Апрельская ночь была прохладна и хороша свежим воздухом, и запахом вступающей в свои владения весны, но штабс-капитан, шагающий по темному притихшему городу, не замечал сей отрады. После шумного вечера в клубе, проведенного за игрой в карты, он намеревался развлечься с некоей прелестницей-полькой - она была не прочь принять у себя русских офицеров, что заполнили этой весной приграничную Вильну. Увы, почти сразу после прихода штабс-капитану пришлось покинуть красотку из-за полученной записки, которой его срочно вызывали на службу. Недоумевая, что за неотложные дела могут быть в штабе в столь позднее время, и еще более озадаченный тем, каким образом его смогли найти, он, чтобы сократить путь, свернул в проулок и вышел на тропу, ведущую через заросший кустарником пустырь. Пройдя несколько шагов, штабс-капитан скорее ощутил, чем услышал за спиной какое-то движение. Оглянуться он не успел, почувствовав лишь короткую резкую боль – удар остро наточенного клинка пришелся под левое ребро, не оставляя невезучему штабс-капитану никаких шансов на спасение. Он рухнул на мокрую землю, издав последний хриплый вздох. Убийца наклонился к своей жертве, обшарил карманы мундира. Шепотом чертыхнулся – цепочка его часов, висящих на поясе, зацепилась за что-то. Поспешно дернул ее, чтобы освободить, и, оглядевшись, зашагал прочь. Городские часы на соборной башне пробили полночь. Наступило 23 апреля 1812 года. День как день, один из многих тысяч. Кому-то он принесет радость, кому-то печаль, кто-то издаст свой первый крик, появившись на свет, кто-то мирно почит в своей постели, а кто-то уже нашел свой конец, не предполагая, что он подступит столь неожиданно. Но и то, и другое, и третье… станут звеньями бесчисленных цепочек, которые, соединяясь и переплетаясь, несут в себе причины либо следствия малых и больших событий.
Очень очень интригующее начало. Штабс-капитана жалко, наверное был молод, красив, обаятелен, а его вот-так, на заросшем пустыре. А город притих в ожидании нового дня и новых событий, надеюсь не только плохих. ] bobby пишет:
А если учесть, что жанров целый комплект... Есть, где разгуляться. MarieN пишет:
цитата:
Штабс-капитана жалко, наверное был молод, красив, обаятелен
Это вскорости выяснится, надеюсь. Каким он был. Событий должно быть много - и самых разных. Во всяком случае, так планировалось. А что получится... посмотрим.
И просьба, не забывать о тапках - авторы в них нуждаются.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30869
Отправлено: 20.07.15 21:31. Заголовок: Так, несколькими дня..
Так, несколькими днями ранее случилось еще три встречи. Две из них в итоге оказали немалое влияние на судьбы великих империй и оставили заметный след в их истории. Третья, которая хоть и выглядела на фоне первых двух совсем незначащим пустяком, волею случайности или провидения заняла особое место и роль в том представлении, что разыгрывалось весной 1812 года на литовской границе Российской империи.
15 апреля 1812 г. Париж, дворец Тюильри
Император Наполеон отошел от окна, у которого стоял, глядя на опустевшую площадь, где лишь час назад маршировала его гвардия, демонстрируя готовность к воинским свершениям; на массив Триумфальной арки, увенчанной квадригой Святого Марка; на небо Парижа, с утра пронзительно чистое, а ныне затянутое густой пеленой облаков, словно невидимая рука закинула занавес после закончившегося представления. Император покинул свой наблюдательный пост, так как в кабинет вошел тот, кого он ждал с нетерпением, - генерал-адъютант граф Луи Нарбонн. Вошел и остановился чуть в отдалении. – Вы собрались, Луи, готовы к отъезду? – быстро спросил Наполеон, сцепив руки за спиной и выпячивая грудь, но не приближаясь к Нарбонну, которого был меньше ростом почти на голову. – Получили бумаги? Обдумали тактику беседы с Александром? – Готов, сир. – Александр упрям и не желает поддерживать наши интересы, а я предпочел бы все потерять, чем что-то упустить. На минуту представьте, что Москва взята, Россия побеждена, царь в союзе с Францией... Франция завоюет независимость Востока и свободу морей… Впрочем, сейчас не время для мечтаний. Русские сосредотачивают силы в Вильно, демонстрируют готовность к боевым действиям. Александр не желает восстановления Польши, но я хочу исторгнуть ее из неполитического бытия. Вам, Луи, следует сделать все, чтобы избежать… оттянуть конфликт, чтобы мы не вступили в сражение с Россией, если… если только Александр не переступит черту. Время… для нас сейчас важно время. Нарбонн молчал, ожидая – он умел ждать и лавировать, ловкий дипломат, сумевший стать доверенным лицом человека, узурпировавшего королевскую власть. Император и не ждал ответа, он размышлял вслух, пытаясь найти решение между жаждой господства над миром и трудностями текущего момента – затянувшейся блокадой враждебной Англии и упрямством русского царя, не желающего поддерживать его планы, лавировавшего меж миром и войной. – Если Александр не переступит черту… – повторил Наполеон, в упор глядя на Нарбонна темными корсиканскими глазами. – Эта черта так тонка, сир, – молвил граф. – Вы правы, Луи, черта тонка, и за нею брезжит свобода для Речи Посполитой, которую я смогу даровать, если вы сумеете стать добрым спутником Александра там, в Вильно, спутником повсюду, и в кабинете переговоров и в войсках, которым он, несомненно, устроит смотры. Он любит своих солдат так же, как люблю своих я. – Понимаю вас, сир, – кивнул Нарбонн, – и сделаю все, чтобы стать «добрым спутником». – Вам помогут, Луи, вас ждут в Вильно те, кто предан Франции, и вам следует узнать, насколько они преданы, польские и литовские шляхтичи, те, ради кого я готов пойти на трудное, особенно сейчас, дело и наказать варваров, презирающих мою дружбу. – Те, кто предан Франции… – эхом повторил дипломат. – Через несколько дней я отправляюсь в Дрезден, а оттуда, вероятно, в Познань. И вам не следует спешить, царь Александр должен насладиться вашим обществом, а вы – созерцанием, и не только… сил русского войска. Будьте осторожны с военным министром, Барклаем, он умная бестия. О нем мы поговорим особо. Император улыбнулся своим словам, словно блеснул хорошей шуткой и, сделав несколько шагов, протянул руку. – Пусть ваша миссия будет успешной, Луи. И не забудьте про тонкую черту. – Благодарю за доверие, сир, – сказал Нарбонн, осторожно отвечая на императорское рукопожатие.
Хелга Спасибо за продолжение, такое историческое, и интрига присутствует, и шпионы показались. Такие серьезные фигуры на сцене, Наполеон, Александр, Нарбонн. Наполеон согласна хитер, еще и умен, и удачлив, по крайней мере, до сей поры. Хелга пишет:
цитата:
Не был бы хитрецом, не завоевал бы полмира.
Ну, на полмира его все таки не хватило, споткнулся, пожадничал, не дорассчитал. Хелга пишет:
цитата:
Александр не желает восстановления Польши, но я хочу исторгнуть ее из неполитического бытия.
"исторгнуть из неполитического бытия" немного резануло, может быть вернуть, и политического небытия. Но это чисто моё восприятие. Все на усмотрение авторов. И еще маленький вопросик. Это все еще пролог, или уже первая глава. Так для формы.
MarieN Шикарный тапок - а мы бы так и прохлопали. Скрипач не нужен пишет:
цитата:
какая сложная штука начинается!
Ну, сложная больше для авторов, как верно заметила Хелга. Это завязка интриги, где никак не обойтись без определенных исторических лиц, с которых, собственно, все и началось - как в истории, так и в нашем романе.
Ну, это вы преувеличиваете. Шикарно это то, что вы начинаете выкладывать, без всякого сомнения. Хелга, apropos apropos пишет:
цитата:
Это завязка интриги, где никак не обойтись без определенных исторических лиц, с которых, собственно, все и началось - как в истории, так и в нашем романе.
Очень ждем продолжения повествования, как и дальнейшего описания завязки интриги, хотя и описанного, более чем достаточно для полёта фантазии. И всё же очень ждём авторского решения и очень надеемся, что ждать придется недолго. Хелга пишет:
цитата:
Пролог еще идет...
Спасибо за уточнение.
apropos
Главвред
Сообщение: 38138
Отправлено: 23.07.15 21:02. Заголовок: MarieN пишет: Очень ..
MarieN пишет:
цитата:
Очень ждем продолжения повествования, как и дальнейшего описания завязки интриги, хотя и описанного, более чем достаточно для полёта фантазии.
Дык нам есть еще чем подпитать читательскую фантазию. Продолжаем-с. Тем часом в Вильне, в Епископском дворце, ставшем резиденцией российского императора на время его пребывания в Литве, Александр Первый внимательнейшим образом слушал доклад своего военного министра генерала графа Барклая де Толли. – По данным, поступившим из Пруссии и Варшавского герцогства, там сосредотачивается порядочно армий, примерно четырехсот, а то и боле тысяч числом, среди которых не только французские войска, но и полки Рейнского союза, итальянские, прусские, польские, швейцарские, гишпанские, португальские, – говорил министр сухим бесстрастным голосом, медленно проговаривая слова. – Он собирает на войну со мной всю Европу! Демонстрирует силу в расчете на то, что мы дрогнем и пойдем на попятную… Не бывать тому! – ожесточенным движением руки государь прервал министра и быстрым шагом подошел к широкому столу, где были разложены карты и пухлые стопки документов. – Вот, – показал он на бумаги, – все это предложения и планы великих тактиков и стратегов, коих в моем окружении набралось преизрядное количество. Каждый мнит себя полководцем, не чета Бонапарте! Длинное худое лицо Барклая де Толли осталось невозмутимым. Он был ознакомлен с этими, числом более тридцати, прожектами ведения предполагаемых боевых действий России, составленных генералитетом и чуть не всеми приближенными государя. Большинство сиих предложений представляло собой не годные к исполнению, а то и вовсе неосуществимые замыслы, что прекрасно понимал и сам российский император, и его военный министр. – Я делаю вид, что прислушиваюсь к мнению каждого, что ценю их знания, опыт и рвения, раздаю им чины и награды, – в голосе государя послышалась обида, – они же требуют все большего и большего… Мне пришлось пожертвовать Сперанским, прервать реформы, дабы успокоить недовольных, но все продолжают попрекать меня Тильзитом, памятуют Аустерлиц и скоро договорятся до того, что я виноват и в том, что этот корсиканец вообще появился на свет… Он оборвал себя, дернул уголком рта, заложил руки за спину, прошелся от стола к окну, вернулся. – Что думаете насчет наступательных действий, о коих все только твердят и того требуют? Барклай де Толли пожевал нижнюю губу, неспешно ответил: – Учитывая нынешнее количество неприятельского войска в Пруссии и Варшавском герцогстве, мы опоздали с упреждающим ударом и вряд ли теперь сможем произвести выгодные для нас операции за Неманом. Я дал команду нескольким отрядам быть готовым к походу на Мемель, где собраны большие провиантские запасы французов, князь Багратион рвется в рейд по Варшавскому герцогству, но в сложившихся обстоятельствах сие неразумно... – Мы не можем давать им повод к войне, Бонапарт только того и ждет, – Александр вновь было заходил по кабинету, но резко остановился, повернулся к министру. – Какими вы видите наши действия? – Я по-прежнему придерживаюсь стратегического плана, о котором писал вам… [1] – Да, да, – кивнул государь, – и мы его приняли, но… – Оборонительно-отступательная тактика, ваше величество. – Меня не поймут, – пробормотал Александр. – Пойдут не шепотки – ропот, и любая ошибка может обернуться катастрофой. – Гибель русской армии – что неизбежно при дву-трехкратном перевесе сил Бонапарте – обернется для вас и России куда большей катастрофой, – не отступил Барклай де Толли. – Временная потеря части территорий, пусть даже Петербурга или Москвы… Государь вздрогнул и побледнел. – …несравнима с полной потерей армии, – четкие слова министра на мгновенье словно зависли в воздухе. – Но вы представляете, как будет воспринят приказ об отступлении? – Некогда вы, ваше величество, благосклонно отнеслись к плану генерала Фуля, – осторожно напомнил Барклай де Толли. – С лагерем в Дриссе? – лицо государя искривила нервная усмешка. – Он так упорно добивался его принятия, что не оставил мне никакого выхода. Но мы же с вами понимаем, что вести туда армию неразумно. – Укрепления в Дриссе почти готовы, но что сам лагерь, что местность вокруг него абсолютно непригодны для ведения боевых действий. Оказавшись там, все сразу это поймут. И тогда нам придется искать более выгодную позицию для сражения. А искать ее можно долго, попутно по дороге уничтожая магазины, уводя скот и забирая с собой все припасы. – По примеру скифов? – Так точно, ваше величество. Тактика Бонапарте нам известна: быстрыми действиями он вынуждает противника принять сражение – одно, два – и победа в его руках. К тому же самому он попытается вынудить и нас, поэтому наша задача заключается в том, чтобы нарушить его планы, заставить делать то, что выгодно нам, а не ему. Двигаясь за нами по разоренной местности, он начнет терять людей и лошадей, раздражаться, нервничать и делать ошибки. Мы же, напротив, завладеем ситуацией, во время похода объединим армии, пополним их резервами. И когда наши силы сравняются, а то и станут превосходить французские, на выбранной нами удобной позиции мы сможем полностью его разгромить. – Звучит превосходно, – признал государь. – Но получится ли привести этот план в действие? Вы уверены, что французы пойдут за нами? – У Бонапарте не будет другого выхода. Большая армия не может долго стоять на одном месте, она съест самое себя. Ему придется или преследовать нас или уходить за Неман и рассредоточиваться по провинциям. А уйти из России без сражения – равно расписаться в собственном поражении. Александр задумался. – Но… представляете, как будет воспринят в армии приказ об отступлении? – Сначала мы, сообразуясь с намеченным, будем действовать по плану генерала Фуля, – сказал министр, – признанного европейского стратега, имеющего среди свитских и генералитета немалую поддержку. А в Дриссе, когда все убедятся, что там невозможно оставаться, вам придется покинуть армию… И, предвидя возражения государя, добавил: – Пока вы находитесь в армии, согласно Учреждению для управления действующей армией, к вам переходят обязанности главнокомандующего. В ваше отсутствие мне придется взять командование на себя и действовать уже по своему усмотрению, на собственный страх и риск. Государь было кивнул, но тут же протестующе вскинул рукой. – Вы готовы поступить благородно, генерал, – ласково сказал он, – но я не имею права отдать вас на растерзание общественного мнения, а оно последует – и в весьма предсказуемом ключе. Только ленивый не будет осуждать вас, величать если не изменником, то бог знает кем, у вас же и без того немало завистников и недоброжелателей. – Я выдержу все ради того, чтобы наша армия, а, следовательно, и Россия, и мой император были спасены, а враг разбит. А он будет разбит, ваше величество. – Ну что ж, – после некоторой паузы сказал государь. – Принимаем ваш план. Но о нем никто, кроме нас двоих, не должен знать. Барклай де Толли склонил голову. – И что бы ни случилось, я буду поддерживать вас, – продолжил Александр. – Пусть не всегда я смогу это делать открыто, но вы должны быть уверены в моей признательности и моем вечном к вам расположении. – Благодарю, ваше величество, – генерал щелкнул каблуками, но государь подхватил его под руку, показывая тем, что формальности теперь не к чему. – Что де Санглен? [2] – спросил он. – Обустраивается? – Получил помещение, набирает себе помощников. – Очень кстати ему приступить к своим обязанностям. Вы говорили, французы заслали в Вильну множество шпионов. – Да, по сообщениям наших агентов из Варшавы и Берлина. Нам это, как ни странно, на руку. – На руку? И ведь действительно, – государь с пониманием усмехнулся. – Мы будем передавать противнику дезинформацию в свете нового стратегического плана. Главное, чтобы де Санглен не переусердствовал в стремлении найти и арестовать всех шпионов, – наконец и Барклай де Толли позволил себе слабо улыбнуться. – Нужным людям следует распространять слухи о том, что мы не только настроены дать генеральное сражение под Вильной, но и подумываем о превентивном ударе за Неманом. Как вы, ваше величество, посмотрите на верховые прогулки вдоль границы под видом рекогносцировки местности? – С удовольствием внесу свою посильную лепту в осуществление нашего плана, Михаил Богданович, – сказал Александр и повел Барклая де Толли к дверям, за которыми государя ожидали представители гражданских властей, духовенства, купечества и прочих общин Вильны, пришедших выразить свое нижайшее почтение российскому императору.
------
[1] 14 марта 1810 года военный министр М.Б. Барклай де Толли представил императору Александру I докладную записку – «О защите западных пределов России». По ней, в случае нападения противника, предполагалось (без вступления в сражение с основными силами) вести отдельные пограничные бои до истощения продовольственных и иных запасов армии, после чего отходить на заранее приготовленные оборонительные линии с применением тактики «выжженной земли», т.е. оставляя противника на полностью опустошенной территории и придерживаясь оборонительной стратегии, с включением при необходимости наступательных действий.
[2] Де Санглен Яков Иванович (фр. Jaques de Saint-Glin, 1776—1864 или 1868) – француз по происхождению, государственный деятель России, один из руководителей политического сыска при Александре I. В 1812 году был назначен директором Воинской полиции (военной контрразведки) при военном министре России.
apropos Сложная задача стоит перед Александром, столько советчиков вокруг. Кому поверить, на кого опереться? apropos пишет:
цитата:
– Я делаю вид, что прислушиваюсь к мнению каждого, что ценю их знания, опыт и рвения, раздаю им чины и награды, – в голосе государя послышалась обида, – они же требуют все большего и большего…
Оффтоп: маленький может быть тапок, может быть "опыт и рвение"
цитата:
Александр Первый внимательнейшим образом слушал доклад своего военного министра генерала графа Барклая де Толли
цитата:
– Какими вы видите наши действия? – Я по-прежнему придерживаюсь стратегического плана, о котором писал вам… – Да, да, – кивнул государь, – и мы его приняли, но… – Оборонительно-отступательная тактика, ваше величество.
Надо отдать должное, что благородства, решительности и уверенности Барклаю не занимать, всю ответственность готов взять на себя.
цитата:
– Вы готовы поступить благородно, генерал, – ласково сказал он, – но я не имею права отдать вас на растерзание общественного мнения, а оно последует – и в весьма предсказуемом ключе.
цитата:
Я выдержу все ради того, чтобы наша армия, а, следовательно, и Россия, и мой император были спасены, а враг разбит. А он будет разбит, ваше величество.
apropos
Главвред
Сообщение: 38144
Отправлено: 24.07.15 23:11. Заголовок: Всем спасибо! http:..
Всем спасибо!
bobby пишет:
цитата:
Читаю с интересом.
Это славно. MarieN пишет:
цитата:
Надо отдать должное, что благородства, решительности и уверенности Барклаю не занимать, всю ответственность готов взять на себя.
Мы с Хелгой его любим. Я еще в Водовороте попыталась его реабилитировать, а тут уж совсем развернулись. MarieN пишет:
Дык оно самое, очередной роман века совместного производства.
Леди-авторы Я тоже на лавочке читающих-ожидающих продолжения.
MarieN
Сообщение: 25
Отправлено: 25.07.15 08:20. Заголовок: apropos пишет: Мы с..
apropos пишет:
цитата:
Мы с Хелгой его любим.
Это просто замечательно и очень чувствуется. Присоединяюсь. Маленький такой вопрос. В описанный момент разговора с Александром Первым (апрель 1812 г.), Барклай де Толли не был графом. Графский титул ему будет пожалован позже за победу под Лейпцигом и др. только в 1814 г., по крайней мере так написано в Википедии. Может быть у вас другие сведения, или это желание автора? Все таки вы пишите исторический роман, а не биографию Барклая де Толли.
Может быть у вас другие сведения, или это желание автора?
Ну какие там сведения или желания... *посыпая пеплом голову* Просто позорный ляп. Конечно, титула у него еще не было, это я опростоволосилась. Ужасно благодарна за такой чудесный тапок, который не столько тапок, сколько настоящий подарок авторам! Побежала исправлять!
Третья встреча, о коей упоминалось прежде, по странному совпадению произошла тем же днем и часом, что и две первые. В Вильне, в неприметном домишке по Цветному переулку, находилось двое господ, чьи манеры, речь и изысканная одежда указывали на принадлежность к высшему обществу. Но обсуждали они отнюдь не светские новости, дела своих поместий, лошадей, женщин или политику, коя в последнее время занимала главенствующее положение в досужих разговорах. – Будете получать от меня указания и поступать сообразно, пан Казимир, – говорил один из них, по виду типичный немец с холодными бледно-голубыми глазами, большим шишковатым лбом и редкими белесыми волосами, не по моде гладко зачесанными назад. – Вы что-то путаете, господин барон! – с горячностью, столь присущей представителям гордой польской шляхты, возразил его собеседник. Он криво улыбнулся, подкрутил пышные усы и уже спокойнее добавил: – Речь шла о нашей совместной, – пан Казимир выделил последнее слово и даже повторил его, – совместной деятельности. Вы нуждаетесь в моей помощи по налаживанию работы в Литве, я же, разумеется, готов оказать вам в том поддержку, учитывая мои связи и возможности. На столь вызывающий ответ светлые глаза немца на миг опасно блеснули и полузакрылись, придав лицу их владельца сонное выражение. Он определенно не собирался вступать в распри с поляком, который, словно только того ждал и нарочно его провоцировал. – Разумеется, окажете, вельможный пан, – по губам барона пробежала едва заметная усмешка. – Даже не сомневайтесь. И я никогда ничего не путаю, – веско добавил он. И, не давая вновь разгорячиться своему собеседнику, продолжил холодным деловым тоном: – Вашим агентам надобно продолжать собирать сведения о дислокациях русских военных частей, их численности, вооружениях, о количестве арсеналов, парков и магазинов с продовольствием и фуражом. Все данные будете передавать мне для обработки и шифровки, после чего по своим каналам переправлять в Варшаву некоему лицу, которое я вам назову. – А что прежний связной? – насторожился пан Казимир. – Мы с ним работаем уже около года, не было причины ему не доверять. – Ситуация изменилась, – после некоторой паузы ответствовал барон. – Русские активизировались, разослали повсюду своих агентов, в том числе в Варшаву. Пришлось временно отстранить от дел некоторых наших людей во избежание провала и назначить других на их место. – Там становится горячо, – пробормотал поляк, лихорадочно прикидывая, как эти перемены могут отразиться на нем самом и его подручных. – Здесь будет не менее жарко, – барон аккуратно положил ногу на ногу и откинулся в кресле, не преминув тщательно разгладить чуть примявшийся манжет сорочки. «Немец, педант и аккуратист, пся крев», – подумал пан Казимир, наблюдая за движениями гостя. – У вас есть для меня что-то сейчас? – спросил тот. Пан Казимир зашуршал бумагами, вытаскивая из кармана сложенные листы, разворачивая их и просматривая перед тем, как передать гостю. – Сведения о пехотном корпусе в районе Оржишек и Янова, – перечислял он. – Еще один корпус в районе Олкеника, гвардейский в Свенцянах… Указаны командующие, количество пехоты, кавалерии и пушек… Скоро прибудут данные по кавалерийскому корпусу в Сморгони и Лебиоде… – Неплохо, неплохо, – барон стал изучать переданные ему материалы. «Без меня вы – со всем своим чванством – ничего не стоите, милостивый государь», – удовлетворенно подумал пан Казимир, несколько смирившись с тем положением, в каком оказался в связи с приездом этого чинуши. – Еще по поводу планов русского командования, которые, как я полагаю, имеют немаловажное значение для Франции, – продолжил он, окрыленный собственными успехами. – Недавно мне удалось привлечь к сотрудничеству офицера Главного штаба… – Да-с? – барон оторвался от бумаг и бросил на поляка заинтересованный взгляд. – И что вы предполагаете от него получать? – Стратегические планы русских на случай войны, – с важностью изрек пан Казимир, жестом фокусника извлек еще одну бумагу и помахал ею перед бароном. – Это копия служебной записки, посланной военным министром командующему первым пехотным корпусом… Немец взял протянутый ему листок, на котором корявым почерком с убегающими вниз строчками было написано:
«Воен.министр – гр.Витгенштейну, 3 апреля с.г. По существующим обстоятельствам корпус вашего сият-ва при операциях не может далеко следовать во внутрь Пруссии, а первым предметом будет вашего корпуса занятие Мемеля; почему рекомендую вашему сият-ву для сего составить отряд войск…» [3]
Далее следовало перечисление определенных батальонов, начиная от пехоты и заканчивая казаками, которым предписывалось выдвинуться ближе к границе и затаиться до особого на сей счет распоряжения. – Очень хорошо, – одобрительно кивнул он и стал складывать бумаги. – Как вам пришлась квартира? – спросил пан Казимир. Перед приездом из Петербурга барон Вестхоф связался с ним и поручил подыскать для себя жилье в Вильне, а также доверенного человека, через которого намеревался здесь держать с кем-то связь. Пан Казимир весьма желал узнать, для чего немцу понадобилась сия дополнительная конспирация. Поэтому, когда услышал, что тот вполне доволен квартирой, не удержался и спросил: – Тот тайный адрес, что я вам послал… Понадобятся ли там мои посыльные или… – Не утруждайте себя и своих людей по этому поводу, вельможный пан, – холодно отрезал немец и встал, давая тем понять, что разговор закончен. Через несколько минут барон Вестхоф проулками вышел на Завальную улицу, направляясь в сторону видневшихся неподалеку куполов церкви Всех Святых, что расположена на Рудницкой улице, где находилась снятая им квартира. Проводив гостя, пан Казимир также покинул тайное пристанище, сел в поджидавший его неподалеку экипаж и отправился домой. ------ [3] Здесь и далее: документы взяты из сборника «Отечественная война 1812 г. Переписка русских правительственных лиц и учреждений. Подготовка к войне в 1812 г.». СПБ., 1909.
Дык оно самое, очередной роман века совместного производства.
Я трепещу - поднять такую историческую махину! Несметное количество фактов, психологические портреты исторических личностей... Авторы, снимаю шляпу.
Хелга пишет:
цитата:
Не был бы хитрецом, не завоевал бы полмира.
Может быть, даже гений.
MarieN пишет:
цитата:
Надо отдать должное, что благородства, решительности и уверенности Барклаю не занимать
Уж точно. Только благородство не распространяется на население тех самых Западных земель. Тактика выжженной земли обрекает местных жителей на вымирание. Но в России такие мелочи, как жизни людей, обычно не идут в расчет у великих.
Колоритные шпиёны. С поляком понятно, а вот немец на стороне французов удивил. Но будем ждать развития сюжета. Может быть, он только прикидывается.
Хелга пишет:
цитата:
Апрельская ночь была прохладна и хороша свежим воздухом, и запахом вступающей в свои владения весны
apropos Огромное спасибо за продолжение. Пан Казимир, барон Вестхоф, я надеялась что они будут присутствовать в вашем повествовании, и, просто нет слов, чтоб выразить мои чувства от того что они появились. Очень надеюсь что этим не ограничится число персонажей из "Вильны, 1812". Очень жду, хотя, конечно, все это только по желанию авторов. А за этих господ, большое спасибо, они очень колоритны. Еще бы их первое свидание как-то вспомнить? Читала, с большим удовольствием, просто умопомрачительно смешно. Юлия пишет:
цитата:
Только благородство не распространяется на население тех самых Западных земель.
Это, конечно, так, но что было делать? Давать сражение на границе, и потом позорный мир? Это было очень трудное решение, но другого выхода не было. Конечно людей жалко, и я бы никаким образом не хотела оказаться на их месте. Но это закон войны, кем-то приходиться жертвовать. И в конечном итоге эти земли остались в России. И, в данном случае, благородство, мужество, верность долгу, состоит именно в том, что Барклай де Толли взял на себя всю ответственность за столь не популярное решение. Он понимал, что другим манером победить Наполеона, почти невозможно. apropos пишет:
цитата:
Ужасно благодарна за такой чудесный тапок, который не столько тапок, сколько настоящий подарок авторам!
Всегда, пожалуйста, и опять же, признаюсь в любви к Барклаю де Толли, пока еще не графу, и не князю.
Несметное количество фактов, психологические портреты исторических личностей...
Так тонем, просто тонем. Материалов масса, хочется все прихватить...
Юлия пишет:
цитата:
Только благородство не распространяется на население тех самых Западных земель. Тактика выжженной земли обрекает местных жителей на вымирание.
Увы, война страшное дело.
apropos пишет:
цитата:
Конечно, титула у него еще не было,
Но все равно он был дворянином. Но тапок классный!
MarieN пишет:
цитата:
А за этих господ, большое спасибо, они очень колоритны.
Мы их очень любим.
Молли пишет:
цитата:
Дух захватило!
Приятно слышать. Дальше - больше.
MarieN пишет:
цитата:
и опять же, признаюсь в любви к Барклаю де Толли, пока еще не графу, и не князю.
Фигура несправедливо отодвинутая в тень, хотя памятник ему, справедливости ради, стоит на почетном месте, возле Казанского в Петербурге. Кутузову отдали лавры победителя, а Барклай оказался на вторых ролях, хотя именно ему досталось самое тяжкое - ответственность и спасение.
Скрипач не нужен
Сообщение: 1060
Отправлено: 25.07.15 23:23. Заголовок: Дамы! Какая нас ждёт..
Дамы! Какая нас ждёт многослойная и богатая вещь!
Юлия пишет:
цитата:
Я трепещу - поднять такую историческую махину! Несметное количество фактов, психологические портреты исторических личностей... Авторы, снимаю шляпу.
Присоединяюсь и подписываюсь!
Юлия пишет:
цитата:
Только благородство не распространяется на население тех самых Западных земель. Тактика выжженной земли обрекает местных жителей на вымирание. Но в России такие мелочи, как жизни людей, обычно не идут в расчет у великих.
И к этому. Те же мысли, когда читала. Чудная тактика. Всё выскрести, отлично понимая, что французы доскребут последние крохи совсем до дна. Это верная смерть огромной части населения. Ну да. "Бабы ещё нарожают"
apropos
Главвред
Сообщение: 38147
Отправлено: 26.07.15 16:34. Заголовок: Всем спасибо! http:..
Всем спасибо!
Юлия пишет:
цитата:
поднять такую историческую махину!
Ну, это только попытка, а как она поднимется, еще вопрос. Юлия пишет:
цитата:
Колоритные шпиёны. С поляком понятно, а вот немец на стороне французов удивил.
Немцы тоже разные бывают, да и обстоятельства... MarieN пишет:
цитата:
Еще бы их первое свидание как-то вспомнить?
Это Немецко-польский экзерсис имеется в виду? Не, ну там сюр такой... А тут у нас все серьезно. Ну, почти все... Этот роман мы стали писать, потому что полюбили своих персонажей в игре и не смогли с ними просто так расстаться, хотелось дописать таки историю, тем более и время интересное, и сама ситуация. Юлия пишет:
цитата:
Только благородство не распространяется на население тех самых Западных земель.
Скрипач не нужен пишет:
цитата:
Чудная тактика. Всё выскрести, отлично понимая, что французы доскребут последние крохи совсем до дна.
Очень понимаю ваши эмоции, но война - дело такое, что страдания и смерти, в том числе, мирного населения, увы, неизбежны. Барклай - военный министр, его обязанность - разрабатывать стратегические и тактические планы на случай войны и стремиться к победе над противником, а не к поражению. Не, можно, конечно, умыть руки и уйти в отставку, но и тогда кому-то другому все равно бы пришлось этим заниматься, потому что жизнь бы заставила... У нас в тексте затрагивается этот вопрос (стратегии), но чуть позже. А я пока так тезисно (минут на 40) набросаю вероятности развития ситуации в 1812 году. Война была неизбежна, к сожалению. При этом могли быть такие варианты: 1. Сразу сдаться, подписать мир (второй Тильзит, но на несравнимо худших условиях). 2. Пойти на сражение с Наполеоном - неминуемая гибель десятков (если не больше) тысяч человек - как следствие: армии нет, заключение принудительного мира и соответствующие последствия. 3. Отступление - неминуемое разорение территорий (соответственно и жертвы среди мирного населения), т.к. противник в любом случае кормился бы по пути (600 тыс. - не шутка), но при этом сохранил бы свои силы и численность. И в итоге - его победа, наше поражение. MarieN пишет:
цитата:
Это было очень трудное решение, но другого выхода не было.
То-то и оно. И в этом раскладе Барклай проявил себя как блестящий стратег, найдя единственно верный способ победить армию Наполеона и, соответственно, выиграть войну. Хелга пишет:
цитата:
Кутузову отдали лавры победителя, а Барклай оказался на вторых ролях, хотя именно ему досталось самое тяжкое - ответственность и спасение.
И он не побоялся эту ответственность взять на себя.
MarieN
Сообщение: 27
Отправлено: 26.07.15 18:24. Заголовок: apropos пишет: Это ..
apropos пишет:
цитата:
Это Немецко-польский экзерсис имеется в виду? Не, ну там сюр такой...
Но сюр просто замечательный, и как игровой эпизод он, по-моему, тоже присутствовал. apropos пишет:
цитата:
Этот роман мы стали писать, потому что полюбили своих персонажей в игре и не смогли с ними просто так расстаться, хотелось дописать таки историю
О, за это огромное спасибо. Очень надеюсь на встречу с полюбившимися героями. Заранее выражаю свою благодарность. И с нетерпением жду встречи.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30885
Отправлено: 26.07.15 23:03. Заголовок: 22 апреля 1812, Вил..
Глава 1
22 апреля 1812, Вильна
Небеса на западе окрасились в предзакатные тона, словно мастер-живописец плеснул на ультрамариновый фон желти и кармина из огромного ведра. На вершине горы чернел неровный силуэт башни. После шлагбаума дорога втянулась в узкую улицу, и почтовый экипаж в очередной раз тряхнуло на повороте. «Ужели добрались? Слава тебе, господи, до темноты», – Евпраксия Львовна Щербинина с любопытством смотрела в окно кареты. Деревянные домишки вдруг сменялись каменными зданиями, а последние вновь уступали место невзрачным строениям. – Надо спросить, узнать, куда ехать! Темнеет уже! – засуетилась она. – Стой, стой! Корней! Корней! – Не гоношитесь, барыня, – весело откликнулся слуга, – кучер свое дело знает. – Рудницкая улица, дом господина Стаховского! – крикнула Евпраксия Львовна, – скажи ему, скажи, Корней! Слуга и кучер обменялись понимающими взглядами, Корней – мол, вот такая у нас барыня, кучер – да что там, бывает и хуже. В доме по Рудницкой улице, куда стремилась Евпраксия Львовна, квартировал ее единственный сын, прапорщик Александр Щербинин, адъютант управляющего квартирмейстерской частью князя Петра Михайловича Волконского. Преодолев шестьсот верст за неделю – в чем ей помогли добрая подорожная, полученная благодаря влиятельным связям, да собственный живой взрывной характер, – Евпраксия с волнением предвкушала встречу с горячо любимым сыном Шурашей, как его называли домашние. Она задернула шторку, поерзала на сиденье, накинула на плечи шаль, приказала горничной Феклуше подать шляпку, вновь отдернула шторку и выглянула в окно. Карета проезжала перекресток, образованный двумя улицами, острым углом расходящимися от костела с высокой башней-колокольней. Колеса и копыта загремели по булыжной мостовой, и вскоре экипаж остановился. – Прибыли, барыня! – возвестил кучер. Евпраксия подхватила внушительных размеров расшитый ридикюль и толкнула дверцу, которую снаружи уже открывал подоспевший Корней. – Шляпку-то, шляпку, барыня! – воскликнула Феклуша, спеша следом за взволнованной хозяйкой. Последней из кареты вышла Пелагея – кухарка, ее Евпраксия взяла с собой, чтобы покормить домашними разносолами любимого сыночка. Шляпку пришлось надевать на ходу, да еще завязывать ленты, нести ридикюль и застегивать брошь на шали. Возле дома Евпраксия задержалась, осматривая критическим взором добротное каменное здание о двух этажах, ободрительно кивнула и нырнула в проем парадного входа. На второй этаж спиралью уходила лестница, туда и последовала Щербинина, памятуя описание дома, данное сыном в письме. За дверью в квартиру слышался гул голосов. Разволновавшись, словно девушка перед первым свиданием, Евпраксия на мгновение замерла, пытаясь упорядочить дыхание, сбившееся от бега по лестнице и волнения, затем толкнула незапертую дверь. Зрелище, открывшееся взору, заставило ее вновь замереть и на секунды потерять дар речи – из-за чего слова, что она мысленно подготовила для встречи с сыном, были безнадежно растеряны.
В комнате расположилась компания молодых офицеров, собравшихся, без сомнения, на дружескую вечеринку, о чем свидетельствовали вольно расстёгнутые мундиры или отсутствие оных, стол, заставленный тарелками со снедью и бутылками. Четверо раскидывали карты за ломберным столиком, один из сидящих на диване перебирал струны гитары, а другой углубился в книгу, еще двое стояли посреди комнаты, увлеченные разговором, который походил на жаркий спор. – Ваш Баррюэль[] – роялист и провокатор, повторяю это и буду повторять, и идеи его ложны. Французская революция была результатом заговора… тамплиеров, что за бред! А подготовка революции заняла у них почти пятьсот лет? Вы сами подумайте, Ушаков, разумно ли утверждать подобное? – пылко провозглашал один из спорящих, высокий рыжеволосый офицер. Его оппонент, не уступая в горячности, начал было живо возражать: – В вас, Сомов, говорит масон и… – осекся на полуслове, узрев нежданную гостью. – Вы по какой надобности, мадам? – Мама-Плакса! – изумленно воскликнул один из офицеров и вскочил со своего места. – Как? Как вы… сюда? Домашние с детства звали Евпраксию Львовну Плаксой отнюдь не за унылый характер – просто глаза ее оказывались на мокром месте и от печали, и от радости. К своим тридцати пяти она так и не научилась хоть отчасти сдерживать слезы. Носовые платки, собственноручно вышитые гладью, крестом и мережкой, стали одним из основных аксессуаров ее гардероба, хотя, кропотливое рукоделие не очень давалось непоседливой Плаксе. Вот и сейчас ее глаза увлажнились слезами умиления. Офицеры повскакивали с мест, набрасывая и застегивая мундиры. – Щербинин, ваша матушка прибыли?! – воскликнул противник Баррюэля. Плакса бросилась к своему отпрыску с возгласом «Шураша, сынок! Как ты вырос!», что произвело несравненный эффект среди присутствующих. Улыбки, разумеется, были старательно упрятаны, но главный герой сцены покраснел, как маков цвет, и громко прошептал, умоляюще глядя на мать: – Я же просил, сколько раз просил, не называть меня так! – Ох, прости, Сашенька, дорогой, это от радости, что вижу тебя! – виновато воскликнула Евпраксия Львовна, обнимая сына. Тот же, стукнувшись подбородком о макушку матери, неловко коснулся ее плеч и отстранил. – Матушка, я рад, но… здесь… – Ах, да, твои друзья, Шу… Сашенька. Представь мне, дорогой, своих приятелей, – Евпраксия промокнула слезы радости вышитым неровной гладью батистовым платочком. Последовала церемония знакомства, из которой выяснилось, что рыжеволосый поручик Сомов, а также прапорщик Ушаков и капитан де Визе проживают на этой же квартире, вместе с ее ненаглядным Сашенькой, остальные же зашли по-дружески в гости. – Господа, прошу вас, не смущайтесь, – засуетилась Евпраксия Львовна, видя, как офицеры после короткой неловкой беседы, засобирались к выходу. – Мы с дороги, но с угощением. Шу… Александр Захарович, распорядитесь подать чаю, а у нас и мед древковский липовый и варенье всякое есть. Чай он завсегда полезней вина. Есть ли самовар в доме? – Самовар есть, но благодарствуем, как-нибудь вдругорядь, вы с дороги устали, а у нас тут полнейший кавардак, – сказал Сомов. – Идемте, господа, у Миллера нынче должно быть славно. А вы, Щербинин, оставайтесь, матушка по вам соскучилась, – добавил он, похлопав по плечу смущенного Александра. – А я бы и чаю отведал, – заявил лысоватый невысокого роста офицер, который казался самым старшим по возрасту из компании. – Идемте, идемте, Митяев, негоже мешать матери с сыном повстречаться, – хором вразумили его сотоварищи и заспешили собираться. – Шураша… Сашенька! – заворковала Евпраксия, когда комната опустела – остались лишь разбросанные повсюду вещи, да неубранный стол. – Как ты похудел, осунулся! Вырос! – Мама-Плакса, я уже не расту, ну что вы, право! – отбивался восемнадцатилетний отпрыск. – Как, зачем вы приехали? Здесь армия, служба, ваше присутствие… Он осекся, понимая, что говорит грубости в отчаянии от неуместного и нежданного появления родительницы. Он любил мать, но предпочел бы встретиться с нею в родовом имении Древково под Новгородом, где с удовольствием бы на время обратился в бездельника-сына, окруженного заботой, но не здесь, в Вильне, где был мужчиной и воином. Плаксу, напротив, вовсе не волновали подобные нюансы. Она ринулась вслед за командированным в Вильну сыном, едва получила от него первое письмо – не сидеть же в имении, когда нужно быть рядом. Весь Петербург и вся Москва, как говорили, направились сюда, мамаши повезли дочерей на выданье в надежде обручить их в Вильне, где в эти апрельские дни 1812 года собрался весь цвет молодых и не очень офицеров, потенциальных мужей. Евпраксия Львовна не могла допустить, чтобы ее Сашенька остался без родительского пригляда в столь опасной обстановке – мало ли какая барышня вскружит голову неопытному мальчишке. «Красавец, красавец, мой Шураша, – думала Евпраксия, с удовольствием разглядывая сына, – возмужал, и эта легкая худоба его красит, хотя, наверняка, мальчик плохо питается… и балуется вином с приятелями». Она неодобрительно взглянула на бутылки, что стояли на столе. Сын перехватил ее взгляд. – Мама-Плакса, сегодня отмечали… отмечали, впрочем, неважно, я сейчас велю все убрать. Я… э-э-э… рад, что вы приехали. – Ты здоров? Как ты здесь устроился? Где твоя комната? Стало быть, ты живешь с приятелями, как их… Сомов и… – Ушаков и де Визе, – напомнил Александр. – Вы где-то остановились? Нашли квартиру? – Что ты, Сашенька, я же сразу к тебе, по адресу, мы только что прибыли! – Гм… – пробормотал Щербинин. – Боюсь, вам будет нелегко найти здесь жилье, в городе квартирует целая армия, да и штатских полным-полно. – Вот как? И что же делать? Неужели не найти приличную квартиру? – Приличную как раз и не найти… – Тогда я… – Оставьте, матушка, – перебил Евпраксию сын, подозревая, что бурная энергия матери способна нанести урон уже поселившимся в городе ничего не подозревающим приезжим. – Вы останетесь здесь, на этой квартире, она удобна и достаточно просторна, а приятели мои… я переговорю с ними… думаю, согласятся переселиться в другое место. Офицерам проще сыскать жилье. – Ты уверен в этом, Шураша? Милый, милый мальчик! А твои приятели не станут сердиться на тебя? Впрочем, я сама с ними поговорю и отблагодарю… – Ох, нет, нет, я сам разберусь, матушка! Плаксе ничего не оставалось, как всплакнуть и смириться, не без чувства неловкости перед невинно пострадавшими товарищами сына. Впрочем, ее деятельная натура не позволяла надолго предаваться сомнениям. Она осмотрела квартиру, распорядилась подать самовар, принести и распаковать съестные припасы и деликатесы, привезенные с собой из Древково. Феклуша была призвана убрать со стола, а сама Евпраксия Львовна продолжила выспрашивать у сына подробности его жизни здесь, в Вильне. – Где же вы столуетесь, сынок? Хороша ли здесь кухарка? Я спрашивала в письме, но ты так и не ответил. – В трактирах, недурно готовят, в «Четырех нациях» либо в «Литовце». – Ох, как же недурно, это в трактире-то! Я привезла с собой Пелагею, будешь теперь питаться дома. – Что вы, мама-Плакса! Я на службе занят, мне недосуг. – В трактир ходить время есть, так и домой придешь, подождет служба. Ах, какой ты взрослый, Шураша, – вздохнула она, глядя на сына увлажнившимися глазами. – Право же, маменька… – И частенько вы так собираетесь с товарищами, Шураша? – продолжила Плакса, трогая струны гитары, оставленной на диване. – Это чья гитара? – Стоврича, – отвечал Шураша. – Он славно играет, и романсы сам сочиняет. – А карты? Ты в карты играешь, Шураша? – Все офицеры играют, мама-Плакса, это comme il faut! – Если без излишнего азарта, а умеренно, Шураша. Ты же помнишь, как дядюшка Зворыгин проиграл в карты свое имение и всех дворовых в придачу! Сгубила его эта страсть, напрочь сгубила. Не переставая задавать вопросы, и время от времени сама на них и отвечать, Плакса провела пальцами по струнам гитары, извлекая вполне гармоничный аккорд, сложила в колоды карты, рассыпанные по ломберному столику, посетовав, что не хватает бубнового короля и пиковой дамы, полистала книгу, брошенную на диване, прочитала вслух строки, попавшиеся на глаза:
Comme ils buvalent, arrive a tire-d’aile L’oiseaur divin qui porte Jupiter…[]
– Что за сочинение? Вот ведь придумают… – Мама-Плакса, право же, – Шураша вытащил книгу из рук матери. – Вы не понимаете… Это гениальная поэма! «La guerre des dieux» Эвариста Парни![] Он опровергает основы, описывая битву старых и новых богов. – Ох, Шураша, основы легко опровергать, как бы без них вовсе не остаться. Я смотрю, твои товарищи горазды почитать. Я тоже люблю читать, но ты же знаешь, как нелегко найти хорошую книгу. Но недавно прочла французский роман, не так, чтобы очень, но весьма… Роман был довольно фривольным, и Плакса осеклась на своем «весьма». – Пойду потороплю с самоваром, – сказал Шураша, с удовольствием глянув на горшочки с вареньями и медами, которые горничная выкладывала из дорожного плетеного сундучка. – Феклуша, липовый, липовый открывай, а варенье крыжовенное, Шурашино любимое, – распорядилась Плакса, поднимая лежащую на полу книгу. К ее удивлению, это оказался тот самый фривольный роман, который она только что упоминала, «Les aventures du cavalier Morseryac, décrites par lui-même».[] Ища, куда бы положить его, подальше от глаз сына – хоть и прапорщик, и служит, а все же отрок, негоже ему такие книги читать, обнаружила в углу комнаты бюро красного дерева, довольно роскошное для общей скромной обстановки. Имелись здесь и отточенные перья, и чернила, и стопка чистой бумаги. «“Traite des grandes operations millitaires” par le general baron de Jomini»[], – прочитала она название одной из книг. «Вот это другое дело, серьезное сочинение, – сказала вслух. – Но сколько же народу гибнет в этих великих операциях. Ох, не пересчитать». Стала прятать легкомысленный роман под серьезный, вышло неловко – уронила книги, а следом и какие-то бумаги рассыпались. Едва собрала, сокрушаясь своей неуклюжестью, раздался стук в дверь. Плакса, оставив свои занятия, ринулась туда, подумав, что несут самовар, но вместо ожидаемых Шураши и Корнея, явился один из офицеров, лысоватый – тот, который пожелал остаться на чаепитие. – Вернулись чаю отведать? – спросила она, не в силах вспомнить его имя. – Сейчас подадут, располагайтесь. – Благодарю покорно, я бы с радостью, да приятели ждут, недосуг, – отвечал вошедший. – Трубку вот забыл в суматохе, а без трубки мне никак. – Без трубки плохо, коли курите, – согласилась Плакса. – Да вот и Корней с самоваром… Слуга вошел, торжественно сопя, водрузил пышущий жаром ведерный самовар на край стола. Следом – Пелагея с чайным сервизом, привезенным из Древково, а за ними и Шураша. Владелец трубки покружил по комнате, обнаружив ее в конце концов на буфете, распрощался и удалился, невзирая на уговоры Щербининых. Впрочем, это нимало не огорчило Плаксу, а даже наоборот – ей хотелось побыть вдвоем с сыном.
Баррюэль Огюстен (1741–1820) – аббат, иезуит, критик европейского масонства и Французской революции, в своей книге разоблачал «масонский заговор», направленный на свержение европейских монархий и католической церкви.
* «В разгаре пир… Внезапно прилетает Встревоженный Юпитера орел…» Строка из поэмы «Война богов» Эвариста Дезире де Форж Парни, французского поэта, члена Французской академии с 1803 года. Написана в 1799 году.
«Похождения кавалера де Морсерьяка, описанные им самим», один из многочисленных популярных фривольных романов, публикуемых под псевдонимом Фурфюрье в конце XVIII века.
** «Трактат о великих военных операциях» Антуана-Анри Жомини, французского и русского военного писателя, французского бригадного генерала, российского генерала от инфантерии. Оставил мемуары по истории наполеоновских войн.
Да во всех смыслах. Зачем ему матушка на службе? Парень в мужчину превращается, а она тут со своими батистовыми платочками.
Как французские названия, вроде, вписались?
apropos
Главвред
Сообщение: 38151
Отправлено: 27.07.15 00:01. Заголовок: Хелга пишет: Как фра..
Хелга пишет:
цитата:
Как французские названия, вроде, вписались?
На мой взгляд, хорошо вписались. И колориту придают.
Юлия
Сообщение: 1776
Отправлено: 27.07.15 18:53. Заголовок: Авторы http://jpe.ru..
Авторы
Чудесное начало. Картинка самая живейшая. И суетящаяся барыня, и спорящие офицеры, и смущенный сынок, и слуги - очаровательно! А мама-Плакса! Чудная мама. И романы фривольные почитывает. Мила до невозможности. А за что вы ее так - Евпраксией аж?
Хелга пишет:
цитата:
Так тонем, просто тонем. Материалов масса, хочется все прихватить...
Двое на веслах - отличный тандем. Обязательно справитесь. Мы здесь все кулаки держим.
apropos пишет:
цитата:
А я пока так тезисно (минут на 40) набросаю вероятности развития ситуации в 1812 году. Война была неизбежна, к сожалению. При этом могли быть такие варианты:
Я не в плане спора или открытия дискуссии. Ни к чему здесь это. А вот с сожалением и в качестве размышления на тему. С логикой не поспоришь - государственная необходимость. Стойкий примат государства в российском менталитете. В России всегда спасают государство и никогда народ. "Может, что-то в консерватории подправить?" Может быть, если б начинали с народа, так и до ситуации такой не дошло? – вопрос, не требующий ответа. Умолкаю.
Замечательное начало. Образы такие живые и зримые. Шураша... Мама без комплексов, конечно, так оконфузить сынка. Неужели ей только тридцать пять? Создается образ такой уже зрелой дамы, чуть ли не в годах... А сейчас в тридцать пять - молодая женщина... Как все-таки сдвинулись границы возрастов.
Хелгаapropos Согласна с предыдущими отзывами, маменька очень хороша. И, главное, вовремя приехала, после получения первого же письма из Вильны . Молодой Щербинин только начал мужать, служба, друзья офицеры, так сказать мужские разговоры о судьбах мира. А тут, маменька с крыжовенным вареньем и медом. Он, конечно, где-то может быть и рад повидаться, но все не к селу. Klo пишет:
цитата:
Надеюсь, для молодой мамы какой-нибудь офицер припасен у авторов?
Очень тоже на то надеюсь, надо отвлечь её как-то от сыночка, ведь впереди война, и ему расслабляться некогда. apropos пишет:
цитата:
Просто захотелось тогда немного подурачиться, а потом оформили в рассказ, на память.
Получилось просто, здорово. Извиняюсь, что влезла сюда со своими впечатлениями от игры, больше не буду. Юлия пишет:
цитата:
Двое на веслах - отличный тандем. Обязательно справитесь. Мы здесь все кулаки держим.
Очень в это верю и надеюсь.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30888
Отправлено: 27.07.15 21:44. Заголовок: Дамы! Спасибо за теп..
Дамы! Спасибо за теплые отзывы о нашей героине!
Юлия пишет:
цитата:
А за что вы ее так - Евпраксией аж?
Хотелось такое, запоминающееся имя плюс разные разности.
bobby пишет:
цитата:
Неужели ей только тридцать пять? Создается образ такой уже зрелой дамы, чуть ли не в годах... А сейчас в тридцать пять - молодая женщина... Как все-таки сдвинулись границы возрастов.
Сдвинулись, да, но опять же, и в наше время в тридцать пять можно быть зрелой и вовсе нет. Надеюсь, что Евпраксия Львовна раскроется с разных сторон.
Klo пишет:
цитата:
Или я что-то пропустила
Ничего не пропустила, тема только что открыта.
MarieN пишет:
цитата:
Молодой Щербинин только начал мужать, служба, друзья офицеры, так сказать мужские разговоры о судьбах мира. А тут, маменька с крыжовенным вареньем и медом.
Вот так женщины вечно и вклиниваются со своими мелочами - накормить, родить, вылечить, построить... в важные мужеские дела по решению мировых судеб.
Юлия пишет:
цитата:
Умолкаю.
О, нет, нет!
MarieN пишет:
цитата:
Извиняюсь, что влезла сюда со своими впечатлениями от игры, больше не буду.
Любые впечатления приветствуются! Извинения - нет.
MarieN
Сообщение: 30
Отправлено: 27.07.15 23:01. Заголовок: Хелга пишет: Вот та..
Хелга пишет:
цитата:
Вот так женщины вечно и вклиниваются со своими мелочами - накормить, родить, вылечить, построить...
Ну, больше..., защитить, уберечь, направить. Разве, нет? А как иначе то? Вот не удержалась маменька, полетела защищать и оберегать своего Шурашу, вдруг какая девица охмурит неподходящая, надо ж проследить и направить.
Боюсь, там даже не просто подправить, а основательно и капитально... Но, видимо, надо все же подредактировать этот фрагмент, потому как имелось в виду несколько другое, т.е. "сожженные земли" не в буквальном смысле этого слова. Юлия пишет:
цитата:
Я не в плане спора или открытия дискуссии. Ни к чему здесь это.
Не, ну мы завсегда с удовольствием что обсудить или подискутировать. В любом случае, спасибо читателям, что обратили на то внимание авторов. bobby пишет:
цитата:
Создается образ такой уже зрелой дамы, чуть ли не в годах...
Ну да, наседка такая, вся в любимом сыночке. Ну и по тем временам, да, 35 - солидный возраст. Хелга пишет:
Ну, больше..., защитить, уберечь, направить. Разве, нет? А как иначе то?
Иначе никак, но ведь мелочи все на фоне мужской глобальности. А серьезно, она такая у нас, Евпраксия Львовна, очень женщина.
apropos пишет:
цитата:
Но, видимо, надо все же подредактировать этот фрагмент, потому как имелось в виду несколько другое, т.е. "сожженные земли" не в буквальном смысле этого слова.
Соглашусь, надо подредактировать.
MarieN
Сообщение: 31
Отправлено: 28.07.15 22:32. Заголовок: apropos пишет: Но, ..
apropos пишет:
цитата:
Но, видимо, надо все же подредактировать этот фрагмент, потому как имелось в виду несколько другое, т.е. "сожженные земли" не в буквальном смысле этого слова.
Хелга пишет:
цитата:
Соглашусь, надо подредактировать.
А, как подправить? "Сожженные земли" это от скифов, и здесь это просто как тактика и стратегея присутствует, но реалии то другие. Людям, помещикам, купцам, крестьянам и др. предоставляется выбор, либо сдавайся и служи, либо сжигай, увози и уходи. Каждый сам за себя, никто силком не неволит. Хелга пишет:
цитата:
Евпраксия
Имя, конечно, интересное. А как сокращенно то будет. Евпракса, Пракса, Плакса, Кса?
"Сожженные земли" это от скифов, и здесь это просто как тактика и стратегия присутствует, но реалии то другие. Людям, помещикам, купцам, крестьянам и др. предоставляется выбор, либо сдавайся и служи, либо сжигай, увози и уходи. Каждый сам за себя, никто силком не неволит.
Да, все так и есть. Война была неизбежна, не напрасно же Наполеон стянул армию к границам. Посмотрим, отлежится пролог, мысли приходят постепенно.
MarieN пишет:
цитата:
А как сокращенно то будет. Евпракса, Пракса, Плакса, Кса?
Плакса уже есть, а остальные вариации появятся по ходу повествования.
Плакса уже есть, а остальные вариации появятся по ходу повествования.
а ход повествования, скоро наступит.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30896
Отправлено: 29.07.15 13:02. Заголовок: MarieN пишет: а ход..
MarieN пишет:
цитата:
а ход повествования, скоро наступит.
На текущем этапе, думаю, скоро. Возможно, в дальнейшем будут творческие перерывы.
apropos
Главвред
Сообщение: 38156
Отправлено: 29.07.15 21:25. Заголовок: MarieN пишет: либо с..
MarieN пишет:
цитата:
либо сжигай, увози и уходи.
Да и сжигать не надо было, в общем. Уничтожались лишь армейские склады (что могли, забирали с собой по пути), сжигались мосты, да, чтобы задержать продвижение вражеской армии, забиралось какое-то количество скота и провианта для армии, но не более того. Ну можно это как-то объяснить, не пугая скифами.
Немного продолжения. Утром того дня, когда госпожа Щербинина подъезжала к Вильне, барон Николас Вестхоф посетил приемную графа Румянцева, где некоторое время разбирался с делами, порученными ему по ведомству министерства иностранных дел, в котором служил в чине коллежского советника. [] Родом из мелкопоместных лифляндских дворян, карьеру свою Вестхоф начал в российской армии, через несколько лет вышел в отставку в чине поручика, устроился на статскую службу и стал быстро продвигаться наверх благодаря присущей ему расчетливости и острому уму. Эти же качества помогли барону обзавестись полезными знакомствами и стать завсегдатаем петербургского светского общества, где снискал себе репутацию приятного и интересного собеседника, а дамы особливо отмечали его изысканные манеры, обходительность и не лишенную приятности внешность. Вестхоф выхлопотал себе служебную командировку в Вильну не столько по надобности министерства, сколько по указанию некоего заграничного ведомства, которому служил не менее успешно и с большей выгодой для себя, нежели на официальном месте. По секретной инструкции ему предстояло наладить в Литве работу агентурных служб и возглавить ее на время дислокации здесь Первой Западной российской армии. Дело представлялось не слишком простым и приятным, но отказаться от поручения барон не мог по ряду весомых соображений, среди которых не последнее место занимала весьма приличная сумма, положенная на его счет в английском банке (сии банки он почитал самыми надежными).
Выйдя из приемной канцлера, Вестхоф не стал брать коляску – в Вильне, пусть и губернском, но, по столичным меркам, небольшом городке, до всего было подать рукой – и пошел пешком в сторону Немецкой улицы, обдумывая результаты проведенной здесь недели с лишком. Воспоминания о встрече с Казимиром Пржанским заставили его внутренне поморщиться. Как всякий немец, Вестхоф не любил поляков – крикливый, недисциплинированный и недалекий народ, решающий свои проблемы не практичными размышлениями и рассчитанными ходами, а глоткой и оружием. Кроме того, как он и предполагал, пан Пржанский был не слишком доволен появлением в Вильне «начальства», поскольку не привык подчиняться там, где был хозяином самому себе. Если прежде барон мог лишь подозревать, что поляк теми или иными способами затруднит его здесь пребывание, то за прошедшие дни он в этом окончательно удостоверился. Вот и сейчас – косо брошенный взгляд назад выхватил среди прохожих знакомый силуэт некоего типа, который следил за всеми передвижениями Вестхофа. Барон заметил слежку с первого же раза и пережил тогда несколько неприятных минут, посчитав, что попал под подозрение полиции. Затем, по размышлении, признал это маловероятным и достоверно в том убедился, когда, с ловкостью уйдя от преследователя, заметил его вновь у лавки по адресу, организованному Пржанским для тайных сношений барона. По сему поводу Вестхоф намеревался самым жестким образом переговорить с паном Казимиром при первой же с ним встрече, но пока другие, куда более важные дела занимали все его время. Помимо каждодневной служебной рутины, ему приходилось часто бывать в обществе, где можно было узнать весьма любопытные новости и слухи, ему полезные. Немало времени занимала обработка сведений от Пржанского и собственных агентов, кои нужно было внимательно изучить, отсеивая лишнюю и сомнительную информацию, составить из них сводки, зашифровать и переправить по секретным каналам за границу.
Четверть часа спустя Вестхоф, не таясь от слежки, вошел в лютеранский храм – цель его прогулки. Внутри было покойно и просторно; на передних лавках, поодаль друг от друга сидело несколько прихожан. Барон пристроился в заднем ряду у стены, в полутьме, подальше от входа, раскрыл маленький молитвенник и погрузился в чтение. В одиночестве, впрочем, просидел он недолго. Вскоре к нему подсел некий седовласый господин в темном сюртуке и заговорил по-немецки с едва заметным акцентом. – Как вы здесь обустроились, господин барон? – Благодарю, весьма удобно, – тихо ответил Вестхоф. – Связи налажены, сведения поступают. – Прекрасно. Вскоре сюда должен приехать… – начал было говорить седовласый и замолчал: сзади хлопнула дверь. Кто-то вошел в церковь, постоял у входа, затем двинулся вбок, за колонну. – …граф Нарбонн, – продолжил незнакомец, дождавшись, пока вновь пришедший скрылся из виду, – с официальным визитом, дабы урегулировать какие бы то ни было разногласия между Францией и Россией. Наверняка он пожелает встретиться и с вами. Вы получали о том сообщение? – Пока нет. – Значит, получите. Дело решенное. – Весьма кстати. Нам будет о чем поговорить, – сказал Вестхоф. – Мы всецело полагаемся на ваше здравомыслие и преданность делу. – Граф получит нужные и исчерпывающие сведения, – лаконично ответил барон. – В этом можете на меня рассчитывать. Он закрыл молитвенник и положил его между собой и седовласым. Тот взял книгу, поднялся и вышел из храма. Барон извлек откуда-то второй, точно такой же молитвенник, почитал его еще с четверть часа, после чего покинул церковь.
------- * Из Табеля о рангах: чин VI класса, равный полковнику в пехоте, капитану 1-го ранга во флоте.
Ах, расчетливый господин Вестхоф, сколько же дел у него!
MarieN
Сообщение: 33
Отправлено: 29.07.15 21:39. Заголовок: Хелга пишет: На тек..
Хелга пишет:
цитата:
На текущем этапе, думаю, скоро
Очень, на то надеюсь. Оффтоп: А также надеюсь на продолжение КД, Шанса, Переплета, Башмачка, и даже Дневник Бриджит Джонс девять с половиной. Все такие запоминающиеся начала, а где и не только. Дневник Бриджит Джонс девять с половиной, там вообще, можно сказать вышли на финишную прямую, и обрыв, обидно. Ведь так здорово все повествовалось, даже считаю, что Хелен Филдинг может только мечтать о вашей Бриджит. Но, что-то я размечталась и расчувствовалась, надеюсь, хотя-бы на продолжение Виленских Игр, КД, Шанса(автор обещал) Пока творила пост, уже разместили продолжение, побежала читать Но пост все таки отправлю.
надеюсь, хотя-бы на продолжение Виленских Игр, КД, Шанса(автор обещал)
Ну пока на горизонте только К.Д и Вильна, с остальным придется, видимо, подождать - у авторов пока только по паре рук и по одной голове. На все про все не хватит.
Спасибо! Очень приятно, что Вы читаете наши творения.
Оффтоп: MarieN пишет:
цитата:
Дневник Бриджит Джонс девять с половиной, там вообще, можно сказать вышли на финишную прямую, и обрыв, обидно. Ведь так здорово все повествовалось, даже считаю, что Хелен Филдинг может только мечтать о вашей Бриджит.
Насчет Филдинг нескромно соглашусь. Но Дневник вряд ли будет закончен, авторский тандем распался, увы.
apropos пишет:
цитата:
Мужчина должен быть при деле, это его украшает.
Ум и дело украсят любого мужчину, да.
MarieN
Сообщение: 34
Отправлено: 29.07.15 22:07. Заголовок: apropos пишет: На в..
apropos пишет:
цитата:
На все про все не хватит
Ну, я же не давлю, а только надеюсь, как будет, так и будет. apropos apropos пишет:
цитата:
Немного продолжения
Барон Николас Вестхоф, здесь основная фигура. Сложная у него ситуация, но как говориться: "Назвался груздем, полезай в кузов." И пытаться. развернуться и увернуться, такая уж его игра, за то и денежки платят.
MarieN
Сообщение: 35
Отправлено: 29.07.15 23:38. Заголовок: Не успела исправить...
Не успела исправить. MarieN пишет:
цитата:
И попытаться, развернуться и увернуться, такая уж его игра, за то и денежки платят.
Оффтоп: Хелга пишет:
цитата:
Но Дневник вряд ли будет закончен, авторский тандем распался, увы.
Что же он в обществе тайного может обнаружить, разве на приемах секретами разживешься?
Почему же? Разведчик собирает сведения повсюду, в том числе и из частных разговоров. Иногда вроде бы ничего не значащая фраза может потянуть за собой цепочку важных выводов.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30901
Отправлено: 30.07.15 22:47. Заголовок: Наблюдательность и ч..
Наблюдательность и чутье ничуть не подвели Вестхофа – слежка за ним была действительно установлена и ни кем иным, как его новоявленным подчиненным паном Пржанским. Пан Казимир был полной противоположностью барону Вестхофу. Судьба и наполеоновская разведка неким образом сотворили из них дуэт «лед и пламень», в котором Казимир, без сомнения, являл собой последнее. Родители и природа одарили его пылким нравом, густой, лишь слегка поредевшей к тридцати шести годам гривой темных вьющихся волос да карими глазами, в которых внимательный наблюдатель мог без особого труда прочитать текущее настроение пана. В дни далекой юности потомственный шляхтич Казимир Пржанский со всею пылкостию натуры вступил в ряды инсургентов, отдав сердце и вооруженную руку Польше и начальнику восстания Тадеушу Костюшко. Оборонял осажденный Вильно, где был, к счастию, ранен. К счастию, потому что эта рана, возможно, спасла его от гибели в кровавом октябрьском сражении под Мацейовицами, в дни, когда сгибла Польша, – войска Костюшко были уничтожены, а сам он попал в плен. С тех пор минуло добрых восемнадцать лет. Пан Казимир залечил телесные и душевные раны, женился на приданом, овдовел и стал в Вильно уважаемым человеком со связями. Он обрел здравый взгляд на политику и патриотизм, сделав их средством утоления личных амбиций и источником дохода. Не слишком веря в посулы императора Наполеона восстановить границы Речи Посполитой, но будучи приверженцем этой идеи, он служил французской стороне, став за эти годы агентом номер один в Вильно и окрестностях. И ныне, когда дело шло к войне и развязке давно завязанного узла, вдруг оказался на вторых ролях. Если барон лишь морщился по поводу личности своего соратника, то пан Казимир кипел негодованием. Во-первых, оттого, что вынужден был подчиняться там, где до сей поры был хозяином положения, во-вторых, – что подчиняться приходилось застегнутому на все пуговицы бледнолицему немцу с холодными взглядом. Не доверяя и завидуя барону, он отправил по пятам Вестхофа своего подручного Стася Кучинского.
Нынче Пржанский ожидал Стася с очередным докладом о передвижениях барона по Вильно, посему, после ежедневной верховой прогулки, находился дома. Кучинский прошел, по обыкновению, в кабинет хозяина, расположенный в конце анфилады и имеющий второй выход на черную лестницу. Кабинет занимал довольно просторную комнату, но казался тесным и душноватым из-за множества охотничьих трофеев и всевозможных образцов огнестрельного и холодного оружия, которыми были увешаны стены; да вечной полутьмы и табачного духа. Стукнула дверь, без доклада, по-свойски, вошел Стась и вольно устроился напротив Пржанского на давно уже обжитом им массивном дубовом стуле. – Рассказывай, – коротко бросил пан Казимир, прилаживая чубук к трубке, только что набитой ароматным табаком. – О Простаке? – уточнил Стась. – О ком же еще? – проворчал пан Казимир. Простак – такое прозвище придумал барону Пржанский и, как он считал, довольно метко – гусак он и есть гусак. – Он заметил тебя? – Не думаю, – покачал головой Стась. – Правда, пару раз мы его теряли – он словно сквозь землю проваливался, как-то при мне – экипажи загородили на мгновенье, глянь, а его нет. И Войтек тоже один раз упустил. Но, думаю, это, скорее, случайности. – Случайности, - недовольно пробормотал Пржанский.
– Каждый день одно и то же, аккуратен, как те часы, – продолжал Кучинский. – С утра бывает на Скоповке, в доме Сулистровской, вечерами обычно ездит по гостям. Днем гуляет пешком по городу, словно присматривается. Да я тут все записал… Стась достал из кармана и положил на стол сложенный вчетверо измятый листок. Пржанский развернул его, пробежал глазами. – Каков почерк у тебя, Стась, тебе бы в церковных книгах записи делать. – Заскучаю, ясновельможный пан, – криво усмехнулся Кучинский. Стась служил пану Казимиру уже не первый год. Он был сыном служанки и ее господина, высокородного шляхтича, не пожелавшего признать байстрюка, но одарил свойствами характера, заставляющими жить не по положению и средствам. В лице Пржанского Стась обрел покровителя, который дал ему возможность хоть отчасти проявить эти свойства. Он был горделив, рискован, красноречив, жесток и красив. Действовал без страха и упрека, не гнушался и убить, если того требовала необходимость. – А это что такое? – спросил Пржанский, – «… был в лютеранской церкви на Немецкой. Вел разговор с неизвестным». Что за разговор? Что за человек? Когда там был? – Сегодня днем, – ответил Стась. – Болтал с каким-то паном, при случае смогу его опознать. Я в стороне стоял, не слыхал, о чем говорили. Отпустив Кучинского, Пржанский внимательно изучил его записи. Ничего особенного в маршрутах барона, действительно, не имелось. На Скоповке, в доме Сулистровской, жил канцлер граф Румянцев, прибывший из Петербурга вслед за государем, и барон явно бывал там по служебным надобностям. Насторожили Пржанского разве что «исчезновения» Вестхофа да посещение им лютеранского храма на Немецкой улице и беседа там с неизвестным. Этот разговор мог быть случайным, но по многолетнему опыту Пржанский не слишком доверял слову «случайность», предпочитая повсюду искать закономерность. Он взял эту встречу на заметку, и, разумеется, посчитал возможные иные связи пана руководителя оскорбительными для себя лично. Покончив с сим неприятным делом, пан Казимир отправился в клуб провести время в мужской компании и раскинуть партию-другую в бостон. Как всякий уважающий себя представитель сильного пола, вечера он проводил за ломберным столом. В Вильно имелось два клуба: один в доме Миллеров на Немецкой улице, другой – во дворце Фитингофа. Здесь устраивались маскерады и разного рода развлечения, а по вечерам играли в карты. Клубы усердно соперничали меж собой, а этой весной в них стало особенно людно из-за наплыва офицеров русской армии. Пржанский предпочитал Миллера – кроме всего прочего, там подавали прекрасные закуски.
Казик бедолага. Жил - не тужил, а тут барон свалился на его голову.
Если они и против друг друга будут интриги крутить, вообще провалиться могут. И если барон производит впечатление умного и осторожного человека, который выкрутится, то пан со своей горячностью, мне кажется, опростоволосится на раз-два-три. Хотя мне может и кажется... Хелга
Ох, шпиёны мне нравятся. Такие колоритные дяденьки - каждый по-своему хорош. И холодный и горячий - оба великолепны. А здесь еще и помощничек подстать. Хелга пишет:
цитата:
Он был горделив, рискован, красноречив, жесток и красив. Действовал без страха и упрека, не гнушался и убить, если того требовала необходимость.
Вот только я как-то даже переживаю за наших красавцев. ДюймОлечка пишет:
цитата:
Если они и против друг друга будут интриги крутить, вообще провалиться могут.
Вот и я о том же. Да только, зная наших авторов, только дивлюсь - интрига внутри интриги, и в самом начале. Ох, готовят они нам фейерверк.
Если они и против друг друга будут интриги крутить, вообще провалиться могут.
Могут, ага. Но так же интереснее, как мне кажется. Юлия пишет:
цитата:
интрига внутри интриги, и в самом начале. Ох, готовят они нам фейерверк.
Ну мы стараемся, конечно, а что как получится - это уже читатели, надеюсь, нам скажут. Свое веское.
*** Тем временем барон Вестхоф побывал на приеме у знакомого сановника, там и отужинал, отдав должное подаваемым к столу яствам. В одиннадцатом часу вечера он распрощался с хозяином и неспешным шагом направился к себе на квартиру. Подходя к дому, барон не мог не обратить внимание, что у его соседей – молодых офицеров, занимающих второй этаж особняка, – нынче непривычно тихо и темно. Обычно там по вечерам собиралась шумная компания, по полночи оживлявшая округу оглушительным гамом, пением и звоном бутылок. «Верно, сегодня отправились донимать кого-то другого», – только подумал Вестхоф, подходя к подъезду, как вдруг с него была сбита шляпа, что-то обрызгало его и весьма ощутимо ударило по голове. Он чудом поймал запущенный сверху предмет – то была бутылка из-под вина, содержимое которой вылилось на его лицо и одежду. Край лба нещадно заныл, на земле вместе со шляпой валялся увесистый книжный том, раскрывшийся от падения. Свободной рукой барон дотронулся до ушибленного места и с негодованием посмотрел на окна верхнего этажа. Прямо над ним из-за подоконника выглядывала чья-то голова и верещала женским голосом. Офицеры привели к себе женщин, напоили их, и они теперь развлекаются, кидаясь в прохожих книгами и бутылками? «Это уже слишком!» Он промокнул лицо носовым платком, подхватил шляпу и книгу и направился в дом, намереваясь самым решительным образом разобраться с виновниками сего эпатажа. Заспанный привратник распахнул перед ним двери и с изумлением уставился на постояльца нижнего этажа, до сей поры производившего впечатление респектабельного господина. Нынче же от него разило вином, одежда была запачкана, глаза его опасно блестели, а бутылка, которую он держал за горлышко, угрожающе раскачивалась. – Проше, пан, проше, – забормотал, попятившись, привратник, в надежде, что постоялец после явно бурной попойки не начнет дебоширить, а отправится спать. Тот, не обращая на него внимания, на удивление ровным шагом пошел не в сторону своей квартиры, а к лестнице. Наверху хлопнула дверь, послышались легкие шаги, вниз по ступеням слетела несколько растрепанная дама и бросилась к постояльцу нижнего этажа с криками: – Простите меня, простите! Барон мрачно посмотрел на появившуюся женщину, которая, несмотря на свое времяпрепровождение с офицерами, не была похожа на даму легкого поведения. Лет тридцати, вполне благопристойного вида, если не обращать внимания на съехавший на затылок ночной чепчик и крикливо-пестрый сатиновый халат, из распахнутой горловины которого виднелись кружева ночной сорочки. Она смотрела на него с неподдельным ужасом, и глаза ее быстро наполнялись слезами. – О, боже мой! – запричитала она. – Я такая неловкая, эта бутылка… она случайно упала… – Книга тоже случайно? – зловеще процедил барон, демонстрируя даме увесистый фолиант. Она ахнула еще громче и заломила руки, слезы брызнули из ее глаз и заструились по щекам. – Так это вам я обязан? – язвительным тоном поинтересовался он. Впрочем, он уже вполне представлял происшедшее. Офицеры, верно, упились и теперь спали мертвым сном, раз никто из них не вышел на шум, а дамочка решила покидаться в окно предметами, что попались ей под руку, и теперь напугана видом содеянного. На ее счастье, барон не имел привычки воевать с женщинами, потому он лишь пожал плечами, отвернулся и шагнул к дверям своей квартиры, откуда с встревоженным видом выглядывал его слуга Леопольд. – Погодите! – вдруг вскричала дамочка, вцепилась в рукав Вестхофа и стала за него дергать с такой силой, что барону пришлось остановиться, дабы к испорченному вином галстуку не добавился порванный фрак. – Погодите! Я помогу вам, присядьте! – быстро заговорила женщина и, громко всхлипнув, потянула его к лавке, стоящей в прихожей. – Надобно вызвать доктора! Я сейчас пошлю… Ох, где же здесь найти доктора?! Пошлю Корнея, он найдет… или, – она оглянулась на привратника. – Что ты стоишь? Видишь, человек истекает кровью!? Поди за доктором! Привратник что-то пробормотал, но не сдвинулся с места, с любопытством наблюдая за происходящим. – У меня есть травяная настойка, – верещала женщина. – Я промою рану… Вдруг у вас пробита голова?! О, боже! Я никогда не прощу себе… Она опять всхлипнула, промокнула глаза кружевным платочком и попыталась приложить его к голове барона. – Оставьте, сударыня! – Вестхоф наконец смог прорваться сквозь поток ее слов и слез. – Угомонитесь! Он сунул шляпу, книгу и бутылку подоспевшему Леопольду и отцепил от себя даму. – Но как же… Вы весь в крови!.. Ваша рана… – сопротивлялась она. – Со мной все в порядке, а галстук залит вином из бутылки. Красным, – уточнил барон, донельзя раздраженный женской истерикой. – Но в следующий раз подумайте над возможными последствиями своих забав. – Каких таких забав?! – изумилась дама. – Швыряния книг и бутылок из окон, мадам, – напомнил ей Вестхоф. – Но я не кидалась! – Они сами выпрыгнули? – позволил себе саркастично усмехнуться барон. – Они упали! Случайно! Я всего лишь хотела закрыть окно, но не заметила стоящую на подоконнике бутылку и, видимо, ненароком задела ее… – …и книгу. – …и книгу, – признала она упавшим голосом. – А вы… вы живете в этом доме? – Да, имею несчастие квартировать под комнатами ваших… приятелей. – Теперь там проживаю я, – сообщила дама. – С офицерами? Бровь барона сардонически изогнулась и поползла вверх. – Бог мой, что вы такое говорите?! – возмутилась женщина и покраснела. – Я приехала к сыну… сегодня. Он с товарищами снимал верхнюю квартиру… Нынче вечером они съехали, чтобы освободить для меня комнаты. – Прошу прощения, мадам, – барону ничего не оставалось, как извиниться. – Не знал. – Ничего, ничего, – смущенно пробормотала дама, – это я виновата… Она извлекла из кармана халата еще один платочек, высморкалась и вдруг оживилась: – Так мы соседи? – Барон Вестхоф, Николай Иванович, к вашим услугам, – вынужден был сказать барон в ответ на ее вопрошающий взгляд. – Евпраксия Львовна Щербинина, – представилась она. – Ах, право, мне так неловко из-за этого несчастного случая... Я все же должна оказать вам помощь! У меня есть все необходимое для обработки ран – и настойки, и заживляющие мази… И я умею… Знаете, когда у матерей есть сыновья, которые постоянно попадают во всякие истории… Мой Шураша, например, в детстве, то куда-нибудь залезет, весь исцарапается, то упадет и шишку набьет, то еще что… Мне не раз приходилось заниматься его ссадинами и ушибами… Дайте взглянуть! И, не дожидаясь разрешения, мадам с труднопроизносимым именем поднялась на цыпочки и бесцеремонно стала ощупывать голову барона. Застигнутый врасплох, он застыл в неловкой позе со страдальческим выражением на лице. Привратник незаметно ретировался, Леопольд с неодобрением смотрел на воркующую вокруг хозяина даму. – Боже! У вас ужасная шишка, вот здесь, на лбу! – завопила она. – Ах, я сейчас принесу мазь… – Не стоит, мадам, – Вестхоф скривился и поспешно отступил от взволнованной соседки. – Вы достаточно потрудились, весьма благодарен. Он направился было к дверям квартиры, но дама бросилась за ним, умоляя его, чтобы он не сердился на нее и позволил оказать себе помощь. – Хотелось бы… добрыми соседями… – причитала она, чувствуя, что жертва вот-вот ускользнет из ее рук. Но на пути женщины возник слуга и протянул ей невольных виновников происшествия: книгу и пустую бутылку. Она машинально взяла их и уже жалобно протянула: – Но мазь... – У нас найдется мазь, мадам, – отозвался барон, не чая, как избавиться от кипучей деятельности соседки. – Благодарю, вы уже оказали мне столько услуг, сколько смогли. О большем не смею и мечтать. – Но вам непременно надобно приложить что-то холодное ко лбу, – затараторила она. – И еще компресс с соленой водой или капустный лист… Он жестом прервал ее, поклонился, пожелал ей спокойной ночи и скрылся за дверью квартиры. Следом вошел Леопольд с помятой шляпой барона в руках. – Но завтра я непременно справлюсь о вашем самочувствии, господин барон! – донесся до них голос мадам Щербининой. Вестхоф облегченно вздохнул, услышав наконец ее отдаляющиеся шаги, и передал себя в расторопные руки Леопольда, который без лишних причитаний и увещеваний занялся ушибом хозяина. – Неизвестно, что лучше иметь по соседству: шумную компанию офицеров или взбалмошную и суетливую даму, – вскользь заметил слуга, выразив вслух и мысли барона.
Чудесная сцена. Оба чудо как хороши - и Плакса, и Вестхоф. Такой многообещающий тандем.
apropos пишет:
цитата:
– Но завтра я непременно справлюсь о вашем самочувствии, господин барон! – донесся до них голос мадам Щербининой. Вестхоф облегченно вздохнул, услышав наконец ее отдаляющиеся шаги
Чует мое сердце - рано успокаивается господин шпиён. Милейшая Плакса еще себя покажет. Жду с нетерпением.
Ну, с ее способностями и энергией... пол-Вильны может на уши поставить.
Дама без комплексов - сказали бы в 21-м веке.
ДюймОлечка пишет:
цитата:
гм, мне показалось, что по сравнению с заботливостью дамы, бутылка ещё цветочками покажется барону:-D
Юлия пишет:
цитата:
Чует мое сердце - рано успокаивается господин шпиён. Милейшая Плакса еще себя покажет.
Он же мужчина, гегемон, чего ему беспокоиться.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30904
Отправлено: 08.08.15 23:00. Заголовок: Глава II 23 апреля,..
Глава II
23 апреля, Вильна
Евпраксия плохо спала в эту первую ночь, чрезмерно возбужденная событиями прошедшего вечера. Имелась и другая причина бессоницы – ее юный муж, прапорщик Захар Ильич Щербинин, погиб при взятии Вильны восемнадцать лет назад. Ворочалась, мяла подушки, то вспоминала мужа, то желала, чтобы поскорей настало утро, и она смогла бы вдоволь насмотреться на своего Шурашу, то сокрушалась, вспоминая соседа, пострадавшего от ее неловкости. И как не углядела, что на подоконнике за занавеской стоит та злополучная бутылка? Да еще и книга, которая, видимо, лежала рядом. Шураша отправился спать, сославшись на предстоящий ранний подъем и дела службы. Пока Феклуша застилала постель, Плакса оставалась в гостиной и решила прикрыть окно, из которого тянуло холодным апрельским воздухом. Резким движением дернула штору и задела стоящий на подоконнике предмет, вовремя ею не замеченный. Внушительного размера бутылка, жалобно брякнув о раму, полетела вниз. Евпраксия до смерти перепугалась, когда поняла, что бутылка упала на прохожего, закричала и ринулась на помощь пострадавшему. По счастию, все обошлось лишь шишкой на лбу и испачканной одеждой, но бледное, забрызганное вином лицо соседа, холодный, неодобрительный взгляд его светло-голубых глаз не выходили у нее из головы. Более того, поначалу он принял ее за даму, развлекающую офицеров, что было и смешно, и неприятно. Евпраксия вздыхала, крутилась в постели, вставала, ходила по комнате, смотрела в окно. Ночь выдалась ясной, по густо-синему небу рассыпались звездные точки, полная яркая, словно нарисованная луна висела над крышей дома напротив, вызывая смутное беспокойство в душе. Заснула она лишь под утро, когда черное небо приобрело сероватый предутренний оттенок, смазав лунный лик. Заснула и чуть не проспала. Солнечные лучи уже били в окно, сквозь тонкие занавески, засыпав комнату веселыми пятнами. Евпраксия вскинулась на кровати, спрыгнула на пол, сунула ноги в домашние туфли, накинула халат, выскочила из комнаты. Феклуша, которую вчера с дороги уложили на диване в гостиной, сонно протирала глаза. – Фекла, просыпайся, молодой барин скоро встанет. Неси умываться! Что там Пелагея? – Пелагея Федоровна ворчат и спозаранку плиту чистят, – весело доложил заглянувший в дверь Корней. – Говорит, кухней давно не пользовались, де все в запустении. К обеду, не ранее, управится. Прикажете к булочнику сбегать? – Поди, поди быстрее и закупи побольше! – велела ему Плакса. Корней кивнул и исчез. Евпраксия едва успела закончить утренний туалет, когда в гостиной показался Александр, застегивая пуговицы мундира. – Шураша, доброе утро, сынок! – кинулась к нему мать. – Мама-Плакса, я же просил вас, – недовольно пробормотал он. – Но твоих товарищей здесь нет, – оправдывалась Евпраксия, доставая платочек и прикладывая его к увлажнившимся глазам. – Матушка, вы снова? – Сынок, я так рада тебя видеть, – всхлипнула она и закричала: – Корней, что самовар?! Шураше надобно позавтракать! Вскоре на столе заблагоухали принесенные от булочника сдобные кренделя и пироги утренней выпечки. Феклуша выставила мед и варенье. Шураша, разумеется, с удовольствием позавтракал, временно превратившись в мальчишку, довольного материнскими заботами. – Мне пора, мама-Плакса, – засобирался он, выпив три добрых чашки крепко заверенного с липовым цветом чая. – Сегодня мы с прапорщиком Ушаковым едем в окрестности, делать съемку с высоты птичьего полета. – С высоты птичьего полета? Как же, Шураша, не опасно ли забираться так высоко? Стало быть, здесь есть горы? – забеспокоилась Евпраксия, втайне гордясь занятиями сына. – Горы, не горы, не то, что на Кавказе или там в Альпах, но холмы значительной высоты, – важно ответствовал сын. – И я бы не прочь посмотреть на город с высоты, – вздохнула Плакса. – Так вы, мама-Плакса, можете отправиться на Замковую гору, оттуда открывается прекрасный вид. Я бы сопроводил вас, но служба, знаете ли. – Может, завтра? – Завтра весь день буду занят, – сообщил Шураша. – А обед? Как же ты голодный? На обед-то придешь? Пелагея наготовит твои любимые кушанья, – засуетилась Евпраксия. – Обедать дома не смогу, – поколебавшись, вздохнул Шураша. – Пойдем в трактир «Литовец», я же говорил вам, что там сносно кормят. – В трактир?! Ох, Сашенька, – всхлипнула Плакса, но спорить не стала, смирившись со взрослостью сына. Проводив отпрыска, Евпраксия написала и отправила с Корнеем записочки знакомым, адреса которых знала по письмам, полученным отсюда, из Вильны. Зашли офицеры, приятели Шураши, забрать кой-какие вещи, но от чаю отказались, сославшись на занятость. Затем расспросила привратника, как добраться до Замковой горы, и постучала в квартиру барона на первом этаже, желая узнать, здоров ли он после вчерашнего инцидента. Дверь открыл слуга. – Что изволите, барыня? – Мне нужно видеть твоего хозяина, срочно! – потребовала Плакса. – Хозяин никого не принимают, с утра, – сказал он, делая ударение на последнем слове, мол, как можно, даме, да еще так рано, врываться в дом благонамеренного господина. Плаксу ничуть не смутил сей скрытый упрек. – Скажи, госпожа Щербинина зашла по-соседски, справиться о самочувствии, – объявила она, наступая на слугу, перекрывшего вход в квартиру. Слуга, сердито хмыкнув, удалился в глубину жилища, а Плакса зашла следом, оглядывая гостиную, не слишком отличавшуюся обстановкой и выцветшими обоями стен от комнат наверху. Барон появился через несколько минут, невозмутимый, с иголочки одетый в темный сюртук, сияя белоснежным шейным платком, неся с собой тонкий аромат рейнской воды. Сейчас Плакса смогла разглядеть его получше, нежели во время вчерашней суматохи. Сосед оказался моложавым мужчиной, едва разменявшим третий десяток лет, чуть выше среднего роста, крепкого и плотного сложения, с не по моде приглаженными редеющими короткими светлыми волосами. – Чем обязан, мадам? – холодно спросил, склонив голову в поклоне. Плакса всплеснула руками, уставившись на заметную припухлость на его широком упрямом лбу. – Сударь, я зашла справиться о вашем самочувствии! Ведь я невольно послужила орудием, поразившем вас! – пробормотала она, отчего-то покраснела и ринулась к нему, на ходу вопрошая: – Ваш слуга оказал вам помощь? Холодное прикладывали? Смазали? Барон слегка попятился. – Мадам, не стоит беспокоиться! – Но как же не стоит? Расскажу вам о моем кузене, у него имение в нескольких верстах от Древково, он, знаете ли, упал с лошади и… – Прошу прощения, но, может быть, вы расскажите о своем кузене в другой раз, – барон смахнул с рукава невидимую пылинку. – Я спешу и чувствую себя вполне сносно. – Но у меня есть прекрасное средство… – пробормотала Плакса и замолчала, так как Вестхоф решительно двинулся к двери, всем своим видом демонстрируя, что не намерен более продолжать беседу. – Вы сердитесь на меня, и вы правы! – засуетилась Евпраксия. – Любой бы рассердился, если бы ему на голову уронили бутылку. Вероятно, у вас болит голова? Когда у моего дяди болела голова, я всегда делала ему примочки из трав и массировала пальцами виски и затылок. Это очень помогает, Николай Иванович. Барон тем временем, обойдя назойливую врачевательницу, добрался до двери. – Мадам, – коротко поклонился и вышел. Плакса осталась одна в гостиной, изумленно уставившись на закрывшуюся за бароном дверь. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним к выходу. – Ледовитый, совершенно ледовитый, – пробормотала она. – И отчего он не хочет принять помощь?
Расстроенная холодностию соседа, Плакса повздыхала, сокрушаясь об упрямстве и гордыне мужчин, и отправилась на прогулку, пешком, в сопровождении Феклуши, поручив Корнею снять экипаж и подъехать к Замковой горе часа через два. Решение прогуляться пешком по незнакомому городу оказалось слишком смелым, Плакса скоро заплутала в улицах и переулках Вильны, несмотря на то, что тщательно расспросила у привратника маршрут до Замковой горы. Непослушные ноги и любопытство завели ее к костелу Всех святых, а дальше – на рынок, который она не преминула изучить на предмет широты выбора товаров. Затем хозяйка со служанкой вышли на красивую оживленную Островоротную улицу, где полюбовались куполами православного Свято-Духового монастыря и колокольней костела Св. Терезии. Внимание любопытной Евпраксии привлекли и городские ворота, над которыми располагалась знаменитая часовня с иконой Остробрамской Богородицы. Изрядно утомившись, Плакса послала Феклушу в лавку расспросить дорогу. Оказалось, что они шли не в том направлении. Решив, что лучше вернуться на рынок и прикупить приглянувшуюся снедь, а к Замковой горе съездить попозже, Плакса свернула с мощеной Островоротной на довольно грязную Конную улицу. Башмаки тонули в песке, перемешанном с глиной, которая липла к подолу редингота. Улица вывела на пустырь, заросший кустарниками. Где-то здесь, по словам лавочника, имелась тропа, ведущая прямо к рынку. – Барыня, может, вернемся? – запричитала Феклуша. – Куда вернемся? Сейчас тропу найдем либо спросим кого. – Да кого же спросим, здесь же ни единой души нет. Верно, мы не туда опять идем? – Горазда ты причитать, Феклуша, – упрекнула горничную Плакса, останавливаясь и оглядываясь. Здесь и правда стояла безлюдная тишина, нарушаемая лишь звуками покинутой улицы, да чириканьем воробьев, порхающих над зеленью кустов боярышника. Легкий ветерок принес запахи недалекого рынка. Тропы не было видно, и Плакса свернула налево, отправив Феклушу направо. Придержав ветки, цепляющиеся за рукав редингота, она сделала пару шагов и остановилась как вкопанная, увидев торчащий из кустов сапог.
Хелга, apropos Спасибо, за продолжения, чуть отвлеклась, всего на несколько дней, а тут уже их, аж целых три. Шпионы великолепны. Хелга пишет:
цитата:
Судьба и наполеоновская разведка неким образом сотворили из них дуэт «лед и пламень»
Действительно: холодный, расчетливый барон Вестхоф и горячий, порывистый пан Пржанский. Пржанского можно только пожалеть, он столько трудился, создавал шпионскую сеть, налаживал связи и каналы, и все ведь не только, корысти ради, но, где-то, и ради высоких целей - восстановления Польши. А тут к нему в начальники, на все готовенькое, прислали какого-то немца, которому, кроме корысти, по-видимому, ничего более и не надо. Обидно, он столько старался, а его так недооценили и опустили. Теперь пану Казимиру, только и остается: проследить, опередить, не оплошать. Хотя Вестхофу, тоже можно только посочувствовать, не только за каждым его шагом следят, но благодаря нелепой случайности и дома, он не остался, без непрошенных забот. После нелегкого дня, на подходе к дому, на него свалились, не только бутылка с вином и фолиант, а еще и Мама-Плакса. При его-то замкнутости и необходимой скрытности, такая навязчивая забота. И Маму-Плаксу жалко. Она от всего сердца, и со всей душой готова загладить вину и помочь, а ее так отталкивают, совершенно ледовито. А, теперь еще ей предстоит эта ужасная находка. Бедная женщина, что и сказать... Какой-то, такой жалостливый получился пост
Себя дополню. Жалости, в полной мере, конечно-же, заслуживает Мама-Плакса. Шураша ушел на службу, и не очень стремится вернутся под маменькино крыло. Восемнадцать лет тому-назад, именно здесь погиб её муж, воспоминания не дают заснуть, не очень долгой, и счастливой видимо была ее семейная жизнь. Барон Вестхоф отверг, столь искреннее её желание помочь. А теперь еще, как я понимаю, её ждет ужасная находка (хорошо, если я ошибаюсь). Жалости, в половину меры, заслуживает Казимир Пржанский. Это его территория, так сказать, родной край, он чувствовал себя здесь "королем", главным освободителем и надеждой. А теперь, кто он? Что от него зависит? Ничего. Наверное, он и раньше понимал, что вопрос восстановления Польши, людей с которыми он связан не волнует, и вот теперь, неопровержимое тому доказательство - барон Вестхоф в роли главного по "тарелочкам". Жалости, в какой-то мере, конечно-же заслуживает и барон Вестхоф. Ну вот, представьте. Идете Вы домой, предвкушая покой и домашний уют, после долгого напряженного дня, а тут, прямо перед входом в дом, на Вас падает бутылка с вином, ударяя и обливая, затем добавляет ещё и книга, а потом, с неукротимой энергией помочь, избавить, облегчить на Вас еще "сваливается" женщина, остановить которую, необходимо усилие, а сил нет - спасает слуга. А Вам мало того что больно, еще и неприятно (весь залит вином), и очень хочется покоя. Каково же ему - плохо. Опять все жалостливо как-то получилось, но в том не моя вина, это авторы так пишут, ]что очень хочется выразить сочувствие героям, я не виновата.
Юлия
Сообщение: 1787
Отправлено: 12.08.15 17:30. Заголовок: Авторы http://jpe.ru..
Авторы
Чудная Мама-Плакса. Одно удовольствие читать.
apropos пишет:
цитата:
Что де Санглен?
Уж и не знаю, как там мусье де Санглен, а Мама-Плакса уже вышла на тропу.
apropos
Главвред
Сообщение: 38165
Отправлено: 16.08.15 09:54. Заголовок: Klo пишет: Сведет с ..
Klo пишет:
цитата:
Сведет с ума весь город, две армии и разоблачит заговор, не прекращая вздыхать и всхлипывать!
Она может - судя по всему. ДюймОлечка пишет:
цитата:
ее холодностью не проймешь
Ну да, это ее, по всему, не останавливает. Бедный барон, лишается своего самого действенного оружия! MarieN пишет:
цитата:
очень хочется выразить сочувствие героям
Дык действительно, такая жалостливая история... Хотя, как мне кажется, они себя неплохо чувствуют в своем... эээ... затруднительном положении, а у мамы-Плаксы вообще радость - сыночка увидела. Юлия пишет:
И, как-же, Мама-Плакса, поживает там, лицом к лицу с такой страшной находкой? Как она это все переживет, кто ей поможет, поддержит? Уж очень хочется узнать.
Сапог был грязен, но добротен на вид, с крепкой подошвой и шпорой. – Надо же, поляки сапоги по кустам бросают, – пробормотала она, наклонилась и отвела ветки. Охнула, прижав ладонь ко рту, и отшатнулась, чуть не упав наземь. Сапог не был выброшен. Он покоился на ноге своего владельца. В кустах лежал человек в офицерском мундире, лицом вниз, вытянув одну ногу и неловко подогнув другую. Причиной неподвижности лежащего был нож, торчащий из спины. Евпраксия кинулась прочь, пытаясь закричать, но крик колом застрял в горле. Она чуть не сбила с ног Феклушу, которая испуганно таращилась на убитого. – Идем, идем домой, скорее! – крикнула она горничной и ринулась прочь с пустыря.
Плакса выскочила из коляски, которую чудом удалось поймать на Конной улице, и побежала в дом. По пути она, заливаясь слезами, не могла думать ни о чем, как только добраться до квартиры, и лишь, подъезжая, сообразила, что нужно было обратиться к квартальному. «Барон Вестхоф, вот кто поможет! Только бы он был дома!» – лихорадочно думала она, подбегая к квартире барона. – Господин Вестхоф! – закричала Плакса, со всей силы ударив кулаком по двери, так, что стало больно руке. – Николай Иванович! Откройте! Это срочно! Случилось страшное! Сauchemar! Из квартиры напротив показалось удивленное лицо тамошнего постояльца, а за дверью, в которую ломилась Плакса, послышались шаги, и она распахнулась. Если бы Плакса могла взглянуть со стороны, то она увидела бы картину, достойную карандаша карикатуриста: разрумянившаяся дама в шляпке, сбившейся набок, в перепачканных грязью башмаках, с грязным подолом, и невозмутимого вида, с иголочки одетый господин, холодно уставившийся на нее. – Чем могу служить, мадам? Вы чуть не вынесли мою дверь. – Там… покойник! – выдохнула Плакса, и слезы потоком хлынули из ее глаз. Барон поморщился и ступил в сторону, пропуская Щербинину и хвостом следующую за ней горничную. – Прекратите рыдать, мадам. Что вы имеете в виду? Плакса сжала в кулаке промокший платочек, всхлипнула. – Я… я нашла покойника. В кустах. – Mein Gott! Мадам, вчера вы чуть не убили меня бутылкой, а сегодня уже нашли покойника? Что же произойдет завтра? Пойдете войной на Бонапарте? – в голосе барона звучал нескрываемый сарказм. – Вы мне не верите? Там, в кустах, офицер с ножом в спине! По самую рукоятку! – Присядьте, мадам, – Вестхоф кивнул в сторону оттоманки. – Присядьте, и расскажите все по порядку. Леопольд! Плакса опустилась на оттоманку и глотнула воды из стакана, поданного слугой. – Итак, – произнес барон, садясь на стул напротив нее. – Вы утверждаете, что нашли офицера в кустах, с ножом в спине? Вам не померещилось? – Нимало. Я пошла на прогулку, взяв Феклушу… это моя горничная… – Плакса, всхлипывая и сморкаясь, начала рассказывать историю своих утренних похождений. – Он там лежит, на животе, лицом вниз, подвернув ногу, и нож точит из спины, – закончила она и уставилась на барона, подумав ненароком, что нос у нее распух и красен, а локон выбился из-под шляпки и намок от слез. – Почему же вы не сообщили квартальному, а явились ко мне? – поинтересовался барон, поднимаясь со стула. – Но я никого не знаю здесь, в городе, к кому можно обратиться. А Шураша, мой сын, на службе. У него серьезные дела! – А я, стало быть, праздный господин, – усмехнулся барон. – Леопольд, подай шинель и шляпу, подгони экипаж, да позови квартального. Мадам, вам придется поехать со мной, показать то место. «А вдруг мне все померещилось, и никакого покойника там не окажется? Что он тогда обо мне подумает?» – с ужасом и облегчением подумала Плакса, когда барон крепкой рукой помогал ей сесть в экипаж.
Плакса сжала в кулаке промокший платочек, всхлипнула. – Я… я нашла покойника. В кустах. – Mein Gott! Мадам, вчера вы чуть не убили меня бутылкой, а сегодня уже нашли покойника? Что же произойдет завтра? Пойдете войной на Бонапарте? – в голосе барона звучал нескрываемый сарказм.
Прелестно, такая непосредственная и "удачливая" Мама-Плакса, и спокойный, саркастичный барон Вестхоф. Просто чудесный диалог. Что-же дальше? Что обнаружат они на месте? Очень хочется узнать. Юлия пишет:
Дамы, спасибо! Продолжение скоро - надеюсь - будет. В принципе, оно уже давно есть, только подредактировать чуток надо.
Tanya
Сообщение: 288
Настроение: Всё явственней смысл, зашифрованный в днях...
Отправлено: 20.08.15 18:07. Заголовок: Дорогие Авторы! С но..
Дорогие Авторы! С новым вас романом , прочла сразу все опубликованное - задумано нечто интригующее, заманчивое и увлекательное, сразу чувствуется. Попутно, просто по привычке, ловила "тапки". Нет сил оформлять все цитаты как положено, да и iPad сопротивляется вовсю. Поэтому в таком вот виде, извините: Пролог и первая глава.
"на небо Парижа, с утра пронзительно чистое, а ныне затянутое густой пеленой облаков, словно невидимая рука закинула занавес после закончившегося представления. " - "ныне" воспринимается скорее как "сегодня", а не "сейчас", тогда как "с утра" - оно тоже ведь сегодня. Но не принципиально, просто споткнулась.
"Не бывать тому! – ожесточенным движением руки государь прервал министра и быстрым шагом подошел к широкому столу, " - шагом подошел
"Я дал команду нескольким отрядам быть готовым к походу на Мемель" - готовыми
"Он определенно не собирался вступать в распри с поляком, который, словно только того ждал и нарочно его провоцировал." - лишняя запятая после который
"Носовые платки, собственноручно вышитые гладью, крестом и мережкой, стали одним из основных аксессуаров ее гардероба, хотя, кропотливое рукоделие не очень давалось непоседливой Плаксе." - лишняя запятая после хотя
"Табель О Рангах" - женского рода
"во-вторых, – что подчиняться приходилось застегнутому на все пуговицы бледнолицему немцу с холодными взглядом." - холодным
"Он взял эту встречу на заметку, и, разумеется, посчитал возможные иные связи пана руководителя оскорбительными для себя лично." - лишняя запятая после заметку
Глава 2.
"Солнечные лучи уже били в окно, сквозь тонкие занавески, засыпав комнату веселыми пятнами." - я бы не ставила запятую после окно
"Расстроенная холодностию соседа, Плакса повздыхала, сокрушаясь об упрямстве и гордыне мужчин, и отправилась на прогулку, пешком, в сопровождении Феклуши, поручив Корнею снять экипаж и подъехать к Замковой горе часа через два. " - не уверена по поводу запятой после соседа
Чудесная привычка! И тапки отличные! Спасибо, утащила.
Продолжение: Вне зависимости от того, на самом ли деле на пустыре валяется труп или то плод буйной фантазии мадам Щербининой, Вестхоф был донельзя раздражен самим стечением всех этих обстоятельств. Проведя утро на службе, он собирался спокойно пообедать, а затем заняться делами, но вместо этого был вынужден куда-то ехать, да еще в обществе неуравновешенной дамы, и – не ровен час! – оказаться замешанным в полицейскую историю. Барон с неодобрением покосился на сидевшую рядом с ним в коляске женщину. Всплескивая руками и периодически всхлипывая, она с жаром описывала приютившимся напротив квартальному надзирателю и его помощнику ужасную находку на пустыре во время прогулки. Шляпка мадам Щербининой – невразумительное сооружение лилового цвета с ярко-желтыми бантами – сбилась на ухо, прядь темных волос прилипла к сдобренной слезами щеке; голубое платье, отделанное розовыми кружевами и розетками, представляло собой странное одеяние, напоминающее балахон. Словом, и ее внешний вид, и манеры оставляли желать лучшего даже не для такого эстета, к коим причислял себя Вестхоф, славящийся в обществе тонким вкусом и любовью к красоте и изяществу. – Мадам, вам надобно успокоиться, – едва успев уклониться от взмаха ее руки, барон попытался урезонить соседку. – Зрелище убитого человека может потрясти любого, особенно такую чувствительную натуру, как ваша, но… – Я совершенно спокойна! – вдруг возразила она и чуть не с обидой уставилась на него блестящими от слез глазами. Их цвет неожиданно напомнил Вестхофу о спелых вишнях. – Вернее, – тут же поправилась Щербинина, промокая платком мокрые щеки, – поначалу я, конечно, испугалась и растерялась, но теперь совершенно пришла в себя. – Очень за вас рад, – сухо ответствовал барон. Как всякий умный мужчина, он не собирался возражать женщине, тем более такой взбалмошной. – В таком разе позвольте восхититься вашим самообладанием и мужеством, – продолжил он, не давая возможности даме вновь открыть рот. – Мы с господином… Вестхоф вопросительно посмотрел на квартального. – Летюхиным, ваше благородие, Летюхин я, – сказал квартальный и кашлянул. В его взгляде мелькнуло выражение облегчения и немой благодарности. – Мы с господином Летюхиным весьма вам признательны, и когда прибудем на место… – Да вот уж приехали! – квартальный живо обернулся вперед, на дорогу. Коляска проехала последний дом, что стоял на улице перед пустырем, и остановилась. – Вам нет надобности идти туда, мадам, – сказал барон, выходя из экипажа. – Покажите нам отсюда то место, где вы видели убитого, мы его найдем. Впрочем, предлагая даме остаться в коляске, Вестхоф не рассчитывал столь легко от нее отделаться. Как он и предвидел, мадам Щербинина не намеревалась оставаться в стороне. Она выразила желание самолично сопроводить полицейских и барона к месту преступления и с удивительной для своего возраста живостью так заспешила вперед, что мужчины едва за ней поспевали. Проплутав по кустам с четверть часа, с торжествующим видом она наконец остановилась и указала на кустарник, из-под которого действительно выглядывала нога в сапоге. – Теперь нам не следует мешать работе полиции, – кинув взгляд на убитого офицера, барон подхватил свою прыткую соседку под локоть и отвел в сторону. Он приготовился выдержать еще одну женскую истерику, но, всего несколько раз всхлипнув, Щербинина затихла, во все глаза наблюдая, как полицейские осматривают тело. – Странная история, – признался квартальный барону, отправив помощника за частным приставом. – У нас убийств сроду не было, а тут офицер убитый, штабс-капитан… Скандал выйдет. – Вероятно, мы вам больше не нужны, – сказал Вестхоф. – В случае чего, вы знаете, где искать мадам Щербинину. Квартальный признал слова господина разумными, но попросил подождать прибытия начальства, потому как не знал заранее, что тому может понадобиться и когда. Впрочем, барон, никак не желавший оставаться здесь более, чем требовалось, быстро уладил дела с полицейским, сунув ему несколько серебряных рублей и указав на то, что ни сам он, ни мадам не являются свидетелями убийства. Они лишь исполнили свой долг, сообщив полиции об имевшем место происшествии. – А если я им понадоблюсь? – вдруг уперлась Щербинина. – Вас найдут, – ответствовал Вестхоф и чуть не силой потащил ее к экипажу. – Бедный, бедный офицер! За что его убили, как вы думаете? – Пьяная драка или ограбление, – барон пожал плечами. – Может, он просто гулял? Как я? А его взяли и убили… – всхлипнула соседка. – Вряд ли это случилось среди бела дня. Но вам, милостивая сударыня, урок на будущее: не гуляйте в одиночестве, тем паче по пустырям. – Я была не одна, а с горничной, – напомнила она. – Это, разумеется, совсем другое дело, – саркастически заметил барон и помог даме войти в экипаж, до которого они наконец добрались. – Но Шураша… то есть Александр, мой сын… Он занят службой и не может сопровождать меня везде, – вспыхнула Щербинина. – Берите с собой лакея, – посоветовал Вестхоф. «Надеюсь, она не рассчитывает на то, что я составлю ей компанию и на прогулках?» – мрачно подумал он – Лакея? Что вы, сударь, с моим Корнеем хлопот не оберешься, он мне и шагу не даст ступить, чтобы совета не дать, либо наставления. А я ведь намеревалась сегодня отправиться на Замковую гору, я ее видела, когда въезжала в город, но заплутала, да и на рынок попала... впрочем, вам неинтересно о рынке, вы господин серьезный, по всему видно, в должности. И вам недосуг, конечно, с дамами... но ныне мне страшновато будет гулять. Щербинина поправила шляпку и вздохнула. – Недосуг, – довольно таки холодно подтвердил барон, догадываясь, что даме сей нельзя подавать и кончика пальца – отхватит всю руку и не заметит. – Что ж вас муж одну отпустил в такую даль? Спросил - не потому, что ему было интересно, а для поддержания разговора, который, впрочем, ему тоже был неинтересен, как и сама мадам Щербинина. – Трогай! – бросил он кучеру и сел напротив своей спутницы. – Муж? Ах, сударь, мой супруг, Захар Ильич, погиб на войне... Где-то в этих местах, во время восстания… Шураша тогда только родился, отца своего и не знает. С тех пор вдовствую… Одна у меня радость в жизни и осталась, что сын, Александр Захарович. Вот и приехала за сотни верст, чтобы приглядеть за ним, ведь он так молод... Она всхлипнула, заерзала, толкнув барона коленом, достала из громадного ридикюля очередной вышитый платочек и начала промокать слезы, хлынувшие из глаз. – Простите меня, простите, я плачу потому... что плачу. – Примите мои соболезнования, - пробормотал Вестхоф. Со времени польского восстания прошло уж восемнадцать лет, а она все скорбит по мужу? Или то очередной повод всплакнуть, коли дама начинает рыдать даже по самым незначительным пустякам? «Несдержанная истеричка», – сделал вывод Вестхоф и решил отныне держаться от нее как можно дальше, и видеться с ней – как можно реже. Хотя, если учесть, что соседка заимела привычку вламываться в его квартиру, осуществить это будет не так просто. «Вот послал мне бог наказание», – криво усмехнулся он про себя и едва сдержал желание теперь же остановить коляску и выйти, оставив даму в экипаже одну. Но сбежать – значит, спасовать перед трудностями, а подобного малодушия Вестхоф позволить себе не мог. Оставалось стоически перенести ниспосланное ему испытание и с честью из него выйти. Поэтому, выдержав некоторую паузу, пока мадам Щербинина осушит очередной поток слез очередным платком, основательный запас коих хранился в ридикюле, – и внутренне приготовившись к новому, он сказал: – Ваш сын выглядит вполне взрослым и производит впечатление благоразумного офицера. Хотя сам лишь мельком, несколько раз встречал компанию молодых людей, снимавших верхнюю квартиру, и понятия не имел, что из себя представляет ее сын, и как он выглядит. – О! – воскликнула Щербинина, враз перестав лить слезы и лучезарно улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубы. – Я была уверена, что вы – достойный и внимательный человек, коли заметили моего Шурашу. Он настоящий офицер, весь в отца! Захар Ильич, покойный, наказывал вырастить сына достойным дворянином и определить в армию… Вот и пришлось мне его в тринадцать лет отдать в Кадетский корпус, а в прошлом году поступил он колонновожатым в свиту его императорского величества... по квартирмейстерской части.И чин прапорщика получил. Сюда прибыл адъютантом его сиятельства, князя Волконского, Петра Михайловича. Умница мой... Улыбка сменилась вздохом и употреблением носового платка по назначению. – Вот вы говорите, он выглядит взрослым и благоразумным, а я очень переживаю... Столько соблазнов для молодого офицера в его положении! А еще ведь говорят, война будет, с Бонапарте... вы определенно знаете об этом, сударь. А если война, то сыночку моему в бой идти... хоть и при штабе он, а все ж опасно... Вестхоф изобразил на лице светскую улыбку и заинтересованность, слушая вполуха материнские излияния и прикидывая, через сколько минут они подъедут к дому и ему удастся избавиться от мадам Щербининой хотя бы на время. – При штабе совсем не опасно, - заверил он соседку, которая так удачно пристроила сыночка на теплое место. – Да и о войне разговоры ходят не первый год, а ее все нет и нет, и, скорее всего, и не будет. Тут барон покривил душой, будучи уверен в противоположном, но не обсуждать же с этой дамой политические обстоятельства, которых она все равно не поймет, и что только затянет этот ненужный ему разговор. – Но как же, все сходится к войне, сударь! – с пылким убеждением зачастила Щербинина. – Знаете же, под самый декабрь месяц, власатая комета появлялась на небе, сама видела. Мой Корней говорит, ее Метлой Божией кличут. Как есть, на метлу похожа! И с основания Москвы прошло не больше не меньше, а 665 лет, вот как есть еще чуть и 666 будет, число зверино. От волнения она расслабила ленты шляпки и спустила ее на затылок, открыв темные, растрепавшиеся локоны, уронила, не заметив платок, который комкала в руке, и продолжила с тем же пылом: – Но я думаю, Бонапарте пойдет войной, потому что ему деться некуда, как той курице, которой не хватило места в корзине, и она яйца прямо на пол откладывает. Бонапарте Англию блокадой окружил, государь наш его в этом поддержать не желает, а у самого, во Франции – суматоха да дороговизна. Яйца некуда отложить... Кстати говоря, у нас в Древково замечательные куры! Я еще девочкой была, с большим пиететом относилась к птице домашней. Ох, pardonnez-moi, что толкую о наседках и Бонапарте, – вдруг одернула себя она. – Глупости какие – подумаете вы, милостивый государь! Ах, где же мой платок? «Ну конечно – комета и число знаменательное, посему быть войне», – усмехнулся про себя барон, хотя убежденность мадам и ее остроумное сравнение Бонапарте с курицей, которой стали малы размеры корзины, произвели на него некоторое впечатление, что он с невольным любопытством взглянул на сидевшую перед ним женщину. Он увидел, впрочем, то, что ожидал увидеть: не в меру болтливую и любопытную провинциалку, наседку, кудахчущую над выросшим уже сыном, но на какой-то миг ему показалось, что-то мелькнуло в ее вишневых глазах. Ум? Житейская смекалка? Или она лишь повторяла то, что слышала от кого-то, не вдумываясь в смысл сказанного? Впрочем, не все ли ему равно? И на что ему знать что-то о курах? – Боюсь, французский император был бы весьма расстроен столь нелестным сравнением с наседкой, – сказал он и приподнял уголок рта, показывая, что шутит. – Вы полагаете? – Щербинина вновь лучезарно улыбнулась. – Так и пусть бы его, антихриста! Вы уж не сердитесь на меня, сударь, что я вас заговорила, да слезы лила. Меня ведь домашние так и зовут – Плаксой. Но надеюсь на ваше снисхождение, столько волнений и событий за каких-то два дня. Вчера я чуть не убила вас, а сегодня, словно в наказание за этот грех, наткнулась на убитого. Да и как тут не волноваться! Вот вы усмехаетесь, говорите, войны, скорей всего не будет, тогда отчего же здесь, у границы, сам государь, генералы его, и целая армия собрана? Неужто лишь для смотров да маневров? Мой муж, подпоручик, говаривал: «За водой без ведер не ходят»... так вот как я разумею, коли с ведрами, то значит по воду, милостивый государь. И как же мне за сына не волноваться? Он ведь такой горячий да усердный мальчик, не напрасно же его князь Волконский к себе взял... Она говорила вполне разумные вещи, словно дошла до них собственными умозаключениями, а не перепевами с чужих голосов. Вестхоф еще раз, внимательнее, посмотрел на нее, подмечая живость мысли в ее темных глазах. Пусть Щербинина и не представляла для него никакого интереса, но барон всегда гордился своей проницательностью, как правило, быстро и верно оценивая людей, с которыми ему приходилось сталкиваться. Самолюбие его было задето тем сильнее, что оплошностью сию он допустил с женщиной, а представительницы слабого пола для него являлись изначально прочитанной книгой. Вестхоф мгновенно собрался. Провинциальный вид и манеры мадам Плаксы (какое точное прозвище! – не мог он не отметить), ее болтливость и прочую наружную шелуху барон отбросил в сторону, припомнил все мелочи, которые могли ее характеризовать, и увидел перед собой толковую и энергичную женщину, с влиятельными связями, коли смогла пристроить юного сына на столь заманчивую для многих, даже для отпрысков аристократических семейств, службу у Волконского – почетное и безопасное место, где, без всякого риска для жизни, легко заполучить себе звания и почести. Щербинин... Эта фамилия ничего ему не говорила, а Вестхоф, хотя и не был со всеми знаком, но обладал прекрасной памятью и помнил все фамилии, когда-либо при нем упоминавшиеся. Следовательно, или ее муж имел высокопоставленных родственников или друзей, или их имела она сама. – Как же вам удалось пристроить сына к князю? – спросил он, словно для поддержания разговора, никак не проявляя своего вдруг вспыхнувшего интереса. – Пристроить? – переспросила Щербинина, в голосе послышалась обиженная нота. – Его отец был доблестным офицером и погиб в бою, хоть из простых дворян, и родня моя не слишком одобряла наш с ним союз. Его заслуги, да моя семья, ужели умный, способный мальчик не достоин такой должности? Я... Ах, смотрите, барон, храм Всех Святых! Ну что за высокая колокольня! Все внимание собеседницы заняли виды из окна, разговор оборвался. Впрочем, через пару минут поездка закончилась – экипаж остановился у парадной дома пана Стаховского на Рудницкой улице. Вестхоф благополучно и на удивление быстро смог распрощаться со своей говорливой соседкой, после чего выкинул из головы и ее, и убитого офицера. Наконец отобедав, он расположился в кабинете и приступил к шифровке собранный сведений, которые следовало в ближайшие дни переправить за границу. Часа через два, когда барон корпел над длинной сводкой состава и расположения в Литве Первого корпуса Витгенштейна, в квартиру громко и настойчиво застучали.
Такая чудесная сценка преображения мадам Щербининой в глазах барона. Сумел отбросить шелуху и выделить главное apropos пишет:
цитата:
убежденность мадам и ее остроумное сравнение Бонапарте с курицей, которой стали малы размеры корзины, произвели на него некоторое впечатление
apropos пишет:
цитата:
увидел перед собой толковую и энергичную женщину
Мама Плакса нравится все больше и больше. Замуж видно вышла по любви, мужа до сих пор помнит и почитает. Родные ее были против, простой дворянин. Интересно каких она то кровей будет?
Далее, маленький вопросик и маленький же тапочек. apropos пишет:
цитата:
что-то мелькнуло в ее вишневых глазах
Немного смущают глаза вишнёвого цвета. Как-то не очень могу себе это представить. Вишневый цвет, это где-то между малиновым и бордовым, т.е. смесь красного с синим. Синий цвет для глаз человеческих, еще можно представить, но красный даже с добавлением синего, или синий с добавлением красного - не получается. Может у меня не хватает воображения, что вполне допускаю, или все таки такого не бывает.
apropos пишет:
цитата:
Самолюбие его было задето тем сильнее, что оплошностью сию он допустил с женщиной
'ю' кажется здесь лишнее.
Юлия пишет:
цитата:
apropos пишет: цитата: в квартиру громко и настойчиво застучали.
А мы тихо, скромно, но настойчиво, ждем продолжения.
apropos здорово! вот только вопрос- а мама-Плакса не слишком ли усердствует с обилием цветов в одежде? Если она из провинции, то скорее всего верна традициям и не столь ярким многочисленным краскам в одежде, а если из столицы, то неужели мода на неё так повлияла или наоборот никак не повлияла?
с удивительной для своего возраста живостью так заспешила вперед, что мужчины едва за ней поспевали.
Я заинтригована происхождением нашей мамочки MarieN пишет:
цитата:
Немного смущают глаза вишнёвого цвета. Как-то не очень могу себе это представить. Вишневый цвет, это где-то между малиновым и бордовым, т.е. смесь красного с синим.
Вот картинки, но я бы назвала это черешней
А вот вишня.
MarieN
Сообщение: 42
Отправлено: 24.08.15 23:34. Заголовок: Klo пишет: Вот карт..
Klo пишет:
цитата:
Вот картинки
Klo спасибо за визуализацию. Представить как выглядит вишня или черешня, мне кажется я пока еще могу, но вот глаза такого цвета, как-то не получается, но это как вижу только мои странности. А за картинки спасибо, красивые.
Вишневый цвет, это где-то между малиновым и бордовым, т.е. смесь красного с синим.
Немного поправлюсь. Вишневый цвет это смесь красного, синего и зеленого. Если рассматривать этот цвет как 24-х битный в RGB формате, т.е. по байту на каждый цвет. То вишневый цвет это: R (красный) = 145, G (зеленый) = 30, B (синий) = 66.
Но не в этом суть. Просто меня смущает красный оттенок цвета глаз, а вишневый цвет как его не рассматривай имеет оттенок красного, только и всего. Но если это никого кроме меня не смущает, то все нормально. Пусть будут вишневые глаза. ДюймОлечка пишет:
цитата:
Ну это карие глаза с темно-бордовым оттенком, что-то типа этого
ДюймОлечка спасибо за фото Может быть такие и бывают, но я никогда не встречала.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30907
Отправлено: 25.08.15 19:26. Заголовок: Спасибо за дискуссию..
Спасибо за дискуссию про вишню и черешню! И Глаза у Плаксы - карие, а вишня - это не цвет, а скорее эмоция. Ну, как у Вознесенского -"безнадежные карие вишни". И гардероб нашей Плаксы - особая статья.
За тапки огромное спасибо!
MarieN
Сообщение: 44
Отправлено: 25.08.15 20:03. Заголовок: Хелга пишет: Глаза ..
Хелга пишет:
цитата:
Глаза у Плаксы - карие, а вишня - это не цвет, а скорее эмоция.
Хелга сравнение с вишней, соглашусь это скорее эмоциональная характеристика, и это ранее было в этом отрывке. apropos пишет:
цитата:
– Я совершенно спокойна! – вдруг возразила она и чуть не с обидой уставилась на него блестящими от слез глазами. Их цвет неожиданно напомнил Вестхофу о спелых вишнях.
Здесь это вполне нормально воспринимается. Глаза блестящие от слез, как спелые вишни светятся на солнце. И здесь понимаешь, что глаза у мамы Плаксы, скорее всего карие, ведь о голубых и других так не скажешь. Но вишневые глаза, у меня ассоциируются почему-то с именно с цветом, а не эмоциями. Но опять же повторюсь, это только моё восприятие, я его не кому не навязываю, пусть будут вишневыми.
Вишневые - конечно, имеются в виду карие глаза с отливом и определенным образом. MarieN пишет:
цитата:
вишневые глаза, у меня ассоциируются почему-то с именно с цветом, а не эмоциями
Ну, темно-вишневый - не совсем красный. Но повод авторам лишний раз задуматься, обсудить, прикинуть варианты. Что всегда полезно. Что до гардероба Плаксы, ея происхождения и проч. - постепенно все разъяснится, надеюсь. Одежда в какой-то степени отражение характера...
Продолжаем? Опять эта неуемная дама? Полиция? Барон чертыхнулся, невольно прислушиваясь к голосам в прихожей. Тихий голос Леопольда перебивался высоким и громким, определенно принадлежащим молодому человеку, который настойчиво уверял слугу, что де непременно должен увидеться с бароном по неотложному делу. Вестхоф убрал бумаги и вышел в коридор. В дверях квартиры, закрывая собой проход, насмерть стоял Леопольд. – Ваше благородие, – говорил он, – сожалею, но велено не беспокоить. Я передам, что вы заходили… – Послушайте, мне чрезвычайно важно нынче же, никак не иначе, – горячо доказывал посетитель в военном мундире. – Сообщите господину барону, что прапорщик Щербинин просит… не задержу, на пару минут… Но непременно… – Шураша, – за плечом офицера раздался знакомый женский голос и мелькнул край желтого чепца, – Шураша, ежели господин барон занят, может, попозже зайдем? – Позже никак не получится, мама-Плакса, – принялся уверять ее молодой человек. – Мой долг… я обязан увидеться с ним и… – Пропусти, Леопольд, – сказал Вестхоф, входя в прихожую. Уже испытав на себе напористый характер мадам Щербининой, который явно передался по наследству и ее сыну, он понимал, что ежели им втемяшилось в голову нанести ему визит, то проще сразу дать им эту возможность, иначе они не оставят его в покое. Леопольд с достоинством поклонился и распахнул дверь, молодой Щербинин с матерью незамедлительно ввалились через порог и бросились к Вестхофу. Представившись барону по всей форме, Щербинин, звенящим от волнения ломающимся голосом объявил: – Мама-Плакса, то есть маменька, рассказала мне, как вы помогли ей на пустыре, и я считаю своим долгом выразить вам благодарность и заверить, что отныне вы всегда можете рассчитывать на мою преданность и помощь в любом деле! С этими словами он выпятил грудь, громко щелкнул каблуками и столь усердно дернул головой, что Вестхоф забеспокоился, как бы юный офицер не свернул себе шею в его доме. Сын был очень похож на мать: того же оттенка густые волосы, разрез и цвет глаз, прямой нос. По виду казался совсем юным, что подчеркивалось еще по-детски припухлыми ртом и щеками, залитыми румянцем. – Шураша непременно хотел вас повидать, – извиняющимся тоном добавила мадам Щербинина, выглядывая из-за сына, которому доставала едва до плеча. – Так уж ему не терпелось с вами познакомиться и поблагодарить за участие во мне… И, пользуясь случаем, я прихватила для вас кое-какую домашнюю снедь… Наша кухарка наготовила, а в этих трактирах разве можно сыскать приличную пищу? Она суетливо протиснулась вперед, с трудом держа в руках огромную корзину, оглянулась и, не найдя подходящего места в прихожей, направилась в уже знакомую ей гостиную, на ходу приговаривая: – Медок с нашей пасеки, варенья – крыжовенное, вишневое и смородиновое – сама варила… – Маман, я вам помогу, – Шураша подхватил из-за двери еще одну не менее объемную корзину и поспешил следом. Барон переглянулся с Леопольдом, тот завел глаза и развел руками, всем видом показывая: сами пустили, теперь сами и расхлебывайте. Вестхоф вздохнул и пошел за гостями, что по-хозяйски орудовали в гостиной. Шураша держал корзину, из которой мадам Щербинина доставала бесконечные горшочки и расставляла на столиках. – Курник – еще теплый, – она вытащила завернутый в белое полотно большой пирог, расточающий вокруг себя невероятный запах свежей выпечки, – кулебяка с капустой и яйцами… На свет появился очередной пирог, не менее ароматный, который был торжественно водружен на ломберный столик в углу, потому как на чайном столе для него уже не оказалось места. – А здесь, – Щербинина показала на самый большой горшок, – щи, разваристые, со свининой… пальчики оближешь! Как раз вам к обеду будет. – У нас отличная кухарка, Пелагея, – пояснил Шураша. – Готовит так, что закачаешься. Вам непременно понравится. – А завтра я вам пришлю расстегай – настоящий, домашний, по рецепту моей бабушки, – с гордостью добавила Щербинина. – И горшочек ухи. В трактирах вы такой ухи днем с огнем не найдете! Несколько ошарашенный происходящим, барон молча поклонился. Что и говорить, ему были не чужды наслаждения желудка, он даже считал себя гурманом и всегда отдавал предпочтения хорошей кухне. Но его определенно не устраивало тесное сближение с соседями, тем более столь назойливыми и наверняка любопытными. – Благодарствуйте, мадам, мсье, – наконец сказал он. – Вы крайне любезны, но, право, не считайте себя обязанными утруждаться заботами обо мне. – Ну что вы, какие беспокойства! – замахала руками Щербинина. – Напротив, нам только в радость поделиться, чем можем, с таким достойным господином, как вы. Она было присела, но вновь вскочила, переставляя горшки на столе. Ее задорный желтый чепец съехал на затылок, свободное домашнее платье, фисташковое, украшенное желтыми же ленточками кружевами под цвет чепчика, весело шуршало при порывистых движениях. «Неугомонная женщина», – барон машинально наблюдал за ее действиями, одновременно изобретая предлог, под каким, не нарушая приличий, можно было бы избавить себя от компании сего семейства. – Я переезжаю к приятелю, дабы освободить для маменьки квартиру, – меж тем говорил Шураша, столь же словоохотливый, как его мать. – Забежал за вещами и узнал о событиях… Вы не представляете, как сложно вырваться со службы, особливо теперь, когда в Вильну прибыл мой начальник – князь Волконский. Надавал нам множество заданий, кои не знаем, как успеем выполнить. Кстати, мама-Плакса, – повернулся он к матери, – мне пришлось купить новую лошадь. – А что с твоей прежней? – Щербинина оставила горшки и встревоженно повернулась к сыну. – Она тебя сбросила? Ты упал и поранился? – Маменька, ну, право, что вы такое говорите, – он досадливо покраснел. – Вот уж мне с лошади падать, чего удумали. Не падал я, просто Феофан захромал, а мне позарез надобна лошадь. Так что я купил… недорого… всего за восемьсот рублей… Вестхоф незаметно хмыкнул: строевые лошади для офицеров стоили сто, от силы двести рублей. Отдать за лошадь восемь сотен мог себе позволить лишь очень богатый… или очень неразумный человек. Он ожидал, что мадам Щербинина, если и не упадет в обморок по причине физической крепости, то непременно возмутится непомерными тратами сыночка. Однако она совершенно спокойно восприняла сию новость. – Делай, как считаешь нужным, – Щербинина подошла к сыну, потянулась, чмокнула его в висок, тот пробормотал что-то насчет «телячьих нежностей» и попросил у матери пятьсот рублей, потому как «издержался». – Мы о том дома поговорим, – шепнула она, смущенно покосилась на барона и наконец села на диван. Мужчины, которым приходилось стоять, пока мадам Щербинина не угомонилась, тоже присели. – Мне лошадь страсть как нужна! – вернулся Шураша к описанию своих занятий. – Осмотреть и описать все окрестности вокруг… Приходится мотаться по округе с раннего утра, потом составлять рапорты… Ей-богу, каторжники столько не работают, сколько мы! – Ох, сыночек… – Щербинина всхлипнула и вытащила платочек из рукава. «Начинается», – раздраженно подумал барон, но последующие слова Шураши заставили его отвлечься от этих мыслей и заинтересованно вслушаться в рассказ офицера. – Проверить, можно ли между почтовым трактом и четвертой дорогой продолжить еще одну, – воодушевленно перечислял тот. – Осмотреть местечко Антокол – удобно ли там будет арьергарду задержать на время неприятеля, и правый берег Вилии изучить… Нанести все на карты, подготовить карты Пруссии и Варшавского герцогства… Мы прямо с ног сбились, – пожаловался он, хотя было видно, что его одновременно вдохновляет собственная причастность в подготовке к военным действиям. – Заграничные карты – понятно, но зачем арьергарду здесь сражаться? Где этот Антокол? – встревожилась Щербинина и снова всхлипнула. – К северо-востоку от города, – пояснил Шураша, не обращая внимания на матушкины слезы. – Это что, это здесь сражение хотят устраивать?! – воскликнула она. – Мама-Плакса, – снисходительным тоном отозвался сын, – понятное дело, мы разобьем французов, как только они сунутся, но война, – с чувством превосходства продолжал он, – дело такое, что нужно все предусмотреть, понимаешь? – Понимаю, понимаю, но ты будь осторожен, сынок… – Я осторожен, – отмахнулся он и многозначительным взглядом посмотрел на барона: мол, женщины, чего с них взять. – Главное, чтобы шпионы ни о чем не догадались. – Шпионы?! – мадам Щербинина высморкалась и уставилась на сына. – Помилуй бог, какое тебе дело до шпионов? Ими должна заниматься полиция или кто там еще… – Мы все должны быть начеку! – горячо заговорил Шураша и даже встал, заходил по гостиной, взбудораженный осенившей его идеей. – И твоего покойника, этого офицера, небось шпионы и убили! – Зачем им бы его убивать? – удивилась Щербина. – Он что-то знал, мог кого-то выдать или что-то заметил… Я уже знаю приметы одного! – Есть даже приметы? – спросил молчавший до того Вестхоф. – Можете себе представить! Ну, конечно, я не могу быть уверен, что именно убийцы того офицера, но точно шпиона! Шураша подошел к барону и горячо зашептал: – Я сам видел бумагу… У меня приятель в канцелярии военного министра… Так там описывались приметы, и я их запомнил: росту двух аршин с тремя вершками, рябое лицо, глаза серые, нос прямой, крупный, волосы рыжеватые… Теперь я везде присматриваюсь… Интересно, – Шураша вновь зашагал по комнате, – ежели я поймаю шпиона, мне орден дадут? – Домашний арест тебе дадут, на месяц – не меньше, – вдруг рассердилась мадам Щербинина. – Еще не хватало тебе за шпионами гоняться! На то обученные есть, а твое дело князя все приказы выполнять и своим делом заниматься. Шураша принялся было спорить, но тут вспомнил, что ему надобно еще успеть заехать на службу, отчего поспешил откланяться и увел с собой свою мамашу. После ухода Щербининых Вестхоф приказал Леопольду на все попытки соседей навести ему визит отвечать, что барина нет дома, и когда будет – неизвестно.
apropos Чудесный сын под стать маме И уже успел проболтаться, а я всегда говорила, что некоторые мужчины (если не все) намного разговорчивее женщин
Tanya
Сообщение: 289
Настроение: Всё явственней смысл, зашифрованный в днях...
Отправлено: 26.08.15 21:30. Заголовок: Спасибо авторам за п..
Спасибо авторам за продолжение А у меня по предыдущему отрывку имеются "тапки". Не сочтите за назойливость, эт я "не корысти ради" , по себе знаю, как нужен "третий глаз" Итак, ловите. "Лакея? Что вы, сударь, с моим Корнеем хлопот не оберешься, он мне и шагу не даст ступить, чтобы совета не дать, либо наставления." - лишняя запятая после "дать"
"Но сбежать – значит, спасовать перед трудностями, а подобного малодушия Вестхоф позволить себе... "- лишняя запятая после "значит"
"Поэтому, выдержав некоторую паузу, пока мадам Щербинина осушит очередной поток слез очередным платком, основательный запас коих хранился в ридикюле, – и внутренне приготовившись к новому, он сказал:" - из предложения непонятно, к чему относится "приготовившись к новому" - Можно попробовать так: Пока мадам Щербинина очередным платком, коих основательный запас хранился в редикюле, осушала очередной поток слез, он внутренне готовился к новому, выдержав поэтому некоторую паузу, прежде чем сказал:
"– Да и о войне разговоры ходят не первый год, а ее все нет и нет, и, скорее всего, и не будет." - многовато "и" для одного предложения, можно половину опустить, например так: – Да и о войне разговоры ходят не первый год, а ее все нет и, скорее всего, не будет.
"Тут барон покривил душой, будучи уверен в противоположном, но не обсуждать же с этой дамой политические обстоятельства, которых она все равно не поймет, и что только затянет этот ненужный ему разговор." - последнее придаточное предложение смутно, неясно, к чему относится "что". Вариант: Тут барон покривил душой, будучи уверен в противоположном, но обсуждение с этой дамой политических обстоятельств, которых она все равно не поймет, только затянет этот ненужный ему разговор.
"От волнения она расслабила ленты шляпки и спустила ее на затылок, открыв темные, растрепавшиеся локоны, уронила, не заметив, платок, который комкала в руке, и продолжила с тем же пылом:" - пропущена запятая после "заметив"
"Так и пусть бы его, антихриста! Вы уж не сердитесь на меня, сударь, что я вас заговорила, да слезы лила." - лишняя запятая перед "да"
"Вот вы усмехаетесь, говорите, войны, скорей всего не будет, тогда отчего же здесь, у границы, сам государь, генералы его, и целая армия собрана?" - лишняя запятая после "войны" или, если выделять "скорее всего", тогда нужна еще одна после "всего".
"Мой муж, подпоручик, говаривал: «За водой без ведер не ходят»... так вот как я разумею, коли с ведрами, то значит по воду, милостивый государь." - если после многоточия новое предложение, то надо с заглавной. А после "разумею" просится тире или двоеточие.
"Самолюбие его было задето тем сильнее, что оплошностью сию он допустил с женщиной, а представительницы слабого пола для него являлись изначально прочитанной книгой." - конструкция с "тем..." предполагает после запятой "чем" (и наоборот - чем..., тем...).
"Эта фамилия ничего ему не говорила, а Вестхоф, хотя и не был со всеми знаком, но обладал прекрасной памятью и помнил все фамилии, когда-либо при нем упоминавшиеся." - со всеми слишком всеобъемлюще, хорошо бы уточнить где - здесь, в городе и т.п. Дальше тоже "все" я бы опустила. Вариант: Эта фамилия ничего ему не говорила, хотя Вестхоф обладал прекрасной памятью на фамилии, когда-либо при нем упоминавшиеся.
"Его заслуги, да моя семья, ужели умный, способный мальчик не достоин такой должности?" - если оставить так, как есть, то запятая после "заслуги" лишняя, а после "семья" просится тире. Вообще-то здесь, на мой взгляд, перемешаны понятия - или заслуги плюс семья (видимо чем-то выдающаяся - тогда не просто семья, а, например, положение семьи в обществе и т.п.), либо ум и способности самого мальчика. А если все вместе, то хорошо бы тогда чем-то объединить все плюсы. Вариант: Его заслуги, положение моей семьи, к тому же, надо учесть ум и способности самого мальчика - неужели он не достоин такой должности?
"Наконец отобедав, он расположился в кабинете и приступил к шифровке собранный сведений, которые следовало в ближайшие дни переправить за границу. " - запятая после "наконец"; "собранных"
apropos Да уж, Шураша превзошел маменьку по болтливости. Его ни о чем не спрашивали, а он столько информации выдал. Klo пишет:
цитата:
Что-то я встревожилась: а не играет ли малыш?
Сказал, что лошадь за 800 рублей купил и еще попросил 500. Согласна, тревожно как-то. Но посмотрим, может эти траты просто от широты душевной.
apropos
Главвред
Сообщение: 38175
Отправлено: 28.08.15 12:50. Заголовок: Всем спасибо! http:..
Всем спасибо!
ДюймОлечка пишет:
цитата:
некоторые мужчины (если не все) намного разговорчивее женщин
Кстати - да, установленный факт. Klo пишет:
цитата:
Что-то я встревожилась: а не играет ли малыш?
Ну вот, не успел парнишка лошадь купить, как уже подозрения всякие... МarieN пишет:
цитата:
Его ни о чем не спрашивали, а он столько информации выдал.
Он же не подозревает ничего. Барон - такой славный сосед, и матери помог в трудной ситуации, и вообще свой "парень". А поделиться хочется. Tanya пишет:
цитата:
А у меня по предыдущему отрывку имеются "тапки". Не сочтите за назойливость
Да это счастье просто для авторов - такие чудные тапки!
Отправлено: 29.08.15 22:37. Заголовок: В то время, как баро..
В то время, как барон Вестхоф проводил свое хлопотное, насыщенное событиями утро, пан Казимир поднялся поздно. Он вернулся от Миллера далеко за полночь, был весьма утомлен, но долго не мог заснуть, охваченный тревогой неясной ему природы. Тревога оказалась не напрасной, хоть пану Казимиру никогда не приходило в голову, что он способен предугадывать события, разве что, просчитать примерный ход их развития. Заснув лишь под утро, он поднялся поздно и едва успел выпить кофию и начать раскуривать трубку, устроившись в любимом дальнем кабинете, как в сей неурочный час явился Стась Кучинский. Весьма недовольный дурно проведенной ночью и предчувствием неприятностей пан Казимир отложил трубку и мрачно спросил: — Что-то ты зачастил… Что стряслось? Что за спешка? – Дело срочное… – сказал Кучинский. – Сегодня с утра Простак выехал с Рудницкой около полудня, в экипаже, с русской пани, что поселилась в том же доме, этажом выше, и с квартальным. Отправились в сторону Хлебного, свернули на Конную, вышли на тамошнем пустыре. Хотел ближе подойти, но вовремя остановился, потому как они дальше не пошли, а в кустах застряли. Разузнал что да как. Оказалось, там убитого нашли… офицера, русского. — Вот как? — живо переспросил Пржанский, чувствуя неприятный холодок в области желудка. — Офицера? Русского? Неужто Простак нашел? — Кто нашел, не знаю… Но по всему видать, неспроста они туда поехали с полицейским. А офицер тот – штабс-капитан по имени Митяев… – Кто?! – пан Казимир вскочил с кресла, выронив трубку и чуть не смахнув со стола открытую табакерку – Как… как убили? – Говорят, ножом пырнули, несколько раз, – пояснил Стась. – Суета сует. Понаехали все чины, сам полицмейстер с командой, кто-то из русских. Народ набежал, но место оцепили, никого близко не подпустили. Пржанский поднял трубку, кинул ее на стол, захлопнул крышку табакерки, заходил по кабинету, сжимая и разжимая кулаки, словно готовясь к кулачному бою. — Пся крев! Вчера сидел с ним за ломберным столом! Лайдак! Спьяну забрел на пустырь и там ограблен и убит? Ограбили его? – обратился он к Кучинскому. – В точности не узнал. Говорят, ограбили, но то слухи… – Сам узнаю. А что, что там Простак делал? Что за пани? Зачем она там? – частил пан Казимир. – Кто сейчас за Простаком следит? Войтек? Ладно… Завтра с утра будешь здесь, расскажешь все, что узнаешь, любую мелочь, любые слухи. И про пани, что за птица и какие у нее дела с Простаком. Вчера, за бостоном, он не случайно выбрал в партнеры означенного штабс-капитана. Дело в том, что Митяев с недавних пор снабжал Пржанского копиями штабных документов Первой армии – штабс-капитан попался на шпионский крючок благодаря немалому числу своих долговых расписок и жадности к деньгам. Разумеется, Митяев не знал, к кому поступают передаваемые им документы, не подозревал, что сидит за одним столом со своим вербовщиком. Пан Казимир же хотел лишний раз приглядеться к офицеру, который не вызывал особого доверия чрезмерной болтливостью и неразборчивостью в поступках и средствах. Поначалу Пржанский даже колебался, стоит ли связываться со столь словоохотливым сребролюбцем, но первый же доставленный штабс-капитаном документ несказанно порадовал осторожного шляхтича своей значимостью. Теперь же, узнав о странной и скорой гибели «свежего» агента, пан Казимир лихорадочно прокручивал возможные причины произошедшего несчастья. Кто-то узнал о предательстве Митяева и скоропалительно отомстил негодяю? Нарвался на грабителя-неудачника? Надо же было такому случиться именно сейчас, когда его, Пржанского, делами призван управлять этот чванливый немец, барон Вестхоф!
Хелга О, как! Интересненько, значит значимый офицер был, по крайне мере для Пржанского... И мама-Плакса под колпак наблюдения попала, чую, намаются они разгадывать её мотивы
Бедный Казик, лишился своего агента. Барону это явно не понравится. И сразу кину тапки - тебе и себе. Хелга пишет:
цитата:
Сегодня с утра Простак выехал с Рудницкой около полудня
С утра Плакса гуляла, а барон был на службе. Т.образом, они поехали на пустырь где-то днем, уже после полудня. А себе тапок - Шураша порой к маменьке на "ты" обращается, что непорядок, побежала исправлять. ДюймОлечка пишет:
цитата:
мама-Плакса под колпак наблюдения попала
Дык вот нечего было шляться, где ни попадя, и всякие трупы находить.
Хелга Бедный пан Казимир, сплошные неприятности у него, с тех пор как приехал барон Вестхоф. По времени согласна с apropos небольшая не стыковка, когда мама Плакса постучалась к барону, тот собирался обедать.
Да? А мне Казик кажется таким очаровательным... Пылкий, ранимый и гордый. Не то, что рыба-Вестхоф.
Продолжаем. Глава III
В приемной военного министра по обыкновению было шумно и оживленно. Вдоль стен на стульях сидели военные и пара статских, дожидавшиеся своей очереди; мимо них то и дело пробегали озабоченные адъютанты с бумагами в руках. У окна стояло несколько офицеров инженерных войск, вполголоса обсуждая проблемы строительства укреплений. – Запретили употреблять на работы солдат. Мол, берите людей от обывателей, – говорил полноватый майор. – А надобно нам не менее девяти тыщ, дабы все как положено сделать и к срокам успеть… Дверь кабинета Барклая де Толли приоткрылась, все замолчали, повернули головы в сторону выглянувшего адъютанта. – Полковник Родионов! – позвал тот. – Заходите. Молодой, лет двадцати семи офицер поднялся со своего места и, чуть прихрамывая, направился в кабинет. Военный министр сидел за большим столом, заваленным распухшими от бумаг папками, картами и документами. Он кивнул вошедшему, подписал какую-то бумагу и отдал ее стоящему перед ним офицеру со словами: – К исполнению, передать всем командующим корпусов. Тот отдал честь и вышел. – Садитесь, Родионов, – Барклай де Толли показал на стул перед столом, отодвинул в сторону бумаги, устало прихлебнул кофе из стоявшей рядом чашки, поморщился. – Остыл… Что, нога все беспокоит? – Самую малость, ваше высокопревосходительство, – офицер присел, машинально потирая бедро – старое ранение, полученное в финляндской кампании, порой давало о себе знать. – Как служба, Иван Павлович? – поинтересовался Барклай де Толли, переходя на тон общения, бытовавший между ними во времена, когда министр был генерал-губернатором Финляндии, а Родионов при нем служил. – Благодарствую, Михаил Богданович, – ответил Родионов. Из-за ранения, полученного во время финляндской компании, он был признан негодным к строевой службе, но, несмотря на это, Барклай де Толли взял его к себе офицером по особым поручениям, а нынче пристроил пусть и на канцелярскую работу в Главный штаб армии. История же их знакомства и личной привязанности началась с боев у Прейсиш-Эйлау, когда егерский поручик Родионов случаем оказался возле тяжело раненного, находившегося в беспамятстве генерала, подобрал и вывез его из пекла сражения. – Вы всегда были мне преданы, – помолчав, сказал министр. – И я опять нуждаюсь в ваших услугах. – Можете полностью рассчитывать на меня, Михаил Богданович. Барклай де Толли потер подбородок длинными худыми пальцами, затем сложил руки перед собой и продолжил: – Вам известно, что при штабе армии с моей подачи организована воинская полиция, дабы обнаруживать, отслеживать и вовремя пресекать деятельность французских агентов, кои в последнее время весьма активизировались… Он вкратце описал обязанности сотрудников сего отдела и упомянул о назначении на должность директора воинской полиции некоего де Санглена. – Господин энергичный и исполнительный, пользуется доверием государя. Прежде служил под началом князя Волконского, потом у министра полиции Балашова. Что-то с ними у него не заладилось… Говорят, сыграл не последнюю роль в деле высылки Сперанского. В итоге его отослали из Петербурга в Вильну, а мне предложили доверить ему дела воинской полиции. Де Санглен рьяно взялся за службу в новой должности, но… – Вы рассчитывали на другие результаты? – позволил себе угадать Родионов. – Вы всегда отличались проницательностью, – кивнул Барклай де Толли. – Буду откровенен: де Санглен, дабы проявить себя перед государем, скорее с шумом и гиканьем распугивает кур в курятнике, нежели охотится за лисами. Он подозревает в шпионаже чуть не всех местных поляков и французов, при том делает это излишне открыто. – А настоящие агенты, наблюдая эту возню, успевают спрятать все концы в воду. – Этого я и боюсь, – сказал министр. – Нет, чтобы устроить слежку, выявить связи, агентурную сеть, распустить дезинформацию… Недавно им с помпой был арестован какой-то подозрительный поляк, у которого были найдены бумаги и инструкции якобы за подписью Бонапарте… – Самого?! – Родионов не смог удержаться, чтобы не издать смешок. – Представьте, – Барклай де Толли скривился. – Впрочем, не о том речь. Де Санглен может и дальше продолжать стрелять из пушек по воробьям, я тут ничего поделать не могу. Посему мне надобен надежный человек, который и займется настоящим делом. Полковник посерьезнел и внимательным взглядом посмотрел на министра. – В главном штабе армии орудует французский агент, – после паузы сказал Барклай де Толли. – Вне всяких сомнений? – Доподлинно известно. С некоторого времени к французам стали попадать копии весьма секретных документов штаба. И если любой вражеский агент при известной сноровке способен проследить за передвижениями войск, их дислокацией, пересчитать количество депо и магазинов, далеко не всякий сможет добраться до бумаг главного командования. Нам необходимо выявить предателя, который находится в числе определенного круга офицеров, имеющих или допуск к упомянутым бумагам, или возможность подобраться к ним. – О том знает де Санглен? – полюбопытствовал Родионов. – Н-нет, – пробормотал Барклай де Толли. – Это чревато… Боюсь, он начнет арестовывать всех, без разбора, посеет панику и недовольства, а в итоге упустит нужного нам человека. Поэтому я решил прибегнуть к вашей помощи, Родионов. Вы умны, находчивы и наблюдательны, легко ладите с людьми… Я хочу перевести вас в штат воинской полиции. Как вы к тому отнесетесь? – Буду рад служить вам, – в темных глазах полковника вспыхнул заинтересованный огонек. – Тогда я отправлю вас к де Санглену… Вы слышали о том, что вчера на пустыре нашли убитого штабного офицера? – Как же не слышать, только о том все и говорят! Но этот случай… – Родионов насторожился. – Думаете, Митяев… Министр покопался в папках на столе и извлек нужную ему бумагу. – Сие опись по обыску в его комнате. Помимо прочего нашли… Вот: пачку фальшивых ассигнаций на пятьсот рублей, несколько копий документов Главного штаба. – Так он и есть этот предатель? – Увы, если бы так просто, – Барклай де Толли сунул документ обратно в папку. – Те скопированные документы – мелочь, особой важности собой не представляют, да и штабс-капитан не имел доступа к секретным бумагам, сошка не того полета. Предполагаю, есть другой, кто передавал информацию через Митяева, хотя, возможно, и вовсе не был с ним связан. Вот вам и поручение, Иван Павлович: выяснить причину убийства и узнать, имеет ли оно отношение к шпионажу и интересующему нас лицу. И выявить шпиона. Сейчас Митяевым занимается полиция, де Санглен тоже подключился, но ему не хватает людей, да и… Лучше, ежели именно вы займетесь этим делом от воинской полиции. – Де Санглен на то согласится? – Придется согласиться, – редкая усмешка озарила обычно серьезное лицо министра. – А полиция? – Пусть рыщут, может, чего и раскопают, нам полезное. Вы получите доступ ко всем их материалам, отчитываться будете лично мне. Де Санглену рапортовать только по делам, не имеющим отношения к нашей истинной задаче. Завтра я уезжаю – буду сопровождать его величество в инспекционной поездке по корпусам, по возвращении надеюсь получить от вас первые результаты расследования. Спустя некоторое время Родионов, снабженный необходимыми бумагами, покинул кабинет Барклая де Толли и отправился на представление к директору воинской полиции.
aproposну вот и противник барона вырисовывается, интересно-интересно, справится ли с бароном, всё же молодой офицер. А 27 лет это и правда молодой офицер?
справится ли с бароном, всё же молодой офицер. А 27 лет это и правда молодой офицер?
Ну молодой, думаю, - все же ему не 40 и не 50. Да и барон, кстати, тоже не стар - ему тридцать с небольшим где-то. Так что...
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30915
Отправлено: 01.09.15 23:30. Заголовок: Юлия пишет: Так им ..
Юлия пишет:
цитата:
Так им и надо. Не симпатичные они совсем. Другое дело Вестхоф
Совсем-совсем? Такой гордый шляхтич. Вестхофа этого ничем не расшевелить.
apropos пишет:
цитата:
История же их знакомства и личной привязанности началась с боев у Прейсиш-Эйлау, когда егерский поручик Родионов случаем оказался возле тяжело раненного, находившегося в беспамятстве генерала, подобрал и вывез его из пекла сражения.
Да, это я к тому, что он и в предыдущих кампаниях участвовал, и сейчас на него большая и серьезная миссия возложена, а в голове в качестве мудрого шпиЁна сидит Штирлиц, а он старше. Ну посмотрим, как себя проявит, наверное, это сегодняшние реалии мешают, а тогда взрослели быстрее, вон тот же Шураша совсем юн.
apropos Явился еще один герой. Геройский и романтичен до невозможности – эта старая рана... Хелга пишет:
цитата:
Такой серьезный и положительный Родионов!
И ловит все с первого звука – сразу понятно, умен чертяка.
Хелга пишет:
цитата:
Совсем-совсем? Такой гордый шляхтич.
apropos пишет:
цитата:
А мне Казик кажется таким очаровательным... Пылкий, ранимый и гордый.
Нет, я не то чтобы совсем. Я даже мотивы их понимаю. Но молодой Стась пугает. А старшОй бесспорно колоритен. Но сердцу же не прикажешь – мне мил Вестхоф
это сегодняшние реалии мешают, а тогда взрослели быстрее, вон тот же Шураша совсем юн.
Думаю, да. Тогда генералами в 30 лет становились, а служили с младенчества. Родители так не опекали мальчишек, отрывали от семей еще маленькмим. Времена другие.
Юлия пишет:
цитата:
Но сердцу же не прикажешь – мне мил Вестхоф
Это да, сердце отдано единожды.
MarieN пишет:
цитата:
Только одному ему не справиться, ведь шпион не один, их много, целая сеть.
Главное - начать!
Tanya
Сообщение: 290
Настроение: Всё явственней смысл, зашифрованный в днях...
Авторы, дорогие, спасибо Я отстаю читать и кидаться тапками, но понемногу всё же буду выкладывать. Эти на пост Apropos от 26 августа:
"Тихий голос Леопольда перебивался высоким и громким, определенно принадлежащим молодому человеку" - если "перебивался" (пр. время), то, наверное, "принадлежавшим"
"Представившись барону по всей форме, Щербинин, звенящим от волнения ломающимся голосом объявил:" - лишняя запятая после "Щербинин"
"Ее задорный желтый чепец съехал на затылок, свободное домашнее платье, фисташковое, украшенное желтыми же ленточками кружевами под цвет чепчика, весело шуршало при порывистых движениях." - ленточками или кружевами? Или кружевными ленточками?
"– Я переезжаю к приятелю, дабы освободить для маменьки квартиру, – меж тем говорил Шураша, столь же словоохотливый, как его мать." - "столь" (то есть настолько) предполагает "сколь" (насколько), но не "как".
"– Проверить, можно ли между почтовым трактом и четвертой дорогой продолжить еще одну, – воодушевленно перечислял тот." - "проложить"?
– Осмотреть местечко Антокол – удобно ли там будет арьергарду задержать на время неприятеля," - "удобно ли будет арьергарду задержать там на время неприятеля" (придираюсь)
"Нанести все на карты, подготовить карты Пруссии и Варшавского герцогства…" - карты, карты...
"Мы прямо с ног сбились, – пожаловался он, хотя было видно, что его одновременно вдохновляет собственная причастность в подготовке к военным действиям." - "причастность" просит "к", а не "в"
"– Зачем им бы его убивать?" - "было"?
"После ухода Щербининых Вестхоф приказал Леопольду на все попытки соседей навести ему визит отвечать, что барина нет дома, и когда будет – неизвестно." - "нанести"
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30918
Отправлено: 03.09.15 22:06. Заголовок: Tanya пишет: Я отст..
Tanya пишет:
цитата:
Я отстаю читать и кидаться тапками, но понемногу всё же буду выкладывать.
Тапками можно кидаться и вслед, неважно, главное - Тапки! Спасибо огромное!
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30919
Отправлено: 03.09.15 23:02. Заголовок: Тем временем..
Тем временем Пржанский с нетерпением ждал своего подручного. Он устроился в кабинете с привычной чашкой кофию и трубкой, пытаясь обрести внешний комфорт при отсутствии внутреннего и прикидывая, как бы сегодня нанести визит виленскому полицмейстеру Анджею Вейсу, доброму знакомцу, и разузнать известные подробности трагического происшествия, не выказав заинтересованности в предмете. Дверь наконец отворилась, но то был не ожидаемый подручный, а маршалек Петр с сообщением, что приехал полицмейстер по неотложному делу – прибыл сам, словно карп в рыбацкие сети. Пржанский, весьма довольный удачным разрешением вопроса, но обеспокоенный, двинулся в гостиную, где его уже ждал ранний посетитель, устроившись в кресле со стаканом лимонаду, принесенном расторопным лакеем. – Доброго здравия, ясновельможный пан, – утолив жажду, сказал Вейс. – Позволил себе потревожить вас в столь неурочный час, поскольку дела таковы, что требуется ваше участие. Пржанский отправил лакея с поручением собрать в столовой закуски – все, что бог послал. Через четверть часа, с удовольствием уплетая вчерашний капустный пирог и нежно-розовую ветчину, полицмейстер поведал то, что уже было и не было известно пану Казимиру: вчера на пустыре возле Хлебного рынка обнаружено бездыханное тело штабс-капитана Платона Митяева, смерть наступила от удара в спину кинжалом, который убийца так и оставил в роковой ране. Кинжал этот – изящный, стальное лезвие длиной с три ладони, с резной костяной рукоятью – полицмейстер даже привез с собой и продемонстрировал Пржанскому на предмет возможного узнавания. – Оставил супостат в ране, видимо, спешил или побоялся кровью забрызгаться, – сказал Вейс. – А кинжал справный. Вы же, пан Казимир, известный знаток... Взгляните-ка, на рукояти приметный вензель, буквы А и Т. Может, видели у кого сей клинок? Раньше или вдруг вчера у Миллера... Вы там были вечером, как я слышал? Как и господин Митяев... – У Миллера был… – согласился пан Казимир, осматривая кинжал. – Раскинули партию в бостон, как обычно. А кинжал знатный, верно говорите, пан Вейс. И клинок, и резьба мастерски сделаны. Нет, не знаком мне сей кинжал. Виданное ли дело – офицера ударом в спину уложили! Ограбили? – Не похоже. И оружие, и деньги, все при нем. И это в такое-то время, когда его величество, государь прибыли в Вильно. Господин де Санглен шпионов ловит, не далее, как на той неделе у одного под полом бумаги секретные нашли. А тут еще и это убийство, будь оно неладно. Не припомните, не был ли штабс-капитан пьян, когда уходил? Не случилось ли ссоры либо конфликта с кем? Пржанский пожал плечами и осушил одним глотком полстакана сливовицы. – При мне ничего такого. И офицер этот мне плохо знаком. Ныне столько народу в городе. Был ли пьян? Не припомню, да и на что мне было за ним наблюдать? Хотя, вроде, трезв не был. Болтал почем зря. – Так и выходит – людей у Миллера было немало, а рассказать что-то толковое никто не может, – посетовал Вейс. – Мало забот на мою голову, так еще и этот карамболь. Война грядет, армия по всей Литве квартирует. Приезжих видимо-невидимо, офицеров. А тут – раз и зарезали. Кинжал в спину и в кусты. Странное дело. – Глупейшая гибель, – согласился Пржанский, краснея лицом то ли от выпитого, то ли от разнородных чувств. Прикончив напоследок изрядную порцию орехов в меду, полицмейстер откланялся, взяв с пана Казимира обещание, что, если тот что-либо вспомнит, тотчас же сообщит лично ему. Пржанский, разумеется, обещание дал, а вернувшись в кабинет, обнаружил там долгожданного Кучинского, и тотчас накинулся на него с расспросами, уже не сдерживая нрав: – Ну что, что узнал? Говори быстрей! Кучинский не спешил выкладывать результаты изысканий, проведенных за вчерашний день с помощью своих подручных и знакомств – хранил достоинство, напускал значительности. – Узнал важное, пан… – Что? Что важное? – Пржанский, севший было на стул, вскочил и уставился на Стася. – Штабс-капитан вчера заходил к пани Агнешке… – Когда? – рявкнул Пржанский. – Видать, после Миллера… за полночь. Но пробыл там недолго, с полчаса, не более. Пани Агнешка была особой весьма популярной среди сильной половины населения Вильно, являясь патронессой компании веселых девиц самой древней профессии. – И почему ушел? Девка не по нраву пришлась или что иное? – Иное, видать. Парнишка принес записку для него. Тот прочел и сразу ушел, немедля. Агнешка сказала, так спешил, что едва кушак не оставил. – От кого записка? – Неведомо пока. Парнишку отыскали, он в трактире напротив Агнешкина дома прислуживает. Сказал, передал пан, описать не может, сонный был, не разглядывал. Но щедро одарил. – Стало быть, он и убил, этот пан… – воскликнул Пржанский, вскакивая на ноги. Хлопнув себя по губам за несдержанность, он несколько раз промерил кабинет во всевозможных направлениях, затем рухнул на стул с таким размахом, что бедолага жалобно скрипнул всеми своими деревянными суставами. – Мальчишку надо еще потрясти, осторожно. Не сам, пошли кого надежного… Он оборвал фразу, поскольку тишину дома нарушили посторонние, но хорошо знакомые звуки – возмущенный женский голос, падение какого-то, явно тяжелого предмета, топот бегущих ног, увещевания Петра.
Хелга Немного повезло пану Казимиру. Информация сама к нему пришла, только вот попал в невольные свидетели, ведь видел Митяева накануне гибели, в карты с ним играл, но пока вроде только как знатоку оружия к нему полицмейстер пришел. Хелга пишет:
цитата:
Кинжал этот – изящный, стальное лезвие длиной с три ладони, с резной костяной рукоятью
Хелга пишет:
цитата:
на рукояти приметный вензель, буквы А и Т
Это ж надо такое приметное орудие оставить на месте преступления, может не спроста? Похоже расследование пана Пржанского идет расторопнее полицейского. И про посещение дома пани Агнешки уже выяснил, и про записку. Одна надежда на полковника Родионова, что сумеет быстро войти в курс дела, и во всем разобраться. Противник не дремлет. Хелга пишет:
цитата:
тишину дома нарушили посторонние, но хорошо знакомые звуки – возмущенный женский голос, падение какого-то, явно тяжелого предмета, топот бегущих ног, увещевания Петра
И кто ж такой, решил нарушить тишину дома посторонними, но хорошо знакомыми звуками?
– Бася, разрази меня гром, – пробормотал Пржанский и спешно выпроводил Кучинского, на ходу перечисляя пункты заданий. Гостиная на сей раз превратилась в цветущую клумбу, поскольку на софе расположилась прелестная во всех отношениях пани Болеслава Кульвец. Ее немолодой супруг безвыездно проживал в своей усадьбе Кульвы, щедро позволяя молодой жене развлекаться в городе. Но Пржанского связывало с пани совсем не личное пристрастие, а сугубо деловые отношения, хотя она была и не прочь заполучить его в свои сети. — Ужасный ветер, — сказала вместо приветствия Болеслава, развязывая ленты капора, — пока шла от экипажа, чуть не сорвал шляпку, и всю прическу растрепал. Пржанский хмыкнул, не заметив никакого беспорядка в идеально завитых локонах. — С каких пор, радость моя, Бася, ты начала наносить ранние визиты холостым мужчинам? — спросил он, несколько рассеянно, все еще думая о человеке, передавшем записку Митяеву. Его рассеянность не укрылась от зоркого глаза Баси. — Ты не рад мне, Мирек? О чем ты думаешь? Почему не заехал вчера? Я ждала тебя весь вечер, даже не поехала играть в карты к пани Марыле. — Занят был, дела важные. – И ты чем-то озабочен, Мирек, душа моя, – повторила она. – Не твои заботы, Бася, – по-мужски ответствовал Казимир, приглаживая усы. – А русские офицеры, значит, мои заботы? – язвительно спросила пани Кульвец. – Твои, радость, твои! – Лайдак ты, Мирек, ох, какой лайдак! Бессердечный и жестокий! Не то что Осип, кра-асавец, капитан, ах, душка! И при штабе... Занимается, между прочим, этой... топографический реконцировкой... нет, реког... ну что за слово, право! – Рекогносцировкой? – осторожно подсказал Пржанский. – Вот-вот именно этим. Который день с прапорщиком ездят по окрестностям, срисовывают местность. Завтра обещал меня с собой взять, в Верки. А прежде Антокол осматривали на предмет сражения. Записала тут кое-что со слов душки Осипа... думала, вы вчера заедете, ясновельможный пан! Болеслава изящным движением извлекла из крошечного расшитого бисером ридикюля крошечную расшитую же бонбоньерку, из которой достала круглую конфету в золотистой обертке, а затем – скомканный листок бумаги. – Что за душка Осип? – поинтересовался пан Казимир, изучая записку, заполненную неровными строчками. – Я тебе уже час о том толкую, Мирек! Осип – виконт Огюст де Визе, капитан, служит в штабе армии. При князе Волконском, что недавно прибыл. Он от меня без ума... Не князь, а виконт без ума, пока... Очаровательный француз, не чета тебе, неуклюжему... Кстати, ты слышал про убитого офицера, которого нашли возле Хлебного рынка? Представь – убит ударом кинжала в сердце. Не удивлюсь, если его закололи из-за женщины... – Слышал... – рассеянно кивнул Пржанский. – Из-за какой такой женщины? – Не знаю, мало ли... Но у меня есть еще одна чудесная новость! – возопила пани Кульвец. – Скоро дают бал в честь русского императора, и кому-то из светлых голов пришло на ум устроить в зале живую статую — Польшу в женском образе, в цветах и венках. И Польша сия будет подавать его величеству хлеб да соль. Я уже все придумала: платье в римском стиле, на плече брошью прихватить складочки, руки обнажены, тонкая-тонкая шаль… А цвет … примула или gris de perle. (жемчужный серый) И окантовка лентой помпадур, узкой, с розочками… и кружева… Пржанский напряженно уставился на Болеславу, пытаясь поймать в ее речи паузу, чтобы вставить вопрос. Поскольку сделать это в ближайшую четверть часа ему не представилось возможным, он пошел ва-банк. — Нет, только не о кружевах, Бася! Уволь! К чему ты описываешь это? Не хочешь ли сказать, что сию живую статую будешь представлять ты? — Так об этом я и твержу тебе, Мирек! — пани даже вскочила с софы и будь девчонкой, вероятно бы запрыгала на одной ножке. — Ты твердишь о лентах и кружевах, — напомнил ей Пржанский. — Но как же, платье… я же еду к портнихе, а по пути заскочила к тебе, узнать, почему ты так жесток со мной и рассказать эту новость. Но мне пора… — заспешила она. — Подумай, что может из этого получиться, а? Кстати, ты ведь будешь сегодня на приеме у пана***? Там и увидимся... Она чмокнула Казимира в щеку, схватила шляпку, и через мгновение в гостиной остался лишь терпкий аромат ее духов и нечто необъяснимое словами, что витает в воздухе там, где только что присутствовала красивая женщина. Принесенное ею известие заставило Пржанского на какое-то время забыть о Митяеве, загадочном письме и неизвестном с запиской. Бася в роли Польши, подносящая хлеб-соль русскому императору — здесь имелись захватывающие дух перспективы, которые стоило обдумать. И поделиться ими с Вестхофом, мрачно напомнил себе Пржанский. Решив, что визитеров на сегодня достаточно, и отложив насущные дела до вечера, который был занят приемом в доме упомянутого Болеславой пана***, Пржанский приказал седлать коня, облачился в темно-зеленый фрак, светлые панталоны, водрузил на темные кудри цилиндр и пустился верхом по пыльному грунтовому Трокскому тракту в сторону Закрета, где воды реки Вилии, пробивая себе путь, сотворили два крутых поворота, словно огромная змея изогнула в две петли гибкое тело. Пан Казимир придержал жеребца на вершине холма, с восточной стороны которого открывался весь город, с его черепичными крышами, шпилями и башнями костелов, с без малого тридцати саженной колокольней православного Свято-Духова монастыря, а на север, в сторону Лукишской базарной площади, и на запад, к пограничной заставе, плавно спускались сады и огороды. Не то, чтобы Пржанский хотел полюбоваться красотами родного города, но всегда делал здесь остановку, по неясным ему самому причинам. Затем, выбравшись на простор широкой тропы, что извилистой лентой пролегла через сосновый бор Закрета, он пустил коня галопом, чтобы охладить разгоряченную размышлениями голову быстрой ездой, которую любит каждый поляк. На обратном пути случилось небольшое происшествие. Довольный прогулкой жеребец ступил в лужу, обрызгав прохожего, который, ничуть на то не сердясь, остановился, стащил с головы картуз, поклонился, расплывшись в улыбке, и произнес по-русски, растягивая слова: – Здравствуйте, ваше благородие. Какой упоительный сегодня выдался денек, не правда ли-с? Пржанский, бегло оценив дешевый, но добротный с претензией сюртук прохожего, вглядевшись в его слегка одутловатое, окаймленное густыми бакенбардами лицо, знакомого в нем не признал, извинительно кивнул и продолжил путь, размышляя, встречал ли он когда-либо этого человека, и отчего тот решил с ним заговорить. Впрочем, он вскоре забыл о нем, как о мелочи, не стоящей внимания.
apropos, Хелга Ой, какой Казик-Мирек неосмотрительный! Такую даму - да в агенты! Хотя кто знает, что там скрывается под этими кружевами-локонами! Я бы хотела "посмотреть" на встречу этих двух героинь!
Гостиная на сей раз превратилась в цветущую клумбу, поскольку на софе расположилась прелестная во всех отношениях пани
Да, наступила у пана Казимира полоса везения, информация сама к нему в дом приходит, теперь в лице такой прелестной пани. Просто диву даешься насколько оказывается болтливы офицеры, чтоб произвести впечатление на даму расскажут во всех подробностях про свои дела на службе, и для полноты картины еще и с собой, как на прогулку повезут.
Просто диву даешься насколько оказывается болтливы офицеры, чтоб произвести впечатление на даму расскажут во всех подробностях про свои дела на службе, и для полноты картины еще и с собой, как на прогулку повезут.
Рядом с красивой женщиной мужчины расслабляются и теряют чувство ответственности. Не все, конечно.
Юлия пишет:
цитата:
Не дал ли маха наш ясновельможный пан?
Кто знает, кто знает...
Юлия пишет:
цитата:
И так он хорош. Очень славный возраст - все на подъеме.
Ну да, молодые, сильные. Палевскому - генералу сколько годков было в 1812?
Барон Вестхоф также получил приглашение на прием к пану***, куда прибыл с небольшим опозданием. Войдя в ярко освещенный дом, он поднялся по парадной лестнице и на миг задержался у зеркала: благодаря усилиям Леопольда, шишка – подарок от госпожи Щербининой – почти рассосалась, на ее месте остался ныне тщательно припудренный синяк. Поприветствовав хозяев вечера, барон затем произвел рекогносцировку на местности, отметил нескольких особ, с коими было бы небесполезно пообщаться, а также пана Пржанского, ведущего довольно энергичную беседу с дамой яркой внешности и, по всей видимости, темперамента. Вестхоф предпочитал не касаться деловых вопросов в публичных местах, но до него дошли слухи о том, что полиция интересуется всеми, кто сталкивался с убитым штабс-капитаном в последние часы его жизни. Среди прочих упоминалось и имя Пржанского, который, как говорили, накануне убийства играл в карты с погибшим офицером. Посему барон решил воспользоваться оказией, дабы удостовериться, что пан Казимир не имеет никакого отношения к известному прискорбному случаю. Дожидаясь, пока поляк отделается от своей пылкой дамы, Вестхоф обсудил последние политические события с неким именитым сановником, узнал новые войсковые сплетни от знакомого гвардейца и был представлен паре штабных офицеров. Последние представляли для него особый интерес не только в качестве возможных информаторов о состоянии дел в штабе русской армии. Барона весьма занимала личность «Невидимки», как он про себя называл агента, служившего в Главном штабе армии и доставлявшего ему копии весьма важных документов. Невидимка был завербован нынешней зимой в Петербурге кем-то из людей французского посланника. Имя агента содержалось в глубокой тайне, и даже Вестхоф, получая шифрованные послания на конспиративный адрес, не имел представления, от кого они исходит. Подобная ситуация крайне не устраивала барона, поскольку он всегда предпочитал знать, с кем имеет дело, и держать все нити в своих руках. Несколько раз Вестхоф пытался выследить посланников Невидимки, но все они окончились неудачей. В итоге погоня за сиим агентом превратилась у барона в своего рода азартную игру. Тот был хитер и осторожен, но Вестхоф не отчаивался, обладая отменным терпением, хладнокровием и расчетливостью. Нынче Невидимка вместе с Главным штабом находился в Вильне, и сейчас, беседуя с офицерами и наблюдая за ними, Вестхоф прикидывал, кто из них мог подойти на роль агента, и несколько имен уже были им помечены вопросительными знаками. Увидев, что Пржанский наконец остался в одиночестве, Вестхоф подошел к нему. – Добрый вечер, пан Казимир. Вижу, вы пользуетесь популярностью у представительниц прекрасного пола, – сказал барон, показал глазами на уединенную полукруглую нишу, в которой стояла статуя обнаженной то ли наяды, то ли сильфиды, и, не торопясь, направился к облюбованному месту.
Пржанский почти сразу заметил среди гостей барона и мысленно пожелал ему всех возможных невзгод. Приметил он и замаскированный синяк, злорадно озадачившись, где аккуратный немец мог его заполучить. Неужели повздорил с кем? Или в подпитии столкнулся с твердым предметом? И то и другое представить было непросто, но так или иначе наличие синяка свидетельствовало, что хладнокровие немца не спасает его от неприятностей. Пржанскому не слишком хотелось сейчас разговаривать с бароном, – разве что поинтересоваться о происхождении синяка – но по взгляду соратника он понял, что беседовать придется. Да еще и Бася налетела орлицей. В результате ироническое замечание Вестхофа мгновенно и окончательно вывело пана Казимира из себя, и он не удержался от резкого ответа. – Возможно, вечер и добрый, господин барон... А что касается моей популярности, то, будучи человеком неженатым, могу позволить себе полюбезничать с дамами, что, по всей вероятности, не чуждо и вам? – Не чуждо. Всегда с удовольствием любезничаю с дамами, – спокойно ответствовал барон. – Разве что стараюсь избегать слишком болтливых и любопытных женщин. Сказал и про себя скривился: освободиться от общества неумеренно болтливой и очевидно любопытной соседки, в недобрый для него час занесенной в Вильну и поселившейся в том же доме, у него самого получалось не слишком удачно. – Говорят, вы общались с убитым офицером накануне его гибели, – продолжил он, резко прекратив обмен «любезностями», и в ожидании ответа с видом скучающего светского завсегдатая принялся наблюдать за оживившимися гостями – лакеи начали разносить шампанское и прочие напитки. «Немец, как свет свят, поляку не брат», – недобро подумал пан Казимир, пригладил ус, который и не думал топорщиться, и ответил вполголоса, глядя не на барона, а на статую обнаженной богини: – Весьма неприятное дело. В тот вечер у Миллера раскинули партию в бостон, и случилось так, что те, кто играл с этим Митяевым, оказались последними, кто его видел живым. – Смею ли я надеяться, что вы, пан Казимир, с этим офицером не ссорились и никаких других дел не имели? – спросил барон, учтиво улыбаясь и кивая знакомым, дабы создать для случайного стороннего наблюдателя видимость светской беседы ни о чем. Про себя Вестхоф просто досадовал, что Пржанский по пустой случайности попал в поле зрения полиции, так же как и он сам, благодаря милейшей соседке с трудновыговариваемым именем. – Разумеется, нет! – процедил сквозь зубы Пржанский, – не ссорился, никоим образом. Вы не находите, барон, что у этой красотки тяжеловаты бедра? – кивнул он на статую. – Предпочел бы более плавную линию... Барон бросил машинальный взгляд на крутые бедра мраморной богини, мысленно было согласился с Пржанским, но от его внимания не ускользнуло внезапное раздражение собеседника. «Что так взволновало пана? – насторожился Вестхоф. – Вряд ли его рассердили, пусть и не совершенные, формы женского изваяния. Опять же, как говорится, каждому на свой вкус... До чего несдержанный народ, эти поляки...» Барон слегка вздохнул, поправил накрахмаленный манжет сорочки, выглядывавший наружу из рукава сюртука ровно настолько, насколько положено, и с возросшим интересом посмотрел на пана Казимира. – Значит – разумеется, нет? Он почувствовал – что-то не ладно, а интуиция редко его подводила. – Рассказывайте, пан Казимир, в чем дело, – сказал Вестхоф ледяным тоном. – Тяжеловаты, однако, – повторил Пржанский и попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой и невеселой. – Сей офицер попался мне на крючок и уже пару месяцев снабжает штабными документами. Кхм… Вы видели копии, – одними губами добавил он. Если Вестхоф и был поражен известием, это было нелегко заметить. Врожденное – или благоприобретенное, выработанное годами хладнокровие всегда выручало барона. Вот и теперь он просто медленно поворотился к Пржанскому, упорно изучающему округлости статуи, и вперил в него немигающий взгляд. – Вот как, стало быть. – Я… пожалуй, выпью. Не желаете? – пробормотал Пржанский. Не дожидаясь ответа собеседника, пан Казимир добрался до подноса и вернулся в нишу с бокалом шампанского, отпил добрый глоток и сжал тонкое стекло так, что оно тихо хрустнуло, прижатое массивным ободком перстня с гранатом. Осторожно разжав пальцы, он перехватил бокал за ножку – тонкий хрусталь был испорчен трещиной. Вестхоф ждал, скользя равнодушным взглядом по залу. – Стало быть, дело становится запутаннее и опаснее... для всех нас. Надеюсь, он не знал, что работает на вас? Пан Казимир поставил поврежденный бокал на пьедестал к ногам несовершенной богини. – Разумеется, барон. – У вас имеются какие-либо соображения? Пржанскому очень хотелось спросить, каким образом сам Вестхоф оказался на месте происшествия возле тела убитого, и нещадно жалел, что не может сделать этого. Ничего, еще не вечер, господин барон. – Я кое-что предпринял… – начал он. – Обсудим позже и в другом месте, – оборвал его Вестхоф и весьма вовремя, поскольку к ним направлялась миловидная дама в шелковом муаровом платье цвета помпадур[1], утопающем в зеленых лентах и пышных кружевах. На локте у нее висел уже знакомый барону ридикюль – невообразимое изделие, представляющее собой внушительного размера мешок из фиолетового бархата и бахромы, на котором, в обрамлении громадных ранжовых роз, блистал расшитый бисером изумрудный павлин с ослепительным хвостом. Даму сопровождал высокий сухопарый, мрачноватый на вид офицер. ----- помпадур - темно-розовый.
Кстати, да, все новые и новые персонажи появляются (как тараканы изо всех щелей ), и чет конца и края этому нет.
А дальше что будет, аж страшно. Как бы читатели не утонули в наших персонажах.
apropos пишет:
цитата:
Как говорится, угадайте с трех раз.
Дык, похоже, это она?
apropos
Главвред
Сообщение: 38195
Отправлено: 07.09.15 22:36. Заголовок: Хелга пишет: Как бы ..
Хелга пишет:
цитата:
Как бы читатели не утонули в наших персонажах.
Надеюсь, что разберутся. В таких случаях - массовых сценах скопления персонажей, всегда почему-то вспоминаю начало ВиМ - прием у Анны Шерер, где мало того, что полно действующих лиц, так еще на двух языках.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30935
Отправлено: 07.09.15 22:40. Заголовок: apropos пишет: В та..
apropos пишет:
цитата:
В таких случаях - массовых сценах скопления персонажей, всегда почему-то вспоминаю начало ВиМ - прием у Анны Шерер, где мало того, что полно действующих лиц, так еще на двух языках.
Там ужас-ужас. К тому, что, если исходить из мысли, что читателя стоит зацепить сразу в начале книги, то в ВиМ Лев Николаевич сделал с точностью до наоборот. Как мне кажется.
apropos
Главвред
Сообщение: 38196
Отправлено: 07.09.15 22:43. Заголовок: Хелга пишет: Лев Ник..
Хелга пишет:
цитата:
Лев Николаевич сделал с точностью до наоборот. Как мне кажется.
Ну, поскольку я к нему неровно дышу (как к писателю, разумеется), меня та сцена никогда не пугала, даже когда читала в первый раз. Было интересно.
Klo
Сообщение: 1404
Отправлено: 08.09.15 10:54. Заголовок: apropos пишет: А я с..
apropos пишет:
цитата:
А я с продолжением
И это правильно! Как интересно: темпераментную собеседницу поляка барон почти и не заметил, а вот миловидную "радужную" даму рассмотрел во всех подробностях
Какой чудный вечер. Холодные мраморные и их темпераментные сестры в трепетной плоти окружили бедных шпиёнов - никуда им не деться, голубчикам.
Klo пишет:
цитата:
темпераментную собеседницу поляка барон почти и не заметил, а вот миловидную "радужную" даму рассмотрел во всех подробностях
Это так умилительно. Жду не дождусь встречи барона с радужной дамой. Насчет радуги - редкой изобретательности дама.
apropos пишет:
цитата:
сжал тонкое стекло так, что оно тихо хрустнуло, прижатое массивным ободком перстня с гранатом. Осторожно разжав пальцы, он перехватил бокал за ножку – тонкий хрусталь был испорчен трещиной.
Вот что-то меня смущает этот фокус с хрустальным бокалом. Трещина от короткого удара может появиться, но при давлении - бокал бы не просто треснул.
apropos Интересно, даже барон Вестхоф не знает имя агента в Главном штабе. Как трудно быть шпионами, даже на приеме приходится говорить о делах, а не любезничать с дамами. И кто же этот офицер, что сопровождает нашу даму в муаровом платье, всю в зеленых кружевах и лентах? Хелга пишет:
цитата:
Как бы читатели не утонули в наших персонажах.
Смею надеется, справимся. Да не так уж и много пока персонажей, и десятка не наберется. apropos пишет:
цитата:
Ох, не помню - 32 или 34.
Эх, автор, автор. Генералу Палевскому было 32.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30939
Отправлено: 08.09.15 22:11. Заголовок: Klo пишет: темперам..
Klo пишет:
цитата:
темпераментную собеседницу поляка барон почти и не заметил, а вот миловидную "радужную" даму рассмотрел во всех подробностях
Потому что радужная?
Юлия пишет:
цитата:
Холодные мраморные и их темпераментные сестры в трепетной плоти окружили бедных шпиёнов - никуда им не деться, голубчикам.
Совершенно невозможно работать в таких условиях! Юлия пишет:
цитата:
Вот что-то меня смущает этот фокус с хрустальным бокалом. Трещина от короткого удара может появиться, но при давлении - бокал бы не просто треснул.
А, так разобьем его на осколки, еще эффектней будет.
MarieN пишет:
цитата:
Да не так уж и много пока персонажей, и десятка не наберется.
Но это не предел..
apropos
Главвред
Сообщение: 38201
Отправлено: 08.09.15 22:28. Заголовок: Спасибо всем читател..
Спасибо всем читателям!
MarieN пишет:
цитата:
Эх, автор, автор. Генералу Палевскому было 32.
Дык вот забыла, представь. Ну, много лет прошло *оправдываясь*...
apropos
Главвред
Сообщение: 38203
Отправлено: 09.09.15 21:13. Заголовок: – Барон, как радостн..
– Барон, как радостно видеть вас здесь! – вскричала она. – Позвольте представить сослуживца моего мужа, полковника Борзина. Федор Гаврилович, это барон Вестхоф, мой недавний знакомец и сосед. Он так помог мне, так помог! Ах, что бы я делала без вас?! И представьте, – продолжила Щербинина, обращаясь к своему спутнику и Пржанскому, – я была настолько неловка, что чуть не убила его. Но барон вовсе не в обиде на меня, а напротив... Вестхоф мысленно содрогнулся – мадам, как обычно, говорлива и несдержанна. Он сухо кивнул Борзину, предполагая в нем по ряду характерных признаков штабного, и представил подошедшим пана Казимира. Пржанский, наоборот, не без удовольствия, окинул мадам Щербинину быстрым оценивающим взглядом – не молода, но свежа лицом и фигурой приятна, а если и многословна, так ведь она же женщина. Удовольствие Казимир получил еще и от того, что заметил, как поползла вверх и изломилась баронова бровь при виде соседки. Такая пани растопит немецкое хладнокровие, выведет из себя германца. Он кивнул Борзину и отпустил витиеватый комплимент Щербининой, от которого та зарделась, словно юная девица на выданье. – Как же так случилось, что вы чуть не убили господина барона, мадам? – пряча в усах усмешку, поинтересовался Пржанский. Та с радостью ухватилась за предоставленную ей возможность и с упоением, сияя увлажнившимися глазами, живописала обстоятельства, которые столь чудесным образом свели ее с «милейшим» бароном». Пан Казимир с внутренним удовлетворением представил себе сцену падения бутылки на голову барона, сожалея лишь, что та была пуста. Когда же Щербинина дошла до восхваления потрясающего мужества, с каким сосед перенес последствия ее «ужасной неловкости», герой анекдота перебил даму самым невежливым образом: – Мадам, вы преувеличиваете мои достоинства, и, кроме того, в Вильне присутствуют более занимательные и важные фигуры, да и событий немало для провинциального города. Не так ли, пан Пржанский? Барон обратился к тайному своему соратнику с целью стереть с его лица усмешку, которая упорно пробивалась сквозь усы шляхтича с самого момента появления досточтимой госпожи Щербининой. Тот принял пас и, выпустив улыбку на свободу, согласно кивнул. – Кстати, на следующей неделе ожидается бал у Паца, в честь государя императора. Надеюсь вам там увидеть, мадам. Щербинина не по-светски всплеснула руками, аромат лаванды облачком завис в душноватом воздухе. Барон понес к лицу белоснежный платок, словно сдерживая порыв чихнуть. Пржанский сиял от удовольствия. Борзин, чуть наморщив лоб, молча переводил взгляд с одного собеседника на другого. – Ах, но я только приехала, а приглашения, видимо, уже разосланы! – с огорчением воскликнула Щербинина. – Буду счастлив достать его для вас, – начал было пан Казимир, но Борзин его опередил, сообщив, что у него есть лишнее приглашение, и мадам Щербинина окажет ему честь, ежели позволит сопровождать ее на сие увеселение. – Бал – это восхитительно! – заверещала успокоенная Евпраксия Львовна. – Все невесты на выданье здесь, вот свадеб-то будет, только венчаться придется быстро, не откладывая. В девушках мне на балах не удалось много потанцевать, а ныне уже, верно, и не в пору. – Что вы, пани, партнеры для вас всегда найдутся, – взял реванш Пржанский и склонил голову в коротком поклоне, словно приглашая на танец. – Вы ангажируете? – Щербинина порозовела в тон платью. – Я так люблю польский! Вы танцуете польский, пан Пржанский? – Разумеется, пани... Ледяной взгляд голубых глаз Вестхофа скользнул по зеленым кружевам, на миг задержался на переливающемся в отблесках свеч ридикюле. Павлин подмахнул барону радужным хвостом и игриво подмигнул. «У нее взрослый сын, а она толкует о польском и ангажементе. Frauen, wie sie sind leichtsinnig![2]» И словно в ответ на его мысленные сетования перед честной компанией возник прапорщик Щербинин, будто черт из табакерки. Поистине, члены этой семьи обладали способностью появляться там, где их совсем не ждали. – Матушка, господин барон, Федор Гаврилович! – воскликнул прапорщик с энтузиазмом своих восемнадцати, сияя улыбкой, один в один такой же, как у матери. – Шураша, сынок! – столь же пылко вскричала было Щербинина, но виновато осеклась под выразительным взглядом сына и продолжила другим тоном: – Александр Захарович Щербинин, мой сын, господа.
Тапочка по поводу немецкого, правда, я не совсем уверена: "Frauen, wie sind sie leichtsinnig!" Все-таки, немецкие глаголы не могут изменить место, как мне кажется
Вот же забава пану Пржанскому. Не упустит он возможности поддеть барона. Чувствую, это только начало.
apropos пишет:
цитата:
заметил, как поползла вверх и изломилась баронова бровь при виде соседки.
Чудно, чудно.
Хелга пишет:
цитата:
Так разобьем его на осколки,
Каков же этот ваш пан Пржанский. Так невзначай раздавить хрустальный бокал – экие страсти внутри… А ведь так он себе руку должен поранить и весьма.
apropos
Главвред
Сообщение: 38206
Отправлено: 11.09.15 20:12. Заголовок: Всем спасибо! http:..
Всем спасибо!
MarieN пишет:
цитата:
Пржанский сразу оценил мадам Щербинину
Ну он вообще охоч до женского пола, как я понимаю. И да, кавалер хоть куда, не то что некоторые. MarieN пишет:
цитата:
полковник Борзин вроде как ревнует, или нет?
Да кто его знает. Может, да, а, может, и нет. Пока непонятно. Klo пишет:
цитата:
немецкие глаголы не могут изменить место, как мне кажется
Ой, спасибо, надо будет разобраться. Юлия пишет:
цитата:
Не упустит он возможности поддеть барона.
Да уж, хлебом не корми. Причем барону-то все равно, а Казика это особенно задевает, вот и задирается при каждом удобном случае. Хочет вывести из себя германца, а то и наступить на мозоль.
apropos
Главвред
Сообщение: 38207
Отправлено: 11.09.15 20:15. Заголовок: И конец главы. http..
И конец главы. Вслед за Шурашей к кружку присоединились его приятели-сослуживцы. Возникла короткая сумятица со взаимными представлениями. Трое из них были уже знакомы Плаксе – черноглазый капитан Стоврич, веснушчатый поручик Сомов и невзрачной внешности прапорщик Ушаков прежде снимали квартиру вместе с ее сыном. Четвертый, высокий молодой человек весьма эффектной наружности, оказался виконтом де Визе, капитаном. – Наречен Огюстом, а ныне Осип Иванович, – отрекомендовался он, приятно улыбаясь в сторону дамы. Щербинина рассыпалась в благодарностях офицерам, столь благородно уступившим ей квартиру, и с любовью уставилась на сына, превратившись из флиртующей женщины в наседку-мать – по мысленному определению Вестхофа. – Давно ли в Вильне, барон? – поинтересовался де Визе. – По служебному делу или по личным надобностям? – По служебному... бумажная рутина. – Мы нынче тоже в рутине, – заметил де Визе. – Парады да смотры. На Пасху государь принимал смотр гарнизона Вильны, а завтра едет в Жмудь, Витгенштейну смотр устраивать. – Парады и смотры есть стержень армейской собранности, – вставил свое слово Борзин. – Как верно замечено, Федор Гаврилович! Но «к коням, брат, и ногу в стремя, саблю вон – и в сечу!» *– воскликнул юный Щербинин. – Рутина рутиной, но опасность повсюду! Что за несчастье со штабс-капитаном Митяевым, – взволнованно продолжил он. – А что с ним? – поинтересовалась Щербинина. – Да ведь вашим покойником, маменька, оказался наш Митяев. Вы его видели – он был у нас в гостях в тот вечер, что вы приехали… И вот, он убит, злодейски зарезан на пустыре, подумать только, каково?! – Ах, неужели?! – она огорченно всплеснула руками, припоминая офицера, что вернулся за трубкой, и всхлипнула: – Надо же, какое несчастье! – Щербинин, стоит ли заводить подобные разговоры при вашей матушке? – попытался осадить его Сомов. – Да матушка видела убитого своими собственными глазами! – отмахнулся Шураша. – Ведь именно она нашла его в кустах. Взгляды устремились к Плаксе. – Это правда, Евпраксия Львовна? – обеспокоенно спросил Борзин. – Неужели, пани? – изумился Пржанский, бросив короткий взгляд на барона. – О, это вышло совсем случайно… – всхлипнула Щербинина, порылась в набитом ридикюле, достала вышитый гладью платочек и промокнула глаза. – Это было так ужасно! Я пошла на прогулку… решила пройтись пешком. Знаете ли, господа, я так люблю гулять. Но город незнакомый, заблудилась и… – Ежели вас так волнуют сии воспоминания, не утруждайте себя, мадам, – сказал Вестхоф. – Вам следовало бы гулять с провожатым, – строго добавил Борзин. – Волнуют, но не настолько, чтобы не суметь рассказать, – воспротивилась Плакса. – Я всегда беру с собой служанку. Но мы заблудились, отправившись не в ту сторону. На самом деле я хотела посмотреть знаменитую гору и башню наверху, но оказалась на том пустыре. Мы пошли по тропинке, чтобы сократить путь к дому, и вдруг, о боже! Я увидела сапог на земле. А потом убитого, с ножом в спине. – Как это было тяжело для вас! – заметил де Визе. – Но если вы подумали, что я лишилась чувств, то ничуть! – гордо заявила Плакса. – Я отправилась домой и обратилась за помощью к благороднейшему человеку, господину барону, который тотчас взял на себя все хлопоты. Он послал за квартальным, вызвался сопроводить меня на пустырь – ведь мне предстояло показать то место полиции, и всячески меня поддерживал… Взоры обратились к героическому Вестхофу, который встретил их с большим достоинством, лишь поморщившись про себя. – Потрясающее событие, восхищен вашим мужеством, мадам! Обнаружить убитого и не потерять присутствия духа, не каждая дама справится с таким испытанием! – слова сии были произнесены красивым баритоном присоединившегося к компании невысокого ростом, но импозантного военного в генеральском мундире. – Вы слишком любезны, – зарделась Плакса. – Прошу прощения, не представился, мадам. Граф Ардаевский, Кондратий Сергеевич, генерал-майор, ныне при штабе командующего. – Щербинина Евпраксия Львовна, – поспешил представить свою приятельницу Борзин. – Мои восторги, мои восторги! И что же, стало быть, сие правда, что штабс-капитан столь трагически и странно закончил свой путь? Впрочем, пожалейте даму, господа, такие воспоминания не легки, отнюдь не легки. – Верно, вы правы, Ардаевский, – мрачно согласился Борзин. – Да ничего страшного, господа. Я вполне оправилась… Ах, графиня Веселовская! Елена Осиповна! Helene! – воскликнула Плакса, увидев в зале знакомую и разрядив тем самым возникшую неловкость. – Извините, господа, я должна поздороваться с моей доброй приятельницей. И ринулась к Веселовской: они были соседками по своим новгородским имениям, ровесницами, и всегда с удовольствием общались, когда графиня, петербуржская жительница, наведывалась летом в деревню. – Отважная у вас матушка, прапорщик, – продолжил разговор генерал-майор, проводив Щербинину взглядом. – Не позволяйте ей вот так гулять по городу. Время неспокойное, мало ли что. – Не позволю, ваше превосходительство… Тем более, говорят, сейчас здесь шпионов видимо-невидимо… Мне кажется, это убийство – дело рук шпионов! – понизив голос, сел на своего любимого конька Шураша. – Tак-таки и шпионов? Увлекаетесь романами, Щербинин? – поинтересовался Стоврич, в его пронзительных черных глазах плеснула усмешка. – Да ну, шпионам-то зачем убивать Митяева? – усомнился до сих пор молчавший Ушаков. – Убийство странное, – задумчиво согласился де Визе. – Вы бы, прапорщик, поосторожней с выводами, – посоветовал Борзин. – Я… романы не читаю! И ничего страшного не рассказал, – стал шумно оправдываться Шураша. – Кстати мой приятель… прапорщик Богуцкий, вспомнил, что в тот вечер, в клубе, накануне своей гибели, Митяев обронил какое-то письмо. Богуцкий его поднял и отдал штабс-капитану, случайно заметив адрес… Не поверите, письмо было адресовано какому-то сапожнику на улице Мясной… – Письмо сапожнику? Любопытно, – признал де Визе. – Весьма любопытно! – воскликнул Щербинин. – С пометкой – для Madame Libellule[3]. Представьте, господа, каков казус – письмо сапожнику, определенно intermédiaire[4]… для таинственной Стрекозы… А утром – кинжал в груди! Как в романе, ей-богу! – Ваша матушка сказывала, кинжал торчал из спины, – уточнил Стоврич, известный педант. – А письмо действительно принадлежало Митяеву? – Штабс-капитан, вроде, признал его своим, – сказал Шураша. – Митяев и амуры? – с сомнением пробормотал славящийся своими любовными похождениями де Визе. – Cапожник в амурных делах? – скаламбурил со смешком Ардаевский. – Что за Стрекоза, интересно. Заглянуть бы ей под крылышки… Юный Ушаков залился румянцем. – Ничего в этом таинственного нет. Сапожник, видимо, подрабатывал почтарем, – усмехнулся рыжий Сомов. – Муж мадам мог оказаться ревнивцем. – Rzeźnik…[5] Сапожник? – сипло пробормотал Пржанский, схватившись за ус и дергая его, видимо, посчитав излишне густым. Вестхофу, что молча слушал беседу офицеров, в эту минуту более всего хотелось поймать вышеуказанного прапорщика Богуцкого и расспросить о письме, но сделать того он не мог, во всяком случае, не здесь и не сейчас. Следовало обдумать и срочно обсудить с Пржанским случившееся и происходящее, а также предпринять необходимые шаги, пока снежный ком событий не придавил если не его самого, то незадачливого соратника. Посему под благовидным предлогом барон покинул честную компанию в уверенности, что Пржанский вскоре последует за ним. Тот не обманул его ожиданий и через несколько минут отошел от офицеров, правда, тотчас был перехвачен дамой яркой наружности, той самой, с которой энергично беседовал в начале приема. Впрочем, обошелся он с ней, как показалось Вестхофу, довольно бесцеремонным образом, оборвав на полуслове и сразу ее оставив. Барон поймал взгляд Пржанского, взял с подноса бокал с шампанским, скользнул глазами по знакомой фигуре в розовом с зеленым, что мелькнула в толпе гостей, и вышел из залы. Следом появившийся на лестнице пан Казимир, проходя мимо, коротко бросил: – Буду в известном месте. -----
Вот подумалось, а почему Шураша да и Плакса, будучи такими несдержанными в разговоре, прежде не поделились со своими знакомыми и приятелями такой экстраординарной историей, как обнаружение убиенного офицера?
apropos
Главвред
Сообщение: 38210
Отправлено: 11.09.15 21:40. Заголовок: Хелга пишет: а почем..
Хелга пишет:
цитата:
а почему Шураша да и Плакса, будучи такими несдержанными в разговоре, прежде не поделились со своими знакомыми и приятелями
А потому что это наш ляп. Надо будет как-то разъяснить - Плакса не успела еще, допустим, Борзин только подошел, а она барона увидела. Из приятелей Шураши может кто-то уже знать (наверняка!) - поддакнет что-то. Допишем. Вот что хорошо при выкладывании на форум - некоторые ляпы становятся заметны самим авторам, а остальные - читатели заметят и подскажут (очень на то надеемся! ).
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30950
Отправлено: 11.09.15 21:44. Заголовок: apropos пишет: А по..
apropos пишет:
цитата:
А потому что это наш ляп.
Поздравляю, коллега!
apropos пишет:
цитата:
Вот что хорошо при выкладывании на форум - некоторые ляпы становятся заметны самим авторам, а остальные - читатели заметят и подскажут (очень на то надеемся!
apropos Ну вот, теперь дружненько, всем штабным офицерским скопом навыдавали информации, кто где был, что делал, что обронил и для кого. Даже шпионскую сыскную сеть иметь не нужно, все сами расскажут. Во истину, болтун находка для шпиона. Мама-Плакса, как всегда на высоте, как мать, как женщина, как просто человек.
Ну вот, теперь дружненько, всем штабным офицерским скопом навыдавали информации, кто где был, что делал, что обронил и для кого. Даже шпионскую сыскную сеть иметь не нужно, все сами расскажут. Во истину, болтун находка для шпиона.
Мама-Плакса, как всегда на высоте, как мать, как женщина, как просто человек.
Как мать, - говорю, - и как женщина/Требую их к ответу! (c)
Что говорить, Плакса великолепна.
apropos пишет:
цитата:
Надо будет как-то разъяснить - Плакса не успела еще, допустим, Борзин только подошел, а она барона увидела. Из приятелей Шураши может кто-то уже знать (наверняка!) - поддакнет что-то.
Честно говоря, у меня как-то все и сложилось и без пояснений. А сколько времени прошло?
Разве не Борзин сопровождал ее на прием? Если и он, то Плакса, несомненно, обладает несметным количеством тем для разговора. Тем более по ее характеру было бы вполне резонно начать с самого Борзина, а не вываливать на него: а вот я…
Что касается приятелей Шураши, то ведь мы не знаем, как они связаны по службе. Может быть, они и не пересекались. Тем более, что Шараша давеча распространялся, что разъезжает с начальником по местности с утра до вечера.
Ну что же там с записками и сапожниками?
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30954
Отправлено: 13.09.15 19:55. Заголовок: Юлия пишет: А сколь..
Юлия пишет:
цитата:
А сколько времени прошло?
Один день, так что вполне возможно, что и не успели рассказать. Только что разговорчивые оба.
теперь дружненько, всем штабным офицерским скопом навыдавали информации, кто где был, что делал, что обронил и для кого.
Ну, это же не военные тайны, а убийство, которое всем охота обсудить. Кто ж знал, что Митяев замешан в шпионские игры? Юлия пишет:
цитата:
Плакса, несомненно, обладает несметным количеством тем для разговора. Тем более по ее характеру было бы вполне резонно начать с самого Борзина, а не вываливать на него
Это да - при обычных событиях, но убийство, найденный труп - это же сенсация. И должно распирать, нет?
Чет я перепутала - то был не конец главы, и сейчас опять ея продолжение. ***
Через четверть часа Вестхоф появился в конторе «поверенного», что находилась в Цветном переулке. – Дайте коньяку! – бросил он открывшему дверь Пржанскому и направился в кабинет. Пан Казимир, вполголоса выругавшись, адресуясь то ли барону, спутавшему его со слугой, то ли самому себе, прошел к буфету в глубине комнаты, открыв вдруг задребезжавшие стеклами дверцы, достал бутылку и бокалы, поставил на стол и разлил золотистый напиток. – Это провал, чертов провал! Штабс-капитан не мог знать адрес на Мясников, это невозможно, – сказал он, проглотив содержимое своего бокала, кажется, не заметив этого. – Провал, – согласился барон и отпил коньяку. – Нужно срочно избавиться от этого вашего сапожника, ежели к нему не успела еще наведаться полиция. Сапожник на Мясников был человеком пана Казимира, тем самым конспиративным адресатом, через которого шла переписка Вестхофа с Невидимкой. – Избавиться? – переспросил Пржанский. – Но он ничего не знает, простой посредник... Что это за письмо, и как оно попало к Митяеву? Он замолчал, мрачно взглянув на барона. Проклятый немец, отчего его так испугало это письмо, что он готов на душегубство? – Дела плохи, но не настолько, – произнес он вслух. – Или вы знаете больше, чем я? – Дела хуже, чем плохи, – после небольшой паузы сказал барон. – Если то письмо попало к полиции... Конечно, есть шанс, что на него не обратят пристального внимания и просто подошьют к делу, но нам может и не повезти... Вестхоф сосредоточенно замолчал, в который раз обдумывая сложившуюся ситуацию. Письмо, каким-то образом оказавшееся у Митяева, на самом деле было зашифрованным посланием, одним из тех, что Невидимка посылал барону через сапожника с условленной пометкой – для «madame Libellule». Вестхоф попытался припомнить, что за бумаги на убитом офицере нашел квартальный. Пара счетов, визитные карточки... Писем не было, и уж точно на такой бумаге, какой пользовался его агент. Хотя письмо могли найти и позже, например, в голенище сапога или за подкладкой шляпы. Барон отпил еще коньяку и посмотрел на Пржанского тяжелым взглядом. – Вы же не думаете, что этот адрес использовался для любовной переписки? Письмо зашифровано, и если в полиции это обнаружат... Можете представить последствия. Посредника нужно убрать не медля, ежели мы еще не опоздали. Не знаю, как письмо оказалось у вашего Митяева, и это один из вопросов, ответы на которые было бы интересно выяснить. – Зашифрованное письмо! Пся крев! Пржанский плеснул себе добавки, не озаботившись полнотой бокала Вестхофа, и измерил шагами невеликую комнату, на ходу отпивая коньяк, словно то был квас. – Зашифрованное письмо, убрать посредника… Проклятье, во что вы меня втянули, в какие игры?! – Я вас втянул?! – барон приподнял бровь, лицо его приняло саркастическое выражение. – Простите, пан, но эти игры, как вы изволили выразиться, мало схожи с увеселительными забавами, как вам, верно, представлялось, когда вы становились их непосредственным участником. Впрочем, теперь вам придется отнестись к ним куда серьезней, – в его голосе зазвучали опасные нотки. Пан Казимир скривился, словно у него заболели зубы, остановился и махнул рюмкой, всплеснув остатки коньяка. – И придется действовать очень быстро, пока не поздно. Если не поздно, – сказал Вестхоф. А ему самому надобно выяснить, не был ли Невидимкой пресловутый Митяев, хотя по тому, что барон слышал об убитом, тот мало походил на его хитроумного агента. Впрочем, возможно штабс-капитан стал работать на французов в Петербурге, здесь решил пристроиться еще и на службу к Пржанскому, напился и потерял над собой контроль… Но зачем тогда – и кому – понадобилось его убивать? – Что из себя представлял ваш Митяев? Как давно он на вас работает? Как вы вышли на него? – спросил он. Пану Казимиру очень хотелось швырнуть вызов в лицо чванливого германца, вздумавшего учить его, Пржанского, шляхтича, доблестного воина, долгие годы рискующего жизнью, и скрестить с ним клинок на поляне Закрета, но вместо этого пришлось всего лишь стукнуть бокалом по столу и мрачно ответить на поставленный вопрос. – Работает с начала марта, шестого принес первые бумаги, точно могу сказать. Зацепил я его у Миллера, за штоссом. Проигрался, влез в долги. Через подставных выкупил его векселя, прижал. Еще кой-какие грешки за ним замечены, выпить не дурак, да и разговорчив – не нравилось мне это. Невидимка до конца марта был в Петербурге. Версия, что он – Митяев, отпадала. В таком случае у Невидимки была весомая причина избавиться от штабс-капитана, дабы вернуть компрометирующее его письмо и, вероятно, избавиться от свидетеля его измены. Хотя, судя по образу жизни Митяева, у него могли найтись и другие недоброжелатели. Теперь предстояло выяснить, было ли обнаружено на убитом письмо. И найти убийцу до того, как это сделает полиция. Барон искоса посмотрел на Пржанского, пробормотал: – Ненадежным типом был этот ваш Митяев, мог предать в любой момент. – Ненадежным, – опять пришлось согласиться Пржанскому. – А много ли надежных, которые своих предают? Тут ведь или бретер, кому рисковать в охотку, или мерзавец, жадный да продажный. Третьего не бывает. Разве что за идею, но таких мало... Пан Казимир тряхнул головой, словно сбрасывая накатившие мысли. – Но нам все равно придется озаботиться поисками его убийцы, – сказал Вестхоф. – Ежели Митяев убит по причинам, не имеющим отношения к нашим делам, – тогда и нас это не касается. Надобно знать наверняка и следовать по ситуации. Придется выяснить круг его общения, имел ли кто на него зуб, ссорился ли с ним... У Миллера было много народа в тот вечер? – О чем вы там, барон? У Миллера? Полон зал был, как обычно. Сукно на столах плавилось. Я поздно пришел, Митяева там, разумеется, заметил. Тот, признаться, был под веселком, шумел изрядно. Болван. – Направьте своих людей по его следу. Пусть выяснят, с кем он общался, что еще делал в тот вечер, где был. Пусть займутся делом, вместо того, чтобы выслеживать меня. – Выслеживать вас? Что вы такое говорите, барон? – Казимир побагровел и дернул ус, мысленно проклиная себя за то, что разоткровенничался с немцем. – С какой такой стати мои люди вас выслеживают? Думаете, им заняться больше нечем? Где... где вы их видели? – Ну как же, милостивый пан, как же, – усмехнулся Вестхоф, наблюдая за напускным возмущением Пржанского. – Ваши подручные следят за каждым моим шагом, а вы о том ни сном, ни духом? Хорош был бы я, ежели не обнаружил слежку... и не ушел от нее, коли мне понадобилось. Впрочем, то пустое. Оставьте свои причитания и займитесь, наконец, делом. Небрежным жестом он достал часы из нагрудного кармана, щелкнул крышкой и выразительным взглядом посмотрел на циферблат. Пржанский скрежетнул зубами, но спорить не стал – время на самом деле поджимало, не до сантиментов. – С почтарем разберусь сам, – кивнул он. – Кстати, я знаю, куда ночью заходил штабс-капитан. К Агнешке, в веселый дом. А оттуда его запиской вызвали, поспешно ушел, даже кушак забыл, девки говорят. – Что за записка, кто принес, известно? – Нашелся парнишка, что записку принес, говорит, передал некий господин, спросонья он его не разглядел. Стал-быть, этот убийца и есть. – Военный али статский? Это вы узнали от полиции или по своим каналам? – С помощью своих средств. Какого статусу неведомо, никто, кроме мальчишки, того человека не видел. Мы его еще потрясем, может, вспомнит что. А полицмейстер ко мне с утра заезжал, допрос учинял по-приятельски. Кинжал показал, которым убили, с монограммой, интересовался, не видал ли я похожего. Барон кивнул – он заметил монограмму на рукояти, когда обнаружили труп. – И что? Опознали? – Нет, не видал я такого кинжала. – А о письме не спрашивал? – Про письмо не обмолвился… Зашифрованное... – добавил он со злостью. – Головоломка, как есть головоломка. – Негусто, но кое-что, – задумчиво сказал барон. – Пусть ваши люди поспрашивают, может, кто еще что заметил. И коли у вас полицмейстер в приятелях, попробуйте выяснить о письме – у них оно или нет. Я тоже попытаюсь разузнать по своим каналам. Он допил коньяк, поднялся. – Сообщайте, не откладывая, обо всех новостях. И вышел.
Ну, это же не военные тайны, а убийство, которое всем охота обсудить
Согласна, обсудить охота, но не рассказывать же все что знаешь людям, с которыми только что познакомился. Шураша, ведь сам постоянно твердит про наличие шпионов. У пана с бароном теперь сложное положение. Что делать? То ли пустить все на самотек, может ниточка к их делам и не ведет, или вмешаться, скрыть следы, что тоже может быть не желательным, привлечет лишнее внимание. И так невзначай оказался открыт их такой важный информационный канал. Ну посмотрим, чего они там решат, тут им главное заодно, что у них не очень получается. И как там дела продвигаются у полковника Родионова и полиции, может зря переживаем, что главным шпионам столько всего известно?
apropos
Главвред
Сообщение: 38215
Отправлено: 14.09.15 20:15. Заголовок: Всем спасибо! http:..
Всем спасибо!
Klo пишет:
цитата:
Ой, как мне барон нравится!!! Пока как-то так получается, что он для меня - самый привлекательный персонаж
Ну да, что-то в нем есть... Поскольку он у нас не красавец, то, возможно, привлекает своим хладнокровием и опасностью, от него исходящей (надеюсь, она от него исходит ). Хелга пишет:
цитата:
Красивый брюнет, не в пример ледяному блондину.
Ну, что до меня - я Казика обожаю. И вообще разрываюсь между ими двумя. MarieN пишет:
цитата:
То ли пустить все на самотек, может ниточка к их делам и не ведет, или вмешаться, скрыть следы
Ну, они уже вмешиваются - начинают заметать следы. Тут или пан - или пропал. MarieN пишет:
цитата:
может зря переживаем, что главным шпионам столько всего известно?
Родионов скоро должен появиться с первыми успехами - или неуспехами - в расследовании.
Занятная парочка шпиёнов. Один, как говаривала моя бабушка, вертится, как черт на сковородке, - о, и неприятен же ему этот разговор-допрос. А другой - ледяная глыба. И так у них все сложно закручивается...
Хелга пишет:
цитата:
Один день, так что вполне возможно, что и не успели рассказать.
apropos пишет:
цитата:
Это да - при обычных событиях, но убийство, найденный труп - это же сенсация. И должно распирать, нет?
Всего-то один день. Это важно. Конечно, убийство - это из ряда вон, что говорится. Но обнаружение трупа, как ни крути, - занятие пренеприятнейшее. В течение столь короткого времени, по идее, должно превалировать отрицательное восприятие. Это потом уже, когда воспоминания физиологических подробностей притупится, тогда, да - шок выльется в бурное обсуждение. А пока… Так мне кааца.
apropos пишет:
цитата:
Родионов скоро должен появиться с первыми успехами - или неуспехами - в расследовании
Отправлено: 16.09.15 23:40. Заголовок: Проводив Вестхофа, П..
Проводив Вестхофа, Пржанский допил остатки коньяка и традиционно измерил комнату шагами во всех возможных направлениях, вполголоса бранясь. «Убрать посредника… ах, немецкая твоя душа, распорядился – и с глаз долой! Кто дал ему право распоряжаться?» Ответ на последний вопрос он, разумеется, знал, но легче от этого не становилось. Более того, сапожник-бобыль, посредник-почтарь по совместительству, Гжесь Возняк, которого он так щедро подарил барону для его тайной переписки, был когда-то боевым соратником пана Казимира – инсургентом, и Пржанский не намеревался вонзать нож в его спину. Но, так или иначе, Возняка следовало срочно предупредить и отправить из города, пока до него не добрался Вейс. А возможно, уже и добрался – офицер, о котором болтал сынок симпатичной русской пани, мог быть уже допрошен. На этой мысли Пржанский прекратил свои метания меж столом, креслами и буфетом и поспешил покинуть тайную квартиру. Придется идти к Кучинскому самому – искать, кого послать, да ждать Стася, чтобы дать ему поручение – на все это уйдет полночи, а время и впрямь не терпит. Добравшись домой, он переоделся – светлые панталоны уступили место широким штанам, туфли мягкой кожи были заменены юфтевыми сапогами, фрак брусничного цвета с искрой – темно-серым кафтаном, черные кудри скрылись под картузом, четыре перстня с дорогими каменьями, золотой брегет и запонки брошены на туалетный столик. И вскоре по ночной Вильне в направлении лукишской базарной площади шагал mieszczanin-мастеровой слегка похмельного вида, в котором мало кто, не приглядевшись, узнал бы франтоватого шляхтича. К счастью, Кучинский оказался дома. Пржанский вытащил его из теплой постели, лишив объятий аппетитной девахи, из-за чего Стась был мрачен и нарочито непонятлив. – Что за спешка? До утра не подождать, ясновельможный пан? – пробормотал он, с усмешкой оглядывая маскарад Пржанского. – Не подождать! – рявкнул тот. – Дело безотлагательное. Пойдешь на Мясников, к Гжесю, только сначала порасспроси осторожно, дома ли он, да не заходил ли к нему квартальный или еще кто из сыскных. – Понял, – мрачно кивнул Стась. – Что понял, что понял, чертов гусь? Если дома, и все спокойно – зайдешь тайком и скажешь, чтобы собирался и уходил из города, да схоронился так, чтобы ни одна душа не нашла. Впрочем… пусть идет прямиком в Кушарки, скажет там, что я послал. И денег ему дай. Пржанский достал и отсчитал несколько ассигнаций. – А ежели заходили? Или заарестовали? – поинтересовался Кучинский, пряча деньги – Если арестовали, дело другое. А если кто заходил – расспроси, зачем, и пусть немедля уходит. И в любом случае, живо ко мне, буду ждать, в любой час. На том и разошлись. Пржанский, таясь от ночных патрулей, отправился домой, а Стась, тем же манером, – в сторону Мясной. Улица эта, виляющая поворотами, была узка, немощена и темна. На первых этажах теснились вывески мясных и прочих лавок, мастерских и трактиров. Ставни уже были закрыты, хозяева заведений, кроме, разве что питейных, отправились на покой. Сапожник Возняк своей мастерской не имел, снимал угол в трактире и каморку в углу, и выполнял время от времени мелкие поручения, не зная, да и не вникая, от кого они исходят. Трактир был открыт за полночь, тем упрощая поставленную перед Кучинским задачу. Прежде чем зайти в заведение, вход над которым освещался тусклым фонарем со свечей внутри, он прошелся по самому топкому месту немощёной улицы, изрядно измазав вязкой грязью сапоги. В довольно людном для позднего часа трактире прошагал к свободному столу, рухнул на лавку, подзывая полового. Заказал крепкого квасу, половой принес кружку и кувшин с запотевшими боками, кликнув по пути девку – помыть затоптанные полы. Стась устроился поудобней, вытянув ноги. – Ну и грязища у вас тут, вон как сапоги измазал, новые, почитай, сапоги. – Был бы пан Гжесь на месте, начистил бы вам сапоги, – сказал половой. – Ливень-то какой был с утра. – Да, не худо бы. Дрыхнет, небось, ваш сапожник? – лениво молвил Стась, прихлебывая квас. – Да бог его знает… – пожал парень плечами. – Сегодня не видал его. Кажись, и утром его не было. – А ты сходи, глянь, чаевых тебе подкину погуще. А то мне к зазнобе, она тут недалече живет, а она чистюля у меня, свет таких не видывал. – Ишь ты! – заулыбался половой. – Постучу, да все равно зазря, не видал я его. Ядзенка, ты пана Гжеся видала? – обратился он к девке, что ловко орудовала тряпкой. – Пана Гжеся? Сапожника? – Ядзенка распрямилась, задумалась. – Не… не видала. Кажись, и вчера не показывался. Занемог, поди? Парень прошел под лестницу, под которой находилась каморка сапожника, постучал, затем толкнул незапертую дверь и скрылся за нею. – Нету его, куда запропастился, не знаю. Вон и ящик со струментами у него весь день незакрытый стоит, все на виду, – сообщил он Кучинскому, выйдя из каморки. – Придется вам, пан, к зазнобе в грязных сапогах идти. – А не беда, ты и почистишь, раз все под рукой, – объявил Стась. Половой начал было протестовать, ссылаясь на то, что сие не входит в его обязанности, но опасный блеск в глазах посетителя и несколько монет в придачу заставили его взяться за чужую работу. Вскоре Кучинский, весьма довольный собой, в начищенных, пусть и не опытной рукой, сапогах, которые, впрочем, скоро потеряли свой блеск, пробирался по темным улицам, направляясь на Погулянку докладывать пану Казимиру о результатах своего рейда. Пржанский, вернувшись в свой особняк на Погулянке, прошел в дом черным ходом и направился в кабинет, предвкушая плотный ужин и неспешно выкуренную трубку. Открыл дверь и ошарашенно замер.
Казик, с его горячим нравом и проклятьями в адрес "немецкой души", - просто прелесть. Стась проявил смекалку и ничем не выдал интереса к сапожнику. Вообще, молодцы ребята. Хелга пишет:
цитата:
Открыл дверь и ошарашенно замер.
Подстерегла новая неожиданность. Казику прямо ни покоя, ни отдыха не дают.
Хелга Пан Казимир здесь на высоте, не отказывается от своего товарища-агента в угоду Вестхофу, пытается его спасти, защитить. Да и Стась Кучинский не подкачал, красиво исполнил задачу. Обоих опять же можно только пожалеть, их шпионские игры не дают им насладится вечером, и даже ночью не дают покоя. Интересно, что же там за неожиданность заставила замереть пана Пржанского на пороге своего кабинета.
Отправлено: 21.09.15 08:52. Заголовок: apropos и Хелга htt..
apropos и Хелга Вернувшись из отпуска, залпом прочла все мной пропущенное, чудо как хорошо :) И наконец, я проникаюсь любовью к Казику, хотя ледяные с виду мужчины мне больше по нраву
Пржанский, вернувшись в свой особняк на Погулянке, прошел в дом черным ходом и направился в кабинет, предвкушая плотный ужин и неспешно выкуренную трубку. Открыл дверь и ошарашенно замер.
Пани Болеслава, удобно устроившись в его любимом кресле, вертела в руках его любимую трубку, словно намереваясь закурить. – Бася, разрази меня гром! Что ты делаешь здесь в столь поздний час? Кто тебя пустил сюда? – драматично вопросил Пржанский. – Мирек, и это все, что ты мне можешь сказать? Для меня у тебя нашлась лишь брань? – не менее драматично отреагировала пани. – И где ты бродишь в столь поздний час в в этом маскерадном костюме? Ты одет, как… как сапожник! Пржанский невольно содрогнулся от последнего слова и забулькал, как кипяток, рвущийся из кастрюли. – Почему как сапожник? У меня важные дела, заботы, а ты являешься, когда тебе вздумается, ничуть не заботясь о приличиях и репутации, усаживаешься в мое кресло… Сей же час положи мою трубку на место! И не трогай мой брегет! – завопил он, увидев, что пани, оставив трубку, взялась за его часы, опасно раскачивая их на цепочке. – И еще учиняешь мне допрос? – О приличиях и репутации? Ах-ах, каков пассаж! – воскликнула Болеслава, вскакивая и швыряя на стол часы. Пржанский с тревогой наблюдал, как ценная вещь подпрыгнула и заскользила по столешнице, затормозив у самого края. – Ты весь вечер третировал меня! – пылко продолжила она. – Увивался за этой старухой! Матка Боска, сколько ей лет?! А как она одета: эти кружева и ридикюль с павлином! – Бася фыркнула. – В каком сундуке ты откопал эту провинциалку? – Чушь! Что мне за дело до какого-то павлина? – рявкнул Пржанский. – Неужели? Полчаса болтал в углу с надменным блондином, а потом удалился неизвестно куда, отмахнувшись от меня, словно от назойливой мухи! Что у тебя за дела с этим господином? – А вот это определенно не твое дело! – вскипел Пржанский. – Вам, мадам, следует быть сдержанней! Не забывай, что ты служишь не только своим прихотям, но мне и отечеству. – Вам и отечеству? Это вы забываетесь, пан Казимир! Сдержанней? – сверкнула глазами Бася. – Да как ты смеешь говорить мне такое? Неблагодарный лайдак! И что бы ты делал, будь я сдержанней? И что бы делало… отечество? – Полагаешь, что мы оба пропали бы? – хохотнул Пржанский. – Пропали бы, как есть… – Болеслава подхватила веер, что висел у нее на руке, и ткнула им Пржанского в плечо. – Неблагодарный, – повторила она, уже не столь возмущенно, – Не смей упрекать меня, особенно в не верном служении отечеству. А вот насчет тебя, хм… Пани Кульвец изогнула красиво вычерченную бровь, темно-серые зрачки глаз подернулись томной дымкой, гнева как ни бывало. – Насчет вас… пан Казимир, – продолжила она, значительно убавив высокие ноты в голосе, – надо подумать… И задумалась, прижав пальчики к ярким полным губам. Пан Казимир тоже задумался, но вовсе не о Басе, а о человеке в плаще и о том, что предпринять, коли Стась принесет о сапожнике неутешительное известие. «Если Вейс уже добрался до него, то ничего такого Возняк не знает и знать не может. Передавал письма, гм, амурные, что в том подозрительного? А ежели обо мне наговорит – хоть и не должен бы… так я поддерживаю боевого соратника, как человек благородных намерений… Ох, а если провал? Тогда уходить из города, а там… да поможет мне бог». – … тебе было хорошо тогда со мной, уж признайся! – услышал он голос Болеславы, которая уже вышла из задумчивости и что-то говорила. Взгляд пана Казимира уперся в ее обтянутую кружевной перчаткой руку, поданную для поцелуя. – Мирек, ну же… ты меня совсем не слушаешь? – томно спросила она, приближая руку к его носу. – Бася, право, оставь, мне не до глупостей, у меня дела посерьезней, чем твои. Устал… Обойдя Болеславу, Пржанский подошел к столу, взял брегет и опасно лежащую на краю стола трубку, уложил ее в футляр. – Очень устал. Что это на тебя нашло? Что за прихоти? Не до того ныне. Прикажу подать экипаж, поезжай домой плести свои кружева. Пани несколько секунд молча смотрела на свою повисшую в воздухе руку, затем подскочила к Казимиру и толкнула его в грудь, столь ощутимо, что он бы упал, если бы не стоял у стола. – Вот как? Плести кружева? Пан Казимир, вы… вы…! Болеслава захлебнулась словами, схватила шляпку, водрузила ее на голову и принялась нервно завязывать ленты. – Ты чудовище, пан Казимир, негодяй, мерзавец, подлец…. Как ты смеешь так обращаться со мной? Ты пожалеешь об этом! Сто… тысячу раз пожалеешь! Сию минуту распорядись об экипаже! – Изволь! – вскричал он. – Сию минуту распоряжусь! Зашагал к двери, подхватив за талию и переставив в сторону стоящую на пути пани Болеславу. Она взвизгнула, Пржанский распахнул дверь и едва не столкнулся с Кучинским, который только что поднялся по черной лестнице. – Что? Как там? – просипел пан Казимир, неудачно перейдя с высоких тонов на низкие. – Сапожник пропал, похоже, уже два дня как, – ответил Стась. – Все бросил и пропал. Пржанский хрипло кашлянул, махнул рукой. Из кабинета вылетела пани Болеслава, уставилась на Кучинского, громко хмыкнула и зашагала прочь, через анфиладу комнат. Отпустив Стася с поручением устроить наблюдение за трактиром на Мясной, пан Казимир рухнул в кресло и раскурил трубку. «Если Возняк скрылся из города по какой-то причине, то куда? – размышлял он. – Родственников у него нет, знакомые… да какие там знакомые!» За прошедшие пятнадцать лет сапожник не покидал своего насиженного места в трактире на улице Мясников. «Случись срочный отъезд, он бы не преминул послать весточку», – размышлял Пржанский, боясь предположить худшее развитие событий: Возняк арестован или, в лучшем случае, бежал впопыхах, не успев ни собрать вещи, ни сообщить.
Ужасно рада, что в экипаже поклонников пана Казимира прибыло.
Поклонников в экипаже пана Казимира много, думаю, что у и барона Вестхофа не многим меньше. Но, хотелось бы, поклоняться не только таким колоритным шпионам, но и не уступающим им в привлекательности, умными, находчивыми и изобретательными соперниками. Одним из которых, надеюсь, станет полковник Родионов. В общем, нестерпимо хочется продолжения, уж кони застоялись, не сдержать. Как они там дела у пани Казимира, да и полковник давно не появлялся. И женских персонажей как-то маловато. Так что сидим на лавочке и ждем, ждем, ждем... Может повезет и, что-нибудь вскоре ещё прояснится
Хелга Пока писала свой пост, тут продолжение. Такие замечательные пан Казимир и Бася, просто прелесть. Она ревнует, а ему как-то все равно, но страшна в гневе женщина, может пан Казимир еще пожалеет, что так не почтительно отнесся к пани Басе. Опрометчиво, весьма опрометчиво. Хотя, его можно понять, другие у него заботы, но пани то не знает, и примет все на свой счет. Сложная ситуация...
Возвращаясь к теме ледяных мужчин... Неминуемо возникает Фицуильям Дарси, которого я сегодня уже упомянула в соседней теме у Юлии (Прошу прощения за банальность, которой уже стал Дарси, но никуда от него не деться, да грядет, буквально, через пару дней двадцатилетие со дня выхода на телеэкраны славного ГиП 1995). Ну как понять мужчину, у которого на прекрасном лице не отражается ни одно из его внутренне (предположительно) кипящих чувств? Мысли же читать невозможно.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30972
Отправлено: 22.09.15 23:18. Заголовок: MarieN пишет: Она р..
MarieN пишет:
цитата:
Она ревнует, а ему как-то все равно, но страшна в гневе женщина, может пан Казимир еще пожалеет, что так не почтительно отнесся к пани Басе.
Да, вот так мужчины в своей небрежности и наживают врагов... врагинь.
Возвращаясь к теме ледяных мужчин... Неминуемо возникает Фицуильям Дарси
Не согласна, Фицуильям Дарси не ледяной мужчина, он просто скрывается под маской сдержанности, отсутствия интереса, но под все этим, кипят не шуточные эмоции и страсти. Чего нельзя сказать о бароне Вестхофе, он просто хладнокровный и рассудительный господин, бури ему не ведомы.
Хелга Ох и влип Казик! Даже и не знаю, с кем больше: с сапожником или с Басей...
Хелга пишет:
цитата:
(Прошу прощения за банальность, которой уже стал Дарси
Дарси? Банальностью? Это вечная тема! И побольше бы таких!
Хелга пишет:
цитата:
грядет, буквально, через пару дней двадцатилетие со дня выхода на телеэкраны славного ГиП 1995)
Надо отметить!
apropos
Главвред
Сообщение: 38222
Отправлено: 23.09.15 21:54. Заголовок: Хелга пишет: как пон..
Хелга пишет:
цитата:
как понять мужчину, у которого на прекрасном лице не отражается ни одно из его внутренне (предположительно) кипящих чувств?
Смотри по делам его. MarieN пишет:
цитата:
Фицуильям Дарси не ледяной мужчина
Полностью поддерживаю! Совсем не ледяной, напротив. Если он не смотрит влюбленными глазами (хотя Ферт смотрит как раз очень страстными ), не падает ниц и не поет серенады под окнами, это вовсе не означает, что у него напрочь отсутствуют какие-либо чувства или эмоции. Возвращаясь к ГиПу (хоть и не по теме) - когда он увлекся Лиззи, то не раз пытался вступить с ней в разговор, приглашал танцевать, случайно "встречался" во время ея прогулок. Другое дело, что она в упор не видела никаких знаков, т.сказать, с его стороны, но это уже ее проблема - не Дарси. Посему этого героя ну никак нельзя в разряд ледяных. Да и как смог бы ледяной- влюбиться?
Чего нельзя сказать о бароне Вестхофе, он просто хладнокровный и рассудительный господин, бури ему не ведомы.
apropos пишет:
цитата:
Посему этого героя ну никак нельзя в разряд ледяных. Да и как смог бы ледяной- влюбиться?
Вот и вопрос: Дарси сдержанный внешне, но пылкий внутри, ну и его в конце концов прорвало, как лавину. Такой мужчина привлекателен, хоть и нелегок в общении. А барон - рассудительный и хладнокровный, и ничто-то его не проймет. Так какой же в нем интерес? Он еще более труден в общении. Даже в простых бытовых ситуациях: ему пытаешься что-то рассказать, поделиться, а он сидит себе, смотрит холодными голубыми/зелеными/серыми (на выбор) глазами и... помалкивает. Умом же можно тронуться.
apropos пишет:
цитата:
Другое дело, что она в упор не видела никаких знаков, т.сказать, с его стороны, но это уже ее проблема - не Дарси.
У нее были на то вполне веские причины, нет?
Klo пишет:
цитата:
Дарси? Банальностью? Это вечная тема! И побольше бы таких!
Любим несуществующих на свете мужчин? Klo пишет:
цитата:
Надо отметить!
Обязательно надо! Несем в клювах поздравления в тему!
Klo
Сообщение: 1411
Отправлено: 23.09.15 22:58. Заголовок: Хелга пишет: А барон..
Хелга пишет:
цитата:
А барон - рассудительный и хладнокровный, и ничто-то его не проймет.
Рассудительный и совсем хладнокровный будет сравнивать дамские глаза со спелыми вишнями? Хелга пишет:
цитата:
ему пытаешься что-то рассказать, поделиться, а он сидит себе, смотрит холодными голубыми/зелеными/серыми (на выбор) глазами и... помалкивает. Умом же можно тронуться.
Тронуться-то можно! А можно и сказать: "Молчание - знак согласия?" - и заниматься своими делами. Все от установки: если захочется тронуться умом - значит, непременно тронешься... Хелга пишет:
цитата:
Любим несуществующих на свете мужчин?
Не просто любим, а мечтаем, чтобы мечта осуществилась
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30974
Отправлено: 23.09.15 23:55. Заголовок: Klo пишет: Рассудит..
Klo пишет:
цитата:
Рассудительный и совсем хладнокровный будет сравнивать дамские глаза со спелыми вишнями?
Э-э-э... выстрел точен. Ну, скажем, случайно пришло в холодную голову сравнение.
MarieN
Сообщение: 68
Отправлено: 25.09.15 08:46. Заголовок: Klo пишет: Рассудит..
Klo пишет:
цитата:
Рассудительный и совсем хладнокровный будет сравнивать дамские глаза со спелыми вишнями?
А почему нет? При его шпионской профессии ему необходимо все замечать, оценивать, давать характеристику.
И что бы ты делал, будь я сдержанней? И что бы делало… отечество?
MarieN пишет:
цитата:
пан Казимир еще пожалеет, что так не почтительно отнесся к пани Басе. Опрометчиво, весьма опрометчиво.
Даже жалко его стало. А он-то ей все про отечество...
Klo пишет:
цитата:
Рассудительный и совсем хладнокровный будет сравнивать дамские глаза со спелыми вишнями?
Хелга пишет:
цитата:
Ну, скажем, случайно пришло в холодную голову сравнение.
MarieN пишет:
цитата:
При его шпионской профессии ему необходимо все замечать, оценивать, давать характеристику.
А если подумать, что же такое эта самая шпионская профессия. Ведь не деньги же привлекают барона, во всяком случае они не во главе угла (отчего я уверена, это так ) А само расположение к подобной профессии означает стремление к чрезвычайно острой и опасной игре с высочайшими ставками. Какая уж тут душевная холодность? Внешняя непроницаемость, расчет, способность при высочайшем накале сохранять рассудительность - да, но не апатичное равнодушие. Наоборот – сплошной адреналин.
Другое дело, что сия профессия имеет специфические систему ценностей и представление о чести. Коие подразумевает определенную нечувствительность, способность абстрагироваться от нормальных человеческих чувств, необходимость рассматривать человека как средство, оцениваемое только с точки зрения цены и пользы. Но эта проблема в той или иной степени свойственна мужчинам как виду - определять окружающий мир как систему и остальных представителей человечества как ее винтики. Вот здесь и важны вишневые глаза, заставляющие игрока выглянуть из окна своего игорного дома.
Что ни говори, а определение "вишневые" применительно к глазам не отнесешь к кадровой характеристике.
MarieN
Сообщение: 71
Отправлено: 25.09.15 19:47. Заголовок: Юлия пишет: Даже жа..
Юлия пишет:
цитата:
Даже жалко его стало.
А мне скорее стало жалко её. Она надеется на более близкие отношения, как мне кажется, а он все про отечество. Юлия пишет:
цитата:
Ведь не деньги же привлекают барона
Мне кажется, что как раз деньги и являются для барона главной двигающей силой. Юлия пишет:
цитата:
А само расположение к подобной профессии означает стремление к чрезвычайно острой и опасной игре с высочайшими ставками. Какая уж тут душевная холодность?
А причем здесь вообще душа? Юлия пишет:
цитата:
сплошной адреналин
Вот здесь согласна. Юлия пишет:и,
цитата:
проблема в той или иной степени свойственна мужчинам как виду - определять окружающий мир как систему и остальных представителей человечества как ее винтики
Вот-вот, они такие, причем здесь чувства..., одни характеристики.
apropos
Главвред
Сообщение: 38224
Отправлено: 25.09.15 21:19. Заголовок: Хелга пишет: У нее б..
Хелга пишет:
цитата:
У нее были на то вполне веские причины, нет?
Очень субъективно веские причины, прямо скажем. Надумала себе чего-то, нагородила, не замечая очевидных вещей, и понесла ака знамя свои предубеждения с гордостью. Klo пишет:
цитата:
А можно и сказать: "Молчание - знак согласия?" - и заниматься своими делами.
Это точно! Но вот только трепетные и ранимые души такого креста не выдержат, им же нужно постоянное подтверждение - не только делами, но и словами - ответных чувств, а ежели их нет, то рано или поздно заводится червь сомнения. И начинает грызть ... Klo пишет:
цитата:
Рассудительный и совсем хладнокровный будет сравнивать дамские глаза со спелыми вишнями?
Легко, как мне кажется. Барон по определению должен замечать все, а глаза цвета спелых вишен - это ж особая примета. Заметил, определил, повесил ярлык и поставил на полку. Юлия пишет:
цитата:
расположение к подобной профессии означает стремление к чрезвычайно острой и опасной игре с высочайшими ставками. Какая уж тут душевная холодность? Внешняя непроницаемость, расчет, способность при высочайшем накале сохранять рассудительность - да, но не апатичное равнодушие. Наоборот – сплошной адреналин.
С точки зрения адреналина - соглашусь, наверняка что-то подобное присутствует, потому как это, действительно, своего рода игра. При этом к собственно азартным играм в те же карты - барона совсем не влечет (о том далее по ходу романа будет упомянуто), но, вероятно, там ставки не столь велики - на кон ставится всего лишь состояние, а не собственная жизнь или судьбы государств. Хотя в таких "играх" душевная холодность, по идее, необходима, иначе долго не продержишься - замучают укоры совести и прочие переживания. Даже если пошел на это ради денег, нужно иметь соответствующий характер, не подвластный никаким сантиментам. MarieN пишет:
цитата:
А мне скорее стало жалко её. Она надеется на более близкие отношения, как мне кажется, а он все про отечество.
Ну мужчины, чего с них взять? С другой стороны в Басе, похоже, говорит задетое самолюбие, а вовсе не какие-то нежные чувства, так что дама может быть очень себе на уме.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30977
Отправлено: 25.09.15 22:16. Заголовок: MarieN пишет: Мне к..
MarieN пишет:
цитата:
Мне кажется, что как раз деньги и являются для барона главной двигающей силой.
Но очень немногие зарабатывают деньги таким способом - нужен авантюрный характер, думаю.
Юлия пишет:
цитата:
Вот здесь и важны вишневые глаза, заставляющие игрока выглянуть из окна своего игорного дома.
Которые весьма мешают профессиональной деятельности.
apropos пишет:
цитата:
Надумала себе чего-то, нагородила, не замечая очевидных вещей, и понесла ака знамя свои предубеждения с гордостью.
Да уж... Разве "недостаточно хороша, чтобы приглашать" мало для любой нормальной женщины? А унижение любимой сестры? Предубеждение ее базировалось на совершенно конкретных вещах. Только что интересен ей Дарси стал сразу, но это уже вопрос чувств неосознанных.
apropos пишет:
цитата:
Барон по определению должен замечать все, а глаза цвета спелых вишен - это ж особая примета. Заметил, определил, повесил ярлык и поставил на полку.
Но мог бы дать не столь сочное определение - темно-карие там или темно-серые. Наверное, удар по голове сказался. Потерял контроль на миг.
apropos
Главвред
Сообщение: 38228
Отправлено: 26.09.15 22:08. Заголовок: Хелга пишет: Но очен..
Хелга пишет:
цитата:
Но очень немногие зарабатывают деньги таким способом - нужен авантюрный характер, думаю.
Вот даже не знаю, если честно. У чиновников тогда жалованье было не слишком большим - не разгуляешься. Кто-то - как водится - честно корпит, выслуживая повышение, кто-то пытается достичь определенного положения другими способами - выслуживаясь перед начальством (вспомнился Берг из ВиМ), выгодной женитьбой, налаживанием связей с "нужными" людьми. Определенно амбициозному, деятельному, самоуверенному и расчетливому барону (такие характеристики, как мне кажется, ему наиболее соответствуют) - подвернулся еще один способ зарабатывания денег. Не самый легкий и, вероятно, не самый приятный, но вполне соответствующий его натуре. Куда более соответствующий, нежели, например, пресмыкательство. На мой взгляд, он не столько игрок - игроки рискуют на "авось", он же слишком осмотрителен, действует продуманно, сколько вполне осознанно ввязался в сие сомнительное дело для получения неких дивидентов, вполне способный в подходящий для него момент без сожалений "выйти из игры". Кстати, чем-то он мне напоминает нашего любимого сэра Мармадьюка, но последний - настоящий авантюрист, в отличие от барона. Хелга пишет:
цитата:
Но мог бы дать не столь сочное определение - темно-карие там или темно-серые. Наверное, удар по голове сказался. Потерял контроль на миг.
Сомневаюсь, что такой тип может что-то потерять в принципе, тем более контроль. Он же эстет, барон наш. Увидел вишни - и назвал вишнями. Сконкретизировал. Карие - это слишком общо. И вообще, может, он поэт в душе?
Определенно амбициозному, деятельному, самоуверенному и расчетливому барону (такие характеристики, как мне кажется, ему наиболее соответствуют) - подвернулся еще один способ зарабатывания денег. Не самый легкий и, вероятно, не самый приятный, но вполне соответствующий его натуре. Куда более соответствующий, нежели, например, пресмыкательство.
С автором, конечно, грех спорить. Но между шпионством и пресмыкательством довольно широкая палитра. Тем более, что предприимчивый барон мог чудесно преуспеть, выбрав простой и верный путь обогащения российского чиновничества испокон веку до наших дней - неистребимая, милая коррупция. И риски не такие, и в кармане прибывает. Что ни говори, а шпионство - это все-таки натура. Корысть при ней может быть, а может и не быть, как, впрочем, и в любом другом деле.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30978
Отправлено: 27.09.15 23:10. Заголовок: apropos пишет: На м..
apropos пишет:
цитата:
На мой взгляд, он не столько игрок - игроки рискуют на "авось", он же слишком осмотрителен, действует продуманно, сколько вполне осознанно ввязался в сие сомнительное дело для получения неких дивидентов, вполне способный в подходящий для него момент без сожалений "выйти из игры".
Игрок игроку рознь. И слово "игра" вовсе не означает бесшабашность и легкомыслие. Есть игроки, которые "на авось", а есть расчетливые, просчитывающие ходы и хладнокровные, но они не менее игроки. Тем более такому: apropos пишет:
цитата:
амбициозному, деятельному, самоуверенному и расчетливому
человеку очень свойственно подспудное стремление играть. Как-то так мне кажется.
Юлия пишет:
цитата:
Что ни говори, а шпионство - это все-таки натура. Корысть при ней может быть, а может и не быть, как, впрочем, и в любом другом деле.
Очень соглашусь. Там все есть, в шпионстве - и корысть, и натура, и авантюризм.
MarieN
Сообщение: 73
Отправлено: 29.09.15 08:29. Заголовок: Хелга пишет: Но оче..
Хелга пишет:
цитата:
Но очень немногие зарабатывают деньги таким способом - нужен авантюрный характер, думаю
Барон мне кажется совсем не похож на авантюриста. Авантюра все таки нечто не поддающееся логике, скорее чувству, что-то типа пан или пропал. Это как то совсем не вяжется с образом барона Вестхофа, человека, который стремится все рассчитывать и контролировать. Хелга пишет:
цитата:
Есть игроки, которые "на авось", а есть расчетливые, просчитывающие ходы и хладнокровные, но они не менее игроки.
Вот игрок, расчетливый, просчитывающий и хладнокровный это скорее про барона, с этим соглашусь
предприимчивый барон мог чудесно преуспеть, выбрав простой и верный путь обогащения российского чиновничества испокон веку до наших дней - неистребимая, милая коррупция
Это в министерстве иностранных дел? Боюсь, там особо не развернешься, тем более чин у барона не слишком высокий, возможности наверняка ограничены. А так - ему предложили, и он не отказался. предложили бы что другое - стал бы заниматься этим другим. Мне кажется, ему все равно, лишь бы дивиденды шли. MarieN пишет:
цитата:
Барон мне кажется совсем не похож на авантюриста.
Вот мне тоже.
И продолжаем: Глава IV
Тот любезный прохожий, что накануне был обрызган конем Пржанского и ничуть на то не осерчал, около полудня четверга приблизился к нарядному особняку на улице Бакшта и вступил в разговор с привратником. – Скажите-ка, любезный пан, – начал он, с интересом разглядывая ливрею лакея – добротной ткани, богато украшенную позолоченными галунами и такими же пуговицами, – здесь ли проживает всемилостивейшая пани Болеслава Кульвец? Привратник, коего не часто именовали «паном», был весьма польщен столь изысканным к нему обращением и охотно согласился с предположением незнакомого господина. – А изволят ли пани быть дома? – продолжал незнакомец. Привратник утвердительно кивнул и сообщил, что его хозяйка редко покидает свой особняк в такую рань. – Тогда не соблаговолите ли, любезный пан, сообщить барыне, – продолжил прохожий, – де знакомец ее из Петербурга… ее и князя Лыкова, а именно, Агафон Матвеевич Кузякин, покорнейше просит принять его по весьма важному для пани и крайне неотложному делу. На лице привратника отразилось сомнение в том, что пани Болеслава примет господина, судя по всему не принадлежащего к представителям светского общества, но было быстро подавлено ощущением в его ладони приятного холодка серебряного гривенника. – Извольте подождать, – сказал он и скрылся за тяжелой дверью. Распахнулась она спустя почти четверть часа, и замаявшийся в ожидании посетитель таки был пропущен в особняк.
После визита к пану Казимиру Болеслава не находила себе места, нещадно гоняя прислугу и замышляя разнообразнейшие по жестокости и коварству планы мести за свое унижение. Однажды ей показалось, что Пржанский покорен ею так же, как другие поклонники, но пан Казимир трепетного восхищения ее прелестями никогда не выказывал, о любви не умолял, ниц не падал, а теперь еще и обращался, словно с продажной девкой. Как раз в тот момент, когда она решала дилемму: отказаться от любых сношений с паном Казимиром – пусть без ее помощи послужит себе и отечеству, или подсыпать яду в его излюбленную сливовицу, лакей доложил о посетителе. – Кто таков и почему в неурочное время?! – негодующе вскричала пани Болеслава, но упоминание о Петербурге и князе Лыкове утихомирило ее. – Так он от князя? Князь здесь, в Вильно? – попыталась она выяснить у лакея, но тот, увы, не смог ответить на интересующие хозяйку вопросы. Пару лет назад пани Болеслава провела несколько месяцев в Петербурге и украсила их приятной интрижкой с упомянутым князем. Расстались они без слез и сожалений, сохранив друг о друге весьма недурственные воспоминания. – Погоди пока, позову, – сказала она слуге. Тот удалился, а пани Болеслава стала прикидывать, на руку ей или нет появление князя в Вильно. По размышлении, она пришла к выводу, что возобновление прежней связи ее не слишком привлекает. Зачем, спрашивается, входить дважды в одну воду, тем более, нынче в городе нет недостатка в мужчинах, интересных и полезных для ее дела? Впрочем, встреча с князем ни к чему не обяжет, а продолжить приятное знакомство… Почему нет? Пани Болеслава вызвала лакея и велела пропустить посланца князя. – Вы принесли мне записку от его сиятельства? Давайте! – потребовала она, пока посетитель – по одежде и виду скорее смахивающий на мещанина или чиновника низших классов, нежели на княжеского лакея – с поклонами расшаркивался у порога гостиной. – И с чего вдруг вы назвались моим знакомым? – добавила она, припомнив его слова, переданные через слугу. – Ну как же, вельможная пани, – отозвался посетитель. – Как-то в театре вы уронили ридикюль – чудесная такая вещица, расшитая жемчугом и камешками всякими драгоценными, так я его поднял и преподнес вам, а ваша милость весьма любезно изволили меня благодарить… Пани Болеслава лишь повела плечами: хорош знакомый – ридикюль поднял, и нетерпеливо перебила: – Так где ж послание от князя? Он здесь? – Князь? Князь Лыков? Он в Петербурге, да-с, и, насколько я знаю, пока никуда не собирается отъезжать. А насчет послания… Сей момент. Посланец пошарил по карманам, вытащил и развернул листок бумаги, с выражением зачитал: – «Мой сердечный друг! Жду вас нынче к одиннадцати часам и предвкушаю ночь в ваших объятиях». Подпись: Болеслава, написано собственноручно, адресовано князю Лыкову в собственном доме на Фонтанке. Глаза пани Болеславы яростно блеснули: – Ежели он прислал эти письма мне, как вы смеете их читать? Отдайте немедля! – Увы, его сиятельство ничего не присылал вам, письма эти попали ко мне случайно… Его речь была перебита резким звоном колокольчика. – Напрасно вы зовете слуг, – быстро проговорил посетитель, – у меня с собой копии, а оригиналы записок – в надежном месте. Представьте, каково будет вашему мужу, уважаемому пану Кульвецу, узнать о неверности супруги, да и в обществе не... Он не успел досказать: распахнулась дверь, на пороге появился лакей. Пани Болеслава в сердцах прикусила губу. Муж в силу преклонных лет и стремления к комфорту закрывал глаза на ее образ жизни, но до тех пор, пока его имя не стало предметом пересудов в гостиных. С открытой изменой он мириться не будет и скандала не потерпит. С трудом сдерживая жгучее желание тотчас же заставить лакеев ответить за то, что пропускают в дом кого ни попадя, пани Болеслава велела принести лимонаду и тут же отменила приказ таким тоном, что слуга счел за благо живо скрыться за дверью. – Мерзавец! – когда вышел лакей, пани не стала выбирать выражений, обращаясь к незваному гостю. – Как к вам попали эти письма? Вы не посмеете! Я найду на вас управу! «Пожаловаться Миреку? – подумала она и тотчас вспомнила вчерашнюю ссору. – Напыщенный индюк! "Вы служите мне и отечеству...", подумать только!» – Но позвольте, милостивая пани, – посетитель с самым невинным видом развел руками, – я пришел именно к вам, не к вашему мужу, поскольку понимаю и вхожу в положение, от души, как говорится. Ежели мы с вами не столкуемся, или, как вы говорите, найдете на меня управу, тогда, может быть, ваш муж примет меня более любезно? – Вот как? – скривилась пани Кульвец. – Крадете чужие письма, являетесь в чужой дом с угрозами? И кому вы угрожаете? Слабой женщине, жертве чувствительности? Негодяй! Да, я понимаю, как вам удалось украсть эти письма! Втерлись в доверие к князю, окрутили его, ограбили! Не сам же он вам письма отдал? – ужаснулась она глядя на кривую улыбочку, что поползла по лицу пришельца. – Не отвечаете, молчите? Что вы хотите, что? – в отчаянии вскричала она и опустилась на банкетку, прижав ладонь ко лбу – весьма изящно, разумеется. – Да не переживайте вы так, милостивая пани, мне от вас много не надобно. Человек я скромный, служивый, свое место знаю, так что не беспокойтесь, решим все полюбовно и к обоюдному удовольствию. Не откажусь, конечно, ежели захотите отблагодарить за хлопоты и участие... Не откажусь, да-с. Посудите сами, до Литвы пришлось добираться, дабы вам письмеца передать. Расходы дорожные, как вы догадываетесь, опять же беспокойства, то да се... Щедрость ваша для меня – приятность, возмещение убытков. Для вас – сущий пустячок... Посетитель вздохнул, сложил руки на животе, похлопал пухлыми пальцами друг о дружку. – Пять тысяч. – Пять тысяч? Матка Боска Ченстоховска! Побойтесь бога, милостивый государь! – вскричала Болеслава, вскакивая с банкетки и хватая со стола веер. Кузякин, при всем своем «доброжелательном» спокойствии, с опаской взглянул на сей предмет в руках распалившейся пани. Веер с треском открылся и закрылся. Болеслава хлопнула им по столу. – Негодяй! – Голубушка, как вы несправедливы! – укоризненно воскликнул тот и покачал головой. – Ну посудите сами, как вам повезло, что эти письма попали ко мне, а не к какому-нибудь блюстителю нравственности, который, не считаясь с вашими чувствами, привез бы их пану Кульвецу. – Какая я вам голубушка, сударь? – пани угрожающе махнула веером в сторону шантажиста. – Извольте обращаться ко мне, как подобает вам, ничтожному... Пани замолчала, сдержав бранное слово, которое должно было последовать. Как ни крути, а не стоит распалять шантажиста. Как в этот миг ненавидела она мужчин, жестоко играющих чувствами женщин. Всё, всё в их руках, они пользуются слабым полом так, как им заблагорассудится! Пан Кульвец! Князь Лыков! Тот же Пржанский! Сколько она сделала для него! Чем пожертвовала! Внезапно мелькнувшая мысль поразила ее, словно молния, ударившая рядом, в паре шагов. Месть! Как удачно подвернулся этот шантажист! Как вовремя! Пять тысяч? – не стоит даже задумываться, она знает, как заплатить за письма, не потеряв ни рубля, – фальшивками, что имелись у нее в достаточном количестве. Да еще и отомстит Пржанскому за поруганный женский род. Болеслава не стала тратить время на взвешивание за и против, а повернулась к посетителю и сказала, не просто спокойным, но елейным голосом: – Впрочем... голубчик... у меня тоже есть к вам предложение, весьма выгодное, вы удивитесь, насколько выгодное... – Позвольте полюбопытствовать, что за выгодное предложение? – вопросил тот, ничуть не обескураженный вдруг переменившимся настроением пани. – Я продам вам кое-что, касающееся одного весьма состоятельного пана! – быстро проговорила Болеслава. – В обмен на эти письма… Послушайте, сударь, как вас там… Вы ведь наверняка слышали об убийстве русского офицера? – Убийство? – брови Кузякина поползли вверх. – Мадам, я – скромный человек со скромными запросами, и ежели ненароком оказываюсь вовлеченным в какую-либо историю, как вот с этими письмами, то стараюсь разрешить ее ко взаимному удовлетворению, да-с. И вам покойно, и я со своим интересом остаюсь, но убийство... Он задумался, качая головой. – Про убийство не слыхал, днями только приехал. Так кого же убили? – Не слыхали? Ну что ж... Два дня назад недалеко от Хлебного рынка, на пустыре убили офицера. Ножом в спину. И я могу направить вас к одному человеку, который замешан в этом! – выпалила пани. – Это… это – пан Пржанский, у него дом на Погулянке... Возьмете с него не пять тысяч, а намного больше!
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 30982
Отправлено: 29.09.15 22:32. Заголовок: apropos пишет: Мне ..
apropos пишет:
цитата:
Мне кажется, ему все равно, лишь бы дивиденды шли.
Вот как-то печально звучить "все равно". Выбор у него все же был, значит, что-то внутреннее вело на опасную работу?
Спасибо за продолжение! Ах, Агафон Матвеевич, коварный человек! Даже жаль чуть-чуть пани Кульвец.
Эко все закрутилось - убийство, шпионство и ко всему еще и шантаж.
Да уж, закрутилось. Еще и жажду мести пани Кульвец добавить надобно. Бедные шпионы, по шпионить спокойно не дают. То убивают одного из их людей не понятно зачем, другой пропадает неизвестно куда, а теперь еще и шантаж с местью. Как же работать в таких условиях, все против них?
Девочки, спасибо! – Э-э-э… нет, мадам, так не пойдет! – запротестовал шантажист, впрочем, не слишком решительно. – Убийство – дело опасное, да еще и офицера... Тут не матушка Сибирь светит, а трибунальчик по всей строгости, да-с. К тому же, что у вас есть? Слова, предположения одни, а где доказательства? Али считаете, что господин сей, услышав то, что вы сейчас сказали, тут же испугается и раскошелится? Хе-хе... Он издал тренькающий смешок и погрозил пальцем: – Ваши выдумки, вельможная пани, чреваты, ох, чреваты... Но меня тем не проймешь, да-с. – Не только слова, но и доказательства, только они денег стоят! Или вы струсили, разлюбезный пан? – прошипела Болеслава. Она лихорадочно размышляла, что предъявить в качестве улики. Какую-то вещь? Сорочка! Мужнина сорочка с вышитыми инициалами и ведь как у Казимира – «П.К.» – Павел Кульвец. – Предъявите доказательства, пани, пока слова одни у вас, – продолжил посетитель. Болеслава дернула шнур звонка, дождалась лакея – не хватало еще оставлять шантажиста одного в гостиной, того и гляди украдет что-нибудь. – Ждите меня здесь. И не вздумайте трогаться с места! Михай, проследи! – распорядилась она. Пани Кульвец поднялась в гардеробную, нашла среди вещей сорочку мужа, скомкала ее и ринулась на кухню. Кухарка разделывала курицу, ловко орудуя ножом. Недовольно уставилась на хозяйку: что надобно? – Иди, Вера, купи мне сухой мяты, заварить надобно, – ляпнула Болеслава первое, что пришло в голову. – Обед же, пани, занята я, пошлите кого другого... – проворчала кухарка. – Иди! – рявкнула пани. Кухарка пожала плечами, бросила нож и, нарочито топая, удалилась, к своему счастью, не увидев, как ее хозяйка пачкает рубашку пана Кульвеца куриной кровью и сушит ее у плиты, дабы придать правдоподобия наскоро состряпанной улике. Через полчаса пани Болеслава со свертком в руках вернулась в гостиную, отослала лакея. Вопросительно взглянула на застывшего на стуле посетителя. – Как ваше имя, сударь? – Кузякин, Кузякин Агафон Матвеевич, к вашим услугам, – откликнулся тот, впившись глазами в сверток. – Очень... неприятно, – ответила пани, разворачивая сверток и являя истерзанную, с кровавыми пятнами сорочку. – Видите, это – сорочка пана Пржанского, он оставил ее, мы с ним родственники, – подчеркнула она, дабы у Кузякина не возникло вопросов об ее отношениях с паном. – Оставил, всю в пятнах крови, видите? – Болеслава победно потрясла рубашкой. – И как раз в тот день, когда офицера убили. Пан проиграл ему большую сумму и не захотел платить, вот и разделался с ним. Ну как, господин, как вас там... Козявкин, нравится вам такой расклад? Кузякин поцокал языком, с любопытством разглядывая предъявленную улику, и помотал головой. – Увы, мадам, увы... Ненадежный расклад, доложу я вам, весьма ненадежный... Посудите сами: непонятно чья сорочка, пятна на ней – ну и что? Все с ваших слов только. Так под любого можно невесть что подвести. А в нашем деле аккуратность требуется: документик, подпись, почерк, сами понимаете... – Вот, смотрите! – Болеслава сунула ему в лицо край сорочки с затейливо вышитыми инициалами (сама же и вышивала когда-то). – «П.К.», Пржанский Казимир. Верное дело – пан заплатит, побоится пререкаться, уж поверьте! – Не знаю, не знаю, – Кузякин внимательно разглядел инициалы, пожевал губами, словно прикидывая что-то, и наконец сказал: – Дело сие кровавое, опасное и почти недоказуемое... Разве из уважения к вам, мадам, могу избавить вас от сего сувенира, прихватить, так сказать, с собой, да-с. По доброте душевной, как говорится, потому как вхожу в положение, тягостное для столь чувствительной дамы. – Но письма вы должны вернуть сегодня же! – воскликнула пани. – В четыре часа пополудни буду ждать вас у ратуши, – кивнул Кузякин. – Без сопровождающих, как вы понимаете. Там и совершим наш маленький обмен: пять тысяч рубликов на письмецо. Но ежели вы пожелаете явиться со слугами там или с кем еще, то не советую, голубушка, не советую. Лучше уж полюбовно нам... Да-с. И позвольте... Он осторожно, но настойчиво потянул из ее рук пресловутую сорочку. Болеслава вцепилась в сорочку, не сразу разжав пальцы. Но таки отпустила, злорадно представив, как пан Казимир попрыгает, словно уж на сковороде. Будет знать, как оскорблять и третировать ее, пани Болеславу Кульвец! – И вы, сударь, извольте принести все, как есть, не выкидывать коленец. Ступайте прочь и ждите! – Не изволите ли чаю мятного, пани? – спросила горничная, что вошла, чуть не столкнувшись в дверях с посетителем. – Мятного? Зачем? Почему? Убери, я не просила! Впрочем, оставь… И принеси-ка сливовицы.
Покинув особняк, Кузякин пошел по улице, сжимая под мышкой сверток с кровавой уликой. В его богатой на авантюры жизни до сей поры не случалось подобного пассажа, но он никогда не отказывался от того, что само плыло в руки и обещало неплохой улов. Родом из многодетной семьи мелкого чиновника, Кузякин мог рассчитывать в лучшем случае на нищенское жалование и унизительную должность писаря в уездной канцелярии. Но наделенный изворотливым и предприимчивым от природы умом, он с юности стал приискивать для себя более прибыльные занятия, подвизаясь при чиновных особах в качестве помощника поверенных, управителей имений или секретарей. К своим сорока с лишком годам Кузякин переменил десятки мест службы в уездных городках обширной Российской империи, всякий раз появляясь под другими именами и собственноручно составленными рекомендациями от влиятельных лиц. Имея немалую склонность и способности к мошенническим делам, он не брезговал казнокрадством, взятками, подделкой документов и даже шантажом, ежели для того предоставлялась удобная возможность. Действовал осторожно, более по мелочам, без размаха, при том смог скопить весьма недурственные денежки, а также раздобыть кое-какие компрометирующие свидетельства, на которых рассчитывал основательно поживиться. Перед тем обделав пару прибыльных дел в Петербурге, вояжем в Вильну Кузякин намеревался отхватить последний и наиболее крупный куш в своей карьере, после чего оставить сие беспокойное поприще и обеспеченно и безмятежно провести остаток жизни в присмотренном им домике на берегу Волги. Пока все шло успешно. Он уже получил три тысячи от некоего офицера, который был крайне заинтересован, дабы некоторые грешки его молодости не всплыли наружу. На очереди – пять тысяч от норовистой пани Кульвец и еще несколько дел подобного рода, одно из которых казалось особенно перспективным. Да-с, особенно… Кузякин довольно причмокнул и направился к постоялому двору, где снимал комнату. Ему следовало хорошенько поразмыслить над тем, как пустить в ход полученную улику – и ввязываться ли вообще в сию авантюру. Прежде он никогда не имел дел с убийствами, но осознавал, что занятие это опасное и хлопотное, и ему придется действовать, коли на то решится, предельно осмотрительно.
apropos Ну пани Кульвец, во дает! Совсем с ума сошла. Оскорбленная в лучших чувствах женщина, как и красота, страшная разрушительная (или созидательная?) сила.
apropos пишет:
цитата:
Кстати, чем-то он мне напоминает нашего любимого сэра Мармадьюка, но последний - настоящий авантюрист, в отличие от барона.
Да, все хотела, но забывала написать про Мармадьюка. Они похожи в какой-то степени, но Мармадьюк просто хочет всего того, что хочет, и любой ценой, а барон, вероятно, только синекуру, ну и чуть-чуть риску. Марми не очень-то просчитывает свои шаги, ему просто везет, потому что злу всегда везет. А барон снимает пылинки с рукава. Марми может сломя голову переть напролом, как ребенок, которому не дали желанную игрушку, а вот барон - вряд ли.
Эх, Кульвец! Слишком импульсивно, а потому совсем неосмотрительно действует пани - все знают, в гневе я страшна . А надо бы подумать. Неровен час, сама попадет в историю похуже гнева престарелого Кульвеца.
Слишком импульсивно, а потому совсем неосмотрительно действует пани
Гремучая смесь, которая булькала, булькала и рванула. Пану Казимиру урок на будущее - подбирать себе менее импульсивных агентов, а то чревато. Юлия пишет:
цитата:
Кузякин-то прохвост каких мало. УжОс...
Не, ну нормальный такой прохвост, не злодей все ж какой, а с пониманием... Хелга пишет:
цитата:
Оскорбленная в лучших чувствах женщина, как и красота, страшная разрушительная (или созидательная?) сила.
Ну вот посмотрим, чего она там разрушит - или сози... сотворит, в общем. Кстати, возвращаясь к барону. Хелга пишет:
цитата:
Вот как-то печально звучит "все равно". Выбор у него все же был, значит, что-то внутреннее вело на опасную работу?
Выбор, да, видимо. Но не думаю, что он выбирал работу по степени опасности, скорее, по себе. Мог прельститься хорошими доходами, заодно решил, что ему вполне по плечу такая двойная жизнь. Как вариант - решил сам себе доказать, что справится. Или вообще не ставил никаких целей, просто взялся, чтобы упрочить свое материальное положение, просчитав выгоды и невыгоды. Выгоды, судя по всему, перевесили. Хелга пишет:
цитата:
Марми может сломя голову переть напролом, как ребенок, которому не дали желанную игрушку, а вот барон - вряд ли.
Да, совершенно разные характеры по всему. Барон не станет рисковать, а Мармик этим живет. Барон приземленный циник, Марми - романтик, получается, в отличие от...
apropos Спасибо за продолжение. Ох, не права пани Бася, что так необдуманно себя повела. И Пржанский не простит ей, если улика-рубашка всплывет, поймет от куда ветер дует, инициалы ведь. А если к полиции попадет, могут и на мужа её подумать. Да и с Кузякиным, мне кажется, ей фальшивыми деньгами расплатится не удастся, не тот фрукт, которого можно так провести. Ох заварила пани кашу, как разбираться то с этим будет? Как-то даже боязно за неё. apropos пишет:
цитата:
Пану Казимиру урок на будущее - подбирать себе менее импульсивных агентов, а то чревато.
aproposХелга - Ой, ну и парочка: что пан Казимир, что пани... И как это до сих пор все с рук сходило? С такими-то способностями "не думать в нужный момент"...
Если у него будет такая возможность. Еще поди докажи... MarieN пишет:
цитата:
Ох заварила пани кашу
Сначала делает, потом думает. Если вообще думает. А каша, да, заваривается. Надеюсь. Klo пишет:
цитата:
ну и парочка: что пан Казимир, что пани..
Не, ну Казик очень даже не дурак, хотя и горяч, но вот с Басей у него промашка вышла, похоже. Хотя, трудно на агентов рассчитывать - один не успел себя проявить, как его убили, вторая вот подлянку подкладывает. Тяжело шпионам приходится.
MarieN
Сообщение: 79
Отправлено: 08.10.15 23:41. Заголовок: Хелга пишет: Без же..
Хелга пишет:
цитата:
Без женщин жить нельзя на свете
Нельзя, совсем, нельзя. Жизнь остановится, потеряет всю привлекательность .
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31003
Отправлено: 11.10.15 21:12. Заголовок: Тем временем, соверш..
Тем временем, совершенно не подозревая о невероятном поступке пани Кульвец – кто может знать, на что способна оскорбленная в своих лучших чувствах женщина, пан Казимир занимался вполне обыденными делами в своем кабинете. Просмотрев счета и ответив на несколько неотложных писем, он принялся составлять донесение из разрозненных сведений, собранных по различным каналам, чтобы передать барону. Дело шло не слишком споро, отвлекали раздражающие мысли о необходимости подчиняться надменному германцу и загадочном исчезновении сапожника Возняка. Тщательно проведенные командой Стася поиски результатов не дали – сапожник исчез, словно в воду канул. Бумага была почти составлена, когда в кабинет явился Петр с сообщением о визите некого полковника Родионова по важному делу. Пан Казимир сломал перо, но взял себя в руки и приказал проводить визитера в гостиную. Спрятал бумаги в бюро, заперев его на ключ, взглянул на брегет, лежащий на столе, – час без четверти. К неприятному ощущению от предстоящей встречи с неизвестным полковником, добавилась досада – вдруг обнаружил, что стекло на часах треснуло. То ли сам ударил, когда намедни фехтовал в кабинете дедовской саблей, да хлопнул ненароком по столу – пар выпускал, то ли пани Болеслава, что небрежно обошлась с брегетом, когда скандалила на днях. Офицер в гостиной, поздоровавшись, шагнул ему навстречу, слегка прихрамывая. – Полковник Родионов, представляю воинскую полицию и имею к вам, господин Пржанский, несколько вопросов. – Слушаю вас, хоть и теряюсь в догадках, чем моя скромная особа могла заинтересовать воинскую полицию, – Пржанский широким жестом пригласил полковника присесть. – Не только ваша – в связи с историей, о которой вы, несомненно, знаете. Полковник внимательно уставился на Пржанского, словно ожидая, что тот должен тотчас догадаться, о чем идет речь, но пан Казимир не собирался блистать своей проницательностью. – Вы, конечно, слыхали о гибели штабс-капитана Митяева, – продолжил, не дождавшись ответа, Родионов. – Разумеется, слыхал. Нелепая смерть. Пан Вейс, полицмейстер, навещал меня на днях, и мы беседовали об этом несчастье. Какие же вопросы вы желаете задать еще, пан полковник? Я знаю об этом не более прочих, уверяю вас. – Вы были одним из последних, видевших штабс-капитана живым. – Вот как? Одним из десятка, а то и более человек, что обретались в тот вечер у Миллера, – усмехнулся Пржанский, давя нарастающее беспокойство. – Но вы играли с ним за одним столом… – Было дело, – согласился Пржанский. – Что за партию раскинули? – Бостон. – И кто выиграл? – Увы, не я, да и не штабс-капитан. Предполагаете, его смерть связана с проигрышем? – Имя выигравшего не подскажете? И велик ли был проигрыш? – Гвардейский офицер… как его… Шаповалов, – припомнил пан Казимир. – Ставки были невелики, я потерял всего пару-тройку сотен рублей. – А после игры… Случаем не заметили, чем занялся Митяев? – Боюсь, не обратил внимания. Я перешел в другой зал, отужинал в компании с паном Свитковским, после вернулся к игре, но Митяева уже не приметил. – У меня сложилось впечатление, что господин Митяев был человеком несколько… несдержанным, – заметил Родионов. – Вероятно, – осторожно поддержал мысль Пржанский. – Мне он показался человеком, не совсем умеренным в питье – то и дело подзывал полового с вином. – О чем он говорил во время партии? – Да ни о чем. Бостон, пас, онер… и прочее, о чем еще? – Понятно, – кивнул полковник. – Не могли бы вы взглянуть на сию вещь? С этими словами он достал кинжал с костяной ручкой. – Пан Вейс уже показывал мне его, – сказал Пржанский. – Неплохая вещица, прежде никогда не видал. У меня, знаете ли, коллекция оружия, имею такую слабость. Есть пара похожих. – Вот как? Коллекция? – заинтересовался полковник. – С удовольствием бы взглянул. И последовал за вполне удовлетворенным хозяином в соседнюю комнату, стены которой являли собой впечатляющий для глаз, как знатока, так и любителя, арсенал холодного и огнестрельного оружия. – Здесь у меня пистолеты от лучших мастеров. Вот, к примеру, взгляните, отличный терцероль. Или этот, от английского оружейника Коллиера, – с гордостью объяснял Пржанский. Внимание полковника привлекли две сабли, перекрещенные на гобелене с охотничьим сюжетом. Обе богато украшенные, с травлеными орнаментом и надписями по клинкам, драгоценными каменьями на эфесах. – Хороши? – спросил хозяин, заметив интерес офицера. – Вот эта, что слева – карабела с клинком-зигмунтовкой. Видите, надпись? – пан Казимир нежно погладил клинок и процитировал наизусть: – Sigusmundus III Rex Polonae, 1662. Клинок старый, а рукоять – поновей. А вторая – с клинком-яновкой, в честь короля Яна Третьего – пращур наш ходил с ним в поход на турок. Да и дед мой, пан Казимир Пржанский, истовый был шляхтич и рубака. – Знатные сабли, – похвалил Родионов. – У деда обе были боевые, немало он порубил на своем веку. Однажды пан Казимир схватился с самым своим лучшим товарищем, паном Влоджимежом Заходовским из-за некой пани, имя которой до сей поры в нашем семействе держится в секрете. Пану Влоджимежу дед разрубил плечо, а тот, истекая кровью, снес деду левое ухо. Бились на этих самых саблях. – И что же, врагами и остались? – спросил Родионов. – Сабли скрещены, но в знак примирения, – объяснил Пржанский. – И с тех пор не фехтовали на них? – Порою, из интересу… – туманно отвечал пан Казимир и перешел к коллекции кинжалов, которая весьма заинтересовала полковника. Родионов внимательно осмотрел некоторые из них, похожие на орудие убийства, сделал пометки в записной книжице, затем заспешил и откланялся. После его ухода пан Казимир рванул в кабинет хлебнуть коньяку, с досадой вспомнил о треснувшем стекле на часах, приказал седлать Рудого и отправился к часовщику Людвику Абрамовичу. Часовщик этот принадлежал к семейству Геркевичей, в котором дело традиционно переходило от отца к сыну и которое славилось не только в Вильно, но и далеко за его пределами. Починить часы, заменить детали, поставить новое стекло – не составляло для них никаких сложностей. Но и здесь Пржанского подстерегала неожиданность. Он спешился возле дома часовщика, прошел внутрь и замер в прихожей перед завешанным темным платом зеркалом. Из-за приоткрытой двери слышались монотонные мужские голоса, явно читающие молитву. Откуда-то, словно из воздуха, перед ним возникла женская фигура, укутанная в темные одежды. – Ясновельможный пан, – зашептала женщина. – Премного простите, но вчера семья похоронила дорогого Людвика. Ныне Авелим скорбят и читают каддиш. – Вчера похоронили? – изумился Пржанский. Часовщик Абрамович был вовсе не старым мужчиной, лет пятидесяти. Какой недуг настиг его в таком еще не вполне почтенном возрасте? Спросить об этом пан Казимир не успел – его собеседница исчезла столь же неслышно, как и появилась. Присутствие постороннего в доме умершего на второй день траура по нему было неуместно, и Пржанский удалился, размышляя о скоротечности жизни и непредсказуемости ее конца.
А хороша коллекция у Казика! Вообще мужчины так трогательны со своими "игрушками". Сабли чет напомнили поединок между паном Володыевским и Кмицицем в фильме - блестящая сцена просто, не говоря о мокрой рубашке. Кстати, Казик чем-то напоминает Кмицица. Верно, похожим был в молодости - такой же пылкий и разудалый.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31007
Отправлено: 11.10.15 22:05. Заголовок: apropos пишет: А хо..
apropos пишет:
цитата:
А хороша коллекция у Казика! Вообще мужчины так трогательны со своими "игрушками".
Хоть и опасными игрушками...
apropos пишет:
цитата:
Сабли чет напомнили поединок между паном Володыевским и Кмицицем в фильме - блестящая сцена просто, не говоря о мокрой рубашке.
О, да! Блестящая и профессионально поставленная на высочайшем уровне во всех отношениях.
Блестящая и профессионально поставленная на высочайшем уровне во всех отношениях.
Ой, не говори, обожаю! И как они сыграли (и сняли) эту разницу в характерах и положении героев - Володыевский спокойный, настоящий профи-военный с соответствующий выправкой и навыками, Кмициц - забияка, чуть что - кровь ударяет в голову и за саблю хватается, а держит, словно дубину. Жаль, что в ГиПе Дарси не пришлось ни с кем пофехтовать под дождем. Вообще, дуэли очень украшают как мужчин, так и повествование, на мой взгляд.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31009
Отправлено: 11.10.15 22:24. Заголовок: apropos пишет: И ка..
apropos пишет:
цитата:
И как они сыграли (и сняли) эту разницу в характерах и положении героев - Володыевский спокойный, настоящий профи-военный с соответствующий выправкой и навыками, Кмициц - забияка, чуть что - кровь ударяет в голову и за саблю хватается, а держит, словно дубину.
Да-да, шикарно! А как актеры фехтуют, абсолютно погружаешься в эпоху. Да и вообще фильм зверски хорош. А Ольбрыхский...
apropos пишет:
цитата:
Жаль, что в ГиПе Дарси не пришлось ни с кем пофехтовать под дождем.
С Уикхемом бы...
apropos
Главвред
Сообщение: 38243
Отправлено: 11.10.15 22:31. Заголовок: Хелга пишет: Да и во..
Хелга пишет:
цитата:
Да и вообще фильм зверски хорош.
Это да - и книгу не испортил, и сам по себе необычайно хорош во всех отношениях. Кмициц-Ольбрыхский - это вообще нечто... Хелга пишет:
цитата:
С Уикхемом бы...
Ну да, с Коллинзом это бы не так смотрелось, хотя Уикхем, скорее всего, тоже струсил бы и сбежал после первого же выпада (если не перед дуэлью). К сожалению, Дарси там, собственно, не с кем сразиться, подходящего соперника нет.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31010
Отправлено: 11.10.15 22:37. Заголовок: apropos пишет: К со..
apropos пишет:
цитата:
К сожалению, Дарси там, собственно, не с кем сразиться, подходящего соперника нет.
Увы. Но нам таки показали, как он фехтует и говорит: I'll conquer that! Ой, это же виленская тема...
apropos
Главвред
Сообщение: 38244
Отправлено: 11.10.15 22:46. Заголовок: Хелга пишет: Но нам ..
Хелга пишет:
цитата:
Но нам таки показали, как он фехтует и говорит: I'll conquer that!
Потому что поняли, что фехтование украшает мужчину и повествование.
Отрывок хорош, спасибо :) Но не могу так радоваться дуэлям, дамы, ведь это страшно и опасно. Мне кажется, если они и украшают, то только в книге, в жизни даже представить жутко, что переживали подруги жизни ожидая конца дуэли.
Ну мы, в общем, о книгах и говорим, и даже о конкретном жанре - авантюрном. Представь Три мушкетера без дуэлей.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31013
Отправлено: 15.10.15 22:42. Заголовок: Меж тем полковник Ро..
Меж тем полковник Родионов продолжил свои изыскания, опрашивая офицеров, кои водили знакомство с Митяевым или находились в клубе в тот злополучный для убитого вечер. Дело сие оказалось весьма беспокойным, потому как офицеры не сидели на месте, постоянно передвигаясь по служебным или личным надобностям, и застать их было не так просто. Накануне директор воинской полиции де Санглен – подвижный и словоохотливый господин средних лет – поначалу настороженно и с некоторой ревностию воспринял появление Родионова в своих владениях. Но узнав, что тому поручено заниматься расследованием убийства штабс-капитана, несколько оттаял. – У этого Митяева при обыске в комнате нашли копии штабных служебных записок и пачку фальшивок, посему полиция посчитала, что дело это по нашей части, – сказал он. – По мне, убийство его со шпионством никак не связано – кто ж будет устранять осведомителя? Скорее, на вора или разбойника какого наткнулся – занесла его нелегкая ночью на пустырь. Правда, кошелек его цел, да и кинжал видный. Но убийца мог испугаться содеянному – или кто его спугнул – и поспешил сбежать. А для нас Митяев представил бы интерес живым – узнать, от кого получал деньги, кому передавал информацию, а мертвого разве допросишь? Впрочем, может, что и разузнаете… Де Санглен пожал плечами, явно почитая сие расследование случаем безнадежным, сообщил, что у него самого полно дел, и он только рад, что теперь есть кому заняться убийством пресловутого штабс-капитана. Показал Родионову стол, который тот может занять, дал записку к виленскому полицмейстеру Вейсу и отбыл восвояси. До позднего вечера Родионов изучал материалы дела, а с утра занялся опросом возможных свидетелей. Полиция пыталась идентифицировать вензель «АТ» с посетителями клуба Миллера в вечер накануне убийства, разыскивая людей с подобными инициалами. Таковых пока набралось несколько человек, но ни один из них не признал кинжал. Дело продвигалось медленно, поскольку приходилось допрашивать их приятелей и знакомых в надежде, что они вдруг узнают это оружие. К тому же и сам список гостей клуба был пока неполон, каждый час приносил новые имена, и создавалось впечатление, что в тот злополучный вечер у Миллера собрались чуть не все офицеры, квартирующие в городе, а также изрядная часть представителей местного общества и съехавшихся в Вильну гостей. Одни сменяли других, кто-то провел там несколько часов, а кто-то заглянул лишь на короткое время. При детальном изучении образа жизни Митяева и средств к его существованию, выяснилось, что штабс-капитан был пристрастен к выпивке, игре и вечно нуждался в деньгах. – Правда, последнее время у него появились деньги, – сказал виконт де Визе – очередной офицер, которого Родионов застал в канцелярии управляющего квартирмейстерской частью. Тот куда-то спешил с пачкой сложенных карт, но задержался по просьбе полковника. – Говорил, откуда взялись? – То ли в карты выиграл, то ли долг получил, – де Визе пожал плечами. – Я с ним мало общался, хотя он то и дело заходил к нам на квартиру. Любил поговорить и угоститься за чужой счет. – С кем-то особенно близко общался? – Не сказал бы, его, скорее, терпели из вежливости, да и… Капитана окликнули от дверей, извинившись, он пошел было из кабинета, но Родионов успел показать ему рукоять оружия, извлеченного из тела убитого. – Знаком ли вам этот кинжал? – спросил он, не слишком рассчитывая на положительный ответ. К его удивлению и удовлетворению, де Визе сказал: – Видел у кого-то… Кажется, у Стоврича… Да, точно! Капитан Стоврич, служит в Главном штабе, спросите у него… И умчался. Но Стоврича, как и других офицеров, что служили по квартирмейстерской части и были отмечены в списке Родионова, на месте не оказалось, и полковнику, питаемому надеждой, что в сем запутанном деле наконец появился первый проблеск, пришлось пока отложить их расспросы и направиться терзать другие души.
Визе как легко сдал своего товарища, хотя он может и не знать, что именно этим кинжалом убили Митяева. А так все ровно, мне кажется. В смысле, действие развивается: улики, первые подозреваемые.
Хелга Родионов прям умница, деятельный молодой человек, споро взялся за дело, вот и результаты первые:-)
apropos
Главвред
Сообщение: 38252
Отправлено: 17.10.15 21:57. Заголовок: Хелга пишет: Но не д..
Хелга пишет:
цитата:
Но не догадаться не мог.
По идее, он спешил, мог не сообразить. Впрочем, все равно надо как-то большей сомнений и неуверенности ему приписать, как мне кажется.
ДюймОлечка Родионов облечен доверием и ответственностью, вот и старается. Ну и характер, видимо, соответствует возложенному делу.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31016
Отправлено: 17.10.15 22:21. Заголовок: apropos пишет: По и..
apropos пишет:
цитата:
По идее, он спешил, мог не сообразить. Впрочем, все равно надо как-то большей сомнений и неуверенности ему приписать, как мне кажется.
Да, не сообразить, что говорит. А чуть сомнений не помешает. Неплохо идет, вроде, складывается пазл.
apropos
Главвред
Сообщение: 38255
Отправлено: 20.10.15 21:54. Заголовок: Глава V В четверг Е..
Глава V
В четверг Евпраксия Львовна несколько раз пыталась навестить соседа, но неудачно – он пропадал на службе, и ей доставалось только общение с его слугой Леопольдом, через которого она передала для барона домашние яства, приготовленные Пелагеей. Но в пятницу днем, завидев из окна, как он возвращается домой, и вооружившись только испеченным пирогом со щукой, Плакса таки прорвалась в неприступную квартиру на первом этаже. – Господин барон, Николай Иванович! – с порога вскричала она. – Прошу прощения, что вторгаюсь столь нежданно, но я увидела, что вы идете, а мне надобно… я просто обязана поведать вам о своем визитере!.. Леопольд, возьмите же корзину! Сегодня Пелагея испекла отличный пирог, там еще горшочек – осторожно, не разлейте! – с чудесным консоме, в этой кастрюльке жюльен из шампиньонов, картофельная запеканка с мясом – вы любите картофель, барон? – и профитроли… Леопольд, оттесненный в сторону напором мадам Щербининой и внушительной корзиной со снедью, от которой исходил одуряющий аромат, ретировался с поля боя, нагруженный дарами, так и не заметив недовольного взгляда хозяина. – Весьма благодарен за яства, мадам, – ледяным тоном сказал барон, – но, право, не стоило… – Нет, нет! – с живостью воскликнула Щербинина. – Для меня только в радость… такому благородному человеку, как вы… по-соседски… Но мне надобно срочно вам рассказать о визитере! И промчалась мимо него в гостиную. – Что же это за посетитель, вызвавший у вас приступ нетерпения? – спросил Вестхоф, вынужденный последовать за бесцеремонной соседкой. – Приступ нетерпения… Как вы, право, умеете коротко и точно давать определения! Так вот… пирог нужно подать тотчас, пока теплый, иначе вкус будет совсем не тот… и консоме… Так вот, о чем я… Ах, да, Николай Иванович, ко мне давеча приходил офицер, из воинской полиции, полковник Родионов. Плакса взмахнула платочком, извлеченным из рукава на сей раз полосатого платья цвета резвой пастушки (оттенок розового), и на миг замолчала, давая возможность барону отреагировать на новость. – И что же сей полковник желал от вас услышать? – ничуть не выразив интересу, спросил барон. – Он расспрашивал о том, как мы с вами обнаружили труп на пустыре… – Вы несколько преувеличили мою роль, мадам, – заметил Вестхоф. – Обнаружили его вы, а я лишь доставил представителей властей к месту происшествия. – Но вы не оставили меня без помощи в столь трудный час – я так и сказала полковнику. Его интересовало, как я оказалась в том месте, что увидела… Такой приятный молодой господин! И внимательный… Я рассказала ему все подробности… – Не сомневаюсь, – пробормотал барон. – Господин Родионов намеревался переговорить и с вами, Николай Иванович, но я сказала ему, что вы на службе… Не приходил ли он к вам туда? Ах, пирог, пирог же остынет! – Нет, на службе меня полицейские не навещали, – ответствовал барон. – Вероятно, должен поблагодарить вас, мадам, за предупреждение. – Ну что вы, – зарделась она и промокнула платочком глаза. – Непременно отведайте пирог, и запеканка очень хороша. Пелагея поначалу картофель не признавала, считала отравой, представьте. А теперь и свой выращиваем. Как раз завтра будет Степанов день – на него сажаем картофель на огороде. И горох сеем, Глафиру-горошницу* поминая, главное, чтобы на восточный ветер. А ежели день ясный, то и огурцы надобно посадить – хороший урожай, значит, будет… Ах, я вас совсем заговорила, а вам обедать надобно, пока не остыло… – Благодарствую, мадам, и крайне признателен за яства, коими вы меня изволите потчивать, – с поклоном сказал барон. Евпраксия Львовна имела еще немало, что добавить, но вдруг почувствовала неловкость – то ли от того, что не дала соседу отдышаться после служебных дел, то ли от его теплых слов, и поспешила откланяться, наконец предоставив барона самому себе. Впрочем, ненадолго. ------- * 26 апреля – день Степана-равнопашца и Глафира-горошницы по народному и церковному календарю. В этот день начиналась вспашка полей, копали грядки в огороде и сажали заговоренный на богатый урожай горох. Начиналась ранняя посадка картофеля.
Дурное предзнаменование. Как-то вокруг пана сгущаются тучи - один пропал, другой умер... Интересно, интересно.
apropos пишет:
цитата:
Визе как легко сдал своего товарища
Почему сдал? Они же не бандиты какие, чтобы при предъявлении орудия убийства не возникало сомнений - его хозяин и пришил тетку офицера. Даже если этим кинжалом действовал убийца - кому придет в голову, что честный офицер Стоврич будет кинжалом бить в спину безоружного товарища? Ясное дело: продал, проиграл, заложил - да мало ли что мог сделать Стоврич со своим кинжалом?! Но не резать же прохожим глотки в подворотне в час ночной!
Хелга пишет:
цитата:
Очень люблю нашу Евпраксию Львовну.
Как же ее не любить, голубушку!
А с бароном она и вовсе бесподобна аpropos пишет:
цитата:
поспешила откланяться, наконец предоставив барона самому себе. Впрочем, ненадолго.
apropos Ой, не могу, барон с нею ледяным тоном, а Плакса считает, что ее теплыми словами одарили Умеют все-таки дамы увидеть много, даже очень, даже того чего нет
Умеют все-таки дамы увидеть много, даже очень, даже того чего нет
Это точно, женское качество.
apropos
Главвред
Сообщение: 38257
Отправлено: 30.10.15 21:10. Заголовок: Спасибо всем читател..
Спасибо всем читателям! Я тут немного выпала из процесса, но постараюсь реабилитироваться продолжением. Едва он успел облачиться в домашнюю куртку, отобедать – яства оказались на славу – и устроиться в не слишком удобном, но приемлемом кресле с книгой, дабы посвятить хоть один вечер отдыху, как появился Леопольд со свечами и сообщением, что в квартиру рвется прапорщик Щербинин со срочным сообщением. – Я же просил никого не пускать, – проворчал барон, с чувством безнадежности взирая, как в гостиную, сметая с пути Леопольда, вбегает сын соседки. – Господин барон! Я очень спешил, не мог не поделиться с вами столь важной новостью! – выпалил тот. – Что же за срочное дело заставило вас так спешить? – поинтересовался барон, откладывая том с сочинением «Афинские письма или переписка одного Агента, находившегося по тайным препоручениям от Царя Персидского в Афинах в продолжение Пелопонесской войны» и кивком отпуская слугу. – Сегодня меня и Ушакова расспрашивал полковник воинской полиции! Дело принимает серьезный оборот! Я все обо всем рассказал! – Не сомневался в том, – кивнул Вестхоф, пряча усмешку. – Выспрашивал о Митяеве, – об его друзьях, знакомых, привычках, увлечениях… А когда я упомянул о том письме, ну что адресовано сапожнику для Стрекозы, полковник им весьма заинтересовался. Богуцкого, как нарочно, нет в Вильне – его отослали под Свенцяны с каким-то поручением, так я остался единственным свидетелем, ну тем, кто знает о письме… Он мне так и сказал. Представляете? – Полковнику, без сомнения, с вами повезло, – признал барон и небрежным тоном уточнил: – Полиция разве не обнаружила письмо среди бумаг убитого? – Не знаю, – признался прапорщик. – Родионов очень подробно расспрашивал о нем: какой адрес, как выглядело… Может, пропало? Но не из-за письма же Митяева убили… Или из-за него? Барон с сомнением покачал головой, подумав, что на сей раз предположения прапорщика могут оказаться близкими к истине. Судя по расспросам Родионова, полиция не обнаружила письма и, видимо, до сей поры не знала и о посреднике. Накануне Пржанский прислал записку с сообщением, что сапожник исчез. Будь он в полиции, вряд ли ее представитель так заинтересовался бы словами юного Щербинина. Хотя прапорщик мог преувеличить его реакцию для придания своему рассказу особой значимости. – Верно, вы поделились с полковником своими подозрениями насчет шпионов? – с ухмылкой поинтересовался он. – Намекнул, – смутился Шураша, – но он, кажется, отнесся к ним с той же иронией, что и вы. Но судите сами: повсюду тайны, секретные миссии, все друг друга подозревают, шепчутся… Полковник Толь отправлен с неким поручением, хотя это не разглашается, но все о том знают. Еще одного моего знакомого не застаю на службе – оказывается, он тоже в тайной поездке… А тут вдруг убийство штабного офицера… Невольно задумаешься! – Ваша правда, Щербинин, – поддакнул барон, весьма заинтригованный «неким поручением» полковника Толя, что служил по квартирмейстерской части и частенько выполнял особо секретные задания князя Волконского*. «Надобно разузнать поточнее, что за здание…», – размышлял он, вполуха слушая разглагольствования Шураши, который тем временем пылко восклицал: – … похоже, война решена, что есть лучшее из лучших! Мы окунемся в родную стихию, там не будет места шепоткам и недомолвкам. Давно уже каждый из нас сгорает от нетерпения померяться силами с врагом, проявить себя на поле чести! Ах, смерть на поле брани красна, не то что прозябание в канцелярии, в невыносимой работе, где только теряется время и зрение. Сегодня все утро работал над картой, выявлял дороги Витебской губернии – труд, бесспорно, поучительный и занимательный… Вот скажите, барон, к чему нам, на милость, дороги Витебской губернии?! Ах!.. Он с ожесточением махнул рукой и, по всему находя в соседе благодарного слушателя, продолжил: – Так я о чем? Что лучше гибель в бою, нежели как Митяев, с кинжалом в спине на пустыре… Кстати, о кинжале… Чуть не упустил главную новость! Нашли его владельца! Как вы думаете, кто им оказался? Причем я сразу понял, что уже видел сей кинжал, но не мог вспомнить, у кого… У него рукоять приметная – из белой кости с монограммой… – Так это оружие принадлежит… – подсказал барон. – Капитану Стовричу, нашему Стовричу, представляете?! Конечно, мы уверены, что он сам к этому делу никак не причастен, но сам факт весьма примечателен, не находите? – Весьма примечателен, весьма, – согласился Вестхоф. – Но что говорит Стоврич, как объясняет сей факт? – Еще не знаю, он в поездке, к вечеру должен вернуться. Верно, Родионов с ним переговорит… Как что узнаю, сразу вам сообщу! – Непременно... Барона вовсе не привлекала перспектива столь часто терпеть присутствие у себя юного Щербинина, но благодаря болтливости прапорщика ему не впервой довелось невзначай узнать довольно любопытные новости. – Вы многое делаете во благо правосудия, Щербинин, – подвел итоги Вестхоф, который теперь вполне определенно мог рассчитывать, что Шураша не преминет поделиться своей удачей с соседом своей матушки, коли узнает еще что-то интересное. – Благодарю вас, барон! – с таким энтузиазмом воскликнул Щербинин, что Вестхоф дрогнул от мысли, что сейчас прапорщик бросится обнимать его. – Вы всегда готовы выслушать и помочь, – вдохновенно продолжал прапорщик. – Вот вижу, вы читали, когда я пришел. Что вы читаете? А я принялся за Баррюэля… мой приятель, Ушаков, большой его почитатель. А я не могу, заскучал, мне нужно, чтобы битва была, любовь, а там все философия. – Баррюэль романы не писал, – заметил барон. – Да, несомненно, вы правы. А я, признаюсь вам, люблю поэзию… Сумароков, Державин, Жуковский… Я и сам пишу… правда, не очень складно. Хотите, я вам почитаю? Щербинин замер, выжидающе глядя на Вестхофа. Менее всего желал в этот миг барон слушать вирши юного прапорщика, но, незаметно вздохнув, выдавил из себя: – Ну что ж, почитайте. Хотя, вряд ли смогу оценить по достоинству… Будучи истинным ценителем искусства вообще и поэзии в частности, Вестхоф подозревал, что ему предстоит тяжелое испытание. Шураша залился краской, задышал, затем выставил вперед ногу, взмахнул руками, смешался: – Прочитаю последнее… И продекламировал срывающимся от волнения голосом, обращаясь к потолку:
Великий Зевс пленился красой Европы, И в шкуру бычию облекся и могучим Стал зверем с умными прекрасными глазами. И дева юная пленилася коварством, Похищена была великим Зевсом. Так и Европа ныне ждет спасенья, И мы уже давно готовы к бою, Мечи наточены и порох сух в патронах, Мы поменяем миртовый венок лавровым!
– Не дописал, правда. Прервали вдохновенье. Щербинин замолчал, краска сошла с его щек. Ожидал суждения, высказать которое барону было затруднительно. – Дерзко, весьма дерзко, – наконец нашелся он. Прапорщик, вновь вспыхнув, зачастил благодарностями и с явной неохотой удалился лишь спустя полчаса, показавшиеся барону вечностью. ------------- * Квартирмейстерская часть — в военном лексиконе того времени — оперативное управление штаба, разработка планов сражений и выбора места для дислокаций войск, а также изучение местности, организация расположения и передвижения войск и госпиталей, подготовка карт, возведение укреплений, обеспечение тыловой инфраструктуры.
apropos Забавно, но я не поняла, почему Шураша примчался именно к барону с этими новостями?
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31030
Отправлено: 31.10.15 23:17. Заголовок: Klo пишет: но я не ..
Klo пишет:
цитата:
но я не поняла, почему Шураша примчался именно к барону с этими новостями?
Не очень понятно? Видимо, потому что мы-то про героев все знаем (почти), а читатель - нет. Надо добавлять значит, пояснения. Зашел к матушке и бросился к барону - поговорить, нравится ему барон.
том с сочинением «Афинские письма или переписка одного Агента, находившегося по тайным препоручениям от Царя Персидского в Афинах в продолжение Пелопонесской войны»
А вы говорите - деньги. Не верю
apropos пишет:
цитата:
Как что узнаю, сразу вам сообщу!
Klo пишет:
цитата:
почему Шураша примчался именно к барону с этими новостями?
Хелга пишет:
цитата:
Надо добавлять значит, пояснения.
Было бы неплохо. Пока даже с учетом Шурашиного характера такое стремление поделиться секретными сведениями удивляет.
Вряд ли, зачем ей? Скорее, Шурашу просто распирало поделиться новостями со всеми, с кем только возможно. Юлия пишет:
цитата:
Было бы неплохо. Пока даже с учетом Шурашиного характера такое стремление поделиться секретными сведениями удивляет.
Ну, нет там никаких особо секретных сведений, на мой взгляд. Что кого-то куда-то командировали - так о том все знают, по словам Шураши, а убийство и его расследование всеми опять же обсуждается, в тайне такие вещи следствие не сохранит. Опять же барон у нас не какой-то мутный тип - он на службе, в чине, принят в обществе, т.е. свой по всем статьям. Облечен доверием, так сказать.
Спасибо за "непонятку" - разъясним. Юлия пишет:
цитата:
А вы говорите - деньги. Не верю
Не, ну занимательное чтение - о шпионах-то, тем более любопытно с профессиональной точки зрения. Кстати, это не выдуманное название, книга такая действительно существовала и была издана в России в начале 19 века.
Авторам спасибо! Читаю давно, наконец, решилась высказаться. Необычные герои, немец и поляк. Шпионы, но к ним испытываешь симпатию и сопереживаешь. Родионову будет непросто с ними справиться. Героиня Евпраксия (имя редкое, неожиданное, и прозвище очень юморное) яркая и живая, возраст поначалу смущал, сейчас как-то забылось. Привыкли мы к молодым героиням, а тут вдруг дама под сорок. Интересно, как пойдет любовная линия, если она предполагается. Все указывает на барона, но он моложе, да и не производит впечатление мужчины, способного на страсть. Хотя в тихом омуте, наверняка что-то водится. Очень нравится Шураша, непосредственный и наивный молчел, в маменьку. Интересно было прочитать про императоров и Толли, только не сразу поняла, почему там Кутузова нет. Поискала, он в Турции оказываетсяв это время был. [img]http://jpe.ru/gif/smk/sm1.gif[/img]
Да, как-то случайно так получилось - типажи нарисовались, решили про них написать "шпионский" роман. А возраст женщин только красит, как нам кажется. Малаша пишет:
цитата:
он в Турции оказывается в это время был
Ну да, его потом призвали, под нажимом общественности, а пока он с турками воюет.
apropos
Главвред
Сообщение: 38265
Отправлено: 10.11.15 22:25. Заголовок: В субботу вечером Ве..
В субботу вечером Вестхоф собрался посетить клуб Миллера. Сам он считал игру пустым и вредным времяпрепровождением, но за ломберными столами собиралось изрядное количество офицеров, разгоряченных выпивкой и игрой. Посему там можно было не только завести случайные знакомства, но и узнать последние сплетни штабной жизни. Отправился он туда пешком. Неподалеку от особняка по обыкновению свернул в узкий, почти всегда безлюдный проход меж глухими стенами домов, соединявший Рудницкую улицу с идущим ей параллельно Обжорным переулком. Сей проход обладал – помимо удобства для сокращения пути к центру города – еще одним полезным свойством: за рассохшимся и потемневшим от времени деревянным водостоком, в выщербленной кладке стены находилось тайное место, присмотренное Пржанским для срочных посланий. Барон проверил тайник – тот был пуст, и зашагал к клубу, где с порога был озадачен известием об аресте графа Ардаевского. – Представьте, генерал-майора обвинили в убийстве Митяева, – поделился с ним знакомый чиновник. – Уму непостижимо! Подробностей он не знал, посему барон вскорости оставил его и, подхватив с подноса полового рюмку конька, медленно прошелся по душной и шумной зале, то и дело приостанавливаясь, дабы поприветствовать знакомых и перекинуться с ними парой реплик. Все обсуждали арест Ардаевского, но ничего нового Вестхоф не услышал, пока к нему не подлетел Шураша Щербинин. Радостно и громогласно поздоровавшись с бывшим соседом, он нетерпеливо поинтересовался: – Слыхали об Ардаевском?! – Говорят, его арестовали… – Именно! И все из-за этого кинжала! – Но вы сказывали, что оружие сие принадлежит вашему приятелю, как его… – Стовричу, и он его признал, – засвистел Шураша в ухо барона. – Но в тот роковой вечер, вечер убийства Стоврич проиграл его в карты Ардаевскому, здесь, в клубе. И тому есть свидетели. Экий карамболь?! – Действительно, – пробормотал барон. Ардаевский вполне мог оказаться Невидимкой – он служил в штабе и наверняка имел доступ к секретным бумагам, но так по-глупому себя выдать кинжалом, который легко опознается… «Слишком просто», – недоверчиво подумал Вестхоф. – Мы не можем понять, чего графу вздумалось убивать штабс-капитана, – громким шепотом продолжал Шураша. – Они и знакомы-то толком не были. Неужель из-за дамы? Но кинжалом в спину?! Я бы еще понял дуэль… – Ваша правда, – согласился барон. – Дуэль куда более пристала дворянину и офицеру. Поняв, что прапорщик выложил все, что знал, он двинулся было дальше, но Шураша не отставал от своего благодарного слушателя. – Ранее не встречал вас здесь, господин барон, – сказал он. – А вы являетесь завсегдатаем сего места? – иронично поинтересовался Вестхоф. Щербинин смутился. – Не то, чтобы завсегдатаем… но захожу с товарищами… иногда, – признал он. – Только маме-Плаксе не говорите! Вы же знаете женщин. Они вечно сделают проблему из самого незначащего пустяка… Да я и не играю почти. Так, посматриваю… Барон с понимающим видом кивнул и пошел меж ломберных столов, посматривая на игроков. Шураша поплелся следом, видимо, желая окончательно убедиться в лояльности соседа своей матери. – Вы слышали, какой, однако, конфуз вышел с Санкт-Петербургскими Ведомостями? – Что такое? – вежливо удивился барон, имевший привычку весьма методично просматривать все выпуски столичных изданий. Он остановился рядом со столом, за которым сидели полковник Борзин и гвардейский капитан. Судя по разгоряченным лицам игроков, исписанного мелом потертого зеленого сукна стола и разбросанным по нему стопкам мятых ассигнаций, игра шла по-крупному. Борзин метал штоссе. Талья длилась недолго: гвардейскому повезло на шестом абцуге – налево выпала бубновая семерка. – Какой куш, капитан? Идете семпелем, либо гнете? – спросил Борзин, выравнивая края колоды. – Двойную, двойную, полковник! Пока карта фортит… Капитан загнул угол вытянутой карты, залпом допил шампанское и подозвал полового с очередной порцией выпивки. – Ну же, банкуйте, банкуйте, господин полковник, – призвал он Борзина, отсчитывая нужное количество ассигнаций. – Удваиваете ставку? Ну-ну, – полковник ослабил шейный платок, дождался, когда гвардейский подрежет колоду и с треском начал метать штоссе. Барон с любопытством наблюдал за игрой, краем уха слушая рассказ Шураши. – Представьте, они додумались опубликовать фамилии прусских офицеров, что решили перейти к нам на службу, – бубнил тот. – И теперь, зная об их намерениях, начальство в Пруссии чинит им всяческие препятствия по уходу в отставку, дабы воспрепятствовать определение к нам… На очередном абцуге справа оказалась дама, слева – десятка треф. – Есть десятка! – капитан хлопнул выигравшей картой по столу, едва не опрокинув полный бокал с вином, что ему принесли, и собрал ассигнации. – Тройной куш! – вскричал он. Борзин побледнел, но кивнул. Волнение его выдавали лишь крупные капли пота, проступившие на лбу, да слегка задрожавшие руки, вскрывающие очередную колоду карт. – Последняя ставка, господин капитан, – предупредил он гвардейского. – Идет, – капитан опустошил бокал, вытянул карту и подрезал колоду. Борзин начал метать первый абцуг. Лоб – восьмерка пики, соник – король треф. Гвардейский лихорадочно перевернул свою карту. Пиковый валет. – Министра засыпали докладными записками, дабы он запретил таковые публикации, что только играют на руку нашим врагам, – возбужденно тарахтел басок Щербинина за плечом барона. Мерными щелчками ложились карты, абцуг за абцугом шли пустые, на шестом Борзин вдруг гулко выдохнул. – Плие, капитан, – и бросил на стол двух валетов. – Это как… это как же так?! – капитан озадаченно посмотрел на лежащие перед ним карты, глаза его вдруг налились кровью, пальцы сжались в кулаки. – Извольте, с вас три тысячи. Борзин промокнул платком лоб и виски и откинулся на спинку кресла с видом человека, чудом избежавшего если не смертельной опасности, то крупных неприятностей. – Но позволь-те! – высоким голосом вскричал проигравший, рывком поднимаясь из-за стола. С грохотом упало откинутое им кресло, зазвенели осколки разбитого бокала. Покачиваясь и упираясь кулаками в стол, капитан навис над своим более удачливым партнером. Глаза его налились кровью. – Я не позволю! – гаркнул он и вдруг одной рукой ухватил Борзина за ворот мундира. – Мошенник! Подменил карты! Шулер! Борзин полузадушенно всхрипнул, пытаясь разжать пальцы, вцепившиеся в его горло. К капитану мгновенно подскочили вышколенные половые, ухватили под локти, оттесняя в сторону, но на помощь товарищу устремились находившиеся здесь гвардейские офицеры, готовые постоять за честь мундира однополчанина.
Малаша
Не зарегистрирован
Отправлено: 12.11.15 20:25. Заголовок: Интересная история с..
Интересная история с Ардаевским. Не сразу вспомнила, кто это, пересмотрела прием, нашла генерала- обладателя красивого баритона. Как и барону, кажется слишком простым этот след, не стал бы он своим кинжалом убивать. Или убил, в расчете, что все так и подумают. Теперь еще скандал в клубе. Проиграл и обвинил партнера в мошенничестве. Показалось необычным, что офицер себя ведет как простой забулдыга, лезет в драку, а не вызывает на дуэль. Барон там не случайно оказался, похоже. Шураша по обычаю все разболтал. :)
Как и барону, кажется слишком простым этот след, не стал бы он своим кинжалом убивать.
Ну это тоже неплохой способ отвести от себя подозрения. Малаша пишет:
цитата:
Показалось необычным, что офицер себя ведет как простой забулдыга, лезет в драку, а не вызывает на дуэль
По идее, офицер напился, проиграл, себя не контролирует и как бы нарывается, а на дуэль его уже Борзин должен вызывать - как пострадавшая сторона обидчика. Малаша пишет:
apropos Какие страсти кипят, ох! Эти мужчины такие мужчины А Шураша прям так проникся к барону, и от маменьки просит его гулянки скрывать, и болтает много чего, эххх молодежь
Ну, такой респектабельный господин, располагает к себе, слушает внимательно, входит в положение. Продолжаем наш буйный вечер в клубе. – Ежели полковник играл нечестно, – наступал некий майор на подоспевшего распорядителя клуба, – следует у него забрать выигрыш, а самого с позором выкинуть вон! – Шулер! Мошенник! – вопил капитан, рвавшийся из рук половых. Борзин, враз оказавшись в окружении гвардейцев, побледнел, торопливо оправил смятый мундир и поспешил оправдаться, но слова его утонули в гвалте, поднятом возмущенными приятелями капитана. Шураша присвистнул: – Ей-богу, вот так карамболь вышел! И с криком: «Господа, господа, остановитесь!» – ринулся вперед, к Борзину, с явным намерением вступиться за старинного друга семьи, попавшего в неожиданный переплет. – Ишь, «бантик» раскудахтался! – один из гвардейцев, с презрением сплевывая слова, поворотился к прапорщику. Офицеры боевых частей промеж собой называли «бантиками» штабных: де, они в армии пустое место, пороха не нюхали, а служат только ради крестов с бантами и лентами. Шураша вспыхнул, в ярости шагнул к обидчику, за ним уже стояли Сторвич, Корягин, де Визе, другие штабные офицеры, привлеченные шумной ссорой. Назревал скандал, если не драка. – Разрешите, – барон решительно отстранил Шурашу от задиры-гвардейца, коротко глянув на последнего так, что тот попятился, и обратился к распорядителю. – Я наблюдал за игрой сиих господ, – негромко, но веско сказал он. – По меньшей мере, две последние тальи. Даю слово дворянина, игра шла честно. И, переведя взгляд с распорядителя на гвардейского майора – тот казался более трезвым, по сравнению с другими офицерами, и был среди них старшим по званию, добавил: – Капитан выиграл предыдущую талью, утроил ставку, рассчитывая на очередную победу, но просчитался. И нет, чтобы принять проигрыш с достоинством, устроил скандал. Отчего-то вы, любезный, – барон посмотрел на багрового капитана, – не обвиняли своего партнера в мошенничестве, когда перед тем сорвали двойной куш. Капитан насупившись, что-то пробормотал, но напряжение в толпе определенно спало. – Коли вы даете слово, будем считать, что инцидент исчерпан, – сказал майор. – Мое почтение. Через несколько минут жизнь клуба пошла обычным чередом: игроки вернулись на свои места, половые понесли вино на круглых подносах, зажужжали голоса, собравшихся кружками гостей. Шураша отошел куда-то с приятелями, проигравший капитан покинул клуб, не соизволив извиниться перед Борзиным, но тот был и так рад, что скандал благополучно разрешился. – Весьма, весьма вам благодарен, господин барон, – говорил он своему неожиданному защитнику. – Представьте, впервые оказался в такой ситуации, растерялся… Ну не драться же с этим дебоширом, право?.. – Не обращайте внимания, господин полковник, – любезно отвечал ему Вестхоф. – Все вас знают, как благородного человека, никто не мог и усомниться в вашей порядочности. Не желаете ли пропустить рюмочку? Барон подозвал полового, взял с подноса две рюмки коньяка, одну протянул Борзину. – Лучшее средство для успокоения нервов, – сказал с усмешкой, наблюдая, как полковник залпом, словно водку, выпил коньяк, и протянул ему вторую рюмку. – И полно меня благодарить, я всего лишь – как любой на моем месте – постарался устранить несправедливость… А вот юный прапорщик был готов драться за вас. – Молодой Щербинин… Славный мальчик, пылкий, весь в отца, – Борзин опустошил очередную порцию конька, несколько приободрился и, чуть заплетающимся от выпитого языком, добавил: – Мы были хорошими приятелями с Захаром Ильичем, эти годы я иногда навещал Евпраксию Львовну, считаюсь как бы другом семьи, поэтому Шураша... хм… я хотел сказать, Александр Захарович… Но вы же понимаете, без вашего слова, слова взрослого, рассудительного и незаинтересованного человека… – Гвардейские избалованы лаской его величества, посему, искушаемые вседозволенностью, ведут себя крайне вызывающе, да еще в пьяном виде. Но им тоже невыгоден скандал, и этот майор был склонен принять мои заверения, при всей их нелюбви к штабным… Тем более, ходит много слухов, связанных с убийством штабного офицера и арестом того генерал-майора… Вы познакомили нас на приеме… Он ваш приятель? Барон осторожно закинул удочку с Ардаевским, наблюдая за реакцией осоловевшего полковника, и был весьма удовлетворен, когда немногословный Борзин взволнованный голосом воскликнул: – Уверен, Кондратий Сергеевич не имеет отношения к гибели Митяева! Штабс-капитана Митяева, – уточнил он. – Тот вообще был сомнительной личностью, скажу я вам. Вечные игры в карты, кутежи, девки… Это кто-то из местных, думаю. Что-то там не поделили, поссорились по пьяни, может, и ради грабежа. Он последнее время все пачками ассигнаций размахивал, вот и домахался. Впрочем, я его почти не знал. – Но, говорят, Митяев был убит кинжалом, принадлежавшим графу Ардаевскому. – Это какая-то ошибка, – запротестовал Борзин. – Ни за что не поверю, что генерал-майор… Да и зачем, скажите на милость? Уверен, власти разберутся, выяснят непричастность графа... Он выпил еще рюмку. – Гвардейские только и рады судачить, словно без штаба они смогут воевать! А кто, позвольте полюбопытствовать, составит планы тех сражений, в которых все эти вояки геройствуют? Кто расставит силы, дабы их употребление имело наилучших успех? Кто проследит, чтобы… Барон дал выговориться задетому за живое штабному офицеру, пустившемуся в обсуждение явно излюбленной темы о важности штабной работы. «Фланги», «резервы», «укрепления», «снабжение», «сообщение», «позиции», «арриергард», «авангард» – все это изливалось из уст перебравшего полковника почти с четверть часа, после чего он плавно перешел на политику, без которой не обходилась ныне ни одна беседа. – Я говорил, говорил еще годом ранее, что надобно было занять нам Варшавское герцогство и вступить в союз с Пруссией. Австрия тогда присоединилась бы к нам, а Бонапарте пришлось с этим считаться, ведь для него стало бы небезопасным противостояние с нами. И что теперь? Его войска стягиваются в Пруссии, поляки туда же – формируют армию, собираются с ним выступать. Война неизбежна, я вам говорю, – Борзин ухватил барона за пуговицу на мундире, придвигаясь и обдавая собеседника коньячным дыханием. – Но куда нам супротив француза, а? Он не проиграл ни одного сражения. Безупречный тактик, скажу вам, безупречный. Гениальный. Жалит, как змея, насмерть. Австрийцы, испанцы, итальянцы, пруссаки – отменные воители, но все, все им были разбиты. Как с ним воевать? Есть ли у нас достойный, того же уровня полководец? Армия, способная противостоять корсиканцу? Солдаты наши храбры, не отнять, но… – Но двадцать пять лет подневольной службы способны охладить желание сражаться, – заметил барон. Он считал вольнонаемную армию куда эффективней в бою. – С радостью готовы умереть за царя и отечество, – заверил его Борзин и, забыв о солдатах, принялся за рассуждения о том, как поведет себя Англия в случае нападения Бонапарте на Россию. – У нас с ними официально война, но боевых действий не было, мало того, помните, они отпустили наших моряков*? И блокаду* мы поддерживаем только на словах, – он хихикнул. – Но англичане хитрецы, сражений избегают. – Недавно Веллингтон захватил Бадахос*, – напомнил Вестхоф. – Я имею в виду, что вряд ли англичане пришлют нам в помощь свою армию. – Вряд ли они оставят Испанию на откуп французам, – согласился барон. – Так что нам придется воевать один на один, и чем это все закончится – одному богу известно. На стороне французов и гений Бонапарте, – начал повторяться Борзин, – и превосходящая численность войск, и… Знаете, не доверяю я этому де Визе… Барон проследил за взглядом вдруг замолчавшего полковника – тот уставился на виконта, стоявшего неподалеку от них. – Отчего ж не доверяете? – поинтересовался Вестхоф. – Француз, знамо дело. Случись что, не удивлюсь, ежели он на сторону противника перебежит, как и прочие, коими государь наш себя окружил. Каждый из них или шпион, которых, говорят, развелось немеряно, или предатель. Кстати говоря, в тот вечер, когда убили Митяева, де Визе тоже был здесь, в клубе, мы с ним играли, представьте. Интересу было мало, денег при нем особенных не водилось, сыграли пару-тройку талий и разошлись. Теперь я думаю… Борзин вдруг икнул, прикрыв рот, пошатнулся и замолчал. – И что вы думаете? – после паузы небрежно вопросил барон. – Думаю, я слегка перебрал, – полковник словно забыл, о чем только что вел речь. Он пошарил по карманам, бормоча что-то про часы, но так и не нашел их. – Три четверти одиннадцатого, – подсказал Вестхоф, взглянув на свои. – Пожалуй, пора домой. Завтра этот чертов пикник… Пикник! Самое время для пикников и прогулок! Он осуждающе махнул рукой и вновь доверительно придвинулся к барону. – Вы мне позволите называть вас своим другом? В любом случае, я ваш должник – навеки! На сей душещипательной ноте Борзин наконец раскланялся с Вестхофом и, пошатываясь, пошел прочь. ---------------------- * Карамболь - перен. устар. Столкновение, скандал, происшествие.
* В марте 1812 года Веллингтон, перейдя на левый берег Тахо, двинулся к Бадахосу (Испания), занятому французами, и овладел им 6 апреля.
* В 1808 г. английскими войсками была заблокирована в Лиссабоне русская эскадра под командованием вице-адмирала Сенявина. По подписанной конвенции русская эскадра должна была отправиться в Англию и находиться там до заключения мира между Англией и Россией, после чего возвратиться в Россию. В 1809 г. русские команды прибыли в Ригу из Портсмута.
* Континентальная блокада – запрет на проведение торговых, почтовых и иные отношений с Британскими островами; блокада распространялась на все подвластные Франции, зависимые от неё или союзные ей страны. Любой англичанин, обнаруженный на территории, подвластной Франции, объявлялся военнопленным, а товары, принадлежащие британским подданным, конфисковывались. Ни одно судно, следующее из Англии или её колоний или заходившее в их порты, не допускалось во французские порты под угрозой конфискации. В течение 1807 года к континентальной блокаде, помимо Франции, Италии, Нидерландов, Испании и Дании, присоединились согласно Тильзитским договорам 1807 года Россия и Пруссия, а в 1809 году — Австрия.
Малаша
Сообщение: 1
Отправлено: 19.11.15 20:50. Заголовок: Вот стал барон лучши..
Вот стал барон лучшим другом у полковника без усилий, и у Борзина язык развязался. Барон явно умеет с людьми ладить, за исключением пана Казимира. Очень интересные исторические отсылки и сноски, каждый раз узнаю новые подробности. Не знала про моряков, и про блокаду интересно. По поводу мира с Англией не совсем поняла, мы разве воевали тогда? apropos пишет:
цитата:
– С радостью готовы умереть за царя и отечество, – заверил его Борзин и, забыв о солдатах,
Малаша Барону подвезло, оказался в нужном месте в нужное время. И еще один штабной у него теперь в друзьях. Малаша пишет:
цитата:
мы разве воевали тогда?
Воевали с 1807 года, после Тильзитского мира с Францией. Но обе стороны избегали фактически столкновений, вот эскадру отпустили, да и блокаду Россия поддерживала только официально, а неофициально продолжала торговать. Малаша пишет:
цитата:
За солдат обидно, словно не люди.
Увы, печальная действительность, солдат не жалели.
Бат
Сообщение: 34
Отправлено: 19.11.15 22:57. Заголовок: Здравствуйте и здесь..
Здравствуйте и здесь. Будучи редким гостем из-за занятости в реале, пользуюсь свободным временем, чтобы прочитать заинтересовавшее меня произведение - роман, как я понимаю? В соседнем треде я писала о "Водовороте". Отпишусь здесь, если авторов интересуют впечатления редкого читателя. Что хотелось бы сказать. Увлекательно, быстро развивается сюжет, даже слишком быстро. Неплохо написаны герои: при довольно немалом их количестве картонных фигур не наблюдается. Каждый, кому авторы дали право высказаться, обрел свое лицо. Некоторые герои балансируют на грани гротеска, но падения пока нет. Имею в виду пани Болеславу и Шурашу. Из недостатков, если это считать недостатком - боюсь, авторам будет трудно с так называемой целевой аудиторией. Это не любовный роман, хотя, любовные линии уже намечены. Много исторических отсылов и малоизвестных фактов того времени. Говорю - малоизвестных, потому что, действительно, знания об этой, вроде бы и изученной, и на слуху эпохе не очень точные, не очень подробные, и, может быть, ложные. Не знаю, отнести ли это к недостаткам или к достоинствам.По всей вероятности, это проблема. Но книга достойна, чтобы быть напечатанной. Желаю авторам обязательно довести начатое дело до конца и увидеть текст на страницах книги.
Ах, барон... И в такой критический момент, изящно разрешив конфликт, выиграл свою талью.
Игра описана красиво.
А капитан как-то уж слишком по-пролетарски груб. Странным показалось, что, будучи названным прилюдно мерзавцем и обвиненным в шулерстве, полковник не потребовал у капитана если не сатисфакции, то по крайней мере взять свои слова обратно. И с точки зрения различия званий участников конфликта это история вызывает вопросы. Неужели возможна столь нарочитая грубость капитана и странная робость полковника? apropos пишет:
цитата:
Представьте, впервые оказался в такой ситуации, растерялся… Ну не драться же с этим дебоширом, право?..
Что-то смущает такая реакция у офицера, пусть и штабного. Чиновник - пожалуйста, но офицер... Относительно мог ли он драться с этим дебоширом - позволительно ли по правилам дуэли старшему офицеру вызвать младшего, чтобы вообще рассуждать подобным образом?
apropos пишет:
цитата:
Шураша отошел куда-то с приятелями
Показалось, как-то слишком просто для Шураши. Не высказав ни многословных восхищений барону, ни горячей поддержки Борзину?
Малаша пишет:
цитата:
Борзина язык развязался
Да не очень-то - кроме того, что нельзя было почерпнуть из открытых источников, он не сообщил. Разве что на де Визе стрелки перевел...
Малаша
Сообщение: 4
Отправлено: 20.11.15 22:29. Заголовок: Про "развязался&..
Про "развязался" имела в виду, что Борзин был представлен как молчаливый человек. После скандала и нескольких рюмок коньяка осоловел и превратился в говорливого. Выпад капитана меня тоже смутил немного. Бат пишет:
цитата:
Из недостатков, если это считать недостатком - боюсь, авторам будет трудно с так называемой целевой аудиторией. Это не любовный роман, хотя, любовные линии уже намечены. Много исторических отсылов и малоизвестных фактов того времени. Говорю - малоизвестных, потому что, действительно, знания об этой, вроде бы и изученной, и на слуху эпохе не очень точные, не очень подробные, и, может быть, ложные. Не знаю, отнести ли это к недостаткам или к достоинствам.По всей вероятности, это проблема.
Сейчас почему-то принято писать упрощенно, исторические события в основном описываются в фентезийном или альтернативном варианте. Авантюрный исторический роман имеет свои преимущества. Как классический детектив, например.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31034
Отправлено: 21.11.15 20:18. Заголовок: Малаша пишет: За со..
Малаша пишет:
цитата:
За солдат обидно, словно не люди.
Солдаты, масса, пешки, увы...
Бат пишет:
цитата:
Из недостатков, если это считать недостатком - боюсь, авторам будет трудно с так называемой целевой аудиторией.
А что Вы имеете в виду под целевой аудиторией? Что дамы не будут читать такой роман? Не совсем поняла.
А в целом, Малаша, Бат, спасибо за ваши новые отклики, они очень поддерживают и помогают.
Юлия пишет:
цитата:
А капитан как-то уж слишком по-пролетарски груб. Странным показалось, что, будучи названным прилюдно мерзавцем и обвиненным в шулерстве, полковник не потребовал у капитана если не сатисфакции, то по крайней мере взять свои слова обратно.
Капитан был сильно пьян, это, в какой-то степени, объясняет его несдержанность, а Борзин - человек скромный, не пылкого нрава, не захотел связываться с разбуянившимся соратником. Хотя, наверное, сцена требует правки в эту сторону. Спасибо!
apropos
Главвред
Сообщение: 38277
Отправлено: 22.11.15 18:46. Заголовок: Бат http://jpe.ru/g..
Бат Бат пишет:
цитата:
боюсь, авторам будет трудно с так называемой целевой аудиторией
Судя по всему, да, нелегко. Примерно, как с Гвоздем. Там тоже не случился чисто любовный роман на фоне клюквы, повествование, щедро сдобренное историческими деталями и отсылками, перетекло в авантюру. И, кстати говоря, большинство читателей отмечало особо вторую - авантюрную - часть романа, как наиболее интересную. Но если Гвоздь в итоге получился довольно таки драматичным авантюрным романом, то Вильна становится скорее гротесково-авантюрной - и благодаря не только отмеченным "балансирующим" персонажам, но и главным героям - та же Плакса, Казик и барон получаются не слишком серьезными. Экспериментируем в свое удовольствие над текстом, а читать или не читать - ну это кому как захочется. Бат пишет:
цитата:
Много исторических отсылов и малоизвестных фактов того времени. (...) Не знаю, отнести ли это к недостаткам или к достоинствам.
Ну, исторический, пусть и авантюрный роман это вроде как бы подразумевает - вот все эти исторические детали. Важно воссоздать и атмосферу, и фон, и военно-политическую ситуацию того времени. Мы много работаем с документами, нам это интересно, полагаем, что это может быть интересно и тем читателям, которые захотят почитать что-то художественное по этой эпохе. А мы полны желания поделиться с ними своими знаниями и представлениями о том времени. Юлия Юлия пишет:
цитата:
капитан как-то уж слишком по-пролетарски груб
Ага, спасибо, подумаем над этим. Юлия пишет:
цитата:
позволительно ли по правилам дуэли старшему офицеру вызвать младшего
Гвардейский капитан - это в обычных воинских подразделениях подполковник, так что по чинам они почти вровень (в любом случае оба старшие офицеры), дуэль вполне возможна. Юлия пишет:
цитата:
Игра описана красиво.
А не слишком ли много терминов? Вдруг мы увлеклись и... Юлия пишет:
цитата:
Показалось, как-то слишком просто для Шураши. Не высказав ни многословных восхищений барону, ни горячей поддержки Борзину?
А, можно будет упомянуть, да, спасибо! Малаша пишет:
цитата:
Авантюрный исторический роман имеет свои преимущества. Как классический детектив, например.
Вот и нам так кажется.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31041
Отправлено: 22.11.15 22:18. Заголовок: apropos пишет: Но е..
apropos пишет:
цитата:
Но если Гвоздь в итоге получился довольно таки драматичным авантюрным романом, то Вильна становится скорее гротесково-авантюрной - и благодаря не только отмеченным "балансирующим" персонажам, но и главным героям - та же Плакса, Казик и барон получаются не слишком серьезными.
Да, как ни крути, а результат выходит таковым.
Бат
Сообщение: 35
Отправлено: 23.11.15 09:51. Заголовок: apropos пишет: Но е..
apropos пишет:
цитата:
Но если Гвоздь в итоге получился довольно таки драматичным авантюрным романом, то Вильна становится скорее гротесково-авантюрной - и благодаря не только отмеченным "балансирующим" персонажам, но и главным героям - та же Плакса, Казик и барон получаются не слишком серьезными.
В Гвозде (это, полагаю, авторский никнейм романа? ) иронии также немало на мрачном историческом фоне. Далеко не каждому автору удается адекватно иронизировать, рассказывая о драматических событиях. Пожалуй, у Акунина это неплохо получается. Объяснимо, почему вы и в первом, и во втором случае выбрали эпоху перелома - такие периоды всегда интересны, привлекают, как авторов, так и читателей. А герои - они живые люди, отчего бы над ними немного не посмеяться, любя. Главное, не перегнуть палку. Мне искренне хотелось бы видеть и этот роман напечатанным.
Простите, обнаружила небольшую опечатку:
apropos пишет:
цитата:
Судя по разгоряченным лицам игроков, исписанного мелом потертого зеленого сукна стола и разбросанным по нему стопкам мятых ассигнаций, игра шла по-крупному.
исписанному
Юлия
Сообщение: 1868
Отправлено: 23.11.15 18:53. Заголовок: Бат пишет: Много ис..
Бат пишет:
цитата:
Много исторических отсылов и малоизвестных фактов того времени. ... Не знаю, отнести ли это к недостаткам или к достоинствам.
А я уверенно отнесу это к несомненным (для меня) достоинствам. Утомительного нагромождения фактов нет. Исторический материал, как мне кажется, подан весьма изящно внутри интриги и языковой ткани, и повествование не разваливается на документальную и романическую. Историческое "мясо" создает замечательную основу, внутри которой органично разворачивается действие и раскрываются характеры героев.
apropos пишет:
цитата:
Вильна становится скорее гротесково-авантюрной - и благодаря не только отмеченным "балансирующим" персонажам, но и главным героям - та же Плакса, Казик и барон получаются не слишком серьезными.
Думается, до гротеска далеко все-таки. Мне ближе точка зрения Бат. Бат пишет:
цитата:
Далеко не каждому автору удается адекватно иронизировать, рассказывая о драматических событиях. Пожалуй, у Акунина это неплохо получается. Объяснимо, почему вы и в первом, и во втором случае выбрали эпоху перелома - такие периоды всегда интересны, привлекают, как авторов, так и читателей. А герои - они живые люди, отчего бы над ними немного не посмеяться, любя.
И как, скажите на милость, рассуждать на исторические темы без солидной доли здоровой иронии. Сразу же влетишь в такой пафос, что тошно станет. В общем, мне кажется, все прекрасно и с иронией, и с живыми людьми, которым никогда не избежать смешных или нелепых ситуаций, - не памятники же.
apropos пишет:
цитата:
Гвардейский капитан - это в обычных воинских подразделениях подполковник, так что по чинам они почти вровень (в любом случае оба старшие офицеры), дуэль вполне возможна.
Я подозревала нечто подобное, но подтверждения не хватило.
Хелга пишет:
цитата:
Капитан был сильно пьян, это, в какой-то степени, объясняет его несдержанность, а Борзин - человек скромный, не пылкого нрава,
Что и говорить, в романе, как в жизни, может произойти все, что угодно, только авторам бедным приходиться доказывать свою правоту надоедливым читателям, требующим обоснования.
apropos пишет:
цитата:
А не слишком ли много терминов?
Ты знаешь, я этих терминов не знаю - но они так хорошо там шелестели (с намеком на какой-то особый смысл), как тасуемые карты, а порой добавляли напряжения интриге совсем не затемняя ее, наоборот. Музыкальное сопровождение - этакая барабанная дробь. Мне понравилось
apropos
Главвред
Сообщение: 38282
Отправлено: 25.11.15 21:50. Заголовок: Бат пишет: Объяснимо..
Бат пишет:
цитата:
Объяснимо, почему вы и в первом, и во втором случае выбрали эпоху перелома
Это случайно получилось в Гвозде (да, авторское любимое название ), а война 12 года - весьма интересная эпоха в русской истории, как мне кажется. Спасибо за тапок! Юлия пишет:
цитата:
повествование не разваливается на документальную и романическую
Вот этого, да, как раз старались избежать, чтобы не было длинных (и зачастую скучных для читателей) описаний. поэтому у нас все политические события в диалогах, в основном, ну и так по мелочи еще разбросано по тексту. Юлия пишет:
цитата:
Я подозревала нечто подобное, но подтверждения не хватило.
Очень на это надеемся и ждем. Что касается дискуссии по поводу множества исторических фактов и ссылок, то соглашусь с мнением
Юлия пишет:
цитата:
Исторический материал, как мне кажется, подан весьма изящно внутри интриги и языковой ткани, и повествование не разваливается на документальную и романическую.
Читается с большим интересом. На таком замечательном историческом фоне, не менее замечательные, красочные, разнообразные герои, за что авторам огромное спасибо.
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31065
Отправлено: 05.12.15 23:02. Заголовок: MarieN пишет: На та..
MarieN пишет:
цитата:
На таком замечательном историческом фоне, не менее замечательные, красочные, разнообразные герои,
Очень надеемся, что они такие. И фон неплохой.
Малаша
Сообщение: 10
Отправлено: 06.12.15 21:59. Заголовок: И герои, и фон, и сю..
И герои, и фон, и сюжет. Мне очень интересно читать. Герои как живые, словно вижу их. Барон особенно нравится. Что-то в нем есть.
Неловко торопить авторов, но хотелось бы узнать, как развиваются события. Герои оставлены почти на перепутье.
Малаша
Сообщение: 14
Отправлено: 10.12.15 21:14. Заголовок: Мне пан Казимир тоже..
Мне пан Казимир тоже нравится, но не так. Он открытый, а привлекает загадка. Барон - это загадка. Наверное поэтому. Хотела спросить, если можно. Как вы пишите вместе? Каждый автор выкладывает свой кусочек? Сложно наверное, договориться. Еще сюжет. Читала когда-то про соавторов, не помню, о ком. Один придумывал сюжет , а другой писал текст. А как у вас? Простите, если слишком позволила себе (цитата).
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31077
Отправлено: 10.12.15 21:51. Заголовок: Малаша пишет: Он от..
Малаша пишет:
цитата:
Он открытый, а привлекает загадка. Барон - это загадка.
Да, наверное, в этом что-то есть. Хороший вопрос о том, как мы пишем и в связи с паном Казимиром. Почему я так за него переживаю? Потому что он вроде как мой герой. Сюжет и интригу придумываем вместе, а тексты пишем касательно своих героев, так удобней. Ну, разумеется, есть и пересечения, как без этого. По-разному пишем, в общем, как придется.
apropos
Главвред
Сообщение: 38299
Отправлено: 15.12.15 22:03. Заголовок: Девочки, результат с..
Девочки, результат скоро будет, надеюсь. Быт что-то заедает. Малаша пишет:
цитата:
Простите, если слишком позволила себе (цитата).
Ну так, самую малость. Малаша пишет:
цитата:
Сложно наверное, договориться.
Да как-то мы так славно сработались, что легко договариваемся. Не, ну бывали споры - как без того? в поисках истины (т.е. наилучшего результата), но всегда приходим к консенсусу в итоге. Пишем что-то фрагментами, что-то - вместе (часть диалогов), друг друга редактируем. Вообще писать в соавторстве оказалось очень интересным и вдохновляющим занятием.
Вдвоем веселее, получается. И как делите фрагменты? Если кто-то взял, допустим, а другой соавтор сам хотел его писать или считает, что не так написано. А какие у кого герои? Их заранее распределяете? Извините, что выспрашиваю, очень любопытно потому что. "Любовь во времена Тюдоров" вы ведь тоже вместе писали и тоже распределяли?
Ну, обычно, кто придумал персонажа, тот его и танцует. В Гвозде (авторское название Любви... хм... во времена) Хелга писала Перси, я - Мод, сейчас пишем соответственно: Хелга - Казимира, я - барона. Кузякина тоже я пишу, а Басю - Хелга. Плакса наш общий персонаж, поэтому каждый к ней примеривается и пробует писать - в основном, Хелга, я подхватываю. То же с Шурашей и с Родионовым. Споров из-за фрагментов не бывает, поскольку каждый пишет своих персонажей. А если кто-то считает, что "не так написано", то кидает тапки, порой безжалостно.
Дни, последующие за приездом в Вильну императора Александра, знаменовались военными смотрами, гуляньями, катаньями, балами, всеобщим ликованьем. Государь щедро изливал на всех свои милости; чины, ордена, подарки сыпались как из рога изобилия. И сама природа, казалось, приветствовала приезд самодержца, даря особо теплые послепасхальные дни уходящего апреля. Общество вырвалось из душных залов и гостиных, из тесных городских улиц на волю, в чудесные окрестности Вильны, манящие ароматами и красками победно шествующей весны. Воскресным утром в Закрете, пригороде Вильны, на высоком берегу Вилии, среди сосен начался пикник, о котором накануне упомянул Борзин. На широкой, усыпанной старой хвоей поляне слуги и денщики расстелили скатерти, пледы и войлочные ковры, расставили табуреты и плетёные стулья, распаковали корзины со снедью и бутыли с напитками. Вслед за ними, как армия за квартирьерами, явились верхами и в экипажах сами участники пикника, оживив поляну великолепием дамских нарядов, блеском офицерских мундиров и строгим разноцветьем штатских фраков. Молодые офицеры и юные девы флиртовали, пользуясь свободой и простотой обращения, позволительных за пределами чопорных гостиных и танцевальных залов. Матери и провожатые девиц, усевшись полукругом в тени сосен, наблюдали за своими чадами, обсуждая меж собой надежды на их скорое и удачное замужество. Мужчины постарше столпились возле столиков с закусками и питьем.
Барон Вестхоф, хотя и получил приглашение на пикник, поначалу не намеревался посещать сию трапезу на траве, но, узнав, что там будет Пржанский, переменил свои планы, дабы переговорить с поляком вне конспиративной квартиры, слишком частые посещения которой не входили в свод выработанных бароном правил безопасности. Первым, кого он увидел, добравшись до поляны, был собственною персоной генерал-майор Ардаевский. Граф стоял в окружении нескольких офицеров и что-то вещал зычным баритоном, энергично взмахивая руками. – Представьте, его отпустили, – сообщил барону очередную новость вдруг появившийся перед ним Шураша. – Генерал-майор теперь всем рассказывает, как пострадал от произвола полиции. Хотя какой же произвол, коли его освободили из-под ареста и даже извинения принесли? – Так кинжал не его? – уточнил барон. – Его, тот самый, но то ли был им потерян, то ли украден, словом, граф понятия не имеет, как кинжал оказался в теле убитого. И алиби у него есть на тот вечер, с ним денщик был на квартире и клянется, что генерал-майор никуда из дома не отлучался… «Надобно внимательнее присмотреться к Ардаевскому», – подумал барон, поставив под сомнение показания денщика – подневольного солдата. Шураша меж тем с извинениями ретировался к прехорошенькой жеманной светловолосой барышне и вступил с ней в явно увлекательную для обоих беседу. Барон про себя усмехнулся и окинул взглядом поляну, выискивая Пржанского, не нашел его, раскланялся со знакомыми и направился было к столику с закусками, как перед ним в ярком малиновом облачении возник очередной представитель семейства Щербининых.
Ардаевского, оказывается, освободили, барон не случайно сомневается в показаниях денщика. Подозрительно все выглядит с этим генералом. Или авторы специально нам голову морочат? Чувствую, пикник принесет еще немало неожиданностей. Не успел отойти Шураша, Плакса появилась. Бедный барон, она его прямо преследует. И что там за барышня у Шураши? (Подумалось, как нравятся мне имена-прозвища героев: Плакса, Шураша, образные очень. Авторы молодцы.)Хелга пишет:
цитата:
На свете столько печали, чтобы тратить минуты жизни на обиды там, где можно просто радоваться и общаться.
Ардаевского, оказывается, освободили, барон не случайно сомневается в показаниях денщика. Подозрительно все выглядит с этим генералом. Или авторы специально нам голову морочат?
Совсем не морочат. Разве не подозрительно, кинжал, денщик?
apropos О, пикник! Да еще и Плакса в малиновом на лоне природы :)
Малаша пишет:
цитата:
Подозрительно все выглядит с этим генералом
Ну почему же? Разве у генерала только одно оружие? я думаю у него всяких военных штучек много, мог и не заметить. А этим уж мог и сам денщик воспользоваться, а мог и любой вхожий к генералу... Хотя авторы наверняка завернули что-то эдакое покруче
Пикник, да, у нас получился довольно оживленным, и открытий чудных он нам готовит.... в какой-то степени. Ну и вообще, славное такое времяпрепровождение, на природе, при хорошей погоде и компании.
apropos Очень живая картинка пикника, прямо так и представила расцвеченную разными красками эту поляну. Возник небольшой вопрос. А кто устраивал такие пикники? Ведь это почти как большой прием в чьем то доме, и публика такая разнообразная: военные, штатские, дамы, барышни с мамашами. Шураша как всегда болтлив. Барон расчётлив. Мама Плакса в малиновом, просто чудо. С Ардаевским не понятно, ну думаю вряд ли он стал громко разглагольствовать, если бы был в чем-то виноват, да и подставляться так с кинжалом, если он опытный шпион. apropos пишет:
цитата:
Пикник, да, у нас получился довольно оживленным
А что он уже закончился?
Хелга
девушка с клюшкой
Сообщение: 31140
Отправлено: 07.01.16 21:39. Заголовок: MarieN пишет: А кто..
MarieN пишет:
цитата:
А кто устраивал такие пикники?
Офицеры вполне могли быть организаторами, либо кто-то из местных дворян. Хороший вопрос, уточним.
MarieN пишет:
цитата:
А что он уже закончился?
Нет, только начался. Даже не в разгаре.
Юлия
Сообщение: 1918
Отправлено: 08.01.16 14:47. Заголовок: Хелга пишет: Нет, т..
Хелга пишет:
цитата:
Нет, только начался. Даже не в разгаре
И хде ж он, сердешный? Замаяли читателей ожиданием коварные авторы. Там застыли барон и Плакса в малиновом берете, а вы!.. О, жестокосердные!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 30
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Ну, поехали... 
Остается ждать продолжения... 
А тут у нас все серьезно. Ну, почти все... 
Шураша, ведь сам постоянно твердит про наличие шпионов. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
