Отправлено: 03.05.14 18:18. Заголовок: О спящей принцессе замолвите слово
Полтора года назад я решила переделать свою сказку "В поисках принца", но так увлеклась, что... от прежней осталась только первая фраза.
Получилось нечто соврешенно новое и... почти в пять раз длинее.
Потому мне бы очень хотелось представить новую сказку на суд форумчан - узнать ваше мнение о сем опусе, выслушать критические замечания и, может быть, советы и возражения.
Как, задумавшись о смысле бытия, не вспомнить Вильяма нашего Шекспира?
Дык куда без него - на все случаи жизни есть ответ. Чуток вмешаюсь в вашу дискуссию. Юлия пишет:
цитата:
если "по крайней мере" стоит после слов, к которым выражение относится, то запятая ставится, а если перед, то не ставится. Но иногда обособляется и в данном случае. Непонятно...
Ой, насколько знаю, - обособляется как вводное, если относится ко всему высказыванию. Не обособ. (подсмотрела), если относится в роли частицы к последующему члену предложения. Т.е. в твоем случае выступает как вводное слово и обособляется, по моему мнению.
Тапочков еще набралось, покидаю.
цитата:
переливаясь радужными бликами. Это было так красиво, что Селина невольно залюбовалась на яркие цветные переливы.
переливаясь - переливы. Лучше синоним какой.
цитата:
– Элиза, скажи, – медленно проговорила Селина, формулируя чужую мысль, – смогла бы ты остаться тут, и отказаться от нормальной земной жизни, ради того, чтобы любить Шаула.
Лишняя зпт.
цитата:
– Капитан сказал, что через двое суток мы будем в порту. – Хорошо бы, что бы там нас встретила шеренга принцев. Тебе только останется ткнуть пальцем в наиболее симпатичного.
Синее "что" легко выкидывается (помни о лишних словах! ). Красное "что бы" - слитно. И тоже можно обойтись, кмк: Хорошо бы там нас встретила целая шеренга...
цитата:
– Не благодаря ли твоей похвальной любознательности ее высочество оказалось там?
Все же она - (ее высочество) оказалась - нет? (А "его высочество" - оказался.)
цитата:
А если мальчишка обижает или дразнит кого-нибудь(,) ему можно положить колючку репейника
Пропущ. зпт.
цитата:
Чувства все больше овладевали ей, она почти перестала контролировать их.
Ею - ?
цитата:
их окружало белоснежное кружево белых с нежной волнистой кромкой лепестков, а по краям на фоне зеленой травы густо алели красные анемоны.
Белоснежное - белое, алеют - красные - ? Это специально так?
цитата:
Дядюшка с племянником остановились, и юноша начал что-то быстро говорить тому.
... и юноша начал что-то быстро ему говорить.
цитата:
чуть топорщился на груди, небольшая сапфировая булавка была приколота неровно, отчего белоснежный отложной воротник чуть-чуть перекосился. Бант одной из подвязок, которые тон в тон подходили к кобальтового цвета штанам, был ослаблен и скорбно свисал на фоне темных чуть приспущенных
"Чуть" многовато, на мой взгляд. Что-то можно вообще убрать, что-то - заменить, например: немного (несколько) перекосился, топорщился.
цитата:
Мужчины подошли и остановились перед ней. – Я счастлив приветствовать вас, фея Селина, – сердечно проворковал дядюшка, склонившись в изящном поклоне.
Чуть выше дядюшка уже приветствовал и кланялся (почтительно поприветствовал ее, поклонившись), "мужчин" вообще лучше убрать - они подошли, т.к. это уже известные читателю персонажи.
цитата:
– Я хотела бы попасть в сон моей сестры Агата
Агаты.
цитата:
Он протянул руку, пропуская ее вперед, и они тот час оказались в долине снов.
Слитно.
цитата:
Было очевидно: он у нее на крючке, и она добьется от него всего, что пожелает.
Чет резанул глаз этот крючок - как-то выбивается из стиля, что ли. Может, более сгладить: он попал под ее обаяние, был очарован ею - или что-то в таком роде - ?
цитата:
– Только(,) боюсь(,) уже поздно, – протянул Траум и отошел от окна.
Запятые пропущены.
цитата:
а как это с точки зрения планов Провидения – забота самого Провидения.
А если - а как это отразится на планах Провидения (...) - ?
цитата:
За время его отсутствия у него скопилось множество дел, требующих его личного вмешательства.
Повтор, да и лишнее.
Пока убегаю (реал душит), еще дочитываю, удовольствия - море, Траум - изумителен, и хочется еще обо всем (и о нем!) поговорить, что и намереваюсь сделать. Только подождите меня!!!
Чет резанул глаз этот крючок - как-то выбивается из стиля, что ли. Может, более сгладить: он попал под ее обаяние, был очарован ею - или что-то в таком роде - ?
Я, конечно, не утверждаю, что Траум влюблен и попросту ревнует, потому как - не по статусу ему. Но как с этой точки зрения выглядит этот крючок?
Спасибо!!! (И прости, что так копаюсь, но вычитка - сама знаешь - занимает время, а его не так много, урывками только.) Юлия пишет:
цитата:
не утверждаю, что Траум влюблен и попросту ревнует, потому как - не по статусу ему. Но как с этой точки зрения выглядит этот крючок?
Влюблен, влюблен - и ревнует! Дык я как раз с этой точки, вроде как... ну типа: и этот не устоял.
И вот опять Траум, солнце, помог и поддержал. Чудо! Чудо! (Нет, я определенно на крючке...) Ну и очень здорово, конечно, у тебя придуманы и описаны (и дают столько пищи для размышлений!) эти вроде как нематериальные, но в то же время на удивление ощутимые и осязаемые миры-междумирья снов и чувств, переживания и взаимоотношения героев, за которых ужасно болеешь.
Из тапков:
цитата:
Осталась только надежная теплота сильной руки Траума. – Я стала слишком чувствительной, – отчитала себя Селина, уставившись на собственную ладонь, словно на ней мог остаться след его прикосновения.
Последнее "остаться", может, заменить: Ну там - "мог быть виден", например - ?
цитата:
У нее вошло в привычку благодарить его за каждый день – ведь его могло бы и не быть у них, если бы ни он.
"Бы" легко выбрасывается. " (...) если бы не он". Ну и повторяется его-его - может, именем\титулом заменить?
цитата:
Но доблестный Бернар был так благороден и красив, а нареченный принцессы, могущественный принц Артуа, так коварен и отвратителен, что осуждать и тогда прекрасную Мелисенду Элиза не решалась. А сейчас судьба отважных влюбленных была, словно отравленная стрела в ее сердце.
Зпт лишняя. "(...) и тогда" - как-то выбивается, да и порядок слов, может, изменить? Например: ...и раньше не решалась осуждать прекрасную Мелисенду - ?
цитата:
было так прекрасно и так непохоже на то,
"не" - отдельно.
цитата:
провести вечность в неведомом ей, но, повидимому, ужасном междумирье, она должна отказаться от своей любви и полюбить принца такого же, к слову, как и то самое междумирье неведомого.
"Ей" - можно выкинуть, по-видимому - через черточку (слитно - устаревшее написание). И фраза как-то слишком запутана, на мой взгляд. А если примерно так: Чтобы не провести вечность в этом очевидно ужасном месте, ей придется (не только) отказаться от своей любви, (но) и полюбить такого же неведомого, как междумирье, принца. Уффф...
цитата:
и ему(,) и Эльке стало еще хуже.
Пропущена запятая.
цитата:
Странно, что ни гордость, ни отчаянная смелость руководили им, однако ему нельзя было отказать ни в достоинстве, ни в определенной доле отваги.
Не гордость, не смелость... (частица НЕ - не повторяющаяся и не усиливающая отрицание).
цитата:
Он не был похож ни на благородного Бернарда, ни на принца Артуа, ни на придворных короля Грегора.
Пропущен предлог?
цитата:
Траум задумался и создал безопасные коридоры для путешествий девушки.
Смутило, что он "задумался и создал" - как-то у меня не вписывается в контекст (даже не знаю, как объяснить )... Там все в настоящем времени - он идет, останавливается, вспоминает, думает, а это "задумался и создал" - чет выпадает. Чуть выше написано - (...) Траум благоразумно не задумывался, - а тут, получается, все же задумался. Может, чуть поменять? Ну, например: Недолго думая, Траум выстроил безопасные коридоры (...).
прости, что так копаюсь, но вычитка - сама знаешь - занимает время, а его не так много, урывками только
Да я счастлива одним вашим с Хельгой вниманием. А вычитка - это и вовсе чудо из чудес. Слетает на меня благодатно, не знаю уж за какие заслуги. Спасибо!
apropos пишет:
цитата:
Смутило, что он "задумался и создал"
Ты права. Пыталась выразить идею, что он создает все мысленно, но вышло неуклюже
*** Бесцветное небо, сплошь затянутое облаками, сливалось на горизонте с зеленоватой дымкой. Холодные стальные волны, ударяясь об борт, рассыпались мелкими каплями, наполняя ими воздух. Редкий солнечный луч, чудом прорвавшийся сквозь пелену облаков, зажег капли нежной переливчатой радугой. "Доротея" резво неслась на всех парусах вперед. А над ней величественно парили могучие морские птицы. Они все чаще появлялись над кораблем, возвещая скорое окончание морского плавания.
Шаул томился. С одной стороны, приевшаяся праздная монотонность корабельной жизни не давала ему отвлечься, и он тонул в мучительных переживаниях внезапно обрушившегося на него чувства. С другой стороны, завершение морского плавания неуклонно приближало его к событиям еще более тягостным, разрывающим последнюю ниточку надежды, связывающую его с любимой. Вскоре "Доротея" пристанет в порту, и уже через несколько дней он прибудет в Эльтюд. Король этого могущественного и богатого государства был стар и спасти принцессу не мог, но у него был сын и наследник короны, молодой и отважный победитель турниров, который, конечно, не откажется отправиться в далекий Заколдованный лес за принцессой. Шаул вздохнул, чтобы унять резкую боль, возникшую в самой сердцевине его существа.
– Рlexus coeliacus, – назвал Шаул точку средоточия боли, словно заговаривал болезнь научным наименованием.
Эти внезапные приступы резкой боли появились у него после чудесного избавления из морской пучины. С самого начала его пробуждения сильная телесная боль тесно сплелась с душевной. И теперь, не смотря на зажившие раны, болезнь, стягивалась, словно в воронку, в самую сердцевину его телесной оболочки и сливалась с сердечной мукой.
Размышления о предстоящей встрече с принцем были для него мучительны, как он ни старался сосредоточиться на спасении любимой.
– Я не имею права так думать о ней, – вслух осадил он себя.
Но внутри все отзывалось эхом: "любимая, любимая, любимая…", – и сердце сладко таяло в разливающемся по всему теле тепле.
– Принцесса, – упрямо повторил Шаул, и боль снова ужалила его.
Он прижал больную точку рукой, но жало, стиснутое с одной стороны, вырвалось и, пронзив пищевод, иглой выстрелило в висок.
– Ну почему я должен тратить свою жизнь на то, чтобы заработать ему денег! – услышал Шаул гневное восклицание за спиной.
"Тео", – подумал Шаул и облегченно вздохнул, почувствовав ослабление боли. Завершение морского путешествия мучило и его приятеля. Он не трудился сдерживать свои чувства, беспрестанно ругая свою участь и дядю, как ему представлялось, виновника всех его бед. Ненавистная конторская работа тяжким бременем висела над душой юноши.
Шаул обернулся на приятеля. Тео был без головного убора, и ветер трепал его русые волосы. Раздраженно смахнув прядь с лица, Тео в сердцах ударил кулаком по планширю фальшборта: – Я хочу ходить по морям! Открывать новые земли! А вынужден буду всю жизнь просидеть в душной конторе, считая его деньги!
Шаул улыбнулся: Тео был похож на взъерошенного утенка. Отчего его гневные речи больше напоминали детские капризы.
– Деньги – это тоже не так плохо, – неожиданно обнаружил Шаул житейскую мудрость. – Без них ты не сможешь открыть и соседний город.
Смятение приятеля заставило его отвлечься от собственных тяжелых дум. Шаул чувствовал себя старше и мудрее Тео. Его попытка философского осмысления сути призвания пока не обрело законченной формулы, и все же часть выводов были сделаны. И один из них предполагал, что преграда на пути совсем не всегда означает тупик, но побуждение следовать вверх.
– Посмотри на наших соотечественников, – предложил он хмуро взирающему на него Тео. – Именно купцы построили корабли и разослали их по всему свету. Я недавно прочел дневник одного путешественника. Плавание длилось несколько лет. На своих кораблях они достигли южных морей и оказались в жарких странах. Он пишет, что там живут люди с темной, как кора дуба, кожей, которую они покрывают разноцветными рисунками. В ушах и носах у них золотые кольца, а на чреслах юбки из оперения птиц. В этой земле водятся диковинные звери и птицы дивной красоты, цветут ароматные цветы размером с тарелку, и созревают орехи величиной с пушечное ядро. Этот путешественник сделал рисунки, описал обычаи южных людей и привез целый трюм плодов, шкуры и рога животных и даже живых птиц.
– Везет людям! – позавидовал Тео. – А он, между прочим, был купцом, отправившимся за моря торговать. У него и его партнеров компания, торгующая пряностями. – Ну мы-то пряностями не торгуем, мы возим ткани да пеньку с маслом, – уныло махнул рукой Тео. – Дело не в том, чем они торгуют. В конце концов, не все ли равно в какую сторону плыть. Они искали не новые земли, а возможность расширить свой рынок. И не говори, что твой дядя не заинтересован в том же. – Но это ж надо… – с сомнение протянул Тео. – Разобраться в вашем семейном деле, – кивнул Шаул. – А тогда уже можно продумать перспективы, спланировать и просчитать выгоду. Вряд ли твой дядя откажется от прибыли. – Но это слишком долго и трудно, – нахмурился Тео. – А еще хочет открывать новые земли! – Шаул шутливо ткнул приятеля в плечо. – Определись с фарватером. Иначе куда ты направишь свой корабль? – Ты думаешь? – чуть веселее взглянул на него Тео. – Я уверен, – хотел было ответить Шаул, но не смог.
Сознание затуманилось, глаза закатились, и он провалился куда-то. Шаул не мог поднять отяжелевших век, губы не слушались его, и все тело было словно налито свинцом. Не теряя сознания, он никак не мог вынырнуть на его поверхность, пребывая в какой-то странной дреме. Боли он не чувствовал, только в голове стоял какой-то шум. Он прислушался и различил рокот приглушенных голосов.
– Вы ошибаетесь! – кто-то из собеседников чуть повысил голос. – Девочка чуть не погибла! – взволнованно проговорил другой. – На такие ситуации и существуют феи-крестные, – раздраженно зазвенел первый голос.
Шаул узнал его, он принадлежал королеве. Он стал понимать, что опять очутился в воспоминаниях Элизы.
– Ответственность за вашу дочь с вас никто не снимал, – грозно проговорила другая женщина.
"Да это ж Агата!"
– Тише, дорогие мои, – вступила еще одна собеседница.
"Селина", – догадался Шаул.
– Наскакивая друг на друга, – продолжила добрая фея, – мы Элизе не поможем. Мы все хотим для девочки самого лучшего. Потому между нами не должно быть разногласий. – Если только это хорошее мы понимаем одинаково, – проворчала Агата. – Я не хочу, чтобы моя дочь росла, словно заяц, пугаясь какой-то дурацкой угрозы. Она должна быть решительной и смелой. Ей быть королевой. Мы позаботились о том, чтобы с ней ничего не случилось, – категорично отрезала королева. – Но вы забываете об Элизе, – горестно возразила Селина. – Неизвестность страшит порой больше, чем реальная опасность. – Глупости! – отрезала королева. – Не морочьте ей голову, и с ней все будет хорошо! Я знаю свою дочь и могу за нее отвечать. – И где же было ваше хваленое знание, когда ваша дочь тонула в болоте?! – не выдержала Агата. – Зачем еще нужны крестные феи?! Вы должны заботиться о ее безопасности! – капризно воскликнула королева. – Успокойся, Аманда, – попытался урезонить ее супруг. – Мы должны оградить нашу дочь… – Мы должны оградить нашу дочь от глупых сплетен и ничтожных страхов! – перебила его супруга. – Мы должны вырастить настоящую королеву! Это наш долг. А долг крестных – помогать и защищать принцессу. – Иными словами, наш долг – разгребать проблемы, которые вы создаете своей гордыней и непробиваемым невежеством. Нет уж, увольте! Вы забываете, милостивая государыня, что мы служим не вам. Не хотите нашей помощи – решайте свои проблемы сами. Пойдем, Селина.
Из-под ресниц Шаул видел, как исчезли феи, и над ним склонилось встревоженное лицо Тео.
– Шаул, очнись! – приятель хлопал его по щекам, приводя в чувство.
Шаул открыл глаза. Он сидел на палубе, а рядом с ним, на корточках присел Тео.
– О, слава небесам! Шаул, ты еще не совсем оправился от своих ран. Тебе надо быть осторожней.
По лицу Шаула растеклась счастливая улыбка – он опять попал в воспоминания Элизы. Они снова были вместе.
Теперь будем знать, как сделать тебя счастливой и поддерживать в соответствующем тонусе, - что и нам только в радость. Юлия пишет:
цитата:
Пыталась выразить идею, что он создает все мысленно
Дик вот и формулировка сложилась: мысленно воздвиг\возвел\... Чую Тео в итоге смирится с уготовленной ему карьерой купца. А Провидение таки опять сводит Шаула с принцессой - наперекор врагам, интриганам и завистникам. И теперь понятно в кого Элиза - королева такая же упрямая и решительная.
Чуток тапков:
цитата:
не смотря на зажившие раны, болезнь, стягивалась, словно в воронку,
Слитно. Лишняя зпт.
цитата:
по всему теле тепле
...телу (...)
цитата:
– Ну почему я должен тратить свою жизнь на то, чтобы заработать ему денег(?)!
Показалось, напрашивается и вопросит. знак.
цитата:
Тео был похож на взъерошенного утенка. Отчего его гневные речи больше
А если не делить на два предложения, а поставить запятую - перед "отчего" - ?
Шаул какой умник-разумник, но так парня жалко, страдает до сердечной боли, эх!
apropos пишет:
цитата:
Теперь будем знать, как сделать тебя счастливой и поддерживать в соответствующем тонусе, - что и нам только в радость.
Подпишусь!
apropos пишет:
цитата:
Чую Тео в итоге смирится с уготовленной ему карьерой купца.
И будет купцом-мореплавателем.
Немного еще тапочек.
Юлия пишет:
цитата:
И теперь, не смотря на зажившие раны, болезнь, стягивалась, словно в воронку, в самую сердцевину его телесной оболочки и сливалась с сердечной мукой.
Лишняя зпт после "болезнь".
Юлия пишет:
цитата:
Он не трудился сдерживать свои чувства, беспрестанно ругая свою участь и дядю, как ему представлялось, виновника всех его бед.
Как-то хочется немного перестроить: Он не трудился сдерживать свои чувства, беспрестанно ругая свою участь и дядю - виновника, как ему представлялось, всех его бед.
Юлия пишет:
цитата:
Его попытка философского осмысления сути призвания пока не обрело законченной формулы, и все же часть выводов были сделаны.
Не знаю, наверно, ошибаюсь. и все же часть выводов была сделана. Или: и все же выводы частично были сделаны.
Юлия пишет:
цитата:
Шаул не мог поднять отяжелевших век, губы не слушались его, и все тело было словно налито свинцом.
все тело словно налилось свинцом. Чтобы плавней шло.
Юлия пишет:
цитата:
Он стал понимать, что опять очутился в воспоминаниях Элизы.
Он понял, что опять....
Юлия пишет:
цитата:
Он сидел на палубе, а рядом с ним, на корточках присел Тео.
Лишняя зпт после "с ним".
Юлия
Сообщение: 1533
Отправлено: 23.07.14 21:45. Заголовок: *** В неверном колы..
***
В неверном колыхании голубоватого света все представлялось ненастоящим. Невероятная путаница самых противоречивых чувств и мыслей совершенно вымотала принцессу. С высот любовного восторга, радости и надежды ее бросало в бездну страха, отчаяния и тоски. Словно малую щепку в бурю, ее несли волны, то утягивая на дно, то подбрасывая вверх. Где та пропасть, что разделяет веру и безверие, честь и бесчестие, верность долгу и постыдное себялюбие?
– Это ужасное, страшное место! – в отчаянии воскликнула Элиза.
Пустота! Ничего нет – ни начала, ни конца, ни высоты, ни бездны, ни добра, ни зла – все условность, все относительно, и может перевернуться с ног на голову при любом незначительном изменении ощущения или внезапно возникшего чувства. И доводы, и опровергающие их мысли непостоянны – все меняется, нет ничего незыблемого и определенного. Ни в чем невозможно было разобраться. И никого не было рядом, чтобы помочь. Элиза прикрыла глаза – только бы не видеть надоевшего голубоватого света своей тюрьмы.
– Я убегу отсюда, – прошептала она, представляя длинную широкую дорогу, разрезающую пологие поля, извивающуюся, как река, среди холмов, вдали становившуюся все уже и уже и, наконец, убегающую за горизонт к заходящему солнцу.
Сиреневые сумерки накрыли поля. Повеяло холодом. Но дыхание весны уже ощущалось в прозрачном воздухе, в нежном перламутре высокого неба, в лиловых тенях окутавших холмы, ловящих макушками алые всполохи закатного луча. Вдали ощетинился верхушками елей лес, затопив горизонт чернильной глубиной. Извилистая лента реки, несущая остатки льда и упавших деревьев после паводка, переливалась от темной фиалки до бледной сирени.
Элиза поднялась на холм, покрытый невысоким кустарником, и с удовольствием во всю грудь вдохнула нежный аромат клейких молодых почек, которые, словно ягоды, густо унизывали темные ветки кустов. Вдохновенная красота расстилающейся перед ней картины завораживала. Звенящую тишину пробуждающейся природы нарушал только рокот бурной реки внизу. Элиза замерла, ей хотелось раствориться в прозрачной синеве весенних сумерек.
Как остановить, как запечатлеть это исполненную божественным дыханием красоту?
– Это невозможно, – хрипловато прошептала мальчишеский голос. – Красота внутри, – Шаул замолчал, пытаясь ухватить едва мелькнувшую мысль.
Дух, наполняющий внешнюю форму! Это он заражает желанием жить и вызывает восторг! Но его не изобразить, не заключить в единую форму, не удержать в одном мгновении. "Се творю все новое", – вспомнились вдруг малопонятные прежде слова книги.
– В каждое мгновение – все новое, – в упоительном восторге найденного ответа, проговорил Шаул.
Элиза снова была в его воспоминаниях. Она благодарно притихла, ощущая биение его сердца. Опустив взгляд, она с интересом рассматривала грубые башмаки, облепленные жирной глиной, усеянные грязными брызгами толстые чулки, чуть собранные на щиколотках, поношенные штаны и куртку, из коротковатых рукавов которой торчали тощие обветренные мальчишечьи кисти.
– Мама мне задаст, – пробормотал Шаул, но недодуманная до конца мысль, снова увлекла его. – Жизнь, наполняясь дыханием истинной красоты, преображает внешнюю форму. Надо просто дать ей прорасти во внешнем, не ограничивать ее своими желаниями, страхом или сомнениями. Как парус, улавливая ветер, двигает вперед всю лодку, так сердце человека, улавливая дыхание жизни, направляет его по жизненному пути…
Раздался крик, и Элиза выпала с заоблачных высот рассуждений Шаула. Оглянувшись на реку, откуда доносились голоса, она увидела компанию ребят, среди них выделялся один самый высокий с торчащими, словно солома, волосами.
– Лудо, – прошептал Шаул, и Элиза почувствовала с какой тоской отозвалось сжавшееся от страха сердце.
Судя по плачу, доносившемуся среди криков и хохота, банда Лудо снова издевалась над кем-то. Элиза присмотрелась: один из мальчишек возился с чем-то на земле. – Не вопи ты! – услышала она голос Лудо. – Он будет мореплавателем. Да не возись ты, Фас! Привяжи покрепче - всего и делов. Заткнись, тупая башмачница!
"Опять они пристали к Эльке!", – догадался Шаул, хотя девочку Элизы не увидела за высокими фигурами мальчишек.
– Готово, – возившийся с чем-то на земле Фас поднялся, и Элиза увидела у него в руках небольшой плот, сделанный из обломка деревяшки и торчащей из нее щепы, к которой горе-корабельщики привязали грязный лоскут. На плоту был какой-то белый комок. – Оставьте его! Он же помрет! – услышала Элиза отчаянный всхлип девочки, а потом различила в криках осипшие кошачьи вопли.
Это был белый кот, которого маленьким котенком Шаул подарил Эльке. Негодяи привязали его к плоту и хотели бросить в бурную несущую обломки деревьев холодную реку!
– Сволочи, – прошептал Шаул. – Провалитесь вы пропадом!
Элиза почувствовала дикое отчаяние, сжавшее сердце Шаула: судьба издевалась над ним или давала ему еще один шанс?! Не разбирая дороги, мальчик бросился с холма. Он бежал на проклятую ораву своих врагов, и в одно мгновение оказался рядом с ними. – Отдай, гад! – он вырвал у оторопевшего Фаса плот с котом и побежал. – Хватай его! – услышал он у себя за спиной злобный крик Лудо, и услышал топот бегущих за ним мальчишек. Он надеялся нырнуть в заросли камыша до того как они настигнут его, но, замешкавшись с котом, который выдирался из пут, услышал жаркое дыхание у себя за спиной, и в следующий момент кто-то схватил его за шиворот. – Стой, гад! – отдуваясь, крикнул Фас, и они оба свалились на землю. Шаул только успел рвануть последний узел, державший кота, и обезумевшее от страха животное шмыгнуло в камыши. Там его мальчишкам не найти. Но самому освободиться от своего преследователя ему не удалось. Подоспевшие товарищи Фаса схватили его и потащили к своему главарю. – Да ты герой, Шаул Зайда-пойди-в-зад! – ржал Лудо, ухватив плачущую Эльку за косу. Шаул рванулся, но мальчишки крепко держали его. Он смотрел на противную физиономию Лудо, пытаясь злостью прогнать страх. Белесые брови и бесцветные рыбьи глаза на бледной в пунцовых язвах коже, перекошенный в кривой ухмылкой рот открывал кривые с расщелиной зубы. – Чё яхуда иноземная, котика пожалел?! – ощерился Лудо. – Добренький? Теперь сам вместо зверюги отправишься в море-окиян! Лудо заржал, словно выдал смешную шутку. – Точняк! Забойно придумано! Зыко! – заголосили его прихвостни. – Ладно, я тоже сегодня добрый, скажи: я, Зайда-пойди-в-зад Шаул, в штаны надул! Тогда останешься на суше. – Давай говори! Шаул получил затрещину, от которой лязгнула челюсть, и зазвенело в ушах. – Урод, – прошипел он и, получив еще одну затрещину, отчаянно выкрикнул: – Ты скотина и урод! Перекосившись от злобы, Лудо наклонился к Шаулу. Дыхнуло чем-то кислым. От отвращения Шаул дернулся, получив от державших его тычок в спину, подался вперед и боднул головой Лудо. Тот взвыл, схватившись за нос. – Убейте его! – злобно крикнул он. Увидев кровь на пальцах главаря, мальчишки опешили и чуть ослабили хватку. Шаула словно подбросило что-то изнутри, он вырвался из их рук и, крикнув освободившейся Эльке: "Беги!" – побежал сам. Ему не уйти от них: впереди река, позади крики и топот догоняющих ног. Он взбежал на холм и едва удержался на обрыве: внизу с грохотом неслась река. Шаул оглянулся. Вдали орал разъяренный Лудо, но Эльки около него уже не было. А его банда подступала к Шаулу. Так и есть – все восемь прихвостней Лудо. – Ну что, байбак! А бежать-то больше некуда! – злорадно оскалился Фас. Нет, им в руки он не дастся. Будь что будет! – Это вам некуда бежать! – крикнул Шаул и прыгнул вниз. Река обхватила его ледяными объятиями и, стеснив грудь, не дала вздохнуть. Сквозь шум воды он слышал крики мальчишек, но надеясь на удачу, стал грести к берегу. Вокруг, то тут, то там выныривали обломки льда, ветки и сучья. Продержаться в такой холодной воде можно только несколько минут, но Шаул не собирался сдаваться: за холмами к берегу спускался густой кустарник, там он надеялся выбраться на берег, ухватившись за спускающиеся к воде ветки. В кустах в темноте сгустившихся сумерек было легко укрыться от банды Лудо. Но руки и ноги, словно деревянные колоды, едва слушались, и река, убыстряя бег, несла его по своей воле. Вдруг тяжелый удар сотряс его, и вода залила лицо…
Забив в отчаянии руками, отфыркиваясь и выплевывая воду, Элиза открыла глаза. Она снова была в своем узилище. Ни шума воды, ни леденящего холода, ни стучащего в унисон с ее сердцем сердца Шаула. Она была совсем одна.
"Се творю все новое", – вспомнилась ей пришедшая мальчику на ум фраза. "В каждый момент – все новое", – так сказал Шаул. Удивительно, непонятно и вдохновенно рассуждал Шаул. Сколько ему было лет? Двенадцать или тринадцать? Элиза вспомнила нескладную подростковую фигуру, одетую в одежду, из которой вырос.
– Вот как... – прошептала Элиза.
Образ Шаула, который она увидела при встрече на границе миров, в его поступках обретал плоть и кровь. Не сила, не отвага, а любовь к истине и жажда добраться до самой сути толкали робкого мальчишку на отчаянные смелые поступки. Его честь определялась не гордостью, не семейным гербом, а духом истины.
– Удивительно, – зачаровано шептала Элиза.
Как легко и вдохновенно бежала его мысль, поднимаясь с одной ступеньки рассуждения на другую. Она чувствовала, что там, на холме, он понял что-то очень важное. Сама она тогда не смогла поспеть за ним, но сейчас ей надо постараться понять его.
– У меня достаточно времени для этого, – усмехнулась Элиза.
Он рассуждал о внутренней и внешней жизни… Что он имел в виду? Душу и ее телесную оболочку? Или мысли и поступки? Сейчас у Элизы не было никакой внешней жизни, чтобы не имел в виду Шаул. Ее тело безучастно покоилась в королевском дворце, в то время как ее душа, запертая здесь, не могла совершить никаких поступков.
– Или все же… – возразила сама себе Элиза. – На некоторые поступки я способна даже здесь.
Она думала о их встрече с Шаулом. Ведь без нее ничего бы этого не произошло.
– Это мой поступок! – обрадовалась Элиза, не отдавая себе отчет, что именно вызывало в ней эту радость. – Надо просто дать ей прорасти во внешнем, не ограничивать ее своими желаниями, страхом или сомнениями, – проговорила услышанную мысль Шаула.
Да это же сказано про нее! Она измучила саму себя своими желаниями, страхом и сомнениями. А надо просто поймать этот…
– Дыхание жизни, – вспомнила она слова Шаула.
Что он имел в виду? Дух истины? Волю Провидения? Что именно?!
– Дыхание жизни, – повторила она.
Где здесь ей найти дыхание жизни? Здесь ничего не было. И все же… Ее поступок! Она не знала точно, но была уверена, что тот самый дух жизни был определенно связан с ним.
Юлия Потрясающая мысль о том, чтобы поймать дыхание жизни, не ограничивая ее своими желаниями, страхами и сомнениями. Ведь именно так мы и сужаем нашу жизнь, боясь выйти из этой личной тюрьмы. Шаул прожил свои годы сам, проходя .через испытания роста, а Элизе приходится расти через него. Такие вот ощущения.
Вот и поступок Шаула - превозмогая страх, он таки вступил в схватку с хулиганами - и выиграл во всех отношениях. Хелга пишет:
цитата:
Шаул прожил свои годы сам, проходя .через испытания роста, а Элизе приходится расти через него.
Точно, именно это и происходит - Элиза учится на поступках и переживаниях Шаула. Переплетение воспоминаний дают свои плоды. Хитрое и мудрое Провидение.
И чуток тапков:
цитата:
"Опять они пристали к Эльке!", – догадался Шаул, хотя девочку Элизы не увидела за высокими фигурами мальчишек. – Готово, – возившийся с чем-то на земле Фас поднялся, и Элиза увидела у него в руках
- Элиза не увидела. И два раза подряд повторяется "увидела".
цитата:
Он бежал на проклятую ораву своих врагов, и в одно мгновение оказался рядом с ними. – Отдай, гад! – он вырвал у оторопевшего Фаса плот с котом и побежал.
Бежал-побежал.
цитата:
– Хватай его! – услышал он у себя за спиной злобный крик Лудо, и услышал топот бегущих за ним мальчишек.
Услышал-услышал.
цитата:
Сквозь шум воды он слышал крики мальчишек, но надеясь на удачу, стал грести к берегу.
Союз "но" как-то не вписывается - нет противопоставления (и там запятой еще не хватает после "но"). Может, разбить на два предложения? Или поставить какую-то другую связку.
цитата:
Сейчас у Элизы не было никакой внешней жизни, чтобы не имел в виду Шаул.
Чет мне кажется, что там надо поставить "ни" (надо проверить) - ну и в данном контексте что бы - раздельно.
Ведь именно так мы и сужаем нашу жизнь, боясь выйти из этой личной тюрьмы.
И постоянно мучаем себя. Ведь жить в этой тюрьме мучительно. Хелга пишет:
цитата:
Шаул прожил свои годы сам, проходя .через испытания роста, а Элизе приходится расти через него.
Приходится, со скрипом, правда. Она могла бы возразить, что и сама прожила жизнь, хоть и сто лет назад. apropos пишет:
цитата:
Переплетение воспоминаний дают свои плоды.
А каковы они на вкус?
Спасибо большое за тапки!
Юлия
Сообщение: 1535
Отправлено: 03.08.14 21:02. Заголовок: *** Река тяжело кат..
***
Река тяжело катила свои воды навстречу судну, но при хорошем северном ветре ширина устья позволяла лавировать и идти против течения под парусами без помощи тягача. Путешествие по реке было не в новинку Шаулу. Судоходная река и каналы пересекали его родные места. Жители Бонка часто, наведываясь в гости или по делам в другие города и селения, совершали свои путешествия на лодках и баржах.
Судно с певучим название "Эселина" принадлежала земляку Шаула. Спустившись с "Доротеи" в готтенгском порту и сердечно распрощавшись с Тео, Шаул довольно быстро нашел капитана "Эселины" и вручил ему письмо. Освоиться на небольшом речном ааке было нетрудно. Торговое судно снизу доверху было заполнено ящиками, корзинами, бочками с вином и соленой рыбой, мотками веревок, завернутыми в мешковину штуками ткани, клетками с животными. Разместился Шаул в кубрике, вместе со всей командой, на речных судах только капитан, да лоцман жили отдельно. Спать приходилось в неудобной люле, куда сверху еще запрыгивал Бруно, не желая ночевать в сундуке. Но неудобства не смущали Шаула, мысли его были заняты совсем другим: до столицы Эльтюда было всего три дня пути.
– Почему бы тебе не заняться своим дневником?
Бруно вальяжно расположился на планшире фальшборта. На "Эселине" кот чувствовал себя совершенно свободно. Старый корабельный пес то ли по характеру, то ли по почтенным своим годам был совершенно равнодушен к котам и удостоил Бруно лишь слегка приподнятым ухом. А после того, как Бруно принес на палубу двух придушенных крыс, он стал любимцем команды и имел свободный доступ во все отсеки аака, включая капитанскую каюту.
– Почему бы тебе не поохотиться на крыс, – ответил Шаул.
Шаула забавляло, что ученый кот, зазнайка и сноб Бруно опустился до уровня простого домашнего животного, и он не упускал случая поддеть его.
– Как печально, что ты так глуп, – снисходительно мяукнул кот. – Меня нисколько не задевают твои плоские остроты. Мне жаль, что ограниченность твоего ума не только не позволяет тебе оценить по достоинству мой поступок – стратегически верный, не говоря уж о безукоризненной тактике, – но и самому воспользоваться моей мудростью, которой у тебя нет и, боюсь, никогда не будет. Кроме того, ты коснеешь в снобизме самого низкого толка. Запомни, мой бедный глупый друг, ни физические упражнения, ни блестящие навыки в каком бы то ни было ремесле не могут унизить истинного достоинства. А вот отсутствие таковых не только осложняют жизнь, но и свидетельствуют об ограниченности ума и отсутствии разносторонних талантов. Прекрасен мудрец, возделывающий поле, но смешон тот, чья мудрость ограничивается набором пустых фраз.
Сильный ветер ерошил мех Бруно, фонтаны капель при лавировке усеивали кота брызгами, но тот продолжал свою назидательную речь, ни разу не запнувшись.
– Ты не боишься, что тебя сейчас сбросит за борт? – прервал Шаул излияния кота. – Ну не все же тебе сигать в море, – ехидно ощерился Бруно.
Сердце Шаула, как и осеннее небо над ними, опять затянула хмарь. Он с легкостью согласился бы еще раз оказаться на морском дне, только бы снова побыть с Элизой. Больше той близости – когда душа соединилась с душой – быть ничего не может.
– И не должно, – прошептал он.
Их встреча длилась всего мгновенье, но сколько она вместила в себя! Всей их жизни не хватило бы исчерпать ее глубину.
– Что не должно? – Бруно царапнул Шаула по руке. – Очнись! – Прости, что? Не расслышал. – Не важно, – бросил кот, озабоченно глядя на Шаула. – Послушай, ты когда-нибудь встречал принцев или королей, был им представлен, удостоен разговора? – Мой опыт ограничился общением с бароном. Да и тот оказался весьма неудачным, – невесело усмехнулся Шаул. – Хм, плохо дело, – пробормотал кот себе под нос. – А как ты представляешь себе свой визит к принцу Эльтюда?
Вот о чем ему совсем не хотелось думать, так это о принце и разговоре с ним.
– Да ни как не представляю, – досадливо бросил Шаул. – Ты что ж думаешь ввалиться в королевский дворец, как в бакалейную лавку в своем городишке?! Для аудиенции у королевской особы необходима рекомендация. Но даже если ты ее получишь, это совершенно не означает, что вместе с ней ты обретаешь право что-либо сообщать королю. Ты не можешь обратиться к королевской особе, пока она сама не обратиться к тебе. А с чего бы королю к тебе обращаться? У тебя даже титула нет маломальского. Ты не герой и не поэт. Как ты намерен выполнить свою миссию?
"Как нелепы все эти церемонии!" – подумал Шаул, и ему стало не по себе: если бы он встретил Элизу в реальной жизни, то принцесса скорее всего не удостоила бы его разговором. И когда она пробудиться, он не сможет ничего сказать ей, или прикоснуться к ее руке...
– Ты куда опять провалился?! – взвился у него над ухом Бруно. – Так что ты предлагаешь? – вздохнул Шаул. – Надо продумать, как тебе добиться аудиенции принца. Возможно, стоит воспользоваться королевским именем. Ты хоть и не официальный, но все-таки посол… – Посол, – горько усмехнулся Шаул. – Они даже не видели меня никогда. А если бы увидели, уж точно не обратили бы своего высочайшего внимания.
Шаул вспомнил надменное выражение лица спящей королевы. Судя по воспоминаниям Элизы, ее величество высокомерно обходилась даже с королем.
– Не надо этих пораженческих настроений, – поднял лапу Бруно. – Характер у королевы – не сахар, но пока она нуждается в тебе, а не наоборот. Итак, Грегор Второй и Аманда Ренская, – наставительно начал Бруно. – Король и королева Оланда. Я знаю, – сумрачно прервал его Шаул, в свое время он прочел о них все, что только смог найти в городской библиотеке Бонка. – Только Оланда уже давно не существует. – Не думаю, что это послужит препятствием, – возразил Бруно. – Возможно, наоборот, это добавит тебе очков – короли и принцы тоже любопытны, как и простые смертные.
***
Селина лежала без сна. Перебирая в уме последние события, она пыталась понять причину тревоги, даже не тревоги – для нее-то всегда были причины, – а меланхолии, которая последнее время мучила ее. Но ничего не приходило ей в голову. Агата была спасена и быстро шла на поправку.
– Она стала такой осмотрительной, – усмехнулась Селина.
Опрометчивость принятого решения теперь заставляет Агату по несколько раз проверять верность своих выводов. Но это пройдет. У старшей сестры горячий характер, и немного смирения ей не повредит.
С Элизой, как она и предполагала, тоже ничего страшного пока не случилось. Она мучается и страдает, переживая свою влюбленность, но и для гордой принцессы это тоже неплохой урок. И держится Элиза прекрасно, учитывая обстоятельства, в которых она находится.
Что происходило с Шаулом и Бруно, феям было известно лишь отчасти. При упоминании их имен зеркало продолжало пускать лишь яркие искры по всей поверхности. Агата, роясь в книгах, пыталась разобраться с магией зеркала, но Селина было уверена, что это бесполезно. Она ничего не понимала в технике, но точно знала, что искры возникли тогда, когда появился Шаул, живой и здоровый. И теперь их отсутствие Селину лишь напугало бы. Она от души надеялась, что ничего дурного с милым юношей не происходит. К тому же Бруно, как бы порою несносен он не был, присматривает за ним. Шаул ей нравился, и не только потому, что должен был потрудиться для исполнения их плана. – Он очень милый. Не удивительно, что Элиза влюбилась в него, увидев его подлинный образ, – улыбнулась Селина. – Но как ему теперь трудно искать для бедняжки принца, ведь он влюблен не меньше Элизы! Бедный, бедный Шаул!
Может быть, именно страдания влюбленных детей мучают ее?
– Нет, – качнула головой Селина.
Любовь – это великий дар Провидения. Так же как и дар жизни, он порою бывает невыносимо тяжел. И все же, как бы трагически не сложились судьбы людей здесь, в этом мире, оставаясь верными этим дарам, они получают право на вечность. А в вечности жизнь и любовь засияют таким неиссякаемым блаженством, которого живущий во времени не может и предположить. Здесь – лишь слабый отсвет, там – сияние торжества. Нет, не любящих надо жалеть, а тех, кто не знает любви.
– Траум, – прошептала Селина.
И почему ее мысли все время возвращаются к владыке снов? Наверное, потому что Траум не знает любви. И никогда не знал. Не страсти, не влечения, не снисходительной привязанности или дружеской опеки, а любви настоящей, тяжелой, что перемалывает само существо, разрушая все брони, запоры и преграды. Уничтожая все твердое и жесткое, любовь оставляет сердце беззащитным, но дарит неограниченную свободу. Такой любви он не знал, она видела это совершенно ясно в его глазах. И потому он несчастен. Несчастен глубоко и трагично, даже если и не осознает этого. Если бы он был человеком, вечность для него была бы закрыта. Но у Траума с вечностью свои счеты. И Селина не имела не малейшего понятия, каков его союз с Провидением.
– Да я вообще ничего не знаю! – досадливо посетовала она и взбила подушку, словно та была причиной ее бессонницы. – Вот и мы, феи…
Феи не выходят замуж, не создают семьи. Но это не значит, что любовь им недоступна. Они служат. Служат Провидению и людям. И само их служение, их волшебство, было бы невозможно без великого дара любви. Волшебство просто не действует, если ты не любишь своего подопечного. Кем бы он ни был. Даже если это противный мальчишка Лудо, исправление которого тебе не суждено увидеть. Если ты не полюбишь его, ты ничего не сможешь. Но полюбив, ты почувствуешь всю боль, что доставляет он другим и испытывает сам. И тогда, только тогда фея способна на волшебство. Гарантий нет, что оно подействует на такого Лудо, но надежда есть.
Но сила Траума в другом. Его власть не зависит от любви. Во всяком случае, от его любви. Он дух, а у духов все по-другому. Селина не читала многочисленных книг о Трауме и его царстве, но она была уверена, что права. Хотя сомнения не раз посещали ее сердце: разве можно знать что-нибудь о Трауме наверняка?
– Хватит лежать без сна, – приказала себе Селина. – От этих мыслей у меня уже раскалывается голова. Пойду-ка я проведаю Элизу. Чем себя еще занять ночью, как не посещением царства снов? Если я не могу сделать это естественным путем, стоит воспользоваться магией.
Прибрав себя – не отправляться же с визитом простоволосой! – Селина прилегла и зашептала слова заклинания.
– Только бы не провалиться, как Агата, – вздохнула она, осторожно выбирая кочку, пробираясь по болоту отчаяния.
Она переправилась через бурную реку с водоворотами кошмаров, прошла пещеры беспамятства, прорвалась сквозь туман неведения, миновала скалы и пустыни и выбралась к убежищу крестницы. Здесь что-то изменилась. Как будто стало светлее, или чуть легче дышать? Она не могла понять, что именно произошло, ощущение было едва уловимым. Но где Элиза?!
– Мое почтение, госпожа Селина!
Обернувшись, фея увидела дядюшку Сламбера.
– О, господин Рев! – она сердечно протянула руку. – Вы к нам с визитом? – Рев слегка прикоснулся губами к ее руке, и, приподняв бровь, ждал ответа. – О нет, что вы… – отчего-то смешалась Селина. – Я хотела навестить свою бедную крестницу. – Так поздно? У вас же ночь? И вы должны спасть, – наставительно произнес, улыбнувшись, добряк Рев.
Нет, его не стоит опасаться, он расположен к ней.
– Что я же я запишу в книгу ваших снов? У меня могут быть неприятности, – добродушно пошутил он. – Ах, добрый мой господин Рев, я сама не могу понять, но… что-то мешает мне заснуть. – Это бывает, – успокаивая ее, проговорил помощник Траума. – Вам надо время, чтобы разобраться. Но вы не тревожьтесь, я видел ваши сны. Уж просите, должность такая, – улыбнувшись, развел он руками. – Ничего страшного с вами не происходит. Человеческое сердце, словно бутон, все время распускается, открывая то, что раньше было сокрыто внутри. Это непросто, а порой и очень тяжело для самого человека. Как, собственно, и для цветка, но мы сейчас не о том, – спохватился Рев. – А если бутон не раскроется, он просто завянет. Зато раскрывшись, он явит свою истинную красоту и аромат. – И что же раскрывается на этот раз во мне? – не смогла сдержать свое любопытство Селина. – О-о, это я не могу вам сказать, но, – поспешил успокоить ее Рев, – вы вскоре все поймете сами, – и, переменив тему, воскликнул: – Взгляните только, как здесь все преобразилось!
Селина растерянно огляделась по сторонам, но так и не увидела ничего кроме пустоты.
– Простите, я, видимо, не способна это увидеть, – виновато улыбнулась она. – Да? Возможно… – задумчиво проговорил Рев, и полюбопытствовал в свою очередь: – А разве вы не просили этого у владыки? – Я? Нет! – самым искренним образом заверила его Селина. – Да он не хочет меня видеть! – вырвалось у нее, вот это было уже лишним. Рев с интересом, склонив по-птичьи голову на бок, слушал ее. – Вот как… – протянул он. – А ведь это он все так удивительно устроил здесь. Вы не можете этого увидеть, – покачал он головой, словно искал ответ на мучившую его загадку, и наконец нашел: – но вы, без сомнения, можете это почувствовать. Вы ведь чувствуете это? – он нетерпеливо заглянул ей в глаза. – Да…– неуверенно ответила Селина. – Когда я появилась здесь, я почувствовала какие-то изменения. – И… – побуждая ее продолжить, с напряженным лицом протянул к ней руку Рев, словно ждал от нее верного ответа. Но Селина не могла ничем его порадовать и только непонимающе смотрела на него. – И…, – повторил он, но, не дождавшись ответа, помог: – И вы почувствовали облегчение или радость… – Да, наверное, облегчение, но это было едва уловимо… – Это нормально, – удовлетворенно кивнул Рев. – Я могу вам с радостью сообщить, что теперь ваша крестница здесь в полной безопасности. Погибнуть по неосторожности в нашем государстве она не сможет. Как вы знаете, – доверительно сообщил он Селине, – эта область хаотична по своей природе, бесформенна. Но владыка установил определенные границы, чтобы обезопасить вашу подопечную. – Как это мило с его стороны, – улыбнулась Селина, и сердце забилось радостно и часто. "Милый, милый Траум. Уж позволь мне про себя так называть тебя, раз не хочешь услышать от меня слов благодарности". – Само Провидение заботится о них, – с интересом рассматривая ее, проговорил Рев. Селина смутилась, понимая, что не смогла скрыть от своего собеседника своих мыслей. – А вы не знаете, где сейчас Элиза? – поспешила переменить тему Селина. – Она отправилась в воспоминания молодого человека. Уж ничего не поделаешь, – развел руками Рев, – судьбы молодых людей переплетены сложнейшим образом. Вы знаете, на моей практике было всего несколько подобных случаев. Это очень редкое явление. Но потрясающе интересное! Я наблюдаю за ними с неиссякаемым интересом. К сожалению, от меня ничего не зависит, но я держу за них кулаки, – заверил он Селину. – Это не сведет его с ума? – наконец-то у нее появилось хоть какая-то возможность узнать о Шауле что-нибудь из надежного источника. – Я не могу говорить об этом, – серьезно проговорил Рев и многозначительно добавил: – Владыка ограничил путешествия принцессы. Теперь она не сможет заварить такую кашу, как давеча. Подумать только на что способен человеческий дух! А ведь вы все могли бы погибнуть! – сокрушенно покачал добросердечный Рев головой. – Воистину нет предела милосердию Провидения! – Разве не Траум спас нас? – в охватившем ее непонятном волнении воскликнула Селина. – Разумеется, – кивнув, медленно проговорил Рев, и в глазах его заиграли веселые искорки. – Без сомнения вас спас владыка Траум. – А что ж вы говорите: Провидение, – смутившись, пробормотала Селина. – Ну вам ли не знать?! Все мы, в том числе и владыка Траум, – со значением произнес он, – служим единому великому плану Провидения. И такие сложные и великие вещи – несомненно проявление высшей власти. Селена молчала, не в силах осознать переполнявших ее чувств. – Но у владыки есть сердце, – доверительным шепотом, чуть склонившись к ней, проговорил Рев. – Просто его бутон еще не распустился.
Гы, дядюшка Рев какой проказник с этими намеками на бутоны. Уже догадался, куда ветер дует. При упоминании о Трауме у мене тоже в сердце екает и бутон начинает распускаться. Бруно хорош неимоверно - что с пойманными крысами, что в философских рассуждениях. Шаулу повезло с таким наставником, хотя он сам этого еще не понимает. Интересно, что из себя представляет принц.
Из тапков:
цитата:
– Да ни как не представляю,
Слитно.
цитата:
как бы трагически не сложились судьбы людей здесь
...нИ сложились.
цитата:
Наверное, потому(,) что Траум не знает любви.
С запятыми чуток не так, на мой взгляд. Почему - потому, что ...
цитата:
Селина не имела не малейшего понятия
нИ малейшего.
цитата:
И само их служение, их волшебство, было бы невозможно
Лишняя зпт.
цитата:
И вы должны спасть, – наставительно произнес, улыбнувшись, добряк Рев.
дядюшка Рев какой проказник с этими намеками на бутоны. Уже догадался, куда ветер дует
Траума на него нет
apropos пишет:
цитата:
Интересно, что из себя представляет принц.
Не иначе: красавЕц да молодец, как и положено принцу
Юлия
Сообщение: 1537
Отправлено: 06.08.14 21:03. Заголовок: Глава 4 Столица Эль..
Глава 4
Столица Эльтюда, Бовиль, оказалась огромным, как целое государство, городом. Раскинувшись на оба берега полноводной реки Флю, Бовиль, словно гора возвышался над селениями, полями и лесами, окружающими ее. Из-за могучих, будто построенных сказочными исполинами, крепостных стен, виднелись высокие башни каменных зданий внутри города. Что там Бонк, даже Золлендам, самый большой из городов Содружества независимых городов, казался небольшим селением по сравнению с величественным Бовилем.
Попав внутрь крепостных стен Шаул был поражен не меньше, чем размерами, шумной неразберихе, царившей в этом гомонящем, переполненном людьми городе. Найти дорогу в бесконечном лабиринте его узких кривых улиц было совершенно невозможно. Высокие многоэтажные дома с нависшими друг над другом этажами закрывали солнечный свет. Из верхних окон хозяйки с громким криком, не стесняясь, выплескивали на улицу воду или помои. Удивляли и названия улиц – Помоечная на окраине, или Свиное рыло, где располагались мясные лавки. Огромный мост через реку, плотно застроенный высокими зданиями, был похож на огромного ощетинившегося крышами домов ящера, между его могучих лап, опущенных в реку, проплывали корабли, лодки и баржи.
В поисках рекомендованной ему гостиницы Шаул шагал от порта к центру города. Улицы были заполнены людьми и повозками. Он совершенно ошалел от криков громкоголосой толпы и городского шума и измучился, пробираясь сквозь толчею с дорожным мешком, который порядком оттягивал плечо, но выпускать кота в этом беспорядочном потоке людей и телег Шаул не решался.
Наконец толпа вынесла его на широкую рыночную площадь. Там все кипело. Торговцы громогласно расхваливали свой товар, а покупатели отчаянно торговались. Прилавки ломились от изобилия продуктов. Миновав ряды, где торговали птицей и скотиной, горланящей на все голоса, Шаул остановился около повозки булочника. Аппетитные запахи свежего хлеба были куда предпочтительнее. Крупный булочник, отряхивающий обсыпанные мукой руки, подозрительно глянул на остановившегося рядом с лавкой юношу.
– Простите, – обратился было к нему с вопросом Шаул, но в этот момент из толпы вынырнула маленькая тщедушная фигурка, схватила булку с прилавка и нырнула обратно. – Держите вора! – заорал во всю глотку лавочник. – Держи его! Держи! – тут же подхватили вокруг. – Вот же житья совсем не стало от этого отребья! И куда только стража смотрит! Невозможно уже выйти на улицу, чтобы тебя не обчистили! – разъяренно кричала толпа.
Несколько бравых молодцов уже схватили мальчишку и отхаживали того по тощим бокам.
– Погодите! Ведь так нельзя! Оставьте его! – не выдержал Шаул.
Но никто его не услышал.
– Я заплачу за него! – напрягая горло, заорал Шаул. – Что?! – булочник вывалился из-за прилавка. Поборники справедливости оставили свою жертву и изумленно уставились на незнакомца. Толпа на мгновенье притихла. – А почему ты защищаешь его? Вы что сообщники? – послышали возгласы. – Да нет, что вы?! Я его впервые вижу, – примирительно ответил Шаул. – Но мне показалось, что мера наказания голодному мальчику, стащившему булку, намного превосходит его проступок. – Ты кто такой? – наступал на его невысокий мужичок в смешном колпаке. – Это иностранец! Говорит-то как: ничего не поймешь! И одет как святоша! – послышались голоса. – Понаехали тут и распоряжаются в чужом королевстве, как в собственной лавке! – Бей его! – распалялась толпа.
Здоровенный детина, который только что метелил мальчишку, схватил Шаула за грудки и хорошенько встряхнул.
– Успокойтесь, – попытался урезонить его Шаул, с трудом отцепив его ручищи от своего платья. – Вы же видели: я ни в чем не виноват. – Бей! – кричали вокруг, не обращая внимания на его доводы.
Толпа снова пришла в движение, и Шаул, сгруппировавшись и прикрыв голову, сжал кулаки, приготовившись встретить удар.
– Стойте! – Раздался громовой голос лавочника у самого уха Шаула. – Он обещал заплатить! Ты обещал заплатить! – грозно наступал он на Шаула. – Да, конечно, – поспешно ответил тот. – Сколько стоила эта булка? – Булка?! Да он стащил целый каравай! – Ну хорошо, сколько я должен за каравай? – Два золотых! – выпалил лавочник. – Вы уверены, что не преувеличиваете? – опешил Шаул. – Ну ты, пузатый, не зарывайся! – вдруг выкрикнул кто-то из толпы. – Эко запросил – два золотых! – да за этакую цену всю твою лавку купить можно, да и тебя еще в придачу! – Вот хапуга! – подхватил кто-то.
Люди вокруг засмеялись, напряжение спало.
– Так сколько я вам должен? – поинтересовался Шаул вновь у булочника. – Дай ему грошен, да и хватит с него, – ответил парень, который минуту назад был готов расправиться с ним. – Неча народ дурить!
Парень развернулся к лавочнику могучей грудью, и тот быстро ретировался за прилавок.
– Не грошен, а два, – не сдавался булочник из-за прилавка.
Шаул достал из кошелька требуемую сумму и поспешил убраться.
– Эти лавочники совсем обнаглели! Вы только подумайте: два золотых за кусок несчастной булки! Совсем нас без штанов хотят оставить! – горожане на все лады поносили торговцев.
Вдруг площадь оглушил зычный голос: «Побереги-ись!», и все бросились врассыпную. Шаула отшвырнули за какую-то лавку. На площадь выскочила целая кавалькада. Гудел рожок, трещали барабаны. Брошенные хозяином впопыхах бочки с соленьями разлетелись под копытами лошадей во все стороны, издавая аппетитный пряный запах. Мгновение – и всадники унеслись, все стихло, и площадь снова стала заполняться людьми.
– Что это было? – спросил ошарашенный Шаул у хозяина разбитых бочек. – Убыток это на двадцать целковых! Вот что это! – А кто эти люди? – Да принц это со своими дружками! – неохотно проворчал лавочник. – А что случилось? – удивился Шаул. – Весь товар псу под хвост! Вот что случилось! – Верно, на охоту торопился, – предположил один из прохожих. – Да какая охота в такой-то час?! – возразил другой. – А что ему часы считать? Небось, спину-то не гнет, – хохотнул мужик с вязанкой на плече. – Попридержи язык, Дидье! – шикнула на него женщина с суровым лицом, ткнув в бок.
Рынок снова зажил обычной жизнью, наполнившая его толпа, как закипающая каша, забурлила и растеклась, заполняя каждый его уголок. Пробираясь между рядов, Шаул наконец нашел место потише. Около выхода с рынка в уголке стояла небольшая повозка с цветами, торговала ими маленькая старушка. На прилавке были разложены луковицы тюльпанов и ирисов и небольшие букетики, перевязанные цветными ленточками, сбоку в корзине клубились цветным облаком астры и хризантемы, рядом теснились небольшие горшочки с фиалками и анемонами, а у ног старушки высились большие кадки с розовыми кустами. Красота и аромат цветов, как и добродушный вид старушки привлекли Шаула.
– Здравствуйте, – обратился он к хозяйке, колдовавшей над одним из своих детищ. – У вас здесь просто рай! – улыбнулся он, памятуя разгоряченную толпу. – Да, добрый человек, это истинно так! – просто ответила женщина. – Цветы – это отрада для души. А в таком шумном городе, может быть, и единственное утешение. – Я впервые в вашем городе. Он действительно поражает размерами. Я совсем растерялся и не могу найти гостиницу "Белый павлин", – пожаловался доброй женщине Шаул. – О, вы совсем недалеко от нее, – старушка махнула рукой в сторону рыночных ворот. – Когда вы выйдете с рынка, поднимитесь по улице чуть повыше, и там увидите вывеску. Только будьте осторожны. Да за мешком своим следите получше. Люди-то у нас разные встречаются, могут и обмануть, и обидеть. – Спасибо большое, – поблагодарил Шаул старушку и, чуть понизив голос, доверительно спросил: – А по какой надобности принц ваш разъезжает так по городу? – А кто ж его знает, – махнула рукой старушка. – У него свои заботы, а у нас свои. – Скажите, а можно ли увидеть принца, поговорить с ним? – Увидеть-то – пожалуйста. Вот он каждый день так по городу носится. А поговорить, это я не знаю, – в глазах цветочницы загорелся огонек любопытства: – А что, дело что ли какое у вас к нему? – Да, – вздохнул Шаул, – важное дело. Добрый ли он человек? – А кто ж его знает, – привычно ответила старушка универсальной формулой. – На вид красавец хоть куда, богат да силен, – со вздохом развела руками старушка и, перегнувшись через прилавок, тихонько шепнула: – Для кого добрый, а для кого и нет. – Спасибо вам, добрая женщина, – склонив голову, поблагодарил Шаул. – У вас прекрасные цветы! Позвольте мне этот букет, – Шаул взял небольшой букетик, собранный из цветка белоснежной лилии, лилового ириса и пушистой розовой гвоздики. – Он мне напоминает дом, – улыбнулся он старушке и положил монетки в ее ладонь. – Прощайте, – кивнул он старушке Шаул и засунул букет за пазуху.
– Как же мне к принцу попасть? – вздохнул он сокрушенно, вопрошая сам себя. – Зачем вы хотите попасть к принцу? – кто-то бесцеремонно схватил его за локоть.
Шаул обернулся: рядом с ним стоял щуплый человек в темном монашеском платье с выбритой тонзурой на небольшой птичьего вида головке.
– А вам что за нужда знать, любезный? – возмущенный бесцеремонностью обхождения незнакомца спросил Шаул, высвобождая локоть. – Чужестранец? – ничуть не смутившись, незнакомец прищурился, подозрительно рассматривая Шаула. – Что намереваетесь делать в нашей стране? Что-то привезли на продажу, или хотите у нас что-нибудь приобрести? – Нет, – строго ответил Шаул. – Простите, с кем имею честь? – Что вы хотите узнать? – не унимался незнакомец. – Шпионите? – Боже упаси… – выдохнул Шаул. – А ты, мил человек, не пугай доброго юношу, – вдруг из-за спины Шаула подала голос старушка. – Ты, по всему видать, человек знающий, ученый, с большими людьми накоротке. Вот и помог бы доброму человеку. Он, вишь, к нам издалека пожаловал, с важным делом к принцу. А ты бы принцу-то и сказал, он бы тебя и послушал. Ведь принцу тоже интересно новости-то из далеких краев узнать.
Незнакомец, насупившись, посмотрел на старушку.
– К самому принцу дело? – недоверчиво оглядывая Шаула, спросил он. – Совершенно верно, – кивнул Шаул. – Я должен передать принцу очень важное послание. Я уверен, что его высочество будет счастлив получить его. – Что за послание? – с неприязненной миной поинтересовался незнакомец. – От кого? – Я прибыл из города Бонка, входящего в Союз независимых городов-государств, – многозначительно произнес Шаул. – И что же предлагает принцу ваш союз? Приглашение на трон? Предложение о военном союзе? – Простите, – покачал головой Шаул. – Я не имел бы права распространяться о содержании послания, даже если бы знал его. – Так у вас письмо? – вздернул бровь незнакомец.
Шаул неопределенно качнул головой и развел руками, не желая ничего уточнять.
– Я могу устроить вам встречу, – вдруг неожиданно развернул разговор незнакомец. – Пойдемте со мной.
Шаул поспешил за незнакомцем. Выйдя из ворот рынка, они поднялись по улице, на которую указывала добрая цветочница, и Шаул увидел вывеску с изображением, походившим на поперхнувшегося индюка-альбиноса. Видимо, так по прихоти местного художника выглядела экзотическая птица. Засмотревшись на гостиничную вывеску, Шаул чуть не упустил из виду своего провожатого. Тот проворно лавировал в толпе, то тут, то там мелькая белесой тонзурой. Шаул ускорил шаг и догнал его на широкой, вымощенной булыжником площади, образованной выстроенными каре высокими домами.
– Нам сюда, – кинул, не поворачиваясь к Шаулу, его провожатый и нырнул в подъезд высокого нарядного здания с резными фризами и ажурным карнизом под черепичной крышей.
Внутри здание напоминало огромный муравейник: люди, одетые так же как его новый знакомый, не поднимая взглядов, со свитками в руках озабоченно спешили по лестницам вверх-вниз, вперед-назад. Они исчезали за одними дверями и появлялись из других.
– Подождите здесь, – бросил Шаулу проводник, а сам поспешил к одному из обитателей здания. – Мир тебе, брат Тома, – поклонился он ему.
Брат Тома остановился и, едва кивнув, процедил сквозь зубы:
– И тебе, брат Клод.
Брат Клод став на цыпочки что-то скороговоркой зашептал на ухо брату Тома. Брезгливое выражение лица не сходило с упитанной физиономии брата.
– Он? – вскинув двойной подбородок в сторону Шаула, скептически протянул брат Тома.
И тщедушный Клод снова что-то зашептал ему на ухо. В маленьких колючих глазках Тома блеснул интерес. Он махнул рукой Шаулу, развернулся и пошел по коридору. Брат Клод суетливо подбежал к молодому человеку и, схватив его за локоть, потащил за грузной фигурой Тома.
– Скорее, шевелитесь, – бесцеремонно подталкивал он Шаула вперед.
Пройдя через холл, они поднялись по лестнице и вошли в одну из массивных высоких дверей. В просторной комнате за огромным столом сидел маленький старичок в темно-красной сутане и маленькой такого же цвета шапочке, низко склонившись над бумагами, он что-то быстро писал, не обращая никакого внимания на вошедших к нему людей.
– Брат Клод, – бросил шепотом через плечо брат Тома многозначительный взгляд, – закрой дверь.
Клод, сжавшись под этим взглядом, поклонился старику, понуро вернулся к двери и скрылся за ней, бесшумно притворив за собой. Брат Тома на цыпочках подошел к писавшему и стал что-то шептать тому на ухо. Старик поднял голову и, холодно взглянув на Шаула, бесцветным глухим голосом спросил:
– Какого рода это послание?
Оглянувшись на Шаула, брат Тома вперил в него вопросительный взгляд, молодой человек, поняв это как приглашение к беседе, шагнул к столу.
– Оставьте ваш мешок у двери, – сухо остановил его брат Тома.
Шаул подчинился и, сделав несколько шагов к столу, вежливо поклонился, изящно отведя в сторону руку со шляпой. Оба мужчины молчали, уставив на него холодные взгляды.
– Я прибыл из города Бонка, входящего в союз свободных городов государств. Шаул Ворт к вашим услугам, господа, – еще раз поклонился он. – У меня есть послание к его высочеству принцу Граллону. Я был бы крайне признателен вам, ваше преосвященство, если бы вы были так любезны и сочли возможным рекомендовать меня его высочеству.
Те продолжали молчать, и Шаул смешался. Посвящать этих стражей душ человеческих в историю о колдовском заклятии он не торопился, не желая оказаться в очистительном пламени костра на городской площади Бовиля в результате своего дипломатического дебюта. Он выдал все, что у него было, и теперь, не зная чем заполнить повисшее в комнате молчание, лишь молча смотрел на своих визави. "Ну, скажите хоть что-нибудь, истуканы", – в отчаянии взмолился он.
– Мы рады вас приветствовать, господин Ворт из Бонка, – едва склонив голову, наконец поприветствовал его брат Тома, но старик продолжал молчать, не сделав ни единого движения. – У нашего государства нет нужды в таком союзнике как содружество ваших городов-государств, но мы рады всем дружеским связям, – проговорил он и снова замолчал.
Шаул не нашелся, что ответить на это, и лишь склонил голову то ли в знак согласия, то ли сам не знал чего. Он не решился повторить свою просьбу о рекомендации, необходимой для аудиенции с принцем, на едва завуалированный отказ. Он просто молчал, проклиная себя за то, что не удосужился заранее ознакомиться с геополитическими резонами и рисками Эльюда. В комнате снова повисла тишина. Наконец брат Тома, прищурившись, проговорил:
– С какого рода предложением вас послали к принцу Граллону, господин Ворт? – У меня нет полномочий, господа, обсуждать тему моего послания, даже если бы я был знаком с его содержанием, – прибег Шаул к той же уловке, что и в случае с братом Клодом.
Мужчины переглянулись, и брат Тома предложил ему:
– Оставьте ваше послание нам, мы передадим его принцу.
Это совсем не входило в планы Шаула. Во-первых, никакого письма у него не было. А во-вторых, только самому принцу он мог доверить подробности судьбы Элизы. Ему ничего не оставалось, как ответить отказом. Он рисковал: они могли прогнать его, и тогда ему бы пришлось искать другой путь к принцу. Только найдет ли?
– Я без сомнения так и сделал бы, господа. Но у моей миссии есть твердое условие – я должен вручить послание только самому его высочеству Граллону, – Шаул склонил голову в почтительном поклоне.
Его визави снова переглянулись.
– Что ж, господин Ворт из Бонка, – холодно проговорил брат Тома, – в таком случае, мы вынуждены расстаться с вами.
"Так и есть – этот шанс я провалил", – мысленно подтвердил Шаул свою неудачу. Но возражать было нечем и он, поклонившись, медленно зашагал к выходу.
– Погодите, – вдруг услышал он за спиной глухой голос старика в красном.
Шаул развернулся.
– Вы получите аудиенциею у его высочества принца Граллона, – просипел тот и, кивнув брату Тома, снова уткнулся носом в бумаги.
Брат быстро подошел к Шаулу и, кинув: "Пойдемте со мной", – заспешил к выходу. Поклонившись макушке властного старика и, прихватив свою суму, Шаул последовал за Тома. Бегом они спустились по лестнице, быстро прошли по коридорам и наконец нырнули в небольшую дверцу. В вытянутой комнате с одним узким окном за конторками стояли писцы в темных сутанах и деловито скрипели перьями. За большим столом у окна сидел высокий худой человек. Брат Тома подвел Шаула и, лишь кивнув худому, вышел. Человек потер переносицу и, нехотя взглянув на посетителя, стал монотонно говорить, как будто произносил давно выученный и порядком надоевший текст.
– Чтобы попасть на аудиенцию к принцу, вы должны, заплатить налог в соседней комнате. Полученную расписку об оплате сохраните и принесете во дворец, без нее вас не пропустит стража. Сейчас вы должны правдиво и полно ответить на некоторые вопросы. Если вы умеете читать и писать, напишите сами, – усталый человек тут же протянул свиток Шаулу. – Если нет, обратитесь к брату Эрле, он в последнем ряду слева. Вот вам грамота, – и он достал еще один свиток, – аудиенция состоится завтра в три часа по полудни. Прийти во дворец вы должны ровно за час до указанного времени, стража произведет досмотр, а затем вы прослушаете указания. Без печати маршала дворцовой стражи, удостоверившей, что досмотр произведен, а вы ознакомлены с правилами поведения на аудиенции его высочества, вас в зал не допустят. Если вы предполагаете преподнести принцу подношения, вы должны заявить об этом при входе и отдать подарок для проверки. Всевозможная снедь, а также недоступные проверке предметы, такие как: запертые шкатулки, бочки, сундуки и прочее не принимаются, конфискуются и не возвращаются хозяину. Платье ваше должно соответствовать эстетическим и моральным нормам, принятым в нашем королевстве. То есть: на вас не должно быть одеяний ярких цветов, общая площадь открытых взору участков тела, включая лицо, шею, руки, для дам – плечи, не должна превышать десяти квадратных дюймов, общая сумма оценки вашего наряда, включая сапоги, шляпу, аксессуары, а также цену вашего транспортного средства, не должна быть ниже двух золотых, и не превышать сумму в 11 золотых. Все понятно? – Наверное, – промолвил, сбитый с толку подобными инструкциями, Шаул. – Поставьте свое имя или крест, – человек протянул еще один свиток. – Так, – произнес он, когда Шаул расписался. – Теперь отвечайте на вопросы. Почти полчаса ушло у Шаула на заполнение документа, докучливо расспрашивавшего о его персоне и намерениях. – Пожалуйста, – он протянул свиток. – Прекрасно. Вы можете идти. Не забудьте заплатить налог у брата Линье. – Прощайте, – склонил голову Шаул. – Угу, – человек нехотя кивнул в ответ. Заплатив налог и поплутав по лабиринту коридоров, Шаул наконец отыскал выход. Оказавшись на площади, он с удовольствием вдохнул свежий воздух.
Дворцовые порядки впечатляют. Шаулу, конечно, повезло, что его мысли вслух услышал соглядатай. Таким образом, проблема с тем, как попасть на прием к принцу решилась довольно быстро. С другой стороны - "весело" жить в королевстве с подобными порядками. Чудное название улицы - Свиное рыло.
Ну и по традиции чуток тапочек.
цитата:
Шаул был поражен не меньше, чем размерами, шумной неразберихе, царившей в этом гомонящем, переполненном людьми городе.
Поражен - чем? (тв.падеж) - неразберихой\ою.
цитата:
Высокие многоэтажные дома с нависшими друг над другом этажами закрывали солнечный свет. Из верхних окон хозяйки с громким криком,
А если просто - высокие дома с нависшими друг над другом этажами - ?
цитата:
На площадь выскочила целая кавалькада.
Не "целой" кавалькады не бывает, как мне кажется. Может, заменить - на шумную или пеструю - или еще какую - ?
цитата:
– Убыток это на двадцать целковых!
Целковый - это все же историческое название рубля. А если более неопределенно - двадцать серебряных монет или золотых - ?
цитата:
– Да, добрый человек, это истинно так!
"это" - легко выбрасывается, как и "вы":
цитата:
Когда вы выйдете с рынка,
... и "я", и "что":
цитата:
Я уверен, что его высочество будет счастлив получить его.
И здесь еще:
цитата:
– Я могу устроить вам встречу, – вдруг неожиданно развернул разговор незнакомец.
(К слову о "лишних" словах.) И вот смутило: развернул разговор. Может, просто - неожиданно сказал\сообщил\заявил... - ?
цитата:
выстроенными каре высокими домами. – Нам сюда, – кинул, не поворачиваясь к Шаулу, его провожатый и нырнул в подъезд высокого нарядного здания
Высокий-высокий.
цитата:
люди, одетые так же(,) как его новый знакомый
цитата:
Он не решился повторить свою просьбу о рекомендации, необходимой для аудиенции с принцем, в ответ - ? на едва завуалированный отказ.
Такое впечатление, что здесь какое-то слово пропущено.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 97
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
). Красное "что бы" - слитно. И тоже можно обойтись, кмк: Хорошо бы там нас встретила целая шеренга... 
Грешно смеяться над убогим автором 
Дык я как раз с этой точки, вроде как... ну типа: и этот не устоял. 
Юлия пишет: 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
