Впрочем, все произошло совсем иначе, вероятно, потому что никогда не следует строить планы и пестовать смутные, ничем не оправданные идеи. Два следующих дня я спокойно трудилась в посудомойной вместе с Гленной – гости хозяев разъехались, и объём работы уменьшился. Возможно, думала я, удастся спокойно доработать до дня получения жалованья. Мистер Андертон застал меня врасплох, вечером, когда я со всеми предосторожностями спустилась с чердака, чтобы постирать белье. Доливая в мойку горячую воду из ковша, я не услышала, как он подошёл – вероятно, подкрался на цыпочках, удивительно бесшумно для столь крупного человека. Его объятия были так неожиданны, что я закричала от ужаса. Одной рукой он опять зажал мне рот, а другой стал задирать юбку, бормоча что-то вроде: «Я так долго ждал этого, так долго, а ты все хорошеешь и хорошеешь». Я билась в его руках, пытаясь вырваться, но он был очень силен. Я не сразу сообразила, что всё ещё держу в руке оловянный ковш, которым наливала воду. Ударила изо всех сил, не видя, куда попаду, с риском стукнуть себя по лбу, но по звуку удара, вскрику и ругательству, поняла, что попала в цель. Объятия ослабли, я выскользнула из его рук и, отбежав, оглянулась. Мистер Андертон, держась за лоб, повернулся и издал звук, похожий на рычание раненого зверя. Я бросила ковш и кинулась бежать, в ужасе полагая, что он преследует меня и, поймав, просто разорвёт на части. Добежав до чердака, рухнула на кровать, пытаясь отдышаться. Сердце билось, словно жаждало вырваться наружу. Гленны в комнате не было. Побросав в саквояж вещи, поспешила вниз, надеясь не встретить никого по пути, и это удалось. Из кухни слышались голоса кухарки и девушек-помощниц. Я не осмелилась заглянуть в посудомойную и, минуя ее, вышла из дома. Совсем стемнело, но в чистом небе светила луна, и я, промчавшись по дорожке меж грядок, выскочила в калитку, мимо горгулий, и побежала по тропе, сама не зная куда, лишь бы поскорее уйти из этого дома, от липких рук Андертона. Мне казалось, что он преследует меня, вскоре настигнет, и тогда уже не спастись. Я остановилась, лишь дойдя до развилки. Остановилась не потому, что нужно сделать выбор – мне было все равно, куда идти. Остановилась потому, что быстрый шаг, тишина и прохлада августовского вечера привели меня в чувство. Я прислушалась, на всякий случай. Лишь шелест листьев и крик какой-то птицы вдалеке. Ни шагов, ни тяжелого дыхания. Ноги подкосились, и я опустилась на траву около тропы. Впервые в жизни я ударила человека – если не считать той глупой пощечины, которой когда-то наградила незадачливого декламатора Петю Наумова. Ударила металлическим ковшом – возможно, у Андертона сотрясение мозга, а если и нет, то шишка и синяк обеспечены. И поделом… Мысли потекли пустым потоком, я думала о белье, оставленном в мойке, о Гленне, которая сильно удивится, не обнаружив меня утром, зачем-то вспомнила Гурского, от которого сбежала… почти так же, как сегодня. Разве что план побега был более-менее продуман. Можно попытаться дойти до коттеджа мисс Морас, но придется объясняться, да и не факт, что она пустит меня переночевать – вряд ли у неё есть свободное место. Но нужно идти, не сидеть же на развилке, где и право и лево не обещают ничего. Я поднялась, постояла и пошла в сторону стены Адриана. Там началась история с Хорсли-хаусом, там и закончится, вяло и пафосно подумала я. Стена, одетая в плющ и девичий виноград, освещенная лунным светом, казалась то ли местом последнего успокоения, то ли пристанищем на ночь. Я поставила на землю саквояж, перегнулась через стену там, где она была невысока из-за разрушенных камней, и глянула вниз, в бездну оврага. Вряд ли удастся полноценно умереть, прыгнув вниз – скорее всего, просто что-нибудь сломаю. Да и идея самоубийства звучала запретно и постыдно. Пусть всё идёт своим чередом. Ночь тихая и тёплая, пахла травами и цветами. Посидев около часа на ещё не остывшей от солнечного тепла стене, я достала из саквояжа чудом сохранившуюся тёплую шаль, поискала место помягче, легла и завернулась в импровизированное одеяло. Уа-та-Уа, ночующая в лесу. Удивительно, но я довольно быстро заснула, без страха, в шорохах тёплой ночи, будто всё страшное оказалось позади. Проснулась от холода – солнце ещё не взошло, но его свет уже разлился повсюду, в зарослях распевали довольные хорошим утром птицы. Я поднялась, обнаружив, что спала под кустом репейника, нимало не озаботившись этим. Небо над холмами залилось розовой и желтой акварелью, и вскоре выплыл золотой диск, ударив слепящим светом и обещанным теплом. Посидев в тепле восхода, я собрала вещи и пошла по тропе, вьющейся вдоль стены. Если идти на восток, попаду в деревню Уорли, где месяц назад тщетно искала хоть какую-то работу, и где мне посоветовали обратиться в Хорсли. Утро, разумеется, оказалось мудренее вечера. Посчитав содержимое кошелька, решила, что неплохо бы получить то, что причитается за оставшиеся дни, поэтому придётся каким-то образом вернуться или обратиться к Гленне за помощью. Чтобы хоть немного заглушить голод, я набрала плодов шиповника и ежевики, но есть захотелось ещё сильнее. На кухне Хорсли сейчас завтракают: овсяная каша, кофе, пирог с почками или печенью, сладкие булочки. Я сглотнула и попыталась не думать о Хорсли… совсем, хотя, это не очень удалось. До Уорли, с перерывами на отдых и сбор плодов и ягод, добралась, вероятно, к восьми утра и сразу направилась к маленькой булочной, которая на всю улицу благоухала свежеиспеченным хлебом. Купила две крошечные булочки по пенни каждая и попросила стакан воды. Устроилась за столиком на улице, у входа. Когда доедала вторую булочку, столик накрыла чья-то тень. Я подняла голову. Полицейский навис надо мной, беззастенчиво разглядывая. – Констебль Джонс. Мисс Анна Смит, полагаю? – Да, – вздрогнув, ответила я. – Прошу пройти со мной. – Зачем? Я ничего не нарушила… – Пойдемте, мисс. Вы должны дать показания по поводу внезапной смерти мистера Андертона из Хорсли.
Ничего себе! Лишаюсь последних нервов... Ну вот ситуация! Жестокий автор не щадит ни героиню, ни читателей! А в заголовке\названии стоит сентиментальный, а не детективный роман, что явно вводит читателей в заблуждение. Предупреждать же надо! А я уже размечталась, что ея наш всадник спасет. А тут такое. Этот мистер Твистер - от него одни неприятности, что живого, что мертвого.
Я, честно говоря, опасалась, что отпор богатому насильнику может закончиться для Анны встречей с судьей. А закон в Англии, как представляется, суров весьма-весьма... Но смерть "героя" - это такой крутой вираж! Автор, браво!
Отправлено: 04.03.24 20:49. Заголовок: Хелга пишет: Не мог..
Хелга пишет:
цитата:
Не могла предупредить.
Ну понятно, то было такое риторическое восклицание. Где-то даже ворчание. Просто стало страшно за героиню. У ней и так куча неприятностей, а тут еще и такая.
Просто стало страшно за героиню. У ней и так куча неприятностей, а тут еще и такая.
Пиши, автор, не предупреждай! Мы знаем, как ты любишь катать героев и читателей по крутым горкам! *Тут вспоминается некая дама и офицер путей сообщения*
Отправлено: 06.03.24 16:59. Заголовок: Я убила мистера Анде..
Я убила мистера Андертона! Убила человека? Неужели всё это происходит со мной? Неужели? Почему? «Мисс Смит», – провозгласил коронер, седой почтенного возраста мужчина с пышными усами – не запомнила его имя, – и я поднялась со скамьи, на которой сидела в нервном ожидании. Так называемое «дознание» происходило в небольшом зале таун-холла Уорли в присутствии не только причастных, но и публики, имеющей либо вовсе не имеющей отношение к делу. Оказалось, что в тот вечер Андертона обнаружили лежащим на полу в прачечной, с разбитой головой, и обнаружила его Сьюзен, а через несколько минут Мэри видела меня, спешащую к калитке с саквояжем в руке. Если бы я заглянула в прачечную, то нашла бы его сама… хотя, неизвестно, было бы это к лучшему или к худшему. Меня сразу же начали искать и очень быстро нашли. Затем последовал полуобморочный разговор с констеблем и день под замком в комнате местного паба – в Уорли не имелось камер для заключения, – который я провела как сомнамбула, с единственной мыслью, стучащей в висках – я убила человека! К вечеру голод и последующая тарелка какого-то варева вернули способность размышлять, и я начала сомневаться, могла ли убить столь крупного мужчину, стукнув его ковшиком по лбу? Когда я уходила, он был вполне жив, и голова его была цела, разве что на лбу должна была набухнуть изрядная шишка. Поднимаясь с места, я очень слабо представляла, как буду объяснять происшедшее перед десятком незнакомых людей – хотя, будь они мне знакомы, всё обстояло бы точно так же. – Мисс Смит, вы служите в Хорсли судомойкой? – спросил коронер. – Да. – Как давно вы работаете в Хорсли-хаусе? – Почти месяц. – Вы прибыли из России? – Да. – О вас отзываются, как о старательной работнице. Коронер говорил бесстрастно, на одной ноте, но мне показалось, что в его голос проникают ноты сочувствия. Или мне просто хотелось слышать их. Я пожала плечами. Да, старалась, ну и что. Это ничему не помогло, увы. – Расскажите, что произошло вчера вечером. Я молчала, не зная, как начать. Это было невыносимо. Легче соврать, что я ударила его по голове, потому что… потому что мне не понравилось его лицо. Или потому, что это наша национальная традиция. – Вы находились в прачечной. Что вы там делали? – прервал моё паническое молчание коронер. – Стирала, разумеется. – Поздно вечером? – У работников нет другого времени, чтобы постирать свои вещи, – сказала я, не понимая, куда он клонит. – Понятно, – кивнул коронер. – Вы занимались стиркой и… – Пришёл мистер Андертон… – Что он хотел? Зачем он пришёл в прачечную? Очевидно зачем, но как мне объяснить перед всеми этими людьми? Что они подумают обо мне? Впрочем, какая разница, что? Я глубоко вздохнула и прыгнула в грязный омут, куда погрузил меня мистер Андертон. – Я не услышала, как он вошёл. Он схватил меня и начал… Во рту пересохло так, что больше я не могла произнести ни слова. – Дайте воды мисс Смит, – вдруг догадался коронер. Зал тихо гудел, любопытные взгляды липли ко мне, как репейник. Юркий худощавый помощник принес стакан воды, который я наполовину выпила, а наполовину – расплескала. – Продолжайте, мисс, – сказал коронер, глядя на меня из-под кустистых седых бровей. – Он схватил меня… и я ударила его ковшом… по лицу. – Где вы взяли этот ковш? – Я держала его в руке, когда он… наливала воду в мойку… – И вы ударили его, чтобы освободиться? – Да, чтобы он отпустил меня… – Как вы ударили его? Ведь он держал вас. Я начала объяснять, а коронер приказал помощнику помочь мне показывать, как это было. Актриса на сцене перед любопытствующей публикой… Что было бы, если бы я его не ударила? Я не смогла бы противиться ему, у меня бы просто не достало сил. В зале переговаривались, коронер призвал присутствующих к порядку, пригрозив вывести из зала разговорчивых. Может, он все же сочувствовал и верил мне? – Что произошло потом? – Потом… мне удалось вырваться, и я убежала. – Мистер Андертон упал? – Нет, он не падал. Он стоял и бранился… – И вы ударили его, на этот раз кочергой? – Нет! Зачем? Я ушла… мистер Андертон был жив, очень зол, но жив, когда я ушла… Господи, дай мне сил выдержать всё это… – И ковш и кочерга были обнаружены в мойке, вместе с вашим бельем… – Я… я не помню, куда бросила ковш, наверно, уронила в мойку. Но я не брала никакой кочерги! Не понимаю, что вы хотите. Я плохо знаю ваш язык… – зачем-то добавила я. – Мне кажется, достаточно хорошо, – бесстрастно заметил коронер. – Почему вы тотчас покинули Хорсли-хаус? Не потому ли, что поняли, что убили мистера Андертона? – Нет, я просто ударила его ковшом по лбу, и поняла, что мне все равно там не оставаться. И я… боялась его гнева. – Боялись, что он бросится в погоню за вами? – Да, именно так, – сказала я, с трудом справляясь с дрожью. – Или хотели скрыться, осознав содеянное? – Я не собиралась скрываться, просто ушла. Мистер Андертон был жив, и я его боялась. Коронер сощурил глаза, помолчал и отпустил меня. Я рухнула на скамью, едва дыша, прижала ладони к лицу. – Вызывается мистер Себастьян Андертон, – провозгласил коронер. Я не сразу взглянула на вышедшего из зала человека, но услышала его голос, когда он начал отвечать на вопросы коронера. Знакомый голос. Голос Джека Смита… И это действительно был он, такой же красивый, доброжелательный, разве что не улыбчивый, как обычно. При чем здесь он? Откуда он взялся? Ах, да, это же Себастьян Андертон, а не Джек Смит, это сын хозяина! Зачем он врал мне? Разыгрывал? Он не смотрел в мою сторону, словно меня здесь и вовсе не было. Я попыталась сосредоточиться, чтобы услышать вопросы коронера и ответы фальшивого Джека Смита.
Хелга Ого! Вот значит как... А не подруга ли Анны приложила м-ра Андертона кочергой? Хотя такого крупного мужчину, мне кажется, не так и легко было бы второй раз неожиданно ударить чем-то тяжелым Да, и еще почти Джек Смит появился, и как же Анна Себастьяна не увидела ни разу, оченно интересно
События заворачиваются. Сынок, значит, наш подозрительный "Смит". Отчего-то другим именем нам представился, зашифровался. ДюймОлечка пишет:
цитата:
А не подруга ли Анны приложила м-ра Андертона кочергой?
Долго терпела и не вытерпела? Вообще, кажется, это работа мужской руки. В смысле, силу же какую надо иметь, чтобы кочергой голову разбить вусмерть. И решимость. Это ж не фунт изюма съесть - человека убить. Не каждый сможет.
Так я и думала, что этот Джек Смит имеет отношение к усадьбе. И действительно, ради чего он придумал фальшивое имя, и, видимо, старался не пересекаться с Анной в усадьбе? Как могло получиться, что за месяц она его ни разу не увидела? А как пошла на прогулку, он тут как тут. Очень мутный тип... ДюймОлечка пишет:
цитата:
А не подруга ли Анны приложила м-ра Андертона кочергой?
Мне тоже пришла такая мысль Да и кроме Гленны, наверное, многим от него досталось. Такой ни одной юбки не пропустит. Может, кто-то видел Анну с Андертоном, а потом воспользовался ситуацией, заодно ее подставив. Автор, извини за инсинуации. Просто очень хочется продолжения...
Да, и еще почти Джек Смит появился, и как же Анна Себастьяна не увидела ни разу, оченно интересно
bobby пишет:
цитата:
Как могло получиться, что за месяц она его ни разу не увидела? А как пошла на прогулку, он тут как тут.
Дом делился строго на две части - хозяйскую и служебную, почти не пересекающиеся. Горничные, камергеры, конечно, видели всех господ, а чернорабочие, которые трудились в моечных и прачечных, на ту половину вообще не попадали, разве что по случаю. И входы были с разных сторон. Поэтому вполне возможно ни разу не пересечься с человеком, который в служебной части не появляется, а, может, дом посещает наездами.
apropos пишет:
цитата:
Отчего-то другим именем нам представился, зашифровался.
Отправлено: 07.03.24 12:07. Заголовок: Впрочем, разговор с ..
Впрочем, разговор с Себастьяном Андертоном длился недолго – коронер задал ему лишь несколько несущественных, на мой взгляд, вопросов: где он был вчера вечером, когда и как узнал о смерти отца и тому подобное. После Себастьяна, который прошёл куда-то в зал, так и не взглянув в мою сторону – и мне показалось, что делает он это намеренно – коронер допросил ещё нескольких человек из обслуги Хорсли-хауса. На сегодня тамошние домочадцы явно остались без горничных, камергеров и обеда. Наконец дознание было закончено. Коронер объявил, что смерть мистера Андертона определена как насильственная, поэтому будет проводиться дальнейшее расследование. Присутствующие, оживленно зашумев, быстро разошлись, а я сидела, не понимая, что делать. Обвиняют меня в убийстве или нет? Коронер спустился со своей кафедры и подошел ко мне, его расторопный подручный подскочил с другой стороны. – Меня посадят в тюрьму? – спросила я. – Идёмте, мисс. Скоро подъедет судебный врач. – Это хорошо или плохо? – задала я детский вопрос. Он ничего не ответил, развернулся и пошел к выходу из зала. Я потрусила следом за ним и его помощником. Судебного врача я ждала в крошечной комнатке, что находилась рядом с залом. За окном лил дождь и бушевал ветер, гнул ветви яблони, усыпанной мелкими красными плодами. Я попыталась сосчитать, сколько яблок на ближайшей ветке, но она так качалась, что у меня закружилась голова. Помощник коронера принес из паба сэндвич и кружку пива, которую я опустошила со странным удовольствием. Врач прибыл где-то через час, маленький толстый человек с красным лицом и одышкой. Он с треском захлопнул мокрый зонт, со стуком погрузил на стул свой чемоданчик, сел, достал большой платок в красную клетку и принялся протирать капли дождя с лица. Следом вошли коронер с помощником и констебль Джонс. – Так-так, сейчас-сейчас, – сказал врач в ответ на вопросительные взгляды присутствующих и повернулся ко мне. – Встаньте, мисс. Я поднялась. – А вы, Джонс, повернитесь к мисс спиной. У вас рост, как у Андертона. Констебль послушно встал спиной ко мне. – Дайте что-нибудь мисс в руки, что-нибудь похожее на кочергу, – сказал врач. Помощник заметался по почти пустой комнате, выскочил за дверь и вскоре вернулся с большой ложкой для обуви. Он протянул её мне. – Так-так. А теперь, мисс, нанесите удар констеблю. – Я должна ударить его? – Да. Не по-настоящему, разумеется, но дотронувшись до его головы или шеи. Я неловко размахнулась и осторожно стукнула Джонса по спине. – Так-так. Ещё раз. Вытяните руку, насколько сможете. Я стукнула, вытянув руку, получилось еще более неловко. – Ладно, все и так ясно, – сказал маленький человечек. – Ясно, что мисс не могла нанести тот удар, разве что забралась бы на скамейку. Андертона ударил человек как минимум его роста. Удар был нанесен сверху, а не снизу, как мы сей момент наблюдали. Мисс, положите ложку, она вам больше не понадобится. Сверху и с большой силой, мужской силой. А удар по лбу нанесен тем ковшом, определенно. – То есть, после того как Смит стукнула Андертона по лбу и убежала, пришёл кто-то, какой-то мужчина, и ударил его кочергой, – сказал коронер. – Выводы делайте сами, я сообщил то, что сообщил, – ответил врач. – Удар ковша не был смертельным, разве что голова поболела бы пару дней, да шишка выскочила изрядная. Мне пора, еще нужно ехать в пару мест. Судебный врач ушел, громогласно раскрыв зонт у двери. Коронер уставился на меня. – Что ж, мисс. У меня нет причин и возможности задерживать вас. Вы нанесли телесное повреждение, но вероятного истца больше нет в живых. Подпишите бумаги и вы свободны. Не пропадайте и постарайтесь избежать… улицы. Вы можете ещё понадобиться правосудию. Я перебежала дорогу, чтобы забрать в пабе оставленный там саквояж, завернулась в платок и вышла в дождь, не зная, куда идти. Денег совсем не осталось после оплаты еды и комнаты. Может, было бы лучше, если бы меня подержали в заключении ещё хотя бы день. Села за железный столик возле паба, придвинув стул к стене. Столик попадал под навес, но порывы ветра швыряли дождевые струи на столешницу и мне в лицо. Пойду в Хорсли забрать своё жалованье, решила я. Дождусь, когда утихнет непогода и пойду. Снова порыв ветра… я провела платком по лицу, стирая воду. В шуме дождя возник другой звук, похожий на стрекот мотора. Он становился все громче, и через пару минут из-за поворота появился мотоцикл, который вскоре проехал мимо меня. Через несколько метров водитель развернул машину и остановился около места, где я сидела. – Мисс Анна Смит? – Арлен Эшли, эсквайр?
Уффф... Читатели выдохнули: девочку отпустили, невиноватая она. Дык вот и я предполагала, что сие мужская рука замешана. Сынок выглядит ну очень подозрительно, хотя чет мне подсказывает, что не все так просто. Сколько сквайров там гоняет, попадаются на каждом шагу.
Анна стремительно вырулила из построенного автором виража. Олично
Хелга пишет:
цитата:
Себастьян Андертон, а не Джек Смит, это сын хозяина
Что-то такое угадывалось... Люблю это имя - Себастиан...
Очень хочется надеяться, что не он шляпку спер... Папаша был мерзкий тип, но отцеубийство кочергой... К тому же безоружного... В любом случае поступок, мягко скажем, нелицеприятный...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 37
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
А в заголовке\названии стоит сентиментальный, а не детективный роман, что явно вводит читателей в заблуждение. Предупреждать же надо! 
Просто очень хочется продолжения... 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
