Кстати: клуб "Литературные забавы"

С утра загрузились с главным инженером в служебный джип и отправились в область, в поселок Сунжа, в районе которого через одноименную реку наша компания строила мост. Поездка Сударева была запланированной, а я, отложив текущие дела, присоединилась к нему с целью взглянуть на объект собственными глазами, а кроме того, мне просто не сиделось в кабинете, словно там рассыпали жгучий перец вперемешку с киндзой. Я переоделась из офисного костюма в дежурные куртку, джинсы, свитер и кроссовки - этот джентльменский набор я всегда держала под рукой на случай неожиданных выездов на объекты, требующие детальных осмотров, которые предполагали передвижение по распаханной земле и проникновение внутрь всяческих железобетонных и прочих конструкций.
В Сунжу мы прибыли в полдень. Шофер Дима вырулил на стройплощадку, я выбралась из машины вслед за Сударевым, натянула капюшон – с мутно-серых небес опять моросил противный октябрьский дождь. Обойдя стройплощадку, и получив дозу положительно-отрицательной энергии от беседы с прорабом – умудренным опытом мостовиком еще советской закалки, я оставила Сударева и строителей, чтобы не мешать им обсуждать открытым текстом животрепещущие подробности и проблемы строительства, и спустилась по деревянной, временной брошенной с берегового откоса лестнице к реке. Серая тягучая вода неторопливо текла, мутно отражая неприглядно скучный берег, пейзаж был скомкан, перечеркнут грохочущим над рекой драглайном, который выгребал грунт из огражденного шпунтом котлована под первую опору моста, в общем, картина ждала кисти художника-соцреалиста и явилась отличным фоном к моему смутному настроению. Поставить задачу, оградить ее, как котлован шпунтом, продумать детали, выгрести и отбросить все ненужное, забетонировать и забыть. Все было бы просто, если бы я могла выгрести, выбросить и забетонировать.

Вчера днем мне вновь посчастливилось столкнуться с Ритой, которая процедила мне сквозь зубы холодное «Здрасте» и удалилась в свой кабинет, стуча каблуками и гордо неся кудрявую голову. Я попыталась заняться аутотренингом, внушая себе, что нет ничего глупее, чем обращать внимание на выходки недалекой девицы, но это мало чем помогло. До обеда образ подлеца Лудовина преследовал меня с неприятным постоянством.
Вечером же я, как пионерка, отправилась мотаться по салонам в поисках свадебного платья, причем, в гордом одиночестве, Кристина была нетранспортабельна, а никого другого мне брать в компанию не захотелось. Платье я, естественно, не купила и удовольствия, само собой, не получила. На Троицкой меня подрезала нахальная Лада Калина и удрала в сторону Кронверкского, а мне пришлось приходить в себя после основательного выброса адреналина. В результате, плюнув на платье, я отправилась домой, где меня настиг явившийся навестить невесту Федор. Я встретила его столь радушно, что после его ухода Кристина объявила мне, что ей искренне жаль несчастного Федора, который женится на такой стервозе, как я. Я не стала реагировать на выпад подруги, и на этой торжественной ноте мы разошлись по своим углам.

С откоса замахал руками Сударев, призывая возвращаться, и я резво двинулась на подъем, задохнувшись на верхних ступеньках лестницы.
На обратном пути, видимо, надышавшись свежим воздухом и напрыгавшись по стройплощадке, я даже задремала и очнулась, когда машина катила по Светлановскому. «Кажется, еще квартал, и будет Васькина спортшкола», – вдруг накатила мысль, когда я, стряхнув дрему, повернулась к окну, за которым тянулись монотонные стены многоэтажек проспекта. «А что, если…», – мелькнула вторая, крамольная, мысль. Я взглянула на часы. «Но зачем ставить себя в дурацкое унизительное положение?» – накрыла первые две третья, разумная, но было уже поздно.
«Дима, тормозни вон там, у павильона, мне нужно кой-куда забежать!» – неужели это сказала я?
– А как домой добираться будете, Дарья Васильевна? – спросил Сударев. – Может, Диму прислать попозже?
– Не нужно, – отважно бросила я, отрезая себе путь к отступлению.
Попрощавшись, я хлопнула дверцей джипа, накинула на плечо сумку и ринулась в подземный переход. Поставить задачу, оградить ее, как котлован шпунтом, продумать детали, выгрести и отбросить все ненужное, забетонировать и забыть. Именно так. И никакого дурацкого положения!
У дверей спортшколы я затормозила, подумав, что выгляжу из рук вон плохо, но успокоила себя мыслью, что этот пункт в моей задаче является факультативным. Застыв у двери, я пыталась взять себя в руки. Все будет нормально. Во всяком случае, если я его застану, я смогу задать ему вопросы и получить на них ответы. Я толкнула дверь, прошла мимо вахтера, и двинулась по коридору в сторону спортзала. Решимость моя с каждым шагом уменьшалась, но я повторяла, как молитву: поставленная задача требует разрешения, нерешенная - будет мешать и может выплыть проблемой в самый неподходящий момент. Одна из проблем уже плавала передо мной с гордо раскрытыми парусами в виде каравеллы Риты.
У дверей спортзала никого не было, значит, тренировка уже закончилась. Изнутри раздавались звуки избиваемого мяча. Футболист! Что за профессия? Вся жизнь – игра, бег за мячом, кубки, проигрыши, травмы, болельшики, неудачи, удачи… Хотя, риск волнует, движение стимулирует, да и финансово они сейчас неплохо обеспечены. И зачем Лудовина понесло на стройку? Его ответ меня совсем не устраивал, и мне ужасно хотелось услышать от него что-то более вразумительное, но я застыла перед очередной дверью. «Мы просто люди, и каждый имеет право на получение ответов на свои вопросы», – твердила я, пытаясь убедить себя, что в моем поступке нет ничего двусмысленного.
Психотренинг прервало раскатистое: «Девушка, вы кого-то ждете?» Я резко обернулась. Тот самый амбал, с которым я чуть не столкнулась в прошлый раз, улыбался, глядя на меня сверху вниз.
– Э-э-э-э… нет… да, я приехала забрать ребенка, но, кажется, его уже забрали…
– Ваш у Лудовина тренируется? – спросил он.
– Да… но ребенок не мой, меня просто попросили…
– Кажется, я уже вас здесь видел. Что ж вы так поздно, тренировка закончилась с полчаса назад. Да вы загляните в зал…
– Меня так сурово выгнали из зала в прошлый раз, – ответила я.
– Ничего, сейчас не выгонят…
Даже если мне и хотелось убежать, сделать это я уже не могла, потому что титан распахнул дверь и жестом пригласил меня пройти внутрь.
Я вошла, одарив верзилу благодарственной улыбкой и втайне надеясь, что Лудовина там не окажется, но моим надеждам не суждено было сбыться: по залу за мячом бегали двое: Роман Петрович и юноша-подросток.
– Вот, видите, всех уже разобрали. Так вы позвоните, узнайте… – сочувственно обратился ко мне детина. – С тренером поговорите…
– Да, спасибо вам большое, я, конечно, позвоню, думаю, что ребенка забрали, – пробормотала я.
– Роман! – заорал детина густым басом и замахал ручищами. – Давай сюда!
Кажется, по моей спине заструился холодный, нет, ледяной, ручей. Лудовин остановился, обернулся, замер на мгновение, пнул мяч, что-то сказал своему партнеру и, прихрамывая, двинулся в нашу сторону.
– Вот, Роман, тут дама за ребенком пришла, побеседуй… да и не забудь, завтра в десять в Кавголово!
– Как, я не сплю? Здравствуйте, Дарья Васильевна, – сказал Лудовин, бросив на меня быстрый взгляд. – Да, я помню, – это было адресовано разговорчивому амбалу. – Вы за Василием приехали? А его уже отец забрал, – это мне.
– Да… странно, значит, получилась какая-то путаница, – пробормотала я.
Детина, оказавшийся главным тренером школы, удалился, попрощавшись и слегка удивившись нашему знакомству. Мы молчали, глядя в разные стороны. Я ругала себя за то, что затеяла всю эту авантюру. О чем думал Лудовин, мне было, само собой, неведомо, но молчание он нарушил первым.
– Дарья Васильевна, раз уж так получилось, и если вы не торопитесь, давайте… давайте сходим куда-нибудь, поужинаем. Если вы не против…
– Нет, я совсем не против, Роман Петрович, – ответила я.
– Голодный, как черт… – добавил он. – Вы подождете меня, я переоденусь…
– Да, я подожду, Роман Петрович.
Он шагнул в сторону, потом вернулся на место, взъерошил волосы, снова шагнул.
– Я сейчас, быстро, вы посидите… вон там, на скамье.
Он махнул рукой в направлении скамеек, стоящих вдоль стены зала.
– Нет, спасибо, я лучше здесь постою… идите… – пробормотала я. – Идите…
Он пошел, затем вернулся, спросил:
– Вы можете звать меня просто Романом?