Chantal Думать о читателях и идти на поводу у читателей по принципу "пишу то, что пипл хавает" - вещи всё-таки разные. Думать о читателе, несомненно, надо, но всё же писатель, как и любой творец, должен быть немножко эгоистом. В том смысле что ему должно быть о чём сказать, и это что-то - его личное. Культура ведь должна ещё и воспитывать, помимо доставления удовольствия вечером в уютном кресле. Это моё скромное...
Думать о читателях и идти на поводу у читателей по принципу "пишу то, что пипл хавает
Все -таки, как мне видится, речь шла здесь именно о "думать о читателях" - в словах "пишу то, что пипл хавает" есть уже какая-то доля унижения читателя, а этого автор, если не желает заколотить за собой крышку гроба - допускать не должен, имхо. Читатель автора кормит ( не только в смысле материальном ) , как это не топорно звучит, читателя нужно любить Леона пишет:
цитата:
В том смысле что ему должно быть о чём сказать, и это что-то - его личное.
Об этом мы уже говорили. Хорошо, когда автор настолько талантлив, что его личное будет интересно многим... а если только ему? Писать на потребу - увы, удел большинства авторов. Гениальным единицам дозволено самовыражаться без учета интереса публики - потому что их самовыражение будет интересно априори.
4. Неумение перекроить мечту Когда я взялся преподавать писательское мастерство, то думал, что мне повезет, если в группе из двадцати человек окажется два-три талантливых студента. Однако я с удивлением обнаружил, что почти у всех моих студентов были очень неплохие задатки. Говоря о "задатках", я имею в виду следующее: их персонажи обладали художественной достоверностью, авторам хорошо удавались отдельные эпизоды, у них имелись неплохое чувство юмора и сочный, выразительный язык. Но такими были не все. Когда я начал преподавать на курсах при Калифорнийском университете, мой семинар стала посещать молодая женщина с весьма скромными, на мой взгляд, способностями. Она собиралась написать серию романов о своих родственниках, которые жили в пригороде, их мелочных ссорах, разводах, болезнях и финансовых проблемах. Все, что она писала, было безнадежно вялым и скучным. В своих произведениях она допускала массу грубых ошибок. Безжизненные персонажи, банальные ситуации, невыразительные диалоги. Ее стиль был неуклюжим, изложение — невразумительным, а текст изобиловал грамматическими ошибками. Вступительный эпизод ее романа рассказывал о женщине, которой до смерти наскучило заниматься уборкой. Тридцать страниц, посвященных вытиранию пыли. Читателю делалось так же скучно, как и героине. Участники семинара разбили написанное в пух и прах. Когда она представила свою работу на наш суд в следующий раз, ей удалось немного оживить повествование, но ее так называемый роман по-прежнему напоминал тарелку гуляша: этакая невразумительная мешанина событий и персонажей, в которой не было ни идеи, ни сюжета. К моему ужасу, она записалась на второй семестр, и меня так и подмывало посоветовать этой женщине заняться фотографией, которой обучали в соседней аудитории, и дать понять, что писательское ремесло не для нее. Но я был убежден, что такие решения человек должен принимать самостоятельно. Мое дело — давать критическую оценку произведениям моих студентов, а не учить их жить. Во втором семестре она стала писать чуть лучше. Другие студенты и я сам продолжали сурово критиковать ее работы. Бедняга переносила это стоически, хотя было видно, что ей приходится тяжко. Она упорно продолжала посещать занятия. Через четыре года она закончила свой роман, переписав его полсотни раз. Она разослала свою рукопись литературным агентам, и, к моему изумлению, один довольно известный агент из Нью-Йорка дал ее произведению весьма высокую оценку. Он попытался продать рукопись, но не сумел это сделать и в итоге вернул ее автору. К тому времени женщина почти закончила второй роман, который, по моему мнению - и по мнению большинства участников семинара, оказался просто потрясающим. Это была книга о молодой женщине, разыскивающей свою мать, которая оставила дочь, когда той было пять лет. Роман был захватывающим, теплым, трогательным и остроумным. Моя ученица по-прежнему была немного не в ладах с грамматикой, но в остальном стала настоящим профессионалом. Другая молодая участница моего первого семинара при Калифорнийском университете имела докторскую степень по антропологии и писала роман об индейцах в Перу. Я считал ее весьма одаренной. Ее история очень нравилась ее товарищам по семинару, и я думал, что через год-два она сумеет опубликовать свое произведение. С тех пор прошло несколько лет, но она так и не продвинулась вперед, хотя отлично усвоила все принципы писательского мастерства и может дать объективную оценку работе других. Наблюдая за этими двумя женщинами и их подходом к переработке материала, я понял, чего недостает многим талантливым студентам, которые не способны реализовать свой потенциал. Когда я спросил свою ученицу, добившуюся успеха, про ее работу, она пояснила, что, начав посещать занятия, быстро поняла, что ее амбиции превосходят ее способности, и поэтому, чтобы написать что-то стоящее, ей придется научиться «перекраивать свои мечты». Далее женщина пояснила, что имеет в виду. Когда она садилась писать, перед ее внутренним взором разворачивались события, которые происходили с ее героями, и она описывала то, что рисовало ее воображение. После того, как ей говорили, что ее история никуда не годится, она вновь садилась за письменный стол и попробовала представить себе происходящее по-иному, перекроить свои мечты. История, которая разворачивалась в ее воображении, становилась другой. Когда я спросил ее более одаренную соученицу, как она подходит к своей работе, та задумалась и сказала, что, однажды представив себе какую-то сцену, она уже не в силах ее изменить. Это похоже на воспоминания. Человек не может изменить свои воспоминания. Их не переделаешь. И тогда я понял, что именно из-за неспособности перекроить мечту я потратил так много времени, прежде чем написал что-то стоящее публикации. Я сочинял историю, приносил ее на семинар, выслушивал критические замечания, а когда приходило время заняться переработкой, оказывался просто не в состоянии перекроить свою мечту. Я заменял прежнюю мечту новой. Вместо того, чтобы переписывать старое, я выбрасывал его в мусорную корзину и начинал все заново. Как перекроить свою мечту? Это нелегкий, кропотливый труд. Своим студентам я рекомендую, взявшись за переработку материала, начать с предыдущего эпизода и поставить перед персонажами другие задачи. Герои должны захотеть чего-то иного, их стремления должны измениться по сравнению с предыдущим вариантом. Это позволит написать эпизод по-новому. Хотя научиться перекраивать мечту очень непросто, вы совершите роковую ошибку, если не овладеете этим искусством.
Chantal Между прочим - полностью согласна с нашим дорогим г-ном Фреем. Резать свой текст, отказываться от каких-то задумок трудно, но порой просто необходимо. Chantal пишет:
цитата:
Даже почитала бы
я - пас. Заранее. Вытирание пыли - дело, конечно, нужное и даже полезное, но читать об этом 30 страниц! Да ни за что.
Отправлено: 08.10.08 22:42. Заголовок: Цапля пишет: этой ф..
Цапля пишет:
цитата:
этой фразы я ждала.
и дождалась. Если серьезно, то считаю, г-на Фрея стоит прочитать всем начинающим. Он дает много толковых и дельных советов, которым не грех воспользоваться.
Отправлено: 09.10.08 21:37. Заголовок: Как написать гениал..
цитата:
Как написать гениальный детектив
Эту книгу я видела в книжных магазинах Москвы. Весь ужас для меня заключался тогда в том, что в магазинах имелась только вторая часть "гениального романа", которую я к тому моменту уже дочитала и "гениальный детектив", а вот первой части не было - нигде, даже в издательстве! Так что гениальный детектив пока что, наверно, не проблема - его издавали не так давно, как первый гениальный роман (у меня версия аж 2005 года).
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 48
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
) , как это не топорно звучит, читателя нужно любить 
Леона пишет: 
Да ни за что. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
