Кстати: клуб "Литературные забавы"

Девочки!

Все, муки мои закончены, вчера починили, диск уцелел.

Спасибо всем за моральную поддержку!

Для почина выложу имеющееся продолжение.

Сан была весьма рада появлению здесь Томилина, но упоминание о Рогачевском привело ее в бешенство.
– Конечно, это устроила маман! – вскричала она. – Сказала ему, где я нахожусь, верно, еще и благословила! И он приехал, чтобы преследовать меня!
Все ее столь тщательно продуманные планы терпели крах. Рогачевский не оставит ее в покое, будет постоянно околачиваться подле нее и лишит всякой возможности сблизиться с Муравским.
– Да, он объявился совсем некстати, – согласилась Тяша.
– И приехал к Муравскому, хотя они никогда не были друзьями! – продолжала бушевать Сан. – И теперь начнет изводить меня своими ухаживаниями!
– Он никак не мог узнать, что мы соседствуем с Муравским, – заметила Тяша. – Как и Томилин. Весьма удивительное совпадение. Каким образом они узнали, где нас искать?
Подруги в недоумении уставились друг на друга.
– Думаю, мы об этом вскорости узнаем, – пробормотала Сан. – Но что мне делать?
– Погоди, не отчаивайся заранее. Вдруг Рогачевский соблазнится какой местной девицей и оставит тебя в покое?
– Соблазнится, как же! Ни у одной здешней барышни нету такого приданого и такого влиятельного отца. Не случайно же из всех петербургских девиц он выбрал именно меня.
– Кстати, а если именно это и останавливает Муравского? – задумалась Тяша.
– Мое приданое и положение отца? – удивилась Сан. – С чего вдруг? Кому не придутся по душе деньги и связи?
– Не каждый решится сделать предложение богатой невесте из влиятельной семьи, ежели не равен с нею. Тем паче, твоя мать наверняка намекнула ему на это в своем с ним разговоре.
– Маман могла намекнуть на что угодно! – закипела Сан. – Но коли он уверен в отказе…
Она вздохнула и пробормотала:
– Значит, придется дать ему понять… Хотя, куда уж больше? Он не может не видеть… Или таки не видит?
– Пока Муравский видит только твое стремление помириться после ссоры на бале, произошедшей исключительно твоими стараниями, и уладить конфликт, возникший между соседскими имениями. Вряд ли ему приходит в голову, что ты оказалась здесь из-за него. Он не настолько самонадеян.
– В отличие от Рогачевского, что имел наглость притащиться сюда! – прошипела Сан.
– И без него довольно хлопот, – добавила она, увидев входящих в комнату управителя и мистера Хайнсворда. Судя по их выражению лиц, между ними произошел очередной конфликт.
Помимо личных переживаний, ей доставалось еще и от англичанина, что постоянно прибегал с какими-то проблемами, кои надобно было, не откладывая, решать. То не там начали рыть или копать, то не те деревья не так и не там посадили, то еще что. Он вечно спорил и ругался с управителем, и они уже, как сейчас, вдвоем приходили к ней со своими возникшими недоразумениями.
– Мистер Хайнсворд требует еще мужиков, но все заняты, – сказал господин Демьянов. – Ужели сооружение оврага важнее посева льна?
– Нет, конечно, – сказала Сан. – Овраг подождет.
– Овраг не может ждать! – возразил англичанин. – И нужны телеги, чтобы отправить их в каменоломню.
– Зачем? – удивился управитель.
– Для перевозки камней! – побагровел мистер Хайнсворд. – Камней! Камней для горки, где ее сиятельство хочет разбить цветник. И для грота. Или вы предлагаете сделать его из дерева?!
– Я вообще ничего не предлагаю, – сказал господин Демьянов.
По счастью, управитель отличался спокойствием и рассудительностью, и, казалось, ничто не могло вывести его из хладнокровного состояния, что особенно раздражало англичанина.
– Такими темпами мы не управимся за лето, – предупредил мистер Хайнсворд.
– Управимся, – уверила его Сан. – Будем делать все постепенно с тем количеством людей, что господин Демьянов смог нам выделить.
– Как управимся, ежели вы отправляете работников по соседям устраивать какие-то клумбы?! – кипятился Хайнсворд.
– Но цветы бы иначе погибли, вы же не хотели этого?
Он, разумеется, не хотел гибели растений, но при том не желал, чтобы садовников отвлекали от главного дела.
– В конце концов работников можно и нанять. На лето, – предложила Сан, – коли у нас не хватает своих людей.
– Нанять?! – поразился управитель. – Помилуйте! Платить деньги за то, что должны делать крепостные?
– Но они все заняты на других работах, – напомнила ему Сан.
– Да, но…
– Нанять! Нанять сегодня же! – радостно подхватил сию идею англичанин. – Не менее десяти человек! Лучше – пятнадцать или даже двадцать! И купить еще хотя бы пару телег! И инвентарь!
– Его сиятельство не поймет таких трат! – пытался возразить управитель.
– А мы ему ничего не скажем. Зачем отвлекать князя нашими пустяковыми делами? Я заплачу из своих денег, – сказала Сан, пытаясь вспомнить, сколько у нее осталось от квартальной выплаты. В крайнем случае она сможет продать что из своих драгоценностей.
– Семисот рублей хватит на первое время?
– Более чем, – признал господин Демьянов, чуть не с ужасом глядя на молодую хозяйку. – Но это лишние траты…
– Ах, пустяки! – уверила его Сан. – Главное, чтобы мистер Хайнсворд ни в чем не знал нужды.
Освободившись таким образом от управителя с садовником, она призвала дворецкого, сообщила ему, что гостей будет больше, нежели предполагалось, после чего смогла наконец отправиться в свои комнаты, дабы переодеться к грядущему обеду.

Первыми в Пригожем, разумеется, появились Стремоуховы и привезли с собою, помимо дочерей, старшего сына, что прибыл домой в отпуск. Это был молодой человек лет двадцати с небольшим, с необыкновенной важностию щеголявший своей новенькой гусарской синего цвету формой, высоко взбитым коком на голове, тощими косицами и реденькими волосками над верхней губой.
– Алексис, Алексис Стремоухов, – говорил он, целуя ручки дамам, – корнет Лубенского гусарского полка к вашим услугам.
И тут же пристроился подле Сан, не своя с нее томного взгляда, что, видимо, почитал неотразимым, осыпая ее заученными комплиментами, состоявшими из самого банального набора слов.
– Надеюсь, у вас есть альбом, ваше сиятельство? Я непременно запишу в него стихи, что смогут воспеть вашу необыкновенную красоту, грацию и стать! Поверьте, я видывал многих барышень, но никогда не встречал столь прелестного и очаровательного существа, как вы, и поэтически строки сами собою приходят на ум, вдохновленные…
– У меня нету альбома, – сказала Сан.
– Как – нету?! – поразился Алексис. – У всякой барышни непременно…
– Нынче не в моде, – отрезала Сан, зная, что сей аргумент действует наиболее безотказно.
Альбомы пользовались большой популярностью среди девиц и их кавалеров, но Сан давным-давно забросила сию забаву, которая если и нравилась ей в первый год пребывания в свете, вскоре наскучила и даже начала раздражать. Видимо потому, что в ее альбом слишком часто и много записывалось однотипных, откровенно слабых виршей и пустых комплиментов.
– Но как же без альбома?! – всполошились девицы. – Как обменяться стихами и всякого рода изречениями?
– Столичные кавалеры наловчились делать сие в разговорах, – объяснила Сан, пряча улыбку. – В этом году особливо привечаются импровизации.
– Импровизации?! – стушевался Алексис.
Он выглядел растерянным и обеспокоенным. Барышни тоже приуныли, не представляя, видимо, как им теперь обходиться без излюбленных альбомов, куда они строчили всякого рода романтические стишки и «наблюдения».
– Разумеется, исключительно импровизации, – жестко подытожила Сан и пошла навстречу новым гостям – прибыли Храповы с господином Шишеловым, коего, надобно заметить, к обеду не приглашали.
– Я как раз навещал наших милейших Храповых и, узнав, что они едут к вам, решил присоединиться, будучи уверен, что вы, ваше сиятельство, не откажетесь принять еще одного гостя – вашего преданного друга и почитателя, – сообщил Шишелов, приветствуя хозяйку дома.
– Разумеется, я так рада! – была вынуждена ответить Сан, про себя посылая сего назойливого и плохо воспитанного господина ко всем чертям.
– Вижу, юный корнет уже здесь, – с усмешкою заметил он, приметив младшего Стремоухова. – Совершенно неотесанный юнец, смею заметить. Боюсь, он начнет вам докучать, полагая, что гусарская форма дозволяет ему вольности в обращении с барышнями.
– Что вы! Он так мил, учтив и скромен! – возразила Сан и назло Шишелову, который, будучи в летах и не имея гусарской формы, не менее докучал всем девицам, послала ослепительную улыбку корнету. Тот встрепенулся и шагнул было к ней, но Сан уж отвернулась, встречая очередную группу гостей, на сей раз именно тех, что она ждала с особым нетерпением. Муравский подвел к ней тетушек и кузину, за ними шли Лукин, Томилин и князь Рогачевский. Появление последних произвело общий фурор. Девицы ахнули, Шишелов и Стремоухов-младший враз потускнели, понимая, что по всем статьям проигрывают на фоне блестящих гвардейских офицеров.
– Капитан, весьма приятный сюрприз! – сообщила она Томилину и с едва скрываемым неудовольствием уставилась на Рогачевского.
– Позволите ли узнать, какими судьбами вы оказались в этой глуши, князь? – спросила она.
Тот пересказал свою путаную историю о поездке в Тулу и встрече с Томилиным, отчего решил заглянуть к своему бывшему сокурснику.
– Представьте мое удивление и вящую радость, когда я узнал, что вы поселились по соседству с Муравским, – сказал Рогачевский, не замечая ее досады и пытаясь задержать ее руку в своей.
– А, так вы скоро нас покинете? Родственники, верно, ждут вас… в Твери?
– В Туле, но вовсе не ждут, даже не знают о моем вояже, посему я имею довольно времени, дабы побыть здесь подольше и насладиться вашим обществом, – ответил непробиваемый князь.
Сан вздохнула и повела вновь прибывших знакомиться с ее гостями.