Отправлено: 13.11.13 15:59. Заголовок: Диалоги о... Культуре, опере, а, возможно, и еще о чем-нибудь...

Шапинская Е.Н., д.ф.н., проф.

Культура начала ХХI века представляет собой сложное пространство взаимодействия разных направлений, тенденций, культурных форм. Прошлое и настоящее сливаются в репрезентациях, в которых чувство историчности кажется потерянным или забытым. Глобальная информатизация делает доступным все шедевры мировой культуры в цифровом формате, а классическое искусство тиражируется во всех формах масс медиа. В результате границы между "высокой", "элитарной" и популярной культурой стираются. Попадая в орбиту популярной культуры, классические формы переосмысливаются, переживаются с точки зрения системы эстетических ценностей современного человека, а мнение экспертов, интеллектуалов, искусствоведов чаще всего остается в пределах узкого круга специалистов. Этот разрыв вряд ли благоприятен для искусства, которое должно быть частью живой жизни культуры и в то же время не терять той ценности, которое оно приобрело в истории и которая стала предметом философской рефлексии и академического дискурса. Мы предлагаем сопоставить две точки зрения - профессиональную и "любительскую" на некоторые известные произведения искусства и в форме диалога выяснить, что в них важно для культуролога, посвятившего многие годы изучению и осмыслению текстов культуры, а что - для человека, любящего искусство и воспринимающего его непосредственно, эмпатически.
На наш взгляд, такие беседы, дискуссии, иногда споры могут быть полезны как для профессионалов, зачастую не представляющих себе бытия классических произведений в пространстве популярной культуры, так и для любителей, которые могут подкрепить свое эмоциональное восприятие интеллектуальной рефлексией, увеличив тем самым свой "культурный капитал".

В роли собеседника-непрофессионала - Добренкова Ольга, дизайнер. А также все желающие...

По материалам: http://cult-cult.ru//

 Отправлено: 15.05.14 23:38. Заголовок: apropos http://jpe...

apropos
apropos пишет:

цитата:

Фауста обожаю во всех видах (искусства).

Сразу два вопроса:
Каким ты себе представляешь Мефистофеля?
Мог бы Дон Жуан стать объектом искушения?

 Отправлено: 16.05.14 18:11. Заголовок: Хотелось бы еще пого..

Хотелось бы еще поговорить о финале двух этих историй, о его вариантах. И, наверное, прелюдию к берлинской встрече смогу считать законченной. Хотя, наверное, интересно было бы рассмотреть еще и место действия – сам Берлин: наверняка, он способен добавить дополнительные оттенки и создать определенное настроение. Подумаю об этом, а пока – заключительная сцена истории о Фаусте.
Не скрою, что она вызывает у меня двойственное чувство, а если судить по трем ее оперным вариантам – не только у меня.
Я уже упоминала об этом, но считаю необходимым повторить. Титул Мефистофеля – Великий искуситель, Фауста же Кьеркегор назвал:

цитата:

«…выражение демонического, определенного как такое духовное, которое исключено христианским Духом"

Боюсь, это слишком сложно для меня, и, пожалуй, не только для меня.
Так, скажем, для воплощения этой истории на оперной сцене Гуно исключил духовные искания Фауста, оставив соблазн только в виде возвращенной молодости и любовной истории. Неудивительно поэтому, как мне кажется, что Фауст остается вне нашего внимания в финале. Образ Маргариты, с ее грехопадением, раскаянием и прощением, вероятно, представляется более эмоционально насыщенным. Так что величию Фауста у Гуно места нет, все превращается в духовный поединок Маргариты и Мефистофеля, поединок, в котором дьявол терпит поражение.
Бойто назвал свою оперу «Мефистофель» и придал Фаусту совсем иные черты, сохранив его сущность искателя истины, ученого. Но главный герой – Мефистофель. Дух отрицания, дух зла, противник всего светлого. В финале он терпит поражение – Фауст глух к его соблазнам, так что его прощение вполне ожидаемо и логично.
Берлиоз же назвал свою драматическую легенду «Осуждение Фауста».
Позволю себе в двух словах изложить содержание, как его поняла я, потому что русский пересказ меня не удовлетворил.
Венгрия, весна, пробуждение природы после зимней спячки, Фауст чувствует прилив жизненных сил и обуреваем противоречивыми чувствами: он ревниво прислушивается к песням крестьян и утверждает, что хорошо жить вдали от толпы, - но вернувшись в Германию, опять начинает тосковать, чувствуя, что нет для него радости на земле. Готов принять яд, но пасхальные песнопения, останавливают его, напоминая минуты детства.
И вот тут-то является к нему Мефистофель.
У меня вопрос: почему Мефистофель не возник тогда, когда Фауст томился и тосковал? Почему выжидал, когда у того пробудятся силы и вкус к жизни? Потому что тогда человек более открыт новым впечатлениям? Мефистофель предлагает все, о чем только можно мечтать: счастье, радость, - и Фауст принимает, не задумываясь, хотя и сразу узнает гостя.
Мефистофель начинает с простого – вино, разгул… Фаусту это не нравится: примитивные развлечения ему не по душе.
На берегу Эльбы Мефистофель с помощью сильфов и гномов усыпляет… Хотела сказать: «Свою жертву», - но Фауст – не жертва, он понимает, кто ему явился, и идет за ним по доброй воле. В грезах ему видится образ Маргариты. Проснувшись, Фауст стремится к встрече наяву. Мефистофель исполняет его желание, оставляет их вдвоем и увлекает пару своей серенадой все дальше…
Маргарита уверяет, что тоже видела Фауста во сне (было ли это делом Мефистофеля – неизвестно, но наверное, это подразумевается), знает его по имени… И тоже страстно влюблена…
Мефистофель прерывает их восторги и уводит Фауста, чуть не сказала – на самом интересном месте.
Фауст, оставшись в одиночестве, вновь скучает, но вовсе не тоскует о Маргарите! Ему нужно приложение его немалых сил, как мне кажется, и он находит утешение только в Великой природе, в стихии.
Но является Мефистофель с вестью о Маргарите, которая, ожидая Фауста, каждый вечер давала матери снотворное зелье, от которого та в конце концов и умерла. Маргарита в тюрьме и приговорена к смерти. Фауст требует спасти Маргариту, Мефистофель соглашается только в обмен на душу, Фауст подписывает требуемое, но дьявол оправляет его прямиком в ад.
Маргарита же, как пострадавшая невинно, прощена.
У меня возникает какое-то странное ощущение: Берлиоз лишил Мефистофеля всех его «эксклюзивных» проявлений: он не хохочет сатанинским смехом, не пугает своим дьявольским посвистом. Сцены Вальпургиевой ночи нет вообще, хотя вот там-то и показывать сатану во всей красе! Мефистофель здесь кажется мне гораздо более «человеком», чем в других оперных вариантах. Но здесь ему гораздо более подходит титул «Искусителя», чем Мефистофелям Бойто и Гуно. Ему подвластны не жуткие ведьмы и кошмарные «исчадия ада», а духи, прекрасные и чарующие. Он умеет пробудить любовь у обоих. Фауст, как более думающий и впечатлительный, сумел избавиться от наваждения, а Маргарита, простодушная и наивная, так и осталась под властью этого чувства. Тем не менее, Фауст осужден, потому что он пошел за Мефистофелем по доброй воле, а Маргарита прощена. Хотя, все же, я не вполне с этим согласна: поить мать зельем, чтобы спокойно предаваться любовным утехам… Это, на мой взгляд, перебор. Но традиция Маргариту оправдывает, не смею спорить…
Но все же, если вспоминать о «Фаусте» Гете, тот финал вообще оставил меня в полном недоумении. Почему небесным силам пришлось прибегнуть к уловке, почти недостойной? По мне сцена, когда Мефистофель вынужден сражаться с «роем цветов», пока небесное воинство уносит душу Фауста, просто похищая его законную добычу… Я не в силах этого понять. Поведение и мотивы небес показались мне сомнительными с начала и до конца. Мефистофель видится наиболее цельным и последовательным персонажем.
Я так много внимания уделила финалу первой истории, но вовсе не забыла о второй – конец Великого Соблазнителя, мощный и потрясающий… Опять адская бездна. Бездна, в которую герой отправляется по доброй воле, отказываясь от покаяния, решительно и недвусмысленно, без каких бы то ни было колебаний. Говорят, раньше эту партию пели теноры. Даже не могу себе это представить. Тенор, как по мне… Серенаду промурлыкать – да, Церлину сладкими речами заворожить – наверное. Но финал! Для тенора… Нет! И еще раз нет!
Но вот какая странность должна произойти в Берлине click here:

цитата:

…главное в финальной сцене - отсутствие Командора, мы слышим лишь его голос откуда-то сверху: никого не забирают в преисподнюю; туман рассеивается, главный герой встает, отряхивает пыль с пиджака, и уходит… На этом действие завершается. То есть последней (моралистической) сцены нет. Её и не может здесь быть: Дон Жуан жив и будет продолжать творить свои темные дела дальше…

Прочитанное меня озадачило, смутило, причем уже давно. Не знаю, готова ли я к такой интерпретации. Но в интервью click here Ильдебрандо Д’Арканджело говорит, что режиссер Роланд Шваб сумел донести до него свой замысел, поэтому надеюсь, что и я смогу это постичь.
Итак, пошел обратный отсчет, до первого акта встречи в Берлине осталась одна неделя. Великий Искуситель и Великий Соблазнитель… И один человек – как двуликий Янус. Все больше чувствую себя потерявшейся в безграничности этой темы.
Но продолжение следует…

 Отправлено: 21.05.14 21:09. Заголовок: Klo http://jpe.ru/g..

Klo

Прочитала с огромным удовольствием - очень здорово ты написала - и познавательно, и интересные параллели, дающие пищу для ума, вырисовываются.
Klo пишет:

цитата:

аким ты себе представляешь Мефистофеля? Мог бы Дон Жуан стать объектом искушения?

К Мефистофелю (Гете) я отношусь не самым лучшим образом (мягко говоря). Он как раз - на мой взгляд - относится именно к той силе, что вечно хочет зла - и совершает его. В этом смысле мне куда милее Воланд, который как раз умудряется совершать именно что благо, оттеняя свет (и вообще очень симпатичный и харизматичный персонаж, в отличие...).
Что до дона нашего Жуана, то я не вижу возможностей для него стать объектом искушения, т.к. он уже более чем достаточно искушен и сам кого угодно искусить может. Мне кажется, эта парочка - Соблазнитель и Искуситель (отличное определение!) - легко нашли бы друг с другом общий язык и общие интересы.
Мефистофель же не может предложить Жуану ничего нового, разве что молодость в старости - и, вероятнее всего, Жуан бы не отказался, но опять таки по своему характеру, а не потому что его искусили.
Klo пишет:

цитата:

никого не забирают в преисподнюю; туман рассеивается, главный герой встает, отряхивает пыль с пиджака, и уходит…

А в этом что-то есть. Мне понравилось. Вообще люблю, когда вместо точки - многоточие.

 Отправлено: 24.05.14 09:27. Заголовок: Klo http://jpe.ru/g..

Klo

Прочитала твои роскошные размышления! Поскольку на бегу, то мысли тоже разбежались. Но ты уже, судя по всему, вкушаешь или близка к тому, чтобы вкусить ИА в двух ипостасях.

Klo пишет:

цитата:

Если начинать разбираться в этой непростой истории – почему произошла встреча Фауста и Мефистофеля?

А если исходить из общего, исключив, отчасти, любовную историю с Маргаритой? Фауст, как обобщенный образ человека ищущего, неудовлетворенного? Такой человек и является "жертвой" для Мефистофеля, ведь есть материал, на котром можно работать - интерес, любопытство, скука от обыденности. Отсюда - неверие и сомнения, и тут - бац, и Сатана во всей красе.

Klo пишет:

цитата:

Он умеет пробудить любовь у обоих. Фауст, как более думающий и впечатлительный, сумел избавиться от наваждения, а Маргарита, простодушная и наивная, так и осталась под властью этого чувства. Тем не менее, Фауст осужден, потому что он пошел за Мефистофелем по доброй воле, а Маргарита прощена. Хотя, все же, я не вполне с этим согласна: поить мать зельем, чтобы спокойно предаваться любовным утехам… Это, на мой взгляд, перебор. Но традиция Маргариту оправдывает, не смею спорить…

Ничего себе такая простодушная и наивная. Отравила родную матушку ради любовника, грубо говоря. Что-то с женщинами в обеих историях, и о Доне и о Докторе, не так. Хотя, отчего не так? Мужчина мыслит широкими категориями (даже если категория эта - женщины - то не меньше трех тысяч), а женщина думает лишь о том, как прилепиться к мужчине. Увы.

apropos пишет:

цитата:

Мне кажется, эта парочка - Соблазнитель и Искуситель (отличное определение!) - легко нашли бы друг с другом общий язык и общие интересы.

Или передрались бы, соперничая.

 Отправлено: 24.05.14 13:05. Заголовок: apropos Хелга http:..

apropos Хелга
Спасибо! Я старалась.
Сейчас беру тайм-аут по причинам. от меня не зависящим , но продолжу непременно. Где-то через недельку... Может быть, и раньше получится.

 Отправлено: 27.05.14 11:24. Заголовок: Немало времени мне п..

Немало времени мне потребовалось, чтобы "поймать волну"
apropos пишет

цитата:

мне куда милее Воланд, который как раз умудряется совершать именно что благо, оттеняя свет (и вообще очень симпатичный и харизматичный персонаж,

Хелга пишет

цитата:

Мужчина мыслит широкими категориями (даже если категория эта - женщины - то не меньше трех тысяч), а женщина думает лишь о том, как прилепиться к мужчине. Увы.

Я вдруг взяла, да и посмотрела на Мастера и Маргариту с другой точки зрения. И что? Объект искушения – женщина, которая, впрочем, готова на все, чтобы вернуть любимого человека. Ничуть в этом не раскаивается и, надеюсь, обретает, если не счастье, то обещанный покой. Мастер (доктор, называйте, как хотите) – герой, у которого в прошлом было немало, но в описываемое время фигура, скорее, подчиненная и, скажем так, плывущая по течению. Искушение Маргариты приобретает характер честной сделки, когда «жертва» прекрасно осознает, на что идет, а Сатана проявляет благородство и исполняет обещание. Все герои – яркие личности, описанные настолько рельефно, что каждый живет собственной жизнью, и мы их принимаем, не задумываясь о каких бы то ни было условностях, связанных с историческим смыслом данных персонажей. Кстати, интересно было бы подумать об этом. Пока не готова, но это на самом деле интересно – посмотреть на весь роман с точки зрения параллелей между Гете и Булгаковым.
Теперь о Доне Жуане. Ведь найдись автор, который создал бы о Великом Соблазнителе роман, подобный «Мастеру и Маргарите», вполне возможно, что и этот герой стал бы Героем в полном смысле этого слова. Никто ведь даже не попытался поставить его в другие условия, другие жизненные обстоятельства. Набор стандартный: Донна Анна, Донна Эльвира, Донна…, Донна… Статуя Командора – и адская бездна. Попытки уйти от бездны, не изменяя интриги, кажутся притянутыми за уши. Впрочем:
apropos пишет

цитата:

Вообще люблю, когда вместо точки - многоточие.

Я тоже люблю. Увидим, как дело обернется.
apropos пишет

цитата:

Мефистофель же не может предложить Жуану ничего нового, разве что молодость в старости - и, вероятнее всего, Жуан бы не отказался, но опять таки по своему характеру, а не потому что его искусили.

Хелга пишет

цитата:

Мне кажется, эта парочка - Соблазнитель и Искуситель (отличное определение!) - легко нашли бы друг с другом общий язык и общие интересы. Или передрались бы, соперничая.

Для того, чтобы хотя бы попытаться представить, чем можно заинтересовать Дона Жуана, надо все-таки попытаться понять мотивы его действий. Ведь многие уверждают, что он не просто перебирает женщин, а ищет ту единственную, которая смогла бы стать для него чем-то большим, нежели объект соблазна. Утверждают, что он ищет идеал, что он ищет любовь... Если человек по-настоящему ищет – он вполне может стать объектом искуса. С этой точки зрения, он может представлять интерес для Мефистофеля. Хотя они оба "Великие" но мне кажется, не следует забывать о человеческой природе второго, а в человеке всегда найдется что-то, о чем никто и не подозревал до сего момента. Кьеркегор же увидел в нем "титана и гиганта", способного бросить вызов небесам. Поэтому тема поисков Дона Жуана и его искушения Сатаной вполне может иметь место, как мне кажется.

 Отправлено: 31.05.14 17:06. Заголовок: Klo пишет: Искушение..

Klo пишет:

цитата:

Искушение Маргариты приобретает характер честной сделки, когда «жертва» прекрасно осознает, на что идет, а Сатана проявляет благородство и исполняет обещание.

И Маргарита даже не просто осознает, но полна решительности добиться желаемого. Хотя там есть примечательный момент, когда она таки в итоге просит не за Мастера (и, соотв. за себя), а за Фриду, и готова уйти, когда Фриде даруется прощение.
Воланд же воспринимается мной скорее как олицетворение справедливости. Ведь он наказывает только порочных людей и воздает каждому по его заслугам, оттеняя своими действиями "свет" - не вопреки, но во благо.
Klo пишет:

цитата:

посмотреть на весь роман с точки зрения параллелей между Гете и Булгаковым

Ну, на мой взгляд, у Воланда практически нет ничего общего с Мефистофелем, разве что оба являются представителями черта. Разные подходы к осуществлению целей, разные цели, разные мотивировки и проч.
Klo пишет:

цитата:

Ведь найдись автор, который создал бы о Великом Соблазнителе роман, подобный «Мастеру и Маргарите», вполне возможно, что и этот герой стал бы Героем в полном смысле этого слова. Никто ведь даже не попытался поставить его в другие условия, другие жизненные обстоятельства.

Это было бы очень любопытно, тем более, что любые обстоятельства, характеры, поведение можно обыграть с самой неожиданной точки зрения и получить в итоге нечто противоположное (кстати, возвращаясь к тому же Воланду, - Булгаков по сути полностью перевернул устоявшиеся взгляды на сатану).
Пушкин, кстати, уже сделал попытку представить дона другим, отличным от канона, - и это ему блестяще удалось, а вкупе с игрой Высокого в известном фильме - дон вообще предстает перед нами в другом качестве, далеко уйдя от своего прототипа.
Klo пишет:

цитата:

тема поисков Дона Жуана и его искушения Сатаной вполне может иметь место, как мне кажется.

Очень соглашусь!

 Отправлено: 03.06.14 21:18. Заголовок: Отвлекаясь пока от М..

Отвлекаясь пока от Мефистофеля, Маргариты и Фауста (всего лишь на время!), я хочу рассказать о своей первой Берлинской встрече.

Дон Жуан - Великий Соблазнитель. Берлин, встреча первая.

Должна сказать, что Берлин, как место встречи с Доном Жуаном, вызывал у меня определенные сомнения. Все-таки, для романтических похождений (а ведь история о Доне Жуане – это все-таки, история о романтических отношениях, каким бы ни был ее финал) хочется какой-то более легкой, непринужденной и легкомысленной обстановки, нежели столица Германии. Мне трудно объяснить это предубеждение, но судьба распорядилась так, что первая «театральная встреча» с оперой Моцарта произошла у меня именно в Берлине.



Великий Соблазнитель. Кто он: Персонаж? Человек? Герой? Негодяй? В попытках разобраться я сформулировала несколько вариантов, которые образуют самые причудливые сочетания, когда я пытаюсь думать об этом герое.
1. Дон Жуан – крайне отрицательный персонаж.
2. Дон Жуан великолепен!
3. Дон Жуан весьма преувеличен и может рассматриваться лишь в качестве героя мифа. А как можно относиться к богам-олимпийцам?
4. Дон Жуан вызывает сочувствие, как горой сказки «Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Только гонит его по жизни не чужая злая воля, а своя собственная натура.
5. Вот бы встретить такого Дона!
Нет, конечно, первый вариант – это не обо мне, никогда я не рассматривала его как отрицательного персонажа. Скорее, все литературные источники вызывали у меня скуку и недоумение: о чем вообще идет речь, и стоит ли тратить время на подобное чтение.
Разумеется, я вовсе не претендую на сколь-нибудь серьезное исследование, просто после берлинской постановки мне потребовалось освежить в памяти все, что я неоднократно читала до того.
Время «земного существования» Дона Жуана и бесконечные рассуждения на эту тему наделили этот образ самыми разными качествами и смыслами. Но, как мне кажется, именно подобные рассуждения провоцируют очень непростые, почти странные варианты попыток его «визуализации», когда дело доходит до постановок оперы в театре. Потому что наше время провозгласило его мифом, мифом мы привыкли его считать. А миф можно возвеличивать, можно возводить в абсолют, а можно его развенчивать. Потому что показать миф – дело сложное и неблагодарное.



Берлинский режиссер Роланд Шваб пошел, как мне показалось, по пути полной и абсолютной мифологизации персонажа, объединив ее с идеей вечности, как олицетворения человеческой природы, и вечной «живучести» Дона Жуана, которую ему подарила музыка Моцарта. Для меня этот герой не существовал бы вовсе, как оно, собственно, и было, пока я не познакомилась с оперой.
Итак, Дон Жуан в Берлине показан как мифический персонаж. Он настолько «мифический», что предпринята попытка полностью лишить его каких бы то ни было индивидуальных черт. Его почти невозможно выделить из мрачной массы двойников: массы именно мрачной и производящей гнетущее впечатление. Для меня оно было гнетущим еще и потому, что они постоянно издавали звуки, мешающие слушать, производили какие-то действия, отвлекающие внимание. Создавалось впечатление, что режиссер стыдится того, о чем хочет поведать зрителям, и пытается скрыть это «нервными смешками» и «гримасами». К ужимкам и гримасам я отнесла бы и оформление сцены, насыщенное активно агрессивными световыми пятнами, подчеркнуто графичными и подвижными. Но я вообще предпочитаю минимализм на сцене и гармоничную общую картину. Смысл каждой детали происходящего можно понять, но для этого надо задаваться именно этой целью. Когда же я пришла на «свидание» с Доном Жуаном, то хочется, чтобы режиссер не был третьим лишним.



Роланд Шваб крайне жесток по отношению к главному герою: Дон Жуан прожил уже бесчисленное множество жизней (и еще проживет), но не обрел бессмертия. Вновь и вновь он переживает муки смерти и адскую бездну, каждый раз оставляет частицу себя в аду, но возрождается в своей мифической ипостаси, чтобы продолжить эту роль «белки в колесе». Он лишен возможности соблазнять женщин в том смысле, который вкладываем в это понятие мы все: они поставлены в положение кролика перед удавом, когда хочешь-не хочешь, а будешь проглочена.



На лекции перед началом спектакля я обратила внимание, как старались убедить нас в правомерности того, что режиссер исключил финальный секстет: поскольку, мол, у самого Моцарта в первом варианте оперы этого не было, и эта вставка - всего лишь «реверанс» общественному мнению, морали и нравственности.
Я же всегда воспринимаю финал, как возможность отдышаться после низвержения в адскую бездну, потому что с «правильным» Доном Жуаном (а правильным Доном Жуаном я считала и продолжаю считать Ильдебрандо Д’Арканджело) я сама проваливаюсь туда, переживая все муки и ужас человека, которому это суждено. Поэтому когда остальные персонажи начинают рассказывать, как им будет хорошо жить теперь, когда негодяя больше нет, я смотрю и слушаю их недоуменно и снисходительно: они кажутся такими мелкими и суетными, такими расчетливо-обыденными, что не могут не вызывать лишь какого-то смешанного удивления: «Неужели вы еще не поняли, что жизнь ваша опустела, потому что нельзя жить без недругов или проблем?» Особенно меня удивляет Донна Эльвира. Мне кажется, если она действительно любит Дона Жуана - ее место не в тихом монастыре, где она будет оплакивать себя и замаливать грехи, но вместе с ним в эту страшную минуту. Вот тогда бы, наверное, миф о Доне Жуане обрел бы свою «вторую половину», и в природе воцарилось бы равновесие. Потому что, скорее всего, Дону Жуану просто не повезло в его поисках. И насколько я знаю, пока никто из режиссеров не рискнул отправить Донну Эльвиру в ад вместе с любимым, потому что это будет рождением какого-то другого мифа.
Но я увлеклась…. Встреча с Доном Жуаном в Берлине открыла мне, как ни странно, новые черты в его человеческой природе. Я задавала вопрос: мог ли Мефистофель искусить Дона Жуана? Сейчас отвечаю: Мог! Потому что сейчас возможность предложить Дону Жуану избавление от череды непрерывных смертей и горения в аду не за одного человека, а за множество – это под силу только Дьяволу. Потому что на фоне увиденного единственная смерть и вечные адские муки для одного человека – это настоящее избавление.



У меня остался последний вопрос: сколько собственной души подарил своему герою Ильдебрандо Д’Арканджело, чтобы компенсировать то, что попытался отнять у Дона Жуана Роланд Шваб? Потому что тут была страсть, тут была жизнь, тут был тот самый Дон Жуан. Впрочем, наверное, это и был тот самый идеальный союз исполнителя и режиссера, который и позволил Дону Жуану остаться самим собой, вопреки всему.



И все же… Мефистофель кажется мне более честным, чем берлинский режиссер: он выполнил свое обещание, пусть плата за минуты счастья и кажется кому-то непомерной.



Фото взяты: Deutsche Oper Berlin

 Отправлено: 07.06.14 14:21. Заголовок: Мефистофель – Велики..

Мефистофель – Великий Искуситель. Берлин, встреча вторая.

Вернувшись из Берлина, я вдруг осознала, почему никто не хотел говорить со мной о Мефистофеле. Прозрение наступило внезапно, с души свалился камень, который несколько месяцев назад обосновался там со всевозможными удобствами. Это оказалось просто: Мефистофель у каждого свой, со своим характером, внешностью, и даже со своими причудами. Причем, в разные периоды наши собственные Искусители принимают самое разное обличье. НЕ всегда нам удается распознать их истинную сущность, не всегда мы с благодарностью принимаем подобное общество, но жить мы без них не можем.
В Берлине мой персональный Мефистофель принял вот такой облик



Он смотрел на меня сквозь листву вековых деревьев Грюневальда, он манил меня на нехоженные тропки вокруг горы Тойфельсберг, он рассыпал передо мной солнечные зайчики на изумрудной траве.
Грюневальд… Есть в этом названии что-то средневековое: рыцарские турниры, королевская охота, прекрасные дамы машут из бойниц крепостей… Увидев на карте название Тойфельсберг (гора Дьявола), я поняла, что просто обязана посетить берлинское «поместье» моего героя. Отправилась я туда в гордом одиночестве, без карты, имея лишь приблизительное представление о том, куда мне надо идти. Вначале я была предельно осторожна, помня о своем патологическом топографическом кретинизме, который позволяет мне даже в Москве перепутать выходы в метро, а потом долго соображать, как же добраться до места назначения. Поэтому я гуляла по улицам, держалась только автомобильных дорог, хотя и сворачивала, куда душе угодно. Но вот в какой-то момент я неожиданно для себя пересекла шоссе, покинула удобную пешеходную дорожку и нырнула на почти неприметную лесную тропку, которая сразу же повела меня вверх. На ум приходит лишь: «черти меня понесли», и «бросилась очертя голову». Без нечистой силы тут, видно не обошлось. Самым забавным я сочла то, что очень быстро оказалась именно там, куда, собственно, стремилась, но уже и не надеялась попасть: на Тойфельсберге. Увы, вместо заколдованного замка там оказалась обветшавшая американская станция слежения времен второй мировой войны. Она выглядела не столько дьявольской, сколько инопланетной, хотя откуда-то доносились звуки, которые могли бы исторгать подземелья Изенгарда или застенки Барад-Дура.



Не испытывая никакого желания приблизиться к подобному сооружению, я отправилась вниз по прекрасной дороге. Что же, простите, опять заставило меня свернуть? Ответа у меня нет. Направление я потеряла довольно быстро, нырнув в зеленую арку над освещенной солнцем тропинкой. Потом были еще часа полтора хождений по довольно оживленным и совершенно безлюдным дорогам и дорожкам, и не раз у меня спрашивали дорогу встреченные туристы. Видимо, я казалась им дамой, которая всего лишь вышла за ворота своего дома подышать свежим воздухом.
И вот тут-то я и совершила ошибку, которую осознала только сейчас. Одна тропинка показалась мне крайне заманчивой, но я почему-то ее проигнорировала. Пройдя несколько сотен метров, я поняла, что просто обязана пойти по ней, вернулась… Тропинка была очаровательной, совершенно безлюдной. Солнечные лучи пробивались сквозь редкие кроны деревьев, Вокруг были молодые стройные сосны, под ногами довольно мягкий песочек. Но я, вдруг оробев, остановилась, потопталась на месте и решительно вернулась на дорогу, которую покинула перед этой вылазкой в неизвестность. Почему-то в тот момент это не казалось мне чем-то неправильным. Но сейчас я задумалась: почему я повернула, чего испугалась? Ответа нет. Вернее, испугалась только себя, испугалась усталости, слабости, испугалась пройти пару лишних километров, наверное… А тропинка так и осталась дорогой в неведомое…
Вполне довольная своим походом по «дьявольским местам» Грюневальда, на следующий день я отправилась в оперу слушать «Осуждение Фауста». Пейзаж, в котором разворачивалось действие, не имел ничего общего с моей собственной «мефистофельщиной», скорее, он навеял цитату из «Мастера и Маргариты»: «…местность – безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны... это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка, безрадостные, нищенские, полуголые деревья, одинокая осина… Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика». В таком пейзаже можно тосковать, можно повеситься… Жить и радоваться жизни невозможно.



И на этом фоне были тоскующий Фауст и вездесущий Мефистофель, как вечный его спутник, только и ждущий своего часа. Все происходящее – всего лишь фантазии, навеянные чарами Великого Искусителя. НЕ потому ли народные пляски и венгерский марш принимают какие-то странные формы, в них чудится разгул Вальпургиевой ночи, но очень деликатный, в рамках хорошего вкуса. Практически все решено в тех же серовато-черных тонах, оживленных лишь тревожными желтыми пятнами.



Я почти не удивилась, обнаружив, что Мефистофель – вторая натура Фауста. Натура беспокойная, вольная, деспотичная, обладающая почти неограниченными возможностями, способная придумать и способная претворить в жизнь задуманное.
И, конечно, была любовь, как главное олицетворение счастья человеческого. Потому что любовь была, потому что пригрезившийся образ стал реальностью, пусть на короткое время. Мне показалось, что Фауст, изведав счастья, не особенно напуган ни черными жуткими конями, ни скачкой. В ад он, конечно, проваливается довольно «прямолинейно», можно было бы это как-то поделикатнее сделать. Но это я сейчас об этом подумала, когда начала вспоминать. А тогда, в театре, все это, увиденное и услышанное, было настоящим потрясением, и осознание каких-то моментов еще будет настигать в самое неожиданное время и в самых неожиданных местах.
Мефистофель – это изнанка нашей души, наш вечный спутник. Он не темный, он не злой. Он – разный, как бываем разными мы. Он не знает покоя сам и не дает покоя нам. Все наши искушения и соблазны – только наше порождение, только с собой можно бороться или жить в любви и согласии. Только свои слабости нужно преодолевать или потакать им, если уж захочется того, или на борьбу уже не останется сил.
И горечь звучит в хохоте победившего Мефистфеля, которому еще предстоит осознать свою потерю.
У меня остался, наверное, самый больной вопрос: о чем все-таки тосковал Фауст? Мне кажется, эта тоска у всех одна: мы все тоскуем по несбывшемуся, по утраченным возможностям, по тому неведомому, мимо которого прошли, не заметив сразу в своих раздумьях и заботах.
И для того, чтобы когда-нибудь не затосковать по той тропинке в Грюневальде, которую я покинула в испуге или слабости, мне надо придумать для себя сказку, где в конце меня ждал бы огнедышащий дракон, или заколдованный принц, или прекрасный Мефистофель. А может там была просто самая желанная на тот момент остановка автобуса, где я могла бы упасть на мягкое сиденье и проститься со всеми сказками и тайнами Зеленого леса.

Фото: Deutsche Oper Berlin

 Отправлено: 07.06.14 17:54. Заголовок: Klo Спасибо за чуд..

Klo
Спасибо за чудный рассказ!
Klo пишет:

цитата:

Неужели вы еще не поняли, что жизнь ваша опустела, потому что нельзя жить без недругов или проблем?»

Интересная мысль - без тени, да, трудновато. С другой стороны - покой, отсутствие проблем и проч. тихие радости - тоже притягательны. В какой-то степени и на какое-то время. Впрочем, кто что предпочитает.
Klo пишет:

цитата:

возможность предложить Дону Жуану избавление от череды непрерывных смертей и горения в аду не за одного человека, а за множество – это под силу только Дьяволу.

Но только в данной (жестокой для Жуана) истории - и если он знает о своей участи. Klo пишет:

цитата:

Мефистофель – это изнанка нашей души, наш вечный спутник. Он не темный, он не злой. Он – разный, как бываем разными мы. Он не знает покоя сам и не дает покоя нам.

Отлично сказано! Klo пишет:

цитата:

мы все тоскуем по несбывшемуся, по утраченным возможностям, по тому неведомому, мимо которого прошли, не заметив сразу в своих раздумьях и заботах. И для того, чтобы когда-нибудь не затосковать по той тропинке в Грюневальде, которую я покинула в испуге или слабости, мне надо придумать для себя сказку

Так и есть.
Вообще, вот читаю тебя - с огромадным удовольствием! - и в который раз подтверждается истина, как важно (и полезно) быть чем-то (или - кем-то!) увлеченным. Тогда открывается для себя - и для других - целый мир, новый, неожиданный, интересный и... прекрасный.

 Отправлено: 08.06.14 07:49. Заголовок: Klo http://jpe.ru/g..

Klo
С оперой может и не подружусь, но твои путешествия уж больно искусительные, прямо как Мефистофель

 Отправлено: 08.06.14 09:07. Заголовок: мариета http://jpe...

мариета пишет:

цитата:

твои путешествия уж больно искусительные, прямо как Мефистофель

У каждого свой Мефистофель А у меня еще и Белый Кролик. Вышло забавно и почти судьбоносно: остановка в Берлине около апартаментов в Вильмерсдорфе, где я жила, называется Hasensprung - прыжок зайца. Вот и сам заяц - два зайца на мостике через проливчик, соединяющий озеро Дианы и Королевское озеро. В Грюневальд я отправилась именно по этому мостику



apropos пишет:

цитата:

Тогда открывается для себя - и для других - целый мир, новый, неожиданный, интересный и... прекрасный.

Страна Чудес...

apropos пишет:

цитата:

С другой стороны - покой, отсутствие проблем и проч. тихие радости - тоже притягательны. В какой-то степени и на какое-то время.

Самое интересное в том, что тихие радости манят всех. Но я давно поняла, что это столь же мимолетно, как счастье. Это состояние не может длиться вечно, потому что все должно уравновешиваться. В тихой спокойной жизни подстерегают проблемы, мелкие, но отравляющие жизнь, выматывающие душу. Человек не может жить без проблем, как мне кажется. И он их себе найдет в любой ситуации.

apropos пишет:

цитата:

Но только в данной (жестокой для Жуана) истории - и если он знает о своей участи

В этой постановке он знает все. Он совершенно лишен того, что называется гедонизмом, в нем нет радости и вкуса к жизни, которые так подкупают в той же Мачерате. В нем нет азарта охотника. Он живет по принципу: меня никто не жалел, и я никого не пощажу. Причем, даже "грязные" дела он делает не своими руками, а руками своих многочисленных двойников. Это очень тяжелая постановка. Я могу только посочувствовать певцам, которые вынуждены любой ценой подарить нам Моцарта и "Дона Жуана". И, конечно, самое неприятное - музыкальные купюры. Я до сих пор пытаюсь вспомнить, пел ли Дон Оттавио свое: "Dalla sua pace"... А с Доном Жуаном вообще беда: в полном молчании он перемещается по сцене, а потом вдруг оказывается, что отсутствует фраза речитатива. Если бы я слушала во второй раз, я бы специально обратила внимание, чем же Роланду Швабу эти фразы не понравились.

 Отправлено: 09.06.14 21:13. Заголовок: Klo пишет: Особенн..

Klo пишет:

цитата:

Особенно меня удивляет Донна Эльвира. Мне кажется, если она действительно любит Дона Жуана - ее место не в тихом монастыре, где она будет оплакивать себя и замаливать грехи, но вместе с ним в эту страшную минуту. Вот тогда бы, наверное, миф о Доне Жуане обрел бы свою «вторую половину», и в природе воцарилось бы равновесие.

Но тогда женщина перестанет быть жертвой, тем более, не будет греховной искусительницей, и мужеская сердцевина мифа рухнет, умалив роль прекрасного и ужасного Дона. Нет?

 Отправлено: 09.06.14 21:23. Заголовок: Хелга пишет: Но тогд..

Хелга пишет:

цитата:

Но тогда женщина перестанет быть жертвой

Роль страдалицы рухнет - да! Зато появится высокая жертвенность.

Хелга пишет:

цитата:

не будет греховной искусительницей

Вот в этой истории нет места такому характеру, только все страдают и мстят.

Хелга пишет:

цитата:

мужеская сердцевина мифа рухнет

Я и говорю - будет рождение какого-то нового мифа, подобно истории о Мастере и Маргарите, когда Мастер, один раз сделав свое дело, становится пассивной фигурой, а доминанта переходит к женщине и Сатане.

 Отправлено: 09.06.14 21:55. Заголовок: Klo пишет: Вот в эт..

Klo пишет:

цитата:

Вот в этой истории нет места такому характеру, только все страдают и мстят.

Klo пишет:

цитата:

Я и говорю - будет рождение какого-то нового мифа, подобно истории о Мастере и Маргарите, когда Мастер один раз сделав свое дело, становится пассивной фигурой, а доминанта переходит к женщине и Сатане.

И это, вероятно, неотвратимо, потому что как только женщина перестает быть жертвой, она неминуемо занимает доминантное место, оттесняя мужчину. Потому в истории Дона нет места такой женщине. И видимо, ему так и не удалось встретить таковую.

 Отправлено: 09.06.14 22:12. Заголовок: Хелга пишет: как то..

Хелга пишет:

цитата:

как только женщина перестает быть жертвой, она неминуемо занимает доминантное место, оттесняя мужчину.

Парадокс: многие женщины, заняв это место, продолжают играть роль страдалиц, жалуясь на судьбу, на мужчин и на что-нибудь еще. Но ни за что мужчину не подпустят к "рычагам управления". Искусство быть слабой утрачено, по-моему, безвозвратно

 Отправлено: 11.06.14 14:41. Заголовок: Klo Рассказ о Мефи..

Klo

Рассказ о Мефистофеле, Фаусте, Грюневальде и Тойфельсберге получился шикарно гармоничным, закольцованным и искушающим.
Так ведь на самом же деле и получается, что все (наверное, почти все) наши поступки, как-то изменяющие нашу жизнь, спровоцированы демоном-искусителем. Не зря же и в языке: "Черт меня дернул", "Очертя голову", Какой черт понес?" и тыды. Во благо или во зло, но поступки.

apropos пишет:

цитата:

без тени, да, трудновато. С другой стороны - покой, отсутствие проблем и проч. тихие радости - тоже притягательны. В какой-то степени и на какое-то время. Впрочем, кто что предпочитает.

Притягательны, и чем дальше, тем больше к ним стремишься. Но достигнув хоть на миг вдруг овладевает беспокойство - что-то не так, требуется волнение. Хотя, жутко хочется душевного равновесия и покоя.

 Отправлено: 11.06.14 19:21. Заголовок: Хелга http://jpe.ru..

Хелга Спасибо! Хочу еще раз повторить: никогда до сего времени меня не интересовала история Фауста и Мефистофеля, так же, как до недавних пор не интересовал Дон Жуан. Но если Великого Соблазнителя мне подарил Моцарт, то история о Великом Искусителе стала моей благодаря Ильдебрандо Д’Арканджело. Это совсем непростая история, но в результате я прикоснулась к какому-то новому знанию о жизни, о человеке вообще и о себе самой. Мне даже удалось прожить кусочек какой-то другой жизни, не имеющей отношения к моей собственной. И мне хочется поблагодарить его за это. От всей души…

Хелга пишет:

цитата:

Притягательны, и чем дальше, тем больше к ним стремишься. Но достигнув хоть на миг вдруг овладевает беспокойство - что-то не так, требуется волнение. Хотя, жутко хочется душевного равновесия и покоя.

Все как всегда: стремление к чему-то новому. Без этого не было бы человека.