Отправлено: 06.03.10 19:43. Заголовок: Моя любовь - мой друг - 2

Название: Моя любовь - мой друг
Автор: Ivetta
Жанр: женская проза
Комментарии: Действие происходит в Париже нашего времени - городе любви и греха, искусства и науки, революционеров и консерваторов. Неудивительно, что именно здесь, молодая художница Ева Мелиц, бунтарь, непонятый семьей и друзьями, встречает подающего надежды ученого Филиппа, закостенелого консерватора. Она стремится догнать время, похожее на "Танцующие часы" Дали, он - пишет диссертацию о применении нанотехнологий в медицине. Она мечтает посетить Испанию и Мертвое море, он - получить Нобелевскую премию. Она переживает кризис "тридцати", превращая свою жизнь в хаос, он - наслаждается своей зрелостью и твердо идет к намеченной цели. Она болезненно сюрреалистична, он - приторно прагматичен. Она живет воображением, он - разумом.

 Отправлено: 07.04.10 11:48. Заголовок: Ivetta Это такой пот..

Ivetta
Это такой поток эмоций! Наверное, суровые критики сказали, бы что его нужно как-то организовать, но читать этот поток одно удовольствие. Мне даже не важно, в какое русло уйдут отношения героев.

Ivetta пишет:

цитата:

Лето приятно щекотало нос, раздразнивая аппетит, поэтому я остановилась у знакомого булочника и купила дюжину шоколадных эклеров.

Ivetta пишет:

цитата:

И он спросил «Значит, если люди не будут целоваться, то они умрут?».

Это просто чудесно! Лето, щекочущее нос и мысль про поцелуи...

Тапки, что бросилось в глаза.
Скрытый текст

Ivetta пишет:  цитата: - Мы вот тут собирались на мальчишник, – пояснил мне Лео. Оформление прямой речи - пропущена запятая, в нескольких местах. Ivetta пишет:  цитата: Морис становился все более и более довольным, и перекидывал на меня почти всю свою работу. Немножко неловкая фраза, вот это «становился более и более довольным».

 Отправлено: 07.04.10 20:33. Заголовок: Хелга пишет: Лето, ..

Хелга пишет:

цитата:

Лето, щекочущее нос и мысль про поцелуи..

Ivetta У тебя вообще удивительно легкие картины получаются.

 Отправлено: 08.04.10 09:03. Заголовок: Спасибо http://jpe.r..

Спасибо
А действительно, интересно, почему в большинстве сказок поцелуй представляется чем-то волшебным? Поцелуй Спящей красавицы, Красавицы и Чудовища, Русалочки...

 Отправлено: 08.04.10 09:15. Заголовок: Глава седьмая

7

Приезд Филиппа мы отпраздновали в «Приюте грёз». Небольшой частный гей клуб, куда нас затащил Джил, находится в Латинском квартале - излюбленном месте Пикассо, Хемингуэя, Сартра, Тулуз-Лотрека. Мне он знаком давно, по кубинским вечеринкам, которые устраивает Джил и конкурсам по сальсе. Изнутри клуб представляет собой небольшой танцпол, с пультом ди джея и длинной барной стойкой, разрезающей танцплощадку на две половины. Три бармена кубинца в ярких майках и обтягивающих брюках готовят самые восхитительные «мохито» во всем Париже. Латиноамериканская музыка, динамичные ритмы и дымчатый полумрак довершаются бамбуковой отделкой и запахом манго. Мы часто приходим сюда с Джил. Развлечься, и главное, потанцевать.
На этот раз даже Филипп позволил себе несколько бокалов вина, что ему совершенно чуждо. То ли от того, что это был его вечер, то ли о того, что нервничал от такого количества мужчин, нетрадиционной ориентации. Жюли и Надин бросились к танцполу, разрезая бедрами воздушные облака зала. Артур запасся коктейлями и уселся в углу, с интересом наблюдая за всем происходящим. На Филиппа то и дело поглядывали любопытные очарованные глаза, поэтому он вцепился в мою руку и не отпускал до конца вечера. А когда я выходила потанцевать, он садился к Артуру и они принимали вид влюбленной пары, чтобы отогнать от себя миловидных кавалеров. Только Джил чувствовал себя в своей стихии. Когда заиграли первые нотки бачаты, это один из любимейших нами танцев, требующих очень тесного физического контакта, схватил меня за талию и потащил к центру зала. Я сразу поддалась его сильным рукам. Танец, пожалуй, единственный случай, когда я становлюсь ведомой, и мне это нравится. А Джил умеет водить как никто другой.
Вообще, музыка как наркотик. Выбрасывает в тебя столько адреналина, что ты чувствуешь как пьянеешь и слушаешь только свое тело, идешь у него на поводу. Оно начинает властвовать над головой, над разумом. «Пора подумать нижней чакрой» говорит в таких случаях Джил. В этот вечер мы все думали чакрой. Даже Артур, после восьми коктейлей вышел танцевать. Жюли радостно бегала вокруг него, снимая на телефон. Оказалось, что танцующий Артур был сюрпризом не только для нас, но и для нее самой.
На рассвете мы вывалились из «Грёз» еле стоя на ногах. Под руку мы держали наш приз в конкурсе сальсы. Это был восхитительный мулат, по имени Франческа. Еще один мужчина, с женским именем. Филипп долго смеялся, говоря, что я просто притягиваю к себе таких мужчин, а Артур считает, что единственное мужское имя в моей жизни - Марсель, да и то, требует купить билет на поезд, чтобы побаловать собой. Несмотря на все это, я была уверена, что Франческу нам вручили только благодаря обаянию Филиппа и ору Артура, который голосовал громче всех.
Франческа оказался очень милым парнем, и мы до утра просидели в моем «ласточкином гнезде», так называет мою квартиру Филипп. Я писала его портрет, а он с удовольствием подставлял свое тело туши. Филипп сидел на подоконнике и смотрел то в открытое окно, то на нас, задумчиво улыбаясь. Мы разложили коктейли по полу в стройные ряды стаканов и периодически тянулись, чтобы пригубить немного вдохновения. Боюсь подумать, что сказала бы мадам Перье, увидев эту картину. Для нее и так моя квартира какая-то цитадель похоти и разврата. Я подумала об этом, взглянув на обнаженное тело Франчески, которое переливалось в свете напольного бра, и невольно улыбнулась.
Франческа строил глазки то мне, то Филиппу. Тот в свою очередь ерзал, начиная раздражаться.
- По-моему ему пора домой - шепнул он мне, когда Франческа вышел в туалет.
- Но я пока не закончила – так же тихо сказала я.
- Все равно получается какая-то чушь.
- Ну, спасибо.
- Лучше бы меня нарисовала.
- Да что с тобой, Филипп?
- Я ревную.
Я удивленно взглянула на него, не поверив своим ушам. Он недовольно сдвинул брови, которые образовали одну большую густую морщинку над глазами.
- Не смотри на меня так. Мне не нравится, что он все время тебя трогает, говорит какие-то скользкие шуточки. Он гей или не гей? Что за пошлости.
- Филипп…- я попыталась его прервать, но лицо уже расплылось в улыбке.
Он ревнует. Он впервые заревновал. Может быть, это тот самый переключатель сработал? Я готова была расцеловать Франческу за нечаянную радость, которую он мне подарил.
- Прогони его – только и успел буркнуть Филипп, когда вышел Франческа.
Напротив, мы просидели до самого рассвета и я так увлеклась работой, что совсем забыла о Филиппе. Он уснул на диване, укрывшись пледом. Франческа оказался великолепным натурщиком. Я не могла не восхищаться его сильной пружинистой фигурой, четкими очертаниями рельефа мускулов. Мужское тело имеет неповторимое очарование. Не зря ведь, Роден восхищался им. Своих натурщиков он всегда просил двигаться. Он знал человеческое строение не хуже любого анатома, но именно движение способно передать всю красоту тела. Мне, вдруг, захотелось его уловить, ощутить на кончике карандаша. Гибкое тело Франчески охотно поддалось музыкальному сопровождению и, словно прочитав мои мысли, он стал медленно двигаться по комнате, демонстрируя кошачью грацию.
В восьмом часу утра мои глаза сдались. Я проводила его до дверей, договорившись через несколько дней снова поработать. Филипп все еще дремал, посапывая как ребенок. Мне было жаль будить его и раздвигать диван. Хотя было непреодолимое желание свернуться клубочком у него на руке и разделить с ним сон. Я забралась на подоконник, прихватив плед, и тоже уснула.
Проснулась я уже на диване и увидела его фигуру, колдующую на кухне, а рядом, счастливо бегающую Матильду, виляющую хвостом. На улице уже начало темнеть и в открытое окно бил теплый августовский ветерок. Увидев, что я открыла глаза, Филипп улыбнулся и подошел ко мне. Я усадила его на диван. Из кухни приятно пахло.
- Итак, дорогая, как мы будем праздновать твой день рождения?
- О, нет! – воскликнула я и надела на голову подушку.
Филипп снял подушку с лица.
- Мадмуазель, ведите себя пристойно, не то мне придется позвать мадам Перье.
- Зовите, я натравлю на нее и на ее кошку Матильду.
- Боюсь, Матильда не сможет даже своего носа разглядеть. Ева, не морочь мне голову. Что ты хочешь в подарок?
- Ребенка – прошептала я, потянувшись.
- Что?
Филипп был ошарашен. Глаза распахнулись в удивлении, а губы плотно сжались.
- Ничего – поспешила добавить я.
- Ева, ты серьезно?
- Нет, я пошутила. Отстань.
Я оттолкнула его и встала с дивана, разыскивая тапки. Обнаружила я их под столом, куда Матильда любила их таскать. Я поспешно оделась и выскочила из комнаты.
- Ева, стой – начал Филипп.
Но я уже была на кухне, благо идти далеко не надо и устроила обыск сковородкам и кастрюлькам. Филипп великолепно готовил. Из его рук получалось все. Все самые изысканные блюда. Даже обыкновенная яичница выходила какой-то особенной. Пожалуй, после мамы, это второй человек, чью стряпню я готова назвать восхитительной.
- Филипп, я тебя обожаю. Ты приготовил мою любимую пасту – обрадовалась я.
Филипп молчал, прислонившись к стене и серьезно глядя мне в глаза.
- Не смотри на меня так, слово я пописала на ковер.
Я потрепала его по щеке, проскользнула в комнату и снова влезла на диван. Не верилось, что я проспала почти весь день.
- Почему ты позволил мне столько спать?
- Тебе нравится меня сердить? – строго спросил он.
- Чем я тебя рассердила?
- Почему ты увиливаешь от серьезных вопросов? Вчера это типчик сомнительный. А теперь? Я спросил, что ты хочешь на день рождения, а ты несешь не пойми что.
- Прости, это был серьезный вопрос? Все что бы ты ни подарил обрадует меня.
- Я тебе не хочу больше ничего дарить – обиделся Филипп.
- Ох, здорово. Можешь не дарить! Можешь даже не приходить, я все равно ничего не буду отмечать.
- Да-да. Купи бутылку вина, сядь на диван, включи свой любимый плаксивый «Грозовой перевал» и прореви весь вечер, обнимая Матильду – сказал Филипп.
- Можно подумать плакать это грех – обиделась я.
- Можно подумать, ты знаешь что такое грех!
- Можно подумать ты знаешь – теперь я начала срываться на крик.
Эта пустая ссора была словно надрыв всего того, что копилось в нас все это время. Надо было выплеснуть все до последней капли.
Филипп продолжал, раздражаясь с каждой минутой, но все еще держал себя в руках.
- Ты строишь из себя этакую беспринципную оторву, которой на все наплевать и которая ничего не боится, а на самом деле ты трусиха Ева!
- Я трусиха?
- Да ты! Ты думаешь, швыряться камнями в витрины, зная, что тебя вытащит твоя гениальная сестра это смелость? Ты боишься всего! Ты боишься постоять за себя. Ты боишься сказать этому придурку Морису, что он придурок. Ты боишься сказать своей сестре, что она тебе сделала больно! Ты боишься своих родителей, хотя они избаловали тебя любовью и вседозволенностью. Да не надо мне показывать свои татуировки. Я уверен, если ты покажешь их папе он ничего не скажет. Что ты сделала запретного? Что ты сделала беспринципного? Капризная девчонка, которая вообразила себя великой грешницей.
У меня начал дрожать голос. Сыпавшиеся обвинения были неожиданными и больно били по голове. Неужели этого я ожидала три недели, мечта я о нашей встрече после долгой разлуки. Или его так разозлил Франческа?
- Чего ты хочешь от меня? – прошептала я.
- Я хочу, чтобы ты говорила правду. Хотя бы себе.
- Ты считаешь, что я лгу?
- Да.
- Блеск! Скажи, что мне сделать чтобы доказать тебе обратное.
- Съешь бифштекс – злорадно сказал Филипп.
- Хорошо – спокойно сказала я – пойдем.
- Куда?
- У меня дома не водится свинина.

 Отправлено: 08.04.10 09:16. Заголовок: - Ева я пошутил – ис..

- Ева я пошутил – испуганно сказал Филипп.
- Умей отвечать за свои слова, дорогой.
Я злобно потянула его за руку и вытащила в коридор. Но он отпустил руку и пытался затолкать меня обратно в комнату. Тогда я отпустила его и сбежала по ступенькам. Я даже не успела надеть туфель, поэтому шлепала по тротуару босая. Филипп бежал за мной и что-то говорил, но я уже не слышала его. Моя решительность затуманила голову, моя злоба на него была такой сильной, что, казалось, если я сейчас действительно не совершу какой-нибудь страшный грех, то убью его. Прохожие удивленно оборачивались, завидев растрепанную босую девушку. Филипп шел ровно и спокойно, но было видно, что теперь и ему сложно владеть собой.
- Ты идиот и слепец. Нет. Ты слепой идиот!!! – кричала я на всю улицу.
- Ох, да неужели? Мадам прозрение, собственной персоной!
- По крайней мере, я вижу то, что творится под моим носом.
- Ты даже не заметила, что подобрала слепую собаку!
- Ты не знаешь что такое сострадание!
- Ну конечно, я черствый идиот. А нет, я слепой черствый идиот. Что же ты связалась с таким то, а?
Я ворвалась в ближайшее кафе в квартале от дома, наполненное людьми, и села за первый пустующий столик. Официант подскочил ко мне с миловидной улыбкой, но увидев влетевшего Филиппа, растерялся.
- Бифштекс. С кровью! И молодое вино – заказала я – Гулять так гулять!
Филипп сел напротив и молча наблюдал за мной.
- Ева, тебе не обязательно мне что-то доказывать…- начал он, испугавшись моей решимости.
- Нет, ты прав, ты абсолютно прав! Сегодня я сделаю всё, что захочу.
Мы сидели молча, не глядя друг на друга. Отстраненный взгляд Филиппа, вдруг исказился болью, он не выдержал и встал.
- Я не могу на это смотреть – он сильно потянул себя за волосы, словно наказывая, и вышел из кафе.
Я не пошевелилась, наблюдая за ним. Он начал бродить кругами перед кафе, потом скрылся совсем из виду. Мне показалось, что голова стала кружиться, перед глазами появились веселые цветастые кружочки и заплясали дикие танцы. Через несколько минут он снова влетел и решительно сел напротив меня.
- Хватит паясничать! Пошли домой – тихо сказал он.
- Что такое, ты стесняешься моего вида?
- Ты замерзнешь.
- Знаешь что? Ты тоже трус. Да-да. Прячешь за своим добродушным видом и экстраординарным юмором комок комплексов. Ты боишься чувствовать Филипп. Боишься! Ты боишься любви. Боишься привязанности. Зарылся в свою работу и считаешь, что это тебя оправдывает.
- Выговорилась? Пошли.
- Даже сейчас, ты не хочешь разозлиться на людях. Боишься, что о тебе не так подумают?
- Ева, если я разозлюсь, а это у тебя через несколько секунд получится, то я отлуплю тебя прямо здесь.
- Неужели? Снимешь ремень и отстегаешь меня как провинившегося школьника?
- Ева.
- Снимай!
Я отложила нож и пристально посмотрела на него. Он нерешительно замялся. На нас стали озираться посетители. Кто-то обеспокоенно цокнул языком.
- Снимай! – решительно повторила я.
- Ева, мы тут не одни, если ты заметила.
Я продолжала смотреть и глаза уже не наполнялись слезами, а выглядели, пожалуй, слишком озлобленными.
- Черт – выругался Филипп и поднялся из-за стола.
Он медленно начал расстегивать ремень, так же озлобленно глядя на меня. Люди за соседними столиками стали испуганно переглядываться. Кто-то попытался возмутиться, но почти сгорел под испепеляющим взглядом Филиппа. Я не выдержала и, отшвырнув стул, выскочила из кафе. Мне нужно было глотнуть свежего воздуха, иначе я бы потеряла сознание. Филипп устремился за мной, расталкивая посетителей и ругаясь, но когда мы оказались на улице, не обращая внимания на преследующего его официанта, он остановился.
- Месье, а счет? – тряс он рукой – Кто будет платить.
- Черт побери! Прыщавый урод! – выругался Филипп и стремительно направился к барной стойке.
Я шагала по улице, не понимая, куда иду. Ноги приятно щекотал асфальт, который потом сменился каменной мостовой. Я брела, уставившись в одну точку, где-то впереди себя. Через несколько кварталов от моего дома есть небольшой мостик. Сена там особенно зеленая, и такая тинистая, что кажется похожей на болотный кисель. Сам мостик очень красивый. С высокими чеканными перилами, изображающими драконов или странные завитушки. Филипп нагнал меня у моста.
- Остановись. Давай поговорим – он схватил меня за руку - Может хватить кому-то что-то доказывать? Может пора уже делать то, что тебе самой хочется? Знаешь, я понял. Ты не умеешь чувствовать, поэтому преувеличиваешь любые ощущения до полнейшего абсурда.
- Какое открытие господин ученый. Я и так делаю то, что мне хочется, можешь не сомневаться. И я не трусиха. А вот ты трус. Консервативный до шнурков – я рассмеялась - Классика жанра. Двое на мосту. Спорим, я смогу пройти босиком по этим перилам?
- Прекрати. Это глупо и опасно.
- Да, ты ведь у нас никогда не совершаешь глупостей. Совершать глупости глупо.
- Что ты хочешь от меня?
- Глупости. Я хочу глупости!!!

 Отправлено: 08.04.10 10:15. Заголовок: Ivetta http://jpe.r..

Ivetta
А дальше? Ведь мурашки по коже, нельзя же на таком месте останавливаться.

 Отправлено: 08.04.10 11:11. Заголовок: Ivetta http://jpe.r..

Ivetta полностью согласна с ДюймОлечка ,плиз

 Отправлено: 08.04.10 12:01. Заголовок: Я влезла на перила м..

Я влезла на перила моста и осторожно попыталась обрести твердость. Взглянув вниз, я поняла, что это было слишком глупо даже для меня, поскольку боязнь высоты у меня с детства. Но отступать было поздно. Я сделала первый шаг и сразу же наклонилась влево. Филипп подбежал, чтобы поймать меня, но я обрела равновесие и лишь фыркнула на него. Неожиданная волна восторга охватила все тело, будто я собираюсь взлететь. Я радостно взвизгнула, когда ветер сильно ударился об меня, чуть не сбив с ног. Я посмотрела вниз на Филиппа. Он шел от меня на расстоянии вытянутой руки, как по соседней стрелке, чтобы успеть поймать меня, если мне вздумается упасть.
- Ты должен освободить себя. Полезай сюда!
- Ева я прошу тебя, слезь.
- По-твоему это глупо, конечно.
- Нет, это уже предел тупости, Ева! Ты нарочно все усложняешь?
- «Предел тупости — рисовать яблоко как оно есть. Нарисуй хотя бы червяка, истерзанного любовью, и пляшущую лангусту с кастаньетами, а над яблоком пускай запорхают слоны, и ты сам увидишь, что яблоко здесь лишнее» - в очередной раз процитировала я Дали.
Филипп часто посмеивался надо мной за это, говорил, что я знаю его дневник как библию. Сейчас он стоял, поникнув всем телом, уже не пытаясь меня стащись с перил. Только вздрагивал, когда я теряла равновесие.
- И что же в твоей жизни лишнее?
- Здравый смысл.
- Ева, слезь. Прошу тебя, ты упадешь.
Но я медленно делала шаг за шагом по холодному мосту, стараясь не смотреть вниз. Мне было действительно страшно, но казалось, если я пройду сейчас этот барьер, я разрушу в себе какую-то мешающую мне стену. Кому нужна жизнь, наполненная лишь здравым смыслом? Кому нужна любовь, не вымученная безумием? Может быть Филипп прав, и я действительно плохо чувствую, поэтому стараюсь довести все до абсурда. Но разве не абсурд, ровно дышать, глядя в любимые глаза? Разве не абсурд, полагаться лишь на свою голову? Глаза, должны говорить глаза. Потому, что губами говорит голова, а глазами - сердце. Да, возможно, моя чувственность толстая, как кожа носорога. Но тогда, что мне мешает окрашивать свою жизнь в те цвета, какие мне нравятся, пусть даже, далекие от общественных норм. Нормы придумывают люди, а я не люблю делать то, что принято другими. Это мой сюрреализм – мой абсурд. Я не буду жить как другие, как большинство. И я не желаю любить как большинство. Я хочу гореть, сходить с ума.
Норма жить как все, есть как все, спать как все, копить деньги, открывать кредитные карты, платить за телефон, покупать диетическую Колу и морковный салат, хотя дико хочется вкусного и вредного сэндвича. Мы ловим такси, чтобы доехать пару кварталов, хотя хочется пробежаться босиком по летним улицам.
К примеру, вы, когда вы последний раз ходили пешком по городу или смотрели мультики? Когда вы играли в футбол с дворовыми мальчишками, мечтая, получить когда-нибудь автограф Анри или Фигу, или Зидана? Когда вы последний раз терзались бессонницей не от того, что утром надо представить годовой отчет шефу, а от смазливой мордашки мальчика, который живет в соседнем доме, лихорадочно царапая стихи в мамином блокноте. Раньше вы знали наизусть его телефон, а теперь, только номер своей никчемной кредитной карты. Когда вы последний раз сплетничали не о том, что Мари Сальи спит с директором по развитию, а о том, как может целоваться Джонни Депп или о том, что думает Бред Питт о бездомных животных. Когда вы последний раз мечтали прыгнуть с парашютом или сыграть партию со Штефи Граф, и, разумеется, выиграть? Когда вы читали «Остров сокровищ» и мечтали стать подругой Индиана Джонса? Вы вообще когда-нибудь мечтали? Знаете что такое мечта?
Мечта это самый опасный наркотик, который могло создать человечество, но, слава Богу, никак не может поставить на массовое производство. Знаете, почему опасно мечтать? Нет, не от того, что мечты могут сбыться, а от того, что они никогда не сбываются, если это настоящие мечты конечно. Да. Мечтать о том, что ты с небольшим усилием, но можешь получить, все равно, что курить дешевую траву, представляя, что ты летаешь над Парижем цепляя пятками шпиль Эйфелевой башни. Мечтать по-настоящему, это как вколоть себе пять кубов героина и провалиться за черту метро, чтобы вырваться на противоположной стороне бугристого глобуса и осознать, что Земля круглая.
Мне скоро тридцать, и я наркоманка со стажем. Я мечтаю с тех пор, сколько себя помню, и ни одна из моих иллюзий не имела возможности сбыться. Я мечтала с Лео на крыше нашего пряничного домика. Я зачитывалась «Похитителями бриллиантов», «Копями царя Соломона», мечтала принять участие в раскопках пирамиды Тутанхамона или спуститься вниз по течению Миссисипи, попробовать мясо кенгуру и путешествовать на подводной лодке. Я раскрывала дело Баскервилей вместе с Шерлоком Холмсом, носила чулки как Пеппи, дружила с троллями, спасала Мир с Суперменом, развязывала войну со спартанцами, пела, стреляла, фехтовала, играла, жила, жила в своем маленьком необъятном мире. Мне всегда хотелось прожить тысячу жизней, разных, увлекательных, печальных и дерзких, веселых, мимолетных. Мне хотелось испытать миллион любовных историй, самых невероятных, непостижимых, волшебных, трагичных, счастливых. Стать множеством разных людей, мужчин, женщин, детей, старых и молодых. В медицине это, по всей видимости, называют шизофренией. Мне больше нравится название «романтизм». Неудивительно, что профессией, которую я избрала в шесть с половиной лет, было искусство. Только на клочке бумаги я могла воплотить все свои фантазии, прожить множество характеров, бездну приключений, слез и улыбок. Это стало навязчивой идеей, смыслом жизни, самой большой мечтой.
Знаете, женщина может простить измену, мечта – никогда. Она будет преследовать вас повсюду, не давая покоя, она будет издеваться над вами, посылая знаки в тот самый момент, когда вы уже, казалось, успокоились и привыкли к размеренности вашей жизни. Лучше изменить себе, чем изменить мечте. Потому, что вы себя пожалеете, а вот мечта будет безжалостно мстить. При этом она прекрасно знает, что месть это блюдо, которое подают холодным, поэтому, обязательно даст ему остыть, а потом преподнесет ее как Ирод голову Иоанна Крестителя Саломее.
Всемирная экономия и без того скупого населения внесет 2009 год в вехи, как самый скудный. Люди перестали мечтать, думать, жить. Вопросы о том, как закрыть проценты по банку, где достать лекарства для родителей, сколько отдать за школу ребенку. Сил ни на что не хватает, желания тем более.
Все рассчитано до цента. Бухгалтерский баланс успешно перекочевал на парижские улицы. Работать желательно в финансовой сфере, замуж выходить желательно за белого француза, с родословной как у выставочного ротвеллера, рожать желательно мальчика и девочку, обедать в «Бристоле», ездить по воскресеньям к родственникам, а по субботам встречаться с друзьями в пабе. Всё запрограммировано до мелочей, и если ты каким-то образом выпадаешь из программы, тебя считают вирусом, и уничтожают. Общество, это такая система уравнений, в которой нельзя быть неизвестным, иначе, тебя быстро решат. Конечно, можно поступить как Диоген, нацепив на себя бочку и прослыть непонятым гением, можно как Сократ, стать понятым гением, будучи при этом под острым каблуком собственной жены. Свобода понятие относительное, не существующее в чистом виде, как этиловый спирт в алкогольной промышленности. Свобода всегда должна быть от чего-то. Я выбрала свободу мечтаний, пускай абсурдных и нелепых, но моих, только моих, также как Дали.
Дали говорил «Не бойтесь совершенства, вам его никогда не достичь». Думаете вы великий композитор? Послушайте Бетховена или Моцарта, вы поймете, что вам нет места даже в дешевом парижском варьете. Если вы считаете своим призванием кино или театр, посмотрите как играют Жан Габен или Грегори Пек и ощутите свою никчемность. Если вы считаете, что обладаете писательским талантом, прочтите Шекспира или Пушкина. Нет, вы не ощутите никчемности, вы почувствуете себя полным дерьмом. И не потому, что вы не талантливы, не потому, что вы не избранный гений, а потому, что вы слишком трусливы, чтобы признать это. Талант, это то, что даровано Богом и природой каждому человеку. Способность мечтать это тоже талант. Он помогал возводить невероятные здания, учиться летать, погружаться в бездну, он способствовал прогрессу и развитию, и к чему привел в итоге? К мировому финансовому кризису, безработице и социальной депрессии, оставляя черные квадратики на месте красочных рекламных щитов. А почему? Не потому ли что мы стали слишком земными? Когда последний раз исходил шедевр из пера английского писателя? Где молодые дарования? Где импровизация на тему любви? Где жажда познаний и новых открытий? Всепоглощающий научный прогресс вытеснил волшебные путешествия.

 Отправлено: 08.04.10 12:02. Заголовок: Иллюзия как пластили..

Иллюзия как пластилин, ее можно перевоплощать в любую форму и цвет, добавлять или стирать грани. Мы взяли и вылепили из своей иллюзии маленький полый шар, мы отказались от них, выбрав синицу в руках, больную, бьющуюся в конвульсиях синицу. И если вдруг, раз в десять лет появляется журавль на горизонте, ему непременно вручают нобелевскую премию или заносят в книгу рекордов Гиннеса. Мы обросли родными, друзьями, детьми, домами, машинами, кредитами, болезнями только чтобы не бежать дальше, не желать больше, ведь всем нам кажется, что мы желаем именно то, что имеем – голубое небо и зеленую траву.
Нас целуют в нос перед сном, приносят букет орхидей на день помолвки, дарят бриллиантовые сережки на Рождество, и мы уже уверены, что нас любят. Нам говорят «Я люблю тебя» и мы улыбаемся, и мы уверены, что нас любят. Как мало нам стало хватать для счастья, и как много нас отделяет от него. Вы знаете что такое настоящая любовь? Что такое страсть? Влечение? Она должна быть сверхъестественной, взрывной, приносящей боль и страдания, тяжкие мучения и безграничное счастье. Счастье обладания чьими-то мыслями, телом, душой, сердцем, всеми внутренними органами, каждой волосинкой. Любовь это страх, и он так велик, что ты готов уничтожить всё и вся, ради нее, даже ее саму. Любовь, когда вы знаете на чьем-то лице каждую морщинку, и не перестаете заново узнавать и удивляться ему. Когда вам хочется превратиться в большой холодный айсберг, а потом рассыпаться над любимым телом Ниагарским водопадом. Поглотить его или растворившись, переродиться заново. Когда вы шепчете «Я люблю тебя» не губами, а телом. Настоящая любовь разрушительна, хотя бы потому, что она разрушает два целых здоровых организма, чтобы вылепить новый, единый. Это самый удачный блеф матушки Мечты. Она притягивает и пугает, она заводит и расхолаживает, оживляет и убивает, возвышает на пьедестал и с треском швыряет оземь. Она немеет во рту как оскомина, дрожит на пальцах как капли дождя, тает на ресницах как недосказанные слова, она плачет как скрипка и насмехается как раненная гиена. Она раб и она же господин. Она всё и ничто одновременно. Она идет впереди меня по тонкой кромке моста, маленькими босыми ногами.
Мне всегда хотелось любить непросто, не «как полагается», не «как мне будет лучше», мне нужно было ощущать боль. Не тупую боль, которая только ноет как недопломбированный зуб, а острую, скручивающую в спазмах, изрыгаемую всем телом, невыносимую. Боль, от которой не теряешь сознание, а потихоньку начинаешь сходить с ума и становишься бесконечно счастливым. Мне нравилось ощущать жизнь каждой клеточкой организма и слепо верить в то, что она меня любит.
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Холодный воздух пронзил меня с головы до пят, будто жизнь протекла сейчас от корней волос в ледяную ковку моста.
Филипп шел рядом и не сводил с меня глаз. Он сердился, это было видно по нему. Щеки покрылись красными пятнами, а брови насупились, как у обиженного ребенка. Если бы я сейчас оказалась на мостовой, но избил бы меня до смерти, наверное.
Тут появилась полицейская машина, разрывая вечернюю тишину своей пронзительной сиреной. На этот раз я сдалась без сопротивления. Всю дорогу до участка мы не обмолвились друг с другом ни словом. Нас снова отвезли в участок, расположенный в 16-м округе. Давно знакомый, почти любимый.
- О, нет! – заорал пузатый офицер полиции – Только не эти двое!!!
- Месье Сезар! Какая встреча! – воскликнула я, распахивая объятия пузатому моржу.
- Нет! Что вы тут делаете? – орал он.
- Соскучились – оскалился Филипп.
- Уведите их подальше. И посадите в отдельные камеры, только подальше от остальных. Не хочу, чтобы повторилось как в прошлый раз.
- Оу, вы помните – кокетливо заметила я.
- Убирайтесь! – прошипел он, доставая таблетки из нагрудного кармана.
- Мне надо… – начала я.
- Я сам позвоню – прервал месье Сезар, который оказался очень добродушным дядечкой, когда мы познакомились с ним поближе. Похоже, номер Эжен он запомнил наизусть.

 Отправлено: 08.04.10 12:06. Заголовок: ДюймОлечка пишет: I..

ДюймОлечка пишет:

цитата:

Ivetta А дальше? Ведь мурашки по коже, нельзя же на таком месте останавливаться.

ирина пишет:

цитата:

полностью согласна с ДюймОлечка

Добавила) Все время боюсь превысить лимит за день))) Спасибо

 Отправлено: 08.04.10 13:47. Заголовок: Ivetta пишет: Добав..

Ivetta пишет:

цитата:

Добавила) Все время боюсь превысить лимит за день)))

спасибо и не надо бояться, Ваши читатели ждут продолжения с нетерпением

 Отправлено: 08.04.10 13:59. Заголовок: А Вы не бойтесь. Вас..

А Вы не бойтесь. Вас читать - одно удовольствие.

Скрытый текст

цитата: Если бы я сейчас оказалась на мостовой, но избил бы меня до смерти, наверное. Наверное "он"?

 Отправлено: 08.04.10 16:05. Заголовок: Мысли девушки немног..

Мысли девушки немного успокоили взбудораженные чувства читателей, или наоборот

 Отправлено: 08.04.10 16:18. Заголовок: Какие головокружител..

Какие головокружительные кусочки!!! Это, наверное, тот самый долгоожидаемый переломный момент?! А ведь разговор начался так хорошо...
Скрытый текст

Лирическое отступление показалось мне немножко длинным...Если учесть, что действие прервано на таком напряженном месте и нервы изопнуты до конца предела, честное слово, мне захотелось пропустить его и прочитать что дальше будет. Может, стоит где-то в середине прервать его, добавить какое-то предложение, возвращающее читателя к действию, а потом опять продолжить рассуждениях. Это, конечно, мое личное мнение и я его не навязываю автору!

ирина пишет:

цитата:

Ваши читатели ждут продолжения с нетерпением

Думаю, эти читатели могли бы почаще появляться в теме... Хоть чтобы автору "спасибо" сказать. А то он вкладывает свои замечательные кусочки, а в ответ полная тишина, и он не знает стоит ли продолжать...

 Отправлено: 08.04.10 17:21. Заголовок: http://s44.radikal...

мариета пишет:

цитата:

А то он вкладывает свои замечательные кусочки, а в ответ полная тишина, и он не знает стоит ли продолжать...

"намек" понят - исправлюсь

 Отправлено: 08.04.10 23:38. Заголовок: мариета пишет: У те..

мариета пишет:

цитата:

У тебя вообще удивительно легкие картины получаются.

Согласна. Так легко читается!

 Отправлено: 09.04.10 00:16. Заголовок: Ivetta пишет: Все в..

Ivetta пишет:

цитата:

Все время боюсь превысить лимит за день)))

Можете не бояться, лимит снимается!

 Отправлено: 09.04.10 00:39. Заголовок: Можете не бояться, л..

цитата:

Можете не бояться, лимит снимается!

Ой как хорошо! Правила правилами, а читатель хочет много и сразу.

 Отправлено: 09.04.10 08:59. Заголовок: мариета пишет: Лири..

мариета пишет:

цитата:

Лирическое отступление показалось мне немножко длинным...Если учесть, что действие прервано на таком напряженном месте и нервы изопнуты до конца предела, честное слово, мне захотелось пропустить его и прочитать что дальше будет.

Плохо((( Для меня этот кусочек очень важен. Может действительно сместить его куда-нибудь, чтобы все таки донести до читателя? Спасибо большое Мариета. Я подумаю. Прочтете всю главу, может вместе подумаем?

Большое спасибо девушки) Я не думала, что у меня столько читателей.

Выкладываю остаток главы (спасибо Хелга)
Сама глава очень противоречивая. Я все никак не решу, выкинуть ли из нее определенные мешающие куски или оставить. В общем, надеюсь на вашу помощь.

 Отправлено: 09.04.10 09:00. Заголовок: В прошлый раз мы поп..

В прошлый раз мы попали сюда шумной компанией. После гей-парада. Мы неделю шили себе наряды, запершись у меня дома. Джил даже ночевал у меня, чтобы успеть подготовить авангардные решения для себя, Франчески и меня. Я согласилась пойти туда, во-первых, чтобы поддержать Джил, а во-вторых, потому, что меня безумно привлекало то буйство красок, царившее в обществе Джил, их вызов серости и обыденности. К тому же, туда собирались почти все знакомые из «Приюта грез». Филипп увязался за нами, чтобы присматривать за мной. Его всегда беспокоили массовые скопления людей. А это скопление было опасно еще и тем, что реакция общества на него была предсказуема и уж точно не миролюбива, а зная мою маниакальную тягу к нарушению общественного порядка, Филипп не мог бы усидеть дома, пока я «разгуливаю по улицам с сомнительной компанией».
День был ясный и теплый. На улице Сен-Дени появились первые участники парада. Вскоре, собралась целая колонна, которая направила свой путь к площади Пигаль. Яркие наряды, необычный макияж, авангардные костюмы. Тут были и мимы, и проститутки, и трансвеститы, и лесбиянки. Дружной семьей мы вышагивали по улице, распевая песни. В небольшом отдалении шли полицейские, ограждающие «подозрительных лиц» от благочестивых граждан. Те в свою очередь с любопытством разглядывали участников. Туристы заворожено открывали рты.
Париж трудно удивить даже таким зрелищем. Вот за что я люблю этот город. Город любви – любви возвышенной и любви продажной. Где еще можно увидеть целую улицу порно кинотеатров, интимных магазинов, пип-шоу, маленьких музеев секса. Целый город, со столицей «Мулен Руж». Место, где в свое время, развлечение объединило под своим сводом самых разных людей, перемешало артистов, пьянь и голодранцев, воров, проституток и благородных матрон, художников и инженеров, буржуа и аристократов, так же, как и нас сейчас. Стирались границы между высоким и низким, дурным и благородным, ложью и правдой, сном и вымыслом, между искусством и шоу. Именно здесь необыкновенно вульгарное зрелище стало предметом восхищения и символом изысканного вкуса, иконой чувственности и порока – как говорят во многих туристических путеводителях. Что бы делал Париж без Оллера и Зидлера?
Неспроста Джил нарядил меня знаменитой «Обжорой Мулен Руж» (пр. «Ла-Гулю» - «Обжора», настоящее имя Эльза Луиза Вебер. Символ «Мулен Руж» с 1890 года, самая известная его танцовщица По традиции монмартрских балов она получила кличку, Ла-Гулю — Обжора, потому что любила, подсев за столики к посетителям кабаре, вкусно поесть и выпить за их счет. Ла-Гулю пользовалась оглушительным успехом, она была вульгарна, чувственна и пикантна) Появись сейчас передо мной принц Уэльский, я как и она, смахнула бы ему шляпу кончиком своей туфли, высоко вскинув ногу.
Этот город греха мог бы посоревноваться разве что с Амстердамом. Кстати, именно туда мы с Джил ездили почти каждые выходные, когда только познакомились. Париж рожден быть необычным. Он призван быть свободным. Он дышит свободной любовью. Прямо как в песне Depeche Mode «Free love». «No hidden catch no strings attached. Just free love…» Он готов к экспериментам, необузданной страсти и не совсем привычным решениям. «Париж – это праздник, который всегда с тобой» - именно так говорил Хемингуэй. И в тот вечер, с ним было бы трудно не согласиться.
Но, словно, чтобы разубедить меня в этом, на небольшую колонну, в которой мы шли, набросились какие-то ребята с резиновыми дубинками в убогой камуфляжной форме. Уж не знаю, как они смогли прорвать полицейское оцепление. Завязалась драка. Мы достойно отбивались первыми попавшимися предметами, купленными, к слову сказать, в магазинчике Люка Дюлье, славившегося различной интимной атрибутикой.
В результате, все пестрой толпой и размазанной косметикой оказались в 16-м отделении. Месье Сезар был в панике. Запер мужчин в одну камеру, женщин в другую. И очень пожалел об этом. Потому как в камере оказались противоборствующие стороны геев и комуфляжных натуралов. Мы с женщинами устроили бунт, чтобы геев переселили в другую камеру, ну или хотя бы к нам. Когда попытались перевести ребят в другую камеру, оказалось, что теперь все выдавали себя за геев. И снова завязалась драка. Наконец, месье Сезар отделил «мух от котлет», как он выразился.
Филипп был на меня зол. Правда, я все думала, на что он злится сильней, что пришлось драться или, что он сидел в камере с геями, оказавшись котлетой, а не мухой. Чтобы развеселить его, я нарисовала в своем альбоме карикатуру на месье Сезара и передала ему через десятки рук. Обратно я получила забавную шутку, приписанную губной помадой, которую он одолжил у какого-то парня в розовом боа. Со мной в камере сидели прелестные девушки, правда, по словам Филиппа, торговавшие своим телом. Они восхищались его красотой, и даже пытались заигрывать.
Джил начал петь строчки из его любимой американской песни «Tonight's the night we're gonna make it happen. Tonight we'll put all other things aside. Give in this time and show me some affection. We're going for those pleasures in the night.…».
- « I want to love you, feel you, wrap myself around you. I want to squeeze you, please you. I just can't get enough and if you move real slow, I'll let it go.…» - продолжила я.
Мы прильнули к своим решеткам и стали петь песню Pointer Sisters не помню из какого фильма, но это была любимая песня Джил «I'm so excited and I just can't hide it. I'm about to lose control and I think I like it. I'm so excited and I just can't hide it and I know, I know, I know, I know, I know, I know I want you…» - гудело из всех камер.
Джил устроил целое хореографическое шоу. Даже умудрился задействовать в нем Филиппа. Тот охотно поддавался общему настроению, что меня действительно удивило.
Надо ли говорить в каком ужасе находился бедный месье Сезар? Участок трясло от хохота и плясок. Неудивительно, что Эжен, застав меня в такой вакханалии отказалась вытаскивать из гнезда разврата и прибежища грехопадения. Предположив, что это будет наказанием, если я не попаду в ад. Но наказание оказалось невероятно приятным. Мы провели там всю ночь. Мой альбом превратился в целую серию картин «Ночные бабочки». Похожий на какой-то симбиоз из Дали, Шиле, Таннинг и Демант.
Филипп и Джил придумали девушкам разные имена «Мотылек», «Павлиний глаз», «Белогрудка». Так появился «Мотылек», забившийся в углу с разорванными бледными крыльями, «Белогрудка», отчаянно прильнувший к «Конопушке», и многие другие. Девушки с удовольствием позировали. Они были похожи на куколок, готовых переродиться в молодых пестрых бабочек вновь и вновь. Словно сошли со старых помостков кабаре. Это были настоящие «Обжоры» (Ля-Гулю), «Нини-лапки кверху» (Нинни-пат-ан-л’Эр), «Золотой луч» (Рэйон д’Ор) и многие другие (пр. псевдонимы известных танцовщиц «Мулен Руж») Я делала набросок за наброском, словно боялась, что сейчас все может исчезнуть. Впервые мне нравилось то, что выходит из-под моей руки.