Фон Драхе развел руками и обезоруживающе улыбнулся: – Я обязательно предоставлю вам самые исчерпывающие объяснения, миледи. Но вряд ли это возможно сделать прямо здесь.
А в самом деле, что этому фон Драхе нужно от Элизы? Королевство?
Axel
читатель
Сообщение: 891
Отправлено: 28.07.09 19:29. Заголовок: Marusia пишет: А в ..
Marusia пишет:
цитата:
А в самом деле, что этому фон Драхе нужно от Элизы? Королевство?
Похоже, что да.
Юлия
Сообщение: 854
Отправлено: 29.07.09 00:05. Заголовок: Marusia Axel http:/..
MarusiaAxel Я прошу прощения за ужасные огрехи, которыми изобилуют два последних моих поста. Во всем виновата техника: она. подлая, не только не сохранила ни одного исправления, но и съела один пост.
Отправлено: 30.07.09 15:55. Заголовок: 27. – Король Эйрик?!..
27. – Король Эйрик?! – воскликнули разом оба молодых рыцаря. Дама ахнула, прикрыв рот рукой. – Тише, тише! – замахал на них руками Мэни. – Так и до беды недалеко! – Мэни прав, о моей персоне нельзя распространяться. Сейчас я просто Хофнар. Сони, прижавшись щекой к его плечу, улыбалась глядя на него, как в детстве, снизу вверх. – Папа, это мои друзья. Это принцесса Элиза… Хофнар не удосужился подняться, уж очень ему не хотелось тревожить, устроившуюся у него на плече дочь, да и отвык он от всех этих пируэтов. Он ограничился наклоном головы и улыбкой, но принцесса, кажется, была не в обиде. – Я поражена, что мы встретились так неожиданно, м-м… господин Хофнар, – улыбнулась она в ответ Он слегка склонил голову. – Это Шаул, – продолжала Сони, – он рыцарь из Бонка. Это он разбудил Элизу. – Что значит, разбудил? – с удивлением воззрился он на дочь. – Ох, – засмеялась Сони, – ты же не знаешь! Элиза – спящая принцесса, она проспала сто лет! – Надо же я всегда думал, что столетний сон – не более чем метафора, – с удивлением покачал он головой, протягивая руку молодому застенчивому юноше со странным именем. – Значит ты тоже принц? – Нет, – юноша встал и ответил на рукопожатие. – Я свободный гражданин города Бонка, мой отец простой библиотекарь. – Тоже неплохо, – улыбнулся Хофнар, ему понравился мальчик, разбудивший принцессу. – С Марком я тебя уже познакомила, он принц из Кольдонии. Марк подошел и протянул ему руку. – Так значит, они не взяли вас в плен и не убили? – приглушая голос, спросил рыцарь-библиотекарь с чудным именем. – Нет. – А как же вам это удалось?! – недоуменно спросил Марк. – Ведь судя по рассказу фей, они должны искать вас повсюду. – Они и ищут меня, именно поэтому никто не должен знать, кто я. – Ваши подданные настолько преданны вам, что никто из них, зная вас в лицо, не выдал вас властям? – удивленно проговорила Элиза. – Я бы не стал рисковать, испытывая на прочность преданность всех моих подданных, – усмехнулся Хофнар. – Но кто в старом сумасшедшем оборванце узнает разодетого в бархат и золото короля, которого и видел-то он всего несколько раз за всю свою жизнь? – Но у властей должен быть ваш портрет, ведь не могло не сохраниться ни одно из ваших изображений? – спросил Шаул. – Портрет у них, конечно, есть. Но сам посмотри на меня, я маленького роста, лысый, нос достает до подбородка – разве художник позволит такому чудовищу появиться на парадном портрете? Никогда. На всех своих портретах я статен, с благородной внешностью монарха: орлиный профиль, легкая улыбка, мудрый взгляд, а вместо лысины – корона на венценосной голове! – Ну а те, кто знал вас близко? – спросила Элиза. – Большинства из них уже нет в живых, ну а оставшиеся пока не воспользовались возможностью получить за меня сто тысяч золотых монет. – Сто тысяч?! – ахнула Сони. – Они щедро платят, – удивился Марк, – Но если они вас еще не поймали, они не могли добраться до сокровищницы норландских королей. – До сокровищницы не добрались, зато добрались до молока троллей. – Что, что? – переспросил Марк. – Нам феи ничего не рассказывали об этом, – тихо сказала ему Сони. – А что они вам рассказывали? – спросил Хофнар, больше для того, чтобы послушать дочь, чем для того чтобы узнать свою историю. Сони пересказал ему то, что услышала от фей. – Феи, – проворчал он. – Две старые клуши! Вечно понасочиняют сказок для простофиль, все в них так красиво и поучительно! – горячился Хофнар. – Жизнь со всеми этими магическими штучками совсем не похожа на сказку! Все гораздо прозаичней и печальней, – тише закончил он. Молодые люди растерянно переглянулись. – Так что там с этими троллями? – спросил замолчавшего Хофнара Марк. – Вы, действительно, имеете в виду этих огромных злобных тварей, которые превращаются в камень при свете дня? – Да, я имел в виду именно их, – вздохнув, ответил он. – Молоко каменных троллей – это очень ценное зелье, – задумчиво произнес Шаул. – Да, его используют и как лекарство, и как яд, и в магических заклинаниях. И у него много назначений, о которых человек только догадывается. – Я читал, что одна унция этого вещества стоит, если не ошибаюсь, сто золотых, - снова блеснул знаниями сын библиотеркаря. – Сто золотых?! – ахнула Сони – А если ты продашь его какому-нибудь магу или колдуну, то можешь поучить гораздо больше, – сообщил Хофнар. – Но это ведь запрещено! – воскликнул ученый друг Сони, близость библиотеки не прошла для него даром. – Мне попадался документ, который утверждал, что существует соглашение между всеми правителями, обладающих молоком троллей, о том, что продавать или отдавать в дар молоко троллей можно только с разрешения совета, устанавливающего цену за унцию и контролирующего, чтобы оно не попало в руки черных магов! – Да канцлеру плевать на соглашения! Ему нужны деньги! – пожал плечами Хофнар. – А Совет не стал ввязываться, когда Норландию захватили, не станет и сейчас! – Ничего не понимаю, – вмешался Марк. – Если у них есть такой источник дохода, зачем им тратить деньги на вашу поимку?! Какие драгоценности могут быть в этой вашей сокровищнице? – В сокровищнице норладских королей хранится волшебный меч. – Это он изображен на вашем гербе? – снова проявил свою эрудицию библиотекарь. – Да. – И в чем же заключается его волшебная сила? – спросил Марк. – Она делает непобедимым того, в чьих руках оказывается, – тихо проговорил Хофнар. – Так почему же вы не устояли против завоевателей, если в вашем распоряжении был это волшебный меч?! – воскликнул Марк. – Да потому, что я не использовал его, – недовольно ответил Хофнар. – Почему? – задала ему вопрос долго молчавшая Элиза. Хофнар бросил на нее сердитый взгляд. – Потому, сударыня, что короли Норландии являются лишь хранителями меча, – раздраженно ответил он, но, взяв себя в руки, объяснил: – Меч обладает огромной магической силой. Для человека непомерной. Первая же кровь, обагрившая клинок, пробудит эту силу, и тогда остановить его будет уже невозможно. Он будет требовать все больше и больше крови… – Какой ужасный меч?! – воскликнула Сони. – Меч – это всего лишь кусок железа и немного магии. Также ведет себя любое оружие в руках человека, просто в самом могущественном из них, эта сила во сто крат сильнее. – Боже мой, зачем же эльфы выковали этот меч?! – воскликнул Шаул. – Люди сами попросили их об этом. Человек всегда хотел быть самым могущественным. Ему кажется, что достаточно лишь воспользоваться оружием помощнее, и цель будет достигнута. Люди забыли, что оружие в их руках, в конце концов, всегда оборачивается против них самих. – Почему же королям Норландии было просто не уничтожить его? – спросил Марк. – Это невозможно. Сила, которой обладает этот меч, защищает его от любого врага. В комнату постучали. Хофнар встал и подошел к двери, прислушавшись, он открыл ее. На пороге стоял фон Драхе. – Прошу прощения, господа. Миледи, – он поклонился Элизе, – ваши комнаты готовы. Вы можете отдохнуть с дороги и переодеться. А потом я, дерзнув взять на себя обязанности хозяина, приглашаю вас на ужин. Его накроют в моих апартаментах. Так что милости прошу, – он галантно поклонился. – Спасибо, господин фон Драхе, – Элиза внимательно посмотрела на короля. – Так мы должны называть вас? – Да, простите, миледи, что я представился вам, не соблюдая всех тонкостей этикета Норландии, – улыбнулся король. – Фон Драхе, – назвал он себя и, подойдя к принцессе, взял ее за руку и прикоснулся к ней губами, – или просто Эрлих, если вам будет угодно, миледи, – тихо добавил он. – Благодарю вас, господин фон Драхе, мы с удовольствием примем ваше приглашение на ужин. Я правильно поняла: господин Хофнар тоже приглашен? – уточнила Элиза. – О, да! – ответил, улыбнувшись, король, не отрывая глаз от принцессы. – Милости прошу, господа, – пригласил он жестом присутствующих. – Миледи, – склонил он голову перед Элизой и Сони, – господа, – кивнул мужчинам и, повернувшись, вышел из комнаты.
Юлия
Сообщение: 862
Отправлено: 30.07.09 15:56. Заголовок: 28. Номер, который з..
28. Номер, который занимал фон Дархе, состоял из гостиной и спальни, был обставлен дорогой изящной мебелью и не шел ни в какое сравнение с тесной комнатушкой Хофнара. Накрытый стол изобиловал яствами, в красивых подсвечниках горели свечи. Хозяин сам встречал своих гостей. – Добро пожаловать, господа. Располагайтесь и ухаживайте за дамами, – король галантно подал руку Элизе и повел ее к столу. Сони заметила, как ничего незначащая из-за присутствия слуг беседа за ужином раздражала Хофнара. Он ерзал на стуле, бросая раздраженные взгляды и едкие фразы, почти не притронулся к еде. Не дожидаясь конца трапезы, он встал из-за стола и сел в отдалении на какой-то сундук, стоящий в углу. Отец был не склонен к соблюдению приличий, как родители Элизы, но Сони он нравился гораздо больше. Он вел себя дерзко, но так непосредственно, что это не могло не вызывать улыбку. Отец не уходил из номера фон Драхе, видимо желая узнать, что хочет король. А может быть он боялся оставить их наедине с человеком, которого, как видно недолюбливал и не доверял. Наконец, ужин подошел к концу, прислуга была отослана, и все приглашенные свободно расположились в гостиной. – Господин фон Драхе, так объясните мне, как вы узнали меня, – обратилась к королю Элиза. Король Эрлих стоял перед ней, чуть склонив голову и улыбаясь, не отрывая от нее внимательных серых глаз. – Я весь – нетерпенье, миледи, – улыбнулся король, но начинать свой рассказ не торопился. – Не тяните резину, фон Драхе, выкладывайте свою историю, – нетерпеливо прикрикнул на него отец. – Что делать?! – картинно взмахнул руками фон Драхе. – Господин Хофнар никому не дает спуску! Вы и представить себе не можете, как он всем здесь задает жару! За что эти невежи бьют его и держат в арестантской! – Не валяйте дурака, фон Драхе, – разозлился Хофнар. – Простите, господин фон Драхе, если вы не желаете говорить, то я, пожалуй, откланяюсь, – Элиза приподнялась со своего места. Она умела быть поразительно величественной. – Нет, нет, миледи, – поспешил остановить он ее, – я просто смешался, простите меня. Конечно, мне было бы проще обращаться не к такой большой аудитории, – обводя руками гостей, проговорил он – Вас не должны смущать мои спутники, господин фон Драхе, все равно, что бы вы мне ни рассказали, я обязательно передала бы им, между нами нет секретов, – спокойно возразила ему Элиза. – Подчиняюсь вашей воле, склонил перед Элизой голову король. – Вас удивило, что я вас узнал, миледи? – начал он свой рассказ вопросом. – Но в этом нет ничего удивительного. Я вас здесь ждал. – Ждали меня? – приподняв брови, переспросила Элиза, делая ударение на втором слове. – Да, именно вас. Ведь это вы та самая загадочная и прекрасная принцесса, что проспала в течение ста лет. Не правда ли? Король Эрлих, державшийся с удивительным по истине королевским достоинством, всем своим видом демонстрировал беспредельное восхищение Элизой. Это было странно и не нравилось Сони. – Да, это я, – после небольшой паузы ответила подруга. – Так почему вы меня здесь ждали? – Вы не поверите, но так мне предсказал жрец Эрдельфа. – Вы не могли бы, перестать говорить загадками? – не вытерпел Марк. – Я постараюсь, молодой человек, – холодно ответил фон Драхе. Марку, видно, тоже не нравился король, а он неплохо разбирался в людях. Отец молчал, сидя на сундуке в углу комнаты, но взгляд его был внимателен, и казалось, что он понимает ситуацию лучше, чем они. Сони принялась еще пристальней изучать их нового знакомого. Король был немолод, но красив и прекрасно сложен. Он был чуть выше Марка и выглядел тоньше и изысканнее ее жениха. Взгляд его молодых серых глаз, так контрастирующих с седыми волосами, был проницателен и холоден. Сони была уверена, что его добродушие и словоохотливость – всего лишь маска. Король умен, расчетлив, решителен и привык добиваться своего. Вопрос – друг он им или враг. Поникнуть в голову изысканного господина она не могла. – Рискуя наскучить, я расскажу вам о себе, – тем временем заливался соловьем фон Драхе, – но без этого, пожалуй, я так и буду говорить загадками. Я правлю Эрдэльфским королевством уже много лет. Я взошел на трон молодым безусым юнцом, вот как это ваш друг, – он зачем-то отвлекся он, показывая на Шаула. – Как ни тяжело мне было, я смог выстоять в той суровой борьбе, что ведет любой правитель каждый день своей жизни. Я никогда не верил в чудеса и волшебство и всегда полагался на здравый смысл и труд. Мне много удалось достичь, королевство мое процветает, подданные мои – трудолюбивые, законопослушные и благополучные люди. Я трудился для этого день и ночь, иногда забывая поесть, и совсем позабыв о своей личной жизни. Подойдя к своему золотому веку, я так и остался старым бобылем, – усмехнулся он. И Сони заметила пронзительный взгляд брошенный им на ее подругу. Она решила огорошить его, чтобы хоть на мгновенье увидеть истинное лицо короля. – И теперь вы решили найти себе жену в лице Элизы? – недоброжелательно перебила его Сони. – Не совсем так, моя милая леди, – улыбнулся он ей, не на секунду не теряя самообладания. – Я бы никогда не осмелился даже помыслить подобного, – тихо проговорил он. И снова взгляд на Элизу – глубокий, многозначный. Шаул, видно, тоже заметил его, забеспокоился, поднялся и отошел от говорящих вглубь комнаты. – Но в моем благополучном королевстве произошла беда, – продолжал фон Драхе. – Не буду вдаваться в подробности происшествия, в результате которого погибла дочь одного очень знатного эльфа. Эльфы обвинили нас в этом несчастье. Мы издревле мирно соседствовали с этим народом, и вот в одночасье все изменилось. Эльфы начали умертвлять мой народ. – Боже мой! – поразилась Сони, неожиданному трагическому повороту событий. – Вы воюете с эльфами? – спросил Марк. – Нет, принц, мы с ними не можем воевать. Если эльфы захотят, вы никогда не увидите их. – Так что же, они убивают вас, а вы не можете себя даже защитить? – изумился тот. – Вы верно схватили суть, молодой человек, мы не можем себя защитить. Они поют песнь скорби, и сердца людей разрываются от боли. – Люди умирают от песни? – переспросила Сони. – Именно, – кивнул фон Драхе. – Ну и сколько они будут ее петь? – поинтересовался Марк. – Пока жива их скорбь, а она будет жить, пока жив хоть один человек из моего народа, – с горечью заключил фон Драхе. – А причем здесь Элиза, – вдруг спросил из своего угла Шаул. Фон Драхе внимательно поглядел на молодого человека, затянув паузу. – Когда отчаявшись спасти свой народ, умирающий в страшных мучениях, – наконец начал он, – не щадящих ни детей, ни женщин, ни стариков, я обратился к жрецам, ведающим тайны мирозданья. Долго они вопрошали звезды и небесные силы и наконец ответили мне, что для спасения невинных в священном союзе должны быть соединены два королевских рода, обладающих эльфийскими талисманами. Только два таких талисмана осталось у людей: гребень, принадлежащей роду спящей принцессы, и зеркало эрдэльфских королей. – То есть иными словами: вы должны жениться на Элизе?! – воскликнул Шаул. Король не обращая на него внимания, встал перед Элизй на колено. – Я жду вашего суда, миледи. Если мои слова оскорбили вас, моя жизнь и жизнь моих подданных будет искуплением за это. Поверьте, если бы ни детский плач, ни стон обезумевших от горя матерей, если бы ни моя беспомощность перед их неминуемой гибелью, я не смел бы и думать, о том, чтобы отправиться на ваши поиски. Скажите, научите меня, принцесса, что мне делать?! – с болью в голосе воскликнул король, склонившись к руке Элизы. Сони взглянула на подругу. Та если и была возмущена, то не подавала вида, и выглядела очень спокойной, даже отрешенной, словно все происходившее не относилось к ней, и она была лишь сторонним наблюдателем малопонятной ей сцены. Она смотрела на весьма эффектно распинающегося перед ней фон Драхе и молчала. Но Сони не собиралась молчать. – Вы опоздали! – воскликнула она, с недоумением глядя на подругу. – Элиза обручена! – Обручена? – изумленно отозвался король, ошарашено глядя на Сони. Было странно, что его жрецы, рассказавшие ему историю Элизы, послали его жениться на ней, не упомянув о таком малозначительном факте. Сони быстро глянула на Шаула, но тот молчал, хотя и выглядел прескверно. «Что с ними такое?!» – недоумевала она. – А как вы думали?! Не вы же ее разбудили! – кинула она в холеное лицо короля. – Элиза свободна, – произнес Шаул изменившимся голосом, при этом, словно противореча своим словам, решительно шагнул вперед. – Я ничего не могу вам ответить сейчас, король Эрлих, – после долгой паузы произнесла Элиза. – У меня есть очень важное дело, и я все равно не смогу уехать, пока оно требует моего участия. Но когда я закончу, я обещаю вам вернуться к нашему разговору. – Благодарю вас, принцесса, – король склонился к ее руке. Он хотел добавить еще что-то, но его перебил грохот, раздавшийся за его спиной. Потеряв сознание, Шаул упал, перевернув изящный маленький столик.
Юлия, спасибо! Становится все интереснее и интереснее! Оказывается, они оба короля Я про фон Дархе подозревала, а вот Хофнар никак не вел себя по-корольски (не уверена в слове) ... хотя, если задуматься , он же отец Сони, а значит должен похож на нее. Шаул меня изумляет, он, кажется, совсем сломался. Юля, а где пропал Тим?
Что-то я не поняла, у нас 2 главы № 27? Юлия пишет:
цитата:
27. С самого утра хозяин не мог усидеть на месте. Он то и дело сбегал по ступеням вниз в общий зал, слоняясь у входных дверей, и снова поднимался на антресоли.
Юлия пишет:
цитата:
27. – Король Эйрик?! – воскликнули разом оба молодых рыцаря. Дама ахнула, прикрыв рот рукой.
29. Мэни хлопотал над Шаулом, которого Марк с Хофнаром перенесли в его комнату. Сони, не желающая покидать друга, устроилась здесь же на широкой скамье у окна и шепталась с отцом. «Наверное, рассказывает ему обо всех злоключениях Шаула и Элизы», – подумал Марк, беспокойно вышагивая по комнате. Сам он не мог найти себе места от возмущения, охватившего его. Он и раньше замечал, что у Шаула с Элизой не все в порядке. Но то, что произошло за ужином было просто из ряда вон! Этот хлыщ фон Дархе ему сразу не понравился: эдакий пуп вселенной. Весь мир вертится вокруг него и для него! Ему, видишь ли, спящую принцессу подавай! Нужна тебе принцесса, шел бы да будил ее сам! Конечно, вряд ли Шаул был бы доволен этим, но так по крайней мере было честно. Элиза тоже хороша! Принцесса! Что она думает?! Так пренебрегать человеком, которому обязана жизнью! Вот женщины! Вычеркнула его из жизни, не моргнув глазом! Он-то ради нее проделал черт-те какой путь, рисковал жизнью, любил ее, как ненормальный! А она, не удостоив его даже взглядом, отвернулась к какому-то королевскому хлыщу! Да, возможно, Шаул тоже был не во всем прав, возможно он слишком поспешил! Но кто, скажите, остался бы безупречен в такой ситуации?! Марк был целиком и полностью на стороне друга. Единственно что ему было непонятно, почему тот позволил этим двум так себя вести. На его месте Марк, не дал бы и приблизиться королю к своей невесте, не то чтобы делать ей подобные предложения. Марк, конечно, понимал, что друг его мыслит иначе, но такое поведение даже для миролюбивого Шаула было слишком. Какого черта! Если бы он не лежал бы сейчас без чувств, Марк просто заставил бы его пойти и разобраться с этим фон Драхе. Наконец Шаул открыл глаза, но вид его не внушал оптимизма. – Ну как вы, господин? – обратился к нему Мэни, заботливо протирая ему виски. – Шаул миленький, тебе лучше? – подскочила к нему Сони. Тот молча посмотрел на нее, лишь слегка кивнув головой. – Оставьте его, ваша милость, – обратился к ней слуга, – ему сейчас не до вас. Идите, отдыхайте, а я посижу с ним. Но Сони не так-то легко было выпроводить. – Хочешь, я побуду с тобой? – спросила она, поглаживая Шаула по руке. – Нет, – услышал Марк осипший тихий голос друга. – Пойдем, Сони, – позвал он невесту. – Ему, действительно, может, лучше побыть одному. Тот лежал без движения, его глаза были пусты, а лицо бледно и неподвижно. – Боже мой, она, как гном, похитила его душу! – ахнула Сони. – Пойдемте, вы сейчас не сможете помочь, ему надо пережить это, – тихо произнес Хофнар, увлекая их с Сони за собой. – Идите спать, – велел он им. – Не нужно, чтобы вас видели со мной. А завтра утром я осторожно, чтобы никто не заметил, зайду к тебе, Марк, и мы обсудим ваши дальнейшие действия. – Я должна поговорить с Элизой, – решительно сказала Сони, – спокойной ночи, папа, – она доверчиво прильнула к груди отца. Марк ощутил неуместный укол ревности. Хотя Хофнар и был ее отцом, все-таки видеть, как она обнимает этого чудаковатого малознакомого человека, было неприятно. – Спокойной ночи, – пробурчал Хофнар, хмурясь. Но Марку было понятно, что тот просто пытается скрыть волнение. – Спокойной ночи, милый, – попрощалась она и с ним, нежно коснувшись губами его щеки. Марк хотел удерживать ее, но Сони была непреклонна. – Спокойной ночи, – повторила она, – мне надо поговорить с Элизой, – и решительно высвободив руку, ушла.
Хофнару и Марку король Эрлих не нравится, если не сказать больше, а они разбираются в людях
Они люди горячие... 30. – Не спать! – раздался зычный голос сержанта Кнута, и новобранцы встрепенулись, тараща сонные глаза. – Красная рота – это вам не с девицами в постели кувыркаться! – гаркнул сержант. – Служба требует от вас послушания и выносливости! Шевели подпорками, рядовой Ворт, – ткнул своей неизменной палкой в бок замешкавшегося новобранца. Сержант Кнут, отличавшийся неиссякаемой энергией и неуемной страстью к образным сравнениям, был первой и немаловажной ступенью в подготовке кадров в ведомстве, подвластному шефу Роспо. Муштруя только что завербованных курсантов, он выжимал из них все зачатки вольномыслия и непокорности, добиваясь от своих подопечных слепого следования приказам при полном отсутствии размышления над ними. Это были необходимые качества для многотысячной армии Красной роты, заполонивших всю Норландию от столицы до самого незначительного населенного пункта, призванной задушить в зародыше всякое проявление непокорности у жителей северного королевства. Для новобранцев Красной роты началась мучительная ночь учений, суливших пинки и побои каждому зазевавшемуся и грозивших завершиться лишь к рассвету, чтобы после короткого сна начаться сызнова. Курсанты трусили по двору рысцой под мокрым холодным снегом, когда шеф Роспо спустившись из своего кабинета, собирался покинуть здание. – Курс, стой! – скомандовал Кнут, завидев начальника. – Смирно! – Молодец, Кнут! – похвалил Роспо сержанта, натягивая перчатки на свои короткопалые широкие кисти. Внимательно оглядев жидкий строй озябших и сонных курсантов, Роспо наткнулся на смышленый взгляд молоденького солдата. «Что он здесь делает?», – мелькнула у него мысль. – Как звать? – спросил он мальчишку, тыкнув ему в грудь толстый палец. – Тим Ворт, – рявкнул тот. – Хорошо служит? – обратился он к Кнуту. Сержант, вытянувшись в струнку, громко отрапортовал: – Так точно, никак нет, господин шеф Красной роты! – Да не ори ты, говори нормально, – поморщился Роспо. – Пока трудно сказать, господин шеф Красной роты, он всего пару дней у нас. – Ну, ну, служи, Тим Ворт, – похлопал Роспо по плечу новобранца.
Любовь зла... 31. Сони постучалась в комнату Элизы, и, не дождавшись ответа, вошла. Она была настроено решительно. Элиза не должна была так отталкивать Шаула, а тем более соглашаться на брак с другим! Сони была очень привязана к Шаулу, с тех пор как он заступился за нее на шантальском рынке, где ее чуть не забили до смерти, ее горячая благодарность и удивление его поступком переросли в глубокую любовь. Он был для нее словно родной брат, причем младший, хотя фактически был немного старше нее. Она безоглядно принимала его сторону, чтобы не случилось. Конечно, у Шаула была куча недостатков: он был слишком впечатлительный, наивный, совершенно непрактичный, порой невероятно упрямый, а иногда да идиотизма щепетильный. Но именно поэтому Сони была готова его защищать от всякой напасти, даже от холодности его возлюбленной. Может быть, со стороны такая забота и могла показаться излишней, но сидеть сложа руки, когда дорогой ей человек лежит в беспамятстве, она не могла. Кода она вошла, увидела, что Элиза, не переодевшись и не распустив волос, сидит неподвижно на кровати. «Словно выточенная из холодного белого мрамора скульптура трагической героини давно ушедшего времени», – почему-то подумалось ей. Было очевидно, что принцесса тоже страдает, просто не может выразить это. Сони нравилась Элиза. Хотя они были абсолютно не похожи. Просто полная противоположность друг другу. Сони маленькая темноглазая и темноволосая, Элиза довольно высокая белокурая красавица с удивительно синими глазами. У Сони все чувства нараспашку – у Элизы все спрятано глубоко внутри. Сони ветреная хохотушка – Элиза рассудительна и постоянна. Сони хозяйственная хлопотунья, Элиза, несмотря на все дары фей, не терпела никаких домашних забот. Но несмотря на подобную несхожесть черт, они прекрасно ладили друг с другом. И несчастье, на которое колдунья обрекла Элизу и Шаула, Сони принимала очень близко к сердцу. Но сейчас она недоумевала, как сильная Элиза так легко сдалась, даже не попытавшись предпринять хоть что-нибудь для того, чтобы освободиться от колдовских чар? Шаул, который прошел полмира, чтобы спасти Элизу, отдает ее без борьбы неизвестно откуда взявшемуся королю?! Сама Сони была убеждена, что средство существует и ей было непонятно, почему те, кто заинтересован в его нахождение больше всего, смирились и покорно ждут окончательного крушения всех своих надежд. «Что происходит с ними?!» Она вспомнила, как Шаул с Элизой были счастливы всего десяток дней назад, и у нее защипало в носу и навернулись слезы. Элиза медленно повернула голову к ней. – Он пришел в себя, – сообщила Сони подруге, вытирая глаза. – Хорошо, – ответила та. – Элиза, что вы делаете? Почему вместо того, чтобы искать выход, вы мучаете друг друга? – спросила она. – Сони, у меня на это не осталось времени: через месяц, самое большее полтора, я стану старухой. Я уже почти на десяток лет его старше. Вся моя жизнь превратится в пытку: когда наступит предел? Когда он начнет тяготиться мною? Когда страсть сменится неприязнью к моему постаревшему телу? Я буду мучить его и себя, каждую минуту задаваясь вопросом: а в состоянии ли он еще испытывать ко мне любовь? Буду закрывать глаза на очевидное, чтобы не разбить сердце, и пугаться вымышленных химер его нелюбви! Сони! Пойми, все что у меня осталось, это достоинство. Я не хочу его потерять ради нас обоих. То что испытывала Элиза, было действительно ужасно. И все же Сони была убеждена, что нельзя отдавать свою жизнь колдунье на откуп. – Должен быть выход, Элиза, ты не должна сдаваться! Я спрошу у отца, может быть он подскажет что-нибудь, – вздохнула Сони. – Почему ты отталкиваешь Шаула, он же так любит тебя? – Он любит меня, – согласилась Элиза, – но сейчас, он хочет, чтобы я принадлежала ему. Он не в силах разжать рук… – А зачем ты обещалась этому королю? – Я обещала подумать, – поправила ее Элиза. – Сони, сколько мне осталось? Три месяца – и я исчерпаю весь свой запас. Так не лучше ли их отдать, чтоб не умирали невинные люди? Через месяц я совсем состарюсь, и король Эрлих сам решит, что ему дороже – жизнь его подданных или год собственной.
Юлия
Сообщение: 870
Отправлено: 02.08.09 21:28. Заголовок: В этой части есть не..
В этой части есть небольшой текст пророчества эпического характера. Очень прошу помочь мне его привести в удомоваримый вид! И заранее прошу прощение за свой вариант пророчества 32. В дверь постучали и Хофнар услышал тихий голос дочери: – Это я. Хофнар, быстро открыл дверь, затащив ее за руку в комнату, выглянул в коридор. Там все было тихо. – Что случилось? – Папа, мне нужна твоя помощь. Девушка скользнула в кровать и закуталась в ветхое одеяло. Хофнар усевшись рядом с ней, накинул ей на плечи накидку на меховой подкладке, предусмотрительно оставленную Мэни на подушке. Она хоть и была основательно потерта и побита молью, но грела еще неплохо. Сони устроившись под боком у него, продолжила рассказ, начатый в комнате Шаула, и поведала ему о злоключениях своих друзей. – Не знаю, – задумчиво ответил Хофнар, когда дочь закончила, попросив совета, – все это очень странно. Даже предположить не могу, каким образом человек может справиться со своим возрастом. – Но ведь это значит, что Элиза через три месяца просто умрет от старости! Нет, – упрямо возразила она. – Я не верю! Должен быть какой-то выход. И старушка фея говорила, что они могут справиться с этой напастью! – Я постараюсь кое с кем посоветоваться, – пообещал он, не будучи уверенным, что это что-нибудь даст. – Папочка, миленький, пожалуйста, помоги им! – Сони обняла отца и поцеловала его обросшую щетиной щеку. – Об этом рано говорить, – пробормотал смущенный дочерней лаской Хофнар. – Какое счастье, что я наконец-то нашла тебя! – ее взгляд так и лучился, и отцовское сердце таяло в лучиках ее глаз. – Мне и не верится, что мы не виделись пятнадцать лет! Именно таким я тебя и помню: добрым, умным и шершавым! – она засмеялась, нежно погладив его по небритой щеке. Хофнар нахмурился, пытаясь отогнать подступившие слезы. – Ну, полно, полно, – проворчал он, но взяв ее за руку, уткнулся лицом в ее ладонь, закрыв глаза. – Ты должна уехать, девочка, – тихо сказал он. – Этот твой принц, Марк, он хороший, надежный, поезжай с ним. А здесь… здесь я не смогу уберечь тебя. – Так поехали вместе, папа! Я ни за что не оставлю тебя! Даже не проси меня сейчас, когда я только нашла тебя! – воскликнула Сони, и из глаз ее потекли слезы. – Ну, девочка, не плачь, – неуклюже обнимая дочь, утешал ее Хофнар, – так нельзя! Ты уже взрослая, знаешь, что мы не всегда можем иметь то, что заслужили! В дверь тихо постучали. Сони с отцом притихли. – Прикройся, – прошептал он ей, накрывая ее с головой одеялом, и кинув на кровать еще какого-то тряпья, подошел к двери. – Кто там? – глухо спросил он. За дверью раздался голос жениха Сони: – Простите, господин Хофнар, это я, Марк. Хофнар щелкнул замком и отворил дверь. – Не спится? – спросил он у смущенного юноши. – Нет, – тихо ответил тот. – Боже, Марк, как ты нас на пугал! – воскликнула Сони, вылезая из-под одеяла. Марк ошарашено уставился на свою невесту. – А… что ты здесь делаешь? – Разговариваю с отцом, – ответила Сони. – А ты как думал? – Вам надо уехать, – вмешался Хофнар. – Что значит уехать? – не понял его Марк. – Сони здесь опасно оставаться. – Так поехали с нами! – воскликнул юноша. – Я не могу. Я благословляю вас с ней, – смутившись, проговорил он. – Ты будешь ей добрым мужем. Храни ее, как зеницу ока, потому что она всегда и везде будет в опасности, а защитить ее кроме тебя некому. – Но почему ты не хочешь поехать с нами?! – воскликнула Сони. – Без нас они все равно не найдут этот меч, так зачем нам здесь оставаться?! – Я король Норландии, милая, а король, он, как пес, должен всегда охранять дом. Он не может убежать от своего удела. – Но что тебе защищать? Дома-то уже нет, хозяева давно сменились! – воскликнула в слезах Сони. – Да нет, хозяева-то как раз остались прежними. – Хофнар обнял плачущую дочь за плечи, и она уткнулась лицом в его шею, – это волки набежали, милая, и рвут их на части, убивая, муча и заражая своей волчьей природой. И я должен защищать их, как могу, пока жив. А тебя я от этой участи хочу оградить. Хотя я и не знаю, возможно ли это, – задумчиво проговорил он. – Будь проклято это пророчество, – пробормотал он себе под нос. – Какое пророчество? – встрепенулась у него на груди Сони, подняв к нему встревоженное личико. Ее прервал тихий стук в дверь. Хофнар махнул молодым людям, чтобы они спрятались, и пошел к двери. У двери никого не было, но когда он выглянул из комнаты, увидел Шаула. Юноша был так бледен, что это было заметно даже в темноте коридора. – Простите, пожалуйста, господин Хофнар, я, только постучавшись, понял, что уже очень поздно. – А где Мэни? – спросил Хофнар, затягивая его за руку внутрь. – Он заснул, и я уложи его у себя. – Шаул! Как ты, милый? Иди сюда, – позвала юношу Сони, освобождая ему место на кровати. Хофнар заметил, как Марк, устроившийся на стуле, недовольно заерзал на нем, когда его дочь, усадив друга рядом с собой, заботливо укутывала его плечи накидкой. В комнате было действительно холодно. – Господин Хофнар, мне надо найти брата. Он… – начал было Шаул, но Хофнар перебил его. – Я знаю, Сони мне все рассказала. Я наведу справки, мы постараемся найти его. – Я боюсь, как бы он не влез в очередную историю. Он и так всегда был слишком порывистым, а сейчас, когда я обидел его, он обязательно захочет совершить какой-нибудь подвиг, – со вздохом проговорил он, но тут же встрепенулся: – Простите, я перебил вашу беседу. Вы что-то обсуждали? – Мы говорили о том, что Сони с Марком надо уехать, – ответил ему Хофнар. – Уехать? – удивился Шаул и оглянулся на друзей. – Но неужели ничего нельзя сделать с этими людьми? Ведь пока они у власти Сони будет везде в опасности! – Все правильно, – согласился Хофнар. – Они завоевали Норландию благодаря магии… – неохотно начал он тяжелую для себя тему, но его перебил тихий стук в дверь. – Это, наверное, Элиза, – прошептала Сони. Стук повторился, и Хофнар пошел к двери. На пороге действительно стояла Элиза. – Ну, все в сборе, – улыбнулся он, закрывая за принцессой дверь. – Простите меня, но, не найдя никого в их комнатах, я поняла, что все собрались у вас. Марк и Шаул поднялись при появлении Элизы. Принц предложил ей стул, а Шаул так и остался стоять, уставившись на свою бывшую невесту, но опомнившись, смешался и, отойдя в угол комнаты, прислонился к стене. – А о каком пророчестве ты говорил? – снова спросила Сони отца. – О чем оно? – Есть какое-то пророчество? – удивилась Элиза. – Есть, – неохотно ответил Хофнар, проклиная себя за длинный язык. – Так о чем оно, папа? – не унималась дочь. – Пропади пропадом эти пророчества! – вспылил Хофнар. – В этих пророчествах никогда ничего толком не поймешь. Все в стиле ваших подруг фей! Нормальному человеку никогда ни в чем не разобраться! Оно было написано за сотни лет до твоего рождения, непонятно кем, возможно, это вообще не имеет никакого значения! – неожиданно взорвался Хофнар. – В любом случае тебе надо отсюда уехать! И может быть прямо сейчас! – Папа, – Сони встала с кровати и, подойдя к нему, взяла его голову двумя руками, не давая ему отвести глаз. – Папа, что там написано? Хофнар молчал. – Папа, если пророчество существует, ты не сможешь меня уберечь, если будешь просто отрицать его! – Она еще долго смотрела ему в глаза, а потом, обняв, прошептала ему на ухо: – Давай попробуем разобраться, у нас нет иного выхода. Хофнар, закрыв глаза, обнимал дочь. – Я не могу, – наконец прошептал он. – Не проси меня. Уезжай, уезжай скорее! Чуть отстранившись от него, дочь посмотрела ему в глаза, а затем твердо произнесла: – Я не уеду, пока ты не покажешь нам пророчество. – Но потом ты уедешь, – упрямо повторил он. – Не знаю, – в тон ему заявила дочь, – но до этого я точно не уеду. Хофнар сдался. Оставив Сони, он поднял крышку сундука, стоявшего в углу, достал холщовый сверток и, раскрыв его, передал кусок пергамента дочери. – Вот оно, – устало произнес он и сел на скамью, служившую Мэни кроватью. Сони, с трудом разбирая витиевато выписанные слова старой рукописи, медленно прочла: – Придет время и задуют свет солнца лютые ветры, Черный снег покроет кровавую землю, И заснут смертным сном отважные войны, И людские сердца скует страшный холод забвенья. Но малютку, дитя королевской крови, Укроют от стужи и снега крыла Провидения, Унеся непорочный росток в теплые страны, Где поднимется юный цветок И распустит аромат лепестков нежных, И могучие силы обретет крепкий стебель и листьев расправит крылья. И услышит корней его зов, Что забыли зелени цвет и остались у скал ледяных, где ручей не пробьет себе путь под оковами льда. Тогда меч призовет, и хранитель воспрянет от сна, И согреется он своим чистым лучом у скалы. И поднимется ветер, тепло принеся южных стран. На скалистый алтарь принесет старый воин хранитель меча непорочное сердце белоснежной голубки своей, И вернется в страну снова солнечный радостный свет. Красота и любовь растопят людские сердца, Черный снег уничтожив весенним теплом. Сони закончила читать. Все молчали. – Но почему ты считаешь, что это про меня? – наконец нарушила молчание дочь. – Есть тут пророк у нас, блаженный Селиг, это он так считает. И имя твое, Инесса, значит непорочная, – тихо ответил Хофнар, не поднимая опущенной головы. – Папа, – Сони подошла к отцу и села рядом с ним, взяв его за руку, – здесь написано, что крыла Провиденья укроют от стужи и снега меня. – Пока я не принесу твое сердце на скалистый алтарь, – тихо ответил Хофнар, повернув голову к дочери. – Нет, милая, я не смогу этого сделать. – Но крыла Проведенья не будут хранить меня, если ты этого не сделаешь. – Не смей так говорить! – воскликнул Хофнар, теряя самообладание. – Я пятнадцать лет мирился с тем, что ты вдали от меня, что я не могу защитить тебя, накормить и согреть! Зная, что ты одна, беззащитна среди чужих людей! Я мирился с этим, каждый день проклиная свою судьбу, чтобы спасти тебя! – Но со мной была мама, – тихо возразила Сони. – Твоя мать умерла много лет назад! – крикнул Хофнар, почувствовав подступившие к горлу слезы. – Она прислала мне голубя, таков был условный знак! Ты была одна! Совсем одна! Ты в любой момент могла умереть от голода! Если бы не этот мальчишка, – Хофнар ткнул в сторону Шаула пальцем, – тебя бы забили до смерти! И если бы не твой Марк, вы бы вместе с ним засохли в поганой яме! – Но я не умерла от голода, меня не забили до смерти, и я не засохла в яме! И я сейчас стою здесь рядом с тобой, потому что ты смог отказаться от меня пятнадцать лет назад! Хофнар молчал. Он смотрел на свою повзрослевшую дочь. Он помнил ее совсем маленькой беззащитной хохотушкой. А теперь перед ним стояла сильная молодая женщина, полная решимости исполнить свое предназначение: «И могучие силы обретет крепкий стебель и листьев расправит крылья». – Значит, я так и не смог тебя уберечь, – тихо поговорил он. – Неправда, ты всегда это делал, и теперь, когда я буду рядом с тобой, тебе будет сделать это легче, – Сони обняла его и прижалась к его груди. – А почему ты ждал меня в гостинице? – подняла она к нему лицо. – «И согреется он своим чистым лучом у скалы», – процитировал Хофнар, гладя ее по голове. – Эта гостиница называется «У скалы». – Боже, как просто! – воскликнула Сони. – Так что мы будем делать? – прервал их Марк. – Не имею не малейшего понятия, – ответил Хофнар, не отпуская дочь из объятий.
Очень прошу помочь мне его привести в удобоваримый вид!
А чем тебе твое не нравится?
Юлия
Сообщение: 871
Отправлено: 02.08.09 21:55. Заголовок: Я совсем не сильна н..
Я совсем не сильна ни в каком виде поэзии, даже оцениить его не могу. Но оно должно быть более менее красивым, чтобы не выбивались строчки, соблюдался ритм - но это совсем не мое А что ты о нем думаешь? (с ужасом задаю свой вопрос мэтру поэзии)
Юлия
Сообщение: 872
Отправлено: 02.08.09 21:55. Заголовок: 33. Когда под утро в..
33. Когда под утро все расходились по своим комнатам, Элиза задержалась у двери Шаула. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она. – Все хорошо, спокойной ночи, – ответил он и поспешил войти в комнату. – Шаул, – остановила она его, – прости меня, я не должна была отвечать фон Драхе, не поговорив с тобой. – Ты ничего мне не должна, Элиза. Спокойной ночи, – снова попытался расстаться он. – Там в лесу, когда ты меня спас, я… – начала принцесса. – Ты мне ничего не должна, Элиза, – повысив голос, перебил ее Шаул. – Я поступил так, как считал нужным, и поступил бы так в любом случае, не рассчитывая на твою любовь, и тем более на брак с тобой. Доброго утра, принцесса, – поклонился ей юноша, и скрылся в своей комнате, непочтительно закрыв дверь пред ее носом. «Пропади оно пропадом это достоинство!» Она сделала шаг вперед и взялась за ручку, когда услышала в комнате голос Мэни. Элиза выдохнула, прикусив губу, и поспешила к себе.
34. Хофнар, проводив молодых людей, улегся на кровать, но сон не шел к нему. Как бы он не ругал себя за глупость, благодушие и неосмотрительность, он был счастлив впервые за много лет. Он блаженно улыбался, вспоминая слова и поступки своей дочери. Она была еще очень молода, наивна, ласкалась к нему, как ребенок. Но сколько силы оказалось в этом хрупком существе?! Сердце его наполнялось гордостью за Сони: она стала настоящей принцессой – доброй, самоотверженной и преданной – хотя и росла вдали от королевских замков. Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошел Мэни. – Не спите, ваша милость? – смущенно обратился он к хозяину. – Какой уж тут сон?! – вздохнул Хофнар и сел на кровати. – Бедный, бедный молодой господин, что приехал с принцессой, – Мэни сокрушенно покачал головой. – Такой обходительный и добрый. Я как задремал, он уложил меня на свою кровать, а сам так всю ночь глаз и не сомкнул, и сейчас все ходит по комнате, как по клетке, мается, – вздохнул сердобольный старик. Слова слуги, напомнили Хофнару о его обещании Сони. – Слушай, Мэни, – обратился он к слуге, поднимаясь с кровати. – Дай им немного поспать, потом ступай к Марку – смотри только, чтобы никто тебя не заметил! – и передай ему, что я пошел по нашему делу, а они пусть будут осторожны. Скажи им, чтобы ни с кем не разговаривали, и никуда не лезли. А сам поспрашивай надежных людей, не видел ли кто из них молодого паренька Тима. Это младший брат Шаула, убежал от них подвиги совершать, – пояснил Хофнар в ответ на молчаливый вопрос слуги, появившийся у него в глазах. – Хорошо, ваша милость, а вы куда же? – К баронессе Хедевик, – коротко ответил Хофнар и вышел из комнаты. С тех пор, как блаженный Селиг слег полгода назад, он постоянно находился в замке у баронессы. Она и раньше опекала пророка. Несмотря на свой скептицизм и постигшие ее потери, старая баронесса горячо верила в благую волю Провидения и в Селига, его пророка. Она, кажется, даже доверила ему воспитание внучки. Он что-то смутно припомнил из разговоров со стариком. Сам Хофнар сошелся с ним только после своего поражения. Блаженный Селиг стал и утешителем и помощником поверженного короля, и смог подвигнуть его на то, во что он толком и не верил. Сейчас ему позарез нужно было поговорить с пророком. Пророчество, возвещающее чудесное возвращение Сони, начало сбываться, и он опасался, стремительного развития событий. Селиг всегда утверждал, что распознать реальные знаки пророчества можно только тогда, когда они появятся и отказывался объяснять Хофнару, что именно означают пророческие образы. Пришло время растолковать все туманные поэтические намеки древнего пергамента: чего им следует ожидать и к чему быть готовым. А заодно можно будет узнать и о Элизе. Он вынырнул в промозглое серое утро, которое показалось ему неожиданно бодрящим и свежим. От стены соседнего дома отделилась незаметная фигура соглядатая, его постоянного спутника. Среди пустых улиц раннего утра будет нелегко уйти от хвоста, подумал Хофнар. Но сделать это было необходимо, привести шпика к баронессе было бы в любое время непростительной глупостью, а сейчас могло обернуться самыми печальными последствиями. Хофнар остановился и стал долго рыться в кармане, но ничего не найдя, повернулся к двери гостиницы. Тень у соседнего дома, снова слилась со стеной. Вся эта пантомима Хофнара была рассчитана на сонного шпиона, который, как он полагал, не станет задаваться лишними вопросами и останется поджидать его у главного входа. Пройдя через общий обеденный зал, Хофнар вышел к черному ходу через подсобные помещения прислуги, и оказался во дворе гостиницы. Ловко забравшись на невысокую крышу конюшни он, пригнувшись, перебрался на другую ее сторону, выходившую на параллельную улицу. Спрыгнув вниз, Хофнар быстро устремился по узким улочкам, направляясь к пролому в городской стене, через который можно было незаметно от солдат выбраться из города.
35. Канцлер поднялся рано, едва рассеялась ночная мгла, он был уже на ногах. Какой смысл лежать в постели без сна. Он привел себя в порядок самостоятельно, хотя за стеной всегда был к его услугам камердинер. Канцлер не подпускал к себе никого. Молчаливых слуг, он ненавидел больше, чем ищейку Роспо. Глаза слуг всегда все подмечают. Они видят тебя беспомощным и усталым, голым и больным, растерянным и испуганным. А канцлер старался ни перед кем никогда не обнаруживать свою слабость. Он прошел в свой кабинет и, сев за стол, начал просматривать разложенные на столе бумаги, начав со свежих отчетов информаторов Красной роты. Его взгляд зацепился за описание некой дамы, прибывшей в Стейнгард: «Глаза: синие; волосы: белокурые; рост: выше среднего; возраст: моложавая; особые приметы: очень красивая, держится с большим достоинством, даже величественно, должно быть, высокого происхождения». – Красивая, белокурая, моложавая, – бормотал себе под нос канцлер. Что они там себе думают?! – вдруг возмутился он, – моложавая?! Надо писать хотя бы примерный возраст! И подчеркнув строку, указывающую возраст, поставил рядом восклицательный знак. «Надо сказать Роспо, чтобы он находил для такой работы более толковых и образованных», – подумал он и снова сделал заметки на полях отчета. Просмотрев остальные бумаги, канцлер позвонил в колокольчик. Пришедший на его зов слуга принес на подносе традиционный завтрак канцлера: несколько высушенных ломтиков хлеба, маленький кусочек масла на блюдце и кружка холодной воды, подкрашенной вином. Канцлер, хотя и имел все возможности для роскоши, всегда придерживался аскетического образа жизни. Это оставляло его ум и тело работоспособными и не давало возможности его врагам и друзьям использовать его слабости. Но фривольную, даже распутную жизнь своих советников он не осуждал, и даже поощрял, закрывая глаза на попрание ими в угоду своим страстям элементарных законов. Они растрачивали казенные деньги, воровали, насильничали и растлевали, при полном бездействии с его стороны. Но это было не следствием его слабости, а продуманная тактика – всегда легче управлять и держать в повиновении виновных. Все рычаги – их алчность, похоть и страх – в твоем полном распоряжении. Канцлер завтракал за своим рабочим столом, не прекращая обдумывать проблемы, требующие его решения. Он вспомнил вчерашнюю выходку Кейлера и позвонил в колокольчик. На его зов в кабинет вошел секретарь, хрупкий невысокий человек в круглых очках, так не идущих к его вытянутому рыбьему лицу. – Вызовете ко мне шефа Роспо, – распорядился канцлер, даже не удостоив секретаря взглядом. – Слушаюсь, – тихо ответил тот и бесшумно удалился. Через несколько минут после того, как канцлер закончил завтрак, в дверь постучали, и на пороге появился Роспо. Его появление – единственного доверенного лица канцлера – не предварялось секретарем. Так повелось с тех самых пор, когда он с его помощью убрал Роббера. Канцлер не терпел Роспо и не имел оснований полностью доверять ему. Но, во-первых, такова была плата за его услуги, а во-вторых, это поддерживало стойкую ненависть других членов малого совета к шефу Красной роты, и делало невозможным опасный союз шефа с кем-нибудь из них, что было бы серьезной угрозой власти самого канцлера. Роспо с заискивающей сладенькой улыбочкой поклонился канцлеру. – Доброе утро, милорд, – приветствовал он своего начальника, зная затаенную слабость того к аристократическим титулам. – Здравствуйте, Роспо. Садитесь, – коротко ответил канцлер, для соблюдения дистанции всегда обращавшийся к своим подчиненным на «вы». Канцлер молчал пока Роспо усаживался на кресло, стоящее у письменного стола канцлера. Оно хоть и было массивным под стать столу и креслу хозяина кабинета, но по высоте им явно уступало. Таким образом, собеседник канцлера всегда оказывался ниже сидящего за столом главы государства. – Я слушаю вас, милорд, я весь во внимании, – проговорил Роспо, с нарочитым серьезным выражением заглядывая в глаза возвышающемуся над ним канцлеру. – Мне кажется, что полковник не справляется со своими обязанностями. Но мне бы не хотелось смещать с должности заслуженного представителя военных. Для поддержания духа его подчиненных желательно, чтобы он ушел как солдат, – канцлер закончил, не поясняя своей мысли, он даже не смотрел на Роспо, зная, что тот в точности уловил то, что от него требуется. – Тем более, – в тон начальнику продолжил красный шеф, – враги не дремлют. – Совершенно верно, – согласился канцлер. – Большое спасибо, Роспо. Я очень надеюсь на оперативность и конспиративность вашей деятельности. – Не беспокойтесь, милорд. Все будет выполнено безотлагательно и четко, – шеф поднялся и, поклонившись, направился к двери. – Да вот еще, Роспо, – остановил его канцлер, взглянув на лежащие пред ним бумаги. Тот развернулся, но садиться не стал, оставаясь около двери. – Я просматривал отчеты ваших информаторов. Роспо молчал, вопрошающе подняв брови. Канцлер пошуршал бумагами, и достав нужный отчет, зачитал. – Возраст: моложавая, – канцлер поднял взгляд на Роспо, – так пишет ваш человек. Это что новая форма, принятая у вас? Мне казалось, что здесь нужно указывать возраст, по крайней мере, приблизительно. – Простите, ваша милость, – развел руками Роспо, – это ошибка информатора. Я разберусь. – И постарайтесь набирать для такой работы более толковых людей, – порекомендовал канцлер, чуть менее холодным тоном. – Еще что-нибудь известно об этой иностранке? – Представляется праздно путешествующей. С ней ее камеристка и двое человек охраны. Я еще сам с ними не встречался, но информатор доложил, что дама эта намекает на свое высокое положение. Пока известно лишь, что она весьма красива и имеет средства. Остановилась они в гостинице «У скалы». Вокруг нее крутится иностранец фон Драхе. Как они связаны еще не установили. Возможно, просто клюнул на красотку. – Приставьте к ним людей. Вы свободны. – Непременно, – подобострастно улыбаясь и кланяясь канцлеру, Роспо покинул его кабинет. «Что она здесь делает?», – задался канцлер вопросом. Высокородная дама, в сопровождении трех слуг, двое из которых охрана? Какие уж тут праздные путешествия. Нет, здесь пахло совсем иным… Но что она ищет здесь? «Может быть, это – шанс?» – закралась мысль
мариета
Сообщение: 902
Отправлено: 03.08.09 09:10. Заголовок: А канцлер, оказывает..
А канцлер, оказывается, совсем не глупый, ведет правильный образ жизни... Я мог бы и полюбила его, если не был замешен в политике. Скрытый текст
Юля, я не претендирую на познания по русскому языку, но по-моему есть одна-две опечатки. Вот здесь:
цитата:
Молчаливых слуг, он ненавидел больше, чем ищейку Роспо
мне кажется, что первая запятая лишняя, и здесь: Юлия пишет:
цитата:
Остановилась они в гостинице «У скалы».
Нет согласованность между глагола и местоимения. Ты извини, если я опять сую свой нос куда мне не положено
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 159
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
) 
пишет: 
за ужасные огрехи, которыми изобилуют два последних моих поста. Во всем виновата техника: она. подлая, не только не сохранила ни одного исправления, но и съела один пост. 
Спасибо за продолжение! 
Я про фон Дархе подозревала, а вот Хофнар никак не вел себя по-корольски (не уверена в слове) ... хотя, если задуматься , он же отец Сони, а значит должен похож на нее. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
