Кстати: клуб "Литературные забавы"

Перепугав секретаршу Анну, которая шарахнулась от меня, как новобранец от деда, я пролетела мимо нее в кабинет, бросила в угол мокрый зонт, скинула плащ, опустилась в свое директорское кресло, вытащила из сумки косметичку и устроила в кабинете импровизированный салон восстановления утраченной после поездки в общественном транспорте и под воздействием атмосферных явлений красоты. Точнее сказать, внешнего вида, соответствующего деловой, уверенной в себе женщине. Пора бы навестить цирюльню и подправить стрижку, но на это совершенно не хватает времени. Я поработала феном, привела в порядок лицо, немного успокоилась, ответила на пару телефонных звонков и едва успела навести на столе боевой порядок, как дверь отворилась, и в кабинет осторожно просунулась голова секретарши, украшенная прической а-ля «умопомрачительный переполох».
– Дарья Васильевна… там к вам Зеленин, от субподрядчиков…
Строительная компания, на благо которой я трудилась, и которая, в свою очередь, давала мне кусок хлеба с неплохим слоем масла, конечно, не являлась акулой строительного бизнеса, отнюдь нет. Созданная на базе бывшего Мостоотряда - 65, она до сих пор вполне успешно держалась на плаву, благодаря разумной политике, и не без моего участия, если не скромничать, а подходить к вопросу объективно. Компании даже удалось частично сохранить старые кадры во времена, когда строительная индустрия падала в пропасть, и казалось, что кроме торговых павильонов-времянок и замков новоявленных нуворишей, строить больше нечего.
– Почему не позвонила? – рявкнула я, тут же вспомнив, что сама только что вырубила внутреннюю связь, чтобы отдышаться.
– Но вы же отключили… – виновато протянула Аня.
Кажется, я перегнула палку. Срывать свое дурное настроение на подчиненных – последнее дело. На службе следует быть выше собственных настроений и провалов, держаться невозмутимо и спокойно, а не сходить с ума.
– Да, ты права, я отключила. Пусть проходит. Да, и найди Сударева, и принеси мне материалы по торговому комплексу на Восточной… акты приемки нулевого цикла и согласования с водоканалом.
Аня кивнула и скрылась, а в дверь ворвался Зеленин, главный инженер, компании- субподрядчика, которая занималась монтажом сетей отопления и водоснабжения на нескольких наших объектах. Зеленин с места в карьер выложил свои претензии по отношению к нашим претензиям по срокам и качеству работ. После Зеленина целый час просидела с главным инженером Сударевым, разбираясь с проектом моста, тендер на строительство которого нам удалось успешно выиграть; затем подписала десяток смет и ведомость на премию монтажникам, которую росчерком пера уменьшила с двадцати процентов до пятнадцати. Попросила Аню сварить кофе, порелаксировала с чашкой в руке, глядя в окно на доходный дом позапрошлого века, что возвышался напротив, мрачно нависая над улицей и предупреждая любое проникновение солнечных лучей. Явился зам Суриков, явно с хорошего похмелья, попытался рассказать дурацкий анекдот про гаишника и страшно обиделся, когда я выставила его вместе с похмельем и анекдотом. Почему я не могу себе позволить явиться на работу в таком состоянии? Потому что не бываю в нем? Снова разъярившись, объявила Анне, что иду обедать, но звонок, раздавшийся в этот момент, помешал осуществить сей гуманитарный план.
– Дарья Васильевна, это вас… там что-то случилось… – Аня протягивала трубку, испуганно глядя на меня.
Взволнованный голос, принадлежащий прорабу с Восточной, сообщил, что на стройке произошел несчастный случай: рабочий упал в котлован, об этом, невесть откуда, узнали телевизионщики, и требуется присутствие начальства на объекте. О, черт, догнать и заколоть на месте! Я отчитала прораба, забыв спросить, насколько несчастным был случай. Делать было нечего: Суриков уехал домой, главный инженер укатил на загородный объект, и я, ругаясь и моля, чтобы случай не оказался фатальным, прихватила инженера по технике безопасности, смущенную девицу – недавнюю выпускницу вуза и мою родственницу, троюродную сестру по отцу, Риту, Маргариту… никогда не могу запомнить ее отчество. Мы загрузились в служебный Форд, и Дима помчал нас, ловко объезжая одному ему ведомыми путями пробкоопасные улицы.
Первыми, кого я увидела, вылезая из машины, были оператор с камерой на плече и девушка-репортер с микрофоном в руках. Какой же доброжелатель сообщил на телевидение? Я хлопнула дверцей и, не оглядываясь на Риту и игнорируя представителей СМИ, направилась к прорабу, который уже спешил навстречу. Девица с микрофоном бросилась наперерез, выкрикивая: «Кажется, на место происшествия приехали представители строительной компании! Кто виноват…», – микрофон с кубом-набалдашником, украшенным надписью «Городские Новости» противно замаячил перед глазами.
– Уйдите, мадам, – сквозь зубы процедила я, отводя куб в сторону.
Она отшатнулась и заявила в микрофон, что представитель строительной компании от комментариев отказывается.
– Дарья Васильевна… – начал прораб.
– Кто вызвал сюда репортеров? Какого черта? Что произошло? – оборвала я его. – Случай со смертельным исходом? Вы понимаете, к чему все это приведет?
– Да кто их знает, кто вызвал! Все одно к одному. Не со смертельным, жив этот узбек, спасли его,
– Какой узбек?
– Узбек из бригады узбеков.
Оказалось, что двое рабочих несли носилки с раствором и, проходя по дощатому мосту, перекинутому над котлованом, один из них, вышеупомянутый узбек, каким-то образом оступился, выронил носилки и свалился в котлован, прямо на свежеуложенный бетон, чуть не утащив следом своего напарника. Напарник, не растерявшись, быстро спустился вниз и вытащил несчастного, живого и почти здорового, не считая поломанной руки и прочих ушибов. Пострадавшего уже увезли на скорой.
За спиной маячили фигуры репортеров. Напрасно я подставилась, сглупив и нагрубив им. Все это последствия неудачно начавшегося в метро дня. Теперь завтра, а то и сегодня, я появлюсь в «Городских новостях» в роли подозреваемого в криминале руководителя, прикрывающего пятерней объективный объектив камеры, пытаясь скрыть от корреспондентов страшную правду.
– Так, – обратилась я к репортерше. – Я дам интервью. Только пару минут, чтобы сориентироваться в обстановке. «Узнаю, какой гад позвонил телевизионщикам, ему не жить!»
Девица заулыбалась, радостно кивнула и что-то крикнула оператору. Я отправила совсем растерявшуюся Риту выяснять подробности и собирать объяснительные.
Мы встали около ограждения котлована, благо, что дождь, который лил с утра, днем прекратился, и стало сравнительно тепло. Заурчала вновь запущенная бетономешалка, рабочие разбирали настил-мостик, с которого упал пострадавший.
– Этот вопиющий случай будет поставлен на контроль, расследован и проанализирован так, чтобы впредь, насколько это возможно, исключить вероятность повторения несоблюдения нашими работниками правил техники безопасности, которые пишутся не для того чтобы ими пренебрегать, но потому, что за каждым правилом, возможно, стоит чья-то жизнь… – сказала я в микрофон, стараясь, чтобы голос звучал как можно жестче и уверенней.
Подошла Рита в сопровождении мужчины в каске и заляпанной бетоном робе.
– Вот, спаситель, Лудовин, чернорабочий…
– Здравствуйте, – сказал тот.
«И зачем она его сюда притащила? Он хоть пару слов может связать между собой? Или брякнет что-нибудь неуместное!», – подумала я, неприязненно взглянув на Лудовина, и перешла в наступление.
– Вы должны написать объяснительную записку, – я старалась не смотреть в сторону черного жерла камеры. – Вы напишите подробную объяснительную записку и принесете ее мне, лично… – Маргарита… – вы проследите за этим. Мы разберемся и примем все возможные меры…
Еще минут десять я тошнотворно рассуждала на темы правил техники безопасности, контроль за соблюдением которых ведется у нас на каждом объекте, и в конце своего блистательного интервью, взглянув туда, где стояли Маргарита с чернорабочим, чью фамилию я уже успела позабыть, с удовлетворением отметила, что герой дня испарился со своего места.