Отправлено: 12.12.11 15:08. Заголовок: Люси Монтгомери "Голубой замок" перевод
Уважаемые жители форума,
Я долго присматривалась к вашему ресурсу (он показался мне слишком строгим), но в конце-концов решила зарегистрироваться, поскольку сейчас ради развлечения перевожу одну из своих любимых книг Л. Монтгомери. Я выкладываю ее и в других местах, но у вас на форуме, как мне показалось, "живет" много людей, которым эта книга могла бы понравиться не меньше, чем мне. К сожалению, у меня еще не достаточно литературных навыков, чтобы передать всю красоту и великолепие авторского стиля, но я надеюсь, что несмотря на это, мой перевод позволит другим ознакомиться с творчеством поистине чудесной канадской писательницы. Итак... поехали!
Не сильно бейте тяжелыми предметами
Автор: Люси Монтгомери Переводчик: Лаванда Бета: KuNe
Отправлено: 12.01.12 01:04. Заголовок: VII глава 7. глава..
VII глава
7 глава
На маленьком газоне Стирлингов возле калитки рос розовый куст, который назывался «куст Досси», поскольку пять лет назад его подарила Вэленси кузина Джиорджина. Вэленси с радостью его посадила. Она любила розы. Но, само собой разумеется, куст так никогда и не зацвел. Такая вот Вэленси «удачливая». Она делала для него все возможное и спрашивала совета у всех родственников, но розовый куст отказывался цвести. Он стал очень пышным и разросся. Его покрытые обильной листвой ветки не портились от ржавчины и не страдали от вредителей, но при этом на них не появилось ни одного бутона. Два дня после именин Вэленси смотрела на этот куст, пока не преисполнилась настоящей ненавистью к нему. Он просто не хотел цвести! Хорошо, тогда она его срежет. Вэленси уверенными шагами прошла в сарай с инструментами за садовым ножом и с сердитым видом вернулась обратно. Через несколько минут миссис Стирлинг выбежала на веранду. Она с ужасом смотрела, как ее дочь отчаянно обрубает ветки розового куста. Добрая половина ветвей уже была разбросана по дорожке. Изуродованный куст выглядел очень печально.
– Досси, чем, скажи на милость, ты занимаешься? Ты совсем ополоумела? – Нет, – ответила Вэленси. Она хотела произнести это с вызовом, но привычка оказалась куда сильнее, и прозвучало всего лишь скромное неодобрение. – Я... Я решила этот куст срезать. От него никакого прока. Он никогда не цвел и точно не собирается. – Но ведь его необязательно уничтожать, – суровым тоном проговорила миссис Стирлинг. – Это был прекрасный куст и довольно приятный глазу. А ты превратила его в жалкое создание. – Розовые кусты должны цвести, – ответила с некоторым упрямством Вэленси. – Не спорь со мной, Досси! Убери этот беспорядок и оставь куст в покое. Вот уж не знаю, что скажет Джиорджина, когда увидит, как ты его обкромсала... В самом деле ты меня удивляешь. И даже со мной не посоветовалась! – Мой куст, – пробормотала Вэленси. – Это еще что?! Досси, ты что такое говоришь? – Я всего лишь сказала, что этот куст мой, – смиренно повторила она.
Миссис Стирлинг молча развернулась и решительно зашагала в дом. Зло свершилось. Вэленси поняла, что серьезно обидела мать, и теперь два или три дня та не будет ее замечать и разговаривать с ней. А пока миссис Стирлинг хранит холодное молчание, словно разгневанная королевская особа, воспитанием Вэленси займется кузина Стиклс.
Вздохнув, Вэленси повесила садовый нож именно на тот самый гвоздик, с которого его сняла, убрала с дороги ветки и подмела листья. При виде неаккуратно подстриженного куста, она скривила губы в улыбке. Бедняга удивительно напоминал свою дарительницу – дрожащую, тощую кузину Джиорджину небольшого роста.
«Я и правда превратила его в уродца», – подумала Вэленси.
Но она не сожалела о содеянном, только раскаивалась в том, что обидела мать. Ведь теперь, пока та ее не простит, жизнь будет не из приятных. Миссис Стирлинг принадлежала к женщинам, чей гнев ощущался во всем доме, и тут уж не спасут ни стены, ни двери. – Сходи-ка пока в город да забери почту, – сказала кузина Стиклс, когда Вэленси вошла в дом. – Я что-то этой весной совсем захворала, все болит да колет. Загляника по пути в аптеку и купи бутылек настойки «Редферн». Для снятия хвори нет ничего лучше. Кузен Джеймс утверждает, что «Фиолетовые таблетки Рэдферн» – самое хорошее лекарство, но ему-то откуда знать? Мой бедный дорогой муж до последнего дня принимал настойку «Редферн». И не вздумай уплатить им больше девяноста центов. В Порте они так и стоят. Кстати, что ты там бедной матушке наговорила? Мать у тебя одна, Досси, или ты об этом забыла?
«Мне и одной хватает», – непочтительно подумала Вэленси по дороге в город.
Она купила кузине настойку и пошла забирать лежащую до востребования почту. К ним приходило очень мало писем, поэтому заводить почтовый ящик мать не стала. Вэленси не ожидала ничего, кроме газеты «Христианские времена» – других они не выписывали. Писем почти не получали, но Вэленси любила смотреть, как мистер Кэреви, старый, седобородый служащий, похожий на Санта Клауса, выдает их счастливцам. Он делал это так обезличенно и равнодушно, с величественным выражением лица, словно ему было совершенно не интересно, о каких внеземных радостях или страшных бедах в них сообщалось тем, кому они адресованы. Письма завораживали Вэленси и, вероятно, это потому, что они так редко к ней приходили. В Голубом замке ей присылали волнующие послания, обвязанные шелковой тесьмой с алой печатью, которые всегда приносили пажи в ливреях синего цвета с золотыми узорами, а в настоящей жизни она получала только случайные формальные записки от родственников и рекламные каталоги.
Поэтому, когда мистер Кэреви, более величественно, чем обычно, протянул ей письмо, она чрезвычайно удивилась. Оно было адресовано именно ей чьим-то уверенным почерком: «Для мисс Вэленси Стирлинг. Улица Эльм. Дирвуд». На конверте была монреальская марка. Порывисто дыша, Вэленси взяла письмо. Из Монреаля! Значит, доктор Трент все-таки не забыл о ней. Оно, должно быть, от него.
Выходя на улицу, Вэленси встретила идущего навстречу дядю Бенджамина. На ее счастье письмо уже благополучно лежало в сумке.
– Чем арестант отличается от короля? – Не знаю. И чем же? – покорно ответила Вэленси. – Один посажен в замок, а другой под замок.
Ужасно довольный собой Дядя Бенджамин вошел в здание почты.
Когда Вэленси вернулась домой, кузина Стиклс бросилась рассматривать «Христианские времена», и ей даже не пришло в голову спросить про письма. Миссис Стирлинг обязательно бы о них осведомилась, но сейчас она молчала как рыба, и Вэленси была этому очень рада. Ведь если бы ее мать начала задавать вопросы, Вэленси пришлось бы признаться в том, что она получила письмо. Мать и кузина потребовали бы, чтобы она его зачитала, и все бы раскрылось.
Сердце странно колотилось, пока она поднималась по ступенькам, и Вэленси несколько минут просидела около окна до того, как открыть письмо. Она чувствовала вину, считая себя настоящей обманщицей. Все письма, которые она когда-либо писала или получала, читала миссис Стирлинг. Вэленси не придавала этому значения – ей нечего было скрывать. Однако с этим письмом все иначе, его никто не должен был видеть. Когда Вэленси распечатывала конверт, ее пальчики дрожали, потому что она стыдилась такого плохого поступка и своего неподобающего поведения, но, вероятно, в какой-то мере дрожь вызвало и дурное предчувствие. Она не сомневалась в том, что с сердцем ничего серьезного, но никогда не знаешь, что может случиться.
Письмо доктора Трента было таким же, как и он сам: прямым, резким, кратким. Он никогда не ходил вокруг да около. «Глубокоуважаемая мисс Стирлинг»... – дальше шла целая страница с описанием диагноза, написанная черными чернилами. Бегло прочитав письмо, Вэленси бросила его на колени, став бледной как полотно.
Доктор сообщил, что у нее смертельное заболевание сердца – стенокардия, очевидно осложненная аневризмой (понять бы только, что это такое) – в последней стадии. Он сказал, не попытавшись смягчить плохую новость, что ей уже ничем нельзя помочь. Если она будет хорошо о себе заботиться, то, возможно, и проживет год, но смерть может наступить в любой момент – доктор Трент не тратил времени на благоречие. Вэленси должна была избегать всяческих возбуждений и серьезных мышечных нагрузок, умеренно пить и есть, не бегать, а по ступенькам и холмам подниматься с большой осторожностью. Любое эмоциональное потрясение могло оказаться для нее смертельным. Также ей требовалось по рецепту, который он вложил, получить лекарство и всегда носить с собой, чтобы она могла принимать его во время приступов. Заканчивалось письмо обычным «С почтением, Х. Б. Трент».
Вэленси еще долгое время просидела у окна, за которым мир утопал в весеннем полуденном свете. Небеса выглядели очаровательно голубыми, а вольные ветра благоухали. Улицы таяли в синей дымке. На железнодорожной станции девушки ждали поезда; разговаривая и шутя, они весело смеялись. Поезда грохотали, приезжая и снова отправляясь обратно. Но в этом не было ничего настоящего. Настоящим был только один, оставшийся ей, год жизни.
Сидеть у окна Вэленси устала и легла на кровать, уставившись на треснувший, потемневший потолок. Она ощутила странное равнодушие, наступающее обычно после удара, и не чувствовала ничего, кроме огромного потрясения и сомнения. В глубине души Вэленси Стирлинг знала, что доктор Трент был хорошим специалистом, а она, которая никогда не жила, скоро умрет.
Наступило время ужина, Вэленси встала и машинально спустилась вниз. Она удивилась тому, что ее надолго оставили одну, но, конечно, сейчас мать не обращает на нее внимания. За это Вэленси была благодарна. Она считала, что ссора из-за розового куста на самом деле предопределена свыше, как сказала бы сама миссис Стирлинг. Ей кусок в горло не лез, но миссис Стирлинг и кузина Стиклс думали, что она подавлена отношением к ней матери, и считали, что она это заслужила, а поэтому обсуждать ее аппетит не стали. Заставив себя выпить чашечку чая, Вэленси со странным чувством наблюдала, как женщины кушали. Ей казалось, что последний раз они сидели вместе за обеденным столом много-много лет назад. Она улыбалась про себя, представляя, какую суматоху могла бы создать, если бы захотела. «Достаточно сообщить им содержание письма доктора Трента, – мрачно подумала Вэленси, – и начнется такая суета, будто они и впрямь хотя бы немного о ней переживают».
– Экономка доктора Трента сегодня получила от него известие, – сказала кузина Стиклс, да так неожиданно, что Вэленси виновато вздрогнула. Неужели мыслительные волны передаются? – С ней разговаривала миссис Джад. Думают, что сын поправится, но доктор Тренд сообщил, что если сын выздоровеет, то он сразу, как только тот сможет путешествовать, поедет с ним за границу и пробудет там не меньше года.
– На нас это никак не отразится, – горделиво произнесла миссис Стирлинг. – Он нам не врач. Я бы к нему не пошла, – мать бросила на Вэленси обвинительный взгляд, или ей это только показалось? – Пусть больных котов лечит. – Можно я прилягу наверху? – слабо спросила Вэленси. – У меня разболелась голова. – Отчего вдруг? – поинтересовалась кузина, так как миссис Стирлинг не станет разговаривать с дочерью, а этот вопрос необходимо задать. Ведь Вэленси непозволительно болеть в одиночестве. – У тебя нет обыкновения страдать от головных болей. Надеюсь, ты не подхватила свинку. Вот, выпей ложку уксуса. – Какая глупость! – резко ответила Вэленси, вставая из-за стола. В тот момент ее не волновало, что она нагрубила. Ей и так всю жизнь приходилось быть вежливой.
Если бы кузина могла побледнеть, то это бы случилось. Но ее лицо всего лишь сильнее пожелтело.
– У тебя точно нет горячки, Досси? Ты говоришь как лихорадочная. Иди-ка прямо в постель, – сказала совершенно встревоженная кузина Стиклс. – Я сейчас приду и разотру твой лоб и шею мазью «Редферн». Вэленси подошла к двери и повернулась к кузине. – Я не буду растираться «Редферном»! – заявила она. Кузина Стиклс уставилась на нее и раскрыла от изумления рот: « Что ты хотела сказать?» – Повторяю, я не буду растираться «Редферном», – ответила Вэленси. – Отвратительная, липкая дрянь! Из всех существующих мазей у нее самый противный запах. И пользы никакой. Мне просто нужно побыть одной.
Вэленси ушла, оставив кузину Стиклс ошеломленной.
– Да у нее лихорадка, не иначе! – воскликнула кузина. Миссис Стирлинг продолжала есть свой ужин. Ее совершенно не волновало, страдала дочь лихорадкой или нет. Вэленси провинилась перед ней, проявив непозволительную дерзость.
Лаванда, ... надо прокомментировать, а слов нет... Чувства отказываются укладываться в предложения.
цитата:
Вэленси еще долгое время просидела у окна, за которым мир утопал в весеннем полуденном свете. Небеса выглядели очаровательно голубыми, а вольные ветра благоухали. Улицы таяли в синей дымке. На железнодорожной станции девушки ждали поезда; разговаривая и шутя, они весело смеялись. Поезда грохотали, приезжая и снова отправляясь обратно. Но в этом не было ничего настоящего. Настоящим был только один, оставшийся ей, год жизни.
Ошеломляющий фрагмент. Вообще глава читается на одном дыхании.
Через два дня после дня рождения Вэленси смотрела на этот куст, пока вдруг не преисполнилась настоящей ненавистью к нему.
Немного резанула эта фраза. Слово "день" повторяется дважды, возможно, второй "день" заменить именинами? Через два дня Валенси, скорее всего, посмотрела на куст и преисполнилась ненависти. Или: она два дня смотрела на него, пока не преисполнилась ненависти.
И смущает вариант имени Джеорджина. Есть русские варианты Джиорджина и Джорджина.
Лаванда, Ох, какой букет - стенокардия + аневризма. Надеюсь, доктор ошибся! Скрытый текст
Я с глупыми вопросами от садовода А точно садовый нож в оригинале? Не кусторез или секатор? Пятилетний розовый куст, да ещё разросшийся, ножом не почикать. Мало того, что это сам по себе монстр, так ещё и древесина плотная очень. И ещё. А там именно пауки были? Может быть, имелись в виду не пауки, а паутинный клещ? Пауки розам на пользу - вредителей едят, а паутинный клещ очень сильно портит розы ... и нервы розовода
Отправлено: 13.01.12 01:56. Заголовок: Скрипач не нужен С..
Скрипач не нужен
Спасибо за помощь. Ну, в оригинале garden knife (садовый нож; серпетка, сарпетка ). Может, авторская опечатка?
Что касается паука, то там на самом деле написано spider. А вот untouched of rust меня смутило. Я написала "ветки не портились". Но это грибок какой-то, а как это правильно по-русски передать, я не знаю. Не напишу же я просто "листовая ржавчина"?!
Отправлено: 13.01.12 02:23. Заголовок: Скрипач не нужен пиш..
Скрипач не нужен пишет:
цитата:
И ещё. А там именно пауки были? Может быть, имелись в виду не пауки, а паутинный клещ?
Лаванда пишет:
цитата:
Что касается паука, то там на самом деле написано spider.
Чтобы не вдаваться в энтомологические подробности, не проще ли пауков заменить на вредителей? Потому что обычные пауки действительно никакого вреда растениям не приносят.)
цитата:
Его покрытые обильной листвой ветки не портились
Там про листовую ржавчину было? Ну, Вэленси же читает специфическую литературу, так что может и блеснуть подобным термином. А если все-таки смущает, можно написать просто Его покрытые обильной листвой ветки не страдали от вредителей и болезней.
Отправлено: 13.01.12 02:34. Заголовок: Лаванда, раз в ориги..
Лаванда, раз в оригинале садовый нож, то пусть и будет нож! Может быть, у автора был такой собственный нож а-ля мачете, и она себе картину истребления куста представляла в красках. А ржавчина, она и есть именно ржавчина. Очень серьёзное заболевание роз. Если не покрылись пятнами ржавчины, это очень хорошо!)))
Кстати, правка разрешена далеко не на всех форумах, потому что бывает так (и прецедентов довольно много), что некоторые участники, покидая форум (по разным причинам), заодно порой удаляют все свои сообщения и открытые ими темы.
Ну, и еще поисковики могут дать ссылку на удаленный пост... поэтому "не будем нарушать отчетности"
Отправлено: 22.01.12 15:50. Заголовок: Нет, я просто объясн..
Нет, я просто объяснила, что удаление постов, страниц (также как наличие неправильных страниц, шаблонов, неправильных ссылок типа ХХХ.html попадает в "виртуальные справочники" поисковиков и потом сложно их удалить от туда, они могут держаться там до десятков лет, путая пользователей указывая на ложный путь в интернете) чревото падением ресурса в рейтинге поисковиков.
А роман в переводе Лаванды мне очень понравился, слышала об этой писательнице, но читать не читала. Перевод читается легко. Нравы у семейки... И, возможно, тот визит к врачу и поставленный им диагноз заставит 29-ти летнюю девицу посмотреть на себя, окружающих по-другому... Я думаю, что она познакомится с Барни...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 66
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Нет, не поздно, у меня как раз 13 января последний экзамен. Если б дали ссылку раньше, то я бы не смогла оторваться 
Сдам и буду читать 
А я думала что доктор хорош!!! Сейчас уже не нравится 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
