|
Бэла
|
| |
Сообщение: 1140
Настроение: В попытках выбраться из прострации...
Фото: 
|
|
Отправлено: 24.05.08 09:01. Заголовок: Черт возьми, он едва..
Черт возьми, он едва не проговорился! Ночью он проснулся от дурного сна и, повернув голову, увидел ее рядом на подушке. Она очень тихо, совсем неслышно дышала, и он даже приблизил к ней лицо, пытаясь удостовериться, что все кошмары остались там, в его страшном сне. Тут она вздохнула и скользнула к его плечу, а он вдруг подумал: как же он дальше-то будет без нее?
В сердце вдруг оказалось так холодно, что заломило грудную клетку, и он сам себя сердито оборвал: не морочь голову, будет день – будет и пища! Так всегда говорил его дед, и этому Глеб следовал по мере возможностей всю жизнь. Только с этой девицей, с ее сумасшедшего цвета глазами он постоянно соскальзывал в серьез, постоянно прокалывался по мелочи, постоянно выдавал свои чувства, а ему этого совсем не хотелось. Ведь он однажды едва не испортил все.
Как-то, забывшись, он вдруг спросил ее о чем-то из ее жизни, а она промолчала, а потом с легким, еле заметным вздохом спросила, зачем это ему. Они – пассажиры в поезде, случайно встретившиеся в пути, все между ними очень легко и мило. Его так окатило вдруг холодом после этих ее слов, брошенных лениво и даже с легкой досадой. Он, может быть, в другой ситуации не заметил бы ни этого вздоха, ни досады, ни подтекста: не строй иллюзий, я не хочу продолжать наши отношения, у меня своя устоявшаяся жизнь, и никакие курортные романы не должны ее баламутить. Но сейчас вдруг оказалось, что ему так больно стало от этих ее слов. Он вдруг понял, что теряет ее. Нет, не так. Она и не была никогда его, как оказалось. И сейчас ему очень ясно дали это понять. Что же, бог с ним, он как-нибудь это переживет. Уж если он пережил это тогда, с Зоей, причем такой ценой пережил, то сейчас… Раз плюнуть!
…В тот раз они с Зоей здорово поссорились. Она кричала, некрасиво морщась, что или она, его законная жена, или его эти проклятые горы, эти чертовы Стоуны, куда он таскается все время. И когда его приволокут с проломленной башкой, она не будет сиделкой у него, пусть он и не надеется!!! А он орал, что это его увлечение, что каждый нормальный мужик должен иметь отдушину в жизни, хобби, и она, когда выходила за него, знала о том, что он не оставит горы. Он и так пропустил уже несколько походов, а она просто капризничает и не хочет его понять. Когда нужно ехать к морю, когда ей хочется встречать Новый год в Таиланде, он бросает друзей, родителей, посылает на хрен работу и едет с ней. А когда ему нужно хотя бы пару раз за весну и лето выбраться в Стоуны, она устраивает истерики. Так они орали друг на друга, а Глеб параллельно собирал свои манатки, складывал рюкзак. И Зоя все выкрикивала и выкрикивала злые слова, стараясь побольнее уколоть его.
Самое ужасное, что она словно бы напророчила то его падение. Проломленной башки, правда, не было, но вот спину он тогда здорово хрястнул об камень, сорвавшись с «Перьев», сложных узких скал, и в самом деле похожих на воткнутые в землю перья или ножи, устремленные вверх, на которые, казалось, было невозможно влезть, но они, их команда, старая, сплоченная многочисленными походами, всегда довольно легко проходили только им одним известными ходами эти скалы. А в этот раз он подтянулся на страховке и вдруг как в замедленной съемке увидел, как вылезает из щели крюк, как соскальзывает страховка, как скользит сквозь карабин, и одна мысль в голове: все, что ли? Как-то быстро… После этого памяти не стало.
Он не помнил, как его снимали тогда с "полочки", он не помнил, как Саня орал и рыдал над ним, и рвал на себе волосы, как же Глеб мог с этим крюком. Но , как потом оказалось, что да, Глеб его крепко заколотил, все верно, это просто нелепость, тот самый случай, который знают все скалолазы, который подстерегает свою жертву однажды, и ничего не поделаешь.
Перед Стоунами, на длинной туристской тропе стоял этот мемориал, сделанный скалолазами в память о не доживших, чьи фамилии разместились на длинной черной стене, прираставшей год от года, о тех, отправившихся в последний полет, не вернувшихся со скал, таких завораживающе прекрасных и столь же страшных. Не дай бог ты приглянешься им, и они решат, что ты – их добыча на сегодня! Они выплюнут из своих трещин забитые крючья, они выдернут из под ног твоих кусок скалы, которая стояла здесь уже сотни лет, а в этот миг вдруг решила сдвинуться. Они забирали и забирают в вечный плен самых упертых, самых рьяных и преданных, тех, которые, как Данила-Мастер со своим Каменным цветком, могут забыть обо всем и каждый раз как загипнотизированные возвращаться сюда, к этим вечным скалам. Но эти горы могут покориться тебе, почувствовав, что ты сильнее. И тогда они свернутся у твоих ног как мурлычущие котята, ласковые, пушистые, покорные. И это одуряющее ощущение власти над огромными нагромождениями скал настолько опьяняет, что ты возвращаешься сюда снова и снова!
Он пришел в себя в белой больничной палате и несколько даже удивился, пока не вспомнил… Потом были разговоры с лечащим врачом, пожимающим плечами и разводящим руками, была Зоя, плачущая и снова в порыве горя обвиняющая его во всех несчастьях. Глеб не сердился на нее тогда. Он только опасался, что она начнет свои истерики при матери, которая и так была просто раздавлена случившимся и, если бы не отец, вряд ли бы перенесла эту беду с ним.
Потом был дом, и неподвижность, и первый ужас от мысли, что он не поднимется, и первое отчаяние, когда врачи хмурились и преувеличенно бодрыми голосами твердили, что надо подождать, может «само рассосется», как зло переводил для себя Глеб их уверения, что все идет по плану. Были моменты черной беспросветной тоски, страшного одиночества.
Зоя молча ухаживала за ним дома, он порой слышал, как она рыдала ночами за стенкой. Потом в один прекрасный день, немного помявшись, она сказала, что ее отпуск заканчивается, и ей надо выходить на работу, а для него она наймет сиделку. Почему-то она прятала глаза, когда говорила о своем решении, и Глебу было очень неловко это ее замешательство, он бодрым голосом заявил в ответ, что все здорово, она не должна хоронить его рядом с ним, и пусть не волнуется, спокойно работает, все с ним будет хорошо.
Частенько приезжали родители, Глеб во время этих визитов старался выглядеть бодрячком, чтобы не добивать мать. Она здорово маялась с давлением, а несчастье с сыном очень ее подкосило, и отец побаивался, как бы не случился инсульт.
Приходило к нему по просьбе отца какое-то великое светило медицины и, пожевав губами, сказало, что пока он, Глеб, сам не захочет подняться, ему ничего не поможет. Нужно захотеть самому, внутри себя. После этого визита Глеб накрепко задумался и думал несколько дней.
Через несколько дней его ребята, которые тоже едва ли не каждый день приходили к нему, приволокли какого-то кудесника- лекаря- травника- костоправа, вытащив его из медвежьего угла, и этот мужик, усмехнувшись, сказал, что «паря-то вроде и сам не хочет вставать, хорошо ему тут лежится, все бегают, хлопочут, куда с добром!»
И вот тут в голове Глеба неожиданно сошлись все части головоломки, над которой он думал эти дни, и он вдруг все понял для себя. С этого момента начался его путь к выздоровлению, пока незаметный для стороннего глаза, но Глеб чувствовал, что внутри все сдвинулось с мертвой точки. Об этом ему и мужик этот, Маркел, все время твердил: ты давай-ко сам, паря, не ленись, я-то помогу, травками, мазями да отварами, но ежли стержень свой внутренний не укрепишь сам, то и наружные припарки не помогут.
Дело двигалось потихоньку-помаленьку. Зоя, правда, была очень даже недовольна тем, что этот мужик у них поселился как у себя дома. Дескать, и квартирка маленькая, и успехов вроде бы особых у Глеба нет, и напрасно это все. А однажды утром перед уходом на работу зашла к нему и сказала, пряча глаза, что ее зовут в Москву. Там головное предприятие их торговой организации, и ей предлагают хорошую должность с зарплатой и фантастическую карьеру, которую здесь она ни за что не сделает. Она бурно и оживленно заговорила, что устроится и заберет его отсюда. Только глаза при этом старательно отводила в сторону. Глеб понял все, что она сказала ему не словами, а вот этими скачущими фальшивыми глазами, и прервал эту ее тираду, сказав, что он понял ее, и пусть она едет и не беспокоится о нем. Он ее подвел и разбираться со своей бедой будет сам. А она молодая, у нее все впереди, и муж-инвалид – это не о совсем то, о чем может мечтать молодая успешная женщина. Это он ей помогал красиво предавать себя, изо всех сил помогал, потому что хотел, чтобы она уже скорее закончила свою фальшивую речь, потому что ему вдруг стало стыдно за нее, и страшно, как это он ее не разглядел. Вроде жил с человеком, а теперь оказалось, что это маска с ним жила, личина человеческая, а уж что там под личиной, разбираться ему сейчас совершенно не хотелось.
Зоя тогда разобиделась, почему он не оценил ее рвения сделать что-то для него, и красиво хлопнула дверью. Она уехала через неделю, а Глеб остался. Как ни странно, с этого дня дело с выздоровлением пошло у него так хорошо, что давешнее светило медицины уже не жевало губами, нанеся ему очередной визит, а очень даже задирало вверх брови и громогласно удивлялось чудесам, все еще случающимся на белом свете. Маркел к тому времени уже умотал обратно в свой медвежий угол, оставив сиделке Тамаре Петровне все свои припарки, мази и примочки, пообещав наведываться с новыми порциями лекарств.
Зоя приехала в город через год, когда у нее случился небольшой отпуск. Остановилась у подруги, а к Глебу заехала, предварительно прощупав почву через друзей. Он встретил ее в кресле-каталке, и она аккуратно присела тогда на диванчик, все поглядывая, ходит, не ходит, и параллельно рассказывая, как она живет там в Москве, что все не так, в общем-то, и радужно, как обещали, но получше, конечно, чем здесь.. Ее любопытство, прячущееся в глазах, которыми она периодически быстро пробегала по нему, он удовлетворил уже перед уходом, поднявшись и подойдя к ней, чтобы открыть дверь.
Черт возьми, конечно, это было мальчишество, но он очень хотел ей доказать, когда орал от боли, делая специальные упражнения на восстановление и подтягиваясь на руках, когда в спины ввинчивали иглы, тонкие, длинные, когда долгими бессонными ночами представлял, как она удивится, как поймет, что ошиблась в нем, что не поверила в то, что он встанет. И в этот короткий миг, увидев ее ошеломленные глаза, он вдруг понял, что ему… все равно, что ему не интересно, как она воспримет его выздоровление. Он молча проводил ее и аккуратно притворил за ней дверь.
Развод они оформили через несколько дней, благодаря его приятелю Сане. Больше Глеб Зою не видел.
С тех пор прошло уже больше шести лет. Событий всевозможных – и счастливых, и не очень произошло немало, О Зое до него доходили иногда через знакомых девчонок отрывочные сведения.
Неожиданно очень здорово и успешно у него пошли дела с бизнесом, он со своими Стоунскими друзьями-альпинистами открыл фирму по информационным технологиям и за три года превратился в одного из ведущих спецов в городе в этой сфере. Параллельно они создали сеть филиалов в небольших городках, поскольку в их регионе стала стремительно развиваться производство, пошел громадный поток инвестиций, а без эффективного управления производством и финансовыми потоками соваться в серьезные дела было нельзя, это понимали все, и Глеб оказался в нужное время в нужном месте. И лишь в одной сфере он не чувствовал себя уверенным. Женщины теперь стали для него лишь одним из моментов жизни, но – преходящим, необязательным. Доверять он им так и не научился после той самой страшной ошибки в своей жизни.
И вдруг эта девочка, милая, умная, настоящая одним взглядом своих крыжовниковых глаз содрала запекшуюся корку с того уязвимого места в душе, которое он берег пуще глаза, и куда ни одной из женщин не довелось даже приблизиться. А она не только приблизилась, она комфортно и аккуратно забралась туда и оказалось, что это место ей очень даже подошло, оно словно бы было создано для нее, и он только диву давался, как оно так произошло за такое короткое время.
|
Честно? Не хочу примазываться к твоей славе, но чего-то такое у меня в голове было. 
не сомневаюсь, что было - представители штабеля отличаются умом и сообразительностью, и неуемной фантазией. 
) 
какие коварные 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
