Отправлено: 13.07.09 01:04. Заголовок: В поисках короля - 2

Автор: Юлия
Жанр: Сказка для женщин бальзаковского возраста (в широком понимании этого возрастного диапазона )
Размер: больше чем достаточно...

 Отправлено: 07.08.09 21:26. Заголовок: 43. Шаул и Марк сиде..

43.
Шаул и Марк сидели в обеденном зале, они ужинали одни. Элиза приняла, несмотря на все возражения друзей, предложение фон Драхе и ужинала с ним, а Сони осталась с отцом, предпочтя стряпню Мэни. Они оба с Марком нервничали, стараясь скрыть друг от друга свою обиду и недовольство. Марк не получив возможность объясниться с Сони после их недавнего спора, а Шаул… У него вообще все складывалось самым отвратительным образом. После утреннего приступа ревности теперь он был готов все забыть и простить Элизе, только бы растопить лед ее холодного отчуждения. «Ей нужно время, – твердил он себе. – Пусть не невеста, не жена, но ведь она сама сказала – друг. Друзья так не изводят друг друга, они могут поговорить по душам, побыть вместе…».
– Ты не должен оставлять все это без ответа, – продолжал втолковывать ему Марк, настаивая на необходимости серьезного объяснения с фон Драхе.
Шаул в пол-уха слушал доводы принца, не в силах проникнуть во всю их премудрость. По словам Марка выходило, что главная проблема в бесцеремонном напоре фон Драхе, но Шаул-то знал, что дело в Элизе. Она не хотела быть с ним. И именно это необходимо было изменить. Он объяснит ей, попросит прощения, пообещает быть только другом.
Они давно закончили ужинать, но еще долго сидели за столом, выжидая.
– Я думаю, что даже с учетом всех возможных этикетов они уже должны были завершить, – поднимаясь заключил Марк. – Я бы на твоем месте не откладывал разговор.
Шаул кивнул. Ему не терпелось поговорить с Элизой, а не с фон Драхе. Но спорить он сейчас не хотел, и поспешил наверх, опережая Марка. Он стоял перед комнатой принцессы, его лихорадило, сердце выделывало такие кульбиты, что казалось, еще секунда и удержать его в груди будет невозможно. Он постучал и приоткрыл дверь. Элиза и фон Драхе стояли лицом к лицу, почти касаясь друг друга, и одновременно повернули головы, когда он вошел. Шаул застыл на пороге.
– А вот и ваш друг, миледи, – проговорил король с легкой улыбкой. – А мы как раз собирались обсудить детали, непосредственно относящиеся к вашим интересам. Проходите, – широким жестом он пригласил его в комнату Элизы.
Шаул почувствовал себя так, словно фон Драхе отвесил ему пощечину. Он не отрываясь смотрел на Элизу, которая, не шелохнувшись, продолжала все также стоять, молча взирая на него. Это было более чем унизительно. Он смотрел в ее спокойное, чуть удивленное лицо, понимая, каким жалким он должно быть выглядел, ворвавшись в ее комнату, когда она менее всего ожидала и хотела его видеть. Видимо, принцесса уже вполне определилась со своим выбором. Шаул не мог больше внести ее бесстрастного вида. «Ну хоть какие-то чувства у тебя должны быть! – он почувствовал как злость закипает в нем. – Черт тебя дери, Элиза! Ты хочешь, чтобы я исчез?! Прости, ничего не выйдет! Я не оставлю тебя с ним!»
– И какие же именно из моих интересов потребовали вашего присутствия в комнате принцессы в такой час?! – переводя взгляд с бесстрастного лица Элизы на короля, спросил Шаул, захлопнув за собой дверь.
– Политические, друг мой, пока политические, – ответил тот с едва уловимой усмешкой.
Они смеются над ним?! Шаул снова перевел взгляд на Элизу, но та продолжала стоять ничуть не изменив ни выражения лица, ни позы.
– Принцесса дала мне понять, что вам нужна моя помощь, и я хотел бы оговорить условия, – пояснил король, вальяжно облокотясь о каминную полку. Он явно чувствовал себя хозяином положения.
«Провались ты пропадом со своей помощью!» Шаул хотел послать короля как можно дальше, но как укор ему представились отчаянные лица Хофнара и Сони, которой грозила смерть. И он сдался.
– Если вы думаете, что, помогая, вы получаете какие-то особые права на руку принцессы, то знайте, что об этом не идет речь! – с трудом сдерживая себя, чтобы не заорать, произнес Шаул. – Какую бы помощь вы не пообещаете и не предоставите это не может быть условием вашего предложения!
– А вам не кажется, милейший, что не плохо было бы дать даме возможность самой отвечать на любые предложения, включая мое?! – холодно поинтересовался король.
– Принцесса вольна поступать так, как она считает нужным, но это никоим образом не должно быть связано с вашим решением помочь ее друзьям, – сделав шаг ему навстречу ответил Шаул.
И вдруг он почувствовал, как нелепы его попытки защитить Элизу. От чего собственно он ее защищал? От короля, с которым Элиза чувствовала себя намного непринужденней, чем с ним?! От равного брака?! Он жалок!
– На том и оставим этот вопрос, – властно проговорил фон Драхе. – А теперь будь те добры обрисовать ваше положение и основания вашего притязания на трон Норландии.
«Вот это да?!» – Шаул опешил, услышав слова короля. Элиза представила его наследником норландского престола?! Действительно, это звучит гораздо более благородно, чем сын городского библиотекаря. Он был унижен, раздавлен и выставлен на всеобщее осмеяние. Он никогда не стыдился собственного происхождения, которое она сейчас бросила ему его в лицо, как нечто постыдное. Эх, Элиза, Элиза! – он горько усмехнулся, глядя на смущение промелькнувшее на ее лице.
– Боюсь, что это моя вина, – развела она руками. – Я ненамеренно ввела вас в заблуждение, господин фон Драхе, и должна извиниться за это.
Король удивленно оглянулся на нее. И злость Шаула, обида и негодование обернулись против его успешного соперника. Он вплотную подошел к фон Драхе, внутри него все клокотало от ярости к этому напыщенному высокородному хлыщу.
– Если у вас действительно есть желание помочь, я провожу вас к тому, кто действительно имеет право на трон, – проговорил он и, схватив короля за рукав, поволок его к выходу.
– Благодарю вас, любезный, я вполне способен передвигаться без посторонней помощи, – с нескрываемым раздражением тот отдернул локоть. – Доброй ночи, ваше высочество, – попытался он галантно поклониться Элизе, но Шалу буквально выставил его в коридор и потащил наверх к мансарде Хофнара.
– В чем дело?! – пытался вырваться от него фон Драхе. – Куда вы ведете меня?!
Король был гораздо выше и сильнее Шаула, и ему бы не составило труда справиться с ним. Но почему-то тот не воспользовался своим преимуществом. Возможно, любопытство оказалось сильнее. Но сам Шаул знал, что доставит его туда, чего бы ему это не стоило.
Он наконец впихнул фон Драхе в комнату.
– Хофнар? – удивленно воскликнул тот, увидев хозяина.
– Король Эйрик благородный, – сквозь зубы представил Шаул растерявшемуся фон Драхе короля.

 Отправлено: 07.08.09 21:27. Заголовок: 44. Канцлер стоял у ..

44.
Канцлер стоял у окна своего кабинета и смотрел, как сгущаются по-зимнему синие сумерки. В свете окна были видны пляшущие снежинки. Ни дать не взять – зима! Он вернулся к столу, и рассеяно перебирал бумаги, не имея сил сосредоточить внимание на документах. Работалось канцлеру сегодня плохо. То и дело перед глазами возникала картина у водопада и красивая женская фигура на фоне бушующей воды. Женщина поворачивала голову, и сердце канцлера предательски падало, обдавая все тело жаркой волной незнакомых до селе чувств. Поначалу он гнал от себя эти воспоминания, но постепенно желание еще раз почувствовать волнующее переживание победило доводы разума, и он то и дело вызывал в памяти красивый женский образ. Что-то странное творилось с ним, он погружался в какое-то необычное марево, явственно ощущая у себя на губах нежную кожу своей избранницы.
– Она нужна мне, – прошептал он и вышел из кабинета.
Всю ночь канцлер метался в постели. Ему снились сладостные объятия красавицы, которые все время внезапно оборачивались обманом. То женщина вдруг расплывалась в отвратительной ухмылке, оказываясь жабой Роспо, то повисала у него на руках грузной фигурой Кейлера. С красным лицом и открытым ртом, он удивленно смотрел на канцлера остекленевшими глазами, а из груди у него торчал кинжал. То бесследно исчезала из его объятий, а он ловил руками лишь воздух. И он снова и снова бросался на ее поиски, как безумный бежал за ней, путаясь в узких кривых переулках города, теряясь во мраке подземелья и в лабиринте дворцовых залов, а она то появлялась, маня его, то вновь исчезала.
Он проснулся на рассвете измученный от неутоленной страсти, которая снедала его. Когда, сев на кровати, он пришел в себя, стряхнув последние остатки сна, он уже знал, что он сделает сегодня.

45.
Как и велел ему Роспо, Тим появился во дворе Красной роты, когда бой курантов на городской ратуше начал отбивать шесть часов утра. Вокруг было тихо. Сержант Кнут закончил ночные мучения новобранцев два часа назад, и теперь огромный вымощенный двор, со всех сторон закрытый зданиями с узкими темными щелями окон, казался вымершим. Тонкий снежный покров заглушал шаги, и они не отдавались, как обычно, гулким эхом.
Роспо еще не показался, и Тим в который раз безуспешно пытался угадать, зачем он вызвал его сегодня. То, что это был не ординарный случай, он понял, когда услышал недоуменный возглас сержанта на слова секретаря, передавшему ему приказ начальника о том, что рядовой Тим Ворт освобождается от своих обязанностей и переходит в личное распоряжение шефа. Но зачем он понадобился этой старой лисе, Тим не знал.
Роспо имел отталкивающую внешность, но, несомненно, обладал изворотливым и хитрым умом, это читалось в неприятном прищуре его обычно выпученных глаз, который появлялся у него всякий раз, когда он задумывался. Тим не сомневался, что ничего хорошего шеф ему не предложит.

Прежде чем спуститься во двор Роспо задержался у окна, чтобы понаблюдать за мальчишкой. Тот стоял зябко поеживаясь, одет был не в мешковатую униформу, а в свое платье, основательно изменившее его внешность в лучшую строну. Одежда юноши подтвердила догадки Роспо о его происхождении, да и кинжал в недорогих, но изящных ножнах на поясе выдавал претензии на благородное звание. «Замашки у этого рядового явно не крестьянские», – подумал Роспо. На широком лице шефа промелькнуло самодовольная улыбка, которая сменилась холодным неприветливым выражением лица, когда, спустившись бегом по лестнице, он оказался внизу рядом с подчиненным.
– Пойдем, – не поздоровавшись, скомандовал Роспо.
Они прошли в конюшню.
– Возьми того каурого, – указал он мальчишке на стоявшего в последнем ряду молодого жеребца, а сам уселся на красивую серую коблу.
Они молча выехали со двора и в седой полутьме утренних сумерек покинули город. Роспо краем глаза следивший за Вортом заметил, как мальчишка уверенно держится в седле. Такой грациозной посадки сам он так и не смог добиться, хотя верхом провел совсем немало времени. Зависть уколола сердце Роспо, но удовольствие распоряжаться жизнью этого стройного красавчика смягчила укол.
Мальчишка был хорош, а в них он знал толк. Ему очень хотелось приблизить Ворта к себе. Роспо сально ухмыльнулся. К тому же мальчишка явно получил образование, что не так-то часто встречалось в среде его подчиненных, был не глуп и сделан из другого теста, чем все они, включая самого шефа. Аристократическая посадка в седле, как раньше красота Тима, подкупила Роспо. Но он так до конца еще не решил, как ему следует распорядиться этой неожиданной жемчужиной в обычном навозе команды сержанта Кнута. Его смущала открытость Ворта, он не знал, что под ней скрывается, но нутром чувствовал, что мальчишка непрост. В конце концов, он решил посмотреть, как этот новобранец поведет себя в случае с Кейлером, и, исходя из этого, решить его судьбу. «Либо в расход, либо оставить при себе», – рассуждал Роспо, когда они, углубившись в лес, подъехали к условному месту.
Здесь у ручья, протекающего между серыми скалами и огромными черными валунами, покрытыми белыми шапками заледеневшего снега, обычно появлялся в предрассветные часы Кейлер. Ходил анекдот, что старика приворожила русалка. Но кому как не Роспо было известно, откуда и куда направляется верхом полковник, покидая свою постель задолго до рассвета.
Снизив скорость, Роспо подъехал к обрыву, внизу протекал бурный ручей. Подозвав жестом Тима, он указал на фигуру всадника внизу у воды.
– Узнаешь, кто это? – тихо спросил он его.
Тот пригляделся, рассматривая грузную фигуру.
– Полковник?! – брови мальчишки удивленно взлетели вверх.
Роспо усмехнулся.
– Молодец, – похвалил он его.
И резко изменив тон, приказал:
– А теперь убей его! – прищурив глаза, Роспо внимательно следил за реакцией Ворта.
– Да с какой стати?! – ошеломленно тот уставился на него.
– Потому что я тебе приказываю, – холодно ответил он, буравя мальчишку взглядом.
– Вы испытываете меня или, действительно, хотите разделаться с ним?! – не отводя глаз, спросил тот.
Роспо усмехнулся.
– Его надо убрать, и сделать это должен ты.
– А потом вы убьете меня, свалив на чужестранца убийство героя?! – криво усмехнувшись, процедил сквозь зубы мальчишка.
– Недурная мысль, – усмехнулся Роспо и, не говоря больше слова, спустился к ручью.
Ворт последовал за ним.
– Доброе утро, господин полковник! – крикнул Роспо, заглушая шум воды.
Кейлер растерянно обернувшись, развернул коня навстречу шефу.
– Что случилось? – крикнул он в ответ.
– Да ничего, – смеясь, ответил Роспо, – просто прогуливались рядом.
И с этими словами он вырвал кинжал из ножен Ворта и метнул в Кейлера. Получив удар в шею, полковник открыл рот, растерянно глядя на него, и завалился назад. Старик удержался в седле, застряв сапогами в стременах. Он продолжал биться в агонии, испуская изо рта кровавую пену, когда пришпоренная лошадь перешла на галоп и быстро скрылась вместе со своим всадником из виду.
– Ну вот, теперь твой кинжал найдут в горле бедняги полковника, – сказал Роспо побледневшему, как полотно, мальчишке.
– Вы просто дьявол! – прохрипел пораженный Ворт, уставившись на него потемневшими глазами. – И что вы теперь намерены делать?!
– Я пока не решил, – довольный произведенным эффектом ответил Роспо, – но думаю, взамен кинжала я что-нибудь подберу тебе.

46.
Канцлер, закончив завтрак, вызвал к себе секретаря.
– Будьте любезны организовать доставку во дворец недавно прибывшей в Стейнгард дамы.
– Когда изволите доставить вам посетительницу? – бесстрастно спросил секретарь, уставившись на него своим белесыми рыбьим взглядом.
– Немедленно! – рявкнул на него канцлер.
Секретарь быстро удалился. Канцлер отошел к окну и уставился на серый пейзаж за окном. Его самого насторожила эта внезапная вспышка гнева. Он не узнавал себя со вчерашнего дня. Он начал терять контроль над собой.
«Она должна принадлежать мне на любых условиях», – тихо произнес он.

 Отправлено: 07.08.09 21:42. Заголовок: Юлия http://jpe.ru/..

Юлия
Ура, продолжение!
Вся испереживалась за Шаула...

Скрытый текст

Тапочки к предыдущим... http://slil.ru/27887065

 Отправлено: 07.08.09 22:09. Заголовок: Хелга http://jpe.ru..

Хелга
Спасибо огромное!
Хелга пишет:

цитата:

Вся испереживалась за Шаула

А я-то как!

 Отправлено: 08.08.09 14:52. Заголовок: 47. Элиза поднялась ..

47.
Элиза поднялась с кровати, было еще очень рано, и за окном серели холодные утренние сумерки. Вчера она заснула на неразобранной кровати прямо в платье. Элиза стала медленно раздеваться, путаясь в складках и шнуровках. Обычно Сони помогала ей, но сейчас будить подругу было неудобно. Элиза со вздохом вспомнила скандал, который устроила ее мать, узнав, что дочь собирается путешествовать без прислуги. До этого Элиза и сама сомневалась в том, что это возможно, но после разговора с матерью настояла на этом решении. За время их путешествия ей не раз пришлось пожалеть об отсутствии горничной, но верная себе, она готова была терпеть любые неудобства, чтобы доказать, что способна сам позаботиться о себе. Элиза приободрилась и довольно ловко разобралась с утренним туалетом. Огонь в камине едва теплился, в комнате было прохладно, и, подумав, Элиза достала из сундука теплое сюрко, отделанное по вороту, проймам рукавов и подолу мехом.
«Ну что ж, – повертелась она перед зеркалом, поглаживая мягкий шелковистый мех, – вот я и одета».
Она подошла ближе к зеркалу и принялась внимательно изучать свое лицо. Уже несколько дней подряд она не находила на нем новых признаков подступающей старости. С той самой памятной ночи. Как это было ни странно, воспоминание о ней не вызывали у Элизы стыда, как это, видимо, должно было происходить с благородной благовоспитанной девой. Скорее наоборот, перебирая в памяти подробности той ночи, она испытывает волнующее удовольствие. Элиза представила реакцию своей матери, если бы та узнала о ее поступке, и невольно улыбнулось. Пожалуй, их ночь с Шаулом странным образом вызывала у нее даже некоторое чувство гордости.
Элиза посмотрелась в зеркало. Румянец от фривольных непозволительных воспоминаний, блестящий взгляд, улыбка, не желающая исчезать с лица, как ни старалась она придать ему серьезность, – она определенно выглядела сейчас лучше, чем до того, как нарушила правила приличия. Она вспомнила смущенного Марка, заставшего Шаула утром в ее кровати, и снова не смогла сдержать усмешки.
Свернув волосы в узел, Элиза надела на него сетку и протянула руку к красивому костяному гребню, чтобы закрепить прическу. Этот гребень – подарок эльфов – был причудливо украшен резьбой с загадочными знаками эльфийских рун. Впервые она надела его на следующее утро. Может быть, этот гребень обладал такой удивительной силой? Ведь эльфы никогда не стареют.
А, может быть, близость с Шаулом, оказала на не такое действие. Ведь она определенно чувствовала себя изменившейся, не такой как прежде. И это чувство не притуплялось с течением времени.
И именно оно стало причиной ее увлечения фон Драхе. Элиза нахмурилась, это уже не вызывало у нее былого азарта.
Новая, изменившаяся Элиза познала неизъяснимое наслаждение властью над мужчинами, о которой раньше и не догадывалась. Она вдруг поняла насколько захватывающе переживать, как любое твое движение, взгляд, мысль заставляет тех послушно поддаться, словно повинуясь натянутому поводку. Это было очень странно, но чрезвычайно увлекательно. Друзья зря ее предостерегали против коварства короля Эрлиха. Элиза должна была себе признаться, что ей нравилась игра, в которую тот вовлек ее. Она не сразу осознала это, но отбивая очередную подачу, почувствовала, как интрига пьянит и будоражит кровь. Но с каждым новым витком игры король становился все более опасным соперником. Его мягкость и податливость были не более чем умелым трюком, а забавная игра ни что иное как охота, в которой ей отводилась роль дичи.
Элиза поняла это вчера. Она ужинала с фон Драхе одна без своих друзей, оставшихся солидарными с Шаулом, отклонившим приглашение короля. По началу она тоже отказалась, но рассердившись на обидные слова Шаула, вдруг почувствовала азарт: ей захотелось продолжить игру короля, повысив ставки и ужесточив правила. Она осталась с фон Драхе наедине. Ей казалось, что она выиграла этот тур, когда под конец отправив королю сложный пас, оставила его за собственной дверью, словно потеряла всякий интерес к занимавшей их обоих игре. Но он шагнул внутрь, и она поняла, что зашла слишком далеко. Она не могла соперничать с опытным, мастерски просчитывающим все ходы игроком.
– Ты удивительная, – щекотнув губами ее ухо, прошептал он и, едва касаясь, провел пальцами по спине. Внутри у нее все перевернулось, упав куда-то вниз, затем бросилось к лицу, обдав его жаром. Растекшись по всему телу, жар свернулся пульсирующим сгустком внизу живота. Она оказалась так близко от него, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Но то, что она увидела в его глазах смутило ее. Это был взгляд победителя, хищника вкусившего крови. Нет, она не жертва! Она не хотела подчиняться ему!
– Вы забываетесь, господин фон Драхе, – медленно отчеканила Элиза, отступив на шаг. Возбуждение схлынуло и вместо него осталась пустота. Тут раздался стук в дверь и на пороге появился Шаул. Ей стало гадко и горько. Хотелось броситься к нему, чтобы избавиться от тошнотворного вкуса предательства, растекающегося по ее нёбу, но она натолкнулась на его разочарованный брезгливый вид. Он даже отшатнулся от отвращения. Элиза не могла сойти с места, не могла шевельнуться, она словно окаменела под его презрительным взглядом. До нее откуда-то издалека доносились слова мужчин, и она с трудом понимала их смысл.
– А теперь будьте добры обрисовать ваше положение и основания вашего притязания на трон Норландии, – услышала она надменный голос короля, и Шаул снова обжег ее взглядом, едким, желчным. Он усмехнулся и отвел глаза. Он презирал ее! За что?! Да, вышло глупо, но в этом не было ее вины, она не хотела его унизить! Она что-то пролепетала в свое оправдания, но он уже не обращал на нее никакого внимания, он подскочил к королю с перекошенным лицом и, прохрипев ему что-то в лицо, поволок из комнаты. Он был на полголовы ниже фон Драхе и уже в плечах. Но король, казалось, оторопел от его напора и подчинился. Дверь за ними захлопнулась, и Элиза осталась одна. В тишине было слышно, как за окном тихо завывал ветер, убаюкивая ночной город.
– Как смел он так поступить со мной! – волна горячей обиды на Шаула захлестнула ее, и она разрыдалась. Она бросилась на кровать, в исступлении выплакивая отчаяние и горечь. Слезы принесли ей некоторое облегчение и она заснула…

– Шаул, Шаул, – произнесла Элиза со вздохом, проводя гребнем по волосам.
Все было так сложно. Он порой безумно раздражал ее, а иногда она до слез тосковала о нем. Она сама гнала его, но сердилась на то, что он подчиняется ей. Ее обижала его глупая ревность, и бесило то, что он не предъявляет своих прав на нее. Элиза злилась на себя и совершенно не могла понять, что же она сама хочет. Она запуталась, свернув с прямого пути, и теперь плутает по неверным и смутным тропам, окончательно теряя правильное направление. Но где она свернула, в чем просчиталась, Элиза понять не могла. Ей нужен был совет, но Марк и Сони не подходили на роль советчиков: уж слишком они любили Шаула, чтобы быть объективными. Как-то у нее появился порыв спросить совета у Хофнара, но она так и не решилась подойти к нему. Да и как можно рассказать все человеку, которого знаешь-то всего несколько дней?!
Ей вдруг захотелось выбраться из гостиницы на воздух, подальше от всех этих размышлений и чувств. Соорудив на голове нечто вроде тюрбана из красивой шелковой шали, она упрятала в него на всякий случай от любопытных глаз эльфийский гребень. Надела плащ и, не говоря никому не слова, покинула гостиницу.

 Отправлено: 08.08.09 15:19. Заголовок: Юлия http://jpe.ru..

Юлия пишет:

цитата:

Уже несколько дней подряд она не находила на нем новых признаков подступающей старости. С той самой памятной ночи.

Юлия Каждую главу читаешь с замиранием сердца. Пожалей страждущих, не тяни с продолжением

 Отправлено: 08.08.09 18:14. Заголовок: Marusia http://jpe...

Marusia
Marusia пишет:

цитата:

Каждую главу читаешь с замиранием сердца. Пожалей страждущих, не тяни с продолжением

Всегда - пожалуйста

---

48.
Кольфинна задумчиво поглаживала хрустальный шар, а тот словно урчащий котенок, довольный лаской, переливался голубыми и сиреневатыми бликами, подставляя под сухую руку хозяйки свои отполированные бока.
– Она перестала стареть, – пробормотала колдунья себе под нос и снова заглянула в мерцающую синевой глубину шара.
Принцесса должна была состариться мгновенно. По расчетам Кольфинны, уже через пару, от силы, три месяца, исчерпав весь свой срок, она отойдет в мир иной. Появление крестницы очень сильно встревожило колдунью. Она не знала, каковы цели Элизы в Норландии, но почувствовала угрозу своему и так довольно шаткому положению. Потому она, не задумываясь, и разрушила заклинание фей, сохраняющее молодость Элизы. К тому же Кольфинну сильно задело, что какой-то мальчишка без роду и племени с легкостью разрушил чары, которые она с таким искусством наложила на негодницу двенадцать десятков лет назад. Она тога была в силе. И не каким-то проходимцам сомнительного происхождения осквернять ее прошлое!
Теперь уже она была не сильна в подобных заклятиях. Но и того, что она сделала, будет вполне достаточно, чтобы справиться с гордячкой-принцессой. Нет женщины, что не боится состариться, потеряв красоту и привлекательность. Теперь Элизе будет не до ее целей. Гордость принцессы – вот на что поставила Кольфинна – не подведет, она лишит ее единственного способа остановить старение. Как бы Элиза не была уверенна в своей любви к жениху – ах какая драматическая сцена прощания с бездыханным возлюбленным была разыграна! – она не потерпит его жалости и откажется от него. Конечно, была опасность, что мальчишка воспротивится, проявит мужество и одержит вверх над ее гордыней. Но Кольфинна отмела такую мысль, лишь взглянув на него.
– И что только она в нем нашла?! Слишком нежный и хрупкий для мужчины, да и роста в нем чуть больше полруты. Этакий красавчик паж! И наверняка романтичный до идиотизма. Такой будет вздыхать и плакать, сочиняя день и ночь сентиментальные баллады.
Кольфинна задумалась, припомнив лицо Шаула, походившее на один старинный портрет, который она видела когда-то, и как будто жалость вдруг шевельнулось в ее пустом сердце.
– Ну и пусть его! – сердито одернула сама себя колдунья. – Таким только того и надо, чтобы пострадать вдосталь!
И почему он только смог разбудить ее?! Ведь он не принц! Нет, определенно все шло наперекосяк! Все одно к одному! И надо же этой спящей кукле, напичканной дарами, как праздничная утка – яблоками, появиться здесь именно в тот момент, когда паршивец Гойо вздумал переиграть ее!
Уже несколько месяцев она не получает обещанного молока троллей. И все это время Гойо скрывается от нее с помощью ворованной эльфийской магии! Чтобы быть в курсе дел, которые творит в столице этот самозванец, ей пришлось приворожить старого обрюзгшего вояку Кейлера, которого того и гляди схватит апоплексический удар! Она с отвращением представила грузную фигуру полковника, его отекшее раскрасневшееся лицо с ноздреватой кожей и блеклыми маленькими глазками, поседевшие волосы, уныло спускающиеся на засаленный бархатный воротник тонкими жирными прядями. Он пробирается к ней ночами, хвалясь своим умением обводить вокруг пальца шпионов. Она вынуждена выслушивать пьяные заверения Кейлера в вечной преданности и страсти, терпеть прикосновение его потных от волнения рук и скверный кисловатый запах его дыхания.
– Брр! – передернулась от отвращения Кольфинна. – И все из-за этого негодяя Гойо! Великий канцлер! – передразнила она подобострастный тон его подпевал. – Тьфу! Жалкий сморчок, обыкновенный убийца и вор!
Кольфина поднялась из-за стола и беспокойно прошлась по комнате.
– Что он задумал?! Почему так дерзко нарушает их договор? Неужели он нашел тайник с магическим мечем?! Но он все равно не сможет достать его оттуда без хранителя! Может быть, нашлась пропавшая дочь Эйрика? Уж не потому ли здесь появилась Элиза? Сама спящая красавица не может иметь отношение к хранителям, они никогда не были в родстве, да и все последние сто лет она благополучно проспала в своем замке. А та девчонка, что путешествует с Элизой? Как ее звали? Такое нелепое имя… Что-то на «с»…
– С-с-с-о-со, – пробовала расшевелить память Кольфинна, – Со-со… Сони! Что за имя?! Уж не пропавшая ли Инесса объявилась в наших краях?
Колдунья обратилась к шару в поисках спутницы Элизы. Но он не смог найти девушку, что-то скрывало ее от Всевидящего ока. Кольфинна улыбнулась.
– Добро пожаловать, принцесса! Вот бы нам еще найти твоего отца! И дело было бы в шляпе.
Произнося последнюю фразу, Кольфина прекрасно понимала, что сильно преувеличила значение своей догадки. Хранители были защищены могущественной магией меча. И расправиться с ними было совсем не так просто. Именно поэтому пятнадцать лет назад для своей мести Кольфинна выбрала столь изощренный способ, связавшись с двумя проходимцами Роббером и Гойо.
Нервным движением кисти колдунья откинула со лба темную густую прядь и, вздохнув, закрыла глаза.
Жгущие обидой и унижением воспоминания не давали ей покоя уже многие годы. Только страшная месть могла утолить снедающий ее огонь. Удивительно, как легкое увлечение даже симпатия может перерасти в такую ненависть! Подумать только, ведь она действительно тогда чуть не влюбилась в короля-хранителя!
Эйрик Благородный… Звучит величественно и красиво!
Впервые она увидела его, отправившись на большой многодневный праздник, который король устроил в честь своей дочери. Что за причина была тому, она уже и не помнит: что-то вроде первого шага или отнятия от груди. Ей всегда раздражала людская сентиментальность… Она отправилась на этот бал, конечно, не для того чтобы поприветствовать какую-то сопливую двухлетнюю девчонку. Ей нужно было молоко троллей. Уже много лет, с тех пор как добычей молока стал заниматься блаженный Селиг, она не могла получить ценнейшего сырья. Проклятый пророк все опутал своими защитными рунами, так что ей и подступиться к источнику было невозможно. И тогда она решила действовать через короля. Молодой и, как она слышала, беспечный, он был легкой добычей для ее чар.
Отправившись во дворец она надела лучшую свою личину. Высокая стройная красавица с сияющей белизной кожей, тонким и правильными, словно ледяные грани, чертами лица и горящими обещанием страсти черными глазами.
Во дворце собралась все знать королевства. Там было немало юных красавиц и блистающих зрелой красой дам. Но никто из них не мог соперничать с Кольфинной. А блеклая миловидность молодой королевы вообще не шла ни в какое сравнение с чарующей прелестью колдуньи. Молодые красавцы, мужественные войны и убеленные сединой старцы – все были у ее ног. Но Кольфинна отвечала на их влюбленные взоры и пламенные речи лишь загадочной улыбкой, ее целью был Эйрик Благородный.
Король оказался невысоким, хотя и хорошо сложенным, молодым человеком. Огромные залысины, обещающие в скором времени оставить его голову совсем без волос, и длинный нос, грозивший к старости сомкнуться с нижней губой, вкупе с пренебрежением к роскошной одежде и драгоценностям не оставляли королю шансов прозываться Эйриком Великолепным. Но смелость и грация, которые он демонстрировал на турнирах, темные умные смеющиеся глаза и глубокий голос, имеющий пленительные бархатные нотки, придавали ему такой шарм, который редко встретишь в безукоризненно красивых мужчинах. И незаметно для себя Кольфина сама попалась в сети, которые расставляла королю.
Она была уверена, что некрасивый насмешник король уже у нее в руках и, выбрав подходящий момент, когда они словно невзначай оказались вдвоем во внутренних покоях замка, запустила коготок.
– Ваше величество, – проворковала Кольфинна, подойдя совсем близко, она не отрывала влекущего взгляда от его глаз. – У вашего величества есть то, что может доставить мне несравненное удовольствие…
Она медлила, выдерживая необходимую паузу, в совершенстве владея искусством соблазна. Но в этот раз продолжительность паузы отсчитывало ее собственное сердце, выстукивая какой-то невероятный ритм. Поглаживая рукав короля, она поднялась вверх к плечу и скользнула к груди. Перебирая пальчиками серебряные пуговицы жакета короля, она спустилась к широкому поясу, придвинувшись почти вплотную к Эйрику.
– Мне очень нужно молоко троллей, совсем немного… Самую малость, – с придыханием прошептала Кольфинна, теряя нить разговора.
Брови короля взметнулись вверх и насмешливая улыбка искривила губы.
Он взял ее за руку:
– Я весьма польщен, миледи, тем вниманием, которым вы удостоили мой скромный наряд, но вынужден вас разочаровать. Во-первых, я не решаю деловые вопросы у себя в спальне, а во-вторых, я не люблю магию и не связываюсь с тем, кто ей служит, – произнес он и отодвинул ее от себя.
Удар был таким сильным, что она чуть не выскочила из своей личины. Едва удерживая грозивший рассыпаться в прах образ, не чувствуя под сбой ног, она, как последняя дура, уставилась на короля не в силах произнести ни слова. Эйрик, чуть склонив голову на бок, тоже некоторое время внимательно смотрел на нее, а затем предложил руку.
– Я провожу вас, мадам, – услышала она его слова и только тогда машинально оперлась на него.
Они вышли в пустующую галерею, что соседствовала с внутренними помещениями, затем прошли через залы и комнаты, где еще продолжали праздновать другие гости. Не замечая ничего вокруг, она послушно следовала за ним, видя только выбоины и трещины в каменных плитах пола. Его теплая ладонь накрыла ее похолодевшие пальцы, и ей вдруг впервые захотелось заплакать. Она закрыла глаза и сжала зубы, когда услышал его тихий мягкий голос около самого своего уха:
– Мне очень жаль, мадам, но мы с вами оба понимаем, что нам сейчас надо расстаться. Я надеюсь, что вы не будете в обиде за меня, и мы останемся с вами добрыми соседями.
– Подайте экипаж госпожи Кольфинны, – произнес он громко в сторону.
Звук закрывающейся дверцы кареты вывел ее из оцепенения, в котором она находилась, Кольфинна почувствовала себя униженной, втоптанной в грязь, и злость, вырвавшись из глубин ее колдовской души, как расплавленная лава, растеклась по ее сердцу, сжигая на своем пути все остальные чувства. Она подняла глаза и увидела Эйрика, он все еще стоял на ступенях дворца, к нему смешно переваливаясь и путаясь в складках нарядного платья, спешила его маленькая дочь.
– Будьте вы прокляты, – выкрикнула Кольфинна, и губы стали нашептывать слова самого страшного смертельного заклинания. Последний звук сорвался с ее губ и тяжелое проклятие, словно каменное ядро, полетело, рассекая со свистом воздух, к ненавистным ей людям. Но магия волшебного Януса оказалась сильнее. Натолкнувшись на невидимую стену, проклятие вернулась к Кольфинне и, разбив окно ее кареты, с ужасающей силой ударило в грудь. Прекрасная личина зазвенела и рассыпалась водопадом осколков, а на груди растекался малиновый с синевой след от удара, превратившийся со временем в уродливый лиловый шрам. Задыхаясь от боли, Кольфинна медленно погружалась в густое кровавое марево забытья.

Несколько месяцев она находилась в глубоком бредовом беспамятстве, в котором события и лица переплетались в страшном бессмысленном коловороте. Лишь изредка приходя в себя она видела перед собой, как сквозь пелену, сморщенное лицо старой Греты, не понимая, что более реально – ее бред или служанка. Чаша весов, измеряющих меру ее жизни, не раз склонялись к небытию. Но все же она выжила. Возвратившееся к ней проклятие изранило не только ее тело. Ее магическим способностям был нанесен сокрушительный удар. Магия давалась ей теперь значительно труднее, теперь она уже не могла обойтись собственными силами без молока троллей. Когда она поняла, что утратила колдовскую силу, она возненавидела короля еще сильнее.
Она жаждала мести. Ни о чем другом она теперь и думать не могла. Перечитав все магические книги и свитки, которые смогла найти, она узнала о магическом мече все, что было когда-либо известно о нем. И хотя побороть магию волшебного Януса было невозможно, Кольфинна, замирая от восхищения, узнала о жертве, которую должен принести король-хранитель, чтобы остановить волшебный меч. Это была лучшая месть, какую только можно было придумать. Ей осталось только найти способ заставить короля воспользоваться своим правом хранителя.
Тогда-то на ее пороге и появился молодой Гойо. Изможденный, в запылившейся одежде, без лошади, в стоптанных сапогах. Он был похож на неуклюжего кривоногого волчонка. Его можно было бы пожалеть, если бы не холодный взгляд исподлобья, его близко посаженных серых с крупными желтыми крапинами глаз.
Сразу было ясно, что этот малыш не ведает ни жалости, ни стыда. Ему нужна была власть, и он готов был получить ее любым способом. Это вполне устраивало Кольфинну, она впустила его. Он рассказал ей свою историю, не скрывая ее неприглядности. Даже о том, как обошелся с одной из дочерей эльфов, не постыдился признаться. Романтическая дурочка сама влюбилась в волчонка, бросив к его ногам свою честь и секреты своего народа. А он оставил ее умирать, когда разрешившись мертвым ребенком, она была уже бесполезна ему: проклятая своими сородичами она потеряла не только бессмертие, но и магические способности эльфов. «Бедная глупенькая Эдельвен! – думала Кольфинна, слушая исповедь волчонка. – Мужчинам из человеческого рода верить нельзя. Их надо использовать, иначе они используют тебя. А потом без сожаления выкинут из своей жизни, как старый ненужный ботинок».
– Я не стыжусь своих поступков и не хвалюсь ими, – заявил он, окончив рассказ. – Просто так надо было. Теперь вы знаете обо мне все. Мне нужна ваша помощь. И я могу вам за нее хорошо заплатить.
– Мне нравится твоя откровенность, Гойо, – улыбаясь проговорила Кольфинна, нарочно опуская лживую приставку «де», которую волчонок себе наверняка присвоил.
– Де Гойо, – тут же поправил он ее, стрельнув злобным взглядом.
– Ах вот как? Значит все-таки Де Гойо? – переспросила она делая ударение на приставке.
«Ты стыдишься своего происхождения?! Чудесно», – довольно улыбнулась Кольфинна, нащупав слабое место своего гостя.
– Род, к которому я принадлежу, – ответил тот после едва заметной паузы, буравя ее своими желтоватыми глазками, – знатный и древний.
– Я так и подумала, – кивнула Кольфинна. – Так кому ты хочешь отомстить?
– Это глупо.
Бровь Кольфинны взметнулась вверх.
– Глупо тратить силы на месть, отвлекаясь от цели, – наконец соизволил пояснить свои слова волчонок. – Я хочу получить волшебный меч и занять трон Норландии.
– Конечно, – кивнула Кольфинна. – Что уж мелочиться?! А что ты знаешь об этом мече?
– Он делает непобедимым того, кто владеет им.
– Верно. Так ты хочешь победить того, кто непобедим?
– У меня есть все необходимое, для того чтобы завладеть мечом, но для того, чтобы победить Эйрика мне нужно ваше колдовство.
– Какое именно?
– Я скажу только, если вы согласитесь.
– А что ты можешь мне предложить?
– Молоко троллей.
– У тебя есть молоко троллей?
– Сейчас нет. Но когда я буду королем Норландии, вы получите свою долю.
– Три четверти всей добычи.
– Половина. Я не дам вам больше.
Кольфинна молчала. Этот маленький волчонок, кажется, вполне уверен в успехе. Что же за магические руны он смог стащить у эльфов? Быть может, это и ее шанс?
– Почему бы тебе не воспользоваться твоими магическими рунами, что ты украл? – продолжила торговаться Кольфина, не желая уступать ему.
– Так вы не хотите отомстить Эйрику Благородному? – парировал Гойо, не сводя с нее своего отталкивающего желтого взгляда.
Кольфинна, признаться, с трудом выдержала удар: «Неужели все королевство уже судачит об этом?!»
– Для этого мне не нужен ты, – презрительно бросила она.
В комнате повисла напряженная тишина. Никто не хотел сдаваться. Волчонок был умен и упрям. «Пожалуй, на него можно поставить», – подумала колдунья, обуздав свои чувства.
– Почему ты не хочешь использовать свои руны? – более миролюбиво спросила Кольфинна, после долгой паузы.
Ей необходимо было узнать, что в арсенале волчонка.
– Их недостаточно.
– Что именно у тебя есть?
– Мы заключили договор?
– Половина всего молока троллей и северная провинция Норландии с Драконьим фьордом.
– С западной частью Драконьего фьорда, – сощурившись, ответил Гойо.
«Малыш хорошо подготовлен!» Мало кому было известно о Драконьем Фьорде, месте обитания троллей, где еще никогда не добывали молока.
– Хорошо, – согласилась Кольфинна.

Его план оказался совсем неплох. Кольфинна не сказала Гойо о том, что магия меча намного сильнее силы краденых рун. Ей было совершенно не жалко волчонка и того отвратительного наемника Роббера, что тот привел к ней. Она даже испытывала некоторое удовольствие, представляя, как Эйрик расправится с ними. Она будет отомщена, когда волшебный Янус отсечет голову маленькой принцессы. Кольфинна никак не могла предположить, что Эйрик не воспользуется мечем даже под угрозой потери королевства и собственной жизни.