|
Отправлено: 05.07.10 23:44. Заголовок: Предисловие Н..
Предисловие Начиная сей рассказ, я, то есть, мы с авторшей, спешим предупредить наших предполагаемых читателей, что события, о которых мы намереваемся рассказать, действительно имели место быть, за большим исключением — с его помощью мы попытались оживить наш рассказ. Точнее, решила я — авторша же долго упиралась, кляня детективно-любовные романы и мою нездоровую фантазию, и настаивая на обычном путевом очерке, но в конце концов, согласилась, клюнув на образ главного героя, который, согласно моей идее, должен был своей харизмой и обаянием оживить скупое географически-этническое повествование. «И отчего ты так уверена, что этот твой главный герой получится харизматичным и обаятельным?» — ехидно спросила авторша. «Я не уверена, — отрезала я. — Но отчего не попытаться? Если не получится харизматичным, мы можем избавиться от него в любой момент». Авторша скептически хмыкнула, но спорить больше не стала. В результате мы предлагаем вниманию несчастного читателя сию рожденную в результате перегрева на азиатском солнце смесь, жанр которой мы так и не смогли определить. Впрочем, не суть, графоманам все можно.
|
|
Отправлено: 05.07.10 23:46. Заголовок: Часть 1 — В сотый..
Часть 1 — В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого ти… человека… до того как села рядом с ним в самолете, не видела, — простонала я, со злостью чувствуя, как задрожал голос, а к глазам подступила соленая, готовая выплеснуться жалостливой слабостью, волна. А как здорово все начиналось… Месяц назад, в очередной раз поддавшись своей нездоровой охоте к перемене мест, в предвкушении отпуска перебрав приемлемые с финансовой и временной точек зрения варианты, неожиданно для себя самой я остановилась на бывшей социалистической республике, а ныне независимом государстве, что раскинулось на обширной территории от бескрайних степей до гор Алатау. Короче говоря, я решила махнуть в Казахстан — совместить возможно приятное с явно полезным. Приятное состояло в перспективе побывать на востоке, взглянуть на степь собственными глазами и подняться на знаменитый Чимбулак, а полезное — навестить немолодую тетушку, сестру отца, которая на заре своей юности отправилась в казахские степи поднимать целину, да так и осталась там, завела семью и детей — моих двоюродных сестер, которых я никогда не видела. По правде говоря, на мысль отправиться в этом направлении меня натолкнул отец, который сам по причине возраста и нездоровья не решался на столь далекое путешествие, но возжелал восстановить родственные связи, использовав посредника, то есть меня, свою младшую безалаберную дочь, холостую девицу двадцати восьми лет от роду. Отец пообещал частично финансировать экспедицию, что было совсем не лишним для такой экономической неудачницы, каковой является ваша покорная слуга. Прикинув, что путешествие может быть вполне экзотичным в условиях недосягаемости Канар или вожделенной Испании, я приняла решение и приступила к поискам приемлемого средства транспорта, которые также увенчались успехом, совершенно неожиданным и потому поистине фантастичным. Мой приятель-компьютерщик, порывшись в интернете (о, да будет благословенно сие изобретение человеческого ума!), нашел потрясающе недорогой авиамаршрут Москва — Киев — Алматы, и это стало последней гирькой на чаше весов под названием Казахстан. Зачем я столь подробно рассказываю эту предысторию? Вероятно, пытаюсь оправдаться и объяснить, почему меня понесло не в Турцию и не в Египет. Или делюсь ценной информацией? Впрочем, пусть оправдывается авторша, поскольку она особа словоохотливая и более ответственная. Во всяком случае, я на это надеюсь. Итак, я оказалась на борту боинга, принадлежащего некой украинской авиакомпании, который под требование застебніть ремені безпеки, обращенное к паннам и панове, оторвался от земли и унес меня в сторону Киева, а спустя три часа я уже сидела в салоне ТУ-134, рассекающего ночное небо в направлении Алматы. Не могу сказать, что лететь было комфортно, поскольку кресло предыдущего ряда зловеще нависало надо мной, грозя придавить тяжестью ерзающего на нем мужчины явно внушительного веса. Моя дамская сумка, размером с немаленький рюкзак и содержащая чуть ли не половину вещей, что я взяла с собой, с трудом вместилась в узком пространстве, мешая вытянуть затекшие ноги. Справа, у окна устроился плотный мужчина, не многим меньше соседа спереди по размерам и не менее подвижный — он постоянно толкал меня в бок и мрачно извинялся, обращая ко мне красное безглазое лицо — глаза его скрывались за темными очками. Цветник завершал сосед слева, тот, к счастью, был худощав и заснул, едва моторы самолета приобрели равномерно-успокаивающее звучание. Я откинула спинку кресла и тоже попыталась задремать, но сосед справа тотчас пихнул меня локтем в бок и буркнул что-то извиняющееся. «Ничего, можете продолжать», — ответствовала я черной бездне очков и попыталась вытянуть ноги. Едва наплыл сон, как вновь последовал удар в бок и последующие извинения. Я подвинулась в сторону левого соседа, посапывающего с таким видом, словно он спал в удобной кровати, а не в тесном кресле. «Путешественник», — с неодобрением решила я и полезла в сумку в поисках кинутого туда в последний момент сборов романа Мэри Стюарт. Получив еще несколько тычков от очкастого, я потеряла терпение и уже собралась было разбудить худощавого и попросить его поменяться со мной местами, как в салоне появились стюардессы, катящие по проходу громоздкий агрегат с ланчем, и сей приятный момент разбавил мои неприятности. Левый сосед не собирался просыпаться, и я, движимая неприязнью к правому, который снова толкнув меня, ухватился за свой поднос, осторожно потрогала худощавого за плечо. — Ланч… Стюардесса, подав поднос, вопросительно взглянула на меня и, видимо, по моему жесту решив, что худощавый имеет ко мне какое-то отношение, сказала: — Разбудите вашего… — Он не мой… — отрезала я. — Просто я подумала… Тем временем худощавый все-таки проснулся и, весьма быстро сориентировавшись в обстановке, открыл столик, водрузил на него поднос и повернулся ко мне. — Спасибо, что разбудили… — Я не будила… — зачем-то возразила я. — Тоже верно, — отрезал худощавый, взглянув на меня черными азиатскими глазами, скривив губы в улыбке. После ланча я все-таки уснула, так и не попросив его поменяться местами. Мне снилось солнце, оно было ярким, но не слепящим и каким-то холодным, оно катилось по горизонту, словно мяч, а я бежала к нему и конечно же не догоняла. В какой-то момент я даже приблизилась к солнцу настолько, что, кажется, могла дотронуться до него рукой, как вдруг кто-то резко дернул меня, лишив вожделенной возможности. Я открыла глаза и в первые секунды не могла понять, где нахожусь и что со мной. — Застегните ремень, — сказала белокурая стюардесса, наклонившись ко мне. Слева хмыкнул худощавый. Очкастый спал, раскинувшись на кресле. Что-то он давно не пихал меня в бок. — Застегните ремень, мы снижаемся, — повторила стюардесса, обращаясь к нему. — Что с вами? Вам плохо? Очкастый не реагировал. Я взглянула на него и почувствовала то, что называют холодком внутри. Красный цвет его лица странным образом сменился на желтоватую бледность, словно по его щекам и носу невидимый маляр прошелся широкой кистью. Я осторожно тронула его за плечо, повторив вопрос бортпроводницы. Он качнулся и начал сползать на меня, словно огромная ватная кукла, черные очки упали, открыв светлые, показавшиеся мне незрячими, глаза. Я шарахнулась в сторону, уткнувшись в худощавого. — Спокойно, девушка, застегните ремень, — услышала я голос стюардессы. Сосед слева молча вернул меня на место, подхватив за плечи. Что было дальше? Посадка, бортпроводницы с аптечкой, толпа пассажиров, вытекающая из салона, паспортный контроль и офицер-казах, проводивший нас, меня и худощавого соседа, в какую-то комнату. Вопросы о степени моего знакомства с очкастым… Возможно, все это могла бы красочно и подробно описать авторша, но она, как назло, куда-то смылась, как часто делает в критические минуты. А я еще называла ее ответственной. — В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого ти… человека… до того как села рядом с ним в самолете, не видела…
|