрое признание это варьировалось на разные лады, разве что время от времени Гала сдабривала его ласковыми, но тоже весьма незамысловатыми обращениями: «Мой дорогой возлюбленный, душенька моя, мой дорогой мальчик». И даже «мой ребенок». Это материнское начало в отношениях к сильному полу, это пристрастие к мужчинам, которые моложе ее - и подчас моложе намного, - сохранилось у нее до конца жизни. Поля призвали в армию, но по состоянию здоровья он был способен разве что ухаживать в госпиталях за ранеными, чем с самоотверженностью и занимался. Письма из России находили его и здесь. Гала подписывала их кратко и выразительно: «Твоя жена навсегда». Она с юных лет отличалась решительностью, и не только на бумаге. Поздней весной 1916 года Елена Дьяконова, которой не исполнилось еще и двадцати двух, отправилась в вожделенный Париж. К сожалению, отлучиться из госпиталя, чтобы встретить возлюбленную, Поль не мог, и тогда он поручает эту деликатную миссию матери: в отличие от отца, по-прежнему решительно настроенного против женитьбы, мать держала сторону сына. К тому же хитрая Гала заблаговременно отправила ей из России ласковое и в высшей степени уважительное послание, смиренно подписанное «русская девочка Гала». И вот русская девочка оказалась на перроне по-военному мрачного вокзала. Отсюда мать Поля препроводила ее в комнату сына. Прошло еще некоторое время, и заждавшийся, сгорающий от нетерпения Поль получил недельный отпуск. Он показывал ей свой город, покупал ей духи (духи - ее слабость), он вдохновенно рисовал планы их будущей семейной жизни. Вот только эта проклятая война... Ему хотелось приблизить ее окончание, и он, вернувшись в свой госпиталь, рвался, охваченный патриотическим чувством, на фронт, на передовую, в самое пекло. Гала была в панике. «Если ты меня любишь, ты сбережешь свою жизнь, потому что без тебя я как пустой конверт... Если я потеряю тебя, то потеряю себя саму тоже, я уже не буду больше Гала - я буду бедной женщиной, каких существует многие тысячи». В феврале 1917 года в церкви Святой Женевьевы, стены которой помнили Жанну д’Арк, состоялось венчание. Родители в качестве свадебного подарка преподнесли молодоженам огромную, из мореного дуба кровать. Не без озорства описав ее в одном из писем, Элюар заметил: «На ней мы будем жить и на ней умрем». Увы! Жизнь показала, что он оказался неважным пророком. Спустя год у них родилась дочь Сесиль. Они были счастливы, Поль становился все более известным. Но тут появился Дали. Он познакомился с Элюаром, который, по собственным его словам, показался ему «легендарным героем», а уж потом - с его женой. «Лицо Гала Элюар было, на мой взгляд, очень интеллигентным, но выражало усталость и досаду». Это - из книги «Тайная жизнь Сальвадора Дали, рассказанная им самим», книги, переведенной на все основные языки мира, в том числе и на русский, и посвященной Гала - «той, что вела меня вперед». Дали до конца жизни оставался трубадуром Гала, он восхвалял и боготворил ее, он писал ее портреты, объяснял ее благотворным влиянием все свои триумфы («Я по-настоящему научился владеть кистью только благодаря страху прикоснуться к лицу Гала»). А вот она отнеслась к нему поначалу весьма сдержанно, о чем он откровенно говорит в «Тайной жизни»... «Она призналась, что приняла меня за противного и невыносимого типа из-за моих лакированных волос, которые придавали мне вид профессионального танцора аргентинского танго... У себя в комнате я всегда ходил нагишом, но, если надо было отправиться в селение, я целый час приводил себя в порядок. Я носил безукоризненные белые брюки, фантастические сандалеты, шелковые рубашки, колье из фальшивого жемчуга и браслет на запястье». Итак, первое впечатление Гала было негативным, тем более что сама она предпочитала в одежде стиль строгий и даже аскетичный. Но она не была бы Гала, если б не разглядела в этом человеке с ужасными манерами и частым неуместным смехом гения. «Она распознала во мне наполовину сумасшедшего гения, способного на большую отвагу». Не только распознала, но решила сделать все возможное, чтобы гений этот реализовался. Не сразу, но решила, что явилось для него в некоторой степени неожиданностью. Однажды они отправились на прогулку в обожженные солнцем горы, и тут, вспоминал впоследствии Дали, она сказала: «Малыш, мы больше не расстанемся». Ее законный супруг Поль Элюар стал к тому времени знаменитым и богатым («первым поэтом Франции», как называл его щедрый Дали), а тот, к кому ушла она, влачил полунищенское существование и никому практически не был известен. Ее это не испугало. «Скоро вы будете таким, каким я хочу вас видеть», - объявила она ему, и он ей поверил. «Я слепо верил всему, что она предсказывала мне». Но она не только предсказывала, она самоотверженно и самозабвенно помогала ему, и не одними советами, но и делом: пыталась заинтересовать разных влиятельных и - главное - богатых людей его проектами, один фантастичней другого, всеми мыслимыми способами норовила продать его картины, организовывала, не жалея сил, выставки. «Никогда не сдавались мы бытовой прозе, - писал Дали. - Мы выкручивались благодаря чудесам стратегической ловкости Гала. Мы никуда не ходили. Гала сама шила себя платья, а я работал в сто раз больше, чем любой посредственный художник». Его еще удивляло, что находятся чудаки, которые покупают его картины. «Я гений, а гениям предназначено умирать с голоду». А как же муж - теперь уже бывший муж, хотя формально они оставались в браке вплоть до 1932 года? Как же дочь? Обоими Гала не колеблясь пожертвовала ради своего гения. Дочь воспитывала бабушка (мать Поля), а сам он в отчаянии пытался вернуть себе жену. Он посвятил ей свою книгу «Любовь поэзия», на титуле которой написал: «Гала... все, что я сказал, - только для тебя. Мой рот так и не смог расстаться с твоими глазами». Сестра Марины Цветаевой, Анастасия (их обеих Гала хорошо знала в юности) - писала о ней: «Вот и пытались художники (не только Дали) запечатлеть ее в картинах, поэты (не только Элюар) - в стихах, мемуаристы - в воспоминаниях». «Казалось, писал один из них, что эта худая славянка с пламенными глазами одержима какой-то невероятной силой (силой зла?); было что-то колдовское в ней, в молодой и очаровательной колдунье». Элюар, продолжавший любить ее даже тогда, когда не осталось ни малейших надежд на ее возвращение, сразу после их официального развода, буквально на другой день, написал ей: «Ты всегда моя жена, навечно. Утром, просыпаясь, вечером, засыпая, и каждую минуту повторяю твое имя: Гала!» С этим же именем на устах умер и Сальвадор Дали… Текст взят с http://www.eggs.net.ua/star.php?sid=33 Так как Дали чаще всего писал Галу обнаженной (а обнаженная натура, как я поняла на форуме не приветствуется), то выкладываю ее фотографии вполне пристойные и портреты слегка обрезанные.
Хочу представить вам еще один художник, невероятно чувствительный к женской красоте - Константин Разумов. Его женщины... (вернее - женщина она на всех картинах) сочетают нежность нимфы и дерзость кокетки. Трудно поверить, что художник - наш современник - родился в 1961году. В его картинах определенно витает дух прошлого.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 130
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Прочитала - восхитилась! Чудесные картинки и чудесный рассказ о знаменитой леди Гамильтон (это ты перевела все-таки! - а продолжение будет? - очень надеюсь 
не могла оторваться, так захватило. Продолжение будет, и картины еще будут, они просто восхитительны. А история Эммы Гамильтон действительно захватывающа. Женщина, победившая судьбу.
А продолжения истории леди Гамильтон ждем с нетерпением, а то я как-то... только версию художественного кино знаю, а она, возможно, очень отличается от истинной истории 
* 
Да, Эмма была незаурядной женщиной, что, в какой-то мере, и определило ее печальный финал 
) и, благо уж у нас есть такая темка, рассказать здесь немного о прерафаэлитских Музах — их моделях, возлюбленных, единомышленницах и соратницах. Но вначале, наверное, надо хотя бы пару слов сказать о самой этой художественной школе. Я решила не заниматься перепащиванием (есть такое слово?.. 
) чужих текстов из Википедии или еще откуда-то, а рассказать вам о них своими словами, так что заранее прощу прощения, если случайно допущу какие-то неточности. Я не искусствовед, а просто любитель живописи, как и вы. 
Данте Габриэль Россетти (Dante Gabriel Rossetti, 1828-82). Хант считался основным теоретиком "братства". Он призывал к тому, чтобы описывать не "великие сюжеты", как рекомендовала Академия, не помпезные величественные полотна, а наоборот, запечатлевать моменты простые и безыскусные, но исполненные в то же время глубокого нравственного и религиозного смысла. Хант и его собратья также ратовали за "точное воспроизведение природы" и объектов вещного мира, вплоть до мельчайших деталей, и за использование ярких, сочных, насыщенных цветов. Образцом, достойным подражания, они считали живопись раннего итальянского Ренессанса, художников, которых еще иногда называют "примитивистами" — тех, кто писал "до Рафаэля" (отсюда и название школы - "пре-рафаэлиты") — к примеру, Фра Липпо Липпи, Фра Анджелико и т.д. Сюжеты для своих картин прерафаэлиты предпочитали выбирать тоже отличные от традиционной школы — не только библейские, но и мифологически-литературные — при этом не на античном, а на собственно британском материале: шекспировские, из артуровского цикла, а также иллюстрирующие поэмы английских романтиков — Китса, Браунинга, Теннисона. Джон Миллес был, пожалуй, самым талантливым и признанным в среде "непризнанных гениев". Одаренный ребенок, он уже в 11 лет поступил в Академию и первое время, разумеется, рисовал в русле официальной традиции и уже пользовался некоторой известностью на тот момент, когда решил примкнуть к этой группе. Его полотна, выполненные в прерафаэлитской технике, во многом предопределили успех нового направления. И хотя впоследствии Миллес постепенно отошел от этой манеры, большинство исследователей его живописи сходятся во мнении, что именно прерафаэлитский период был в творчестве этого художника, будущего баронета и президента Академии, наиболее интересным и ярким. Но подробнее о Миллесе я расскажу попозже, если позволите, в связи с его Музой. 
Но , сдается мне, те примитивисты и "наши" - существенно разнятся. 
Надо прекращать эту порочную практику и заранее вычитывать себя в Ворде.
Ей было что сказать в этой картине.
Но если интерес у публики все-таки есть, постараюсь со временем продолжить эту "рубрику", если, конечно, больше желающих подхватить эту инициативу не найдется. 
Конкретных обещаний по срокам, правда, давать уже боюсь, но как только, так сразу. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
