Мы, как два вола, будем послушно рыть борозду, потому что у нас на шее ярмо! – Ярмо? Мне отказали даже в этом, – усмехнулся Шаул, видимо, у него, несмотря на ранение, тоже было приподнятое настроение. – То, что тебе не дают сена, не значит, что на шее у тебя нет ярма, – вздохнул он.
Отправлено: 18.08.09 14:36. Заголовок: 68. Король Эрлих леж..
68. Король Эрлих лежал в постели без сна. Встреча с этой пророчицей-баронессой выбила его из колеи. Он привык мыслить трезво без вмешательства чувств и бессмысленных сожалений. Но сейчас все то, что всегда ему казалось верным и оправданным государственной необходимостью, теперь выглядело иначе. Ему вдруг на память пришла, оброненная мальчиком фраза об украденной молодости Элизы. Что-то на эту он уже слышал… – Проснувшись сто лет спустя, милорд, – не отрывая от его лица внимательного взгляда, под конец их разговора сообщил ему жрец, – принцесса сохранит молодость только в том случае, если кто-нибудь не разрушит поддерживающее заклинание фей. В противном случае, она угаснет очень скоро. Как любой, кому посчастливилось достигнуть ста с лишним лет… Тогда он не задумался над словами жреца, лишь посмеялся, что красота и молодость его жены стоит на последнем месте в порядке государственных приоритетов. Но сейчас ему показалось очень странным, что жрец вообще коснулся этого? Неужели он предполагал, что король, получив в приданое гребень принцессы, намерен поступить с ней так же, как поступил с эльфийской девой подлец Гойо?! Хорошо же его подданные думают о нем! Король вздохнул. Значит, Элиза скоро состарится. Сколько у нее осталось? Неделя, месяц, полгода? Он не заметил следов стремительного увядания, но он слишком мало видел ее. – Элиза, Элиза, – прошептал король, вспоминая ее тонкий стан и благородные черты. Он не лукавил, когда признавался в своей внезапной страсти к ней. Или почти не лукавил. Она, действительно, произвела на него впечатление, взнуздала уснувшие чувства своей красотой и неприступностью. Он увлекся ею по-настоящему. Давно уже ничего подобного не происходило с ним. Его положение обрекало его на полное отсутствие любовной интриги. А с Элизой все было по-другому. Настоящая принцесса, ее можно только покорить, завоевать. Здесь нужна сила и опыт настоящего охотника. Этот мальчик не для нее, сколько бы он ни взывал к ее чувству долга. Ей нужен зрелый мужчина, который смог бы обуздать норов принцессы, так, чтобы не угасив ее природный пыл, приручить его, управляя твердой рукой. Партия, разыгранная ими, была захватывающей, и, если бы не этот мерзавец Гойо, в который раз перешедший ему дорогу, сегодня вечером он поставил бы королевский мат. Он был уверен, что если бы не ее похищение, следующая ночь была бы его. Вчера она еще сопротивлялась, но ее тело уже сказало ему «да». Король поднялся выпить воды, чтобы успокоить беспокойные мысли и чувства: его воображение завело его слишком далеко. Было еще совсем темно, но он с удивлением услышал, поспешные шаги за дверью. «Что за суета в такой час?» – король выглянул в окно. В темноте он с трудом различил довольно большую группу вооруженных людей, они суетливо двигались, вокруг одного из них, видимо, старшего. Он осторожно приоткрыл окно, стараясь услышать, о чем они говорят, но разговор был слишком тихим. – Господин сержант! – услышал, наконец, король. К старшему подбежал, запыхаясь, один из его людей. – Им удалось уйти! Они были вооружены, господин сержант, трое наших ранены! – Сообщить страже. Отправить отряд к воротам, чтобы они не смогли проскочить из города с повозкой золотаря, – отдал распоряжение сержант, и король закрыл окно. Он был уверен, что речь идет о его новых знакомых. Видимо, у Элизы проблемы. Гойо отобрал у нее эльфийский гребень, а это означает, что она совершенно беззащитна. «Подлец!» – король презирал и ненавидел Гойо. Его злило, что ему никак не удавалось взять вверх над этим ничтожным сыном конюха?! Зачем он только приблизил его к себе?! Мысли не давали ему покоя, и оставаться в постели было бессмысленно. Король зажег свечу и, закутавшись в меховой плащ, сел в кресло около камина, в котором еще тлели поддернутые седым пеплом угли. Он должен быть честным с самим собой. Баронесса права, он знал, что Гойо подлец, еще до того, как тот обманул и предал его. И Гойо это знал. Он понимал, что король никогда не согласится отдать талисман эльфов, чтобы поймать его, и воспользовался этим. Эльфы не могли обнаружить Гойо не только потому что оказались бессильны перед своей же магией. Когда-то они в знак мира передали людям несколько магических предметов своего могущества, и с тех пор они почти не могли влиять на мир людей. Эти предметы – среди которых были и гребень Элизы, и зеркало королей Эрдэльфа – давали людям особенную силу и обещали помощь эльфов в случае смертельной опасности. Он знал, что возвращение любого из этих предметов эльфам умножило бы их возможности, и они бы смогли найти и наказать негодяя Гойо. Но это ослабило бы самого короля Эрлиха и его власть, и он предпочел найти другой способ. Его жрицы рассказали ему о том, что есть принцесса, получившая в дар от эльфов магический гребень. Получив во владение два магических предмета, он увеличил бы свои силы так, что мог бы не только самостоятельно расправиться с Гойо, но и влиять на эльфов. Король раскрыл ворот рубахи и снял с шеи висевший на шнуре обтянутый кожей предмет размером с женскую ладонь. Бережно вынув его из мешочка, он рассматривал его в слабом пламени свечи. Зеркало потускнело, и обычно блестящие грани гравировки рун на золотой раме подернулись легкой патиной. Магия зеркала слабела. Его это не удивило, он чувствовал, что тепло зеркала, которое всегда ощущалось через тонкую кожу футляра стало ослабевать. Отчего это происходит, он не знал. Может быть, в том повинна все та же магия, направленная против эльфов, в которой упражнялся Гойо в Норландии, а может быть по какой-то другой причине. Ему вспомнились слова Хофнара о том, что ворованные руны не так сильны. Если воровство может ослабить магию, то ее может ослабить и другие неблаговидные поступки?.. Все это надоело ему. Когда-то он полагал, что легко справится самостоятельно с Гойо, но вот уже пятнадцать лет он практически топчется на месте, все большем трудом удерживая под контролем ситуацию в своем королевстве. Возможно, он тоже стал терять силу при ослабевшей магии зеркала. Вот и Элиза уже лишилась своего гребня, а его талмсман становится бессильным. Гойо снова в выигрыше?.. Король посмотрел в зеркало. «Ты уверен, что хорошо меня знаешь? – обратился он к своему визави. – Уверяю тебя, не так хорошо, как ты думаешь».
69. Уже рассвело, когда Эльфрида с Хофнаром, возвратились из Долины гномов. Впервые за эти несколько дней он почувствовал надежду на избавление. Разговор с гномами был трудным. Он и раньше знал, что эти горные жители хитры и изворотливы, но старый Эгвальд являл просто чудеса гномьей дипломатии. Он не хотел ни платить, ни тем более помогать. Пришлось пару раз попугать его страшными карами Провидения, чтобы сбить с него спесь и вернуть в русло договора. А договариваться с гномом было все равно, что играть в кости с шулером. Здесь ему очень помогло пророческое чутье Эльфриды, она смогла распознавать, когда Эгвальд пытался соврать. А врал он виртуозно. В конце концов, им удалось договориться о том, что гномы, воспользовавшись старым рудником, часть шахт и проходов которого располагалась прямо под дворцом, смогут завтра к закату пробить вход в тронный зал. Им пришлось торговаться за каждый час. Эгвальд знал об опасности нападения троллей. Но уверенный в собственной безопасности, старался представить дело так, что оказывает услугу королю Норландии, а не платит по своим собственным сетам, спасая обманутую принцессу. Наконец договор был составлен и подписан. Теперь гномы его не нарушат, и у него появится шанс спасти свою дочь и королевство от троллей, а заодно и от порядком надоевшего канцлера. Хофнар прощался с Эльфридой недалеко от того постоялого двора, где он позаимствовал лошадь. Круглое лицо девушки осунулось, потеряв свой обычный румянец, и она казалась старше. – Вы очень помогли мне, баронесса, – Хофнар взял ее за руку, чуть придержав в своей. – Надо честно признаться, что без вас бы я не справился. – Я пророчица, вы король Норландии, мы и должны действовать сообща, – ее усталое лицо озарилось улыбкой. – Вам надо отдохнуть. Увидимся позже, баронесса, – поклонился он ей на прощание. Он упрямо не хотел называть ее ужасным словом пророчица. Пророк мужчина это еще куда не шло, но женщина пророчица всегда представлялась ему какой-то старой выжившей из ума ведьмой. – Да хранит вас Святой Один, – простилась с ним баронесса и, не оглядываясь, зашагала в гору в сторону возвышенности Хедевиков. Хофнар посмотрел ей вслед и поспешил к лазу. Попав в город он сразу заметил, что стражи и солдат стало раза в два больше, они шныряли как тараканы по всем улицам и общественным местам. Увидев скопление людей вокруг какого-то глашатая, Хофнар спросил у крайнего мужичка: – Что случилось? Канцлер натер мозоль? Мужичок, опасливо оглянувшись, криво усмехнулся и ответил Хофнару: – Ищут каких-то двух молодых иностранцев. Обещают за голову каждого из них сотню золотых. – Щедро… Что ж они сделали? – Прибили полковника. – Кейлера, говорят, убили у ручья Колдуньи, почему же они ищут их в городе? – Да Хель их разберет, рыскают по каждому дому, все сараи да амбары, склады да мастерские перерыли вверх дном! Было ясно: канцлер объявил охоту на Шаула и Марка. Что это означало? Где были юноши сейчас? И каково положение девушек во дворце? Нужно было срочно найти Тима, и действовать очень осторожно.
Отправлено: 18.08.09 17:39. Заголовок: 70. Канцлер вошел в ..
70. Канцлер вошел в комнату для наблюдений. Сонный дежурный ночной смены, неуклюже выбравшись со своего места, отдал ему честь. Гойо устало махнул ему рукой и подошел к окуляру. – Что у вас? – Ничего особенного, милорд, ночью не происходило. Фрейлина ночевала с принцессой. Перед сном они немного пошептались, но разобрать слова было практически невозможно. Только две фразы, и то я не поручусь, что все правильно расслышал. Дежурный прочел записанные фразы: – Объясни мне, как можно сопротивляться своему старению?! – это был голос принцессы. И еще: – Я себя ужасно чувствую, Сони, и мне совсем не хочется веселиться и я, хоть убей, не вижу чему тут можно радоваться. «Старению?! Она стареет?! Что это значит?! – канцлер был совершенно сбит с толку – Кто она, черт побери?! Надо приказать Роспо сейчас же допросить этих ее рыцарей». Ему было нелегко признаться, что он слишком поспешил с выводами, поддавшись животной страсти, приблизил к себе женщину, о которой ему ничего неизвестно, и тем самым подверг опасности выстроенное им с таким тщанием здание. Гойо склонился к окуляру. Элиза сидела на кресле, фрейлина причесывала ее. В комнате жарко горел камин, оставляя теплые розоватые блики на бледном опале кожи принцессы. Она была одета лишь в нижнюю рубашку, накинутая сверху отороченная мехом накидка и распущенный ворот сорочки открывали белизну хрупких плечей и нежную проталину между грудями, упругая округлость которых легко угадывалась под тонкой тканью рубашки. Словно почувствовав его страстный взгляд, Элиза плотнее закуталась в накидку. – Визуальное наблюдение снять, – приказал канцлер. – Только слушать. – Слушаюсь, – отдал честь солдат, и канцлер заметил усмешку в его глазах. – Ваше имя? Усмешка моментально исчезла с лица дежурного, сменившись испугом, пульсирующих в расширенных зрачках, как фонарь на терпящем бедствие корабле. – Б-бём, милорд. Канцлер кивнул и вышел. Он шел по коридорам дворца, продумывая следующие распоряжения. В своем кабинете, он быстро написал записку Роспо и, вызвав секретаря, приказал срочно доставить ее по назначению. Он подошел к шкафу устроенному в широкой стенной нише и начертил пальцем на потемневшей поверхности дверей несколько знаков. Массивные двери шкафа беззвучно отворились. Канцлер достал небольшую шкатулку изящной работы, все ее стенки и верхняя крышка были испрещены магическими знаками. Она открылась так же как и двери шкафа, подчиняясь движениям пальца канцлера. В шкатулке лежал эльфийский гребень Элизы. Гойо знал о зеркале королей Эрдэльфа, но не предполагал, что когда-нибудь будет держать подобный предмет в своих руках. Если Элиза получила его законны путем, а в этом он не сомневался, она принадлежит к древнему королевском роду. Он сегодня же добьется от нее всех ответов. Канцлер спрятал гребень в шкатулку, закрыл шкаф на магический ключ и поспешил к завтраку, который был намерен разделить со своими гостьями. Он специально дождался, когда появятся принцесса и ее фрейлина, и лишь после этого вошел в зал. – Доброе утро, принцесса, – произнес он с улыбкой. Она лишь холодно кивнула, не меняя недовольного выражения лица, но канцлер не был намерен ограничиваться подобным приветствием. Подойдя к Элизе, он взял ее за руку и поднес к своим губам, надолго задержав ее руку. Она была бледна. Голубоватые тени лежали под глазами, веки и губы чуть припухли, придав ей сходство с маленькой обиженной девочкой. Нет, на старуху, она была определенно не похожа. – Оставьте, – тихо проговорила она и дернула руку. Канцлер не стал упорствовать и отпустил ее. Кивнув фрейлине, он отправился на свое место. Завтрак проходил в таком же молчании, что и вчерашний ужин. – Как ваше самочувствие, принцесса? – поинтересовался он. Она не удостоила его ответом, но, поднеся кубок с лимонадом к губам, долго смотрела на канцлера поверх него. – Вы хорошо спали? – снова попытался он получить ответ, но она не ответила и он продолжил: – Сон лучше всего помогает в недомоганиях подобных вашему, – он был уверен, что эта фраза расшевелит ее. – Вы глупец, Гойо, если считаете, что хоть что-нибудь знаете обо мне! – она произнесла это негромко, но ему показалось, что зал наполнился эхом ее голоса. Он поднялся со своего места и быстро подошел к ней, подняв ее за плечи со стула, с силой тряхнул ее. Ему показалась, что она еще больше побледнела, губы потеряли свой цвет, и ее вырвало на него только что выпитым лимонадом. Фрейлина суетилась рядом. – Да оставьте же принцессу, вы что не видите ей плохо! Вызовете врача! – Заткнись! – кинул он девице и, подняв Элизу на руки, вынес из зала. Фрейлина поспешила за ним, но ему достаточно было лишь взглянуть на своих людей, стоящих у дверей, чтобы отделаться от нее. Он нес Элизу, и она совсем не сопротивлялась, наоборот, склонив голову ему на грудь, прикрыла глаза. Его гнев и страх, овладевшие им, когда он услышал от нее свое имя, сменились страстным желанием. Ее унижение – высокородная принцесса блевала, как дешевая портовая шлюха, перебравшая рома, – вот что возбудило его. Он принес ее в свою спальню и опустил на кровать. Дрожащим от волнения руками он не мог справиться с тесемками и шнуровками ее платья, чувствуя, что сейчас взорвется, бросил их и, обхватив ее губы своими, с силой впился в них. Наваливаясь на нее всем телом, он рылся в ворохе ее юбок, когда вдруг почувствовал, что неспособен овладеть ею. Совсем! Он оторвался от нее и наткнулся на презрительный насмешливый взгляд. Она была бледна, и покрасневшие истерзанные им губы неестественно алели на ее лице. – Меня не может взять силой сын конюха, Гойо, – прошептала она с трудом шевеля губами. Он ударил ее тыльной стороной руки, сильно с оттяжкой, вложив всю злость и мучившее его неутоленное желание, болью скрутившее мышцы живота. У нее появилась длинная ссадина от его перстня и малиновый отек в форме его ладони стал заливать щеку. Получив хоть какую-то разрядку, он поднялся. Облив лицо водой, он прошел в гардеробную. Он с трудом приходил в себя. Теперь он уничтожит ее, он отдаст ее солдатам! «Черт! Черт! Черт!» – он в неистовстве колотил кулаком о стену. Пораненная накануне рука горела огнем, получая новые удары и ссадины, но он не мог остановиться. Его пожирало яростное отчаяние своего мужского бессилия. Когда он вышел, ему показалось, что она спит, но она открыла глаза и улыбнулась. Новая волна возбуждения поднялась в нем. Она обращалась к нему, а он слышал ее голос, гулом отдававшийся в ее голове, не понимая, что она говорит ему. – Не злись. Иди сюда. Ну что ты стоишь, как истукан?! Подойди ближе, я открою тебе один маленький секрет. Он повиновался, ему казалось, что кровь, собиравшаяся капельками на ее щеке, завораживают его. – Меня никто не может взять силой, – проговорила она, глядя ему в глаза, – даже король. Она усмехнулась, а он наклонился к ней и стал стирать кровь с ее щеки губами. – Подожди, – сказала она и, упершись в его грудь рукой, отстранила от себя. С трудом приподнявшись повыше на подушках, она взяла его за руку. – Не сейчас. Будем ли мы вместе, зависит не только от меня. Он опустился рядом с ней на кровати. – Руку надо перевязать аккуратней. Она разматывала наспех завязанную им самим повязку на его руке, а он как завороженный наблюдал за ее движениями. – Ты должна все рассказать мне, – хрипло проговорил он, стараясь стряхнуть с себя наваждение. – Обязательно, но ты должен обещать, что поможешь мне, – закончив перевязку, она погладила его руку. – Я ничего не буду обещать, – резко ответил он и добавил: – Если ты знаешь, как меня зовут, то тебе должно быть известно, что я не связываю себя обещаниями, даже если даю их, – он придал своему голосу жесткость, чтобы подхлестнуть себя. Ее близость сводили его с ума. – Ну конечно, я же забыла, с кем я имею дело, – насмешливо протянула она, и поднеся к лицу его раненую руку прижала к своей щеке. В голове шумел гул тысячи океанов, она окутывала его своей лаской, словно паутиной, парализуя волю. Он вырвал руку и отойдя сел в кресло, скрестив пальцы рук, он оперся локтями о бедра, подавшись к ней вперед. Он защищался. – Я слушаю тебя, – холодно произнес он. – Я расскажу тебе, почему я здесь, – она закашлялась. – Дай мне воды. Он встал, налил воды и протянул ей, невысокий серебряный кубок. Она взяла его, слегка коснувшись пальцами руки, горячая волна пробежала по его телу. Он отдернул руку. Она сделала несколько глотков, и провела ладонью по металлической поверхности кубка. – У тебя даже ночной горшок в эльфийских рунах? Ему захотелось ударить ее, но он знал, что это подставит под удар его самого, и он сдержался. – Хорошо, – наконец проговорила она. – Я принцесса, по воли злой колдуньи, проспавшая сто лет. Он скривился: «Она что задумала водить его за нос какими-то детским сказками?!» – Ну что ты кривишься?! – раздраженно воскликнула она. – Ты думаешь, что если смог украсть эльфийские руны, ты все знаешь о магии? – Откуда ты знаешь обо мне? – он с трудом сохранял спокойствие. – Ну не так часто людям удается обмануть эльфов и остаться ненаказанными, ты достаточно известная личность в определенных кругах. – Прекрати морочить мне голову! – прикрикнул он на нее. – Я хочу знать правду! – Откуда вдруг такая слабость к правде? – съязвила она, а потом раздраженно добавила: – Ты же все равно не веришь мне! – Докажи мне, и я поверю. – Каким образом? – насмешливо уставилась она на него. – Пошли своих вездесущих солдат в Заколдованный лес в так называемом содружестве свободных городов. Там они смогут узнать трогательную историю пробуждения спящей принцессы. – Кто же разбудил тебя? – Горожане, – вздохнув, ответила она и прибавила: – все произошло не совсем так, как повествует сказка. – Откуда у тебя этот гребень? – Я получила его в дар от эльфов в день своего рождения сто девятнадцать лет назад. Она говорила с усмешкой, словно сама понимала насколько нелепо и легковесно звучат ее слова. И все-таки он чувствовал, что она не лгала. – И что ж произошло, когда эти горожане тебя разбудили? – Сначала ничего, а потом я стала стареть. – Что это значит? – Я проснулась такой же как и заснула, но за короткое время, прошедшее с моего пробуждения я постарела на десяток лет! Если бы не гребень, я состарилась бы мгновенно. И тогда я решила обратиться к Кольфинне. Значит все-таки он был прав на счет колдуньи. – Откуда ты ее знала? – Кольфинну в свое время принимали во многих королевских дворах. – И что же старая ведьма не смогла тебе помочь? – Нет, – ответила она и уставившись на него жестким неприязненным взглядом проговорила: – Оказалось, из-за некого проходимца Гойо она лишилась молока троллей, без которого это заклинание не может действовать. Он проглотил «проходимца», чтобы не играть по ее правилам. – И ты отправилась прямиком ко мне? – Да. – Что же ты предложила колдунье в обмен на ее магию? – Уничтожить тебя, – спокойно ответила она. – Вот как? И каким образом ты хотела это сделать? Не могла же Кольфинна поверить тебе на слово? – Ей и не надо было верить, она знает свойства моего гребня и без моих слов. – Чушь! – взорвался он. – Ты видела, что твой гребаный гребень ничего не может мне сделать! Не меняя насмешливого выражения лица, она ждала, когда он успокоится. Он смешался. Она действовала ему на нервы, он теряет контроль над собой! – Я не собиралась тебя уничтожать, ни с помощью гребня, ни без него, – наконец проговорила она. – Что же ты собиралась делать? – Торговаться с тобой. – О чем же?! – Ты сильнее Кольфинны, можешь ее заставить исцелить меня, а я могу избавить тебя от мучительного переживания собственного происхождения и защитить от эльфов. – Зачем это мне? Я и так прекрасно защищен от них, как ты видишь, что же касается моего происхождения… – начал он и осекся. «Сын конюха! Проклятье! Как он раньше не заметил этого?! Кольфина не знала об этом!» – Если это правда, тогда почему ты не рассказала все сразу? – Тебя погубит тщеславие… – она не торопилась с ответом. – Ты взобрался на вершину власти с помощью обмана, воровства и убийства. Считаешь себя повелителем, которому ведомы все секреты и подвластна природа и магия. Но поверь, ты упускаешь самое главное. Ты скользишь по поверхности, а о сути даже не подозреваешь… Он не мог выносить этого уничижительного тона. Избитая им, с кровоподтеком и ссадиной на лице, лежа в разодранном и испорченном рвотой платье, она сохраняла величие и власть над ним. – Заткнись, – просипел он в бешенстве. – Не теряйте достоинства, великий канцлер, – холодно посоветовала она. – Я убью тебя, – он угрожающе подался к ней. – Не стоит труда, – насмешливо ответила она. Краска стыда при напоминании о его давешней неудаче залила его щеки. – Шлюха, дешевая шлюха! – орал он ей в лицо. – Сколько горожан поимели тебя, чтобы разбудить от столетнего сна! Он остановился. С трудом переводя дух, он постарался взять себя в руки. Что с ним происходит?! Он ненавидел ее, он хотел избить ее до крови, уничтожить, раздавить! Но он же хотел стирать ее кровь губами, исполнять все ее прихоти и с наслаждением принимать боль и унижения верным рабом у ее ног! Она околдовала его! Канцлер прошелся по комнате, и остановился у окна. На улице кружила зима, заметая мелкой порошей дорожки сада. Ему необходимо побыть подальше от нее и успокоиться. – Мне надо идти, – тихо проговорил он, не отрывая взгляда от зимнего пейзажа. – Вернемся к разговору позже. – Как хочешь, – она удобней устроилась на подушках. – Будь добор, пришли ко мне фрейлину, чтобы она помогла мне. Если ты не возражаешь, я подожду ее здесь. Она останется в его спальне, она сама так захотела! Что-то обрушилось внутри него словно водопад, ладони вспотели и лоб покрылся испариной. – Гойо, – тихо позвала она. Ему было так странно снова слышать свое имя, впервые за всю его жизнь это было приятно. Она улыбнулась и закрыла глаза. – Гойо, – продолжила она, не открывая глаз, – доверься себе, ведь ты хочешь быть со мной, чутье тебя никогда не подводило. – Что ты хочешь? – с трудом справляясь со своим голосом, спросил он. – Когда ты мне вернешь мой гребень, ты сможешь это узнать. Она так откровенно обещалась ему. «Что это? Приманка в мышеловке?» – обычная рассудительность возвращалась к нему, стоило ему отойти от нее на несколько рут. – Меня ждут, – бросил он через плечо и открыл дверь, чтобы выйти, но ему вдруг вспомнилась одна деталь, – Когда ты была у Кольфинны, – обернулся он к принцессе, – ты кого-то там встретила? – Да, – ответила она, – того неприятного господина с жабьим лицом. «Роспо?!»
Отправлено: 18.08.09 21:24. Заголовок: Юлия пишет: А между..
Юлия пишет:
цитата:
А между тем, мальчики уже в безопасности, а девочки в замке с канцлером, под колпаком у Роспо.
Вот, понимаешь, как бы мы мужчин не ругали и кляли за всякие их недостатки, но ведь на войне как на войне им достается. И мальчиков всегда жалко. А принцессы справятся, по-женски... Подозреваю, что... но молчу...
Отправлено: 19.08.09 00:04. Заголовок: Axel http://jpe.ru..
Axel Axel пишет:
цитата:
я за Элизу переживаю. В опасную игру она ввязалась
Да, это она умеет Хелга пишет:
цитата:
Читаю чуть запаздывая
Если учесть, какую титаническую работу ты прделываешь в помощь мне, удивительно, что ты вообще продвигаешься. Спасибо тебе огромное. Я у тебя в неоплатном долгу.
Отправлено: 19.08.09 14:33. Заголовок: 71. Роспо сидел у се..
71. Роспо сидел у себя в кабинете нервный и злой, положив ноги на стол, он пил аквавит, несмотря на раннее утро. Ситуация в Норландии накалялась. Два последних дня его информаторы беспрестанно докладывали ему о тайной деятельности членов малого совета. После сопоставление данных их разных источников, у Роспо не осталось никакого сомнения, что молодцы решили дать деру. Придавить всю эту троицу не составляло труда – все они были у него под колпаком. Но его беспокоил вопрос: в чем причина столь поспешного отъезда его государственных коллег? И это именно в тот момент, когда появилась эта чертова принцесса, так некстати оседлавшая канцлера! К тому же провалился ночной рейд! – Разленились, дармоеды, – злился Роспо, – привыкли, что никто из местных и пикнуть не смеет, и не смогли справиться с двумя кое-как вооруженными пацанами! Его беспокоило то, что, несмотря на все усилия, поиски беглецов не дали никаких результатов. И это в том городе, где его люди буквально сидят друг у друга на голове. Если им кто-то помогает, это значит, что они связаны здесь с кем-то. С кем-то, за кем Роспо гоняется уже несколько лет! И он упустил случай поймать их! А тут еще канцлер шлет ему с утра пораньше депеши с требованием арестовать и допросить рыцарей! – Проснулся! Что-то вы заигрались, батенька, со своей принцесочкой! Раньше надо было думать, когда Роспо вам говорил! Но хочешь не хочешь, надо идти в замок докладываться канцлеру. Но прежде он дождется Ворта. Паршивец, как только очухался от вчерашней пьянки, побежал по бабам! Этот сопляк сумел окучить даже хозяйку «Кабаньей головы»! А сейчас побежал ублажать свою фрейлину, купив по дороге зеркальце в золоченой оправе. Это на его, Роспо, деньги! Шеф смотрел на все эти коротенькие записки от Сода и злился. Все было очень правдоподобно, и Соду он доверял вполне. Но именно эта правдоподобность и раздражала его. Что-то явно с мальчишкой было не то! Роспо нутром чувствовал, что тот водит его за нос, но ухватить в чем никак не получалось. Раздался стук в дверь, и показался секретарь: – Здесь Ворт, ваша милость. – Давай его сюда, – недовольно махнул рукой Роспо. Мальчишка вошел. Растрепанный и запыхавшийся. Никаких следов вчерашнего опьянения, ну разве чуть глаза припухли. Щеки от бега и от мороза разрумянились, взмокшая челка смешно топорщилась, придавая ему совсем юный мальчишеский вид. Роспо невольно залюбовался своим протеже, но сейчас было не до нежных чувств. – Ну и куда же ты так спешил? – не снимая ног со стола, спросил он Ворта, плюхнувшегося без всякого разрешения в кресло. – К вам, – недовольно ответил тот. – Скажите, господин Роспо, кто решил арестовать рыцарей принцессы?! Шеф поднял бровь. – Есть приказ канцлера. А в чем дело? У Роспо шевельнулась подозрение, но он отбросил его: мальчишка не мог ни предупредить рыцарей, ни помочь скрыться: чужак, сам города не знает. – Ну, скажите на милость, зачем надо было арестовывать их?! – А тебе-то что за дело? – Ну и где они? – ядовито ответил тот вопросом на вопрос. – Ведь если вы их не поймали, значит они не одни, значит они связаны с кем-то здесь в Норландии! И вместо того, чтобы нащупать эти ниточки и узнать к кому они приведут, вы обрубаете их единым махом! – Да что за чушь! С чего ты взял, что у них есть связи? – прозорливость мальчишки его одновременно и задела, и насторожила. – Это напрашивается само собой! – Ну так выследи, куда они подались, великий сыщик! – Хорошенькую вы мне даете задачку! Их давно нет в городе, иначе ваши солдаты давно схватили их. С такой-то наградой, наверное, половина горожан рыщет в поисках, а вторая уже привела к вам десяток рыцарей! – Хорошо, ну а за каким чертом ты с утра пораньше помчался в замок? – Сообщил госпоже Сони о том, что произошло и предложил свою помощь. – И что же еще? – В основном все, – мальчишка вдруг покраснел, не очень сильно, только легкий румянец на скулах. «Нет, доверять ему нельзя, даже если он действительно чист, с девицей он завяз, а значит, она получит от него то, что ей надо». – Ну и что же полезного ты узнал у этой самой госпожи Сони? – Канцлер влюбился в принцессу. – Какие важные сведения, – скорчив почтительно-удивленную гримасу, покачал головой Роспо. – Вы хотите уверить меня, что сильная страсть канцлера к этой женщине, о намерениях которой никто ничего не знает, нисколько вас не пугает?! – Страсть мужчины проходит так же быстро, как и удовлетворяется, – проворчал Роспо. Конечно, он был совершенно согласен с мальчишкой: канцлер вляпался по самое не могу. Был бы он обыкновенным развратным сластолюбцем, шеф бы не беспокоился. Но тот был чертовым аскетом! В свое время Роспо испробовал все способы, чтобы узнать о предпочтениях великого канцлера, но тот, словно каменная статуя воздержанию, оставался одинаково холоден к любым предложенным вариантам. И теперь его горящий взгляд и вздрагивающие руки при виде этой бабенки свидетельствовали о том, что у канцлера появился поводок со строгим ошейником, и этот поводок не в его, Роспо, руках. – Я бы не судил всех мужчин с вашей колокольни, – осторожно заметил Ворт. – Ты, красавец мой, говори, да не заговаривайся! – вспылил он, и подавшись вперед, стукнул кулаком по столу. – Если судить по тебе, так ты поведешься на любую сучку! Ворт удивленно уставился на него, но потом расплылся в довольной улыбке: – Женщины, господин Роспо, – это лучшее, что может произойти с мужчиной.
Они ехали шагом по городским улицам, и Роспо опять залюбовался посадкой своего протеже. Ворт сам был похож на молодого необъезженного жеребца: красивый, горячий, строптивый. Оседлать его было бы несказанным удовольствием, но пока приходилось довольствоваться не очень длинной кордой. – По дороге позавтракаем, – кинул Роспо своему подчиненному и свернул к «Кобаньей голове». Он любил здешнюю кухню, но более того ему хотелось самому удостовериться в сообщениях Сода. Его раздражало, когда кто-то посягал на его собственность. Хозяйка снова приветствовала их в дверях. Ворт склонился к ее руке, словно та была знатной дамой, женщина просияла, и в ее глазах Роспо увидел блеск, который не зажигали у приветливой вдовы даже щедрые подарки старого Рэптара. Правда ходили слухи, что старик администратор уже и тогда не был в состоянии поднять свой клинок… Они расположились за столом. Ворт, не обращая внимания на своего начальника, провожал глазами хозяйку, уплывающую, плавно раскачивая пышными бедрами, чтобы самолично дать распоряжение на кухне. – Сучка! – сквозь зубы выругался Роспо. «Эти проклятые шлюхи, не стесняясь зарятся на то, что принадлежит мне!» – Что вы сказали? – перевел наконец на него взгляд увлеченный хозяйкой Ворт. – Извращенец хренов, – злобно перекосился Роспо. – Неужели? Мальчишка набычился, поддавшись вперед, желваки заходили: ну точь-в-точь молодой бычок! – Кого черта, Ворт, тебе надо с этой бабой?! – Роспо немного ослабил корду. – Она же тебе в матери годится?! – Именно поэтому она особенно дорога мне, – не отводя взгляда, ответил тот. «Ну, что ж, если с фрейлиной придется повременить в интересах дела, то с хозяйкой он разделается без промедления», – пообещал себе Роспо, яростно расправляясь с большим куском мяса у себя на тарелке. – Что твоя фрейлина говорит о цели их приезда? – утолив голод, обратился он к молчавшему Ворту. – Проблема в здоровье принцессы. Для того, чтобы ее вылечить, нужно молоко троллей. – А что за история с гребнем? – Прямо она не рассказывала. Гребень какой-то магический, дает ей силы, но вылечить полностью ее не может. – Какой-то магический, – передразни он мальчишку. – Мне нужно знать точно! Пока я буду у канцлера, чтобы шашни свои с фрейлиной не разводил, займешься делом. Прощупаешь саму принцессу. «Было бы хорошо, если бы эта принцеска так же повелась на Ворта, как и остальные бабы, но надеется на это нельзя. Если ей нужно молоко троллей, размениваться на мальчишку она не будет». – Как хочешь ее тряси, но выясни у нее куда могли запропаститься ее рыцари.
Отправлено: 19.08.09 15:02. Заголовок: 72. Марк простился ..
72. Марк простился со своими спутниками почти у самого замка Хедвиков, чуть пониже, где тропинка петляла вокруг скал, она расходилась на две едва угадываемые тропы. Одна из них вела к замку, а другая круто поднималась еще выше в горы, где среди отвесных скал и гор покрытых густым лесом скрывалось убежище, где жили и воспитывались войны Хофнара, спасенные от канцлера. Марк уже побывал там и познакомился со многими из них. Молодые рыцари очень понравились ему. И он был рад сражаться с ними. По их плану с Хофнаром, онбудет командовать отрядом, который должен окружить и уничтожить гвардию канцлера в замке. Хофнар не хотел его пускать на этот участок, но Марк сам настоял на этом. Город он совсем не знал, а у замка территория меньше, есть его план, тем более, что с помощью гномьих ходов он мог изучить всю местность вокруг него, включая дворцовый сад. Это была опасная и сложная задача, но Марк с удовольствием взялся за нее. Сидение без дела, которые предшествовало их побегу из города, действовало ему на нервы. А история с Сони окончательно выбила его из седла. Теперь же, занимаясь организацией атаки с толковыми и хорошо подготовленными помощниками, он был вдохновлен и увлечен предстоящим боем, рассчитывая до мелочей его тактику. Конечно, существовала большая вероятность того, что канцлер снова воспользуется своими проклятыми рунами, и все их мастерство пойдет прахом, но Марк старался откинуть эти мысли, занимаясь непосредственно своей задачей. Магия, руны, молоко троллей – все это он оставил другим. Он простой вояка, у него нет ни желания, ни ума разбираться во всех этих тонкостях и хитросплетениях предсказаний и магических формул. Гномы принялись за восстановление проходов древнего рудника сразу же, как был подписан договор. Рудник, несмотря на свой почтенный возраст и печальные перипетии, происходившие над ним на поверхности в последние полтора десятка лет, хорошо сохранился. И уже утром некоторые из его проходов были готовы. Туннели были невысоки для взрослого мужчины, но достаточно широки и просторны, чтобы быстро пропустить через себя большую группу вооруженных людей. Кроме того, были намечены несколько выходов на поверхность внутри замка. Им повезло, что сильная поземка кружила над землей, скрывая работу гномов, а холодный порывистый ветер заставлял стражников, делающих обход, поторапливаться, загоняя их в теплые постовые укрытия. Марк со своими помощниками, благодаря двум готовым выходам в саду замка, смог изучить не только расположение постов и время их смен, но и подсчитать количество гвардейцев – почти все, что касалось наружной охраны. Сведения о внутренней охране дворца должен был предоставить Тим. Марк сам дежурил у одного из выходов, высматривая постовых, когда увидел их с Сони. Они шли держась за руки, а потом остановились почти у самого убежища принца. Обнимаясь, они шептали что-то друг другу, счастливо улыбаясь. Он слышал смех своей невесты, видел, как молодые люди целовались. Лицо Тима, обернутое в его сторону, было исполнено такой нежности и восторга, что Марку стало не по себе: это не было игра для соглядатаев, эта была самая настоящая любовь. Так же Шаул смотрел на свою Элизу, как сейчас его брат смотрит на Сони. Как же они похожи! «Ну и хорошо, – пытался совладать собой Марк, – по крайней мере, я все видел своими глазами, теперь нет никаких иллюзий. Может быть, хотя бы меньше буду похож на осла». Пока он находился со своими помощниками, Бьорком и Траином, ему вполне удавалось держать себя в руках. Полностью погрузившись в разработку детального плана на сегодняшний вечер, он просто не думал о том, что видел. Но когда они расстались, всю дорогу до замка предоставленный самому себе Марк ощутил странную болезненную пустоту внутри. Все в одночасье просто потеряло всякий смысл. После того, как Сони отправилась в замок, презрев здравомыслие и его просьбы, он негодовал и злился, но он полагал, что она любит его, может быть, не так, как ему этого хотелось, но все-таки любит. Увиденное сегодня с беспощадной очевидностью открывало ему глаза на то, что он всегда старался не замечать, гнал от себя всякую мысль: она не любила его. Это страшное открытие наполнило его такой горечью унижения и обманутых надежд, что он не в силах был даже думать об этом. «Если мы отрежем путь в донжон…», – заставил он себя еще раз прокрутить в голове составленный план, пытаясь обнаружить его слабые стороны. Когда он вернулся в замок, Хофнар еще там не появлялся. Марк с радостью согласился разделить трапезу с баронессами. Он не хотел оставаться один, и не хотел видеть Шаула. Его раненый друг, потерявший много крови, был еще слаб и большей частью оставался у себя в комнате при заботливом участии двух баронесс, души в нем не чаявших. Конечно, Марк понимал, что Шаул ни в чем не виноват, и не собирался винить его, но видеть его лицо… Кроме того, он должен готовиться к вечерним событиям, ему надо отдохнуть и собраться, у него не было возможности заниматься душещипательными разговорами, на которые тот был мастер. Марк почти бегом поднялся по лестнице и постарался тихо пройти в свою комнату мимо двери Шаула, он уже закрывал дверь, когда услышал голос друга: – Ну что, Марк? Я уже извелся здесь без дела! – Сейчас пригласят к обеду, там будут обе баронессы, которым тоже не терпится узнать все, что я увидел, так что если ты в силах спускайся в зал. А я пока умоюсь, – он хотел закрыть дверь, но Шаул остановил его. – Подожди, Марк, ты позволишь мне войти? – Прости, Шаул, я хотел сейчас переодеться. Спускайся, там поговорим. – Что случилось? – не отставал Шаул.– Ты расстроен. Ты сомневаешься в возможности спасти их? – Я не знаю ничего об их спасении, – раздражаясь, ответил Марк. – Этим занимается Хофнар. Все что касается моего участка, все замечательно и, если не вмешается эта ваша магия, все будет нормально! – Что произошло? – Почему ты не можешь оставить меня в покое?! – взорвался Марк. – Я целый день провел под землей в скрюченном состоянии, не пил и не ел! Я могу получить хотя бы минуту отдыха?! – Да ты сам не свой! Ты что-то узнал, что расстроило тебя. Что ты увидел там? «Ну и прекрасно, получай, ты сам этого хотел!» – Я видел, как моя невеста целуется с твоим братом! Шаул на какое-то время оторопел, но вскоре опомнился: – Марк, так за ними же следят! Им надо вести себя так, чтобы они поверили, что у них настоящий роман! Иначе их раскроют! – Не делай из меня дурака! – рявкнул Марк, но остановился. – Я был совсем рядом, Шаул, я видел их лица. – Марк, не сходи с ума! То, что ты видел, должны были увидеть соглядатаи канцлера! Если бы Сони и Тим стояли, как истуканы, боясь прикоснуться друг к другу, никто бы им не поверил! Марк, верность для Сони не просто слово! Ты сам это знаешь. Тогда в пустыне, когда ты спас нас, мы выжили только благодаря тому, что она рискнула своей жизнью, хотя могла бы оставаться в безопасности! – Да, она рисковала своей жизнью! Ради тебя, Шаул! Ради тебя! Она всегда любила тебя, только ты боготворил свою принцессу, а на нее не обращал никакого внимания! Ты просто не замечал этого! А я не хотел замечать! – Да причем здесь я?! – Да потому что вы похожи с братом! Очень похожи! Шаул отрицательно качал головой: – Нет, я не верю, ты ошибаешься, этого не может быть,– твердил он. – Дай мне, наконец, умыться, – устало проговорил Марк и выставил друга за дверь.
Элиза потрясающе держится! Сцена с Гойо просто стоит перед глазами!
Я ж говорила, что девочки используют свои женские штучки, а мальчики будут метаться. А если серьезно, в таком состоянии постоянной опасности и напряжения как трудно сохранить самообладание. Спасибо за великолепную сказку, автор!
Отправлено: 20.08.09 00:29. Заголовок: Axel ,Хелга http://..
Axel ,Хелга Спасибо огромное! Axel пишет:
цитата:
Ох, уж эти мальчики. Кричать и топать ногами оно , конечно, легче, чем понят
Страдания Марка, имеют "ноги" еще в первой части: когда он познакомился с Сони и Шаулом, он решил, что Сони влюблена в своего друга, было похоже на то. Я надеюсь, что в этой части, его реакция не слишком перехлестывает. Хелга пишет:
цитата:
Сцена с Гойо просто стоит перед глазами!
Ох, спасибо! Я сама люблю ее . Когда она писалась, герои действовали сами, я только успевала записывать. Смиренному читателю - и
73. Роспо подходил к приемной и столкнулся со спешившим туда же канцлером. Погруженный в свои мысли, тот чуть не налетел на него. – Добрый день, Роспо, – вскинул канцлер на него взгляд, не успев спрятаться за своей обычной надменной бесстрастной личиной. «Аскет наш сорвался с цепи! – усмехнулся про себя Роспо, он уже знал, что принцесса провела в спальне канцлера все утро. – Разбитая рука, затравленный взгляд… За какое место тебя ухватила твоя подружка?» – Добрый день, милорд, – поклонился Роспо с улыбкой. – Кажется, я просил вас прийти ко мне сразу же, как вы получите мою записку, – рыкнул канцлер. – Есть осложнения с арестом рыцарей, милорд, они успели скрыться к тому времени, как мы получили ваш приказ арестовать их, – шеф полиции по-своему обыграл события. Брови канцлера взметнулись вверх. – Пройдемте в кабинет, – сухо бросил ему канцлер и, развернувшись к секретарю, приказал: – Распорядитесь, чтобы во дворец была доставлена колдунья Кольфинна, немедленно! – и прошествовал в свой кабинет. «Что за игры у этой чертовой принцески?! Зачем ему срочно понадобилась старуха?!» – бесился Роспо собственной неосведомленности, следуя за канцлером. – Я хочу знать подробности, – приказал канцлер, расположившись в своем кресле. – Я все выясню, милорд, – слегка склонил голову Роспо. – Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что рыцари воспользовались помощью кого-то либо внутри города, либо вне его, и скорее всего были даже предупреждены об аресте. Канцлер задумчиво потер подбородок. – Это могла быть Кольфинна? – вскинул он на Роспо испытывающий взгляд. – Нет, милорд, у меня нет таких сведений. Кольфинна может быть связанна с людьми принцессы, но помочь им она физически неспособна, а ее магия без молока троллей не действует, – решительно возразил он. Канцлер молчал. – Но вот что интересно, милорд. Члены малого совета сейчас ведут себя крайне странно. Каждый из них через подставных лиц распродает свою собственность, скупая золото и драгоценности. Они действуют сообща, получая различные разрешения и бумаги друг для друга в своих ведомствах. Стараясь не привлекать внимание, они оперируют небольшими суммами, но общий размер их состояний, готовых к отправке, намного превышает их доходы. – К отправке, вы сказали? – Именно, милорд, – многозначительно кивнул Роспо. – Не будем медлить в данном случае. Арестуйте и рассадите по разным камерам. Вы считаете, что побег людей принцессы может быть связан с ними? – Я буду готов ответить вам милорд, сразу после ареста. Лимас сломается первым и все расскажет. – Хорошо, – согласился канцлер и после небольшой паузы спросил: – Скажите, Роспо, когда последний раз вы были у Кольфинны? – Я не припомню, милорд. Кольфинна давно уже совершенно бессильна, а с устранением Кейлера, она стала просто одинокой никому не нужной старухой, – развел руками Роспо. – У вас есть какое-то поручение для меня, связанное с колдуньей? – услужливо встрепенулся он. – Нет, Роспо. Займитесь членами малого совета. И не применяйте к ним ваших методов воздействия до того, пока я не поговорю с ними сам. Роспо покинул кабинет канцлера в крайнем раздражении. «Сначала Кольфинна, а теперь еще и личный допрос! Он что не доверяет мне?! Вот чертова баба! Надо плотнее заняться ею», – Роспо не сомневался, что все это влияние принцессы. Сейчас он должен был встретиться с Вортом, который во время его разговора с канцлером должен был поговорить с принцессой. «Должна быть хоть какая-то зацепка!» Его оторвал от размышлений непривычно острый взгляд секретаря канцлера, с которым случайно встретился глазами Роспо. Но тот, склонив в почтительном поклоне голову, занялся бумагами на своем столе. – Сколько ты здесь работаешь? – спросил его шеф. – Тринадцать лет и пять месяцев, господин Роспо, – спокойно ответил секретарь, его рыбе лицо и выцветший взгляд как обычно были холодны и пусты. Роспо в свое время изучил досье каждого, кто работал рядом с канцлером, и секретарь, до идиотизма пунктуальный и исполнительный, не вызывал у него никаких нареканий, но теперь он был уверен, что в проскользнувшем взгляде заметил что-то существенное. – Ну, бывай, – усмехнулся Роспо, сделав себе заметку, приставить к секретарю хорошего информатора. Шеф полиции прошел в комнату наблюдений. Выслав дежурного, он расположился у окуляра. Он без труда обнаружил своего подчиненного в одной из комнат, предоставленных принцессе, но не с ней, а с ее фрейлиной. Этот паршивец снова обжимался со своей маленькой шлюшкой. А сама принцесса скучала в одиночестве, глядя в окно, на маленьком диванчике, утопая в подушках. Когда она отвела усталый взор от красот зимнего сада, Роспо заметил темно-красный след глубокой ссадины на ее щеке. – Разбитый кулак и рассеченная щека?! – с удивлением протянул Роспо и усмехнулся: сложив все факты вместе, он легко представил себе картину мужской несостоятельности Великого правителя Норландии. – Вот вам и обратная сторона воздержания! Роспо не пришлось долго ждать, вскоре Ворт вошел в комнату и сообщил с порога: – Принцесса никого не принимает, Сони не смогла ее уговорить, несмотря на все мои просьбы. – Ничего удивительного. Ее утренняя аудиенция с канцлером обошлась ей недешево, – усмехнулся Роспо, пропуская мальчишку к окуляру, тот с интересом взглянул в него. – Она ранена! – воскликнул он. – Как можно ударить женщину?! – Рукой, ногой, а то и палкой, – ответил Роспо, его раздражали идиотские рыцарские претензии подчиненного. Мальчишка с презрением и гневом развернулся к нему. Шеф встал и грубо оттолкнул от себя задиру. – Уймись, Ворт! Ты мой человек, а не какой-то импотент рыцарь! Хочешь отыметь их – бери хоть всех скопом! Но не играй со мной в благородство! Ты наушник, продажная душонка, обманываешь баб и используешь их, чтобы получить для себя выгоду! Ты служишь мне! И я не потерплю никаких идиотских капризов! Мальчишка молчал, глядя на него исподлобья: глаза горят, ноздри раздуты, желваки ходят ходуном. Он сейчас ненавидел его, было видно, как трудно ему справиться с бешенством, охватившим его. И Роспо почувствовал прилив пьянящего чувства власти над этим красавчиком. Здесь главное не перегнуть палку, а то он сорвется, и придется его убить, так и не вкусив всей прелести обладания этим строптивым жеребцом. – Возьми себя в руки, – спокойно приказал он, – нам надо работать! Мы и так застряли на этом деле! Что нашептала тебе твоя фрейлина? – Похоже, – после длинной паузы с неохотой проговорил Ворт, – что ее хозяйка не очень озабочена судьбой своих рыцарей. Она упоминала имя некой Кольфинны, которая могла бы им помочь. Но точно она, видимо, не знает. Возможно, у принцессы был какой-то договор с ее людьми на подобный случай, но Сони об этом ничего неизвестно. Да, самое главное! – оживился мальчишка. – Вы знаете, кто наша незнакомка? Роспо молча ждал ответа. – Спящая принцесса, – довольно сообщил ему мальчишка. – Что за черт?! – скривился Роспо. – Ну что вы не слышали никогда сказку, о том что колдунья заколдовала принцессу, и та заснула на сто лет? – удивился Ворт. – Так наш канцлер отымел столетнюю старуху? – присвистнул Роспо. Новый приступ негодования его подчиненного прервало внезапное появление в комнате маршала. – Господин Роспо, – возмущенно взревел он, – вы не имеете право высылать моих людей из комнаты наблюдений! – Как ты мне надоел, – проворчал шеф, и пошел к двери. – Распоряжайся своими людьми, – махнул он возмущенному коллеге. – Подождите, – снова обратился к нему тот, – вас ожидают в зале Малого совета. – Хорошо, – бросил ему Роспо. – Пойдем, Ворт. Они шли по коридорам дворца, затемненным ранними зимними сумерками. – Сейчас отправляйся домой, отдохни, – приказал он Ворту. – Ты мне понадобишься ночью. – Вы что же не будете отправлять людей к Кольфинне? – Не время. Кольфинна сама скоро будет здесь. Колдунья была ему неинтересна. Либо девица Ворта в купе со своей госпожой врут на счет старой ведьмы, и люди принцессы в каком-то другом месте и связаны с другими людьми. А он был в этом почти уверен. Либо все они вообще не представляют никакой опасности, как и эта старуха колдунья. И тратить на них силы и время было бы простым расточительством средств. Но все эти восторги Ворта на счет баб, навели его на мысль о еще одной женщине, которой некогда интересовался канцлер. Баронесса Хедевик. Вполне возможно, что в оживившейся обстановке ему наконец удастся ухватить конец клубка. Этим он займется сам, когда узнает, что хочет сообщить ему эта жалкая троица Малого совета. Ему будет приятно увидеть их лица после того, как он сообщит им об аресте. Коридор, ведущий к залу Малого совета, был ярко освещен. По чьему-то недосмотру были зажжены все светильники. Роспо заметил, что около самой двери высились два новых высоких многосвечных канделябра. Что-то было не так. Роспо открыл массивную дверь и ослепнув во внезапной темноте неосвещенного зала услышал резкий голос Рэптара: – Бей, Лимас! Последующий за этим удар сбил его с ног и темнота сменилась яркой вспышкой света с тошнотворным привкусом крови.
74. Комнату утопала в густой синеве ранних зимних сумерек. Лишь слабый отсвет потухающего огня камина противостоял наступающей темноте. – Уже темнеет, – подумала Элиза. Темнота – это тролли. А они так и не смогли попасть в тронный зал. Сони с Тимом исследовали все подходы, но даже очарованные девушкой стражники не могли помочь. Двери были запечатаны магией рун. Открыть их мог только Гойо. Элиза вновь почувствовала слабость и откинулась на подушки. Утренняя стычка с канцлером напугала и измучила ее. Эта игра была ей не по силам. Она не знала, что именно ее спасло от посягательств Гойо – случай или магия зеркала, которое ей передал через Тима фон Драхе. Но уничтожить канцлера зеркало не смогло. Магия рун, охраняющих Гойо, оказалась сильнее. Фон Драхе говорил, что соединение двух магических предметов – зеркала и ее гребня – должны усилить их магию во много раз. Но канцлер наотрез отказывался ей вернуть гребень. В комнату вошла Сони и зажгла светильники. Подбросив в камин поленья она присела к Элизе. – Тим передал, что лаз к тронному залу уже готов – шептала она, склоняясь к самому уху подруги. – Мы должны успеть до вечера попасть туда. Мне очень жаль, Элиза, – Сони погладила ее по руке, – я вижу, как ты слаба, но Мэни слышал прошлой ночью гул в горах. Значит, тролли уже просыпаются. – Я иду, – вздохнув, проговорила Элиза, – уже иду. Она поднялась и, собравшись силами, пошла к канцлеру. Она старалась не думать ни о нем, ни о троллях, собственно, у нее на это просто не было сил, ей с трудом удавалось справляться со слабостью и головокружением, мучившими ее. Ей хотелось плакать то ли от жалости к себе, то ли от злости на всех остальных. А, может быть, ей просто хотелось выплакаться в волю. Она сама не знала, что именно с ней происходит. Эта магия измотала ее. «Поскорее бы все это закончилось, хоть как-нибудь», – вздохнула Элиза. Выйдя в коридор, она наткнулась на очередного гвардейца, которых было бессчетное количество в замке. – Я хочу видеть великого канцлера, – приказала она ему. – Немедленно. – Миледи, – склонился тот в поклоне, несколько опешив от ее напора. – Когда канцлер у себя в кабинете, тревожить его не может никто, кроме господина Роспо. – Проводите меня к нему, – приказала Элиза и двинулась вперед, не обращая внимания на смущенный лепет гвардейца. Когда они пришли в приемную, секретаря на месте не оказалось, и сопровождавший ее гвардеец совсем растерялся: – Вот видите, даже секретаря нет, – развел он руками. – Оставьте меня, – приказала ему Элиза ледяным тоном и, решительно подойдя к двери, отворила ее. Канцлер стоял около высокого стенного шкафа, украшенные резьбой массивные дверцы которого были приоткрыты. «Вот он его тайник, окутанный целой связкой рун», – подумала Элиза. – Что ты здесь делаешь? – резко спросил он и закрыл шкаф. – Мне надоело ждать, Гойо, – ответила она и подошла почти вплотную к нему. – Будь любезен, отдай мой гребень, – и после небольшой паузы добавила гораздо мягче: – милый. Она скользнула рукой по его плечу и погладила изуродованную перевязанную кисть. Она вдруг ясно вспомнила отчаяние, испуг, злость, охватившие его сегодня утром, и ей вдруг стало жаль его. «Я схожу с ума», – ужаснулась Элиза и тотчас отошла, не дождавшись ответа, она сама себе стала нестерпимо противна. Канцлер молчал, настороженно наблюдая за ней. Элиза подошла к его креслу и опустилась на него. – Ты делаешь глупость, мой милый Гойо, – тихо проговорила она. – Ты силой забрал у меня гребень, но насилие совсем не всегда самый прямой путь. Сам ты не сможешь ни воспользоваться им, ни уничтожить его. Ты ничего не сможешь с ним сделать. Если уж ты решился заняться магией, ты должен жить по ее законам. Доверься ей, и она сама укажет путь. Пойдем, – она вдруг решительно поднялась и, подойдя к нему, взяла за руку. – Пойдем со мной! Отведи меня в твой тронный зал! Я покажу тебе там то, что наверняка удивит тебя! Канцлер продолжал смотреть на нее, но не двигался с места. – Пойдем, – улыбнувшись, потянула она его за руку за собой.
75. Тим отдал хозяйке записку для Марка, в которой изложил подробности внутренней охраны замка. Добрая женщина уже не раз выручала Тима. Сначала она обратила его внимание на слежку, а затем сумела организовать его встречи с фон Драхе и Хофнаром в своей комнате, так, что соглядатай шефа ничего не заподозрил. Милая женщина нанесла тем самым сокрушительный удар по своей репутации, прослыв любовницей молоденького помощника Роспо. А сейчас она рисковала своей жизнью, согласившись стать его связной. Роспо все еще не было, а сидеть в бездействии Тим не мог. Побывав в Красной роте он узнал, что шеф так и не появлялся там, и, что было еще более странным, не передавал никаких распоряжений. Близился решающий момент. Скоро в городе появятся люди Хофнара. И Тим к этому времени должен успеть обезвредить хитрого помощника канцлера, чтобы обезглавить бесчисленную армию Красной роты и убрать с поля одну из самых сильных фигур противной стороны. Но как это сделать, он не знал. Устранить подозрительного и умеющего предугадывать шаги противника Роспо было делом непростым. Во всяком случае для Тима. Юноша вздохнул и поспешил в замок. Стражники на него смотрели косо, но уже перестали чинить ему препятствия, тем более, что деньги Роспо служили весомым аргументом в пользу молодого помощника шефа. – Что ты все снуешь туда-сюда? – проворчал стражник у ворот. – Это государственная тайна, – многозначительно понизив голос и приподняв бровь, сообщил Тим, ему показалось неплохой идеей напугать стражников. – Тайна… – покачал тот головой. – Хорошо, – проговорил задумчиво Тим, – ты добрый малый. Я тебе скажу, но только ты никому не рассказывай, иначе господин Роспо меня прибьет, – он наклонился к стражнику и прошептал тому на ухо: – Тролли взбесились. – Что ты мелешь? – вытаращил тот глаза. – Молоко троллей выкачали все, вот они и объявили войну. Важные птицы все об этом знают. Сейчас все ценное собирают и увозят в безопасное место. – Ну дела… – ошарашено пробормотал стражник. – А я-то думаю, что это Малый совет так суетится?! Давеча прибежали во дворец, перепуганные на смерть, и через четверть часа уже унеслись так, словно за ними черт гнался! – Тролли почище черта будут, когда дело дойдет, – добавил масла в огонь Тим. – Они все здесь разрушат, и камня на камне не оставят. Глаза стражника вылезли из орбит. – Ох, ничёж себе!.. – Ладно, мне надо торопиться, – засобирался Тим. – Но смотри, чтобы никому ни-ни! Мой шеф давно ушел отсюда? – Я не видел, как он уходил, но я сменился пару часов назад. Может, он прошел не в мою смену. Оказавшись во дворце, Тим, намекнув и там двум гвардейцам на опасность вторжения троллей, поспешил к залу Малого совета. Стрелка больших часов, установленных в холле, приближалась к шести. Значит, у него еще будет время проверить слова стражника. Все светильники в коридоре, по которому шел Тим, горели. Это было тем более странно, что он не встретил здесь ни одного гвардейца или слугу. Оказавшись перед дверями зала, он осторожно приоткрыл их. Там было совершенно темно. Сняв со стены один из светильников, Тим шагнул внутрь и чуть не упал, споткнувшись обо что-то мягкое. У самого порога распростерся ничком человек. Вокруг того, что раньше было головой несчастного, растекалось огромная черная лужа крови. Еще до того, как он перевернул тело, Тим понял, что убитый ни кто иной, как шеф Красной роты Роспо. Зрелище было отталкивающим. И хотя это событие существенно облегчало задачу Тима, жестокость, с которой убили начальника, была ему отвратительна.
Отправлено: 20.08.09 01:10. Заголовок: 76. Они так и шли к ..
76. Они так и шли к тронном залу, держась за руки. Канцлер знал, что принцесса опасна, он совсем не доверял ей, но словно что-то сломалось внутри него, и он уже не мог сопротивляться. Дело было не только в его страсти к этой женщине. Возможно, на самом деле магия сыграла с ним злую шутку. Он чувствовал, как нечто мощное затягивает и увлекает его за собой, словно огромная волна утаскивает на дно самого искусного пловца, и он не в силах сопротивляться ей. «Мне нужен Роспо! Куда он запропастился? Наплевать на его интриги с Кольфинной, тем более, что Эл… она, – он даже в мыслях избегал называть ее по имени, – могла солгать, даже наверняка солгала. Роспо не мог предать меня! Если, конечно, не поставил на кого-то другого…» Они подошли к дверям тронного зала, а он так и не решил, стоит ли ему исполнять ее просьбу. «Я боюсь собственной тени. Что может сделать со мной эта женщина, одна, без гребня ?! Но что ей нужно именно в тронном зале?» – Ну, пойдем, – тянула она его, – ты наконец узнаешь, какие сокровища у тебя есть. Неужели она покажет ему сокровищницу королей? Он не зря запирал тронный зал, внутри него безусловно было какая-то очень сильная магия. Он это понял, когда заменил трон. Он не смог защитить его ни одной вязью рун. Его магия была там бессильна. Но проверив каждый дюйм зала, он не смог обнаружить ничего, чтобы хоть отдаленно походило на тайник. – Ну что ж, – проговорил он и начертил пальцем отпирающую связку рун. Двери медленно отворились. – Пойдем, – сказала она и потянула его за руку вперед. Там было совсем темно, слабый лунный свет, проливающийся в зал через стекла витражей, становился еще более нереальным и обманчивым. Тени и предметы оживали в его магическом свете, превращаясь в странных и страшных мифических существ, наполняющих пустующий днем зал. Колонны, словно огромные великаны, выстроились вдоль всего прохода к трону, слегка склонив могучие плечи под тяжестью своей ноши. Канцлеру стало не по себе. – Надо приказать, чтобы зажгли светильники, – остановился он на пороге. – Не нужно, – она упорно тянула его за руку вперед, – свет нам сейчас не понадобиться. Не стой! – воскликнула она нетерпеливо. – Пойдем! И он снова повиновался. Она вела его прямиком к трону. – Здесь должно было быть два трона, – обратилась она к нему, когда они остановились у подножия. – Как это недальновидно, Гойо, – голос ее прерывался: она была взволнована, или просто запыхалась от быстрой ходьбы. Элиза вдруг обвила руками его шею и оказалась так близко, что он чувствовал на своем лице ее сбившееся дыхание и даже в темноте видел, как горят ее глаза. Она была необычайно возбуждена. Черная полоса запекшейся крови, разрезавшая ее щеку, уродовала ее лицо, придавая ему резкое выражение. Он не отрывал от нее взгляда и вдруг почувствовал, – словно это отразилось на ее лице, – какое-то движение в глубине зала. Он быстро обернулся и краем глаза уловил тень, метнувшуюся к одному из окон. Он рванулся из ее объятий – Кто здесь?! – воскликнул он, но принцесса вцепился в него, не давая ему двинуться. – Нет, Гойо! – кричала она. Он с силой откинул ее от себя и устремился за мелькнувшей тенью, но тут его ослепил ярчайший сноп света. Он пронесся вихрем по залу и сгинул так же внезапно, как появился, он услышал странный гулкий шорох в стороне, но грохот захлопывающейся двери отвлек его, и он бросился за беглецом. Отварив двери, он крикнул гвардейцам, замершим у дверей: – Догнать! Схватить! Те бросились бежать. – Кто это был?! – обернулся он к принцессе, устроившейся на его троне. – Что здесь произошло?! – в бешенстве рванулся он к ней. – Я же обещала тебе показать, какое сокровище хранится у тебя в замке… Ее последние слова заглушил странный гул, который, усиливаясь, превратился в ужасающий грохот, и земля под ними заходила ходуном. Тошнотворное чувство животного страха подкатило к желудку и, взорвавшись там, разлилось бурными потоками по всему телу, лишая его сил и воли. Но внутри уже закипала злость. – Это ты, дрянь?! – он подскочил к принцессе, она сидела с перекошенным от страха лицом, вцепившись в подлокотники трона. – Это тролли, – еле слышно прошептала она. Землетрясение и гул постепенно стихли. Гойо с трудом перевел дух. – Что значит тролли? Отвечай! – орал он. – Мне плохо, Гойо, отдай мне гребень, – прошептала она сползая с трона, не в силах удерживаться на нем. Он подхватил ее на руки и поспешил вон. «Кольфинна! Нужна Кольфинна!». Он шел по коридорам и анфиладам комнат, где бессмысленно толпились слуги и гвардейцы. Они были напуганы, растеряны и не обращали на него никакого внимания. – Кольфину! – крикнул он. – Кольфину ко мне! Живо! – орал он. Люди поднимали на него испуганные лица и разбегались. Он не был уверен, что они его понимали и выполнят его приказ. Фонтан из страха, ненависти, злобы и отчаяния взметнулся из сердца, затопляя его разум. Гойо поставил принцессу на ноги и, удерживая ее за плечи, чтобы она не упала, закричал: – Ты мне все расскажешь! Сейчас же! – Не кричи так, дай мне присесть, – тихо ответила она. Он опустил ее на скамью, стоявшую в небольшой нише. – Стой, – крикнув, остановил он молоденького гвардейца, со всех ног мчавшегося куда-то. – Кольфинну доставили во дворец? Солдат, часто моргая, уставился на канцлера, наконец до него дошло сказанное, и он кивнул. – Тролли разрушили ее замок! – выпучив глаза от страха, выпалил он. – Мы еле спаслись! Скалы за нами складывались, как кости домино! – Кольфинна погибла?! – встряхнул его канцлер. – Не-ет, – ошарашено уставился на него солдат, – она здесь. – Так приведи ее сюда сейчас же! – заорал он. – Слушаюсь, ваша милость, – ответил тот и отправился выполнять приказ. У канцлера голова шла кругом: разрушенный замок Кольфины, складывающиеся скалы, вспышки молнии и таинственные тени в тронном зале! – Говори, что происходит, – приказал он принцессе. Возбуждение схлынуло, и он сам устало опустился рядом с ней. – Я тут совсем не причем, Гойо, – она говорила с трудом, часто останавливаясь, чтобы перевести дух, словно ей не хватало воздуха. – Война троллей – дело твоих рук. Ты украл у них все молоко, и они проснулись, чтобы отомстить. И ты бессилен перед ними со всей премудростью твоих рун. – Они не смогут убить меня, – запальчиво ответил он, нащупывая на груди под одеждой ладанку Эдельвен, делающую его неуязвимым. Она пожала плечами, устало прикрыв глаза. – Они разрушат все королевство, убьют всех людей. Кому ты будешь нужен один среди руин? Перспектива была отвратительной. Даже хуже! Тролли – это было единственное, что он не учел! Где Роспо?! Надо было срочно что-то предпринять! – Ты знаешь, что надо делать, чтобы остановить троллей! – развернул он ее к себе. – Знаю, – бесцветно ответила она. Она была мертвенно бледной, темные круги под глазами, казалось, разливались по всему лицу, придавая сероватый оттенок даже обескровленным губам. Тем ярче и уродливей темнел на щеке след от его перстня. – Отдай мне мой гребень, и я скажу тебе, – заявила она, глядя на него в упор. – Никогда, – прошипел он ей в лицо. – Я никогда не отдам тебе его! Проклятая ведьма! Лучше я потеряю все, но по-твоему не будет: ты тоже погибнешь! – Я так устала, что мне все равно… – тихо прошептала она. – Что произошло в тронном зале?! – встряхнул он ее. Но быстро нарастающий шум оглушил его, и земля снова заходила под ногами. Раскачивались светильники, расплескивая масло, двигалась тяжелая мебель, скрипели деревянные балки потолка, по кладке стен стремительно разбегались трещины, рассыпая фонтаны штукатурки. В теле Гойо ощущал такую же дьявольскую пляску: все внутренности плясали, меняясь друг с другом местами, и это месиво затоплял страх, поднимаясь все выше, он добирался до сознания, и, казалось, что как только это произойдет, голова взорвется от ужаса. «Я не могу погибнуть сейчас», – пытался он мыслить рационально, ухватившись за ладанку, но страх оказывался сильнее рассудка. Элиза, до боли сжавшая его руку, вдруг ослабила хватку и начала заваливаться на бок без чувств. В этот момент гул стих и тряска прекратилась. – Проклятье, – выругался он, поднял принцессу на руки и понес в спальню. Его одинокие шаги гулким эхом отзывались по всему залам. Замок был пуст. И только дойдя до своей спальни, он увидел высокую тонкую фигуру колдуньи. – Давно не виделись, Гойо, – проскрипела она. Он не ответил, толкнув плечом дверь, он внес принцессу в комнату и положил на кровать. – Вылечи ее, – приказал он колдунье, оставшейся в дверях. – Ты все командуешь, – усмехнулась Кольфинна и вошла в спальню. Она подошла к Элизе и погладила ее по лицу. – Когда она придет в себя, я займусь ею, – повернулась колдунья к нему. – У тебя здесь мило. – Заткнись, – грубо оборвал он треп старухи. – Как остановить троллей? – Чтобы остановить троллей, надобно быть настоящим хранителем великого Януса. Самозванцев тролли не слушают, а воевать с ними бесполезно, их не одолеешь мечами с ворованными рунами. А людишки-то твои разбежались все… – проговорила она. Почва ушла у него из под ног, но причиной тому было не землетрясение. «Неужели он проиграл?! Как это могло произойти?! Еще час назад он был могучим правителем, а теперь остался один в пустующем замке! – мысли лихорадочно сменяли одна другую. – Надо срочно что-то предпринять! Должен быть выход! – он растерянно оглянулся вокруг, словно мог найти его здесь, в своей спальне. – Да! Выход есть! Элиза!» – Займись ею, я сейчас принесу молоко троллей, – приказал он колдунье и вышел. Он почти бегом кинулся в свой кабинет, открыл шкаф и замер.
Юлия Как замечательно ты передаешь нарастающее напряжение У Элизы все последние сцены - бенефисные! Дуэт с Гойо - просто блеск Полагаю, Кольфинна быстро сообразит, что с Элизой
77. Сони, взобравшись на огромный валун, высматривала отца. Но в неясном свете пасмурной ночи трудно было заметить вдалеке карабкающегося по скалам человека, одетого в серую незаметную робу. Сони всхлипнула и вытерла рукавом мокрое от слез лицо. Ветер гнал облака, и лунный свет, пробивающийся через их толщу, то тонул, окутывая землю мраком, то выныривал сквозь прорехи, оставляя на земле быстро исчезающие серебристые кляксы. Все менялось в мигающем проворном свете, и даже события, только что пережитые казались неясным сном.
Получив известие о том, что подземный ход в тронный зал уже готов, Элиза, Тим и Сони начали действовать по заранее продуманному ими плану. Элиза должна была заставить канцлера открыть тронный зал и отвлечь его. – Бр-р-р, – Сони передернула плечами, представив вызывавшего ее отвращение Гойо! А они с Тимом , чтобы суметь скрыть от канцлера потайной ход и не дать ему запечатать его своими рунами, разделили роль похитителя на двоих. Для этого Сони переоделась в мужской костюм. В тот момент, когда Сони вместе с мечом будет спускаться в подземный ход, Тим должен был захлопнуть двери зала и убежать, чтобы сбить с толку преследователей. Сони не представляла себе, как Тиму удастся на глазах у стражников явиться и захлопнуть двери зала, но он утверждал, что легко справиться с этой задачей. Чтобы все сделать в одно и то же время они договорились отсчитывать каждый до пятидесяти: бегом тридцать шагов до окна с витражом, пятнадцать – до угла, где должен быть вход подземелье, приготовленный гномами, и еще пять секунд на то, чтобы вытащить меч из тайника. Сони не составило труда уговорить стражников пустить ее: «Хоть одним глазком взглянуть на это таинственное место!» В зале было темно. Высокие колонны, двумя шеренгами выстроившиеся вдоль прохода к трону, заслоняли даже тот слабый свет, что попадал внутрь через витражи окон. Сони побежала к третьему окну, легко узнав описанный отцом сюжет: склонившийся перед тремя девами рыцарь посвящал им свой меч. Девушка протянула руку и дотронулась до рукоятки меча. Она чувствовала пальцами холодок гладкого стекла, но ничего не происходило. Она провела рукой, еще раз и еще раз, девы устремили на нее суровые осуждающие взоры, но меч не давался. «Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять», – считала в отчаянии девушка, обшаривая упрямое стекло, всматриваясь в него сквозь слезы отчаяния и страха. – Кто здесь?! – раздался голос канцлера. – Нет, Гойо! – послышались отчаянные попытки Элизы остановить его, но Сони уже слышала гулкий звук быстро приближающихся шагов. И тут она почувствовала, как кто-то сзади схватил ее и, зажав рот, потащил. Сони не сопротивлялась, хотя, только когда перестала ощущать под ногами пол поняла, что происходит. И вдруг, ослепив ее, со свистом и треском вверх взметнулся трескучий шар, как огненный ежик, и, завертевшись, заметался по залу. Они были уже в подземелье, где все тонуло в темноте и ничего не было видно, она услышала только шорох задвигающейся тяжелой каменной плиты над головой. – Там еще Элиза, – услышала она голос Марка. Значит ее тащил он! Ну, конечно же! Кто же еще?! – Я не могу рисковать, – ответил ему другой сухой надтреснутый голос. – Где Элиза? – нетерпеливо спросил ее Марк, развернув лицом к себе, хотя это было совершенно бессмысленно в кромешной тьме. – Элиза решила остаться. – Это еще зачем?! – все больше распылялся Марк. – Она надеется, с помощью гребня и зеркала фон Драхе одолеть канцлера. – О господи! – воскликнул он, и тут страшный гул наполнил подземелье. Звук усиливался и, казалось, надрывал не только уши, но, проникая в каждую клеточку тела, наполнял его жутким все поглощающим страхом. И вдруг все затряслось. Сони казалось, хотя она ничего не видела, что стены сдвинулись, и тотчас разошлись снова, словно они оказались в пульсирующем чреве огромной змеи. Стены сжимались все теснее, а расходились все меньше. Сони в ужасе застыла. Марк пригнул ее к земле, усадив на корточки, и, обняв, накрыл сверху собой. Сердце девушки плясало и прыгало вместе с землей, их засыпал град из песка мелких камней. В тесных объятиях Марка ей было душно и тяжело, но они были единственным надежным местом, когда вокруг все сходило с ума и рушилось. Гул постепенно прекратился, и подземная кишка, пытавшаяся переварить их, успокоилась. С потолка еще сыпался песок. Чихая и кашляя они поднялись на ноги. – Надо спешить, – услышала Сони снова надтреснутый голос, с трудом очищая глаза от попавшей в них пыли, – в некоторых местах рудник не укреплен, проходы могут быть разрушены. – Но я не смогла взять из тайника волшебный Янус! – воскликнула Сони. – Меч уже у короля, – ответил ей Марк. – А Элизу будем вызволять по-другому, –он взял ее за руку и повел за собой по проходу, следуя за гномом. Через несколько шагов, свернув в одну из развилок, он вышли к освещенной части рудника. Маленькие лампы, развешенные на крюки через каждые несколько рут, мигали, то притухая, то вспыхивая вновь, от просыпающегося сверху песка, но ни одна из них полностью не погасла. Двигаться при свете было гораздо легче, и Марк пропустил ее вперед. Теперь она шла за гномом, а он замыкал их маленькое шествие. Сони задумалась. Отец оказался в зале раньше них и вынул меч. Сони чувствовала разочарование и даже обиду: они справились без нее. Их приключение, весь их хитроумный план, показался Сони до обидного никчемной детской игрой. – Зачем надо было рисковать обнаружить это проход, чтобы вытащить меня оттуда?! – обернувшись к Марку возмущенно спросила она. – Вообще-то мы хотели вытащить вас обеих оттуда, чтобы вы больше не были заложницами у сумасшедшего канцлера! Чтобы обезопасить вас от предстоящего боя! – в тон ей ответил Марк. – Но вы же все всегда делаете по-своему! – Я должна вернуться! – развернулась Сони, и уткнулась в следовавшего за ней Марка. – Зачем? – она видела, как он побелел даже под слоем пыли, что засыпала их. – Тима там уже нет! – выпалил он ей в лицо и, протиснувшись вперед, дернул за руку и потащил за собой. – Причем тут Тим?! – взорвалась Сони, – Элиза осталась совсем одна! – Вы же сами так решили! – обернулся он к ней. – Вот и пожинайте плоды своих решений! – Ты что с ума сошел?! – Сони просто не верила своим ушам. – Мы уже пришли, – угрюмо ответил ей Марк. Проход стал шире и, Сони почувствовала дуновение холодного ветра. Еще несколько поворотов, и они оказались у довольно широкого прохода, ведущего на поверхность.
– Сони! – бросился к ней Шаул, – А где Элиза? Он вглядывался за их спины, пытаясь увидеть принцессу. – Она осталась там, Шаул, – Сони было трудно видеть его встревоженное осунувшееся лицо. – Что с ней? – Не беспокойся с ней все в порядке! Просто, она хотела попробовать отобрать у него свой гребень и уничтожить его. – О боже! – выдохнул Шаул. – Ты же ратовал за то, чтобы женщины сами решали все, – угрюмо ввернул Марк. Шаул непонимающе уставился на него. – Мне надо возвращаться, – примирительно сказал принц, протянув Шаулу руку, – меня ждут люди. – Удачи, – ответил на рукопожатие тот. – И вам того же, – махнул рукой Марк, развернулся и скрылся в подземелье. – Он даже ничего мне не сказал?! – воскликнула Сони. – Что с ним, Шаул?! Они выбрались на поверхность, где на возвышенности у самого города был расположен лагерь. Огни были потушены и Сони разглядела только часовых у входа в штольню, несколько палаток и коней на привязи. – Все сложно, Сони, – только успел ответить ей Шаул, как снова страшный гул возобновился. Теперь, оказавшись над землей, Сони услышала резкий скрежет. Кони испуганно ржали, поднимаясь на дыбы, рвали поводья. Сони и Шаул пригнулись. Все тряслось и ходило ходуном. Сердце, стремительно упавшее в вниз, беспомощно барахталось, утопая в леденящих водах ужаса. Шаул обнял ее одной рукой и что-то тихо шептал на ухо. В грохоте обвалов, надрывном ржании лошадей и стоне земли Сони не могла расслышать, что именно он говорил, но это стало нитью, связывающей ее с реальностью, не дающей ее сознанию сорваться в бездну. Наконец все стало стихать. Замолчали даже лошади. И последующая тишина пугала своей мертвенной пустотой. – Кажется, стихло, – пропищала Сони, с трудом справляясь с исчезнувшим от страха голосом. – Стихло, – ответил ей Шаул, помогая подняться. – Где же папа? – Отправился к троллям. – Вдруг его завалило и он не смог добраться до них?! Он отправился туда один? – посыпались из нее вопросы: страх сменился возбуждением – Один, – кивнул юноша. – Не взял с собой ни рыцарей, ни пророчицу, ни старика Мэни, как эти двое не настаивали на своем праве сопровождать его. Не переживай, Сони, – Шаул погладил ее по плечу, – ты же знаешь, он не может погибнуть. Он все сделает. Сони вздохнула. – Хорошо бы… От меня нет никакого проку, Шаул. Меч отец взял сам, а я совершенно напрасно покинула Элизу. – Господин Хофнар спешил остановить троллей, он не мог ждать, – пытался утешить ее Шаул. Сони только сейчас увидела, что ее друг ранен, поняла, что он расстроен не меньше ее из-за отсутствия Элизы. Ей стало совестно: слишком поглощена своими переживаниями, чтобы замечать боль близких. – Прости, Шаул, – она погладил его по раненной руке. – Тебе больно? – Нет, – отмахнулся он, – уже почти не болит. – Что случилось? Я заметила у Марка тоже рассечена щека… – Нас хотели арестовать, и нам пришлось защищаться. Сони участливо коснулась его лица, словно могла исцелить его, но Шаул отстранился. – Марк спас мне жизнь, – зачем-то прибавил он, хотя Сони и так прекрасно знала, что боец он никудышный по сравнению с Марком. – Что с ним случилось? – повторила она свой давешний вопрос. Шаул вздохнул и ответил прямо: – Он видел, как ты целовалась с Тимом. Сони прикрыла глаза, где-то в глубине души она знала, что именно ее увлечение Тимом – настоящая причина ужасного поведения Мрака, хотя не имела понятия, как он мог узнать об этом. – Он считает, что вы с Тимом влюблены друг в друга. Это правда, Сони? – Не знаю, – тихо ответила девушка. Она, действительно, не знала. Тим нравился ей, он был очень милым, ей было хорошо и весело с ним. А любовь… Нет, должно быть что-то еще, кроме веселья и удовольствия. – Сони, – неодобрительно протянул Шаул. – Это все Тим! – тут же нашел он виноватого. – При чем тут он?! – вспылила она, разозлившись на то с какой легкостью он свалил вину на Тима, словно она сама была бессловесной куклой, которую можно заставить любить или изменять. – Это я виновата в увлечении Тима, так что пожалей его! – Ну зачем ты так, Сони? – Шаул покачал головой, и после довольно длительной паузы строго произнес: – Тебе стоит поскорее разобраться в своих чувствах, чтобы не мучить ни себя, ни их. Не знаю, что у вас там вышло с Тимом, и кто из вас виноват, но Марк-то точно не заслуживает такого отношения. «Тоже мне добрый друг!» – его резкие слова задели ее. Ей ужасно захотелось плакать. Она отвернулась от Шаула и обойдя палатки, устроилась на большом валуне, выглядывая возвращающегося отца. – Отец, – прошептала Сони, не справляясь с нахлынувшими рыданиями.
Она увидела его, когда он буквально вынырнул из-за острого выступа соседней скалы. Сони сползла с валуна, спеша навстречу к отцу, но ее опередила какая-то женщина. Сони видела ее впервые. Высокая, крупная, одета в мужской костюм. Со спины ее можно было бы принять за молодого мужчину, если бы не легкая походка и длинные красивые волосы. «Пророчица», – догадалась Сони, вспоминая описание, данное ей Тимом. Женщина, бросившаяся со всех ног к королю, застыла в четверти шаге от него. Так они и стояли друг напротив друга. Пророчица была почти на дюйм выше отца. Неожиданно он свободной рукой склонил ее голову к себе и поцеловал. Сони замерла. Поцелуй был порывистым, но очень долгим, словно они не могли оторваться друг от друга, боясь, что это уже никогда не повторится. Из прикрытых глаз женщины текли слезы. Лицо отца было изможденным, глубокие морщины прорезали покрытый серой пылью лоб, на котором пот оставил светлые дорожки с темной каймой. – Кх-кх…, – услышала Сони у себя над ухом нетерпеливое покашливание. – Ваше величество. Король и пророчица отступили друг от друга, и снова замерли на мгновение. – Я должен идти, – склонился он к ее руке, а она, обняв его за голову другой, нежно прижалась щекой к его макушке. Сони обернулась: отца ждал фон Драхе. – Доброй ночи, ваше высочество, – склонил он голову в галантном поклоне перед ней. – Сони, – отец подошел к ней и обнял. – Я иду вместе с фон Драхе замок. Береги себя, родная, и лучше оставайся тут, пока все не утрясется. Он крепко обнял ее и поцеловал в висок. – Что там, Бьорн? – обратился отец к подоспевшему рыцарю. – Все по плану, сир, – ответил тот. – Марк со своими людьми в замке. Они действуют там совершенно бесшумно, и пока никакой магии. Траин и Торран в городе, ворота уже под их контролем… – Хорошо, – кивнул Хофнар. – Оставайтесь здесь. Следите за тем, что происходит за городской стеной, обращайте внимание на любую мелочь, о любой несуразности, обо всем, что может смахивать на магию, докладывайте Марку. – Слушаюсь, сир, – ответил рыцарь, склонив голову. – Пойдемте, фон Драхе, – вздохнул Хофнар и, не оглядываясь, зашагал вперед.
Дорогие мои читатели, обращаюсь к вам с вопросом. Завтра я отправляюсь в трехнедельное путешествие по бескрайним просторам Смоленщины, и не уверена, что на этих самых просторах легко доступен Интернет (во всяком случае, у наших родственников его точно нет, а какова ситуация с "вайфаем" в общественных местах, сказать еще труднее). Вот я и думаю: выложить куски побольше, а там глядишь и конец, или это будет слишком неудобоваримо?
Юлия, какое яркое творение выходит из-под твоего пера! Настигла последний пункт остановки сегодня, уже во втором часу ночи. Нет сил оторваться, давно со мной такого не было. А тут уже все события разворачивается таким вихрем! Как и обещала, бросаю лишь хрустальные туфельки, и те с восхищением! Как живо и ярко прорисованы герои, как точно высвечены их характеры. Их мысли, поступки, чувства так осязаемы и психологически выверены. В голове звенит только одна мысль: "Я безудержно верю в реальность этой сказки!". Юлия , спасибо тебе огромное. Жду продолжения, переживаю жутко и за Элизу, и за Соню (пророчество вот-вот завершится), даже горестно качаю головой над телом Роспо.
Axel, Жанна, Marusia Спасибо вам большое за интерес к этому сочинению и за теплые слова. Жанна пишет:
цитата:
Их мысли, поступки, чувства так осязаемы и психологически выверены.
Эта похвала для меня очень дорога, потому что для меня самой они совершенно живые конкретные личности. И материнскому сердцу жизненно-необходимо, чтобы детушки мои находили благоволение и у читателей. А теперь выполняю ваши указания...
Отправлено: 20.08.09 21:32. Заголовок: 78. Элиза никак не м..
78. Элиза никак не могла очнуться, ей казалось, что она тонет: волны, накатывая вновь и вновь, утягивают ее на дно, и она все глубже погружается в темную холодную бездну. «Снова сон, – подумала она, – бесконечный сон». Вдруг резкая боль разорвала тяжелые путы дремы, и она открыла глаза. – Ничего страшного, Элиза, это всего лишь нюхательная соль, – в слабом свете горящего камина, она увидела лицо Кольфинны, склонившееся над ней. «Только ее мне сейчас не хватало», – с досадой подумала она. – Ты сказала Гойо, что я могу тебя вылечить с помощью молока троллей? Кольфинна говорила просто и даже весело, словно болтала с доброй приятельницей. Но Элиза не желала поддерживать игривое настроение злобной старухи, бывшей виновницей ее болезни и несчастья. Пусть Хофнар и заключил с ней союз, но Элиза не обязана рассыпаться перед ней в любезностях. Отвернув от колдуньи голову, она устало прикрыла глаза. – Ты больше не будешь стареть, – услышала она голос Кольфинны. – Ты опять лжешь мне?! – Элиза резко повернувшись, испытующе уставилась на колдунью, боясь поверить ей. – Нет, – улыбаясь, словно добрая тетушка, покачала та головой, и с удовольствием вобрав полную грудь воздуха, потянулась и сообщила: – За одни сутки мне дважды удалось избежать неминуемой страшной смерти. Я в самом радужном настроении за последние сто лет. У меня появилась надежда, и захотелось сделать что-нибудь хорошее… Конечно, не очень увлекаясь, – усмехнулась колдунья. – Так ты решила вернуть мне мою молодость? – недоверчиво спросила Элиза. – Нет, я не могу это сделать, я же сразу тебя предупредила об этом. Но ты умудрилась найти магию, посрамившую все мои труды. – Эльфийский гребень? – Нет, – протянула Кольфина, – гребень здесь не причем. – Я не понимаю! – раздраженно воскликнула Элиза. – Ты можешь говорить прямо, без своих экивоков?! – Зарождение новой жизни, даже если речь идет о жизни внука библиотекаря, – очень сильное волшебство. – Что?! – не поверила своим ушам Элиза. В этот момент дверь отварилась и на пороге появился Шаул. Все смешалось: новость, которой ее огорошила Кольфина, и его внезапное появление – это было похоже на несбыточный сон. – Элиза! – рванулся к ней юноша и, обхватив рукой, прижал к себе. Она слышала его ласковый шепот, чувствовала его запах, его бережные объятия. – Шаул, – разрыдалась она, – наконец-то… Она захлебывалась слезами, которые безудержным потоком смывали все страшное, грязное, лживое, что мучило ее последнее время. – Все будет хорошо, родная, – успокаивал он ее, укачивая словно ребенка. Как она соскучилась по нему! Как устала от всех, кто добивался ее, с тех пор как они расстались! Как ненавистны были ей их властность, их жестокое желание, их стремление подчинить ее себе, превратив в игрушку! – Шаул, Шаул, – шептала она сквозь слезы, судорожно вздыхая. – Не оставляй меня больше... – Я никогда не оставлю тебя, что бы ты не решила. «Боже мой! Ведь он еще ничего не знает!» Она чуть отстранилась от него, чтобы увидеть его лицо. Элиза всматриваясь в него и не могла наглядеться, так припадает к источнику измученной жаждой человек, не в силах оторваться. Только сейчас она заметила висевшую на перевязи левую руку, рассеченную бровь и рваную полосу на щеке, точно такую, как у нее, словно она смотрелась в зеркало. Элиза провела пальцами по его лицу, небритая щетина щекотала ей пальцы, и он пытался их поцеловать. – Он мучил тебя, – прошептал Шаул, и его лицо приобрело незнакомое жесткое выражение. – Подожди, милая, я сейчас вернусь. Он оставил ее, стремительно направляясь к выходу. – Ты куда? – испугалась она. – Мне надо помочь Хофнару. Он сейчас с канцлером. – Передай ему, что у канцлера на шее амулет, защищающий его даже от троллей. Шаул кивнул и вышел, только тогда она заметила стоящего у дверей фон Драхе.
79. Канцлер злобным взглядом впился в Хофнара, стоящего на пороге кабинета с обнаженным мечом. – Значит, я был прав, ты все-таки связан с королем, – прошипел Гойо, обретя, наконец, дар речи. – Почему я не оставил гнить тебя в тюремном подвале? – Тебе просто не могло прийти в голову, что я и есть король, – ответил Хофнар. – Ты не король! Ты жалкое подобие! Шут! – перекошенным ртом выплевывал оскорбления Гойо. Хофнар прекрасно понимал, что тот тянет время, пытаясь разозлить его, чтобы найти возможность улизнуть, и внимательно следил за каждым движением своего врага, дожидаясь фон Драхе с его зеркалом. – Так это ты был в тронном зале? – снова попытался зацепить его Гойо. – Нет. – Твоя сокровищница была в подполе? – недоверчиво спросил он. – А ты там искал? – Там ничего не было! – Сокровищница была всегда у тебя перед самым твоим носом, но даже если бы ты это знал, ты все равно не смог бы взять оттуда меч. – Так кто же был в зале? – Сони, фрейлина принцессы. Моя дочь. – Что?! – ошарашено уставился на него канцлер. – Правда, какая ирония?! – усмехнулся Хофнар. – Ты столько сил и времени добивался другой, когда около тебя находилась наследница волшебного Януса! Гойо выглядел растерянным, он беспомощно водил глазами по испрещенным защитными рунами предметам вокруг него, словно пытался найти в них опору, и не заметил стремительно ворвавшегося в кабинет Шаула. Отстранив Хофнара, юноша рванулся к канцлеру и так ударил того кулаком в лицо, что тот не удержался на ногах и упал. Нагнувшись к нему, Шаул сорвал какую-то безделушку с его шеи, оставив яркий малиновый след на коже. Вернувшись к Хофнару, Шаул протянул ему маленький изящный флакончик, сделанный в виде кулона. – Элиза сказала, что это талисман, защищающий его, – проговорил он, потирая о подбородок распухшие костяшки пальцев. Канцлер пытался подняться, нервно ощупывая свою шею и грудь в поисках заветного предмета. Лицо его с разбитым ртом и окровавленным носом, перекосила ненависть и яростная злоба, он бросился к Шаулу, но Хофнар перегородил ему путь. – Стой, Гойо, – раздался голос фон Драхе. И тот обмер, словно увидел призрака. – Я отдаю зеркало эльфам, – произнес король Эрлих, положив руку на перекрестье волшебного Януса, который удерживал у груди Гойо Хофнар, – чтобы они смогли судить тебя по своему закону. Он раскрыл вторую руку. На ней блеснул небольшой овальный предмет и начал медленно таять, как тает лед в тепле очага. Гойо шатнулся назад, словно от удара, и стал у них на глазах исчезать. Он превратился в прозрачный фантом, через который можно было различить предметы, затем контуры его тела исказились, оставляя лишь легкий туман, и наконец он совсем исчез. Они стояли молча, пораженные увиденным. – Жутковатое зрелище, – Хофнар первым пришел в себя. – Надеюсь, он больше никогда не материализуется, – прошептал Шаул. – Эльфы с ним миндальничать не будут, – пообещал фон Драхе.
80. Халли осторожно продвигался по городу, охваченному паникой. По улицам беспорядочно бегали возбужденные и испуганные люди. Двери многих домов были раскрыты настежь, кричали женщины, плакали дети. Зайдя в один из таких домов, Халли переоделся в гражданское платье, скинув форму. Он хорошо знал город и быстро продвигался к замку, умело лавируя по тесным переулкам и кривым улочкам, перелезая через невысокие или разрушенные землетрясением заборы. Первая волна этой дьявольской пляски земли застала их с Гнуппом за городом, когда они патрулировали дорогу в столицу. Такие задания давали только новичкам или проштарфимшися. Они с Гнуппом не были новичками, и Халли был уверен, что в неприятном крене его карьеры виноват тот заносчивый иностранный рыцарь, с которым они схлестнулись дважды – на постоялом дворе и в гостинице. Несомненно, этот напыщенный здоровяк, нажаловался на него шефу Красной роты. Халли видел, что смазливый мальчишка, что был с ними, с господином Роспо на дружеской ноге. Надо же! Только что прибыли невесть откуда, а уже взмахнули на такую высоту, о которой он и мечтать не мог! Так было всегда: вот такие высокомерные выскочки вытесняли его со всех достойных мест и лишали заслуженных привилегий. Чем больше он размышлял об этом, тем яснее ему становилось, что виновниками его последних неудач на службе был тот рыцарь. Халли исходил ненавистью к нему, придумывая один за другим планы мести своему обидчику. – Давай пошевеливайся, Халли, – помешал его размышлениям Гнупп. – Уже совсем темно, а мы еще не дошли до трактира! Так совсем живот прирастет к спине! – У тебя не прирастет, – огрызнулся тощий Халли на своего плотного напарника. Гнуппу было наплевать, что их опять отправили патрулировать дороги. У него честолюбия было, что у червяка! Лишь бы можно было поесть да поспать вволю. А в патрульной службе он мог от души наслаждаться и тем и другим, переходя по дорогам от одного придорожного трактира к другому. – Никакого тебе начальства рядом, знай себе ешь да пей за казенный счет! Да еще всегда деньгу можно по легкому срубить, – выкладывал он Халли свои ничтожные взгляды, – если какого-нибудь купчишку или крестьянина пугнешь слегка. И что ты все жалуешься да ноешь?! – Тебе лишь бы пельку набить, – раздражался Халли, чувствующий себя униженным от того, что поставлен с Гнуппом на одну планку. – Живешь, точно скотина! Слава – вот что делает человека! – Тыть, – осклабился Гнупп. – Хочешь прославиться?! Дурной ты, Халли! Ну, как ты трусливый человечишка из деревни можешь прославиться?! – Во-первых, сам ты деревенщина, а я родился в городе, – огрызнулся Халли на поддевку Гнуппа, который всякий раз намекал на крестьянское происхождение родителей Халли, зная что тот старается избегать разговоров на эту тему. – А во-вторых, мы стражи порядка, Гнупп, – назидательно произнес Халли, повторяя любимое высказывание их начальника. – И что, ты мечтаешь схватить какого-нибудь великого преступника? Халли ничего не ответил, Гнупп был абсолютно туп, и просто не в состоянии понять честолюбивых стремлений благородного человека. Еще мгновение и Халли оказался бы под колесами кареты, выехавшей на большой скорости из-за пригорка им навстречу, но Гнупп отскочив сам, во время толкнул напарника, отбросив того в сторону. Карета не останавливаясь, обдала их из-под колес ледяным фонтаном и покатила дальше. – Карета лорда-администратора, – присвистнул Гнупп, – вот чудеса! Куда это он так спешит в такой-то час?! – И без охраны…– удивленно протянул Халли. Они бы еще долго рассуждали на эту тему, если бы не услышали странный гул, перерастающий в невероятный грохот. От страха оба присели, но земля вдруг вздрогнула и заплясала под ними в ужасающем халлинге. И Халли оказался на четвереньках. Он тонко выл от страха не в силах преодолеть охвативший его ужас, когда увидел, как соседняя возвышенность, разделенная дорогой, ведущей из города, на две половины, подпрыгнув, схлопнулась, поглотив только что проехавшую мимо них карету лорда-администратора. Халли завизжал и зажмурился. Казалось, это продолжалось очень долго. Когда он, наконец, решился открыть глаза, то не сразу понял, что все стихло. – Святой Один, что это было? – выпучив белесые глаза, просипел Гнупп. – Ты видел это? И он указал рукой на изменившийся рельеф, ставший могилой одного из самых могущественных людей Норландии. Халли кивнул, с трудом поднимаясь на дрожащих ногах. – Пойдем отсюда скорее, – заторопил его напуганный до смерти Гнупп. Они побежали вверх к городу: только бы не оставаться одним лицом к лицу с чудовищем сотворившим подобное. Вторая волна, сотрясающая и разрывающая землю, застигла их, когда они почти достигли города, у придорожной таверны, где останавливались все неуспевшие к закрытию городских ворот. Воздух разрывался от чудовищного рева. И тогда они увидели, как ужасающая трещина, извиваясь, словно огромная черная змея, мчалась по направлению к городу. Земля ходила ходуном под ногами, стараясь во что бы то ни стало сбросить их в разверзавшуюся бездну. Коварная змея, скользнув почти вплотную к охваченным паникой людям, вдруг отвернулась, обогнув город, поглотила маленькую таверну со всем ее содержимым и, расколов скалу, что лежала по пути к возвышенности Хедевик, остановилась. Рев и грохот стихли. Из страшной черной расщелины поднимался пар и заволакивал все вокруг густым плотным туманом. – Она не пошла к городу. Она не пошла. Она обошла его, – поднимая Халли, твердил Гнупп. – Вставай, пойдем туда, ворота открыты. Все, кто спасся из таверны, ринулись вместе с ними к городским воротам. Действительно, вопреки обыкновению, мост был опущен и ворота открыты, на мосту толпились испуганные горожане, твердившие то же, что и Гнупп. В городе творилось что-то страшное. Некоторые здания были разрушены, из разных частей города вверх поднимался черный дым пожаров. Крик, плач, обезумевшие от страха люди. Но самое поразительное было то, что в городе действовали какие-то неизвестные рыцари. Небольшими отрядами они окружали растерявших солдат и гвардейцев, обезоруживали и уводили их. Они почти не встречали сопротивления, единственное на что оказались способны испуганные вояки – бегство. Гнупп затащил Хали в какой-то полуразрушенный старый сарай в маленьком проулке напротив здания Красной роты. – Что это творится? – обескуражено причитал Гнупп. – Халли, что случилось? Но Халли, так же как и Гнупп, не знал об этом. Они устроились у щели между досками сарая, через которую была виден двор Красной роты. Ворота были широко открыты. Рыцари действовали быстро и четко. Пленников спускали в подвал, оружие складывали в одном и нижних помещений. Часовые охраняли входы, на смотровой башне, был арбалетчик. – Ярви! Возьми двух человек, ударьте в набат, соберите жителей на площади и зачитай им указ короля! Бьерк, организуйте тушение пожаров, а то город сгорит за несколько часов, – отдавал приказы один из рыцарей. – Торран, пресекайте все случаи мародерства и грабежа, жители должны знать, что власть в городе есть! Траин! Возвращаемся в королевский замок. Легко вскочив на коня, рыцарь выехал со двора, и его лицо осветилось светом факелов на столбах ворот, и тогда он узнал в нем своего обидчика. – Глянь, Халли, это ж он! – плюясь, возбужденно зашептал ему на ухо Гнупп.– Ты глянь, что делает! И никакого тебе Роспо, а лорд-администратор вообще провалился сквозь землю! Эх, Халли, упустил ты своего главного преступника! – хохотнул нервно Гнупп. – Заткнись, – зашипел на него Халли. Это было правдой. Халли упустил свой шанс прославиться. А ведь стоило прижать его тогда на постоялом дворе, или арестовать в гостинице... – Нет, – прошептал себе под нос Халли, – чтобы прославится мало арестовать преступника, который еще не обнаружил себя! И откинувшись на стенку сарая он представлял, как мужественно противостоит надменному врагу. Спина затекла, пытаясь занять более удобную позу, Халли заворочался в темноте. И вдруг его рука наткнулась на что-то холодное. «Батюшки святы! Это же…, – ощупывая железный рычаг, догадался Халли. – Арбалет!» Рядом лежал небольшой ворох тряпья, среди которого Халли обнаружил гладкие пластины лат. Видимо, ни одни они, скрывались от рыцарей! – Эх, где бы схорониться? – вздохнул Гнупп. – И в городе страшно, а за городом вообще – кошмар! – Ну и хоронись, коли тебе хочется, – ответил Халли, отстегнув ножны с коротким мечом, которым не умел сражаться, поднял свою находку и вышел из сарая. Сама судьба вложила ему в руки этот арбалет! Он отмстит негодяю, показав настоящую доблесть. Единственный из всех, кто должен был стоять на страже порядка в Норландиии! Он с удовлетворением провожал глазами новые партии арестованных. Особенно его радовали обезоруженные и униженные гвардейцы. Вот вам и военная элита! Грош им цена! Они еще узнают, кто такой Халли и на что он способен.
Отправлено: 20.08.09 21:38. Заголовок: 81. Марк слушал докл..
81. Марк слушал доклады командиров отдельных групп. Пожары потушены. Ситуация в городе под контролем, грабежи и мародерство остановлены, несколько отрядов патрулируют улицы. Королевский замок был в распоряжении людей короля. Пленных гвардейцев спустили в подвал главной башни. Дворец был пуст. Когда Марк со своими людьми вошел во дворец, они нашли там, только несколько испуганных слуг и изуродованное тело шефа тайной полиции. Если это сделал Тим, то избранник Сони превзошел своего брата. Шаул вряд ли способен так изрубить человека, даже своего лютого врага. Марку было известно, что страх гораздо чаще заставляет людей быть жестокими, чем особая свирепость сердца, но он лишь отмахнулся от этой мысли. Около главной башни собрались почти все, кто был в замке. В основном это были рыцари королевского полка, не занятые в городе, несколько соратников короля, городские аптекари, оказывающие помощь раненным, слуги замка. Ворота были открыты, но Марк поставил там часовых. – На башню надо водрузить штандарт короля, ваше высочество, – обратилась к нему баронесса, протягивая ему сверток ткани. Все оказалось гораздо легче, чем они предполагали. Представление устроенное троллями сыграло им на руку, а подготовленные проходы помогли оказаться внутри замка, обойдя хорошо организованную защиту. И хотя гвардия канцлера была набрана из опытных наемников, молодые бойцы Хофнара смогли одолеть лишенных преимуществ, сбитых столку и испуганных страшным землетрясением гвардейцев с минимальными потерями. Солдаты Красной роты в городе практически вообще не оказали сопротивления, разделенные на небольшие группы, напуганные на смерть, они сами рады были отдать власть и оружие тому, кто сможет прекратить этот кошмар. Вот и все и никакой, слава тебе господи, магии. Водрузить, так водрузить: кивнул баронессе Марк, приняв из ее рук атласную ткань сложенного штандарта. Он легко поднялся по деревянной лестнице на башню. И через минуту-другую красный флаг канцлера был сброшен, а штандарт короля с изящным гербом Норландии на белоснежном фоне, развивался над королевским замком и его столицей. Громкий возглас королевской гвардии: «Да здравствует король!», взметнулся вверх. Марк легко спускался по лестнице в гуле голосов, наполняющий утренний воздух, чувствуя подъем и радость, которое всегда охватывало его после выигранного боя. Он был уже почти на последнем пролете лестницы, когда его взгляд привлекла хрупкая фигурка мальчишки вскочившего на высокую каменную плиту алтаря, разрушенного храма. – Нет, Халли! Нет! – услышал он голос Сони. – Марк! – крикнула она, раскинув руки, словно хотела защитить собой всех, кто находился у башни. Вдруг она покачнулась и упала навзничь. Из груди ее торчала короткая стрела арбалета. Марк перескочив через перила, одним прыжком оказался внизу и ринулся к камню. На нем лежала Сони, такой как он увидел ее впервые: в мальчишеской одежде с рассыпанными длинными волосами, вокруг бледного измученного болью лица. Но теперь она был мертва, на губах еще пенилась кровь, а глаза невидящим взглядом уставились в убеленное рассветом небо.
82. Хофнар, спустившись по лестнице, торопливо вошел в тронный зал, окинув его взглядом. В сером сумраке раннего утра, он мало походил на тот зал, который он помнил, хотя там, кажется, ничего кроме трона не изменилось. Не задерживаясь, Хофнар прошел к третьему окну. – Вот твое место, – произнес он тихо и прислонил меч к цветному стеклу. Он спешил вложить его в тайник, чтобы избежать любой самой незначительной опасности разбудить его. Меч сопротивлялся, стараясь улизнуть от удерживающей хватки магического тайника. Но через некоторое время, приложив немало усилий, Хофнару все-таки удалось втиснуть строптивый меч на его место. И вот он уже снова выглядел изящной деталью сложного витража, лишь отдаленно напоминая тяжелый кованный меч, который только что он держал в руках. И тогда сквозь стекло он увидел тонкий солнечный луч, разрезающий сумрак раннего утра, осветивший алтарь разрушенного храма. В этом не было никакого чуда. В это время года, поднимаясь из-за горизонта, солнце проходило через высокие скалы, двумя огромными зубцами возвышающимися над горной грядой, и его первый луч, появившийся в расселине, падал тонким пучком на это место. Потому там и было решено возвести храм. Канцлер разрушил его, от его стен не осталось и следа, но алтарь был частью скалы, на которой стоял королевский замок. И сейчас на золотом от солнца каменном помосте лежало хрупкое тело. Хофнар не мог разглядеть сквозь узорчатое стекло черты лежащего, но он точно знал, что это его дочь. Не помня себя, он выскочил наружу, сбежал по казавшейся бесконечной каменной лестнице, – люди перед ним расступились – и оказался перед алтарем. Сони была мертва. Он знал это, еще там наверху, но сейчас ему показалось, что он умирает сам. Но нет, он не умрет. Хофнар поднял дочь на руки и прижал к себе. Жесткое оперение стрелы, убившей Сони, больно царапало его грудь сквозь ветхую робу, но от не пытался изменить этого. Он внес Сони во дворец, в ту комнату, которая когда-то принадлежала ее матери, где восемнадцать лет назад родилась она сама, и бережно опустил ее на кровать, словно неосторожным движением еще мог причинить ей боль. Аккуратно вытащил стрелу, откинув ее в угол, стер кровь с ее губ и щеки и поправил волосы. Ее взгляд обращенный в потолок мучил его, но он не хотел закрыть ей глаза. Он стоял рядом с ней на коленях и гладил ее руку, ее щеку. Он ничего не говорил, он даже ничего не чувствовал, просто не мог оторваться от нее и продолжал гладить ее холодеющую кожу.
Отправлено: 21.08.09 01:12. Заголовок: 83. Кольфинна была о..
83. Кольфинна была одна, она оставила Элизу с ее библиотекарем выяснять отношения, а сама устало расположилась в кресле в соседней комнате, наблюдая, как солнечный свет наполняет воздух. Еще один рассвет. Ее рассвет. Она чувствовала себя очень усталой. В ее годы бессонные ночи не даются легко. Кольфинна вздохнула и вдруг почувствовала беспокойство. Это Селиг. – Ну что ты еще хочешь от меня?! – ворчливо обратилась она к нему. Соседство Селига раздражало и мучило ее. На все у них были разные взгляды, любые, даже самые невинные ее мысли и чувства, подвергались тщательному анализу и критике. Это смертельно надоело Кольфинне, но игнорировать мнение пророка, засевшего у нее в печенках она уже не могла. Единственной привилегией, которую она получила, согласившись прочесть свиток, был пророческий дар. Знать о людях то, что они хотят скрыть, или о чем сами не подозревают было невероятно интересно. Едва взглянув на Элизу, она тут же узнала о ее секрете, поговорив с бедолагой Гойо, увидела его жуткий туманный конец. Это забавляло ее. Но то, что она чувствовала сейчас, совсем не радовало ее. Кольфина поднялась и вышла. В коридорах толпились люди, возбужденно перешептываясь. Она прошла сквозь толпу и оказалась на пороге комнаты, куда никто не решался войти. «Кроме пророчицы, конечно, эту никогда ничего не остановит», – раздраженно подумала Кольфинна. На кровати лежала девушка одетая в мужское платье, а рядом с ней на коленях стоял Эйрик. «Значит видение было верным. Дочь короля погибла», – поняла Кольфинна. Но к своему удивлению, она не ощутила ни радости, ни удовлетворения, ни простого злорадства. Ее сковал страх. Кольфинна не могла понять источника этого страха и это злило ее. Она снова ненавидела их всех: и Эйрика, и его мертвую дочь, и эту чертову пророчицу, и Элизу с ее библиофилом, откуда-то взявшимися в комнате, и Селига! Больше всех она ненавидела Селига! «Уходить, надо сейчас же уходить!», – в панике развернулась она, и почувствовала, как сильная рука сжала ее запястье и втянула опять в комнату. – Ты можешь, Кольфинна! – зашипела пророчица ей в лицо. – Ты можешь! Кольфинна дернулась и ударилась о боковую притолоку двери. – Оставь меня, я ничего не могу, я потеряла свой дар! Пусти! – голос Кольфинны сорвался на визг. «Нет, нет, только не сейчас! Я только что избежала смерти! Нет, я никому ничего не должна! Я не смогу!» – Ты спасешь и принцессу и себя! Ты должна Кольфина! – напирала на нее пророчица. Селиг, сумасшедший старик! Он подталкивал ее, и Кольфинна не могла ей сопротивляться. У его чертовой ученицы было столько сил! Она не сможет справиться с этой влюбленной пророчицей! – Так ты влюблена в него, глупая гусыня! – Взвизгнула Кольфинна. – Думаешь, купить его любовь?! Не будет этого! Кольфина бесилась и наступала на опешившую девицу. И тут она услышала его голос. – Кольфинна, – тихо произнес король, поднимаясь с колен. «Кольфинна», – эхом отозвалось в ее груди. Снова этот голос, нежный, зовущий, бархатный. Он сводил ее с ума. Эйрик стоял рядом с ней, как в те далекие времена, и держал ее за руку. За пятнадцать лет он так изменился, что она с трудом узнавала его. Она уже забыла, как он выглядел тогда, что говорил и как поступал, но его голос, произносящий ее имя, – мягкий низкий рокот на первом слоге, чарующая глубина на длинном звуке «и», и тающее «н» – он остался тем же, и она помнила его все эти годы. – Это не поможет, если ее смерть отомщена, – проговорила она, удивляясь, что произнесла это. – Найдите Марка, – крикнул Эйрик кому-то в открытую дверь. – И Тима, – послышался голос приятеля Элизы, тотчас выскочившего из комнаты. – Мне нужно молоко троллей, – безжизненно сказала Кольфинна. Она проиграла. Уступать было глупо, безумно! Она давно уже не любила его, а может быть никогда не любила! Она хотела убить его, уничтожить, заставить страдать! А теперь согласилась вернуть к жизни его дочь! Кольфинна прекрасно понимала, что это значит для нее – она умрет. Умрет еще до того, как девица восстанет. Умрет, даже если бравый жених принцессы отомстит убившему ее, и колдовство не поможет. Но она уже ничего не могла с этим поделать. «Это все Селиг», – думала она. Странно, но эта мысль приносила ее какое-то облегчение. – Теперь ты доволен?! – она разговаривала с ним, все сильнее ощущая его. – Я и не помню этого заклинания, – ворчала Кольфинна, подходя к изголовью кровати, на которой широко раскрыв глаза лежала дочь Эйрика. Кольфинна сложила ее руки на груди, испачкав пальцы в сгустившейся крови. – Ну вот только этого не хватало! – брезгливо поморщилась она, вытирая их о покрывало. – Сколько тебе нужно, – Эйрик уже протягивал ей два флакончика с молоком троллей. – Запасы бедолаги Гойо, и на что идут?! – усмехнулась Кольфинна. Она взяла один, отколов сильными пальцами тонкое запаянное горлышко стеклянного флакона, и полила из него на лоб и грудь принцессы. – Свернись невидимая нить…, – начала она бормотать давно позабытые слова заклинания. Она проговаривала его до конца и начинала снова и снова. Силы оставляли ее, она опустилась на колени, продолжая держать ладони на сложенных на груди руках девушки. Губы едва справлялись, но она продолжала шептать. Страшная слабость окатывала ее дурнотой и болью. Глаза закатились и голова упала на плечи. Слова, которые она уже не могла произнести продолжали звучать внутри нее, все громче и сильнее, стирая усталость и разгоняя мрак, они приносили удивительную сияющую радость.
84. Краем глаза Марк уловил какое-то движение, оторвав взгляд от Сони, он увидел его. Он узнал его по наглому трусливому взгляду. Халли! Сони даже помнила его имя. Она тоже узнала его. Дрянной солдатишка, два раза попавшийся им на пути. Марк кинулся за ним. А тот, бросив арбалет побежал к замковому саду и, как заяц, запетлял между кустами и деревьями, подскакивая на кочках, и наконец скользнул в один из гномьих ходов. Это было очень скверно. Тщедушный агент имел там преимущество перед крупным Марком, да и мечом орудовать в таком ограниченном пространстве было делом весьма непростым. «Халли, она назвала его по имени, когда этот поганец стрелял в нее! Это все идеи Хофнара, вот их хваленные подданные, ради которых они готовы были жертвовать своей и чужой жизнью! Проклятье!» Марк спустился в подземелье, бежать было трудно, и Халли пропал из виду, он мог плутать здесь тысячу лет и так и не найти мерзавца! Он стрелял не в Сони, она погибла пытаясь спасти его. Она звала его: Марк. Ему было тяжело принять это. Он не хотел, чтобы она жертвовала собой ради него. Ни она, ни кто другой. Ему вообще были чужды романтические идеи о героическом самопожертвовании. В бою, где ты сражаешься бок о бок со своими товарищами и зависишь от них так же, как и они от тебя, – там невозможно не подставить плечо, нельзя бросить раненного. Но даже в этом случае все должно быть целесообразно. Он ненавидел бессмысленный героизм. Он не раз был свидетелем того, как ради сомнительной идеи человек глупо жертвовал своей жизнью, нередко при этом подставляя под удар и других. Зачем она бросилась закрывать его собой?! Большой вопрос – попал бы этот Халли в него, а если и попал, то смертельно ли ранил! Но Сони не была бы самой собой, если бы не сделала бы этого. Ну спасла она его! Кому она сделала хорошо?! Все ее своевольство! Все-то она знает лучше как кому быть! Всегда поступала по-своему! Ну и пусть бы делала, что хотела, только была бы жива… Мысли мелькали в голове, сменяя одну другой, они не мешали, главное, когда выслеживаешь врага, не давать волю чувствам. Марк крался, быстро и бесшумно двигаясь по коридорам рудника. Халли был испуган и неосторожен: следы, звуки. Ну вот, теперь мелькнула его тень, он выбился из сил. Еще поворот и Марк стоял перед присевшим от страха тщедушным Халли. И тогда с противоположной стороны прохода он увидел Тима. Они стояли друг против друга с обнаженными мечами, а между ними замер, прикрыв от страха голову, убийца Сони. Лицо Тима было перекошено от ярости. Значит он тоже погнался за Халли. И теперь им надо решить, у кого из них больше прав покарать его. Это была сущая глупость, но мальчишка был настроен решительно. Не хватало им подраться из-за этого! «Чушь! – словно что-то толкнуло его, и сердце заплясало в отчаянной пляске. – Сони, Сони, Сони! Ни у кого из нас не было на нее права! Она выбирала сама…» Тим вскинул взгляд на Марка и бросился к Халли. – Стой! – заорал Марк. – Стой! Меч юноши на мгновенье замер, и Халли воспользовавшись заминкой скользнул ему под руку и в мгновенье ока скрылся в темном переходе рудника. – Что ты сделал?! – набросился юноша на Марка. – Он убил Сони, а ты дал ему уйти?! Марк опустил меч. – Она погибла из-за тебя! А ты отпустил его?! – по лицу Тима, испачканному пылью, текли слезы, оставляя светлые дорожки, и он зло растер их рукавом. – Она бы не хотела мести, – тихо проговорил Марк. – Откуда ты можешь знать, что она хотела?!– не сдавался тот. Он не мог знать, но он знал. Наверное, через некоторое время, он пожалеет, что отпустил убийцу Сони, но сейчас он просто не мог поступить иначе. – Пойдем отсюда. Пусть гномы с ним разбираются сами, – Марк развернулся и пошел к выходу.
Отправлено: 21.08.09 01:15. Заголовок: Эпилог Хофнар стоял ..
Эпилог Хофнар стоял посреди широкой поляны, покрывающей южный склон холма со стороны тайного лаза в городской стене, через который он и выбрался из города, воспользовавшись незавершившимся восстановительными работами. Ему хотелось побыть одному, вдали от королевских забот, от услужливых и любопытных глаз. Оказавшись здесь, он свободно вздохнул. Летний воздух, пронизанный светом, был наполнен разноголосым пением вернувшихся из дальних стран птиц. Долгая зима, сковывавшая Норландию во времена канцлера, закончилась, и земля, скинув надоевший саван, облачилась в щегольский разноцветный наряд. Хофнар, ощущая приятное напряжение мышц, поднимался по склону, пестрившему цветами и яркими плодами кустарников и деревьев. После бурных дней возвращения на трон, потянулись рутинные наполненные заботами дни. Собственно то, что и представляет собой настоящая королевская жизнь. Он давно не занимался всем этим и даже с удовольствием окунулся в повседневные заботы. Приводить в порядок королевство после разорительного правления канцлера и его клики – задача не одного года. Но он уже начал налаживать механизм, который будет бесперебойно работать, создавая необходимый каркас для процветания удобной и размеренной жизни людей. В сумасшедшем ритме первых месяцев, как только оправилась Сони, они успели сыграть две свадьбы. Вряд ли это понравится родителям Элизы, но рождение наследника в неосвещенном браке вызвало бы вероятно гораздо больше нареканий. Поэтому было решено обвенчать Элизу и Шаула здесь в Норландии. Сони никак не хотела отставать от друзей, и несмотря на то, что времени для связи с родными Марка и удовлетворения всех положенных дипломатическим этикетом условностей было катастрофически мало, отвоевала свое право стоять перед алтарем городского храма вместе с Элизой и Шаулом. Молодые люди были счастливы погрузиться в новые неведомые им ранее чувства и заботы. А ему оставалось коротать дни в государственных делах и ждать, когда Марк наконец созреет до решения принять на себя бремя хранителя волшебного Януса. Хофнар был доволен выбором дочери. У его зятя было все, что необходимо для толкового короля – он не болел властью, умел слушать других и настаивать на своем, был решительным и милосердным. Он был хорошим помощником ему все это время и будет прекрасным хранителем. Хотя Хофнар от души наделся, что на их веку волшебный Янус покинет свое магическое ложе только для церемоний посвящения. Пришло время отдать долги умершим. Он привез из далекой земли прах своей жены королевы Эммы. Он сейчас часто вспоминал ее, глядя на Сони. Поразительно до чего решительная, непоседливая хохотушка Сони была непохожа на свою тихую мать. Их брак с Эммой был обычным браком в королевской семье. Они мало знали друг друга до свадьбы, и горячий молодой принц, каким он был в те годы, не был пленен неяркой красотой своей кроткой невесты. Но они был счастлив с ней. А, может быть, он просто был счастлив в те годы и со всем эгоизмом молодости и силы очень многого не замечал вокруг себя. Чем старше он становился, тем печальней ему представлялась судьба его жены. Только теперь он понимал насколько одинокой она чувствовала себя рядом с ним, вечно занятым государственными заботами, увлекающимся охотой, турнирами и женщинами. Эмма никогда не жаловалась, оставаясь ему доброй женой, ласковой и верной. А потом он и вовсе взвалил на ее плечи непосильный для нее груз, и она угасла. Он похоронил ее в королевской усыпальнице, там где лежали их предки, где положат когда-нибудь и его самого. Хофнар вздохнул. Он чувствовал себя виноватым перед Эммой. Возможно, если бы не его интрижка с Кольфинной ничего бы этого не случилось. Хотя наверняка он не мог этого знать. Кольфинна вполне была способна помогать Гойо и без сильной обиды на короля. – Кольфинна, – произнес он вслух. Хофнар до сих пор не мог поверить, что она вернула Сони ценой своей жизни. Все его чувства к ней – от страстной влюбленности до жгучей ненависти – перемололись в жерновах времени и испытаний, остались лишь благодарность и удивление. Глубочайшее удивление: как одна и та же женщина могла совместить в себе исключительное корыстное самолюбие и беспредельную самоотверженность. А, может быть, он опять заблуждается… Женщины… Разве можно их понять?! Он все чаще возвращался мыслями к Эльфриде. Вернее, он совершенно не мог выбросить ее из головы. Их поцелуй, там в горах, когда он возвратился от троллей, – что он значил для молодой пророчицы? Сейчас они почти не виделись: дела не позволяли, а специально видеться с ней он не решался. На многолюдных приемах она всегда была окружена рыцарями, ее ровесниками из их с Селигом воспитанников. Теперь они были не просто мальчишками, которых она знала с детства. Им были возращены их земли, они носили титулы своих отцов и демонстрировали доблесть на турнирах, где он уже не мог состязаться с ними. Эльфрида была оживлена и благосклонно принимала посвящение побед и, вместе с другими молодыми дамами, которыми теперь был украшен его двор, одаривала рыцарей своим вуалями, которые те прикрепляли к своим шлемам и копьям. Казалось, меньше всего она нуждалась во внимании стареющего желчного короля. Хофнар огляделся вокруг и только сейчас заметил, что оказался около самого замка Хедевиков. Это было глупо! Что он может сказать ей?! Хофнар почувствовал себя старым лысым коротышкой. Собственно, он таким и был. Он остановился и, развернувшись к замку спиной, уселся на камень. Небольшая поляна перед ним, покрытая мягким зеленым ковром была расцвечена островками цветов. Валун, на котором он устроился, был буквально укрыт лиловым цветочным покровом. Еще одна стайка цветов кокетливо склонила бледные головки на изящных тоненьких красноватых стебельках, другая – гордо красовалась яркими белыми чашечками с золотистыми коронами тычинок посередине. Чуть дальше, словно отражение летнего неба, синели маленькие цветочки из пяти острых лепестков. Эмма любила цветы и, кажется, знала название каждого из них. Он наклонился, рассматривая странный цветок глубокого вайдового цвета на толстой коричневатой ножке, выходящей из центра розетки из плотных светло-зеленых листьев. – Это жирянка, – услышал он у себя за спиной ее голос, – она ловит насекомых. Хофнар вскочил. Сердце бухнувшись куда-то вниз, подскочило и забултыхалось в горле. – Баронесса, – поклонился он, пытаясь придать голосу непринужденность. – Вы к нам? – Нет… Да…Я… я не знаю, – растерялся он. – Я тоже хотела увидеться с вами, – начала Эльфрида, и ее щеки стремительно залил румянец. – Нам как-то последнее время ни разу не удалось поговорить. А Селига уже нет и я не знаю как… что мне делать, – она замолчала, внимательно рассматривая соседний валун, а может быть, кустарник около него. – Боюсь, баронесса, что я не смогу заменить вам Селига, – ответил он, видя ее смущение, он чуть приободрился. – Селига? – она подняла на него непонимающий взгляд. – Нет. Я… это не совсем то, – она терялась, и румянец, заливший ее щеки, поднялся по скулам к ушам, превратив их в пунцовые. Смешавшаяся и раскрасневшаяся она казалась гораздо моложе. – Я хотела спросить... узнать у вас… Она буквально впилась в него взглядом, и он только сейчас рассмотрел какие удивительные у нее глаза – карие с яркими медовыми искрами. – Почему вы поцеловали меня тогда? – выпалила она, задохнувшись. Он шагнул к ней и, слегка склонив ее голову, коснулся губ, они тотчас раскрылись в ответ, поспешно, трепетно и неумело. Он не понимал, что делает и не хотел понимать. Пусть будет, что будет… Сердце колотилось в груди, готовое выскочить наружу. Внутри него все бурлило от пьянящего вкуса ее губ, от которых он не мог оторваться. Но он должен был взять себя в руки, иначе он уже не сможет остановиться. Он сделал шаг назад, собрав в кулак остатки воли. Она качнулась вперед и молча застыла, широко раскрыв глаза. Ее глаза, что они делали с ним? – Эльф.. баро… – язык прилипал к гортани. – Эльфрида, – наконец, смог произнести он, – я не знаю, что тому причиной – ваша молодость, или мой рост, – он пытался шутить, – но я... мне очень трудно… – Может быть, так будет легче? – перебила она его и с по-детски испуганным выражением лица вдруг опустилась на траву, потянув его за собой. Он не устоял. Так было действительно легче. Так было слишком легко… Он целовал ее губы, лицо и шею, ласкал ее грудь, боясь своим нетерпением причинить ей боль. Он совсем забыл о том, как это бывает. Он и не думал, что еще способен испытывать такие чувства, такой щенячий сумасшедший восторг от красоты и чуда женского тела. Но они забрались слишком далеко. Он должен прекратить это, иначе будет уже поздно. Хофнар задохнувшись, остановился, и, чуть приподнявшись над Эльфридой, с трудом перевел дух. – Эльфрида, я… мы… – безуспешно пытался сформулировать он мысль, которая безнадежно отстала от его чувств. Девушка обвила его шею руками и притянула к себе. – Не останавливайся, – прошептала она, щекоча губами мочку его уха. И он не остановился, и едва ли уже был способен это сделать. Эльфрида тихонько ойкнула и еще сильнее обняла его. – Девочка моя, – выдохнул он в глупом блаженном умилении. Счастье, чудо, восторг – как еще можно описать то, что происходило с ним? Он откинулся, ловя ртом воздух, и притянул ее к себе, она удобно устроилась у него на плече. Он был счастлив, бесконечно счастлив, прижимая ее к себе, чувствуя ее тепло, упиваясь округлыми формами ее тела. Но имел ли он на это право? – Фрида, – прошептал он, – что мы делаем? Она подняла к нему лицо: припухшие губы и растертые его щетиной щеки горели, а глаза переливались, как янтарная капля в солнечном свете. – Я думаю, мы любим друг друга, – просто ответила она. – Прости, – он чувствовал себя идиотом, но очень счастливым идиотом, – ты не поверишь, милая, что влюбленный в тебя старый дурак король был когда-то весьма галантным кавалером. Она улыбнулась и нежно провела пальцами по его щеке. – Я не хочу, чтобы мой любимый, самый лучший в мире король, вновь становился прекрасным кавалером. Я буду ревновать. Он смотрел на нее глупо улыбаясь во весь рот. – Фрида, я должен тебя предупредить: когда мы поднимемся, я снова буду чувствовать себя не в своей тарелке. – Ты привыкнешь и скоро перестанешь обращать внимание на мой рост. – Может быть, нам просто не подниматься? – предложил он, целуя ее в круглый нос.
Марк, Сони Элиза и Шаул уютно устроились под раскидистым деревом, наслаждаясь пением птиц, летним теплом и вкусной едой на устроенном неутомимой Сони пикнике. Солнце пробиваясь сквозь густую листву, мягко скользило по лицу Элизы. Шаул наблюдал, как она смешно морщит нос и щуриться, пытаясь отогнать надоедливый солнечный блик. Он наклонился и поцеловал ее, его поцелуй пришелся ей куда-то в подбородок. – Шаул, – нетерпеливо отмахнулась от него жена, устроившаяся головой у него на коленях, – подвинь немного ногу, мне так неудобно. В последнее время сидеть ей становилось все труднее. Шаул покорно исполнил просьбу жены, и солнечный зайчик, мешавший ей, переместился на ее шею. Шаул с трепетом и восторгом наблюдал за всеми изменениями происходившими с телом Элизы. Она немного пополнела, и с ее лица исчезло то трагичное выражение, которое неизменно присутствовало в ее обострившихся чертах несколько месяцев назад. Грудь ее увеличилась и отяжелела, приобретя совершенную форму созревшего плода с набухшей потемневшей почкой соска. Вся ее фигура, потерявшая былую трогательную угловатость, стала необычайно чувственна, обретя податливую мягкость и пластичность. А заметно округлившийся в последнее время живот вызвал в нем почти религиозный восторг. Он не мог понять, когда она недовольно ворчала, видя свое отражение. Новая Элиза вызывала у Шаула сумасшедшее желание всегда, каждую минуту. Да он бы вообще не отрывался от нее, но Элиза строго пресекала его восторги и поползновения, отправляя его разбирать королевскую библиотеку, потому что ко всем иным формам мужского досуга он не проявлял склонности. Шаул в пол уха слушал дебаты по выбору достойного имени их ребенку. Ему казалось преждевременным такие хлопоты. – Почему молчит отец? – шутя, взывал к нему Марк. – Я должен увидеть сначала ребенка, чтобы понять какое имя ему подходит, – серьезно привел он свой довод. – И вообще, это может быть девочка. – Что значит увидеть?! Ты знаешь как выглядит новорожденный?! – напала на него Сони, – Что можно рассмотреть в сморщенном красном комочке?! Сони, проведшая детство и отрочество с матерью на чужбине в местах далеких от королевских дворцов и городских библиотек, имела гораздо более четкое представления о жизненных реалиях, чем ее друзья. – А для того, чтобы не попасть впросак, придумывая имя заранее, надо выбрать два имени – мужское и женское, – не унималась Сони. – Можно назвать мальчика в честь Элизиного отца, а девочку в честь твоей матери. – Не надо ребенка называть в честь кого-то! – возразил Шаул. – Это всегда будет довлеть над ним. Либо он будет не дотягивать до оригинала, либо все время отождествляться с ним: «Ты должен быть таким же смелым, как твой дедушка! А твоя бабушка никогда не была такой капризной!» – изобразил Шаул возможный упрек еще неродившемуся ребенку. – Пусть он сам наполняет свое имя тем содержанием, на которое будет способен. – Тогда для него надо выдумать совершенно новое имя, – возразила ему Элиза, пытаясь удобнее устроиться на его коленях. – Подай мне пожалуйста подушку, – обратилась она к мужу и продолжила: – Те имена, которые мы знаем, так или иначе всегда будут ассоциироваться с кем-нибудь. – В походе я встречал рыцаря, которого звали Сигизмунд, – дурачился Марк, предлагая самые диковинные имена, которые он слышал, путешествуя по Востоку. Опершись о локоть, он лежал напротив Шаула и весело посматривал на свою жену, серьезно задумавшуюся над именем для будущего ребенка Шаула и Элизы. – Нет, Сигизмунд, – какое-то кошачье имя, – возразила она. – А вот еще! Как звали того бедолагу принца, посадившего вас в яму? Фархат или Ахмет? Сони все восхищалась его красотой! – Да ну тебя! – замахнулась на него жена, – я серьезно, а ты все превращаешь в балаган! Между ними завязалась веселая потасовка. Шаул был рад видеть своих друзей счастливыми. Любовь, как и предупреждали их феи, действительно оказалась для них самым большим испытанием. Каждый из них серьезно ошибся и оказался на грани краха, и все-таки все они смогли сохранить свою любовь. Понадобилось только чуть-чуть терпения и решимости принять другого таким каков он есть. После чудесного воскресения Сони, Марк уже ни в чем не обвинял ее. Он был просто счастлив, что она жива. И с гораздо большим пылом был готов снова поверить в ее любовь, чем она доказать ему свою преданность. И Сони с благодарностью приняла это. Ее можно было назвать взбалмошной, но сердце у нее было мудрым и добрым. Теперь, став женой Марка, она ринулась в это новое приключение с таким же азартом и решимостью, как и во все прежние. От ее бьющей через край энергии Марка спасала только безудержная энергии ее отца, умело использующего зятя в осуществлении всевозможных королевских проектов. В отсутствии мужа Сони переключалась на королевский замок, организацию помощи сиротам и на бог знает что еще. Из всех любовных историй, только история Тима окончилась печально. Он уехал не попрощавшись с Сони, еще до их свадьбы с Марком. Шаулу было очень жаль брата. Тим действительно влюбился в Сони и с его характером ему было нелегко отказаться от нее, и все же он это сделал. – Я вовсе не страдаю болезненным благородством, какое ты пытаешься мне приписать, Шаул, – раздраженно отмахивался он от похвалы брата, – если бы Сони ответила бы мне взаимностью, я бы ни за что не отдал ее Марку, будь он хоть трижды твой друг и десять раз принц. Просто, разводить прощальные политесы с девушкой, которую я хочу поцеловать, я не умею. Да и домой пора. Надо узнать, что происходит в Бонке. Возможно родителям понадобится моя помощь. Шаул с легким сердцем отпустил брата, в конце концов, как сказала, старая баронесса Хедевик: – Влюбляться полезно. Это позволяет почувствовать себя еще живым. Хотя, возможно, она имела в виду другую возрастную группу. Тим уехал, обещая как можно скорее прислать весточку о том, то происходит дома. Шаул все больше тревожился о том, как разрешится конфликт венценосных родителей Элизы и его собратьев горожан. Но ни оставить Элизу сейчас, ни тем более отправиться в путь вместе с ней было невозможно. И Шаул в конце концов смирился, последовав совету мудрого Бруно, оставить эту историю другим.
Отправлено: 21.08.09 05:36. Заголовок: Ах, как жаль, что ск..
Ах, как жаль, что сказка подошла к концу. Но я радостно хлопаю в ладоши! Если б я только была талантливым режиссёром, я бы с таким упоением взялась за экранизацию " В поисках короля"!
Жанна Спасибо. Я очень тронута Я бесконечно рада, что мои герои стали дороги, потому что я сама их нежно люблю, включая плохо кончивших мерзавцев Спасибо огромное. И прошу прощения у всех моих замечательных терпеливых читателей за все огрехи текста. В последних главах их еще больше, чем в остальных, тк выкладывала, глядя одним глазом в компьютер, а другой ногой застегивая чемодан.
Юлия Спасибо , что не заставила томиться в ожидании. Чудесная сказка. Непредсказуемые повороты сюжета, прекрасно прописанные герои. Чуть не поверила, что Сони умрёт, но, к счастью автор решил иначе. А огрехи легко исправить и после приезада. Удачной поездки!
Юлия Чудесная получилась сказка. Читается на одном дыхании. «В поисках короля» получилась по восприятию несколько иной, чем первая часть. Здесь и герои уже повзрослевшие, и проблемы, с которыми они сталкиваются, совсем другого характера. Жанна пишет:
цитата:
Какой нежный, славный, мудрый счастливый конец.
Очень рада за шестёрку главных героев и за Тима, у которого его сказка еще впереди. Замечательно описана Кольфинна со всеми ее противоречиями, и пророческий дар Селига, который как бы охранял их всех до конца истории. Даже фон Драхе, в конце концов, заслужил уважение. Отрицательные персонажи - и Гойо, и Роспо - получились очень яркими, неоднозначными. Юлия СПАСИБО за сказку
Отправлено: 21.08.09 13:26. Заголовок: Axel Marusia http:/..
AxelMarusia Большое спасибо! Сижу в ожидании самолета и радуюсь вашим похвалам и надеюсь на исполнение добрых пожеланий. Я очень благодарна вам за внимательное и доброжелательное чтение. Эта сказака писалась долго, но я не торопилась, потому что герои оказались самостоятельными с самого начала и очень многое они поступали совершенно неожидано для автора. Так например, все примочки Роспо, включая ориентацию, даже близко не были в первоначальной авторской задумке. Но зато они оказались гораздо интереснее, чем предполагались. Спасибо вам еще раз!
Отправлено: 21.08.09 14:19. Заголовок: Юлия, большое спасиб..
Юлия, большое спасибо за 85 порций чистого удовольствия (считая с эпилогом)! Жанна подала замечательную идею - насчет экранизации. Сцены прямо-таки просятся на экран!
НемомариетаХелга Спасибо вам за интерес к сказке и такие добрые слова! Я бесконечно счастлива, что вам полюбились ее герои, что их приключения доставили вам радость. Marusia пишет:
цитата:
«В поисках короля» получилась по восприятию несколько иной, чем первая часть.
Я сама первую часть давно не смотрела. И мне кажется, что вторая получилась сильнее. И если это так, то это результат моего участия в творческом благодатном общении на нашем форуме. Я хочу выразить свою бесконечную благодарность всем моим замечательным собеседницам, благодаря которым смогла появиться эта новая сказка.
А теперь, когда все карты раскрыты, я была бы очень благодарна, если бы мы могли вернуться к нашему прежнему разговору о пророчестве. Благодаря Хелге оно приобрело красивый и законченный вид, но писалось оно Хелгой "вслепую", как и остальные читатели, она не знала, как все обернется. И вот теперь мы можем решить, насколько пророческим оказалось пророчество. Время мрака придет, и задуют ветра ледяные, И горячего солнца погасят святое сиянье. И земля, что пропитана кровью сынов своих верных, Здесь навеки уснувших, снегами покроется всюду, Но не белыми будут они, станут черными, словно забвенье, Что людские сердца, словно стужею вечной, охватит. Но спасется дитя, королевской крови продолженье, Провиденья крылом унесенное в теплые страны. Там цветок лепестки ароматные нежно распустит, Но могуч будет стебель, а листья – как сильные крылья, И услышит корней своих зов, средь камней умертвленных, И проснется хранитель, и меч их надежд будет призван, Чистый луч у скалы отразит и лед черный растопит, И поднимется ветер, тепло южных стран доставляя. На скалистый алтарь принесет непорочное сердце Белоснежной голубки хранитель меча, старый воин, Солнца свет возвратив, что растопит сердца, уничтожит Черный снег, и вернет красоту, и любовь, и желанья. Я прошу вас высказаться, учитывая, что пророчество не должно быть буквальным, оно должно указывать на суть явления, а не на его форму. Мне самой показалось, когда я прочла вариант Хелги, что она интуитивно ухватила главную мысль, что именно решимость короля начать действовать, несмотря на смертельную опасность для его дочери, и было ключевым моментом, который привел в движение весь "механизм" спасения, как страны, так и людей (в первую очередь самого короля). И как другая сторона этого - решимость Сони стать жертвенным агнцем, несмотря на ее жизнелюбие и нежелание умирать. Ведь пророчество было именно о них. Но возможны и возражения, как писала Marusia:
цитата:
В твоем варианте строчки "Красота и любовь растопят людские сердца" можно трактовать и как любовь отца к дочери - дочери к отцу, и как любовь Марка к Сони- Сони к Марку. В Хелгином варианте все четко сводится к поступку отца, хранителя меча.
Я приглашаю не только Marusia, но и всех моих читательниц высказать свое мнение с учетом известных теперь событий окончания сказки. Большое вам спасибо!
ЮлияХелга Мне очень нравится пророчество в Хелгином варианте. Но на мой непрофессиональный взгляд, очень важные (для дальнейшего развития сюжета) две строчки из первоначального варианта потерялись в стихотворном варианте. Первая - И согреется он своим чистым лучом у скалы.
цитата:
– «И согреется он своим чистым лучом у скалы», – процитировал Хофнар, гладя ее по голове. – Эта гостиница называется «У скалы».
В стихотворном варианте:
цитата:
И проснется хранитель, и меч их надежд будет призван, Чистый луч у скалы отразит и лед черный растопит,
Совсем иной смысл.
Вторая - Красота и любовь растопят людские сердца. Концовка пророчества (последние две строчки) в первоначальном варианте более точно отражает суть дальнейших событий
Marusia, наверное, права в том, что второй вариант пророчества исказил суть событий, авторский трактует эту суть шире, распространяя ее не только на поступки короля и Сони, но и на остальных героев и людей вообще. С другой стороны, возможно, пророчество направлено именно на главных участников событий, то есть короля и его дочь.
Отправлено: 19.09.09 10:30. Заголовок: Юлия пишет: Мне сам..
Юлия пишет:
цитата:
Мне самой показалось, когда я прочла вариант Хелги, что она интуитивно ухватила главную мысль, что именно решимость короля начать действовать, несмотря на смертельную опасность для его дочери, и было ключевым моментом, который привел в движение весь "механизм" спасения, как страны, так и людей (в первую очередь самого короля). И как другая сторона этого - решимость Сони стать жертвенным агнцем, несмотря на ее жизнелюбие и нежелание умирать. Ведь пророчество было именно о них.
Тебе ж самой больше нравится Хелгин вариант пророчества, так и оставляй его Только строчку «И согреется он своим чистым лучом у скалы» нужно либо оставлять, либо откорректировать диалог Хофнара с Сони так, чтобы его слова совпадали с окончательным текстом пророчества.
Отправлено: 19.09.09 14:35. Заголовок: Хелга , apropos , M..
Хелга , apropos , Marusia
Marusia пишет:
цитата:
Только строчку «И согреется он своим чистым лучом у скалы» нужно либо оставлять, либо откорректировать диалог Хофнара с Сони так, чтобы его слова совпадали с окончательным текстом пророчества.
Marusia Ты имеешь в виду просто механическое перенесение нового текста пророчества или считаешь, что есть проблема с местом ожидания - название гостиницы "у скалы" не оправдано? apropos пишет:
цитата:
Когда сказка будет доредактирована - пришлешь мне - для публикации на сайте?
Большое спасибо за лестное предложение И в этой связи я обращаюсь с нижайшей просьбой к одному своему скромнейшему читателю, который взял уже на себя неблагодарный труд исправления огрехов, которыми изобилует текст.
Ты имеешь в виду просто механическое перенесение нового текста пророчества или считаешь, что есть проблема с местом ожидания - название гостиницы "у скалы" не оправдано?
Или "Согреется лучом" и "отразит чистый луч" - две большие разницы Первый вариант в большей степени выражает ожидания отца на долгожданную встречу с дочерью Но вполне может быть, что я излишне придирчива
Отправлено: 19.09.09 20:07. Заголовок: А если как-то так? ..
А если как-то так?
Время мрака придет, и задуют ветра ледяные, И горячего солнца погасят святое сиянье. И земля, что пропитана кровью сынов своих верных, Здесь навеки уснувших, снегами покроется всюду, Но не белыми будут они, станут черными, будто забвенье, Что людские сердца, словно стужею вечной, охватит. Но спасется дитя, королевской крови продолженье, Провиденья крылом унесенное в теплые страны. Там цветок лепестки ароматные нежно распустит, Но могуч будет стебель, а листья – как сильные крылья, И услышит корней своих зов, средь камней умерщвленных, И проснется хранитель, и меч их надежд будет призван, Чистый луч у скалы черный лед своим жаром растопит, И поднимется ветер, тепло южных стран доставляя. И на камень- алтарь принесет непорочное сердце Белоснежной голубки хранитель меча, старый воин, Солнца свет возвратив, что согреет сердца, уничтожит Черный снег, и вернет красоту, и любовь, и желанья.
Отправлено: 18.06.10 22:38. Заголовок: Юлия, вот прямо толь..
Юлия, вот прямо только что закончила читать вашу сказку. Это нечто невероятное! Я в таком восхищении! Герои, их характеры, их диалоги - все это просто восхитительно, потрясающе и необыкновенно! Я жила там, в этом мире, я погрузилась в него полностью! Как же жаль расставаться с героями Скрытый текст
А ведь ситуация на родине Шаула и Элизы так и не прояснилась, и Тим остался с разбитым сердцем, нельзя так с мальчиком. Я именно вымаливаю продолжение, настолько жаль расставаться с героями
Марти Большое спасибо! Я так рада, что вам понравились мои детушки Я их всех нежно люблю, даже гнуснейшего Роспо. Если сказка вышла интересной, то только благодаря им, мне оставалось лишь все как следует разглядеть и записать. Что касается продолжения, то я как-то даже не думала в этом направлении. Хотя эта сказка сама была продолжением, и в свое время, я его тоже не планировала. Так что кто знает? Спасибо вам!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 19
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
) 
Сцена с Гойо просто стоит перед глазами! 
А если серьезно, в таком состоянии постоянной опасности и напряжения как трудно сохранить самообладание. 
. Когда она писалась, герои действовали сами, я только успевала записывать. 
Три недели для некоторых нетерплячих читателей (вроде меня) - слишком большой срок 
, да и «чистый луч» не останется без дела
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
