Отправлено: 29.01.23 16:11. Заголовок: Это не продолжение п..
Это не продолжение предыдущего, это совсем другое, навеянное... Выкладываю просто на суд и критику, если будет интерес. Идея есть, но продолжу ли, не знаю, что-то меня заносит в последнее время.
1853 В Гатчино. 1 ноября
Я открыла глаза и уставилась на потолок, пытаясь понять, знаком ли он мне. Хотя, при отсутствии постоянного места жительства, знакомым я бы сочла разве что потолок своей детской из далёкого прошлого. Я лежала на кровати в незнакомой комнате, тонущей в голубоватом сумраке. Узорчатые шторы на окнах почти задёрнуты, попуская лишь узкую полосу предвечернего либо предутреннего неба. На мне лишь сорочка и панталоны, корсет снят. Попыталась приподняться и сесть, в висках застучали молоточки, отдаваясь резкой болью, от движения закружилась голова. Опустила голову на подушку и вспомнила почти всё. Кроме того, где я и как сюда попала. Дверь тихо отворилась, и в проём просунулась женская голова в чепце. – Проснулись, барыня? Баба скрылась, чем-то загремела снаружи, затем вошла, неся поднос с посудой и какими-то склянками. – Как изволите чувствовать себя, барыня? – спросила она, ставя поднос на столик возле кровати. – Где я? – ответила я вопросом на вопрос. – Как где, барыня? Ах, вы же не помните, без чувств были, когда вас барин Сергей Николаевич доставили. У них в доме и есть. Жар у вас был, в жару изволили метаться, бредили… – Сергей Николаевич, стало быть… Где он сам? – На службу изволили отбыть. – Давно я здесь лежу? – Намедни изволили прибыть. – Который сейчас час? – Так четвёртый пополудни. – А ты кто? Прислуга? – Горничная, Капитолина по имени… – А что, в бреду я много говорила? – Много, но не извольте беспокоиться, я с вами сидела, не помню ничего. Надо же, какова. «Не извольте беспокоиться, ничего не помню». Хитра Капитолина. – Вот, выпейте отвару, очень полезной, враз вас на ноги поставит. Она налила из кувшина зеленовато-золотистую жидкость, подтянула подушку мне под спину и подала чашку. Горячий напиток благоухал какими-то травами, был приятен на вкус. – Ежели покушать хотите, извольте… – Нет, не хочу. Спать хочу, лечь, закрыть глаза и спать, чтобы не болела голова и не резало в глазах. Осторожно сползла на подушку, влажное полотенце, оказавшееся на лбу под причитания Капитолины, чуть облегчило боль. Сон навалился почти мгновенно. Неужели сонный отвар? Корсет! Мысль о корсете мгновенно согнала сон. – Капитолина! – возопила я вслед уходящей няньке. Она вздрогнула и поспешила ко мне. – Что изволите, барыня? – Моё платье, корсет… где они? – В шкапу, барыня. Всё постирано, почищено. Но вам вставать не след, у вас жар. – Не буду я вставать. Принеси платье и… всю одежду.
А всё так удачно начиналось. До Петербурга добралась со всеми возможными удобствами и надёжными попутчиками – кондитерами из Баден-Бадена Штольнерами, и их сыном Францем. Они, сами того не ведая, обеспечили мне защиту и отличное прикрытие. От Берлина до Кенигсберга ехали по железной дороге, переправившись на пароме через приток Вислы в Мариенбурге, а дальше, до Петербурга, – почтовой каретой. Франц, глуповатый толстяк, изрядно донимал ухаживаниями, но ради дела можно было принять его реверансы и даже дать авансы. Для упрочения прикрытия почти не расставалась с Францем, став чуть ли не невестой, – постоянно казалось, что за мной следует другой попутчик, весьма нежелательный. Напрасно я недооценила своё чутьё, которое так часто помогало. Петербург встретил дымкой предвечерних сумерек, зябкой моросью поздней осени, потускневшим золотом ещё не совсем опавшей листвы. Меня так знобило, что пришлось достать из саквояжа теплую шаль. Распрощалась со Штольнерами, сославшись на важное и срочное рандеву. В залог неминуемой встречи попросила снять мне номер в той же гостинице, куда они направлялись, и отправила с ними свой саквояж, а сама поехала на квартиру в дом на углу Садовой и Гороховой, чтобы завершить сделку или, по крайней мере, договориться о встрече с покупателем. На всякий случай по пути сменила извозчика, но была спокойна, уверившись, что никто более за мною не следует, слишком спокойна – видимо, расслабилась, прибыв в город, который, хоть и принес немало невзгод, оставался своим и понятным. Я легко попала в квартиру – дверь оказалась не запертой – и покинула её через пару минут, в панике. Выходя лицом к лицу столкнулась с молодым человеком в студенческой форме и его вопросом: «Что с вами, мадам?» Вероятно, все чувства мои были написаны на лице. Ничего не ответила, поспешила вниз по лестнице, задержалась у двери парадной, размышляя – уйти или сообщить дворнику о страшной находке. Сомнения развеялись – почти напротив остановился извозчик, выпуская пассажира. «Извозчик!» – крикнула я и поспешила к повозке. Отъезжая, заметила темную фигуру, которая отделилась от стены, ринувшись к дороге. Просто прохожий или преследователь? – Куда изволите, барыня? – спросил кучер. Меня била дрожь, голову сжимало, будто в тисках. Куда изволю? Кабы теперь знать. В гостиницу, куда отправлены вещи, ехать не стоит, как и к знакомым. Главное сейчас – избавиться от преследования и точно убедиться в этом. Стало быть, придётся мотаться по городу. Или… направиться в людное место, туда, где преследователь не посмеет приблизиться. Жаль, что рассталась со Штольнерами, но не могла же я тащить Франца на ту квартиру. – Пошёл… прямо, – сказала я первое, что пришло в голову. На сиденье лежала газета, видимо, забытая прежним пассажиром, «Санкт-Петербургские ведомости», свежая, от сегодняшнего числа. Я взяла газету и просмотрела первую страницу. "Государь Император высочайше повелеть соизволил… Высочайшим приказом по военному ведомству… производятся за отличия по службе… Высочайшим приказом по гражданскому ведомству… производятся за выслугу лет… Великобританский подданный Франц Риглей получил пятилетнюю привилегию на изобретенную им жатвенную и косильную машину…" Браво, Франц! "По Высочайшему Государя Императора повелению с 31-го числа октября открыто движение по Санктпетербурго-Варшавской железной дороге, от Санкт-Петербурга до Гатчино…" А вот это замечательно! Далее сообщалось, что ежедневно отправляются два поезда из Петербурга и два из Гатчино. Первый из Петербурга – в двенадцать часов дня, а второй – в шесть пополудни. В Гатчино есть дом, куда я могу явиться без приглашения, а на станции в первый день открытия движения должно быть немало народу – отъезжающих и прибывших пассажиров, любопытствующих зрителей, и я смогу затеряться в толпе. – Извозчик, поезжай на станцию, откуда поезд в Гатчино идёт, – распорядилась я. – Как скажете, барыня. Это которая новая, намедни открыли. Чтобы хоть немного изменить облик, решила расстаться со шляпкой – закутала голову в шаль, а шляпку, помяв, швырнула в Фонтанку на Измайловском мосту. Лошадь застучала копытами по брусчатке проспекта, и вскоре экипаж пересек переправу, выходящую на площадь перед зданием нового вокзала. Мои ожидания оправдались – здесь было довольно людно. Внутри вокзал сиял металлом перекрытий, шумел пыхтеньем паровоза и гулом голосов, повторяемых эхом. От начищенной меди резало глаза. Жарко пышущий дымом паровоз и три вагона стояли у платформы. Я подошла поближе к паровозу, словно к печке, пытаясь унять холодную дрожь. В висках болью стучали молоточки. Нужно сесть в вагон, в угол, к самому окну и поспать. Нет, засыпать нельзя… Паровоз вдруг загудел, дёрнулся, потянув вагоны. Дымом ударило в лицо, я отшатнулась и налетела на кого-то, стоящего позади, кинулась вперёд и упала бы, если бы меня не подхватили под руку. «Осторожно, мадам». Обернулась в ужасе – неужели преследователь? Сверху вниз из-под форменной фуражки смотрели удивительной синевы глаза. Может, они показались такими синими из-за головной боли и озноба? Мужчина лет тридцати пяти, в фуражке и форменной шинели, скорее инженер, чем военный, отпустил мою руку, короткая любезная улыбка тронула его губы. – Осторожней, мадам, – повторил он. – Простите, испугалась. Я очень неловкая… Наступила вам на ногу? Не похож на преследователя, да и стоял слишком близко, разве что намеревался пустить в ход нож, но почему-то передумал или не смог. Не в силах справиться с ознобом выпустила на сцену суетливую дамочку, нуждающуюся в поддержке. Будь, что будет… – Нет, не успели, – усмехнулся он. – Едете в Гатчино? – Да, собираюсь. Никогда не ездила по железной дороге. Говорят, это очень опасно, колёса на рельсах, этот дымящийся паровоз! Я ужасно боюсь. – Что вы, мадам, ничего не бойтесь. Железная дорога – это совсем не страшно, уверяю вас, как знаток вопроса. – Да? Вы… ах, позвольте отгадать. Вы – инженер? – проворковала я. – Да, инженер, – кивнул он. – Строю и содержу пути. – Ах, как интересно! А здесь, на станции, по служебным надобностям? – Нет, нынче воскресенье, еду в Гатчино. – Какая удача, – совершенно искренне пропела я. – Мне пришлось ехать совсем одной… брат мой занят сегодня, а я такая трусиха! Как бы не переиграть в неловкую. Роль, конечно, отрадная, но требовала границ, можно и заиграться, а я не актриса Императорского театра. – Позвольте вам помочь, – галантно предложил синеглазый инженер. – Разрешите отрекомендоваться: Бочаров Сергей Николаевич. – Очень приятно. Елена Даниловна Тихменева… Выпили чаю в буфете. Поездка в уютном вагоне в обществе симпатичного мужчины обещала бы быть приятной, если бы не дело, что застряло в квартире на Садовой да озноб, перешедший в жар. Плохо помню, о чём мы беседовали в пути – невыносимо болела голова, а потом я то ли уснула, то ли сомлела. Неужели он что-то подмешал в чай? Или так со мною обошлась хворь, которую прихватила где-то в дороге? Моя подозрительность становилась поистине маниакальной. Не нужно было связываться с делом, в котором замешана политика, но обещанное вознаграждение было весьма заманчивым, его сумма обещала исполнение мечты. Увы, всё пошло наперекосяк, и в том есть доля моей вины. Но только доля, видит бог, я была осторожна, насколько возможно в сложившихся обстоятельствах. Но кто и почему убил человека, с которым я должна была встретиться? Возможно, его гибель никак не связана с моим делом. Вполне возможно… Так я размышляла, устроившись поудобней на подушке в доме инженера путей сообщения или кого там ещё, ожидая, когда Капитолина принесет мою одежду. Если в корсете письма не обнаружится, это будет означать, что прекрасный Сергей Николаевич не просто случайно встреченный на вокзале инженер. Горничная все не шла и не шла, и я сама не заметила, как уснула. Мне снился сон… Горячечный сон из тех, что сливаются с явью, превращая эту явь в мистическое немыслимое. Я сидела в купе поезда, за окном альпийский пейзаж менял луга на предгорье, а предгорье на скалы. Бархатная занавесь цвета перезрелой вишни чуть покачивалась от потока воздуха, проникающего в купе. Жар, которым полыхало всё мое тело, вдруг сменился на влажный холод, взмокла спина, волосы, лицо, грудь. Занавесь откинулась порывом ветра, и в купе через окно прямо из альпийского пейзажа вошёл мужчина. Я не видела его лица, но отчего-то знала, что он хорош собой. Он склонился надо мной, а мне было невыносимо стыдно, что я лежу мокрая и беспомощная, и в то же время невыносимо хочу его объятий. И когда он протянул руку, чтобы стащить с меня одеяло, занавесь вдруг с треском порвалась, что-то вспыхнуло, лицо его разбухло, потекло красным, и он превратился в того, кто лежал на полу в квартире на углу Садовой и Гороховой… затем всё завертелось, как в калейдоскопе, сапфиры, яхонты, топазы, и изумруды, и алмазы*. Я закричала, не слыша своего голоса, кружение калейдоскопа остановилось, замерло, и на его место явились синие глаза, глядящие в упор. – Сапфиры, яхонты, топазы, и изумруды, и алмазы, – пробормотала я уже наяву. – Разбудил вас, простите, – сказал инженер Сергей Николаевич, глядя на меня сверху. – Зашёл справиться о вашем состоянии, не хотел тревожить, но получилось. Пойду, отдыхайте. – Нет, нет, не уходите! Мне намного лучше. Расскажите, как я здесь оказалась. Ведь я ничего не помню… Скверно выгляжу, но, с другой стороны, вызываю жалость и этого пока достаточно. Надо же было так некстати захворать. Кого я изображала на вокзале и в поезде? Трусливую дамочку, желающую поддержки, которую и получила. Но почему он привёз меня к себе? Бочаров подвинул стул к кровати и сел. В домашнем облачении – фланелевые брюки и узорчатая тужурка поверх белой сорочки – он выглядел иначе, проще, но столь же привлекательно. Я сняла со лба полотенце, поправила волосы, приподнялась, облокотившись на руку. – На станции вы упали в обморок, у вас была сильная лихорадка, – сказал Сергей Николаевич. – Привёз вас сюда, к себе. Вы не помните, рассказывал в поезде, что имею домик в Гатчино, наследство от родни. Доктор определил, что у вас… э-э… катаральное воспаление. – Ах, это что-то серьёзное? – Нет, вы простудились и переутомились. Доктор обещал зайти завтра. Завтра мне нужно быть в Петербурге и искать, кому передать письмо. – Не знаю, как вас благодарить, Сергей Николаевич… я в долгу перед вами, – прощебетала я, голос звучал естественно слабо. – Полноте, мадам… Отдыхайте и ни о чём не беспокойтесь. Следует ли сообщить вашему брату? – Брату? Какому… Ах, да, нет, не стоит его волновать. Как только мне станет легче, переберусь к своей знакомой – она живёт здесь, неподалёку, – а позже и сама вернусь. – Хорошо, как скажете. Распоряжусь, чтобы сюда подали ужин. Если доктор разрешит, затопим баню завтра или послезавтра. Баня – лучшее средство от хвори. – Баню? Как это мило… У вас своя баня? – Своя, – кивнул он. – Срублена по всем правилам, вода подаётся при помощи насоса. – Какой вы… инженер! Он улыбнулся и кивнул, видимо, довольный моей восторженной реакцией. – А который ныне час? – спросила я. – Четверть восьмого. Отдыхайте, не стану более вас утомлять. Он поднялся, коротко улыбнулся и вышел. Я допила настой и опустилась на подушку. Появившиеся было силы, враз оставили меня. Вскоре Капитолина принесла ужин – куриный бульон, расстегай с капустой и кувшин горячего клюквенного морсу. Я поела, даже с некоторым удовольствием, на время забыв тяжкие мысли, но повторила требование сей же час принести мою одежду. Горничная клятвенно пообещала и ушла, а я встала с кровати и, пошатываясь на противно слабых ногах, прошлась по комнате. Нужно сказать, что комната, в которую меня поместили, была довольно уютной, несмотря на аскетичность её убранства. За окном в полумраке виднелись какие-то деревья, возможно, сад, окружающий наследный домик инженера Бочарова. Пришла Капитолина, поохала, что барыня покинула постель, разложила мою одежду на кресла и кушетку. – Всё постирано, поглажено. Токмо на подоле платья пятна не отстирались, где-то вы краской али чем испачкали. Али чем… Рассмотрела бледные охряного оттенка пятна на подоле светло-серого платья. Значит, в панике ступила в лужу в той квартире или махнула подолом по ней. Ботинки были чисты, то ли пятен на них не было, то ли их отмыли. Взялась за корсет, просунула задрожавшую руку в карман, пришитый внутри. Письмо было на месте! Достала его проверить, оно ли, – вдруг инженер Бочаров обнаружил и подменил документ. Знакомый мелкий почерк успокоил. Вернула письмо в тайник корсажа, легла и вскоре уснула.
*Баснописец А.Измайлов о калейдоскопе, 1818г.
Смотрю — и что ж в моих глазах? В фигурах разных и звездах Сапфиры, яхонты, топазы, И изумруды, и алмазы, И аметисты, и жемчуг, И перламутр — все вижу вдруг! Лишь сделаю рукой движенье — И новое в глазах явленье!
Не просто заносит - несет! Но это здорово! По поводу кусочка: неожиданная эпоха (инженеры, ага ), уже не неожиданная тяга к детективам - написано отлично, читается влет и страшно интересно, что же случилось и что будет дальше. Очень бы не хотелось, чтобы ты его забросила, как забросила предыдущий фрагмент (а я так ждала и надеялась! - там начало такое многообещающее ), так что продолжу надеяться. И на то и на это. А вообще здорово, горжусь знакомством!
неожиданная эпоха (инженеры, ага ), уже не неожиданная тяга к детективам
Ляпов, конечно, будет и есть, но старалась. А без детектива никак- интрига нужна. apropos пишет:
цитата:
Очень бы не хотелось, чтобы ты его забросила, как забросила предыдущий фрагмент (а я так ждала и надеялась! - там начало такое многообещающее ), так что продолжу надеяться. И на то и на это.
Да я над предыдущим думаю помаленьку, может, когда, что и получится.
Замечательное, очень заманчивое и атмосферное начало. 1853 год - начало крымской войны... А это шпионский детектив... Интересно-то как... С удовольствием и предвкушением присоединяюсь к собравшимся на скамейке. Вот бы поскорее дождаться продолжения... Вдохновения, сил и удачи, дорогой автор!
Не нужно было связываться с делом, в котором замешана политика, но обещанное вознаграждение было весьма заманчивым
И без политики тайные перевозки чреваты, а уж с политикой! Елена себе отрастила павлиний хвост проблем.
цитата:
И когда он протянул руку, чтобы стащить с меня одеяло, занавесь вдруг с треском порвалась, что-то вспыхнуло, лицо его разбухло, потекло красным, и он превратился в того, кто лежал на полу в квартире
Дамы, спасибо за отклики и интерес! Ужасно боюсь налепить исторических ляпов, но как там, путь осилит идущий, правда, не знаю, дойду ли. Признаюсь, что на сиё безобразие натолкнуло посещение фудмолла, который сейчас устроили в Варшавском вокзале Петербурга. 1853 год, 31 октября - открытие этого вокзала.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34296
Отправлено: 31.01.23 11:03. Заголовок: Утром следующего дня..
Утром следующего дня, перебирая вещички в ридикюле, не обнаружила зеркальца в ажурной оправе и вспомнила, что прикладывала его к губам погибшего в той квартире. Вероятно, там и оставила, когда убегала. Разволновалась, но сказала себе: конечно, это скверно, но мало ли таких зеркалец, ничего в нём нет особенного, куплено когда-то или кем подарено, уже и не припомню. Мало ли кому оно принадлежало. Жар спал, но слабость не оставляла. Пришёл доктор, отставной военный лет пятидесяти с пышными усами, добродушный и разговорчивый. Посчитал пульс, похлопал по руке пухлой ладонью, изящно приложил к груди стетоскоп и сообщил, что пациентка идёт на поправку семимильными шагами, pardon, красивыми ножками, выписал бульоны и чаи с травами. Я была покойна, на удивление покойна – впервые за долгое время. Конечно, я могла перебраться к старинной подруге, что живёт здесь, в Гатчино, в таком же маленьком домике, но мне не хотелось покидать дом Бочарова так быстро. Разумеется, дня через два-три придётся уехать, но пока болезненная слабость не способствовала каким-либо решительным действиям. Никто не знал, что я вернулась, вполне могла ещё быть в дороге, а слежка, которой я так боялась, всего лишь плод моего воспаленного воображения. Если даже Бочаров не совсем тот, кем я его считаю, что ж, время покажет и всё расставит по местам, а я ничего не знаю и ни в чём не виновна. Возможно, Валецкий и не догадывается, что именно я выкрала письмо. Кем я была для него? Проходной фигурой, одной из его многочисленных пассий, имён которых он не пытался запомнить. Так я уговаривала самоё себя, но в глубине души шевелился червячок, пришептывающий, что всё далеко не так просто, и мне запретно расслабляться в покое дома инженера Бочарова. Сергей Николаевич… Серж… он заходил вечером, вернувшись со службы, справлялся о здоровье, а я ждала его вечернего визита и… трепетала. Непростительная слабость! Дала денег Капитолине, чтобы та купила мне простое платье, и на следующий день она явилась с коробкой, в которую были упакованы два платья – дневное из дымчатого шелкового репса и домашнее, поплиновое с набивкой. – Барин распорядились, – сообщила она на мой удивленный взгляд. Вечером на вопрос о платьях, Бочаров сказал: – Никоим образом не желал обидеть или задеть вас. Понимаю, что выбор мой не искусен – я не знаток женских нарядов, но примите эту одежду в… аренду, на время, пока доберетесь до модных магазинов. – Хоть вы и не знаток нарядов, зато умеете преподнести. Но выбор вовсе неплох, и цвет, и ткани хороши, – ответила я вполне искренне и не удержалась добавить: – Скажите, сколько заплатить за аренду, Сергей Николаевич. – Всенепременно, Елена Даниловна, – последовал ответ, расцвеченный улыбкой. Одноэтажный, с мезонином, окруженный небольшим садом домик Бочарова был невелик, скромно, но хорошо меблирован и вполне удобен для жизни. На первом этаже располагались небольшая гостиная, столовая и четыре комнаты – одна из них, в левом крыле, служила хозяину кабинетом. Меня поместили в одной из спален правого крыла. За окнами неустанно моросил холодный ноябрьский дождь, грустные мокрые яблони роняли последние листья, маленький пруд-озерцо, окруженный бордюром из красивых округлых камней, пузырился, намереваясь выйти из берегов. От суровой Капитолины я узнала, что у барина в городе есть квартира, где он и живёт, а сюда, в Гатчино наведывается только по выходным, да и то не каждый раз. – Это он ради вас, барыня, кажный божий день приезжает, – сообщила она то ли с упреком, то ли с одобрением – настроение сей загадочной бабы трудно было понять. Вечером четвёртого дня, слегка покашливая и облачившись в новое арендованное домашнее платье, я вышла к ужину. – Несказанно рад видеть вас в добром здравии или на пути к нему, – витиевато приветствовал меня Сергей Николаевич, одарив своей короткой улыбкой. – Вы умеете не только выбирать дамские наряды, но и выстраивать изящные комплименты. – Вы переоцениваете мои возможности в этой области. Кстати, признаюсь… при первом знакомстве вы показались мне немного… другой. – Какой же? – не без ехидства спросила я. Он помолчал, видимо, подбирая слова. – Глуповатой трусливой дамочкой? – подсказала я. Широкая улыбка была мне ответом. Когда он улыбался, то становился совершенно неподражаемым – загоралась синева глаз, на правой щеке возникала ямочка. – Помилуйте, Елена Даниловна, я вовсе не это имел в виду. – Что же тогда? Я ведь вас совсем не знала, – отговорилась я. Он взглянул с какой-то вопросительной усмешкой, словно поймал меня на слове. Хотя, действительно поймал. Сама того не заметив, я перестала изображать трусливую дурочку, став почти самой собой, призналась, что мне нравится ездить в поездах по железной дороге, плавать на кораблях и скакать верхом. – Я выросла в таком же, как ваш, доме. И сад был, и пруд, и баня… Только… впрочем… Я одернула себя – нельзя расслабляться до такой степени, чтобы начинать откровенничать о своей жизни. Бочаров молча подождал продолжения, затем сказал: – Я вырос в этом доме, меня воспитывала тётя по линии отца. А в тринадцать лет поступил в Институт путей сообщения как обер-офицерский сын. Родители умерли рано, отец – от старых ран, а мать, когда мне было года два. – Я тоже росла в семье дяди, – призналась-таки я. Беседа оборвалась. Капитолина шумно сервировала стол: вкусно дымящийся судок с котлетами, блюда с румяно обжаренным картофелем, хрустящими солёными огурцами… – Кстати, вы упомянули о бане, – продолжил разговор Бочаров, принимаясь за еду. – Иван Гаврилович, доктор, считает, что парная вам совсем не повредит. Баню затопили на следующий день ближе к вечеру, когда засинели сумерки. Закутавшись в теплый бурнус, выданный Капитолиной, я пошла вслед за нею по тропинке мокрого сада к сияющей свежим срубом бане, что стояла в стороне от дома на берегу большого пруда. Внутри пахло травами и распаренной березовой листвой. Упомянутая хозяином дома конструкция с насосом занимала половину предбанника и исправно подавала воду из пруда через большой медный кран. Отослала горничную, заверив её, что справлюсь, разделась и, осмотрев парную, отважно забралась на полок. Поначалу сомлела, пришлось плескать в лицо холодной водой, а затем, обвыкнув, села на лавку, вдыхала духмяный пар и берёзовый аромат, потела, растекалась от удовольствия. Возвращалась в дом в темноте, задыхаясь от неги и усталости. Капитолина принесла горячий чай с мёдом. – Барин опять из города приехали, – сообщила она в своей обычной манере. Напилась чаю, отпустила горничную и устроилась на кушетке, не думая ни о чём – такое удавалось не часто. Распустила волосы, стянутые полотенцем, и принялась расчесывать их, добиваясь гладкости. Темные с каштановым отливом густые волосы всегда были моей сильной стороной. Расчесала, заплела в косу, рассмотрела себя в зеркало, что принесла в комнату горничная. Сельская простушка с крупноватым носом и пухлыми губами глянула оттуда на меня. Щёки пылали румянцем, глаза прояснели, губам вернулся здоровый вид и цвет – затянулись трещины, что появились во время лихорадки. Негромкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть, но не от испуга, а от волнения, что жаром пронеслось по спине. – Войдите, – сказала я. Он вошёл, остановился в дверях. – Вы… так хороши, Елена Даниловна… – Это после бани, Сергей Николаевич… – пробормотала я. – Зашел пожелать вам спокойной ночи… Понравилась моя баня? – Баня превосходная, я словно заново родилась. И оценила ваш насос для качания воды. Это потрясающе! Он улыбнулся, запустив ямочку на щеку. – Премного благодарен… – Это я благодарна вам. Вы каждый день совершаете долгую поездку сюда. Завтра последний день, когда я пользуюсь вашим гостеприимством. Признаюсь, не помню, когда мне было так хорошо. Несмотря на катаральное воспаление… Он, не ответив, подошёл, сел рядом на кушетку, взял зеркало, которое я держала в руках, отложил его куда-то. Его близость действовала на меня завораживающе, всё в нем влекло меня, синие глаза, движения, запах, дыхание, темные мягкие волосы… То, что они мягкие, я выяснила в сей же момент, уступив давнишнему желанию потрогать, растрепать их. Он правильно расценил мой жест, поцеловав меня, сначала коротко, словно на пробу, затем требовательно, притянув в свои объятья. Если бы я стояла, у меня, вероятно, подкосились бы ноги. Мы оба молчали, пока он расстегивал пуговки моего арендованного платья, а я – его собственной сорочки. Все происходило в каком-то кипящем тумане, будто опять началась лихорадка, но совсем другого рода. Прикосновения его рук, сражавшихся с моим бельем, словно оставляли на коже ожоги, от которых внутри плавилось и кипело. «Не останавливайся, не останавливайся», – повторяла я, когда он что-то шептал мне на ухо, а я не понимала что. Потом я уснула, привалившись к нему, в кольце его рук. Пробудилась одна, в постели, когда в столовой пробили часы – они били настолько громко, что их звон слышался во всех комнатах дома. Вероятно, то был сон, подумала я, но тело и отсутствие на нём какой-либо одежды сигналили, что всё было явью.
Хелга Быстро сказка сказывается! Отличная динамика
Елена Даниловна, однако, скора на истории... Не успела выпутаться из одной, как с готовностью угодила в новую - при отсутствии контрацептивов не менее проблематичную. чем давешняя... И инженер Сергей Николаевич оказался каким-то прям гусаром в отношении гостящей в его доме одинокой дамы. Стоит, видно, его взять на карандаш... Он сомнителен...
А, может, это все мое стариковское ханжеское брюзжание...
Вот да, ошарашила читателей. Скоро сказка сказывается... Впрочем, не хочу никого осуждать - все бывает. Вдруг это случился тот самый "солнечный удар", от которого темнеет в глазах, а разум и вовсе отключается?..
Но вот не согласная я, что интрига может быть только детективной. И тому есть множество примеров. Хотя ни в коем разе не отвергаю и детектив, отличный жанр!
Вот это да! Непонятно пока, что из себя представляет героиня, но для дамы авнтюрного склада вполне себе приключение! Вы привлекательны, я- чертовски привлекателен. Чего зря время терять?(с) Юлия пишет:
цитата:
И инженер Сергей Николаевич оказался каким-то прям гусаром в отношении гостящей в его доме одинокой дамы. Стоит, видно, его взять на карандаш... Он сомнителен...
Не устоял, так сказать. Тем более что дама несколько спровоцировала его, растрепав ему волосы... Оба дали волю чувствам.
События развиваются. Что же дальше?
Юлия
Сообщение: 2517
Отправлено: 01.02.23 12:00. Заголовок: bobby пишет: Вы при..
bobby пишет:
цитата:
Вы привлекательны, я- чертовски привлекателен. Чего зря время терять?
Хелга Какое интересное и динамичное развитие событий! И вообще мне показалось что это не в Вашем стиле, я прям какого-то нового автора читаю, очень здорово Хотя вот мне казалось что шпионы рассчитывают свои действия и менее живут чувствами, а более рассуждениями, мыслями и планами. Может, это конечно, прошедшая болезнь ослабила осаду дамы, а может Серж настолько невероятно неотразим.
Хотя вот мне казалось что шпионы рассчитывают свои действия и менее живут чувствами,
Как я поняла, то героиня впервые впуталась в такое дело. Видимо, очень деньги были нужны, а мы пока не знаем предыстории. Если так, то вполне простительны ее ошибки, ну и слабости, так сказать. Возможно, я ошибаюсь.
Как-то я обескуражена. Не внезапным секасом (поверить сложно, но в жизни всё возможно), а некоторой несостыковкой разных частей образа. Жду продолжения в надежде "осознания и просветления"
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34302
Отправлено: 04.02.23 12:37. Заголовок: apropos пишет: Но ..
apropos пишет:
цитата:
Но вот не согласная я, что интрига может быть только детективной. И тому есть множество примеров. Хотя ни в коем разе не отвергаю и детектив, отличный жанр!
Дык я вовсе не утверждаю, что только, но сейчас в мутной голове ничего лучше не придумывается, хотя, и в этом жанре у меня полный раздрай.
bobby пишет:
цитата:
ДюймОлечка пишет: цитата: Хотя вот мне казалось что шпионы рассчитывают свои действия и менее живут чувствами, Как я поняла, то героиня впервые впуталась в такое дело. Видимо, очень деньги были нужны, а мы пока не знаем предыстории. Если так, то вполне простительны ее ошибки, ну и слабости, так сказать. Возможно, я ошибаюсь.
Да, bobby правильно расценила идею. Героиня не совсем шпионка… ДюймОлечка пишет:
цитата:
И вообще мне показалось что это не в Вашем стиле,
Старалась, чтобы стиль был другой, если хоть чуть получилось, очень рада.
Юлия пишет:
цитата:
И инженер Сергей Николаевич оказался каким-то прям гусаром в отношении гостящей в его доме одинокой дамы.
apropos пишет:
цитата:
Впрочем, не хочу никого осуждать - все бывает.
chandni пишет:
цитата:
А может и не поспешила. Этакая спонтанная жгучая тяга
bobby пишет:
цитата:
Вот это да! Непонятно пока, что из себя представляет героиня, но для дамы авнтюрного склада вполне себе приключение!
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Может, это конечно, прошедшая болезнь ослабила осаду дамы, а может Серж настолько невероятно неотразим.
Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Как-то я обескуражена. Не внезапным секасом (поверить сложно, но в жизни всё возможно), а некоторой несостыковкой разных частей образа. Жду продолжения в надежде "осознания и просветления"
Понимаю смятение и обескураженность читателей, сама боюсь. Может быть, резкость события из-за того, что мало диалогов и общения между персонами. Или сказывается отношение к периоду. И недостаток логики у аффторши. Но я предупредила, что все это так, наброски.
Спасибо всем любимым читателям за чтение и отзывы!
Понимаю смятение и обескураженность читателей, сама боюсь. Может быть, резкость события из-за того, что мало диалогов и общения между персонами. Или сказывается отношение к периоду. И недостаток логики у аффторши.
Ну, последнее утверждение вообще не стоит принимать во внимание , что до остального... Не совсем поняла про "отношение к периоду". Имеется в виду эпоха, ситуация или что еще? Вот насчет диалогов и прочего общения - таки да, есть такое. Т.е. они практически не общались, во всяком случае на глазах у читателей, какого интереса друг к другу не выказывали (имею в виду ту тягу, порой необъяснимую, что, бывает, возникает между мужчиной и женщиной), потому их "сближение", деликатно выражаясь, оказалось полной неожиданностью - как для читателей, так, возможно, для них самих. Впрочем, чет мне кажется, что-то непременно разъясниться. Насчет стиля не уверена - на мой взгляд, не изменился. Необычный сюжет, эпоха, а так... И зачем его менять?
Юлия
Сообщение: 2518
Отправлено: 07.02.23 13:12. Заголовок: apropos пишет: чет ..
apropos пишет:
цитата:
чет мне кажется, что-то непременно разъясниться
Поддержу двумя руками.
В отношении эпохи, как мне кажется, имеется в виду определенное представление о социальных нормах общения. Нельзя было в те времена подкатить к незнакомому человеку со словами: Привет, че как? Надо было соблюсти принятый в обществе порядок - произвести определенный набор действий и соответствующих фраз. Церемониал отношений между субъектами был достаточно строго определен. Но это предложенные обстоятельства. Человек же может действовать в них так или иначе - нарушая нормы, противостоять обстоятельствам, или, наоборот, полностью им подчиняться.
Дама наша уже заявлена как отчаянная нарушительница норм. Шпионка она не профессиональная, похоже по складу авантюрного характера угодила в историю. Сергей Николаевич нам пока мало понятен, но на то и история, чтоб узнать...
Так что автор, не сумлевайся, пиши. Что-то мне подсказывает, что этот фортель - вовсе не авторская воля, а брошенный ему вызов - герои заявили о своей самостоятельности и готовности действовать помимо намерений автора. Как же наш дорогой автор поступит? - Направит руль повествования жесткою рукой владыки земного или пустит утлый челн по воле волн на манер владыки небесного?..
Я вскочила, заметалась в поисках одежды. Белье и домашнее платье сложены на кушетке. Достала из платяного шкапа корсет и платье из шёлкового репса. На столике у кровати под гребнем лежал свернутый вчетверо лист бумаги, надписанный: Елене. Подержала его в руке, боясь развернуть, вернула на стол. Расчесала волосы, заплела их в косы, закрутила кренделем, двигаясь как заводная кукла. Вздрогнула от стука в дверь. Сергей? Нет-нет! Схватила непрочитанную записку, сунула в ридикюль, пригласила стучащего войти. Явилась мрачная как обычно Капитолина. – Доброго утречка. Проснулись, барыня? Завтрак подать в столовую или сюда принесть? – Утро доброе. Который час, Капитолина? – Так уж час как рассвело, барыня. – Сергей Николаевич уехал на службу? – С рассветом уехали, в экипаже. Вот и славно, как говорится, расставания – лишние слёзы. Что случилось – то случилось, непонятно как, в каком-то затмении, в бреду, в… гипнозе, в лихорадке… А он? Воспользовался или попал в те же сети? Я боялась читать его записку. Всё это было не нужно, не входило в планы. В какие-такие планы, с горькой усмешкой одернула я себя. Все твои планы рухнули в тот миг, когда ты вошла в квартиру на Садовой, а, может, и намного раньше. Забудь обо всем, о планах, мечтах и прочем, уехавшим с рассветом… – Завтрак не подавай, Капитолина. Принеси бумаги и чернил. И пальто, мне нужно успеть на поезд. – Как же так, барыня? – изумлённо запричитала горничная. – Барин ничего не говорил про ваш отъезд, а напротив приказал обихаживать… Никак невозможно вас отпустить! – Ничего, я ему всё напишу, принеси бумаги, – отрезала я. Капитолина сдалась не сразу, хотя меня не отпускало чувство, что она, защитница своего дорогого барина, рада моему отъезду. Она ушла, а я прочитала записку.
Елена Даниловна, Вынужден срочно уехать на службу, вернусь вечером. Бочаров
Я не терзалась, комкая и выбрасывая неудачные варианты, написала один и сразу.
Благодарю за доброту, участие и всё прочее, что Вы сделали для меня. Надеюсь, что не доставила Вам излишнего беспокойства. Не могу далее злоупотреблять Вашим гостеприимством. Более того, ждут дела, требующие срочного исполнения. Арендованные платья верну при первой возможности. Елена
Вышла из дома под причитания Капитолины, в которых уже зазвучало искреннее желание задержать меня. – Барыня, обождите, вернется Матвей с экипажем, довезет вас. – Я пешком дойду до станции. – Как же пешком, барыня? Вы же ещё не окрепли после хвори… – Окрепла, ещё как окрепла. Хочу прогуляться, смотри, какая славная погода. Прощай, Капитолина, спасибо тебе. – Прощевайте, барыня, – безнадежно кивнула она. – Пройдете прямо по улочке, а там, возле лавки, свернете направо и прямёхонько к станции выйдите. Далековато идти-то пешком. Ох, подождали бы экипаж, упрямые какие… Что барин-то скажет… День действительно выдался славным. Слегка морозило, свет небесной синевы заливал всё вокруг – опавшая влажная листва под деревьями золотилась в её лучах, поблескивал тонкий потрескавшийся ледок на лужах. Прошла по указанному Капитолиной маршруту и, не доходя до станции, свернула с него, направляясь в сторону Мариинской улицы, где жила знакомая и подруга. Спешила, словно героиня того английского романа, сбежавшая от оказавшегося женатым возлюбленного. Подруга моя, Авдотья Киреева, Дюша, жила в собственном доме с мезонином, схожем с домом инженера Бочарова. Познакомились мы еще девочками в Павловском институте, потом, после окончания, расстались и несколько лет не виделись. Дюша вышла замуж за немолодого гатчинского купца, а я, не преуспев в роли гувернантки, ступила на иную дорогу. Встретились случайно, в Гостином дворе. Дюша овдовела, получив в наследство домик и какое-то хозяйство. С тех пор я не раз наезжала к ней, она радостно принимала меня, мы в чём-то понимали друг друга и вели душевные разговоры за полночь. – Лёля, душа моя, как я рада тебе, – приветствовала меня подруга, высокая дородная, белокожая, как все рыжеволосые. – Я тебя в окно увидала, ты пешком, по привычке. Сегодня день – божья благодать. Поездом приехала? Неделю, как поезд пустили, до города. Нет, поезд ещё не пришёл. – Экипажем, с попутчиками, – соврала я. Дюша суетилась, на ходу расспрашивая, отвечая на вопросы и давая распоряжения по поводу чаю и закусок. Вскоре мы сидели за столом, у сияющего медью самовара, делились прожитым, насколько позволял предел искренности. Если бы я могла, то рассказала бы Дюше, что произошло со мною вчера, но, увы, сие было невозможно. Мне было хорошо и покойно у неё, но дело ждало меня в Петербурге. Я составила новый приблизительный план действий. Разумеется, он не был хорош, и, как показало время, отчасти весьма ошибочен, но ничего лучшего в силу своих женских возможностей придумать не смогла. Делай, что должно, и будь, что будет. На следующий день, выполнив малую часть плана, я распрощалась с подругой и, заплатив рубль, села в карету дилижанса, который курсировал между Гатчино и Царским Селом. Оттуда поездом добралась до Петербурга. Не поехала прямым путём, чтобы запутать следы и невзначай не встретиться с Бочаровым, почти телесный призрак которого и без того сначала мешал заснуть, а затем являлся во сне в прошедшую ночь. Первым делом я отправилась в гостиницу, где должны были остановиться кондитеры Штольнеры, и где находился мой саквояж с вещами. Никто не следил за мною в Гатчино – в этом я была уверена, – и никто не мог знать, что я прибыла на Царскосельский вокзал и извозчиком поехала в гостиницу. Встречи с самими Штольнерами избежать не удалось – едва я вошла в вестибюль гостиницы, как попала в их галантные семейные объятия. – Wo waren Sie so lange, Fräulein Helen? – вскричал Франц. – Ich скучать, обеспокоен… ein Hotelzimmer mieten, но вас нет. – Herzlichen Dank. Я пойду переоденусь. Kleidung wechseln. – Ich warte, Fräulein Helen*. Не очень-то нужно ваше ожидание, Herr Franz Stollner, но, с другой стороны, подумала я, его сопровождение не принесёт вреда, а возможно, будет полезным. Номер, точнее, комната, входящая в состав номера, снятого разумно экономным семейством, была небольшой, но чистой и светлой. Платья поглажены и развешены в шкапу. Я сполоснулась в крошечной туалетной, надела чистое белье, выбрала платье – шерстяное оттенка речного жемчуга, – поправила волосы, добавила аромата духов, приличного для скромной девушки со скромными средствами, но не без вкуса; надела пальто и шаль, и спустилась в вестибюль в призрачной надежде, что Франц испарился. Разумеется, такого никак не могло произойти с добродушным суетливым толстяком. Сия часть плана была самой рискованной, но необходимой, поскольку я просто не знала иного выхода. Я намеревалась ещё раз посетить злосчастную квартиру в доме на углу Садовой и Гороховой – возможно, там оставлен какой-либо знак или сообщение, – или хотя бы пройти мимо – вдруг соратник погибшего увидит меня и что-то предпримет. План был скверен, почти безнадёжен – вход в квартиру наверняка закрыт в силу полицейского расследования, а соратники вряд ли сутками болтаются под её окнами, – но если это письмо, дорого оцененное, с таким трудом добытое и почти доставленное, действительно важно и даже может изменить ход текущих военных событий (по утверждению господина N), то я буду не я, если не предприму сию попытку. В конце концов две тысячи на дороге не валяются. Франц поймал извозчика, и мы, под аккомпанемент его затейливой смеси немецкого и русского, отправились к месту назначения. День выдался сумрачным, серым, абсолютно ноябрьским, а когда мы вышли из экипажа, поднялся ветер, погнал по мостовой сырую листву, ударил в лица предзимним холодом. Франц заворчал, ругая петербургскую погоду на родном языке, я слушала в пол-уха, дрожа то ли от стужи, то ли от волнения. – Lass uns gehen, sie wohnen im zweiten Stock, – сказала я, приглашая Франца подняться. Вошли в парадную, швейцар, которого в прошлый раз и вовсе не было, вопросил, куда мы направляемся. – Ми идти zweiten Stock! – выступил Франц, надув и без того пухлые щёки. – Моя знакомая, певица, э-э-э… мадам Жармо, живёт на втором этаже, в квартире номер шесть… или семь, не помню, – прощебетала я на сопрано. – Erinnern Sie, Franz? – Ich erinnere nicht,** – честно признался Франц. – Нет тут никаких певиц, мадам, – пробасил швейцар. – Верно, в другой парадной? – Нет, в этой, на втором этаже. Я поднимусь, поднимусь… – щебетала я, строя глазки пространству. – Подымайтесь, мадам, но в седьмой квартире проживают их высокородие господин Булдаков, а шестая ныне пустует. Там на прошлой неделе человека убили… – Как убили? – ахнула я. – На самом деле убили? До смерти? – А как ещё можно убить? Не до смерти, что ль, – усмехнулся швейцар. Франц испуганно зачастил про опасность и осторожность. – А можно… посмотреть? – закинула я удочку. – Что посмотреть? – Квартиру… где убили… так интересно! – Какой там интерес. Пустая квартира. Я запустила умирающую от любопытства дурочку, забывшую о певице мадам Жармо и опасности. Швейцар вздыхал, твердил о полиции и запрете, я настаивала, Франц стенал и ахал. В конце концов я победила. Швейцар взял ключи, мы поднялись на второй этаж, и он открыл квартиру. Здесь было тихо и темно из-за задернутых штор. Я прошла в комнату, где неделю назад обнаружила на полу тело. Разумеется, сейчас здесь не было никаких признаков произошедшего. Напрасно я пришла сюда, но сделать то, что решила, всё-таки нужно. Когда глаза привыкли к полутьме, а Франц и швейцар увлеклись беседой, я вытащила заранее приготовленную записку и сунула ее за стеклянную дверцу посудной горки так, чтобы виднелся уголок бумаги. Всё было сделано, я заахала, восклицая, что мне стало дурно от одной мысли об убийстве. Мы вышли в парадную и начали спускаться вниз, когда на лестнице показалась внушительная фигура будочника, а следом за ним – худощавая полицейского чина в черном мундире. – Вы есть Тихменева Елена Даниловна? – спросил чин. – Да, это я. – Позвольте сопроводить вас в участок, вы задержаны. – Позвольте, почему? – возмутилась я, чувствуя, как летит к пяткам душа. Франц вращал глазами и вертел головой, кажется, мало что понимая. – По подозрению в убийстве господина Камышина. – Меня? В убийстве? – Was ist denn hier los?*** – вопросил Франц. – Вы также следуйте за мной, – сказал ему чин. У меня подкашивались ноги. Да, я подозревала, что эта часть плана – наихудшая.
*Где Вы были так долго, фройляйн Элен? Номер снят... Большое спасибо. Переоденусь. Я буду ждать, фройляйн Элен. (нем.)
**Идемте, квартира на втором этаже.(нем.) Вы помните, Франц? Я не помню (нем.)
Ну и поворот - очередной нежданчик... Это получается - она сама каким-то образом подстроила свой арест, что ли? Часть плана? Все загадочнее и загадочнее. Ну, автор, закрутил. Хелга пишет:
цитата:
не употреблять слов, которые тогда были неупотребимы
А, в этом смысле.... Лексику 19 века ты прекрасно знаешь, не ошибешься. После Вильны-то. Юлия пишет:
цитата:
Церемониал отношений между субъектами был достаточно строго определен. Но это предложенные обстоятельства. Человек же может действовать в них так или иначе
Человек может, конечно, он, как правило, по привычке подстраивается под привычные нормы - хоть в какой степени. А тут получлся слом вообще какого-либо "церемониала". Юлия пишет:
цитата:
Шпионка она не профессиональная, похоже по складу авантюрного характера угодила в историю.
А мне она не кажется авантюристкой - ну или с какими авантюрными чертами. Чет представляется, ее что-то к тому - ну вляпаться в эту историю - вынудило, под влиянием пока неизвестных обстоятельств. Возможно даже, все упирается в банальное желание подзаработать. Может, у нее какая безысходная ситуация случилась, вот и ухватилась за первое попавшееся. Но это так, размышления вслух. Пока ни на чем не основанные, потому как автор фактов никаких пока не подбрасывает.
Хелга И все же у героини железные нервы, как бы она не волновалась, как бы ее не подкосила болезнь, но идет вперед (даже ради больших денег), строит и выполняет планы. А мадам Штольнер так легко Франца отпустила с Еленой?
Но это так, размышления вслух. Пока ни на чем не основанные, потому как автор фактов никаких пока не подбрасывает
Да, рановато мы психоаналитиками заделались. apropos пишет:
цитата:
вынудило, под влиянием пока неизвестных обстоятельств. Возможно даже, все упирается в банальное желание подзаработать. Может, у нее какая безысходная ситуация случилась, вот и ухватилась за первое попавшееся.
Все возможно, но и первое попавшееся человек ранжирует по своему представлению о возможном в соотвествии с характером. Хелга пишет:
цитата:
а я, не преуспев в роли гувернантки, ступила на иную дорогу.
Хелга Ну и ну! Пристёгивайтесь и держитесь крепче! apropos пишет:
цитата:
Человек может, конечно, он, как правило, по привычке подстраивается под привычные нормы - хоть в какой степени. А тут получлся слом вообще какого-либо "церемониала"
Именно. Поведение Елены в данном случае меня смущает как раз легкостью "сдачи позиций". Если это первый сексуальный опыт - то в середине 19 века это очень далеко от "церемониала", если не первый, то тем более. Если дама, конечно, не относится к специфической прослойке обЧества apropos пишет:
цитата:
А мне она не кажется авантюристкой - ну или с какими авантюрными чертами. Чет представляется, ее что-то к тому - ну вляпаться в эту историю - вынудило, под влиянием пока неизвестных обстоятельств.
И это всё туда же. Посмотри, с какой легкостью она плетет небылицы про певицу, использует немцев и т.д. Но при этом как бы и не авантюристка. Рефлексирует то и дело. Ну, поживем - увидим.
Пока ни на чем не основанные, потому как автор фактов никаких пока не подбрасывает.
Стараюсь разбрасывать их по тексту, но пока, да, маловато. ДюймОлечка пишет:
цитата:
А мадам Штольнер так легко Франца отпустила с Еленой?
Елена играла роль милой девушки, вот и отпустила. И он же взрослый человек.
Юлия пишет:
цитата:
И на какую такую дорогу?..
Это смутный факт...
Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Но при этом как бы и не авантюристка. Рефлексирует то и дело.
Авантюристам тоже может быть свойственна рефлексия. Почему как бы не авантюристка? Я-то авантюристку пишу.
Дамы, спасибо, что читаете и пишите.
Не буду подробно отвечать, а то придется раскрывать секреты. Надеюсь, продолжение истории само все объяснит. Это для меня такой авантюрный опыт, что получится, то получится.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34309
Отправлено: 08.02.23 22:54. Заголовок: – Вы – Елена Данилов..
– Вы – Елена Даниловна Тихменева? – спросил следователь, тот самый, что задержал меня в парадной у квартиры. – Да, – подтвердила я, подавив желание добавить, что об этом меня уже спрашивали. Меня била мелкая дрожь, словно возвращалась недавняя лихорадка. То ли в комнате, где я сидела напротив стола следователя, было холодно, то ли мёрзло всё внутри. – Ваше звание? – продолжил следователь. – Девица, – сообщила я и, подумав, добавила: – Сирота, дочь обер-офицера. – Так и запишем, хорошо-с. Бываете, разумеется, на исповеди. Состояли ли под следствием и судом? – Нет. Секретарь в углу усиленно скрипел пером, время от времени бросая короткие взгляды из-под очков. – Замечательно-с, – продолжил следователь. – Должен вас предупредить, что чистосердечное признание и раскаяние смягчает вину преступника, а следовательно, и степень наказания. – Мне не в чем признаваться и раскаиваться, я ни в чём не виновата. – Но факты и улики говорят об обратном. – Я ничего такого не совершала… – Первого ноября, в воскресенье, – монотонно начал следователь, глядя на меня из-за кипы бумаг, что заполонили его стол, – вы прибыли в Петербург и поехали на квартиру номер шесть в доме Яковлева. Там вы встретились с господином Камышиным, которого и убили по неясным причинам. – Я не знаю никакого господина Камышина… – Что в таком случае вы делали в его квартире? – В его квартире? – Да, в той самой квартире, которую вы посетили вчера. Несомненно, последняя часть моего вчерашнего плана была не просто наихудшей, но и наисквернейшей. – Я приехала к певице, мадам Жармо, – пробормотала я. – Но в этом доме не живёт никакая мадам Жармо. – Не живёт, я перепутала адрес. Или Жармо бессовестно дала неверный. – Хорошо-с, но неубедительно. Значит, вы отрицаете, что были на квартире погибшего первого ноября. – Отрицаю, – кивнула я, уже догадываясь, что последует дальше. – Знакомы ли вы со студентом Плетневым? – Нет, не знакома. – Хорошо-с. А вот он утверждает, что знает вас и, более того, видел, как вы выходили из квартиры господина Камышина первого ноября сего года в таком нескрываемом волнении, что даже не ответили на его приветствие. Я молчала. Отрицать встречу со студентом, лицо которого тогда показалось мне знакомым, было невозможно. – Стало быть, вы не отрицаете этот факт-с? – уточнил следователь. – Я… я не помню такого, – промямлила я. – Не помните о встрече со студентом, когда выходили из квартиры после убийства? – Нет, не помню и не выходила… – Что ж, так и запишем-с. Секретарь потряс своим скрипучим пером. Вероятно, поставил кляксу… – Второе… – продолжил следователь. – Возле тела убиенного было обнаружено дамское зеркальце, вот это… Он порылся в ящике стола и почти торжественно извлёк оттуда моё злосчастное зеркало. Зачем, зачем я кинулась проверять, жив ли этот… Камышин? Сжала кулаки, пытаясь унять проклятую дрожь. – Вам знакома эта вещь? – Нет, не знакома. – А вот эти инициалы? Он сунул зеркальце и лупу мне под нос, но я не стала всматриваться, и без того зная, что на обратной стороне иглой нацарапаны две буквы ЕГ. Моя жизнь катилась куда-то вниз, в тёмную бездну. – Я никогда не видела этого зеркала. Зачем вы показываете его мне? – Это улика… Вы напрасно отрицаете, что это ваша вещь. Господин Штольнер подтвердил, что видел это зеркальце у вас и даже держал его в руках, разглядывая инициалы. Вот так-то, сударыня. Ах, Франц, Франц! Неужели ты не мог соврать? Следователь смотрел на меня, будто поставил точку, пригвоздив меня к месту. Рассказать всю или часть правды? Признаться, зачем и почему я пришла на ту квартиру? Придумать что-то другое? Справиться с паникой, собраться с силами. Отрицать всё, даже очевидное… – Я… я не помню, ничего не помню. Скажите, если я убила этого… Камушина, то как? Следователь уставился на меня, прищурив и без того узкие глаза. Секретарь же, напротив, округлил их, став похожим на прилизанного филина. – Камышин, его звали Камышин, – сказал следователь. – Вы не помните, как убили его? – Да, не помню, не знаю… Его зарезали? Задушили? Ударили? Слёзы брызнули и потекли по щекам, хлынули потоком, словно во мне прорвалась лавина. – Воды, подайте воды! – скомандовал следователь секретарю. Тот, засуетившись, притащил пожелтевший графин и стакан такого же вида, плеснул в него воды. Я взяла стакан двумя руками, чтобы не расплескать воду. Больше всего мне хотелось выплеснуть её в лица, уставившиеся на меня, но я сделала глоток и вернула стакан, не поблагодарив. Вследствие моего припадка следователь прервал допрос, вызвал конвой и распорядился отвести меня в секретную. Секретной оказалась душная комната, сажени полторы в длину с крошечным зарешеченным окошком. Грязный стол, рукомойник с ведром в углу и узкая койка, застланная серым одеялом. Я села на койку, затем, чтобы унять дрожь, забралась под одеяло – холод победил брезгливость – и на удивление быстро заснула, словно провалилась в пропасть.
Хелга Дева влипла капитально. Получается, она себя сама подставила, но случайно, по неопытности (забыла зеркало) и невезению (узнана студентом). Случайная аферистка, все же, не природная. И не опытная. Интересно, как автор теперь это все расхлебывать будет?
Бедная наша Елена Даниловна... Угодила-таки... Но это ж только начало. Интрига закручивается очень интересно!
apropos пишет:
цитата:
Случайная аферистка, все же, не природная
Может, природная, но не профессиональная?..
И почему сразу аферистка?.. Это слово с отрицательной коннотацией. Просто Елена Даниловна - человек с авантюрным складом, из тех, кто на опасность реагирует, не замирая, а действуя... Это не имеет какого-то отрицательного или положительного содержания - мы все относимся к одной или к другой группе. Вопрос - как человек распоряжается своими способностями и особенностями, и каковы его этические нормы. Опять же само участие в каком-то рискованном и секретном предприятии не является априори злостным и общественно вредным деянием. Смотря какие цели преследуются, а речь кстати заходила о изменении хода войны (мы не знаем подробностей, но, возможно, это вообще сверх благородная миссия). А отсылки к материальной стороне вопроса, едва ли может служить доводом к оправданию преступных действий. Что-то мне не кажется положительным человек, который, чтоб решить свои собственные материальные проблемы, участвует в неблаговидном, злостном мероприятии... Ой, что это я?... Как-то мы на бедную Елену Даниловну накинулись. А пока она, несмотря на всю сложность ситуации, очень даже симпатична и интересна. Мне она очень нравится. А уж какую динамику сюжету она придает - так это вообще одно загляденье...
Честно говоря, рада, что фигура Елены Даниловны вызвала разные мнения и отношение. Значит, она не скучная, а если и кажется не слишком положительной, так почему нет? Если образ останется нелогичным, то это будет просто неудача аффтора.
apropos
Главвред
Сообщение: 41230
Отправлено: 09.02.23 22:39. Заголовок: Юлия пишет: И почему..
Юлия пишет:
цитата:
И почему сразу аферистка?..
Это я слова перепутала! (У нас аферист в другой теме нарисовался, ну и прицепился ко мне... ). Имела в виду авантюристку, конечно. Хелга пишет:
цитата:
она не скучная, а если и кажется не слишком положительной, так почему нет?
Она и не должна быть слишком положительной - иначе сюжет совсем другой был бы. Впрочем, я пока не вижу в ней никаких отрицательных черт. Что влипла - так со всеми бывает. Поддалась влечению к мужчине - а почему нет? Ошибок наворотила - обычное дело. Да и кто без греха и ошибок? Бросьте в меня, как говорится.
Нельзя сказать, что наутро я проснулась бодрой и отдохнувшей, но определенно чувствовала себя лучше, чем можно было бы ожидать. Плеснула в лицо водой из рукомойника, переплела волосы. Отведала несколько ложек мутного вида и вкуса похлебки и сжевала кусок хлеба, запивая жидким чаем. Сил сей завтрак не прибавил, но утренние занятия и блёклый свет, проникающий сквозь грязное зарешеченное окно, побудили к размышлениям и даже к составлению хоть какого-то плана действий. Положение виделось почти безнадёжным – всё и все свидетельствовали против. Жизнь моя была движением к пропасти, и вот в конце концов я оказалась на её краю. Сложись всё иначе, я, возможно, до сих пор служила бы гувернанткой, если не детей господина Р – мне не хотелось даже мысленно упоминать его имя, – то другого семейства. Ведь я была не плохой воспитательницей, и дети любили меня. А ныне нахожусь в конце пути, пройденного от гувернантки-выпускницы Павловского института до арестантки, обвиняемой в убийстве. Но кто, кто же убил? Был ли он той темной фигурой, что мелькнула у дома? Или оставался в квартире и следил за мной, когда я трогала Камышина и прикладывала зеркало к его губам? От последней мысли по и без того замёрзшей спине пробежал холод. Чтобы попытаться спастись, нужно рассказать правду. Но какую правду я могу поведать? Что приехала в Баден-Баден на воды в образе скучающей состоятельной дамы по поручению неизвестного мне господина, который следил за мной в Петербурге и предложил две тысячи рублей, если я каким-нибудь средством сумею добыть письмо у поляка графа Валуцкого. Он сказал, что письмо это — дело государственной важности; что никто не должен знать о письме; что в случае удачи мне придётся самой доставить его в Петербург и передать человеку, который будет ждать в той злосчастной квартире. Рассказать, что я успешно выкрала это письмо у графа, который воспылал ко мне пылкими чувствами; что доставила его в Петербург, но на указанной квартире обнаружила убитого человека и от страха сбежала. Рассказать всё это было невозможно. Явился конвой, и меня снова привели в комнату, где ожидали все те же следователь и секретарь в углу. Но на этот раз здесь присутствовал третий – студент Плетнёв собственной персоной. Теперь я узнала и вспомнила его – он пытался ухаживать за мной, в Александринке, где я служила, подвизаясь на ролях «кушать подано». Очная ставка, как объявил следователь, прошла быстро и безболезненно. Как оказалось, Плетнёв занимался математикой с сыном одного из жильцов той парадной, и, когда я бежала из квартиры, он как раз шёл на урок, а позже был опрошен и стал свидетелем. Когда он удалился, стараясь не смотреть в мою сторону, следователь продолжил: – Итак, сударыня, теперь вы не можете отрицать, что были в той квартире первого ноября во время убийства господина Камышина… Я промолчала, собираясь с мыслями, которых не было. – Вы желали знать-с, как убили. Так вот, вы сделали это посредством ножа, который бросили в реку, сбегая с места преступления… – Бросила в реку? – Да, именно так-с. Имеются показания извозчика, который вёз вас от дома Яковлева и по вашей просьбе остановился на Измайловском мосту, с которого вы бросили в воду нож. – Но это… – начала и тут же умолкла я. Моя нелепая попытка скрыться от слежки обернулась ужасной уликой. История про выброшенную шляпку вряд ли вызовет доверие следователя, если не ухудшит положение. – Извозчик довёз вас до станции, где вы, по всей вероятности, сели в поезд и отправились в Гатчино. Так-с? – Да, так, – призналась я, придавленная тяжестью фактов. – Я… я заболела. Но я не убивала! – Где же вы находились, пока хворали? Мне вовсе не хотелось втягивать в свои мрачные дела инженера Сергея Николаевича. Не хотелось, но пришлось. Я очень надеялась, что это не нанесет ему какого-либо вреда. – Хорошо-с. Следовательно, вы провели эти дни в доме господина Бочарова? – уточнил следователь, неприятно скривив губы. – Он любезно предоставил комнату и вызвал доктора. У меня была сильная простуда… катаральное воспаление. – Вы были с ним знакомы прежде? Каково рода ваши отношения? – Никакого рода… Разве это имеет отношение к… делу? – спросила я. – Предоставьте-с решать мне… – Господин Бочаров не был мне знаком прежде, он оказал мне помощь. Я не успела снять комнату, я только что приехала. – Из-за границы… – молвил следователь, вложив в слова, как мне показалось, какой-то особый смысл. С тревогой ждала, что он продолжит объяснять этот смысл, но он спросил: – Отчего же он не поместил вас в больницу? – Он пригласил врача, и тот сказал, что меня не следует перевозить куда-то… – Позвольте спросить, каков род ваших занятий? Чем вы зарабатываете на жизнь? – Служу в театре, актрисой… – Актрисой, стало быть… Хорошо-с. А теперь расскажите, как всё произошло. Я сделала глубокий вдох и рассказала. Обо всём, лишь упустив причину, которая привела меня в ту злосчастную квартиру. Следователь, слушая, уткнулся взглядом в свои бумаги, секретарь скрипел пером, где-то за дверью слышались тяжелые шаги проходящего по коридору. – Стало быть, вы настаиваете, что господина Камышина не убивали и в квартиру попали по случайности, – сказал следователь, когда я закончила своё полупризнание. – Да, настаиваю. – Хорошо-с. Прочтите протокол дознания и подпишите его по всем вопросным пунктам. Я сделала всё, что было указано, и меня снова отвели в секретную. Начинало темнеть, и в комнате становилось мрачней и холодней. Из углов слышалось шуршание, солдат-полицейский время от времени отпирал форточку на двери и наблюдал за мною. Видимо, то была его обязанность и единственное развлечение во время службы. Когда совсем стемнело, он принес ночник. Запах горевшего масла смешался с застоялым запахом комнаты, из угла глянули красные глаза местной обитательницы – крысы. Хорошенькое соседство. В эту ночь я почти не спала, снова и снова обдумывая сказанное следователю, строя предположения и плача. Сон сморил только под утро. На следующий день меня никуда не вызывали, а прочее повторилось с угрюмой монотонностью. Снаружи завывал поднявшийся ветер, пошёл мокрый снег, залепив оконце своими охапками. Моя решимость бороться вовсе растаяла, уступив место горькому отчаянию. Ближе к вечеру, в неурочный час дежурный солдат загремел ключами и отворил дверь. – К вам посетитель, супруг ваш… – сказал он, входя. Я вскочила с койки, изумленно уставилась на него. – Супруг? В комнату вошел Бочаров. Дежурный вышел, предупредив, что свидание продлится недолго. – Сергей Николаевич! Как вы здесь? Почему? – пролепетала я, не веря своим глазам. – Меня вызвали в участок, чтобы выяснить, действительно ли вы провели в моем доме прошлую неделю, Елена Даниловна, – ответил он и спросил, оглядывая мою обитель: – Как вы поживаете? – Как видите, довольно скверно, – сказала я. – Мне пришлось рассказать о вас… Немытые неубранные волосы, помятое платье – я покраснела от стыда и злости. – Вас обвиняют в убийстве? Как такое могло случиться? – Я никого не убивала. Случайно оказалась в квартире, где это произошло… Зачем, зачем вы пришли? – Не нужно было? – спросил он, как-то растерявшись. – Я пришел от следственного пристава, испросил разрешения повидать вас. Не знал, что думать… Он не знал, что думать, а я не знала, как долго выдержу бесстрастный тон, с которым отвечала на его вопросы. Прядка волос опять упала ему на лоб, и он не поправил её. А я не могла ничего сделать. – Зачем вам эти заботы? Вы ничего обо мне не знаете! Уходите и не выдавайте себя за супруга! Я дурная, скверная женщина… Он вдруг взял меня за плечи и встряхнул, словно куклу. Встряхнул и прошипел: – Да поймите же вы, упрямица, я хочу вам помочь. И не потому, что я такой спаситель дурных и скверных, а совсем по иной причине! – Вы ничем мне помочь не можете! – Я узнал факты вашего дела, во всяком случае те, которые известны… – Как вы узнали? – Следователь позволил прочитать протоколы. – Почему? Зачем? Какое вам до меня дело? – выдохнула я. – Есть… некоторое… я же супруг вам… – сказал он, коротко усмехнувшись. Вошел дежурный, сообщил, что пора заканчивать свидание. Бочаров притянул меня к себе, поцеловал в лоб и вышел. Я легла на койку, совершенно лишившись сил. Он пришёл! Пришёл, чтобы поддержать… но придёт ли опять или это был короткий порыв, благородный жест, чтобы не мучили раздумья о равнодушно брошенной женщине, с которой у него была столь же короткая случайная связь. Супруг… Я не успела достаточно помучить себя этой мыслью, как вновь загремел ключ в замке, вошёл солдат и, наклонившись надо мной, сунул в руку скомканный листок бумаги.
chandni
добрая мама
Сообщение: 10340
Отправлено: 10.02.23 15:56. Заголовок: Ох, какие однако раз..
Ох, какие однако развороты-повороты! Теперь уже муж?! То ли ещё будет! Автор! Ну очень зантриговала ты нас!!!
А молодец какой наш Сергей Николаевич! Девушку не бросил и явно активно взялся за дело. Интересно, тогда отпускали за залог? Или это не наша практика? Ну она хотя бы правду рассказала - ту часть правды, что могла рассказать. Когда такие свидетели, трудно отрицать очевидное. Студент подлец, конечно. Мог бы и помолчать, но, верно, не простил ей свою отставку.
молодец какой наш Сергей Николаевич! Девушку не бросил и явно активно взялся за дело.
Назвался супругом - ах! - и растаяли женские сердца. А мне так все это весьма сомнительно
С какой стакой стати супруг?.. Никаких гражданских браков казенное ведомство не признает. Не венчаны - значит, не супруг. Да и сама подследственная указала, что Бочаров ей случайный знакомый. А его к ней пустили на свидание без свидетелей да еще дали почитать протоколы?.. Какая странная открытость, и это когда речь не о пропавшей курице, а об убийстве. Может, наш Сергей Николаевич вхож в какие-то круги, может быть, он как раз из тех, кто следил с той или иной стороны за дебютирующей в роли шпионки Еленой нашей Даниловной?..
apropos пишет:
цитата:
Студент подлец, конечно. Мог бы и помолчать
Как так?! Это же расследование убийства. Он должен был соврать?
Хелга Эх, мужчины-мужчины, болтливы однако. Один сдает даму, из-за какой-то прошлой обиды, другой - скрытничает и вовсе своими словами про мужа еще сильнее ставит под сомнения ее признания полиции, так они ей еще меньше будут верить (не знаю, правда, куда уж меньше) Но повороты сюжета интригуют, как и действия всех героев - Сергей ведь герой?
apropos
Главвред
Сообщение: 41237
Отправлено: 13.02.23 17:37. Заголовок: Юлия пишет: С какой ..
Юлия пишет:
цитата:
С какой стакой стати супруг?..
Не, ну мы не знаем всю историю появления г-на Бочарова в полиции - и зачем ему понадобилось придумывать сию историю. Возможно, на то были какие веские основания, о которых мы, предполагаю, скоро узнаем. Юлия пишет:
цитата:
может быть, он как раз из тех, кто следил с той или иной стороны за дебютирующей в роли шпионки Еленой нашей Даниловной?..
Все возможно. Ничему не удивлюсь, хотя хочется надеяться, что он на нашей стороне. Юлия пишет:
цитата:
Как так?! Это же расследование убийства. Он должен был соврать?
Не, ну зачем врать? Умолчать и не подставлять деву с такою охотою. ДюймОлечка пишет:
цитата:
Один сдает даму, из-за какой-то прошлой обиды
Вот мне тоже так кажется. Мелкая личная месть. Со вторым, думаю, не все так просто. И не по болтливости, а по веским, пока нам неизвестным обстоятельствам. ДюймОлечка пишет:
цитата:
Сергей ведь герой?
*Осторожно* Очень на то надеюсь. Хотя, учитывая, как заворачивает интригу автор, все возможно. В смысле, наоборот.
С какой стакой стати супруг?.. Никаких гражданских браков казенное ведомство не признает. Не венчаны - значит, не супруг.
Но разве речь всерьез шла о супруге? Видимо, я не могу в тексте передать, что думаю, увы.
Юлия пишет:
цитата:
А его к ней пустили на свидание без свидетелей да еще дали почитать протоколы?.. Какая странная открытость, и это когда речь не о пропавшей курице, а об убийстве.
Есть резоны, основанные на национальных скрепах... ничего больше сказать не могу. Задумалась... Потом будет понятно, насколько ошибаюсь. Если допишу.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Сергей ведь герой?
Не могу ответить и на этот вопрос.
apropos пишет:
цитата:
Хотя, учитывая, как заворачивает интригу автор, все возможно. В смысле, наоборот.
На самом-то деле интрига простая. У меня фантазии не хватит на крутую, хотя, хотелось бы.
Дамы, спасибо!
apropos
Главвред
Сообщение: 41242
Отправлено: 14.02.23 21:13. Заголовок: Хелга пишет: На само..
Хелга пишет:
цитата:
На самом-то деле интрига простая. У меня фантазии не хватит на крутую, хотя, хотелось бы.
Ну, понятное дело. ТЫ, главное, пиши, а то читатели уже заждались.
Я не успела достаточно помучить себя этой мыслью, как вновь загремел ключ в замке, вошёл солдат, зажёг ночник и, наклонившись надо мной, сунул в руку скомканный клочок бумаги. Когда он также молча вышел, я развернула листок и прочитала при свете дрожащего пламени.
«Признайтесь в содеянном, ответьте согласием показать на месте, как Вы это сделали. Ваш друг В.»
Признаться в содеянном? Ваш друг В.? Кто это? Зачем? Почему? Вопросы табуном полетели в голове. Записку передал Бочаров? Если он, почему не отдал, когда был здесь? Сохранял секретность? Странный способ сохранить её, отдав записку дежурному. Хотя, с хорошим вознаграждением, почему нет? Или это уловка следователя, чтобы я, понадеявшись на помощь некого друга, призналась и облегчила ему работу? Я совсем перестала понимать то, что и прежде не совсем понимала. Легла на койку, даже забыв бояться крысы, что копошилась в углу. Задремала, словно упала в пропасть. Не запомнившийся сон был тяжел и короток. Проснулась от дикого крика. Вскочила. Тишина гулко отдавалась в ушах, стукнула форточка на двери. – Что случилось, барынька? Чего кричите? Наснилось чего? – Это я.. кричала? – Вы, кто ж ещё. Ложитесь спать, да не кричите более. Он захлопнул форточку, а я опустила голову на грязную подушку, закуталась в пальто. Сна больше не было. До утра мучилась мыслями о смятой записке, а к утру твердо решила, что признаться в убийстве из-за какого-то письма равносильно самоубийству. Прошло два дня. Меня не вызывали. Вероятно, оттого, что дело закрыли, уверившись, что я виновна и допрашивать меня более нет смысла. Бочаров, видимо, выполнил свою миссию и может спокойно жить дальше. Да и что ему за дело до меня? Что дальше? Суд и приговор? Временами ужас отчаяния так сдавливал горло, что я задыхалась. Волей неволей перестала бояться и подружилась с крысой, которая частенько выбиралась из угла в середину комнаты и наблюдала за мной, шевеля усами. Я кормила её кусочками хлеба от своей порции. Вечером третьего дня тот же дежурный полицейский принес вторую записку.
«Ваше признание и согласие посетить квартиру спасут Вас. Поспешите, время уходит. Ваш друг В.»
Мне вспомнился один В. Граф Валуцкий, у которого я похитила злосчастное письмо. Но лишь вспомнился – было невозможно представить, чтобы он появился здесь и принялся забрасывать арестантку записками. Или это всё же Бочаров, подписавшийся латинской B? Что же делать? Как поступить? Броситься в омут головой? Или сидеть и ждать приговора? А если я соглашусь на признание, разве приговор куда-то денется? И почему В. настаивает на посещении злополучной квартиры? Что там такое, заманчивое? Неужели – я боялась подумать о таком, – неужели речь идёт о побеге? Господи, за что мне всё это, вопросила я и тут же ответила: верно, есть за что… Меня вызвали на следующий день пополудни. Ничего нового. Следователь устало задавал всё те же вопросы, секретарь всё также скрипел пером. Неужели он не может найти хорошее перо? Или только такие выдают в здешней канцелярии? – Хорошо-с, вы всё так же настаиваете, что господина Камышина не убивали и в квартиру попали по случайности, – произнёс следователь уже знакомую фразу. Я не смогла сдержаться, вихрь мыслей закружил меня каруселью. – Нет, – ответила я. – Не настаиваю. Следователь уставился на меня, непривычно расширив свои узкие глазки. Секретарь, кажется, поставил очередную кляксу. – Вот как, – сказал наконец следователь. – Вы приняли благое для вас решение, Елена Даниловна. Это пойдет на пользу делу. Было бы важно, чтобы вы подробно рассказали и показали на месте, как совершили убийство. – Я… я согласна, хоть это и тяжело. Чтобы… не оставалось вопросов. – Хорошо-с. Очень хорошо-с. В секретной меня начала бить дрожь сожаления. Что я натворила? Сама сунула голову в петлю и узел затянула…
Все круче и круче! Отчаяннная душа все-таки наша Елена Даниловна. СОзнаться в убийстве в обмен на весьма сомнительное предложение не пойми о чем?! Она предполагает о побеге. А это выход? Пуститься в бега?... Да еще без средств... apropos пишет:
цитата:
ТЫ, главное, пиши, а то читатели уже заждались
Не обращай внимания на наши возбужденные метания - это ж потому, что интересно! Вот мы и фонтанируем в нетерпеливом волнении Но мы полностью полагаемся на вдохновение автора и не пытаемся с ним спорить, а только лишь вдохновлять
А это выход? Пуститься в бега?... Да еще без средств...
Один из выходов, наверное... Или в Сибирь?
Юлия пишет:
цитата:
это ж потому, что интересно!
Очень, очень надеюсь. Сама мечусь. Или метаюсь?
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34323
Отправлено: 15.02.23 17:14. Заголовок: Еще немного к предыд..
Еще немного к предыдущему.
Посещение места преступления было назначено на следующий день – видимо, полицейскому приставу не терпелось закончить дело. – Карету привели, ваше благородие! – возгласил дежурный солдат, являясь в дверях допросной комнаты. – Не угодно ли вам одеваться? – сказал мне следователь. Я встала со стула, одеревеневшими пальцами застегнула пуговицы пальто, поправила шаль. Когда вышли на улицу, закружилась голова от ударившей в лицо свежести. Сверху обрушилось серое петербургское небо, в лоскут зажатое стенами из красного кирпича. Кажется, я целый год провела взаперти, в душной смрадной комнате. Я остановилась, вдыхая холодный, чистый воздух. – Пройдёмте в карету, – сказал вышедший следом полицейский, подталкивая меня под локоть. Я взобралась в карету, куда поместились также следователь, его секретарь-письмоводитель и третий, представленный стряпчим. Колёса загремели по брусчатке, и даже этот звук был приятен мне после часов, проведенных в секретной. Вдоль Крюкова канала, мимо голубизны Никольского собора, поворот на Садовую и вперед, через Сенную, к дому Яковлева. Карета прибыла к известной парадной, и все поднялись в квартиру на второй этаж. – Раскройте шторы, – распорядился следователь, войдя в злосчастную комнату, и сопровождающий полицейский отдернул шторы, впустив жидкий свет пасмурного дня. В прошлый раз я была здесь в полумраке, занятая мыслью, куда пристроить свою записку, но теперь при свете я смогла рассмотреть комнату, и мне живо представилось тело, лежащее здесь тогда. Мне даже показалось, что на паркете осталось пятно не отмытой крови. Бросила взгляд в сторону посудной горки – уголка бумаги, который я старалась оставить видимым, не было заметно, но это ни о чём не говорило. Может, кто-то забрал его, а, скорее всего, листок просто завалился за дверцу, пропав из поля зрения. Кроме горки, почти пустой, в комнате в проеме между парой окон имелось бюро, к которому тут же пристроился секретарь со своими бумагами; пара тяжелых тёмного дерева стульев и вторая дверь, ведущая, видимо, в глубину квартиры. – Что-с, приступим, – сказал следователь. – Прошу вас, сударыня, осмотритесь и расскажите, как всё произошло. Начните с самого начала. Вы пришли сюда, чтобы… Секретарь заскрипел пером. Стряпчий присел на стул и, кажется, собрался задремать. – Я пришла сюда, чтобы встретиться с господином… – начала я и уточнила: – не стану называть по имени, потому что тогда не знала, как его зовут, и никогда не видела его. – Зачем же вы пришли сюда? – Он… искал гувернантку для детей… – Но у господина Камышина не было детей, – коварно заметил следователь. – Этого я не знаю и не знала. – Возможно-с, вы пришли сюда по иным причинам? – спросил следователь. – Нет, иных причин у меня не было и быть не могло, – отрезала я, мучительно думая, что говорить дальше, и зачем согласилась на всё это. Громыхнула дверь, в комнату протиснулся швейцар. – Прошу прощения, ваше благородие. Внизу карета загородила выезд, жильцам не подъехать… Следователь, поворчав, махнул полицейскому, тот кивнул и вышел. – Итак, продолжаем-с… – Я сказала, что у меня не было других причин… Где-то в глубине квартиры послышались шаги или показалось? Нет, не показалось: секретарь поднял голову, прислушался следователь, стряпчий скосил глаза. В следующее мгновение распахнулась вторая дверь, на пороге явился человек, который кинулся ко мне, схватил за руку и с силой потащил за собой. – Бежим, быстро! В соседней комнате оказался другой человек, который захлопнул дверь, и краем глаза я увидела, как он вставляет в дверную ручку железный лом. Вопли полицейских, кухня, узкий коридор, черная лестница, ведущая во двор, экипаж, в который меня впихнули почти силой, незнакомец, втиснувшийся рядом, его резкая команда «трогай!», стук копыт и грохот колес, мелькание окон и стен, река, мост, поворот… я вжалась в угол кареты, растеряв мысли и чувства.
Хелга Только хотела сказать -вот это поворот, а оказывается это уже который поворот. Как то я думала, что будет знакомый мужчина, а тут незнакомый, в общем мужчин все пребывает :)
Автор! Да что ж это делается?! Не, я рада за девочку нашу, что помогли сбежать. Но нехорошее чувство, что из огня, да в полымя. Подозрительные эти таинственные незнакомцы. Я бы ставила на Сергея Николаича. Хотя, лучше на воле, чем в неволе, конечно. Да еще по обвинению в убийстве.
Нет слов. Все так стремительно! Голова читательская кругом!
Хелга пишет:
цитата:
Или в Сибирь?
Без малейшей надежды на правосудие?.. Похоже, такой вариант вообще не рассматривается... Как печально (с философской точки зрения, без претензий к интриге). Ужас в том, что этому неверию есть весьма серьезные основания Хелга пишет:
цитата:
А зачем откладывать? Все быстренько творим
Не надо откладывать! Твори, дорогой автор! Мчи во весь дух на быстрокрылых конях вдохновения. А то ж мы все сейчас приступы сердечные в волнительном ожидании заработаем.
Хелга Прям экшн какой-то! Теряюсь в догадках, но это бесполезно... Очень любопытно, кто спаситель У него еще и сообщник имеется. Может, это кто-то из тех, кто связан с аферой с письмом? Но наверняка это не Бочаров. Непохоже.
chandni
добрая мама
Сообщение: 10344
Отправлено: 16.02.23 13:51. Заголовок: bobby пишет: Теряюс..
Без малейшей надежды на правосудие?.. Похоже, такой вариант вообще не рассматривается... Как печально (с философской точки зрения, без претензий к интриге). Ужас в том, что этому неверию есть весьма серьезные основания
Более, чем серьёзные, увы.
bobby пишет:
цитата:
Но наверняка это не Бочаров. Непохоже.
Почему? Если он герой, так и должен быть спасителем.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34327
Отправлено: 17.02.23 12:35. Заголовок: Ехали довольно долго..
Ехали довольно долго, городские улицы сменились окраинными, многоэтажные дома – домиками с палисадниками, и, когда я отдышалась и начала немного соображать, то поняла, что дорога эта мне знакома – экипаж двигался в сторону Гатчино. Я боялась поверить в это! Похититель-попутчик молча сидел рядом мрачной фигурой, но я решилась вступить с ним в разговор. – Кто вы такой? Он не соизволил ответить. Я сделала ещё одну попытку. – Куда вы меня везёте? Результат был тем же. То ли он не был расположен к разговорам, то ли ему было наказано молчать и не вступать со мной в переговоры. – Вы так ловко все устроили, – упрямо продолжила я, надеясь, что похвала развяжет ему язык. Тщетно. Я замолчала. Он бросил на меня короткий темный взгляд и наглухо задернул шторку на окне – поздновато, если хотел, чтобы я не догадалась, в какую сторону едет экипаж, который только что миновал знакомую мне Воронью гору. Неужели? Неужели они везут меня к Бочарову, и побег устроил именно он? Спросить или не спросить? Хотя, что толку – этот мрачный персонаж всё равно ничего не ответит. С зашторенным окном в карете стало как-то душно и страшно. Теперь я не могла следить за сменами пейзажа, но предположила, что пункт назначения близок. И действительно, вскоре карета дернулась и остановилась под фырчанье лошади, предвкушающей отдых. Я же предвкушала любую неожиданность от приемлемой до ужасной. Незнакомец повернулся ко мне, держа в руках полосу черной материи. – Сударыня, я вынужден завязать вам глаза. – Это ещё зачем? Я чуть было не добавила, что ему следовало задернуть шторки, а теперь уже поздно скрывать местонахождение, но прикусила язык. – Таково распоряжение. Бочаров бы не дал такого распоряжения. Мне пришлось подчиниться. Он завязал мне глаза, вышел, помог выбраться из кареты и повел, взяв за руку. На какое-то время я потеряла ощущение пространства, двигаясь в темноте неизвестно куда. На мгновение охватил холодный ужас, что меня ведут убивать, но в таком случае зачем было устраивать побег? Меня бы и так отправили в Сибирь, и все и вся позабыли бы о моём существовании, что равносильно уходу в мир иной. – Осторожно, лестница, – сказал незнакомец, и я, чуть запнувшись, поднялась по ступеням, невольно сосчитав их. Скрипнула дверь, затем – половицы под тяжелыми шагами моего приставника. Снова лестница, теперь, видимо, на второй этаж или в мансарду. Наверху меня усадили в довольно удобное кресло и сняли повязку. Огляделась сквозь выступившие слёзы. Небольшая комната явно была мансардной – я сидела напротив полукруглого окна, выступающего из пола снизу. За окном печально покачивались голые чёрные ветви каких-то деревьев. Справа у стены стояла кушетка, покрытая стёганым одеялом, слева – круглый стол и пара стульев. У двери – рогатая вешалка. Этим и ограничивалась обстановка комнаты, включая кресло, в котором я сидела. Вошёл приставник с подносом, заполнил стол тарелками с какими-то закусками, поставил чашку, чайник и молча вышел. Сразу мучительно захотелось есть, что не было удивительно – завтракала куском хлеба и кружкой жидкого напитка, именуемого чаем. Я сняла пальто и шаль, села за стол. От запаха свежих булочек и ветчины, разложенной ломтями на тарелке, закружилась голова. Наполнив чашку ароматным, свежезаваренным чаем, взяла булочку, водрузила на неё ломоть мяса и жадно откусила, захлебнувшись слюной. Неподобающее поведение для воспитанницы Павловского института, сказала бы наша тамошняя наставница. После еды и волнений, перенесенных и текущих, потяжелели голова и веки, глаза стали слипаться, и я, сдавшись навалившейся усталости, легла на кушетку, накрывшись пальто, и почти сразу уснула. Проснулась столь же резко, как и заснула. Вскочила, села. В комнате стоял серый полумрак, в кресле темнела фигура человека. Я ахнула, зажала рот ладонью, по спине наперегонки помчались мурашки. Бочаров? Человек встал, подошёл к столу, звякнуло стекло, вспыхнуло пламя спички, зажжённая им масляная лампа осветила комнату, по стене задвигалась его тень, когда он шёл ко мне, прихватив стул. Сел, не отрывая от меня взгляда. Это был вовсе не Бочаров. Высокий человек лет тридцати с чем-то, в длинном сюртуке. Русые приглаженные волосы с аккуратными бакенбардами, темные в свете лампы глаза. Я поправила то, что осталось от причёски, с отвращением трогая слипшиеся волосы. – Вы искали встречи со мной, Елена Даниловна, – сказал он. – Мне искренне жаль, что наша встреча происходит в столь неординарных обстоятельствах. – Кто вы? – спросила я. – И откуда знаете моё имя? Он достал из обшлага клочок бумаги и протянул мне. Это была моя записка, оставленная в той посудной горке. – Вы были там и нашли мою записку! – воскликнула я. – Да, именно так. Вам не откажешь в догадливости. Прошу прощения за маскарад с секретностию и что не могу назвать своё имя в силу тех обстоятельств, о которых вы также догадываетесь. Для удобства можете называть меня, скажем, мессиром. – Да, понимаю… мессир, – кивнула я, успокаиваясь – Это вы, в свою очередь, присылали записки? И устроили такой побег… – Да, то был я. Ваше положение остается достаточно сложным и избавить вас от обвинения или смягчить его мы не можем – слишком сильны доказательства и улики, поэтому побег представлялся наиболее приемлемым способом освободить вас. В дальнейшем мы примем какие-то меры, но сейчас вам придётся покинуть пределы отчизны. А теперь о главном, о письме, которое вы доставили в Петербург. Оно сейчас у вас? Взгляд его переметнулся мне на грудь и ниже, словно он попытался сквозь одежду увидеть, где спрятано письмо. Или это показалось мне из-за взращенной за последний месяц мнительности? Откуда ему знать, где оно хранится? Но это неважно. Наконец-то хоть одна забота будет снята с моих плеч – я могу со спокойной душой отдать это проклятое письмо и получить свои деньги. Уехать как можно дальше, а там будь, что будет. – Нет, письма сейчас со мной нет, но оно лежит в надежном месте, – сказала я. – Вот как? И где же это надежное место? – в его голосе зазвучало нетерпение. Уже готовая сказать «недалеко», я вдруг решила, что не стоит демонстрировать своё понимание, куда меня привезли – ведь мне завязывали глаза и шторку на карете задергивали, хоть и запоздало. – Туда нужно ехать, не близко. Он сжал руки каким-то судорожным движением, но тотчас расцепил, положив их на колени, словно справился с неким порывом. – Что ж, Елена Даниловна. Понимаю, что слишком спешу, служебный долг… Вечереет, вы столько пережили, вам нужно отдохнуть, привести себя в порядок. Я распоряжусь, чтобы вас всем обеспечили. Здесь вы можете чувствовать себя в полной безопасности. Завтра с утра отправимся к вашему «не близко». Он встал, поклонился и вышел.
Ага, не Бочаров! Я знала! А письмо она же оставила в квартире убитого, нет? Если так, то очередные проблемы возникнут. Интересно, что за тип. И явно с высоким положением. Мессир, ха!
А все-таки Гатчино... Случайное совпадение локаций?...
apropos пишет:
цитата:
Мессир, ха!
Да уж... Субъект мутный. Разглагольствует о служебном долге, вроде как чиновник особых поручений, а прозвище какое-то претенциозное, будто юноша томный из декадентского кружка. Елена Даниловна сильно рискует отдавать им письмо. С чего бы им так о ней беспокоиться и морочиться с незаконной отправкой за границу (да на какие средства)?.. А господина из квартиры таки кто-то убил...
Субъект мутный. Разглагольствует о служебном долге, вроде как чиновник особых поручений, а прозвище какое-то претенциозное, будто юноша томный из декадентского кружка.
Остапа понесло, заранее прошу прощения за не логику.
Он встал, поклонился и вышел. Повернулся ключ в замке, шаги по лестнице, приглушённые голоса внизу – видимо, отдавал распоряжения своему помощнику. Подошла к двери, подёргала за ручку – заперто. Зачем он запер меня? Думает, что я сбегу? Но куда и зачем мне бежать, если он сейчас моя единственная надежда и опора. Я кинулась к окну, за которым виднелись лишь деревья – оно выходило в сторону, противоположную от дороги, а за ним – то ли сад, то ли лес. Вернулась к двери, прислушалась – звук отъезжающего экипажа сообщил, что мессир, видимо, уехал. Мысль о том, что я просто поменяла одну тюрьму на другую, пронзила горьким отчаянием. Кто я теперь? Беглая преступница. Своим признанием и побегом я не просто поставила крест на своей жизни, я испепелила её. От горестных мыслей отвлек стук в дверь и поворот ключа. Вошёл темный человек -приставник, внёс маленький столик, фаянсовый кувшин с горячей водой, затем бронзовый таз и ночной горшок. Вышел и вернулся с куском мыла и полотенцами. – Почему запираете дверь? – спросила я. – Так велено, – лаконично пробубнил он. – Кем велено? – настаивала я. – Хозяином. – Как вас зовут? – Прохором, – ответил он после некоторого молчания – видимо размышлял, насколько секретно его имя. – Почему не Санчо, вам бы очень подошло, – пробормотала я. Он вопросительно уставился на меня. – Не обращайте внимания. Хозяин уехал? – Да, уехали. – Приедет завтра? – С утра. – А кто ещё есть в доме, кроме вас? – Никого более… В этом месте разговора он, вероятно, решил, что сообщил слишком много, развернулся и ушёл. Я хотела, но не успела спросить, что делать, если мне что-то потребуется. Видимо, кричать и стучать в дверь. Отложив на время горестные мысли, занялась туалетом. Изрядно забрызгав комнату, сполоснулась, вымыла голову, и почувствовала себя значительно лучше. Чистое тело и волосы дарят глоток надежды. Если бы ещё сменить бельё и платье. Кое-как расчесалаcь, заплела косу и села в кресло. Снова постучали в дверь и повернули ключ – приставник Прохор принес ужин – чай и булочки. Из кармана его пиджака торчала газета. – Спасибо, Прохор, – сказала я. – Можете оставить мне газету? – Так она старая, на растопку взял. – Неважно, поищите другую. Он пожал плечами, подумал и оставил мне газету. Я не часто читаю газеты, но сейчас эти листы казались окном в мир из моего заточения. Газета была от 8-го ноября сего года. Начала, как обычно, с третьей страницы. Фельетон «Правила бильярдной игры» начинался словами: «Какое огромное расстояние между простым смертным и знатоком, знатоком чего бы то ни было!» Поистине так. В «Театральной хронике» восхищённо писали о гастролях Рашель в роли Федры. Я смотрела этот спектакль, Рашель действительно была потрясающа. В Александринке в воскресенье исполнили оперу «Ламмермурская невеста», прошла комедия «Жены наши пропали», в которой я тоже, бывало, выходила на сцену, и водевиль «Покойная ночь». Книжный магазин Василия Исакова на Невском поместил рекламу о поступлении новых книг. Среди прочих – Географический атлас, новые романы: «Тамарин», «Два брата или Москва в 1812 году» … Кажется, все это находилось в тысячах вёрст и в сотне лет от меня. Отложила газету и задумалась о жизни и завтрашнем дне. О жизни было думано-передумано. Были бы живы родители, всё сложилось бы иначе – вышла бы замуж за соседского сына или за какого-нибудь почтового чиновника, писаря или купца, нарожала ему детей и вела бы спокойную женскую жизнь. Получилось не так, но просто и банально. Поступив после института гувернанткой в семью господина N, я недолго радовалась, что нашла хорошую работу. Хозяин дома решил, что непременно должен сделать меня своей любовницей, но я, тогда юная и упрямая, отказалась. В результате я дала ему пощечину, меня выгнали, и я стала любовницей другого – гвардии корнета князя**, с которым познакомилась в доме N, и в которого искренне влюбилась. Он снял квартиру, где навещал меня, возил в театр и на праздники, и то было весёлое время, но вскоре охладел, да и я, узнав его получше, разлюбила. Когда я рассталась с князем и квартирой, поступили другие предложения, но я ими не воспользовалась, а обратилась к театральному антрепренёру, с которым познакомилась на одном из пикников. Признаться, я неплохо пою и научилась ловко притворяться. Сначала играла в маленьком частном театре, потом невероятно повезло, меня взяли в Александринку. На сцене появлялась в коротких второстепенных ролях, но часто. Это давало скромный заработок и возможность снимать угол. Не скажу, что я вела праведный образ жизни. В начале осени в гримёрку зашёл некий господин и завёл со мной разговор. Не о том, чтобы стать его любовницей. Мы стали встречаться и вести беседы. О том, что мне нравилось – я люблю читать, и мы говорили о книгах, я люблю музыку – и её мы обсуждали. У меня была мечта учиться, а он рассказал мне, что в Цюрихском университете женщинам разрешают посещать лекции. С этого всё и началось. И вот чем закончилось… Я снова и снова думала о мессире – должна бы быть благодарна ему за вызволение из тюрьмы, но не чувствовала благодарности; завтра наконец отдам письмо, сниму с себя эту ношу и не чувствовала, что это будет правильно. Отчего? Всё это паника – последствие тюремного заключения, обвинения и побега, убеждала я себя, но звучало не убедительно. Он не нравился мне, но почему должен был нравиться? Отдать ему письмо и всё. Что мне в том письме? Неужели слова того господина – а я ведь даже не знаю его имени – о важности письма настолько довлеют надо мною? Почему я должна хранить верность его словам? Сам он растворился в пространстве, его человек Камышин убит неизвестно кем и неизвестно почему, а я готова положить свою молодую жизнь на эту плаху? Я не Мария Стюарт и не княжна Тараканова! Так ничего и не решив, стала думать о Сергее. Где он? В своем домике в Гатчино или в Петербурге на квартире? Что делает сейчас? Как он сумел добиться того короткого свидания и зачем? Хотел увидеться? Хотел помочь? Хотел… Чистое тело и относительный покой возбудили мою женскую сущность, почти умолкнувшую, пока я сидела в страшной секретной, беседуя с крысой. С трудом вырвалась из воспоминания, почти ощутимого, о его объятиях, таких блаженных, таких желанных, как никогда и ни с кем, и вернулась к газете, как к спасительному парусу. Высочайший указ о содержании сирот пансионерами гимназий и отправления их в университеты или академии для слушания медицинских лекций… «для приведения в исполнение Высочайшего повеления о содержании до 140 молодых людей стипендиатами в медицинских факультетах и в Медико-хирургической академии». О женщинах, несомненно, речь не шла. «Порта решилась не принимать в европейские войска австрийских выходцев. Намик-паша отправился в Париж…» – сообщалось в иностранных новостях. Я подпрыгнула, словно от удара. Да, это и в самом деле был удар – пароль! Вспомнила, что должна назвать пароль и получить ответ от человека, которому передаю письмо. Как я могла забыть об этом? И ведь я пароль не сказала, а мессир даже не намекнул. Что ж, узнаю завтра. Ночью почти не спала, кипя от мыслей и страхов, а когда впадала в короткое забытьё, снился Намик-паша, которого я никогда не видела, но точно знала, что это он. Утром Прохор принес кувшин с водой, бронзовый таз, затем кофе и те же булочки. Привела себя в порядок, позавтракала и стала ждать мессира, тупо повторяя пароль и отзыв, словно всё сошлось на этих словах. Он появился в десятом часу, вошёл, отперев дверь. – Доброе утро, Елена Даниловна. Как изволили спать? – Хорошо, ме… мессир, – отвечала я, слегка запинаясь на нелепом обращении. – Вы отдохнули? Готовы ехать за письмом? В голосе его чувствовалось сдерживаемое нетерпение, которое можно было легко объяснить – он осуществил такой головоломный план, осталось лишь протянуть руку и забрать необходимое. – Куда во вторник отправился Намик-паша? – спросила я. – Что? Намик-паша? Он поехал в Париж. Но отчего вы спросили…? Он вдруг покраснел, словно сказал что-то непристойное. Будто догадался, что то был пароль, отзыв на который он не знал. – Я в газете прочитала… Прохор щедро поделился газетой, – невинно забормотала я, передвигаясь к умывальному столику, что стоял у двери. – В газете? В какой газете? Ах, в газете… Тогда понятно. Вы читаете газеты? Интересуетесь новостями? – Да, иногда читаю, чаще всего фельетоны и театральные новости… – Вот как? Вы позабыли надеть пальто, Елена Даниловна. Сегодня прохладно, ветер… вы позабыли. Это вы позабыли, мессир. Я была уже возле столика. Он снял моё пальто с рогатой вешалки, куда я утром его повесила, распахнул полы, ожидая меня. Я взяла за ручки таз, в котором оставалась вода после умывания, изо всех сил плеснула, надеясь попасть ему в лицо с высоты своего малого роста, и бросила таз следом. Мессир отшатнулся, ударился спиной о вешалку и упал, накрытый моим мокрым пальто. Я рванула дверь, захлопнула её, трясущимися руками не сразу, но всё же повернула ключ, торчащий в замке, выдернула его и, зажав в кулаке, помчалась вниз по лестнице, рискуя сломать шею. Прохора внизу на пути не оказалось, не увидела его и у экипажа, когда выскочила на улицу и, не запнувшись, спустилась по семи ступеням крыльца. Кинула ключ в бочку с водой, что стояла у стены. Не знаю, каким чудом взобралась на кучерское место, путаясь в платье и ужасе, дернула поводья, и лошадь тронулась с места. – Но-о-о! Пошла!!! – заорала я во всю глотку. – Вперёд! Ошарашенная лошадь рванула во весь опор. Экипаж загромыхал, затрясся за спиной. Спасибо тебе, гвардии корнет, моя первая любовь, за то, что научил управляться с лошадьми. Помоги мне, Господи!
Вот и поворот! Что он нам несет?(с) Ну ты закрутила! История героини, мягко говоря,впечатляет. Как она еще без выводка детей выскочила из своих похождений. Понятно, что не от хорошей жизни. Тем более тогда женщинам приходилось совсем несладко, и выбора у них практически не оставалось. Она еще легко отделалась, в общем. Хотя перспективы у нее, конечно, мрачноваты. Автор, теперь на тебя вся надежда. Что поможешь нашей Елене преодолеть все невзгоды. А там, может, и подаришь ей судьбу получше, чем до сих пор.
Закалилась в боях - в жизни нелегкой, разнообразной - наша Елена Даниловна. Эко ловко она злыдня опрокинула! Действия ее всецело оправданы. С вероятностью близкой к двум она отправилась бы за господином Камышиным вслед, как только отдала бы письмо.
Хелга пишет:
цитата:
Я не Мария Стюарт и не княжна Тараканова!
Эти двое добивались власти, у Елены Даниловны, вроде, подобных амбиций не было. Скрытый текст
Может их заменить кем-то вроде Жанны дАрк - бескорыстной воительницы... Имя тоже громкое и сравнение яркое :)
Куда ж она теперь?..
apropos пишет:
цитата:
История героини, мягко говоря,впечатляет
По-моему для героини очень даже С детьми - да, это меня всегда занозит. (Может, это обсессия такая немолодых женщин?) Но ведь не всегда и не у всех дети таки родятся... А потом, у женщин были свои хитрости, не слишком надежные, но с определенной долей удачи все-таки работавшие. Вот только как о них узнала выпускница ПАвловского института?.. Но, может, артистические подруги подсказали... Молодая девушка, конечно, могла выйти сухой из воды только при особой удачливости... Но опять же - не всегда и не у всех... И здесь могло быть сочетание как раз таких вот детородных проблем... Хелга пишет:
цитата:
И, надеюсь, объясняет причины её поступков, хоть отчасти
Вполне. Кроме ее удачи с отсутствием незаконных детей в некотором количестве
Хелга Ну и поворот! Попала Елена в переделку. Едва из одной выпутается, как в другую попадает. Но как только ее закрыли, сразу было понятно, что это не к добру. Она молодец, ловко с Мессиром обошлась . И куда ж теперь, да еще и без пальто? Понятно, что подальше от этого места, но тем не менее... Продолжение бы поскорее
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34333
Отправлено: 20.02.23 21:15. Заголовок: apropos пишет: Как ..
apropos пишет:
цитата:
Как она еще без выводка детей выскочила из своих похождений.
Юлия пишет:
цитата:
Кроме ее удачи с отсутствием незаконных детей в некотором количестве
Этот вопрос обдумывала конечно. Было несколько вариантов, сначала остановилась на ребёнке, отданном на воспитание, и деньги Лёле нужны для ребёнка. Но решила оставить её без детей, что вполне вероятно, думаю, 50 на 50. Может, детородные проблемы или временное затишье организма (вполне бывает, не получается-не получается, а потом раз и пошло) Ну и средства контрацепции 19 века, конечно, смутные, но тем не менее. Узнать о них она могла уже от дам, с которыми общалась, когда жила с корнетом. Думаю, упомяну в рассказе о жизни.
Я больше сомневалась насчёт бронзового таза, но рада, что сцена не вызвала сомнений читателей.
Юлия пишет:
цитата:
Может их заменить кем-то вроде Жанны дАрк - бескорыстной воительницы... Имя тоже громкое и сравнение яркое :)
Да, согласна, спасибо! Писала, будучи в шкуре взволнованной Лёли, поэтому выскочили имена, что сразу в голову пришли.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Как быстро набираются обороты - так медленно, чинно про жизнь рассказывали, а потом такое движение во весь опор
Резковато, но времени у Лёли на раздумья мало, нужно принимать судьбоносные решения.
bobby пишет:
цитата:
И куда ж теперь, да еще и без пальто? Понятно, что подальше от этого места, но тем не менее...
Переживаю, что без пальто, а на дворе ноябрь, дождь, снег, ветер. И куда податься?
Девочки, спасибо, что читаете, критикуете и сочувствуете!
apropos
Главвред
Сообщение: 41252
Отправлено: 21.02.23 08:06. Заголовок: Хелга пишет: И, наде..
Хелга пишет:
цитата:
И, надеюсь, объясняет причины её поступков, хоть отчасти.
Объясняет, объясняет. Хелга пишет:
цитата:
Я больше сомневалась насчёт бронзового таза
Гы, глаз зацепился, признаться. Но, зная, как ты копаешь матчасть, решила не уточнять. Бронзовый так бронзовый. По поводу детей: чудом, но могла избежать, да. Хоть в чем-то ей могло повезти? bobby пишет:
цитата:
И куда ж теперь, да еще и без пальто? Понятно, что подальше от этого места, но тем не менее...
Тык там же где-то неподалеку подруга ее живет. Нет? Впрочем, в такой ситуации по-любому выбирать не приходится.
Отправлено: 21.02.23 09:30. Заголовок: Хелга пишет: с Лёле..
Хелга пишет:
цитата:
с Лёлей мечта посещать лекции в университете
Ну почему - женщина очевидно не глупая, да в жизни много разного случилось, но и с умными людьми тоже что-то происходит. Меня больше зацепило, как она про свои после-гувернантские приключения описывала, может просто думая все это про себя и не нужно вдаваться в подробности, может быть рассказывая кому-нибудь другому - она будет более эмоциональна. А так впечатление очень разочарованного человека создается - именно вот этим флешбеком.
Тык там же где-то неподалеку подруга ее живет. Нет?
К подруге? В таком виде? Тогда нужно хоть что-то да объяснить. Не думаю, что она хочет посвятить кого-то в подробности своих дел. Кроме того, скомпрометирует подругу своим визитом. Полиция наверняка уже ее разыскивает. И в Гатчино первым делом могли направить сыщиков, памятуя о визите Бочарова
apropos
Главвред
Сообщение: 41253
Отправлено: 21.02.23 20:09. Заголовок: bobby пишет: К подру..
bobby пишет:
цитата:
К подруге? В таком виде?
А куда еще? В леса? Куда-то ей надо "деться". К Бочарову она не может, по идее, он уже засветился в полиции, а вот к подруге... Впрочем, автор уже знает, куда денет беглянку. Хелга пишет:
цитата:
Ещё терзают смутные сомнения - не диссонирует ли с Лёлей мечта посещать лекции в университете?
А вот, кстати, хороший и дискуссионный вопрос. Чет мне не кажется, что в те годы в России женщина могла о чем таком подумать. Крепостное право еще рулит, большая часть населения полностью лишена каких прав, а тут женщина вдруг рассуждает о правах на учебу в универе и, соотв., праве на интеллектуальную работу наравне с мужчинами. Не имею в виду работу гувернанток и преподавателей (последние, скорее, в частных пансионах, но не в том же университете или каком другом "серьезном" заведении). Все же ментальность другая тогда была, как представляется. Да, так случилось, что Елена вынужденно ведет независимое существование и работает, чтобы выжить, но вряд ли ее могли посещать подобные мысли. Она же выросла в любом случае в уже имеющейся среде, а тогда был жесткий патриархат. Даже на Западе движения суфражисток появились уже во второй половине века, ближе к его концу. А в отсталой России... И, кстати, если на Западе женщина полностью была лишена практически всех прав, то в России - как ни странно - женщины могли иметь свое имущество и им распоряжаться. Так что и поводов "возбухать" у последних было поменьше.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34335
Отправлено: 21.02.23 21:40. Заголовок: bobby пишет: Тогда ..
bobby пишет:
цитата:
Тогда нужно хоть что-то да объяснить. Не думаю, что она хочет посвятить кого-то в подробности своих дел. Кроме того, скомпрометирует подругу своим визитом.
Мыслю в том же направлении...
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Ну почему - женщина очевидно не глупая, да в жизни много разного случилось, но и с умными людьми тоже что-то происходит.
apropos пишет:
цитата:
Чет мне не кажется, что в те годы в России женщина могла о чем таком подумать.
Хотелось как-то вытащить её из прозябания женской судьбы, но меня всё больше царапает эта идея с учебой. Наверно, все-таки откажусь от неё.
apropos пишет:
цитата:
Даже на Западе движения суфражисток появились уже во второй половине века, ближе к его концу. А в отсталой России...
Кстати, очень интересная тема для романа.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
А так впечатление очень разочарованного человека создается - именно вот этим флешбеком.
Как раз это и пыталась показать - разочарованность.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34336
Отправлено: 21.02.23 21:50. Заголовок: Если бы я могла отце..
Если бы я могла отцепить карету и умчаться верхом! От волка ушла, от медведя ушла, вертелось в голове. Лошадь бодро бежала по дороге, явно двигаясь по знакомому пути, а я лишь держала поводья, вцепившись в них, как в веревку, спущенную с крепостной стены. Вдоль дороги сплошной полосой тянулся лес – видимо, дом, в который меня привезли, действительно находился в лесу, в стороне от поселения. Лошадь бежала, карета гремела по ухабам дороги – всё справно, но мессир с Прохором – без сомнения, они уже в пути – поедут в этом же направлении, по этой же, единственной, дороге и в конце концов настигнут меня. Я натянула поводья, сдирая кожу с ладоней. Не сразу, но удалось остановить разогнавшуюся лошадь. Куда ведёт дорога? Где-то недалеко Гатчино, ведь мы, если я не ошиблась, проезжали мимо Вороньей горы, но путь туда был мне заказан. Явиться к Дюше оборванной беглой преступницей, рассказать, что случилось со мною – скверная идея. Я сделаю это, но не сейчас. Меня, верно, ищут, и остаётся надеяться, что до её дома не доберётся никто из преследователей с той или другой стороны. Еще более скверная – прийти к Бочарову… Прислушалась: кажется, топот… Показалось от страха или копыта стучат на самом деле? Проверять времени не было. Я прыгнула с козел, зацепилась за что-то платьем, рванулась, слыша треск ткани. – Но-о-о! – крикнула я, хлестнув лошадь. Она возмущенно заржала, огорошенная столь резкой сменой команд, и пошла, а затем побежала, таща трясущуюся карету. Я свернула с дороги, перебралась через канаву, вошла в лес и, покружив, спряталась за ивовыми кустами, наблюдая за дорогой. Грохот кареты почти затих вдали. Дождалась погони - Прохор верхом на гнедой промчался мимо. Я подождала еще, но мессир не появился. До сих пор в упоении побега и волнениях я не чувствовала холода, но теперь стала замерзать. Пальто моё и шаль остались в доме у мессира. Простужусь – а это несомненно после недавней хвори, и умру здесь в лесу, без покаяния, молодая и красивая, и никто об этом не узнает. Дикие звери растащат мои кости, а злосчастное письмо так и не доберётся до своего адресата. Увы мне! Увы! Ты, смерть, развяжи мне жизни узлы…* Выйти на дорогу нельзя – там мессир и его прислужник, – а в лесу я непременно заблужусь. Я пошла вдоль дороги, прячась среди деревьев. Холод пробирал до костей, которые мысленно уже предоставила диким зверям. Вскоре я была готова направиться не только к Дюше или Сергею Николаевичу, но и к мессиру, и в секретную, лишь бы согреться. Всадник, внезапно возникший на дороге, заставил меня рвануть в глубину леса. Не знаю, как долго и куда я бежала, но от бега и волнения немного согрелась. Остановилась, прижавшись к сосновому стволу, от которого шло живое тепло. Огляделась. Бег вынес меня к соснам, они росли, не теснясь и толкаясь, а на расстоянии друг от друга; земля была усыпана хвоей и мягко пружинила под ногами. Ветер сюда не добирался, серая хмарь вдруг сменилась чистой небесной синевой, скупые лучи ноябрьского солнца проникли сквозь хвойную зелень, чуть-чуть согревая. Лес будто сжалился надо мною, даря горсть надежды. Я пошла по хвойному ковру, куда понесли ноги, ловя на себя короткие, чуть греющие лучи. О, край родной! Ты ярко ожил в сердце…** Так я шла, цитируя Медею, и вышла к озеру. Оно появилось сначала узкой светлой полосой, а затем открылось простором, зажатым меж лесных берегов. Если где-то недалеко Воронья гора, то это то самое озеро, на берегу которого весёлая компания корнета когда-то устраивала пикник. Как давно это было! Я вышла на узкую полосу песчаного пляжа, от воды дохнуло холодом, и меня снова забила дрожь. Села на отглаженную водой корягу, обхватила себя руками, пытаясь хоть чуть-чуть согреться. Саднили поцарапанные ладони. Что, если прямо сейчас, в омут головой? И всё закончится, не будет ни холода, ни отчаяния. И даже хоронить меня не придется за оградой. Я закрыла глаза, волна тихо шуршала, набегая на берег, за спиной послышались шаги. Я вздрогнула, вскочила, обернулась.
* Еврипид «Медея» пер. И. Анненского (конечно, Анненский перевел несколько позже) ** Еврипид «Медея»
Хелга Мужчины кругом Вот приключения так приключения у Елены, очень хочется чтоб передышка была, напряженно все очень уж. Сил ей, конечно, нужно много.
Какая молодец наша Елена Даниловна! И снова шаги за спиной... Ну, автор, устроила ты читателям горки. Все взбодрились и возбудились! apropos пишет:
цитата:
если на Западе женщина полностью была лишена практически всех прав, то в России - как ни странно - женщины могли иметь свое имущество и им распоряжаться. Так что и поводов "возбухать" у последних было поменьше.
В качестве дискуссии... Мне кажется, так вопрос не стоит - стоит ли нам "возбухать", если у нас имущественных прав больше, чем у англичанок? К слову, возможности "возбухать" у не имеющих имущественного ресурса меньше...
"Возбухает" не тот, у кого меньше прав, а тот, кто считает себя достойным. Достоинство позволяет человеку задаться вопросом должны ли общие правила превалировать над интересами отдельной неординарной личности. Дашкова "возбухала" чуть меньше сотни лет до того как...
Конечно, какие-то подвижки в образовании появились только во второй половине 19 века (но и это уже 53 год!). Но чтоб они появились и вошли в, что называется, общественный дискурс, должны были быть те, кто об этом думал и говорил задолго до этого - должна была быть подготовлена почва.
Так что вопрос не стоит были ли такие женщины - их просто не могло не быть. ПОтому уже через 10 лет (в 1863 г) стал возможен официальный запрос министерства образования российским университетам о возможности женского высшего образования. И большинство из университетов ответили положительно. Женщины, к сожалению, так и не получили возможность получать высшее образование в россии. Но общество уже было готово к этому. Значит, задолго до того было немало женщин, которые думали, хотели, считали себя достойными и способными и продвигали в общественном дискурсе эту идею.
Вздрогнула и обернулась, говоришь? Жутко интересно, кто это там на нее набрел. Очень здорово (и красиво, как водится) описан побег в леса. Одно смущает - содранная кожа с ладоней при попытке остановить лошадь. Лошадь же не понесла - просто бежала. Да и поводья (вожжи в данном случае) не из жесткой проволоки, кожаные. И вот сейчас даже перечитала тот абзац, когда она пускает лошадь. Все же "дернула", как кажется не очень подходит - дергают, тянут на себя, когда лошадь нужно остановить. Может: хлопнула, тряхнула, хлестнула - ? или что в таком роде.
Юлия пишет:
цитата:
так вопрос не стоит - стоит ли нам "возбухать", если у нас имущественных прав больше, чем у англичанок? К слову, возможности "возбухать" у не имеющих имущественного ресурса меньше...
Ну, я вопрос так однозначно не ставила. И когда как - зависит от обстоятельств. Это по поводу "неимущих". С достоинством у нас тоже не все так однозначно, боюсь. Если в той же Англии в 18 веке уже заговорили о правах женщин (и сами женщины в том числе, та же Уолстонкрафт), у нас с этим обстояло намного хуже. Не говорю и тем паче не буду утверждать, что на эту тему вообще молчали - но разве только обсуждали в каких светских салонах, хотя я как-то не припомню ничего подобного в мемуарах. Может, пропустила. То, что могла себе позволить Дашкова, далеко не все могли даже помыслить. Юлия пишет:
цитата:
Но чтоб они появились и вошли в, что называется, общественный дискурс, должны были быть те, кто об этом думал и говорил задолго до этого - должна была быть подготовлена почва.
Ну, тогда была (во второй половине века) совсем другая ситуация - поражение в войне, новый царь, реформы... Общество и забурлило. Хотя в итоге - Юлия пишет:
цитата:
Женщины, к сожалению, так и не получили возможность получать высшее образование в россии. Но общество уже было готово к этому.
Значит, не так уж и готово, раз права такого женщины так и не получили. Словом, как по мне - Елена вряд ли о том могла думать. Но это лишь мое мнение.
Отправлено: 22.02.23 15:38. Заголовок: apropos пишет: у на..
apropos пишет:
цитата:
у нас с этим обстояло намного хуже. Не говорю и тем паче не буду утверждать, что на эту тему вообще молчали - но разве только обсуждали в каких светских салонах
Ну говорить и думать все же разные вещи, согласитесь. Можно бояться высказать свое мнение (по разным причинам, не будем углубляться в них), но думать и ощущать потребность, в которой сознаешься только себе - почему нет?Мне кажется, вполне возможно.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34337
Отправлено: 22.02.23 20:21. Заголовок: chandni пишет: Как ..
chandni пишет:
цитата:
Как же всё непросто...
bobby пишет:
цитата:
Даже в лесу нет покоя
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Мужчины кругом
Люди, повсюду люди, разные....
Юлия пишет:
цитата:
Ну, автор, устроила ты читателям горки. Все взбодрились и возбудились!
Очень рада этому! И дискуссии тоже!
Юлия пишет:
цитата:
Значит, задолго до того было немало женщин, которые думали, хотели, считали себя достойными и способными и продвигали в общественном дискурсе эту идею.
Конечно были, но наверно, все-таки мало. Или не так - думали об этом, может, и многие, но высказать вслух - кому? Отцам, братьям, мужьям, которые были хозяевами жизни? Тема очень волнует и хотелось бы героине такое направление дать, но чувствую, выпадает, не вписывается. Хотя, есть еще мысль по этому поводу.
apropos пишет:
цитата:
Одно смущает - содранная кожа с ладоней при попытке остановить лошадь. Лошадь же не понесла - просто бежала. Да и поводья (вожжи в данном случае) не из жесткой проволоки, кожаные. И вот сейчас даже перечитала тот абзац, когда она пускает лошадь. Все же "дернула", как кажется не очень подходит - дергают, тянут на себя, когда лошадь нужно остановить. Может: хлопнула, тряхнула, хлестнула - ? или что в таком роде.
Да, ждала, что ты про лошадей замечание кинешь, все забрала.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34338
Отправлено: 22.02.23 20:45. Заголовок: Я закрыла глаза, вол..
Я закрыла глаза, волна тихо шуршала, набегая на берег, за спиной послышались шаги. Я вздрогнула, вскочила, обернулась. Передо мной стоял старик весьма неухоженного вида – из-под шапки торчали клочки седых волос, длинный не по росту армяк штопан и заплатан, но глаза смотрели живо и с интересом. – Гулять изволите, барышня? – спросил он после приветствия. – Не легко ль оделись, чай, не лето на дворе. – И вам доброго дня. Заблудилась, – честно призналась я, отчего-то не чувствуя опасности в таком признании. – Заблудились? – удивился он. – Где ж туточки можно заблукать? Места известные, царские… – Что вы делаете в таких местах? – спросила я, тщетно стараясь не дрожать от холода. – Я-то? Живу здесь. И здесь живу, и там… Да ты, девка, совсем замёрзла. Пошли-ка, согреешься. Кто ж под зиму в одном платье гуляет? Видать, не от хорошей жисти. Несомненно, трудно было заподозрить в хорошей жизни растрепанную дрожащую от холода девицу в порванном грязном платье. Сейчас я пошла бы куда угодно с тем, кто пообещает согрев. – Как звать тебя? – спросил дед. – Ел...Евдокия, – назвала я первое, пришедшее на ум, имя. Он хмыкнул, будто догадавшись о моей лжи. – Авдотья, стало быть. А я, значит, Евдоким. Так можешь и звать. Шутил он надо мной или говорил всерьёз, я понять не могла, да и не стала пробовать. Евдоким подхватил брошенный на песок кукан с несколькими рыбёшками, молча развернулся и, не оборачиваясь, пошёл вдоль берега по пляжу, а я поплелась следом, неизвестно куда, возможно, в ловушку. Шли мы довольно долго, или мне так показалось от усталости. Свернули с пляжа и углубились в лес, сначала брели среди высоких сосен, затем – в суматохе берёз, елей, осин, кустарников по едва угадываемой тропке. Ботинки мои, приобретённые в обувном магазине в Баден-Бадене, совсем промокли, платье неуклонно превращалось в лохмотья. Вдруг среди чащи словно выросла избушка, которой явно не хватало курьих ножек. Обстановка внутри полностью совпадала с внешним видом, разве что не хватало хозяйки Яги. Но главное, здесь была печка, которую Евдоким тут же растопил, а я кинулась к ней, как к живой спасительнице. Затрещали занявшиеся огнем поленья, загудела труба, тепло потекло по жилам, возвращая к жизни и надежде. Я села возле печки, прижалась к её боку и блаженно задремала. Проснулась в тепле, одиночестве и полумраке. Евдокима в избушке не было, и первым меня настиг приступ мнительности – ушёл сообщать в полицию либо… мессиру. Не будь такой царственной, не всё вращается вокруг твоей персоны, сказала я себе, вставая и осматриваясь. Маловероятно, что человек, живущий в глубине леса в такой избушке имеет добрые отношения с полицией. Отчасти успокоив себя таким образом, выглянула наружу. В лесу сгустились сумерки, оттого деревья и кусты обрели жутковатые очертания темных лохматых призраков. Я захлопнула дверь и села на грубо сколоченную лавку у такого же стола, на котором стояла миска с жареной рыбой – видимо, Евдоким приготовил свой сегодняшний улов. Запах еды вызвал приступ голода, и я взяла рыбину руками и принялась есть при полном неодобрении нашей институтской наставницы. Скрипнула дверь, вошёл Евдоким, бросил на меня свой быстрый взгляд, кивнул. – Угощаешься? Вот и славно, ешь, не стесняйся. Выпей-ка настойки, чтоб не захворать. Я не стеснялась, проглотила две рыбины, вытерла руки тряпицей. Он зажег свечу, достал из заплечного мешка булку хлеба, вытащил откуда-то небольшую бутыль тёмного стекла, наполнил кружку, протянул мне. – Пей, не сумлевайся, пользительная вещь… Я не стала сомневаться, выпила одним глотком горькую обжигающую горло жидкость, задохнулась, закашлялась. – Ты все время тут живешь? – отдышавшись, спросила у Евдокима, который расположился напротив за столом. – Не, скоро в город подамся. Зимой здесь трудно. Ежели до весны доживу, опять сюда вернусь. Я ж птица вольная, где теплее да сытнее, там и присяду. От тюрьмы подальше, к воле поближе. Ты, Авдотья, тоже, смотрю, в лес неспроста подалась, расспрашивать не стану, ни к чему мне твои дела. Согреешься, окрепнешь и пойдешь своей дорогой. – Спасибо тебе, Евдоким, – сказала я. – Мне бы одежду, не рваную, но попроще. Сейчас заплатить не смогу, а после постараюсь. – Так и справим тебе одёжу, не ладно такой пригожей девке в рванье… Платье своё оставишь, пристрою его, вот и будет плата. Куда тебе дальше-то надобно идти? – Не знаю, – отвечала я, слыша его как из тумана. От настойки по телу разлился жар, запылали щёки, голова ослабла, поплыла куда-то. Спала я на узкой лавке, на пропахшем табаком рваном одеяле, крепко, без опаски, словно дома. Может быть, таким и должен быть мой дом – избёнкой в лесу, а жизнь, которой я жила и живу, вовсе не моя, а чужая, присвоенная мною? Утром Евдоким опять ушёл, а я, ожидая его возвращения, побродила по лесу вокруг избушки, закутавшись в одеяло. День выдался сухим и солнечным, пахло прелой листвой и соснами. Чувствовала себя совсем здоровой, видимо, помогла настойка. Размышляла, куда направиться, чтобы не попасть в лапы преследователей. Положение выглядело безвыходным. В Гатчино меня наверняка ищут и ждут. В Петербурге более того не стоит появляться. Письмо отдать некому. Денег у меня нет. Я начала сомневаться, правильно ли поступила, сбежав от мессира. Не знал он ответа на пароль, и что с того? Отдала бы письмо, и, возможно, уже была бы готова отправиться за границу. Хотя, червь сомнения упрямо твердил, что всё произошло бы совсем не так. Впрочем, это уже неважно, ничего нельзя исправить. Разве что возвратиться в тот дом и покаяться? Что, если я убила мессира этим бронзовым тазом, вдруг накрыла меня мысль, до сих пор не пришедшая в голову. Или серьезно ранила? Нет, такого быть не может – удар смягчило моё любимое пальто. Да и не столько во мне сил. Вернулся Евдоким, принес большой мешок, выгрузил на лавку содержимое: поношенное не очень чистое платье, тёмно-синее бязевое в мелкий цветочек, драдедамовый платок и стеганую душегрейку. В который раз меня одевали чужие люди! Я переоделась, закуталась в платок, сунула в карман горбушку хлеба. Евдоким проводил через лес до озера. – Отсюда пойдешь по берегу, до Вороньей горы, а там и на дорогу выйдешь. Храни тебя Господь. Будет нужда, приходи на Сенную, в Вяземскую лавру, в Стекольчатый флигель. Там меня и найдешь. А коли не будет, так и ладно. Душевно распрощалась с Евдокимом, печально усмехнулась по поводу Вяземской лавры и пошла по песку пляжа, так и не решив, что делать дальше.
Хелга Как мило! Хорошо, что это оказался доброжелательный дедушка Хотя... автор настолько непредсказуем, что неизвестно, кто кем окажется в конце концов...
Хелга Дедуля хорош! Подобрал, приютил, обогрел, накормил... И вопросами каверзными не мучил. И куда ей теперь? Положение аховое. У нее же ни денег, ни документов. Кстати, тогда уже убрали шлагбаумы на въездах в города, или еще стояли? Там же документы проверяют. Без документов сразу загребут. Хелга пишет:
цитата:
Да, ждала, что ты про лошадей замечание кинешь, все забрала.
Гы. Ну, ты там посмотришь еще варианты. Например, чтобы лошадь сбить с толку и перепугать - сначала дернуть, а потом хлестнуть.
Дедуля хорош! Подобрал, приютил, обогрел, накормил... И вопросами каверзными не мучил.
Старичок-лесовичок.
apropos пишет:
цитата:
Кстати, тогда уже убрали шлагбаумы на въездах в города, или еще стояли? Там же документы проверяют. Без документов сразу загребут.
Вопрос да. Знаю пока только, что в Питере будочников заменили на городовых в 1862. А когда сняли рогатки на въезд, непонятно. Но с другой стороны, например, в Гатчине Приоратский парк открыли для публики и разрешили строить дачи в середине 19 века, потому, возможно, и въезд туда был свободнее.
apropos пишет:
цитата:
Например, чтобы лошадь сбить с толку и перепугать - сначала дернуть, а потом хлестнуть.
То есть, когда Лёля спрыгнула с козел, чтобы лошадь отправить в бег, ей нужно было дернуть вожжи, а потом её хлеснуть?
apropos
Главвред
Сообщение: 41256
Отправлено: 24.02.23 15:44. Заголовок: Хелга пишет: в Гатчи..
Хелга пишет:
цитата:
в Гатчине Приоратский парк открыли для публики и разрешили строить дачи в середине 19 века, потому, возможно, и въезд туда был свободнее.
Возможно. Хелга пишет:
цитата:
То есть, когда Лёля спрыгнула с козел, чтобы лошадь отправить в бег, ей нужно было дернуть вожжи, а потом её хлеснуть?
Ты мене запутала. Я имела в виду не этот момент, а предыдущий, когда Елена сбегает. Цитирую. Хелга пишет:
цитата:
Не знаю, каким чудом взобралась на кучерское место, путаясь в платье и ужасе, дернула поводья, и лошадь тронулась с места. – Но-о-о! Пошла!!! – заорала я во всю глотку. – Вперёд! Ошарашенная лошадь рванула во весь опор. Экипаж загромыхал, затрясся за спиной.
Если дернуть (т.е. на себя) поводья (вожжи), то лошадь, может, и тронется. Но не вперед, а назад. Имела в виду, что в панике Елена сначала может дернуть, но (вспомнив, как надо) в след. момент тряхнет (уже не натягивая) вожжами, или ударит ими по лошади. Ударит не в смысле удара, как кнутом, а такое движение вверх-вниз, когда вожжи задевают круп и спину лошади. Не больно, но она понимает, что нужно двигаться с места. Если говорится - "хлестать" вожжами, то имеются в виду резкие движения ими вверх-вниз, а не в буквальном смысле. Вот попробуй. привяжи две веревки к верхним рожкам стула и потряси ими за кончики. Хелга пишет:
цитата:
То есть, когда Лёля спрыгнула с козел, чтобы лошадь отправить в бег, ей нужно было дернуть вожжи, а потом её хлеснуть?
Вот тут не надо ничего дергать. И в данном случае нужно именно хлестнуть по крупу - сложенным концом вожжей. Или ощутимо ударить по крупу ладонью. Причем так - хлестко, с силой. У лошадей толстая шкура, легкий шлепок они просто не почувствуют. Тут уже с силой надо ударить. И вот сейчас глаз зацепился - за спиной загрохотал экипаж. Получается, что у тебя козлы отдельно (а они же часть экипажа, его передок), а сам экипаж - отдельно. Я бы предложила убрать "за спиной". Экипаж загрохотал, затрясся.
Имела в виду, что в панике Елена сначала может дернуть, но (вспомнив, как надо) в след. момент тряхнет (уже не натягивая) вожжами, или ударит ими по лошади.
Да, все поняла, спасибо! Поправлю все, и тряску экипажа за спиной тоже.
apropos пишет:
цитата:
Вот попробуй. привяжи две веревки к верхним рожкам стула и потряси ими за кончики.
Еще лошадиный вопрос: крупной рысью с двумя всадниками - это нормально?
Ну, если лошади иноходцы или рысаки. Но иноходцы - редкость, к тому они не устойчивы на поворотах. А рысаки - ездовые, а не верховые лошади. Обычно лошади не идут крупной рысью, с рыси переходят в галоп. Так что крупной рысью под верхом - не совсем нормально. Так скажем. А прямо-таки удивительно даже.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34344
Отправлено: 28.02.23 10:43. Заголовок: apropos пишет: Так ..
apropos пишет:
цитата:
Так что крупной рысью под верхом - не совсем нормально. Так скажем. А прямо-таки удивительно даже.
Понятно, спасибо.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34345
Отправлено: 28.02.23 11:55. Заголовок: Евдоким проводил чер..
Евдоким проводил через лес до озера. – Отсюда пойдешь по берегу, до Вороньей горы, а там и на дорогу выйдешь. Храни тебя Господь. Будет нужда, приходи на Сенную, в Вяземскую лавру, в Стекольчатый флигель. Там меня и найдешь. А коли не будет, так и ладно. Не топись более, грех это… Распрощалась с Евдокимом и пошла по песку пляжа, так и не решив, что делать дальше. Долго ли, коротко ли, но впереди показалась возвышенность, заросшая деревьями – Воронья или одна из тех гор, что украшали эти места. Свернула с берега в сторону горы и вскоре вышла к дороге, петлёй, тянущейся вдоль подножия. Посидела в кустах у края дороги, размышляя, в какую сторону идти. Если ехать из Петербурга, гора находится слева, стало быть, чтобы попасть в город, нужно свернуть налево, а направо – в Гатчино или в лапы мессира. Проехал экипаж, ведомый резво бегущей лошадкой. Я сжалась, желая стать похожей на куст, за которым пряталась – благо, что одежда моя имела исключительно блёклые цвета. Пошла направо по краю вдоль кустов, затем, осмелев, вышла на дорогу. Ещё один экипаж пронёс мимо смех и разговоры пассажиров. На меня никто не обращал внимания, и я немного успокоилась. Прошла еще с полста шагов, когда увидела женщину, идущую навстречу. Откуда и как она появилась? Верно, вышла с боковой тропы. Мы сблизились, она прошла мимо, не глядя на меня, но вдруг окликнула со спины. – Барышня, далеко ли путь держишь? Я оглянулась, остановилась. Она смотрела с улыбкой, подошла ко мне. – Далеко ли идёшь? Одна. Не боишься? – Нет, мне нечего бояться, я никому плохого не делаю, – на всякий случай я включила простушку. – Помилуй Бог, кто ж о тебе-то говорит? Обидеть могут тебя! Хотела было мимо пройти, да вдруг подумала, не нужна ли помощь барышне? Круглолицая, немолодая – купчиха купчихой с корзинкой на локте – она излучала доброту и сочувствие, но отчего-то мне стало не по себе. Хотя, ныне любая встреча вызвала бы похожее чувство. – Благодарствую, – сказала я. – Помощь не нужна, но вы очень добры. – А мне сдаётся, нужна тебе помощь, барышня. Куда идёшь-то знаешь? Есть куда идти? Вопрос был поставлен очень верно. Идти мне было некуда. Но и признаваться в этом пухлой невесть откуда явившейся купчихе не очень хотелось. – Что молчишь, барышня? – продолжила она. – Поедем со мною, будет тебе и тепло, и участие, и крыша над головой. Вот мой племянник подъедет, не придется пешком-то идти… Почему она остановилась и начала предлагать помощь и расспрашивать? Денег у меня нет. Единственное, что ныне у меня имеется – я сама. Догадка жаром ударила в лицо. Неужели Евдоким, добрая душа? Она поджидала у дороги. Но откуда она могла знать, куда я сверну? Ждала наудачу? Махнуть рукой и принять её помощь, а там будь, что будет? Я чудом избежала такой судьбы несколько лет назад, а сей миг сдамся? Нет, стоит еще побиться в сети. – Я иду к… родне, они живут недалеко… – К родне? Она широко улыбнулась, словно я сказала что-то смешное. Её уверенность в действиях пугала, словно в следующий миг она могла схватить меня, засунуть в свою корзинку и унести с собой, туда, где тепло, участие и крыша над головой. Впрочем, в причине этой уверенности я убедилась через пару минут. На дороге появилась, подъехала и остановилась пролётка, управляемая юношей, красавчиком с золотыми кудрями, выбивающимися из-под заломленного набок картуза. – Вот и Кирюша! Кирюшенька, душа моя, подвезём девушку… к родне? – Завсегда рады, тётенька, – ответствовал кучер, расплываясь в улыбке. Он спрыгнул на землю, подошёл к нам, бросил на меня оценивающий взгляд. – Прошу, сударыня… Согнул руку кренделем, ожидая, что я просуну под его локоть свою. Тётенька, улыбаясь, придвинулась с другой стороны. Кажется, ловушка захлопывалась… – Благодарствую, я пойду пешком, – запротестовала я. – Мне совсем недалеко. – Доставим со всеми удобствами. Пожалейте ваши ножки, – сладко запел Кирюша. – Признайся, тебе же некуда идти, а я всё устрою, благодарить будешь, – вторила «купчиха». Кучер подхватил меня под руку, слева суетилась тётенька. Я дёрнула руку, пытаясь вырваться из крепкой лапы Кирюши. Топот копыт… на дороге показался всадник. Мессир? Один из его помощников? Я перестала вырываться – если это кто-то из них, придётся ехать с Кирюшей и побыстрее, а там что-нибудь придумаю. – Хорошо, поедем, – сказала я. – Другое дело, сразу бы так, от добра добра не ищут, – заворковала тётенька. Они спешно подвели меня к экипажу, Кирюша галантно усадил, тётенька погрузилась рядом. Кучер устраивался на козлах, когда всадник поравнялся с пролёткой и бросил взгляд в нашу сторону.
Только этого ей не хватало. Осталось только понять, кто они. Мошенники? Мамушка из веселого дома? Как-то с трудом верится, что они могут быть просто хорошими заботливыми людьми...
Хелга Какой колоритный дед! Напряжение нарастает, даже в тишине кажущегося безлюдным леса. Купчиха еще с золотоволосыми молодчиками откуда-то взялась. Очень интересно, что же будет дальше.
Да, выглядят они крайне подозрительно во всех отношениях. Все слишком - слишком назойливы, настойчивы, радушны, и эта пролетка "в кустах". Явно ее поджидали. Или не именно ее, но кого в таком роде. На Евдокима чет не думается - ему-то зачем разводить подобные церемонии, он скорее бы прямо сказал и предложил помощь. Или передал бы через них что. Да хоть "привет". И еще всадник этот. Определенно тоже подозрительный. Или знает что эту "купчиху"?
Да, и еще по поводу рыси - очень тряский аллюр, помнишь? Исключения бывают, конечно, но очень редко. Ну, у иноходцев очень мягкая рысь - как на диване. Но с иноходцами тоже не все так просто.
Да, мне тоже очень подозрительна эта мадам. Не просто так она с "племянником" в такой глуши на дороге появилась. Тетка прожженная, она Елену насквозь видит, и сразу поняла, что никакой родни нет. В общем, из огня да в полымя.. Что же дальше?
Напряжение нарастает, даже в тишине кажущегося безлюдным леса.
Юлия пишет:
цитата:
Ни вздохнуть, ни продохнуть!
Стараюсь пока, чтоб было, не знаю, насколько хватит.
apropos пишет:
цитата:
На Евдокима чет не думается - ему-то зачем разводить подобные церемонии, он скорее бы прямо сказал и предложил помощь. Или передал бы через них что. Да хоть "привет".
Так он вряд ли напрямую с кем-то связан, разве что косвенно.
bobby пишет:
цитата:
Тетка прожженная, она Елену насквозь видит, и сразу поняла, что никакой родни нет. В общем, из огня да в полымя..
Как-то так.
apropos пишет:
цитата:
Да, и еще по поводу рыси - очень тряский аллюр, помнишь?
Вспомнила, давно это было. Да я не стала заморачиваться, убрала совсем рысь.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34347
Отправлено: 04.03.23 11:10. Заголовок: Они спешно подвели м..
Они спешно подвели меня к пролётке, Кирюша галантно усадил, тётенька погрузилась рядом. Кучер устраивался на козлах, когда всадник поравнялся с пролёткой и бросил взгляд в нашу сторону. Я не поверила глазам, но и всадник, и гнедая были мне знакомы. – Сергей… Николаич? Он услышал, натянул поводья, приостанавливая лошадь, подъехал. Смотрел… не узнавая? Непросто было узнать меня в гороховом платке и душегрейке, и в таком милейшем обществе. Сейчас тронет лошадь и был таков… что ему какие-то «семейные» дела, мало ли что послышалось. Но нет… Изумленный взгляд, изогнувшаяся бровь, потрясенное молчание… – Что вы здесь делаете… мадам? – наконец спросил он. – Что вы желаете, хороший господин? – взволнованно поинтересовалась тётенька. – Желаю знать, что здесь происходит, – сообщил ей Бочаров. – Отчего же желаете? Имеете интерес? Я не успела вставить хоть слово. Изумление на лице инженера сменилось на бесстрастие. – Имею, – коротко ответил он. – Барышня попросила её подвезти, а мы с племянником рады ей помочь. Кирюша ткнул меня в бок, шепнул: «Молчи, а то хуже будет…» – Возможно, барышня пожелают поехать со мной? – спросил Бочаров. – Барышня не желают, – нахально заявила тётенька, сжимая мою руку. – Возможно, барышня ответит сама? Меня словно что-то пригвоздило к месту и лишило дара речи. Я молчала, как витязь в сомнениях у горючего камня на распутье дорог. Встреча с Бочаровым была поистине удивительна и… подозрительна. – Подите сюда, барышня, подвезу вас, – сказал он, не дождавшись ответа. – Но как же, верхами? – спросила тётенька. – У меня сильная лошадь, – ответил он, не меняя тона. – Воля ваша, господин… ежели барышня пожелают… Но она должна нам за провоз… С паршивой овцы хоть шерсти клок! Её наглость вывела меня из оцепенения. – Вы и сажени меня не провезли! – глупо возмутилась я. – Какая бессовестная барышня… – запела тётенька. – Вот так и делай людям добро! Оберут как липку, лошадку не на что покормить, не то что себя… Бочаров достал кошелёк, вынул какие-то монеты. Кирюша живо соскочил с козел, поспешил за деньгами. Я оцепенела во второй раз – Сергей заплатил за меня выкуп! – Подите сюда, мадам, – обратился он ко мне, в голосе зазвучали стальные ноты. Тётенька отпустила меня. Я выбралась из пролётки, пошла к нему, запнулась, чуть не упала – бешено заколотилось сердце. Он наклонился, подал руку, подтянул, подхватил, втащил в седло, усадив впереди себя, и тронул лошадь, она побежала, набирая скорость. Перед глазами закачалась темная грива, рука Бочарова крепко прижимала меня, а он видел, ах! убогий гороховый платок и ворот грязной кацавейки. – Откуда вы появились здесь, на дороге? – спросила я, прервав установившееся молчание. – Случаем ехал в Гатчино. Как вы оказались здесь? – Сбежала из тюрьмы, – просто ответила я. – Забавно… – только и молвил он, и замолчал под топот копыт гнедой. Навстречу проехала кавалькада всадников, головы с интересом поворачивались в нашу сторону. Проехав с полверсты, Бочаров свернул с дороги на боковую тропу, куда вел через канаву бревенчатый мостик. Мы углубились в лес, двигаясь по узкой тропе меж сосен. Меня пугало его молчание и в то же время стало странно покойно. Через некоторое время впереди открылась небольшая поляна, до сей поры зеленеющая травами. Бочаров спустил меня на землю, спешился, привязал лошадь и, подхватив меня под локоть, подвел и усадил на толстый ствол упавшего дерева. Снял пальто и накинул мне на плечи. – Мне не холодно, а вы замёрзнете, – запротестовала я, впрочем, тронутая такой заботой. – Как вам удалось сбежать? – спросил Бочаров, не обращая внимания на мой протест. – Мне… помогли, и я не знаю, кто они, – сказала я. – Загадками изъясняетесь, Елена Даниловна. Вы не знаете, кто помог вам сбежать? Забавно. – Ничего забавного в этом я не вижу, но это так и есть, на самом деле. Мне передали в камеру записку, и не одну, чтобы я призналась в преступлении и согласилась поехать на ту квартиру… – И вы подписали признание? Я кивнула. – И что же было дальше? – Меня действительно повезли на место преступления, а спасители явились в квартиру через черный ход и через него же вывели меня. – Лихо провёрнутое дело! – с ухмылкой оценил Бочаров. – Меня привезли в какой-то дом, не очень далеко отсюда, но мне удалось сбежать от них. – Стало быть, вы сбежали и от своих спасителей! Отчего же? – Я боюсь их. Меня заперли в мансарде и… угрожали. Я… угнала экипаж, потом пошла пешком, ночевала в лесу у лешего, встретила на дороге этих, которым вы за меня заплатили… – Когда же вы всё успеваете? – спросил он с ухмылкой. – Сама не знаю. За последний месяц со мной произошло столько, что хватит, верно, на целую жизнь. – Какую-такую ценность представляете вы, ежели ради вашего освобождения осуществлялся столь дерзкий план? Увы, не я представляю ценность, а письмо, которое я привезла. Я молчала, мучаясь сомнениями – рассказать ему всё или подождать. – По сути дела я должен препроводить вас в полицейский участок, – сказал Бочаров, глядя мне в лицо. – Сделайте это, вам ничто не мешает! – вспыхнула я. Ведь препроводит и глазом не моргнёт – будучи на государевой воинской службе, разве может он скрывать беглую преступницу? – Прежде вы расскажите мне обо всём, что с вами произошло, – заявил он. – До того, как мы с вами столкнулись на вокзале. Та же стальная нота в голосе. Что, если он причастен ко всей этой истории с письмом? Почему он уже не раз «случаем» оказывается на моём пути? Как ему удалось прочитать протоколы моих допросов? – Со мной произошло то, что вы, полагаю, уже выяснили, каким-то образом прочитав бумаги следователя. Вы же сказали мне об этом там, в камере… – упрямо ответила я. Гнедая шумно всхрапнула, нарушив лесную тишину. Бочаров молчал, глядя на меня своими синими как небо глазами. Неужели между нами что-то было? Или это мне всё-таки приснилось? Несмотря ни на что меня влекло к нему. Как жертву к охотнику. Расскажу ему всё, а он по праву вернёт меня в руки следователя, суда и Сибири. – Да, прочитал. Случаем следователь оказался моим знакомцем и сделал такое одолжение, не без умысла, думаю. А тем временем некто передавал вам записки и устраивал побег… – задумчиво произнёс он. – Полагаю, вы скрываете много более того, о чём поведали. Впрочем, рассказ ваш требует времени и места, но не лесной поляны. Сейчас следует найти решение… Я залепетала, что он может везти меня прямо в тюрьму, и это решение для него будет наилучшим, но он отвечать не стал, поднялся с бревна, отвязал лошадь и усадил меня тем же манером, что и прежде. – Куда вы меня везете? – снова спросила я, когда мы выехали на дорогу. – Увидите, – коротко ответил он. Я приготовилась к худшему, уже отчасти жалея, что не поехала с тётенькой и Кирюшей.
Ну и повороты! И как тут во всем разобраться? Хорошо хоть от сомнительных личностей ускользнула... Колобока наша И Бочаров тоже, похоже, влип. В историю.
Бочаров как вовремя оказался в нужном месте! Чет он слишком суров с девушкой и холоден. И тоном стальным еще... То прибегает, мужем называется, в дела ея влезает по самую макушку, а тут прямо словно и не было ничего. Но хоть спас, уже хорошо, от сомнительных личностей. Так легко сама она от них вряд ли бы избавилась. chandni пишет:
цитата:
Колобока наша
Ой, вспомнилась вдруг пародия, некогда на Хельгин роман написанная. Там героиню тоже так звали. А ведь точно - вот уж колобока. От всех ушла, правда, теперь вот синеглазому в лапы попалась.
Ситуации не располагают - как нынешняя, так и предыдущая. Как наличие двух сомнительных персонажей около нее, с которыми неизвестно что ее связывает. ТАк и ее рассказ весьма фантастический... А речь идет о череде правонарушений, началом которых послужило ни много ни мало убийство человека, и роль в этом человекоубийственном деянии Елены Даниловны (если он сам не убийца) ему не может быть понятна. Так что вполне разумное и трезвое поведение - и даже весьма-весьма великодушное, учитывая обстоятельства...
Спасибо за ссыль, вспомнила, посмеялась... Какие были времена...
Юлия пишет:
цитата:
ТАк и ее рассказ весьма фантастический...
Да, рассказ звучит более чем фантастически.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34351
Отправлено: 05.03.23 16:34. Заголовок: Ехали довольно долго..
Ехали довольно долго, то по просёлочной, то по лесной дороге. Кажется, Бочаров даже заблудился, потому что, свернув на лесную дорогу, проехал с полверсты, повернул гнедую назад, вернулся на просёлок и отыскал другой поворот. Отдыхали на очередной поляне, разговаривали мало, он более не расспрашивал меня, отложив разговор. Думал свою думу, я – свою, отдавшись на его милость или кару. Судя по маршруту, он не намеревался передать меня в руки полиции, а вёз куда-то в далёкое от суда место. Наконец лесная дорога вывела к речке, через которую был перекинут бревенчатый мостик, а дальше на невысоком холме среди леса виднелись изгороди и бревенчатые дома. – Куда мы приехали? – спросила я. – Это чухонская деревня, поживете пока здесь. – Меня примут? – Примут, не сомневайтесь. Он проехал кругом, за огородами, и спешился у крайнего к лесу приземистого домика. Пересекли чисто убранный двор, поднялись на невысокое крылечко. Бочаров толкнул дверь и через сени прошли в большую теплую комнату с печью посредине. Навстречу поднялась немолодая, но крепкая на вид женщина, вгляделась, щуря глаза и сказала что-то на своем языке. Всплеснула руками: – Сергей! – Хей, Кайя, – улыбаясь, сказал Бочаров и продолжил на чухонском. Кайя слушала, переводила взгляд с него на меня и кивала. – Хелена, будешь в мой дом, – сказала, обращаясь ко мне. – Спасибо вам, – отвечала я. Кайя согласно закивала, усадила нас на лавку, захлопотала, собирая на стол. Достала из печи чугунок с картофелем, из буфета – круглый в форме кольца каравай ржаного хлеба, наполнила кружки кофе со странным вкусом. Кажется, я никогда не ела с таким удовольствием. Бочаров отведал кофе, закусил ржаной лепёшкой. Затем Кайя повела нас на чердак показывать место моего жилья. Здесь у низкой стены стоял топчан, покрытый рогожкой. Хозяйка принесла постель, одеяло и ушла, оставив нас. Бочаров заговорил, предупредив накопившиеся вопросы. – Кайя – мать Капитолины. Я часто бывал здесь в детстве. Останетесь здесь, Елена Даниловна, если расскажите всю свою историю, ничего не тая. В ином случае я не стану рисковать. – А если знать эту историю еще рискованней? – спросила я. Он усмехнулся. – Ничто не указывает на обратное. Во всяком случае я буду понимать, с чем имею дело. – Почему вы не сдали меня полиции? Не было бы никакого риска, да ещё и награду бы получили за поимку беглой преступницы. – Вы преступница? – резко прервал он мои несправедливые нападки. – Это вы убили господина Камышина? – Нет, я никого не убивала! Он был уже мёртв, когда я пришла. – Рассказывайте… Он сидел рядом на топчане, смотрел на меня почти со злостью. Злился на себя, что связался со мной; на судьбу, что неисповедимо сталкивает нас; на меня, упрямую дуру? Что привёз сюда, к Кайе, ставя и её под удар, если вдруг меня здесь найдут? Смотрел и ждал. Я вздохнула, собралась с духом и выложила ему всё, начиная со знакомства с господином, отправившим меня в Баден-Баден. Он слушал, не перебивая, молча, бесстрастно. Я закончила на трепетном моменте, когда он усадил меня на гнедую, избавив от общества тётеньки и племянника. Закончила и почувствовала, как с плеч потихоньку сползает тяжесть, что давила все эти дни. Вероятно, почувствовала преждевременно, но несомненно стало легче. Даже, когда Бочаров, выслушав меня, сказал: – Скверное дело… шпионское. И зачем вас угораздило…? – Да, очень скверное, – согласилась я. – Вы верите мне? – Ничто не указывает на обратное, – повторил он. – Стало быть, ваш побег устроен ради того, чтобы заполучить то письмо… Вы знаете, что в нём? – Разумеется, нет. – Ответ на все вопросы может заключаться в содержании этого письма. Его злость сменилась на задумчивость. – Наверно мне лучше вернуться в тюрьму, – повторила я. – Да и вы становитесь пособником беглой заключенной. – Разберусь. Как мне представляется из вашего рассказа, там вам, вероятно, было бы безопаснее. Но сейчас вы в весьма трудном положении. Нужно доказать, что вы не убивали, а для этого найти истинного убийцу… – Но как это сделать? Он промолчал, не зная ответа. За оконцем уже сгущались ноябрьские сумерки. Бочаров засобирался в обратную дорогу, пообещал покой и безопасность, но дал указание сидеть на чердаке и лишний раз не высовываться, дабы не возбуждать любопытство жителей деревеньки.
Ага, рассказала-таки. Бедный мужик, вот влип. Теперь придется расхлебывать. Но как приятно переложить весь груз неприятностей на мужское плечо. Юлия пишет:
цитата:
и роль в этом человекоубийственном деянии Елены Даниловны (если он сам не убийца) ему не может быть понятна. Так что вполне разумное и трезвое поведение
Ну, он мог в это дело с самого начала не влезать, но вот влез почему-то, хотя не мог знать - она виновата или нет. А теперь уже чувствует себя ... ответственным? Когда приходил к ней в полицию, был как-то поласковее, нет? Хелга пишет:
цитата:
– Скверное дело… шпионское.
А почему именно шпионское, кстати? По идее, может быть и личным - какие компрометирующие того типа (или иного) бумаги, записи... Вот убийство - да, уже серьезно.
Хелга Надо же, глухая деревня под Питером... Отвёз, позаботился... Надеюсь, она не пожалеет, что рассказала ему всё. Ну очень интересно, что же будет дальше.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34352
Отправлено: 05.03.23 21:54. Заголовок: apropos пишет: А по..
apropos пишет:
цитата:
А почему именно шпионское, кстати? По идее, может быть и личным - какие компрометирующие того типа (или иного) бумаги, записи... Вот убийство - да, уже серьезно.
Он мог предположить или использовать фигуру речи.
chandni пишет:
цитата:
Надо же, глухая деревня под Питером...
Их сколько угодно было, чухонских деревень домов по 10-12. Прибалтийско-финские народности - ингерманландцы, ижоры, вепсы, весь...
Какой молодец! Бочаров окончательно покорил мое сердце. И раньше подозревать его было трудно (хотя он сомнителен , надеюсь, в правильную сторону), но теперь совсем невозможно.
apropos пишет:
цитата:
Когда приходил к ней в полицию, был как-то поласковее, нет?
А побег из под ареста никак не изменил ситуацию, не качнул чашу весов "виновна-не виновна"?.. chandni пишет:
цитата:
Ну очень интересно, что же будет дальше.
и я, и я, и я того же мнениЯ! Автор, не тяни, дорогая!
Юлия
Сообщение: 2531
Отправлено: 06.03.23 15:05. Заголовок: apropos пишет: А поч..
apropos пишет:
цитата:
А почему именно шпионское, кстати?
Мы не знаем в каких выражениях Елена Даниловна живописала Бочарову сейчас свою историю. А когда мы слышали ее в изложении внутреннего голоса героини, там упоминалась война и даже возможность повлиять на ее исход... Так что она вполне могла и сейчас указать на этот мотив... Тогда шпионский характер предприятия предположить вполне логично.
Хелга Подозрительный, но привлекательный Сергей :) Вот кажется мне, что теперь он сам все расследовать будет, раз уж он тоде попал в ситуацию. Юлия пишет:
цитата:
и я, и я, и я того же мнениЯ! Автор, не тяни, дорогая!
Тоже люблю людей, которые знают языки. Хотя, они вполне могут быть сомнительными.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Вот кажется мне, что теперь он сам все расследовать будет, раз уж он тоде попал в ситуацию.
Для него ситуация - или сдать деву или искать истину.
Юлия
Сообщение: 2532
Отправлено: 08.03.23 12:12. Заголовок: Хелга пишет: Тоже л..
Хелга пишет:
цитата:
Тоже люблю людей, которые знают языки. Хотя, они вполне могут быть сомнительными
Пусть будут сомнительными Знание чухонского - это даже больше, чем просто знание языков, например, классических или европейских. В этом может быть сколь угодно интеллектуального и прочего снобизма. А знание языка малого народа - это свидетельство открытости, восприимчивости к другому - не как к функции, а как к миру... И даже если это знание вроде и не было намеренным результатом, а, казалось бы, приобретено стечением обстоятельств... Если человек оказался настолько открыт и по-человечески заинтересован в открывшемся ему мире, что смог выучить чужой язык, свидетельствует о качествах редкостных и превосходных. Кстати язык, как я понимаю, угро-финской группы? выучить такой - не фунт изюму.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34356
Отправлено: 08.03.23 18:05. Заголовок: Юлия пишет: Если ч..
Юлия пишет:
цитата:
Если человек оказался настолько открыт и по-человечески заинтересован в открывшемся ему мире, что смог выучить чужой язык, свидетельствует о качествах редкостных и превосходных. Кстати язык, как я понимаю, угро-финской группы? выучить такой - не фунт изюму.
Очень согласна! Да, язык угро-финской группы, нелегкий.
За оконцем сгущались ноябрьские сумерки. – Что вы сказали Кайе обо мне? – спросила я. – Сказал, что вы – девушка, попавшая в беду. – Этого было достаточно? – Достаточно, – кивнул он. – Она неразговорчивая и суровая, но добрая. У меня вдруг предательски защипало глаза, сдавило горло. Я сглотнула, прижала ладони к щекам. Он сжал мои руки за запястья, потянул к себе и… отпустил, сказал быстро: – Мне пора, скоро совсем стемнеет. Пообещал покой и безопасность, но дал указание сидеть на чердаке и лишний раз не высовываться, дабы не возбуждать любопытство жителей деревеньки, и ушёл. Я прилегла на топчан, шмыгая носом, и вскоре задремала. Разбудила меня Кайя. – Пойдём, Хелена, я натопил баня. Она выдала чистую холстяную рубаху и отвела в жарко натопленную баньку, что стояла почти в лесу, предупредив, что баня – чёрная. Я всё же умудрилась испачкаться сажей, которой были покрыты все стены. Вымылась впервые за много дней – пахло от меня отнюдь не розами, – постирала нижнее белье, развесила в бане и вернулась в дом. Кайя напоила чаем, снабдила огарком свечи. Она была немногословна, а я не имела сил для беседы. Поблагодарив хозяйку дома за заботы, я поднялась на чердак, заплела волосы и легла. Уснула почти тотчас и проснулась утром на том же боку, изрядно отлежав руку. Свет лился через узкое длинное оконце, чертя на полу полосы, а в воздухе в его лучах весело суетились пылинки. Пахло сухими листьями, источником запаха были берёзовые веники, развешанные вдоль стен. В середине чердака выходила из пола и уходила в крышу печная труба, дышащая теплом. Где-то вскрикнул и замолчал петух, видимо, удивившись своему неурочному пению – судя по тому, что за окном совсем светло, утро было в разгаре. Я надела платье и босиком спустилась вниз. Кайя возилась у печи, ловко орудуя ухватом. Обернулась на мои шаги, улыбнулась. – Садись, пей кофе, Хелена. Хорошо спал? – Очень хорошо, Кайя. – Ноги замерзнут, одень носки. Она достала откуда-то пару толстых вязаных носков, налила в кружку кофе из жестяного кофейника. Я пила напиток, сваренный из каких-то жареных злаков, ела ржаные лепешки, было тепло и покойно. Я вдруг на миг почувствовала себя как в детстве, почти легко, почти беззаботно, а ещё и уютно в полотняной рубахе, надетой на голое тело. – Я знакома с Капитолиной, – сказала, чтобы завязать разговор. – Да он работает у Сергей. – Он приезжал сюда, когда был мальчиком? – Серёжа был товарка с Капой. У нас хорошо, вольно. Мы любим Серёжа. – Он здесь научился вашему языку? – Да, быстро научился, не забыл… – Ты живёшь здесь одна? – Муж и сын на заработки в город, весна – домой. Капа весь год работает. Так мы беседовали, Кайя не расспрашивала меня, а лишь отвечала на вопросы, и это было хорошо. Утреннее солнце, слегка побаловав, скрылось за облачным маревом. Кайя ушла, а я взялась мыть посуду, думать свою думу, перекручивать в голове вчерашнее и былое. Правильно ли я поступила, рассказав обо всём Бочарову? Не спросив пароль. Что там у нас с Намик-пашой в Париже? Но у меня не было иного выхода, а Намик-паша ничем не мог помочь. Да и поверил ли Бочаров моему рассказу, ведь в такое непросто поверить – мне самой начинало казаться, что всё произошедшее вычитано из некого авантюрного романа. Если бы не изба в чухонской деревеньке, в которой сейчас я мыла кружки в жестяном тазу. И что означал тот жест, когда Сергей взял меня за руки? Ты же понимаешь, что он означал, сказала я себе, но ты была грязна, дурно пахла и дурно одета. Он просто намекнул: всё, что было, следует забыть! Верно уехал, чтобы сообщить обо мне в полицию – зачем рисковать своим положением ради сомнительной порочной девицы с тёмным прошлым и настоящим? Когда-то и корнет был нежен и твердил о любви, а потом отбросил как надоевшую вещь. Так я уверяла себя, и не хотела верить. «Солнце не низвергло бы Фаэтона и Икара в пропасть, будь оно женщиной, ведь женщины не камни»*, – кажется, похоже высказалась героиня испанской комедии «Садовничья собака», которую читали в театре в начале осени, но ставить на сцене так и не стали. Как там поживают мои товарки-статистки? Все ли получили роли, никто ли не потерялся? Так прошло два дня. Я не надевала корсет и панталоны, ходила в вязаных носках, мыла посуду и даже пыталась управляться с горшками и ухватом – это напоминало мне детство, когда я сидела на кухне тётиного дома, наблюдая, как кухарка топит печь и готовит еду. Скрывалась на чердаке, когда кто-нибудь приходил к Кайе, спала, думала, скучала, ждала Бочарова и плакала время от времени. Он приехал утром третьего дня. Я услышала ржание лошади, затем голоса внизу – Кайи и знакомый мужской. Заметалась, кинулась к люку, который вдруг распахнулся, и Сергей, боком ко мне, поднялся на чердак. Повернулся, взглянул и чуть не шагнул обратно в люк, я машинально схватила его за рукав, удерживая от падения. – Прошу прощения, – сказал он, покраснев. – Не знал, что вы… зашёл сказать, что мы сейчас едем. Собирайтесь, Елена Даниловна. Он застал меня врасплох – я только что расчесала волосы и собиралась заплетать косу, на мне только платье и рубаха. Простоволосая и босиком. – Куда? – спросила я, чувствуя, что тоже краснею. – В Гатчино. – Но… – начала я испуганно. – Там же меня сразу найдут. Хотя, конечно, всё правильно, я согласна, всё равно нет выхода. Спасибо, что привезли сюда и дали передохнуть и выспаться. Век буду благодарить вас за всё, что вы для меня сделали, Сергей Николаевич. – После будете благодарить. Прошу прощения, что ворвался, не подумав. Собирайтесь, расскажу обо всём по дороге, приехал с экипажем. Отпустите меня. Я вдруг поняла, что до сих пор держу его за рукав, и он стоит очень близко, нависая надо мной. Смущение его вдруг сменилось какой-то злостью, в глазах и в голосе, словно я раздражала его самим своим существованием. – Да, подите, мне нужно переодеться… – Разумеется, переодеться… Он повернулся к люку, шагнул было вниз, но вдруг развернулся, резко взял меня за плечи и притянул к себе. Догадался, что на мне нет белья, мелькнула глупая мысль. Он целовал меня, а я не хотела и не могла противиться ему. «Ведь женщины не камни…» Он подхватил меня столь же легко, как сажал на гнедую, перенес, целуя, к стене, где среди благоухания берёзовых веников овладел с тем же пылом и умением, как тогда, в Гатчино… Я пришла в себя, когда он, сжав меня и юбки в объятиях, тяжело дышал, уткнувшись лицом в мои распущенные волосы, сухие листья с шуршанием падали на нас и на пол. Высвободилась, поправила одежду, села на топчан – ноги не очень держали. – Елена, ты… – начал Бочаров сдавленным голосом. – Да, я прекрасна, Парис, – пробормотала я, не найдя лучших слов. – Позвольте мне собраться… Он привел себя в порядок, поцеловал, коротко, но не без нежности, и скрылся в люке.
* Грубая цитата из первого прозаического перевода на русский язык комедии Лопе де Вега, сделанного Н.М.Пятницким в 1843 году. Теодоро. —Это натурально. Однако Фаэтона и Икара изображали низвергнутыми въ пропасть: одного на золотыхъ коппхъ, упавшихъ на гору; а другаго, съ крыльями изъ воску, разстаявшимп въ плавильномъ горшке солнца. Дiана. — Этого не сделало бы солнце, еслибъ оно, какъ солнце, было вмЬстЬ съ тЬмъ женщиною. Если тебЬ случилось бы служить чему-нибудь высшему, то продолжай себЬ служить ему и твердо надейся на то, что любовь не болЬе какъ упорство, а женщины не камни.
Интересно, что там раскопал Бочаров по поводу убийства - ужели убийцу настоящего нашли? Иначе он не повез бы ее в город. И уж точно не для сдачи полиции. Юлия пишет:
цитата:
Очень неустойчивый молодой человек
Да они оба какие-то неустойчивые. У них как-то странно меж собой отношения складываются. Как некогда заметила bobby - Вы чертовски, я - чертовски, чего время, мол, терять... Ну, хоть что-то, какой-то намек... не знаю, переглядки там, случайные прикосновения поначалу, проявление каких чувств, хотя бы частички той странной тяги, вдруг возникшей между ними. Или что там возникло? Быстро, молча, спонтанно... Смущаеть.
Хелга Ох, какая сцена! Наверняка Бочаров что-то накопал, раз так спешно в Гатчино ее везет. Не думаю, что в полицию, какой-то план у него, наверное, есть. apropos пишет:
цитата:
Да они оба какие-то неустойчивые.
Да, да, точно...
apropos пишет:
цитата:
проявление каких чувств, хотя бы частички той странной тяги, вдруг возникшей между ними.
Ну как же, вон Сергей как увидел ее в одном платье и рубахе, чуть в люк не упал, покраснел опять же... Хотел уйти, но не смог... А Елена вообще млеет в его присутствии. Тем более опыт уже есть , с чего бы ей сейчас сопротивляться?
apropos
Главвред
Сообщение: 41267
Отправлено: 09.03.23 21:53. Заголовок: bobby пишет: с чего ..
bobby пишет:
цитата:
с чего бы ей сейчас сопротивляться?
Не, я не о том, чтобы сопротивляться. Просто как-то внезапно все опять происходит. Понятно, что не до ухаживаний, ситуация не та, но хоть бы слово молвил, что ли. То краснеет, то хватает.
Кстати, хотела отметить еще в предыдущем посте, но отвлеклась на другие события - какое странное название у Собаки на сене. Вообще, современный перевод куда лучше - нет?
вроде она и понимает, что он ее сдавать в полицию едет, и в тоже время вот так отдается страсти.
"Женщины не камни..." (с) Не может устоять.
apropos пишет:
цитата:
У них как-то странно меж собой отношения складываются. Как некогда заметила bobby - Вы чертовски, я - чертовски, чего время, мол, терять...
Грубо говоря, примерно так и есть. Молодой мужчина в соку, женщина с опытом, взаимное притяжение, сильное, как бывает, неожиданное, как тоже бывает.
apropos пишет:
цитата:
переглядки там, случайные прикосновения поначалу, проявление каких чувств, хотя бы частички той странной тяги, вдруг возникшей между ними. Или что там возникло?
То самое и возникло. Не понимаю, что в этой тяге странного, если честно. А внезапность - сестра страсти. Если по поводу случая номер 1, то немного дополняю и углубляю разговоры и прочее. А в случае номер 2 прикосновений более чем достаточно - одна поездка верхом чего стоит. Плюс повествование идёт от лица девы - она может только замечать смену настроений Сергея, но ничего другого. apropos пишет:
цитата:
Кстати, хотела отметить еще в предыдущем посте, но отвлеклась на другие события - какое странное название у Собаки на сене. Вообще, современный перевод куда лучше - нет?
Несомненно лучше. Но я нашла первый перевод на русский, он был опубликован в журнале "Отечественные записки" в 1853! году под названием "Садовничья собака". Елена явно могла его читать.
bobby пишет:
цитата:
Ну как же, вон Сергей как увидел ее в одном платье и рубахе, чуть в люк не упал, покраснел опять же... Хотел уйти, но не смог... А Елена вообще млеет в его присутствии. Тем более опыт уже есть
Вот да, это же как раз штрихи к отношениям. Чувствуется, что млеет, да?
Не знаю, мне еще ни одна своя персона так не нравилась, как Елена.
chandni
добрая мама
Сообщение: 10360
Отправлено: 10.03.23 16:24. Заголовок: О! Похоже, роман пол..
О! Глазам не верю! Похоже, роман получил свое название!!! Ура!!! Ждем, ждем продолжение!!!
Отправлено: 10.03.23 17:29. Заголовок: Он ушёл, а я сидела ..
Он ушёл, а я сидела еще несколько минут, ожидая, когда утихнет сладостная дрожь, и ноги обретут подвижность. Засим принялась собираться. В горнице пахло дровами в печи и свежесваренным чухонским кофе. За столом Сергей оживленно беседовал с Кайей – неплохо было бы, чтобы он проявлял такую же живость в разговорах со мною. Я подошла, села, и они замолчали, повернули взгляды в мою сторону. – Уезжаешь, Хелена, – сказала Кайя. – Я привык к тебе. – Мне было хорошо у тебя, покойно. Она закивала, пожала мою руку, улыбнулась и принялась накрывать на стол. Бочаров помалкивал, время от времени кидая на меня взгляды с каким-то значением, прочитать которое дословно я не могла. Пообедав, встали из-за стола, я потянулась было за своей кацавейкой, но Сергей накинул мне на плечи пальто с пелериной цвета осеннего листа, подал перчатки и шерстяную шаль тех же оттенков, сказал: – Не решился выбрать шляпку, не умел в сём деле… – Премного благодарна. Мой долг растёт, – съязвила я, впрочем, с удовольствием облачаясь в теплое пальто. – Аренда, – с короткой ухмылкой поправил он. Вышли во двор, на дороге стояла запряженная пролётка. Распрощались с Кайей, она обняла меня, потом Сергея, перекрестила. Он усадил меня, сам взобрался на козлы, и мы тронулись в путь, конечная цель которого была мне пока неведома. Выехали из деревни, проехали с полверсты, и Бочаров остановил лошадь, пересел в пролётку. – Елена, душа моя, ты сводишь меня с ума… – шептал меж поцелуями. Ты не первый, кто сказал мне такие слова, но первый, кто настолько проник в мои чувства и плоть, причём, совсем не ко времени, не нужно и опасно, хотела бы ответить я, но молвила какую-то банальную фразу. Не решалась спросить, куда всё-таки он везёт меня – страшно было рвать нити, так туго натянувшиеся меж нами. Он отпустил меня, вздохнул, глядя пред собой, я напряглась, ожидая, что нити сейчас начнут рваться. – Остановился, чтобы рассказать, – сказал Бочаров. – Во-первых, следствие по делу приняло неожиданный оборот – пропал, а затем найден убиенным швейцар, служащий в доме Яковлева. – Неужто? И как же, почему? – ахнула я, тотчас подумав, что и швейцара могут приписать мне – сбежала и убила… свидетеля. – Дело в том, что поначалу его не вызывали как свидетеля – он сказался больным в день преступления. – На самом деле, когда я зашла в парадное, швейцара там не было, – подтвердила я. – Затем Скуратов, так зовут следователя, всё же вызвал его, поскольку дворник показал, что видел его в тот день. Швейцар таки признался, что был на службе с утра, в состоянии отравления каким-то блюдом, и оттого не слишком усердно выполняя свои обязанности. Но он видел господина, прошедшего на второй этаж, правда, описать его не смог. – Верно, когда пришла я, он маялся не в парадной. – Да, видимо так, – кивнул Бочаров. – Но на следующий день после допроса швейцар исчез, сие случилось двенадцатого числа, а найден позавчера – всплыл на Фонтанке. – Ужасно, ужасно… – прошептала я. Холодом страха сдавило внутри. – Да, – кивнул Бочаров, – но показания и гибель нежданного свидетеля почти снимают с тебя подозрения. Тем не менее, мне удалось сделать тебе документ на имя – он поискал в кармане и извлек бумагу, – Елизаветы Кориной, вдовы. Это, во-вторых… Я уставилась на него в полном изумлении. – Фальшивый паспорт? Сергей Николаевич, когда же вы всё успеваете? Сдаётся мне, вы не инженер, а… авантюрист с опытом и связями? – Поверьте, Елена Даниловна, я вовсе не авантюрист с опытом, хотя, благодаря вам, обрел неожиданные связи. И все это впервые. – А как же ваша служба? Ныне же не воскресенье… – Это мои дела, – коротко отчитался он. Что за такие «неожиданные связи»? – Что, если в дом явится мессир? – помолчав, задала я волнующий вопрос. – Ведь он, верно, ищет меня? И, возможно, знает про Гатчино… Бочаров тоже помолчал, затем ответил: – Откуда ж ему знать, он не вездесущ. – Стало быть, ты считаешь, что я преувеличиваю его возможности? – Да, именно так. Но, на всякий случай, ты не станешь выходить из дома. И… Честные синие глаза смотрели в упор, и мне ничего не оставалось, как поверить ему. – Есть ещё и «в-третьих»? – только и спросила я. – В-третьих, ты избавишься от своего опасного письма, и я доставлю его адресату. – Куда во вторник отправился Намик-паша? – спросила я. Бочаров нахмурился. – Намик-паша недавно посещал Париж, но во вторник или нет… Он замолчал, усмехнулся. – Это пароль, полагаю? Ответ знает только ветер… Пароль знали трое, подумала я. Сергей притянул меня к себе. Засим мы отправились в путь, я – в смятенных чувствах, Бочаров – кучером. Прибыли в Гатчино почти под закат, плавно сгущались сумерки. На рогатке будочник махнул рукой, даже не взглянув ни на документ Бочарова, ни на мой фальшивый паспорт. Покатили по знакомым улицам, подъехали к усадьбе Сергея. Какой-то человек стоял на крыльце. Бочаров помог мне выйти из пролётки и заспешил к дому навстречу посетителю, а я задержалась, поправляя зацепившуюся полу. Когда справилась с помехой и повернула было на дорожку, ведущую к дому, увидела, что Бочаров беседует с посетителем и берет из его рук какую-то бумагу. Человек повернулся в мою сторону, и я узнала Прохора. Отшатнулась, скрывшись за кусты, сердце запрыгало как шарики в погремушке.
Хелга Заботливый, быстрый - и паспорт, и одежда, и переезд, и объятия, все успевает. Да еще секреты кругом, у нее от него, у него от нее. Интригующе :) Хелга пишет:
цитата:
показания и гибель нежданного свидетеля почти снимают с тебя подозрения.
Он еще и про показания знает, откуда, интересно? Все же его связи позволяют многие действия, как бы просто Сергей их не оправдывал.
Вроде все обещало разрешиться самым наилучшим способом. И вот нате вам - Прохор с какой-то бумагой... Случайность? Опять Сергей под подозрением Сейчас Елена как опять пустится в бега... Как тут кому-то доверять...
У Бочарова все схвачено - начиная от девушки, что тает от его поцелуев, до изготовителей поддельных документов. А говорит, что простой инженер. Хелга пишет:
цитата:
– Это пароль, полагаю?
Догадливый, однако. Хелга пишет:
цитата:
Не понимаю, что в этой тяге странного, если честно.
Я не про именно эту тягу, а про ту, что притягивает конкретного мужчину к конкретной женщине. Не той, другой, третьей, а именно этой. И наоборот. Потому и называют ее "странной", т.к. объяснить ее трудно, если не невозможно. ДюймОлечка пишет:
цитата:
Он еще и про показания знает, откуда, интересно?
А он же со следователем вась-вась - под видом мужа, видимо. bobby пишет:
цитата:
Сейчас Елена как опять пустится в бега...
Надеюсь, этого не случиться. Сколько можно бегать? chandni пишет:
цитата:
Похоже, роман получил свое название!!!
Не думаю. Это определенно не название. Так, время действия.
Однако, Бочаров - на все руки мастер... ДюймОлечка пишет:
цитата:
Он еще и про показания знает, откуда, интересно?
Он сомнителен... bobby пишет:
цитата:
И вот нате вам - Прохор с какой-то бумагой... Случайность? Опять Сергей под подозрени
Ну не мог же он не понимать, коли замешан, что она узнает Прохора? Но если ПРохор - кто-то вроде двойного агента, то как простой советский инженер мог так быстро влиться в стройные ряды "компетентных органов" (уж и не знаю, кто там в те времена, всем этим занимался)?..
apropos пишет:
цитата:
Я не про именно эту тягу, а про ту, что притягивает конкретного мужчину к конкретной женщине. Не той, другой, третьей, а именно этой. И наоборот. Потому и называют ее "странной", т.к. объяснить ее трудно, если не невозможно.
А это вообще хоть в каких-то случаях имеет рациональное обоснование?..
Хелга пишет:
цитата:
Плюс повествование идёт от лица девы - она может только замечать смену настроений Сергея, но ничего другого.
Вот ее рефлексии как раз и не хватает. Его мотивов мы не знаем, но он не производит впечатление человека без тормозов, он рационален и сдержан в проявлении эмоций. Если он так себя ведет с ней, значит он от нее получает сигнал, что так поступать допустимо. По собственному свидетельству Елены Даниловны у нее довольно опыта общения с мужчинами - да такого, что смогла окрутить человека с письмом... Она должна уметь распознавать все эти невербальные знаки и реагировать в соответствии - то есть не бросаться из огня да в полымя... Не на панели же она стояла - коль мужчина захотел, лови момент... Она как раз ведет себя как женщина совсем без опыта - необдуманно, безынициативно и безоглядно, - но для неопытной у нее напрочь отсутствует психологический барьер. Здесь как-то все смахивает на последствие травмы...
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34362
Отправлено: 14.03.23 10:52. Заголовок: Дамы, спасибо, что ч..
Дамы, спасибо, что читаете и откликаетесь!
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Да еще секреты кругом, у нее от него, у него от нее. Интригующе :)
bobby пишет:
цитата:
Вроде все обещало разрешиться самым наилучшим способом. И вот нате вам - Прохор с какой-то бумагой...
Так это ж авантюрно-шпионский роман. Стараюсь интриговать, насколько могу.
apropos пишет:
цитата:
А он же со следователем вась-вась - под видом мужа, видимо.
Он же сказал, что знаком со следователем еще с юности, а про мужа были просто слова для стража.
apropos пишет:
цитата:
Не думаю. Это определенно не название. Так, время действия.
Трудно придумать название. Пока не складывается.
chandni пишет:
цитата:
Даже не стану предполагать, что ждёт и куда унесёт Леночку...
Сама не знаю...
Юлия пишет:
цитата:
Она как раз ведет себя как женщина совсем без опыта - необдуманно, безынициативно и безоглядно, - но для неопытной у нее напрочь отсутствует психологический барьер. Здесь как-то все смахивает на последствие травмы...
Возможно, она так ведет себя потому, что не хочет быть ведущей в этих отношениях, а ведомой? Понимаю, что не удалось передать то, что хотела, не получается.
Возможно, она так ведет себя потому, что не хочет быть ведущей в этих отношениях, а ведомой?
Додумать это сложно, потому что ситуация вообще не предполагает хоть каких-то отношений, то есть все происходит ситуативно, когда реакции не осмысляются, а определяются внутренними устойчивыми установками... И эти установки непонятны, а героиня никак это не объясняет даже самой себе - не рефлексирует, то есть для нее это либо табу (психологический запрет на рефлексию), либо обычное, не требующее рефлексии, проживание событий.
Хелга пишет:
цитата:
Понимаю, что не удалось передать то, что хотела, не получается
Мне кажется, это обычная проблема, когда герой получается слишком живым и самостоятельным, решает делать все по-своему, не согласуясь и не давая объяснений и самому автору... Надо ее разговорить, пусть сама расскажет, что и как, а автору останется только записать
Героиня выходит интересная, живая. И смущает не то, что она какая-то неправильная, нереальная - все может так происходить, и это плюс - придает интерес, за этим чувствуется что-то событийное - не пустота, не искусственный вывих авторского воображения, а какая-то загадка, тайна самой героини.
И эти установки непонятны, а героиня никак это не объясняет даже самой себе - не рефлексирует, то есть для нее это либо табу (психологический запрет на рефлексию), либо обычное, не требующее рефлексии, проживание событий.
Сама себе не может объяснить, и потому отодвигает рефлексию? Юлия пишет:
цитата:
Героиня выходит интересная, живая. И смущает не то, что она какая-то неправильная, нереальная - все может так происходить, и это плюс - придает интерес, за этим чувствуется что-то событийное - не пустота, не искусственный вывих авторского воображения, а какая-то загадка, тайна самой героини.
Спасибо за героиню, я ее люблю. Но, вроде, все загадки уже выложены, дело идет к развязке. Не умею я с психологией и рефлексией. Задумывалась простая повестушка с простыми героями. "Немного смерти, немного любви"...
Задумывалась простая повестушка с простыми героями
Вот она шапка монамаха участь автора Казалось бы, все в его руках - что захотел, то и придумал, что придумал, то и сотворил... Простой, удобный в эксплуатации, приятный на ощупь Эдем, всего то с одной простенькой интригой - ешь все, кроме одного маленького яблочка! И ладно бы съели - не велик грех, интрига как никак!.. Но интрига-то проще некуда - съел и признался: да, мол, есть грех, съел не то, прости, больше не буду. И все!.. А они что?! Уперлись, скандалить начали... И вот оно, как все обернулось...
Хелга пишет:
цитата:
Не умею я с психологией и рефлексией.
Ага, так мы все и поверили... Ежели такие герои твоим пером оживают, автор, значит, они тебе по плечу!
Хелга пишет:
цитата:
дело идет к развязке
И что ж дальше?...
chandni
добрая мама
Сообщение: 10362
Отправлено: 15.03.23 12:22. Заголовок: Хелга пишет: дело и..
Хелга пишет:
цитата:
дело идет к развязке
*вылезая из-под стола* Как?! Как это к развязке? Все ж только начинается!
Додумать это сложно, потому что ситуация вообще не предполагает хоть каких-то отношений, то есть все происходит ситуативно, когда реакции не осмысляются, а определяются внутренними устойчивыми установками... И эти установки непонятны, а героиня никак это не объясняет
Вот-вот! Хотелось бы все же понять, пусть намеками хотя бы, но что именно ею движет, какие чувства, какими мыслями руководствуется. Ведь наверняка какие-то мысли у ней есть.
Хотелось бы все же понять, пусть намеками хотя бы, но что именно ею движет, какие чувства, какими мыслями руководствуется. Ведь наверняка какие-то мысли у ней есть.
Она же не мыслями руководствуется в данном случае. Наверно, слишком лаконичным получается текст?
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Интересно, что же дальше - ждем на лавочке продолжения:)
Спасибо, приятно, что ждёте. Недавно вернулась домой, сражалась с ленью и отсутствием желания писать. Вроде, худо-бедно справилась.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34369
Отправлено: 07.04.23 18:53. Заголовок: Покатили по знакомым..
Покатили по знакомым улицам, подъехали к усадьбе Сергея. Он помог мне выйти из пролётки и пошёл к дому, а я задержалась, беседуя с Матвеем, подбежавшим принять лошадь. Затем пошла к дому, повернула было на дорожку и увидела, что Бочаров беседует с каким-то человеком, берет из его рук бумагу. Человек повернулся в мою сторону, и я узнала Прохора. Отшатнулась, скрывшись за кусты, сердце запрыгало как шарики в погремушке. Скверно! Они сообщники, Бочаров и мессир! Конечно, фальшивый паспорт, сделанный через мессира; знакомство со следователем, как его там, Скуратовым; Намик-паша в Париже! Глупая, наивная девица поверила ему, раскрыла все тайны, которые так старательно берегла ради интересов, отчизны и своих! Ах ты, женская моя слабость, как легко бросила меня в объятья обаятельного мужчины! Но что было делать? Ведь он помог мне, и не единожды. А может, появление Прохора простая случайность и они не знакомы? Видел ли он меня и не придет ли за мной? Или я обозналась со страху, и то был вовсе не Прохор? Бежать? Если обвинения с меня сняты – правда, только по словам Бочарова, – я могу явиться в полицию или даже выше, и отдать это злосчастное письмо! Я стояла и размышляла, спрятавшись за кустом – прыткость, которая и помогала, и подводила, на этот раз изменила мне. Сергей возник предо мной, словно Теодоро пред Дианой – разве что наши роли были противоположны. – Почему ты стоишь здесь, Элен? Идём… – Любуюсь закатом. Но меня зовут Лиз, – невпопад ответила я. Он кивнул, усмехнулся и согнул локоть в пригласительном жесте. Я покорно просунула руку в кольцо и последовала за ним, как овечка на закланье. В доме с мезонином все было по-прежнему. Капитолина подала ужин, не выказав никаких эмоций по поводу моего очередного появления. Я молча ела, не замечая вкуса еды, невпопад отвечая на какие-то слова Сергея. Я так и не спросила о Прохоре, разрываясь между умыслом и случайностью его появления. – Я очень устала, можно ли лечь спать в той, прежней, комнате? – спросила после ужина. Сергей взглянул вопросительно, кивнул. – Да… Лиз, конечно, отдыхай. Как легко он вписался в эту игру. Мне было ещё легче – например, граф Валуцкий знал меня под другим именем. Капитолина застелила кровать в «моей» комнате. – Здоровы, барыня? Оклемались? Устало выглядите. – Да, Капитолина, устала, но совсем здорова, твоими стараниями. – Да что вы, барыня, это все барин Сергей Николаевич… Мне показалось, или она хотела что-то добавить, но раздумала? В свою очередь я хотела было сказать, что познакомилась с её матерью, но раздумала. Она предложила помочь раздеться, но я отказалась, и горничная ушла, пожелав спокойной ночи. Я сняла платье и легла, с блаженством погрузившись в мягкую перину. Мысли цеплялись одна за другую, выстраивая нелепые цепочки. Так и уснула, сменив коловорот размышлений на кошмар сновидений. Сергей пришёл вечером… или ночью, я не ведала времени, но сразу проснулась, потеряв нить тяжелого сна. Верно, потому, что ждала его прихода. Он поставил лампу на столик, присел на кровать. – Разбудил тебя? Прости, ты приснилась, Лель, а я вдруг понял, что ты здесь, рядом, не во сне. – Который час? Как ты меня назвал? Это моё очередное имя? – спросила я, поднимаясь на подушку. – Половина второго, Лель… Тебе не нравится? – Нравится… Прядка волос снова упала ему на лоб, глаза в полутьме казались очень темными, от его близости внутри хлынула мучительно-сладостная волна. Что он делает со мною, даже не прикоснувшись? Он… друг или враг мне? – Я спала, – прошептала, пытаясь справиться со своим податливым телом. Он наклонился, жаром полыхнул во мне его поцелуй. – Подожди, Сергей… Он не мог ждать, и я, в общем-то, тоже… Потом мы лежали рядом, впервые так спокойно, в одной постели, точно супруги. А разве не выдал он себя за моего мужа, когда навестил в тюрьме? Кто же он? – Серёжа, ты на самом деле инженер? – спросила я. – Помилуйте, Елена Николаевна. А кто же ещё? Инженер второго класса и неплохой, уверяю тебя, – и, помолчав, спросил: – А ты на самом деле актриса? – Актриса… Разве что в жизни, а на сцене ничего особенного. Да, я служила в театре, сначала в небольшом, господина Авдеева, а потом в Александринке. У Авдеева – актрисой, а в Императорском – статисткой. – Возможно, ты не нашла свою роль? Я рассмеялась: поиски своей роли привели меня на весьма опасный путь. – Что ты думаешь обо мне? – спросила, не ожидая честного ответа. Он ответил сразу, без обычной паузы: – Ты прекрасная женщина. – А что ещё? – Никогда не встречал такую… – Какую такую? – Смелую, решительную… во всём… Они никогда не говорят, что любят. Хотя, я давно разуверилась в таких словах, ещё со времен гвардии корнета. Они лгут и притворяются, чтобы получить своё. И Бочаров среди них. Что он на самом деле думает обо мне? Доступная актриска-содержанка? – именно так оно и есть. Но мне ни с кем не было так хорошо, как с ним. Ах, если бы он оказался лучше, чем я ныне думаю о нём, а прочее неважно! Он заворочался, обнимая меня, и всё повторилось. Заснули мы, когда сквозь штору пробивался серый предутренний свет. Я так и не спросила о Прохоре и не решила, что делать дальше – не до того было. Но утром созрел план. – Я поеду с тобой, – сказала я Сергею за завтраком. – Ведь я могу появиться в городе, если подозрения с меня сняты. Мне нужно зайти в гостиницу за своими вещами, переодеться, пройтись по магазинам. Я почти вернулась к роли наивной дамочки, получив в ответ очередную усмешку и порцию нравоучений. – В гостинице тебе не стоит появляться, да и вещи, вероятно, находятся в полиции. Да и в городе тоже, Лель. – С меня же сняты подозрения, Серёжа. – Но ты остаешься беглой подозреваемой, – ответил он, помолчав. – А если мне прийти в полицию и всё рассказать? – Ты готова к этому? Может, не стоит пока спешить? Казалось, он ушёл в себя, как будто и не было этой страстной ночи. Даже не упомянул письмо. Я пошла va banque. – А как же то важное письмо? – Отдашь его мне, и я доставлю, куда нужно, – сказал он без особого выражения, словно его не волновало это письмо. – Но у меня нет его. Сергей уставился на меня с неким удивлением. – Как нет? – Вот так и нет. Не ношу же я его с собой всё это время. А разве ты не обыскал моё белье, не спросила я. Не могла, из последних сил хотела верить ему, наивная влюблённая дурочка. – И где же оно, это самое письмо? – Оно… в ридикюле… я отправила его своей приятельнице. Бочаров хмыкнул, улыбнулся, бросил на стол салфетку и сказал: – Ты – невероятная женщина, Лель… Я… Вошла Капитолина с подносом, и он не договорил фразу.
Спасибо за долгожданное продолжение! Да уж! Сомнения одолевают героиню, а вместе с ней и читателя. Все-таки хочется надеяться, что Бочаров не окажется волком в овечьей шкуре. Меня в их страсти ничего не смущает. Думаю, такое влечение, не поддающееся анализу, вполне может быть
Хотя что-то, вроде как, распуталось, такое впечатление, что все стало еще запутаннее. Ну хоть поживет наша Елена в человеческих условиях... под чужим паспортом. Бочаров прямо на все руки и дела мастер. Хелга пишет:
цитата:
то ли волк, то ли сокол.
Надеемся, что сокол. Хотя на волка было бы любопытно взглянуть... Но жалко героиню. Хочется, чтобы у нее наконец все сложилось и устроилось.
Отправлено: 10.04.23 17:47. Заголовок: Поехали в пролётке, ..
Поехали в пролётке, Матвей – кучером, Бочаров – в экипаже. День выдался сумрачным, но без дождя. Природа слегка благоволила моему возвращению в Петербург. – Вы на службу, Сергей Николаевич, а я – к приятельнице и в магазины, – сказала я. – Я в отпуске от службы, буду сопровождать вас, – отрезал он. – Но я не заблужусь в городе, да и с товаркой надо поболтать. Вам будет скучно. – Полноте вам шутить, Елена Николаевна, – Сергей явно разозлился, хоть и казался спокойным. – Вы забыли о Камышине и швейцаре? – Помню, – ответила я, похолодев, и упрямо добавила: – Но за мною сейчас никто не следует. Я буду очень осторожна и куплю себе модную шляпку. А моё имя – Елизавета… – Корина, я помню, – ответил он, понизив голос почти до шёпота, и добавил громче: – В магазины и другие места я сопровожу вас наилучшим образом. Зашептал, чтобы разговор не слышал кучер? Я замолчала, он более не спорил. Размышляла, как избавиться от общества Сергея, а он держал меня за руку, словно боялся, что я выпрыгну из экипажа. Я не стала противиться желанию прижаться к нему. Так мы и въехали в город. – Где проживает ваша приятельница? – спросил Сергей, когда колёса застучали по брусчатке Измайловского проспекта. – В Коломне, ежели не поменяла квартиру. – Матвей, в Коломну, – скомандовал Бочаров, и кучер, кивнув, поворотил налево по улице. Несмотря на смятение мыслей и чувств, и неопределенность ближайшего, да и дальнейшего будущего, я наслаждалась поездкой по городу, оживлением и шумом улиц. Как я соскучилась по Питеру, как я любила его, несмотря на горести и трудности, которые он принёс. Пролётка застучала колесами по Садовой, выехала к Екатерининскому каналу. Напротив Никольского рынка разгружали баржи, толпился люд. Этим же путем, только в обратную сторону меня везли в тюремной карете неделю назад. – Доставили меня, теперь мне ничего не грозит, вы можете ехать по своим делам, – сказала я, когда Матвей остановил экипаж возле парадной дома на канале. – У меня нет никаких иных дел, – упрямо отрезал Бочаров. – Никаких иных дел у инженера, как сопровождать легкомысленную дамочку к товарке? – В данный момент именно так. И я вовсе не против такой перспективы. – Но нам нужно поболтать о том, о сём, о девичьем… – Я не стану вслушиваться в ваши разговоры… … заберу письмо и передам мессиру, закончила его фразу про себя. Что после этого будет со мною? Он желает меня, в том нет сомнений, но на кону, вероятно, и карьера, и деньги. А я… я влюблена в него… но не хочу жертвовать собой ради чьих-то коварных планов. Честно говоря, я не была уверена, что застану приятельницу в такой час, да и жила она не совсем в этом доме. Текущий план заскочить в парадную и сбежать терпел крах. Делать нечего, я вышла из пролётки, опершись на руку галантного инженера и, войдя в парадную, постучалась в первую попавшуюся квартиру, благо, что здесь, на задворках города, не бывало швейцаров. Какое-то время стояла тишина, затем раздались шаркающие шаги, дверь медленно отворилась, и на пороге возникла усатая старуха в пышном чепце и цветастом халате. – Что изволите, господа хорошие? – спросила она густым хриплым басом. – Здравствуйте, – пропела я. – Здесь ли проживает мадемуазель Корзухина? – Здесь проживает только мадемуазель Сурина, – ответила старуха. – Ах, да, я перепутала имена! Я её приятельница. Дома ли она? Можно ли войти? – застрекотала я в надежде на чёрный ход. – Хм… мне было бы лестно иметь столь юную приятельницу, но увы, я вас не знаю, – пробасила старуха. – Кажется, мы пришли не по адресу, – заметил из-за моей спины Бочаров. – Кажется, да… Распрощавшись с мадемуазель Суриной, вышли на улицу. – Ты на самом деле перепутала дома или сделала это намеренно, Лель? – спросил Сергей. – Она, верно, переехала, – пробормотала я. – Несомненно, душа моя, – усмехнулся Бочаров. – И твой загадочный ридикюль с письмом тоже… Впрочем, ладно, после будем разбираться в твоих делах. Сначала в магазин модного платья! Ты же хотела купить шляпку… – Сергей Николаевич, да вы, оказывается, bon vivant! – Ты первая, кто назвал меня так. Он улыбнулся, на мгновение уничтожив своей улыбкой все мои сомнения. Но лишь на мгновение, увы. Я его любовница, содержанка и… жертва. Что ж, особого выбора у меня нет, тем более что мне очень нравится быть его любовницей. И, признаться, новое платье, белье и шляпка мне просто необходимы! Не только удовольствия, но и плана ради. – Шляпка – именно то, что мне сейчас нужно! – воскликнула я тоном куртизанки-камелии. Ах, до чего приятно было войти в магазин – я начала со шляпного салона в Гостином! Продавщица поначалу с некоторым удивлением воззрилась на мою шаль, но твёрдое «Выбирайте, что вам нравится, мадам» Бочарова, вернуло её взгляду нужный оттенок. – Какую шляпку вы бы хотели, мадам? Шляпки совсем не прибавились в объеме, а напротив – стали еще меньше. Какую желаете? Имеются осенние… К вашему пальто… Перемерив с десяток шляпок, выбрала серую с вуалью, с косой из черного бархата под маленькими полями и бантами из лент по обеим сторонам тульи. В нутро тульи была вшита машинка point d’arret, которая удерживала шляпку на голове в случае сильного ветра, весьма удобное изобретение. В салоне готового дамского платья на Невском приобрела платье из попелина, убранное бархатом и рюшами из атласных лент, нагрудник с воротничком, отделанный кружевами, и новое белье. У башмачного мастера на Малой Конюшенной – ботинки из черного прюнеля*. Ах, какой красивой и уверенной почувствовала я себя в новом наряде, словно скинула с плеч часть невзгод последних дней. После башмачника предложила зайти в кондитерскую Пфайфера, что напротив Александринки. – Но туда, верно, ходят актёры, и ты можешь натолкнуться на знакомого, – предостерёг Сергей. Именно эту цель я и преследовала, и, кроме того, к Пфайферу впускали дам. – Ну и что? Мы выпьем шоколаду, купим пирожных и уйдём. Уверена, никто не станет нас преследовать. А я так хочу пирожное… Он не стал спорить, и вскоре мы выходили из экипажа у кондитерской. В небольшом зале я тотчас увидела Софи Кокорину, что было невероятной удачей. Рванула к столику, где она пила шоколад в обществе молодого офицера. После церемонии знакомства он галантно удалился. – Куда ты пропала, Элен? Говорят, то ли уехала в Париж, то ли попала в тюрьму! – Как видишь, я здесь, в Питере и на свободе… – А это кто? Каков красавчик! – прошептала Софи, кивая в сторону Бочарова. – Инженер путей сообщения, – ответно прошептала я. – О! Заманчив! Прелестная шляпка, между прочим. Из Парижа? – Из Гостиного… – Что ты говоришь, Элен! Бочаров уже делал заказ, и нужно было спешить – Софи, у меня к тебе просьба – мне нужно сейчас сбежать от своего инженера… в одно место. Ты поможешь? Она лукаво взглянула на меня, расспрашивать не стала, за что я и ценила Софи. Бочаров подошёл к нам, вернулся офицер, снова церемония знакомства, а затем: «Нам нужно кое-что обсудить с подругой, мы сей же час вернемся… как раз к пирожным и шоколаду…». Вышли с Софи на улицу, и я рванула прочь, с тяжёлым сердцем, но быстрыми ногами, перебегая с улицы на улицу, чтобы запутать преследователя. Va banque так ва-банк! Через полчаса вышла на Дворцовую площадь и, миновав будочника, остановилась, в трепетном ужасе осматривая полукруг здания Главного Штаба. Которое крыло западное? В какую из дверей зайти и как это сделать?
* Прюнель (франц. prunelle). Легкая и плотная шерстяная или шелковая ткань, идущая на изготовление верха обуви, на обивку мебели.
Таки сбежала наша девушка?! Во дает! Впрочем, я ее где-то даже понимаю - доверия нету, в любой момент улыбка и забота могут смениться совсем другим - и она с таким в своей жизни не раз, похоже, встречалась. Да, лучше не расслабляться и не доверяться, чтобы впросак не попасть. Или чтобы не съели. Хелга пишет:
цитата:
в трепетном ужасе осматривая полукруг здания Главного Штаба
Занесло ее, однако. Думает, что помогут? (*риторический вопрос*, не требующий у автора ответа)
Хелга Как здорово, что етсь продолжение. И очень понятны эти женские метания, эта неустроенность. И мысли, много мыслей. Правда, Сергей, все время что-то не договаривает и поэтому всегда есть пища для размышлений.
Правда, Сергей, все время что-то не договаривает и поэтому всегда есть пища для размышлений.
Возможно, не может все сказать?
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34376
Отправлено: 12.04.23 18:41. Заголовок: Через полчаса вышла ..
Через полчаса вышла на Дворцовую площадь и, миновав будочника, остановилась в трепетном ужасе осматривая полукруг здания Главного Штаба. Которое крыло западное? В какую из дверей зайти и как это сделать? Помолилась и пошла наудачу к входу, где стоял караульный. – Мне нужно поговорить с начальником… который занимается секретными делами, – сказала я, не зная, как правильно назвать сего начальника. Солдат удивленно уставился на меня. – Сударыня, здесь Главный штаб, – произнёс он. – Разумеется, я понимаю, что здесь Главный штаб, потому и пришла. У меня дело государственной важности, и, будь добр, голубчик, вызвать дежурного офицера или кого ещё, кому я смогу объяснить. Надеюсь, в моем голосе прозвучали низкие ноты меццо. На всякий случай оглянулась – нет ли за спиной Бочарова или Прохора. Караульный замер, видимо, размышляя, кто перед ним – сумасшедшая девица или действительно важная особа. – Я не шучу, – добавила на всякий случай. – У меня очень важное дело! – Позову дежурного офицера, – кивнул наконец солдат. Он скрылся в дверях, я нервно пританцовывала на месте, пока он не появился вновь в сопровождении офицера. – Штабс-капитан Витковский, – представился тот. – Чем могу помочь, мадам? Вы уверены, что обратились в нужное место? – Елизавета Корина, вдова. Уверена, но не знаю в точности, к кому обратиться. Позвольте объяснить вам… без свидетелей. Он отошел в сторону, сделав пригласительный жест. Я принялась объяснять про государственную важность некого поручения, которое я выполнила, но не смогла довести до конца из-за сложившихся обстоятельств. Благо, что в Павловском институте девицам преподавали риторику. Пришлось пережить пару тревожных минут, когда штабс-капитан смотрел мой паспорт. – Мне необходимо поговорить с начальником, ведающим секретными вопросами, – повторяла я, пока офицер размышлял. – Следуйте за мною, мадам, – наконец сказал он, и, пропустив меня в дверях, направился к лестнице, что вела наверх из пустого вестибюля с серыми стенами. Поднялись на второй этаж и долго шли по гулкому, кругом поворачивающемуся коридору. Течение серых стен время от времени прерывалось массивными дверями, ведущими в кабинеты. Внутри меня все дрожало в такт шагов штабс-капитана, который сдерживался, подстраиваясь под мой ход. Наконец он остановился перед одной из дверей, осторожно открыл и после короткого «разрешите» скрылся за нею. Прошло минут пять, в течение которых я несколько раз собиралась сбежать, и уже сделала шаг, чтобы уйти прочь, но дверь распахнулась. – Пройдите, мадам, генерал-майор ожидает вас. Я вошла в небольшой полупустой кабинет, где за столом под портретом Императора сидел седоватый круглолицый военный чин. Если бы не мундир и регалии, его можно было бы принять за добродушного дядюшку, главу большого семейства. Возможно, он таковым и являлся. Во всяком случае, я вдруг успокоилась. Он поднялся с места и кивнул, приглашая меня подойти и присесть. Я прошла, села на стул, подальше от него. – Корина Елизавета Ивановна, – представилась, почти привыкнув к новому имени. – Чириков Егор Иванович, офицер по особым поручениям, – сказал генерал-майор, сел и пожевал пышный ус. – Что у вас за дело особой важности, соблаговолите пояснить. Я вздохнула, зачем-то подумала о так и не выпитом у Пфайфера шоколаде и начала с визита в костюмерную театра господина без имени. Он слушал меня внимательно, никак не выражая своё отношение к моей истории, не перебивал, а лишь поддерживал ход повествования вопросами, когда я застревала, сомневаясь, сообщать ли всё или утаить опасные подробности. Кой-какие детали я всё же упустила, сосредоточившись на письме. – Совершенно замечательная история, – сказал генерал-майор, когда я закончила. – И где же находится сие замечательное письмо? Оно при вас, мадам? – Нет, оно в одном надёжном месте. – Это хорошо, что в надёжном. – Вы верите моему рассказу? – уточнила я, не совсем понимая его отношения. – Да, верю, – ответил генерал-майор, не колеблясь. – И тому, что я не виновна ни в гибели господина Камышина, ни в своём побеге? – Верю. Зачем вам было убивать своего же связного? Полагаю, что вам до сих пор грозит опасность от человека, который устроил ваш побег. – Я тоже так думаю и… боюсь. Генерал-майор пожевал ус. – Как зовут того господина, что оказал вам помощь? – Но он ни в чем не виноват! Он просто протянул руку помощи! Без него меня, возможно, уже не было бы в живых! – воскликнула я. – Я вовсе ни в чем не обвиняю его, дорогуша, а совсем наоборот… и сочту за честь восхититься вашей храбростию и упорством, как и красотою. Разумеется, как не отпустить комплимент дамочке, рассказавшей невероятную историю. И как быстро он поверил! Но разве я сказала хоть одно слово неправды? Генерал-майор Чириков смотрел, ожидая ответа, и мне снова пришлось назвать имя любимого инженера, которому я не доверяла. – Понятно… Стало быть, письмо ваше в надежном месте, и нам нужно будет забрать его. Сейчас время к вечеру. Далеко ли надежное место? – В Гатчино. – Хм, ну что ж. Так понимаю, что там у вас есть, где переночевать. Витковский проводит вас, с ним и передадите письмо. – В Гатчино? – Да. Время не терпит, – в голосе добродушного дядюшки зазвучали стальные ноты. – Мы ещё побеседуем с вами, Елена Даниловна Тихменева. Я вздрогнула, краска ударила в лицо. – Как? Вы знаете? – Разумеется, дорогуша. – И знали, что я приду? – Нет, этого я не знал, признаюсь, ваше появление было неожиданностью. – По вам этого не скажешь, господин генерал, – пробормотала я, получив в ответ взгляд сощуренных глаз и пожёвывание уса. Явился вызванный штабс-капитан, и мы с ним покинули кабинет Егора Ивановича Чирикова, офицера по особым поручениям. У меня слегка кружилась голова – возможно, от голода. Мы снова пошли по серому пустому коридору мимо массивных дверей. Вдруг, в нескольких аршинах впереди, распахнулась дверь, вышел человек в мундире с папкой бумаг в руках. Он повернулся на звук наших шагов, и у меня внутри похолодело – он был мне знаком!
Рисковая девушка, однако. С другой стороны, если она знает, что в письме и для чего оно, зачем ей посредники, связисты и пароли? Не проще ли было сразу передать по назначению? Хотя есть у меня большие сомнения, что начальник "секретного отдела"был бы так доступен случайным посетителям. Что-то за всем этим скрывается, автор нарочно нам морочит головы. Чтобы вздрагивали всякий раз. Хелга пишет:
Вроде, я нигде не писала, что она знает. Откуда это прочитывается?
Вроде неоткуда... Но как у автора святое дело - морочить читателя, так у читателя святое дело - стараться разгадать коварный замысел раньше авторской развязки. Читатели увлекаются...
apropos пишет:
цитата:
Хотя есть у меня большие сомнения, что начальник "секретного отдела"был бы так доступен случайным посетителям.
Так речь же не о случайном посетителе, как я понимаю, личность мадемуазель была уже на радаре...
apropos пишет:
цитата:
автор нарочно нам морочит головы. Чтобы вздрагивали всякий раз.
О! Автор в этом деле ох как хороша!..
Хелга пишет:
цитата:
Надеюсь, побег логично обставлен? Бочаров расслабился и все такое...
Как-то не ко времени ему расслабляться... Скрытый текст
А не лучше ли им отправиться туда, куда Бочарову путь закрыт?.. Например в дамскую комнату (избито, но безотказно) - а там... Там может быть все что угодно (для незаметного побега)... И роль Софи не совсем понятна - она ведь должна прикрывать отступление?.. Но непонятно, как она это делает... Прости, увлеклась... очень увлекательный сюжет, автор
Но как у автора святое дело - морочить читателя, так у читателя святое дело - стараться разгадать коварный замысел раньше авторской развязки. Читатели увлекаются...
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Напряжение и впрямь существенное, но тем более интересно.
Это радует и стимулирует.
Юлия пишет:
цитата:
А не лучше ли им отправиться туда, куда Бочарову путь закрыт?.. Например в дамскую комнату (избито, но безотказно) - а там...
Этот вариант, конечно, рассматривала, но проблема в том, что до 1861 года женщин не допускали в рестораны и кафе, потому никакой дамской комнаты не могло быть. И кондитерская, куда они зашли, тоже с натяжкой - предположила в своих целях, что туда все же дамы допускались шоколаду выпить.
Юлия пишет:
цитата:
И роль Софи не совсем понятна - она ведь должна прикрывать отступление?.. Но непонятно, как она это делает...
Девицы якобы болтают несколько минут, Лёля за это время удаляется, насколько может, а потом все на волю судеб... Да, момент смутный, буду еще думать, но пока так.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Неужели Сергея увидела?
Всё может быть...
Юлия
Сообщение: 2539
Отправлено: 16.04.23 10:55. Заголовок: Хелга пишет: до 18..
Хелга пишет:
цитата:
до 1861 года женщин не допускали в рестораны и кафе, потому никакой дамской комнаты не могло быть.
Нет слов... И что прикажете делать автору?! Скрытый текст
Может, поставить на актерскую специфику - актрисы могут разыграть какую нибудь сценку, в результате которой будет просто необходимо удалиться хотя бы одной в хозяйственную часть кондитерской... Прости, что лезу с дурацкими советами. Динамика сюжета захватывает и увлекает. Не остановиться...
Может, поставить на актерскую специфику - актрисы могут разыграть какую нибудь сценку,
Замечательная мысль! Беру, не глядя, спасибо!
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34381
Отправлено: 19.04.23 10:23. Заголовок: Это не продолжение, ..
Это не продолжение, а отредактированная предыдущая часть. Ничего особо нового, кое-какие поправки, добавлен разговор между девами, кое-что удалила.
В Питер поехали поездом. Пахло осенью и дымом, стук колес и покачивание вагона успокаивали, за окном было сумрачно, но без дождя – природа слегка благоволила моему возвращению. – Вы на службу, Сергей Николаевич, а я – к приятельнице и в магазины, – сказала я, устроившись на вагонном диване. – Я в отпуске от службы, буду сопровождать вас, – отрезал он. – Но я не заблужусь в городе, да и с товаркой надо поболтать. Вам будет скучно. – Полноте вам шутить, Елена Николаевна, – Сергей явно разозлился, хоть и казался спокойным. – Вы забыли о Камышине и швейцаре? – Помню, – ответила я, похолодев, и упрямо добавила: – Но за мною сейчас никто не следует. Я буду очень осторожна и куплю себе модную шляпку. А моё имя – Елизавета… – Корина, я помню, – ответил он. – В магазины и другие места сопровожу вас наилучшим образом. Я замолчала, он более не спорил. Размышляла, как сбежать от Бочарова, а он держал меня за руку, словно боялся, что я выпрыгну из вагона. Около полудня паровоз прибыл в Питер, к платформе, где я встретилась с Сергеем. Как бы всё сложилось, реши я тогда отправиться в другое место? Выпили чаю с пирогами в буфете. На площади у вокзала взяли пролётку. – Где проживает ваша приятельница? – спросил Сергей, когда колёса застучали по брусчатке Измайловского проспекта. – В Коломне, ежели не поменяла квартиру. Несмотря на смятение мыслей и чувств, и неопределенность ближайшего, да и дальнейшего будущего, я наслаждалась поездкой по городу, оживлением и шумом улиц. Как я соскучилась по Питеру, как я любила его, несмотря на горести и трудности, которые он принёс. Пролётка застучала колесами по Садовой, выехала к Екатерининскому каналу. Напротив Никольского рынка разгружали баржи, толпился люд. Этим же путем, только в обратную сторону меня везли в тюремной карете неделю назад. – Доставили меня, теперь мне ничего не грозит, вы можете ехать по своим делам, – сказала я, когда извозчик остановил экипаж возле парадной дома на канале. – У меня нет никаких иных дел, – упрямо отрезал Бочаров. – Никаких иных дел у инженера, как сопровождать легкомысленную дамочку к товарке? – В данный момент именно так. И я вовсе не против такой перспективы. – Но нам нужно поболтать о том, о сём, о девичьем… – Я не стану вслушиваться в ваши разговоры… … заберу письмо и передам мессиру, – мысленно закончила его фразу. Что после этого будет со мною? Он желает меня, в том нет сомнений, но на кону, вероятно, и карьера, и деньги. А я… я влюблена в него… но не хочу жертвовать собой ради чьих-то коварных планов. Честно говоря, я не была уверена, что застану приятельницу в такой час, да и жила она не совсем в этом доме. Текущий план заскочить в парадную и сбежать терпел крах. Делать нечего, я вышла из пролётки, опершись на руку галантного инженера и, войдя в парадную, постучалась в первую попавшуюся квартиру, благо, что здесь, на задворках города, не бывало швейцаров. Какое-то время стояла тишина, затем раздались шаркающие шаги, дверь медленно отворилась, и на пороге возникла усатая старуха в пышном чепце и цветастом халате. – Что изволите, господа хорошие? – спросила она густым хриплым басом. – Здравствуйте, – пропела я. – Здесь ли проживает мадемуазель Корзухина? – Здесь проживает только мадемуазель Сурина, – ответила старуха. – Ах, да, я перепутала имена! Я её приятельница. Дома ли она? Можно ли войти? – застрекотала я в надежде на чёрный ход. – Хм… мне было бы лестно иметь столь юную приятельницу, но увы, я вас не знаю, – пробасила старуха. – Кажется, мы пришли не по адресу, – заметил из-за моей спины Бочаров. – Кажется, да… Распрощавшись с мадемуазель Суриной, вышли на улицу. – Ты на самом деле перепутала дома или сделала это намеренно, Лель? – спросил Сергей. – Она, верно, переехала, – пробормотала я. – Несомненно, душа моя, – усмехнулся Бочаров. – И твой загадочный ридикюль с письмом тоже… Впрочем, ладно, после будем разбираться в твоих делах. Сначала в магазин модного платья! Ты же хотела купить шляпку… – Сергей Николаевич, да вы, оказывается, bon vivant! – Ты первая, кто назвал меня так. Он улыбнулся, на мгновение уничтожив своей улыбкой все мои сомнения. Но лишь на мгновение, увы. Я его любовница, содержанка и… жертва. Что ж, особого выбора у меня нет, тем более что мне очень нравится быть его любовницей. И, признаться, новое платье, белье и шляпка мне просто необходимы! Не только удовольствия, но и плана ради. – Шляпка – именно то, что мне сейчас нужно! – воскликнула я тоном куртизанки-камелии. Ах, до чего приятно было войти в магазин – я начала со шляпного салона в Гостином! Продавщица поначалу с некоторым удивлением воззрилась на мою шаль, но твёрдое «Выбирайте, что вам нравится, мадам» Бочарова, вернуло её взгляду нужный оттенок. – Какую шляпку вы бы хотели, мадам? Шляпки совсем не прибавились в объеме, а напротив – стали еще меньше. Какую желаете? Имеются осенние… К вашему пальто… Перемерив с десяток шляпок, выбрала серую с вуалью, с косой из черного бархата под маленькими полями и бантами из лент по обеим сторонам тульи. В нутро тульи была вшита машинка point d’arret, которая удерживала шляпку на голове в случае сильного ветра, весьма удобное изобретение. В салоне готового дамского платья на Невском приобрела платье из попелина, убранное бархатом и рюшами из атласных лент, нагрудник с воротничком, отделанный кружевами, и новое белье. У башмачного мастера на Малой Конюшенной – ботинки из черного прюнеля . Ах, какой красивой и уверенной почувствовала я себя в новом наряде, словно скинула с плеч часть невзгод последних дней. После башмачника предложила зайти в кондитерскую Пфайфера, что напротив Александринки. – Но туда, верно, ходят актёры, и ты можешь натолкнуться на знакомого, – предостерёг Сергей. Именно эту цель я и преследовала, и, кроме того, к Пфайферу впускали дам. – Ну и что? Мы выпьем шоколаду, купим пирожных и уйдём. Уверена, никто не станет нас преследовать. А я так хочу пирожное… Он не стал спорить, и вскоре мы выходили из экипажа у кондитерской. В небольшом зале я тотчас увидела Софи Кокорину, что было невероятной удачей. Рванула к столику, где она пила шоколад в обществе молодого офицера. После церемонии знакомства он галантно удалился. – Куда ты пропала, Элен? Говорят, то ли уехала в Париж, то ли попала в тюрьму! – Как видишь, я здесь, в Питере и на свободе… – А это кто? Каков красавчик! – прошептала Софи, кивая в сторону Бочарова. – Инженер путей сообщения, – ответно прошептала я. – О! Заманчив! Прелестная шляпка, между прочим. Из Парижа? – Из Гостиного… – Что ты говоришь, Элен! Бочаров уже делал заказ, и нужно было спешить – Софи, у меня к тебе просьба – мне нужно сейчас сбежать от своего инженера… в одно место. Поможешь задержать его? И чтобы немного приревновал… Она лукаво взглянула на меня, расспрашивать не стала, за что я и ценила Софи. Бочаров подошёл к нам, вернулся офицер, снова церемония знакомства. – Как дела в театре? – спросила я товарку. – Ах, Элен, как обычно, в суете, – зачастила Софи, – Самойлова, как всегда, скандалит и лютует… Да, и представь такую новость: Мэри получила роль служанки в «Любовной почте»! – Что ты говоришь, Софи? Мэри? – Да, Машка Шустова! Мы все так и ахнули… – Она же картавит… – Мартынов считает, что это пикантно… – Так Мартынов и Мэри…? – Увы, Элен… признаться, она справилась повсюду... – Неужели лучше меня во всех отношениях? Инженер с офицером помалкивали, слушая наши сплетни. Я чувствовала на себе взгляд Сергея, нехороший взгляд… – Скверно, – залепетала я, – ах как скверно! Негодяй, какой же он негодяй! Представила, что режу лук – это всегда безотказно срабатывало: глаза намокли, первая слеза скатилась, а за нею и вторая. – Елена Николаевна, что с вами? – заволновался Бочаров. – Леночка, ах, я не хотела тебя расстраивать, – заворковала Софи. – Всё будет хорошо, всё пройдет… – Хорошо… – почти рыдала я. – Что ж хорошего? Я столько сделала для него… Кажется, я сжигала мосты и топила корабли, но назад пути не было. – Прошу прощения, нам нужно выйти, на воздух, – сказала Софи. – Не беспокойтесь, мы справимся… подождите нас здесь, – в сторону Бочарова, который поднялся было со стула. Актрисы или статистки по имени Мария Шустова в нашем театре никогда не бывало, а Мартынов, бывший актер, добрейшей души человек, служил суфлёром. Вышли с Софи на улицу, и я рванула прочь, с тяжёлым сердцем, но быстрыми ногами, перебегая с улицы на улицу, чтобы запутать преследователя. Va banque так ва-банк! Через полчаса вышла на Дворцовую площадь и, миновав будочника, остановилась в трепетном ужасе осматривая полукруг здания Главного Штаба. Которое крыло западное? В какую из дверей зайти и как это сделать? Помолилась и пошла наудачу к входу, где стоял караульный. – Мне нужно поговорить с начальником… который занимается секретными делами, – сказала я, не зная, как правильно назвать сего начальника. Солдат удивленно уставился на меня. – Сударыня, здесь Главный штаб, – произнёс он. – Разумеется, я понимаю, что здесь Главный штаб. У меня дело государственной важности, и, будь добр, голубчик, вызвать дежурного офицера или кого ещё, кому я смогу объяснить. Надеюсь, в моем голосе прозвучали низкие ноты меццо. На всякий случай оглянулась – нет ли за спиной Бочарова или Прохора. Караульный замер, видимо, размышляя, кто перед ним – сумасшедшая девица или действительно важная особа. – Я не шучу, и я не сумасшедшая, – добавила на всякий случай. – У меня очень важное дело! – Позову дежурного офицера, – кивнул наконец солдат. Он скрылся в дверях, я нервно пританцовывала на месте, пока он не появился вновь в сопровождении офицера. – Штабс-капитан Витковский, – представился тот. – Чем могу помочь, мадам? Вы уверены, что обратились в нужное место? – Елизавета Корина, вдова. Уверена, но не знаю в точности, к кому обратиться. Позвольте объяснить вам… без свидетелей. Он отошел в сторону, сделав пригласительный жест. Я принялась объяснять про государственную важность некого поручения, которое я выполнила, но не смогла довести до конца из-за сложившихся обстоятельств. Благо, что в Павловском институте девицам преподавали риторику. Пришлось пережить пару тревожных минут, когда штабс-капитан смотрел мой паспорт. – Мне необходимо поговорить с начальником, ведающим секретными вопросами, – повторяла я, пока офицер размышлял. – Следуйте за мною, мадам, – наконец сказал он, и, пропустив меня в дверях, направился к лестнице, что вела наверх из пустого вестибюля с серыми стенами. Поднялись на второй этаж и долго шли по гулкому, кругом поворачивающемуся коридору. Течение серых стен время от времени прерывалось массивными дверями, ведущими в кабинеты. Внутри меня все дрожало в такт шагов штабс-капитана, который сдерживался, подстраиваясь под мой ход. Наконец он остановился перед одной из дверей, осторожно открыл и после короткого «разрешите» скрылся за нею. Прошло минут пять, в течение которых я несколько раз собиралась сбежать, и уже сделала шаг, чтобы уйти прочь, но дверь распахнулась. – Пройдите, мадам, генерал-майор ожидает вас. Я вошла в небольшой полупустой кабинет, где за столом под портретом Императора сидел седоватый круглолицый военный чин. Если бы не мундир и регалии, его можно было бы принять за добродушного дядюшку, главу большого семейства. Возможно, он таковым и являлся. Во всяком случае, я вдруг успокоилась. Он поднялся с места и кивнул, приглашая меня подойти и присесть. Я прошла, села на стул, подальше от него. – Корина Елизавета… Ивановна, – представилась, почти привыкнув к новому имени. – Чириков Егор Иванович, офицер по особым поручениям, – сказал генерал-майор, сел и пожевал пышный ус. – Что у вас за дело особой важности, соблаговолите пояснить. Я вздохнула, зачем-то подумала о так и не выпитом у Пфайфера шоколаде и начала рассказ с визита в костюмерную театра господина без имени. Он слушал меня внимательно, никак не выражая своё отношение к моей истории, не перебивал, а лишь поддерживал ход повествования вопросами, когда я застревала, сомневаясь, сообщать ли всё или утаить некоторые подробности. Кое-какие детали я всё же упустила, сосредоточившись на том, что посчитала главным. – Совершенно замечательная история, – сказал генерал-майор, когда я закончила. – И где же находится сие замечательное письмо? Оно при вас, мадам? – Нет, оно в одном надёжном месте. – Это хорошо, что в надёжном. – Вы верите моему рассказу? – уточнила я, не совсем понимая его отношения. – Да, верю, – ответил генерал-майор, не колеблясь. – И тому, что я не виновна в гибели господина Камышина? – Верю. Зачем вам было убивать его? – И в побеге я тоже не виновата, его устроили без моего ведома. Генерал-майор пожевал ус. – Некто очень желал видеть вас на свободе. Не ваш ли тайный воздыхатель? – Разумеется, нет! Как вы могли такое подумать? – удивилась я. – Этот человек хотел заполучить письмо! Кажется, он не воспринимал меня всерьез. Будь я мужчиной или, на худой конец, пожилой дамой, не сомневаюсь, что отношение было бы иным. – Ладно-ладно, не сердитесь, – тоном доброго дядюшки сказал генерал-майор и вдруг спросил: – Как зовут того господина, что помогал вам? – Но он ни в чем не виноват! Он просто протянул руку помощи! Без него меня, возможно, уже не было бы в живых! – воскликнула я. – Я вовсе ни в чем не обвиняю его, дорогуша, а совсем наоборот… и сочту за честь восхититься вашей храбростию и упорством, как и красотою. Разумеется, как не отпустить комплимент дамочке, рассказавшей невероятную историю. Но разве я сказала хоть одно слово неправды? Генерал-майор Чириков смотрел на меня, ожидая ответа, и мне снова пришлось назвать имя любимого инженера, которому я не доверяла. – Понятно… Стало быть, письмо ваше в надежном месте, и забрать его – задача первостепенной важности. Сейчас время к вечеру. Далеко ли надежное место? – В Гатчино. – Хм, ну что ж. Так понимаю, что там у вас есть, где переночевать. Витковский проводит вас, с ним и передадите письмо. – В Гатчино? – Да. Время не терпит, – в голосе добродушного дядюшки зазвучали стальные ноты. – Мы ещё побеседуем с вами, Елена Даниловна, нам есть, что обсудить. Я вздрогнула, краска ударила в лицо. – Как? Вы знаете? – Разумеется, дорогуша. – И знали, что я приду? – Признаюсь, ваше появление было неожиданностью. Приятной неожиданностью, не побоюсь сказать. – По вам этого не скажешь, господин генерал, – пробормотала я, получив в ответ взгляд прищуренных глаз и пожёвывание уса. Явился вызванный штабс-капитан, и мы с ним покинули кабинет Егора Ивановича Чирикова, офицера по особым поручениям. Мы снова пошли по серому коридору мимо массивных дверей. На этот раз здесь было оживленнее. Идущий навстречу симпатичный черноволосый офицер окинул меня удивленным взглядом, задав немой вопрос Витковскому; из одного из кабинетов вышел высокий лысоватый офицер с кипой бумаг в руках; третий обогнал нас с восторженным возгласом: «Неужели столь очаровательная дама почтила нас своим присутствием!» Спустились по лестнице на первый этаж, штабс-капитан галантно принёс откуда-то стул и усадил меня. Полчаса спустя прибыла закрытая карета, запряженная парой лошадей, он помог мне войти, сам устроился рядом, кучер тронул лошадь, и мы отправились в путь.
Ужасно рада продолжению, пусть пока оно только в отредактированном виде.
Ну, вот даже не знаю... Такая себе попытка вызвать ревность к бывшему любовнику, явно бросившему и изменившему. А дама еще и слезы льет по изменнику. Какое-то... два в одном. Хелга пишет:
цитата:
Вроде, я нигде не писала, что она знает. Откуда это прочитывается?
Это не прочитывается, лишь предполагается - раз ее понесло в штаб к начальнику всех секретов, то она очевидно подозревает, пусть и весьма туманно, что в письме этом не любовные откровения или что в таком духе. Надеюсь, все рано или поздно разъяснится.
Такая себе попытка вызвать ревность к бывшему любовнику, явно бросившему и изменившему. А дама еще и слезы льет по изменнику.
Ох.. это же экспромт, вполне неудачный, потому что это не попытка вызвать ревность, а повод, чтобы выйти и успеть удрать.
apropos пишет:
цитата:
Это не прочитывается, лишь предполагается - раз ее понесло в штаб к начальнику всех секретов, то она очевидно подозревает, пусть и весьма туманно, что в письме этом не любовные откровения или что в таком духе.
Так в тексте не раз упоминается, что письмо государственной важности и все такое.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34394
Отправлено: 29.05.23 09:14. Заголовок: Если кто еще помнит ..
Если кто еще помнит про этот опус... продолжение.
Спустились по лестнице на первый этаж, штабс-капитан галантно принёс откуда-то стул и усадил меня. Полчаса спустя прибыла закрытая карета, запряженная парой лошадей, он помог мне войти, сам устроился рядом, кучер тронул лошадь, и мы отправились в путь. Штабс-капитан оказался весьма неразговорчивым, и все мои попытки завести светскую беседу закончились провалом. Возможно, у него есть служебное обязательство не вступать в разговоры? Как там в Питере Бочаров? Что делает и что думает обо мне? Или тоже направился в свой гатчинской домик? Верно ли я поступила? Что-то ещё не давало покоя, но я не могла понять что. Лошади скакали, карета покачивалась, и я не заметила, как уснула, словно провалилась в глубокую яму. Проснулась в тишине и одиночестве, карета стояла. Выбралась наружу – на улице похолодало и стемнело, напротив светились окна какого-то длинного дома. – Кипень, почтовая станция, меняем лошадей, – коротко сообщил подошедший штабс-капитан. Зашла на станцию. Здесь было тепло, гудела круглая печь, пахло снедью. Очень хотелось есть, но у меня не было денег. – Не желаете ли чаю? – спросил вошедший в комнату смотритель. – Нет, благодарю, – отказалась я, проглотила слюну и ушла в холод. – Скоро ли поедем? – спросила у Витковского. – Сей же час, как только запрягут, мадам. Наконец все было готово, и мы продолжили путь. Отдохнувшие лошади бодро тянули экипаж, потряхивающий нас, пассажиров, на рытвинах дороги. Чтобы заглушить беспокойство и думы, снова принялась расспрашивать молчаливого штабс-капитана о жизни и семье. Сначала он отделывался короткими ответами, но затем немного разговорился, и время потекло быстрее. Въехали в Гатчину, когда совсем стемнело. «Нам на Мариинскую», сказала я штабс-капитану, и он, высунувшись из окна, отдал распоряжение кучеру. Правильно ли делаю, что веду его к Дюше, в очередной раз подумала я. Но отступать было некуда, пора избавиться от злосчастного письма, получить свои деньги и бежать, куда глядят глаза. Правда, сейчас они не глядели никуда. В домике на Мариинской приветливо светились окна гостиной. Двери, после вопроса в духе «кого там принесло на ночь глядя», открыла горничная, смутилась, увидев меня, затем, не скрывая удивления, уставилась на штабс-капитана, стоящего у меня за спиной. – Елена Даниловна! Вот не ждали… Кто это с вами? – Штабс-капитан Витковский, офицер по особым поручениям, – галопом сообщила я, чувствуя себя коварной Медеей. – Авдотья Кирилловна дома? – Где ж им быть, конешно, дома. Проходите, Елена Даниловна… и господин офицер, проходите. Из прихожей уже слышалось Дюшино «Кто там пришел, Стеша?» Подруга, само собой, удивилась моему появлению в обществе офицера не меньше, чем горничная, но сохранила лицо и гостеприимство. Витковский отказался проходить в дом и чаевничать, объяснив, что должен срочно вернуться к месту службы. Дюша вздыхала и уговаривала его остаться хоть на одну чашку. Стеша, которую отправили ставить самовар, краснея, пялилась на Витковского. – Позже всё объясню, оставь его, штабс-капитану некогда, – шепнула я Дюше. – Мне нужно забрать кое-что. Стеша, я бы чаю выпила с дороги… Горничная встрепенулась, махнула руками и направилась в буфетную, а я поспешила в комнату, в которой прежде ночевала. Корсет лежал там, где был оставлен – на полке в платяном шкапу. Вытащила письмо из секретного кармашка, постояла в тупой задумчивости – но отступать больше некуда. В прихожей было тихо – Витковский разглядывал натюрморт на стене. Вручила ему письмо, он распрощался и вышел, проводила его, остановившись на крыльце. Через пару минут карета отъехала от дома и вскоре скрылась за поворотом, а я вернулась в дом в странном настроении – вместо желаемого облегчения какая-то тоска сдавила грудь, словно сделала что-то не то. В гостиной Дюша со Степанидой накрывали стол для чаепития. Горка румяных пирожков на блюде в центре стола вызвала голодный спазм. Три чашки крепкого чаю, пять пирожков с мясом, вазочка вишневого варенья – и мне стало немного лучше. Пока ела, две пары глаз напряженно следили за мной, ожидая момента, когда можно будет задавать вопросы, на которые я не смогу ответить. – Лёля, душа моя, – не выдержала Дюша, когда я взялась за шестой пирог. – Что это за офицер для особых поручений, такой красавец? У тебя с ним роман? – Нет, что ты, Дюша, исключительно деловые отношения, – пробормотала я. – Деловые? Так я тебе и поверила. Степанида выразительно хмыкнула, за что тотчас была отправлена хозяйкой готовить постели. – Поверь, Дюша. Я только сегодня впервые его увидела, и вряд ли увижу снова. Просто нужно было кое-что ему передать, чтобы он передал это… В общем, я не могу тебе всего рассказать, когда-нибудь потом, со временем. Я поживу у тебя… недолго? Я бы рассказала ей о Сергее, но сейчас и о нём было трудно говорить. Подруга надулась, но упрекать вслух не стала, лишь заметив, что у меня вечно имеются какие-то секреты. Разговор перетёк на знакомые темы: о том, кто чем занимается из товарок по институту и кому повезло удачно выйти замуж, о вечном Дюшином женихе, соседе Семене Прокопьевиче, которому она отказала, и который не оставлял надежды; о размерах модных шляпок и моем новом прекрасном платье. Так мы и проболтали до позднего вечера. Я всё же не удержалась и призналась, что в ближайшее время рассчитываю значительно поправить свои денежные дела. – Это как-то связано с офицером по особым поручениям? – спросила сметливая подруга. Я молча кивнула. – Ты ввязалась в какие-то опасные дела, Лёля, – помолчав, подвела итог Дюша. Да, я ввязалась в опасные дела, в которых ничего не понимала, не могла разобраться, кто есть кто, и какие цели преследует каждый. Засыпая, думала об одном из этих субъектов, который ныне был мне ближе и дороже всех прочих, но столь же непонятен, как все остальные.
И не надейся, милый автор, соскочить с крючка! Мы тут в засаде на скамеечке...
Очень лаконичный и атмосферный отрывок - все рисуется моментально в живую картинку в цветах и красках, с запахами и звуками, по тексту скользишь без единой запинки.
Но один момент смутил меня. Хелга пишет:
цитата:
отступать было некуда, пора избавиться от злосчастного письма, получить свои деньги
А от кого получить деньги-то? Почему она рассчитывает на генерал-майора? Получатель-то того - преставился... Или я что-то пропустила и туплю не в меру?.. Хелга пишет:
цитата:
вместо желаемого облегчения какая-то тоска сдавила грудь, словно сделала что-то не то.
Хелга Все очень загадочно. Но так интересно!!! Да, про деньги я тоже не поняла. Откуда им теперь взяться? Или ей надо было передать письмо в этот департамент?
Помним, помним! Очередной вираж! Все так запутано, что я уже не решаюсь даже предполагать или гадать. Думала, что письмо - это та записка, которую героиня оставила в квартире убиенного, ан нет. И здесь автор обвел доверчивого читателя вокруг пальца. Теперь еще интрига с вознаграждением...
Юлия
Сообщение: 2541
Отправлено: 30.05.23 11:09. Заголовок: Хелга пишет: Так он..
Хелга пишет:
цитата:
Так она, возможно, наивно и безуспешно, надеется, что ей все же каким-то образом заплатят обещанное.
Может, эту наивную надежду выразить как-то более выпукло?.. Ведь связываясь с властями, она, по-хорошему, должна была бы предполагать не оплату трудов, а арест как наименьшее зло, что весьма оправдано и логично, когда по пятам следует наибольшее зло в виде неведомых (или ведомых - претендентов уже немало) убийц, охотящихся за письмом... Все обернулось невероятно удачно и ей удалось выпорхнуть из клещей неумолимого закона. Она свободна, избавилась от опасного письма... Хотя убийцы-то могут об этом и не знать... Ей пока есть чего опасаться... Деньги ей сейчас ох как кстати, но надеяться на официальные власти в этом вопросе как-то слишком... С ними же как - кажи спасибо, что не на казенном содержании...
Это я просто так... Рассуждаю в ожидании очередного лакомого кусочка.
Все так запутано, что я уже не решаюсь даже предполагать или гадать.
Да разве запутано? Мне кажется, все на поверхности.
Юлия пишет:
цитата:
Может, эту наивную надежду выразить как-то более выпукло?.. Ведь связываясь с властями, она, по-хорошему, должна была бы предполагать не оплату трудов, а арест как наименьшее зло, что весьма оправдано и логично, когда по пятам следует наибольшее зло
Да, очень согласна и думала уже об этом, пустот много, особенно, в сцене похода героини в Генштаб. Тут и разговор с генерал-майором нужно будет углУбить и расширить, и тему казенного дома не забывать. Теряю важные детали по пути, теряю. Годы не те.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34401
Отправлено: 30.05.23 18:20. Заголовок: Небольшое продолжени..
Небольшое продолжение к предыдущему отрывку.
Да, я ввязалась в опасные дела, в которых ничего не понимала, не могла разобраться, кто есть кто, и какие цели преследует каждый. Позже вечером, лёжа в постели, думала об одном из этих субъектов, который ныне был мне ближе и дороже всех прочих, но столь же непонятен, как все остальные. Ночью приснилось, что он обнимает меня – сон был настолько ярок, так реален, что, проснувшись в жарком поту, шарила по кровати в попытках найти его и удивлялась, отчего никого нет рядом. С утра пойду к нему, пойду к нему, повторяла я, но, придя в себя, отбросила эту идею – вовсе не следует с ним встречаться, да и где он теперь? В Питере, у себя на квартире? Вернулся в Гатчино дневным поездом? Что он делал после моего побега? Пытался догнать? Злился? Ещё раз поехал в Коломну искать мою мифическую подругу и ридикюль с письмом? Встретился с Прохором, а то и с самим мессиром? Теперь я им вовсе не нужна – письмо доставлено. И тюрьма, надеюсь, мне более не грозит, хотя нельзя от неё зарекаться. Конечно, хочется узнать, какую роль Бочаров играет в этой истории, но я не стану пытаться удовлетворить своё любопытство. Что было, то прошло. Завтра или через день нужно снова посетить генерал-майора Чирикова на предмет получения вознаграждения за непростую доставку письма. На этот счёт меня терзали смутные сомнения – получу ли я эти деньги, ведь обещал их господин N, а где он сейчас – неведомо, хотя, верно, служит он по тому же ведомству, что и генерал-майор. На следующий день, пасмурный и ветреный, я не могла сидеть на месте уже с утра, снедала жажда действия. То ли рвануть в Генштаб к генералу Чирикову и уведомить его об обещанном вознаграждении, пока железо горячо, и обо мне ещё помнят; то ли по-шпионски пробраться к дому Бочарова – хотя, я решила избегать встреч с ним, то ли… Эх, если бы сейчас я была при деньгах, только меня здесь и видели мессир, Бочаров, следователь и иже с ними… В конце концов собралась в Питер, заняла денег у Дюши, не слушая её уговоров отсидеться хотя бы денёк, и заспешила на девятичасовой поезд. Времени оставалось мало, и я решила: не успею сегодня, значит, поеду завтра. Едва вышла за ворота, порыв ветра ударил в лицо, подхватил полы пальто, попытался сорвать шляпку, но машинка point d’arret знала свою задачу. Когда свернула за угол Мариинской, навстречу явился извозчик с пролёткой, остановил лошадь, сказал хрипло: – Садитесь, барыня, подвезу. Куда вам угодно? – Что-то ты такой услужливый? – удивилась я. – Так утро, пятница, народу никого, а зарабатывать надо. – Детишки плачут? – съязвила я. – Садитесь, барыня. Ежели вы на станцию, так поезд вот-вот отправится. Домчу с ветерком. Значит, судьба успеть, да и ветер такой, что сбивает с ног, подумала я, забралась в пролётку, и мы поехали. Я не сразу сообразила, что извозчик едет не совсем в сторону станции, о чём и сообщила ему. – Там, барыня, яма на дороге большая, так я в объезд. Не беспокойтесь, доставлю ко времени. Схожу с ума или мне знаком этот голос, в котором вдруг пропала изначальная хрипота? Лошадь, погоняемая извозчиком, перешла на очень бодрый галоп. – Остановись, я сойду! – закричала я. – Не извольте беспокоиться, барыня, – как ни в чём не бывало ответствовал извозчик. Пролетка летела, ныряя в рытвины и подпрыгивая на кочках дороги, что вела в сторону леса. Я вскочила с места, шлёпнулась обратно, не удержав равновесие, встала опять, промелькнул последний дом на улице, извозчик оглянулся, выругался, я зажмурилась и прыгнула, упала лицом, поднялась, подкашивались ноги, во рту песок и вкус крови. Пошла, шатаясь, но была остановлена резко и безжалостно ударом по голове и лишилась чувств.
Ну и ну! Не ко времени расслабилась наша героиня. И почему она решила, что опасность миновала? Вот так оно - ввязываться в шпионы без подготовки-то...
Хелга пишет:
цитата:
теряю важные детали по пути, теряю
Обычное дело - вернешься и подберешь. Да я вообще не знаю, как у вас с apropos получается писать так быстро и практически набело - мелкие огрехи не в счет. Уникумы вы обе по-моему. Вы, главное, не останавливайтесь...
Обычное дело - вернешься и подберешь. Да я вообще не знаю, как у вас с apropos получается писать так быстро и практически набело - мелкие огрехи не в счет. Уникумы вы обе по-моему. Вы, главное, не останавливайтесь...
Пишите на радость себе и нам!!!
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34404
Отправлено: 31.05.23 14:54. Заголовок: Юлия пишет: И почем..
Юлия пишет:
цитата:
И почему она решила, что опасность миновала? Вот так оно - ввязываться в шпионы без подготовки-то...
То-то и оно!
Юлия пишет:
цитата:
Да я вообще не знаю, как у вас с apropos получается писать так быстро и практически набело - мелкие огрехи не в счет.
Где ж набело, тут чистить и чистить еще.
chandni пишет:
цитата:
Пишите на радость себе и нам!!!
Вот честно - это занятие спасает от уныния, а если и читатели рады, то ещё больше. Надеюсь, помогает и читателям.
А то! Ещё как!!! Только вашими романами и спасаюсь. Как взгрустнётся - бегу на форум что-нибудь перечитывать. Текст или ещё и обсуждения!
Книжки ваши зачитаны мною и друзьями и друзьями дочки и невестки... Куда-то ушёл "Голубой замок". Теперь вот грущу - где его купить? 2го издания ведь не будет?
Как взгрустнётся - бегу на форум что-нибудь перечитывать. Текст или ещё и обсуждения!
Да, точно, перечитывать, особенно обсуждения, очень интересно, хоть и с нотой грусти о прошедшем.
chandni пишет:
цитата:
Теперь вот грущу - где его купить? 2го издания ведь не будет?
Голубой замок и В паутине ведь продаются там же, на озоне, в формате print-on-demand, то есть, печать по требованию. Сколько закажете, столько и напечатают. Цена, конечно, высокая.
Хелга Спасибо! Главное, что в бумажном варианте таки купить можно Надеюсь увидеть все твои книги в бумажном варианте! И книги наших любимых авторов тоже!
Оля, у тебя получается не просто приключенческий роман, он же шпионско-авантюрный. Нет, это роман-загадка и немного детектив... Ужасно напряжённый и непредсказуемый Надеюсь на продолжение!
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34406
Отправлено: 02.06.23 07:43. Заголовок: Юлия пишет: Очень п..
Юлия пишет:
цитата:
Очень помогает - и вдохновляет, и радует!
Вот и хорошо!
chandni пишет:
цитата:
у тебя получается не просто приключенческий роман, он же шпионско-авантюрный. Нет, это роман-загадка и немного детектив...
Нечто многожанровое...
apropos
Главвред
Сообщение: 41290
Отправлено: 03.06.23 20:38. Заголовок: Юлия пишет: как у ва..
Юлия пишет:
цитата:
как у вас с apropos получается писать так быстро и практически набело - мелкие огрехи не в счет.
Я тут и рядом не стояла. У меня в текстах такие авгиевы конюшни... Хелга пишет:
цитата:
Где ж набело, тут чистить и чистить еще.
Вот честно - даже не вижу, что чистить. Хотя я вижу, ты знаешь. Во всяком случае - раньше. Хелга пишет:
Пролетка летела, ныряя в рытвины и подпрыгивая на кочках дороги, что вела в сторону леса. Я вскочила с места, шлёпнулась обратно, не удержав равновесие, встала опять, промелькнул последний дом на улице, извозчик оглянулся, выругался, я зажмурилась и прыгнула, упала лицом, встала на четвереньки, поднялась, подкашивались ноги, во рту песок и вкус крови. Пошла, шатаясь, но была остановлена резко и безжалостно ударом по голове и лишилась чувств. «Мадам, очнитесь, мадам!» Я открыла глаза, мутная пелена немного рассеялась, передо мной маячило лицо, совсем незнакомое. «Как вы себя чувствуете?» – услышала я как сквозь подушку. – Нет, не убивайте меня, я ничего не знаю! – закричала я, плохо слыша свой крик. – Успокойтесь, я не намерен вас убивать. Вы сможете подняться? – Не могу, – простонала я, не чувствуя своего тела. – Не убивайте меня… Я заплакала, от слёз все стало мутным, незнакомое лицо растворилось в падающих небесах. Потом меня куда-то тащили и куда-то везли. Я пыталась сопротивляться или считала, что пыталась. Окончательно очнулась в постели, с первой мыслью «неужели я до сих пор болею в доме инженера Бочарова?» Оглядевшись, с облегчением убедилась, что нахожусь в знакомой комнате Дюшиного дома. Вот платяной шкап и натюрморт с яблоками Дюшиной работы, обои в полоску и занавески в цветочек… Забинтованная голова болела, слегка покачивались стены. Вспомнила все последние события – дорога на станцию, извозчик с голосом Прохора, на приглашение которого откликнулась по собственной глупости, прыжок из пролётки и незнакомое лицо надо мной. Кто это был? Почему я до сих пор жива и как снова оказалась у Дюши? Нужно позвать кого-нибудь и расспросить. Отворилась дверь и вошёл… знакомый доктор, Иван Гаврилович, а следом за ним подруга Дюша. – Елена, Даниловна, если не ошибаюсь, – провозгласил он, – что-то вы зачастили с недугами… – Здравствуйте, доктор, Иван Гаврилович. – Как самочувствие? Головокружение, боль, тошнота? Я призналась, что голова и болит, и кружится, но не слишком сильно. – Вас спасла штуковина, вставленная в вашу шляпку, она приняла на себя часть удара, да и волосы помогли. – Point d’arret! – воскликнула я. – Контрольная точка… забавно, прямо с точку. – Доктор, долго ли мне лежать? – Думаю, два-три дня, и вы почувствуете себя гораздо лучше. Но сейчас лежите и старайтесь не волноваться. Авдотья Кирилловна обещает уход и внимание… – Разумеется, доктор, уход и внимание, все будет... – зачастила Дюша. – У вас удивительно добросердечные… друзья, – перед уходом прошептал лекарь, наклонившись ко мне. Я поняла, что краснею. – Вам кажется странным, что я… попадаю к друзьям в нездоровом виде? Но я вовсе в том не виновна, это случайности, мне самой кажется это… неправильным. – Помилуйте, Елена Даниловна, я вас ни в чём не виню. Выздоравливайте, я ещё зайду к вам. С этими словами он ушёл, а я закрыла глаза и озадачилась вопросом, не сообщит ли он Бочарову, что я здесь. Или Сергей всё знает, поскольку общается с Прохором или с самим мессиром? Как могла я так расслабиться, увериться, что всё закончилось? Нет, не стану думать о нём сейчас. Тёплая рука легла на мою руку, я вздрогнула и открыла глаза. Дюша! Моя милая подруга! – Дюша, расскажи, кто меня привез к тебе? – Лежи и отдыхай, душа моя, доктор сказал, тебе не нужно волноваться. – Я буду волноваться от неизвестности… – Да я сама толком ничего не знаю. Ты утром ушла, а вскоре к дому подъезжает пролётка, какой-то человек тебя под руки выводит, голова в крови, лицо поцарапано… – И руки, должно быть… Я посмотрела на свои ладони – все в царапинах и пахнут карболкой. Удивительно, что, прыгая из пролётки, несущейся на полной скорости, я ничего себе не сломала. – Да, и руки, – со вздохом подтвердила Дюша. – Уложили тебя и послали за доктором. Он перевязку сделал, хотел тебя в больничку везти, но ты отказалась. Потом уснула. Вот и всё. – А кто, кто меня привез? – Откуда ж я знаю. Какой-то человек, вовсе незнакомый. Сказал, что на тебя напал грабитель… Сроду у нас тут грабителей не бывало… По домам, бывает, воруют, но чтобы на улицах средь бела дня нападали… Говорила я тебе, Лёля, – ввязалась ты в опасные дела. Возле дома целый день обретается какой-то человек, вернее, два – один до полудни бродил, а второй его к вечеру сменил. Я вскочила на постели, закружилась голова. – Где он сейчас? – Вот, напрасно сказала, – засуетилась подруга, – лежи, не беспокойся, он просто ходит вокруг, да сидит у палисада. – Втянула я тебя в историю, ты прости меня, – пробормотала я, опускаясь на подушку – Потом я тебе всё расскажу. Сейчас сама не совсем понимаю. – Сколь тебя знаю, вечно ты в секретах, – пробурчала Авдотья. – Ладно, Лёля, расскажешь, а живы будем – не помрём. А эти, что бродят вокруг, сдаётся мне – охраняют тебя. – Думаешь, охраняют? – Думаю. Если бы хотели тебя похитить, за день бы, верно, управились. Укладывайся, Лёля. Стеша куриного бульону принесет. – Спасибо, Дюша, но не нужно, я не смогу ничего съесть. Она ушла, а я встала и пошатываясь, добралась до окна. Часы показывали половину седьмого, совсем стемнело, и как я ни пыталась разглядеть кого-нибудь возле дома, мне это не удалось. Легла с чувством, что нахожусь в осаждённом замке, как в романах Вальтера Скотта.
Хелга Ага, таки спасли девушку. Непонятно - кто, но явный ангел-хранитель. Голову, правда, не уберегла, но, по всему - выживет. И охрану вон поставили. Не иначе герой-любовник старается. Но, может, и не он.
Хелга Ну ничего себе как развиваются события, да еще и новые лица. А подруга все же хорошая, и приютит, и не сильно с разговорами донимает, хотя это тоже подозрительно:)
Отправлено: 07.06.23 12:02. Заголовок: Проснулась ночью рез..
Проснулась ночью резко и страшно, бешено билось сердце. В окно стучали, не сразу поняла, что это бьётся о стекло липовая ветка – Дюша давно ворчала, что нужно её отпилить. Но проснулась я не от стука, а от ясно вспомнившегося разговора с незнакомцем, когда он вел меня к пролётке. Он спросил про офицера, что сопровождал меня в Гатчино, когда и как он уехал, а я ответила, что уехал он сразу же, забрав письмо. Стало быть, мой спаситель не случайный прохожий? Витковский уехал вчера, точнее, уже позавчера, то есть, давным-давно должен быть в Питере, а письмо – у генерала. Напал на меня Прохор, это явно был он – шапка, надвинутая на глаза, густая борода – и я, глупая девица, не узнала его. Значит, мессир не прекратил охоту за мной – он ведь не знает, что у меня уже нет письма! Но как Прохор выследил меня и успел перевоплотиться в извозчика? Кстати, неплохо сыграв свою роль, хоть в театр зови! И что с ним теперь? Вероятно, сбежал. А мессиру доложил Бочаров? Неужели Сергей следовал за мной в Питере и дальше, в Гатчино? Получалось, что именно так: выследил и доложил… Почему, почему жизнь ничему не учит меня? Как я глупа и наивна! Снова поддалась на обман… Да ещё и понадеялась что-то изменить, получив вознаграждение за простое, казалось бы, поручение! Теперь не о том нужно думать, а как живой остаться или, в лучшем случае, снова в тюрьму не угодить! Выбралась из постели, подошла к окну. Ветка упрямо билась, словно желала проникнуть внутрь. Интересно, сидит ли где-то в засаде тот человек, о котором говорила Дюша? И чей он человек? Мессира? Как пишут в романах, холод ужаса и отчаяния сдавил мне грудь. Доплелась до кровати, легла, но долго не могла заснуть в смятении от мыслей и страхов. Утром по стеклу снова застучало, но на этот раз капли, а затем и потоки дождя. Несмотря на бессонную ночь мне всё же стало легче – голова уже не кружилась, хоть и болела. Облачилась в Дюшин халат и села к окну – наблюдать за дождем и, возможно, соглядатаем. Если он ещё здесь, верно, промок насквозь. Или прячется где-то под крышей. Либо ушёл, отозвали его. Стукнули в дверь, и вслед за стуком явилась Стеша, принесла кувшин с водой для умывания. – Проснулись, барышня? Давайте, я вам полью. Я осторожно умылась и принялась рассматривать свою физиономию в круглое зеркало на туалетном столике. Выглядела я довольно плачевно: всё лицо в царапинах, особенно пострадал нос, губы распухли, под глазом что-то похожее на синяк. С таким лицом и в гостиной не показаться, не то, что в Питер ехать. – Как же вас так, барышня? – сочувственно спросила горничная и, помолчав, продолжила: – Однако, ежели поразмыслить, то кабы не я, убил бы вас этот варнак до смерти. – Это как? При чём здесь ты? – я с изумлением уставилась на Стешу. – А вот как, – горделиво ответствовала она. – Когда вы на станцию ушли, я во двор вышла, и вдруг подъезжает тот господин верхами… – Какой тот? – спросила я. – Так тот, что вас потом привёз, побитую… Но я тогда еще не знала, что это тот господин. Так вот, он подъехал и спрашивает: – «Скажи-ка, девка, вчера приезжали к вам офицер с барышней?» Я говорю: – «Приезжали, как есть, приезжали». «А офицер, он что, остался ночевать у вас?» – спрашивает тот. «Нет, конечно, как можно, – говорю я, – тут же и уехал, ни отдохнув, ни лошадке отдыху не дав». «В котором то было часу?» – «В потёмках уже, только поужинали, около семи». «А барышня осталась?» – спрашивает он. «Остались. Барышня – хозяйкина товарка», – отвечаю я. – И что было дальше? – нетерпеливо спросила я. – Так знамо, что… я возьми да и скажи: «Барышня Елена Даниловна на станцию подались, к пароходу». Он рукой махнул и поехал… за вами, стало быть, следом. – Значит, «тот господин» приезжал, чтобы убедиться, что мы с Витковским добрались до места, и он уехал? – пробормотала я. – Что вы говорите, барыня? – переспросила Степанида. – Неважно. Скажи-ка, ты видела, что у дома кто-то дежурит? – А как же… и вчера двое попеременно ходили, и нынче с утра уже бродит. – И ночью тоже дежурил? – Про ночь не знаю, спала, а с утра раненько уже бродил. Думала, может, покормить его? Хоть злодей, хоть заступник, всё одно без еды туго. – Думаешь, злодей? – Кто ж его знает? Хозяйка верит, что заступник. А вы как считаете? – Не знаю, может, и заступник. Спасибо тебе, Стеша, ты, верно, и правда спасла меня. Она гордо улыбнулась, сообщила, что сей момент принесет завтрак, ушла, не слушая мои уверения, что приду в столовую сама, и вскоре вернулась с подносом, на котором исходил паром пузатый чайник, и благоухали румяные свежие булочки. Мне было о чём подумать за чаем и после. Дождь лил целый день, то затихая, то обрушиваясь потоками. Время, казалось, остановилось, не происходило ничего. Я мучилась от неведения, засыпала, просыпалась, строила планы и отбрасывала их. Болтали с Дюшей. Каялась, что втянула подругу в такие невзгоды. Злодей-заступник сменился в полдень. Степанида попыталась вступить с одним из них в переговоры, но безуспешно. После обеда пришёл доктор, принёс мазь для царапин. Ночью спала – выпила вечером сонное снадобье. На следующий день снова дождило. Нужно собраться с силами и уходить, унести от Дюшиного дома опасность. Решила переждать ещё день, а затем – в путь, пойти туда, неведомо куда, найти то, незнамо что. Впрочем, почему незнамо – хочешь-не-хочешь, в Петербург, за деньгами, а там как бог даст.
Хелга Какие истерзывающие моменты, переживания. Еще и "тот господин" привез, еще и расспрашивал, явно много зная. Такие неспешные события после таких активных "ужасов" :) Что же там дальше, ужасно интересно
Хелга Да... эти вечные непонятки... то ли друг, то ли враг... Очень всё переплелось. И ничего не понятно. Так то, верно, дождь. Стеной. И ничего не видно... Осталось дождаться продолжения - глядишь, тучи и рассеятся!
Такие неспешные события после таких активных "ужасов" :)
Небольшой отдых Елене Даниловне.
chandni пишет:
цитата:
Очень всё переплелось. И ничего не понятно.
Не слишком замучила непонятками?
chandni
добрая мама
Сообщение: 10378
Отправлено: 07.06.23 15:53. Заголовок: Хелга пишет: Не сли..
Хелга пишет:
цитата:
Не слишком замучила непонятками?
Очень напряжённо получается! Это остросюжетное повествование не даёт успокоиться, подогревает интерес к тому, Что же будет дальше? Кто кем окажется? Как всё сложится? Чем сердце успокоится? И что ж там за письмо такое??? Пока вопросов гораздо больше, чем ответов. Угадать следующий ход, ну или хотя бы что-нибудь, не представляется возможным. Так что остаётся надеяться на одно: автор выложит продолжение и хоть что-то прояснится. Ну или ещё больше запутается...
Вот Елена наша Прекрасная и разговорилась сама с собой, сообщила, что, как и о чем думает, чтоб нервный чиательне волновался
apropos пишет:
цитата:
Ужели Бочаров приезжал?
Должно бы он, коль о ночевке офицера волновался. Но его бы она узнала - хотя бы по голосу, нет?..
Хелга пишет:
цитата:
голова обвязана
"Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве" Видок не слишком подходящий для похода за деньгами. Она-таки надеется на щедрость властей?.. Вот этот момент она не разъяснила нам
Принялась строить план побега, которому не суждено было осуществиться, потому что на другой день ближе к полудню у палисада остановилась пролётка, из неё вышел очередной незнакомый человек в партикулярном платье, отпустил извозчика и зашёл в дом. Я наблюдала за его прибытием в окно, с дрожью гадая, кто он такой. В комнату влетела Дюша, за её спиной, как обычно, маячила горничная. – Лёля, приехал какой-то полицейский чин, спрашивает тебя… – Ва-ажные… – добавила Стеша. – В гостиной ждёт… – Сказали, если не можете выйти, сюда зайдет. – Лёля, что же такое делается? Вот всё и разрешилось… – Выйду, – сказала я, взглянув в зеркало. Царапины на лице затянулись, оставив ли подсохшие полосы, нос приобрел природную форму, синяк под глазом побледнел. Припудрила раны, покрыла перевязанную голову шалью и пошла на заклание. В гостиной полицейский чин поднялся со стула в приветствии. Не так уж и важно он выглядел – ростом не высок, худощав, приглаженные редкие рыжие волосы. – Прошу остаться только Елену Даниловну, – заявил он. Дюша вспыхнула, но покорилась. Вышла, утащив за собой Степаниду. Несомненно, будут слушать под дверью. Я села на стул, чин устроился напротив. – Капитан Сухарев Константин Петрович, служу по особым поручениям в известном вам ведомстве. – Но представились как полицейский, Ваше высокоблагородие. И не в мундире… – По веским причинам вынужден. Можете взглянуть на документ. Взглянула и облегченно вздохнула – стало быть, не нужен побег, Питер сам явился ко мне. – Имею к вам несколько вопросов, существенно важных, – продолжил Сухарев, доставая из кармана сюртука записную книжку и карандаш. – Да, конечно, спрашивайте. – Для начала коротко обрисую, так сказать, картину событий нескольких последних дней. Сказав это, Сухарев заглянул в свою книжку, затем пронзительно уставился на меня, чего-то ожидая. – Ужасные события, – промямлила я. – Так вот. Девятнадцатого ноября сего года вы выехали из Петербурга в сопровождении штабс-капитана Витковского в направлении Гатчино, то есть, в данное место, – он выразительно ткнул пальцем в сторону пола, словно отметил «данное место» флажком на карте. Я кивнула. – Вы следовали по тракту через почтовую станцию Кипень, где остановились сменить лошадей. Около семи часов вечера вы прибыли в данное место, передали пакет штабс-капитану, и он тотчас отбыл. Так это было? Или не так? – Именно так. Господин штабс-капитан спешил, чтобы передать… пакет генералу. Уехал сразу же. – Понятно. Вы остались здесь. – Да, в этом доме живёт моя хорошая знакомая. – На следующее утро на вас напали… – Да, извозчик, все так и было. Но я не понимаю, что вы хотите… – Сейчас поймете. Дело в том, что штабс-капитан Витковский с тех пор не вернулся, он бесследно пропал и до сих пор не найден. Я вскочила со стула, прижала ладони к щекам, вспыхнувшим жаром. – Как пропал?! Он уехал живым-невредимым… – Вы уверены в этом? Я уставилась на него, охваченная поистине праведным гневом. Видимо, гнев сей так выпукло отразился на моей физиономии, что Сухарев бесшумно похлопал в ладоши и торопливо сказал: – Успокойтесь, Елена Даниловна. Это всего лишь вопрос. – Но я пока ещё в своем уме и памяти! Господин Витковский уехал через четверть часа после приезда! Зачем ему было здесь оставаться, если его ждал генерал! А кучер? Кучер тоже пропал? – И кучер, и экипаж. Соблаговолите ответить ещё на один вопрос. – Извольте, задавайте, – буркнула я, опускаясь на стул. – Куда вы направлялись на следующее утро? – На станцию, к поезду. – Хотели уехать в Петербург? – Да, именно туда следует поезд. – С какой целью вы хотели ехать? – С целью… Я замолчала, потому что не могла сообщить этому Сухареву про две тысячи рублей. – С целью пройтись по магазинам, – сказала я, на что он лишь иронически хмыкнул. – Почему это вас… удивляет? Мне нужно было купить платье и еще кое-какие вещи. Разве вы никогда не бываете в магазинах? Не покупаете одежду? Шьете на заказ? – Хм… покупаю, но не при таких же обстоятельствах, – он смутился, но тотчас оправился: – Это не имеет отношения к делу, мадам. Значит, вы отправились за покупками? – Да. – И по каким-то причинам на вас напал извозчик, ударил по голове… Что он знает о Прохоре и где этот мерзкий Прохор? Что, если это он убил Витковского и вернулся, чтобы убить меня? По заданию мессира… Или Витковский сбежал с письмом, чтобы передать его мессиру? – Узнайте у него самого по каким причинам! Его поймали? Или сбежал? – возмутилась я. – А тот человек, что спас меня? Кто он? Сухарев помолчал, буравя меня взглядом, затем сказал: – К прискорбию, так называемого извозчика нет в живых. – Как это нет в живых? – Да так! – почти рявкнул Сухарев. – Когда штабс-капитан исчез, в Гатчину с утра на поиски был отправлен унтер, который, собственно, и нанес этому, так называемому извозчику роковой удар. Спасая вас, мадам! Вот оно что! И Прохора больше нет! Земля ему пухом! Почему-то я совсем не расстроилась из-за рокового удара унтера. – Вы так всполошились, господин капитан, жалея, что ваш унтер спас меня? – Нет, что вы, Елена Даниловна. Просто очень скверное дело. Штабс-капитан исчез, злодей убит… – Да, скверно, – согласилась я. – Ещё один вопрос, мадам, если я не слишком утомил вас. – Задавайте, господин Сухарев. Он полистал свою записную книжку. – Тринадцатого ноября сего года вы совершили дерзкий побег с посещения места преступления. – Я не совершала ни преступления, ни побега. Меня… похитили! – Пусть так. Заметьте, вам не предъявляют обвинений, – кивнул Сухарев. – Итак, вас похитили из квартиры. Кто-то из так называемых похитителей был вам знаком? – Тогда, разумеется, нет, – сказала я. – Но одним из них был извозчик-злодей. – Понятно. А другие? Сколько их было? Вы можете их описать? – В квартире было двое. Другого описать не могу, он больше не появлялся. Меня привезли в какой-то дом. Там был третий, он назвал себя мессиром. Высокий, с густыми русыми волосами и темными глазами. Одет во что-то темное. – Что он хотел от вас? – Хотел письмо, то самое, которое я отдала штабс-капитану. Больше я ничего не знаю. Потом мне удалось сбежать. Он заставил меня описать побег и всё, что произошло дальше. Я рассказывала об этом в третий раз за последнее время, разве что, в очередном варианте. Пришлось, волей-неволей, упомянуть и о Бочарове. Сухарев слушал, делал заметки в своём блокноте, задавал уточняющие вопросы. Когда я закончила очередное повествование, он захлопнул книжку и сказал: – Надеюсь, вы понимаете, Елена Даниловна, что до сих пор подвергаетесь опасности? Потому к дому поставлен пост охраны. Вам не следует покидать дом ни под каким предлогом, иначе придётся препроводить вас в камеру заключения, дабы пресечь любую таковую возможность. – Нет-нет, не нужно в камеру! Никуда не выйду из дома! – воскликнула я. – Если к вам каким-то образом поступят сведения о Витковском или мессире, будьте любезны тотчас сообщить об этом одному из охранников. Какие мне могут поступить сведения? Впрочем, я не стала спорить и согласно кивнула. – Засим, позвольте попрощаться и еще раз напомнить об осторожности. Он коротко кивнул на прощание и вышел. Дверь, закрывшаяся за ним, распахнулась через несколько минут – в гостиную ворвались Дюша и Стеша с расспросами.
Хелга Увы, не Бочаров оказался ее спасителем. С другой стороны, может, это ее и спасло. Еще и тот симпатичный офицер пропал. И Прохора убили - ну, этого не жалко. Сам виноват, нечего было на девушку набрасываться. Хелга пишет:
цитата:
Но так трудно не терять детали по ходу дела.
Трудно да, но, ежели что и потерялось, потом подберешь. Тут столько деталей, что страшно подумать, как ты вообще умудряешься так стройно тянуть повествование.
Хелга Ой, кажется мне, не станет Елена просто сидеть и ждать, все же натура деятельная да еще сдобренная женской взбалмошностью да переживаниями. Но дело вообще никак не проясняется
Трудно да, но, ежели что и потерялось, потом подберешь. Тут столько деталей, что страшно подумать, как ты вообще умудряешься так стройно тянуть повествование.
Вот не знаю, насколько стройно, но помогает практика Гвоздя и Вильны.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Ой, кажется мне, не станет Елена просто сидеть и ждать, все же натура деятельная да еще сдобренная женской взбалмошностью да переживаниями.
Вот мне не совсем ясно. Если офицер, отправленный за важным документом, не вернулся, почему только утром, взялись искать? И то как-то вяло - явился один поутру узнать не остался ли тот переночевать?
ДюймОлечка пишет:
цитата:
не станет Елена просто сидеть и ждать
Да, вся такая внезапная и противоречивая... А какую динамику придает действию! Бесценная героиня
Если офицер, отправленный за важным документом, не вернулся, почему только утром, взялись искать? И то как-то вяло - явился один поутру узнать не остался ли тот переночевать?
Почему вяло? Один поутру - это тот, которого видели героини. Об остальных они просто ничего не знают. Может, один обратился к горничной, другой поехал искать Елену, третий по Гатчино крутился. Кроме того, от Питера до Гатчино больше сорока километров, по разным дорогам от 43 до 50. То есть, в экипаже более трёх часов, просто верхом - от 2 до 3. Витковский в экипаже мог вернуться в Питер между 22 и 23 часами. То есть, до полуночи его могли еще ждать, потом принялись искать, сначала в городе. Нужно было поднять людей, которые уже спать улеглись или по ресторанам или ещё где. Ночь, ноябрь, темнота на дорогах. В само Гатчино поехали, с остановками на поиски, ночью, часа в 4, может и раньше.
На следующий день резко похолодало, мокрые после дождей деревья покрылись тонкой ледяной коркой. Липовая ветка прилипла к стеклу. Лежала, листала «Отечественные записки» – утром доктор Иван Гаврилович принёс журнал, узнав, что я любительница чтения. Принялась за повесть некой Ольги Н. про коренного, но праздного петербуржца, приехавшего в деревню – повесть так и называлась «Деревня», – но, читая, наполовину не понимала о чём – мысли витали в иных, не деревенских местах. Доктор освободил мою голову от повязки, вытащил нитки из раны и сказал: «Вот вы и снова красавица, Елена Прекрасная…». Я благодарила его, чувствуя себя виноватой и перед доктором, и перед подругой, и даже перед инженером Бочаровым – ведь он любил меня – знаю, что хоть немного, но любил, заботился и, может быть, даже спасал… но всё же предал. Наряды куплены на его деньги – хотя, по большому счёту, я с ним расплатилась. Я в долгу перед Авдотьей за врача и заботы, а мне причитается от ведомства, из-за которого лежу здесь, израненная телесно, и душевно, и нужно попытаться получить то, что мне было обещано. Не лежать, лелея свою красоту, а действовать, хоть и обещала капитану Сухареву не высовываться. Узнать, что случилось со штабс-капитаном Витковским и его кучером также бы не помешало, ведь в конце концов он пострадал из-за злосчастного письма. Мысль о кучере вертелась в голове – никто никогда не обращает внимание на лица кучеров, извозчиков, слуг. Я не узнала в извозчике замаскированного Прохора, так отчего бы Прохору и не быть тем кучером, что вез нас с Витковским в Гатчино? Но если то был он, как он узнал о поездке и письме? Не генерал же Чириков его отправил? Мысль была нелепа, но потянула следом другую – кто-то, кому письмо было опасно, что-то видел или слышал. Кто-то там, в Генеральном штабе? От этой мысли я похолодела. Нет, этого не может быть! Получалось, что, как ни крути, нужно ехать в Питер, несмотря на опасность и угрозы. Отложила журнал и принялась строить план. Вышла во двор, закутавшись в теплый платок. Охранник сидел на лавке у палисада, скрючившись от холода. С утра уговорили его зайти погреться, напоили чаем. Подошла, уведомила, что у меня есть важное сообщение. – Рассказывайте, – сказал он, взбодрившись. – Вам не могу, мне нужно лично сообщить. – Вам не велено выезжать, сообщите мне, я передам. – Нет, не могу, – упрямо сказала я. Ушла, размышляя. Позвала Стешу, попросила одолжить мне платье, платок и кацавейку. – Сбежать, барышня, хотите? – с упреком спросила горничная. – Я вот всё хозяйке скажу. – И скажи, всё одно говорить придется. Очень нужно, Стеша. Она ушла и через четверть часа вернулась с хозяйкой и одеждой. Дюша накинулась на меня с уговорами. – Куда ты собралась? Тебе же сказали – сидеть и не высовываться! Я молчала, кивала, потом попросила одолжить денег на билет. Авдотья, еще посетовав, выдохлась, махнула рукой. – С тобой бесполезно спорить. – Я же не сегодня, а завтра поеду. Вечером вернусь. В последнем я не была уверена. День мог закончиться как угодно, даже фатально. Назавтра наледь на деревьях подтаяла, но теплее не стало. С утра принялись за сборы. Степанида принесла теплый платок и рукавицы. Дюша, ворча и ругаясь, выделила ботинки на меху. Довольную горничную нарядили в моё пальто и шляпку – благо, фигура и цвет волос у нас были похожи – и отправили пройтись по двору, а я, тем временем, подхватив корзинку для снеди, поспешила за ворота, громогласно объявив, что хочу успеть купить свежей рыбы, которую рано утром привозят на рынок, – пока охранник не сообразил, что его водят за нос. Над крышами и черными деревьями лениво расползались лучи рассвета. Первые шаги по улице дались нелегко – изрядно ослабла за дни леченья и безделья, да и воспоминание о Прохоре-извозчике не добавляло сил. Славно, что вышла пораньше, иначе опоздала бы на девятичасовой поезд. На станции весело пыхтел паровоз, горько и вкусно пахло печью и железом, пассажиры рассаживались по вагонам. Купила билет, заскочила в вагон третьего класса, нашла свободную лавку и забралась подальше, к окну. Едва уселась, как кондуктор объявил отправление и принялся тушить свечи в фонарях вагона. Оглушительно взревел гудок, серый дым пронесся мимо окон, пробираясь запахом внутрь, вагон дернулся и задвигался, застучал по рельсам. Пассажиров было немного, я сидела на лавке одна, без соседства, лишь напротив расположился низкорослый мужик в полушубке, он перекрестился, когда тронулся поезд, закрыл глаза, и, видимо, уснул. Я прикрылась платком, в который раз мысленно повторяя, что и как буду говорить генерал-майору или какому другому чину, к которому удастся попасть. Пошёл снег, сначала мелкий, затем крупный, снежинки зашуршали по стеклу, сдуваемые движением поезда и паровозным дымом. Кто-то опустился рядом на лавку, и мужской голос произнес: – Вот вы и попались, Елена Даниловна…
Гы, сразу вспомнился Гвоздь - как мы считали, сколько дней уйдет у Персика на дорогу на север.
Это да, расчеты были непростые!
chandni пишет:
цитата:
Ловлю себя на мысли, что пора прочитать всё с начала. Может так будет понятнее?
Ой, лучше потом, когда отредактирую, там столько нужно менять и добавлять-выбрасывать.
Вот и сейчас - перечитала несколько раз последний отрывок, и представился он несколько ошибочным, потому меняю сразу. Все-таки на форуме иначе воспринимается текст и смысл.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34426
Отправлено: 11.06.23 23:07. Заголовок: Это отредактированна..
Это отредактированная последняя часть, предыдущую можно не читать (или читать, для разнообразия и сравнения )
На следующий день резко похолодало, мокрые после дождей деревья покрылись тонкой ледяной коркой. Липовая ветка прилипла к стеклу. Лежала, листала «Отечественные записки» – утром доктор Иван Гаврилович принёс журнал, узнав, что я любительница чтения. Принялась за повесть некой Ольги Н. про коренного, но праздного петербуржца, приехавшего в деревню – повесть так и называлась «Деревня», – но, читая, наполовину не понимала о чём – мысли витали в иных, не деревенских местах. Доктор освободил мою голову от повязки, вытащил нитки из раны и сказал: «Вот вы и снова красавица, Елена Прекрасная…». Я благодарила его, чувствуя себя виноватой и перед доктором, и перед подругой, и даже перед инженером Бочаровым – ведь он любил меня – знаю, что хоть немного, но любил, заботился и, может быть, даже спасал… но всё же предал. Наряды куплены на его деньги – хотя, по большому счёту, я с ним расплатилась. Я в долгу перед Авдотьей за врача и заботы, а мне причитается от ведомства, из-за которого лежу здесь, израненная телесно и душевно, и нужно попытаться получить то, что мне было обещано. Не лежать, лелея свою красоту, а действовать, хоть и обещала капитану Сухареву не высовываться. Узнать, что случилось со штабс-капитаном Витковским и его кучером также бы не помешало, ведь в конце концов он пострадал из-за злосчастного письма. Мысль о кучере вертелась в голове – никто никогда не обращает внимание на лица кучеров, извозчиков, слуг. Я не узнала в извозчике замаскированного Прохора, так отчего бы Прохору и не быть тем кучером, что вез нас с Витковским в Гатчино? Но если то был он, как он узнал о поездке и письме? Не генерал же Чириков его отправил? Мысль была нелепа, но потянула следом другую – кто-то, кому письмо было опасно, что-то видел или слышал. Кто-то там, в Генеральном штабе? От этой мысли я похолодела. Нет, этого не может быть! Получалось, что, как ни крути, нужно ехать в Питер, несмотря на опасность и угрозы. Отложила журнал и принялась строить план. Вечером вышла во двор, закутавшись в теплый платок. Охранник, унтер Саврасов, сидел на лавке у палисада, скрючившись от холода. Время от времени он и его утренний напарник заходили в дом, грелись, Степанида поила их чаем. Я подошла и сказала, что имею важное сообщение. – Рассказывайте, – кивнул унтер, взбодрившись. – Вам не могу, Саврасов, мне нужно лично сообщить. – Вам не велено выезжать, сообщите мне, я передам. – Нет, не могу, – упрямо сказала я. – Мне необходимо самой встретиться с вашим начальством. Вы же дежурите до утра, вот и доставите меня завтра в Питер. Под вашей охраной мы спокойно доберемся, на поезде. Пожалуйста, Саврасов, миленький, золотой! С вами не будет страшно… Вы же вооружены! Коротко говоря, уговорила-умаслила унтера – он согласился сопроводить меня в Питер. Назавтра наледь на деревьях подтаяла, но теплее не стало. С утра принялась за сборы. Дюша, ворча и ругаясь из-за моего отъезда, выделила теплую шаль и ботинки на меху. Вышли из дому в четверть девятого, пошли пешком. Над крышами и черными деревьями лениво расползались лучи рассвета. Первые шаги по улице дались нелегко – изрядно ослабла за дни леченья и безделья, да и воспоминание о Прохоре-извозчике не добавляло сил. Пришлось подхватить под руку не на шутку смутившегося унтера. На станции весело пыхтел паровоз, горько и вкусно пахло печью и железом, пассажиры рассаживались по вагонам. Купили билеты, заскочили в вагон третьего класса, нашли свободную лавку – я забралась подальше, к окну, Саврасов устроился напротив. Вскоре кондуктор объявил отправление и принялся тушить свечи в фонарях вагона. Оглушительно взревел гудок, серый дым пронесся мимо окон, пробираясь запахом внутрь, вагон дернулся и задвигался, застучал по рельсам. Я прикрылась платком, в который раз мысленно повторяя, что и как буду говорить генерал-майору или какому другому чину, к которому удастся попасть. Пошёл снег, сначала мелкий, затем крупный, снежинки зашуршали по стеклу, сдуваемые движением поезда и паровозным дымом. Кто-то опустился рядом на лавку, и мужской голос произнес: – Вот вы и попались, Елена Даниловна…
Ага, очень славно! Правильно сделала, что переписала - и у охранника проблем меньше, а он тоже человек, за девушку отвечает. Ну и более обдуманно поступила, чем опять в рискованные бега, чреватые, как мы уже знаем. Хелга пишет:
цитата:
Что несколько ограничит её свободу действий
Такая ситуация, что лучше ее немного ограничить, а то беда опять может же приключиться. Кстати, Хелга пишет:
цитата:
Вы же вооружены!
Задумалась, а чем мог быть вооружен тогдашний унтер? Шашкой?
и у охранника проблем меньше, а он тоже человек, за девушку отвечает. Ну и более обдуманно поступила, чем опять в рискованные бега, чреватые, как мы уже знаем.
Как-то так, да. Текст на форуме частенько открывает огрехи.
apropos пишет:
цитата:
Задумалась, а чем мог быть вооружен тогдашний унтер? Шашкой?
Думаю, исходя из поставленных задач его лично и ведомства, он мог иметь пистолет, капсюльный или даже револьвер.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34434
Отправлено: 15.06.23 09:18. Заголовок: Пошёл снег, сначала ..
Пошёл снег, сначала мелкий, затем крупный, снежинки зашуршали по стеклу, сдуваемые движением поезда и паровозным дымом. Кто-то опустился рядом на лавку, и мужской голос произнес: – Вот вы и попались, Елена Даниловна… Я вздрогнула и первым делом кинулась взглядом к Саврасову – охранник спал, сказалась бессонная ночь на дежурстве, – и лишь потом повернулась к вновь прибывшему соседу. Бочаров, а это был он, сказал: – Доброе утро, мадам. Куда вы направляетесь на этот раз? – Доброе утро, сударь. В Питер, разумеется, ведь поезд идёт туда, не правда ли? – Несомненно, – подтвердил он. – По какой надобности? Тон холоден и насмешлив, что вовсе не удивительно. С другой стороны, ведь это он предал меня, а я всего лишь действовала по обстоятельствам. «Сударыня?» – раздалось напротив – проснулся унтер Саврасов, сонно и грозно взирая на инженера. Его правая рука скрылась под пальто. Я успокоительно кивнула: – Это просто знакомый инженер. Он едет на службу. Ведь так, господин Бочаров? – Именно так, мадам, – подтвердил инженер, лучась от сарказма. – Ваш новый поклонник? – кивнул он в сторону Саврасова. – Почему бы и нет? – в тон ответила я. – Отчего же вы, ваше благородие, едете третьим классом? – поинтересовался унтер, переводя настороженный взгляд с инженера на меня и обратно. – Так получилось, – отрезал Бочаров. – Видимо, не выплатили жалование, – предположила я, понимая, что перебарщиваю, но не в силах остановиться. – Как давно вы в Гатчино? – спросил Бочаров. – Разве вы не знаете? – Нет, не знаю. Ничего не знаю о вас с того дня, когда вы… – он помолчал, взглянув на Саврасова, который сейчас походил на сторожевого пса, готового к прыжку, затем продолжил: – в спешке покинули… нас, безо всяких объяснений. – У меня были на то веские причины. Отчего-то я совсем не боялась его, и даже не потому, что рядом сидел вооруженный унтер. Я была рада видеть Сергея, пусть и рассерженного, и надменного, и с претензиями. – Елена Даниловна, полагаю, нам нужно кое-что обсудить, – сказал вдруг он, серьезно, без тени иронии или злости, что только что звучала в его голосе. Огляделся, снова посмотрел на Саврасова, спросил: – Ваш попутчик не мог бы на короткое время оставить нас? Паровоз дал гудок и начал сбавлять ход – подъезжал к станции. Саврасов сурово взглянул на инженера. – Нет, Ваше благородие, сие невозможно. Полагаю, он намеревался задержать Бочарова по прибытии в Петербург. – Почему? – спросил инженер. Саврасов промолчал, видимо, полагая, что имеет право не отвечать на подобный вопрос, вполне справедливо. – В таком случае, может быть, Елена Даниловна соблаговолит пересесть… вон туда. Он указал на пустующие скамьи напротив. Я была бы не против поговорить с ним тет-а-тет. – И это никак невозможно, Ваше благородие, – отвечал Саврасов. Бочаров вздохнул, озадаченно пожал плечами. – Это ваш телохранитель, мадам? – Как вы нашли меня здесь, в третьем классе? – ответила я вопросом на вопрос. – Заметил вас у поезда. – Вы каждый день ездите туда и обратно? – Нет, не каждый. Но не подозревал, что вы находились там. Проживали у своей знакомой? – Да, у товарки по институту. Неужели не подозревал? Лжёт или говорит правду? Сообщил он мессиру или нет? Как мне хотелось спросить его напрямую, в лоб, но мешало присутствие унтера Саврасова. Мешало и помогало в одно и то же время. Если Бочаров в чём-то виновен, его разоблачат и без меня, я не стану в этом участвовать. Он задал еще несколько ничего не значащих вопросов, я так же пустяково ответила, а затем мы оба замолчали и молчали до конца пути. Саврасов более не сомкнул глаз, наблюдая за Бочаровым. – Когда мы сможем увидеться, Елена Даниловна? – спросил, прощаясь, Сергей. Нужно ли мне видеться с вами, господин инженер? Скорее всего, нет. Лучше не знать всей правды о человеке, которого начинаешь любить, лучше оборвать все и сразу. – В театре, Сергей Николаевич, в театре, – ответила я, чуть не заплакав. Петербург встретил снегом, ветер швырял пригоршни снежинок в лицо, Обводный покрылся тонким ледком. На площади перед станцией унтер Саврасов поймал извозчика. На Дворцовой разгульно царил ветер, холодом тянуло с Невы. Караульное помещение, куда нас с унтером впустили, показалось очень уютным – теплом тянуло от натопленной железной печки. Пришёл дежурный офицер, отпустил Саврасова и пригласил меня следовать за ним. Поднялась по лестнице и зашагала по знакомому уже коридору – решимость оставляла меня с каждым шагом – зачем я явилась сюда? Наивно надеяться, что мне заплатят, тем более, такую большую сумму – поставили охрану и на том спасибо. Я настолько погрузилась в размышления, что чуть не проскочила мимо остановившегося у дверей кабинета офицера. – Проходите, мадам. Генерал-майор Чириков поднялся навстречу. – Какое важное дело вновь привело вас сюда, Елена Даниловна? Я молчала, пытаясь собраться с мыслями. Генерал вопросительно смотрел на меня. Наверно, думал: – «как же надоела эта бестолковая девица, как мы могли связаться с женщиной?» – У меня простой меркантильный вопрос, я не отниму у вас много времени, – наконец выпалила я. – У меня были вещи, в гостинице, которые мне хотелось бы забрать. И мой… подлинный паспорт. Кроме того, когда я соглашалась доставить то письмо, мне было обещано вознаграждение в сумме… две тысячи рублей. – Ваш паспорт и вещи вернут, вам нужно обратиться в полицейскую часть. Вознаграждение вам было обещано, Елена Даниловна, – ответил генерал. – Но, увы, письмо так и не было доставлено. – Но я же передала его штабс-капитану. – Этого мы не знаем… – Его так и не нашли? – Нет, к сожалению. – Мне очень жаль, но свою часть задания я выполнила: доставила письмо и передала его в руки вашего офицера! – выпалила я. – Этому нет никаких доказательств, пока не будет найден штабс-капитан. Я вспыхнула, но промолчала – увы, он был прав. Штабс-капитан исчез, и никакого подтверждения, что я отдала ему письмо, не было. И Авдотья не видела, как я его передавала. – Это все вопросы, что привёл вас сюда? – спросил генерал-майор и добавил, давая понять, что аудиенция окончена: – Мы рассмотрим вашу… просьбу и уведомим в нужное время. Но я бы не советовал вам ныне покидать квартиру, где вы живёте, что вы и сделали, невзирая на указания. Сегодня он вовсе не напоминал доброго дядюшку. Был озабочен и сердит. Как же мне было скверно, когда я вышла из генеральского кабинета. В коридоре, что плавно поворачивался по кривой, нынче было безлюдно. Мы зашли за поворот, и одна из дверей отворилась, из кабинета вышел и двинулся навстречу офицер, высокий лысоватый брюнет. Кажется, я видела его здесь в прошлое посещение. Когда он поравнялся со мной, я посмотрела ему в лицо. По мне ответно скользнул короткий взгляд тёмных, почти чёрных глаз, и меня обдало холодом, словно ледяной ветер с Невы проник в коридоры Генштаба. Он прошёл мимо, я хотела, но боялась оглянуться. – Кто таков офицер, тот, что только что прошёл? – спросила у сопровождающего, – Полковник князь Мезенский, – отвечал он. Полковник! Князь… но этого не может, мне показалось после треволнений последних дней. Показалось, но он так похож на мессира! Эти тёмные глаза и так же высок… Но у мессира были густые русые волосы и бакенбарды, а князь почти лысый! Парик и наклейки, грим, театральные уловки! Но нет, не может этого быть… Я всё-таки оглянулась и столкнулась с его взглядом – он стоял и смотрел мне вслед, но тотчас отвернулся и зашагал в своём направлении. Теперь я почти не сомневалась – это был он, мессир! Что он делает здесь, в ином обличье? Служит… а что же ещё? – Господин офицер, мне нужно вернуться к генералу, срочно, – прошипела я и ринулась обратно по коридору. – Мадам, куда же вы? – услышала за спиной. Офицер догнал, зашагал рядом. – Приём окончен, мадам… – Тише, не кричите! Меня примут ещё раз, возникло очень важное дело, – прошептала я. В кабинете генерала не оказалось, как назло, он решил куда-то отправиться именно сей момент. Я вышла в коридор, офицер вопросительно смотрел на меня…
Хелга Да уж, как актриса могла бы наверное и менее явно узнавать мессира, все же это опасно, хотя понимаю, что это скорее от неожиданности встретить его в таком месте Что же теперь будет? Скорее бы генерал вернулся
Наконец Бочаров = я его ждала. Ему, конечно, невозможно понять Елену, кажется, она сама себя не понимает. Чудно обыграна сцена с унтером в поезде. Мессир, значит, шпионит в штабе. Ну и дела! Хелга пишет:
цитата:
он мог иметь пистолет, капсюльный или даже револьвер.
Ага, спасибо! Я чет подумала, что тогда револьверов еще не было. Почему-то.
Казалось бы, струна уже натянута до предела, а тут опять новый поворот!
Кульминация, не очень получившаяся.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
Да уж, как актриса могла бы наверное и менее явно узнавать мессира, все же это опасно, хотя понимаю, что это скорее от неожиданности встретить его в таком месте
Растерялась, переволновалась. Да и актриса она так себе, дальше статистки ведь не продвинулась.
apropos пишет:
цитата:
Ему, конечно, невозможно понять Елену, кажется, она сама себя не понимает.
Там неадекват полнейший.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34442
Отправлено: 23.06.23 10:08. Заголовок: В кабинете генерала ..
В кабинете генерала не оказалось, как назло, он решил куда-то отправиться именно сей момент. Я вышла в приёмную, офицер вопросительно смотрел на меня… – Куда мог уйти генерал? – Этого я не знаю, мадам. Идёмте, я провожу вас. Что вас так взволновало? Не что, а кто, хотелось сказать мне. Что же делать? Сообщить офицеру про мессира и отправиться восвояси – пусть сами разбираются? Узнал ли меня мессир? Наверняка узнал – ведь он даже остановился, чтобы взглянуть мне вслед. – Будьте так любезны, мадам, вам следует идти, – повторил офицер. – Мне нужно сообщить господину генералу очень важную… новость. – Вы только что изволили беседовать с ним. – Но я позабыла… и вдруг вспомнила! Тот полковник, князь Мезенский, – это он, это важно! Офицер непонимающе уставился на меня – Господин полковник? – Я непременно должна сообщить об этом генералу! – Хорошо, подождите здесь, – сдался он. Он вышел, и я осталась одна, металась из угла в угол, садилась и вставала, и в конце концов уже была готова покинуть приёмную, но дверь вдруг отворилась, я вскочила, надеясь на появление генерала, но то был совсем другой человек, тот, кого я ждала более всего, господин N. – Здравствуйте, Элен. – Здравствуйте, Николас! Слёзы облегчения хлынули неудержимым потоком – неужели это он? – Что вы, Елена Даниловна, полноте… Он достал откуда-то платок – как обычно, предусмотрителен, – подал мне. – Вы много пережили, я вовсе не ожидал, что так получится, хотя, в нашем деле всего не предусмотришь. Мы все обсудим с вами, но позже. Успокойтесь и расскажите, что произошло, когда вы вышли от генерал-майора. Что вы имели в виду, когда сказали: «Князь Мезенский – это он»? – Князь Мезенский – это мессир, тот самый человек, что устроил мой побег и требовал отдать ему письмо – я узнала его, встретив в вашем коридоре! Тогда, в том доме, он не знал пароля, и я не поверила ему. У него были густые волосы и бакенбарды, а сейчас выясняется, что он лысый! Но то был он, я уверена. Он надел парик и накладные бакенбарды! У него где-то должен быть след от ушиба, я ведь бросила в него тазом… Я спешила рассказать все и сразу, сумбурно перескакивая с одного на другое. – В том доме, куда вас привезли после побега? – уточнил Николас. – Да, в том доме! – Князь видел вас в коридоре? Узнал? – Думаю, узнал. Он остановился и посмотрел вслед. Я ведь обернулась. Николас задумался, но коротко. Затем вскочил, бросил: – Ждите меня здесь, никуда не выходите! – и вышел. Вскоре явился юный прапорщик, объявив, что ему приказано охранять меня. Жаль, что не Саврасову. Не могла усидеть на месте – вскакивала, и вслед вскакивал прапорщик, раскрасневшийся от усилий и важности порученной миссии. Прошло почти полчаса, прежде чем вернулся господин N, отпустил часового и попросил рассказать обо всём, что произошло за последние недели – я в очередной раз повторила историю своих злоключений. – Что вы думаете обо всем этом? – спросила я, когда рассказ оборвался на сегодняшнем дне. – Кто убил господина Камышина? Куда пропал штабс-капитан? И кто таков князь Мезенский? – Пока можно только предполагать, – помолчав, отвечал Николас, – но вы имеете право знать эти предположения в силу участия, которое приняли в этом деле. – Полагаю, что так, – кивнула я. То было не просто какое-то участие – я оказалась в центре событий и подвергалась смертельной опасности. – Обязательно расскажу, но не сейчас – время не терпит. Мне пора, Елена Даниловна. Ваша роль в этом сложном секретном, подчёркиваю, деле – неоценима, и обещанные деньги вы получите, как только всё разрешится. Сегодня вас отвезут на надежную квартиру, где вы должны находиться и ни в коем случае не покидать. Никаких встреч со знакомыми, никаких гостей, прошу вас. – Почти как в тюрьму, – вздохнула я. – Вы же понимаете, что подвергаетесь опасности. – Понимаю, – кивнула я и, вспомнив, меркантильно добавила: – Мне хотелось бы забрать свои вещи и паспорт в полицейской части.
Квартира, куда меня доставили, находилась на втором этаже в доме на Разъезжей улице, недалеко от Пяти углов. Темная, неуютная, явно предназначенная для временного проживания, но с приходящей немолодой, добродушной горничной, которая служила и кухаркой и, видимо, состояла на казённом коште. К великой радости, привезли мои вещи, когда-то оставленные в гостинице. Облачившись в любимое белье и домашнее платье, почувствовала себя почти спокойной, почти по-прежнему. Когда-то я была недовольна своей жизнью, оттого и согласилась на сию авантюру, но сейчас та, прошлая жизнь казалась почти счастливой: театр, пусть я и была простой статисткой; поклонники, пусть и нелюбые; доход, пусть и скромный, но без риска. Горничная принесла газет, и я коротала время, читая фельетоны и театральные хроники, да гадая, как долго придётся пробыть в этом очередном заточении. Впрочем, оказалось, что совсем недолго. Через день, до полудня явился господин N, Николас. – Элен, не хотелось бы утруждать вас, но без вас никак не справиться. – Чем же я могу помочь, Николас? – удивилась я. – Вы помните, где находится тот дом, куда вас привезли похитители? Помню ли я? Помню, как управляла несущимся во весь опор экипажем, потом ушла в лес, затем на дороге встретила Бочарова… – В сторону Гатчино, где-то по пути мы проезжали Воронью гору. – Вы могли бы набросать на бумаге? Он усадил меня за стол и положил лист бумаги и карандаш. Я нарисовала перекрестки дорог, но так и не смогла привязать их к определенному месту. После Вороньей горы было немало поворотов. – Мне проще было бы проехать самой, – сказала я. – Не хотелось бы подвергать вас риску, но, видимо, иного выхода нет. Я два месяца подвергалась риску и ничего. Никого это особо не волновало. – Зачем вам тот дом? – спросила я. – Видите ли, Елена Даниловна, князь Мезенский, ваш мессир, исчез в неизвестном направлении сразу после встречи с вами. – Стало быть, это он! – По всей вероятности, да. Есть предположение, что он скрывается в том доме перед возможным побегом за границу. Но только вы можете показать то место. Разумеется, я согласилась. Разве у меня был выбор?
Хелга Боже, Николас, кто это? Точно пора перечитывать Хорошо, что хотя бы Елена знает его. И доверяет. И деньги ей таки обещает Главное, чтобы всё это не оказалось ловушкой. Для неё...
Так понимаю, что Николас этот - тот, на кого, фигурально выражаясь, она и работала.
Да, это он.
chandni пишет:
цитата:
Есть немного
apropos пишет:
цитата:
Просто Николас как бы не упоминался ранее, потому оказался очередной неожиданностью.
bobby пишет:
цитата:
Да, Николаса не припоминаю.
Господин N, который и отправил ее в "командировку" в Баден-Баден за письмом. Прошу прощения за Николаса - это издержки редактирования по ходу дела. Он был без имени, нужно было раньше его обозначить, а я упустила.
bobby пишет:
цитата:
Раз объявился работодатель, и на мессира устроена облава, значит, дело близится к развязке? Если автор не готовит очередной поворот...
Не, какой еще поворот - их и так слишком много на кв.см страницы.
Не, какой еще поворот - их и так слишком много на кв.см страницы.
А почему бы и нет?! Я вот потихоньку стала привыкать к столь резким поворотам. Американским горкам до них ой как далеко! Скучать некогда, только успевай валерьянку в чай подливать! Очень динамично получается! Надеюсь, с выходом книги в свет дело будет продвигаться столь же оперативно!
День выдался на удивление солнечный, слегка морозило. Меня снова усадили в экипаж, куда загрузились Николас с помощником. За экипажем следовало несколько всадников. Ехали по гатчинской дороге, отдохнули в Кипени, миновали Воронью гору, от которой я принялась искать и вспоминать направление, что оказалось очень непросто. Пару раз сбилась, выбрав не те повороты, переживала, что не смогу найти лесное логово, но, в конце концов, справилась – в стороне от жилья обнаружился съезд с дороги, а в глубине заросшего сада угадывались очертания дома с мансардой. Никаких признаков жизни – не людей, не лошадей. Подъехали осторожно, спешились, оставили экипаж в укромном месте за деревьями. Мне наказали оставаться внутри и не высовываться, а Николас с компанией направились к дому. В экипаже не сиделось и я вышла наружу. Морозная тишина, лишь лесные шорохи, да всхрапывание лошадей. Кучер, обязанности которого исполнял мой знакомый унтер-офицер Саврасов, шёпотом уговаривал животин помолчать. Ушедшие словно канули в бездну. Жутковато было стоять среди этой, кажущейся опасной, тишины. Я уже собралась было вернуться в карету, спрятаться, забиться в угол, но остановил какой-то звук – то ли треск ветки под чьей-то ногой, то ли скрип колеса. Замерла и взглянула на насторожившегося Саврасова. Человек возник за его спиной, словно призрак, замер, то ли от неожиданности, то ли готовясь к прыжку. Я вскрикнула, не услышав своего голоса. В следующий миг человек кинулся на унтера, ударил его по голове, Саврасов рухнул, как подкошенный, я шарахнулась в сторону, но мессир – это был он – схватил меня за руку и дернул к себе с такой силой, что мне показалось – рука оторвана. Я закричала, но крик обратился в короткий хрип – князь Мезенский зажал мне рот. Вряд ли меня услышали Николас со товарищи, а Саврасов лежал на земле и неведомо, был ли жив или мёртв. – Тихо, мадам, тихо, – зашептал мне на ухо князь, – не бейтесь. Если бы смогла, я бы ответила ему всеми словами, что накопились за последнее время, но я лишь дёргалась в его железных объятиях, словно птица в силках. Он засунул мне в рот какую-то тряпку, завернул руки за спину, связал их чем-то, врезавшимся в кожу, потащил к дереву и усадил, почти швырнул на землю. Как я не пыталась сопротивляться, всё было тщетно – князь был так силен, что все мои потуги были равны борьбе мошки с огромным пауком. – Проклятая кукла, – прошипел он, наклонившись ко мне, закрыв собой весь свет и осенний лес, – ты все мне сломала, все! Ты должна была умереть еще тогда, но сам дьявол помогал тебе! «Скорее, ангел-хранитель», – сказала бы ему я, если бы могла. – Но теперь тебя никто и ничто не спасет… иначе я спать спокойно не смогу, зная, что ты еще жива… Произнося эти речи, он достал кинжал, освободив его от ножен – лезвие блеснуло перед моими глазами. Вот и всё, Господи, прости меня за все мои прегрешения, какая же холодная земля и как больно рукам, особенно правой, за которую он дёрнул меня, что подумает Дюша, когда я так и не вернусь и ничего не сообщу… и вспомнит ли обо мне Сергей… Где же, Николас, почему они не возвращаются, ведь в доме никого! Я попыталась подтянуться, чтобы хоть как-то ударить князя ногой, но он схватил меня за ворот пальто и… солнце вдруг ударило в лицо, словно пронзив насквозь нависшую надо мной фигуру. Как там взывала Медея… «О, пощади… К мольбам моим склонися!»
Хелга Ну ты мастерица! Ещё и предатель появился... да с ножом! Не бережешь ты Леночку, ой не бережешь! Это сколько валерьянки надо, чтобы пережить все это! Сейчас она в гуще событий, на адреналине, а потом? Жду с нетерпением явления спасителя юных дев!
Ой, страсти какие! Бедолага унтер ни за что, можно сказать, пострадал. chandni пишет:
цитата:
Не бережешь ты Леночку, ой не бережешь!
Как раз бережет. Иначе мессир бы разговоров не разводил, а чирикнул ее сразу ножичком - и был таков. А так у Елены еще шанс есть... на явление ангела-хранителя.
у меня, конечно, есть парочка предположений и пожеланий , но в этом романе автор - царь и бог. И громовержец. Посмотрим, какая стрела очистила Леночке солнечный свет!
Хелга Действие несется таким галопом, здорово Но все же это нелогично - связать, чтобы убить. Или он этого и не планирует, но к чему тогда его слова, что нужно уже было давно это сделать. Либо это нелепая ошибка с его стороны. Либо что -то еще?
P.S. Лучше читать про опасности в нашем клубе, чем участвовать в реале. Я из РнД и выходные были очень нервными. Так что спасибо автору дополнительно.
Но все же это нелогично - связать, чтобы убить. Или он этого и не планирует, но к чему тогда его слова, что нужно уже было давно это сделать. Либо это нелепая ошибка с его стороны.
Будет объяснение, более-менее логичное. Ну и девушка молодая, сильная, она же сопротивляется - это ей кажется, что ничего сделать с ним не может, но ему же приходится прилагать усилия, чтобы она ничего не могла. А руки связать, и можно нож достать.
Оффтоп: ДюймОлечка пишет:
цитата:
Лучше читать про опасности в нашем клубе, чем участвовать в реале. Я из РнД и выходные были очень нервными. Так что спасибо автору дополнительно.
Представляю, хотя, когда рядом совсем скверно. Мы тут все передергались. И рада, что хоть вот так поддерживаю.
Юлия пишет:
цитата:
Доложен же злодей объяснить свои мотивы, а то читатель/зритель так и будет мучиться в догадках.
классический приём, который меня частенько бесит - вместо того, чтобы разделаться с жертвой, злодей пускается в речи.
Гы. Но психологически, кстати, это вполне объяснимо, потому что можно молча и сразу убить (гипотетически, надеюсь, он просто ушиблен) - того же унтера, убрать, как помеху на пути. Унтер никому не нужен и неинтересен. Но вот клокочущую ненависть (или менее яркие чувства (если можно так обозначить) - типа неприязни, возмущения, вспышки гнева и тыды - всегда же хочется вылить на объекта сих эмоций, чтобы тот об этом узнал и, возможно, если не пожалел, то, хотя бы, осознал, до чего довел человека. Хочется выговориться - и это можно понять.
ДюймОлечка Могу себе представить, как это все тяжко.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34452
Отправлено: 26.06.23 21:45. Заголовок: chandni пишет: у ме..
chandni пишет:
цитата:
у меня, конечно, есть парочка предположений и пожеланий
Догадываюсь, кажется, каких.
apropos пишет:
цитата:
Но вот клокочущую ненависть (или менее яркие чувства (если можно так обозначить) - типа неприязни, возмущения, вспышки гнева и тыды - всегда же хочется вылить на объекта сих эмоций, чтобы тот об этом узнал и, возможно, если не пожалел, то, хотя бы, осознал, до чего довел человека.
Ну вот да, именно в этом и причина монологов злодеев над поверженным врагом. Или героев над поверженным злодеем.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34453
Отправлено: 27.06.23 10:24. Заголовок: – Всё, что мы здесь ..
– Всё, что мы здесь обсудим, вы не должны никогда и никому рассказывать. – Никогда и никому, – подтвердила я. Мы с господином N, Николасом, вели беседу в комнате квартиры на Разъезжей. Я, полулёжа на кушетке – сражение с мессиром не прошло бесследно: вывихнутая рука, синяки на запястьях от шнура и неглубокая, но рана в плечо, которую он успел нанести, прежде чем рухнул, раненный двумя выстрелами унтера Саврасова, вовремя пришедшего в себя и добравшегося до своего пистолета. Затем подоспели и Николас с соратниками. Сложно представить во сколько раз увеличилась ненависть мессира ко мне, виновнице его неудач. Рассказ Николаса и ответы на мои вопросы, подтвержденные показаниями самого князя Мезенского, связали воедино разрозненные события, в которых я варилась почти два месяца. – В письме, которое вы успешно похитили у графа Квилецкого в Баден-Бадене, могло содержаться сообщение о человеке, шпионящем в Генштабе, – поймать его за руку не могли долгое время. Добыть и доставить письмо решили поручить человеку постороннему, к военным не имеющему никакого отношения, более того, женского пола. – И вы нашли меня… – Да, мадам. Вы очень мне понравились в первые же минуты знакомства, не сочтите за комплимент, и я не ошибся в выборе. В этом месте рассказа я, вероятно, покраснела от удовольствия – лесть, как ни суди, приятна. Но в то же время подумала, что сама я, напротив, ошиблась, согласившись на сию авантюру. – Шпион знал о существовании письма, в котором упоминалось о его связях, и прослышал о плане с доставкой письма, – продолжил рассказ Николас. – Он не знал, кто должен доставить письмо, но, выяснив адрес явочной квартиры, что было совсем не трудно для полковника Мезенского, пришел туда и убил связного, которому вы должны были передать письмо – на этом по плану заканчивалось ваше задание. – Зачем он убил его? – спросила я. – А что ему оставалось делать? Паника и страх разоблачения подвели его тогда, да и позже. Князь решил, что письмо уже у Камышина, но ошибся. – Неужели никто не видел, как он заходил или выходил из квартиры? – Но он зашел с черного хода, вслед за Камышиным. Вы ведь знакомы с тем ходом, – усмехнулся Николас. – Знакома… – вздохнула я. – Но тогда я заходила с парадной и, конечно, меня увидели. – Вас задержали по обвинению в убийстве, и князь понял, что именно вы доставили то опасное для него письмо, более того, посетив ту квартиру ещё раз, он нашёл и прочитал вашу записку. Он устроил побег и убил бы вас, заполучив письмо, поскольку лично явился перед вами, как и прежде перед Камышиным, пусть и в загримированном образе. Явился лично, потому что не мог никому доверить то письмо. Вам удалось сбежать и скрыться от него, и это самое невероятное, что могло произойти. – Скрыться помог один человек, близкий мне… в то время, – призналась я. – Инженер Бочаров? – спросил Николас. Я кивнула и задала давно волнующий вопрос: – Он как-то связан… с вами? Или с князем? – Нет. Господин Бочаров – инженер путей сообщения и только. Почему вы решили, что он связан? – Всё так запуталось… – Да, князь Мезенский пытался использовать его, направив к нему своего подручного. Тот представился Бочарову офицером контрразведки, которому якобы поручено заполучить от вас важное письмо, а вы якобы не желаете его отдавать, но хотите продать тому, кто предложит большую сумму. По сути, почти правдиво. – Разумеется, я вовсе не против того, чтобы продать, – усмехнулась я и спросила: – Подручным был Прохор? – Да, – кивнул Николас. – Прохор Земнухов, разжалованный подпоручик. Через Бочарова он передал фальшивый паспорт, чтобы вытащить вас из места, где вы скрывались после побега, и добраться до вас. Инженер спрятал вас очень… искусно. У меня не достало слов, чтобы высказать свои чувства после сего откровения. Они, Николас или кто другой, конечно, уже беседовали с Бочаровым, но я не стала расспрашивать об этом. Пусть все останется, как останется. Помолчала, затем спросила: – Что произошло со штабс-капитаном Витковским? – Князь увидел вас в Генштабе в первое ваше посещение и тотчас предпринял меры, заняв место кучера в экипаже, в котором вы со штабс-капитаном ехали за письмом. На обратном пути он убил курьера и забрал письмо. – Мне очень жаль, если бы я знала… – Если бы знали, то что бы сделали? Вступили в поединок? Впрочем, вы уже дважды сражались с ним. И, хочу сказать, князь признался, что ему было трудно убить женщину, даже вас, кого он так ненавидит. Потому он возложил это на Земнухова. Я вздохнула, на душе было тяжело – ему было трудно убить женщину, но с какой легкостью он убивал молодых сильных мужчин! И все зачем? Ради чего? Ладно, я ввязалась в эту историю ради денег. Но князь, офицер, верно, не беден… и такое предательство! – Князь Мезенский был игрок, – сказал Николас, словно подслушав мои мысли. – Год назад он проиграл свое имение. Тогда всё и началось… – Как скверно. И, стало быть, князь все же заполучил письмо, – сказала я. – Да, но, что весьма забавно, там не было ни слова о нём… Я ахнула, уставившись на Николаса. – Из этого следует, что я похитила не то письмо! – Нет, не следует, на письмо лишь возлагались надежды, но результат мог быть и неожиданным. Впрочем, так и получилось. Николас коротко улыбнулся – я впервые увидела его улыбку, но не смогла улыбнуться в ответ.
Хелга Девушку спасли, интрига прояснилась, все по своим местам. Очень остроумный поворот с письмом, в котором не оказалось нужной информации. Шпион в итоге саморазоблачился под влиянием обстоятельств. Ну, теперь Елене осталось распутать только не менее запутанные личные дела. Надеюсь, Бочаров не заставит себя ждать.
Отличная развязка! Мессиру определенно не повезло Жаль штабс-капитана. С нетерпением жду развязку в личных отношениях
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34455
Отправлено: 28.06.23 08:32. Заголовок: bobby http://forum24..
bobby пишет:
цитата:
Мессиру определенно не повезло Жаль штабс-капитана.
Нервы не выдержали. Можно было, конечно, побольше о нем написать, но решила, что не стоит. Штабс-капитана мне тоже очень жаль, но пришлось пожертвовать.
chandni
добрая мама
Сообщение: 10397
Отправлено: 28.06.23 08:40. Заголовок: То есть получается, ..
То есть получается, что у начальника Николаса или у него самого были сведения, что в системе есть крот, но не было известно, кто он и ничего конкретного на него не было - и тогда возник хитрый план пожертвовать пешкой, в данном случае простой безродной статисткой Леночкой, в надежде, что крот сам себя проявит? Это ещё хорошо, что она весьма предприимчивая особа и ей явно сопутствовала удача! Не то лежать ей бедной на/в сырой земле... А что поделать? Дело то государственной важности, не до сантиментов...
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34456
Отправлено: 28.06.23 08:57. Заголовок: chandni пишет: То е..
chandni пишет:
цитата:
То есть получается, что у начальника Николаса или у него самого были сведения, что в системе есть крот, но не было известно, кто он и ничего конкретного на него не было - и тогда возник хитрый план пожертвовать пешкой, в данном случае простой безродной статисткой Леночкой, в надежде, что крот сам себя проявит?
Нет, именно такого плана не было. Никто не мог знать, что мессир узнает про отправку курьера за письмом, убьёт Камышина и т.д. Они же не волхвы. Вероятно, нужно это как-то озвучить в тексте, хотя, мне хотелось бы оставить как есть. Все, что произошло, цепь случайностей. А красивая женщина выбрана, чтобы похитить письмо, очаровав бабника Квилецкого. Она бы отдала письмо Камышину и на этом ее миссия была бы закончена - получай свои денежки и гуляй.
chandni
добрая мама
Сообщение: 10398
Отправлено: 28.06.23 09:43. Заголовок: А почему тогда в пис..
А почему тогда в письме не оказалось никаких компромитирующих или обличающих фактов? Или то было не то письмо?
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34457
Отправлено: 30.06.23 08:41. Заголовок: chandni пишет: А по..
chandni пишет:
цитата:
А почему тогда в письме не оказалось никаких компрометирующих или обличающих фактов? Или то было не то письмо?
Значит, информация о содержании письма была неверной. Также это могло быть не то письмо. Или в письме была информация про мессира, но, поскольку, оно попало в его руки, и больше никто его не смог прочитать, то он мог и соврать. Напрашивается и вариант с хитроумной операцией "пожертвовать пешкой", но я его не предполагала - не люблю я изощренные планы с предполагаемой гениальностью их автора, потому что любой "гениальный план" с массой ходов замыкается на неожиданностях, преподнесенных жизнью. (ха-ха, во сформулировала, уфф!) Изначально брала простой план - привезти письмо с предполагаемой инфой про шпиона.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34458
Отправлено: 30.06.23 16:27. Заголовок: Более мне никто не у..
Более мне никто не угрожал, вывихнутая мессиром рука зажила, ножевая рана затянулась, в отличие от душевной, но я разбогатела, сняла квартирку в Коломне, съездила в Гатчино к Дюше с почти выдуманным рассказом о проведенном в Питере времени и навестила в госпитале своего спасителя, унтера Саврасова. Обновила гардероб – приобрела амазонку из коричневого сукна, чудесные платья: одно из серого шерстяного атласа, другое – фуляровое цвета увядшей розы, украшенное складками, воланчиками и прозрачным кружевом. В один из вечеров в компании своего вечного поклонника, бывшего актера преклонных лет, который все эти дни сопровождал меня в походах, отправилась зрительницей в Александринку смотреть комедию «Фальшивая тревога» да навестить товарок по театру. Когда-то я играла в этой комедии бессловесную, но подвижную роль горничной. Пройдясь по гримеркам и получив желанную порцию восторгов и шпилек, пошла в зал, где в бельэтаже имелись места для «своих», смотря по сторонам, ловя себя на мысли, что надеюсь увидеть Бочарова – ведь мой последний ответ на его вопрос, где мы можем увидеться, был: «В театре, Сергей Николаевич, в театре». Но, увы, его здесь не было и не могло быть, всё это лишь мои глупые фантазии. Название пьесы как нельзя лучше подходило к нашей с Сергеем истории. Теперь я знала, что он не предавал меня, что сам был обманут, но даже будучи обманутым, спасал и помогал, то есть, верил мне. Что он знал обо мне? Ничего, но лечил, когда я, больная, рухнула в обморок в его объятия; прятал беглой преступницей в чухонской деревне; привёз фальшивый паспорт, не гнал за проклятым письмом... Прозвенел звонок, отделяя мир жизни от мира сцены, люстра поползла вверх, унося с собой свет, и вскоре исчезла в люке на потолке, медленно разошлись полотна занавеса, стихли голоса, шуршание платьев и вееров, открылась сцена и начался спектакль. Я видела его впервые из зала и странно было смотреть сие действо с другой стороны и с другими чувствами. Вернувшись из театра, долго не могла заснуть – разумеется не от потрясения, вызванного незатейливой пьеской, а от мысли, что непременно нужно поговорить с Сергеем, и не потому, что хочу что-то уладить в наших отношениях, а ради того, чтобы сказать ему: я все знаю, благодарна за помощь, заботу и доверие, и попросить прощения. Это был бы дружеский покаянный разговор, ничего более. Но где мне найти Бочарова? Конечно, на железной дороге, решила я и, приняв решение, заснула. А с утра нежданно-негаданно явился Николас, привез бутылку шампанского и корзинку со снедью – словно любовник к камелии – и сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться, хотя поначалу и хотела. После встречи с ним пришлось ускорить свои здешние дела. В два пополудни я приехала на Обводный канал, на станцию. Все здесь было как прежде, лишь совсем тихо – ни пассажиров, ни паровоза, ни вагонов – полуденный поезд уже отправился, а следующей будет по расписанию лишь в шесть часов. Буфет-чайная был закрыт, дежурный дремал в своей крохотной будке. Я прямиком направилась к нему с вопросом, где найти инженера Бочарова по неотложному делу. – Инженера? Сергея Николаича? – переспросил он, оглядываясь, словно тот обретался где-то рядом. – Так они на месте не сидят, дел у них невпроворот… – Помогите мне найти его, это очень важно! – Что ж важного такого, сударыня? Али приключилось чего? – Али приключилось, сударь, – кивнула я. Дежурный крякнул, вызвал парнишку, юного, но в форменной курточке, и отправил на поиски инженера, а я пристроилась на скамье, суровая и строгая, явившаяся исключительно по важному делу. Прошло почти полчаса, и я уже решила, что так и не увижу Бочарова. Я вышла на платформу, намереваясь уйти, как вдруг увидела его, идущего навстречу. Он остановился, глядя на меня, затем подошёл. Галантерейное приветствие и молчание. – Мне нужно поговорить с вами, – сказала я. Ждала, что он язвительно напомнит мой ответ на его последнее предложение поговорить, но он лишь усмехнулся и кивнул: – Видимо, нужно, раз вы здесь, мадам. – Вы вправе сердиться на меня, но я не знала, что мне думать… – Не знали, что думать? – Я всё объясню, если вы выслушаете меня. Мне ничего не нужно от вас, только лишь расставить все точки над i. – Не смел и надеяться, что вы придете вот так, просто, чтобы расставить точки. Вы, словно питерская погода, Елена Даниловна. Ныне благоволите, а совсем недавно не желали ни видеть, ни слышать. Чем вызвана сия смена погоды? – Мы, барышни, непостоянны, как питерская погода – вы очень остроумно изволили заметить. На этом мы оба замолчали, видимо, потеряв нить разговора-дуэли. И словно в ответ от погоды с небес посыпалась мелкая морось – то ли дождь, то ли снег. – Идёмте, Елена Даниловна, – сказал Бочаров, подхватил меня под руку и повел куда-то вдоль платформы. Привел в домик, где располагались служебные помещения – здесь было тихо и безлюдно, усадил в деревянное кресло в небольшой комнате. – Здесь ваш кабинет? – спросила я. – Кабинет, но не мой, общий. Располагайтесь, Елена Даниловна. Не желаете ли чаю? Распоряжусь, принесут из буфетной. – Нет, благодарю. – Как пожелаете. Итак, к делу. О чем вы хотели поговорить? Я смутилась, не зная, с чего начать, вернее, как продолжить. – Вы хотели поставить точки над i, – сказал Бочаров. – Видимо, всё же требуется чай. Он встал и, не слушая мои возражения, вышел. Вернулся скоро, вслед за ним явился буфетчик с начищенным до блеска горячим чайником, и уже знакомый парнишка с посудой и закусками. Они быстро и ловко накрыли стол, буфетчик заварил чай в пузатом фарфоровом чайнике, расставил приборы, махнул полотенцем, блеснул глазом на меня. – Угощайтесь, господа хорошие… Буфетчик с помощником ушли, я глотнула ароматного чаю, откусила от румяного бока бублика. – Славный у вас чай, давно такого не пивала. – Да, чай у нас хороший, Никодим – мастер на все руки, – кивнул Бочаров. Он тоже принялся за чай, время от времени поглядывая на меня. Минуту другую мы оба молчали, но заговорили одновременно. – Вы избегали меня и вдруг… – Я убегала от вас и вот… Получилось так, словно на нас снизошло что-то с небес. Завеса обиды и непонимания будто слегка прорвалась. – Я убегала от вас, потому что думала: вы в союзе с мессиром и хотите только то письмо… – То был не союз, и, стыдно признаться, я был обманут. Хотя вашего мессира в глаза не видел, а лишь его подручного… Но как вы узнали? – Он вовсе не мой! Но я видела, как вы говорите с Прохором… – С Прохором? – Да, вы говорили с ним, когда мы приехали из деревни… – Вот как… он представился мне иначе. Я должен был догадаться, что вы увидели нас вдвоем возле дома. Куда же вы бежали в Питере? – На Дворцовую… – сказала я, понимая, что дальше рассказывать не в праве. – Что вам сказали обо мне? Вы говорили с генералом? – О вас почти ничего… Но мне было достаточно и этого, и я бросилась в пучину благодарностей за его заботу обо мне. – Вы отвезли меня в деревню, зная, что сбежала из тюрьмы… вы рисковали своим положением и свободой… Почему вы не сдали меня полиции, тогда? Он помолчал, глядя на меня в упор, затем ответил с каким-то укором: – Неужели ты не понимаешь, Лель? Как я мог сдать тебя полиции? – А если бы я на самом деле была преступницей? – Из тебя не получится преступницы, – сказал он, коротко улыбнувшись. Его улыбка осветила его лицо, завеса меж нами окончательно порвалась. – Отчего же? – спросила я, радостно кокетничая. – Это очевидно, ты наивна и доверчива, – ответил он. – Ты ошибаешься, может, я и была такой… давно, очень давно.
А потом… потом я поехала к нему, в его квартиру на Екатерининском канале и оставалась там до утра. А утром сообщила, что через несколько дней уезжаю за границу по делам, что мне сделали предложение и обещали большое вознаграждение, и я, подумав, – признаться, всего с четверть часа, – согласилась. – Ты сумасшедшая, Лель, – сказал Сергей. – Наверно, да, – кивнула я. – Ты должна отказаться. Разве тебе не хватило приключений, которые могли плохо закончиться? – У меня был ангел-хранитель, – сказала я, целуя его. – Ты не понимаешь! Всё это плохо кончится! Ты должна отказаться, сегодня же. – Нет, Сергей, я не могу, я уже дала согласие. Мы расстались. Я чувствовала себя гадкой предательницей, а что чувствовал он, я описать не могу – он не стал об этом говорить. Я получила ещё одно признание в любви, пусть самое желанное, но не ждала от него предложения о замужестве. На таких, как я, не женятся инженеры второго класса. Через несколько дней я села в почтовую карету, с Николасом, в качестве его, якобы, жены.
Записано и литературно обработано Софьей Николаевной Синицкой, слушательницей словесно-исторического отделения Бестужевских курсов, со слов её бабушки (со стороны матери) Елены Даниловны Бочаровой, в девичестве Тихменевой. Имена некоторых участников событий изменены, дабы не затронуть чувства их потомков в силу причастности к тайным делам. Но полагаем, что секретность дел, связанных с событиями 1853 года, значительно уменьшилась по прошествии пятидесяти лет. Душевные волнения и переживания переданы со всей возможной тщательностью и аккуратностью с милостивого разрешения рассказчицы.
Ноябрь 1903 год, Гатчино
chandni
добрая мама
Сообщение: 10399
Отправлено: 30.06.23 17:31. Заголовок: Хелга пишет: На так..
Хелга пишет:
цитата:
На таких, как я, не женятся инженеры второго класса.
Таки нет, женятся! Хелга Как же мило! Жаль что этот вихрь, пролетевший и захлестнувший, уже улетел Спасибо за чудесный роман! Или повесть... С неослабевающим интересом следила за хитросплетениями интриги и рада, что всё так мило закончилось... А название окончательное? Очень надеюсь увидеть этот роман в бумажном виде и прочитать еще не одно произведение, вышедшее из-под твоего пера!
Конец романа такой же лихой, как его начало, середина и кульминационная сцена. Название не сразу нашла - невероятные приключения таки намекают на действительно невероятные приключения, за коими мы следили, затаив дыхание. Сюжет хорош, интрига бурлит и несется, аки горная стремнина, увлекая за собой оторопевших от экстремально-неожиданных поворотов читателей. Надежды на - хотя бы чуток! - побольше романтики не оправдались, а я, признаться, ждала (надеялась), что в заключительной сцене таки проявится трепетное и нежное друг к другу отношение пары, но... Автор рассудил иначе. Зато не банально.
А вообще - отлично получилось, эдакий настоящий триллер с погонями, переодеваниями, нападениями и побегами.
Хелга Я правильно понимаю, что роман целиком поместился в этой теме и начинается с того, как Леночка проснулась у Бочарова? Оффтоп: Невестка с сыном обожают твое творчество, как автора и, разумеется как соавтора, и просили прислать ссылку на законченное произведение. А то я прислала им Башмачок, а они теперь терзаются мыслями о том, что же будет дальше, а ей волноваться вредно А на сайте роман появится? Что-то в последнее время мало что выкладывается на сайте, хотя в темах материалов много. Та же Вильна, например, закончена, но об этом знаем только мы, посетители форума... Или первым появится печатное издание (и не одно!), а уж потом всё будет опубликовано на сайте?
Я правильно понимаю, что роман целиком поместился в этой теме и начинается с того, как Леночка проснулась у Бочарова?
Да, правильно, в этой теме вся повестушка.
chandni пишет:
цитата:
Или первым появится печатное издание (и не одно!), а уж потом всё будет опубликовано на сайте?
С печатным изданием все непросто. Да и романы, повести требуют редактуры и всего такого. На сайте-то появится,во всяком случае, эта повесть. А Вильна требует больших усилий по редактуре, пока не получается.
apropos пишет:
цитата:
Надежды на - хотя бы чуток! - побольше романтики не оправдались, а я, признаться, ждала (надеялась), что в заключительной сцене таки проявится трепетное и нежное друг к другу отношение пары, но... Автор рассудил иначе.
Это вся романтика, на которую автор способен. Я очень старалась. Может, при редактуре чего добавлю.
Поздравляю тебя, дорогая! Заключение изящно и лаконично При таком стремительном полете сюжета романтические подробности, несомненно, внесли бы диспропорцию и утяжелили концовку. apropos пишет:
цитата:
Надежды на - хотя бы чуток! - побольше романтики не оправдались, а я, признаться, ждала (надеялась
Да, что греха таить... Читательские сердца, измученные жестоким реалом, тайно надеялись на спа-процедуры любовной романтики. Но авторская интуиция не подвела - всему свое место и объем изложения. Время включиться воображению читателя
Спасибо, дорогая, за прекрасные часы, проведенные с твоими героями, за изящество стиля и интригу сюжета! Замечательный наш автор, вдохновения тебе на новые сюжеты и произведения! А мы всегда готовы окунуться в новый водоворот событий, созданный твоим легким пером
А у меня другое предложение... Концовка таит в себе прекрасный потенциал на создание еще одной повестушки, как изящно нарек сие произведение автор, о приключениях девицы Елены Даниловны Тихменевой
chandni
добрая мама
Сообщение: 10401
Отправлено: 02.07.23 13:00. Заголовок: Юлия пишет: о прикл..
Юлия пишет:
цитата:
о приключениях девицы Елены Даниловны Тихменевой
Да! Пока она не превратилась в глубокоуважаемую госпожу Бочарову А?
Вот да, там, мне кажется, все есть, чтобы представить, как это было у них... после примирения и выяснения непоняток.
Юлия пишет:
цитата:
Концовка таит в себе прекрасный потенциал на создание еще одной повестушки, как изящно нарек сие произведение автор, о приключениях девицы Елены Даниловны Тихменевой
Понимаешь, ты зришь в корень, такая мысля была у меня, когда ваяла конец. Проблема, конечно, в матчасти, это просто снежный ком, ну и фабула пока не нашлась. Я даже записалась в РНБ.
chandni пишет:
цитата:
Пока она не превратилась в глубокоуважаемую госпожу Бочарову
Хелга Какие они милые в концовке, очень органичными получились :) Но все равно хотелось больше романтики, правда мы и додумать можем. Но если автор нас порадует продолжением будет очень здорово
Определенно есть - и атмосфера, и действие... И многоточие
Хелга пишет:
цитата:
такая мысля была у меня
Хелга пишет:
цитата:
Проблема, конечно, в матчасти, это просто снежный ком, ну и фабула пока не нашлась
Затея родится сама, ей нужно время, чтоб сформировать завязь и созреть. А ты пока начитывай матчасть, влезай в атмосферу... Глядишь, птенчик-то из яйца и вылупится
А мы за любимого автора кулаки подержим и здесь, на скамеечке, в миг соберемся по первому зову
Какие они милые в концовке, очень органичными получились :)
Вот и хорошо!
Юлия пишет:
цитата:
начитывай матчасть, влезай в атмосферу... Глядишь, птенчик-то из яйца и вылупится
На то и надеюсь. Но ежели не получится, значит, не судьба.
chandni пишет:
цитата:
Думаю, я поняла, почему указан ноябрь 1953 г.
Именно так! Елена уезжает в Гатчину практически первым поездом по этой линии. Да и навеяна идея Варшавским вокзалом.
chandni пишет:
цитата:
И эти закулисные интриги и поиск шпиона - это просто самое то!!!
Да, и на этом строится сюжет. Не упоминаю особо про войну, потому что героиня мало интересуется политикой, хоть в политику и влипла. Но намеки в тексте есть.
chandni
добрая мама
Сообщение: 10403
Отправлено: 03.07.23 13:40. Заголовок: Хелга пишет: Но нам..
Не, автору, конечно, виднее и все такое прочее, но, на мой взгляд, не нужны никакие приквелы, сиквелы или как сие называется. Уже есть чудный сюжет, чудная история с чудесным ея завершением, а чуть расщирить романтику - ежели автор того захочет, - можно и при редактировании. Не имею в виду, разумеется, патетические речитативы героев о собственных чувствах и пылких признаниях, но взгляды, прикосновения, душевный\сердечный трепет, какие-то мысли на эту тему (которых чуток не хватает, как по мне, - обозначающих отношение героини к герою) - словом, что-то в этом роде. Хелга пишет:
цитата:
героиня мало интересуется политикой
Но о войне она, наверняка, слышала, не могла не знать.
Что, кстати, странно - раз уж записка связана с военным ведомством, то не может не вызывать мысли об идущей войне.
Странно-не странно, но это дело такое - хоть думай, хоть не думай, все равно ничего не изменишь.
apropos пишет:
цитата:
Оъ, какой там у него был трепет... )
То было давно, и в смысле ваяния, и в смысле событий романа. А трепет был мужской. А здесь повествование от женского лица, озадаченного спасением собственной жизни.
apropos
Главвред
Сообщение: 41317
Отправлено: 19.07.23 10:00. Заголовок: Хелга пишет: хоть ду..
Хелга пишет:
цитата:
хоть думай, хоть не думай, все равно ничего не изменишь.
Не изменишь, естественно, но мысли о войне - хотя бы одна - мне кажется, должны промелькнуть. Чтобы хотя бы напомнить читателям, что она идет. Хелга пишет:
цитата:
А здесь повествование от женского лица, озадаченного спасением собственной жизни.
Но это не помешало ей упасть, т.с., в объятия мужчины. И не единожды.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 34468
Отправлено: 19.07.23 11:16. Заголовок: apropos пишет: Не и..
apropos пишет:
цитата:
Не изменишь, естественно, но мысли о войне - хотя бы одна - мне кажется, должны промелькнуть. Чтобы хотя бы напомнить читателям, что она идет.
В тексте есть и не одна, для читателей. Сильно отредактировала, кое-что убрала, кое-что добавила.
apropos пишет:
цитата:
Но это не помешало ей упасть, т.с., в объятия мужчины. И не единожды.
Даже не знаю, что ещё можно сказать по этому поводу.
apropos
Главвред
Сообщение: 41319
Отправлено: 19.07.23 11:31. Заголовок: Хелга пишет: В текст..
Хелга пишет:
цитата:
В тексте есть и не одна, для читателей.
Это славно! Хелга пишет:
цитата:
Даже не знаю, что ещё можно сказать по этому поводу.
Ну, тогда ничего не говори. Я ж не настаиваю и не придираюсь, просто размышляю вслух. Делюсь, так сказать.
Хелга Спасибо! Очаровательная повестушка Только коротенькая Присоединяюсь к просьбам о публикациях (хотя бы на сайте). С форума читать не всегда удобно.
Нет, не позволяли (ну разве что об этом никто не знает ) Тогда было модно писать портреты с таким скрытым источником освещения- свеча, спичка в руке... Папироса в руке - пикантная шаловливая деталь. И для моей Лёли подходяще.
В смысле, так ты себе представляешь Елену Тихменеву?
Не совсем так, приблизительно, но это единственный женский портрет того времени, от которого торкнуло.
apropos
Главвред
Сообщение: 41333
Отправлено: 24.07.23 14:26. Заголовок: Хелга пишет: На сайт..
Хелга пишет:
цитата:
На сайте выложен отредактированный вариант
Ага, спасибо, почитаем! Хелга пишет:
цитата:
Не совсем так, приблизительно
Для меня почти совпала - не слишком юная, но и не "матерая" , нежная и в то же время, похоже, с характером. Не красавица, но миловидна и притягательна.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 109
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Но это здорово! 
), уже не неожиданная тяга к детективам - написано отлично, читается влет и страшно интересно, что же случилось и что будет дальше. 
), так что продолжу надеяться. И на то и на это. 
(У нас аферист в другой теме нарисовался, ну и прицепился ко мне... 
*вылезая из-под стола* Как?! Как это к развязке? 
Думаю, такое влечение, не поддающееся анализу, вполне может быть 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
