Отправлено: 03.05.14 18:18. Заголовок: О спящей принцессе замолвите слово - 2
Полтора года назад я решила переделать свою сказку "В поисках принца", но так увлеклась, что... от прежней осталась только первая фраза.
Получилось нечто соврешенно новое и... почти в пять раз длинее.
Потому мне бы очень хотелось представить новую сказку на суд форумчан - узнать ваше мнение о сем опусе, выслушать критические замечания и, может быть, советы и возражения.
Старуха взобралась на повозку и оттуда посылала проклятия, потрясая над головами селян своим посохом. Высокая, с развевающимися на ветру белыми космами, она нависла над толпой, являя собой величественное и страшное зрелище.
– Судью ищете?! Есть для вас Судия праведный! Для вас, творящих беззаконие! Для вас, приносящих ложное свидетельства! Для вас, пожирающих дома вдов! Для тебя Йолмер Нудл! – она ткнула посохом в направлении коренастого господина.
Завороженная толпа послушно повернула головы и расступилась – Йолмер Нудл оказался один в центре круга.
– Сколько у тебя должников, Йол? – зловеще скалясь, вкрадчиво начала Магда; в наступившей тишине ее голос звучал пугающе. – Верный староста, сколько своих односельчан ты превратил из хозяев в наемников своей собственной земли? Скольких запугал, заставляя участвовать в твоих грязных делишках? Кто из вас, глупые твари, сунул в торбу к девчонке кружку?! – она водила посохом из стороны в сторону, направив, его словно меч, на притихшую и сжавшуюся толпу.
Люди начали оглядываться друг на друга, ища виноватых.
– Это ты, глупец Хейди! – посох старухи указал на щуплого парнишку, вжавшего белобрысую голову в плечи. – Нет! – жалобно выкрикнул он. – Это не я! Это Гил! – Гил! – победно прорычала старуха, и ее посох безошибочно указал на совсем зеленого пацана, пытавшегося улизнуть. Но несколько пар крепких крестьянских рук схватили юркого мальчишку. – Я ничего! Я только слушался господина Нудла! – отчаянно вопил он, вырываясь. – Что за черт! – наконец поднял голос Йолмер Нудл. – Откуда взялась эта сумасшедшая старуха? Оставьте мальчишку! Вы не видите, он испугался и несет невесть что! – Скажи им, Йол! – прогремела Магда, перекрывая глуховатый голос старосты. – Скажи, зачем тебе понадобилось обвинять девчонку! Расскажи, как подкатывал к ее матери, вдове Алойса Манса! Она отказала тебе. Но сейчас, когда судьба непутевой Лин в твоих руках, строптивая вдовушка и ее земля будут твоими! – Чушь! – выкрикнул Нудл, его налитое кровью лицо исказилось злобой. – Судья будет судить Лин. И я, конечно, постараюсь смягчить его приговор, потому что люблю ее мать. Да! Я люблю Ханну Манс! – с вызовом крикнул он, оглядывая своих односельчан. – Я люблю ее. Это не преступление. – Не потому ли ты приказал мальчишке подсунуть ее дочери серебряную кружку?! – прогремела Магда и, переведя с Нудла на мальчика горящий неминуемым возмездием взгляд, нацелила на него свой посох. – Признавайся, Гил! – Я не хотел! – взвизгнул мальчишка. – Заткнись, Гил, – приказал Нудл. – Ты роешь себе могилу. – Ну же, Гил! – не отставала от мальчика Магда. – Говори! – Господин Нудл! Это он! Он хотел проучить задиру Лин! – плаксиво вопил мальчишка. – Она уже всем надоела! – И что же ты получил за это, Гил? – Ничего! – заревел мальчик. – Он застукал нас у себя в амбаре и приказал сделать это! Или, говорит, отправлю вас к судье на виселицу! – Высечь тебя надо, да есть рыба покрупнее, – Марта покинула свой постамент, и теперь казалась гораздо менее грозной. – Что скажешь, Йол? – Расходитесь все! – хладнокровно приказал селянам Нудл, не обращая внимания на фею. – Если не Лин взяла эту чертову кружку, нечего здесь торчать и орать на весь свет. А ты, Кес, выпори своего мальчишку, чтоб не слонялся по чужим амбрам, занимаясь черте чем.
Мать Лин поспешила увести девочку. Постепенно стали расходиться и остальные.
– И все? – замешкавшаяся Селина, поспешила за покидающей селение Магдой. – А что ты еще хотела? – не оглядываясь, отозвалась та. – Но этот Нудл! Он опасен. Он чуть не отправил Лин в острог. – Мы не дали ему этого сделать, а все остальное – не наша задача, девочка. Мы не судьи и не преторы. Наше дело открыть им глаза, а поступать они будут сами. Шевелись, Селина, мне не нравятся эти места.
Селина оглянулась и послушно прибавила шагу.
К ночи серая хмарь еще плотнее затянула небо, и сумерки раньше обычного сгустились над полями. Тревога гнала обеих фей прочь из сумрачных мест, где в каждой тени таилась опасность. Селина молчала, а сердце ныло от страха. Хоть бы поскорее добраться до леса – он темнел вдали на фоне тревожного багрового заката. Она надеялась, что, укрывшись под его спасительной сенью, они будут в безопасности.
Всадник настиг их, когда они почти добрались до опушки. Закутанный в темный плащ, в надвинутой на лицо крестьянской шапке, он гарцевал вокруг них, щелкая кнутом, и не давал добраться до леса.
– В разные стороны, Селина! – крикнула Магда, и они побежали.
Селина слышала за спиной топот лошадиных копыт – он удалялся. Всадник и не думал ее догонять, он кружил около Магды. Но для чего, Селина смогла понять, только когда подбежала ближе – зловещий всадник гонялся за старой феей, словно заяц петлявшей по полю, поливая ее из бурдюка. В нос подбежавшей Селине ударил резкий запах горчичного масла. Выбросив опустевший бурдюк, всадник на несколько минут остановился, и в его руках вдруг вспыхнул факел. Эти несколько мнут дали Магде фору – всего десяток шагов отделял ее от спасительной тени леса. Но не в планах всадника было отпускать фею. Пришпорив лошадь, он легким галопом, настигал выбившуюся из сил старуху.
– Нет! – ему наперерез бросилась Селина.
Он не придержал лошадь и не постарался ее объехать, а скакал прямо на нее.
– Будьте прокляты, ведьмы! – услышала она знакомый глуховатый голос.
Тотчас лошадь сбила ее с ног и, дикая боль пронзила все тело.
Протянув руку вперед, она нацелилась на сердце всадника – вся ее боль, весь страх, все отчаяние, сплавленные в один горящий клубок, полетел в него. Оставить, остановить любым путем!
Алая дуга, вычерченная падающим факелом, и взметнувшийся вверх пламенный столб были последним, что увидела Селина.
Отправлено: 25.11.15 23:26. Заголовок: *** Холодный свет е..
***
Холодный свет едва осветил небо. Рыцари покинули монастырский корпус и, обогнув дворец великих магистров, пошли по пустым улицам замка. Дробный звук шагов звонко отражался от каменных хмурых стен, неприветливо взиравших на ранних путников. Холодный ветер, носящийся по узким коридорам улиц, хлестал по щекам, пробираясь под одежду. Выбравшись к крепостной стене, Шаул с Бартом и де Тревером нырнули в низкую арку Ослиных ворот и спустились ко рву. Из опоясывающих рыцарский замок нескольких колец рвов этот, самый близкий к центру, был выше и шире остальных. Воды весенних дождей не затопили его. Здесь на покрытом низкой травой пологом участке накануне состоялся поединок Маллоя с Саттеном – потухшие факелы до сих пор торчали по кругу, – здесь же должен был состояться поединок Маллоя с Шаулом.
– А вот и барон, – бесстрастно проговорил де Тревер.
Маллой со своими секундантами спустились в ров. Решительно отклонив предложение о перемирии, противники начали сходиться. Выбор оружия, принадлежащий, как оскорбленной стороне, Шаулу, был однозначный – полуторный меч. Его тонкий рейтшверт с кованной сложной гардой, подаренный ему Кристианом, был единственным оружием, которым он владел. Удобно обхватив его обеими руками, он стал осторожно кружить вокруг барона. Лицо Маллоя было землисто-серым, свой фламберг он держал одной рукой. Видимо, ранение, нанесенное ему Саттеном, оказалось серьезней, чем предполагал принц. Но двигался барон уверенно, и первым сделал выпад. Шаул отразил удар, и лицо Маллоя исказила то ли досада, то ли боль.
– Вы бледны, барон. Вы в состоянии продолжать бой? – готовясь к атаке, спросил Шаул. – В состоянии, – коротко ответил тот и легко отразил удар.
Его следующий выпад чуть не застал Шула врасплох, но заминка, которой не было бы, ни будь барон ранен, спасла его. Они сделали еще несколько кругов.
– Вы решили бороться с грехом, барон? – начал Шаул осуществление плана Барта и снова атаковал. – Тебя вообще не должно было быть на свете, – процедил Маллой, и яростно напал на Шаула. – Ты ошибка природы, ничтожество, змей искуситель!
На Шаула сыпались обвинения и удары, от которых он едва уходил.
– Любовь покрывает множество грехов, барон, – выкрикнул Шаул, и отступил, перехватывая меч. – Не смей говорить о любви! – вспылил барон. – Похотливый щенок! Вокруг тебя грех распространяется, как чума. Ты погубил даже Саттена! – Саттен влюблен в мою сестру! – довод не соответствовал действительности по форме, но не противоречил истине по сути, решил накануне Шаул – ему необходимо было выбить камень из системы обвинений выстроенной больным воображением Гаррета Фея. – За это вы чуть не убили его?
На лице барона промелькнуло недоумение. Быстрый выпад и косой в правую ключицу. Маллой блокировал удар и запальчиво выкрикнул:
– Ты лжешь!
Шаул не замедлил атаковать. Барон откинул его меч вправо, раскрыв грудь, и, заходя снизу, нанес рубящий диагональный удар. Клинок просвистел у подбородка Шаула, но на какую-то долю секунды он оказался быстрее соперника – клинок рассек дуплет, жаркой искрой пробежав по коже. Он успел увернуться, схватив удачу, счастливо избежал серьезного ранения, а, может быть, и смерти. Шаул почувствовал незнакомый кураж. Он набросился на барона, атакуя мечем и словами.
– Вы знаете, каков нынешний обет Саттена?
Малой перехватил инициативу, перейдя в наступление, но ничего не ответил. И все же Шаул был уверен: слова его услышаны.
– Вы обрекли на погибель сотни людей! – едва поспевая за бароном, выкрикнул он. – Безрассудные страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои, - процедил Маллой.
Лицо его перекосила то ли злоба, то ли боль, а, может быть, и то и другое. Он заметно снизил темп, и Шаул почувствовал себя еще увереннее.
– Мне отмщение, и Аз воздам! – прокричал он сквозь железный скрежет. – С раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли, дабы искоренить из града Господня всех делающих беззаконие, – прохрипел Маллой.
Клинок Маллоя скользнул по мечу Шаула, и барон ударил его гардой в скулу. Неожиданный прием застал его врасплох, Шаул отлетел, едва удержавшись на ногах, и все-таки, несмотря на непрекращающийся звон в ушах, сумел парировать чуть задержавшийся взмах меча барона.
– Как упал ты с неба, денница, сын зари! – едва слыша себя, крикнул Шаул.
Лицо Маллоя исказила гримаса боли, он тяжело пошатнулся и, перехватив рукоять своего фламберга, встал в стойку.
– Так хотите белых одежд, что втаптываете в грязь любовь и дружбу?
Шаул размахнулся в подвесном ударе, и барон едва ушел от него. Движения мечей обоих противников потеряли быстроту и точность, но барон отяжелел сам.
– Если кто бы давал все богатство дома своего за любовь, он был бы отвергнут с презрением, – просипел Маллой с каким-то странным свистом и атаковал изогнутым ударом, Шаул с трудом удержал меч. – А что делать с тем, кто не в силах переступить порог дома, в котором был счастлив?
Рука барона дрогнула, и, обведя его клинок, Шаул ударил по правому предплечью соперника. Багровое пятно медленно растекалось по серому дуплету. Маллой покачнулся и выпустил оружие.
– Бой закончен, – услышал Шаул за спиной голос Барта.
Отправлено: 01.12.15 19:50. Заголовок: Глава *** Кровавый..
Глава ***
Кровавый сумрак из безумия и отчаяния клубился в низине сознания, отравляя душу, но не тело – оно было живо и напоминало о себе болью и нестерпимой жаждой. Сколько времени пройдет пока не истают последние силы? Что настигнет раньше – потеря рассудка или смерть?
Агата приоткрыла глаза. Яркий свет резанул по глазам, ослепив ее, и она зажмурилась.
– Очнулась, голубушка! – услышала она сквозь наполняющий голову гул ласковый голос.
Что это?! Она бредит?
– Это не берд, милая.
Агата почувствовала на лбу мягкую теплую ладонь, и, претерпевая саднящую боль, снова попыталась приоткрыть глаза. Через завесу беспорядочно мелькавших серых хлопьев на нее смотрела старая фея.
– Ты спасла меня, Гизельда? – промычала она – пересохший распухший язык прилип к небу. – Ты в безопасности, все позади. Выпей.
Заботливо поддерживая под голову, Гизельда поднесла к ее губам кружку. Агата жадно припала к ней, но губы, словно чужие, были непослушны. Разлитый целебный отвар щекотящими каплями скользил по подбородку и шее. И старая наставница заботливо вытерла их салфеткой. Это был не бред, а прекрасный сон.
Тепло выпитого напитка разливалось по телу, возвращая осязание и зрение. Муторный морок сознания прояснялся, туман рассеивался, и, вдыхая, Агата почувствовала свежий запах чистого белья и сухой лаванды, которую Вильма всегда клала под подушку; чуть двинув пальцами, ощутила прохладный шелк простыней; сквозь исчезающую пелену проступало доброе лицо милой старой Гизельды, ее кругленькая уютная фигурка, укутанная в неизменную плетенную из пушистой пряжи шаль.
– Как ты узнала, что я застряла в заколдованном лесу, Гизельда? – язык почти обрел прежнюю гибкость и без помех умещался во рту. – Вильма позвала меня, когда господин Рев доставил тебя сюда в беспамятстве, измученную – в тебе едва теплилась жизнь. Колдовство, чуть не удушило тебя. Слава небесам, что магистр оказался проворнее. Вильма понадеялась, что я смогу тебя излечить, но ты так упрямилась, что мне до сих пор не удалось тебе помочь. – Я упрямилась? – недоуменно прошептала Агата, опуская веки в сладкой истоме.
Возвращение к жизни вызвало пленительную эйфорию. А может быть, Гизельда что-то добавила в отвар.
– Да, милая, ты была уверена, что умираешь. А ты не хуже меня знаешь, что магия не может помочь тому, кто в нее не верит. – Не может, – блаженно согласилась Агата, погружаясь в сон. – Поспи, милая, – услышала она откуда-то издалека голос Гизельды. – Сон – лучшее лекарство.
Опасливая мысль о том, что, проснувшись, она может вернуться в свою темницу, тревожным звоном отозвалась где-то на задворках сознания и бесследно растаяла в глубинах сна.
Ее разбудило звяканье фарфоровой чашки о блюдце – какой уютный добрый домашний звук! Она улыбнулась, не открывая глаз. Шуршание юбок и громкий шепот хлопотливой Вильмы звучали прекрасной музыкой в ушах пробуждающейся Агаты. Аромат бульона наполнил комнату, заставив пустой желудок болезненно сжаться.
– Вильма, твой бульон, – прошептала она, открыв глаза. – Ну вот, я же говорила, что она захочет выпить моего бульона! – засуетилась служанка.
Агата поднялась с подушек. Тело отозвалось такой сильной болью, что она охнула.
– Не спеши, – предостерегла Гизельда. – Ты еще не оправилась.
Вильма подложила ей под спину еще подушку и поставила на подносе чашку с ароматным янтарным бульоном. Боль утихала, а изумительный бульон, казалось, разливался по всему ее существу непередаваемым чувством счастья.
– Никогда бы не подумала, – закончив, проговорила Агата, – что отдых в чистой постели и поглощение бульона может сделать человека настолько счастливым. Или это свидетельство моей приземленной натуры? – Ни болтай чепухи, – улыбнулась Гизельда. – Ты возвращаешься к жизни. Тело не меньше души нуждается в спасении. Твои чувства – ни что иное, как благодарность.
Вильма убрала пустую чашку и поставила перед Агатой большую кружку с целебным отваром. Пряный аромат трав, заваренных Гизельдой с доброй долей магии, чуть дурманил. Агата с удовольствием сделала большой глоток – сладкое тепло растекалась по телу. Казалось, тело впитывает его, как губка, и исцеляется. Агата вздохнула свободней, и хотя боль все еще стискивала грудь, она уже не была такой острой и изнуряющей.
– Спасибо тебе, Гизельда, – улыбнулась она старой фее, протягивая поднос с кружкой. – Я рада, что наконец-то мой отвар начал действовать. Какая же ты упрямица, – качнула головой Гизельда, поставив поднос на комод.
Движения давались Агате с трудом, она морщилась от боли, но сознание того, что недуг уже побежден, делало ее сильнее.
– А теперь, милая Гизельда, объясни что произошло, – попросила она, удобнее устраиваясь на подушках. – Ты сказала, что из леса меня вытащил Сэмюэль. Но как он смог это сделать? – С помощью твоей магии, как я понимаю. Он говорил, что однажды уже проделывал это, сопроводив тебя из Заколдованного замка домой. – С помощью моей магии?! – Агата стремительно подалась вперед, но, скривившись от боли, снова опустилась на подушки. – Но у меня нет магии, с тех пор как ушла Селина! – У тебя нет не магии, а сил, девочка. – Почему ты не сказала мне об этом раньше? – Я и сама не знала. Конечно, можно было бы догадаться, что магия не исчезает. Но отзывчивость, какую обнаружил магистр, трудно было представить – не то что ожидать. Я и сейчас с трудом могу в это поверить, но ты жива только благодаря его чуткому сердцу. – Сэмюэль удивительный и очень добрый дух, – кивнула Агата.
«Но если магия никуда не исчезает...»
– Возможно ли, что разойдясь с Селиной, мы перевернули свою магию на темную сторону? – Не будь так мелодраматична, Агата. Я допускаю, что вы натворили много глупостей с Селиной. Но предполагать, что все ваша магия стала темной, нет никаких оснований. – Я не рисуюсь, Гизельда. Я уверена, колдовство, поймавшее меня в лесу, было наших рук дело. – Подобные фантазии до добра не доводят, Агата, – грозно сдвинув брови, отчитала ее старая фея. – Подумай лучше о судьбе своей крестницы. Как я поняла господина Рева, есть проблемы посерьезней. – Рассказывай скорее, – нахмурилась Агата. – Похоже, колдовство губит Элизу. Я понятия не имею, отчего это произошло, – качнула головой старая фея, заметив, как взметнулись брови Агаты. – А если это наша перевернутая магия? – не оставляла она свою идею. – Оставь, Агата, – досадливо отмахнулась Гизельда. – Ты лезешь в бог знает какие дебри. Сейчас не до бесплодных умствований. Господин Рев готов исполнить последний приказ владыки Траума, чтобы отправить Элизу сюда. И мы должны решить, как помочь ей вернуться. – Вернуться?! Вернуть принцессу должен принц. Нельзя изменить всю цепочку превращений. Если даже нам удасться вытащить Элизу, что будет со всеми остальными?! – Если владыка Шлаф отправит ее к Тодду, то это вряд ли облегчит их судьбу. Но не будем сейчас спорить, – подняла предупреждающе ладонь старая фея. – Дождемся господина магистра и выслушаем его. Как ты себя чувствуешь? – Значительно лучше, – хмуро ответила Агата и поднялась на подушках повыше.
– Будешь пить мои отвары и быстро пойдешь на поправку, – деловито кивнула Гизельда. – Попроси, пожалуйста, Вильму помочь мне одеться. Сэмюэль не появится здесь, пока я не встану. Старая фея вздохнула и вышла из комнаты.
Кряхтя и охая, Агата неуклюже выбралась из постели и взглянула в зеркало – лицо расцарапано, на левой скуле синяк, кровавый след сильно расцарапанной шеи утопал в багровом припухшем отеке, губы потрескались и опухли, красноватые веки тяжело нависали над глазами. "Пугало краше", – неодобрительно покачала она головой, но, увидев служанку, приободрилась, поспешив остановить очередную нравоучительную тираду:
– Помоги мне одеться, Вильма, и оставь свои соображения при себе. – Как же, – недовольно пробурчала та. – Что же вы наденете?
Пока Вильма, не переставая ворчать, обхаживала ее, Агата раздумывала, как спасти остатки сложной цепочки магических превращений, чтобы обеспечить спасение всем пленникам Заколдованного замка. Но лишь кружила вокруг одной и той же неутешительной мысли – ни какая магия не способна перетащить Элизу на эту сторону без желания принца.
– Поторопись, милая, – в комнату заглянула Гизельда. – Господин Рев дожидается тебя в гостиной. – Вильма, не копайся! – нетерпеливо подогнала Агата служанку. – Просто собери волосы в узел.
Едва Вильма успела закончить, и она, преодолевая боль, поспешила в гостиную.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 173
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
