Отправлено: 04.04.11 07:03. Заголовок: Автор, ну, Вы и маст..
Автор, ну, Вы и мастер убивать героев :-)! И жена с детишками реальная, значит... Ну, дядя-то про племянника вряд ли что ей расскажет, но, возможно, ему самому придётся ;-). Всё-таки впереди три главы, убийств больше не обещано, значит грядут выяснения отношений ;-). Спасибо!
Сообщение: 722
Настроение: Весна - мимоза и солнце
Фото:
Отправлено: 04.04.11 11:18. Заголовок: Luide Ну ничего себе..
Luide Ну ничего себе, развитие событий! Ах, Шеранн-Шеранн, а я на него так надеялась:) Но за три главы еще многое может случиться А Рельский все-таки настоящий мужчина, не бросил Софию в очень сложной ситуации
Отправлено: 05.04.11 06:39. Заголовок: Глава 39. Первые не..
Глава 39.
Первые недели после помолвки госпожа Чернова помнила смутно. Она садилась за стол, когда Лея звала обедать; улыбалась гостям, буде таковые приходили; была тиха и любезна с женихом... София не вспоминала, не терзалась сожалениями, даже не проклинала. Просто жила, как заводная игрушка, всецело поглощенная каким-то странным оцепенением. Одного она делать не могла: гадалка не могла заставить себя коснуться рун. Когда домовая впервые намекнула ей, что вновь появились желающие поворожить, София лишь покачала головой. Лея осуждающе поджала губы, разгладила фартук в премилую розочку и отбыла, а молодая женщина разрыдалась. Выплакавшись, она достала из секретера заветный мешочек, высыпала его содержимое на диван и долго молча смотрела на разбросанные по покрывалу руны. Будто во сне, протянула руку и, не задумываясь, вытянула несколько знаков. О чем тут задумываться? Все это время ее терзал лишь один-единственный вопрос. «Отила», «хагалаз», перевернутые «уруз» и «турисаз» - они только бередили рану, напоминая о невосполнимой потере. «Отила» - что-то изжило себя должно уйти из ее жизни. Слабое утешение, что ему на смену придет нечто иное. «Хагалаз» - разрушение, полный разрыв. Перевернутая «уруз» - потери, неудачи, разочарования. И, наконец, «турисаз» в обратном положении. Запертая дверь, о которую София билась грудью в бессильных попытках отворить... Неутешительный расклад. Издеваются? Сочувствуют? Ворожея впервые не могла разобрать их тихого голоса. Она плакала, слезы капали на пальцы, и казалось, что это руны заливаются слезами... - Зачем вы лгали о его любви? - горько сказала София, перебирая руны. Всего лишь раскрашенные кусочки дерева!.. Нет, даже сейчас она не могла так считать, не могла относиться к ним без должного уважения. Они не виноваты, что она – плохая гадалка. Совершенно ясно, что София не сумела правильно трактовать выпавший расклад, поддалась чувствам, оступилась. Ведь те же «кано» и «ингуз», которые она тогда поняла как указание на пылкие чувства, в действительности могли говорить и о плотской связи! Не вина рун, что она приняла это за любовь, обманулась, как многие до нее. Он в ее жизни – целая книга, а она в его – всего лишь страница, которую так легко вырвать, скомкать, предать огню... Госпожа Чернова просидела над рунами до обеда, уставившись невидящим взглядом на тот единственный расклад, и лишь силком домовые смогли ее оторвать от мрачных раздумий. Она почти не притронулась к еде, а потом всю ночь не спала, казнясь воспоминаниями, изводя себя бессмысленными упреками. А наутро встала совсем иной: спокойной и рассудительной. Мир казался ей неумелой конструкцией из разноцветных кубиков, нагроможденных друг на друга. Чуть-чуть любопытства, неловкие движения детских рук – и неустойчивая постройка рассыпалась. Теперь же было мучительно тяжело перебирать кусочки прошлого, пытаясь вновь собрать из них собственную жизнь. Тогда, с Шеранном, она позабыла решительно обо всем, отринула ради любви все моральные каноны. И, поплатившись за безрассудство, пребывала в полнейшей растерянности. Свобода, которой учил ее дракон, ныне казалась уже не столь привлекательной, и постепенно, путем долгих размышлений и терзаний, она пришла к выводу о верности своих первоначальных убеждений. Теперь правила приличий уже не казались ей оковами. Перед беспощадным сознанием своего падения София сполна уразумела, что моральные установления были предназначены для защиты от гибельных чувственных безумств. И теперь она с новым пылом верила в нравственные воззрения, поскольку знала им цену. Собственный опыт куда поучительнее, нежели десятки самых здравомыслящих книг. Вызывает жалость тот, кто легко сгибается перед ударами судьбы, предоставляя ей крушить себя. Но не меньшего сожаления достоин и тот, кто упрямо отказывается сдвинуться хоть на пядь с привычного места и не желает постигать уроки судьбы. Меняться, оставаясь собой – вот высшая заслуга... Теперь София очнулась от своего странного сна наяву, и пусть в груди саднило от неизбывной боли, она сумела взять себя в руки и была вознаграждена сдержанной радостью жениха и сияющим видом домовых. Убедившись наконец, что она не наложит на себя руки и не совершит никакой иной глупости, Стэн и Лея вздохнули с облегчением и принялись строить грандиозные планы. В качестве свадебного подарка господин Рельский выкупил Чернов-парк на имя Софии, и, согласно брачного контракта, поместье должно было отойти их младшему ребенку. Ребенку... Молодая женщина чуть улыбнулась. Мысли о детях, о ее собственных малышах примиряли ее с действительностью, зароняли в душу хоть малые семена радости. К тому же теперь ей более не требовалось задумываться о хлебе насущном и беспокоиться о своей будущности. Жених показал себя весьма деликатным и внимательным джентльменом и не было таких нужд Софии, которые он бы не предугадал. Разумеется, принимать от него содержание до свадьбы она не могла, однако драгоценные безделушки и деликатесы дарить не возбранялось. Несколько оправившись, София наконец нанесла первый визит в Эйвинд в новом качестве. Наградой ей стал сияющий вид Елизаветы, которая была несказанно рада тому, что вскоре сможет назвать подругу сестрой, и светилась от счастья за брата. А вот взаимопонимания с будущей свекровью у нее не вышло, впрочем, на это было бы зряшно рассчитывать. Господин Рельский старался не отходить от невесты, подозревая, что матушка не преминет наговорить гадостей, поскольку госпожа Чернова в роли невестки не устраивала ее решительно ничем: ни знатности, ни богатства, ни связей! Разумеется, связи с драконами не учитывались, точнее, учитывались, но совсем иным образом. - Вы просто легкомысленная особа! – ядовито усмехнулась госпожа Рельская, улучив момент, когда Ярослав все же вынужден был оставить Софию без присмотра. Конечно, в гостиной оставалась и Елизавета, но дочери дама не стеснялась совершенно. – Уверена, что и до этого, прости Фрейя, дракона, у вас было немало интрижек. А бедный господин Чернов ни о чем даже не подозревал! - Глупости! – отрезала София безразлично. – Я никогда даже в мыслях не позволила бы себе изменить мужу. Кроме того, разве нашим дорогим соседям не стало бы об этом известно в кратчайшие сроки? Тем более, я совершенно уверена что господин Рельский самолично за мной присматривал. Елизавета лишь умоляюще смотрела на мать, не пытаясь вмешиваться, поскольку была научена горьким опытом. В пылу разговора ни одна из них не заметила возращения хозяина дома, который остановился на пороге. - Сударыня, - проговорил господин Рельский спокойно, но от его безразличного голоса матушка испуганно примолкла на полуслове. – Это мой дом и мое состояние. Так что если вы намерены в дальнейшем оскорблять мою жену, вам будет лучше уехать. Не беспокойтесь, я положу вам щедрое содержание. Госпожа Рельская достаточно знала сына, чтобы более не чинить препон его браку, хотя, разумеется, это не добавило ей любви к будущей дочери. Но теперь она не осмеливалась демонстрировать свое пренебрежение, лишь некоторая холодность, с которой она принимала госпожу Чернову, выражала ее недовольство... Так что в жизни Софии все постепенно наладилось, она даже вновь стала гадать, пусть это и потребовало поначалу немалых душевных усилий. Окрестные жители вдруг дружно озаботились предсказаниями своей будущности и толпой повалили к гадалке. Надо думать, что им хотелось взглянуть на скандальную особу, которая столь успешно обелила свое изрядно потрепанное имя и даже окрутила самого завидного холостяка в округе. Молодая женщина делала вид, что ее нисколько не беспокоило это жадное любопытство, тем более, что открыто третировать невесту господина Рельского никто не рисковал. Процесс над господином Реинссоном наделал шуму и снял всякие подозрения с госпожи Черновой. Как и предсказывал мировой судья, присяжные вынесли оправдательный вердикт, и осунувшийся от переживаний невольный убийца был освобожден из-под стражи. Вскоре последовала его тихая свадьба с барышней Ларгуссон. Невеста светилась от счастья, жених нежно сжимал ее руку и смотрел на нее так, будто боялся, что она передумает и исчезнет. Словом, все сложилось к лучшему, и София от души порадовалась за молодоженов... И только бессонница терзала ее по-прежнему. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором возникал дракон, и София вскакивала с криком. Микстура, прописанная аптекарем, и даже руны, которые она от отчаяния рисовала на ладонях, помогали мало, позволяли поспать не долее нескольких часов. Но она не жаловалась, лишь терпеливо ожидала, когда рана хоть немного затянется, и твердила про себя, что со временем станет легче... Память – это пытка сильных. Раз за разом перебирать минувшие события, со всех сторон их обдумывать, пытаясь что-то переделать в прошлом, вычеркнуть старые ошибки и переписать жизнь набело. Тщетно. У нее вошло в привычку бессонными ночами устраиваться в кресле у окна и смотреть в беспроглядную темень, освещенную лишь сиянием звезд и серебристым светом юноши Мани. Она крутила в руках давешние амулеты, подаренные Ферлай и старой шувихани, и думала, думала, думала... Постепенно месяц возмужал, заматерел, потом стал седеть, затем умер... снова народился и умер, опять и опять. Постепенно боль в груди Софии пошла на убыль...
Дни проходили за днями, недели складывались в бесконечную череду, и жизнь драконьей Семьи вошла в обычную колею, равно как и в семействе Шеранна. Волнения встречи и торопливый пересказ новостей сменились домашними заботами и огорчениями. То разговор с учителем сына о плохих отметках маленького шалопая, то обвал в дальней пещере, то еще какие-то мелкие неприятности. Дни, будто пойманные мелкие зверьки, хрустели на зубах, но не насыщали. Как это обычно бывает, небольшие досадные события выводили из себя, заставляли вспыльчивого дракона без нужды горячиться. Теперь все было так, как он мечтал, когда прозябал в мире людей, и казалось, не на что жаловаться. Шеранн тосковал, ничего не в силах поделать с этой глухой хандрой, и оттого бесился. Дошло до того, что Шайрина устроила скандал, заявив, что не узнает мужа, и что если уж ему так дороги люди, о которых он так часто рассуждает, то пусть с ними и живет. С этими словами она забрала детей, хорошенько стукнула камнем, который прикрывал вход в пещеру, и отбыла к родителям. Шеранн же не бросился за нею, как это бывало обычно, а потерянно осел на каменный пол, ошеломленный запальчивыми словами жены. Последние недели он плохо спал, а сновидения были полны не морем, как это всегда бывало раньше. Ему виделась София, и оттого по утрам он бывал особенно мрачен и неразговорчив. Как ни странно, гадалка ни в чем его не упрекала и не винила. Она лишь молча сидела в саду, и даже не отворачивалась, когда дракон, словно побитая собака, укладывался на скамейке подле нее и клал голову на ее колени. София гладила его волосы, как любила делать раньше, и отрешенно смотрела куда-то вдаль... Эти сны заканчивались одинаково: появлялся Рельский и уводил ее в дом, и отчего-то Шеранн никак не мог этому помешать, хотя отчаянно пытался... И пусть все хорошо, пусть он среди родных, пусть ровным счетом ничего не случилось... Такие доводы не помогали. Он все время хотел спать, то и дело проваливаясь в спасительный омут забытья, а в реальности мысли двигались медленно и лениво. В каком-то жарком мареве прошло еще несколько дней (или недель?), тягучих и липких, и он ощущал себя мухой в вязкой массе минут. Такую тоску люди называли депрессией, и раньше Шеранн полагал недостойным, невозможным для дракона подобное состояние. Теперь ему было все равно. Он тосковал с той же яростной самоотдачей, с которой раньше предавался радостям жизни. Ему ничего не хотелось, даже жить. И теперь это было совсем не страшно. Странную отрешенность прервал лишь визит дяди. Окинув взором разбросанные по пещере вещи и неподвижно сидящего на полу племянника, Шайдирр крякнул, стремительно подошел к Шеранну, ухватил за плечо и сильно тряхнул, так, что зубы лязгнули. - Ты что с собой сделал? Совсем не в себе? Где Шайрина? Младший лишь мазнул по нему взглядом, молча пожал плечами и отвернулся. - Понятно, – протянул Защитник. Задумчиво прикусил губу, достал из кармана письмо (оба дракона были в человеческих ипостасях) и коротко велел: – Прочти. Шеранн апатично взял протянутый лист и принялся читать, с первого взгляда узнав заковыристую подпись Ярослава. «Милостивый сударь Защитник, - говорилось там, - после всего произошедшего я намеревался порвать с Вами всякое сообщение, однако, поразмыслив, решил все же написать. Хочу сообщить, что я собирался продать пароходную компанию, дабы в будущем больше не иметь с драконами никаких дел. Однако моя невеста, госпожа Чернова, меня отговорила, поскольку, как и я, уверена в блистательном развитии технического прогресса и, в частности, пароходного сообщения. К тому же моя будущая жена высказала твердую убежденность, что известный поступок Вашего родственника никоим образом не пятнает остальных детей стихии. С учетом нашей совместной будущности, я счел ее мнение решающим. Потому все прежние договоренности между нами остаются в силе, по крайней мере, с моей стороны. Хочу лишь просить Вас в дальнейшем представить мне иного посланника драконов, поскольку я твердо расположен прекратить знакомство с Вашим племянником. С уважением, искренне Ваш, Ярослав Рельский». Молодой дракон смял в кулаке письмо, даже не обратив на это внимания. Он невидящим взглядом смотрел в стену перед собой, изукрашенную тысячами самоцветов, которые сияли и переливались от малейшего солнечного луча, проникающего через дыру в потолке чуть поодаль. Зрелище было изумительное: разноцветные камни сочетались в изысканном, неповторимом узоре, являя собой наглядное воплощение власти и богатства драконов. Впрочем, среди детей стихии такой декор был в моде, и они, благодаря особым отношениям с землей, все без исключения могли позволить себе украшать свои жилища роскошными камнями, так что ничего необыкновенного в этом для Шеранна не было. - Но это еще не все, - нарушил вдруг тишину Шайдирр. Он тихо радовался, поняв, что сумел расшевелить племянника. – В конверт также был вложен пакет на твое имя. Думаю, этот почерк принадлежит даме... Шеранн нетерпеливо вырвал из рук дяди небольшой сверток, надпись на котором, действительно, явно была сделана изящной женской рукой и разительно отличалась от четкой и угловатой, с обратным наклоном, хотя и весьма аккуратной манеры писать господина Рельского. «Господин Шеранн, - начиналось письмо без обычных вежливых расшаркиваний, – из-за Вашего поспешного отъезда я не имела возможностей к объяснению, потому нынче вынуждена написать. Думаю, Вам уже известно, что очень скоро я сделаюсь женой господина Рельского. В свете этого, а также с учетом иных обстоятельств, возвращаю Ваш подарок – я не вправе принять столь дорогие вещи от постороннего. Прощайте - уверена, мы никогда более не увидимся. P.S. Ненавижу Вас! София Чернова». Дракон бездумно высыпал на ладонь из мешочка десяток прекрасных сапфиров. С минуту он слепо смотрел на камни, затем в ярости отшвырнул их в сторону, даже не взглянув, куда они угодили. Неужели он ревновал? Отчаянно ревновал человеческую женщину?! Нонсенс! Это всего лишь увлечение! Наверное, это наваждение. Обманутая гадалка могла отомстить, наложить мансег, привязать неверного! Шеранн успокаивал себя, что это лишь преходящая тяга, которая со временем сгорит в драконьем пламени, как неизменно случалось со всеми заклятиями. И в глубине огня, что заменял драконам душу, знал, что это лишь пустые отговорки: София никогда не замарала бы руки приворотом. Он чувствовал себя обиженным и уязвленным, более того, мысль, что София станет супругой господина Рельского, вызывала у него отчаянное неприятие. Нелепо, ведь, уезжая, Шеранн прекрасно понимал, что она найдет утешение в объятиях его бывшего друга, и, казалось, нисколько не угнетался этим, теперь же, когда его расчеты оправдались, это вдруг привело дракона в ярость. Она должна принадлежать Шеранну! Он этого хотел! Было так обидно терять то, что раньше не хранил... Шайдирр понимающе наблюдал за смятением племянника. - Вижу, для тебя это письмо стало неприятным сюрпризом? – спросил он. - Ты читал? – обернулся к нему молодой дракон. - Конечно, нет – письмо адресовано тебе и запечатано. Но несложно догадаться, что там было! – отмахнулся старший. - Но я не сделал ей ничего плохого! - Шеранн принялся бродить по пещере в неприкрытом волнении. – Нам было хорошо вместе, что тут дурного? Почему она меня ненавидит? На последнем слове его голос невольно дрогнул, словно у обиженного ребенка. - Ты много знаешь о людях, но совершенно не знаешь самих людей, - покачал головой Шайдирр. – По их представлениям, ты обесславил эту женщину и отверг ее чувства. Ты полагаешь, она должна испытывать к тебе благодарность? Сарказм в тоне дяди заставил молодого дракона вскинуть на него глаза, и тот кивнул, видя волнение Шеранна. - И что мне делать теперь?! – как-то растерянно спросил молодой дракон. Защитник чуть печально улыбнулся, вспомнив, как племянник, рано лишившийся родителей, в детстве приходил к нему, чтобы пожаловаться на свои беды и попросить совета. - А что тут поделаешь? Пожелай им счастья. - Нет! – вспыхнул Шеранн. - Не делай глупостей! – встревожился Шайдирр и сильно сжал плечо племянника. – Оставь их в покое, вспомни о Шайрине и детях! - Я был слеп, дядя, – прикусив губу, глухо признал молодой дракон. – Поверь, я не обижу Шайрину и стану часто навещать детей, но я должен вернуться к Софии. - Это всего лишь вполне понятная ревность! – в голосе Защитника звучало искреннее беспокойство. - Ты говоришь, я ее обидел. И она меня ненавидит. Но за что? Я не мог остаться! – ломая пальцы, воскликнул Шеранн, не слушая. - Она ведь всего лишь человек... И Шайрина... - Что же изменилось теперь? – сухо спросил Шайдирр. – Она по-прежнему человек, а ты все так же женат. – Он помолчал и добавил как бы через силу: - И еще ты должен понимать, что если вознамеришься окончательно разрушить добрые отношения с господином Рельским, то ты поступишь против интересов драконов. К тому же Шайрина не простит обиды, а она принадлежит к влиятельной семье... Даже недавние заслуги тут не помогут и тебе придется уехать, как минимум, на полвека. - Значит, я уеду, - вздернул подбородок Шеранн. - Мальчик мой, не делай глупостей, - обеспокоено увещевал его дядя. – Ты всегда был вспыльчивым и порывистым больше остальных, не зря тебе дано такое имя. Но не спеши принимать решение, о котором потом пожалеешь! - Пожалею? – отвернувшись, молодой дракон не смотрел на Защитника, но в голосе его слышалась страстная уверенность в своей правоте. – Ты не знаешь, дядя, но после возвращения я не нахожу себе места. Мне казалось, что я буду счастлив вернуться домой, к жене и детям, но обнаружил, что теперь их общество меня лишь раздражает. Я стал несдержан и мрачен, меня постоянно донимают мысли о мире людей. И она... она моя и не смеет быть чьей-то еще! Шайдирру так и не удалось ни в чем убедить Шеранна. Он всегда был таким: вспыльчивым, импульсивным, забывающим обо всем в едином рывке к цели... Теперь его целью была человеческая женщина, и ничто не могло убедить его отступиться. Будто ребенок, поднимающий дикий ор, стоит покуситься на его игрушку...
Отправлено: 05.04.11 07:07. Заголовок: Ну, автор, у Вас опя..
Ну, автор, у Вас опять все при делах :-) : одна раны зализывает, другой растравляет, причём с одной и той же целью - залечить ;-)! Посмотрим, какой метод действеннее. А там, может, ещё варианты предложите ;-)?.. Спасибо! Скрытый текст
огласно брачного контракта - согласно (кому-чему) брачному контракту (правильна только такая форма)
Подождём, значит, третьего метода исцеления действующих лиц ;-), вероятно этот метод крутится где-то возле названия... Де, ещё очень понравилось хлопанье входным камнем в пещеру :-) (надо взять на вооружение!), напомнило очаровательный старый мультик "Флинстоуны" :-)
Как верно! А Шеранн то не факт, что получив Софию, опять не передумает - вспыльчив и импульсивен слишком... Но его метания - хоть один плюс из его поступка с гадалкой.. И еще меня удивила такая горячность Софии "Ненавижу Вас!", научилась у дракона?
Разговор с Шайриной вышел тяжелым. Окончательно ссориться с супругой он не намеревался, ведь у драконов не существовало разводов. И спустя некоторое время он непременно должен был к ней вернуться... Надо думать, эти соображения нисколько не успокоили рыдающую драконицу. Она гордо предложила неверному мужу катиться на все четыре стороны, однако пообещала, что не будет мешать ему видеться с детьми. Впрочем, со временем она наверняка успокоится, и, взвесив все, примет обратно блудного супруга. С детьми проблем оказалось намного больше. Если малышка Шейна еще толком ничего не понимала и только тихонько плакала, протягивая ручки к папе, то сын был настроен куда решительнее. Шеранн, навьючивая пожитки на одолженную у дяди смирную лошадку, поморщился, вспоминая прощание с дочерью. - Значит, это правда? – прозвенел вопрос за его спиной. Дракон медленно повернулся к сыну. Тот - еще подросток - последнее время сильно вытянулся и сделался странно похож на кузнечика: длинные руки и ноги, неловкие дерганые движения... - Что именно? – попытался вывернуться старший. - Не надо делать вид, что не понимаешь! – по-юношески ломкий басок младшего срывался от негодования. – Ты бросил маму ради какой-то человеческой женщины! Шеранн шагнул вперед, попытался погладить сына по упрямым вихрам, но тот строптиво мотнул головой, отстраняясь, и неприступно посмотрел на отца. В отчаянии Шеранн запустил руку в собственные волосы, растрепав и без того взлохмаченную прическу. Разговор этот был самым тяжелым испытанием из выпавших на его долю за последнее время. Что бы ни думала Шайрина о неверном муже, что бы ни высказывал дядя безрассудному племяннику, - они хотя бы могли понять причины его действий, но как объяснить их неуравновешенному подростку, твердо уверенному, что мир делится лишь на черное и белое, а поступки бывают только правильные и ошибочные? - Я понимаю, ты оскорблен, - заговорил Шеранн, - но это не имеет к тебе никакого отношения. Что бы ни происходило между мной и твоей мамой, я все равно буду любить тебя и твою маленькую сестренку... - Но ты нас бросил! – вскинулся мальчишка, и в глазах его заблестели слезы. Яростно вытерев их рукавом, он с вызовом взглянул на отца и выпалил: - Никогда тебе этого не прощу! Шеранн вскипел – недоставало еще оправдываться перед собственным малолетним ребенком! – но усилием воли сдержался. - Ты еще мал, Шемитт, - сказал он наконец. – Просто запомни: я люблю Софию и хочу быть с ней. Уверен, когда ты немного подрастешь - поймешь мои чувства. - К человеческой женщине?! Никогда! - вспыльчиво выкрикнул юнец. – И ты мне больше не отец! Он бросился прочь, не разбирая дороги. Шеранн с тоской посмотрел ему вслед. Мальчик как раз был в том опасном возрасте, когда дети уже перестают безоговорочно верить родителям и отчаянно отрицают ранее незыблемые авторитеты, оттого ему тяжелей всех принять такой поворот. Но он все решил, и теперь стремился в мир людей так же истово, как еще недавно торопился его покинуть...
Привыкнув ложиться спать в один и тот же час, госпожа Чернова не изменила привычкам и сейчас, хотя в последнее время ей редко доводилось поспать хоть несколько коротких часов. Безжалостная бессонница мучила ее долгие недели, с того самого дня, когда... София раздраженно встряхнула головой. Сколько можно думать о нем?! Она не станет снова перебирать в памяти те весенние ночи... «Мне бы только знать, что с ним и где он сейчас...» - подумала София и раздраженно стукнула ладонью по изящному столику. Разве она смеет вновь его вспоминать? Любовь может быть карой. Раньше ей это казалось несусветной глупостью, теперь же чувства горчили на губах, отравляли весь мир, ложились безликой серой вуалью на все вокруг. Отравленный мир корчился, строил рожи, дразнил... В теплом дневном свете ее отпускало, а вот ночь приносила с собой мучения. София принялась расчесывать волосы - это размеренное занятие всегда ее успокаивало. Перебирая прядь за прядью, она старалась ни о чем не думать... По совести говоря, прическа - это работа камеристки, но бедность заставила госпожу Чернову отказаться от такой роскоши, ведь ей совестно было взваливать лишние заботы на непомерно занятую Лею. Молодая женщина грустно улыбнулась, осознав, насколько сжилась с нищетой... Что ж, скоро ей придется привыкать к совсем иному – господин Рельский, несомненно, обеспечит супруге всяческий комфорт. София отложила щетку и при слабом свете свечи всмотрелась в свое зеркальное отражение. Тени под глазами – свидетельство бессонных ночей, чуть-чуть горькая улыбка... Казалось, за короткие недели она стала старше на несколько лет, хотя осталась совсем такой же. Что ж, страдание красит душу, но безжалостно к телу. Впрочем, молодую женщину это нисколько не тревожило – для господина Рельского она желанна без всяких дамских ухищрений, а мнением остальных она научилась пренебрегать. Да и как не научиться? Госпожа Чернова сжала губы – воспоминания были противны, словно подгнивший плод. Нелегко улыбаться, когда за спиной раздаются голоса: неверящие, подозрительные, раздраженные... Невзирая на все усилия мирового судьи, сплетни не утихали – этот брак сделался событием сезона. Но рядом с господином Рельским злоречие умолкало, потому молодая женщина испытывала искреннее облегчение, когда к обществу присоединялся ее жених. Одним своим присутствием он защищал Софию от злословия и оскорбительного отношения, будто стеной закрывал ее от несправедливостей и обид, от горестей и забот... В Бивхейме все текло по-прежнему. Лишь тихий отъезд госпожи Дарлассон и господина Нергассона, а также шумная свадьба Ферлай несколько разбавили мерное течение дней. К слову, господа Шоровы скрылись из города как-то тихо и не заметно, едва не под покровом темноты, чему госпожа Чернова была искренне рада. Прощание с гномкой вышло скомканным: они давно уже все друг другу сказали, а теперь было неловко обещать обмениваться письмами и приезжать в гости. Напоследок госпожа Дарлассон подарила Софии новый роман госпожи Одинцовой «Драконье пламя» - повествование о жаркой любви некоего сына стихии и человеческой девушки, весьма перекликающееся с ее собственной историей (разумеется, это лишь забавное совпадение!). Помнится, София еще недоумевала, отчего господин Рельский, увидев подарок, так разъярился... Зато на свадьбе гоблинши было куда веселее. Девушка небезосновательно считала, что без помощи гадалки это счастливое событие никогда бы не состоялось, а потому настоятельно просила старшую подругу сыграть роль матери невесты. София с легким вздохом вспомнила, как все действо с трудом сдерживала слезы, испытывая искреннюю радость за Ферлай. С этих радужных дум она, разумеется, перескочила на мысли о своем женихе. С присущей ему деликатностью Ярослав избегал бесед о своих чувствах и – еще более того – о Шеранне. К тому же он, по-видимому, подговорил и своих домашних не касаться в разговоре этих предметов, так что Софии не приходилось краснеть, проводя вечера в Эйвинде, и она была безмерна благодарна за это будущему супругу. Он делал все, чтобы ни на мгновение не заставить ее жалеть о принятом решении, и это давало основания полагать, что брак их будет счастливым, невзирая ни на что. Размышления молодой женщины о предстоящем замужестве прервал какой-то шорох и взметнувшаяся у окна тень. С оглушительно забившимся сердцем она вскочила и повернулась. «Это, верно, птица!» – промелькнуло в голове, но рука сама собою взметнулась к горлу в приступе иррационального страха. У окна в неверном свете луны угадывалась мужская фигура, и не успела София всерьез испугаться, как ночной визитер шагнул вперед, и на его лицо упал отблеск свечи. - Шеранн... – выдохнула молодая женщина и пошатнулась, с трудом удержалась на ногах, тяжело опираясь на туалетный столик. Дракон лишь улыбнулся и шагнул к ней. Не в силах шевельнуться, София молча смотрела на него, и даже не отреагировала, когда Шеранн завладел ее рукой и поднес к губам. - Я вернулся, - тихо сказал он, глядя на нее своими невозможными огненными глазами – такими яростными и нежными, такими до боли знакомыми... Мгновение - и дракон уже целовал ее ладони. Вот рука его скользнула к вороту ночной рубашки, легко его развязала... И только тогда София опомнилась – вскинулась, с яростью оттолкнула Шеранна. - Что вы себе позволяете?! – прошипела она гневно. - Ничего такого, чего не позволял раньше, - пожал он плечами, хотя не сделал новой попытки ее коснуться. – Помнится, тебе тогда это нравилось... Улыбка дракона сделалась такой многозначительной, что молодая женщина вспыхнула и чуть прикрыла глаза, пытаясь совладать с острой вспышкой боли и – что греха таить? – с упоительными воспоминаниями. И это интимное «ты» было для нее как нож по сердцу. Шеранн же с любопытством и каким-то злорадным удовольствием наблюдал за ее душевной борьбой. - Уходите, - наконец произнесла она решительно, справившись с собой. - И не подумаю. Дракон сложил руки на груди и, казалось, ничто не могло его сдвинуть с места. - Я закричу! – предупредила София с отчаянной решимостью. - Кричи, - разрешил Шеранн безразлично. – Любопытно, что могут сделать твои домовые... И будто поняв, что хозяйка не рада ночному гостю, к нему кинулась Искорка. Зашипела, вздыбливая шерсть, ударила агрессора по ноге когтистой лапой. Кошачья память коротка (впрочем, как и женская), и она уже не помнила этого чужака, к тому же остро пахнущего опасностью. Зря говорят, что кошки не привязываются к хозяевам, просто не всякие хозяева достойны их привязанности. Дракон лишь оскалился, полыхнул глазами, и защитница метнулась под кровать, где и затаилась. Молодая женщина отступила назад, хотя отлично помнила, что спрятаться негде. Впрочем, отчего она должна прятаться? Но они оба прекрасно понимали, что скандал ей отнюдь не желателен, к тому же дракон был совершенно прав – слуги тут не помогут. Шаг, еще один... и София уперлась спиной в стену. - Вот ты и попалась, - довольно провозгласил Шеранн, проводя пальцем по ее шее, по груди в вырезе сорочки, и она задрожала от этого вкрадчивого прикосновения. Его лицо – близко-близко, в нескольких сантиметрах, его руки, нетерпеливо рванувшие рубашку... Но к трепету примешивалась боль. Есть вещи, которые можно простить, но забыть – никогда. - Уходите, - повторила она неожиданно спокойно, подавив желание закрыться руками. – Я не хочу вас видеть! Он ответил ей долгим взглядом, раздраженно передернул плечами, в мгновение ока оказался у распахнутого окна и легко перемахнул через подоконник. София бросилась к окну, затворила ставни и задвинула засов. Потом опустилась на пол, дрожа от пережитого и охватив руками колени. Он вернулся... Сбылось то, что так долго виделось ей в грезах. Последнюю неделю ее ночь за ночью преследовали видения, как он уходил, уходил все дальше, но потом оборачивался и... мчался обратно! София ненавидела себя за слабость, но каждый день ждала этих снов. Ждала, чтобы снова увидеть Шеранна, его нежный взгляд, как он возвращается... Теперь же, когда сон сбылся воочию, ее терзали бесконечные сомнения. Три месяца назад молодая женщина бросилась бы за ним без оглядки, но сейчас ее разрывали противоречивые желания, чувства и доводы рассудка. Дракон уехал, и тем самым позволил ей вынырнуть из пучины любви и здраво взглянуть на все обстоятельства... «В моей душе нет больше места для него. Я не безделушка, которую можно походя подарить приятелю, а после потребовать обратно!» - сердясь, твердила она себе. София просидела всю ночь без сна, страшась даже на мгновение смежить веки. Чего она боялась? Быть может, что утром все окажется лишь сном? А быть может, что Шеранн вновь проберется в ее душу и сны...
P.S. эх, жаль, что вы не читали мои "Записки практикующего адвоката". Не знаете, что такой Шемитт... [взломанный сайт]
Отправлено: 06.04.11 07:11. Заголовок: Ну, от драконов он в..
Ну, от драконов он вроде ушёл, хоть и не без потерь, но до цели так напролом ему не добраться. Это ведь надо опять заставить Софию поверить, а она сейчас очень недоверчивая :-). Если ничего "революционного" не придумает, то даму он вряд ли получит ;-). А про младшего дракончика прочесть, наверное, тоже интересно ;-) ("мечтательно")... Скрытый текст
"господа Шоровы скрылись из города как-то тихо и не заметно" - незаметно (слитно)
Отправлено: 06.04.11 07:18. Заголовок: Vita вот чего Шеранн..
Vita вот чего Шеранну определенно недостает, так это хитроумности. ;) Действие в первой книге происходит спустя двести лет от событий в "Любви" (т.е. примерно в наше время), так что там "младший" дракончик намного старше, чем сейчас его папочка. Спасибо за тапок! Исправлю.
Luide Ну-ну, неужели Шеранн думал приголубит глупую человеческую женщину и все - победитель?! Хммммм.... А Искорка молодец - правильно нужно защищать хозяйку Про младщего дракончика тоже бы с удовольствием почитала
Отправлено: 06.04.11 08:06. Заголовок: ДюймОлечка Шеранн в ..
ДюймОлечка Шеранн в действительности отнюдь не такой сердцеед, каким любит казаться. В тексте упоминалось, что он женился еще в ранней юности на драконице, с которой был вместе, почитай, со школьной скамьи. К тому же по драконьим меркам он все еще очень молод. А с человеческими дамами он если и общался в те два коротких визита в человеческие земли, то разве что с горничными, да и то немного. Так что на самом деле опыта у него маловато. Кстати, спасибо за идею использовать Искорку! Я сама бы не додумалась.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 366
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 01.08.10 16:15. Заголовок: "Любовь до гроба" - 2 Luide
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
