Все об этом очаровательном атрибуте светской дамы XIX века «Конечно, вы не раз видали Уездной барышни альбом, Что все подружки измарали С конца, с начала и кругом»
Предыстория альбома. Традиция рукописных альбомов пришла в Россию в середине XVIII века из Западной Европы, главным образом из Германии и Франции. В Европе дружеские альбомы стали известны уже в средние века; в XVI—XVII веках они были популярны у странствующих студентов. В Германии альбомы называли «штамбухами» (Stammbuch), в Англии «кипсеками» (keepsake). Слово «альбом», латинское по происхождению, в русский обиход вошло из французского языка, где оно означает «памятная книга».
Наибольшее влияние на формирование русской альбомной традиции оказали немецкие рукописные альбомы, первые образцы которых привезли в Россию выходцы из Германии во второй половине XVIII столетия. Тогдашний альбом имел очень торжественный и солидный вид: большого размера (in folio), с переплетом из обтянутых кожей деревянных досок, украшенным тиснением, с крупными бронзовыми застежками. Такие альбомы были лицом семьи — на первой странице рядом с именем владельца было принято изображать семейный герб или девиз. В альбомы записывали стихи популярных авторов, собственные сочинения, а также торжественные посвящения и цитаты из известных произведений. Известно, что альбом вела, и сама наша просвещенная императрица, Екатерина Великая.
Первоначально в Европе, да и в России вплоть до конца XVIII века, составлением альбомов занимались преимущественно мужчины. Впоследствии традиция ведения альбомов окончательно закрепилась за женщинами (по наблюдениям В. Э. Вацуро, первые женские альбомы в дошедших до нас русских собраниях относятся к 1790-м годам). Альбом очень скоро стал непременным спутником юных барышень и важным элементом домашней, семейной культуры.
В начале XIX века в моду вошли небольшие, изящно украшенные альбомы, легко помещавшиеся в дамской сумочке. Эпоха сентиментализма значительно повлияла как на содержание альбома, так и на его оформление. В альбомных рисунках первой трети позапрошлого столетия чаще всего можно было обнаружить символические образы, характерные для элегической поэзии: амуры, цветы, пылающие сердца, пейзажи, освещенные луной, руины, урны, надгробия, могильные холмы. Между листами альбома вкладывали засушенные цветы, пряди волос. Произведения, записываемые в альбомы, были по большей части стихотворными: элегии, мадригалы, романсы — как известных поэтов, так и анонимных авторов, но нередко встречались и афоризмы, прозаические отрывки, вырезки из журналов. Как отмечал Ю. М. Лотман, «аккумулируя наиболее популярные произведения печатной литературы, альбом одновременно отражал большую роль семейной, родовой и кружковой традиций как организующих культуру факторов»
Как и чем заполнялся альбом
В этот период оформились строгие законы заполнения альбома. Первую страницу оставляли незаполненной, так как существовало мнение, что с открывшим ее может случиться несчастье. В начале альбома писали родители и старшие, дальше — подруги и знакомые; последний лист отводился для самых нежных записей — считалось, что там пишут те, кто больше всех любит владелицу альбома. Внизу последнего листка можно было прочесть такие строки:
Кто любит тебя больше меня, То пусть напишет ниже меня. На последнем я листочке Напишу четыре строчки В знак дружества моего, Ах, не вырвите его!
Виды альбомов Возвращаясь к веку XIX, необходимо отметить, что в этот период альбом из низовой семейной культуры «вырастает» и становится достоянием великосветской моды, увлечение им становится всеобщим. В зависимости от содержания альбома и интересов владельца они разделялись на: 1. альбомы тщеславия; 2. альбомы артистов; 3. альбомы литераторов; 4. альбомы женщин; 5. альбомы девиц; 6. альбомы мужей; 7. альбомы ученические и т.д.; 8. альбомы с рисунками («картинные книги»); 9. -с автографами; 10.-с различными художественными текстами); по функциональной направленности: 11. дружеский, интимный альбом; 12. светский (парадный) альбом; 13 салонные, кружковые, пансионерские альбомы.
Об этих «рукописных книгах» писали много, так Е. А. Баратынский в одном из своих стихотворений пишет о том, что альбом необходимо вести всем девушкам, чтобы не забыть имена всех своих поклонников. В другом стихотворении он называет альбом кладезем воспоминаний, так как в старости или на чужбине очень приятно полистать его страницы и вспомнить былые времена, друзей, возлюбленных. В последнем своем стихотворении Баратынский сравнивает альбом с кладбищем, ведь пестрые его листы являются некими памятниками прошлой жизни. Нужно сказать, что многие мечтали о том, чтобы оставить о себе память на страницах этих рукописных книг.
Записи, оставляемые в альбомах представляли собой: — восхищение красотой и умом владелицы альбома; — пожелания счастья, любви; — клятвы верности и преданности; — наставления не забывать друзей, клятва в вечной дружбе; — напоминание о детстве — лучшей поре в жизни — «не торопись казаться взрослой»; — куплеты о любви и коварстве мужчин; — а также типичные шутки, эпиграммы
В. А. Жуковский в своем стихотворении посвященном альбому восхваляет его и благодарит создателя: «Тот истинный мудрец, кто выдумал альбом!». А. С. Пушкин в своем стихотворении «И. В. Сленину» наоборот пишет не очень приятные слова:
«Я не люблю альбомов модных, Их ослепительная смесь Аспазий наших благородных Провозглашает только спесь».
Пушкин предпочитает оставлять записи только в дружеских альбомах, он сравнивает их с «приятным домом» для пишущих. А альбомы светских дам или сельских барышень высмеивает, так как считает одни слишком пышными, а другие безвкусными.
Альбом во всей своей красе Пик расцвета альбомной традиции пришелся на 1820—1830-е годы, когда альбом из способа внутрисемейного творчества превратился в модный факт светской культуры6. Домашний, камерный альбом 1810-х годов сменил парадный тип альбома в изысканно украшенном бархатном или атласном переплете, который должен был демонстрировать утонченный художественный вкус владельца. Альбомы превращались в настоящие коллекции автографов известных литераторов и набросков популярных живописцев. П. Л. Яковлев, публицист, современник Пушкина, оставивший замечательные воспоминания о культурном быте своего времени, писал в 1828 году в книге «Записки москвича»: «Переплетчики истощили все свое искусство на украшение этих книжек... Теперь редко найдете в них выписки из печатного или дурные рисунки цветов и домиков. В нынешних альбомах хотят иметь рисунки лучших артистов, почерк известных литераторов».
Владение искусством писать стихотворные экспромты и набрасывать рисунки стало одним из необходимых навыков светского человека. В помощь тем, кто не обладал поэтическим даром, в журналах печатались образцы альбомных стихотворений для разных адресатов. Эти тексты переписывали из альбома в альбом, изменяя лишь имя (таким же способом сочинил поздравительный куплет Татьяне пушкинский мосье Трике).
Важным фактором был и культурный уровень среды, в которой составлялся альбом, а также происхождение и социальная принадлежность его владельца. На внутреннее расслоение альбомной традиции указывал еще Пушкин, противопоставляя альбом уездной барышни «великолепным альбомам» столичных дам. Большая распространенность альбомов, сделавшая их «важным фактом «массовой культуры» (Ю. М. Лотман), способствовала тому, что наряду с элитарным типом альбома, характерным для великосветской среды, в провинции и более низких социальных группах существовал иной, усредненный, массовый альбом. Первый тип был ориентирован на уникальность репертуара и оформления, в нем преобладали оригинальные сочинения профессиональных авторов (что позволяло исследователям определять его как «литературный»); второй отличался стереотипностью содержания и формы, цитатничеством и дилетантством. Как отмечал В. Э. Вацуро, в массовых альбомах «складывался своего рода «альбомный фольклор» — переходящие от альбома к альбому стихотворные мадригалы, утерявшие авторскую принадлежность и видоизменяемые в меру версификаторских способностей пишущего»8.
Массовые альбомы первой трети XIX века можно рассматривать как начало фольклорной традиции рукописного альбома — ведь в них уже проявлялось творчество, которое отличалось качествами, характерными для фольклора: коллективностью, безымянностью, традиционностью, вариативностью, формульностью.
С конца 1840-х началось медленное угасание элитарной альбомной традиции — салонная культура, выступавшая на протяжении нескольких десятилетий ее хранительницей, постепенно изживала себя. Альбом перестал восприниматься как обязательный элемент домашнего культурного обихода и угодил в разряд «преданий старины».
Кратковременное возрождение литературные альбомы пережили на рубеже XIX—XX веков, когда под влиянием модных в тот период увлечений ретроспекцией и поэтизацией прошлого стала возобновляться традиция литературных кружков и салонов. Однако составление альбомов в этот период оставалось увлечением исключительно узкого круга творческого бомонда и не получило широкого распространения.
Эволюция элитарного и массового типов альбома проходила в разных направлениях. Во второй половине XIX века сфера бытования альбомов переместилась из семейного дворянского круга в ученическую среду, прежде всего — женских гимназий и пансионов. Под влиянием сословного смешения, царившего в большинстве учебных заведений, массовый альбом постепенно входил и в культурный обиход более низких социальных слоев. Альбомный репертуар подвергся значительной переработке. По ходу переписки и самозаписи тексты упрощались, видоизменялись, смешивались друг с другом; первоначальные символика и изобразительные средства заменялись более доступными и соответствующими городской фольклорной традиции.
До нашего времени таких альбомов сохранилось совсем немного, но даже и те, что сохранились, находятся либо в частных коллекциях, либо в закрытых архивах, которые недоступны широкому кругу читателей. Эти альбомы в первую очередь являются свидетельством культурной жизни той эпохи. Ю. М. Лотман, говоря об альбоме конца XVIII и начала XIX века, сравнивает его с альманахом или рукописной книгой. Но в XX веке рукописный альбом исчезает и на его месте появляется фотографический.
В начале XX века об альбомах упоминается в стихах В. Я Брюсова, М. И. Цветаевой (Цветаева назвала свою первую книгу «Вечерний альбом»). В этот период альбомная культура испытала очень серьезные изменения. Это связано было с тем, что изменился образовательный уровень их владельцев, художественный вкус и, конечно же, культурный быт. Подводя итог, необходимо подчеркнуть, что альбом, кроме того, что отражал ситуацию конкретного времени, он в первую очередь был личным дневником, в котором хранились воспоминания о прошлых днях и многие записи несли тайный смысл, который был понятен лишь их владельцу.
Aconite , интересная тема. Очень изящная. Aconite пишет:
цитата:
Во второй половине XIX века сфера бытования альбомов переместилась из семейного дворянского круга в ученическую среду, прежде всего — женских гимназий и пансионов.
Мне сразу вспомнилось произведение Бруштейн "В рассветный час". Там очень интересно описано как девочки, ученицы института (учебное заведение, где учились чуть дольше, чем в гимназии) увлекались альбомным творчеством, и что они там писали друг другу. Это конец XIX - начало XX века. Вот этот отрывок. "Сейчас все девочки очень увлечены писанием друг другу стихов в альбом. Стихи чаще всего глупые, да и вообще, по моему, это не стихи:
Едет, едет лодочка, Несет ее волна. В ней сидит красоточка, Марусенька моя! Или: Любить тебя — есть цель моя. Забыть тебя не в силах я. Люби меня, как я тебя. Мы обе — институтки.
У всех девочек есть альбомчики — бархатные, кожаные, всякие. В углу каждой страницы наклеены картинки. Есть альбомчик и у меня — синенький, славненький, но полный такой стихотворной дребедени, вписанной руками моих одноклассниц, что не хочется и перелистывать его. Нас — Лиду Карцеву, Маню Фейгель, меня — подруги особенно осаждают просьбами написать им что нибудь в альбом: мы знаем много стихов — правда, все больше неальбомных. Мы часто и пишем стихотворения, не предназначенные авторами для альбомов, но красивые, хорошие стихи. И хозяйки альбомов обычно очень этим довольны. Сегодня из за этого произошло у Дрыгалки столкновение с Лидой Карцевой. Лида написала в альбом одной девочки стихи:
О люди! Жалкий род, достойный слез и смеха! Жрецы минутного, поклонники успеха! Как часто мимо вас проходит человек, Над кем ругается слепой и буйный век, Но чей высокий лик в грядущем поколенье Поэта приведет в восторг и умиленье!
На память Нине Поповой — от Лиды Карцевой В минуту, когда Нина Попова, получив на перемене от Лиды свой альбом со стихами, упиваясь, читала эти строки, а мы все стояли вокруг, тесно обступив ее и Лиду, — вдруг сверху протянулась хорошо знакомая нам сухонькая лапка, и Дрыгалка цапнула альбом из рук Нины Поповой. Дрыгалка прочитала стихотворение, очень кисло поджала губки, неодобрительно покачала головой. И пошла, унося альбом. У всех нас засосало под ложечкой от предчувствия беды. Нина Попова помертвела от страха. — Это ты мне что нибудь неприличное написала? — с укором спросила она Лиду Карцеву. — А разве ты не прочитала? — ответила Лида. — Ты прочитала и была в восторге! — Так почему же Дрыгалка так рассердилась за эти стихи? — продолжает допытываться Нина Попова. — Почему она сделала губами вот так? И еще головой потрясла, как будто «ах, ах, ах, как нехорошо!» Лида не успевает ответить, потому что раздается звонок — конец перемене. В классе перед уроком Дрыгалка вызывает: — Карцева! Лида встает в своей парте. — Вы написали Поповой в альбом это стихотворение? — спрашивает Дрыгалка. — Да, Евгения Ивановна, я. — А кто автор этого стихотворения? — Евгения Ивановна, это Пушкин. — Пу у ушкин? — удивляется Дрыгалка. — Пушкин, Евгения Ивановна. Стихотворение называется «Полководец». — А о ком оно написано, вы знаете? — Знаю, Евгения Ивановна. Это написано о полководце Барклае де Толли… Лида отвечает все время «полным ответом» и необыкновенно «благонравненьким голоском». Это еще больше злит и раздражает Дрыгалку. — Пушкин — конечно, очень известный поэт… Но я считаю, что детям вашего возраста надо выбирать стихотворения попроще. Например, когда я еще была девочкой, я очень любила такое альбомное стихотворение: На листочке алой розы Я старалась начертить Образ Лины в знак угрозы, Чтобы Лину не забыть. — Не правда ли, — обращается Дрыгалка к классу, — прелестное стихотворение? (Она, конечно, говорит, как Колода: «прэлэстное».) Класс, который пользуется всякой возможностью пошуметь, с удовольствием галдит: — Прэлэстное! Прэлэстное! Ужасно прэлэстное! — А вам, Карцева, кажется, не нравится это стихотворение? — ядовито цедит Дрыгалка. Лида секунду молчит. Затем, подняв на Дрыгалку свои умные серо голубые глаза, она говорит очень искренне: — Нет, Евгения Ивановна, не нравится. — Можно узнать почему? — Евгения Ивановна, на листочке розы нельзя начертить образ: пока начертишь, листок завянет. Да и чем чертить — карандашом? Чернилами? Красками? Криво усмехаясь, Дрыгалка оборачивается ко мне: — И Яновской, конечно, тоже не нравится? Я тоже секунду молчу. Но что же я могу сказать после Лиды, кроме правды? — Нет, Евгения Ивановна, не нравится. — Почему? — Зачем чертить образ подруги «в знак угрозы»? Ведь я, значит, люблю свою подругу, я хочу «Лину не забыть». Так почему «угроза»? В эту минуту — без сомнения, критическую для Дрыгалки, потому что ей нечего нам возразить, — в класс входит Федор Никитич. Наш спор о поэзии прерывается. Больше Дрыгалка его благоразумно не возобновляет."
Очень интересно и информативно, впрочем, как всегда!
Галина
Спасибо! Хотя про институток прочитано было мною немало ( Чарская, Гоголева, Водовозова), про альбомы нигде не попадалось. В наше время нечто похожее было с песенниками.
Галина О, как кстати! А я собиралась искать упоминания об альбомах в произведениях - дла полноты темы, поскольку, как и Wega в том, что читала, не нашла упоминаний. Спасибо всем за поддержку и теплые отзывы
Отправлено: 16.12.09 14:32. Заголовок: Чернила До XX века..
Чернила
До XX века в России, как и в Европе, писали железистыми чернилами, основной проблемой которых было выцветание. Благодаря этому старинное письмо приобрело столь живописную фактуру.
Проще говоря, кроме выцветания чернила оставляли след на обратной стороне листа даже на плотной бумаге. Этот недостаток визуально не портит старинные письма и документы, а наоборот придает интригующий оттенок. Читатель наблюдает зеркальное отражение текста на другой стороне, и это делает разглядывание листа более интересным.
Кому интересно — краткая справка из доклада Л. И. Шмелева «Многотрудные поиски способов сохранения документов, выполненных железо-галловыми чернилами».
«Черный пигмент железистых чернил представляет собой комплекс ионов трехвалентного железа с полифенольными соединениями природных дубильных веществ. В Европе источником ионов железа служил в основном железный (зеленый, сапожный) купорос, являющийся сульфатом двухвалентного железа, которое в растворе и на бумаге окисляется до трехвалентного. В России сначала использовали железо металлическое, потом смесь металлического железа и зеленого купороса и только с конца 17 века предпочтение стали отдавать купоросу. Основным источником дубильных веществ и в Европе и в России были чернильные орешки (галлы) — болезненные наросты на листьях некоторых видов дубов. Чаще других использовали алеппские (турецкие) орешки с содержанием танина около 60%. В России помимо орешков (наши содержат мало танина, а привозные дороги) использовали также кору различных пород деревьев (ольхи, дуба, ели, лиственницы, ясеня и др.) Чаще всего брали кору ольхи, богатую дубильными (до 16%) и красящими веществами. Орешки дробили и экстрагировали из них танин мягкой водой (дождевой, ключевой, иногда речной), белым вином, крепким пивом или уксусом обычно холодным способом, настаивая их в течение нескольких дней, либо кипячением в течение нескольких часов. Из коры дубильные вещества извлекали длительным кипячением.
Металлическое железо с водным раствором танина образует низкодисперсный пигмент, дающий штрих глубокого черного матового цвета, напоминающий сажевые чернила. Этот пигмент поддерживался во взвешенном состоянии в растворе только путем добавления камеди, не проникал между волокнами и мог быть легко смыт. Чтобы чернила хорошо закрепились на бумаге, приготавливая их, старались получить высокодисперсный пигмент, который легко проникал между волокнами бумаги, прочно закрепляясь на ней. Иногда экстракт орешков подвергали ферментативному гидролизу, позволяя ему покрыться плесенью, в результате чего из танина высвобождалась галловая кислота. Раствор этой кислоты дает с металлическим железом несмываемые чернила. Очень часто процесс образования красящего вещества вели в присутствии органических кислот, содержащихся в вине, уксусе, кислом меде. Это относится как к чернилам из металлического железа, так и к чернилам из купороса. В одном из западноевропейских рецептов его автор пишет, что «чернила, приготовленные на вине, прекрасны для переписки научных книг, так как, когда ими пишут, буквы не блекнут и их нельзя соскрести или удалить с пергамента или бумаги. Но если буквы написаны чернилами, сделанными на воде, дело оборачивается иначе: их можно легко стереть, и может случиться, что буквы, написанные ими, легко поблекнут».
Столь благотворное действие этих жидкостей на чернила можно объяснить тем, что содержащиеся в них органические кислоты, как и полифенолы, связывают ионы железа в комплексы, тем самым замедляя образование и агрегирование молекул красящего вещества. Вследствие этого дисперсность пигмента повышается. Такую же роль играют и вещества, содержащиеся в добавляемых в чернила экстрактах стружек кампешевого дерева, ягод бирючины, гранатовых корок, зеленой кожуры грецких орехов и др. Часто в чернила добавляли соединения меди. Считалось, что медный купорос «укрепляет лучше чернила на бумаге». Эти соединения благодаря своей способности образовывать комплексы с полифенолами также повышали дисперсность чернильного пигмента. Проще говоря, кроме выцветания чернила оставляли след на обратной стороне листа даже на плотной бумаге. Этот недостаток визуально не портит старинные письма и документы, а наоборот придает интригующий оттенок. Читатель наблюдает зеркальное отражение текста на другой стороне, и это делает разглядывание листа более интересным.
Английский химик 18 века У. Льюис в результате проведенных им экспериментов пришел к выводу, что наилучшими являются чернила, приготовленные из 1 части железного купороса, 3 частей измельченных орешков и 1 части стружек кампешевого дерева. При значительном избытке железного купороса (были взяты равные части купороса и орешков) чернила блекли под действием света в течение нескольких дней. При избытке орешков (в 6 раз больше железного купороса) чернила получились бледнее, но прочнее».
Получение красивых клякс тоже требовало навыка.
Чтобы получить такую кляксу: Надеваем на перо тушедержатель, окунаем все перо в банку с чернилами, а после проносим перо над листом. Если капля не упала, достаточно прикоснуться пером к бумаге.
Для получения вот таких клякс: просто вытряхиваем чернила из пера.
А если нажать на перо в момент занесения линии от себя, перо (цепляясь за бумагу) сжимается как пила и разбрасывает чернила в разные стороны.
Делать это не рекомендуется, потому, что перо может погнуться. В момент «взрыва» глаза лучше держать подальше от эпицентра.
Aconite спасибо, читала с удовольствием, я и не думала, что ведение альбома было таким уж серьезным делом, ну знала про рисовальные, где девушки, которые в частных пансионатах учились друг дружку рисовали на память
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 361
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Aconite пишет: 
А как отличить случайные кляксы от этих... произведений искусства? 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
