Отправлено: 15.02.24 22:45. Заголовок: До деревни, несмотря..
До деревни, несмотря на усталость и жару, я дошла довольно быстро. Аптека на первом этаже двухэтажного домика, была закрыта, и я поднялась в жилые покои мистера Томпсона, худощавого длинноносого аптекаря. Он без лишних разговоров снабдил бутылкой микстуры, несколькими пачками порошков, дополнительными советами по уходу за больным ребёнком и предположением, что Гленна заразилась свинкой. «Заразная болезнь, пусть она не выходит из комнаты, и вы поостерегитесь», – сказал он на прощание. «Кажется, болела свинкой в детстве» – ответила я и, распрощавшись, продолжила свой маршрут, вспоминая объяснения Гленны. Дойдя до последнего коттеджа деревни, свернула на широкую, хорошо утоптанную тропу, ведущую через рощицу. Тропа вывела на холмистую пустошь – пришлось подняться и спуститься с холма. Солнце готовилось к закату, лучи скользили почти параллельно земле, жара немного спала, но воздух словно повис тяжелым дрожащим куполом. С вершины открылся вид на руины какого-то замка и стену Адриана, ломаной линией разрезающую холмы. Спустившись вниз, я попала в тень лесных зарослей, и вскоре впереди показалась коричневая стена и заросшая мхом крыша коттеджа Морас, едва заметные среди деревьев. Мисс Морас, худощавая и длинноносая женщина, удивительно похожая на аптекаря внешне, но мрачная и неприветливая, жестом пригласила пройти в дом. В небольшой комнате в углу копошились с каким-то игрушками трое малышей. Увидев меня, они оторвались от игры и принялись внимательно разглядывать. – У девчонки свинка, – сообщила мисс Морас, – пришлось выделить ей комнату. Как бы ни заразила остальных. Сказав это, она вопросительно посмотрела на меня, видимо, ожидая какого-то решения. – Вы все правильно сделали. Я принесла лекарства. – Почему мать не пришла? – Она не может, её не отпустили, – покраснев, солгала я, то ли во спасение, то ли из страха, что она вручит мне больного ребенка и отправит восвояси. – Что-то я тебя никогда не видела… новая? Чешка? Полька? – спросила она. – Новая, – ответила я, игнорировав вопрос о стране происхождения. – Руки синие, плиту чистила? Я кивнула. Мисс Морас понимающе хмыкнула. – Хочешь взглянуть на девочку? Я снова кивнула и пошла за нею на второй этаж. Маленькая Джинна спала, похрапывая, от нее пахло нездоровым жаром, шея распухла. Рыжие кудри, такие же как у матери, прилипли ко лбу. – Иди, не задерживайся, солнце садится, гроза надвигается, – сказала мисс Морас, когда мы спустились на первый этаж. – Успеешь до дождя, если пойдешь через овраг по Гуляющему мосту. Тропа ведет прямо отсюда, не заплутаешь, она местами узкая, но идет меж валунов. Я распрощалась, вышла и остановилась, словно пресловутый богатырь – распутье стало катастрофически постоянным. Багровая полоса заката зажата меж мрачно-серыми грозовыми тучами и черными вершинами леса. Порыв ветра зашумел листвой, ударил в лицо неожиданным холодом. Нужно было взять тёплую кофту, запоздало подумала я и свернула на тропу, ведущую, по словам мисс Морас, к Гуляющему мосту. В конце концов, главное добежать до этого моста, а дальше дорога мне знакома, и я, возможно, успею добраться до Хорсли-хауса до грозы. А, может, она снова пройдет стороной, как этой ночью. Гроза не стала ни ждать, не проходить стороной. Тьма навалилась, скрыв все вокруг – тропу, небо, лес. Поднялся ветер, настолько сильный, что было трудно идти навстречу ему. Я включила фонарь, тонкий луч света заметался по черным кустам, высветил тропу, но я успела пройти по его лучу лишь пару десятков шагов, как темноту прорезала вспышка молнии, затем громыхнуло, и «хляби небесные разверзлись» таким потоком, словно наступил всемирный потоп. Следующая молния не заставила себя ждать, взорвавшись, казалось, прямо над головой. На мгновение вырваны из тьмы очертания деревьев и снова гром, чернота и ливень – вода, казалось, наполнила меня до макушки, как пустой сосуд. Добравшись до ствола какого-то дерева, я прижалась к нему, вспоминая о том, что во время грозы следует держаться подальше от деревьев. Впрочем, выбора не было. Никакого. Лишь тьма, вода, гроза, ветер и лучик света от фонаря, который скоро погаснет. Решила было покорно стоять и ждать какого-либо конца, но холод, пробирающий насквозь, заставил сдвинуться с места и идти. Шла, вытянув руку с фонарем, чтобы не наткнуться на препятствие. Видимо, не хотелось умирать с выколотым глазом. Внезапно в шуме дождя меж раскатами грома возник новый звук. Я остановилась, пытаясь прислушаться. Движение чего-то большого и живого. Зверь? Но зверь вряд ли будет бродить по лесу в такую погоду, спрячется куда-нибудь. Лошадь? Я не успела додумать эту мысль, как передо мной появилось большое, дышащее, живое – лошадь остановилась и негромко заржала. Сказав что-то лошади, всадник наклонился, вглядываясь в мою сторону. Я направила на него почти угасающий фонарь и ахнула. Его лицо было закрыто чем-то вроде черной маски с прорезями для глаз. Если бы я и так не промерзла до костей, то по спине пробежал бы холод. Я застыла на месте. «Черный человек, чёрный человек!» – вертелось в голове. А еще насмехалась над девицами! Я не сразу поняла, что он о чем-то спрашивает меня, а когда услышала логичный вопрос «Что вы здесь делаете в такую погоду?» голос показался загробным. Слова произносились так медленно, словно ему было трудно говорить. – Дайте руку, – сказал он. – Зачем? – спросила я. – Посажу на лошадь. – И увезете в свое логово? – Да, – ответил он. И я подала ему руку, молясь, чтобы погибель не стала слишком страшной. Хотя, мне было уже все равно. Он подтянул меня, ухватил за талию, поднял и усадил перед собой. И я, словно барышня из романа, лишилась чувств.
Мистика... вряд ли это призрак, но кто? Чего он разъезжает по лесу в маске да еще в такую погоду? Ищет заплутавших девиц? Злодей не стал бы разговаривать да еще просить дать руку. Схватил бы без разговоров и умчался в логово или еще куда...Так мне представляется. Но места там мрачные и таинственные...
Непогода, как и все прочие обстоятельства неминуемо привели нашу деву в почти объятия таинственного незнакомца. Не вижу здесь никакой мистики, признаться, и надеюсь не увидеть. Кто-то выехал на прогулку, попал под дождь и грозу = с кем не бывает. Маска... Ну, мало ли по каким причинам. Может, ковид у него? Конь черный - дык обычная масть. Не всем же на белых разъезжать. Конечно, ситуация неординарная. И интересная. Автор зажег.
Дамы, дорогие, спасибо! Радуют разные предполагаемые варианты событий. Боюсь, что наваляла с достоверностью места и времени, но всегда готова править и менять.
Отправлено: 18.02.24 15:12. Заголовок: Впрочем, довольно ск..
Впрочем, довольно скоро пришла в себя – трудно сохранять бесчувствие, когда небеса сверкают и грохочут, извергая потоки холодной воды, а за спиной чёрный человек молча покачивается в седле и мерно дышит в затылок. Фонарь, который я до боли сжимала в руке, погас. В мокрой темноте всадник уверенно направлял лошадь или сама лошадь знала, куда нужно двигаться. За лесной полосой появились холмы, четкими линиями склонов на неожиданно посветлевшем горизонте. Миновав один из холмов, снова углубились в черноту леса и, наконец, проехали в какую-то ограду, судя по всему, сложенную из камней, как их строили в Нортумбрии. Странно, что я, готовая к своему концу, зачем-то отмечала эти, уже неважные, детали. Здесь он спешился и снял меня с седла. Кто-то, вышедший навстречу, подхватил поводья лошади и куда-то повёл её, а я, повинуясь жесту чёрного человека, дрожа, как насквозь промокший осиновый лист, пошла вперед, к дому, оказавшемуся совсем рядом, словно выросшему из земли и леса. Почти у входа отказали ноги, и я бы упала, если бы спутник не подхватил меня на руки. Так он и внёс меня в своё логово, в освещенный зал, поставил на каменный пол и… исчез. Ноги держали меня с трудом, я добралась до оказавшегося в поле зрения громоздкого кресла, по виду времен которого-то из Генрихов, села и огляделась. Зал был немалого размера, под сводами из массивных балок, но освещался электрическими лампами. Я сжалась в комок, пытаясь хоть немного согреться, и вздрогнула, услышав скрипучий голос: «Идёмте, мэм». Огляделась и увидела высокую тощую старуху в тёмном одеянии, словно возникшую из воздуха. – Куда? – спросила я. Она не ответила, повернулась и пошла к широкой лестнице, ведущей куда-то на верхние этажи. Я покорно потрусила следом – обитатели этого дома явно не любили обременять себя разговорами и объяснениями. На площадке второго этаже, под такими же массивными сводами, старуха завела меня в комнату, где было потрясающе тепло, а в центре стояла большая каменная ванна, кажется, мраморная. – Раздевайтесь и грейтесь, – сказала старуха. – Греться… как? – нелепо спросила я, вожделенно глядя на ванну, исходящую паром. Она сурово взглянула на меня, видимо, удивляясь бестолковости невесть откуда появившейся девицы. Или я была очередной девицей, появившейся в этом доме? Впрочем, сейчас я очень хотела согреться. Я подождала, пока она покинет комнату, стянула мокрою одежду, сложив ее на очередной антикварный стул, опустила пальцы в воду – их тотчас жарко защипало, закололо. С дрожью и трепетом забралась в ванну и легла, все тело словно пронзило иголками, а затем, когда кожа и вода обрели гармонию, наступило блаженство. Старуха вошла, постучав в дверь. – Белье мужское, у нас нет женского, – сообщила она. – Мыло рядом, воду можете доливать, справа кран горячий, слева – холодный. Не знаю, как долго я лежала в ванне – хотелось отогреться и вымыться за пару прошедших лет. Вымыла голову душистым мылом, несколько раз добавляла горячей воды, поворачивая толстый латунный кран. Жаль было покидать блаженное тепло ванны, но нужно и честь знать. Я растерлась полотенцем, облачилась в мужскую ночную рубаху, утонув в ней. Одежды и туфель на том месте, куда я их положила, уже не было, но имелись домашние туфли немалого размера. Я вышла в коридор, стараясь их не потерять. Голова слегка кружилась, а тело казалось легким – я могла бы взлететь, если бы не тяжелая рубашка. Старуха встретила меня в коридоре и снова повела за собой, на этот раз в комнату, где оказалась огромная застеленная кровать под балдахином, а в огне камина за фигурной решёткой весело потрескивали дрова. – Доброй ночи, – сурово объявила старуха и повернулась, чтобы уйти. – Спасибо вам, – сказала я. – Как мне к вам обращаться? – Скажите спасибо хозяину, а знать меня не нужно, – отрезала она тем же ровным тоном и вышла, старательно прикрыв дверь. Само неодобрение. Но с какой стати ей одобрять меня, незнакомую девицу из ночи? На столике возле кровати стоял поднос с горячим чайником, чашкой и тарелочкой с печеньем. Напилась чаю и упала на мягко спружинившую кровать, раскинув руки. Я в раю или это снится? Впрочем, жуткая мысль, что сюда может с минуты на минуту явиться чёрный хозяин этого дома, быстро вернула на грешную землю, сжала сердце в комок, ударила страхом по лицу. Где-то вдали громыхнул гром. Я вскочила с кровати и подошла к двери – запереть её было нечем, хоть и имелась замочная скважина. Выглянула наружу. В коридоре темно и тихо. Пометавшись по комнате, придвинула к двери довольно тяжелый столик в надежде на хоть какое-то препятствие возможному вторжению. Потом легла, забралась под одеяло, долго лежала, свернувшись в клубок, и не заметила, как уснула. Дверь открылась бесшумно, на пороге возникла высокая чёрная фигура. «Там же должен быть столик...», – мелькнула мысль. Сжавшись в комок, я пыталась разглядеть, что произошло с моей ненадёжной баррикадой, но так ничего и не увидела, хотя, это уже не имело никакого значения. Чёрная фигура без лица приближалась к кровати, молча, медленно, словно плыла в полутьме. Я закричала, не слыша своего голоса.
Не, ну славно как: подобрали, приютили, помыли, накормили, спать уложили... Все на уровне. А сны страшные снятся, как без того? Или сие не сон? Но столик куда подевался?
Тапочком кину, хотя, может, это и не тапок, а моя дремучесть. Хелга пишет:
цитата:
Фонарь, который я до боли сжимала в руке
Если она потеряла потеряла сознание, как могла что-то удержать в руках?
Хелга Вроде как все окончилось хорошо, так нет же... Надеюсь, что это сон... Героине везет на таинственных мужчин. То Смит - темная лошадка, то черный человек... Но что же дальше? Автор, не томи...
Хелга Здорово. Но вот меня терзают смутные сомнения - а вот знали ли девицы из России и могли ли определить какой эпохи была английская мебель? Может конечно образование это все давало, или она уже в этой стране все узнала, но все же... apropos пишет:
Но вот меня терзают смутные сомнения - а вот знали ли девицы из России и могли ли определить какой эпохи была английская мебель? Может конечно образование это все давало, или она уже в этой стране все узнала, но все же...
Пыталась наоборот показать приблизительность её представлений об истории мебели: "по виду времен которого-то из Генрихов", то есть, она о Тюдорах знает, но там лет 300 разбежка. Поправлю. Вообще, тяжело с реалиями, все время боюсь навалять клюквы.
Дверь открылась бесшумно, на пороге возникла высокая чёрная фигура. «Там же должен быть столик…», – мелькнула мысль. Сжавшись в комок, я пыталась разглядеть, что произошло с моей ненадёжной баррикадой, но так ничего и не увидела, хотя, это уже не имело никакого значения. Чёрная фигура без лица приближалась к кровати, молча, медленно, словно плыла в полутьме. Я закричала, не слыша своего голоса, и… проснулась. Открыла глаза и увидела над собой складки балдахина. Села на кровати. Сердце стучало с бешеной скоростью. Отдышавшись, встала и огляделась. Через неплотно задёрнутую портьеру солнечный луч начертил на полу светлую полосу. В остывшем камине чернели угли, баррикада из столика стояла нетронутой у двери – мои страхи не оправдались. Я подошла к окну и оттянула портьеру, солнце ударило в лицо белой вспышкой, на мгновенье ослепив. Словно и не бывало страшной ночной грозы. Рассвет уже властвовал над холмами и лесом. Наверно, если подняться повыше, можно увидеть море. Комната, в которой я спала, оказалась не слишком большой и не слишком нарядной. Закопченный потолок, обшитый деревянными панелями, потускневшие обои, напомнившие о гостиной Хорсли-хауса. Балдахин, пестрый от череды складок и выцветших полос. Но белье – идеальной чистоты, а на стенах – электрические светильники. Я жива, пора собираться и бежать в Хорсли-хаус, если меня ещё не уволили. Оттащила столик на место и выглянула в коридор. В доме стояла тишина. Вероятно, мисс Не-скажу-имя спит, умаявшись от забот? А Чёрный человек? Он в доме или сразу удалился в грозовую ночь пугать одиноких путников и путниц? Выпустят ли меня из его логова? Мисс Не-скажу-имя снова возникла неожиданно, как будто ожидала за углом. На руке, прижатой к груди, моя одежда, кажется, даже отглаженная. – Проснулись, мэм? Завтрак будет подан в столовую. Она вручила одежду и ушла, оставив меня гадать, как же попасть в пресловутую столовую. Одевшись и посчитав потери, – шляпка, сорванная ветром и фонарь Гленны, – я отправилась на поиски столовой, но ноги привели в холл, к входным дверям, распахнутым навстречу утру. Постояла, размышляя над возникшей дилеммой. Уйти, не поблагодарив за гостеприимство, конечно, невежливо, но злоупотреблять этим вынужденным гостеприимством тоже не слишком хорошо, да и фигура Чёрного человека весьма смущала меня, если не сказать больше – я просто боялась его возможного появления. Кто он? Хозяин этого дома? Сумасшедший, разыгрывающий призрака? Прокаженный? Если я сейчас тихо уйду, старуха-хозяйка, скорее всего, облегчённо вздохнёт. Записка! Напишу записку с благодарностью. Осталось лишь найти на чём и чем написать. Я огляделась. Зал был просторным и почти пустым. Каменные плиты на полу, потемневшие от времени резные деревянные панели на стенах. Огромный камин, несколько старинных громоздких кресел, в одном из которых я пыталась согреться вчера… На каминной полке подсвечник без свечей. Камин… мне не пришло в голову ничего лучшего, как заглянуть в него и, порывшись, найти уголёк. Не будет преступлением, если я нацарапаю послание на торце закопченной каминной полки – что я и сделала, не слишком искусно, но с надеждой, что оно будет прочитано. В конце концов, вряд ли когда-нибудь попаду в этот дом и не так уж важно, что обо мне здесь подумают. Я вышла из дома, вытерла о мокрую траву испачканные углём руки и, пройдя через пустую лужайку, миновала ограду, собранную из плоских камней – удивительно, что разглядела ее вчера в темноте. От импровизированных ворот в неведомую даль уходила широкая тропа. Я оглянулась, окинув взглядом дом – скорее это был замок, с круглой башней, с верхушки которой точно видно море; со стеной с бойницами, неожиданным образом переходящей в стену жилого дома с большими окнами. Что ж, ещё одно место, где ты выжила, а теперь уходишь, почти как та девица из романа Бронте. Ноги немного вязли во влажном песке тропы, но шла я быстро, пытаясь сообразить, в какой стороне находится Хорсли-хаус. Тропа вела к вчерашнему холму, и я надеялась, что с его вершины будут видны окрестности. Утро, пропитанное солнцем и свежестью ночной грозы, сияло промытой зеленью травы и листвы, чистотой бурых камней, белыми пятнами овечьего стада, пасущегося на склоне холма, весёлым птичьим разноголосьем. Я была уже у подножия холма, когда услышала позади шум, похожий на стрёкот мотора. Неужели Рочестер ринулся в погоню? Рокот был уже совсем близко, меня догонял… мотоцикл – в Петрограде на похожем разъезжал кузен, – но у этого было не два, а три колеса – на третьем держалось сооружение, предназначенное для багажа или груза. Я сошла с тропы и остановилась, уступая дорогу, но машина, чуть проехав вперед, затормозила. Водитель, укутанный в шлем и огромные очки, обернулся ко мне. – Куда направляетесь, мэм? Могу подвезти. – Нет, спасибо, – сказала я. – Вы так любите ходить пешком? Дорога еще мокрая, вам придётся нелегко. Вчера меня везли на лошади, сегодня предлагают мотоцикл… Водитель слез с сиденья. Он был высок ростом, в чёрной кожаной куртке и кожаных штанах. – Позвольте представиться, Арлен Эшли, эсквайр. Если вы чего-то опасаетесь, то совершенно напрасно. Я живу здесь неподалёку и каждый день совершаю прогулки на мотоцикле. Люблю технику. Домчу, куда пожелаете. Эта коляска предназначена для пассажира. Будет немного потряхивать, но в целом вполне удобно. – Меня зовут Анна Смит. Мне не очень удобно затруднять вас. Если вчера вечером я подала руку всаднику без лица, то почему сегодня утром не принять предложение водителя в очках? Возможно, это один и тот же человек? Разве что голос… Меня не покидало ощущение, что я где-то слышала этот голос. Я подошла к мотоциклу. Арлен Эшли, эсквайр, водрузил мне на голову кожаный шлем, отстегнул накидку коляски и помог устроиться. Через минуту мотоцикл сорвался с места и помчался по широкой тропе-дороге, вверх-вниз по холмам. В отличие от Черного всадника Арлен оказался вполне общительным. Несмотря на грохот мотора, тряску и ветер, он принялся с увлечением рассказывать об устройстве мотоциклов вообще и данного в частности. Я слушала в пол-уха, радуясь, что он не задаёт вопросов, но вдруг поняла, что не сообщила, куда мне нужно попасть, а он не спросил об этом. – Вам, полагаю, нужно в Хорсли-хаус? – неожиданно сказал он, словно прочитав мою мысль. – Да, но как вы догадались? – вздрогнув, ответила я. – Где ещё в этих краях может проживать красивая девушка? – заявил он. – Я там не живу, а работаю. – Вот как? А я подумал, вы кузина мистера Себастьяна… – Вы не могли так подумать. Разве вы не слышите мой акцент? – отрезала я. – Я же иностранка, работаю… на кухне. – Ха-ха, до чего ж хитра! Неплохо. А я простой механик! – Вы же сказали, что эсквайр. Он махнул рукой, мотоцикл опасно вильнул, я ахнула, но Арлен справился, по-мальчишески расхохотавшись. – Хотел покрасоваться перед красивой девушкой… – Обмануть красивую девушку? – И это тоже! Вскоре мы проехали через хорошо знакомую деревню и вскоре Арлен остановил мотоцикл недалеко от калитки с горгульями и помог мне выбраться из коляски. – Было приятно подбросить вас, Анна Смит, иностранка. Надеюсь, мы ещё увидимся. – Вряд ли. Спасибо за поездку. У меня есть несколько пенни… на керосин. – Не нужно, – махнул он рукой. – Это у меня есть кое-что для вас. Он наклонился, что-то поискал в недрах своей машины и подал мне велосипедный фонарь Гленны. – Откуда он у вас? – ахнула я. – Нашёл в лесу. – В каком лесу? Он не ответил, подхватил меня под руку и довел до калитки. Прихрамывая, вернулся к мотоциклу… взревел мотор. – Арлен! – крикнула я. – Это были вы? Там, с капканом? Ответ остался в дыме умчавшейся машины.
Не будет преступлением, если я нацарапаю послание на торце закопченной каминной полки
Весьма экзотично. Голь на выдумки хитра Вопрос - догадаются ли не стесненные в средствах хозяева обратить внимание на столь экстравагантно отправленное послание...
Хелга Какая Анна ответственная, однако... побежала посуду мыть да камин топить... а могла бы и посмотреть, что за дверь ей гроза открыла, что за поворот судьба приготовила... Хотя и ту она молодого человека встретила... Эх, развилки, пути-дороги...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 36
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Злодей не стал бы разговаривать да еще просить дать руку. Схватил бы без разговоров и умчался в логово или еще куда...Так мне представляется. Но места там мрачные и таинственные... 
Вопрос - догадаются ли не стесненные в средствах хозяева обратить внимание на столь экстравагантно отправленное послание... 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
